Посвататься к шицзуню

      Шэнь Цинцю уже проходит часть пути, помахивая складным веером, когда понимает, что тот, кто прежде неотвязно лип к нему, внезапно вдруг отстает.       Всю прогулку Ло Бинхэ находится в непосредственной близости от Шэнь Цинцю. Идет по правую руку от него, рассказывая что-то с большим увлечением или делая неловкие комплименты. Наблюдает, как красиво развеваются одежды учителя, и как чарующе отражается в его глазах яркое солнце. А время от времени и вовсе берет под руку, сплетая собственные пальцы с его и наслаждаясь непосредственным контактом их тел.       Однако сейчас тот почему-то пропадает из поля зрения. Обычно, склоняя голову, Шэнь Цинцю сталкивается с мерцающими алым глазами, но сейчас видит лишь зелень далеких деревьев. И ни одного намека на знакомую темную макушку.       Оборачиваясь, ища ученика взглядом, он вскоре понимает, что Бинхэ, отстав от него на десяток шагов, просто стоит на месте. На его лице отражается глубокая задумчивость, а глаза устремлены куда-то вперед, словно что-то слишком уж притянуло его внимание.       — Бинхэ? — удивленный учитель подходит ближе к нему, трогая ладонью за ткань на плече. — На что ты смотришь?       В глазах отражается легкое беспокойство, но больше именно любопытство. Что же такое могло привлечь внимание ученика, раз он отстал от него, смотря, словно загипнотизированный, в одну точку?       Мигом выходя из небытия, стоит только заслышать голос заклинателя, Ло Бинхэ отзывается, произнося с несколько растерянным видом:       — Учитель, я…       Но так и не договаривая, запинается вновь, слегка покрываясь пунцовым румянцем на своих бледных щеках.       Удивление Шэнь Цинцю от этого только растет. Поворачивая голову, он смотрит в ту же сторону, что и его ученик, стараясь наконец-то понять, что так привлекло его взгляд. И, на счастье, причину находит довольно быстро: его взору предстает самый обычный дом, но не с самым повседневным сюжетом.       Перед этим домом собирается целая толпа людей, окружая своими улыбками облаченных в ярко-красные одеяния новобрачных, лиц которых было не разглядеть — они как раз в эту секунду заходят во двор, среди всего этого столпотворения, под гул криков и аплодисментов.       Поскольку на улицах в этот день оказывается по-настоящему шумно, становится совсем неудивительным, что Шэнь Цинцю умудрился пропустить свадебную процессию мимо себя. И сейчас тоже невольно притихает, наблюдая за переполненными радостью горожанами.       Как раз под его взглядом две девочки-служанки, пристроившись у ворот, с щедрыми улыбками раздают прохожим свадебные конфеты из корзин, и оглашают окрестности звонкими голосами:       — На счастье! На счастье!       В противовес к этому, первая же мысль, которая появляется в сознании Шэнь Цицню, мгновенно разбивает праздничную атмосферу: «Эту семью, что, преследует нечисть?»       Хорош, Шэнь Цинцю, так держать! Тебя явно на праздники звать нельзя, а то настроение вмиг испортится под внезапными, вынесенными им вердиктами и первыми, не самыми добрыми ассоциациями. Но что ему остается делать. Если сама работа заклинателя строится на почти постоянном контакте с нечистью? (Присутствие же в своей жизни одной очень конкретной «нечисти» его совсем никак не волнует).       Однако, сколько бы ни старался всматриваться Шэнь Цинцю, он так и не обнаруживает ничего необычного, что могло бы привлечь внимание его ученика. И вопрос уже готов вот-вот сорваться с его языка, но Ло Бинхэ снова взращивает в нем удивление: он неожиданно начинает двигаться прямиком к воротам и двум молодым девицам.       Пожалуй, служанкам прежде не доводилось видеть в своей жизни столь красивого мужчину — вывод напрашивается сам собой, когда видишь, как те, едва взглянув на Ло Бинхэ, оказываются почти что парализованными в тот же миг — даже мысль о вручении праздничных угощений вылетает куда-то прочь. Но Ло Бинхэ, ничуть этим не смущенный, в конце концов берет их самостоятельно.       Заполучив пару сладостей, он возвращается к заклинателю, с довольным видом сообщая:       — Пойдемте, учитель!       Шэнь Цинцю, по-прежнему растерянному таким непривычным поведением Ло Бинхэ, остается только кивнуть.       Они вновь продолжают движение по тропинке, стараясь спрятаться в тени деревьев от невыносимой жары. Заклинатель продолжает обмахиваться веером, помогая ощутить хотя бы немного манящей прохлады, в то время как его спутник в смешанных чувствах вертит в своих пальцах конфеты в красной обертке.       Так и не решившись развернуть хотя бы одну, он вновь с задумчивым видом оборачивается на охваченный праздничным волнением дом и радостно снующих вокруг него людей.       — Что-то не так с этим домом? — наконец решает прямо спросить у него Шэнь Цинцю, уставая гадать только лишь в своих мыслях.       — Что учитель имеет виду? — удивленно смотрит на него Ло Бинхэ.       — Если ничего, то почему ты так долго продолжаешь всматриваться в него? Ты и сладости-то не любишь.       Наконец понимая, что имеет учитель ввиду, Ло Бинхэ отвечает ему с озарившей лицо улыбкой:       — Ничего такого! Я только лишь хотел прикоснуться к счастью.       