Увидимся в Аду

      Утром Вокс проснулся, к счастью для своей нервной системы, без пристального внимания со стороны. Видимо, Аластор, узнав чудовищную тайну, решил больше не брать его с собой на работу. Было даже удивительно, как тот легко принял столь ужасное, катастрофическое и невероятное известие. Хотя в тот вечер тень разочарования не смогла скрыться в чужих глазах, но Вокс посчитал это наилучшим исходом.       Одевшись, он пошел в ванную комнату. К своему удивлению, он обнаружил ее занятой, но не запертой. Все еще не до конца проснувшийся сосед стоял спиной и с выражением какой-то усталой отстраненности чистил зубы. — Доброе утро, — Вокс с настороженностью дал о себе знать и встал рядом с мужчиной. — У тебя такой вид, будто ты на публичную казнь собираешься.       Аластор нагнулся и выплюнул пену, чтобы внятно ответить: — Меня это безумно раздражает. — Ладно, прости, замолкаю, — быстро сообщил Вокс. Похоже, ему следовало подремать и не мозолить глаза Аластору: вдруг тот еще не простил ему вчерашнее откровение. — Я не об этом, — а, может, и простил. — Ненавижу чистку зубов. Каждое утро и вечер этот ритуал меня доводит до апатичных мыслей и понимания, что эти круговые движения мне придется совершать из раза в раз на протяжении всей жизни, осознавая, что все равно состояние полости рта будет стремиться исключительно к регрессу.       Вокс с недоумением вскинул бровь. Не ожидал он такой депрессивной тирады в пять утра. — А в чем проблема их не чистить? Ты же не в рекламе сним… фотографируешься.       Аластор обреченно вздохнул. От его пасты исходил какой-то лесной запах, ассоциирующий с чем-то медицинским. — Поверь, я бы и рад. Чистка зубов, как по мне, самое бесполезное занятие… помимо разговоров с тобой, конечно. Но так принято, и я ничего не могу с этим поделать, — он вновь засунул щетку в рот. Безысходность сквозила в каждом дюйме его сонного лица. Не упустив возможности, Вокс с деланным равнодушием предложил: — Если хочешь, могу помочь. — Хм? — взглянув на него, не поворачивая головы, Аластор задал немой вопрос: «Как именно?» Мужчина развернул того к себе за плечи и поддел за подбородок, осторожно стиснув кожу. Пальцы другой руки взялись за основание зубной щетки. — Если ты, конечно, не против.       Все в его действиях казалось идеальным. Забота, своевременность и решимость при одной только незначительной жалобе, просьба о согласии и, все это сопровождало такой по сути обыденный, но интимный момент, что у любого нормального человека давно бы возникло желание держать во рту не зубную щетку. Однако Аластор, теперь прямо смотрящий на него, наградил лишь своей типичной нахальностью. И спустя несколько секунд что-то блеснуло в воздухе и остановилось под челюстью.       Слова были излишни: лишь по хитрым глазам читалась смесь насмешки и угрозы. Бессловесная игра в «услугу за услугу» — так расценил этот жест Вокс, ощущая кожей холодное лезвие клинковой бритвы. — Не стоит: меня бритье нисколько не тяготит, — криво улыбнувшись, в шутку сказал Вокс, но на полном серьезе руки убрал. Аластор, удовлетворенный понятливостью, сложил станок вдвое и передал его мужчине. После чего, спокойно закончив умываться, вышел из ванны.       Вокс вдруг осознал: если он решил, что не собирается убивать Аластора, то это никак не меняет возможность Аластора захотеть убить его. А еще в этом каменном времени все настолько опасно, что нужно быть бдительным даже с чертовым станком.

