Ещё одно последнее дело

1996 год. Вашингтон. Одним из самых волнительных моментов в жизни каждого человека является день, когда он окончательно слезает с родительской шеи и начинает жить самостоятельно. Снимает первую квартиру, находит работу, позволяющую платить по счетам и не сильно отвлекаться от учебы. Родители Нормана были людьми небедными и могли себе позволить содержать единственного сына хоть до окончания университета, не ограничивая и не контролируя траты и особенно не вмешиваясь в личные дела, но его желанию съехать из дома и жить самостоятельно всё же не противились. Будучи людьми прогрессивными и современными, они прекрасно понимали, что их ребенок давно вырос и превратился в мужчину не только в биологическом, но и в эмоциональном плане. А потому нет никакого смысла и дальше пытаться его опекать как наседка цыплят. Раз так хочет самостоятельности, пускай пробует жить один. Сам о себе заботится, сам ищет свой путь, сам набирается жизненного опыта и набивает шишки. Разумеется, Джейдены в этом смиренном принятии взросления сына несколько лукавили. Ни один вменяемый родитель не сможет остаться в стороне, если их взрослый ребенок не справится со своей новой жизнью и будет голодать, к примеру. А зная характер Нормана, что он даже будучи по уши в дерьме, никогда не попросит помощи, были вынуждены присматривать со стороны через общих знакомых. И надо сказать, Норман неплохо справлялся. Во всяком случае к девятнадцати годам смог заработать достаточно, чтобы переехать из трущоб в район поприличнее и снимать квартиру без соседей. И хотя переезд это всегда стихийное бедствие, Норман был практически счастлив, проведя первую ночь в новой квартире. Наконец-то, он сам себе хозяин. Наконец-то может делать, что заблагорассудится и не считаться ни с чьими интересами. Наконец-то, его личные границы никто не нарушает. Наконец-то, проснувшись утром он примет душ, не дожидаясь своей очереди и выпьет кофе в тишине или за чтением любимой книги или свежей прессы, а не в компании всё ещё не отошедшего от вчерашнего накуренного соседа, пьющего смесь из апельсинового сока, энергетика, таблеток от похмелья и рассказывающего подробности своего загула и случайного секса, в которых Норман даже близко не был заинтересован, но из вежливости слушал, если не мог найти предлог, чтобы смыться пораньше и не сталкиваться. Впрочем, исполнить свой столь желанный ритуал и спокойно выпить кофе в то утро не вышло. Норман только сел к столу, раскрыл конспект, перечитывая пометки со вчерашнего семинара профессора Пирса и сделал глоток кофе, оказавшегося на редкость мерзким, видимо, пора менять кофеварку, как его внимание привлек звук открытия входной двери, а следом цокот каблуков по паркету в гостиной. Он успел подумать, что квартирная хозяйка могла бы и предупредить о своем приходе, когда в кухне появилась светловолосая девушка в жёлтых очках-авиаторах, джинсовой куртке и коротком обтягивающем платье вырвиглазного цвета фуксии. Глубокий вырез и короткий подол не сообщали о своей обладательнице только номер соцстрахования. - Привет. Ты кто? - Снимая очки и глядя на него с неподдельным интересом, спросила девушка. - Эм. Норман.- Не без труда справившись с удивлением и глядя на незнакомку округлившимися глазами, не нашелся он что ответить более остроумного. - Класс. А что ты здесь делаешь, Норман? - Я здесь живу. - А мне не сообщили.