Увидимся в Аду

      Ближе к десяти Вокс ворвался в комнату отдыха, где Аластор неспешно наслаждался морковным пирогом со сливками, и громогласно заявил: — Собирайся, любовь моя! Сегодня тебя ждет самое охрененое свидание в твоей жизни!       Завтракавший мужчина, застыв с поднятыми вилкой и ножом, учтиво молвил: — Очень польщен, но оно не могло бы дождаться пока я доем?       По беглому взгляду показалось, будто он пытался отыскать путь к отступлению. — Нет, — ответил Вокс и, схватив друга за локоть, потащил его вниз вместе со столовыми приборами.       Он всю ночь и пол утра готовился к этому дню и мечтал, чтобы все прошло идеально настолько, насколько это вообще было возможно в сложившейся ситуации. И он не мог позволить, чтобы тот, ради кого он так батрачил вместо сна, трусливо сбежал, передумав. — Ты растянешь ткань рубашки, — цокнул Аластор, когда они спустились в прихожую, и пригрозил вилкой. — Учти, забудешь об условии насчет прикосновений, я воткну это тебе в глазницу, а потом в глотку, а потом в другую глазницу.       Вокс моментально отпустил чужой локоть и поднял руку в извиняющимся жесте. Ему так давно не доводилось ухаживать за людьми, а за убийцами-недотрогами — тем более. Одна малейшая ошибка могла бы все испортить. — Кстати, насчет прикосновений. Я под ними имел в виду поцелуи и шлепки по заднице. У тебя, как я понимаю, диапазон толкования шире.       Аластор отряхнул свой рукав и вздернул подбородок. — Дистанция в два метра, — четко обозначил он, пряча руки за спиной. — Не пойдет, — Вокс даже не возмутился: настолько абсурдным было требование. — Тогда метр и без сальных взглядов, — Аластор нахмурился, когда Вокс сделал короткий шаг вперед. — Ничего интимного и долгого. Использую только руки и в области «от пояса», — предложил он, придавая голосу напудренную невинность. Однако Аластор его предложение встретил холодом. — Ладно, но лишь один раз. — Пятнадцать, — выпалил Вокс. — Один. — Восемь раз! В твоем случае очень символично. — Один. — Давай хотя бы семь, и я не буду ругаться и грубить посторонним. — Идет, семь касаний, — Аластор с широкой улыбкой протянул ладонь для рукопожатия, но Вокс вовремя отдернул свою. Хорошо, что Ад научил его бдительнее относиться к сделкам. — Обойдемся устной договоренностью, — с обольстительной улыбкой произнес он и приглашающим жестом указал на дверь. Аластор закатил глаза, но молча накинул на себя пальто и открыл замок. Погода была довольно теплой, над Орлеаном во всю брезжило утро: улыбчивые мужчины, снимавшие шляпы при приветствии, и очаровательные женщины, отстукивающие каблуками по улице, придавали городу свежесть и легкость. — И куда мы пойдем? — поинтересовался Аластор, кивая в знак приветствия очередному соседу. — Сегодня так солнечно и безветренно. Почему бы нам не пойти прогуляться в порт? — голосом столичного гида предложил Вокс, улыбаясь своей белоснежной улыбкой. И в отличие от нее, у Аластора та выглядела гораздо напряженнее. — Наверное, потому что когда я в последний раз гулял с тобой в порту, я чуть не умер.       Он скрестил руки на груди и отвернулся. В голосе не сквозил никакой энтузиазм — лишь нервозность. Вокс слегка нахмурился и уже нормальным тоном произнес: — Я назвал это свиданием, но можешь рассматривать все как обычную прогулку. Ты ведь любишь прогулки? — он спустился по лестнице и предложил Аластору руку, но мигом отдернул, когда тот к ней потянулся. — Вот и отлично! Пошли, приятель, морской бриз тебя взбодрит.       Кислое выражение лица Аластора осталось позади, но он, сохраняя достоинство, шел следом с высоко поднятой головой. Вокс тем временем осыпал комплиментами его внешний вид, приготовленный утром десерт и выбранную программу для радиоэфира, потому что знал, как Аластору льстили похвала и лебезания. Это должно было немного растопить ледяную стену.       