only mine

— не приближайся. — грозным голосом скомандовал тома, надеясь, что его послушают. путешественник сидел рядом с ним, неуверенно держась за руку монштадца. чайльд тем временем даже не двинулся с места, а вместо этого просто неподвижно стоял у входа в полутьме, скрестив руки на груди. выражение лица его было холодным, будто безразличным. когда итэр рискнул поднять взгляд, тарталья это словно почувствовал и посмотрел в чужие глаза в ответ. его пустой взор без бликов был как заряженная холодная стрела, направленная прямо в сердце, отчего итэр сразу же отдернул голову и поежился на месте. — ну же, пошли домой! — с притворной приветливостью и нежностью произнес чайльд. сейчас он звучал так, как раньше; также, как когда сора его еще даже в чайник не заселил и между ними были лишь мелкие проблески дружбы. эта интонация и тон голоса вернули блондина в прошлое, ему захотелось, чтобы все, что происходит сейчас, оказалось просто страшным кошмаром, который вот-вот должен прекратиться. но взглянув на свое изувеченное тело, он с горестью убеждается, что все сейчас по-настоящему. «где выход?..» — он никуда не пойдет, — решительно объявил нахмуренный тома, видя, что путешественник не в состоянии ответить что-то внятное. да и ему, как третьему лицу и здорову человеку, было виднее, как лучше поступить в данной ситуации. все просто: «отлупасить фатуи, обезопасить итэра. делов то!» — ты не в праве решать… он ведь даже не человек, разве не знаешь? мы — идеальная пара, ведь я тоже уже не человек. и тебя, жалкий инадзумец, не должно волновать то, что происходит между нами. я стремлюсь к кристально чистой, бесконечной любви и к такой привязанности, которой не достигнуть ни одному из вас, простых смертных. — аякс медленным шагом приближался к паре людей, а затем опустился рядом, скрестив ноги по-турецки. он кивнул на туловище итэра и сказал, обращаясь к томе: — ты не видел метку на животе? разве по ней не ясно, кому принадлежит путешественник?.. — да что ты несешь?! ты просто поехавший… довел его до такого состояния, а он даже тебя не любит… правда ведь, итэр? — блондин внезапно опустил голову на итэра и легонько коснулся его руки своими пальцами, чтоб обратить на себя внимание. — я-я… не знаю. н-не знаю. — тихо проговорил сора, будто специально не хотел, чтобы кто-то его услышал. — любит он меня. просто такие бездари, как ты, — рыжий надменно посмотрел на тому, который поддерживающе приобнял обессиленного итэра за плечо. — туманят ему сознание и только больше путают. только он становится послушным, как появляются новые проблемы. и не смей трогать его, если хочешь остаться в живых. чайльд протянул руку вперед, касаясь итэра в районе плеча и лопатки, после сжимая это место сильнее, чтоб было удобнее притянуть парня к себе. заметив, что зеленоглазый не собирается отпускать сошедшего, а второй и вовсе упирается, он решает применить хитрость и манипуляции. тарталья негромко усмехнулся, и, не ослабляя хватку, опять поднял глаза на монштадца. — скажи, ты же просто завидуешь? тому, что лишь я могу обладать путешественником? что я его выдрессировал так, что он по особому реагирует только на мой голос и прикосновения? тома, слушая это, немного отклонился назад и презрительно посмотрел на одиннадцатого предвестника. — это аморально, он чуть-ли не умирает с тобой… что вы вообще знаете о здоровых отношениях? у путешественника в это время был очень жалобный, жертвенный и трагичный вид, который тарталью одновременно и раздражал, и привлекал, от этого у него было такое неоднозначное выражение лица, что тома не знал, что и говорить. — ты начинаешь надоедать… отойди от него, и никто не пострадает. — предупредил рыжий и устало откинул голову назад, проводя пальцами сквозь пряди волос, будто это поможет проветрить голову. по лбу томы стекла капелька пота. и зачем он во все это ввязался? классно же жил, работал, а только захотел сделать доброе дело и помочь другу, так сразу неприятности появились. друзей бросать нельзя, но что делать, когда вы оба находитесь под