Кто потерянный принц?

Трое людей, и лишь один из них — настоящий принц.

***

Когда-то ей предрекли, что она никогда не сможет взойти на престол. В то время принцесса Альбера жила в Теврате в королевской семье Хосстермал. Замок был построен на скалах, и оттуда открывался невероятно живописный вид: прямо на золотисто-кленовый лес и реку Экспани — самую узкую из четырех «великих рек» континента. Принцесса находилась там на правах воспитанницы другой королевской семьи, и потому принималась с такими же почестями, как и дети прямой ветки Хосстермал. Все они жили в бергфриде под названием Круглая Колыбель. Он находился на востоке от основной части замка и был встроен в самый крайний пик горной цепи под названием Кроха. Одна его часть свисала над пропастью, а другая — находилась прямо в скале. Над внутренним закольцованным двором также не было части скалы, и этот проход называли «окном для солнца» — ведь через него солнечные лучи в полуденные часы освещали всю Колыбель. Говорили, что это было самое защищенное место в мире — к нему нельзя было подобраться ни с одной стороны. И единственный способ попасть в бергфрид заключался в том, чтобы одновременно опустить две створки железного моста: одну — со стороны Круглой Колыбели, другую — с восточной стороны замка. А помимо этого бергфрид также называли одним из самых невероятных, волшебных мест — ведь во внутреннем саду ниспадал каскад водопада, бьющий из трещин скалы, и прямо в воде росли редкие красные деревья, чьи листья были невесомыми и мягкими, будто развивающиеся на ветру языки пламени, — и картина эта была столь прекрасна, что ее величали доступной взгляда лишь избранных короной людей. Королевской крови. И Альбера была также очарована этим местом, пока не произошел тот ужасный случай. Она дружила не со всеми детьми и воспитанниками, находящимися в бергфриде — и особенно сильно ее невзлюбил второй сын короля Хосстермала, Инкар, который был старше принцессы на четыре года. Одним днем они очень сильно разругались друг с другом — так сильно, что успокаивать их пришлось королеве Крисиан. Чуть позже, прямо посреди ночи, Альбера плакала, все еще обиженная на принца из-за причин, которые сейчас, взрослой, уже не помнила, когда к ней в комнату ворвался какой-то странный человек. Он представился рыцарем-защитником Инкара и приказал немедленно убираться из Колыбели в основной замок за неподобающее королевской особе поведение. И когда Альбера, испугавшись, отказалась выходить из комнаты, ей пригрозили тем, что сбросят со скалы, если она будет сопротивляться. Альбере пришлось подчиниться. В одной ночной рубахе посрели ночи ее сопроводили к воротам. Принцесса, которой было чуть меньше шести лет, была так сильно напугана, что совершенно не сопротивлялась — и когда перед ней опустились ворота, ей пришлось беспрекословно пойти за рыцарем-защитником. Только вот далеко не в замок. Как оказалось позже, Инкар хотел отомстить Альбере. Он приказал своему рыцарю-защитнику вывести Альберу за пределы Колыбели, придумав какую-нибудь причину, а после напугать принцессу «падением» со скалы. Однако внезапно все вышло совсем не так, как распланировал десятилетний мальчик. Рыцарь — как позже оказалось, и не рыцарь вовсе, — отвел ее через скалы в лес — и там девочка встретилась со странной женщиной, что предрекла Альбере, что она никогда не взойдёт на престол. Принцесса была так сильно напугана, что совершенно ничего не запомнила — только то, что женщина не размыла своих губ, хоть слова были слышны ясно и четко. Ее держали в том лесу еще несколько дней, а после она в целости и сохранности самостоятельно вернулась в встревоженный ее пропажей замок. Что произошло, как она сбежала, что с ней делали — к сожалению, помимо встречи с той женщиной, Альбера из-за перенесенного стресса совершенно ничего не запомнила. Она забыла и о предсказании, ведь прошло больше семи лет. Однако, как оказалось, мир — нет. Наступил 1030 год по календарю Рамир. Принцесса Альбера подняла руку с подсвечником выше. Огонь осветил открытую галерею западного крыла: колонны, украшенные сложными капителями, и