- Раскрыв холодильник и старательно отыскивая что бы такого съесть или выпить, ответила девушка. Определившись с выбором, она вытащила бутылку лимонада, ловко открыла железную крышку краем зажигалки и сделав два больших глотка, сказала словно мысли вслух: -Умираю от жажды. Жара сегодня просто жесть. Всё ещё находясь в полном обалдении от ее внезапного вторжения и от наглости, Норман не нашелся что сказать. По-своему истолковав его молчание, незнакомка продолжила, рассматривая его с ног до головы как некую диковинку: - Ты новый дружок Марии? Симпатичный. Но какой-то слишком молодой. Не знала, что у нее так изменились вкусы. Она допила лимонад, бросила бутылку в мусорное ведро, вытащила из кармана джинсовки пачку сигарет, щёлкнула зажигалкой и с наслаждением затянувшись, продолжила: - Я Долорес Форд. Будем знакомы. - Очень приятно. Ты не могла бы... не курить в моей квартире? Не люблю. - В твоей квартире? Всё так серьезно? - Нехотя подчинившись и потушив сигарету в раковине, иронично улыбнулась Долорес. Норман отложил конспект, отодвинул недопитый кофе и ответил: - Ну да. По договору аренды она моя на ближайшие пару лет. Долорес понятливо кивнула, усмехнулась чему-то своему и ответила с явным облегчением: - А, так вы с Марией не встречаетесь. Ты просто снимаешь эту хибару. Извини. Я подумала другое. И где эта сучка? - Не имею ни малейшего понятия.- Он помолчал, собираясь с мыслями. Не проснувшийся после бессонной ночи мозг отказывался адекватно оценивать сложившуюся ситуацию и Норман не мог решить как поступить: выставить за дверь эту нахалку, позвонить квартирной хозяйке и потребовать объяснений или хотя бы попытаться расспросить Долорес кто она и зачем вломилась в его бастион одиночества. Определившись с ответом, он сказал как можно более спокойно: - Я ненавижу быть грубым, но Марии здесь нет и я бы попросил тебя удалиться. Я хотел бы выпить кофе и собраться на учебу без непрошеных гостей. - Я тебе мешаю?- С самым невинным видом, спросила Долорес. Норман криво усмехнулся, понимая, что вряд ли способен вышвырнуть ее за дверь, не то воспитание, и ответил равнодушно: - Не то чтобы. Просто я не ожидал, что в моем доме будет кто-то кроме меня. Может, объяснишь, откуда ты здесь взялась? - Я только что приехала из Парижа и хотела сделать Марии сюрприз, но вижу, что сюрприз ждал меня. Она всё-таки это сделала. Сдала наше уютное гнёздышко. - Нимало не смутившись, ответила Долорес, подхватила со стола его кружку с кофе, сделала глоток и поморщившись от вкуса, вернула кружку обратно. - Ты ее подруга? Хотя по твоему поведению, можно подумать, что скорее истеричная бывшая. Долорес пожала плечами, очаровательно улыбнулась и ответила беззаботно: - Истеричка у нас Мария. Бывшая? Пожалуй, нет. Мы с ней трахаемся, а не встречаемся. Ну, вернее, трахались до моего отъезда в прошлом месяце. Короче, долгая история, не для нежных ушей студента. - Я переживу. - Норман лгал. О личной жизни квартирной хозяйки и ее склонности к связям с молодыми женщинами он предпочел бы не знать вовсе. Долорес присела на край обеденного стола и предложила, словно нечто само собой разумеющееся и поражаясь как ее собеседнику это не пришло в голову: - Так может, ты ей позвонишь и скажешь, что Долорес приехала? -У тебя нет телефона? - Поднявшись из-за стола и направляясь в сторону спальни, спросил он. - Не-а. Я столько не зарабатываю. Норман криво усмехнулся, поражаясь абсурдности ситуации, подхватил телефон с прикроватной тумбочки и вернулся на кухню, на ходу набирая номер хозяйки. Прослушал с десяток гудков, но ответа не последовало. - Странно. Не отвечает. - Наверное, ещё дрыхнет или у стилиста. Приводит себя в порядок, чтобы никто не понял, что ей не тридцать с небольшим, а под сорокет. И давно ты здесь живёшь? - Пару дней. - Не отвлекаясь от попыток дозвониться Марии, ответил он. - И много платишь? - Среднерыночную стоимость. Ещё вопросы? - Чего ты такой заряженный, расслабься. Я пытаюсь поддержать беседу. - О, прости. Я немного ошарашен. Многовато информации для семи утра. Долорес иронично рассмеялась, поправила платье, пряча край черного кружевного бюстгальтера и ответила: - Интеллигент. Нормальный человек сказал бы, что он в ахуе. Чем ты занимаешься, Норман? Ну, когда не учишься? - Я музыкант. Пианист. - Клёво. Реально, клёво. Всегда была в восторге от музыкантов. Ты играешь для себя, снобистских конкурсов или можно прийти