Яма 95

      Чуя сказал бы, что это было странно: красться по своей же квартире, будто вламывающийся туда грабитель. Так он шастал по бывшему дому Дазая. Но это даже в пересказе разные вещи.       В любом случае, Чуя провернул это удачно. И раньше нужного времени вернулся на работу, швыряя спортивную сумку с вещами в комнате отдыха. Вроде, тоже сбежал из квартиры.       Дазая он не нашёл. Когда без приблизительного маршрута шатался по округе, когда ускорял шаг, когда сбивался на бег. Не было у него предположений, где Осаму может быть. Потому он прочёсывал местности, пока не замёрз до непроизвольной тряски.       Под дверь в подъезд подложили кирпич, должно быть, пожарные. Когда Чуя вернулся к дому, она была открыта, всё ещё держалась на кирпиче. Так же, как придерживал ворота в лагерь Марк...       Но патруль во дворе никуда не двинулся. Именно поэтому заходить, пусть и чтобы собрать вещи и свалить, было опасно. Именно поэтому Чуя аккуратно крался, будто не имел прав и не жил здесь последние полгода.       Денег на страховку у них не было, когда они снимали квартиру. Потому последствия пожара им придётся возместить. Страховка есть у хозяйки. У неё и страховка, и телевизор. Справедливо, но в таком случае у парней нет почти ничего.       Переодевшись, Чуя залип в стойку с инструментами.       Странно было снова стоять на работе. Будто всего этого не произошло.       Будто Осаму не стукнул банку таблеток, заявляя, что те две аварии связаны напрямую. Будто после он не пропал неизвестно куда. Будто Чуя не пытался безуспешно найти его и не тушил пожар. Будто он не убегал от медсестры и копов.       Это было сумбурно. В голове события мешались, как в рождественском шаре. Быстрой перемоткой, словно всё произошло за ничтожные секунды.       — Думаешь, нужный ключ сам прыгнет в руки, если продолжишь терроризировать их взглядом?       Чуя обернулся, но смысла в глазах не прибавилось. Он на автомате кивнул.       — Доброе утро, Билл.       Билл протянул руку, и Чуя отшатнулся, вводя его в недоумение. С поднятой бровью Билл добрался до лба и снял этикету. После продемонстрировал Чуе.       Липкая сторона приставала к пальцам, ровно так же, как ранее к пальцам Дазая, и Чуя, опустив взгляд, усмехнулся.       — Оу. Забыл об этом.       — Ну-ну, — покивал Билл. — Кофе пойдём пить?       — Иди. Я уже выпил... кружки три.       — Так и думал. Мешки под глазами рассказали.       Чуя усмехнулся, но промолчал. Он не спал всю прошедшую ночь, это правда.       — Я имел в виду, что хочу послушать твой невероятный рассказ о том, что с тобой произошло. То есть... сейчас я уйду в каморку, и в лучшем случае, там будет какая-нибудь котомка. В худшем — чемодан.       Чуя прикрыл глаза и лениво посмеялся.       — Давай позже? У меня тут... — он махнул рукой в сторону и сощурился, смотря на авто. — Мм... это... переобуть надо, но это заодно. А. Вспомнил. Чувак забыл про масло и движок либо сгорел, либо чуть не сгорел. Посмотреть надо, короче.       — Ты уверен, что будешь заниматься работой в таком состоянии?       — Ты думаешь, я здесь для чего-то другого? — Чуя поднял бровь.       Билл усмехнулся и хлопнул его по плечу, направляясь в сторону комнаты.       — Понял. Смотри сам.       Чуя покивал, пока он отдалялся.       Чуя завёл двигатель, чтобы оценить масштабы работы. Под капотом стучало и тарахтело, и Чуя покинул салон, не закрывая дверь. Открыв капот, он смотрел на трясущуюся трубу усталым взглядом. Осмотрел работу остальных деталей.       Сделав выводы, заглушил машину и закрыл дверь.       Он стоял с разводным ключом на восемь перед открытым капотом, когда со стороны входа кого-то принесло. Чуя не поднимал взгляд нарочно, серьёзно рассматривая машинные органы и вспоминая, для каких целей подобрал ключ.       — Мне нужен Чуя Накахара.       Чуя помолчал, после, не отвлекаясь от осмотра, небрежно ответил:       — А кому он не нужен? У него же и так ахренительно мало работы.       Посетитель усмехнулся и не ответил. В глухом молчании прошли секунды, которые Чуя с радостью бы потратил на размышления о дальнейшей работе.       То, как резко его ударило осознание, отражалось в широко раскрытых глазах, когда он поднял взгляд. На незнакомого парня, сложившего руки в карманы спортивных штанов. Тот улыбался одной стороной рта и рассматривал Чую.       