Как очистить историю перерождений

      Лин И в очередной раз поймал себя на том, что вот-вот расковыряет палец в кровь, проклятый заусенец не давал покоя. Ему нужно было что-то теребить в руках, когда он сильно нервничал. Как-то раз он купил себе четки, но вскоре понял, что с четками в руках выглядит еще более странно и даже отталкивающе — как какой-нибудь неврастеник, недавно откинувшийся из тюрьмы или пытающийся соскочить с наркотиков.       Стрелка громоздких старых часов в углу кабинета навязчиво тикала, отсчитывая секунды. Каждый щелчок звонко отдавался в голове молодого человека. Это было уже четвертое собеседование за сегодня. Двадцать второе за неделю и… черт знает какое за месяц.       — М-да, — наконец-то изрек пожилой директор, откинувшись на спинку своего директорского кресла. Долгие двадцать три с половиной минуты он внимательно изучал информацию на мониторе своего старенького компьютера, после чего тяжело вздохнул и обратился к соискателю: — Теперь я понимаю, почему вы напросились на собеседование без предварительной договоренности. Мне жаль вас разочаровывать, но вы зря потратили время.       — С моим резюме что-то не так? — сдержано поинтересовался Лин И.       — С вашим резюме все в порядке, — ответил директор. — Обычное среднестатистическое резюме. Но вы ведь прекрасно знаете, что дело не в этом.       Лин И знал. Ох, сколько раз он уже проходил через эти унижения. Сколько подобных сценариев уже было в его жизни — и не сосчитать.       — Я прошу вас войти в мое положение и дать мне шанс проявить себя, — настойчиво проговорил молодой человек. — Вы… вы ведь понимаете, что из-за этого я уже отчаялся найти работу.       Директор, всем своим видом выражая понимание и сожаление, вытянулся, оперся локтями на стол, сомкнул пальцы в замок перед своим лицом и пристально посмотрел Лин И в глаза.       — Семь раз, — отчеканил он. — Вы перерождались семь раз. За вашими плечами семь жизней, которые вы собственноручно превратили в маргинальный ад. Праздношатание, расточительство, пьянство, разврат, разбой и полное отсутствие раскаяния.       — Я раскаиваюсь! — воскликнул Лин И со всей искренностью, на которую только был способен. — Уж поверьте, в этой жизни карма, наконец, взяла свое! Я никогда не пил и не нарушал закон, я… я даже с женщиной не был, я их боюсь как огня! Я лишь хочу спокойной жизни! Да я ведь даже не помню своих прежних жизней! Были ли они?       — Ну, я вижу, что вы прошли дополнительное обследование в Астрологическом бюро Института Кармы и подтвердили, что все именно так, как выглядит, — отметил директор.       Лин И и впрямь прошел полное обследование в надежде, что в роддоме что-то перепутали и приписали ему чужую судьбу, но бедовый расклад дюжины знаков его рождения не только не опровергли, так еще и дополнили новыми яркими подробностями и сертификатом достоверности в придачу.       — Лучше бы не проходил, — с сожалением выдохнул он. — Разве же это справедливо? Что нас судят по нашим прошлым жизням?       — С этим вам не ко мне, — отрезал директор. — С такой историей перерождений я не могу допустить вас к работе с детьми. Родительский комитет сожрет меня с потрохами. Вам бы какую-нибудь другую специальность. Почему вы вообще решили стать учителем?       Лин И тяжело вздохнул и произнес:       — Мой дедушка был учителем. Я всегда восхищался им. Он научил меня всему, всегда и во всем меня поддерживал… — его губы предательски задрожали, он вынул из кармана пиджака носовой платок, шумно высморкался и пробормотал: — простите… Мне очень его не хватает… У меня… У меня больше никого не осталось… Простите. Я… Я пойду.       Он медленно встал, еще медленнее развернулся и поплелся к двери, по пути спотыкаясь обо все подряд. У самого выхода обернулся, тоскливо посмотрел в глаза директора и добавил:       — Все равно… Как бы то ни было… Спасибо вам.       Выйдя за дверь, через несколько секунд Лин И снова заглянул в кабинет:       — Я… флэшку забыл…       Контрольный драматичный взгляд, брошенный в сторону директора, не встретил взаимности. Не дожидаясь пока молодой человек снова окажется у его стола, тот встал, отдал ему флэшку и закрыл перед ним дверь.       