Фиолетовый лес

– Мама! Мама! Громкие крики ребёнка слышатся по всему особняку, который так старался сохранить своё молчание. Он безмолвен, как всегда, и в обычное время Сора бы испугалась проявлять такую громкую настойчивость, но в это утро, это светлое, чудесное утро, она не обращает внимания на повисшую в тёмном здании тишину, нет, теперь она с лёгкостью бабочки рассекает воздух, несётся вниз по ступеням, которые то и дело пытаются опрокинуть её на себя, да побольнее. Но нет, ничего не может заставить её заплакать. Маленькие голубые глазки сияют как алмазы, а комната и коридоры не кажутся жуткими монстрами, желающими её съесть. Воспоминания проносятся по её лицу, на котором буквально брезжит восхищение. Она до сих пор помнит прикосновение чужой холодной руки к её собственной и маленького-маленького, как она сама, мальчика, чей взор пылает холодом и отстранённостью. Но, только прочувствовав его осторожность и обеспокоенность, когда она чуть не упала с небес... Сора визжит про себя, спуская все крики вовнутрь. Картинки перед глазами не перестают мелькать, как пазлы сложной, но яркой мозаики и, чем тяжелее её собирать, тем сладостнее потом становится картина, образующая что-то неистово прекрасное. Она уже не помнит чужие глаза в лесу, страх, холод внутри и снаружи. Нет, теперь в её маленьком сердце цветёт что-то новое. Оно похоже на распускающийся цветок, такое нежное и мягкое, что-то, что сможет защитить от новых переживаний. Теперь она счастлива, что вся её семья переехала именно сюда. Быть может... это не последняя их встреча? Она жмурится, кусая губы с ещё большим остервенением. Звёзды мелькают перед глазами всё сильнее, буквально ослепляя собственной яркостью. – Мисс печенье? Мама выглядит грустной. Она спокойно собирает остатки печенья, которое почему-то валяется на полу. По всей кухне разлито кофе, а горький привкус табака буквально въедается в предметы и стены комнаты. Мама опечаленно вздыхает, поднимая печенье, которое совсем недавно поставила в духовку. Но делать больше нечего. Есть его нельзя. Сора на секунду теряет своё прекрасное настроение. Видеть свою маму такой расстроенной – неприятно. И если бы младшая Косака находилась в обычном расположении духа, то, разобрав всю картинку и зацепки, которые представали у неё перед глазами, быть может она и смогла осознать причину беспорядка. Но сейчас... сейчас её глаза закрывала пелена счастья. – Мама! – Да? – Я сегодня парила над нашим домом! – малышка подбегает к матери, буквально излучая ауру развеселившегося человека. Женщина аккуратно склоняет голову вбок, но её руки всё ещё рыщут в поисках раскрошившегося печенья, в тщетной попытке оставаться нераскрытой перед дочерью. – Я смотрела на звёзды, одну даже сорвала с неба, представляешь?! – девочка сложила руки лодочкой, всё ещё представляя размеры золотистой красавицы. – Она была не очень маленькой, но такооой красивой... а потом я подарила её Муичиро. Знаешь, какой он красивый! И хороший, – девочка замолкает, на её щечки ложится алый румянец, а ресницы, как бабочки порхают вверх-вниз. – Муичиро? – кажется, женщина на мгновение о чем-то вспоминает, в её глазах проявляется долька интереса, но она тут же погасает. – Ага! А ещё... а ещё я видела деревню неподалёку от нашего дома. Она тоже была вот такооой маленькой! Но такой красивой! Она светится, излучает свет своим существованием, будто не замечая тьмы вокруг неё. Иронично, не правда ли? Она похожа на маленькую звёздочку, которая светится в темноте. Её глазки сверкают, как огоньки, и в этом свете теряются все горести. Матерь сидит перед чадом на коленях, горько сглатывая подступившие слёзы, стараясь улыбаться и не выдать своего смятения. Освещение подрагивает, создавая теневые танцы на стенах, а разбитые тарелки и еда, которая должна была стать завтраком, подгорает, наполняя воздух едким запахом. Но она не замечает этого. В её мире нет места печали. Смеясь, она погружается в свои мечты о ночном прохождении, о том, как звёзды ведут её по тёмным тропам. Её смех, как колокольчики, разносится по комнате, и даже в хаосе, царящем вокруг, есть что-то