Под крылом у Ворона

      Дождь равнодушно ронял свои слезы с неба, и те разбивались о прочные крыши черных зонтов.       Здесь было не так уж много народу, а некоторые из них вообще словно стали случайными свидетелями. Со скорбной отрешенностью они стояли возле храма и наблюдали за тем, как рушится жизнь Мии Дрейвен. Ошметки сырой земли засыпают могилы Эрика и Шелли – жениха и невесты, так и не ставшими мужем и женой. И Мия единственная здесь, кто не прячется от дождя. Странно, что даже в этот момент она искренне верила в то, что он не может идти вечно.       Она стояла у самого края и не двигалась. Замершая фигура в черном, промокшая до нитки. С её коротких волос стекает вода. Кожа её такая же бледная, как небо над головой. Вроде бы живая, но выглядевшая как призрак. Некому было держать её за руку, да она и не нуждалась ни в чьей поддержке. Она прекрасно осознавала, что Эрик и Шелли были единственными близкими людьми в её жизни. И она решила, что ей просто нет смысла оставаться здесь без них, решила, что закончит то, на что у неё не хватило духу несколько дней назад. И теперь её утешала мысль о том, что эта разлука ненадолго.       Толпа в черном, должно быть, с высоты птичьего полета выглядела как огромное пятно, постоянно меняя при этом свою форму и медленно тая на глазах. До Мии долетали лишь чужие редкие шаги, произнесенные вполголоса слова, смысла которых она не понимала, шелест погибших листьев под чьими-то ногами. Легкий ветер, как ласковый и добрый отец, нежно гладил её по голове, пытаясь утешить, но жалость выводила из себя, она готова была возненавидеть любого, кто посмеет приблизиться к ней и выразить соболезнования. А впрочем, едва ли кому-то было до неё дело, никто и понятия не имел, что у Эрика Дрейвена была взбалмошная младшая сестра. Зато никто и никогда не смог бы обвинить её в корысти. Она бы не стала делить с ним его славу, которой пророчили долгие годы процветания.       Мия оставалась все тем же неподвижным фантомом, застывшим у самых могил, у двух серых памятников с выгравированными именами – Шелли Уэбстер и Эрик Дрейвен. Скудные цветы лежали у их подножия, прибитые тяжелыми каплями дождя. И Мия задумчиво глядела на промокшие лепестки, которым суждено завянуть через несколько дней на холоде неумолимой осени. Однако что-то заставило её повернуть голову назад. Всего на несколько секунд, чтобы убедиться… Машина, медленно проезжающая мимо кладбища, машина, которой здесь в принципе не должно быть. Однако она прибыла сюда не случайно, и не обязательно было быть детективом, чтобы знать это наверняка. И Мия знала.       Ей уже приходилось однажды видеть это мерзкое слащавое лицо с кривоватыми усиками и прищуренными коварными глазами. Он не прятался за затемненным окном, не стеснялся оценивать своим скользким взглядом обстановку, не постыдился даже лично поприветствовать одинокую девушку у могил своей злорадной улыбкой. В жилах Мии закипела кровь, но бессильная злоба лишь выплеснулась наружу горькими слезами. На большее она в данную минуту была не способна. Наверное, прямо сейчас до неё дошли многие знания, благодаря лишь одному ехидному взору, что пролил свет на произошедшее, но Мия не удержала этот тяжелый груз внезапно осознанной истины и согнулась, упав на колени, которые вонзились в мягкую промокшую землю. И она рыдала в голос, а её истошному крику вторил где-то в небесах черный ворон, круживший над кладбищем, ожидавший своего заветного часа.       На Детройт опустилась непроглядная ночь. Мия не заметила, как провалилась в сон, сидя у могилы брата, прислонившись к памятнику с его именем. Поначалу её трясло от жуткого холода, и даже кожаная куртка не спасала, но позже организм будто начал привыкать. Да и здесь гораздо теплее, чем где-либо ещё в этом мире. Наверное, на следующее утро её тело обнаружили бы бездыханным прямо на этом месте, и город сотрясся бы от нового шока, но её мечтаниям вновь не суждено было сбыться.       – Вот же чокнутая девчонка! – с этими словами сержант Альбрехт немедленно поднял Мию с земли. – Ты совсем ополоумела, да?       Он несся к своей машине, а потом загрузил Мию на заднее сидение. Она продрогла в мокрой одежде, рук и ног почти не чувствовала, да и самого Альбрехта едва различала. Ей продолжал сниться странный сон про черного ворона, чье карканье звучало как призыв к действию, а ещё она могла расслышать свое имя в этом запутанном птичьем языке. Было бы здорово научиться понимать его до конца. Что же он хотел ей сказать?       Мия очнулась в чужой комнате. На фоне приглушенно работал телевизор. Показывали местные новости, от которых её порой тошнило. Было так тепло, что даже не верилось. Завернутая в плед, будто сосиска в хот-доге, она пыталась восстановить картину минувших часов, но выходило слабо. Туман и море слез…       – Ну как, согрелась? – и опять этот добрый полицейский. Он что, её преследует?       – Где я? – слабо спросила Дрейвен, лениво повернувшись на спину.       – У меня дома. Хотя лучше было бы отвезти тебя в больницу. Как бы не подхватила воспаление легких после таких выкрутасов.       – Так и вез бы в больницу. Зачем сюда? – Прорезался раздраженный и дикий голосок.       – Я вначале решил с тобой поговорить. И поговорить серьезно, леди, по-взрослому. Что это ты вытворяешь?       Мия потупила взгляд, сердито выпуская воздух через ноздри.       – Да, случилось непоправимое, но это вовсе не значит, что жизнь кончена. Какой бы тяжелой она ни была, она продолжается. И ты должна жить, должна беречь себя, а ты вместо этого что делаешь? Считаешь, твой брат бы одобрил?       