Как очистить историю перерождений

      Талисманы, поглощающие звук работали на обе стороны, поэтому для Сюань Юня стало полной неожиданностью, когда дверь в его комнату с грохотом распахнулась.       — Г-госпожа!.. — отчаянно прокричал хозяин постоялого двора.       — Да что вы мне врете?! — яростно воскликнула Лю Ваньли. — Вот же он!       Три дня Сюань Юнь не покидал свою комнату, раз за разом проводя над телом Ин Юна один и тот же ритуал, изменяя мельчайшие детали. Отмывая, он заново исписывал его магическими символами с ног до головы, добавляя в киноварную смесь новые ингредиенты. Он несколько раз переписал исполняемую на цине мелодию, пытаясь усилить ее магические свойства, но все было впустую.       Духи смерти, измаявшись от скуки, сами невольно принялись ломать головы над тем, что же с его ритуалом может быть не так. Их ужасно мучало то, что они не могут раскрыть себя и прямо высказать свои предположения. Особенно тяжело приходилось белому духу.       — Ну же, попробуй, как я говорю! Просто попробуй! — умолял он.       — Как будто ты что-то в этом понимаешь, — протянул черный дух, от нечего делать погрузившийся в чтение пошловатого романа, забытого постояльцем из соседней комнаты.       — Какая разница?! Это мозговой штурм!       — Он все равно тебя не слышит.       Задачей духов смерти было не допустить возрождения, кого бы то ни было, но азарт брал свое. К тому же чем раньше объявится призываемая душа, тем быстрее эти двое справятся со своим поручением, так что они, в некоторой степени, были заинтересованы в успехе Сюань Юня.       Для них внезапное появление барышни Лю тоже стало немалой неожиданностью.       Вернувшись из ледяной пещеры, несмотря на полученные ранения, на протяжении этих трех дней она обивала порог постоялого двора в поисках Сюань Юня. Отводящий внимание талисман действовал таким образом, что каждый раз приходя за этим постояльцем, хозяин возвращался от его двери в полной уверенности, что комната совершенно пуста. В конце концов, Лю Ваньли не выдержала и лично решила в этом убедиться. Ее духовный потенциал и целеустремленность помогли ей побороть влияние талисмана. Даже то, что никто не отреагировал на стук, не остановило эту девушку. Плюнув на приличия, она буквально вышибла дверь ногой.       — Господин Сюань! — прокричала она и застыла в изумлении.       Сюань Юнь встретил ее остекленевшим взглядом. Его лицо совсем лишилось красок, а волосы были в беспорядке. Он выглядел болезненно, но это никак не отражало его самочувствия. Мертвенная бледность была для него совершенно естественной в периоды напряженной работы, а за волосами он просто забывал следить. Он не любил причесываться и не умел собирать волосы в сложные прически, а за последние семь лет и вовсе позабыл, как это делается, потому что заботу о его волосах взял на себя Ин Юн.       — Где он?! — придя в себя, требовательно спросила Лю Ваньли. — Куда вы дели его тело?!       Метнув строгий взгляд на хозяина постоялого двора, с любопытством заглянувшего в комнату, Сюань Юнь, легким движением потянул девушку на себя и закрыл за ней дверь. Немало смутившись, она отпрянула назад, а он безразлично кинул в сторону кровати:       — Вон там.       Лю Ваньли не сразу поняла, что он имеет в виду, но стоило присмотреться, и ее глаза невольно расширились, а ноги едва не подкосились. Ин Юн… Ее возлюбленный Ин Юн лежал на кровати совершенно голый, с ног до головы обклеенный бумажными талисманами.       — Ч-что это?.. — сдавлено спросила она. — Что это за талисманы?..       — От гниения, — пояснил Сюань Юнь. — Трудно сохранить тело в целости в такую жару.       — З… Зачем вам его сохранять?! Почему вы его не похороните?!       — …       — Это мое личное дело.       — Вы же сказали, что его не вернуть! Тогда что вы тут с ним делаете?!       