История про дедушку-учителя была полнейшей чушью. Лин И никогда не знал своих бабушек и дедушек, даже отца не знал, с самого детства у него были только мама и старшая сестра. Получить педагогическое образование его надоумил школьный приятель Ши Фэн — такой же оболтус, как и он сам. Ши Фэн в красках расписал другу, как востребованы учителя, что уж они-то при любом раскладе дюжины знаков нарасхват! Правда он толковал об учителях английского, которых в школах вечно не хватало, расписывал, что можно будет заниматься репетиторством за огромные деньги, а то и вовсе уехать заграницу… Но с английским у Лин И не заладилось, так что он, по какому-то странному логическому умозаключению, выучился на учителя китайского, о чем очень скоро горько пожалел. Оказалось, что учителя китайского не стояли очередями разве что в совсем паршивые и захолустные школы у черта на рогах, но и в те не желали принимать далеко не гениального выпускника с историей перерождений, которая никому и в страшных снах не снилась. Такие семь жизней хуже семи судимостей!       — У нас серьезная перспективная компания, мы ценим стабильность и заинтересованы в долгосрочном сотрудничестве, — строго произнесла маленькая женщина с очень сердитым лицом.       Это было пятое на сегодняшний день собеседование в колл-центр, для работы в котором не требовалось ничего, кроме грамотной речи, хорошей дикции и стрессоустойчивости.       — Я тоже заинтересован в долгосрочном сотрудничестве, — с некоторой опаской поглядывая на эту злобную пигалицу, произнес Лин И.       — Ни в одной из своих прежних жизней вы не дожили и до двадцати пяти лет, — отчеканила женщина. — А вам уже двадцать четыре.       — И… что? — непонимающе переспросил Лин И. — Вы намекаете, что мне пора заказывать себе гроб?       — Вы нам не подходите, — захлопнув перед собой папку с документами, строго заключила маленькая сердитая женщина.       Лин И даже спорить не стал и подволакивать ножку, давя на жалость. Он как можно быстрее поспешил убраться восвояси подальше от этой стервы.       Прежде всего, он пытался найти работу по специальности — учителем или репетитором, не зря ведь он получал образование! Однако время шло, на работу его не брали, и он начал рассматривать другие варианты, говоря себе, что это временно.       — Извините, вы нам не подходите, — вежливо отказал ему менеджер крупной компании, куда принимали всех, кто умел включать компьютер.       — Вы нам не подходите, — отрезала хозяйка риелторской конторы.       — Извини, приятель, мне не нужны проблемы, — протянул парень нанимающий уличных рекламщиков. — Материальная ответственность, сам ведь понимаешь.       — Вы боитесь, что я сбегу в костюме клоуна? — уточнил Лин И.       — Извини, — пожав плечами, повторил тот.       — Вас нет в списке, — приподняв одну бровь, произнес HR-менеджер очень серьезной юридической фирмы, подыскивающей личного секретаря для топового юриста.       — К черту списки, — закинув ногу на ногу, и вскинув подбородок, заявил Лин И. — Вам нужен именно я!       Набравшись наглости, он пошел ва-банк в надежде, что сейчас, прямо как в сериале он покорит своей непосредственностью какого-нибудь крутого и незаурядного перца, и тот возьмет его под свое крыло. HR-менеджер пристально посмотрел на соискателя, нажал кнопку на переговорном устройстве и безразлично произнес:       — Охрана.       Чуда не произошло. Наглеца под белы рученьки вывели из здания, и ни один успешный адвокат не обратил на него внимания.       Очередной день полный напрасной беготни клонился к закату. Если бы Лин И платили по десять юаней каждый раз, когда он слышал фразу «вы нам не подходите» — он бы уже давно разбогател, но никто ему не платил. От отчаяния он все понижал планку и готов был взяться почти за любую подработку, но его не брали ни в продавцы, ни в курьеры, ни в промоутеры.       В метро бедолага обнаружил, что ему не хватает денег на проезд. Впрочем, до дома было не так уж и далеко, стоял теплый августовский вечер, можно было и прогуляться.       Шагая вдоль пестрых многолюдных улиц Лин И то и дело присматривался к многочисленным магазинам, кофейням и ресторанчикам — не висит ли где-нибудь объявление о поиске сотрудников. Спустя какое-то время он и в самом деле наткнулся на такое объявление. Войдя в небольшой, но уютный бар он осмотрелся и обратился к дородной даме за стойкой:       — Вам еще требуется помощник бармена?       — Помощника уже нашли, — ответила дама. — Но еще открыта вакансия уборщика.       «Нет плохих профессий, — говорила Лин И и его сестричке Лин Мэй мама, всю жизнь проработавшая на заводе. — Но у вас будет лучшее будущее!».       Мама родилась в деревне и рано осиротела. Там у нее был только один путь — на поля, но она хотела лучшей жизни. Она уехала в город, чтобы подзаработать денег, сдать государственный экзамен и поступить в университет, но встретила мужчину, который вскружил ей голову. Она забеременела от него, и он ее бросил. Ей некуда было возвращаться, и об учебе можно было забыть. С горем пополам она устроилась на завод. Днем отрабатывала смену за конвейером, а ночью мыла полы. В совсем тугие времена она вместе с детьми жила прямо на том заводе, и только через несколько лет смогла купить квартиру в кредит. Лин И был уверен в одном — именно эта работа, в конце концов, доконала маму, оставив их с Лин Мэй сиротами в восемнадцать лет. Конвейер и работа уборщика ассоциировалась у него с безысходностью и смертью. Мама положила жизнь на то, чтобы дать своим детям хорошее образование и достойное будущее, Лин И просто не мог ее подвести. Он решил для себя — тот день, когда он согласится мыть полы, можно будет считать последним днем его никчемной жизни.       — Нет, спасибо… — ответил он даме, та безразлично пожала плечами.       Стемнело. Улицы окрасились в неоновые цвета, стали появляться подвыпившие прохожие, подозрительные типы в капюшонах и девушки в вызывающе коротких юбках.       — Хочешь развлечься, студентик? — кинула ему одна из таких девиц.       Лин И шарахнулся от нее, как от бешеной собаки. Насчет женщин директору он не соврал — от них он и в самом деле старался держаться подальше, особенно от таких, как эта. За все семь предыдущих жизней он действительно ни разу не преодолел двадцатипятилетний рубеж и, согласно вычислениям, во всех его смертях каждый раз были виноваты именно женщины. В результате, хоть Лин И и не помнил своих прежних жизней, в этой он даже смотреть на женщин спокойно не мог. Он искренне надеялся на то, что если до двадцати пяти лет не ввяжется в сомнительные взаимоотношения, в этой жизни злой рок его минует.       Единственной женщиной, не вызывавшей у него тревоги, была его старшая сестра.       — Поздно ты.       Лин Мэй в застиранных, но горячо любимых домашних шортиках и майке растянулась на полу, обмахиваясь круглым веером, и смотрела по телевизору сериал про бессмертных заклинателей. Кондиционер барахлил и в квартире было ужасно душно. Лин И стянул пиджак, галстук и устало повалился на диван.       — Отвратительный день, — пробубнил он в подушку. — Твой бесполезный братец по-прежнему безработный.       — На жалость давил?       — Давил.       — Про дедушку рассказывал?       — Рассказывал.       Реальная история была куда жалостливее вымышленной, но она не объясняла, почему Лин И выучился именно на учителя, а сочинять про маму язык не поворачивался, поэтому пришлось выдумать дедушку. Мама была очень доброй, но не особо умной. Хоть она и мечтала дать своим детям хорошее образование, четких ориентиров она им не дала, предоставив полную свободу выбора. Вот они и выбрали, а она была рада поддержать их в любых начинаниях. Она искренне верила, что хорошее образование откроет перед ними любые двери и обязательно покроет неудачный расклад дюжины знаков. Она говорила Лин И:       — Учись усердно, покажи хороший результат! Докажи всем, что ты ничуть не хуже других. Они обязательно увидят это и оценят твои старания.       Иногда Лин И думал, что это даже хорошо, что мама не видит, как он терпит поражение за поражением.       Лин Мэй родилась всего-то на полчаса раньше своего брата — в час обезьяны, а он родился в час петуха, и этот проклятый петух окончательно изгадил ему весь расклад дюжины знаков. Особенно последние четыре иероглифа — так называемый Путь Души, или, если совсем уж по-простому — историю перерождений. Пускай его расклад полнился конфликтными столкновениями, да дурными знаками — сильная душа смогла бы это скорректировать. Однако история перерождений Лин И оказалась еще более удручающей и только все усугубила.       