Цепочка

      16 сентября 1998 года.       Мягкие осенние лучи пронизывали стеклянное пресс-папье в виде гранёного шара на письменном столе, заполняя спальню радужными бликами. Драко устроился на стуле в одних штанах, поджав ноги и перехватив отросшие светлые пряди на макушке резинкой для волос, и по привычке заполнял свой дневник. Тихонько, чтобы не разбудить Забини, мирно обнимающего край одеяла в его постели.       Сегодня он писал о том, как провёл жаркую ночь с Блейзом, а потом видел во сне не менее жаркую и солнечную Италию, где бывший однокурсник часто бывал в детстве. Было приятно смотреть на кипарисы и виноградники, необъятное море и старинную виллу с бассейном, выложенным движущейся волшебной мозаикой…       В дверь постучали, и Блейз дёрнулся и приоткрыл глаза. Драко быстро сбросил дневник в ящик стола и запер его.       — Заходи! — и Астория тут же вплыла в комнату с озорной улыбкой.       — Доброе утро. Вижу, ваш вчерашний мозговой штурм закончился успешно! — она звонко засмеялась, и Драко повернулся к ней, с интересом оглядывая с ног до головы. — Как я выгляжу?       Лазурное шёлковое платье-комбинация до щиколоток мягко обрисовывало её фигуру, а ниже красовались безупречные остроносые лодочки. Небольшой разрез кокетливо приоткрывал ножку до бедра, а в ушах блистали до неприличия дорогие бриллианты. Драко залюбовался женой, в очередной раз похвалив себя за такой эффектный выбор. А что ещё важнее, за миловидной внешностью этой женщины скрывается острый и изворотливый ум.       — А ну-ка, покрутись, — он улыбнулся, и Астория с удовольствием продемонстрировала наряд сзади. — Очень красиво, Тори.       — Не слишком обтягивает на заднице? — с оглушительным зевком поинтересовался Блейз.       — Так в том и смысл! У меня встреча с главой румынской таможни, — Астория отвернулась от голого Забини, едва прикрытого одеялом, и вновь обратилась к Драко. Никто в этой комнате совершенно не стеснялся. — Помнишь, ты просил поговорить с ним о поставках драконьей крови? Я нашла его колдографию, и он очень даже ничего…       — Ух, чертовка, погляди-ка на эту ведьму, Блейз, — восхитился Драко. — Мне бы такой талант к переговорам.       — Как только найдётся таможенник-гей, ты тоже сможешь потренироваться, — ехидно отозвался темнокожий волшебник.       Астория подошла ближе и быстро чмокнула Драко в щёку, едва касаясь губами.       — Это что, моя резинка для волос? А тебе хорошо с пучком.       — Спасибо, дорогая, я знаю. Ты справишься без меня? — жена кивнула. — Отлично. Тогда следующая бестолковая встреча моя. Вроде бы нужно договориться с “Горбин и Беркес”, чтобы они выкупили оптом всю темномагическую рухлядь из вашей кладовой?       — Ага.       — Мерлин, как же это утомляет — встречи, переговоры… но хуже всего эти сраные журналисты, уже и в ресторане не поешь спокойно. Кто-нибудь обязательно сколдографирует, а на щеке петрушка прилипла.       Дождавшись, пока она уйдёт, двое партнёров (деловых, разумеется) оделись и спустились на первый этаж. На подходе к столовой Драко неожиданно услышал звуки и очень удивился. Мать теперь редко выходила из комнаты — но он слышал звон вилки и её голос, тихонько просивший у домовика ещё один капучино.       Малфой постарался натянуть на лицо маску беззаботного дружелюбия. Блейз же выглядел так, будто готовился к самой лютой казни за содомию.       — Привет. Рад, что ты пришла.       — Доброе утро, — неловко добавил Блейз, и был удостоен только короткого кивка.       