Девушка хмуро уставилась на Сюань Юня, крепче сжав рукоять своего хлыста. Тот монотонно повторил:       — Это мое личное дело.       Лю Ваньли бросила на обнаженное тело короткий взгляд и в смущении отвернулась.       — Почему он в таком виде?! Почему он раздет?!       Сюань Юнь не собирался посвящать ее в свои дела, но и выдумывать ничего не хотел, поэтому просто промолчал.       — И вообще… п… почему он лежит здесь?! Почему не в своей комнате?! — продолжила она задавать вопросы невпопад.       — У него нет комнаты. Мы арендовали только одну, — ответил Сюань Юнь.       Лю Ваньли растеряно осмотрелась по сторонам.       — Но тут ведь только одна кровать! — воскликнула она.       — И что? Мы прекрасно умещаемся на ней вдвоем.       Сюань Юнь действительно не видел в этом ничего странного. Поначалу он арендовал для себя и для своего слуги отдельные комнаты, но Ин Юн большую часть времени проводил рядом с господином, а позже повадился по ночам пробираться к нему в постель. Сколько бы Сюань Юнь его не прогонял и не бил, он не сдавался. Даже сковывающие тело и дух талисманы не могли его удержать. Возможно, даже теперь, оставь господин его тело на полу перед сном, ночью он встал бы и забрался в постель.       — Молодой господин, я не виноват! — оправдывался Ин Юн. — У тебя такое чудесное тело!.. Я имею в виду — оно обладает чудесными свойствами! В жару источает прохладу, а в мороз — горячее, словно печь! Так и хочется к тебе прижаться! Можешь меня убить, но даже смерть не остановит меня!       В конце концов, Сюань Юнь сдался и перестал разоряться на отдельную комнату для своего слуги. Ему было совершенно невдомек, как все это выглядело со стороны, и как именно интерпретировала его слова Лю Ваньли.       — Вы… — выдавила она. — Вы что…       Она метнула полный растерянности взгляд на тело Ин Юна и, неожиданно для себя что-то осознав, тихо произнесла:       — Вы что же, даже теперь?.. Эти три дня… вы спали с ним в одной постели?       В этом Сюань Юнь тоже не видел никакой проблемы. Спали и спали, что тут такого? Талисманы сохраняли тело нетленным, так что запаха разложения не было, да к тому же мертвый Ин Юн не распускал руки.       — Да, — спокойно ответил молодой господин, глядя на девушку сверху вниз.       Лю Ваньли от ужаса потеряла дар речи. Взгляд этого демона показался ей уничижительным и надменным, словно он с презрением насмехался над ней, говоря: «Да, мы спали с ним в одной постели все это время, и даже смерть не смогла разлучить нас. Думала, у тебя получится? Наивная идиотка!».       Разумеется, ни о чем таком Сюань Юнь не думал, но со стороны все выглядело именно так.       — Вы!.. — стиснув зубы, выдавила девушка, но продолжить не смогла. Ее переполняли обида и стыд, но она не знала что сказать. Она не могла так просто принять открывшуюся истину, и ей нужно было все обдумать, поэтому она молча развернулась и ринулась к выходу, но у самой двери вдруг застыла и все же произнесла: — Вы… Вы хотя бы скорбите по нему? Вы проронили хоть одну слезинку, господин Сюань?!       Скорбит ли он по Ин Юну? Этот слуга был ему весьма полезен. Проливал ли он по нему слезы? Наверное, у него больше не осталось слез. А может быть, эта утрата, просто-напросто, не так уж и велика?       Лю Ваньли так и не дождалась его ответа.       — Похороните его в этом городе! — попросила она. — Я хочу приходить на его могилу!       С досадой взмахнув рукавами, она развернулась и покинула комнату Сюань Юня.       Ледяная Паучиха оставила свою пещеру, и ее лед потерял магические свойства. Несколько десятков горожан подрядились доставать и захоранивать трупы. В город начали стекаться бродячие монахи и заклинатели, желающие подзаработать на талисманах и упокоении душ умерших. Старик Фань так и помер в той пещере рядом со своими отцом и братьями. Го Цзянь взял на себя заботы об их достойном погребении. За несколько дней город погрузился в странную атмосферу. Не стихала погребальная музыка, горожане облачались в белое и повязывали лобные ленты, плотники переквалифицировались в гробовщиков, повсюду жгли благовония, а все двери и окна были обклеены талисманами, отпугивающими злых духов.       