Чуя быстрым шагом обогнул авто и сократил расстояние, угрожающе наставляя ключ на посетителя.       — Ты кто?       — Полегче, — незнакомец отвёл голову назад, уворачиваясь от оружия угрозы.       Он вытянул ладони из карманов, протягивая правую Чуе.       — Майк. Майк Роджерс.       Чуя сощурился, но угрожать ключом не перестал. Майк подался ближе, понижая тон:       — Но это такое же настоящее, как Чуя Накахара. Так что не будем говорить слишком громко, да?       Чуя пробежал подозревающим взглядом по его лицу.       «Его звали Майк...»       Точно так Осаму его и описывал.       Чуя опустил взгляд на ладонь. Теперь смотрел спокойнее, поднимая глаза обратно в карие, чтобы переспросить:       — Слесарь?       Майк хмыкнул и посмотрел за спину Накахары, где остановилась поломанная тачка, с которой Чуя возился до его появления. Он столкнул взгляды, в тон уточняя:       — Автомеханик?       Чуя непроизвольно стиснул челюсти. Ключом откинул протянутую ладонь в сторону, чем заставил Майка проследить за презрительностью жеста и удивлённо хмыкнуть.       — Что тебе надо?       — Как грубо, — Майк снова убрал ладони в карманы и сканировал Чую. — Ну... Просто ты единственный человек, о котором говорил Осаму. Он назвал имя и место работы. Попросил найти тебя. И вот я здесь.       — Попросил найти? — Чуя непонимающе нахмурился.       Майк кивнул и отвёл взгляд.       — Он в больнице. Машина сбила на скорости... — он сощурился и махнул на ту, что стояла позади Накахары. — Может, даже эта.       Чуя обернулся с широко раскрытыми глазами. Майк прыснул:       — Шутка. Я без понятия, меня там не было.       Чуя посмотрел на него, бросая короткое:       — Не смешно, мудак.       После умчался к стойке, отбрасывая ключ на примерное место. Он начал снимать куртку и щёлкнул лямки рабочего комбинезона, поворачивая голову:       — Какой номер больницы?       — Я тебя нашёл, я и приведу. Со мной поедешь.       — У меня, блять, есть тачка. Живее.       — Значит, за моей поедешь.       — В чём грёбаная проблема сказать номер?!       — В чём была проблема пожать руку?       Чуя помедлил, рассматривая Майка. Отщёлкнутые лямки устало спали вниз.       — Ты типа обиделся? Сопли не подтереть?       Майк пожал плечом и развернулся к выходу.       — Предложи это Осаму. Если поторопишься, поедешь за мной и сможешь его увидеть. Время убегает, а я хотя бы знаю, куда ехать.       Он двинул к выходу, и Чуя задержал взгляд вслед, не стараясь выражать пренебрежение под нос.       — Мудила.       Чтобы переодеться из формы в свою одежду полностью, Чуя вернулся в комнату отдыха. Не вернулся, а, надо сказать, влетел туда, как вихрь. Придурок Майк же сейчас уедет без него!       Билл сидел на диване, возле которого Чуя бросил спортивную сумку с вещами, и перевёл на него напуганный скоростью взгляд. Он медленно моргнул и будто машинально подул на кружку с кофе.       — Слушай, мне надо... это срочно... — Чуя беспомощно выдул воздух — мысли не хотели ни структурироваться, ни договариваться — и махнул рукой: — Там, это...       — Я помню, переобуть и проверить движок. Иди.       Чуя даже слегка завис, смотря на него. Приподнял уголок губ и удивлённо качнул головой:       — Спасибо...       — Когда тебя только увидел, понял, что не так что-то. Иди, разбирайся. Я только кофе допью и... за работу. Можно кофе допью?       Чуя усмехнулся и молнией переоделся.       Когда Чуя вышел к парковке, он заметил Майка, подпирающего спиной корпус своего шевроле. Майк отщёлкнул сигарету и повернул голову к Чуе, услышав шаги.       Да, точно. Осаму первый раз вспомнил про Майка из-за сигарет. Было у них с Чуей нечто общее.       Чуя заинтересованно рассмотрел его автомобиль, но это скорее был машинальный жест. Как очередной плевок профдеформации. Типа, срочно посмотри на тачку, будто она приехала к тебе в сервис!       — Что смотришь? Хочешь предложить поменять диски на золотые и содрать с меня кучу бабок?       Чуя на секунду крепко сжал челюсти, не переводя взгляд.       — Нет. Думаю, как можно было покоцать такой крепкий корпус. Всё в царапинах и вмятинах. Ты водишь задницей вперёд, да?       Майк хмыкнул.       — Это тачка отца. А порезы и шрамы на ней оставили работники, которые переправляли её через границу.       — Через порт? — Чуя поднял глаза в карие.       Майк легко кивнул.       — Тогда не пизди, — улыбнулся Чуя. Его отец крутится в портовом бизнесе слишком долго, чтобы Чуя в упор не понимал, как происходит транспортировка.       Майк прыснул и отвёл взгляд, качая головой. Странно, что не стал спорить. Будто у него есть если не знание про отца Чуи, то хотя бы мозг, которым можно было допереть, что Чуя так или иначе смыслит в этом.       Чуя ещё раз осмотрел безмятежное положение Майка и недовольно прочистил горло.       — Ждал меня. Знал бы, не торопился так и объяснил всё коллеге нормально.       — Так ты не меня ждать заставляешь, — Майк столкнул взгляды и поднял бровь. — Осаму надеется увидеть тебя и ключи от дома. М. Ему нужна одежда. И... думаю, помощь с ней. Он весь в гипсе. Но с последним я справлюсь.       — И со всем остальным, — Чуя вытянул ключи от квартиры из кармана джинсов и бросил их. Майк поймал двумя ладонями, подаваясь вперёд, и непонимающе посмотрел на Чую. Чуя уже, правда, направлялся к своему машину: — Поехали.       Чуя заставил Майка опешить тем жестом.       Но вскоре форд крался вслед за шевроле. Майк был мудилой, это почему-то в голове Накахары было неопровержимым фактом. Как минимум, он не стал называть номер больницы, чтобы Чуя продолжал зависеть от него. Это он мудила номер раз.       Во-вторых же, третьих, и десятых... Осаму. Осаму рассказывал про него. Первый раз, наверное, позади бара. Когда они ждали автобус и в очередной раз вышли на перекур.       «Некоторым достаточно смудачить всего один раз», говорил Осаму. Так, между делом, плюясь ядом в сторону Майка.       Так же, Чуе известно, что Майк — его первая влюблённость. Пусть по итогу у них ничего не было, Осаму однажды просто рассказал их историю. Да, которая закончилась фразой «некоторым достаточно смудачить всего один раз». И слишком сомнительным временем расхода.       О, Чуя помнит эту историю. Не то чтобы он был чрезмерным эмпатом, просто... это Осаму. Это касается его, поэтому Чуя кривился в сторону Майка так, как по идее мог бы Осаму.       Насколько Чуя понял пересказ, Осаму был сильно влюблен в Майка. Ну, было бы странно, если бы Чуя и в этот раз проглотил свои чувства и выражал к Майку что-то больше терпения. Ну уж нихера. Чуе не нравится Майк.       Потому что ему важен Осаму.       Чуя чувствовал, как сердце сжимается в выжимаемую тряпку, когда начал размышлять о том, что случилось. Осаму в больнице, его сбила машина. Он весь в гипсе. Ну конечно. Чуя знал, что ему нельзя было уходить тогда! Чуя поймал предчувствие и даже выпалил об этом Дазаю напрямую. Только Осаму его не послушал. О, ну и ключей, как выяснилось, у него всё же не было.       Чуя исправно ехал за Майком. И нахмурился, когда они остановились. Потому что это произошло не возле больницы. Чуя даже не глушил двигатель.       Майк хлопнул дверью и подобрался к окну, стекло которого Чуя сразу опустил. Чтобы послушать, что он там намерен сказать. Майк согнулся, останавливая руку на опущенном стекле.       — Осаму говорил про меня?       Чуя хмыкнул и не ответил. Он мимолётно осмотрелся, и Майк, усмехнувшись, продолжил:       — Именно. Я мог легко вывезти тебя на пустырь. И грохнуть. Ты либо доверчивый идиот, либо—       — Говорил, — перебил Чуя. — Какого чёрта мы здесь?       — Подумал, будет правильно купить ему что-нибудь в больницу по дороге. Ты вот совсем за него не переживаешь. Твоей рожей сыт не будешь.       Чуя прыснул и покачал головой. Не хотелось признавать правоту Майка. Вот в упор не хотелось. Чуя прочистил горло и переспросил:       — Что-то типа йогуртов?       Майк взорвался издевательским смехом и отвёл взгляд, качая головой.       — Ясно. Не повезло ему с... другом? Соседом? Плевать. Но ты идиот... У него непереносимость лактозы. Да ты просто угробить его решил.       Чуя нахмурился, потому что в словах Майка что-то не сходилось. Чуя пнул Чую поменьше из хранилища, заставляя метаться по ящикам, где хранились отельные воспоминания. Когда Чуя договаривался о номере, он бегал к Дазаю с вопросами. И на вопросе про аллергию...       — Нет. Просто не слишком хорошо усваивается. Нет у него непереносимости.       — Ты что, хочешь сказать, что я знаю его хуже тебя?       — Где ты, блять, был всё это время?!       Майк даже отшатнулся и удивлённо хлопнул глазами. Чуя смотрел в упор, выражением лица повторяя всё недовольство вопроса. Будто бы в момент его обожгло обидой за Дазая, который более чем имел право на такой вопрос.       — Полегче, — Майк вернул лицо. — Не бери на себя слишком много. И... никаких йогуртов.       — У него нет грёбаной непереносимости лактозы. Он своим языком говорил, что всё не настолько серьёзно.       — Как я помню, есть. Всегда отказывался от коктейлей. Ну, а алкоголь ему, малолетнему, никто и не предлагал, может, дело и в этом, но...       — Нет. И не спорь.       — По-моему, это так и слишком опасно подсовывать ему—       — Ты что, олень? — Чуя провернул ключ, заглушая форд, и открыл дверь.       Он выставил ногу на асфальт в попытке вырваться из салона и уже в стремлении двинуть Майку по лицу за споры. Майк, попятившись, поднял ладонь:       — Тихо-тихо, остынь. Окей. Забьём на это. Просто в любом случае... ему не нужны йогурты. С челюстью всё норм, он может погрызть что-то адекватное.       — Ладно, — Чуя вышел и хлопнул дверь. — Так бы сразу. Нашёл, блять, с кем спорить. Пошли.       Вскоре они добрались до парковки возле больницы. Они зашли вместе, но, поймав лечащего врача, Майк сослался на пакеты из магазина, которые должен был донести до Дазая.       Чуя проводил его глазами, периферией замечая внимательный взгляд врача. Вернув ему внимание, Чуя поздоровался ещё раз. Сыграло волнение. Разве так смотрят на тех, кому не о чем переживать?       Врач с улыбкой кивнул и после направляющего жеста руки подвёл Чую к стойке. За ней сидела девушка. С ней Чуя тоже поздоровался, но улыбаться не хотелось. Даже после попытки врача расположить к себе улыбкой. Что-то внутри не склоняло к улыбке. Что-то изнутри подсказывало, что улыбаться следует всем, кто не Чуя. Что-то было не так.       Врач попросил девушку принести Чуе воды, и она действительно пошла к рядом стоящему кулеру. Чуя проследил за ней и нахмурился, смотря на врача.       — Мне что, нужна вода?       — Вода никогда не бывает лишней.       Чуя мрачно и шумно перевёл дыхание.       — Говорите.       Но врач поправил очки, отложил папку на стойку и не торопился. Рассмотрел Чую.       — Кем приходитесь пациенту?       Чуя помедлил. Он прекрасно осознавал, что количество информации, которую он может получить о Дазае, зависит от этого фактора.       — Бойфренд, — Чуя тяжело сглотнул. — Мы живём вместе. Больше у него никого здесь нет.       — Бойфренд, — кивнул врач, снова рассматривая Чую.       Будто бы было недостаточно, что Чуя в принципе сказал это. Нужно было повторить, конечно. Будто всё норм, будто Чуя каждый день признаётся в гомосексуальности и непосредственной связи с парнем. Господи, да только понимая, что он сказал это, Чуе хотелось почесать руки ниже локтей! Это было ужасно нервно и выводило, почему-то Чуя почувствовал злость. На себя и на необходимость говорить такие вещи, чтобы иметь вес в глазах лечащего врача и узнать о состоянии Дазая столько, сколько не позволено знать всем типа друзьям и соседям. Чуя должен быть весомой для Дазая фигурой.       Впрочем, он даже, наверное, и не сильно соврал. Они жили вместе и стабильно спали. Осаму как-то признался в чувствах. Чуя на самом деле тоже, просто при обстоятельствах...       Девушка вернулась, протягивая Чуе пластиковый стакан. Чуя принял и поблагодарил. Пусть и отставил на стойку, комментируя:       — Думаю, мне понадобится это немного позже.       — Вы не нервничайте так...       — Раньше времени, — договорил Чуя.       Врач сухо усмехнулся и покачал головой.       — Какой проницательный молодой человек.       — Проницательный как раз мой бойфренд, а я задницей чувствую, когда что-то не так.       — Хорошо, не будем тянуть. Мы имеем перелом руки—       — Левой, — перебил уточнением Чуя.       Врач сощурился, приподнимая уголок губ.       — Вы случайно не сами сидели за рулём? На почве ревности, допустим...       — Нет. Просто эта рука у него в принципе всегда получала. Думаю, у него был вывих или растяжение, мы это не долечили и потом... ну, как осложнение или что вы там в таких случаях говорите. Так я прав?       Врач подсмотрел в папку, потому что ему явно не приснилось помнить всё про всех пациентов. После, соглашаясь, кивнул.       