***

      После завтрака Аластор пригласил Вокса на важный разговор касательно предстоящего вечера: дресс-код, время, место. Но отдельное внимание он захотел уделить линии поведения. — Я бы предпочел взять с тебя слово соблюдать установленные нормы, чтобы не случилось ничего неприятного, — деловито проговорил мужчина. Он выглядел менее нарядно, чем вчера, однако серый клетчатый жилет поверх белой рубашки ему чертовски шел. Его сложенные руки опустились на стол возле тарелки с недоеденным пудингом. — А что со мной может случиться? — удивился Вокс, откидываясь на спинку стула и перебросив одну ногу через другую.       Аластор расхохотался, точно в своей жизни ничего смешнее не слышал. — О, уверяю, друг мой, я не боюсь, что что-нибудь может случиться с тобой, — когда он перевел свои карие глаза на Вокса, в них уже не было смеха. — Я беспокоюсь, что может случиться из-за тебя. — Отвечая на неозвученный вопрос, он начал загибать пальцы. — Так что постарайся не хамить, не сквернословить, не флиртовать с женщинами… и, не знаю, насколько это уместно, с не женщинами тоже.       Вокс нахмурился, не удосужившись или просто не желая скрывать своего пренебрежения установленным условиям. — Ладно, я все-таки обещал вести себя хорошо и слова не нарушу, — он небрежно махнул рукой. На лице застыла бесконечная скука, словно этот разговор был столь долгим и нудным, что успел ему надоесть. — Надо безропотно плясать под социальные устои, чтобы получить конфетку в качестве общественной похвалы. В общем, буду играть роль занудного паиньки, прям как ты.       Он заметил, как глаз Аластора на секунду дернулся, но улыбка оставалась неизменной. И вскоре тот звенящим голосом заявил: — Вот и славно! Я рад твоему пониманию, поэтому надеюсь, что и ты меня поймешь, если не сумеешь сдержать обещания.       Вокс не знал, злиться ли ему или ужасаться. Но в последний момент не смог сдержаться из-за задетого эго, когда Аластор собирался встать из-за стола: — Если я захочу, то передо мной может растелиться весь твой городишко. Веришь или нет, но я искусно располагаю к себе людей. — М-м… как-то не замечал, — ясный кофейный взор оставался притягательным, даже когда выражал ехидность. — Можем поспорить, — Вокс резко поднялся и уперся руками о столешницу, с вызовом глядя на друга. — К концу этого вечера все твои друзья, коллеги и прочие снобы будут в восторге от меня. И, если я смогу получить больше всеобщего обожания, чем ты, то ты исполнишь мое желание. — И в чем оно заключается? — Аластор с озорным блеском в глазах повторил жест, как бы передразнивая. — Давай оставим это в секрете, — выпалил Вокс и нагло улыбнулся в ответ на легкое удивление его словам. — Да брось, неужели тебе не нравится вкус азарта?       Аластору хватило мига, чтобы осознать упущенную инициативу. Он, как было заметно, не любил играть по чужим правилам и предпочитал сам ставить условия. — Просто мне жаль твою психику — что с ней станет после исполнения моего желания. Уж лучше предупредить, — с деланной беспечностью в голосе молвил он. Однако это уже было неважно: самое главное — он принял предложение спора, что являлось для Вокса совершением выигрышного хода. Хотя его друг при этом не упустил возможности впрыснуть немного своего яда напоследок: в сказанной им фразе не было ни намека на условность. — Какой же ты самоуверенный.       Громкий смех пробежал по кухне энергичной мелодией. — А ты повторяешься, — Аластор поправил бабочку и, задвинув стул, вышел из кухни, делая свой голос громче по мере отдаленности от собеседника. — В таком случае, дружище, я ушел на работу! Можешь относиться к ней, как хочешь, но запомни: за радио будущее!       Когда дверь закрылась, и наступило чувство безопасности, Вокс вновь опустился на стул и саркастично произнес в пустоту: — Ага, если оно пропащее.       Несмотря на эти слова, он чувствовал тепло: когда-то недоверие к радио привело к уходу неудавшегося партнера в небытие с неизвестностью о возвращении. А сейчас Вокс знал, что Аластор ушел на работу и что вернется он к вечеру.

