Ещё одно последнее дело

О своем решении дождаться полиции, как положено примерному гражданину, а не смыться по-тихому в лучших традициях анонимов, Норман пожалел ещё в первые полчаса беседы с дежурным детективом полицейского управления. Надежда выяснить хоть что-то о судьбе Кристин Мартинез не оправдалась. Родственники и знакомые не заявляли об исчезновении девушки и никаких дел с ней связанных в полиции штата не заводили. И если у Нормана больше не было вопросов, то у детектива к нему, напротив, вопросов была целая куча. Начиная от разрешения на эксгумацию покойной подруги, обнаруженных в её могиле останках другого человека и заканчивая наличием у гражданского лица последней модели УРС. Беседа плавно переросла в допрос и впервые в жизни отставной федеральный агент Норман Джейден практически оказался в роли подозреваемого в тяжком преступлении. Он бы даже оценил иронию момента, если бы не был в таком паршивом настроении, в каком пребывал после открывшейся правды о фальшивой смерти подруги и многочасового допроса в душном кабинете, пропахшем дешёвыми сигарами и скверным растворимым кофе. Всю жизнь Норман терпеть не мог бюрократические заморочки и непрофессионализм коллег, а здесь и сейчас столкнулся с тем и с другим сразу. Детектив оказался человеком не великого ума, достаточно ленивым и медлительным, но при этом удивительно дотошным. Убежденный в виновности Нормана, расспрашивал его обо всём, что могло показаться хоть немного интересным. К исходу второго часа допроса, Норман готов был взять на себя убийство Кристин Мартинез, Принцессы Дианы и президента Кеннеди, только бы от него отстали и позволили выйти на свежий воздух и в ближайшую кофейню. Потому что без ударной дозы американо переносить весь этот бред было выше его сил. После короткого перерыва насилие над его мозгом продолжилось. Пока приехал корпоративный адвокат, взявший на себя общение с полицией, пока связались с представителем компании "Салерно Глобал", который мог подтвердить версию Нормана о том, что новую модель УРС он не украл у какого-то нерадивого криминалиста, а получил в подарок от корпорации, в качестве благодарности за многолетнее сотрудничество, прошло полдня. Так что к моменту возвращения в Монток скрывать своё отсутствие в городе было невозможно. Да Норман и не стремился. В пути он расплачивался за бензин и кофе банковской картой и Адриана вряд ли могла не заметить уведомление о списании в окрестностях Вашингтона средств с общего счета. Домой Норман ехал в на редкость паршивом настроении и остерегался реакции жены. Слишком много вопросов у неё должно было возникнуть, а у него не было внятных ответов почему он сорвался в путешествие, почему снова взялся за расследование и, наконец, почему солгал ей об этом. Он не знал почему. Не мог объяснить что заставило его скрывать от жены свое желание докопаться до правды о Форд. Он знал только то, что должен понять что с ней случилось. Куда она исчезла и зачем. Где скрывается, почему не даёт о себе знать и чем он сам заслужил подобное поведение подруги. За годы общения у Форд никогда не было от него тайн и попадая в переплет, она всегда приходила к нему за помощью и получала ее. В этом и есть смысл близкой дружбы. Что бы ни происходило в жизни, как бы не била судьба, в час, когда ты нужен своему другу, одеваешься и едешь. Хоть в три часа ночи, в ураган, из другой страны. И они оба так поступали. Долорес не раз вытаскивала его из затяжных депрессий, а он спасал ее от навязчивых кавалеров, проблем с законом и выслушивал после очередного неудачного романа. "Во что ты влезла, Форд? Почему не рассказала? Почему пошла к Коннелли, а не ко мне? Почему? Чёрт бы тебя побрал, чокнутая авантюристка!" - Мрачно думал Норман, раз за разом прокручивая в голове последние месяцы жизни подруги до ее исчезновения и не находя причин для побега. У нее все было как всегда. Работала в "Салерно Глобал", была на хорошем счету