Столп Солнца

      — Дыхание луны. Седьмая ката. Зловещее зеркало — лунный блеск…       Тонкое и острое, словно бритва, лезвие прошло в миллиметре возле моего лица, неся за собой мощный поток воздуха. Моё сердце стучало с невиданной частотой, а мускулы, по всему телу, были напряжены до предела. Кокушибо, целый и невредимый, стоял прямо передо мной, с неизменным выражением лица.       — Ты сплошное разочарование… Танджиро Камадо… — демон послал в меня ещё больше лезвий, которые окружали меня со всех сторон.       Взмах за взмахом, парирование за парированием, я сражался за малейшую возможность выжить. Первая высшая луна игралась со мной, наблюдая, словно за загнанной в угол крысой.       — Ты само ничтожество… Такой потенциал коту под хвост…       — Я не… — мой голос становился всё тише, пока не стал и вовсе беззвучным.       — Танджиро! Мы тебя прикроем! — Канроджи кричала из-за спины демона.       Только сейчас я заметил, как Мицури и Тенген бросились на Кокушибо в открытую. Они и вовсе не беспокоились о защите. Осознав опасность ситуации, я попытался сдвинуться с места.       Ч-Что, происходит? Я… Я не могу…       Моё тело не хотело меня слушать, словно оно и вовсе сделано из метала. Я отчаянно пытался пошевелиться, хоть на шаг… Паника стала захватывать мой разум. Я должен спасти их… Я обязан!       Кокушибо резко развернулся в сторону столпов, но они и сейчас не намеревались отступать. Моё тело покрылось мурашками, вгоняя меня в ужас.       Ну же! ДВИГАЙСЯ!       — Танджиро! — крикнула Канроджи, — Убей его за нас! Мы верим в те… — её крик резко оборвался, уступая место громкому хрипу.       Демон безжалостно ударил девушку на поражение, рассекая её торс по диагонали. Первородный ужас отражался в её глазах, заставляя меня, от бессилия, дать волю слезам.       — *МИЦУРИ! * — попытался выкрикнуть её имя я, но всё что получилось — произнести это в мыслях.       Демон же не остановился на этом и мигом повернулся к Тенгену.       В этот момент мне хотелось кричать, реветь, молить… Сделать хоть что-нибудь, а не стоять как истукан! Прошу…       Демон схватил Узуя за горло, крепко сжимая его. После чего он медленно повернул голову в мою сторону. Его лицо было всё таким же бесчувственным…       — Слабак… Ничтожество… Бездарность… Ты не способен спасти никого, каждый твой близкий человек погибнет в муках… — людоед поднёс свою катану к сердцу столпа.       — *НЕЕЕЕЕЕТ! ОСТАНОВИСЬ! Умоляю.....* — слова не могли вырваться из моего горла.       — Камадо… — хрипло произнёс Тенген, — Одолей его… Мы с Мицури отдали за это самое ценное… — Тенген смотрел мне прямо в глаза, не отводя взгляда, — Не подведи… — после чего столп прикрыл веки.       — *ОТПУСТИ ЕГО! НЕ СМЕЕЕЙ! * — даже в моих мыслях, мой голос дрожал от отчаяния.       Но демон словно и не слышал меня. Не мешкая ни секунды, он вонзил свой меч прямиком в грудь Узуя, выпуская наружу алую кровь. Лицо Тенгена застыло в муках, которые никто не способен вынести.       В этот момент моё тело само упало на колени, а рука упустила катану… Мой мир рухнул… Снова… Боль от утраты поглотила меня полностью, не оставляя и надежды…       Сзади меня послышался дьявольский смех. Я прекрасно помнил этот противный, девичий смех. Это была Даки…       — Ты действительно думал, что всё будет так легко? — она продолжала насмехаться надо мной, всё сильнее и сильнее повышая тон, — Появившись здесь, охотник… Ты подписал смертный приговор всем своим друзьям!       Следом прозвучал мерзкий голос её брата:       — Да, ублюдок! — демон, наверняка, неотрывно смотрел мне в спину, — Ты теперь понимаешь, какую ошибку совершил!       Кокушибо небрежно бросил тело истребителя в сторону, словно тот мешок мусора. А я же никак не мог пошевелиться, скорее уже не хотел… Я был полностью опустошен, мне было плевать, что со мной произойдёт…       — Ты полнейший провал, которого будет ненавидеть весь корпус охотников… Эти двое погибли из-за тебя, — людоед сократил между нами дистанцию до считанных сантиметров, — Из-за твоей слабости… — он, своими расширенными глазами, смотрел мне прямо в душу, — А ведь они могли прожить долгую и счастливую жизнь, если бы ты был намного сильнее чем сейчас. Нет. Они бы выжили, если ты и вовсе не появлялся в их жизни. Ты меня понимаешь?       