only mine

— отвали! итэр руками отталкивал от себя тарталью, со всей силы уперевшись ими в его грудь. чайльд навис над ним и пока просто наблюдал за тем, как путешественник сопротивляется. вскоре ему это надоедает и он одной своей рукой прижимает оба запястья итэра к матрасу, а другую спускает к животу сошедшего. на возмущения и протесты путешественника тарталья внимание не обращает. сора чувствует сильное давление и жар в той области, где расположена метка. аякс положил свою ладонь на это место и внимательно смотрел на реакцию парня под ним и на вид фатуйской метки. она стала чуть ярче и немного засветилась синим цветом. перед тем, как продолжить, рыжий взял с полки ремень от своего костюма и перевязал руки итэра для своего удобства. тарталья пошел дальше. сев между ног итэра, он пальцами стянул ткань его боксеров и подставил один палец к входу, незамедлительно проникая внутрь наполовину. путешественник сжимается, закусывает губы и стискивает кулаки от непривычных и неприятных ощущений внизу. — расслабься немного. «как тут расслабиться?» в ход идет второй палец, за ним и третий. через пару минут аякс заканчивает растягивать итэра и быстро вытаскивает все три пальца. ему не то что больно, скорее это какие-то странные ощущения. тарталья припускает свои боксеры и подносит член к дырке путешественника, пока тот отчаянно пытается снять с рук туго затянутый ремень. блондин чувствует внизу, у входа что-то твердое и упругое. хочет сопротивляться, но не может. аякс медленно и с трудом входит, итэр болезненно, тихо стонет и хватается пальцами за простыню. рыжий сжимает его бедра и немного тянет на себя. — ты еще более узкий, чем в первый раз. с чем же это связано? — отмечает фатуи и задает вопрос, на который ответа у итэра, конечно же, нет. — ха-а… отк-куда я знаю? — не без усилий выговаривает итэр в момент, когда на секунду становится легче и можно успеть перевести дух. «может, потому что в прошлый раз ты вошел почти сразу и двигался быстро, придурок?» спустя небольшой промежуток времени тарталья входит полностью. итэру как в первый раз кажется, что он сейчас порвется и что без крови точно не обойдется. парень не знает, сможет ли вообще когда-нибудь привыкнуть к таким размерам и от одной мысли, что еще и придется привыкать к такому, ему становилось не по себе. предвестник начинал делать слабые толчки: выходил на половину, а затем входил обратно, до упора, выбивая из парня снизу выдохи. аякс нагибается ближе к телу итэра и запрокидывает его ноги выше, ускоряется и сгибает сошедшего чуть ли не пополам. после нескольких быстрых движений он делал одно более глубокое и сильное, во время которого казалось, что член сейчас будет просвечивать через кожу живота путешественника. итэр переместил связанные руки ближе к лицу, так он чувствовал себя как-то защищеннее. никакого возбуждения он не ощущал, просто хотел, чтобы это скорее закончилось. еще вечером он спокойно общался с сяо, а уже ночью с ним происходит такое. аякс говорит ему перевернуться на живот и итэр не без труда подчиняется. он грудью ложится на кровать и прогибается, немного расставив колени. — быстро ориентируешься. — хвалит его тарталья и пододвигается ближе, сжимает ягодицы и разводит их в сторону, будто так будет легче входить. с новой силой рыжий продолжает вдалбливаться в дырку путешественника, и откуда у него столько энергии? для разнообразия он длинными пальцами касается метки, а затем и полового органа итэра, тем самым вызвав вскрик того. блондин сильнее выгнул спину и запрокинул голову назад, сжался и поджал пальцы на ногах от внезапно накатившего удовольствия поверх сплошной боли, отчаяния и стойкого чувства униженности. — н-не надо! — просит итэр, хотя понимает, что его никто не послушает. сейчас он может лишь беспомощно и жалобно бросать просьбы о желании прекратить все сейчас же, даже руками он ничего не может сделать, только подтянуть к себе мягкую подушку и посвящать свои крики ей. он пытается отодвинуться и отползти, но его тут же тянут обратно. — стоять, далеко собрался? тарталья обхватывает член путешественник и скользит по нему в такт своим толчкам. итэр звонко стонет и часто дышит, сжимает тонкими пальцами подушку и нехотя осознает, что скоро, кажется, кончит. ему становилось противно от самого себя, как он, благородный и сильный путешественник докатился до жизни такой? как он этим ртом еще месяц назад безмятежно разговаривал с людьми, которых уважает, а сейчас так грязно и бесстыдно стонет, находясь под одиннадцатым предвестником, не в силах даже приподняться? слезы, выступившие еще в начале сношения покатились вниз по щекам и сделали подушку влажной. итэр ничего подобного раньше не чувствовал. было сложно как физически, так и морально. а аякс тем временем зажимает уретру итэра, не давая ему раньше времени кончить. он почти полностью опирается на него и хватает рукой за светлые волосы, потянув путешественника на себя. он тоже близится к разрядке и двигается быстро, яростно. алые капельки бегут по бедру итэра и ведут за собою продолжительную полосу крови, но несмотря на это, боль почти не чувствуется, только шум в ушах. наконец аякс делает последний глубокий толчок и кончает, одновременно с этим убирая пальцы с чужого фаллоса, дав итэру эякулировать вместе с ним. горячая вязкая жидкость наполняет блондина и он без сил падает на матрас, готовый вырубиться, а тарталья встает с кровати. — итэр, ты потрясающий, люблю тебя, — с довольной миной говорит аякс, убирая чуть намокшие рыжие