Подойдя ближе к порту, они встретили знакомый тир, где Вокс впервые продемонстрировал свои навыки в стрельбе и победил всемилюбимого идеала. — Bonjour messieurs! Tu veux jouer? — поприветствовал их вскочивший мужчина. У Аластора брови слегка приподнялись. — Вы значительно улучшили свой французский, monsieur, — с удовлетворением в голосе заметил он, а после обратился к другу: — Но зачем мы здесь? То, что ты умеешь пальцем на курок нажимать, я уже видел. И не единожды.       Вокс усмехнулся и кивком попросил оплатить попытку. Монетка, в сопровождении закатанных глаз, упала в ладонь просиявшего владельца. — Да, но на этот раз я вручу приз тебе, — самодовольно заявил мужчина, взяв в руку ружье. — И смотря на него, ты будешь вспоминать меня. — Тогда выиграй заодно масло и спички, — фыркнул Аластор, но вдруг рассудительно заметил. — А как ты собираешься стрелять одной рукой?       Вокс вместо ответа игриво подмигнул, но с раздражением ощутил, что ружье имело значительный вес — это могло сильно повлиять на прицел. Но он был уверен в своих навыках: пристрелить нескольких ублюдков и промахнуться в какой-то игре было бы слишком смехотворно. — Можешь пока выбирать себе приз, дорогой, — сообщил мужчина, и слегка дрожащей рукой направил дуло в требуемое направление. Положение было не совсем стабильным и устойчивым.       Задержав дыхание, Вокс нажал на спусковой крючок. Из-за нестойкого положения отдача не поддалась полноценному контролю, и он почувствовал, как прицел существенно сместился. Послышался хлопок, потом удар, потом еще один, а за ним звук падения. Все это произошло за такое короткое время — буквально мгновение — что мозг не сразу сумел связать все переменные, а именно испуганного владельца тира, вмятину на металической стене за мишенями и упавшего на землю с прижатой ко лбу ладонью мужчину. — Так и знал, что надо было отойти, — на болезненном выдохе прошипел Аластор, поднимаясь на ноги. Возле его подошвы валялась пулька, которая оставила на лбу ярко-красный след. Обычно стрела любви поражает указанную цель, но Воксу удалось вызвать у своей «цели» лишь злобные искры из глаз. — Ты в порядке? — спросил он, хотя прекрасно знал ответ. — А по мне не видно? — с дрожащей улыбкой процедил Аластор. — Прости, я попробую снова. Сейчас получится, — заверил Вокс, но его друг и слушать не хотел. Он резко подошел к стойке, схватил ружье и, встав в нужную позицию, произвел несколько выстрелов — и все попали в цель. К удивлению Вокса и хозяина тира, который неуверенно вручил хмурому победителю небольшую плюшевую акулу. — Ты стал стрелять лучше, — оторопев, выпалил мужчина, пока Аластор прятал в карман пальто свой выигрыш. — Я быстро учусь, — объяснил тот. — Ну? На этом все? Или в планах прострелить мне еще оба легких?       Вокс невольно нахмурился и попросил пойти дальше. Он предчувствовал, что эта ситуация теперь так просто не сотрется из памяти ведущего. Пришлось оставить его ненадолго на лавочке, а самому намочить в фонтане платок. — Вот, надо приложить, — сказал мужчина и коснулся мокрой тряпочкой чужого лба. Капли с нее начали течь с разных сторон, огибая порозовевшие скулы, вздернутый нос и напряженную челюсть. — Ты только что потратил одно свое касание, — напомнил Аластор, чья нервозность немного поубавилась, и тон стал спокойнее. Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — Ну, это же отчасти моя вина, — Вокс не сдержал легкой улыбки, когда морщины между бровями разгладились. — Прошу заметить, что это полностью твоя вина, — ядом выплюнул Аластор, приоткрывая веки. — Зато свою игрушку ты получил, — оптимистично напомнил мужчина. — Которую я сам себе и выиграл.       