Демон держал моё лицо крепко, дабы я не отвёл от него взгляда. Я смотрел в его глаза, которые были насыщены яростью и презрением…       — Ты не достоин этой силы и наследия Ёриичи! — в порыве ярости демон пустил мне кровь, прямо на месте метки.       — Эй, Кокушибо! Покажи этому придурку его сестру. Пусть порадуется!       Демон молча схватил меня за затылок и грубо повернул в сторону, после чего нагнулся на один уровень со мной.       — Смотри внимательно… — голос демона стал ещё злее.       Я посмотрел туда, куда мне указал Кокушибо и… захотел собственной смерти…       Вся улица была пропитана кровью, по которой были разбросаны части тел. В центре этого ужаса находилась лишь Незуко, которая, с безумным взглядом обгладывала оторванную руку. Она с упоением пожирала человеческую плоть, облизывая при этом свои пальцы. Я присмотрелся к этой руке… на ней была желтая ткань с белыми треугольниками…       Новая волна слёз потекла из моих глаз, я до этого думал, что хуже быть не может. Нет, может… Хотелось кричать, остановить её, образумить, но…       Незуко посмотрела на меня, взгляд которой стал ещё более голодным. Её глаза стали загораться странными линиями, образуя кандзи «Третья высшая».       — Именно… Твоя сестра сожрала всех твоих друзей и теперь она будет служить господину Куибуцуджи… — Кокушибо явно был доволен собой, — Как пожелаешь умереть? Стоит мне поиздеваться над тобой? Или может дать твоей сестре сожрать тебя живьём? Что предпочтёшь?       — *Прости меня… Незуко… Я подвёл тебя…* — я ощутил, как мои слёзы стали сильно горячее, а всё вокруг становилось красным, это были кровавые слёзы…       Наконец, я смог произнести хоть что-то:       — Закончи это… Я больше не могу…       — С удовольствием! — демон схватил меня за шею и поднял на вытянутой руке.       Руки, движимые инстинктом самосохранения, схватили мощные конечности демона. Но это было бесполезно, он держал меня мёртвой хваткой, наблюдая за моим лицом.       — Наконец, я положу твоей жизни конец, наследие Ёриичи… Прощай, и передавай ему привет на том свете! — я почувствовал резкую и острую боль по центру груди.       Густая кровь стекала по лезвию меча демона, капая на землю. Моё сознание стало покидать моё тело, а сам я уходил в небытие…       Внезапно всё вокруг меня покрылось кромешной тьмой, как будто само пространство сжалось, утягивая меня в бесконечную пустоту. Окружающие звуки начали медленно угасать, словно кто-то понижал громкость мира, оставив лишь давящее, глухое молчание. Воздух стал густым, тяжёлым, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть.       — АААААААААААААА! — я резко вскочил, хватаясь за грудь, мои пальцы вцепились в ткань, как в последнюю спасительную нить реальности.       Моё дыхание — резкое, рваное, было слышно, казалось, на километры вокруг. Каждый вдох, каждый судорожный выдох отдавались оглушающим эхом в моих ушах, будто весь мир превратился в узкий туннель, через который проходили только мои собственные панические звуки. В груди разливался жгучий холод, пока сердце пыталось вырваться из сдавленных рёбер.       Я беспорядочно хватал воздух ртом, горло сжималось от отчаяния. Ничто не могло утолить это бесконечное чувство удушья. Тело отказывалось слушаться, каждая мышца дрожала, не в силах расслабиться.       Прошла, казалось, вечность, пока окружающий мир постепенно начинал возвращаться. Звуки медленно нарастали, как будто сквозь туман прорывались отдалённые шорохи ночи. Тьма вокруг становилась всё менее плотной, как будто утекала в уголки комнаты.       И только тогда, дрожа и чувствуя каждую каплю пота, стекающую по лицу, я понял — это был кошмар. Но ощущение его реальности всё ещё стыло внутри меня…       — Ч-Чёрт-т… — моё дыхание всё никак не могло прийти в норму, — Это всего лишь сон… Слава небесам…       *Спустя три часа*       Я передвигался по поместью бабочки, минуя один поворот за другим. Мои ноги едва держали меня, из-за чего мне приходилось опираться руками об стену. Тело крайне сильно болело, но я пытался заглушить эту боль.       После того как я очнулся, я ещё долгое время отходил от кошмара, пытаясь осмыслить увиденное. Образы из того сна до сих пор мелькали перед глазами, заставляя сжиматься всё внутри меня. И тогда я понял одно — я слишком слаб. Время идёт крайне быстро, а я просиживаю его в палате, не обращая никакого внимания. Если я хочу защитить тех, кто мне дорог, я обязан стать сильнее. Второй раз Кокушибо мне поблажки давать не будет, он будет бить на поражение. Собственно говоря, я по этому и направлялся наружу, мне некогда жалеть себя.       