послушать? - Можешь прийти. Я подрабатываю в баре "О'Нил и сыновья" через два квартала отсюда. - Самостоятельный студентик. Мило. А я думала, что родители оплачивают твою квартирку. - Только учебу. - И что ты изучаешь? - Поведенческую психологию. А ты? Чем занимаешься, когда не вламываешься без стука в чужие квартиры? - Всего понемногу. Я работаю в "Крыльях любви" и учусь на фармацевта. Скука смертная. - "Крылья любви"? Это клуб на окраинах? - Называй вещи своими именами. Занюханный стрипушник в трущобах. Ты явно в такие места не ходишь. Но если что, заглядывай. Буду рада поболтать. Он собирался было ответить, но помешал звонок телефона. Квартирная хозяйка соизволила проснуться и увидеть два десятка пропущенных. - Да. Мария, привет. Нет, с квартирой всё в порядке. И отсрочка не нужна. К тебе тут приехала в гости подруга. Да, Долорес Форд. И она настаивает на непременной встрече. Да, хорошо. Договорились. Непрошеная гостья покосилась в его сторону, стараясь понять о чем шла речь, но не уловила суть разговора и лишь вопросительно вскинула брови. Убрав телефон в карман, Норман неопределенно хмыкнул, всё ещё пытаясь переварить абсурдность ситуации и наконец сказал: - Мне пора. Мария скоро будет. Можешь дождаться ее здесь, при условии, что не будешь рыться в моих вещах, а к моему приходу всё-таки уйдешь. - Расслабься, психолог, я не воровка. И ты не в моем вкусе, чтобы я копалась в твоём комоде с модным нижним бельишком. - Весело отозвалась Долорес. Ей удалось его практически смутить колким замечанием. Норман не подал виду, что не привык к подобным пошлым шуточкам и ответил ядовито: - Я польщен. - Слушай, я не хочу, чтобы ты считал меня чокнутой стервой. Пойдем, угощу тебя кофе и завтраком. В качестве извинения за вторжение. Мне правда жаль, что так вышло. А Марию я могу подождать и на лестнице. - Не нужно таких жертв. А кофе я вполне в состоянии купить сам. - Да ладно тебе. Я не кусаюсь. Если только сам не попросишь. - Это исключено. Мы не настолько близки. - Знаешь в чем твоя проблема? - Удиви меня. - Ты слишком серьезен. А к жизни надо относиться с юмором. Просто вдумайся, какая вышла забавная путаница. Ты проснулся этим утром без желания попасть в мыльную оперу, а оказался в самом центре разборок двух лесбиянок. Это же байка, которую потом можно будет пересказывать всем знакомым. Они вдвоем вышли из квартиры, спустились на первый этаж и покинув подъезд, разошлись в разные стороны с намерением никогда больше не встречаться. Однако, у жизни хорошее чувство юмора и порой неопределенное никогда сокращается до срока в пару месяцев, и Норман вновь столкнулся с Долорес в баре, где работал. Она сидела у стойки и явно кого-то ждала, то и дело оглядываясь в сторону двери и периодически посматривая на часы. Заметив его, Долорес приветливо улыбнулась и помахала рукой, приглашая присоединиться. - Привет, психолог. Надо же, как тесен мир. - Мисс хорошие манеры. Привет. Какими судьбами? - Да просто была рядом и решила заскочить, пропустить стаканчик. Присоединишься? - Я за рулём. Пить не буду, но компанию могу составить. Что ты пьешь? - Маргариту. Норман кивнул бармену, чтобы повторил заказ эксцентричной знакомой и бросил на нее внимательный взгляд. Долорес изо всех сил старалась казаться веселой, но он видел, что она нервничает и судя по покрасневшим глазам и размазанной туши недавно плакала. - Чудно. Как у тебя дела? - Потягивая поданный коктейль, спросила Долорес, ощупывая карманы джинсовки в поисках мелочи. Норман лишь отмахнулся. Может себе позволить угостить ее выпивкой. Дела в последнее время у него шли не так чтобы хорошо, но посвящать малознакомую девушку в свои переживания не хотелось и он солгал, ненавязчиво переводя разговор с себя на нее: - Всё хорошо. Как ты? - Дай-ка подумать. - Форд поджала губы, изобразила глубокую задумчивость и загибая пальцы, перечисляя свои приключения, ответила все так же наигранно беззаботно: - Меня уволили с работы и не заплатили за последний месяц, выперли из общежития, завалили на тестировании, мой последний дружок сбежал с моим бумажником и документами. Меня чуть не арестовали за бродяжничество, пытались изнасиловать в подворотне, а ну и ещё я чертовски голодна, хочу напиться и не знаю где буду ночевать, а в кармане всего двадцатка. Хм. Идеальная суббота. - Не знаю как у вас - нормальных людей, а у нас - интеллигентов это называется полный пиздец.