Парни отодвинули стулья, усаживаясь напротив осунувшейся женщины, почти полностью поседевшей и худой. Драко принялся за круассан с сыром, пытаясь придумать, что сказать, лишь бы не расстроить мать. В последнее время её вгоняло в тоску абсолютно всё.       — Приятная погода, да, мам? Может, прогуляемся вечером? Когда я вернусь.       — А куда ты собираешься? Да к тому же без жены? Она так нарядилась… не знаю, что и думать, — Нарцисса промокнула губы салфеткой и внимательно поглядела на него, полностью игнорируя Забини.       Драко вздохнул. Он уже не раз объяснял матери, что близость с женой не входила в их совместные планы. Астория несла в себе родовое проклятие, которое сулило смерть в течение нескольких лет после рождения ребёнка. Эта колдунья не так глупа, чтобы связать себя узами брака по любви или, например, подарить Малфоям наследника, совершив тем самым гарантированный суицид.       В случае самого Драко всё было ещё проще. На женщину у него даже не встанет.       Об этом он тоже говорил, но люди частенько предпочитают забывать или игнорировать то, что не вписывается в их картину мира. Разумеется, мать упорно не замечает, что брак Драко, на котором она так настаивала, основан исключительно на дружбе и взаимной выгоде.       — Астория сейчас на переговорах с румынским таможенником, это по поводу лаборатории, — терпеливо, как ребёнку, начал объяснять Драко с набитым ртом. — А мне пришло приглашение в Хогвартс от директора Макгонагалл, сейчас позавтракаю и отправлюсь туда. Сегодня для меня будет открыт камин. Сивилла Трелони заинтересовалась моими снами и готова меня принять. Вообще я хотел пообщаться с кентавром Флоренцем, он тоже ясновидящий, но мне сказали, что он воссоединился с племенем и больше не преподаёт.       — Мерлин, Моргана и Мордред! — мать неодобрительно покачала головой. — Я ничего не понимаю. Кентавры, ясновидящие… и этот твой “друг”! — она кивнула на Блейза, который неловко опустил глаза в тарелку. — Чем вы с ним занимаетесь, что он ночует здесь? И не говори, что бизнесом.       — Я говорил тебе, чем, — Нарцисса с отвращением отшвырнула салфетку. — Ты уверена, что хочешь это обсуждать? Доктор запретил тебе волноваться.       — Ну почему ты такой! Почему ты не можешь порадовать меня хотя бы каплей подобающего поведения? — с укором произнесла она, и терпение Драко лопнуло.       Он любил мать. Правда, любил. Но в последнее время от неё только одно слышно: а вот Люциус в твои годы… мы тебя избаловали, ты меня расстраиваешь, всё делаешь неправильно… Драко ежедневно приходил в её комнату, стойко выслушивал слёзы и жалобы, но всему есть предел, в конце концов. Что касается его собственных эмоций, Драко даже не мог толком сформулировать, что почувствовал из-за казни отца. Абсолютное ничего.       Раздражённо бросив недожёванный круассан на тарелку, Драко вытер руки и рот и встал из-за стола. Мерлин, как всё достало. Он точно переедет когда-нибудь из этого гнилого Мэнора.       — Пойдём, Блейз. Что-то у меня пропал аппетит.       — Ладно, — друг так смутился, что даже не притронулся к еде. — До свидания, миссис… мисс Нарцисса.       “Миссис”... Двести очков Слизерину, Блейз, просто гениально, мать твою. Теперь она будет плакать несколько часов, размышляя о том, как правильно называть женщину, чей муж ещё не мёртв, но толком и не жив, потому что превратился в овоща. А вечером Драко узнает всё о дурном влиянии его друга и совсем чуть-чуть любовника.       Драко решил, что подумает обо всех этих проблемах и заработает мигрень позже. Он отвёл Блейза в гостиную, подал летучий порох и дождался, пока зелёные языки пламени унесут его домой. А потом и сам вступил в камин, чтобы отправиться прямиком в кабинет директора Хогвартса.

