Яма 95

      Это снова было намекающее: «труба в душе захлёбывается», и Чуя небрежно бросил куртку на вешалку и закатал рукава, направляясь в ванную. Он открыл шкаф над унитазом и перекрыл воду.       Осаму приложился плечом к косяку, наблюдая за ним. Хлипкая дверца хотела отвалиться, и Чуя, выругавшись, ловил и пристраивал её на место.       — Вчера на работе знакомого встретил.       — Встань на место, стерва... — обратился к дверце Чуя и обернулся через плечо. — М? Знакомого? И чё он?       — На бабки из-за него влетел, — Осаму усмехнулся и потрепал волосы.       — Что это за знакомый такой... — дверца встала, и Чуя долбанул по ней ладонью для закрепления результата. — На бабки влетел... Хочешь, я найду его и вытрясу всё, что есть?       — Нет-нет, я просто... ну, не ожидал его увидеть.       — У нас есть вантуз?       Осаму отвёл взгляд, вспоминая. Кивнул и умчался в подъезд, притаскивая вантуз из прачечной. Он там либо общий, либо никому не нужный, в любом случае, им он сейчас понадобится.       — Отлично, — Чуя принял протянутое и почти развернулся, но до него, наконец, дошло, и он остановился, сдвигая брови к переносице. — Подожди, чего? Знакомый? Здесь, в Канаде? Откуда у тебя здесь знакомые? Знакомые с какого момента?       — Вот и я об этом... Не ожидал встретиться.       — Хм. Ну, я пойду пробивать засор, ты пока рассказывай.       Чуя в самом деле поднял крышку унитаза, поворачиваясь спиной к Дазаю. Осаму побегал глазами. Скрестив руки на груди, почти начал рассказывать, но Чуя перебил.       — Вахтовый тот твой знакомый из отеля?       — М-м. Нет, этот человек... он...       Осаму не продолжил, потому что Чуя выругался в процессе своей работы. Осаму поджал губы.       — Помочь?       — Не надо, я разберусь. Рассказывай, что за тип.       — Ну, он... он, оказывается, учится здесь... с недавних пор.       Чуя нахмурился, не отвлекаясь. Марк учится давно, но в штатах, а не в Канаде. Чуя почти отрёкся от Марка в мыслях, но труба снова захлебнулась, и ему не пришлось делать это в должной степени. Он снова выругался.       — Да чего она там?       — Выёбывается.       — Может, зря воду перекрыл?       — Слить надо, когда пробью. А сейчас зачем? Вода в трубе стоит.       — Ладно, разбирайся.       Чуя отвлёкся, чтобы открыть дверцу. Та снова распрощалась со своим местом и осталась в руке. Чуя обернулся, демонстрируя непослушную дверцу. Осаму цыкнул и покачал головой. Квартира разваливается.       — Так и... что за студент? — Чуя отложил дверцу и вернулся к прочищению.       — Учится на слесаря.       Чуя, не отвлекаясь от занятия, обернулся через плечо, чтобы Осаму явно заметил недоумение на его лице. Осаму покивал, продолжая:       — Да. Смешно, что не автомеханик.       — Смешно, — фыркнул Чуя, и вода в унитазе наконец встала на нужный уровень. Он выпрямился, с силой крутанув рычаг. Включил воду и нажал на кнопку слива. Продолжил под шум бежащей воды. — На учёбу деньги нужны.       — Или мозги, — пожал плечами Осаму.       Чуя подобрал дверцу и развернулся к нему, хмурясь.       — Что за намёк? Ты меня тупым назвал?       Осаму прыснул, рассматривая его. Чуя замахнулся дверцей, и Осаму лениво поднял одну ладонь в стоп-жесте. Даже не в защитном. Чуя усмехнулся и принялся устраивать дверцу на положенное место.       — Продолжай.       — Мм... На бабки я влетел, потому что сиропы разбил, когда его увидел.       — Лох.       — Сам лох.       — Я? — Чуя развернулся. — Я засор пробил, как я могу быть лохом?       Позади него послышался шум и громкий треск. Осаму перевёл взгляд и прыснул.       — Лох. Дверцу нормально поставить не смог.       — Это просто драная дверца! — возмутился Чуя, оборачиваясь. — Я не причём. Ну-ка иди на место, не мотай мне нервы.       После Чуе действительно удалось поставить её как нужно. Справившись с этим, он подобрался к раковине. Посмотрел на Дазая, намыливая руки.       — Ты договоришь сегодня или нет?       Осаму поймал зубами нижнюю губу и сполз взглядом с глаз ниже. На намыленных руках Накахары проступали сухожилия после работы. Непрекращающейся. Вернулся из сервиса и делал дела дома.       Чуя смыл мыло, закрутил кран и вытирал руки. Осаму вернулся в голубые глаза, улыбаясь.       — Ты такой горячий...       — А? — Чуя поднял брови, застывая с полотенцем в руке.       — Иди сюда, — Осаму сократил расстояние, вытянул и отбросил полотенце.       