волшебное. Матушка, глядя на неё, понимает одну простую истину: несмотря на все трудности, эта маленькая звёздочка приносит свет, который согревает даже в самые мрачные моменты. – Мама, – останавливается малышка. Её лицо кардинально меняется, во взгляде стоит на вопрос. И она словно только сейчас думает о бардаке в комнате. – Почему тут так грязно? Ты что, вчера не убиралась? – Нет, Сора, – женщина качает головой, рассматривая ламинат под ногами. – Просто я... поругалась с твоим папой. Сора вопросительно оглядывает кухню, замечая всё новые и новые изменения. Внизу живота что-то неприятно скручивается в клубок и она замолкает, забывая о сказочном мальчике и ночном приключении. Может, рассказать как-нибудь потом? Потому что Сора прекрасно понимает, когда нужно и когда надо будет помолчать. Даже сейчас. Лишь сейчас она смотрит в глаза матери и видит прозрачные капли слёз, покрасневшие и опухшие веки, а ещё поддергивающийся кадык. – Но почему? – Так мы идём или нет? Мужской осипший голос раздаётся эхом по всей кухне. Сора невольно вздрагивает, сжав руки в кулачки. Отец выглядит уставшим. Его одежда помята, глаза покрыты алыми прожилками, а губа словно была измучена ножом – припухла как... Сора даже не знала как что она припухла. – А мы куда-то идем? – Ну как же, – мужчина хмыкает. – Твоя мать хотела сегодня съездить в деревню, забыла? Она молчит, утыкаясь носом в пол ещё усерднее. Между родителями будто кошка пробежала. Никто не встречается взглядами и не желает разговаривать напрямую. Даже в атмосфере начала проявляться неловкость, которая надолго не задерживается, стоит только Ноа посмотреть на дочь и мягко произнести: – Мы сегодня идем в деревню. Сора, оденься, и мы выходим. – Прямо сейчас? – Да. Косака сглатывает от резкой перемены.

𔓘 𔓘 𔓘

Они наконец достигли той самой деревни, которая находилась от их дома в полчаса пешим ходом. Разумеется они то и дело сбавляли шаг или невольно сталкивались по пути боками, стараясь идти близко, но, с тем же, держать расстояние после ссоры родителей. Мама взяла Сору за руку, тем временем отец шёл либо сбоку, в последствии чего они много раз сталкивались, либо (что случилось уже под конец пути) начал идти чуть позади. И пусть теперь морщинок на лице матери стало меньше, но напряжение в душе Соры не спало ни капельки. Только сегодня утром она буквально прыгала от счастья, сметая атомы на своём пути, теперь же была готова завыть на луну от резкого контраста в отношении родителей. Ей это не нравилось. Совсем. Она робко глянула на мать и, приложив указательный пальчик к губе, шепнула: – Мамочка, а ведь это правда, – женщина вопросительно глянула на дочь. – Я сегодня ночью трогала звёзды. Но матерь что-то невнятно бормочет, будто потеряв нить повествования. Впереди начали показываться ветхие домики, дребезжащие старостью. Казалось, что лишь раз дунешь на них, как волк из сказки, и те обрушатся на бедных горожан. Сора не сдержалась и, выпустив руку матери, начала подбегать к каждому дому, с любопытством заглядывая в окна. Её глаза горели от восторга и удивления, ведь в маленьком-маленьком городке, где они сейчас находились, каждое здание хранило в себе историю. Старые, покосившиеся крыши, облупившиеся стены, но за каждым окном, казалось, прятались целые миры. В голове Соры никак не укладывалось, как же в таких стареньких домах могли жить люди. Она представляла, как семья собирается за столом, как дети играют в углу, как бабушка сидит у окна и вяжет. Её воображение рисовало картины из далекого прошлого, когда эти дома были полны жизни и радости. Однако сейчас в большинстве окон царила тишина. Сора чувствовала, как в воздухе витает дух времени, и ей хотелось узнать, какие истории скрываются за этими стенами. Почему-то ей казалось, что каждый дом — это целая книга, которую нужно открыть, чтобы узнать о жизни, мечтах и надеждах его обитателей. Она ловко оббегает чуть ли не каждое здание, но все они занавешены. Словно здесь никто и не живёт или хорошо прячется отчего-то. А, хоть о какой-то людности говорят развешенные листы на каждом заборе и двери, где нарисованы маленькие