***

      Макгонагалл встретила Драко сухо, но подчёркнуто вежливо, поддержала небольшую беседу о ремонте замка и предложила проводить его. Он так же вежливо отказался, чтобы избавить их обоих от неловкого разговора, и направился сразу в класс прорицаний.       Знакомый удушающий запах благовоний пропитывал красный полумрак, путался в полупрозрачных шалях, накрывающих лампы, и застревал в дурацкой необъятной гриве Трелони, стоящей у занавешенного окна.       — О! Здравствуй, мой мальчик. Я знала, что ты придёшь! — вскрикнула она, отрываясь от созерцания… шторы?       Драко подавил смешок. С ним эти идиотские фокусы не пройдут.       — Ну конечно, вы знали, профессор. Макгонагалл сказала вам.       — Проходи, проходи. Так… с чего бы начать? Расскажешь про свои сновидения, дорогой? Погадаем на хрустальном шаре? Чаю?!       Драко покосился на медный чайник в камине, полка над которым была заставлена магическими кристаллами и шарами из опала и малахита. Он так и не позавтракал нормально.       — Может, начнём с чая? — неуверенно предложил он.       Трелони в полном восторге метнулась к камину и принялась наполнять пару чашек, точно была счастлива, что хоть один волшебник на свете проявил интерес к её занятиям. А Драко опустился на пёстрый пуфик и оглядел хорошо знакомые предсказательные столы для учеников. Казалось, только вчера он мучился за одним из них и с досадой швырял на пол эти глупые карты Таро, ни черта не понимая в их значениях. Впрочем, он и не горел желанием их учить.       — Извините, профессор, я знаю, что это немного неожиданно… я никогда не делал больших успехов в прорицаниях, — прочистив горло, начал Драко. От сладко-пряного запаха у него кружилась голова.       — Ничего, это нормально. Откуда возьмутся успехи, если не хочешь заглянуть в неизвестное и искать ответы. Если ты попробуешь отключить свой разум… отправить интуицию в полёт!! Через бездну времени и пространства… То сможешь видеть, понимаешь, о чём я? Нет? Не страшно, сейчас мы это исправим.       Драко и правда ничего не понял, а эта вдохновенная речь показалась ему полной белибердой. Трелони вручила ему чашку странного буро-красного напитка с “песочком” на дне и устроилась на стуле напротив, часто моргая за огромными стёклами очков. И сказала:       — Ну что ты смотришь на чашку, она сама себя не выпьет.       Он сделал большой глоток, отметив очень чудной земляной запах и вкус, напоминающий мочёную древесную кору.       — Что это такое?       — Мухоморный чай, — Драко чуть не уронил чашку от этого заявления. — Ну а как ты хотел? Ты здесь, чтобы узнать, как развивать свои способности. Правильно, милый?       — М-м… Вообще я хотел узнать, почему вижу эти необычные сны… Сначала только о прошлом, а потом я начал видеть то, чего никогда… не было.       Пить галлюциногенные отвары точно не входило в его планы, но по желудку уже прокатилась тёплая волна и разнесла тягучее ощущение эйфории по всему кровотоку. Драко едва мог говорить, лениво растягивая слова и перекатывая на языке древесный вкус, который показался ему теперь сладковатым и очень приятным.       — Как интересно. Вещие сны! У тебя врождённый дар. От чего они бывают? Можешь ими управлять?       — Не могу. Они появляются, когда я с кем-то близко взаимодействую. Например, если с кем-то поссорился… или…       Воспоминание о Блейзе, жадно подставляющем шею под его укусы, вспыхнуло в его голове, и Малфой не стал продолжать. Вместо этого он повторил за Сивиллой — сделал ещё один глоток её вкусного чая.       — Прекрасно, прекрасно. Я могла бы научить тебя многому, мой мальчик — если ты, конечно, хочешь. С большой силой приходит большая ответственность… да?! — странный скачущий ритм её голоса то погружал в транс, то резко выдёргивал из дурманящего омута на поверхность. — Почему бы тебе не начать формулировать вопросы к Вселенной? Ты должен вопрошать… подумай. Что именно ты хочешь узнать? А главное, для чего?       Драко хотел что-то ответить и не мог, он забыл, как говорить, думать, и сумел только опустошить чашку и отставить на ближайший столик. Он тупо уставился на свои руки, шевеля пальцами и пытаясь сообразить, принадлежат они ему или кому-то другому. Под бледной кожей он видел перекатывающиеся прозрачные волны магии, а потом тонкие серебристые нити заструились от его пальцев, рисуя невиданные связи между всем и вся в полумраке комнаты. Зацепившись взглядом за одну из них, Малфой встал, совершенно не понимая, что делает, и пошёл к окну.       Отодвинув штору, он увидел на оконной раме болтрушайку, которая деловито выклёвывала короеда из старой древесины. Линии тела маленького существа, яркое оперение, её быстрые отточенные движения — всё показалось ему завораживающим, идеальным. Сейчас она достанет жука и съест; жук умрёт, а птица получит шанс выжить. Облака, плывущие над тёмно-голубой гладью Чёрного озера, напитаются водой и прольются дождём — и вырастут цветы, травы и мухоморы, из которых Трелони сделает чай. Всё, что он видел, знал, чувствовал, было результатом последовательности событий. Случайных и продуманных. Хаотичных и завораживающих гармоничной осмысленностью. Знает ли эта птичка, что прямо сейчас стала героиней какой-то истории?..       