Столп Солнца

====================       *Поместье Убуяшики*       Я наконец пришла к особняку Оякаты-самы. Надеюсь, не сильно опоздала. Последняя моя миссия была довольно долгой, поскольку найти демона было трудной задачей. Коснувшись дверей я невольно выдохнула, ведь тема для разговора была очень щекотливой. Камадо Танджиро… Как до такого могло дойти?       Мягко толкнув дверцу я оказалась внутри и мигом натянула свою привычную улыбку.       — Тук-тук, я не сильно опоздала? — дружелюбно произнесла я.       Но внезапно для себя я увидела, а также услышала свою подругу — Мицури.       — Шинобу-сан! — девушка не стесняясь прыгнула ко мне в объятия, повалив моё тело на пол.       От неожиданности я потеряла дар речи, лишь могла неотрывно пялиться ей в глаза. Но она ведь… была в бессознательном состоянии практически два месяца. Я оставила Мицури всего лишь на неделю, а теперь она сидит тут, на собрании столпов.       Канроджи мигом покрылась красным цветом и стала махать руками в стороны.       — Ой, какая-же я дурёха! Прости меня, я не хотела! — девушка быстро встала на ноги и протянула мне руку.       Я всё ещё сидела с раскрытым ртом, но помощь приняла.       — Понимаешь, я проснулась и у меня была тонна вопросов. Тебя я нигде не нашла, но я встретила одну из твоих девчонок, кажется её звали Аой, — столп приложила палец к губам, словно пыталась нечто вспомнить, — Так вот, она сказала, что ты на задании и пересказала мне всё остальное, — после этих слов она резко изменилась в настроении, — Господин Тенген… Но почему только он погиб? Я ведь тоже должна была умереть…       Последние слова Канроджи заставили меня занервничать. В каком смысле должна была умереть?       Вдруг, в разговор вмешался каменный столп — Химеджима Гёмей.       — Тебя спас Игуро. В момент, когда Кокушибо намеривался добить тебя, он успел оттащить тебя в безопасное место, — ровным голосом поведал столп, — Какое счастье… — в этот же момент с его глаз потекли слёзы.       — Игуро… — прошептала Канроджи, после чего перевела взгляд на змеиного столпа, — Я… Я… Спасибо! — Канроджи не могла найти, что сказать, она просто светилась от благодарности.       Судя по движениям Мицури, он уже хотела кинуться обнимать Обаная, но не стала. Кажется, недавний опыт остановил её от такого поступка.       — Не стоит, любой бы поступил также. Кроме одного из столпов… — последнее предложение Обанай сказал довольно холодно.       Я прекрасно понимала, о ком говорит Игуро…       — Мицури, почему ты здесь? Я же велела Аой держать тебя в палате, даже если ты очнёшься, — спросила я у подруги.       — А? — обратила на меня внимание мечница, — Простите, Шинобу-сан, я чувствовала себя просто отлично, по этому и уговорила Аой-чан. Прошу вас, не ругайте её, это я настояла, — девушка сложила ладошки вместе.       Я легонько выдохнула, а после и кивнула.       — Как ты себя чувствуешь? Твоё состояние было ужасным.       — Я понимаю… Но я не вру, моё состояние просто потрясающее! Может дело в метке…       Все присутствующие замолчали, полностью сосредотачивая внимание на самой Мицури. Я же сначала не поверила её словам, но всё же с такой информацией всё складывается в единую картину. Без метки она бы не смогла сражаться с таким могущественным противником, да и восстановление организма работает куда быстрее после пробуждения. Вот только…       — Значит тебе осталось… — остановился на полу слове Игуро.       — Да, но у меня не было другого выбора. Метка сама пробудилась во время боя, хоть я на это и рассчитывала.       — Значит ты тоже, — серьёзно сказал Кёджиро, — Но ничего! Значит мы с тобой, Мицури, выложимся на полную! — с взрывной решимостью подбодрил ученицу Ренгоку.       — Да! — кивнула девушка.       — Тц! — выразил недовольство Санеми, — Когда же у меня появиться эта метка? Руки аж чешутся от нетерпения.       — Успеешь ещё, не торопи события… — отстранённо сказал Томиока.       — ЗАМОЛКНИ! — огрызнулся Шинадзугава.       В ответ ничего не последовало. Но дверь из внутреннего помещения отворилась, а оттуда вышли несколько человек. Ими были дети Оякаты-самы, а также его жена — госпожа Амане.       