волосы с лица. — подожди, товарищ, ты спишь уже? не думаю, что тебе понравится спать в таком виде. после этих слов он подходит к итэру и аккуратно поднимает его на руки, предусмотрительно прикрыв ладонью его дырку, чтобы оттуда ничего не вытекло по пути в ванную. к счастью, ванная комната находится на одном этаже со спальней — на втором. без проблем тарталья с итэром на руках преодолевает короткое расстояние до ванной и медленно опускает светловолосого в нее. сначала льется прохладная вода, она растекается по белому и глянцевому дну, заставляя итэра вздрогнуть от низкой температуры. вскоре становится теплее, ведь аякс настраивает воду. он пальцем касается покрасневшей кожи между ягодиц итэра и уже хочет вымыть оттуда сперму, как сошедший его сбивает, отталкивая своей рукой ладонь тартальи. — стой… я сам. тарталья даже не против. не держать ведь итэра на коротком поводке каждую секунду, верно? и путешественника, конечно, можно было понять. только что его буквально изнасиловал человек, которого он пытался избегать, которого он боялся и к которому он поменял отношение всего за несколько недель. он по минимуму сейчас хотел чувствовать его или чьи-либо прикосновения, было тошно. поясница болела, глаза чуть покраснели и волосы выглядели так, будто на голову итэра свалился электро слайм, а за ним и гидро. мягко говоря, небрежно. с кряхтением и превозмогая боль парень с отвращением вымыл из себя чужое семя и по-быстрому ополоснул все тело, пока тарталья терпеливо ждал его, сидя на стуле у раковины. — ты все? — краем глаза рыжий замечает, что его ненаглядный путешественник закончил мыться и собирается вставать. он спешит помочь, сдергивает с сушилки большое махровое голубое полотенце и подходит к краю ванной. — да. — кратко отвечает сора, хоть и ответ не требуется — тарталья отлично понял бы все и без слов. чайльд накрывает сошедшего полотенцем и поднимает, вместе с ним на руках он идет обратно в спальню. итэр чувствует себя котенком на руках у кого-то большого, каким-то ненужным и слабым котенком — жертвой какого-то зловещего эксперимента, в котором его используют и выкинут. только вот после завершения этого эксперимента он больше никому не нужен будет, даже человеку, который некогда так копошился с ним. и если, допустим, выбирать между вторым предвестником и одиннадцатым, то итэр вряд-ли смог бы выбрать лучший вариант: и в первом случае, и во втором он прежним из отношений с этими людьми точно бы не вышел. сейчас оставалось только ждать конца и гадать, насколько здоров и жив ли он вообще останется после окончания «мании» чайльда… янтароглазый предполагал, что каждый день будет проходить в депрессивном духе, каждый день будут рутинные страдания, он будет просто терпеть. а когда аякс его выбросит, тогда он наконец останется один и его никто не будет донимать. к сожалению, в таких обстоятельствах психика человека работает не совсем так, этого итэр не очень понимал, в то время как тарталья все продумал до мелочей и действовал как по плану, завершительной частью которого являлось сломать и подчинить путешественника. да тут уже даже подчинять не придется, он сам будет следовать везде за аяксом и принимать каждое его действие. это можно сравнить с зондом для поиска молний и электро феей, или любым другим электро разрядом — в какую бы сторону не переместилась фея, на нее всегда будет поворачиваться стрела зонда. а если фея окажется слишком далеко, зонд просто остановится, не имея рядом силы электро и без возможности двигаться. пока чайльд менял постельное белье, итэр стоял у подоконника, прислушивался к посторонним звукам и наблюдал за движениями и действиями фатуи. ловил глазами шрамы на его теле и смотрел на нейтральное выражение его лица. помимо музыки, доносившийся с улицы из специального «прибора», было слышно как вода течет по трубам, как шелестит при встряхивании и распрямлении новые простыня и одеяло в руках тартальи. еще было слышно собственное сердцебиение. ритм уже успокоился, но не переставал быть громким и звучать в ушах. итэр переоделся в чистую хлопковую пижаму желто-коричневого цвета и улегся на приятно пахнущую свежестью кровать. чайльд в этот вечер непривычно много заботился об итэре. возможно, это из-за принудительного секса, после которого было видно, как итэру тяжело. последний не доверял такому большому количеству внимания, наверняка это только на первое время, а потом ему придется бороться со своей болью в одиночку. тарталья лежал рядом. не страшно, в данный момент нет пугающих и напрягающих мыслей. парни лежат по разные стороны кровати, тарталья не пытается прижать к себе путешественника или сделать что-то подобное. наверное, из-за спокойной атмосферы, тишины и фальшивого ощущения безопасности ночь станет любимым временем итэра. — завтра у меня выходной, я смогу быть с тобой от рассвета до заката и еще дольше… — только сора радуется умиротворению, как аякс тихим голосом обращается к нему, бесхитростно посвящая парня в свой «план» на следующий день. — спокойной ночи. — спокойной. ночь точно будет спокойной и теперь наконец можно заснуть. время для передышки и отдыхом перед очередным непростым днем. вот бы морфей просто навсегда бы забрал третьего сошедшего с собой и укрыл его от всех угроз. жаль, что такое можно будет осуществить только на ночь… в жизни такой концентрат спокойствия непостижим, обязательно ведь нужно иметь камень за пазухой и пройти с ним путь, длящийся неопределенное количество времени. может быть даже до самой смерти.