Ещё одно последнее дело

2014 год. Вашингтон. Предрассветный туманный город встретил Нормана пронизывающим ветром, первыми каплями дождя и ледяным холодом, столь не характерным для ранней осени. Покинув здание штаб-квартиры ФБР, он тоскливо взглянул на затянутое серыми тучами небо, поднял воротник куртки и рассовав руки по карманам, неторопливо пошел прочь от офиса куда глаза глядят. Головой его владели мрачные мысли и долгая пешая прогулка до дома казалась не худшим способом развеять накатившую тоску. Хотя о чём он вообще? В мире не найдется такого средства, которое способно стереть из памяти прошедший вечер и ночь. Норман не прошел и полквартала, когда понял, что ветер в лицо и пасмурная погода его не только не успокаивают, а наоборот раздражают. К тому же дождь усиливался и пока он тащится пять кварталов, вымокнет до нитки. По идее надо было бы съездить и забрать машину со штраф-стоянки, но в кармане так и не было наличных на такси, только бесполезная банковская карта. Будь она трижды проклята эта карта! Будь проклята эта сраная кофейня, где в двадцать первом веке принимают только наличные! Будь проклят долбаный банкомат, жрущий карты как наркоман начос и будь проклята его - Нормана неспособность принимать мелкие знаки внимания. Ну мог же, чёрт возьми, позволить Рэйчел купить ему кофе и всего, что случилось дальше просто не было бы никогда! Не было похода в банк, присутствия при неудачном ограблении. Не было случайного убийства черного парня, отстранения от службы на неопределенный срок и уголовного дела о превышении должностных полномочий. Не было надменного агента из отдела внутренней безопасности, который с нескрываемым наслаждением рылся в его личном деле, старался подловить на несоответствии показаний Нормана и свидетелей. Не было унизительного многочасового допроса, теста на алкоголь и наркотики, оценки психического состояния. И самое главное, не было пощёчины от безутешной вдовы в коридоре офиса и истеричного, полного боли и ненависти выкрика: "Будь ты проклят, убийца!" На который нечего возразить. Вряд ли когда Норман смог бы забыть взгляд этой отчаявшейся женщины, которая месяцами боролась за жизнь младшей дочери и практически обезумела от горя, когда ей сообщили, что федеральный агент своим опрометчивым выстрелом разом лишил её мужа, средств к существованию, возможности не работать и ухаживать за больным ребенком, а так же шанса когда-нибудь заработать достаточно для лечения. Всего одно слово "Да", и этого дня никогда бы не было. Но нет, твою мать, он же гордый и несколько старомодно воспитан, потому ни за что не позволит женщине платить за себя. Даже если это долбаная чашка кофе. И почему он так и не завел привычку носить при себе наличные, а полагается на кредитку и банковские чеки? Прав был тот стэндап - комик*, когда говорил, что надо иметь при себе сколько-то наличных и не платить кредиткой за недорогие вещи. "И как тут не верить в его величество случай? Банальная чашка кофе запустила целую цепь драматических событий, которая в итоге привела меня к тому, что я здесь. В половину пятого утра тащусь домой пешком и уже изрядно окоченел. Может этот день стать ещё хуже? — Мрачно думал Норман, сворачивая в сторону своего дома. Ещё два квартала и всё закончится. Но не тут-то было. День, определенно, мог стать ещё хуже и небольшой дождь очень быстро превратился в ливень, под которым при всем желании не успеть дойти до дома. А единственным местом, где в столь ранний час можно было переждать непогоду оказался круглосуточный ирландский бар "О'Нил и сыновья", с работы в котором давным - давно начиналась взрослая жизнь Нормана. Он и сам себе бы не смог ответить что именно: ливень и холод на улице, ностальгия по этому месту, любопытство что изменилось в баре за прошедшие годы или желание напиться и забыть вчерашний день сподвигло его войти в полутемный пустой зал. Бар практически не изменился, разве что начал работать круглосуточно, рояль