Каждый шаг давался с мучительной болью, как будто ноги налились свинцом. В какой-то момент резкая судорога скрутила мою мышцу, боль взорвалась в теле. Невыносимо. Я почувствовал, как мои колени подогнулись, и я, опираясь спиной о холодную стену, медленно сполз на пол. Ощущение было таким, словно тысяча игл одновременно впивались в каждую клетку мышц.       — Ф-ф-ффф… — воздух с шипением вырывался сквозь стиснутые зубы, — Как же так… Почему сейчас?       В этот момент до меня донёсся знакомый, голос:       — Возьми.       Я поднял голову. Передо мной стояла Шинобу, её лицо, как всегда, было спокойным, но что-то в её взгляде изменилось. Она не смотрела на меня, словно я был пустым местом. Это было настолько не похоже на неё — всегда улыбающуюся, даже в моменты гнева. Теперь же её выражение лица было отрешённым, отчуждённым, как будто в ней исчезло что-то человеческое.       Её тонкие пальцы протянули глиняную тыкву, от которой исходил лёгкий запах лечебного снадобья.       — Выпей, это поможет.       Я принял сосуд, почувствовав её холодные пальцы на мгновение, но её равнодушие пробило меня сильнее, чем судорога. Подняв тыкву к губам, я выпил жидкость залпом, почти не ощущая вкуса. Тяжёлая волна облегчения медленно прокатывалась по телу, но это не касалось моей души.       — Спасибо… — произнёс я, пытаясь поймать её взгляд, — Ты меня выручила.       Хоть Шинобу и выглядела отчуждённой, но её запах указывал на обратное. Конечно, от Кочо всегда исходил запах злобы, даже в счастливые моменты. Но сейчас всё было иначе. Я нутром чуял — её злость была адресована мне.       — Куда ты шёл? — холодно спросила Шинобу, словно это был просто формальный вопрос.       — Прости меня, Шинобу. Я понимаю, что ещё не до конца выздоровел, но я должен тренироваться. Демоны не будут ждать, пока я восстановлюсь, — сказал я ровным голосом.       — Вот как… — её взгляд наконец встретил мой, и этот взгляд был леденящим, как зимний ветер, — Тебя вообще не волнует беспокойство твоих друзей? Вряд ли они будут рады тому, что ты идёшь истязать себя, толком не восстановившись…       Её слова проникли глубже, чем я ожидал. Что-то в ней изменилось, и это «что-то» делало разговор невыносимым. Я чувствовал, что стою на тонком льду, и одно неверное слово — и я провалюсь.       — Шинобу… Что с тобой? — я знал, что должен узнать, но чувствовал, что каждый мой шаг приближает меня к пропасти.       Она не сразу ответила. Её молчание было полным напряжения, как будто она взвешивала каждый свой следующий шаг.       — Тебе уже рассказали, что произошло с Канао? — её голос дрогнул, но только слегка, словно под поверхностью её спокойствия затаилась буря.       Я почувствовал, как в груди что-то сжалось, и ответил почти шёпотом:       — Да, я знаю…       — И? — её короткий вопрос ударил, как молния, выбивая меня из равновесия.       Я не сразу понял, что она хочет от меня услышать. Её спокойствие пугало больше, чем гнев.       — Я… Я сильно переживаю за неё. Когда я услышал о её состоянии, у меня внутри всё похолодело, — левой рукой я инстинктивно прикоснулся к груди, чувствуя, как бьётся моё сердце.       — Правда? — её голос не изменился, но в нём зазвучала едва уловимая ирония, — Если это правда, почему ты взял её с собой?       Её вопрос был прямым ударом. Я резко поднял глаза, встретив её взгляд. Лицо Шинобу изменилось — напряглись мышцы, зрачки сузились, а руки сжались в кулаки. Вся её злость, которую она так старательно скрывала, начала прорываться наружу.       — Я…       — Что? Тебе нечего ответить? — её голос стал жёстче, и она смотрела на меня сверху вниз, словно судья, готовый вынести приговор, — Просто поставь себя на моё место… Когда я вернулась в поместье бабочки, я не нашла Канао. Потом я узнала, что она отправилась с тобой в квартал красных фонарей. А когда я добралась туда… я увидела её в луже собственной крови. И ты… — её голос дрожал от напряжения, но она продолжала, — Ты прекрасно знал, КТО охотится на тебя!       