Проведя еще несколько безуспешных ритуалов, Сюань Юнь пришел к выводу, что нет никакого смысла продолжать измываться над телом. На седьмой день он решил его захоронить. Он с самого начала не собирался возвращать Ин Юна к жизни, но вовсе не потому, что этот слуга был ему совершенно безразличен. Сюань Юнь проделал подобное лишь однажды и считал это самой большой ошибкой за всю свою жизнь. Тогда он вырвал из цепких лап духов смерти Изначальную душу своего старшего брата — Сюань Гуанъяня, но его Небесная душа уже растворилась. Он обернулся живым мертвецом и Сюань Юню ничего иного не оставалось, кроме как, следуя учению предков, превратить его в Хэйсинь. Все получилось. Но со временем неполноценную мертвообращенную душу Сюань Гуанъяня обуяли страсти, лишив его рассудка и превратив его в одержимого безумца, потерявшего все свои благие ориентиры. Сюань Юнь слишком поздно осознал фатальность такого решения. Он загубил душу старшего брата, отсек ее связь с небесами, и теперь она не могла войти в круг перерождений, очиститься и начать все сначала. Застряла между жизнью и смертью, потерялась между небом и землей. Теперь Сюань Юнь жил только ради того, чтобы исправить свою ошибку и любой ценой спасти душу старшего брата.       Пускай ему будет не хватать этого глупого слуги, но он не допустит, чтобы тот превратился в живого мертвеца и чтобы его душа истлела. Так он решил, но духам смерти были неведомы его размышления, поэтому они держали ухо востро.       — Сегодня нужно смотреть в оба, — отложив роман, произнес черный дух.       — Сегодня тот самый день, да? — взволнованно протянул белый дух. — День, когда мы предотвратим появление еще одного Траурного императора!       — Ого, ну ничего себе! Круто! Круто! — тихо зааплодировал Ин Юн.       — ЧЕГО?! — дружно обернувшись и шарахнувшись в разные стороны, закричали духи смерти.       Ин Юн, а вернее его душа, неожиданно возникла прямо за их спинами! Первым спохватился черный дух, звякнула тяжелая цепь, и в его руках появился огромный острый крюк. Вскоре и белый дух пришел в себя, в его руках тоже блеснуло железо. Оба атаковали одновременно.       — Эй-эй-эй!!! — едва увернувшись, прокричал Ин Юн. — Да постойте же! Постойте!!!       — Не уйдешь!!! — прокричал черный дух.       — Мы схватим тебя!!! — выпалил его ученик.       С трудом уклонившись от очередного выпада, Ин Юн сунул руку за пазуху и, вынув что-то, вскинул ее над головой. Черный дух, округлив глаза, в последний момент успел остановить свой крюк. Он дернул рукой, перенаправив оружие, тем самым, сбив летящий в голову Ин Юна крюк белого духа. Цепи со звоном переплелись и рухнули на пол.       — Что такое?! — возмутился белый дух.       — Императорский жетон… — ошеломленно проговорил черный дух. — У него Призрачный жетон Янь-вана!       Ин Юн и в самом деле сжимал в руке пластину из белого нефрита с высеченными на ней регалиями Владыки преисподней!       — Что?! — не поверил белый дух. — Откуда у него?.. Это не подделка?       — Не подделка, — уверенно заявил черный дух, смотав свою цепь.       — И что это значит?!       — Что мы не имеем власти над этим духом.       — Ага, так и есть, — довольно улыбнувшись, подтвердил Ин Юн.       — И что же?! Он может делать, что пожелает?! — воскликнул белый дух. — Как нам тогда выполнять свою работу?!       Черный дух впервые столкнулся с такой неразрешимой проблемой, ему нечего было сказать.       — Да не переживайте вы так! — успокаивающе произнес Ин Юн. — Я и сам какое-то время был духом смерти, я знаю, что дозволено, а что нет. К тому же этот жетон, помимо привилегий накладывает на меня определенные обязательства, за нарушение которых я буду лично держать ответ перед Янь-ваном.       — Постой-ка! — все еще не смирившись с происходящим, произнес белый дух. — Почему человек с такими привилегиями в посмертии, влачит столь жалкое существование при жизни?!       Ин Юн посмотрел на него и с улыбкой произнес:       — Это секрет.       Затем он добавил:       — Не волнуйтесь, я добровольно отправлюсь в преисподнюю. Я явился сюда только чтобы проститься с моим господином.       Ин Юн подошел к Сюань Юню. Он мог бы сделаться видимым, но не стал. Молодой господин сидел у окна, запрокинув голову. Давая отдых глазам, он прикрыл их и просто сидел так в полной тишине. Ин Юн коснулся его растрепанных волос.       — Прости этого дурака, что так глупо умер и оставил тебя так рано, — проговорил он, виновато улыбнувшись. — Я обязательно найду тебя в следующей жизни.       Он склонился и нежно коснулся губами слегка приоткрытых губ Сюань Юня. Ни тот ни другой не могли ощутить этого прикосновения, оно было подобно легкому порыву ветерка, способного, разве что, покачнуть тончайшую паутинку. И все же Сюань Юнь приоткрыл глаза, спокойно посмотрев прямо на Ин Юна. На мгновение тому показалось, что господин видит его, но вскоре стало очевидно, что это не так. Возможно, Сюань Юнь что-то почувствовал, но сам не смог бы объяснить что именно.       Ин Юн отстранился, смущенно прикрыв рот рукой. За все эти семь лет он так и не решился поцеловать своего господина, он мог лишь мечтать о том, что однажды их отношения станут достаточно близкими, и ему хватит на это смелости. А может быть, чем черт не шутит, сам Сюань Юнь проявил бы инициативу! Хотя, скорее уж небо и земля поменялись бы местами…       Надо же было взять, и так бездарно умереть! Кто мог подумать, что Ледяная Паучиха — это Хэйсинь, да еще и генерал Мо Бинхуа?! Исходя из прозвания, Ин Юн решил, что это обычный монстр-паук с какими он уже сталкивался в странствиях, добывая для своего господина редкие магические ингредиенты. Кто вообще дает монстрам имена, не соответствующие действительности?! Понятное дело, что паучиха она потому, что вытягивает из жертв жизненные силы при помощи своего льда, но кто же об этом догадается? Прозвали бы ее Хозяйкой ледяной пещеры или Снежной Королевой, это сразу же придало бы ей солидности. А паучиха… Ерунда какая! Кто воспримет всерьез какую-то паучиху?       — Эй… — ошарашенно прошептал белый дух, который все еще не отошел от только что увиденного поцелуя. — Они что, все-таки…       — Не знаю, — ответил ему черный дух. — Это не наше дело!       Несколько дней проведя в компании Сюань Юня, они успели привыкнуть к его причудам. Разумеется, им, как и Лю Ваньли, показалось странным, что он ничуть не гнушался ложиться спать рядом с обнаженным трупом, да еще и с мужчиной… но, по большему счету, все, что делал этот Хэйсинь, было, мягко говоря, странным.       Приведя себя в порядок он, наконец, вышел в город и отправился в ритуальную лавку. Гробы нынче были нарасхват, в продаже оставались только дорогие резные саркофаги, которые могли позволить себе разве что богачи. Сюань Юнь без раздумий приобрел один из таких гробов, купил погребальные одеяния и нанял распорядителя, чтобы подготовил место и организовал церемонию. Стоило молодому господину выйти за порог, как к нему с двух сторон подошли монах и заклинатель.       — Гарантированная защита от злых духов, — продемонстрировав Сюань Юню ворох довольно паршивых талисманов, проговорил заклинатель. Затем он помахал у него перед носом пахучим холщовым мешочком, набитым ароматными травами, каждую из которых Сюань Юнь легко мог определить по запаху. Все их свойства были ему хорошо знакомы, и он сразу же мог сказать, что их смесь не обладает никакими выдающимися особенностями. Заклинатель же проворно затараторил: — Положите этот мешочек с травами в гроб и…       — Гарантированное упокоение! — перебил его монах, потрясая пучком благовоний, а затем вынул из-за пазухи сплюснутый бумажный фонарь, ловко развернул его и торжественно заявил: — Запустите этот фонарь во время похорон, и он осветит путь души в загробном мире!       