Мальчик-спаситель

*От лица Джинкс*

      Утро выдалось тягостным. Небо серое, как и всё в комнате. Даже вырвиглазная гитара Вай потухла.       Я проснулась около 11 часов утра, но настолько мне не хотелось ничего делать, что два часа я просто залипала то в потолок, то в стену.       Я сидела на краю кровати, обняв колени. Вчера вечером я подумала, что, сняв с себя часть груза с помощью высказывания проблем, смогу постепенно оклематься и вернуть вкус жизни, но сегодня утром этот груз будто вернулся ко мне, не дав толком насладиться чувством лёгкости.       Сейчас меня не тревожит будущее. Меня тревожит настоящее. Если я не могу заставить себя окончательно встать с кровати, то на что я вообще способна?       Лишь к часу дня я решилась сходить принять ванну. Нельзя приходить к Вай с видом размокшей тряпки.       Снова всю утреннюю рутину я делала на автомате и не помню её процесса. Да и хер с ним. Голова чистая, тело не в крови, а от грязи в голове я не отмоюсь.       Может быть, я попробую снова окрасить волосы в синий? Или же стоит попробовать перекраситься в родной брюнет?       Я пришла на кухню выпить кофе, как вдруг на пороге появилась мама, пришедшая с работы на обед.       Пустой желудок дал о себе знать урчанием. Я же со вчера ничего не ела, кроме половины завтрака.       Сегодня мама не дала мне поголодать, так как, видите ли, Джинкс не добирает до нормы веса пары килограмм. Я кое-как засунула в себя эти несчастные бутерброды, и мама со спокойной душой отправилась есть сама.       –Дочь,–начала она ласково, как только я собралась уходить с кухни,–Помнишь Ишу? Девочка такая немая. К нам её родители раньше на праздники постоянно приходили.       Она говорила тихо, настороженно. Я непонятливо кивнула. Насколько я помню, последний раз мы виделись, когда ей было около 6 лет. Сейчас ей должно быть где-то 8-9.       –Ну вот, её родители улетели в отпуск, а нас попросили принять Ишу у себя... Тебе же не в тягость будет посидеть с ней, пока ты у нас будешь?       Я удивилась. Что она от меня хочет? Чтобы я реабилитировалась рядом с ребёнком? А когда это я в няньки нанималась, можно спросить?       –Ну не знаю. Думаешь, мне можно доверить ребёнка?–я попробовала пошутить, хотя звучала не совсем весело.       –Смотри сама. Если не хочешь, я могу брать её с собой на работу. Просто я подумала, что...–Она замялась, подбирая слова,–Ну, говорят же, что дети лечат... Может и тебе поможет?       Я была права. В горле застрял ком, я не знала, что ответить. Если раньше я ни за что не согласилась бы следить за детьми из-за неприязни, то сейчас мне просто было жалко загубить невинного ребёнка. Но расстраивать маму не хотелось, поэтому я постаралась сделать вид что думаю, хотя уже приняла решение. Проведу с Ишей хотя бы пару дней, чтобы не загружать маму.       Она настолько обрадовалась, что захлопала в ладоши, как маленький ребёнок, и обняла меня.       Знать бы только, что делать теперь с этой Ишей.       Мама поведала план:       1. она пойдёт на работу, где ей оставят ребёнка;       2. я в это время схожу на кладбище к Вай;       3. потом я приду к маме в офис и заберу ребёнка.       Уточнив некоторые детали у матери, я ушла в комнату собираться к сестре. Сколько раз я была на грани прийти к ней, но сейчас, когда оттягивать уже нельзя, я не хочу туда. Что мне ей вообще сказать?       На ум ничего не приходит. Придётся импровизировать на месте.       Пока я обувалась, в проходе появилась мама и предложила подвезти меня хотя бы до её офиса, так как нам по пути. Я согласилась. Как раз сразу после её офиса есть цветочный магазин, где я куплю гвоздики для сестрёнки.       Дорога пролетела в миг, весь путь мама молчала и только на выходе пожелала удачи. Она дождалась, пока я зайду в цветочный магазин, и только потом ушла.       Девушка-продавец была очень мила со мной и даже чем-то напомнила Экко. Я понимаю, что быть вежливой с клиентами это её обязанность, но в её взгляде было что-то затягивающее и манящее.       Мне было жалко тратить деньги на такси, поэтому я решилась попросить Экко подвезти меня до кладбища. Ужас, какая я корыстная. Хотя, в любом случае мне придётся с ним помириться, поэтому эта просьба будет даже на пользу.       Я вышла на улицу и набрала номер парня. Почти сразу мне ответили взбудораженным голосом. Я начала с прелюдий: спросила как дела, чем занимается и не занят ли сейчас, извинилась, в конце концов. Он как будто знал, что мне что-то нужно, поэтому, как только узнал что именно, согласился и сбросил трубку.       Через 10 минут Экко приехал и распахнул дверь своего чёрного автомобиля. Я поздоровалась, он поздоровался. Дальше мы ехали в тишине.       А о чём нам говорить? Я сама оттолкнула Экко, что он не может начать со мной беседу. Представь себе, Джинкс, люди не будут тянуться к тебе, если ты игнорируешь или срываешься на них! Ни у кого нервы не железные. Почему это под тебя должны подстраиваться?       