и немного подрабатывала на стороне - приторговывала редкими лекарствами без рецепта. Разумеется, Норман знал о ее преступной деятельности. И хотя был не в восторге, не лез к ней с советами и просьбами завязать, а пару раз даже прикрывал. Ему было не совсем понятно как подруга, не вчера связавшаяся с криминалом и черным рынком, могла попасться на торговле триптокаином и действительно ли там всё было настолько серьезно, чтобы разыгрывать свою смерть и больше года скрываться от всех. Он своими глазами видел ордер на ее арест. И при тех исходных данных, пришить Долорес могли разве что торговлю наркотиками, но учитывая безупречную репутацию и легальность препарата, даже начинающий адвокат отмазал бы ее в два счёта. Значит, тут было что-то другое. Что-то такое, что всерьез испугало Форд, которую сложно назвать трусихой. Могло ли быть так, что она по дурости влезла в нечто такое, что угрожало ее жизни? Вполне. Но строить догадки на пустом месте не имело смысла. А значит, надо начинать с самого начала. Точнее, с конца. И единственный человек, помимо самой Долорес и Коннелли, который мог пролить свет на тайну ее исчезновения или хотя бы дать зацепку, тот, кто последним видел ее живой, вряд ли захочет с ним говорить. Да и сам Норман не горел желанием видеться. Вторым номером в списке его интересов была Кристин Мартинез. Что с ней происходило все эти годы? Ладно, карьера ее завершилась, журналисты потеряли интерес. Допустим, она старалась держаться подальше от светской жизни. Но почему ни семья, ни друзья, ни многочисленные знакомые не заметили ее исчезновения? Ну не на необитаемом острове же она жила. Впрочем, судьба модели заботила Нормана куда меньше, чем исчезновение Форд и дело Мартинез могло подождать своего часа. Покойникам вообще спешить некуда. Кто ее убил он и так знает. Просто пока не знает как, когда и почему именно сейчас. Вполне вероятно, что Форд может скрываться под личиной Кристин Мартинез или какое у нее там новое имя после скандала. А значит, одну часть головоломки невозможно решить без другой. Весь вопрос в том с чего начинать и где можно узнать больше. Тут было о чем подумать, но только не сегодня. Сегодня Норман страшно устал и хотел всего пару вещей: принять душ и лечь в постель, чтобы дать себе отдых от мыслей, неприятного разговора с полицией и побочных эффектов УРС. Он давно отвык от состояния опустошения и ноющей головной боли, которая долгие годы была его постоянным спутником. Когда Норман, наконец, вернулся домой, застал жену сидящей в гостиной за ноутбуком, погруженную в какие-то документы по бизнесу. Вроде бы заявки поставщикам, с которыми он должен был сегодня разбираться, если бы не уехал в Вашингтон или вернулся как планировал. Адриана встретила его с неизменной улыбкой, как ни в чем не бывало и единственный вопрос, который она задала звучал удивительно обыденно, словно больше нечего спросить: - Привет, дорогой. Ужинать будешь? - Нет, я не голоден. - Опустившись в кресло и откинувшись на спинку, устало отозвался Норман. Сегодняшний день вымотал его настолько, что сил на ужин просто не осталось, хотя за сегодня он пил только воду и кофе, а с завтрака прошло достаточно времени. - Может, стакан-другой чего покрепче кофе из "Старбакс"? Полагаю, день у тебя выдался непростой.- Не отрываясь от своего занятия и сверяясь с бумагами, спросила Адриана. - Ты не представляешь насколько. Адриана отложила ноутбук в сторону, поднялась с кресла и направляясь к мини-бару, спросила: - Шабли или Пино? - Jameson. Шабли этот день из моей памяти не сотрёт. - Без льда, без содовой и большой стакан? - Ты бы должна быть в ярости за мою ложь и наплевательское отношение к семейному бизнесу, но ведёшь себя так, словно ничего не происходит. - Приняв из рук жены стакан виски, невесело усмехнулся Норман. Адриана пожала плечами, присела на подлокотник его кресла и ответила: - Ты говорил, что сам расскажешь что именно