- Припомнив ее колкое замечание на счёт его лексикона, улыбнулся Норман. Его случайная знакомая была явно в отчаянии, раз с такой лёгкостью вывалила все свои переживания первому, кто готов выслушать. И хотя Форд делала вид, что в порядке и ее не волнуют удары судьбы, он видел, что это не так. Для этого даже не нужно было годами изучать психологию. Долорес допила коктейль, невесело усмехнулась и глядя на дно бокала, согласно кивнула: - Ты прав, психолог. Это полнейшая жесть. В такой огромной мясистой жопе я никогда ещё не была. - Я могу для тебя что-то сделать? - Благодарю покорно, но нет. Не забивай свою симпатичную голову моими проблемами. Мне не нужна нянька, я большая девочка. Спасибо за выпивку, а со всем остальным я сама разберусь. Не в первый раз. - Ты зря огрызаешься. Мы оба знаем, что тебе нужна помощь. Но ты слишком гордая, чтобы просить. - Никогда ничего не просите. Никогда и ничего. И в особенности у тех, кто сильнее вас.- Довольно точно процитировала русскую классику Долорес, чем немало его удивила. По правде говоря, Норман считал её взбалмошной недалёкой дурочкой и не ожидал столь глубоких познаний в литературе. - Сами предложат. И сами же всё дадут. Всё не обещаю, но могу предложить диван в гостиной, горячий душ и завтрак, пока не придумаешь как выкручиваться. Долорес вопросительно вскинула брови, сощурилась и спросила с неподдельным интересом: - Нахрена это тебе, Норман? Ты меня не знаешь и мои проблемы тебя не касаются. Норман и сам себе не смог бы ответить, что его сподвигло предложить помощь девушке, которую он видел второй раз в жизни и чьи проблемы действительно его никоим образом не касались. Наверное, в силу характера, воспитания и природной неспособности остаться в стороне. Стремление помочь было у него в крови и сколько себя помнил, он всегда был готов протянуть руку человеку в беде. Но все же ответил с деланным равнодушием: - Моей подруги нет в городе, а я ненавижу ужинать в одиночестве. - Учти сразу, ничего не будет. Ты не в моем вкусе. Слишком умный и платежеспособный. Не мой типаж. - Теперь буду спокоен за свою честь. Идёшь? - Веди, мой рыцарь. Тем вечером Долорес Форд осталась у него ночевать. И на следующий вечер тоже. Ей понадобилось недели полторы, чтобы поправить свои дела и всё это время они прекрасно общались и как-то незаметно сблизились настолько, что к тому моменту, когда Долорес была готова покинуть его дом и отправиться в самостоятельное плавание, Норман уже не хотел лишаться её общества. Ему нравилось проводить с ней время, её веселая непосредственность, колкие шутки и болтовня. При ближайшем рассмотрении, Форд оказалась куда умнее и интереснее как собеседник чем ему казалось поначалу. У них неизменно находились темы для долгих бесед, общие интересы и взгляды на жизнь. Они прекрасно ладили и понимали друг друга с полуслова, словно были знакомы всю жизнь. Одиночество, к которому Норман так стремился, проживая с соседом наркоманом, будучи достигнуто, очень скоро начало действовать ему на нервы и возвращаться каждый вечер в пустую квартиру, где никто не ждёт, уже не казалось таким приятным как в первые дни. Норман привык быть один, но едва ли ему это так уж сильно нравилось. Скорее он смирился с одиночеством, чем действительно его желал, потому соседство с Долорес оказалось приятным разнообразием. Он довольно быстро привык к ее дурацким привычкам и разным эксцентричным