Лин Мэй с этим повезло куда больше. Она перерождалась трижды и во всех трех жизнях управляла какими-либо заведениями, имела в подчинении до нескольких десятков человек и неплохой стабильный доход. Так что и в этой жизни она без труда устроилась администратором отеля, вот только пристроить брата хоть на какую-то должность, кроме уборщика, ей не удавалось.       — Не отчаивайся, — произнесла она. — Даже в качестве иждивенца ты все еще мой дорогой брат.       — Ну спасибо, — проворчал Лин И. — С иждивенцем тебя точно никто замуж не возьмет.       — О! Вот увидишь, мой муж будет так богат и так в меня влюблен, что его не будут волновать такие мелочи!       — Может, еще не поздно выучиться на программиста?       Лин И уже не в первый раз задумывался о том, чтобы обучиться какой-нибудь фрилансерской удаленной профессии. Фрилансеры, конечно, тоже щеголяли своими раскладами дюжины знаков, для некоторых это было своего рода рекламой. А о неудачном раскладе можно было и умолчать, можно было бы даже приврать, но это могло обернуться скандальным разоблачением и обвинениями в мошенничестве. У Лин И и так было слишком много стресса в жизни, он просто хотел устроиться на нормальную работу и звезд с неба не хватал. Его вполне устроил бы скромный заработок на посредственную жизнь. Он совершенно не горел желанием высовываться и привлекать к себе излишнее внимание.       — Да ты же гуманитарий, — напомнила ему Лин Мэй.       — Ну тогда на вэб-дизайнера…       — У тебя нет вкуса.       — Ну тогда…       Лин И время от времени подумывал пойти на какие-нибудь курсы, но личных средств у него не было, а тянуть деньги из сестры было стыдно. Он и так жил за ее счет. Конечно, Лин Мэй никогда не упрекала его в этом, она всегда поддерживала своего брата. Она как никто в него верила и именно поэтому не позволяла ему распыляться вширь и тратить время впустую. Она настаивала на том, что он должен следовать своему пути, продолжать искать работу по специальности или же временную подработку, не требующую освоения сложных навыков.       — Может, откроем какое-нибудь производство? Магазинчик или гостиницу? — выдал Лин И еще один вариант.       — На какие деньги? — поинтересовалась Лин Мэй. — Тебе кредит не дадут, а я и так в кредитном рабстве. Не выдумывай. Лучше пойди и напиши роман о заклинателях. Интернет-авторы творят под псевдонимами. Там всем плевать на твою историю перерождений.       Лин И уже пробовал написать роман, но, несмотря на то, что по долгу профессии он был немало начитанным, ему никак не удавалось создать что-то оригинальное. Его слог оказался витиеватым, богатым на вычурные метафоры и чудовищно занудным, шутки плоскими, персонажи либо картонными, либо совсем уж опереточными, да и фантазии не хватало на захватывающий сюжет. Обращаясь к своему читательскому опыту, он неизбежно скатывался в плагиат. О романтических линиях и вспоминать было стыдно! Наивность, граничащая с кретинизмом, абсолютное отсутствие логики в реакциях и действиях персонажей. Эротику Лин И даже читать не решался, не то что писать. Немногочисленные читатели поначалу хвалили его разве что за грамотность, но выкатив, по меньшей мере, десяток глав, он полностью лишился фидбэка и просмотров. На том и закончилась его писательская карьера.       Лин Мэй об этом провале брата ничего не знала, поэтому все еще считала свою идею весьма неплохой.       — Думаешь, все так и было? — кивнув в сторону экрана телевизора, спросил Лин И. — Бессмертные заклинатели в развевающихся одеждах, парящие на мечах, сражались с чудовищами при помощи магии и духовных сил?       — Ну а почему нет? — пожав плечами, отозвалась Лин Мэй.       — И где же они сейчас? — поинтересовался Лин И. — Чего не летают? И с чудовищами не сражаются? Да и где эти чудовища?       — Может, чудовищ потому и не видно, что заклинатели с ними своевременно расправляются? — предположила девушка. — Втайне от нас — простых смертных. Существуют же буддистские монастыри и даосские храмы, наверняка там и настоящие заклинатели есть.       — М? Интересно на каких условиях туда принимают?.. Может, уйти в монастырь? Точняк, если не найду работу к тому времени, как ты соберешься замуж — уйду в монастырь.       