Согреши

Стоит ли говорить о том, что я не могла уснуть? Сначала по коридору кто-то расхаживал, постоянно переговариваясь и тихо хихикая. Я постоянно слышала, как кто-то называл мою фамилию. Только к десяти вечера всё стихло. Никто не заходил в мою комнату, чтобы поговорить или проверить меня, никто ни разу не постучал, но я не могла даже прикрыть глаза, что уж тут говорить о сне. К черту это гребанное место. Тихо застонав от безысходности, я перевернулась с боку на бок, раздраженно убирая волосы с лица. Я физически ощущала, какими сухими и пушистыми они стали. Отвратительный материал постельного белья также не давал покоя, я будто ощущала, как на моем лице появляются морщины. Как вообще можно было на этом спать? Я провела здесь всего несколько часов, но уже скучаю по своим мягким, шелковым наволочкам. Конечно, я пыталась захватить их с собой, но Кристофер — мамин личный помощник, выбросил их из чемодана, как и добрую часть собранных мною вещей. То слишком короткое, то слишком прозрачное. На теме стрингов мы вообще крупно поссорились, а закончилось это тем, что я, кинув прозрачным лифом прямо ему в лицо, сказала, чтобы собирал всё сам, и хлопнула дверью. Этот мудак собрал лишь один чемодан, посчитав, что на год мне этого должно хватить. Более того, в чемодане оказался давно заброшенный на верхнюю полку старый, унылый мусор. Это не важно, сейчас это неважно, но я все равно устрою ему хорошую взбучку, как только вернусь. Еще несколько часов я планировала возвращение домой. Скорее всего, если меня поймают с наркотиками или алкоголем в руках, то исключат, но достать эти вещи в глухой деревне явно негде. Я размышляла над тем, чтобы поджечь здесь всё к чертям, начав прямо с этой неудобной кровати, но не хотела, чтобы пострадал кто-то невиновный. Будь у меня телефон, я бы просто включила порно на максимальной громкости во время занятия, но это тянет на наказание, а никак не на исключение. Мне срочно нужен совет от Итана, он учится в похожем пансионате, он точно знает, что нужно сделать для гарантированного исключения, но телефона у меня нет, этот напыщенный придурок выкинул его в окно. Схватив справочник с тумбы, я принялась читать правила, раздумывая над тем, как бы грандиознее их нарушить. Перелистнув страницу, я пробежалась глазами по огромной главе, посвященной строгим правилам взаимодействия с мужчинами. Электрический забор окружал всю территорию пансионата, черт возьми! Интересно, можно ли было как-то его обойти? Так же, мне необходимо было найти сообщницу, которая давно здесь обучается и знает все тонкости и лазейки. Академия Святой Анны… Какой бы она ни была строгой и чопорной, даже здесь, бьюсь об заклад, была плохая компания, от которой меня так пыталась огородить мать. Перед самым рассветом по коридору вдруг раздался топот шагов и, судя по звуку, мимо комнаты проходил не один человек, а целое сборище. Девушки постоянно шикали друг на друга, призывая не шуметь. Я перевернулась на спину и, вздохнув, посмотрела на часы. Сбор только через два часа, что они делают в такую рань? Сощурив глаза, я призадумалась, но любопытство победило, заставив меня тихо встать с кровати. Я на носочках подошла к двери и приоткрыла ее, выглядывая наружу. Присмотревшись, увидела чью-то задницу в ярко-розовых стрингах и короткой футболке для сна, девушка быстро завернула за угол и скрылась из вида. Нельзя стринги, мать твою?! Сцепив зубы, я аккуратно выскользнула из комнаты и, завернув за угол, услышала шепот сверху, на носочках шагая на звук. В волнении прикусив губу, я оглядела пустой коридор и, одернув длинную футболку вниз, пошла по коридору налево. Полнейшая тишина, хотя несколько дверей и было открыто, но в студенческих комнатах не было абсолютно никого. Где все? Прислушавшись, я услышала громкий шепот, раздающийся за последней дверью и аккуратно приоткрыла её. Ни один звук меня не выдал, заставив тихо выдохнуть от облегчения. Передо мной развернулась интересная картина: несколько пар девушек прильнули к двум панорамным окнам, стоя спиной ко мне, они толкались локтями, стараясь захватить кусочек чего-то, что