убрали, добавились некоторые детали вроде музыкального автомата, да вместо самого владельца или его сыновей в честь которых и называлось это место, они взяли бармена. И судя по его виду, отбоя от посетительниц быть не должно. Слишком уж высокий, симпатичный* и улыбчивый. Как с обложки глянцевого журнала или женского романа. - Доброе утро и добро пожаловать. Выберите карту. - Отложив в сторону полотенце и ловко тасуя в холеных пальцах колоду простых игральных карт, приветливо улыбнулся бармен. Норман присел на высокий стул возле стойки, несколько удивлённо взглянул на собеседника, но всё же исполнил, что тот просил, ожидая простенького площадного фокуса на угадывание, но бармен лишь взглянул на карту и убрав ее обратно в колоду, сказал задумчиво: - Король треф. Занятно. - Это что, какое-то предсказание? Что было, что будет, что есть сейчас и чем сердце успокоится? - Иронично спросил Норман, который никогда не верил во всю эту чушь с гаданиями, и глядя на батарею разноцветных бутылок с напитками, размышлял стоит ли выпить и тем самым нарушить многолетнее вынужденное воздержание от крепких напитков, или все же позвонить куратору из наркологического диспансера, выслушать занудную лекцию о вреде алкоголя и продолжать сопротивляться соблазну, оставшись один на один с мрачными мыслями. Желание напиться и забыться победило. Пошло всё нахрен. - Нет. Это скорее вариант случайного выбора напитка. - Повернувшись спиной к посетителю и быстро смешивая в шейкере коктейль, пожал плечами бармен. Поставил на стол готовый напиток в симпатичном бокале без лишних украшений и продолжил с улыбкой, внимательно глядя на Нормана: - Если я не угадаю ваши предпочтения, коктейль за счёт заведения. - О' Нил ещё не разорился с таким флешмобом? Или вы всегда отлично справляетесь с угадыванием? - Пригубив напиток и оставшись вполне доволен авторской вариацией классического Лонг Айленд, спросил Норман. - Знаете как говорят, случайность частный случай закономерности. - Неплохо. Но боюсь, не совсем то, что нужно этим утром. - Тяжёлая ночь? - Участливо поинтересовался бармен, бросив шейкер в мойку и глядя на гостя заведения. - Вроде того. Тяжёлый год. Бармен понимающе кивнул, отодвинул так и недопитый Лонг Айленд и подхватив с сушилки чистый стакан, продолжил: - Тогда вам явно нужно что-то покрепче. Jameson. Без льда, без содовой, большой стакан до краёв. Норман взглянул на бармена, прочитал имя на бейдже и натянуто улыбнулся: - В десятку. Если бы я не был скептиком, сказал бы, что вы, Райан, читаете мои мысли. - Это моя работа. - Справедливо. Но я склонен думать, что способность угадывать потребности клиента отнюдь не барменская. Вы на этой работе недавно. Слишком стараетесь угодить и изобретаете новые фишки, а это характерно для новичка. Как попытка заявить о себе и привлечь постоянных посетителей. - Вы чертовски прозорливы. Попробуете угадать кто я или кем был раньше?- Налив гостю виски, спросил Райан с улыбкой демона-искусителя. Норман усмехнулся, принимая правила игры, внимательно присмотрелся к нему, вспоминая все свои профессиональные навыки и помолчав с минуту, анализируя то, за что зацепился его взгляд, сказал: - Полагаю, вы недавно вернулись из длительной командировки. Вы вспоминаете на каком языке следует говорить и я слышу испанский акцент Коста-Верде. Судя по выправке и хорошей форме, вы были военным. Вы инстинктивно прищуриваетесь, когда смотрите, очень много времени тратите на уход за руками, следовательно, руки ваш основной рабочий инструмент. Я склонен думать, что вы снайпер. - Норман допил виски и кивнув собеседнику, чтобы повторил, продолжил: - И поскольку только одно армейское подразделение долгое время находится в Коста-Верде, я бы поставил на то, что вы агент спецотряда "Призраки". - Занятная теория. - Снисходительно улыбнулся Райан, на его симпатичном лице ни одна мышца не дрогнула, взгляд синих глаз так и остался внимательным и изучающим, но