Ну конечно. Чуя помнил, как Осаму неудачно приземлился на эту руку, когда прыгал со второго этажа. Тогда они сбегали с фермы. Поздней, холодной ночью, не имея примерного маршрута. Кажется, будто в прошлой жизни, но на самом деле всего немного больше года назад...       После Чуя не позволял Дазаю нагружать то запястье, пока они разгружали грузовик с водой. Бутылкой одной из них Осаму позже воспользовался, чтобы подстроить пожар.       И потом, когда Осаму задал вопрос о банде, и Чуя бросил сцепление так резко, что Осаму вылетел вперёд, упираясь той же рукой в панель.       Теперь эта рука в гипсе. Даже неудивительно.       — Виновник аварии оплатит некоторые расходы. Но... нет медицинской страховки.       — Блять, — язык выдал это быстрее, чем мозг успел обработать.       Врач неодобрительно поднял бровь.       — Чёрт, — продолжил Чуя. — Подождите. Да, страховки нет, но... У него проблемы с почками и аллергия на некоторые препараты... но я не знаю, какие. И, конечно, у вас нет карты с противопоказаниями... Чёрт. Вот чёрт... Где я могу взять это?..       — Думаю, в больнице, где эту карту заводили, — врач развернулся к стойке, открывая папку снова. — Это очень важная информация. Придётся переписать некоторые назначения.       — Круто, что я вспомнил об этом... — Чуя покачал головой и сам себе напомнил, что теперь делать: — В штаты обратно... за картой.       — Не торопитесь, — врач сделал заметки карандашом, после отбросил его и развернулся к Чуе снова. — Нам пришлось провести обследование. И вам не следует слишком переживать за последствия аварии. Скажите... ваш бойфренд жаловался на головные боли?       Чуя задумался. Сначала его слишком крепко сцепили мысли о возвращении в штаты. О том, как и под каким предлогом ему могут дать нужную карту. И получится ли это вообще.       После Чуя, наконец, начал размышлять о вопросе. И спустя паузу закивал.       — Да. Да. Говорил, в ушах пищит и голова разваливается. Иногда после бега, но не обязательно. Я думал, это остаточное после... обезвоживания. У него было обезвоживание. В больнице лежал.       Оттуда всё и началось. Для них.       И теперь Чуя рассказывал это всё врачу. Потому что оно имело значение. Абсолютно всё это имело значение, и Чуя добросовестно рассказывал. Пусть и не мог быть готовым в тот момент.       — В той больнице не провели обследование головного мозга?       — Зачем? — нахмурился Чуя. — Обезвоживание. Он на ногах не стоял и ел через капельницу... Надо было?       Врач набрал воздуха, будто чтобы молниеносно ответить: «надо было». Но такого он не сказал. Только подцепил снимок из папки и поднял руку к лампам.       — Давайте посмотрим.       Чуя нахмурился сильнее и не понимал, что его глаза судорожно заметались. Он боком поравнялся с доктором, поднимая взгляд.       — Смотрите. Это мозг вашего бойфренда.       Чуя видел. Врач, наверное, решил, что он резко отупел и разговаривать с ним нужно осторожно, как с умственно отсталым.       — Знаете, чем этот снимок отличается от снимка здорового мозга?       — Продолжайте, — Чуя услышал сам себя, будто голос отрезонировал от стен полой трубы. Он перестал моргать.       Врач пальцем обвёл тёмное пятно по воздуху.       — Это образование—       — Блять, — Чуя выдернул снимок за угол с его стороны. Машинально прошёл с ним вперёд, не опуская со света. — Нет, блять. Нет. Только не грёбаная опухоль. Нет, это... Нет.       — Успокойтесь—       — Это лечится? — Чуя резко обернулся и незапланированно повысил тон: — Вы можете что-то сделать с этим?! Он будет жить?!       — Выпейте воды.       — Вы заранее дали мне воды, чтобы сообщить, что мой самый близкий человек в этой грёбаной жизни может умереть от опухоли в башке?! Это так?!       Чуя чувствовал, как внутри треснуло и посыпалось. Это он сам. Треснул и посыпался изнутри. Казалось, последние часы держался на дважды нелипком скотче, который теперь сорвался и был бессилен в попытках собрать Чую заново.       Казалось, всё рухнуло, как многоэтажное здание, посыпавшееся вниз волной без опоры в виде самого первого кирпича. Это Чуя. Как от него забрали Дазая.       И он прикладывал невероятное количество усилий, чтобы не свалится на колени. Он сдерживал порыв, защипавший глаза, теми же огромными усилиями.       