Чуя неизменно выглядел непонимающим. Осаму поймал его за плечи и потянул на себя, вжимаясь спиной в стену. Он не спрашивал, он настаивал на поцелуе, без возможности вырваться впиваясь в губы Накахары.       Сначала Чуя не отвечал, видимо, выбитый из колеи неожиданностью. Осаму продолжал целовать его в одну сторону, прижимая к себе. Чуя выдохнул.       Получив ответ, Осаму загорелся сильнее. Он целовал страстно, и Чуя едва успевал отвечать с тем же напором. Осаму быстро пошарил ладонями по бёдрам и потянулся к ремню.       Чуя пытался говорить, разрывая поцелуй, но Осаму не отлипал от губ, потому приходилось прерываться и захлёбываться.       — Осаму... Осаму, подожди... Успокойся.       — Не могу, — прошептал Осаму, возвращаясь к затыканию поцелуями.       — Осаму... Эй, я после раб... работы...       — И? — Осаму чуть отстранился, тяжело дыша, и пальцами вытягивал ремень.       Чуя накрыл ладонями его, останавливая. Ему пришлось перевести дыхание.       — После работы, Осаму... Мне нужно в душ... Это ты весь день был дома.       — Возьми меня.       — Что? — Чуя чуть шире раскрыл глаза.       Осаму растянул губы в улыбке, закусывая нижнюю. Медленно изучил лицо Накахары и понизил тон.       — Иди в душ. Но я хочу по-настоящему. Я буду готов, когда ты вернёшься.       Он выскользнул в бок, намереваясь уйти из комнаты. Чуя поймал его за руку, останавливая. Повернувшись, Осаму неизменно тяжело дышал.       — Ты уверен?       — Уверен ли ты? — Осаму подмигнул и ускользнул из плена.       Оказавшись в коридоре, ещё раз посмотрел на Чую с улыбкой. И закрыл дверь. Позволяя ему заниматься там своими делами.       В момент закрытой двери улыбка слетела с лица начисто.       Осаму развернулся и направился в комнату. На ходу расстёгивая пуговицы ночной рубашки. Он в самом деле был дома целый день и не переодевался из пижамы.       Осаму смотрел перед собой, пока пальцы освобождали пуговицы. Осаму ляжет под Чую.       И это будет одним из решающих моментов.       В зависимости от того, как поступит Чуя, можно будет сделать выводы. Может, даже не придётся заставлять внутренний голос говорить, что всё нормально. Потому что, когда «всё» было «нормально», Осаму расплакался на полу.       Чуя вышел из ванной, окружённый сомнениями. Это проявлялось в каждом шаге и в губах, поджимающихся время от времени весь тот короткий путь до комнаты.       Осаму лежал под одеялом, подняв колени. Учитывая то, что сказал перед выходом из ванной, Чуя был убеждён, что одежды на нём давно уже нет.       Усевшись на диване, Чуя подался ближе, упираясь ладонью. Осаму улыбнулся и просканировал его.       — Ты правда хочешь этого?       — Ты можешь дать мне это? — хихикнул Осаму.       — Меня напрягает, как ты уточняешь... моё мнение, когда вообще-то... что мне-то?       Осаму прыснул и сделал движение головой, которое невозможно было распознать как-то неправильно. Чуя переставил ладонь через него и наклонился, отдавая прошенный поцелуй.       — Ты в порядке? — спросил он, немного отстранившись.       — Слишком рано, — усмехнулся Осаму.       Чуя с улыбкой покачал головой.       — Нет, я имею в виду—       — Уверен я, уверен, просто иди ко мне.       Осаму поймал лицо ладонью, наклоняя к себе. И впился в губы. Чуя попросил быть полегче, и сбросил скорость поцелуя. Он аккуратно перебирал сухие губы, старясь дышать ровно, насколько это возможно.       Осаму потянул его футболку. Чуе пришлось выпрямиться, чтобы снять её. Осаму потянул вниз шорты, приподнимаясь. Поэтому в спину упёрлась бутылка смазки, брошенная на подушку ранее, когда он упал обратно. Осаму усмехнулся, и Чуя, вроде, не заметил, что это было нервно.       Раздевшись, Чуя откинул одеяло. Осаму устроился, раздвигая ноги по сторонам, и потребовал ещё одного поцелуя.       Который, конечно, получил. После Чуя снова решил уточнить его уверенность и это уже по правде раздражало.       Но Осаму понял его переживания, когда Чуя начал входить. И Чуя понял, что Осаму понял его переживания, когда Осаму на секунду выпучил глаза. Чуя легко усмехнулся и замедлился.       Чуя пересекал границу.       Стараясь игнорировать пласт давления и жжения, Осаму поджимал губы и сканировал Чую, наблюдая. Наблюдая, как он берёт его. И он бы точно не позволил себе этого, если бы...       — Не двигайся, — резко сказал Осаму, когда Чуя вошёл полностью.       — Окей, — рассеянно выдохнул Чуя. Он опёрся руками по бокам и выпрямился, переводя дыхание. Вторая ладонь ушла на грядушку.       