находилось на улице и так их интересовало. Одна из них стояла на коленях на кровати, немного возвышаясь над всеми и выглядывала из-за макушек. Я заметила не одну пару стринг, некоторые из них были просто в нижнем белье, даже без пижамной футболки. Просто практически обнаженные женские тела. Со своими тощими ногами и грудью первого размера, я смотрелась рядом с большинством из них как самозванка, как двенадцатилетний подросток. — Посмотрите на него, — томно вздохнула рыжая. — Он просто ходячий секс, — прошептала другая девушка. — Даже потный, он такой… — А руки? — брюнетка с хорошими формами прижала ладони к стеклу. — Да какие руки? Посмотри, какая задница. Я прикусила нижнюю губу, стараясь сдержать усмешку. Наверное, парни из соседней академии занимались на площадке, Итан говорил что-то про открытие футбольного сезона, и, кажется, девушки разглядывали своего любимого игрока. Но разве расстояние между школами настолько маленькое, что можно увидеть всё из окна? Я сделала несколько шагов в окнам, приближаясь к женским спинам, и никак себя не выдав. Девушки были настолько поглощены, что ни одна не повернула голову в мою сторону. Приподнявшись на носочках, я выглянула в окно и обомлела. О. Святой. Иисус. Это был не парень. Я сжала губы в тонкую линию, заглушая громкий вздох, когда увидела полуобнаженного мистера Бибера. Одетый в одни серые треники, он возле какого-то домика быстро отжимался, касаясь подбородком земли. Тонкие треники низко висели на бедрах, соблазнительно облегая все выпуклости. Встав, мужчина сцепил ладони на затылке и повернулся к восходу солнца, показывающегося из-за горы. Бибер приподнял голову, впитывая солнечные лучи, а я оглядывала линию позвоночника и многочисленные татуировки на руках. Потрясающая красота. Какая-то святая порнография. Девушки, скорее всего, уже выучили его расписание дня и завели будильник для того, чтобы полюбоваться на это зрелище. Я не вру, именно полюбоваться, потому что, без шуток, я хотела того, чтобы эти треники прямо сейчас упали с мужских бедер. Возможно, священник думал, что в шесть утра у него есть возможность уединиться. Как бы не так — мужчины часто недооценивают хитрость девушек. Со всех сторон продолжали шептаться, даже не замечая рядом с собой чужого человека. Всё внимание девушек поглотило зрелище за окном. — Спасибо Иисусу за то, что я сейчас вижу, — темнокожая девушка выдохнула в стекло и нарисовала на запотевшей части сердечко. Я чуть не расхохоталась в голос, даже следя за сексуальным мужчиной, она старалась быть набожной. А может, это был просто сарказм? — Такер сказал, что после утренней пробежки мистер Бибер идет в спортзал и тренируется с футбольной командой. Ради него я бы начала заниматься футболом… Представьте, как это, тренироваться с ним в одном месте и видеть это на расстоянии вытянутой руки… — О да, я хочу и могу это представить… — Ты попадешь в ад, Кэсси. — Плевать, ради такого я встала бы на колени. Клянусь всем святым, я бы высосала самого Иисуса из его члена. — Я тоже… Эти сучки вовсе не были ханжами, даже наоборот, мои подруги из Лондона не могли похвастаться такой распущенностью. Я растянула улыбку Гринча во все лицо, прикусив нижнюю губу от радости — я только что нашла ту самую плохую компанию. И, что не маловажно, я кивала на все их слова. Стоит признать, когда Бибер не смотрит своими леденящими глазами прямо в душу, он довольно привлекателен. Ладно, вру, он чертов идеальный сексуальный манекен. Мужчина сделал несколько подтягиваний на железных брусьях, вызвав томные вздохи от девочек, затем тихим бегом направился по асфальтированной дорожке, показывая кубики пресса. — Я не знаю, как называется эта V-образная штуковина, — сказала одна из девушек. — Но я бы попробовала ее на вкус языком. — Это секс линия, — пробормотала я. — Что? — они все повернулись в мою сторону, услышав незнакомый голос. — V-образные линии на прессе, это линии секса. — осмотрев каждую, я сделала шаг назад и подперла плечом дверной косяк. — Поперечная мышца живота, если говорить о биологии. Видно её только в том случае, если в организме