Яма 95

      Старенький форд серого цвета повело в сторону без должного управления. Лишившись внимания и полного контроля, автомобиль поплыл на встречку.       Шины, скользя плохим сцеплением, резко выкрутились. Пространство разрезал скрип.       Выкрутив руль до упора, Чуя его отпустил. Позволил автомобилю выровняться. И совершил повторный поворот, перебирая руль двумя руками.       Недовольный гудок не умолкал: водитель второй стороны зажал и держал кнопку. Набранная скорость отправляла угнанную тачку в занос. Тем не менее, Чуя ладонью постучал в середину руля, отвечая: встречная машина мчалась с дальним светом, слепила. Переходил от сцепления к педали тормоза.       Источника чрезмерно яркого света два на два. Произошёл едва не поцелуй — миллиметр — когда одна из фар почти ткнула противоположную. И форд выправил нос, проскальзывая мимо.       Несмотря на расход, водитель второй стороны продолжил орать гудком. Пока не исчез из поля слышимости.       Крутой поворот, дождь и высокая скорость отправили форд в бок по инерции. Шины скрипели, перебирая мокрый асфальт. Зажатая педаль тормоза не сразу позволила остановиться.       Стоп вышел резким: парней подкинуло ближе к лобовому, почти выталкивая из сиденья. Как от размашистого подзатыльника.       Чуя медленно поднял голову в сторону Дазая. Опираясь ладонью в переднюю панель, Осаму неторопливо выпрямлялся. Перепуганное выражение лица заявило: Чуе придётся отвечать за вождение и ошибку. Потому он заранее виновато поджал губы.       Ладонями оглаживая руль, поравнялся.       Осаму переводил дыхание, бегая взглядом. Губы почти не смыкались — отдышка.       Разбушевавшийся дождь лупил по стёклам.       Осаму посмотрел на Чую резко, теряя страх и ошарашенность.       Размахнувшись, ударил по щеке. Чуя зажмурился.       — Ты чуть не угробил нас!       Зажмурился, но согласно покивал. Справедливо. Несмотря на начавшуюся ссору, Чуе следовало лучше следить за дорогой.       Чуя виновато открыл один глаз, не спеша, за ним — второй. Осаму сверлил недовольством.       По венам бежала кровь — Чуя физически чувствовал это. Как итог, они живы! Было бы глупо пройти настолько много и закончить вот так: сминаясь в консервную банку. Это только кажется, что железо непросто смять. Автомобили складываются в гармошку на скорости при столкновении.       Чуя сжал в кулак толстовку Дазая. Рывком притянул ближе. И поцеловал.       Первые секунды не получая ни ответа, ни сопротивления.       Двинувшись навстречу, Осаму опёрся ладонью в руль. Спутал губы. Столкновение набирало обороты. Вскоре шумное дыхание имело отличные от страха за жизнь причины.       Чуя не замечал, насколько увлёкся изучением чужого рта. Как сильно стискивал плотную ткань в кулаке.       Салон заполнили отзвуки губ, щелчков слюны и сбитого дыхания. За пределами неизменно стучал дождь.       Кресло скрипнуло, выдавая передвижение Дазая. Осаму стремился к Чуе.       БИИИИИИП!       И переместил ладонь в середину. Не нарочно зажимая кнопку.       Поцелуй был разорван мгновенно. Дёрнувшись, Чуя проследил за причиной внезапного гудка. Вернув внимание, отметил, что Осаму тоже удивлён.       Осаму посмотрел в глаза и усмехнулся. Чуя не отпускал его толстовку. Покачал головой, тихо, по нарастающей рассмеялся. Осаму поддержал порыв.       Когда он отошёл, опустил взгляд вниз, на зажатую пальцами Накахары толстовку. Приподнял бровь, водя траекторию от одежды в глаза.       — Целуешь меня?       Чуя фыркнул. Нет, хренов романтик, пытался высосать из тебя душу, чтоб не ругался. Отпустив чёрную ткань, Чуя отвёл взгляд.       — На адреналине.       — Мм, — Осаму коротко прыснул. — Ясно. Может ты на этом адреналине и прислушаешься, наконец, ко мне?       — Ты опять про пса? — Чуя устало закатил глаза.       — Ага.       Осаму смотрел выжидающе. Чуя ответно пялился в карие глаза какое-то время. Подмёл взглядом салон. Откинулся назад, всматриваясь в боковое зеркало.       — Мм... Там никого нет.       — Чуть не произошла авария, конечно, — презрительно фыркнул Осаму.       Вздохнув, Чуя открыл дверь и выскользнул на улицу. Осмотрел положение форда: с поворотом нос вылез за пределы дороги, корпус встал боком. Объезжать через встречку.       Чуя отметил линии, оставленные шинами с резкостью манёвра. Отправил взгляд назад по траектории. Где-то там был пёс. Сейчас нет.       Отходя спиной вперёд, Чуя прошёл к капоту. Чисто теоретически, из любопытства проверил на наличие повреждений. Таковых не было. Как и пса — Чуя смотрел поочерёдно.       Хлопнув за собой дверь, виновато обратился к Дазаю.       — Прости...       Осаму игнорировал. Изучал карту. Включил свет, за который ранее был назван дятлом.       И Чуя не ворчал. Потому что не ехал. Нервозность поднималась с осознанием, что в угнанной тачке они стоят на месте.       Осаму повернул карту к Чуе, призывая дать ей внимания. Что выполнено, и Осаму повёл пальцем линию, по которой им следует ехать дальше. По ходу Чуя отвлекался, поднимая взгляд на Дазая. Односторонне. Осаму ногтем щёлкнул по точке, до которой им нужно добраться.       — После этого указателя будем в миле от того, чтобы покинуть округ.       — Понял, — Чуя впёрся в Дазая внимательным взглядом. Но неизменно не получал ответа.       — Тебе нужно голосовое сопровождение маршрута?       — Почему ты спрашиваешь? — Чуя нахмурился. Разве не очевидно, что, находясь в одной машине, Осаму указывает путь по мере продвижения?       Осаму не ответил. Пялился в карту, даже не поднимая головы.       Чуя моментно решился на провокацию. Способ это игнорирования или нет, решить затянутое молчание поможет в любом случае.       Чуя подался ближе — Осаму отпрянул.       Стабильно обделённый вниманием Чуя побегал глазами. Тяжело вздохнув, всё же переспросил:       — Ты обиделся?       Осаму не ответил.       — Из-за пса?       Ответь себе сам, Чуя.       — Почему, чёрт возьми?!       — Потому что мы можем только ломать, — Осаму, наконец, столкнул взгляды. — По отношению ко всем. И себя еле как спасаем, и остальных губим или бросаем. Скажешь неправда? Поспоришь?       Взгляд голубых глаз заметался. В молчании прошли долгие секунды. В чём он не прав? Ну, например... Ммм...       Чуя поджал губы. Аргументов что-то в упор не находится.       — Но я уже не могу ничего исправить. Если бы пёс всё ещё бежал за нами...       — Тебе нужно голосовое сопровождение маршрута?       — Кончай дуться!       — Ты как-то странно отвечаешь на вопросы. Мы как на разных языках.       — С тобой это вполне возможно... Я, знаешь ли, до того момента в лагере даже не думал...       — Другим словами, ты считал, что я пенёк обыкновенный. И тут прям удивился.       — Ты всё переворачиваешь, — устало вздохнул Чуя.       — Повторяю за тобой. Ты чуть не перевернул тачку, в которой мы находимся.       — Давай ты меня теперь загрызёшь. О, да, точно. Ты совсем не против. Всегда пытаешься затравить меня за ошибки.       — Всегда? — Осаму отвёл взгляд и нахмурился, вроде, вспоминая, что имеет в виду Чуя. Просиял с пониманием: — Ах да. Точно. Следить просто нужно за дорогой и за своим членом, Чуя. Вот и всё, требуется от тебя не дохуя.       