происходит, когда будет о чем рассказать. Я не собираюсь на тебя давить. - Всё так. Я ездил в Вашингтон за ответами, а нашел только больше вопросов. - Твой стремительный отъезд как-то связан с Долорес? - Верно. Как ты догадалась? - Когда живёшь со следователем, волей-неволей перенимаешь дедуктивный метод. - Иронично улыбнулась Адриана, но встретив взгляд мужа, явно не настроенного шутить, продолжила: - А если серьезно, из вас с Хантером ищейки намного лучше чем партизаны. Сегодня во время ланча у меня был с твоим приятелем очень любопытный разговор. А я не настолько глупа, чтобы не сложить два плюс два. - Что он тебе сказал? - Говорила в основном я. Он спрашивал. О том дне в Блэкуотерской больнице. Я правильно понимаю, что вы оба сомневаетесь в смерти Долорес? Норман допил виски, поставил опустевший стакан на журнальный столик и, глядя под ноги, ответил мрачно: - Хантер сомневается. А я после своей поездки абсолютно уверен, что она жива. Ну или по крайней мере была жива ещё месяц назад. Он тяжко вздохнул, поднялся с кресла и рассовав руки по карманам брюк отошёл к окну, погрузившись в молчание и мрачно глядя на темные волны океана под звездным небом. - Не вижу радости на твоём лице. Это же хорошая новость. Но ты выглядишь расстроенным. - Не совсем так. Я в бешенстве. Весь этот чёртов год я считал её мертвой. Винил себя в её смерти! Я оплакивал её, тосковал. Блин. Да я в собственную квартиру не мог вернуться, потому что там каждая мелочь напоминала о ней. Твою мать! - Норман судорожно сжал кулак и с досады припечатал подоконник: - Она всё это время была жива и в бегах! - Возможно, у нее не было выбора, кроме как исчезнуть. - Возможно. Но меня бесит не сам факт ее исчезновения. Меня бесит, что ей даже в голову не пришло позвонить мне и рассказать что произошло! Чего ради она устроила этот гребаный спектакль! От чего она бежала?! Куда, зачем?! Когда она перестала мне доверять?! Он осёкся, резко сбросив обороты. Прислонился лбом к холодному стеклу и продолжил с горькой усмешкой: - А самое веселое, что Форд вполне может оказаться убийцей или сообщницей убийцы. Мы дружили двадцать лет. Я думал, что знаю её как себя. А на самом деле я нихрена её не знаю. Адриана неслышно приблизилась к нему и обняла за пояс, прижимаясь щекой к спине мужа и не говоря ни слова. Она хорошо понимала его чувства, видела, что Норман переживает, но не знала как и чем помочь. Ничего лучше, чем просто молча быть рядом, Адриана придумать не могла. Это противное ощущение бессилия, когда любимый человек страдает, а ты ничего не можешь сделать всегда ее злило, заставляя чувствовать себя бесполезной. Норман обернулся к ней, обнял прижимая к себе и еле слышно пробормотал: - Ты не должна была этого видеть. Прости. Не знаю, что на меня нашло. - Не извиняйся. Я всё понимаю. Тебе не обязательно все время быть сильным, ты можешь быть самим собой. - Я тебя не заслуживаю.- Коснувшись большим пальцем щеки Адрианы, сказал Норман, глядя на неё. И в его долгом внимательном взгляде, Адриана прочла все так и не озвученные переживания. Боль предательства Долорес, сомнения в своих поступках, вину за то, что солгал ей, благодарность, что рядом. Она видела, что сейчас нужна ему как никогда прежде. Знала, насколько мужу тяжело даётся откровенное признание своей слабости, демонстрация истинных чувст и просьба о помощи. Нет, даже не просьба. Скорее мольба не оставлять его наедине с собой. - Не говори ерунды. Конечно, заслуживаешь. Ты мой муж. Я люблю тебя. Люблю тебя любым. В горе и в радости, помнишь? - Брачная клятва. Помню. Адриана подалась ближе, прильнула к его губам долгим и нежным поцелуем. Без слов обещая быть рядом, чтобы ни случилось. Давая понять, что в любой момент он может рассчитывать на ее понимание и поддержку. Что она никогда не оставит его наедине со своими кошмарами, будет для него противоядием от ежедневной дозы боли* и вечным исцелением от одиночества. Утром