мало жировых отложений, и торс достаточно прокачан. Её называют ещё поясом Адониса, в честь бога красоты. — Умная что ли? — спросила рыжая, осмотрев меня с головы до ног. — Просто помню кое-что с курса по биологии, — я вздохнула, облизав губы от стольких пар глаз, уставленных в мою сторону. — Так вы каждое утро смотрите, как священник занимается спортом? — Верно, богослужение начинается в шесть. — сказала другая девушка. — Его тело — наш храм, а мы просто делаем то, для чего мы здесь. Молимся. Я прыснула от смеха, когда со всех сторон полетело: — Аминь. Длинноногая брюнетка спрыгнула с кровати и подошла ко мне, протягивая руку. — Ты сестра Итана Дикинсона? А это она откуда знает? — Верно. Я Селина, приехала вчера вечером. — пожав женскую ладонь, я опустила руку. — Я Невада, я училась в Пемброке с твоим братом. — брюнетка развернула корпус, смотря на остальных девушек. — Горячий парень, капитан команды по регби, король школы, мы с ним… Были близко знакомы. — Забавно, — приподняв уголок губ, я качнула головой. — Он не рассказывал про тебя. — На момент исключения я была второкурсницей, а он на год старше меня, поэтому… — Исключили? — я перебила ее, не дав договорить. — Верно, — я увидела лукавый блеск в зеленых глазах. Эта девушка полна хитрости, вот она, как раз таки, мне и поможет. По старой дружбе с братом. — Расскажи, я бы с удовольствием послушала, как это вышло… — Это уже не важно, я больше не связываюсь с парнями. — Невада отмахнулась от меня, лучезарно улыбаясь. — Теперь я нацелена на мужчину. — Мистер Бибер? — О-о-о, да, на это святейшее создание у меня есть определенные планы. Эта девушка точно сумасшедшая! Я всю ночь не могла выкинуть из головы его гребанный приказной тон и ярость карих глаз. Неужели он никогда не вел так себя с ней? Неужели не смотрел на неё так, будто собирается переломить её через колено? — Он же такой… пугающий, — промямлив, я вызвала улыбку на девичьем лице. — Верно, — Невада указательными пальцами обвела ореолы сосков на своей груди, которые было хорошо видно из полупрозрачного белья. — Он очень меня пугает. Каждый раз, когда я смотрю в эти карие глаза, я таю и делаю всё, что он требует. Я сморщила нос, глядя на неё. Понятно, она просто шлюха, я не собираюсь иметь с ней никаких общих дел. Слишком вызывающее поведение, отталкивает. — А он наказывал кого-нибудь из вас? — я прохожусь взглядом по комнате, внимательно наблюдая за реакциями девушек на мой вопрос. Несколько девушек пожимали плечами, несколько кивнули, смотря в пол, но ни одна из них не выглядела обиженной на него за жестокое наказание. — Я Кэрри, старшая сестра на этом этаже, — темнокожая девушка подняла руку и несколько раз махнула ей, обращая на себя мое внимание. — Если будешь его злить, он просто будет задерживать тебя на парах, давать дополнительный материал для изучения и… тому подобное. Всё не так плохо, как тебе кажется, многим из нас даже нравится оставаться с ним в аудитории наедине. Мягкая улыбка девушки заставила меня окончательно расслабиться. Наверное, вчера он просто старался запугать меня, пытаясь увидеть полное подчинение. — Так и есть, но в прошлом году… Помните, что случилось с Жасмин? — высокая блондинка встала с кровати и подошла к двери, остановившись в дверном проеме. Я повернула голову к ней, приподняв бровь. — Она разделась перед ним прямо в аудитории, а он, скорее всего, просто выпер её… Не знаю, больше с ней никто не связывался. Возможно, её просто исключили. — Но у неё не было вот этого, — Невада хлопнула себя по ягодице, громко хохоча. — Я выиграю там, где Жасмин потерпела неудачу. — Тебя исключат, сучка! — выпорхнув из комнаты, прокричала Кэрри. Исключат. У меня тоже не было такой фигуры, как у брюнетки, но я и не стремилась к сексу со священником. Боже мой, это же просто кощунство, я добьюсь исключения другим путем. Спускаясь по лестнице назад, в комнату, я снова принялась прокручивать разные идеи в голове. Не буду лгать, если его наказания действительно были такими, я могла бы пережить их, чтобы в конце концов заслужить единственное желанное наказание. Исключение.