ничто в бармене не выдавало истинных эмоций, он казался искренним и простодушным. Налил виски в опустевший стакан и ответил: - Но вы ошиблись. Я был рядовым наемником и меня с позором уволили за профнепригодность. Моя очередь. - Дерзайте. - Пряча ухмылку за краем стакана, милостиво согласился Норман, хорошо зная, что в нем и без навыков профайлера безошибочно узнается агент ФБР, тем более после того как его портреты украшали обложки журналов и он принял участие в паре телешоу. - Вы федерал. Но это было бы слишком просто узнать, вы своего рода знаменитость. Я скажу вам больше. - Райан выдержал театральную паузу, внимательно глядя на собеседника: - Сегодня вечером вы убили кого-то, кого, вероятно, не стоило убивать. Норман едва не подавился выпивкой, пораженный до глубины души точностью догадки. Слухи о его поступке вряд ли успели так быстро распространиться. Справившись с удивлением, он спросил: - Как вы догадались? - Это несложно. Вы явно подавлены и постоянно думаете о чём-то. Могло бы показаться, что дело в сложном расследовании, но на рукаве рубашки следы замытой крови и пороховой гари, нет при себе оружия и жетона. Так же вы упомянули, что была тяжёлая ночь и хочется напиться, но вы на свободе а это значит, что вас допросили и выпустили. - Всё так. Неплохо для наемника. И с вашего позволения, я не хочу об этом говорить. - Дело ваше. Большинству людей нравится изливать душу бармену. Мы как психологи, только без диплома и заумных фраз, но зато с безграничным запасом выпивки. - Вас так тянет поболтать? Райан неопределенно хмыкнул: - Я всегда был общителен, а кроме вас здесь никого нет. И по такой собачьей погоде ещё долго не будет, а мне слишком скучно дожидаться конца смены в тишине. - Раз так угодно, я не против. Говорите о чем угодно, только не обо мне и моих проблемах. - Рассказать вам не секретную информацию о моей командировке в Коста-Верде? - Почему бы и нет. Райан подхватил со стойки пустой стакан, налил себе виски, пить с клиентами бармену никогда не запрещалось, главное не увлекаться, выбирать напиток подешевле и пустился в долгий подробный рассказ о своих приключениях. В основном всякая чушь, обычные армейские байки. Норман слушал его веселую болтовню рассеянно, изредка вставлял комментарии и из вежливости спрашивал подробности, которые привлекали его внимание, но по большей части рассказы словоохотливого бармена не достигали его сознания. За прошедший день Норман практически не ел, мало спал последнюю неделю, а потому быстро захмелел. Голос бармена множился, слова сливались в невнятный белый шум и действовали как колыбельная, а усталый разум постепенно сдавался, требуя отдыха, так что к концу разговора Норман практически отключился. Наверное, поэтому появления в баре Долорес он не заметил до того момента как подруга заговорила, участливо потрепав его по плечу: - Так и знала, что найду тебя здесь. - Уже в курсе? - Помотав головой, отгоняя остатки сна, мрачно отозвался Норман. Допил виски и глядя на неё мутным взглядом, с трудом фокусируясь на лице. - Да. Лоусон рассказал. Как ты? Держишься? - Стараюсь. Долорес сощурилась, внимательно глядя на него, стараясь найти признаки употребления триптокаина, и спросила с затаенной тревогой: - На глупости не тянет? Потому что второй раз я твой срыв не переживу. Норман скорчил страдальческую гримасу и тяжко вздохнул. Начинается. Прошло уже три года с того дня, когда у него случился передоз из-за слишком высокой концентрации препарата, случайно попавшего к тестировщикам, но после выхода из медицинского центра, Норман всё равно прошел курс лечения в частной клинике и отошёл от триптокаина и алкоголя полностью, несмотря на то, что побочные эффекты УРС в новых моделях не становились легче и триптокаин был ему необходим как лекарство. И всё равно всякий раз как он бывал не в духе, Долорес сразу же начинала подозревать, что он снова подсел. Вероятно, не стоило ей годами врать о своей