и большие, дети и взрослые. Мама замечает эти листовки и резко сглатывает, а отец ещё усерднее и дальше заводит руки в карманы. В скором времени семья находит уже старенький магазин на окраине деревни, удивительно, но рядом с ним находится довольно большое количество людей, особенно по сравнению с тем запустением, которое происходило в первые несколько минут пребывания в странной деревне. Здесь по крайней мере, слышались громкие вскрики детей и разговоры взрослых. Прямо перед магазином находилась детская площадка, а также несколько белокаменных домов в которых, похоже, жили люди. Выглядели они людно. Семья зашла в маленький магазинчик, всё ещё пытаясь не встречаться взглядами друг с другом. Сора тихо выдохнула. Внутри очень пахло духами со вкусом лимона. На полочках находилось много продуктов и имелось несколько тележек. Её внимание же привлекли ряды с плюшевыми игрушками, мягкие медведи как всегда являлись любимчиками публики и сидели на почётных местах спереди. Сора больше не была маленьким ребёнком, но в душе всё ещё лелеяла надежду на внезапные подарки со стороны родителей и робко глянула на обоих. Однако они сразу проскочили эти ряды, даже не глянув в сторону игрушек. Косака покорно замолчала, уставившись на примитивной стол, представляющий из себя кассу. Девочка пропустила момент, когда родители ушли в разные стороны, а сама отправилась вперёд. За кассой сидела старая бабушка, с уже посидевшими волосами. Она сидела ровно, спина казалось прямой, как доска, а глаза полыхали тухлым огоньком. – Здравствуйте. Девочка стеснительно подошла к кассе. Она сама не знала из-за чего вдруг захотела познакомиться с этой старушкой, но что-то упрямо говорило ей, что нужно. Просто жизненно необходимо. Пожилая женщина резко вскинула голову и сразу посмотрела на Сору. Глаза в глаза. Сора почувствовала, как по её спине пробегает холодок, когда взгляд бабушки, полный безудержного интереса, остановился на ней. В этом взгляде не было ничего доброго — только жажда, словно она была объектом на витрине, а не живым человеком. Сора огляделась в поисках спасения, но вокруг не было никого, кто мог бы вмешаться или просто отвлечь внимание. Сердце забилось быстрее, а на щеках заиграли краски неловкости. Она попыталась отвести взгляд, но что-то в этой проницательной ухмылке заставляло её замереть. Женщина, казалось, наслаждалась моментом, изучая каждую деталь — её одежду, прическу, даже выражение лица. Сора стиснула кулаки, чувствуя, как страх и недоумение смешиваются в её душе. «Почему именно я?» — подумала она, стараясь не выдать своего смятения. Но в глубине души понимала, что этот взгляд был не просто случайным. Он был полон историй, переживаний и каких-то скрытых намерений, которые ей совсем не хотелось разгадать. Сора сделала шаг назад, чувствуя, как её мир сужается, и надежда на спасение уходит, оставляя лишь ощущение уязвимости. – Я... – Не водись с ним, дитя, – на выдохе, пожилая женщина приподняла уголки губ, но выглядело это вовсе не доброжелательно. – Тот ребёнок не несёт добрых помыслов и весь его дух является лишь блуждающим огоньком, который пожирает других в поисках подпитки для сил. Он не станет тебе другом. – Что вы..! – Муичиро – его имя, – она нахмурилась. – И он не один. Думаешь, зачем он пришёл к тебе? – Что вы говорите! Не смейте так говорить о Муичиро! – Сора резко задышала. Вдох-выдох, вдох-выдох. Сердце забилось сильнее, а в голове помутнело. – Лучше беги вместе с родителями, быть может он... – она осеклась, резко отведя взгляд. – Проклятье от вас отстанет. – Прошу прощения, здесь что-то случилось? – рядом оказалась мама, забирая своё чадо в спасательне объятья. Тепло. Сора резко сглотнула, уткнувшись носом в шею матери. Она ощутила себя за непреодолимым щитом, крепостью, которой теперь не страшно никакое вторжение, или бунт. – Вам зачем-то понадобился мой ребёнок? – Что вы... вовсе нет. – бабушка приулыбнулась, взгляд её глаз расслабился, потеряв плотоядность. Она косо глянула на девочку. – Но прошу вас следить за своим ребёнком получше, особенно ночью. Хрип её голоса усилился, но теперь Сора