Вода быстро потеплела, и более от холодного компресса толку не было. Так что, выжав ткань, Вокс поднялся на ноги и предложил прогуляться по пирсу.       Воздух был наполнен солью и влагой, и каждое невесомое дуновение свежести, которое даже нельзя было назвать ветром, предвещало наступление солнечного, но нежаркого дня. Аластор вскоре смягчился: мрачно сдвинутые брови расслабились, и непринужденные фразы свободнее слетали с губ. Очаровательная смуглость его лица окрашивалась пятнами боли то возле глаза, то у виска, то в середине лба — красный, синий, бордовый — но при этом он не переставал выглядеть привлекательным, идеальным, совершенным. — Ты выглядишь изумительно, — не сдержавшись, признался Вокс. — Тот монокль только все портил.       Аластор остановился прямо на том месте, где едва не оборвалась его жизнь, и с пытливым взором обернулся к Воксу и к воде. — С учетом того, где мы сейчас находимся, это действительно то, что ты хотел мне сказать?       Вокс немного опешил, не совсем понимая смысл сказанного. А какие слова от него ожидались? — Вообще-то я хотел узнать, не холодно ли тебе? — он украдкой взглянул на голубизну тихих вод и понял, насколько все-таки все сейчас отличалось от сцены из прошлого. — Что? Нет, не холодно, — Аластор, чья очередь была недоумевать от вопроса, слегка наклонил голову. Тогда Вокс обошел его со спины и грубым движением снял с плеч, а потом с рук пальто. — А так? Заметь, я стаскивал ткань, но тебя не трогал, — уточнил он с улыбкой, смотря на макушку друга и замечая слегка дрогнувшие плечи. Сейчас заметно потеплело, но без верхней одежды все равно было… — Прохладно, — буркнул мужчина и глубоко вздохнул, взъерошившая волосы. — И чего ты добиваешься?       Вокс вытянул перед собой руку, кончики его губ стремительно поползли вверх. И в тот момент, когда он, наконец, едва коснулся чужого плеча, то его обладатель ожидаемо обернулся (даже, кажется, отступил назад), но было поздно: и плечи, и спина были крепко обхвачены, а грудь прижата к груди. Возле уха раздался удивленный выдох, а после нерешительная попытка отстраниться.       Аластор был таким теплым: в венах текла кровь, сердце билось, ударяясь о ребра, легкие расширяли грудную клетку, то вбирая, то выпуская морской воздух. Его тело звучало, и оно жило.       Вокс ненароком вспомнил, как его собственные губы вдыхали в эти легкие жизнь, как он заставлял кровь течь, а сердце — продолжать биться. Как он, несмотря на все противоречия, хотел заставить эту тленную оболочку двигаться, дышать, жить.       Мужчина выждал секунды и послушно отпустил друга из своих объятий. Тот отошел на несколько шагов и машинально скрестил руки на груди — защитная реакция. На фоне бело-голубой водной глади его изумление было пестрым и красочным. — Что ты делаешь? — Хотел тебя согреть, — Вокс вернул пальто обратно. — И использовать свое право прикоснуться. А ты что подумал?       Аластор посмотрел на него с одними ему понятными мыслями. Секунды тянули застывшее между ними молчание, но прежде чем кто-то успел что-либо сказать, послышались крики и громкие ругательства. Оба повернулись в сторону покачивающего на волнах корабля, откуда несколько полицейских волокли скрученных работников. Среди них Вокс узнал братьев, которые были его поставщиками. Но почему-то, смотря на их искривленные в гневе и отчаяние лица, он помнил только то, что именно они спасли его и Аластора из водяной ловушки и цепких когтей смерти. — Это же те… — хотел было подать голос ведущий, но Вокс резко оборвал чужую догадку: — Пошли. Все, что нужно было тут сделать, мы сделали… пошли, Аластор.