Осаму отвернулся — Чуя вскинул руку в воздух жестом, доказывающим его недавние слова. Потому что да, Осаму стремится тыкать-тыкать-тыкать Чую в ошибки, как кота, сходившего мимо лотка.       Чуя развернулся на месте. Ладонями огладил руль. Заглушил двигатель, провернул ключ повторно. С перезагрузкой, конечно, форд не забыл недавний бесчестный манёвр, но сбросить нагнанное давление было необходимостью.       Чуя выругался с попыткой выехать обратно на дорогу. Запнувшись о камень, автомобиль подавился. Форд обиделся. Осаму обиделся. Брошенный где-то пёс наверняка тоже.       Супер. И виноват Чуя. Естественно, кто же ещё.       Чуя недовольно выдул воздух. Так он и грыз себя этими мыслями по дороге. Набор скорости при неизменно угнанном статусе транспорта был необходимостью ровно так же, как и размышления о том, что же всё-таки он делает не так.       Вскоре Чуя проследил за треском и поднял бровь: Осаму пристегнулся. Надо же. Чуя прыснул, мгновенно получая ответом поднятый взгляд недружелюбно настроенных карих глаз.       Ещё чуть позднее стала ясной причина такого поведения. Осаму прикладывался головой к сиденью. Но одёргивал себя и резко поднимался, пытаясь срочно в чём-нибудь заинтересоваться. С Чуей он больше не болтал, потому и успокаивать его Чуя не торопился.       В итоге Осаму проиграл: уснул.       Отметив это, Чуя приподнял уголок губ и покачал головой. Отдых не нужен был Дазаю в должной мере, когда он вёл тот скверный образ жизни. Одно за другим, именно это и привело их сюда, в совместную — затянувшуюся — поездку.       Теперь же всё немного иначе. Да и заняться ему нечем, не он же ведёт машину. К тому же, если Осаму всё же подхватил какой-то вирус...       Чуя мотнул головой, отодвигая предположение в сторону. Это здорово помешает им.       В любом случае оставшееся расстояние позволяло Дазаю немного поспать. В случае чего, Чуя оперативно растолкает его.       Внимательно вглядываясь в дорогу, Чуя задумался о совсем недавних словах Дазая. И, к разочарованию, нашёл в них правду.       Не станет преувеличением допустить, что их взаимоотношения Осаму также имел в виду.       Например, Чуя почти отравил Дазая. Оправдывался его отношением к нему. Другими словами, Осаму относился к Чуе неуважительно, с презрением. Чуя пришёл на помощь при той панической атаке. А потом накормил лекарствами. Которые могли лишить Дазая жизни. Вот и причина, и следствие, и уровень вредительства.       Не стоит упускать и момент, когда Осаму скрывал синяки от хватки Накахары. И как ранее сам толкнул Чую в столб.       Но грубые выражения в адрес друг друга точно не в счёт. Только факты действий: вредить, бросать. Чуя предлагал расход. И вот это уже равноценно. Врал про жука.       Осаму также имел в виду незаметный побег из лагеря.       Бросить людей, с которыми пробыли почти всю смену. Отвлечь внимание бесчестным поджогом и свалить по-тихому. Навредить — устроить пожар — и бросить. Да, Осаму прав.       Чуя спорил с возможностью взять к себе пса достаточно яро, чтобы его пропажа с радара осталась на его совести. Бросить. В точку.       Неприятно.       Ещё более неприятно и сложно повторно осознавать, что у них нет возможности вернуться домой. Бросить всё. И вернуться. Ни одному из них этого бы не хотелось. Не сейчас. Никак.       Чуя посмотрел на спящего Дазая. Интересно, получится ли у них дальше скрываться в незнакомых местностях и остаться безнаказанными за все... преступления?       Понятно одно: надо идти дальше. Что бы их там не ждало.