арочные проходы с заостренным верхом, выходящие во внутренний сад замка. Свет от огня прыгал по каменному полу и ласково оглаживал каждый рельеф галереи, создавая пугающие тени. И принцесса, одетая лишь в легкий ночной пеньюар, летящим шагом скользила мимо них. В ее темных глазах, в которых иногда проскальзывали вкрапления охровой коры, светилось что-то страшное. С момента, как она выбежала из комнаты, за ней неотступно следовала ночная стража. Принцесса их не видела, но знала — стражники рядом, прямо за спиной, дышат почти в шею, обжигая не хуже холодного камня под босыми ногами. И оттого с каждым шагом ускорялась, пока в какой-то момент не перешла на бег. Все дальше и дальше от слов, произнесенных часом ранее ее главной камеристкой в личных покоях. Все дальше от жгучей смеси чувств, сжимающей ее сердце. Все дальше от правды. Когда Альбера пробежала западное крыло и наконец добралась до центральной части замка, железные двери тронного зала уже были распахнуты. Двое рыцарей, что дожидались ее и потянули створки на себя, тут же отошли в сторону — только отблеск доспехов мелькнул в темноте. Это были рыцари из личной гвардии королевы, Розы Стали, пришедшие с ней из Вазария, — они всегда отличались слепящим серебром своих лат, и совершенно не нравились Альбере. Но в этот момент она едва ли обратила на них внимание. Она снизила темп, и ненадолго остановилась перед лестницей в зале, застеленной красным бархатом. Ее голые руки сжались вокруг ствола канделябра, сделанного в виде резного тела дракона — и принцесса сразу же попыталась подавить всю тревожность, возникшую из-за ощущения прикосновения кожи с металлом. Обычно ее руки всегда облегала успокаивающая нежность шелка, прямо по локоть, а бывало, что и выше, однако на этот раз на ней не было этого элемента одежды — на ночь она, по рекомендации лекаря Венезива, снимала перчатки. И сейчас чувствовала себя почти что голой. Но время не ждало — и, восстановив дыхание, принцесса поднялась в тронный зал. В помещении было зажжено несколько встроенных в стены подсвечников, и принцесса опустила свой. Она едва успела переступить порог, как поняла — она здесь не одна. Около трона стояла сама королева. Ее спина казалась неестественно прямой, а выражение лица совершенно безучастным. Она будто бы совершенно случайно забрела в тронный зал, однако даже так не теряла благородия и величия. Альберу всегда восхищала эта неприступная красота ее королевы матери: белые прямые волосы, сейчас аккуратно собранные в ночной пучок, белоснежная кожа, высокий рост. По сравнению с ней принцесса — со своими темными, волнистыми волосами, и кожей, полностью усыпанной родинками, особенно на руках, — зачастую чувствовала себя чужеземкой. Ее коробило то, что кровь рода Райтуш оказалась сильнее, и она пошла в короля-изгоя сильнее, чем в свою королевскую матушку. Не только ее — бывало, и прислуга начинала перешептываться на тему того, течет ли в Альбере королевская кровь. Конечно же да — но такие слухи были и будут всегда. Королева никогда не поднимала эту тему. Альбера прошла через весь тронный зал, пол которого был выложен черными плитами с вкраплением полупрозрачного драгоценного камня. Огонь танцевал в них весь путь, как Альбера шла до трехступенчатого пьедестала в конце помещения. — Матушка, — чуть дрогнувшим голосом выдохнула Альбера. Помимо ночной стражи за ней следовала и ее личная служанка Оро, которая в ту же секунду накинула на плечи Альберы меховую накидку, ошибочно решив, что принцесса продрогла. Альбера поджала губы, свободной рукой стиснув край одежды — она почти забыла о присутствии других людей в зале. И не только ее слуг, но еще и рыцарей, стоящих по периметру помещения. Служанка тем временем поспешила поставить перед принцессой еще и туфли, но в этот момент королева подняла руку. — Покиньте зал все, кроме наследницы Райтуш. — Моя леди, — тут же шагнул вперед один из стоявших почти в двух шагах от принцессы рыцарь. — После известия о смерти сира Латрея Таи, я вынужден настаивать присутствовать подле вас. Альбера вздрогнула, и после резко оглянулась на