От лица Джастина

Около сотни девушек заполнили лужайку академии и громко галдели обо всем подряд. Я стоял у главного входа с хорошим настроением, втягивая свежий горный воздух. Каждая из девушек была одета в униформу: белая рубашка и клетчатая юбка. Преподаватели собирали их в четыре группы, отделяя по курсам. К каждой группе приставлен сопровождающий преподаватель, который выведет их за ворота для короткой прогулки к церкви и будет отвечать за них весь год. Приподняв руку, я взглянул на часы на запястье и, точно в назначенное время, каждая из групп начала покидать территорию кампуса. Шлейф из одинаковых цветов униформы медленно выплывал через ворота и по улице, пока одна группа не остановилась прямо рядом со мной. Еще раз взглянул на часы. Семь пятьдесят. Последняя группа не двигалась. — В чем дело? — я встретил взволнованный взгляд преподавателя через толпу студентов. Пожилой священник поправил очки и, прищурившись, ещё раз оглядел список студентов в руках. — Не хватает одной. — Кого? — я оглядел группу, сканируя присутствующих. Ну конечно, Селина. — Мисс Дикинсон. Разрешите, я схожу за ней? Мужчина был прекрасным преподавателем по искусству, внимательным и добродушным. Студентки его просто обожали, но вот Дикинсон съела бы его на завтрак. — Я сам схожу, подождите здесь. — я кивнул девушке, стоящей рядом со мной. — Кэрри, пойдем со мной. Быстро поднявшись по лестнице, я ускорил шаг, сократив время, нужное для преодоления этого расстояния вдвое. Кэрри старалась не отставать, иногда переходя на бег. — Ты видела Селину утром? — я поднимался по последней лестнице, преодолевая по две ступени за раз. — Да, — пыхтела девушка позади меня. — Она была с нами, когда все собирались. Наверное, просто не вышла. Я оглянулся через плечо, обратив внимание на сбитое дыхание студентки. Она бежала из последних сил. — Тебе нужно добавить в свой распорядок дня тридцать минут кардио тренировок. — У меня загруженный график в этом году. — Вставай раньше. Кэрри покраснела. — Я поняла, сделаю. Девушка была восхитительной вокалисткой в церковном хоре. Умная, трудолюбивая, послушная. Её мать была первым афроамериканским сенатором в Америке, а отец — генеральным прокурором штата. Влиятельная, политическая семья, и, честно говоря, мои люди не могли назвать их коррупционерами. В основном, поведение Кэрри было удовлетворительным, но девушке нужно научиться выбирать себе друзей, она слишком много времени проводит с Невадой Хильдебранд, наследницей транснациональной фармацевтической корпорации Хильдебранд. Невада — дикая девушка, отчаянно требующая внимания и добивающаяся его странными путями. Хильдебранд находилась сейчас не в особом положении, я дал ей месяц на исправление поведения. По истечении срока просто отчислю, если ничего не изменится. Дойдя до комнаты Селины, я настойчиво постучал в закрытую дверь и сделал шаг назад, повернувшись спиной к комнате. Честно говоря, я думал, что она выкинет что-нибудь, опасался того, что девушка просто откроет дверь абсолютно голая, но… дверь вообще не открывалась. — Посмотри, что с ней. — я кивнул Кэрри, не разворачиваясь. Студентка послушалась и, приоткрыв дверь, скользнула в комнату. Шаги затихли, и я услышал голос Кэрри: — У тебя проблемы. Я нервно сжал переносицу пальцами. — Она в порядке? — Жива. — Она одета в форму? — Ну… наверное… Совершенно ничего не понимая, я свел брови на переносице и развернулся на месте, увидев Селину, сидящую на кровати и поедающую печенье из коробочки. Девушка, жуя, прижала коробку к груди одной рукой, а второй вытаскивала из неё ещё одно печенье. — Если ты откусишь ещё хоть кусочек, я удвою твое