прогрессирующей зависимости и притворяться, что все под контролем, потому что тайное рано или поздно становится явным. Он ответил недовольно и резко: - Форд, я в порядке. Избавь меня от своих подозрений. Я чист. Если не веришь, поехали, при тебе сдам тест. - Ладно, извини. - Примирительным тоном, сказала Долорес и приобняв его за плечи, предложила: - Давай уже, завязывай полоскать мозги в алкоголе. Это не выход из положения. Идём домой, тебе не помешает отдых. Норман не стал спорить, потому что подруга была права. Мельком посмотрел на часы, надо же, просидел несколько часов, и бросив на стойку кредитную карту, согласно кивнул: - Да, сейчас, только расплачусь по счёту. - Не нужно. Я угощаю. Если хорошо обращаться с клиентами, они всегда возвращаются и приводят с собой друзей. - С улыбкой отмахнулся Райан, даже не взглянув на кредитную карточку, но зато с интересом поглядывая на Форд, что не укрылось от внимания опытной кокетки. В любой другой день, Долорес бы точно задержалась поболтать и кто знает, к чему бы это привело, но только не сегодня. Сегодня у нее не то настроение и другие планы. Одарив бармена игривой улыбкой, подруга подхватила Нормана под руку и они вдвоем покинули бар. До дома шли медленно и в полном молчании. Обсуждать прошедший вечер и выход Нормана из завязки не было ни малейшего желания. Хотелось банальных вещей: вернуться домой, принять душ, позавтракать и скрывшись от всего мира, наконец-то отдохнуть от мыслей, от груза вины за совершенную ошибку, от людей и от разговоров. Просто побыть наедине с собой, не вылезать из постели пару дней и ничего не делать. Извлечь максимум из вынужденного безделья, что так редко случалось за годы службы. Два месяца спустя. Последнее заседание суда прошло по плану и решение не стало сюрпризом ни для кого. Нанятый "Салерно Глобал" адвокат не зря считался лучшим в стране и получал свои огромные гонорары. Используя богатый арсенал уловок, лазейки в законе и многолетний опыт ведения безнадёжных дел, он с самого первого дня закусил удила и у государственного обвинителя не было ни единого шанса на победу. Адвокат легко и изящно парировал каждый выпад, разбил ложь свидетелей обвинения, без труда перетянул общественное мнение на сторону виновника, обелив честное имя федерального агента и создав из него чуть ли не жертву клеветы. Присяжные оправдали Нормана по всем пунктам обвинения, признав, что он поступил правильно и не превышал полномочия. Его восстановили в прежней должности, позволили вернуться к работе. И лишь двух человек в зале решение суда не устраивало. Вдову погибшего рабочего и самого Нормана. Он так и не смирился с навязчивым чувством вины за совершенное убийство и не мог простить себя. Ещё в ходе следствия, Норман навещал вдову убитого им парня, извинялся, предлагал финансовую помощь, но она восприняла его искренний порыв спасти жизнь больного ребенка как попытку откупиться и Норман был послан так далеко и в таких непарламентских выражениях, что вторую попытку поговорить так и не предпринял. Выписал чек на астрономическую сумму, благо зарплата в "Салерно Глобал" позволяла это сделать и через благотворительную организацию имени Генри Розенфилда переправил чек вдове. Для очистки совести и из желания хоть как-то загладить свою вину. Мужа ей это не вернет, но хоть ребенок поправится. И всё равно не помогло. Ни забыть, ни простить себя, ни избавиться от навязчивого внимания прессы. На выходе из здания суда Нормана поджидала целая толпа репортёров и к своей машине пришлось пробиваться едва ли не с боем, слушая провокационные вопросы: "Как ты спишь по ночам, сволочь? Совесть не мучает?" А так же отборные оскорбления в свой адрес, в адрес ФБР и "Салерно Глобал", которые, по мнению журналистов сделали всё, чтобы прикрыть свою жопу, а не добиться справедливости. Особо говорливых, кажется, даже арестовали, но Норману до этого не было никакого дела. Он сел за руль и уехал домой, появляться в