Под крылом у Ворона

      Он и не думал, что способен уснуть. Однако на какое-то короткое мгновение действительно отключился. Под боком вскоре зашевелилась Мия, и Эрик разомкнул глаза, пытаясь понять, какой из реальных миров сейчас перед ним. Секунду назад рядом он слышал голос Шелли, а теперь от него не осталось даже эха. Вокруг тишина, если на считать далекого городского шума за окнами. Воздух тут пропитан ядом и сыростью, и как это он раньше этого не замечал?       И тем не менее здесь гораздо теплее, чем было там. Холод ведь никогда не бывает великодушным, и то, что сейчас озноб не колотит его изнутри, очень ценно.       – Ты вернулся, – шепчет Мия, от которой все ещё исходил жар, будто от раскаленной печи. Крупная ладонь Дрейвена легла на её лоб.       – У тебя температура, – произнес он, приподнимаясь с кровати. – Сейчас, подожди.       В прошлой жизни, до той страшной трагедии, Мия непременно бы закатила глаза, уверив, что в состоянии сама о себе позаботиться, и, если кто-то принимался носиться с ней, её дерзость не заставляла себя ждать. Она бежала прочь от любого проявления опеки, она к ней не привыкла. Но сегодня Мия молча и терпеливо была вынуждена сносить внимание обеспокоенного брата, или его призрака. Все ещё неясно, кто же он на самом деле.       Эрик вернулся к сестре с аптечкой в руках. Шелли обычно всегда держала в ней самые необходимые лекарства, однако, за что не мог ручаться юноша, так это за срок их годности. Стоило проверить в этой коробочке все, прежде чем лечить глупенькую сестру, решившую устроить ночлег в продуваемом осенними ветрами доме.       – Вот, это поможет снять жар, – он дал Мии одну таблетку.       – В рюкзаке у меня есть бутылка воды, – подсказала она, и Эрик мигом нашел её там. Его шаг был тяжелым, но почти неслышным, и только половицы скрипели под сапогами. Мия наблюдала за его рослой фигурой, медленно передвигающейся по комнате. Из-под черных волос проглядывалось лицо с почти смывшимся гримом. Бледные черные линии полосовали его щеки, а белая краска практически сошла, сделав его кожу совершенно бесцветной.       – Откуда взялся у тебя этот плащ? Кажется, ещё ночью его не было.       Эрик совсем о нем забыл. Он окинул взглядом трофейную одежду и моментально снял её с себя, небрежно бросив на кресло, предварительно поставив то как положено. Бутылка воды вскоре оказалась в его руках, и Дрейвен вернулся на прежнее место, к сестре.       – Здесь тебе оставаться нельзя, иначе ты окончательно заболеешь.       Сделав пару глотков, Мия виновато опустила глаза. Она ожидала нечто подобное услышать. Но он, вероятно, шутит.       – Ты хочешь, чтобы я ушла?       Эрик зачесал мешающиеся волосы назад, по его губам проскочила дружественная улыбка, но выдавленная словно из последних сил.       – Вовсе нет, Мия. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности. А этот дом – не самое подходящее место для тебя.       – А что со мной здесь может случиться?       – Ты уже подхватила простуду.       – Ерунда это, я просто перенервничала. Все пройдет, Эрик, я обещаю. Прошу, не прогоняй меня.       Девушка несмело подалась вперед, намереваясь обнять брата, и тот, почувствовав это, сам притянул её к себе, поцеловав в затылок. Он бы ни за что не смог описать словами, что ощущал в эту минуту. Любая упорядоченность стремится к хаосу, и сейчас в его голове нарушались все заложенные порядки. Дороже Шелли и Мии в его жизни никого не было, и теперь они обе по разным мирам, между которыми он завис.       – Я так скучала без тебя… – Это звучало странно, будто фраза не принадлежала ей лично. Должно быть, такое тяжело произнести тому, кто никогда прежде подобное не говорил. Но Мия ни секунды не задумалась. Она говорила то, что чувствовала. – Мне было очень плохо. Одно время я думала, что не справлюсь и даже… Даже решила, что не хочу жить.       Они сидели вдвоем на кровати. Эрик, сложив по-турецки ноги, внимательно следил за сестрой, пока она пыталась подобрать слова, чтобы в красках описать пережитый без него год.       – Когда я поняла, что осталась одна, то… мне стало так страшно, Эрик. Знаешь, чувство, что придется сражаться с целым миром в одиночку, а у тебя нет никакого оружия и поддержки. Я несколько раз хотела наложить на себя руки… Но тот коп меня постоянно спасал.       – Альбрехт?       – Он тебе рассказал, или?..       Эрик спрятал улыбку.       – Я встретил его прошлой ночью, дал подсказку о том, кто я. Думаю, он обо всем и так догадался, а даже если и нет, то у него ещё будет шанс убедиться.       – Эрик, я все ещё… Мне все ещё сложно поверить в то, что я с тобой сейчас разговариваю. Я похоронила тебя год назад, я ежедневно ходила на ваши с Шелли могилы, а теперь… Как такое возможно? Как… Он смог тебя вернуть? – Мия бросила взгляд на ворона, что сидел на шкафу под самым потолком. Он сонно нахохлился, но не спал.       – Это трудно объяснить. Боюсь, у меня не получится. Да и тебе ни к чему эти подробности. Что там гласит старая легенда? Он возвращает душу назад, чтобы восстановить справедливость. Вот за этим я и пришел.       – А после того, как все буден кончено?.. Ты не останешься?       Эрик ждал от неё этого вопроса. Протянув руку, парень погладил сестру по щеке.       – Это невозможно, милая… Прости.       Печаль в её глазах заплыла слезами, но она мужественно сдержала их, моментально стерев с щек те, что успели упасть. Конечно, она зря надеялась. В этом мире Эрику больше нет места, и не нужно было быть гением, чтобы это понять.       – Твой плащ принадлежал одному из тех ублюдков?       – Именно. И сегодня я отправляюсь за вторым. – Дрейвен резко поднялся с кровати, прошел к разбитому большому окну и сверху поглядел на туманный Детройт. Его послание Гидеон уже должен был передать, и час расплаты совсем близок.       – А если тебя ранят или… снова убьют? – взволнованно спросила Мия, на что Эрик только рассмеялся.       – Они попытаются, Тин Тин уже попытался. Пули мне не страшны, сестренка. Ни ножи, ни бомбы – ничего. Им придется столкнуться с тем, кого они не смогут одолеть.       Это немного успокаивало, но все больше напоминало собой историю о супергерое из комиксов.       У ног Эрика терся прибежавший откуда-то Габриэль, и парень взял кота на руки, уткнув лицо в его мягкую шерсть. Он вернулся к сестре. Мии, кажется, стало чуть лучше. Она подсела ближе и принялась ласкать Габриэля, мурчащего от удовольствия.       Взгляд девушки вдруг зацепился за блеснувшее на мизинце Эрика золотое кольцо. Оно было тонким, миниатюрным, явно не предназначенным для мужского пальца, потому и налезло только на его мизинец.       – Оно очень красивое, – шепотом произнесла она, побоявшись, что подступившие слезы снова зазвенят в голосе, но они не уходили далеко, стояли наготове, будто ожидающие своего выхода актеры за кулисами.       Эрик понял, о чем шла речь, но никак не прокомментировал. Это кольцо вернуло ему ещё одно ясное воспоминание, когда он выложил дорожу из лепестков алых роз, которая привела заинтригованную Шелли к дверце на чердак; открыв её, Уэбстер обнаружила симпатичную коробочку со своим подарком. Так, при свете зажженных свечей, Эрик Дрейвен сделал ей предложение, и ответ на него был дан в тот же миг.       – Нужно купить Габриэлю ещё еды сегодня, – ради отвлечения Мия решила быстро изменить курс беседы. – Я схожу.       – Как ты себя чувствуешь?       – Нормально. Так ты позволишь мне остаться здесь?       – Как я могу запретить? Мой дом – твой дом, и так было всегда.       В груди Мии подскочило сердце.       – Я ведь тебе предлагал поселиться у нас, если помнишь, но ты отказалась. Шелли тогда расстроилась. Она не хотела, чтобы развалилась и без того хрупкая семья. Она искренне верила, что из нас с тобой может получиться семья, и меня этой верой заразила.       – Эрик!.. – он вдруг услышал всхлип сестры и тут же обернулся. Он так увлекся своими беззлобными воспоминаниями, что даже не заметил, как довел Мию до слез. Она разрыдалась так, что не могла вымолвить ни слова. Только отчаянно кричала единственное «Прости». Дрейвен прижал её к себе, принимаясь утешать. Он успел слегка напугаться её внезапной истерики, хотя подозревал, что у той были причины начаться.       Мия рыдала навзрыд, и сквозь её плач Эрик мог понять только одно драгоценное для неё слово, которое она не успела сказать год назад. И Мия не представляла, кого следует благодарить за это мгновение, когда она наконец может лично попросить у брата прощение за то, что как будто осталось в прошлой жизни, что вроде бы уже не играет никакой роли, кроме застрявшей в сердце пули, не дающей тому спокойно биться.       – Я и не думала, что от одного маленького, никчемного человечка может быть столько проблем. Я все пыталась стать взрослой и самостоятельной, доказать себе и всем остальным, что ни от кого не завишу, что мне плевать на окружающих. И меня бесило жутко, когда ты пытался стать для меня родителем, или нянькой, или Бог его знает, кем там ещё... Я считала тебя беспринципным. Я ненавидела, когда ты заботился обо мне, потому что принимала эту заботу за контроль. Отсюда и пошли наркотики, сигареты и… много чего пошло, что ломало мою взрослую и самостоятельную жизнь. А потом…       – И что же произошло потом?       