Лин Мэй усмехнулась:       — И что ты там будешь делать?       — Самосовершенствоваться, — ответил Лин И. Он еще немного понаблюдал за происходящим на экране телевизора, затем спросил: — И как они достигали такого уровня совершенствования?       — Ну, у них не было телевидения и интернета, — предположила Лин Мэй.       — То-очно… — протянул Лин И. — Вот потому их больше и нет.       — Дао, — обратившись к голосовому ассистенту на своем смартфоне, Лин Мэй задала вопрос: — Бессмертные заклинатели существуют?       — Существует множество легенд и преданий о бессмертных заклинателях, — прозвучал приятный мужской голос.       — Нет… Дао, они существуют на самом деле? Сейчас?       — Существует множество современных романов о бессмертных заклинателях. Открыть популярные сайты с подобной тематикой?       — Нет!       Лин Мэй умолкла, задумавшись над более удачной формулировкой вопроса. Воспользовавшись этой заминкой Лин И перенял инициативу и обратился к голосовому ассистенту:       — Дао, демоны существуют?       — Существует множество легенд и преданий о демонах, — отозвался тот.       — Самый умный, да? — усмехнулась Лин Мэй.       — Дао, — проигнорировав сестру, Лин И снова обратился к ассистенту. — Расскажи случайную легенду о демоне.       Искусственный интеллект какое-то время отмалчивался, анализируя сеть, затем выдал:       — Легенда о Санъян-цзюне — Императоре в траурных одеждах, известном так же как Владыка демонов, укравший солнце.       — О, я смотрела такой мультик! — оживилась Лин Мэй и тут же умолкла, предоставив мобильному ассистенту право закончить начатое.       — На исходе эпохи Сражающихся царств демоны повсеместно сеяли смуту, угнетая людей. Они стремились захватить все земли и все богатства, — продолжал Дао. — Простым людям жилось очень худо, и тогда в мир людей из Небесного царства спустился — бог войны Тайсин бессмертный император Шэн-ди. Он изгнал демонов и объединил все царства в Великую Империю Сяньюань, основав династию Сюань.       Период правления династии Сюань был самым загадочным в истории страны, и от того горячо любимым авторами фантастических новелл. Шутка ли — никто из ниоткуда явился и, как по мановению руки, объединил страну! Историки, конечно же, отрицали божественное происхождение императора Шэн-ди, отчаянно пытаясь отыскать его корни и приписывая ему около десятка личностей, но никак не могли прийти к единому мнению на этот счет. Период этот не продлился и одного шестидесятилетнего цикла, и закончился весьма тривиально — войной, переделом власти и распадом страны.       Между тем Дао продолжал вещать:       — Император Шэн-ди вместе со своими учениками основал пять Великих Небесных школ даосизма для защиты людей от демонов, потому время его правления известно как эпоха Пяти небес. У императора было два горячо любимых сына. Наследный принц — Сюань Гуанъянь и второй принц — Сюань Гуанминь. Наследный принц был поистине выдающимся представителем своего поколения. Красив, силен, ловок и умен, блистал бесчисленными талантами. За что бы он ни брался — в кратчайшие сроки превосходил своих учителей.       — Я уже его ненавижу, — пробурчал Лин И.       — Но чем старше он становился, — продолжал Дао. — Тем большее беспокойство охватывало его учителей. Наследный принц, казалось, не мог насытиться своими успехами. Он был честолюбив и распутен. По слухам он с юных лет путался с бесчисленными наложницами своего отца, соблазнял служанок и благородных дев, не пропускал ни одной юбки! Невзирая на это он был выдающимся воином, достиг немалых высот в совершенствовании тела и духа, хорошо разбирался в политике и государственных делах. С самого рождения его готовили к тому, что однажды он взойдет на престол и займет место своего отца, но порой создавалось впечатление, что он одержим этой мыслью, и не может дождаться часа своего воцарения. Император Шэн-ди не видел в амбициях сына ничего предосудительного, наоборот — он гордился им и позволял принимать активное участие в военных и политических делах, закрывая глаза на его тщеславие и распутство. Вот только своенравный характер и новаторские, если не сказать безумные суждения наследного принца приводили советников и министров в ужас. Очень скоро они не на шутку забеспокоились и начали подозревать, что Его Высочество не в себе. В конце концов, поползли слухи, что Сюань Гуанъянь, которому с детства пророчили, не много не мало, вознесение на небеса — спелся с демонами!       