такой серьезной угрозой? может и правда стоит не лезть и дать им разобраться друг с другом самостоятельно… — аякс, — сора, сделав глубокий вдох, приподнял голову и чуть выпрямился. — я н-не хочу никуда идти. только тарталья собрался сказать то, что обычно говорил в ситуациях, в которых итэр пробовал выразить свое мнение, обычно это было что-то типа: «тебя кто-то спрашивал?». но в этот раз он придумал кое-что поинтереснее. — я не люблю делиться, и ты что, думаешь, что ты здесь кому-то понадобишься? — спросил чайльд, перекладывая ладонь на плечо итэра. — посмотри на себя… ты же бесполезен здесь. — рыжий провел рукой по телу сверху вниз, от шеи сползая к тонкой талии и останавливая ладонь где-то рядом с меткой. по пути пальцы задевали раны разного характера и отметины, заставляя итэра слегка вздрагивать. этим действием он словно доказывал путешественнику его никчемность, слабость и безнравственность. но тем не менее, со всеми этими качествами он ни в коем случае не хотел отпускать этого парня, а желал только больше обладать им, утопая в собственном проклятье и жадности. — никому ты не нужен кроме меня. — нет, это не так! — светловолосый сжал ладошку в кулак, а затем вжал его в пол, будто не выпуская из него вырывающиеся эмоции. потратив пару секунд на то, столу выбрать слова для следующей речи, он продолжил говорить на одном дыхании: — я не… я не могу больше с тобой оставаться. нет. это т-ты виноват… аякс, ранее смотревший в сторону небольшого окошка в стене, из которого лился лунный свет, расширил глаза, будто услышал что-то удивительное, и снова обратил свое внимание на итэра. — ах, я? знаешь, как мне плохо, когда тебя нет… и ты же знаешь что я люблю тебя таким, какой ты есть, и нам обоим не нравится, когда ты начинаешь капризничать и вытворя-… громкий, звонкий хлопок. на щеке фатуи краснеет след от большой ладони. пока тот оклемался, тома уже успел вылезти спереди итэра, принимая большее неуязвимое и удобное положение. давно на чайльда никто не поднимал руку… наверное, это и заставило его застыть на месте, не в состоянии моментально нанести ответный удар монштадцу. — ты не способен любить, итэр остаётся со мной. убирайся, пока я не вызвал стражу! — парень повысил голос и сменил тон на более строгий, надзирательный, что для него, обычно мягкого и спокойного, было несколько непривычно. — какой ты недалекий… — медленно протянул тарталья, цепляя пальцами тонкий слой кожи на щеке, которая слегка содралась из-за грубой пощечины. тарталья не хотел тратить время и ресурсы на разговоры с томой, но ведь нужно было как-то доказать то, насколько ты могуч на самом деле? ну, то мог бы уничтожить управляющего кланом в два удара, но, может быть, просто не хотел международных проблем… — знал бы ты, какая участь ждет моих врагов, тогда не говорил бы так уверенно. закончив речь, предвестник сказал завершительную фразу: — мы уходим. — он, поднимаясь с места и сжимая в своей руке запястье и ладонь путешественника, потянул ее к себе. сора в ответ на такой жест будто бы на инерции, рефлекторно вцепился в плечо томы той рукой, что была свободна. зеленоглазый, почувствовав на себе чужие теплые пальцы, что зависли в неловкой, легкой хватке, еле заметно улыбнулся, посчитав, что итэр выбирает его… понаблюдав за этой картиной, синеглазый поменял свое решение. — ты нашел себе нового партнера? это как-то подло, итэр, не находишь? он же не лучше меня… на последней фразе рыжий резко дернул на себя конечность блондина так, что тот свалился у ног фатуи, сдержанно кряхтя от неприятных ощущений. — а давай перед уходом проверим, каков на деле этот парень, а насчет остального дома поговорим… — аякс немного прищурился и не по-доброму улыбнулся, глаза, постепенно сменившие цвет на ультрамариновый, сверкнули. опять опустился совсем рядом с итэром, позади него, и устроился так, чтобы длинные ноги лежали по обе стороны он янтароглазого. большие руки, что были как всегда в черных полу-перчатках, он положил на два места: правой сжал щеки и подбородок соры, а вторую на бедро