Чуя знал, что-то было не так. И теперь это знание накрыло его. Сдавливая. Чуе казалось, что прямо сейчас какая-то огромная рука стискивала и сжимала его, крошечного, беспомощного, до выкатывающихся из глазниц глаз.       Чуя внезапно почувствовал скулящее одиночество. Будто в мире больше не осталось никого, кто обратил бы на него внимание, никого, на кого бы он сам хотел смотреть. Будто он просыпался под мостом в одиночестве, никто не ворчал просьбой вырубить будильник, не фыркал, не издавал старческие хрипы и не спрашивал, как играть в котов.       Будто Чуя проснулся под мостом один, и только звуки природы облепляли его...       — Мы можем провести операцию.       Чуя моргнул, выходя из внезапного транса. Он подлетел к стойке и выпил предложенную ранее воду.       — Всё ещё рано.       Чуя хмыкнул в стакан. Отложил снимок и умчался к кулеру. Он всё ещё не был готов к разговору, когда вернулся с наполненным стаканом. Но вопросительно кивнул, намекая продолжить.       Врач забрал калькулятор от девушки за стойкой — Проследив за этим, Чуя убедился, что жест ему не нравится в той степени, какая является максимальной. Казалось, грудную клетку сдавило, и Чуя перестал дышать. Вещи, которые не произносятся, но могут перенестись на носители, никогда не сулят ничего хорошего.       В этом Чуя убедился, когда, постучав по кнопкам, врач развернул набранное к нему. Чуя даже легко усмехнулся. Машинальный жест в попытке маскировки ошарашенности.       — Полная стоимость нашей машины в два или три раза меньше, — улыбнувшись, сказал Чуя доктору.       Умалчивая, что она была взята в кредит. И рассчитывая вероятность получить ещё один.       Врач пожал плечами и промолчал. Конечно, какое ему, по сути, дело. Чуя подобрал калькулятор, ещё раз пробегаясь взглядом по цифрам. Не отвлекаясь, — чтобы не смотреть на доктора, — спросил:       — Какой срок?       — Учитывая прогнозы и конфликты с некоторыми препаратами... Полтора года. В самом лучшем случае.       — Если ничего не сделать, через полтора года он умрёт?       Врач молчал, и Чуя всё же отвлёкся от строчки калькулятора, чтобы найти его глазами. Врач коротко кивнул и продолжил:       — Ваш бойфренд, как и остальные, теперь стоит на учёте очереди бесплатной операции.       — Но, дайте угадаю, она движется так медленно, что он успеет умереть дважды, а очередь ещё не подойдёт? Какой у него номер? Миллион первый? Миллион второй?       Врач вздохнул и ответил спустя паузу:       — Лучше уточните номер его лицевого счёта.       — Точно, — Чуя загорелся и выпрямился. Он вытянул телефон, прилипая к стойке, пока девушка находила информацию в базе.       После Чуя попытался осознать произошедшее. В его заметках разместились цифры. Номер лицевого счёта и сумма, которую требуется туда перевести.       Чтобы Осаму получил операцию и не умер от разрастающейся опухоли.       Осаму может умереть. От обстоятельств, независящих от них. Из-за образования в голове.       «Возьми назад свои слова о душевной организации», говорил Осаму. Чуя вспомнил это и вздрогнул. Это было ещё раньше, до побега, когда рука Дазая получила первое повреждение. Это было в заброшенной больнице, ещё до того, как она стала ассоциироваться с побегом, прятками и псом.       Осаму чесал о том, как ему жаль детей с опухолями. Чуя ответил... о боже. Он ответил, что у него нет такого количества сожалений, и они говорят о незнакомцах. Он сказал, немного конкретики и, быть может, его мнение изменится...       Ну, и как оно теперь? Это было бы смешно, если бы не было так больно. Чуя почувствовал, как по сердцу полоснуло лезвие.       «Ты бессердечный», — говорил Осаму. Чёрт, всё о том же.       И как оно? Как оно, Чуя?       Чуя вздрогнул повторно, вытянулся по струне и нашёл глаза врача.       — Я вас понял, док. Всего доброго.       Если спросить, он бы не повторил, что сказал. Мысли кружили хороводы, блокируя реальность. Выпалив прощание, Чуя развернулся и стремительно достиг двери выхода.       Девушка поднялась со своего места, смотря вслед. После обратилась к врачу справедливым замечанием:       — Не зашёл к нему в палату...       