чувствовала себя в безопасности... – И да..! – старая женщина собрав все покупки матери в пакет, протянула девочке шоколадную конфету в яркой обёртке. – Можешь зайти ко мне домой, Сора-чан. Девочка нехотя приняла конфету, спина же покрылась мурашками. Она проглотила вопрос о том, откуда эта пожилая дама узнала её имя. – А когда вы к нам приехали? – Совсем недавно, – отозвалась Ноа. – Ясно... а как у вас... Малышка резко выбежала из магазина, промяукнув матери на ухо о своём пожелании об уходе. Разговор со старушкой оказался настолько притягательным, что та осталась на месте, позабыв о том, как спешила скрыться от неё и что она всё ещё стоит на кассе. Косака же больше не могла ждать. Холод сдавил горло и она, в попытках нащупать на шее что-то удушающее, тихо пискнула. Бам! Она почувствовала толчок в спину и повалилась вперёд. Земля под ногами оказалась неприятной подстилкой для лица. Оно буквально горело. – Прости меня! Я не хотел чтобы так получилось! Рядом раздавался чистый ребяческий голос. За руку её ухватил кто-то сильный, но маленький, помогая подняться на ноги. – Ничего... Перед ней предстал мальчик примерно того же возраста. Чёрные прямые волосы до плеч вовсе не колыхались на ветру и выглядели весьма жёстко. Он приулыбнулся. А ещё его кожа была белее мела. – А давай дружить? Меня зовут Убуяшики Кирия. – Убуяшики Кирия? – в его взгляде тоже было что-то странное. Что-то... – Я Косака Сора. Он протянул руку и девочка пожала её, с удовольствием отмечая, что ладонь очень мягкая. По крайней мере мягче, чем его волосы. Она до сих пор не поняла, что это за жест такой, но не ответить на него не хотелось. – У тебя есть рядом взрослые? – Да. Сейчас они наговорятся с бабушкой в магазине и пойдём. – С бабушкой в магазине? Это моя бабушка! – Сора на мгновение застыла. Внук и его бабушка – вообще разные люди. Стоило записать себе в потайную тетрадку, чтобы точно не забыть. – Она очень хорошая. Иногда, конечно, может показаться странной, но... – А может пойдём прогуляемся? Кирия несколько секунд молчит, уставившись в одну точку. Потом боковым зрением смотрит на вход в магазин и лишь после тихонько кивает. Сора уже не удивляется, хоть это и настораживает. Потому что всё вокруг кажется ей странным. Заброшенная деревня, поведение родителей, их неожиданная ссора, бабушка, которая позвала её себе в гости и откуда-то узнала про Муи... по спине пробежал холодок. На этот вопрос хотелось бы узнать ответ. Но не сейчас. Не перед этим странным мальчиком. Она ловит себя на мысли, что доверять здесь хочется только Муи. Они обходят маленький магазинчик, рассматривая разрушенное здание сзади. Там же виднеется дыра, закрытая каким-то прибитым металлом. Трава здесь особенно высокая. И разноцветная. Осень уже начинает вступать на посеревшую деревню, чтобы внести хоть какие-то краски. Сора чувствует себя опустошенной. Сейчас она думает о волшебных похождениях, пока мальчик сбоку яростно всплескивает руками, с энтузиазмом рассказывая историю из жизни. Ему невдомёк что новая подружка его совсем не слушает. – Кирия. – ... а потом он... Да? – мальчик прекращает свой бурный рассказ, явно ощущая себя задвинутым после столь резкого «затыкания». – А ты когда-нибудь гулял по лесу ночью? Убуяшики вздрагивает. Она видит, как белеет его, и без того белое лицо, а в глазах появляется чувство, напоминающее страх. Сора закусывает губу. Вся его реакция буквально кричит о его осведомленности или, по крайней мере, заинтересованности. – А что не так... с лесом? – но Кирия быстро «забывает» о внутренней борьбе и неловко улыбается. Да начнётся шоу. – Знаешь, я вчера... – Сора оглядывается по сторонам, притягивает мальчишку ближе к себе и тихонько шепчет: – Летала над лесом. Мы с одним мальчиком сорвали звёздочку и чуть не долетели до луны. Здорово, да? Но нет. Кирия с каждым сказанным словом мрачнеет всё сильнее. С каждым произнесённым звуком его кулаки сжимаются с неимоверной силой. Не нужно спрашивать знаком ли он с этим бедствием, или нет. – Ясно. Лишь отвечает он напоследок и закусывает губу. Сора вопросительно приподнимает бровь, ожидая последующих