рыцаря, посмевшего упомянуть недавнюю смерть ее дяди. Принцесса до сих пор не оправилась после нее, и в последние дни особенно чутко реагировала на любое упоминание его имени. Однако лицо, показавшееся в свете огня, заставило ее усмирить негодование: это был командир Розы Стали, сир Гродерих Россман. Его темную бороду уже украшали тонкие серебряные волосы, но глаза все еще горели ясно и яростно — он был величественным рыцарем, который почти сорок лет назад проложил путь к сердцу еще юной Каррисоль Таи — ее королевы матери, — одной именитой победой в ничейных землях. — Мы в замке, сир Россман, — безразлично напомнила королева. — Нас никто не побеспокоит… никто кроме стремящихся к гибели мотыльков на свету. — Однако ваш брат… сир Латрей Таи точно также находился во дворце во время покушения. Не поймите неправильно, моя королева, но как командир вашей гвардии, я вынужден настаивать. — Как командир моей гвардии, сир Россман, вы должны спать и набираться сил перед скорой церемонией выпуска, — тем же не меняющимся тембром продолжила королева. — Оставьте нас. — Моя леди… — Не заставляйте напоминать мне про иерархию подчинения, сир Россман. Королева повернула голову, более не обращая внимания на покрасневшего от обращенных на него взглядов рыцаря. Несмотря на свое громкое имя, Гродерих Россман не был любителем предстать перед публикой — одно из многочисленных качеств, за которое Альбера его уваживала. Сейчас командир гвардии явно хотел сказать что-то еще, но, смущенный возникшей ситуацией, все-таки отступил. — Приношу свои извинения, Ваше Величество. Я буду сторожить тронный зал снаружи. Но знайте — малейший намек на опасность, и я приду к вам в считанные секунды. Королева коротко кивнула, и все находящиеся рыцари и прислужники в тронном зале быстро и незаметно покинули его. Альбера же внезапно без какого-либо умысла перевела взгляд на один из зажженных около дверей канделябров — и вздрогнула, увидев, как прямо на ее глазах маленький злополучный мотылек сжег себя в огне. Ее рука дрогнула, чуть не роняя подсвечник, и сердце забилось быстрее. Массивные створчатые двери захлопнулись. Взметнулись длинные королевские штандарты, воткнутые в бронзовые флагштоки по обоим сторонам дверей, — три черные слезы из глаза дракона на красном фоне, — и прозвучал тихий перезвон плафон люстры, висящей под самым куполом тронного зала. Альбера снова повернулась к королеве. Она возвышалась над принцессой, но смотрела вдаль, на открывающийся с огромных окон в пол вид на плато Слез, сейчас совершенно не проглядываемое в ночи. Повисла тяжелая тишина. Все королевство Ровенра спало — даже луне не посчастливилось запечатлеть этот момент. Альбера сглотнула. Королева же наконец сдвинулась с места, а после перевела на Альберу пустые голубые глаза. И девушка, изначально твердившая себе не опускать взгляд, все-таки склонила голову. — Ты быстро добралась сюда. — Не осмелилась бы проигнорировать ваш приказ, матушка. Королева развернулась, и тишину тронного зала разбил стук каблуков — она зашла за трон. Альбера, чуть помедлив, последовала за ней, поднимаясь наверх. Первый уровень пьедестала был для вассалов королевской семьи, второй — для наследников, и последний — с престолом, — для правящих лиц королевства Ровенра. Там стоял трон, всего один, на котором последние семь лет восседала ее королевская матушка. Как только она поднялась, королева махнула рукой в направлении стены. Альбера не смела оглянуться — не могла заставить себя посмотреть на тронный зал с такой высоты. С высоты, которую она должна получить законным путем. Но и поднять голову тоже не смела — прямо над ней из стены выходила всегда пугающая ее статуя дракона Даффа — первого защитника королевства Ровенра. — Мы идем к камню. Альбера кивнула — догадалась. Они прошли за трон, спустились с пьедестала и подошли к тяжелым портьерам — попасть к ним можно было только так. Они громоздились на всю стену позади престола, выгодно очерчивая его на своем фоне. Однако в складках красного бархата, наваленных друг на друга под собственным весом, скрывалась незаметная дверца. И королева с