левой ноги, напористо раздвигая этим действием его ноги шире. как бы итэр не старался сопротивляться, аякс все же был сильнее, как всегда… ощутив дискомфорт, итэр почуял что-то неладное, появилось нехорошее предчувствие. — ч-чайльд, отпусти! — ты, с рожками подойти-ка сюда. хочешь его? лицо путешественника, ранее выражавшее сразу несколько эмоций, окаменело. он совсем перестал понимать чайльда, его действия и желания невозможно было предугадать. даже в бытовой жизни: если итэр был покорным, через чур уступчивым, то рыжего это начинало раздражать, он говорил, что у итэра даже мнения своего нет и что он в такие моменты не отличается от робота, какого-нибудь жандарматона из фонтейна. если же сошедший проявляет волю, сопротивляется, или говорит не то, что хотел бы слышать тарталья, то он терпел мелкие удары, хмурые взгляды и пугающие слова с допросами, на которые также неясно было, что лучше ответить. жизнь с нынешним аяксом напоминала колесо фортуны или русскую рулетку: никогда не знаешь, что выпадет, что же получится и что с тобой станет после твоих действий и робких слов. а теперь этот человек предлагал, вероятно, старому другу итэра, сделать что-то с самим итэром. в чужих руках светловолосый чувствовал себя куклой без чувства собственного достоинства, без гордости и без возможности пререкаться и сопротивляться. какие мотивы у чайльда, что им движет, что сделать, чтоб он стал прежним?.. сейчас ему хотелось бы, чтоб блондин потерял всю надежду на людей, разочаровавшись в управляющем кланом камисато. а тома, ранее сидевший в стороне и с неоднозначным лицом наблюдая за всем этим, приподнял брови, услышав вопрос одиннадцатого предвестника. рот приоткрылся от такого неожиданного, резкого и непривычного вопроса. что будет, если он ответит честно? зеленоглазый с долей жалости скользнул взглядом по фигуре путешественника, отмечая стройность и красивые черты, обычно несвойственные парню. аккуратно юноша подползает ближе, усаживаясь у ног четвертого сошедшего, пока последний мысленно молится, чтоб тома не поддался и не стал очередным разочарованием в печальных янтарных глазах итэра. но управляющий не останавливался. слишком мешал и отвлекал его давний интерес, симпатия и убеждение, что такого шанса больше не будет. про то, что путешественнику было итак плохо, и то, что он сидит сейчас перед ним против своей воли, тома как-то позабыл, будто забрал частичку злонравного, бесового и темного проклятия аякса. полчаса назад он обещал итэра защитить ото всех, но не обещал защитить от себя. м-да, видел бы его господин камисато… первым делом он коснулся пальцами синеватой метки на животе. низ сошедшего словно что-то стянуло и защипало, он закинул голову назад, на плечо чайльда. метка эта очень бесила и напрягала тому, конечно, хотелось бы избавиться от нее, но как — это уже другой вопрос. водимый неизвестным и мрачным желанием, монштадец достал губами шею итэра, оставив там подобие поцелуя, а затем положил одну ладонь на бедро сошедшего, а другой аккуратно, будто пробуя, покрыл талию. сора чувствовал себя отвратительно. друг, казалось бы, спаситель, оказался лицемером. какой смысл был от жалости управляющего кланом, если все это ничего не значило? выходит, его не так уж и волнуют проблемы и состояния итэра, раз он сейчас так поступает… сора пришел к выводу, что за просто так ему точно никто не поможет, а все будут только использовать. «настоящих друзей или близких в тейвате у меня не осталось. я как чужой, или как вещь, которой можно попользоваться…» он, сидя с бледным лицом, с небольшими кругами под красноватыми глазами, мог только пробовать просить остановиться. руки будто безжизненно свисали вниз, опускаясь на пол, а ноги поддавались каждому действию, обращенному к ним. как бы тарталья не ревновал, дело все же стоило закончить. он следил за реакцией путешественника и по глазам понимал, что тот чувствует. жалости рыжий почти не испытывал, просто хотел, чтобы момент, в который можно было бы закончить весь этот план с томой, поскорее бы наступил.