следующего дня, Норман проснулся позже обычного. Чувствовал себя на удивление неплохо. Головная боль и слабость прошли, нервотрёпка последних дней оставила его и разум был восхитительно чист и пуст. Адрианы рядом не было, уже уехала на работу, но оставила записку с пожеланиями доброго утра. Приведя себя в относительный порядок, Норман оделся, взял ключи от машины и поехал по адресу федеральной женской тюрьмы, предварительно связавшись с руководством и попросив о встрече с последним человеком на Земле, которого он хотел видеть. Одри Симмонс его визит несколько удивил и совершенно не обрадовал. Выглядела бывшая серийная убийца неважно - похудела, осунулась, на лице и теле ее красовались свежие синяки и ссадины, некогда белоснежные волосы лежали в беспорядке и значительно убавили в густоте, а костяшки пальцев были сбиты, словно она проводила каждую минуту своей жизни в драках. Видимо, сиделось ей не так спокойно как она того хотела, но на ее наглости и самоуверенности трудности жизни в тюрьме совсем не отразились. Одри вела себя точно так же как в их последнюю встречу в суде. Села на стул, закинула ноги на столешницу и сложила руки на груди, всем своим видом изображая презрение. Смотрела на Нормана как на врага народа и улыбалась уголком разбитой и припухшей губы. В сочетании с застывшим холодным взглядом эта улыбка была пугающей. Не дожидаясь пока он начнет разговор, Одри сказала иронично: - Гляньте кого принесло по мою душу. Привет, агент. Давно не виделись. - Ещё бы столько же не видеться. Ты последний человек, с которым я хочу разговаривать. - В тон ей, столь же враждебно отозвался Норман, демонстративно глядя в какие-то бумаги с символикой ФБР. - Ну так проваливай. Если приехал позлорадствовать, зря тратишь время. У меня всё прекрасно. - Я наслышан. И все же нам с тобой есть о чём поговорить. - Излагай, я вся внимание.- Со скучающей гримасой, разглядывая потолок и камеры слежения, ответила Одри. - Долорес Форд. - Болтливая блондинка. Хм. Не помню её. Норман выругался сквозь зубы, борясь с желанием встать и придушить эту стерву, мысленно досчитал до десяти и с насквозь фальшивой, приторно-милой улыбкой, сказал: - Я освежу твою память. Ты пыталась её убить, когда вломилась в мой номер в поисках улик, указывающих на тебя. Но в признании не упомянула об этом. - Может быть. А может нет. А может, пошел ты, Норман. - Одри, давай не будем упражняться в красноречии. Мне эта встреча не доставляет удовольствия. Она весело и издевательски рассмеялась, протянула к нему руки в наручниках и томным голосом с придыханием, сказала: - Так сними с меня браслеты и раздевайся, уж я - то знаю как доставить удовольствие мужчине. Раз твоя жена не справляется. Норман брезгливо поморщился. Сама мысль о таком способе договориться была ему омерзительна. Подавив приступ тошноты, он ответил тихо и зло: - Завали. Пока я тебя не придушил. Одри снова рассмеялась каким-то хриплым и безумным смехом, какой бывает только у психопатов и ответила ядовито: - Неприятно, да? Сидеть напротив врага и знать, что ничего не можешь сделать. Теперь ты понимаешь как я себя чувствовала всю юность? Но раз уж ты приполз ко мне, значит, не было иного выбора. Тебе что-то нужно. - Мне нужна информация. Я хочу знать, что произошло в тот вечер.- Взяв себя в руки, ответил он спокойно и холодно. Одри презрительно фыркнула, откинулась на спинку стула и глядя на него, сказала надменно, этак с ленцой: - А я хочу, чтобы Леонардо Ди Каприо приехал сюда и трахнул меня на столе. Упс. Не все наши желания исполняются. У тебя для меня ничего нет, гребаный федерал. Поэтому, вали нахрен, важный хер из Вашингтона, я тебе ничего не скажу. Норман иронично усмехнулся, глядя на неё и припомнив сколько раз он видел и слышал подобное. Каждый преступник, с которым он контактировал, всегда вёл себя именно так как Одри Симмонс сейчас. С напускной бравадой, демонстрацией превосходства и желанием