Внутренний монолог подавил меня ещё сильнее, чем предвкушение встречи с могилой сестры. Да, именно с могилой, а не с сестрой. Я только сейчас поняла, что мне предстоит самой решить что делать со своей жизнью. Вай не даст мне ответы на все вопросы. Вай не починит всё, что я сломала.       Я вернулась в реальный мир когда осознала, что мы уже едем мимо кладбища. Экко оставил машину, и мы вместе пошли по протоптанной дороге к входу в пристанище мёртвых.       Тусклость кладбища и постоянные кресты давили на меня. Экко шёл позади, хотя я думала, что он останется в машине или на входе. Я заметила что-то у него в руках, а он заметил мой непонятливый взгляд.       –Это цветы для Вай. Можешь передать их от меня? И...–парень замялся,–скажешь, что я тоже по ней скучаю.       Я забрала из рук Экко букетик лиловых астр.       Ближе к середине кладбища я заметила знакомый портрет. Чёрно-белый, но воображение разукрашивало его само. Бордовые короткие волосы, розоватая кожа и олимпийка, в которой она ходила постоянно, будто зазывали к себе.       Экко смотрел куда-то в сторону. Он точно знал, что Вай была найдена, но, чтобы меня не смущать, отвернулся.       –Экко,–он повернулся,–можешь погулять где-нибудь подальше? Я тут... поговорю с ней.       –Да, да, хорошо,–он поднял руки вверх, как пойманный преступник, и ушёл.       Я убедилась в том, что он не слышит меня. Села на ограду могилы и начала свой монолог.       –Теперь мы остались вдвоём. Может, поприветствуешь меня?–подул ветер. Как будто Вай что-то сказала,–Ты же, наверняка, видела что происходит со мной. Ты всё-таки считаешь меня виновной в своей смерти? Иначе давно бы явилась, хотя бы во сне, и сказала что-то воодушевляющее. Или со смертью этот навык теряется?–я саркастично усмехнулась и резко повернула голову к лицу Вай,–И как тебе было не страшно оставить меня одной? Я бы не оставила тебя...       Я замолкла, так как поняла, что не права. Я же сама столько раз была на грани оставить Экко. Оставить маму. Поэтому я не имею права отчитывать Вай за этот поступок. У меня выступили слёзы, и я вскочила.       –Почему ты бросила меня?! Потому что я твоё проклятье? Почему ты знала про меня всё, а я про тебя–ничего? Тебе было настолько жалко делиться своей жизнью? Как будто бы я когда-то палила тебя перед родителями...       И ведь палила. В детстве я была той ещё стукачкой. Не знаю, слышит ли меня сейчас Вай, но снова проснулось чувство вины за то, что я выставляю себя белой и пушистой, хотя прекрасно знаю, что это не так.       –Прости, я...–Я всхлипнула,–Я постоянно думала, что это ты плохая сестра, но сама-то не лучше,–я вспомнила про два букетика в своих обледенелых руках и с трепетом положила их на могилу, боясь спугнуть призрак сестры,–Ты не будешь против, если я возьму некоторые твои вещи? Или если буду спать на твоей кровати?       Я сидела на корточках и смотрела вверх. Если Рай и Ад существуют, то где сейчас находится Вай? Надеюсь, в Раю. Она заслужила этого хотя бы за старания быть хорошим человеком.       Больше я не знала что сказать. Я встала и начала взглядом выискивать Экко. Среди чёрных крестов было не так-то просто найти парня размером с них в тёмно-зелёной куртке.       Я достала телефон, чтобы позвонить ему, но оказалось, что он сидел в машине. Он написал мне об этом сообщение.       Я думала, что у него тоже есть что сказать Вай. Не просто так он же шёл со мной по территории кладбища и принёс цветы.       По дороге к машине я позвонила маме, чтобы спросить привезли ли Ишу. Оказалось, что да, и я могу забрать её.       Экко стоял, оперевшись на ограду кладбища, и высматривал что-то в горизонте.       –Ты не пойдёшь к ней? Ты же, вроде, хотел?       –Да уже всё, потом как-нибудь приеду,–он садился в машину,–тебя куда везти?       Мы договорились, что он довезёт меня до маминой работы, а потом меня с Ишей до дома. Мы отправились в путь.       –Стало легче?–тихо протянул Экко, несмотря на его грубое выражение лица.       –Не знаю. Вроде да, а вроде... я так подавлена. Ещё раз прости за мои срывы. Я обещаю исправиться! Ты только не оставляй меня, прошу.       Экко смотрел на дорогу, но взгляд его смягчился. Одними губами он прошептал:"Хорошо".       Мы двигались в тишине, но я столько всего хотела сказать. Хотела излить душу и ему.       За 20 минут мы доехали до офиса.       На улице стало холоднее, ветер усилился.       Я вошла в здание, где работает мама. Я написала ей о том, что приехала, и она отправила вниз ко мне Ишу.       Через пару минут передо мной появилась маленькая девочка в ободке с заячьими ушами. Забавно.       Я встала с диванчика и подошла к ней, протянув руку.       –Ты у нас, значит, Иша?–она недоверчиво взяла меня за руку,–Пойдём в машину, потом домой.       Тепло её руки обжигало меня, но отпрянуть я не могла. Когда-то меня за руку так же держала и Вай. Теперь я заняла её место.