наказание, — прорычав, я вцепился взглядом в эльфийское лицо. Селина добродушно усмехнулась и запихнула печенье в рот целиком. Всё верно, она же не откусила, правильно? Крошки сыпались на рубашку и собирались в небольшие кучки на юбке. Юбка, кстати говоря, почему-то была недостаточно длинной даже для того, чтобы прикрыть бедра. — Встань, — я сцепил руки за спиной в замок, расставив ноги на ширине плеч. Девушка осмотрела мою стойку и медленно поднялась. Святой Иисус, большая часть юбки была срезана, она была настолько коротка, что из-под юбки виднелась белая ткань рубашки. Вместо того, чтобы прикрыться, Селина развела руки в стороны и довольно оскалилась. — Мне подходит ваша форма? Оцените наряд. Кэрри, стоящая сбоку, хихикнула себе под нос и отвернула от меня лицо, желая скрыть улыбку. — Каждая секунда неповиновения — ещё один удар. — Вы такой неинтересный. — Селина, пожав плечами, сунула ещё одно печенье в рот и вышла в коридор, поравнявшись со мной. Я протянул руку ладонью вверх. — Дай сюда коробку. Девушка снова надула губы и сделала шаг назад, прижимая печенье к груди. — Я не ела со вчерашнего утра. — Католики постятся не менее четырех часов перед принятием Святой Евхаристии. — Я не знаю, что это значит, но… Мне нравится, что я не католичка. — девушка прожевала ещё одно печенье и уставилась на протянутую руку. Я не двигался, не отводил яростного взгляда, показывая в нем то, что её ожидает. Дыхание девушки участилось, и, цокнув языком, она медленно протянула коробку с едой, вкладывая её в мою ладонь. — Кэрри, подай ножницы. — Девушка быстро сделала всё, что я велел, кладя их в свободную ладонь. — Дай руку. — Зачем? — Количество ударов увеличивается, Селина. Руку. — Я не позволю вам отрезать мне палец, это не педагогично! — сохранив невозмутимое выражение лица, я поднял взгляд на переливающиеся светлые волосы. — Только не волосы! — прикрикнула девушка, проводя по локонам ладонями. Схватив её ладонь, я услышал, как беспомощно заскулила девушка. Приподняв уголок губ, я быстро щелкнул ножницами, разрезая изящный бриллиантовый браслет от Тиффани на запястье. — Нет! — девушка поймала испорченную вещь свободной ладонью, и я, насильно отогнув пальчики, забрал его себе. — Мне его брат подарил, он жутко дорогой! Вам придется всё возместить. — Теперь он, как и этот комплект формы, не стоит ничего. — развернув корпус, я швырнул украшение в мусорное ведро и передал ножницы вместе с коробкой Кэрри. — Из какой комнаты ты это украла? — с глазами, полными ярости, девушка потирала свое запястье. — Я могу похвастаться своим терпением, но сейчас… — я опустил взгляд на часы. — Из-за твоего эгоизма люди опаздывают на мессу. Конечно, я ожидал, что Дикинсон выкинет что-нибудь, но она зашла слишком далеко. — Последняя комната справа. — Кэрри, верни туда украденные вещи. Девушка убежала, и я, желая воспитать наглую особу, сделал шаг навстречу и схватил её за затылок, наклоняясь ниже. Девушка пахла кисло-сладко, пахла лимоном и ванилью, а сейчас ещё и украденным имбирным печеньем. — Я знаю, что ты делаешь, это не сработает, Селина, — я сказал ей это на ухо, шепотом, снова ловя кайф от покорности и мелкого озноба, бьющего девушку. — Твоя мамочка вложила кучу денег за твое обучение, ты застряла здесь на год, смирись. — Вы выбрали верную тактику для мотивации. Лучший способ начать действовать — услышать, что цель невозможна. — студентка приблизила свое лицо к моему, и я вдохнул вкус печенья, слетевший прямо с девичьих губ. — Избавьте нас обоих от проблем: отправьте меня домой. Её губы были так близко, что я чувствовал их сладкий вкус физически, до прикосновения