༒

      Остановив форд в лесу, Чуя потрепал Дазая за плечо. Осаму проснулся быстро, пусть выглядел потерянным и безостановочно тёр лицо ладонями, смывая сонливость.       Пока Чуя глушил мотор, Осаму залез в бардачок. Вытягивая оттуда почти все имеющиеся бумажки. Чуя непонимающе поднял бровь: вообще-то, считал, что Осаму других принципов и убеждений. Но, возможно, так на нём отражается их нынешний образ жизни.       Осаму поделился одной из находок: права. Сказал, что теперь они знают владельца тачки в лицо. Чуя ответил, что это круто, главное этому лицу не попадаться на глаза. Осаму прыснул. И принялся поочерёдно откидывать обратно ненужные листы: документы на машину.       Оставив себе кошелёк, где хранилась исключительно наличка, Осаму в упор посмотрел на Чую. Чуя моргнул: чего? О чём спрашивает этот взгляд?       Оказалось, Дазаю нужно было что-то типа разрешения. То было требование прикрыть глаза совести. И Чуя послушно сделал это. Осаму забрал деньги, возвращая пустой кошелёк на место.       Нет, они нужны им больше, чем кому-либо. Впрочем, Чуя быстро отрёкся от этого оправдания. Не ему, совершавшему преступления в банде, строить из себя. Пора становиться собой и принимать это как факт. К тому же Осаму прекрасно о нём всё знает.       Не исключено, считая себя теперь запачканным кровью, Осаму так же перестал придерживаться чрезмерной честности.       Чуя постарался избавиться от анализа этих мыслей, как только они высыпались на улицу и захлопали дверьми.       Дальше пешком. До места отдыха.       Да, впрочем, теперь это похоже на них. Угнать тачку, ограбить владельца и...       Кто же знал, что с дороги пол в прачечной покажется настолько мягким. Спать в машине они не могли из-за её статуса. Глупости, в упор.       В прачечной, принадлежащей домам внизу по улице, остро витал запах порошка. Это было ранее утро, но одна из машин уже работала. Глаза резало отдушкой кондиционеров, когда они проходили мимо полок. Пол был чистым, кое-где ещё не успел высохнуть. Белая керамическая плитка расходилась бессмысленными узорами тонкой линией. И была удобной в том месте, где не стояли стиральные машины.       Чуя запомнил, что работающая машинка отвлекала его своим стуком от молниеносного ухода в сон. Но вскоре он всё же провалился. Потому это последнее, что он запомнил. Как итог, им удалось поспать. В прачечной, в незнакомом районе. Как бездомные. Используя рюкзаки на манер подушки.       Усталость навалилась слишком сильно, чтобы размышлять о положении в должной степени. Как-никак, они почувствовали себя в безопасности. На том любые сомнения были пресечены.       Чуя проснулся резко. Буквально подорвался, поднимая голову от рюкзака. Спросонья ничего не понимал, но постепенно в недовольстве начали улавливаться членораздельные слова. Женщина, обнимая тазик с одеждой, стояла над ними, обращаясь к проснувшемуся.       — ...Если так напились, что забыли, где живёте, не заставляйте других спотыкаться о вас! Мешаете людям своей безответственностью! Ваши родители в курсе, что вы валяетесь в прачечных посреди белого дня?! Или мне уведомить их? Может, лучше сразу полиции рассказать, а?!       Чуя сел и затолкал Дазая в плечо. Осаму просыпаться не торопился. Женщина с необъятной, круглой талией что-то прокомментировала на этот счёт.       Открыв глаза, Осаму измученно посмотрел на Чую. Казалось, это нелогично: ему как минимум удалось поспать ещё и машине. По идее, он должен был выспаться.       Чуя кивнул на недовольную женщину. Та язвительно пожелала доброго утра, прибавляя отвратительное уточнение: в самом ли деле Осаму открыл глаза? Парни перевели взгляды одновременно.       — Грёбаная расистка, — ответил Осаму.       — Ругательства выучили быстро, конечно.       — Да пошла нахер, я с рождения живу в штатах. Жди повестку.       — Вот хамло! Он мне ещё угрожает! Сейчас я расскажу офицерам, что вы спите в прачечной, и сам отсидишься за решёткой.       — Который час? — Осаму повернул голову к Чуе, выражая игнорирование собеседницы.       Чуя кивнул на наручные часы Дазая, о которых он сам, видимо, спросонья позабыл. Но женщина с тазиком влезла в обсуждение быстрее, чем пролетевшая муха.       — Четыре часа дня! А кто-то спит тут, валяется на полу, ещё и умничает.       — Закрой уже свой рот, — не смотря на неё, отозвался Осаму.       — Всё, мне надоело. Я звоню в полицию!       — Мы уже уходим, не гуди, — вздохнув, Осаму поднялся. Поправился, оттянул толстовку.       Чуя быстро повторил за ним, забрасывая рюкзак на плечо.       — Знали бы твои родители, какое безответственное хамло, спящее по прачечным, воспитали!       