выходкам, а если что и раздражало его в подруге, так это ее неспособность хотя бы иногда притормозить и вовремя закрыть рот. Долорес Форд как-то сразу невзлюбила его тогдашнюю девушку Натали и не считала нужным скрывать свою неприязнь. Хотя она никогда напрямую не лезла в его отношения, порой позволяла себе говорить о Натали гадости или давать свою экспертную оценку ее словам и действиям. С точки зрения Форд, Натали её другу максимально не подходила и счастливым его сделать не могла, слишком уж они разные. Долорес частенько говорила, что Норману следовало бы бросить "эту идиотку" и найти себе кого-то из своего круга. Кого-то поумнее, чем эта самовлюбленная и инфантильная королева школьного бала, мечтающая о карьере телеведущей. В каждую встречу двух женщин, Долорес донимала Натали своими подколками и едкими шутками, доводя до белого каления и даже просьбы Нормана сдерживаться и вести себя чуть приветливее, принципиально игнорировала. Особенно после одного случая, превратившего Натали в ее глазах из просто раздражающего бесплатного приложения к Норману, с которым Форд вынуждена была смириться как с необходимым злом, в заклятого врага. - Джейден. Сияешь, как новенький цент. Какие-то планы на вечер? - Появившись в гостиной после многочасового шоппинга и разбирая пакеты с новыми нарядами, спросила Долорес, наблюдая как ее друг одевается. - Ты удивишься, но да. Натали тащит меня на вечеринку в клуб "Рай". Форд презрительно фыркнула, бросив на него неодобрительный взгляд и срезая бирку с очередного мини - платья, сказала иронично: - Ты, должно быть, шутишь. Что вы забыли в этом гадюшнике? Дерьмовая музыка, отстойная выпивка, паршивая еда и куча пьяных мудаков. Кстати, с каких пор ты начал шляться по клубам? Сколько я тебя знаю, любой вечеринке ты предпочитаешь сидеть на балконе с бокалом Пино и томом "Камо Грядеши". И как только не надоедает перечитывать эту тягомотину. - У ее двоюродной сестры День Рождения, я обязан быть. Поверь, Форд, я бы предпочел остаться дома. Долорес сняла майку и шорты, натянула новое платье, не обращая ни малейшего внимания на присутствие друга, зная, что он ее как женщину не воспринимает, и глядя на себя в зеркало, сказала с видом демона - искусителя: - Так оставайся. Я взяла в прокате "Крестный отец", заказала пиццу в нашей любимой итальянской забегаловке и урвала с большой скидкой пару бутылок отменного Шабли. - Заманчиво, но нет. Я уже обещал. - Ты слишком хороший бойфренд, от этого все твои неприятности. - Наставительным тоном заявила Долорес, примеряя к новому наряду украшения и оставшись вполне довольна результатом, продолжила: - Тебе бы не помешало хотя бы иногда вести себя в отношениях как мои бывшие. Обещать и не делать. Не брать трубки по три дня и всячески динамить свою принцессу. А в идеале ещё и засунуть член в другую телку. А ты слишком вкладываешься в свой роман и демонстрируешь заинтересованность. И твоя дурында села тебе на голову и свесила тощие ноги. Натали вполне заслуживает побыть на вытянутой руке, чтобы, наконец, начала ценить то, что имеет. И чего совсем не достойна. - Форд, пожалуйста, не начинай. - Со страдальческой гримасой, протянул Норман, рассовывая по карманам разного рода мелочевку. Подобные заявления подруги он слышал регулярно и порядком утомился отбиваться от ее советов по отношениям. Кому как не девушке, меняющей любовников чаще чем туфли, было лучше знать как ему себя вести. Долорес махнула рукой в преувеличенно-театральном жесте, признавая поражение и сказала мерзко спокойным тоном: - Я молчу. И терпеливо жду, когда ты поймёшь, что эта женщина тебе не пара. -Спасибо, мам. Я учту. - Ладно, катись в свой клуб. А я буду наслаждаться вином, пиццей и молодым Аль Пачино. - Желаю удачи. Много не пей. - К тебе это тоже относится. И береги себя, ты мне живой нужен. Кто ещё будет поить меня по утрам таким отличным латте. Норман не придал