принцессой искали именно ее — и как только она открылась за очередным пластом завесы, они зашли внутрь. Помещение за троном было маленьким, тесным, и, казалось, на первый взгляд ничего из себя не представляло. Однако это было не так — именно здесь находился один из секретных ходов в подземелье замка. Там, где Альбера была лишь один раз в своей жизни — год назад, в день своего совершеннолетия — когда ей исполнилось четырнадцать лет. Королева обошла небольшой рундук, наваленные друг на друга стулья, и подошла к каменной стене с фресками. Ее ладонь легонько надавила на один из камней. Послышался тихий щелчок. Королева снова надавила на ту же фреску — и плита посреди комнаты, тяжело скрипя, отъехала в сторону. Принцессе пришлось вжаться в рундук, поднимая столб пыли, чтобы не упасть в образовавшееся пространство — настолько здесь было тесно. — Не забудь потушить огонь. Или оставь его здесь. Альбера не ответила. Сейчас любые слова были излишними. Ее матушка спустилась первая, и это дало ей возможность перевести дыхание перед тем, как последовать ее приказу и спуститься следом. Подсвечник она аккуратно поставила на голый камень пола, а после закрыла за собой каменную плиту — в тот же миг все погрузилось в мрак. Ступени казались бесконечно долгими. Они шли больше часа. Альбера не отрывала руку от стены, боясь оступиться, и ориентиром ей служил лишь отчетливый стук каблуков впереди. Ее голые ступни кололо, ноги пронзал леденящий холод, но принцесса была этому даже благодарна, — физическая боль помогала отвлечься от вихрящихся в безумии мыслей. А вылечить возможное обморожение ей после поможет королевский лекарь Венезив — великий человек, потомок магов, которого в свое время ошибочно обвинили в пособничестве эквирам за свои невероятные таланты во врачевании. Но через время принцесса все-таки очень сильно пожалела, что в спешке не надела туфли, что принесла ей служанка. Холод с каждым пролетом усиливался, сквозняк скользил прямо по ногам — они спускались в самые глубины подземелья замка. И в момент, когда Альбера почувствовала, что ещё немного, и ее начнет бить дрожь, они наконец дошли до самого дна. Ее матушка присела — Альбера не видела, но почувствовала ее грацию, — и отодвинула еще одну плиту, невидимую принцессой. Когда сквозь кромешную тьму пробился рассеянный поток слабого зеленоватого света, Альбера поняла — они наконец попали в нужное место. Это была пещера. Теперь их путь освещался светом растущих на стенах кристаллов, и стало немного теплее — но Альбера, все еще пребывающая в полузабытье, почти не запомнила, как они с королевой прошли через многочисленные повороты подземелья, и дошли до комнаты с родовым камнем. В какой-то момент ее королева матушка взяла ее за руку — и только тогда принцесса почувствовала, как сильно дрожит ее тело. Королева была слишком спокойна. Ее глаза горели жутким лазурным светом из-за отсвета кристаллов, и казались неживыми. Альбера обычно старалась не смотреть в глаза своей матушки — они всегда тревожили ее, — но в этот момент королева просто застала ее врасплох — и принцесса застыла, чувствуя, как черты ее лица становятся деревянными. — Альбера Райтуш, — тихо произнесла она. — Ты — наследница престола. Помни о своем предназначении. Помни о своем статусе. И помни о своей судьбе. Альбера кивнула, не совсем понимая, что этими словами хотела сказать ее матушка. Она всегда помнила о том, кто она, и что ей суждено. Альбера давно осознала, что ей предстоит вернуть своему государству былую славу, поднять его с колен, на которые оно упало семь лет назад. Именно ей, наследнице престола и будущей королеве — Альбере Райтуш предстояло это нелегкое бремя, ей — и никому другому. Она взойдет на престол. Принцесса прикрыла глаза. И после этих слов королева отпустила ее, и Альбера развернулась к родовому камню — артефакту, пропитанному ушедшей триста лет назад магией. И то, что увидела принцесса, подтвердило самые худшие ее опасения. На родовом камне королевства Ровенра светилось три огонька с именем «Ровен». Именем ее как пятнадцать лет пропавшего брата. Бывшего наследного принца