***

      Итак, на этом ужине у него обозначена четкая задача — ублажить всех присутствующих. К счастью, необходимые навыки на этот случай имелись.       Доверие окружающих приведет его к более благосклонному расположению Аластора, а также позволит использовать козырь в виде «выигрыша». И, если Аластор захочет сделать что-то, что может подвести его к становлению Радио Демоном, Вокс использует свой туз в рукаве.       Однако вопрос стоял в том, что бы сделать такого грандиозного ради получения пяти звезд? Облизывать каждого гостя по отдельности у него язык отсохнет, поэтому нужен был один или более запоминающихся выстрела.       Присев на диван, он принялся вспоминать свое пребывание и как его адские умения могли бы помочь. И желательно так, чтобы не пришлось выслушивать очередные упреки.       «Что нужно людям, кроме бухла, наркотиков и секса? — спрашивал он себя, глядя в потолок. — Как говорится, хлеба и зрелищ»       С кулинарией он был не в лучших отношениях, поэтому предпочел второй способ привлечения. Уж что-что, а устраивать представления Вокс мог с виртуозностью истинного шоумена. Но и Аластор обладал не меньшим умением заводить толпу своими старперскими шутками и музыкальными способностями.       Нужно было что-то еще, что-то, чего Аластор делать не мог. В голову пришла интересная мысль, но для ее осуществления было необходимо снова наведаться в порт, а также в первый раз сходить в продуктовый магазин.       Спустя несколько долгих часов общения с людьми Вокс вернулся домой с лаймом, имбирем и спаржей. Но куда более привлекательной покупкой являлись бутыли с ликером и текилой.       Он все расставил на кухне, а сам пошел готовиться к вечеру. Чувство было такое, словно он каким-то образом оказался втянут в сферу эскорта: прихорашивался, готовился и репетировал реплики для того, чтобы произвести впечатление на круг общения своего именитого соседа, которого сопровождал. Вот только разница в том, что в большинстве случаев подобные вечера заканчиваются постелью.       Когда он завязывал галстук, то услышал стук в дверь. Аластор вернулся на полчаса раньше, чем он ожидал. Немного уставший, но как всегда улыбающийся тот вошел в комнату и мигом двинулся принимать душ.       Вокс тем временем вернулся на кухню, чтобы сделать чужое возвращение и предстоящий вечер куда приятнее. Выжать сок из лайма, растереть имбирь и сельдерей, все это залить водой, текилой и ликером, а под конец красиво украсить долькой — дело нехитрое. Куда хитрее было заставить Аластора хотя бы попробовать. — Что это ты вытворяешь на моей кухне? — поинтересовался мужчина, заходя в комнату. На нем был бежевый халат. Запах мыла был такой стойкий, что перебивал даже запах спиртного.       У Вокса перехватило дыхание и, не найдя возможности произнести хоть слово, он молча протянул стакан с коктейлем. Аластор с негодованием глянул на протянутый напиток, а после на его губах расцвела вредная ухмылочка. — Надеюсь, это не яд, — пошутил он, но в глазах Вокс заметил какую-то смущенную настороженность. Это немного покоробило, но он решил развеять сомнения и отпил из стакана, багровая струйка побежала от уголка его рта. Тогда Аластору было некуда деваться: нельзя отказываться, когда перед тобой провернули подобную сцену.       Сделав небольшой глоток, он облизнул губы и с удивлением посмотрел на мужчину. — Это сок и алкоголь, — догадался он и снова пригубил напиток. — Лимон, имбирь и ликер. Мы же условились… — Я его не продаю, — быстро осведомил Вокс. — Просто намешал, чтобы вкус алкоголя не так сильно чувствовался. Это как пьянящий лимонад, и он не запрещен. Верно? — Возможно, — привычно выражая скептичность к чему-то новому и неизвестному, сказал Аластор. — Как ты до этого додумался? — Там, откуда я пришел, это распространенная практика. В обязанности барменов входит не только наливать алкоголь да слушать пьяные бредни, но и экспериментировать, — спокойно отозвался Вокс, не скрывая восторга из-за проявления интереса со стороны. — А еще принято, что на любую вечеринку нужно приходить «заряженным». Особенно, если там нет бухла. Ну и что скажешь? Нравится хоть?       