Это было так. Более того, Чуя отбросил дверь слишком резко и не сбавлял шаг. Его мучала совесть за слова, сказанные в больнице больше года назад. Его мучали размышления, в которых легко не успеть найти деньги вовремя. В них же Осаму умирает. Чуя никак не может допустить этого.       Чуя убегал. Убегал из больницы, убегал от мрачных мыслей, убегал от чувства вины.       Чуя знал, что в тот вечер, стремительно переходящий в ночь, не должен был отпускать Дазая. Это привело к аварии.       Благодаря которой удалось узнать об угрозе жизни. Если бы этого не произошло...       Дыра внутри свербела. Это выглядит цепочкой, которая не стала бы таковой и не привела к знанию, если убрать один-единственный элемент. Любой. Вывод не был бы таковым, если заменить хоть что-то. Учитывая нежелание Дазая обращаться в больницу при той болезни, которую он перенёс, пока они укрывались в отеле. Учитывая стремление Накахары защитить его от больных бездомных.       Было бы смешно, если бы Осаму просто умер через полтора года, потому что они так и не узнали о развивающейся опухоли. Нет, правда, это было бы достаточно смешно, чтобы Чуя, плюхнувшись в салон их машина, рассмеялся.       Он продолжил хихикать, проворачивая ключ. Было бы ахренительно смешно. Да и, впрочем, уже сейчас смешно с того, как судьба не даёт им спокойной жизни. Чуя должен объясниться, показать переклеенную дату на ярлыке, но разве сейчас подходящее для этого время?       Определённо нет. Чуя выехал с парковки. Набрав номер, бросил телефон в ямку на передней панели, чтобы не отвлекаться на него от дороги слишком бессовестно. Когда звонок был принят, Чуя даже немного растерялся в вопросе, который собирался задать.       — Дружище... мм... за какое время можно заработать неприличную сумму денег?       — У нас в сервисе?       — Ну... да, допустим, у нас в сервисе.       — У-у... Насколько неприличную? Есть вариант украсть тачку клиента и продать её. За это можно сесть, поэтому идея так себе. Но, думаю, это единственный весомый вариант, потому что, даже если раскручивать на дополнительные траты починки... В автосервисе, мужик. Чем я тут, по-твоему, могу помочь? Что ты хочешь услышать?       — Так и думал.       — Какие-то серьёзные проблемы? Я могу занять, но, сам понимаешь, неприличных сумм у меня нет...       — Забей. Я разберусь.       — Увижу тебя на трассе, когда поеду домой?       — Пошёл нахер, — рассмеялся Чуя.       Билл поддержал порыв и, отсмеявшись, серьёзно заявил:       — Звони, если что. Помогу, чем смогу.       — Спасибо, — Чуя протянул руку, чтобы многократным жестом сбросить звонок.       Он не соврал, говоря, что предполагал такой ответ. Заработать в сервисе сумму, введённую врачом, нереально. Тем более, не в случае, когда стоит ограничение по времени.       Чуя вздохнул и перебрал руль, заворачивая в поворот с главной дороги.       Осаму свободной рукой протянул стакан обратно и слегка скривился.       — Кислятина. Забери.       — Раньше тебе нравился этот сок.       — Когда мне было... типа, тринадцать? — Осаму поднял бровь, с вызовом смотря на Майка со стаканом.       Майк вздохнул и потупил взгляд, болтая содержимое по стенкам.       — Давай не будем об этом.       — Где Чуя? — Осаму мгновенно принял предложение перевести тему.       Майк развёл руки по сторонам, пожимая плечами.       — Я сижу здесь, с тобой. Откуда мне знать, почему он задерживается внизу.       — Сходи, найди его, — Осаму помедлил и прочистил горло: — Пожалуйста.       Майк отставил стакан, поднялся и поплёлся к выходу из палаты. Осаму проводил его глазами. И безвольно откинулся назад, на подушку.       Осаму смотрел перед собой потерянным взглядом. Не заметил, как начал пальцами перебирать гипс на левой руке. Не осознавал, что начал отбивать нервный ритм подушечками по твёрдой поверхности, прикрытой бинтами. Голова разваливалась, и единственное, что Осаму всё же понимал — писк в ушах. Однажды этот противный звук доконает его.       Пока он думал только о Чуе. Ему нужно было увидеть его.       Осаму чувствовал себя одиноко. Он обречённо простонал, когда после возвращения в сознание увидел перед собой Майка. Повреждённое аварией сознание неизменно помнило только Чую, его фамилию и место работы. Это всё он смог выдать не сразу, но это получилось. Он попросил Майка найти Чую. Ему нужен был Чуя. Просто чтобы был рядом. Просто видеть его. Просто знать, что он здесь. Этого было бы достаточно.       