выторговать больше чем предлагают. Он спросил участливо, но тон его сочился ядом сарказма, настолько было приятно видеть, что эта дрянь получила по заслугам: - Как твоя отсидка, Одри? Я слышал, у тебя вышли некоторые разногласия с местным белым братством. Поскользнулась в душе, упала с нар, споткнулась на лестнице и пострадала во время баскетбола. Сплошное невезение. Ты говоришь, что у меня ничего нет. Ошибаешься. Я могу избавить тебя от навязчивого внимания подруг. А могу, наоборот, превратить твою жизнь в ад. - Я уже в аду. У меня пожизненный срок в этой помойке. - Да, именно. И ты можешь либо отсидеть его в тишине и одиночестве, без соседок, а можешь спать с открытыми глазами и шарахаться от собственной тени, опасаясь, что ночью тебя снова навестят. И вам будет очень весело. Хотя... Возможно, тебе это нравится. Ты ловишь кайф, когда тебя придушивают полотенцем, чтобы не брыкалась, затыкают рот и трахают толпой. - Заткни пасть, ублюдок! - Подскочив со стула и рванувшись в его сторону насколько позволяла цепь, в тщетной попытке заставить замолчать, выкрикнула Одри. Вся ее бравада сошла на нет, Норман безошибочно определил болевую точку и надавил. - Так я и думал. Не все так уж гладко. Одри села на свое место, несколько успокоилась и сказала мрачно, но не столь враждебно, в глубине ее глаз блеснул робкий огонек надежды на избавление от братства, с которым она сама не могла справиться: - Предлагаешь сделку. Думаешь, я такая дура, что поведусь? Ты же ненавидишь меня. К тому же, ты в отставке, у тебя нет полномочий предлагать мне что-либо. - Верно. Я в отставке. Но сохранил старые связи. И если ты заговоришь, обещаю, уже завтра тебя переведут в соседний штат. Где условия помягче, а охрана не столь наплевательски относится к конфликтам заключённых. Минута на размышления. Время пошло. - Он демонстративно уставился на часы, отсчитывая данное преступнице время. Одри молчала, делая вид, что размышляет над его заманчивым предложением, и по истечении времени, сказала снисходительно: - Ладно. Покажи мне подписанный приказ о моем переводе и я расскажу все, что ты хочешь знать. Но если вздумаешь меня нагреть, можешь не сомневаться, что я найду способ выбраться отсюда и приду за тобой и твоей сучкой Адрианой. Норман гневно швырнул бумаги на стол перед Одри и повысив голос, сказал, чеканя слова, чтобы лучше доходило: - Заткнись нахрен! Не смей говорить о моей жене в таком тоне. Не смей произносить ее имя. Не смей даже думать, что когда-то снова ее тронешь. Потому что, если ты сбежишь отсюда и попробуешь приблизиться к Адриане ближе чем на сотню миль, я найду тебя и убью. Одри его угрозу не оценила и продолжила издевательски: - Надо же, какая любовь. Вы двое самая невыносимо скучная пара из всех кого я видела. Такие счастливые, такие любящие, такие преданные друг другу. Готова поспорить, вы ни разу не ссорились по-настоящему. Наблюдать за вами было невыносимо. - Ближе к делу, Одри. Мое терпение не безгранично.- Раскрыв перед ней папку с бумагами и демонстрируя подписанный приказ на перевод в тюрьму общего режима в соседнем штате от сегодняшнего числа, сказал Норман заметно успокоившись. - Допустим, я расколюсь. Откуда мне знать, что ты сдержишь слово? - Откуда мне знать, что ты скажешь правду? Придется нам с тобой просто довериться друг другу. - Туше. Есть сигарета? - Я не курю. Рассказывай. Одри села на стуле нормально, сложила руки на стол перед собой, осторожно потянув к себе бумаги и читая приказ, вроде настоящий, согласно кивнула и начала: - Раз так, слушай. Я не созналась в убийстве твоей подружки, потому что я её не убивала. Я её даже пальцем не тронула. Когда я вошла в номер, твоя болтливая блондинка уже лежала в отключке в луже крови, а какой-то парень сбежал через балкон. Была мысль добить её, чтобы не мучилась, но я не убийца. Норман не смог сдержаться от ироничного смешка и спросил с вызовом: - Ты не убийца? На