Осаму замер, смотря на неё. Чуя фантомно получил удар подвздох за него. Отодвинув Дазая в сторону за плечо, впился глазами в крупное, расистское создание.       — Следи за языком.       — Неприятно правде в лицо смотреть? — женщина подняла брови, выщипанные в тонкую линию. — Это ведь их вина. Недоглядели.       Чуя сжал челюсти. Нахлынувшая злость заставила шипеть сквозь зубы.       — Я женщин не бью.       Собеседница окинула его презрительно-сканирующим взглядом. Чуя назвал единственную причину, по которой остался на месте.       Осаму вышел из ступора и поравнялся с незнакомкой.       — Моя твоих слов не понимает. Так что плевать на это. — Осаму двумя пальцами приподнял вещь из тазика. — И моя вот это бы с белым не стирала. Оно голубое. Удачи.       После прошёл мимо к выходу.       Чуя двинул следом. Задержался, бегая глазами от голубоватой футболки в глаза.       — Оно реально голубое. Нельзя вместе с остальным стирать. — покрутил пальцем у виска, неторопливо отдаляясь за Дазаем спиной вперёд. — Сумасшедшая.       На улице Чуя отточенными движениями вытянул пачку сигарет. Зажав одну губами, поднял взгляд на Дазая.       — Овца.       Чуя согласно покивал и прикурил. Опустив руку с пачкой вниз, развернулся к Дазаю полностью.       — Прикинь, приходишь вещи постирать, а рядом с единственной свободной машинкой два бомжа спят.       — Да понятно, я бы на её месте тоже возмущался, — Осаму коротко усмехнулся. — Но я на другом месте. К тому же она всё равно овца.       — Справедливо.       Тучная расистка, не разбирающаяся в правилах стирки. Ещё бы.       Осаму протянул руку к лицу Накахары. Чуя с готовностью увильнул, отклоняясь назад. Нарочно не убирал пачку ни в карман, ни в рюкзак. Поднял руку, большим пальцем снял крышку, предлагая взять сигарету.       Дазая это, судя по выражению лица, не вдохновило. Но сигарету он вытянул. Не торопился, правда, довести до губ: уставился, прокручивая пальцами. Вздохнул.       Чуя предположил, что Осаму завис, перебирая недавние слова «овцы». Ну нет, чёрт возьми, оно того не стоит. Ей неизвестно ни одно из обстоятельств, которые привели их к этой точке, к ночёвке в прачечной. Нет смысла её слушать и запариваться. Чуя мысленно запасался аргументами на момент, когда Осаму заговорит об этом.       — Он учил меня курить.       Теперь завис Чуя, не доведя сигарету до губ. Подобного он не ожидал. То, что сказал Осаму, заставило Чую моргнуть и переспросить.       — Что?       Но Осаму замолчал, продолжая сверлить сигарету. Чуя не торопил: выйдя из ожидания, курил. Добил до половины, когда затянувшуюся паузу Осаму нарушил.       — Знаешь... — Осаму посмотрел в глаза и приподнял уголок губ. — Я как-нибудь расскажу тебе об этом.       Внешне Чуя кивнул. Внутри — едва не крякнул. Прилив радости, разрывающий изнутри, сжимающий мышцы рук и выжимающий вены, как тряпку, трудно скрывать, сдерживать. Потому Чуя ещё и улыбнулся. Ещё немного, и засветившиеся глаза либо смогут затмить солнце, либо выпадут из орбиты. Такое, кажется, простое, ничего не значащее заверие отправило Чую в состояние, схожее с алкогольным опьянением.       Ещё раз. Осаму что-то вспомнил. И сообщил, что поделится этой частью своей жизни с Чуей.       Чуя уже с долей мрачности смирился, что Осаму вернулся в ту стадию неуважения, какая была в начале их пути. Вроде, ничего не значащий тип, с которым, по несчастью, у него вынужденный совместный маршрут.       Но это, похоже, того не стоило.       «Я как-нибудь расскажу тебе об этом», и Чуя лыбится, как пришибленный.       — А сейчас не хочу курить, спасибо, — Осаму протянул сигарету. Просканировал и усмехнулся: — Ты чё? Пока спал, головой влетел в стиралку и теперь таким счастливым останешься?       — Если бы я влетел в стиралку, то, думаю, только с твоей помощью.       — Как бесчестно... Ну нет, я бы наоборот чмокнул тебя в повредившуюся кукушку и успокоил.       — Фе, — Чуя скривился и высунул язык.       — Вот я так же думаю, когда ты лыбишься до треска щёк, — Осаму прыснул. Кивнул в сторону и прошёл первым: — Не отставай.       — Но—       — По дороге докуришь. Нам идти сто часов.       Чуя покривлялся: явно меньше ста, учитывая остановки возле ларьков и заход в автобус.       — Я вижу, как ты меня передразниваешь.       Чуя шире раскрыл и отвёл глаза в сторону. Как?       — Шевелись, блин! — Осаму повысил тон, потому что отдалялся. Шмыгнул носом и явно подавил порыв кашля.       Сбросив пепел, Чуя двинул к нему. Хреново, но, похоже, Осаму всё-таки подхватил вирус. Хотя бы не иммунодефицита человека, правильно?