Осаму смотрел сверху вниз.       Чуя был внутри, а это значит, он принял предложение и всё нормально. Всё на самом деле нормально.       — Не двигайся, — повторил Осаму.       Чуя улыбнулся; его грудная клетка вздымалась от возбуждения. Он и так не двигался, в повторении не было необходимости.       Прошло время, и Осаму сказал:       — Не двигайся.       Прежде чем начать делать это самостоятельно. Осаму одной ладонью зацепился за край дивана, останавливая вторую на талии Накахары. И заёрзал под ним.       Чуя поджал губы и бегал взглядом от лица Дазая вниз. Но не двигался. Только следил.       Осаму начал теряться, проскальзывая затылком по подушке в попытке запрокинуть голову. Всё было хорошо, даже слишком, всё действительно хорошо.       Эй, Чуя, услышал просьбу не двигаться? Чуя не двигался. Осаму справлялся с этим сам.       Осаму понимал и цеплялся за происходящее той мыслью, в которой допущение вождения Чуей именно той машины растворялось в бредни сумасшедшего. Быть такого не могло. Пока Чуя, внимая, не двигался, и Осаму был самостоятельным.       Осаму разогнался, и Чуя смазано позвал его по имени, прикрывая глаза. Осаму криво усмехнулся и остановился. Чуя дышал с перебоями, но неизменно не двигался.       — Иди сюда, — устало улыбнулся Осаму.       Чуя склонился, вплетая в поцелуй. Осаму погладил его спину ладонью. Отстранился, но не сильно, продолжая дышать в губы.       — Я тебя тоже.       — Что? — Чуя отодвинулся, выпрямляя руку в локте.       — Что? — улыбнулся Осаму. — Ты говорил мне это в отеле в штатах. Когда к стене меня прижимал.       — Говорил... что?       — То, на что я теперь отвечаю взаимностью, — Осаму глухо усмехнулся и пальцем второй руки провёл линию по плечу Накахары, следя за траекторией.       Чуя промолчал. Вернувшись в его глаза, Осаму продолжил блаженно улыбаться.       — И ты бы не сделал это со мной, если бы это было правдой, да?       — О чём ты? — нахмурился Чуя.       — Ты начнёшься сегодня двигаться или нет? — рассмеялся Осаму; его живот напрягся, очерчивая косые мышцы пресса, наработанные за наклонами к стаканам в кофейне.       — Нет, подожди—       — Я уже заждался, — перебил Осаму.       Он опрокинул Чую на себя, выбивая его равновесие, и требовательно заткнул поцелуем. Чуя сдался.       И после они оба задыхались. Чуя переставлял упор ладоней, когда они затекали. Осаму всё чаще требовал поцелуев. Он знал, что теперь всё хорошо. Что те мысли не оправдались, не получили обоснования, Чуя бы не сделал это с ним...       Отстраняясь от поцелуя, Осаму продолжал жаться ближе. Мазал губами по влажной от пота щеке. Воздух разбивался о кожу...       И всё было хорошо, теперь точно, Чуя не имел бы его, если бы в самом деле был...

༒

      После оргазма Чуя пришёл в себя не слишком быстро. Только, наверное, когда Осаму намекающе протянул, что его дурная голова и ленивая задница забыли про ужин. Типа, намёк разобраться с этим. Осаму редко говорит прямо.       Чуя вытащил из холодильника овощи и поставил греться сковороду. Он оделся в свободные чёрные шорты и белую футболку. Почему-то даже после произошедшего между ними казалось неправильным расхаживать в трусах. Правильным же считалось таскать тапочки, подаренные Дазаем.       Чуя налил масла в сковороду и прибавил огонь. Разогретое масло позволяет яичнице схватиться быстрее, после Чуя переворачивает полученное на другую сторону. Получается яичный блин, незамысловато.       Пока масло грелось, Чуя разложил овощи. Он нарезал огурцы, когда услышал, как Осаму шуршит в коридоре.       Чуя нахмурился и повернул голову: шаги по коридору казались какими-то грузными. Так точно не лавируют мягкие домашние тапки, которые он дарил. С припиской, что Осаму шлёпает. Но это не было похоже и на босоногие шаги.       Чуя вернулся к нарезке.       Осаму ворвался в кухню, резко отбрасывая дверь, и Чуя проехал ножом по пальцу.       Чуя осёкся и машинально поймал губами порезанный палец. Смотрел на Дазая непонимающим взглядом, чуть кривясь от неожиданной вспышки боли.       Осаму с глухим стуком поставил на стойку банку таблеток. На пальцы второй руки приклеился оторванный ярлычок, и он продемонстрировал его.       — Ты вёл тачку, которая убила моих родителей в аварии на «Путь95».       Чуя выпрямился, на лице проступил шок, голубые глаза широко раскрылись. Он с отзвуком отпустил из плена палец, который продолжил кровоточить. Так же, как рана в сердце, внезапно разошедшаяся по швам.