Но его не было. Был только...       «Ого. Привет, Осаму.», звучало недостаточно удивлённо в его исполнении. Осаму выпал из реальности до штрафа за разбитые бутылки сиропа. «Осторожнее, малой», усмехнулся тогда в ответ Майк.       Будто бы не прошло столько лет. Будто Майк не бросил его одного после той аварии. Будто Осаму не сбежал из дома, куда нагрянули полицейские, чтобы выразить соболезнования и сообщить о дальнейших действиях касательно опеки. И не стучал в дверь его дома.       Майк исчез тогда.       Осаму рассказывал про него Чуе, как про свою первую влюблённость. Осаму попытался рассказать про него Чуе на следующий день после неожиданной встречи на работе. Сложно сказать, насколько в итоге они заочно знакомы.       Майк вернулся в палату, и Осаму перевёл на него заинтересованный взгляд, избавляясь от размышлений. Майк, однако, мялся у двери, не проходя дальше.       Осаму почувствовал сухость во рту снова. В прошлый такой болезненный прилив Майк налил ему стакан сока. Осаму слышал, как быстро застучало сердце, и понимал, но не хотел принимать, что знает причину внезапно нахлынувшего волнения.       — Он ушёл, — наконец сказал Майк.       — Чуя? — Осаму нахмурился и поводил языком во рту, пытаясь стереть чрезмерную сухость. — Чуя не мог уйти. Нет, не мог. Он бы зашёл ко мне. Он бы меня не бросил...       «Как ты, Майк», но Осаму остановил пересохший язык от этого продолжения мысли.       — Он сказал лечащему, что у тебя траблы с почками и аллергии, попрощался и ушёл, — Майк пожал плечом. — Из-за этого, кстати, тебе перепишут назначения. Ну, там было лекарство, влияющее на какой-то орган рядом с почками, могли быть осложнения. Что-то типа того, я не совсем понял, а врач внезапно куда-то заторопился.       — Что?..       Осаму бы не сказал, что переспрашивал это. Осаму начал смотреть сквозь Майка, на стену.       «Так у тебя ВИЧ? Поэтому не пил таблетки после больницы?» — «ВИЧ?»       Тогда Осаму впервые рассказал о своих проблемах касательно лекарств. И уже позже, в отеле:       «У тебя есть аллергия? На что-либо.» — «Лекарства. Но это не то, о чём ты спрашиваешь.»       Чуя знал всё это. Смысла в глазах Дазая не прибавилось, когда он медленно кивнул:       — Да, это он. Но... Почему он ушёл?       — Я не знаю.       Конечно, он не знает. И Осаму тоже не мог понять, почему Чуя поступил так.       — Тебе нужно привезти что-то из дома?       Осаму нахмурился и посмотрел на Майка чуть сознательнее. Он ожидал этого вопроса от Накахары. Который даже не зашёл к нему в палату...       Майк вытянул из кармана джинсов и на весу продемонстрировал звякнувшие ключи. Ключи от их с Чуей квартиры.       Осаму отвернулся в сторону, позволяя подбородку подрагивать от обиды. Ссадины на лице и переломанная рука болели в разы меньше.       Здание, именуемое барахолкой, стояло чуть на отшибе от дороги. Припарковавшись, Чуя немного помедлил. Он хлопнул дверь машины и задержался рядом, рассматривая здание. Сомнения одолевали его со всех сторон.       Чуя допускал, что что-то может пойти не так. Чуя подумал развернуться и уехать в банк. Вдруг, ему каким-то чудом одобрят ещё один кредит. На огромную сумму, с одним незакрытым и зарплатой автомеханика начального разряда. Ага. Конечно. Одобрят, потом догонят и ещё раз одобрят.       Чуя вздохнул и пошёл к двери. Толкнув которую, скривился. От того контраста, в котором дневной свет мгновенно поглощался наглухо занавешенным помещением. Чуя будто шагнул в тьму куда более весомую, чем могло быть. Ещё там трещал кондиционер, охлаждая мрачную комнату.       Чуя прошёл внутрь, и вскоре глаза привыкли к смене освещения. Он заметил в дальнем углу парня, сидящего на стуле перед навесным телевизором и играющего через него в приставку. Прошло уже какое-то время, но парень обернулся на Чую через плечо только сейчас.       — М. Ты меня отвлёк. Чего тебе? Старую, затисканную игрушку? Или возьмёшь фильм на прокат, приятель?       Чуя усмехнулся; пальцы машинально потянулись к перебинтованному плечу.       — Вот ты мудила, — Чуя лучезарно улыбнулся и опустил руки. — В курсе, что существует интернет?       Парень переместил локоть на спинку стула, очевиднее разворачиваясь к Чуе, и поднял бровь.