значения последним словам подруги и все же отправился на вечеринку, будучи больше чем уверен, что ничего такого страшного с ним не может случиться, о чем в последствии пожалел не раз и не два. В разгар вечера, когда вся их компания уже изрядно напилась, к ним пристали несколько крепких парней и словесная перепалка довольно быстро переросла в драку у входа в клуб, так что домой Норман вернулся еле живым и в квартиру скорее приполз чем зашёл. Лицо его украшали свежие ссадины и синяки, всё тело ныло, каждый вздох отзывался болью в отбитых рёбрах, а правое запястье распухло и с трудом двигалось. - А я говорила, что это очень плохая идея. Что случилось? - Наблюдая как друг обрабатывает раны, недовольно спросила Долорес, напустив на себя вид строгой мамаши. - Да так, ерунда. Подрался с какими-то парнями. Заживёт. - Дай угадаю. Ваши подружки - потаскушки нашли себе на жопу приключений, а вы с Коннором не смогли остаться в стороне и полезли защищать честь этих куриц? - Примерно так и было. Но я бы попросил тебя выбирать выражения. Ты о моей девушке говоришь. - Дай мне господь терпения. Два ботаника - отличника против четверых пьяных байкеров! Уму непостижимо! Джейден, ты чем думал?! Уж явно не головой. Скажи спасибо, что тебе только лицо разбили. А могли и перо под ребро засунуть, так что считай легко отделался. - Не нуди, Форд. Всё уже случилось. - Отложив в сторону медикаменты и накладывая на запястье повязку из эластичного бинта, отмахнулся Норман. Долорес хорошо знала, что он склонен наплевательски относиться к своему здоровью, но всё же уточнила: - А ты точно уверен, что тебе не нужно в больницу? Я, конечно, не врач, но твоя травма не похожа на обычный ушиб. Может, съездим? - Если не пройдет за пару дней, обещаю, что съезжу. Через пару дней повреждённое запястье не только не прошло, а наоборот, становилось всё хуже. Рука распухла и почти не действовала, а боль сделалась невыносимой. Норману пришлось обратиться к специалисту и известие о переломе не стало для него сюрпризом. Единственное, что его реально волновало, не отразится ли эта травма на способностях к игре на рояле и дальнейшей карьере музыканта о которой он мечтал с раннего детства. До полного заживления говорить о последствиях было рано, но по окончании лечения, после нескольких перенесенных операций и долгой реабилитации, приговор крупных специалистов травматологов был удивительно единодушен. Все они в один голос говорили: "Сожалею, мистер Джейден, но играть профессионально вы не сможете больше никогда." И разумеется, что как и всякий человек, одержимый своим делом, Норман плевать хотел на приговор врачей и стремился доказать, что сможет вернуться к тому уровню, которого достиг и даже превзойти себя. Но довольно быстро понял, что это невозможно и никакие массажи, упражнения и процедуры не вернут его пальцам ту чувствительность и ловкость, которая была до травмы. Покинув кабинет очередного врача, повторившего ему тот же самый приговор, Норман ощутил непреодолимое желание побыть наедине со своими мрачными мыслями и напиться. Ноги сами привели его в бар "О' Нил и сыновья", где он просидел за роялем полвечера, топя печаль в водке с мартини и так и не решившись сыграть что-то посложнее простенького минорного аккорда. В последствии такой способ борьбы с хандрой войдёт у Нормана в привычку и всякий раз, когда ему тоскливо, он будет приходить в ирландский бар и напиваться до потери пульса, сидя за роялем. С той только разницей, что годы спустя снова начнет играть. И не потому что полностью восстановится или перчатка УРС вернёт ему утраченный навык. Не в этом дело. Годы спустя Норман проработает "синдром отличника" и будет меньше требовать от себя, смирившись с тем, что он так и не стал великим пианистом, но это не повод отказаться от игры на рояле, тем более что для простого обывателя его уровень будет недостижимо высок. Но, впрочем, мы забегаем