Болтрушайка вдруг прервала своё занятие и поглядела прямо ему в глаза. Драко вздрогнул и отошёл от окна. Сивилла тихонько напевала что-то под нос, раскачиваясь на стуле в блаженном трансе.       — О, ты ещё здесь?! — очнувшись, она сползла на пол и уселась, подогнув ноги. — Садись сюда, дорогой, погляди-ка на меня. Вот так, посмотри внимательно.       Драко устроился напротив, ощущая абсолютное доверие и безмятежность. И это чувство было новым, приоткрывающим дверь в мир бесконечных возможностей. Он внимательно оглядел Трелони: мешковатый зелёный сарафан, расшитый блестящими крыльями жука-бронзовки, пухлая шерстяная шаль и миллион слоёв каких-то бус, кулонов, амулетов на тонкой шее. Под её кожей прокатывались прозрачные магические волны, вторя ритму дыхания — так же, как у него самого.       — Ну? Что ты видишь? — спросила она, хлопая глазами за толстенными стёклами очков.       — Я… э-э-э…       Язык совершенно не слушался. Драко хотел сказать, что отлично видит её расслабленный пульс, движения грудной клетки и пушистые волосы, которые были живыми и как будто шевелились на голове. Эти волосы больше не кажутся ему уродливыми и совсем не раздражают. Он видит её серо-зелёные глаза, унаследованные от кого-то из предков. Огромное родословное древо, расходящееся бесконечными ветвистыми узорами, связывает живых и мёртвых невидимыми нитями. Не важно, были они волшебниками или магглами — сочетание кровных линий и признаков породило именно эту женщину, которая сейчас улыбается ему.       — Сивилла, — вдруг произнёс он и тут же смутился, сам не понимая, зачем назвал её по имени. — Простите, профессор, я…       — Нет, всё в порядке, ты можешь называть меня как нравится, мой мальчик. Драко, да? Очень хорошо. Продолжай смотреть…       Трелони сунула ему под нос свою руку, предлагая посмотреть на линии на ладони. Драко, окончательно потерявший связь с реальностью, глядел на неё, точно первый раз видит морщинки на коже, ногти, крохотные искорки пота… Он ничего не мог понять в переплетении линий, но смотреть на эту руку было приятно, точно любуешься произведением искусства.       И почему он раньше не замечал? Легко любоваться точёной фигуркой Астории — ведьмы с безупречным происхождением, воспитанием и внешним видом. Высокомерие мешало ему заметить и осмыслить другую красоту, хрупкую и простую, выраженную в тепле чужой ладони, лежащей в его руках. Дышащей магией и жизнью. Уникальной.       — Ну? Что скажешь? — её голос выдернул Малфоя в реальность.       — Что-то голова болит… Чувство, будто смертельно устал.       Он попробовал на пару секунд закрыть глаза и тут же провалился по самую макушку в галлюциногенные, яркие, фантастические грёзы, едва понимая, что прорицательница уложила его на бок, накрыла шалью и подложила под голову подушку, пропахшую полынью и донником. Под веками разбегались разноцветные завораживающие мандалы и фракталы, перемешиваясь, как в калейдоскопе. Он падал всё глубже и глубже в кроличью нору разума, распускающегося радужным цветком навстречу новому, истинному знанию.       Теперь Драко остро ощущал, что хотел бы избавиться от лишнего, чужеродного ощущения собственного превосходства, обвивающего его сознание, как паразитические стебли повилики. Он мог бы узнать так много, добиться стольких успехов, если бы общался с каждым на равных, вне зависимости от возраста, пола, происхождения… Стать открытым и искренним, как ребёнок, неразборчиво и жадно познающий мир.       Глубокий сон подбирался всё ближе, охватывая Малфоя плотным облаком сладкой ваты. Наверняка ему сейчас приснится Сивилла. Кажется, она предлагала сформулировать какой-то запрос…       “Я хочу узнать, почему она помогает мне”, — несколько раз мысленно повторил Драко и уплыл в бархатную красноватую темноту.       Посреди багровой дымки рисовались чёткие образы. Сивилла, молодая и явно счастливая, стояла на кухне, обнимая высокого темноволосого мужчину.       — Это точно? У нас будет сын? — спрашивал он, целуя её руку.       — Да… Представляешь, как будет здорово, если он унаследует мой дар?       — Конечно, конечно… твой дар, — он привлёк её ближе к себе, саркастично посмеиваясь. — Моя безумная ведьма. По-моему, куда лучше, если он станет игроком в квиддич.       Картинка сменилась тёмной дырой, зияющей в мокрой земле. Два могильщика молча бросали комья слипшейся почвы на крышку маленького гроба. Сивилла стояла под проливным дождём, обливаясь слезами, и что-то шептала себе под нос, но из-за шума воды ничего нельзя было различить. Того мужчины нигде не было видно.       Теперь Драко чётко осознавал, что видит сон, в котором происходит что-то важное. Он попытался направить и сфокусировать внимание, чтобы разобрать, что же она говорит — и смог услышать всего два слова, которые Трелони повторяла снова и снова:       — Мой мальчик… мой мальчик…