Ужасная истина открылась после неожиданной болезни и скоропалительной смерти императора. Чувствуя недобрые волнения, наследный принц решил ускорить свое восхождение на престол и избавиться от всех неугодных. Прибегнув к помощи демонов, он наслал проклятье на своего отца и свел его в могилу. Но у императора Шэн-ди был еще один сын. Второй принц Сюань Гуанминь, заручившись поддержкой пяти Великих Небесных школ и верных министров, сумел разоблачить своего брата. Он хитростью заманил Сюань Гуанъяня в ловушку и собственными руками убил его. Второй принц взошел на престол и вскоре все убедились, что это, верно, была судьба. Младший брат, долгие годы остававшийся в тени старшего, неожиданно оказался талантливым и мудрым правителем. Распустившийся золотой лотос в ясном свете луны. Под его управлением Великая Империя Сяньюань воссияла ярче солнца. Недра в изобилии давали драгоценные металлы и самоцветы, земли плодоносили, богатства множились, Небесные школы процветали, и не было в тех краях ни войн, ни болезней, всем довольные граждане восхваляли молодого государя.       Шли годы, в Великой Империи Сяньюань не знали бед, пока однажды над ней не нависла тень. Среди бела дня солнце вдруг исчезло с небосвода.       — В смысле исчезло? — спросила Лин Мэй.       — Тихо, — шикнул на нее Лин И.       — Великая Империя Сяньюань погрузилась во тьму. Солнце не взошло и на следующий день, и через пять дней, и через пятьдесят. Сами законы природы были попраны, и никто не понимал причин. Людей охватила паника, начались волнения. Пять Великих Небесных школ попытались разобраться с необычайной напастью, но тщетно. Работа встала, урожай начал гибнуть, жители бежали к границам в поисках спасения, но тьме не видно было конца и края. Полчища демонов грянули со всех сторон.       Заклинатели отчаянно пытались дать им отпор, но те оказались не в пример сильнее. Когда-то изгнанные императором Шэн-ди, теперь они желали отыграться, и в мире больше не было героя, способного им противостоять. Таким героем должен был стать Сюань Гуанъянь, но он предал людей, а его брат оказался недостаточно силен. Тот год стал кошмаром для мира совершенствующихся. Тысячи заклинателей, многие великие мастера полегли на поле боя. Монахи взывали к небесам, моля о помощи богов, но их мольбы не были услышаны.       Молодой император настолько отчаялся, что прокричал: «Раз небеса отвернулись от меня, я отдамся на растерзание демону, который избавит мой народ от страданий!».       Тогда-то виновник всех бедствий самодовольно раскрыл свою личину. Сюань Гуанъянь, более известный теперь как владыка демонов — Санъян-цзюнь. Все так же одержимый жаждой власти и местью, он потребовал от своего брата немедленной расплаты. Он приказал молодому правителю собственными руками убить всех своих приспешников, а потом покончить с собой. Санъян-цзюнь заявил, что избавит людей от страданий, лишь когда займет трон, принадлежащий ему по праву. Не веря ни единому слову обернувшегося демоном брата, Сюань Гуанминь не подчинился и отчаянно бросился на него с мечом. Во времена их обучения по силе и мастерству он почти не уступал старшему брату, но теперь между ними образовалась огромная пропасть. Он храбро сражался, но все же был повержен.       Однако Санъян-цзюнь не убил его, а лишь заточил в холодную тюрьму императорского дворца.       Так Владыка демонов, укравший солнце, захватил Великую Империю Сяньюань и объявил себя императором мира людей и мира демонов. Он безжалостно расправлялся со всеми, кто осмеливался не подчиниться его воле и превратил некогда цветущие земли в свою мрачную обитель. Пять Великих Небесных школ были разбиты, демоны бесчинствовали, безнаказанно убивая и мучая людей. Те времена получили название: эпоха Траурных Одежд.       