Эрик насторожился, когда его сестра снова начала глотать жгучие слезы.       – Случилось кое-что непоправимое, то, что подтвердило ровным счетом все твои слова. И я стала ненавидеть тебя ещё больше из-за того, что ты был во всем прав. Потому случилась та ссора между нами. Ты помнишь?..       – Помню.       – Эрик, умоляю, прости. Прости за все, что я тогда тебе наговорила, прости, что вела себя как последняя дрянь. Я хотела извиниться за все перед вашей свадьбой, но я… не успела, Эрик. Я думала, с ума сойду!..       – Брось, Мия, никакого зла я на тебя не держу, – произнес он вкрадчивым голосом.       – Это ты сейчас так говоришь, но тогда ты был просто в ярости, ты знать меня не хотел. Я так много поняла, Эрик. Я поняла, что не ценила вас обоих, не ценила то, что вы у меня есть... Оказалось, что я столько не успела сказать и сделать. Это благословение свыше, и я в него верю. Я только сожалею до смерти, что не уберегла...       Дрейвен прислонил сестру к своей груди и сдержанно вздохнул, покачиваясь немного, создавая эффект колыбели, чтобы утешить младшую сестру, чтобы сбросить с неё груз мучительной вины. Она была бесполезной, больше неважной. Больше между ними никогда не будет ссор, ни одна из них уже не повторится, и Эрику было немного тяжело и даже страшно это признать, ибо даже эти мелочные скандалы с единственной сестрой имеют огромную ценность сейчас как нечто канувшее в пропасть глубокого прошлого.       – Могу задать вопрос?       – Конечно. Какой хочешь.       – Я знаю, что в ту ночь ты пыталась покончить с собой. Я видел лезвие в твоей ванной. Ты об этом не упомянула.       Мия сжалась в его объятиях и слегка напряглась.       – Как ты мог это увидеть?..       – Это не важно. Важно другое: зачем?       Ей стало не по себе. Она ему не соврала, а просто не сказала всей правды. Прошел год, все так круто изменилось, но ей по-прежнему стыдно признаться в случившемся, тем более что ничьей вины, кроме своей собственной, она в произошедшем не видит. Когда-то давно она поклялась самой себе, что Эрик ничего об этом не узнает.       – Ты сказала, что с тобой произошло нечто непоправимое. О чем шла речь, Мия?       Девушка отстранилась от старшего брата и выпуталась из пледа.       – Тебе ни к чему эти подробности, – она повторила в точности его слова, которые он сказал ей сегодня. – Ты можешь видеть воспоминания других при помощи прикосновения?       – Не просто могу. Я их вижу.       – Это происходит непроизвольно?       – Я вижу лишь то, что хочу видеть. Случайных видений у меня нет.       – Эрик, я… Я не хочу, чтобы ты на такое смотрел. Извини, но я не могу.       – То есть даже после своей смерти я не заслуживаю всей правды?       – Нет, Эрик. Заслуживаешь. Но только не этого… Уже полдень, и тебе нужно отдохнуть, а я пополню пока наши припасы.       Он не стал на неё давить, но поставил перед собой задачу, что изначально не входила в список основных. Он не должен отклоняться от намеченного пути, но Мия – это его ответственность, имеющая значение в этом мире, и даже после своей гибели он ни за что не оставит её без помощи. Эрик решил, что следует дождаться подходящего момента, который точно наступит не сегодня.       Мия покинула квартиру, предварительно отыскав свои припрятанные во внутреннем кармане рюкзака купюры. Всего пара сотен, но их вполне хватит, чтобы набрать хот-догов, прихватить небольшую пиццу из кафе «Royal Pizza» и взять несколько баночек с кошачьей едой для Габриэля.       Туман немного рассеялся, но тяжелые пурпурно-синие тучи грозно плыли над городом, закрывая солнцу доступ к жителям Детройта.       Подготовка к Хэллоуину в полном разгаре, а ведь он уже сегодня. Подобрался незаметно, но решил особо не навязываться. Мия недолюбливала этот праздник и раньше, но теперь – особенно. Улицы встречали её, брызгая оранжево-черными красками, но она шла сквозь всеобщее веселье и суету. В какой-то момент, вырвавшись из толпы людей, девушка остановилась и набрала в грудь воздуха, устремляя взгляд к небу. В это мгновение городской шум внезапно затих, и из пучины сердитых облаков вырвался пронзительный глас ворона. Мия увидела его прямо над собой. Плавно взмахивая крыльями, он летел следом. Улыбнувшись, Дрейвен спокойно двинулась дальше.