офисе не хотелось. Ещё в пути ему позвонил начальник, поздравил с победой в суде и сообщил о новом деле, с которым предстояло работать. Но прежде чем что-то предпринять, нужно было изучить имеющиеся материалы и лучше дома, в тишине и покое. Открывшаяся взору картина в гостиной, одновременно смутила и разозлила. Разбросанная в беспорядке одежда и полуголая Долорес, сидящая верхом на бармене, это последнее что Норман хотел бы видеть, приходя домой. - Твою мать, Форд! Какого хрена?! У тебя есть своя комната, блин! - Запустив в нее черный шелковый халат, недовольно сказал Норман и демонстративно отвернувшись, направился в кухню. Работать без чашки кофе он не мог. - Я думала ты в офисе. - Нимало не смутившись и даже не подумав оторваться от нового любовника мило улыбнулась Форд. - Освободился раньше. - Ядовито отозвался Норман, хлопнув дверью в кухню и включил кофеварку, чтобы хоть немного оградить себя от творящегося в гостиной. Налил себе кофе, сел к столу и активировав систему УРС углубился в изучение материалов по новому делу, поражаясь как это такая громкая новость осталась для него незамеченной. Хотя логично, он же избегал прессы в последние два месяца, чтобы не читать о себе гадости от акул пера и бывших напарников. Видимо, поэтому сообщение об аресте Дэниела Хантли, сына миллионера, осталось без его внимания. Судя по материалам дела, мажор под кайфом застрелил свою очередную подружку, но утверждал, что это был не он, косил под амнезию, выглядел растерянным и расстроенным, а в показаниях свидетелей была куча нестыковок. "Кто учил этих кретинов вести допрос? Пропустили половину важных деталей" - Недовольно подумал Норман, закрыв материалы дела и углубился в чтение досье на самого Хантли, его покойную любовницу, ближайшее окружение обоих. И снова его посетило странное ощущение, что всё в этом деле неправильно. Парочка была самая что ни есть благополучная. Из тех, кто безмерно счастлив, влюблен до потери разума и бесит окружающих своим приторно - милым общением с партнёром. В его голове не укладывлось как обычная ссора влюбленных могла закончиться трагедией. - Смотрю, ты весь в работе. Как прошел суд? - Появившись на кухне уже полностью одетой и посвежевшей после душа, спросила Долорес. Налила себе кофе со сливками и подумав с минуту, взяла с полки купленный накануне панфорте. Видимо, срочно требовалось восстановить сожжённые калории, обычно она отказывалась от углеводов, берегла фигуру, будучи слишком ленивой для походов в спортзал. - Нормально, оправдали по всем пунктам. Норман снял очки, отложил в сторону, решив с чего начнет расследование и ответил мерзко спокойно, но тон его сочился ядом сарказма: - А ты надеялась, что меня посадят и можно развлекаться прямо в гостиной? Долорес скорчила недовольную гримасу и не ответила, демонстративно откусывая панфорте и запивая кофе. Разумеется, она и сама знала, что в этот раз накосячила, но извиняться за подобные сцены было не в ее характере. У них с другом долгие годы была четкая договоренность: никакого секса в общих помещениях квартиры. В своей спальне - на здоровье, трахайтесь хоть толпой, хоть на потолке, но гостиная и кухня запретная зона, где положено вести себя прилично, особенно если сосед не в командировке и может вернуться в самый неподходящий момент. - Интересные нововведения в баре "О'Нила". Понравился коктейль - возьми с собой бармена. Переспать до конца обеденного перерыва и вернуть обратно на работу, чтобы другие одинокие львицы не скучали без его внимания и не скупились на чаевые. - Не меняя выражения лица так же спокойно продолжал глумиться Норман. Долорес капризно поджала губы и в тон ему ответила: - Чем старше ты становишься, Джейден, тем более едкий вкус у твоих шуточек. Если бы я не знала тебя как облупленного, подумала бы что ты завидуешь. Норман криво усмехнулся, уловив тонкий намек на долгий застой в его личной жизни и ответил иронично: - Кому из вас? Нет, твой