вперёд. - Вот так вот, Форд. Медицина бессильна. А знаешь, мне даже не обидно совсем. Нет, правда. Просто мне с самого детства все кругом твердили: у тебя большой талант, тебя ждёт блестящее будущее. Занимайся, мальчик, играй. Столько лет потрачено впустую и все мои планы пошли по известному месту. - Ох, Джейден, кончай впадать в уныние. Это смертный грех. Пошло оно всё нахрен. Я понимаю, тебе паршиво, от мечты детства остался только огромный счёт за лечение, пара дипломов на стенах, да небольшой привкус разочарования, но жизнь на этом не заканчивается. Ну не можешь ты играть в симфоническом оркестре, подумаешь. Для О'Нила ты всё ещё выдающийся музыкант, тут никто и никогда не играл лучше. - Говорила Долорес, когда они напивались в баре уже вдвоем, отмечая крах его карьеры. - Меньше искусства, но больше денег. - Мрачно отозвался Норман, заливая в себя очередную стопку текилы. Веселая болтовня подруги и оптимистичные прогнозы его отчего-то совсем не радовали. Он бы предпочел остаться наедине со своими мрачными мыслями, но у Форд была своя программа по избавлению друга от хандры. - И бесплатная выпивка. Не так уж плохо. И давай не будем забывать, что при тебе осталось нечто более ценное, чем музыкальные пальцы. - Мой неотразимый шарм? Долорес страдальчески закатила глаза к потолку, налила им ещё по одной и смачно сыпанув соль на руку, продолжила: - Твои гениальные мозги, зануда. А их всегда можно использовать по назначению. Все пути тебе открыты. Посмотри на меня. Ты меня испортил и дурно на меня влияешь. Ещё недавно я крутила задницей у шеста в вонючем стрипушнике и скатывалась на самое дно, а благодаря общению с тобой начала резко умнеть. Больше читать, лучше учиться, заводить полезные связи и думать о своем будущем. И угадай что случилось? - Ты поняла, что это скучно, бросила учебу и возвращаешься в стрипклуб? Чур, первый танец на коленях мой. - Иди ты, Джейден. Я только что получила оплачиваемую стажировку в исследовательском центре "Салерно Глобал". Долорес от радости только что до потолка не подпрыгнула, сообщив эту новость, но ожидаемой реакции не последовало. Норман смотрел на неё с искренним непониманием причин такого щенячьего восторга, тем более что Долорес всегда была равнодушна к деньгам и карьерным свершениям. Ее это мало заботило и не было самоцелью учебы. Поймав ее выжидательный взгляд, он спросил: - Мне это название должно о чём-то говорить? - Ты угараешь сейчас? - Нет. Я действительно без понятия чем занимается эта твоя злобная корпорация. - Ну ты конкретно отстал от жизни. "Салерно Глобал" это охренеть какая крутая корпорация. Главный поставщик передовых военных технологий и инновационных лекарств. И я буду у них работать! Это же просто мечта! - Я рад за тебя. Правда. Хоть у кого-то в нашей паре всё складывается удачно. Сейчас вернусь. - Норман поднялся из-за стола и направился в сторону санузла бара. Долорес окликнула его: - Тебе звонят! - Ответь, скажи, что я перезвоню. Долорес взяла его телефон со стола и ответила на звонок. Звонила Натали и Форд, конечно же, была рада поглумиться вволю. - Привет, ведьма. - Форд. Ну конечно. Куда без тебя. Норман рядом? Позови его. - Он слегка занят. Мы тут пьем текилу, рыдаем, плетём друг другу косички и хороним его карьеру великого пианиста. А, точно. Это ведь из-за тебя ему сломали запястье. Если хочешь взять на себя часть расходов на лечение, свяжись с нашим адвокатом. А если нет, отвали нахер и не звони сюда. - Слушай, я... - Завали. Ты сделала достаточно, чтобы разрушить жизнь моего лучшего друга. И если ты любишь его хотя бы в половину так сильно как говоришь, дай ему время прийти в себя. Натали хотела было что-то возразить, но Долорес уже бросила трубку и на всякий случай выключила телефон, просто чтобы не мешали. Вернувшись за столик, Норман кивнул бармену, чтобы повторил весь их заказ и спросил: - Кто звонил? - Ошиблись номером.