Химеджима первый склонил голову, а все остальные повторили за ним, включая меня. Семья Убуяшики же присели в центр комнаты. Если так подумать, то в последнее время мы зачастили с собраниями…       — Рада видеть всех вас живыми и здоровыми, дорогие столпы. Особенно вас, госпожа Канроджи. Как вы себя чувствуете? — обратилась жена Оякаты-самы.       Мицури воссияла, отвечая на вопрос госпожи.       — Просто замечательно. Желаю Оякате-саме того же. Кстати, а где он?       — Рада это слышать, — после этих слов тон госпожи стал немного мрачнее, — К сожалению, он больше не сможет проводить собрания лично, за что искренне просит у вас прощения, — затем госпожа Амане и её дети поклонились нам.       — Прошу вас, не стоит, — со слезами на глазах сказал Химеджима, — Передайте ему, что мы будем молиться за его здоровье. Госпожа Амане, прошу, будьте сильными в такой трудный час, — с уважением произнёс Гёмей.       — Благодарю вас.       Мицури подняла руку. Кажется, её довольно давно мучал один вопрос. Госпожа Амане кивнула, давая девушке голос.       — Извините за мой вопрос, но разве мы не должны дождаться Танджиро-куна? Он ведь столп солнца, мы же не можем начать без него, — беспокоясь сказала Мицури.       Санеми и Обанай практически одновременно переменились в лице. С первого взгляда было понятно, что они терпеть не могут даже имени Танджиро. Я же тактично промолчала.       — Господин Камадо сейчас на довольно важных миссиях. Мы не можем прервать это задание. Но отложить суд мы тоже не можем, ведь собрать одновременно столько столпов получается не так часто.       Тут Канроджи стала недоумённо хлопать глазами, пытаясь осмыслить последние слова госпожи. Наконец, она смогла сформулировать вопрос.       — Суд? Вы о чём? Да и к тому же, мне никто не сказал причину нашего сбора…       — Камадо Танджиро обвиняется в смерти Тенгена Узуя, а также твоему тяжелому ранению. Он ничего не отрицал, — ответила на вопрос девушки я.       Лицо Канроджи стало ещё более насыщенным. Эта информация никак не хотела укладываться в её мыслях.       — Но… По какому поводу? Он ведь сражался с нами до самого конца, господин Тенген же умер от клинка Кокушибо. Это какой-то бред…       — Тебе что ли память отшибло? Камадо стоял в сторонке, пока вас убивали, и ждал удобного момента для атаки. Если бы он вмешался, Тенген бы мог выжить!       Атмосфера накалялась, а Мицури словно что-то поняла, из-за чего поспешила возразить.       — Это ложь! — повышенным голосом сказала Мицури, после чего вернулась к обычному тону, — Это же мы попросили его не вмешиваться. Танджиро тут не причём!       В каком смысле они его попросили? Эти слова заставили меня немного занервничать, ведь я была уверенна в версии Игуро. Что Канроджи имеет в виду?       — Не выгораживай паршивца. Все, итак, знают твоё доброе отношение к людям, очевидно, что ты будешь защищать Камадо! — продолжил Санеми.       — Прошу, остановитесь, — твёрдо сказала госпожа Амане.       Все столпы мигом замолчали, повинуясь её воле. Мы все ждали разъяснений.       — Госпожа Канроджи, прошу вас, расскажите как всё было на самом деле. После чего я смогу доказать правдивость ваших слов, или опровергнуть их, — госпожа Амане внушала доверие.       — Х-Хорошо…       *Некоторое время спустя*       Этого не может быть… Почему он не рассказал мне, как всё было на самом деле? Я словесно облила Танжиро помоями и выгнала из поместья, а он и слова не сказал… Как я могла так легко поверить в слова Игуро, как я могла обвинить Танджиро в смерти того, кого он пытался защитить до последнего?       Я сжимала хаори моей сестры изо всех сил, осознавая, что натворила. Танджиро всегда старался всем помочь и спасти, а как только он попал в такую ситуацию мы все усомнились в нём. А что сделали мы, столпы? Возненавидели его и ухудшили его душевное состояние в разы… Что мне делать, Канаэ? Я потеряна…       Что касается остальных, столпы слушали Канроджи и реагировали по-разному. Ренгоку и Химеджима с облегчением, Томиока и Токито не показывая эмоции, а Санеми и Обанай распахнули глаза не веря своим ушам.       — Мы с господином Узуем окончательно выдохлись и не могли сражаться. Если бы мы продолжили, то просто погибли. Именно по этому мы решили дать Танджиро-куну шанс на победу, в не зависимости от исхода, — грустным тоном произнесла мечница.       — Госпожа Амане, вы сказали, что сможете подтвердить или опровергнуть слова Канроджи. Прошу вас, поведайте нам, — уважительно обратился к госпоже Санеми.       Она легонько кивнула, после чего продолжила:       — Перед тем, как Танджиро ушёл на миссию, он успел переговорить с Оякатой-самой. Глава попросил его поведать, как всё произошло. Версии Камадо и Канроджи сходятся, даже не смотря на то, что Мицури проснулась совсем недавно. Они бы никак не успели связаться. Да и госпожа Канроджи явно выдала бы себя при лжи.       Мицури слегка покраснела, из-за слов госпожи Амане.       — Ну теперь-то, всё решено? Все обвинения сняты? — с надеждой спросила Мицури.       — *Так вот, что имел в виду тот паршивец, когда задавал мне вопрос про жертву. Он всё знал, но не оправдывался. Конечно, мы бы его не слушали. Но всё-таки…* Нет, — твёрдо ответил Шинадзугава, — Конечно, это снимает с него основные обвинения, но вешает на него новые. Почему он не воспрепятствовал вашему безрассудному плану?! Свою шкуру решил спасти?! Кажется, его жизнь была для него дороже товарищей. Вот что я думаю.       — Но Шинадзугава-сан, он пытался нас отговорить. Но мы настояли на своём и убедили, что это единственный выход! Если кого-то и нужно судить, так это меня! — Мицури пыталась протестовать.       — Не говори глупостей, Мицури! Ты ни в чём не виновата, это героический поступок! Кто бы что не говорил, ты потрясающий истребитель демонов! — решительно проговорил Ренгоку, — Танджиро сделал так, как просили его товарищи. Не вижу смысла его винить, тем более, что вы настояли на своём.       — Ренгоку-сан… — с восхищением сказала Канроджи.       — Ох… Бедное дитя, — слёзы Гёмея шли с ещё большей силой, — Как я и подозревал, ты не мог поступить так жестоко. Зря мы заставили тебя пройти через этот ад…       Сразу после этого господин Химеджима стал читать свои молитвы. Мицури же понимающе кивнула.       — Хм? А что это меняет? Если он согласился, значит был согласен с вашей гибелью и понимал, что обязан убить Кокушибо любой ценой, ведь вы пожертвовали собой. Но Танджиро проиграл, а Кокушибо выжил. Это провал. Я не имею ничего против этого плана, но Камадо не оправдал возложенных на него надежд.       — Думай что говоришь, Токито! Тенген был нашим товарищем, как бы он меня не бесил. Но я с тобой согласен, Камадо заслуживает наказания… — согласился Санеми.       — Я признаю, что ошибался и был не прав. У меня не было достаточно информации, чтобы сделать правильные выводы из ситуации. Но несмотря на это, я не принимаю решения Камадо. Он добровольно согласился на смерть товарищей, ради призрачного шанса убить Кокушибо. Логично, что отрубить шею сильнейшего демона Кибуцуджи не будет плёвым делом, и он должен был это понимать. Я не признаю его решение, не признаю столпом, и не признаю своим товарищем. Как я могу доверить свою спину такому человеку?       — Игуро-сан?! Почему вы так? Я же всё рассказала, неужели даже это не является причиной передумать… — отрешённо произнесла Канроджи, не свойственным для неё голосом.       Всего на мгновение Игуро замешкался, но практически сразу опомнился.       — Канроджи, ты бы смогла согласиться на смерть Ренгоку, чтобы убить одного из двенадцати лун? Если бы он упрашивал тебя пойти на это, — менее холодно спросил Обанай.       — Я…       Мицури не смогла ответить на этот вопрос. Она просто смотрела в пустоту.       — Об этом я и говорю.       — Даже если бы Танджиро-кун не согласился, мы с Тенгеном всё сделали по своему! У нас не было выбора, ведь шансов выйти живыми из того боя не было совсем! — уже отчаянно твердила Мицури.       — Но он согласился, — Игуро продолжал гнуть свою линию.       — Неужели я в вас ошиблась? — Мицури не знала чем ответить на напористость Обаная, — Я думала, что вы сможете понять меня…       — Я не… — впервые Обанай потерял дар речи перед нами.       Но мы не смогли долго лицезреть это, ведь Томиока тоже решил высказаться.       — Нужно понимать, что это была критическая ситуация и решение нужно было принимать быстро. Никто не вправе порицать Камадо, кроме него самого. Наверняка, он сейчас винит себя в смерти Узуя больше, чем это делаете вы…       — И? — Санеми требовал окончания фразы.       Ответ не заставил себя долго ждать.       — Я не считаю его поступок правильным или не правильным, и как я уже сказал, мы не вправе его судить. По этому я против наказания для Танджиро, — Томиока смотрел в глаза Шинадзугаве без капли сомнения.       — Тц! С тобой, итак, всё ясно. Шинобу? — обратился ко мне Шинадзугава.       — Я не знаю. Прошу, дайте мне время осознать произошедшее… — растерянно сказала я.       Мне было стыдно, за всё то, что я наговорила ему. Он оказался полностью невиновным во всех моих обвинениях. Даже в деле с Канао. Честно говоря, я итак знала, как ответить. Но мне нужно было время…       — Итак, какого ваше решение? Госпожа Канроджи, я понимаю, что вы и Узуй придумали этот план и как никто другой считаете, что Танджиро не виноват. Поэтому будьте понимающими, и воздержитесь от права голоса. Пусть это решение будет за остальными столпами, — проговорила госпожа Амане, — Господин Химеджима?       — Наму амида буцу… Не стоит винить его, он ни в чем невиноват. Мы люди, и нам крайне трудно принять верное решение в критический момент. В ситуации, где большинство людей впало бы в ступор, Танджиро принял единственно верное решение. Даже если Камадо совершил ошибку, чего я не признаю, он не мог знать будущего. Без проб и ошибок, в стремлении достичь идеала, мы встретим лишь свой конец…       Единственно верное решение? Вы действительно так думаете, Химеджима-сан?       — *Химеджима-сан, я всегда знала, что у вас доброе сердце* Спасибо… — кивнула Мицури.       — Господин Шинадзугава, я так понимаю, вы за наказание?       — Пфф, естественно, — сказал столп ветра, словно это был глупый вопрос.       — Господин Игуро?       Обанай некоторое время размышлял, что было странно. Ведь он был однозначно против, даже после того, как нам раскрыли правду.       — Нынешний столп солнца действительно принёс немало побед нашей организации, а также спас множество невинных людей. Я не стану отрицать, его сила невероятна. Мне довелось лично узреть эту мощь, только идиот будет отрицать важность Камадо, — Обанай ненадолго замолчал, словно тщательно обдумывая последующие слова, — Но это не значит, что на остальные поступки мы должны закрывать глаза. Не спорю, Канроджи и Узуй сами предложили ему этот план, даже уговаривали его согласиться с ними. Цугуко Кочо сама напросилась на эту миссию. Вот только последнее решение было за Камадо, и он сделал свой выбор. Поставил успех миссии выше жизни своих товарищей, и это я простить не могу, — Игуро был верен своим убеждениям.       — Игуро-сан… — Конроджи будто дар речи потеряла.       — Мне больше нечего сказать, это моё личное мнение. *Прости, Мицури, но я не могу поступить иначе…*       Обанай закрыл свои глаза, вновь склоняя голову перед госпожой Амане. Это был его окончательный ответ.       — Господин Ренгоку?       — Ты не прав, Обанай! , — столп пламени выступил в защиту друга, — Я не так долго знаком с Танджиро, но за все то время, что нам пришлось провести плечом к плечу… — Ренгоку не на долго замолчал, словно вспоминая бой в бесконечном поезде, — … Он готов пойти даже на смерть, лишь бы всех спасти. Я уверен, он сделал все возможное!       Верно. Ты всегда старался всех спасти, даже если это было во вред тебе. Танджиро… что же было у тебя в голове всё это время?       — Ренгоку-сан, спасибо… — с нежностью сказала Мицури.       — Господин Томиока?       — Я уже высказался на этот счёт. Я не считаю, что стоит наказывать человека, который сделал для корпуса убийц столько подвигов. Это подло…       — Господин Токито?       — Камадо ошибся. Если вам нужен мой голос, то я за наказание. — коротко кинул Токито.       