оставалось меньше дюйма, оставалось одно короткое движение. Наши взгляды встретились, и в это короткое мгновение я почувствовал, как мои зубы впиваются в её нижнюю губу, я почувствовал вкус крови, физически услышал её хныканье и увидел прекрасную боль в серых глазах. Звук приближающихся шагов заставил меня сделать шаг назад. — Кэрри, — я подал спокойный голос. — Объясни Селине, почему католики практикуют небольшой пост перед мессой. — Физический голод укрепляет наше внимание и воссоздает духовный голод по Господу. — Спасибо, ты можешь идти. Скажи преподавателю, чтобы вел всех в церковь. Мы нагоним через минуту. — Хорошо, — девушка сделала несколько шагов и развернулась, бросив мне доброжелательную улыбку. — Я очень рада снова видеть вас, мистер Бибер, с нетерпением жду наших занятий по высшей математике… — Месса началась две минуты назад. — Точно, — девушка ускорила шаг, сбегая по лестнице. Селина подперла плечом дверной косяк и, надув губы, спросила: — Ну и что вы собираетесь со мной делать? — Узнаешь позже. Могу пообещать, что приятным для тебя это не будет, можешь не беспокоиться на этот счет. — О чем вы? Не так страшно наказание, как его отсрочка. Постоянные мысли, постоянное предчувствие плохого всегда имело свой эффект, но это всё и близко не стоит с тем, что я придумал для неё и реализую днем. — У тебя есть минута для того, чтобы переодеться, в твоем шкафу есть ещё один комплект. Я буду у главного входа, — развернувшись на месте, я отправился к лестнице. — По пути есть острые предметы? — летит мне в спину. — С удовольствием брошусь на один из них. — Пятьдесят секунд. Я спустился на один лестничный пролет и прислонился к стене спиной, наслаждаясь прохладой камней. Снова мои мысли свернули на опасную дорожку, хотя моя реакция на наглую девку не имела совершенно никакого смысла. В этом маленьком чудовище не было ничего привлекательного. Хорошо, я лгу, девушка симпатична, но не для моих предпочтений, она молода и абсолютно непредсказуема в своих действиях, она бросает мне вызов, это заставляет лаву в венах разгораться и полыхать. Ей восемнадцать, формально, она совершеннолетняя. Селина могла в любой момент покинуть территорию кампуса, переспать с любым мужчиной, и её глубокоуважаемая мамашка ничего бы не смогла с этим сделать. Конечно, Кэролайн могла лишить дочь финансовой поддержки и крыши над головой, но девушку, судя по поведению, это вполне устраивало. По цоканью каблуков я понял, что совершенно не следил за временем. Прошла ли минута? Пять? Мы уже опаздывали, но в этот момент, единственной целью похода на мессу стало преподать ей урок. Возможно, я просто манипулировал ей через правила, признаюсь. Когда девушка вышла на лестничную площадку, я бегло осмотрел её с ног до головы: рубашка заправлена, пуговицы застегнуты до самого горла, полупрозрачные гольфы натянуты до колен, но на ногах, вместо черных мокасин красовались туфли на шпильках, в которых она сюда приехала. — На колени, — кратко бросив, я сделал пару шагов в её сторону и обошел женскую фигуру по кругу. Селина хотела возразить, я видел это, но, всё же, молча выполнила приказ. — Юбка касается пола, как положено. — я щелкнул пальцами. — Встань. — Мне кажется, или вы предвзято ко мне относитесь? — усмехнулась девушка, отряхивая колени ладонями. — Чертов патриархат, ненавижу его. — О чем ты? — А вы не понимаете? Это же унизительно! Вы можете увидеть длину юбки, не заставляя девушек опускаться на колени, это всё характерно для патриархальной системы, унижающей женщин. Если бы я была парнем, мне не пришлось бы этого делать, как и надевать эту древнюю юбку. — девушка замолчала, переводя