Эти слова, как нож, вонзились в меня. Я знал, что она права, но слышать это от неё было невыносимо. Я чувствовал себя так, словно весь мой мир рушится, и каждый её удар разрушает его всё сильнее.       Руки Шинобу начали дрожать ещё сильнее, её длинные пряди скрыли лицо, но я знал, что за этой тенью таится ярость.       — Ты знал… — голос её становился всё более надрывным, — Что Первая высшая луна только и ждёт момента, чтобы добраться до тебя. Именно поэтому Ояката-сама велел, чтобы на миссию ты шёл с двумя столпами. А ты… — её лицо исказилось от гнева, на висках вздулись вены, — Даже не отправил мне ворона, чтобы спросить разрешения! О чём ты думал?!       Я открыл рот, но слова застряли в горле.       — Шинобу я…       — СО СВОИМИ НАСЛЕДНИКАМИ ДЕЛАЙ ЧТО ХОЧЕШЬ, КАМАДО! — её крик разорвал воздух, как удар молнии, — НО К КАНАО НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ!       Мои глаза распахнулись от шока. Такая ко всем добрая девушка, словно валькирия, срывала на меня всё накопившееся внутри. Её гнев обрушился на меня, как лавина, снося всё на своём пути.       — Из-за тебя я чуть не потеряла её! — её голос дрожал, в нём звучали и боль, и отчаяние, — Я снова ощутила то, что чувствовала, когда моя сестра умирала у меня на руках… — её взгляд был таким, будто она собиралась испепелить меня, — Да, ты это знаешь. Я ведь открылась тебе в ту ночь, когда подумала, что ты очень похож на неё. Но… Танджиро… Ответь мне на один вопрос…       Я смотрел на неё, не смея перебить. Её слова били прямо в душу. Этот разговор был для меня словно пытка, но я знал — я заслужил это.       — Ты правда виноват в смерти Узуя? — её голос внезапно стал тише, — Ответь честно, Камадо Танджиро…       Этот вопрос пронзил меня до самой глубины. Внутри всё сжалось, как будто вокруг меня стянулась петля. Я уже давно дал себе ответ на этот вопрос, но сейчас произнести его вслух было невыносимо. Даже несмотря на просьбы Узуя не винить себя, я не мог перестать. Чтобы не говорил Тенген, я оказался слишком слаб в тот миг, из-за чего он был вынужден так поступить.       — Да… — ответ прозвучал, как удар молота, — Я никогда себя за это не прощу… — я уткнулся взглядом в пол, не в силах посмотреть на Шинобу, мне не хватало смелости встретить её глаза, полные гнева.       Молчание нависло над коридором, тяжёлое как камень. Шинобу не двигалась, но я чувствовал, как её злость продолжает разрастаться, заполняя всё вокруг.       — Значит, это правда… — её голос дрогнул, и в нём появилась горечь. — И каково это — стоять рядом и смотреть, как твой товарищ умирает, а ты просто ждёшь момента для атаки? И что же скажет твоя «доброта», Камадо?       — Ничего хуже не бывает… — прошептал я, вспоминая тот момент.       Я прекрасно помнил тот момент, когда хотел спасти их, броситься в тот же миг. Но я обещал Тенгену, что не буду вмешиваться…       — И ради чего он умер? — её голос снова сорвался на крик, — Где голова Кокушибо? Ты убил его? Ответь!       Я поднял голову, чтобы встретиться с её взглядом. Она больше не сдерживала гнев. Её лицо исказилось, вены на лбу и шее вздулись, глаза горели яростью, и каждая мышца её тела была напряжена.       — Нет, демон сбежал. Но я прикончу его своими руками! Клянусь своей жизнью, я обязан сделать это!       — Мне хочется тебе верить… — её голос стал тише, но в нём звучало разочарование, — Правда хочется… Наверное, именно по этому я тогда спрашивала тебя от Доуме… Думала, что на тебя можно рассчитывать. Но кажется, я ошибалась… — она выдержала паузу, — Танджиро, когда полностью восстановишься, будь добр, покинь поместье бабочки. Я не хочу тебя видеть здесь…       С этими словами Шинобу резко развернулась и пошла прочь. Я рванулся за ней, не в силах просто отпустить её.       — Шинобу! — выкрикнул я, чувствуя, как отчаяние сжимает грудь, — Подожди! Прости меня… — моя рука машинально потянулась вслед, но я не смог приблизиться.       Она не оглянулась, не ответила, просто исчезла за углом.       Боль. Глубокая, пронизывающая боль. Я никогда не знал, что потеря доверия и веры человека может быть настолько мучительной. Это чувство, словно часть души откололась и ушла вместе с ней. Я не должен был слушать тогда Тенгена и Мицури… Я должен был хотя бы попытаться изменить их решение, бороться за них, а не просто принять как неизбежность.       С этими горькими мыслями я медленно развернулся и направился к выходу.