слов или ещё одной волны. Она ожидает вопросов по поводу мальчика, с которым она летала или вообще едкой насмешки, фразы, говорящей о лжи Соры, или Кирия скажет, что это сон... – Сора. Но следующие слова оказываются не такими, какими она ожидала их услышать. – Больше не ходи туда, слышишь? Не ходи! Никогда и ни за что. Игнорируй всё, что покажут тебе эти идиоты. – Почему ты так говоришь? Сора чувствует себя уязвленной. Ей не нравится тот путь, по которому продолжает следовать их разговор. Поэтому малышка надувает губки и разворачивается, надеясь поскорее встретить родителей. – Сора! – мальчишка оказывается рядом. В его глазах плещут дьявольские огоньки. Соре становится трудно дышать. Кирия хватает её за руку, смотрит глаза в глаза и сквозь зубы, с ненавистью пережёвывает. – Поклянись, что не пойдёшь туда! Он сжимает её руку, Косака морщится от болезненных ощущений, готовая сорваться на крик. Она чувствует как кожа плавится под рукой мальчика, а боль разносится по всем клеточкам тела. – Отпусти... – Клянись мне! – Не трогай! Мне больно... – Поклянись что больше не пойдёшь туда!!! – это больше не похоже на слова мальчика. Теперь это соответствует рыку зверя, да и сам Кирия не похож на человека. Лицо выражает крайнюю степень злости. Ещё бы чуть-чуть и Сора уверена, он разодрал ей лицо. Секунда и она оказывается в объятиях матери, чувствуя приятный аромат вишни. Интересно сколько раз за сегодня матушка спасала её? Сора не знает, лишь болезненно мычит, прижимая к груди повреждённую руку. Второй она удерживается, хватаясь за спину мамы, стараясь не упасть. Женщина хмурится. Сора, повёрнутая в другую сторону, не видит что творится у неё за спиной, но явно может сказать, что ничего хорошего. В ушах раздаётся лишь чужеродный набат, а глаза застилает пеленой слёз. Ещё не хватало заплакать. Внезапно мама начинает двигаться по направлению к выходу из деревни, туда откуда они пришли, что наконец даёт девочке шанс на секундное отрезвление. Она видит как Кирия стоит, опустив голову вниз. Его трусит. Плач готов сорваться с приоткрытых губ, но он поднимает взгляд и встречается с Сорой. Мальчишка тихо шмыгает носом и шепчет: «Прости». – Когда же ты успела познакомиться с ним? Я ведь задержалась в магазине только на пару-тройку минут и вот... Голос женщины хриплый, а лицо расстроенное. – Он показался мне хорошим. А когда я начала рассказывать про мою ночь в лесу, Кирия... вдруг взбесился. – Во-первых, Сора, перестань всем и каждому рассказывать про свой сон. Это правда утомляет. Во-вторых, – женщина уверенным шагом продолжала петлять между деревьев и раскинувших свою зелень, кустарников. Отец, как оказалось, решил остаться ненадолго в деревне, пакеты принесёт тоже он, и матушка решила не медлить, наконец, вернуться домой. Если это можно назвать домом. – Госпожа Убуяшики передала тебе подарок. Что за госпожа Убуяшики и спрашивать оказалось не нужно. – Это та старая женщина, которая стояла за прилавком, – пояснила матушка, пошарив одной рукой в карманах. В скором времени она поставила дочку на землю и передала ей маленькую совушку кофейного цвета. Сора ненадолго замолчала, рассматривая свой подарок. Она не хотела молчать, но принимать подарок той бабушки ей тоже не хотелось. А теперь, когда она наконец увидела, что он из себя представляет и подавно. Это была точная копия её игрушки. Только чуть поменьше и другого цвета. Почему-то стало жутко. – Спасибо ей, – прошептала малышка и взяла подарок в руки. Сора хотела поскорее спрятаться в кровати, заснуть и больше никогда не просыпаться. Что за странное место... если до этого в ней играло желание наконец узреть деревню, то теперь возвращаться туда не хотелось, ровно как и видеть странную семейку Убуяшики, которая откуда-то узнала о Муи. Сора прекрасно могла понять реальность это или сон, и придерживалась второй версии, но теперь... теперь она не знала. Девочка сжала руку матери, прижимая к себе новую игрушку. Может, если выкинуть её в ближайшие кусты, то всё будет хорошо? Туман мягко приближался к огромному особняку, окутывая его плотной стеной. Может быть, даже защитной.