Танджиро, ты всегда отодвигал собственное благополучие и безопасность на второй план, уступая окружающим тебя людям. Ты принял все обвинения столпов даже ни разу не возразив, просто согласившись со своей ролью. Ты возложил на себя непосильный груз ответственности за судьбы других и позволил остальным охотникам возненавидеть тебя. Ты не был никогда виноват в сложившемся, но сам себя таковым сделал. Возможно, ты искренне веришь в позицию столпов, и от этого мне становиться только хуже…       — Значит трое за и трое против… Госпожа Шинобу, последний голос за вами, — подытожила госпожа Амане.       Я своими руками возложила между нами стену. Мы ведь не первый день знакомы, я отлично знаю твой характер и твои поступки. Если бы я с самого начала не поверила словам Обаная, если бы не обвинила тебя во всех смертных грехах… тебе бы не было так тяжело, как сейчас. Тебе не пришлось бы проходить через этот ад…       — Госпожа Шинобу, с вами всё в порядке? — послышался голос супруги Оякаты-самы.       Сестра… ты всегда учила меня не судить о людях, не разобравшись в ситуации, не судить по одной лишь маске… А что я? Не разобравшись, предала невиновного и дорого мне человека, уничтожив его морально. Ты учила меня помогать и поддерживать других. А я. сделала только хуже. В ситуации, где Танджиро нужна была моя поддержка, я высказала ему много того, о чём лучше бы молчала…       — Шинобу? — удивлённо произнёс Гию.       Что же мне делать… Скажи… Канаэ…       Когда же я пришла в себя, ситуация в комнате резко переменилась. Мицури вскочила на ноги с яростным выражением лица.       — Почему… Почему вы трое так хотите его наказать?! — её голос изменился до неузнаваемости, словно совсем другой человек.       — Канроджи… — постаралась привлечь её внимание я.       Но она меня не услышала.       — КАК МОЖНО ГОВОРИТЬ О НЁМ ТАКОЕ?! Танджиро самый добрый человек, которого я встречала! С самого начала боя мы с Тенгеном просто застыли на месте, не смея пошевелиться… Да, в тот момент мы с Узуем не могли называть себя столпами. Нас поглотил ужас и страх за свою жизнь. Аура Кокушибо была непостижима, и знаете что? Кто вышел против него?! ВАШ ПАРШИВЕЦ ТАНДЖИРО! Он единственный, кто решился драться против непобедимого демона Кибуцуджи. Не счесть, сколько раз он спасал нашу с Узуем шкуру. Если бы он был таким человеком, которого вы из него строите, он бы в первую очередь переживал за себя. Танджиро-кун пытался спасти Хинацуру несмотря на смертельную опасность, из-за чего лишился пальца, но не воли к победе. Он доверился нам, своим товарищам. Если бы он не решил подавить себя, мы бы все погибли. Кокушибо убил бы нас с Тенгеном, а после и Танджиро. Что говорить про Зеницу и остальных? Тогда бы и шестая высшая луна сбежала. ТАКОЙ ИСХОД ВЫ ХОТЕЛИ?       Я взглянула на господина Химеджиму, но он даже пальцем не пошевелил. Он же всегда пресекал нарушение дисциплины, почему же сейчас всё иначе?       — Мицури, прошу, успокойся. Не нужно… — не успела я договорить, как меня перебили.        — Извините, Шинобу-сан, но я выскажусь! — Канроджи вновь повернулась к ветренному и змеиному столпу, — Какое вы имеете право осуждать его? Он, итак, переживает один из худших этапов своей жизни. Тенген погиб, так же как и Хинацуру. Я и Канао ранены, якобы по его вине. Он не смог убить Кокушибо, из-за чего винит себя за провал. А что делаете вы? Вместо того чтобы поддержать своего товарища, вы обливаете его помоями и ещё сильнее ухудшаете его состояние. КАКИЕ ИЗ ВАС ТОГДА СТОЛПЫ?! Господин Игуро, я думала, что хотя бы вы сможете понять…       Я… ничтожество… Мицури во всём права. Вот только той, кто действительно ухудшил состояние Танджиро была я… Смогу ли я смотреть в его глаза после произошедшего?       В эту же секунду Мицури закрыла свой рот, мигом покраснев. Её пальцы дрожали, а дыхание сбилось. Она оглядела всех присутствующих со страхом в глазах.       — П-П-Простит-те, я… я… не хотела… — Мицури, не выдержав атмосферы, бросилась к выходу.       — Канроджи! — крикнул Кёджиро, — Я пойду за ней, — напоследок Ренгоку повернулся к нам, — Но знаете… я согласен с ней. Танджиро сделал всё, что было в его силах. Мы не вправе его судить!       Игуро выглядел разбитым. Он не реагировал ни на чьи слова. Наверняка он ждал таких слов, но быть готовым к такому невозможно.       — Что ж, неприятно вышло… — сказала госпожа Амане, — Госпожа Шинобу, ваше слово решающее.       — Я…