ирландец, конечно, симпатичный, таким легко увлечься, но я предпочитаю женщин. И очень надеюсь, что больше никогда не увижу сцен подобных сегодняшней. Это даже для тебя перебор. Долорес допила кофе, поставила чашку в посудомойку и сложив руки на груди, ответила: - Что б ты знал, Райан не просто увлечение. У нас всё серьёзно. Но, во-первых, я не люблю ночевать вне дома. Во-вторых, он живет у чёрта на рогах. Так что видеться вы будете очень часто. Ты же не возражаешь? - А мое мнение в этом доме до сих пор учитывается? - Ты же владелец квартиры, твое слово закон. А я так, арендатор. - Я больше не лезу в твои отношения. Не имею ничего против этого парня, у тебя были значительно хуже. Да и сталкиваться лбами нам не придется. У меня новое дело, я буду занят работой большую часть времени. - И что за дело? - Без особого интереса спросила Долорес, зная что друг не склонен обсуждать детали и свои логические выкладки. Норман ответил на удивление искренне: - Сынок миллионера Хантли под наркотой убил подружку. Не понимаю при чем здесь ФБР. Это дело полиции. - Дэниел убил Хлою? Это полный бред. Не верю.- Безапелляционно заявила Долорес, вытащила из кармана телефон и вбила в поисковую систему фамилию мажора. Быстро пробежала глазами текст первой попавшейся статьи и отложив телефон, с видом бывалого адвоката, сказала: - Хрень какая-то. Кто угодно только не Дэниел. Он обожал свою девчонку и не употреблял. У него врождённый порок сердца и порошок бы его прикончил. - Надо же, как уверенно ты говоришь о нем. Вы знакомы? - Мысленно отметив слова подруги как информацию к размышлению, которую нужно подтвердить или опровергнуть, спросил Норман. - Разумеется. Барыги редкими веществами и дети миллионеров всегда знакомы через два рукопожатия. - И один круиз на яхте. Долорес иронично улыбнулась, вспоминая то путешествие и ответила с притворным возмущением: - За кого ты меня принимаешь, Джейден? Я профессионал и не сплю со своими клиентами. Это плохо сказывается на бизнесе. Так и норовят выбить скидку или выпросить дозу нахаляву. А ещё мажоров всегда окружают охранники, друзья и папарацци. Мне лишнее внимание к моей скромной персоне нахрен не упало. Моя работа тоньше и требует полной анонимности. - Моя вообще-то тоже. Но меня всё ещё знает каждая собака. - К слову, о собаках. Хочешь найти настоящего убийцу, начни с бывшей невесты Хантли. Норман припомнил подробности громкого разрыва Дэниела Хантли с невестой, выбранной родителями и ответил: - Кристин Мартинез? Я так и собирался поступить. А почему "к слову о собаках"? - Потому что она сука. Допрос сына миллионера и детальное изучение теста на наркотики, оказавшегося ошибочным, вполне ожидаемо подтвердил слова Форд и ещё больше укрепил сомнения Нормана в правильности сделанного его предшественником вывода, относительно деталей дела. Не нужно быть психологом и гениальным сыщиком, чтобы понять: Дэниел Хантли не убийца. Скорее жертва талантливой подставы. Но кто и зачем её устроил, вопрос интересный. Врагов у сына миллионера было хоть отбавляй и скандал вокруг семьи был на руку примерно всем, кто хоть как-то был связан с бизнесом его отца или им самим. В ходе повторного допроса Дэниел упоминал, что незадолго до случившегося, ему на почту пришло письмо без обратного адреса, но что именно содержалось в послании он не знает, потому что не смог его расшифровать. Осмотр личного кабинета мажора дал результат, письмо чудом не оказалось в мусорке, так и лежало среди деловой переписки и разных личных бумаг. Стандартный белый конверт без марок и следов отправителя содержал в себе игральную карту, на которой был напечатан текст послания. Карта, шрифт и краска самые обычные, определить модель принтера невозможно, таких навалом в каждом офисе или даже дома. Просидев за дешифровкой несколько часов, Норман догадался, что это двойной шифр в смещенной анаграмме и письмо гласило: "Ложь исполнит твои страхи, если правда не всплывёт. Неделю