Несколько лет, полных чудовищных истязаний, бывший правитель провел в заточении, но в итоге ему все-таки удалось сбежать. Он укрылся в последнем оплоте бессмертных — глубоко в горах, и бросил все силы на самосовершенствование. Многие годы Сюань Гуанминь тренировал тело и дух. Наконец, достигнув бессмертия и небывалых высот в совершенствовании, он вернулся в мир и бросил вызов Санъян-цзюню. Император был настолько уверен в собственных силах и ни во что не ставил своего младшего брата, что без раздумий принял вызов, но Сюань Гуанминь был уже не тем, что прежде. Битва длилась двенадцать дней и двенадцать ночей, в конечном итоге младший брат одолел старшего. Он и сам был смертельно ранен, но в тот же миг вознесся на небеса.       Как только это произошло, небо озарили солнечные лучи, а всех приспешников Санъян-цзюня постигла небесная кара. Так Сюань Гуанминь стал божеством — покровителем бессмертных, а чтобы душа Санъян-цзюня больше никогда не переродилась, все оставшиеся в живых заклинатели и монахи провели особый обряд над его могилой.       Над Великой Империей Сяньюань снова взошло солнце. Заклинатели вычистили окрестности от демонических тварей, если кому-то и удалось ускользнуть, то больше они не осмеливались открыто появляться среди людей. Пять Небесных школ были восстановлены, но Великая Империя Сяньюань пала.       Еще долго монахи и заклинатели проводили обряды над могилой Санъян-цзюня. И по сей день в тех краях проходит фестиваль, связанный с этими обрядами, хотя влияние даосизма с тех пор значительно уменьшилось и люди позабыли истинный смысл торжества. Если кто-то еще помнит эту легенду, то не воспринимает ее всерьез. А между тем, кто знает, быть может, душа Императора в траурных одеждах все еще ждет возможности возродиться?       Дао умолк, а Лин Мэй задумчиво протянула:       — Точно, я же слышала эту историю. Только мне казалось, что у этого Санъян-цзюня была сестра, а не брат. Их еще называли Луной и Солнцем, Фениксом и Драконом, Инь и Ян. У них даже первые имена — Сюань Инь и Сюань Ян.       — Да? — Разморенный длинным повествованием, Лин И едва не уснул. — Тогда разве Сюань Инь не должна была оказаться настоящей злодейкой?       — Да-да, — согласилась Лин Мэй. — Мне и самой показалось, что этот младшенький — какой-то мутный тип. Уж наверняка он не такой белый и пушистый!       — Кто их разберет, — протянул Лин И. — Дао, есть еще какие-нибудь истории о жизни Санъян-цзюня и Сюань Гуанминя?       — Найдено более девятисот тысяч результатов, — отозвался голосовой ассистент. — Открыть?       — Да ну нафиг… — отмахнулся Лин И. — Наверняка восемьсот тысяч — это только новеллы о том, как какой-нибудь студент перерождается в теле главного злодея, чтобы его реабилитировать. Еще и непонятно брат там у него или сестра — разгул для авторов с любыми предпочтениями.       — Вот уж не думала, что ты, братец, помышляешь об инцесте, — покосилась на него Лин Мэй.       — Ни о чем я не помышляю! — поспешил оправдаться тот. — Ну сама посуди — Инь и Ян, Луна и Солнце, Феникс и Дракон, тут явный эротический подтекст! Наверняка они еще и от разных наложниц. Да к тому же попаданец технически уже не являлся бы ему или ей родственником.       Лин И даже подумал: а не попробовать ли ему написать подобный роман? Тут ведь и персонажи и сюжет почти готов, нужно только интерпретировать его на свой лад, да расписать в красках. В его романе Сюань Гуанминь определенно была бы женщиной. Вот только стоило ему об этом подумать, как она тут же представилась ему редкостной сукой. Закулисной злодейкой, которая собственными руками сгубила и отца, и империю, и ни в чем не повинного брата. Правда, кажется, таких сюжетов уже пруд пруди, а поворотов и того больше. Однако ни на какое иное развитие событий Лин И фантазии не хватило, и он тут же отказался от этой затеи.       — Кстати, вот тебе и ответ — куда подевались все демоны и бессмертные заклинатели, — резюмировала Лин Мэй.       — Ага, всех постигла небесная кара, — усмехнулся Лин И.       Тема себя исчерпала.       — Будешь отмечать день рождения? — спросила Лин Мэй. — Я собираю небольшую компанию в ресторане.       — Отмечай без меня, — отмахнулся Лин И, лениво потянувшись и встав с дивана. — У меня даже денег на подарок нет.       — Да плевать на подарок! — Девушка вцепилась в штанину брата. — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Кто разделит со мной лапшу долголетия? Не хочешь отмечать свой день рождения — отмечай мой! Я тебя приглашаю! Отказ не принимается!       