Сюань Юнь сначала проигнорировал этих двоих и уже собирался уйти, но тут остановился и произнес:       — Ритуальные деньги. Вы можете изготовить ритуальные деньги?       — Разумеется! — с готовностью закивали монах и заклинатель.       — Тогда приготовьте как можно больше. Столько, сколько сами хотели бы получить в загробном мире.       — Будет сделано, молодой господин!       — Положитесь на нас, молодой господин!       Когда-то давно Сюань Юнь заставил Ин Юна выкопать первый труп. Слуга, конечно же, сокрушался, что разорение могилы — это тяжкий грех, но все же выполнил поручение. Когда Сюань Юнь закончил свои эксперименты и труп стал ему больше не нужен, Ин Юн вернул его обратно в могилу и заявил:       — Теперь мы должны воскурить благовония и сжечь для него побольше ритуальных денег!       — Это еще зачем? — спросил Сюань Юнь, который крайне поверхностно относился ко всем этим погребальным ритуалам.       — Молодой господин! Ты ведь платишь мне жалование, вот и ему заплати, раз уж он на тебя поработал!       — Он же мертвый.       — И что с того? Зачем тебе наживать врагов в загробном мире?       — Я все равно туда не попаду.       Сюань Юнь не стал пояснять, что означают его слова. Он не собирался рассказывать Ин Юну, что является потомком древней демонической расы, и что для него попросту нет места в преисподней. Ин Юн же, вероятнее всего, подумал, что его господин настолько уверен в себе, что вовсе не планирует умирать. Слуга снисходительно вздохнул и произнес:       — Ты туда не попадешь, так они вернутся в мир живых! Молодой господин, две вещи могут заставить человека восстать из мертвых — это искренняя любовь и непримиримая ненависть.       — Где ты подхватил эту пошлость? — хмыкнул Сюань Юнь. — Я все равно не понимаю, какой прок от этих денег в загробном мире.       — Ну как же! — встрепенулся Ин Юн. — В призрачном царстве все так же, как и в земном. Призракам нужны дома и различные блага, чтобы в комфорте коротать время до суда. Есть зажиточные призраки, а есть бедняки.       — Даже если так — золото, серебро, яшма и жемчуг имеют ценность. А какой ценностью могут обладать бумажные деньги?       — А какой ценностью обладают прочие подношения? Они наделены энергией Ян, которая необходима всем призракам, чтобы они благополучно дождались суда, перенесли расплату и вошли в круг перерождений. Откуда, по-твоему, берутся злые духи? Это те души, для которых не жгут ритуальных денег и они вынуждены нападать на людей, чтобы прокормиться.       — И откуда же тебе все это известно? Ты говоришь так, будто уже бывал в загробном мире, — отметил Сюань Юнь.       — Уверен, что бывал! — заявил Ин Юн. — И это уж точно не первая моя жизнь. Иногда мне в голову лезут такие вещи, какие и в пьяном бреду не привиделись бы!       — Это какие же?       — Ну… например — черный жетон из гладкого камня, без каких либо узоров. Если приложить его к голове и сказать: «алё-алё!», то другой человек, у которого есть такой же жетон, услышит тебя, как бы далеко он не находился! И этому жетону можно задать любой вопрос. Он может говорить, петь на разные лады и запечатлеть портрет или пейзаж в одно мгновение! А чтобы расплатиться за покупки, достаточно продемонстрировать этот жетон торговцу, и не нужны ни жемчуга, ни яшма! И это не привилегия богачей, такие жетоны были у каждого, даже у детей!       — Что? И в какую же эпоху существовали такие чудесные жетоны? Уж не хочешь ли ты сказать, что в прошлой жизни был небожителем? Это точно пьяный бред. У тебя на удивление богатая фантазия.       