Мальчик-спаситель

*От лица Экко*

      Прогулка Джинкс по кладбищу сильно затянулась. Могла ли она не справиться с мыслями о сестре и покончить с собой на её могиле? Не знаю насколько это в её стиле, но от психонестабильного человека можно ожидать что угодно. Стоит съездить и проверить всё ли у неё хорошо, но перед этим нужно убедиться жива ли она вообще. Я написал ей.

Джинкс–

Всё ок?

16:34

      Сообщение было доставлено. Уже хорошо, так как, обычно, при попытках суицида она отключала интернет, и сообщения не доходили. –я у родителей 16:40       Что это значит? Она у родителей только на сегодня или навсегда? Я так сильно оплошался? Вообще, при чем здесь родители, если она собиралась ехать на кладбище?       И правда ли это? Джинкс могла наврать, чтобы я просто от неё отвязался. Я попробовал найти у себя в телефоне контакты её семьи, чтобы проверить правда ли она дома.

«Вай»

      Имя контакта у меня было сохранено в избранных. Пора бы удалить её оттуда.       При жизни Вайолет вызывала у меня восхищение, хотя одновременно так же и раздражала. Она относилась ко мне дружелюбно, но строго, подобно старшей сестре, хотя мы не были особо близкими.       Летом я часто оставался у Джинкс с ночёвкой, выселяя её сестру из их общей комнаты в зал на неудобный диван. Мы мешали ей спать по ночам, и она приходила, чтобы заставить нас улечься и замолчать.

***

      В ночь того лета, когда нам было по 15 лет, я и Джинкс сидели на крыльце её дома. Тишину разрезал наш громкий шёпот и смех. Мы старались вести себя тише, чтобы не разбудить семейство моей подруги, но эмоции рвались наружу, игнорируя наши попытки. Моё сердце заливалось теплом в прохладе летних сумерек.       Профиль Джинкс блестел в свете луны, её глаза были необычайно голубыми, хотя днём показывались невзрачными серыми. Подбородок подпирали колени. Наш разговор зашёл в тупик.       Ночью Джинкс открывалась с другой стороны. Не с той, где она буйный подросток, топящий за самовыражение и свободу мыслей, а со стороны меланхолика с хрупкой и философствующей душой. В те моменты её душа будто бы оголялась для меня, сбрасывая кожу для всех остальных.       –Экко, а ты задумывался когда-нибудь о том...–она замолчала, будто задумалась нужно ли продолжать,–что было если бы мы не общались? Или если бы мы были не знакомы?       Я на долю секунды задумался. Такие мысли у меня возникали, но конкретного ответа на этот вопрос у меня не было.       –Думаю, всё было бы проще.       Джинкс гмыкнула, отвернувшись от меня.       –Понятно. Очень приятно.       –Нет, нет, нет,–я активно стал пытаться вернуть её к диалогу,–проще не значит лучше. Да, мне было бы проще, но с тобой-то всё намного интереснее. Ты разбавляешь мои будни своими выходками,–я убедился, что она смотрит на меня,–но! Выходки не в плохом смысле. Ты интересна, Джинкс, ты заставляешь меня чувствовать себя живым.       Она усмехнулась.       –Теперь точно приятно, спаситель, спас себя от моего вечного презренья,–она подмигнула и ударила меня локтём.       Сразу после этого кто-то положил нам ладони на плечи и тем самым напугал. Это была Вай.       Девушка немного выше меня, в домашней футболке и шортах вселяла доверие, несмотря на её привычку пугать нас и заставать в не самые удачные моменты.       –Малышам спать пора. Джинкс, мама говорила не засиживаться до поздна, а вы весь дом уже разбудили.       –Никого мы не будили, это просто ты слышишь всё подряд,–Джинкс разговаривала с сестрой смело, пока я себе такого не позволял,–Много услышала?       –Достаточно, чтобы понять, что вы, голубки, слишком нюни распустили,–Вай звучала строго, но мы с Джинкс всё равно рассмеялись,–А ну марш в дом!       Мы послушались старшую, но спать ещё не собирались. Ещё много необсуждённых тем у нас оставалось на ночь.