Лин Мэй пристально смотрела на него снизу вверх, ожидая ответа.       Этим брату и сестре «посчастливилось» появиться на свет ни раньше, ни позже, а аккурат на пятнадцатый день седьмого лунного месяца. Лин Мэй это почему-то забавляло, и она предпочитала отмечать день рождения по лунному календарю. Впрочем, в этом году даты совпали, так что этот день рождения можно было считать особенным.       Лин И ненавидел этот день, но очень любил свою сестру. Хоть их кармическое родство и не подтвердилось, и в прежних жизнях они никогда не пересекались, в этой она была для него самым близким человеком. В конце концов, кармические связи возникают постоянно, а в Институте Кармы и вовсе затруднились сказать — есть ли у него хоть одна родственная душа в этом мире. Так что своей связью с сестрой Лин И очень дорожил. Его лицо смягчилось, и он произнес:       — Ладно.       — Ура! — радостно воскликнула девушка. — В воскресенье, в пять вечера! Пообещай!       — Обещаю, — улыбнувшись, произнес Лин И.       Только тогда Лин Мэй отпустила его ногу и продолжила смотреть телевизор.       Помывшись и переодевшись, Лин И, как обычно, заварил себе лапшу быстрого приготовления и устроился перед монитором компьютера. Ежевечерняя проверка вакансий давно вошла в его обязательную программу. Полгода после выпуска он еще получал направления от университета, но, в конце концов, они перестали поступать. За целый год он так и не нашел работу и переместился в категорию «вторичных» соискателей. В сезон поиска работы для новых выпускников его шансы устремились к абсолютному нулю. Просмотров на его резюме стало значительно меньше, не говоря уже об откликах.       За все время поисков на него клевали разве что мошенники и сомнительные компании, по реабилитационной программе принимающие на работу бывших преступников и людей с неполным средним образованием. Это невероятно угнетало, ведь Лин И вложил всю душу в государственный экзамен и сдал его вполне неплохо. У него были шансы поступить в престижный университет, но его туда не взяли. И в чуть менее престижный не взяли, взяли только в средненький. Это был удар. А потом умерла мама, Лин И запустил учебу и закончил университет хуже, чем мог бы.       Видя расклад дюжины знаков рождения этого соискателя, работодатели сразу же ставили на нем крест. С отчаянным упорством Лин И откликался на каждую третью вакансию, отвечающую его маломальским требованиям, и собирался продолжать в том же духе, как вдруг промеж объявлений всплыл неброский рекламный баннер с лаконичной надписью: «Неудачный расклад дюжины знаков рождения портит тебе жизнь? Измени свою судьбу!».       — Ха? Это что, контекстная реклама? — не удержавшись, воскликнул Лин И.       Обычно он не велся на рекламные объявления в интернете и прекрасно знал, чем чреваты переходы по сомнительным ссылкам, но тут он просто не удержался и кликнул на надпись. Его монитор не заполонили пестрые и кричащие рекламные баннеры, и антивирус никак не отреагировал на этот переход. Перед Лин И развернулся одностраничный сайт со спокойным дизайном и приятной инфографикой, из которой следовало, что после заполнения заявки, посещения офиса компании и некоторых таинственных манипуляций его жизнь круто изменится. А самое главное, что все это совершенно бесплатно, в рамках благотворительного проекта «новая жизнь».       «Чушь собачья! — подумал Лин И. — Кто на такое вообще ведется? Очевидная разводка! Наверняка ведь заявишься туда, и тебе начнут что-то впаривать».       Подумал, потом еще подумал и оставил заявку. Если и начнут что-то впаривать — можно будет отказаться и просто уйти. А можно передумать и не ходить вовсе! В самой заявке никаких специфических личных данных не требовалось, только имя, дата и время рождения, и номер телефона. Все это и так болталось в свободном доступе на множестве сайтов с вакансиями, так что никакого секрета тут не было.       Изрядно вымотавшись за весь день, Лин И решил на этом закончить с поисками работы и лечь спать. Пожелав сестре спокойной ночи, он улегся в постель, закрыл глаза и моментально провалился в забытье. Последней его мыслью перед этим было: «Забавно было бы и в самом деле переродиться».