***

вдох, выдох. блондин опять пытается собраться и сделать то, что в обычном состоянии не сделал бы никогда. когда тома очередной раз тянется к шее и ключицами, просвечивающимся через тонкую кожу, итэр быстро тянет подрагивающую тонкую и светлую руку к чайному столику и схватывает стеклянную вазу среднего размера, замахивается, и наносит удар, нанесенный прямо в височную область томиной головы. ваза разбивается на различной формы осколки, разлетающиеся в разные стороны, а сквозь мангового цвета волосы начала просачиваться кровь. молодой человек пока не потерял сознание, но продолжать то, что делал еще минуту ранее, не мог. в планах у итэра было резко вскочить после этого опасного действия, а потом выбежать через дверь, но все произошло немного иначе. разбив вазу и только поднявшись на одно колено, итэр чувствует несильный толчок в спину, от которого он чуть-ли не падает вперед, благо успевает опереться на локти. но это надолго его не спасает, ведь к затылку прикладывается чужая ладонь, моментально вдавливающая голову светловолосого в пол. итэр слегка ударился лбом и было немного до того, чтоб из носа пошла кровь, но, к счастью, чайльд не использовал полную силу. еще очень повезло, что итэру в лицо не впились осколки, на которые он мог нечаянно попасть. — не ожидал такого от тебя! — произнес тарталья, удивленный последними действиями итэра. его волновало не состояние томы, а скорее изменения в поведении своего парня. — а куда ты так поспешил? нам уже пора домой, мне не нравится здешняя атмосфера… он нависал над путешественником, одной рукой прижимая голову того головой к полу, а другой опираясь о пол. пах рыжего уперся в задницу итэра, а это доставляло последнему лишние, на данный момент не нужные ощущения. несмотря на недавний «всплеск» уверенности, вследствие которого итэр смог оглушить тому, на вопрос тартальи «куда ты спешил?» он ответить пока не мог. — мне повторить? — парень сменил тон на более грозный, низкий и сильнее надавил на светлую макушку. отрицательно помотать головой в данном положении было невозможно, из-за давления даже говорить будет непросто, спасало только то, что в один момент блондин сумел повернуть голову набок, что облегчило ему дыхание. — мне не нравится. — а? что не нравится? — существовать… так. — что такого? итэр, ты сам виновен в том, что захотел снова сбежать… теперь терпи. раньше мы ведь хорошо жили, когда постоянно были вместе, такое нельзя забывать. ты же не забыл? — одиннадцатый предвестник наклонился вперед, чуть налегая на спину нижнего. «нет, это все ненормально, с нами не все в порядке! я успел увидеть нормальных людей и я все еще могу понимать то, насколько я стал отличаться от них. после таких отношений с тобой я тону все больше и не прекращаю чувствовать себя одиноким. хочу ничего больше не чувствовать… я хочу просто исчезнуть. хотя тот, кто должен исчезнуть — это ты.» — н-не забыл. но ты… ты мне больше не нравишься. совсем. — путешественник стал говорить тише и в голосе слышался страх. обычно, в чайнике, за подобные реплики его избивали или лишали чего-то, а что же будет сейчас? руки соры лежали перед ним и были в согнуты в локтях, после сказанного итэр вцепился немного отросшими и покусанными ногтями в типичный для инадзумского дома ковер на полу, будто боялся, что сейчас его поднимут и куда-то бросят. одна рука медленно оторвалась от ковра и потянулась вправо. блондин будто хотел что-то схватить, но