твоём счету тринадцать трупов. Только тех, кого нашли и опознали. Одри вышла из себя и выкрикнула, припечатав кулаком по столу: - Они это заслужили! У тебя нет права меня судить! Ты знаешь, что они со мной сделали! Дэн предлагал убрать тебя ещё в первый день, как ты появился в городе. И будь я такой как ты думаешь, ты бы сейчас здесь не сидел и не умничал, а тихо загнулся в своем отеле, наглотавшись скотча и колес, долбаный нарик! Если у тебя все, я хочу вернуться в камеру. Скоро обед. - Ты сказала, что видела наемника. Как выглядела форма того парня? Ты что-то рассмотрела? - Нашивку на рукаве. Вроде герба. Голова лисы в центре мальтийского креста. - Это всё. - Заглядывай, если соскучишься. Норман поднялся из-за стола и вышел прочь. Передал приказ на перевод помощнику директора тюрьмы и сухо поблагодарил за предоставленное свидание. Была мысль разорвать бумаги в клочья и оставить серийную убийцу гнить в этой тюрьме и разбираться со своими проблемами самостоятельно, но он привык держать слово, а кроме того в его неприязни к Одри Симмонс всегда была капля жалости. Норман проклинал себя за это неуместное проявление эмпатии к такому человеку как она, но ничего не мог с собой поделать, таков уж его характер. Как профессиональный психолог, он хорошо понимал откуда что взялось в этой побитой жизнью обозленной девчонке. Разумеется, она сама была виновата во всем, что с ней происходило, но она не была виновата в том, что слетела с катушек. Никто не рождается психопатом и убийцей. Сложись её детство иначе, возможно, у нее был бы шанс побороть свою темную сторону и вырасти в приличного члена общества. В пути до Блэкуотера, Норман размышлял о сказанном Одри. Если она не нападала на Долорес, а наоборот, спугнула убийцу, значит, подруга влезла во что-то посерьёзнее обычной торговли лекарствами. Случайных заказных убийств не бывает. И чтобы просто убрать конкурента по черному рынку, никто не нанимает людей из группы "Фокс". Большинству бандитов эта частная армия просто не по карману. Ценник у них начинался от трехсот тысяч до плюс бесконечности и решение брать заказ или нет всегда оставалось на усмотрение командира. По долгу службы Норман пару раз сталкивался с ними, даже арестовал исполнителя, но сколько ни пытался расколоть на допросе, парень не заговорил. А потом его и вовсе выпустили с извинениями. Не хватило улик, чтобы доказать причастность к громкому убийству бизнесмена. Слежка результата не дала. Наемник легко ушел от наружного наблюдения и за ним гонялись несколько недель, пока не обнаружили мертвым в наркопритоне после анонимного звонка. Анализ голоса показал, что сообщение было записано с помощью программы монтажа, а сам звонок был столько раз переадресован, что источник не нашли до сих пор. И Норману предлагали поверить, что тот, от кого бежала Форд, нанял для ее устранения этих парней случайно? Да он скорее поверил бы в инопланетян, чем в это. Но все же, для "Фокс" слишком топорная работа. Они не ошибаются. Не оставляют клиента в живых, не бегут от случайных свидетелей, не демонстрируют нашивки столь открыто и не попадаются. А если и попадаются, то долго не живут. И как вообще у них до сих пор есть люди в команде при таких условиях работы? Либо это подражатель, которому во что бы то ни стало хотелось подставить группу наемников, либо, что тоже возможно, новичок в команде. Никогда не стоит недооценивать предсказуемость тупизны. Прибыв в Блэкуотер, Норман первым делом отправился в мотель, в надежде, что сохранились записи с камер наблюдения. После закрытия дела, все данные по Блэкуотеру из памяти УРС положено было удалить и хотя Норман все равно в тайне от начальства хранил резервные копии всех своих расследований, с последним глючным обновлением системы, данные исчезли из памяти устройства. Разумеется, в мотеле копии записи с камер наблюдения не было. Полицейские изъяли ещё тогда. И если где и могла сохранится эта