Мия, сжав пальцами краешек пледа, превозмогая очередное желание разреветься, горько усмехнулась.       – Эрик порой не одобрял даже мое существование. Видишь ли, я была не самой примерной сестрой, и ему приходилось меня терпеть. Но ближе него у меня никого не было… Ближе него и Шелли…       – Я понимаю. Я понимаю, каково это, когда остаешься один. Но это не повод сводить счеты с жизнью.       – А если это не повод, тогда что? – в голосе звучал вызов.        – Я видел страшные вещи, Мия, а ещё видел, как люди пытаются заново научиться жить после случившегося. Мы слабые только потому, что мы сами себя таковыми считаем. Но любое горе, даже самое тяжелое, можно вынести, после него можно оправиться, встать и идти дальше.       – Если есть куда идти… Наверное, тем людям повезло. А вот мне – нет. Меня нигде никто не ждет. А в ту ночь ждали, но я не успела… А если бы не маялась дурью и пришла пораньше, то ничего бы этого не случилось.       – Не хочется тебя огорчать, Мия…       – И не надо. Полиция ведь не накажет тех, кто это сделал?       – А ты знаешь, кто это сделал?       – Думаю, да. Да и ты тоже знаешь! Я вот только не понимаю, за что…       Альбрехт глубоко вздохнул и взял со стола пачку сигарет. Мия машинально протянула руку, чтобы и её угостили необходимой дозой никотина, за что в тот же миг получила по той самой руке. Она смолчала лишь потому, что у неё попросту не было ни сил, ни желания вступать в спор.       – Полагаю, виной тому послужила петиция.       – Какая ещё петиция?       Альбрехт затянулся и пояснил:       – Она была составлена Шелли Уэбстер против незаконного выселения жильцов из их дома и собрала немалое количество подписей. Я нашел этот документ в квартире… – О том, что тот листок бумаги, служивший прямым вещественным доказательством, был заляпан кровью, Альбрехт упоминать не стал. Однако он явно увидел, как взгляд Мии изменился.       – Так она все-таки это сделала? Эрик предупреждал её, он говорил, что ничем хорошим это не кончится. Он запретил ей в это влезать. Но Шелли была ещё той упрямицей, когда видела несправедливость. Она бы ни за что не отступила… Думаю, Эрик даже ничего не знал о петиции. Иначе он бы не позволил…       Выходит, что все случилось из-за упорства Шелли, из-за её жажды справедливости, из-за её потуг борьбы со злом, на которые не способна даже полиция. Она не послушала Эрика, и вот во что это вылилось.       – Погоди, а как же свидетели? Ты сказал, что там куча подписей. Они могут дать показания!       – Да, попробуй теперь выбить из них хоть слово. Люди так напуганы, что собственной тени боятся. А ведь у многих там семьи.       – Семьи… У меня тоже была семья! И я не стану сидеть сложа руки!       – Давай только без этого геройства. Ты спросила – я тебе ответил. Даже не вздумай в это вмешиваться! Я постараюсь раскрутить это дело, сделаю все, что смогу, чтобы прижать тех людей, но…       – Но ты ничего не обещаешь, – закончила Мия, – в этом вся полиция. Какой от вас вообще толк? Эти сволочи жгут город и убивают жителей, а вы не можете собрать на эту жалкую кучку трусливых уродов никаких доказательств. Что, если я поговорю с жильцами?       – И как ты собираешься их убедить? Да они тебе даже дверь не откроют. Как не открыли и мне. А те, кто открыл, отделались лишь короткой фразой: «Нам ничего не известно».       – Значит надо найти другой способ вывести этих отморозков на чистую воду.       Кажется, в ближайшее время придется не спускать с неё глаз. Альбрехт не мог допустить, чтобы ещё и она вляпалась в историю. Отныне он чувствовал на себе ответственность за эту девочку, словно возложенную на него её старшим братом, чья трагическая судьба поразила сержанта до глубины души.       А вот Мия обрела для себя цель, нашла то самое место для шага вперед. Она в ту же секунду оставила мысль о суициде, решила, что её встреча с Эриком и Шелли отложится до тех пор, пока она не накажет их убийц. В тот момент ей казалось, что она способна перевернуть вверх дном весь Детройт, смести любого на своем пути, разорвать голыми руками, и никто не способен будет её остановить, однако горячность ещё никому не служила хорошую службу. И Мия не собиралась идти напролом, стоило все тщательно продумать. Тем более что она примерно знала своего врага в лицо. Она запомнила его и пообещала, что лично выколет эти хитрые и наглые глаза.       Однако вскоре Мия наконец осознала свое собственное бессилие после череды тщетных попыток узнать хоть что-нибудь о людях, что ворвались в квартиру Эрика и Шелли и убили их, после попыток добраться до того, с кем виделась лично много-много времени назад. Соседи, как и предупреждал её Альбрехт, не раскрывали рта, а сомнительные связи самой Мии не оказались достаточно полезными. Но она не сдавалась, она точно знала, что за всем этим стоят люди Топ Доллара. Они стоят за многими преступлениями, пожарами, кровавыми расправами, кражами и мелким хулиганством, которое на фоне остального уже сложно назвать преступлением. Полиция тоже в курсе, она знает клички этих людей наизусть, но в официальных бумагах ни одна из них не засвечена и ничем не запятнана, кроме предположений.       Перед лицом Мии встала сложнейшая задача, требующая серьезных ресурсов и затрат, требующая, возможно, даже жизненного риска, но он будет более чем оправдан. Она продолжит искать верные способы, чтобы отомстить за Эрика и его невесту.