Описание
Нелегкая битва предстоит Марье Моревне и царю Вод. На одной ли любви мир Триединый держится и стоит ли доверять снам, ласково на волнах укачивающим да покой дарующим?
Примечания
Зарисовка, посвященная дню Водяного в группе "Лига Морских Охотников" https://vk.com/chroniclesofthesilentsea
К арту великолепной Spirili https://t.me/spiriliart
Посвящение
Огромное спасибо Антону Атри и его истории за волны вдохновения и брызги стекла!
Посвящаю любимой жене Водяного Насте Ф.
То не сказка, а присказка
08 июля 2024, 12:03
Сон — впрочем, и не сон вовсе, так, дремота, что нежит ласково — укутал Марью Моревну теплой волной, покрывалом, искусно навками вытканным. Заставил уронить голову на руки, смежить веки, да и забыться на миг. Но лишь на миг — в залах Камнетопи отныне редко когда наступало время затишья.
Привычные давно, а всё же шумом обеспокоенные, рыбки стайкой выпорхнули из зала — и тут же бросились во все стороны, распуганные поднятой рябью от веселого гомона. А через пару минок в зал уж вбежали те, кто постоянно покой Камнетопи нарушал, да только обитателям ее ничего не оставалось, кроме как с этим смириться. Ворчали, конечно, да прежние тихие да спокойные времена вспоминали, вот только по-настоящему даже самый древний и недовольный всем карп не променял бы ни на что суету эту да вечные шалости. Ибо ожила Камнетопь, прежде будто тиной да ряской подернутая.
— Не получится у тебя ничего, Васька, и не старайся даже, — не замечая матери, уже давно от дремоты очнувшейся и теперь сквозь сомкнутые веки глядящей на них, зашептал Ивар. — Трезубец тот только батюшке подчиняется, а ну как он сразу почувствует? Несдобровать тогда!
Василиса свела на переносице брови — Марья едва
сдержала усмешку, чтобы не выдать себя раньше времени, да качнула головой,
чтобы волосы чело скрыли. И сквозь пелену бирюзовых волн продолжала наблюдать
за детьми, что стали их с царем Вод отражением да отрадой.
— Трезубец силу вод наших чувствует да ей подчиняется, — Василиса повела плечами и откинула со лба зеленоватую прядь, такую же непокорную, как и ее нрав. — Отец сам меня управляться с ним учил, потому как царевна я Камнетопи, а значит, и трезубец его всесильный меня слушаться должен!
— А мы должны матушку с батюшкой слушаться, да разве ж
это когда нам мешало, — Ивар повел плечами, и Марья поймала за хвост уплывающую
рыбешкой мысль, что будто в зеркальце смотрит, когда брат пытается дочь
вразумить. Василиса больше походила на отца — неугомонная, с норовом буйным, в
мечтах лелеющая мысль о том, что станет воительницей да плечом к плечу будет
биться с Водяным супротив ворогов, коли такие в мире Триедином остались. Ивар
же, рассудительный не по летам, единственный мог сестру обуздать, потому как
только его она готова была послушать, — вот только обычно он, выслушав ее задумки
да шалости, не пытался отговорить юную царевну. А напротив, от них редко
отказывался. Спокойно выслушав и указав сестре на ошибки, из-за которых их
поймать бы могли, Ивар готовил новый план, по вине которого не единожды мутились
и без того мутные воды болот.
— Ты, Васька, торопишься слишком, а меж тем трезубцем этим много бед учинить можно, коли не знать, как с ним обращаться, — Ивар снова нахмурил лоб. — Погоди. Батюшка в один миг почувствует, что к трезубцу его кто-то воззвать решил, и моргнуть не успеешь, как уже запрет он тебя в светлице… Нет, тут надобно выждать. Да вот ночи хотя бы!
Василиса хихикнула.
— Ну да, ночью можно хоть покои по камешкам разобрать, а он и не проснется! Ладно, братец, выждем… Уж больно хочется испытать силу Трезубца да доказать батюшке, что не мала я с ним обращаться! А то он матушки наслушался, да и твердит теперь: учиться, мол, должно. Да ведь и так я с мечом получше любого витязя управляться могу. А что ж, учиться — глядеть на него, что ли?
— А поглядеть иногда ох и полезно бывает, — Марья, решив, что надобно шалости опасной конец положить, поднялась наконец с трона, да с прищуром оглядела обоих. Заметив украдкой, как Ивар вперед выступил, собою сестру заслоняя, а она отвела его плечом, становясь рядом. — Да и послушать! Что это вы удумали? Никак с Трезубцем совладать, не успев молоко с губ рукавом обтереть! Совсем сладу с вами нет…
Василиса, врасплох застигнутая, виновато потупилась было и уж собиралась матери ответить, но тут в зал вошел сам царь Вод, и дети, быстро с себя муки совести скинув, наперегонки бросились к нему, чтобы на плечи вскарабкаться и на шее его повиснуть. И знала Марья Моревна, что бессмысленно сейчас разговоры о шалостях их держать, ибо на лице возлюбленного ее супруга сияла улыбка, омрачить которую было никому не под силу. Да и не хотелось. Марья шагнула к ним, чтобы прижаться к золоченой броне, взъерошить непокорные Василисины кудри и оставить невесомый, как пена волны морской на берегу, поцелуй на щеке Ивара. Да только расплылось все перед глазами, подернулось рябью…