***

      Потеря Вай выбила из колеи не только свою семью, но и меня. Раньше мы с ней напополам разделяли обязанности по усмирению и поддержке Джинкс. Думаю, будь она здесь, она бы вправила Джинкс мозги быстрее и лучше, чем я со своими бесполезными попытками. Да и, бесспорно, Вай имеет бо́льший авторитет в глазах сестры.       Чем вообще закончится наш путь с Джинкс? Может, кто-то из нас окончательно устанет и бросит другого? Или она всё же пойдёт по стопам Вай? Любой исход меня пугает. Всё будто трещит по швам и в любой момент может разорваться.       Всё. Нужно перестать, как сказала бы Вай, "распускать эти нюни" и приняться за дело.       Я вспомнил, что Джинкс никогда не сообщала о том, где она. Ей нравились эти, так называемые, прятки. Так с чего бы она решила сейчас сказать о том, где она?       Вай говорила мне, что Джинкс упряма, но далеко не глупа, с чем я соглашался.       «Если она собирается куда-то и говорит, что пойдёт туда одна,-не думай, что она там и окажется»,–вот что сказала мне Вай, когда мы весь вечер искали Джинкс.       Значит, она сейчас не у родителей и не на кладбище. Так к кому она могла пойти?       Этому убеждению Вай уже сто лет в обед, могла ли Джинкс перестать пользоваться этой тактикой?       Я вспомнил, что собирался позвонить её родителям, поэтому продолжил искать их номера.       Первым найденным был контакт мамы Джинкс, ей я и решил позвонить.       Трубку долго не брали, поэтому я стал терять надежду, но, к моему удивлению, из телефона начал слышаться голос.       –Алло?       –Алло, здравствуйте! Как ваши дела?       –Ой, Экко, ты что ли? У меня твой номер почему-то не сохранён.       –Верно, Экко у аппарата,–я начал улыбаться,–так, спрашиваю, как дела ваши? Всё ли хорошо?       –Да-да, конечно. У тебя что-то случилось?       –Нет, всё тоже хорошо. Мне вот, знаете, что интересно, Джинкс писала, что она у вас. Это правда?       –Да,–по голосу можно было предположить, что она не совсем уловила суть вопроса,–а что-то не так?       –Да нет, просто... можете написать мне, если она куда-то пойдёт?       –Хорошо, вот, завтра она хотела на кладбище съездить.       Я уже хотел поблагодарить её и попрощаться, но вновь послышался голос с другого конца линии.       –Знаешь, что, Экко?–начала она ласково,–Ты старайся не давить на неё, она пришла и разрыдалась мне в плечо. Ты хочешь для неё всего лучшего, но пойми, что ей нужны не сколько твои слова и действия, которые ты пытаешься выполнить за неё, сколько просто присутствие и готовность быть подушкой для слёз. Хорошо?       Я задумался. Вроде, понятные и простые слова, которые я знал, но, оказывается, долго не понимал их сути, а сейчас мне будто бы открыли глаза.       –Хорошо, спасибо за совет. До свидания.       Она тоже попрощалась, и я благополучно повесил трубку.       Сейчас я вновь вдохновился помочь Джинкс, но кое-что заставило меня задуматься.

      «Она пришла и разрыдалась мне в плечо»

      В последнее время она не особо позволяла себе плакать при мне, а тут спустя год разлуки с родителями, спустя стольких гневных слов о них Джинкс просто берёт и плачется маме. И, исходя её советов, Джинкс успела рассказать ей о нашей совместной жизни.       На протяжении всех наших отношений я помогал Джинкс, стараясь делать всё за нее, ведь она просила этого либо в устной форме, либо мысленно. Но иногда бывает нужно просто поддержать её и дать сделать ей это самой, хоть и с опорой.       Стоит отпустить Джинкс развеяться, дать ей подготовиться к разговору. Но что делать мне?       Дом я уже прибрал, еду приготовил, поэтому мог смело отдыхать, но чувство вины давило на меня. Я решился лечь спать. Сегодняшние эмоциональные качели знатно меня вымучали.       Надев наушники, чтобы заглушить мысли, я заснул достаточно быстро.

***

      Я гулял по городскому скверу в одной футболке и джинсах, несмотря на дождь, из-за которого я промок до нитки.       К скамейкам в сквере были приделаны зонты, что предназначались для защиты от солнца в летние дни, но сейчас девушка-брюнетка пряталась под одним из них от дождя.       В той девушке я узнал кого-то из далёкого прошлого, словно из прошлой жизни, что я смутно помнил. Она была первой, кому я доверился.       Её волосы, обычно собранные в две маленькие гульки, сейчас были распущены и спутаны. Глаза были красными от продолжительного плача, а под ними красовались чёрные разводы растёкшейся туши.       К ней подбежала синевласая особа с двумя косичками до бёдер. Она закрыла мне весь обзор, но не надолго. Послышался пронзительный крик, наверное, пытающийся заглушить звук дождя. После того, как особа удалилась, я увидел причину крика.       В животе брюнетки блестел кровавый нож. Девушка держалась за рукоятку орудия, боясь вытащить его из себя.       Я остолбенел. В состоянии шока я обычно двигаюсь резко и решительно, но сейчас не мог и шевельнуться.       Сначала она смотрела куда-то вниз, но потом, увидев меня, улыбнулась, медленно закрыла глаза и упала со скамейки.       В этот момент я наконец смог двигаться, из-за чего полетел к девушке на помощь. Надеюсь, не всё потеряно.       Я упал на колени и постарался взять её на руки. Она была необычайно лёгкой, даже для своего веса. Её глаза были открыты, и я смотрел в них, пытаясь найти в них слова. При жизни глаза могли сказать всё за эту девушку, но сейчас они утеряли своё мерцание, свою голубизну летнего неба.       Она убита. Моя Джинкс буквально убита новой версией себя. Именно с той брюнеткой я начинал дружить, именно с ней я встречался. Но обстоятельства создали ту, другую Джинкс, которая убила мою пассию.       Как я тогда сказал?

«Зная о том, что творится у неё на душе, можно было простить ей всё. Даже убийство»

***

      От испуга я свалился на пол. Это был сон, Экко.       Просто сон.