запись, так только в архиве полицейского управления, где ему будут не рады. В полиции Блэкуотера, этой большой и дружной семье коррумпированных копов Нормана всегда недолюбливали и считали надменным снобом из Вашингтона, а уж после ареста Дэна Мастерса и глобальной чистки кадров, затронувшей всех, каждый в офисе с удовольствием бы плюнул ему в лицо, полез в драку или хотя бы высказал что думает. На помощь можно было не рассчитывать, тем более без ордера. Но чем черт не шутит. Вдруг да повезет. Не повезло. Новый начальник управления выслушал просьбу Нормана с вежливой профессиональной улыбкой, так же вежливо сказал "Нет" и выпроводил за дверь. Хочешь запись с камер - предъяви ордер. Попробовал было сунуться напрямую в архив и получить запись за скромное пожертвование в карман дежурного офицера, но так же получил отказ. Чертыхнувшись сквозь зубы и шагая к машине, чтобы убраться подальше от этого места, Норман соображал кто из знакомых сможет добыть ему неуловимую запись и на ум не приходило ни одного человека. Кроме разве что Бэль. Эксперта-криминалиста, которая заняла его место в ФБР и "Салерно Глобал". Где-то у него был записан ее номер мобильного телефона. Но и здесь постигла неудача. Номер был недоступен. Позвонил в свой старый офис, но Бэль не оказалось на месте, уехала в командировку. Ни на что особенно не надеясь, Норман попросил секретаря записать его номер и передать Бэль, когда появится. Теперь все зависело от ее желания оказать услугу. Чтобы не уезжать из ненавистного города совсем уж с пустыми руками, Норман решил хотя бы разыскать хирурга, который сообщил о смерти Долорес и попытаться расспросить его о том вечере. Не факт, что он захочет разговаривать и сообщит хоть что-то, но попробовать стоило. На его удачу, врач оказался на месте и по просьбе девушки с ресепшена подошёл на первый этаж. Однако, увидев Нормана и узнав, рванул прочь с похвальной для его возраста и комплекции скоростью. Пока до отставного агента дошло что случилось, пока он добежал до парковки, врач уже уехал и на всех парах летел прочь, удаляясь в сторону трассы. Преследуя ненормального хирурга, Норман поймал себя на ощущении дежа вю, подобная погоня в Блэкуотере у него уже была и мысленно поблагодарил себя за покупку спортивной машины, на которой без особого труда нагнал беглеца на выезде из города. Дорога была одна и очень узкая, свернуть некуда, назад сдать не выйдет из-за обилия других машин, поэтому не мудрствуя лукаво, Норман просто преградил дорогу машине хирурга. Тот не успел вовремя затормозить или специально старался протаранить его "БМВ", поэтому влетел в пассажирскую дверь, превратив новый спорткар в помятый. Хреновая оказалась идея. Норман вышел из машины, дошел до "Шевроле" хирурга и выволок водителя за шкирку, от всей широты души приложил о корпус машины и с плохо скрываемой яростью, сказал: - Отбегался, придурок. - Тебе чего надо?! - Выворачиваясь из его рук, истерично завопил хирург. Норман врезал ему поддых для прояснения сознания и ответил: - Я хотел просто поговорить. А теперь мы вызовем полицию и обсудим причиненный тобой ущерб. У меня тут два десятка свидетелей, что ты в меня врезался. - Тебе никто не поверит, психопат! Отпусти меня сейчас же! - Не верещи. - Эй, парни, что у вас тут? - Спросил подошедший водитель из числа зевак, глядя поочередно на нервного доктора и бледного от ярости отставного федерала. Норман показал ему свой некогда настоящий жетон и не моргнув глазом, солгал: - ФБР. Задержание особо опасного преступника. Не мешайте, пожалуйста. Водитель понятливо кивнул и отошёл в сторону, чтобы не припрягли как очевидца. Норман заломил доктору руку за спину, силой уволок с места ДТП и втолкнул в свою машину. Сел за руль и заблокировав двери, чтобы собеседник не смылся, поехал в сторону города. Оказавшись на приличном расстоянии от толпы зевак, Норман сбросил скорость и сказал холодно: - А теперь поговорим о деле.