С тех пор Ин Юн регулярно жег ритуальные деньги для всех невольных участников экспериментов своего господина. Тот не обращал на это особого внимания, но теперь ему подумалось, что было бы неплохо выплатить своему слуге посмертное жалование. Если его рассуждения о ценности этих бумажек были верны, почему бы не обеспечить ему безбедную жизнь после смерти? Сюань Юнь определенно не желал, чтобы Ин Юн стал злым духом, он желал ему самого благополучного перерождения, потому и не поскупился, заказав у монаха и заклинателя ритуальные деньги, хоть те и зарядили за эту работу непомерную плату. Впрочем, вернувшись на следующий день, оба заметно сбледнули с лица и вместе с добросовестно выполненными ритуальными деньгами, вернули молодому господину большую часть оплаты. Сами они объяснили это тем, что ошиблись, и что работа оказалась не так уж и тяжела, но на самом деле обоих во сне посетили черный и белый духи смерти, и сделали им внушение.       — Мы ведь не должны вмешиваться в дела живых, — напомнил своему наставнику белый дух.       — Мы посильными методами не даем этому усопшему бесчинствовать, — возразил черный дух.       Они пошли на это только потому, что Ин Юн затеял устроить этим ушлым монаху и заклинателю взбучку за натуральное мошенничество. Остановить его силой они не могли из-за императорского жетона, поэтому пошли на компромисс.       На собственные похороны Ин Юн остаться не мог, но перед тем, как отправиться в преисподнюю, каждое отведенное ему мгновение он провел рядом с Сюань Юнем.       Процессия получилась пышной и завершила череду похорон. Проститься с Ин Юном явилась половина города. Он и впрямь успел завести здесь немало знакомств, а может быть, распорядитель так расстарался. Лю Ваньли не жалела слез, она многое обдумала за эти дни и отпустила обиду. Скорбящие жгли ритуальные деньги и подношения, и только в этот момент Сюань Юнь вдруг вспомнил про арбуз, который целую неделю пролежал в его рукаве. В пространстве цянькунь время застывало, и продукты не портились, вот и арбуз остался точно таким же, как и в день покупки.       — Я хочу передать этот арбуз своему слуге, — обратившись к Лю Ваньли, произнес Сюань Юнь. — Мне следует его сжечь?       — Как вы собираетесь сжечь арбуз?! — воскликнула та. Хоть эта девушка и не держала зла на Ин Юна, к его господину симпатией она так и не прониклась. — Сжигают бумажные подношения!       Видя смятение и беспомощное разочарование на лице Сюань Юня, держащего в руках этот несчастный арбуз, она раздраженно вздохнула и произнесла:       — Просто положите его в гроб!       — Если положу, он достигнет загробного мира? — уточнил Сюань Юнь.       — А если сожжете, достигнет? — спросила Лю Ваньли. — Кто может знать наверняка? Вот умрете, тогда и спросите его — получил ли он ваш арбуз!       Найдя ее замечание весьма резонным, Сюань Юнь положил арбуз в гроб и в последний раз взглянул на умиротворенное лицо своего слуги. Семь лет пролетели словно один миг. Капля в море бесконечной жизни бессмертного демона. Треть жизни одного хрупкого человека. ___________________________             Хунь По — философская концепция в даосизме, согласно которой у человека десять душ — три эфирных Хунь (魂) и семь животных По (魄). Иногда в китайских новеллах для воскрешения кого-либо требуется собрать и соединить все десять душ.       Интерпретации этой концепции в разных источниках расходятся, я взял за основу и сформулировал для своей истории наиболее подходящий вариант.             Семь животных духов По:       Некоторые источники отождествляют их с семью человеческими страстями: радость 喜(си), гнев 怒(ну), горесть 哀(ай), страх 懼(цзюй), любовь 愛(ай), ненависть 惡(э), вожделение 慾(юй). Я в своей истории придерживаюсь этого варианта.       Эти семь страстей «утяжеляют» душу и не дают ей вознестись на небеса. Отбросив их даос может вознестись и стать небожителем, однако в некоторых источниках упоминается, что человек у которого боги отняли семь По — становится дураком. Впрочем, почему бы и нет — одно дело совершенствующийся даос, отбрасывающий их постепенно, другое — резко лишившийся их, провинившийся перед богами мирянин, становящийся в результате блаженным дурачком.       