прежде этого начал говорить тарталья: — неужто нам придется начать все сначала? — сейчас фатуи звучал более спокойно, не презрительно, не надменно, и слова были произнесены без иронии… но он в данный момент и не выглядел сочувствующим или обеспокоенным, будто принимал то, что может произойти, как само собой разумеющееся. да, он был разочарован словами итэра, но знал, что все можно изменить и исправить, сделать так, как было раньше, а может быть и еще лучше… он убежден в том, что всегда сможет подкорректировать путешественника, заставить его находится рядом с собой, выдрессировать его под себя и заново создать невидимую цепь. разве можно так распоряжаться чужой жизнью? — аякс, я думаю, не придется начинать сначала. — сора говорил серьезно и более менее внятно, словно внося больше смысла в эту фразу, чем в другие ранее сказанные. потом сжал что-то тонкое в правой руке и поднес это под себя, а тарталья, которому были видны только спина янтароглазого и его голова, ничего и не заметил. в следующую секунду на светлый ковер упала первая капля крови четвертого сошедшего, а еще спустя некоторое время красным стало практически все пространство под его животом. аякс, почуяв неладное, поднял голову и корпус итэра, потянув того за волосы на себя. немного наклонившись и повернув голову в сторону, чайльд увидел то, что сделал итэр, и усмехнулся. — если ты надеялся, что метка — это единственное, что нам связывает… то мне тебя жаль. и куда же ты теперь пойдешь? — он поднял парня за волосы, взглянул в закрывающиеся глаза и аккуратно перевернул итэра, уложив на спину. на удивление основы первой помощи чайльд знал. и ему сейчас было не плевать на итэра, поэтому прежде, чем отправиться домой, он посчитал верным решением сначала наложить хоть какую-нибудь повязку на рану. под поясницу соры рыжий положил подушку, а сам пошел рыться в витринах и шкафах, что находились в помещении. много времени искать не пришлось, почти сразу синеглазый отыскал какие то бинты, повязки. немного смочив медицинскую белую ткань водой, тарталья принялся оборачивать тело сошедшего там, откуда шла кровь. итэр успел оставить несколько глубоких порезов рядом с меткой и прямо на ней, видимо, на эмоциях. сложно было представить, как он смог пережить боль, которую почувствовал, царапая саму метку… а если же он хотел умереть, то почему не порезал осколком вазы вены, шею, почему не достал до сердца? вероятно, надеялся, что проклятие, «любовь» и одержимость, зависимость аякса рассеится после того, как он нарушит структуру метки фатуи, оставшейся после близкого контакта с тартальей. но метка оказалась лишь вспомогательным средством для второго и играла больше роль замудренного отслеживающего устройства, которое создал не орден бездны, а второй предвестник фатуи — доктор.

***

изначально светловолосый желал уединиться в каком-нибудь тихом месте: в лесу, под горой, в пещере, чтоб спокойно вырезать зловредное клеймо там. но сделай бы он так, сейчас вряд-ли смог бы продолжать дышать. ведь в диких условиях ему никто не смог бы оказать первую помощь и он бы просто умер от потери или заражения крови, хотя итэр, думая об этом, посчитал, что это было бы наилучшим исходом. но теперь это действие, вместо того, чтобы стать выходом из омута, оказалось просто ложным и практически ненужным, бесполезным. разве что аякс теперь возможно будет с путешественником поаккуратнее какое-то время, чтоб не разорвать его живот…