Карие глаза Аластора сохраняли безмятежное спокойствие, не давая шанс заранее отыскать ответ. Но после он резким движением опустошил тару и опустил ее с громким стуком. — Слишком сладко для меня, — сочные губы изогнулись в игривой ухмылке. — Но задумка хорошая. Возможно, когда куплю квартиру побольше, первым делом найму себе личного бармена для таких вот экспериментов.       Что-то внутри Вокса подпрыгнуло от ликования. Значит, понравилось. Лучась воодушевлением, он решил повторить коктейль, но при этом, желая скрыть глупую радость, язвительно бурчал себе под нос в процессе отжима лайма. — Личный бармен? Тебе бы сначала нанять горничную, чтобы разобрала весь этот хлам, — он указал на посуду, оставшуюся после завтрака. — На меня не рассчитывай: я в этих делах не спец. — Даже и не думал. Мне прекрасно известно, как узок твой круг возможностей, — произнес Аластор издевательски-участливо. — Сделай на этот раз сок не таким приторным, будь любезен. Я пока переоденусь.       Он вышел из кухни, оставляя за собой притягательный шлейф. Вокс подумал, что эти издевки и насмешки его не так сильно выводили из себя, как должны были. В голове лишь крутились приятные моменты: улыбка, наслаждение, кончик языка, плавно скользящий по влажной губе.       Раньше ему казалось, что человек не достоин того, чтобы стараться ему угодить или впечатлить. Но ради таких коротких моментов почему-то хотелось стараться больше.       «Интересно, так себя чувствует человек, когда влюблен в того, кого не хочет убивать?»       Терпкий вкус ликера немного обжег горло: сам Вокс не любил коктейли, предпочитая классику. А еще он предпочитал мужчин в классике, как позже, к своему изумлению, обнаружил.       «Черт возьми», — первое, о чем подумал Вокс и первое, что он успел выпалить, когда Аластор вернулся за вторым коктейлем. В синем фланелевом костюме и голубой рубашке с красным галстуком-бабочкой он смотрелся еще стройнее и увереннее, чем обычно. Его непослушные темно-медные волосы более не торчали, а были бережно расчесаны и, кажется, где-то имелась провальная попытка их пригладить. От этого вида показалось, что он выпил бочку ликера: по всему телу пробежала пьянящая дрожь. — Не очень вежливо воззриться на человека с таким пристальным вниманием, — усмехнулся Аластор и, как будто догадываясь о мыслях Вокса, нахально поинтересовался: — Ну? Как я выгляжу? — Подожди минуту, — попросил Вокс пересохшим от волнения голосом и двинулся в свою комнату с конкретной целью. Вернулся он довольно быстро, держа в руках шелковый галстук. Аластор вскинул бровь, и его губы растянулись в ухмылке. По-видимому, ситуация его забавляла, и он ждал продолжения.       Решительными шагами Вокс подошел к нему почти вплотную. Руки дернулись вперед, но застыли в нескольких сантиметрах от шеи. — Если ты не против, — поспешил уточнить он. В чужих глазах сверкнула пытливость, и за ней последовал короткий кивок. Тогда Вокс больше не колебался: пальцами — немного дрожащими — он легко скользнул по ткани шероховатого пиджака, подцепил пальцами край бабочки и дернул за него. Аластор тихо охнул — то ли от удивления, то ли возмущения из-за резкости. Мимолетным движением ткань скользнула и более не обвивала шею. Вокс вздохнул с облегчением: красный цвет придавал чересчур расфранченный вид, и без него Аластор выглядел намного лучше.       Перекинув ленту синего — цвета куда более подходящего — через воротник, он завязал узел и затянул настолько, насколько сильно было желание держать на этой привязи. — Не задуши меня, — со смехом попросил тот, и Вокс послушно опустил руки. В груди застряло странное чувство: галстук, который он взял, чтобы убить, теперь им же был использован по прямому назначению. Какой-то символ проигрыша, но Вокс не чувствовал себя проигравшим. — Tu es trеs belle, — прошептал он на ломаном французском. Аластор ожидаемо скривился и закатил глаза. — Почитай на досуге книгу по французскому языку. Она еще с твоего появления лежит в гостиной в томительном ожидании, — он отошел в сторону и поправил, ориентируясь на отражение в подносе, новый (старый) галстук. — Ладно произношение. Но делать комплименты мужчине прилагательными, предназначенными для женщин — это уже перебор.