Кстати, так называемое Искажение Ци («Цзоу Хо Жу Мо» — дословно: «воспламениться и стать одержимым (внутренними) демонами»), можно считать как раз возобладанием душ По над душами Хунь.       При благополучной смерти и правильном погребении души По постепенно развеиваются, если же мертвец чем-то недоволен — души По могут оставаться в теле (и даже сохранять тело нетленным), из-за этого умерший может превратиться в цзянши — ожившего мертвеца.             Три души Хунь:             Небесная душа       Из источника: линхунь (靈魂), или чжухунь (主魂), или тяньхунь (天魂) — вместилище человеческого сознания. Эта эфирная душа бессмертна. Когда человек умирает, линхунь возносится к небесному эфиру.       От себя: Сознание, разум, рассудок. Небесная душа приходит в формирующийся плод из небесного эфира и после смерти растворяется в нем.             Телесная душа       Из источника: шэнхунь (生魂), или жэньхунь (人魂), или сянхунь (象魂) — базовая энергетическая субстанция, жизненное начало как таковое. Кроме человека эта душа имеется также у растений и животных. По одним представлениям шэнхунь исчезает после физической смерти человека, по другим — остается на месте захоронения.       От себя: Движения, ощущения, физические рефлексы. Телесная душа зарождается от слияния душ отца и матери. После смерти остается рядом с телом некоторое время, а потом исчезает, но если ей овладеют страсти, она может обернуться злым духом (или еще каким-нибудь нехом). Если эта душа остаётся на земле в виде призрака, она бездумно повторяет какие-то характерные, имеющие для нее особенное значение действия.             Изначальная душа       Из источника: цзюэхунь (覺魂), или дихунь (地魂), или шихунь (視魂) — эфирная субстанция сферы чувств. Кроме человека эта душа имеется еще также у животных. По одним представлениям исчезает после физической смерти человека, по другим — нисходит в ад.       От себя: Чувства, воспоминания, карма. Изначальная душа является стержнем души и несет на себе отпечатки кармы. После смерти человека отправляется в преисподнюю и участвует в цикле перерождений. Она сохраняет воспоминания до тех пор, пока при вступлении в новую жизнь не выпивает «эликсир забвения». При перерождении она сливается с новой Телесной душой и новой Небесной душой, таким образом возникает новая личность.       Так же Изначальная душа может слиться с духом явления, предмета, животного или растения, и стать, например, духом оружия или духом местности. Если Изначальная душа сливается с Небесной душой — она становится духом-хранителем семьи. Такие духи обитают в семейных храмах, имеют связь с небесами и могут влиять на судьбы своих родных.       Однако если другие души, связанные с Изначальной душой не будут должным образом упокоены (например, обернутся злым духом или ходячим мертвецом) то Изначальная душа не сможет войти в круг перерождений, и будет маяться в преисподней, отрабатывая грехи своих неупокоенных душ, пока проблема как-нибудь не разрешится (душа упокоится, завершив свои дела или отпустив обиды, либо ее упокоят заклинатели).       Различные посмертные комбинации Хунь и По формируют всевозможные типы гуев (духов, демонов, оборотней и т.д.). Вариантов и нюансов множество. Так наш Траурный император, в момент смерти безвозвратно утративший Небесную душу, не смог полностью возродиться и стал ходячим мертвецом, поэтому Сюань Юнь решил превратить его в Хэйсинь.       Все вот это вот на самом деле не имеет глобального значения для сюжета, так что вникать в детали совершенно не обязательно, достаточно уяснить поверхностно, чтобы не впадать в ступор, когда речь будет заходить о всяких Изначальных и Небесных душах.