дыхание. — Вы высказывались, что работаете в интересах студенток… Если это так, откажитесь от этой сексистской практики. Я свел брови на переносице и уставился на девушку, совершенно ошеломленный. За девять лет руководства этим пансионом, конечно, я видел, как недовольны девушки подобной проверке, но я не слышал такого убедительного аргумента ранее. — Ты права. — Что? — Ты права, Селина, тебе удалось убедить меня, а это случается нечасто. Я прослежу за тем, чтобы подобная практика была прекращена в стенах нашей академии. — Вот так просто? — кажется, девушка была ошеломлена не меньше меня. — Так просто, — я склонил голову набок, наблюдая за девичьим лицом. — Я впечатлен. — Спасибо. — Но форму наказаний мы всё равно не поменяем. Брови девушки взметнулись вверх. — А если я хорошо это аргументирую? — Можешь попробовать, но не сегодня. Через десять минут мы стояли перед высокими арочными дверьми, ведущими в церковь. Изнутри уже доносился хор голосов, я прислушался и понял, что студенты уже заканчивают второе чтение. Мы пропустили половину службы. — Ты когда-нибудь была в церкви? — Ну… — девушка надула губы. — Я несколько раз посещала занятия по йоге в известном доме ведьм. Я вымученно вздыхаю. — Это вообще не одно и то же, Селина. — Там были звезды и кресты… Хотя… Там, вроде, были перевернутые кресты. — девушка пожала плечами, заставляя меня тихо усмехнуться. — Сегодня твой первый день, слушай и наблюдай, делай то же, что делаю я, поняла? Под силой моей руки, дверь отворилась, мы украдкой вошли внутрь. Я кивнул Кейлебу, стоящему на сцене и читающему Евангелие. Студенты из обоих академических городков заполнили скамьи от первого ряда до середины, парни по одну сторону зала, девушки по другую. Окунув пальцы в чашу со святой водой, я перекрестился и подтолкнул девушку для того, чтобы она повторила мои движения. Дождавшись, пока Селина криво всё сделает, я пихнул её к последнему ряду, наше появление даже никто не заметил. Когда Кейлеб перешел к проповеди, один из старшекурсников, сидевших за несколько скамей до нас, вдруг оглянулся через плечо. Маленький имбецил открыто уставился на Селину, сидевшую рядом со мной, да ещё и поддел локтем сидящего рядом парня. Вышло так, что через несколько секунд, на неё начал таращиться весь ряд старшекурсников. Я, сжав челюсть, отправил в сторону каждого свой тяжелый взгляд, но никто из этих придурков даже внимания на меня не обратил. Они осматривали новенькую, осматривали Дикинсон, и краем глаза я заметил, как она поцеловала воздух, отправляя одному из них воздушный поцелуй. Несколько парней сделали вид, что ловят его, заставляя меня закатить глаза. Они все отвлекались, никто не слушал проповедь! Я наклонился к девушке и прорычал на ухо: — Это последнее предупреждение, Селина. Ещё раз так сделаешь, добавлю ещё пару ударов. — Ремнем или розгами? — шепчет мне в ответ девушка. — Заткнись и слушай внимательно священника. Надо сказать, девушка действительно начала слушать мессу внимательно, но через пять минут уже спала, запрокинув голову назад так, что она свисала со спинки скамейки. Я взял с книжного стеллажа слева миссал и бросил толстую книгу прямо ей на колени, девушка подпрыгнула, озираясь по сторонам. — Извините, — пробормотала, сладко зевая. И через пару минут снова уснула. Это продолжалось на протяжении всей мессы, Селина то просыпалась, то засыпала, что-то стонала между коленопреклонением и, стоя на ногах, зевала во время молитв, улыбалась и подмигивала парням из соседней академии. В общем, она всё делала неправильно, постоянно испытывая мое терпение, но она научится. К концу дня я преподам ей достойный урок.