При этом в его голосе отображается неожиданная серьезность. И, смотря на ее сочетание с сияющими глазами ученика. Шэнь Цинцю оказывается сам не в силах сдержать улыбки:       — Этот учитель не припомнит, чтобы ты разделял подобного рода поверья. Ты что, никогда прежде не видел свадьбы?       — Разумеется, видел, — отзывается Ло Бинхэ, чуть качнув головой. — Но… прежде я никогда не думал, что это может иметь отношение ко мне.       Брови Шэнь Цинцю изумленно взметаются вверх:       — Ты никогда не думал о том, чтобы сочетаться браком с девушкой?       Поймав странный взгляд Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю вдруг краснеет, мысленно хлопнув веером самого себя по макушке: глупый старик! Ну какие девушки? Как вообще ты мог сказать при Бинхэ подобную глупость?       Однако залиться краской его заставляет вовсе не это, а мысль, что Ло Бинхэ… может думать лишь об одном сочетании браком — сочетании браком с ним…       — Чтобы счесться браком с тем, кого любишь?.. — осторожно исправляется он, надеясь, что Ло Бинхэ не затаит обиду на случайную оговорку.       Но тот лишь качает головой, шепотом выдыхая тихое «нет», которое вновь вызывает в душе старшего настоящую бурю.       — В самом деле не задумывался? — пораженно уточняет. — Даже на мгновение?       Если проводить параллели с прошлым Бинхэ, главным героем оригинального романа, то вот его лучезарное и светлое будущее не сводилось к женитьбе на одной только красавице — в гареме их общее количество должно было, по меньшей мере, достичь трехзначного числа, не иначе! И пускай Шэнь Цинцю прекрасно понимает, что нынешний Ло Бинхэ является абсолютно другим человеком, и голову его занимают совершенно иные мысли… все равно, становится удивительным, как такое возможно, что он совсем не задумывался о женитьбе? Не придавал ей значения, и вовсе считая, что к нему она никакого отношения не имеет?       Поразмыслив об этом пару мгновений, Ло Бинхэ отвечает:       — Я и правда прежде никогда не задумывался об этом…       Подмечая это «прежде», Шэнь Цинцю порывисто поддразнивает его:       — Ты говоришь так, словно теперь это начало иметь к тебе отношение? — в глазах отражается хитрый блеск, как только фраза оказывается сорвана с его уст.       Но, как ни странно, на этот раз Ло Бинхэ ему не отвечает. Задумчиво поджимая губы, он смотрит теперь вперед, а ладони неловко сцепляет между собой.       — Ло Бинхэ?.. — голос учителя звучит с некоторым вопросом, пытаясь скрыть легкое беспокойство, которое, казалось бы, здесь просто не должно иметь место, но которое против воли сжимает его душу.       Когда дело касается его белого лотоса, Шэнь Цинцю становится сложно справиться с самим собой. И в большинстве случаев — с собственной виной, корни которой уходят далеко в прошлое, стоит только заметить, как ученик будто бы зажимается от него.       Это напоминает ему о тех тяжелых временах, когда они плохо понимали друг друга. Когда, забывшись каждый в своей боли и собственных сомнениях, не могли сопоставить чувства друг друга и увидеть целостную картину. Когда Шэнь Цинцю опасался мести от вернувшегося из Бездны ученика, то и дело убегая от него в попытках защитить свою жизни… а сам Ло Бинхэ искренне не понимал причины, по которой учитель раз за разом сбегает, оставляя его в руках одиночества и ужасного самобичевания.       Вина за то, что он не сумел понять чувств ученика, вынуждая проходить через ад — не только тот, что ждал его в Бесконечной Бездне, но и существующий в этом мире из невыносимой тоски и отчаяния, что продолжает сказываться на нем до сих пор. И пускай они давно сумели разрешить собственные недопонимания… поговорить, разобраться в себе и в чувствах друг друга — Шэнь Цинцю по-прежнему гложет себя сомнениями и вопросами «а что, если?», относящиеся к действиям прошлого.       Он не хотел причинять ученику боль. И он боится, что отголоски этой самой боли продолжат находить свое воплощение и сейчас. Даже после длительной работы над собой и своими травмами, которые они пытались разложить по полочкам вместе.       — Бинхэ, — чуть настойчивее окликает его, касаясь ладонью его ладони.       На этот раз тот, вздрогнув, будто выныривает из своих мыслей. И, обращая взгляд своих темных глаз на шицзуня, смотрит с легким вопросом.       — Бинхэ… ты в порядке?       — Конечно, учитель, — отзывается ученик слегка виновато, за то, что ушел из реальности и прослушал слова возлюбленного. — Просто немного задумался… но ничего более того, честно.       Шэнь Цинцю все равно чуть качает головой. Не то чтобы он не доверяет ученику, вовсе нет. Но ему хотелось бы быть уверенным, что собственные опасения по поводу возможной нанесенной обиды напрасны.       — Если ты хочешь сказать что-то этому учителю, можешь говорить, не стесняясь меня и моих реакций. И если тебя что-то тревожит, не стоит скрывать это внутри.       — Что вы, учитель! — на этот раз Ло Бинхэ, смущенный, легко отсмеивается, словно шаловливый котенок, которого поймали за тем, что он царапнул коготком шторы. — Я знаю, что могу безоговорочно доверять вам. И я, и мои мысли, для вас совершенно открыты.       Расправляя веер, Шэнь Цинцю тихонько касается волос на макушке ученика, слегка пощекотав им. Словно того самого котенка за треугольным ушком.       — Этот учитель всегда будет на твоей стороне. Не забывай этого, Ло Бинхэ.       — Знаю. И это одна из причин, по которой я так люблю вас