я даю, ни часом больше, и твое время уже идёт." Не слишком элегантная рифма и само послание похоже скорее на дурацкий розыгрыш, чем на серьезную угрозу, но всё же Норман расспросил Дэниела Хантли о какой такой лжи могла идти речь. Парень ответил, что ничего не знает, но его поведение выдавало, что он лукавит и если не уверен наверняка, то уж точно догадывается о какой тайне речь. Попытка надавить ни к чему не привела. Дэниел ушел в несознанку, а его адвокат весьма доходчиво пояснил, что больше от его клиента федеральный агент ничего не узнает, а если продолжит в том же духе, получит иск. Норман плюнул и оставил мажора в покое, сосредоточившись на поиске его скелетов в шкафу. Не сразу, но получилось выяснить, что лет пять назад Дэниел Хантли, его тогдашняя девушка Кристин Мартинез и их общие друзья попали в страшную автомобильную аварию со смертельным исходом. Сами мажоры почти не пострадали, но все пассажиры машины в которую они врезались, погибли до приезда "скорой". Козлом отпущения назначили водителя Шона О'Хара и в данный момент, он уже вышел на свободу и работал таксистом. Норман отыскал его и расспросил, парень ничего не отрицал и не путался в показаниях. Можно было предположить, что ему заплатили за самооговор, но следов этой сделки найти не удалось. Если водителя и купили, то уж точно наличными и сумма была то ли не столь внушительна, чтобы сидеть с комфортом и вернувшись на волю жить в свое удовольствие, то ли он слишком много тратил, не оставляя следов. Перспективный путь вёл в никуда. Следующим этапом Норман расспрашивал всех участников аварии и попутно искал близких и знакомых жертв ДТП, но и тут его ждала неудача. В той машине ехала вся семья и других родственников не осталось. Да и люди были самые простые. Обычные клерки, никого способного через годы отомстить, воплощая страхи виновных. Страхи. Вот ещё одна деталь, которая не давала Норману покоя. Дэниел Хантли в своей жизни боялся всего двух вещей: потери любимой женщины и свободы. И, казалось, тот кто убил её и подставил мажора прекрасно знал о его паническом страхе тюрьмы. Учитывая, что это звучало в одном из интервью, круг подозреваемых даже не думал сужаться. Последней, но немаловажной свидетельницей по делу была Кристин Мартинез и Норман очень хотел поговорить с ней, но застать в городе профессиональную модель не смог, а гоняться за ней по всему миру ему тоже не улыбалось, тем более, что девушка пока не была в списке потенциальных подозреваемых. Конечно, при ее совершенно сучьем характере и обширном состоянии, она вполне могла оказаться причастна к проблемам бывшего жениха и таким способом тешить свое уязвленное самолюбие, но верилось с трудом. До возвращения Кристин из путешествия, расследование застопорилось на неопределенный срок и Норман даже близко не представлял что же он ищет, пока светскую хронику не потрясло известие о несчастном случае с родной сестрой Кристин. Старшая дочь миллионера Мартинеза, владелица модного ночного клуба, выпала из окна своего пентхауса на двадцатом этаже элитного дома в центре города. Версию несчастного случая или самоубийства, Норман отмел сразу как несостоятельную, потому что у женщины не было никаких причин покончить с собой, а положение тела на асфальте говорило, что она не сама упала, а ей помогли. И хотя в квартире не было следов борьбы и присутствия посторонних, отмонтированная запись камер слежения говорила в пользу теории, что это умышленное убийство. Детальное изучение вещей бизнес-леди и анализ ее личности, убедили Нормана, что это преступление и дело Хантли звенья одной цепи. Мартинез была участницей ДТП, лечилась от страха высоты, а среди бумаг обнаружилась точно такая же записка с зашифрованным посланием. Сложив части головоломки, Норман пришел к выводу, что это уж точно не совпадение и кто-то ведёт целенаправленную охоту на детишек двух семейств. И большой вопрос ради мести за аварию или всё же происки конкурентов.