༒

      В аптеке Осаму дурачился. Начиная с резкой остановки и крутого разворота в обратном направлении, стоило столкнуться с полками гигиенических прокладок. Сразу понял: в этот отдел им не нужно.       Зато очень нужно было поёрничать, подобрав пачку презервативов. Он как бы вопросительно протянул руку, уточняя, понадобится ли это им. Чуя закатил глаза. Осаму пофигистично сложил губы: нет, значит нет. Потряс упаковку рядом с ухом. Чуя прыснул, спрашивая, что он хочет там услышать. Осаму пожал плечами.       После операции по коррекции зрения людям следует ограничить контакт со светом. Именно по этой причине в аптеке обнаружилась стойка с солнцезащитными очками. И именно туда Осаму прилип следующим делом. Стащил и нацепил один экземпляр. Спросил у Накахары, как выглядит. Чуя покачал головой. Осаму сказал, что не верит. Трудно поверить, что такому красавчику не идут такие прикольные очки.       Чуя поднял бровь, расплываясь в улыбке. Вытянул телефон, включил камеру и отдал Дазаю. Вроде, пусть сам посмотрит. Зеркал-то не было. Специализируется аптека на другом.       Осаму принял телефон, свободной ладонью начиная приглаживать шевелюру. Чуя прыснул. И отошёл.       Внимательным взглядом изучал выставленные препараты. Все они безобидные: иначе бы не хранились здесь, в свободном доступе. И в основном служат профилактикой. Стоит, конечно, пристать к фармацевту. И сделать это стоит Дазаю: только он сможет объяснить, какого характера у него проблемы с почками. В любом случае Чуе известно, что из-за этих проблем Осаму не стал принимать выписанные после больницы лекарства.       И это спасло ему жизнь, когда Чуя накормил его своими...       Чуя мотнул головой, отгоняя воспоминание. Всё могло закончиться гораздо раньше. И плачевнее: Чуя за время работы на ферме так и не смог вспомнить Оливера.       Которого Осаму...       Блять.       Чуя подобрал коробку, принялся читать. Чтобы хоть как-то избавиться от ненужных сейчас анализов событий, оставшихся позади. Подобрал вторую, бегая между ними взглядом. Что-то из этого, возможно, и справится с тем, чтобы выгнать вирусы из организма Дазая.       Осаму нарисовался рядом бесшумно, неожиданно. До того, чтобы напугать Чую вопросом о том, чем он тут занимается. Чуя дёрнулся и почти выронил лекарства. Прикрыл глаза, переводя дыхание. Осаму отобрал пачку из руки. Изучил. Чуя следил, как Осаму бегает взглядом от коробки ко второй. Забирает обе.       Смотря на Чую, Осаму небрежно бросил подобранные лекарства обратно на стойку. Очков на нём больше не было, — свои, для зрения, убрал в рюкзак ещё перед сном в прачечной — потому Чуя видел в карих глазах степень недовольства. Очень. Высокую. Степень. До того, чтобы Чуя переспросил, в чём дело.       Осаму ответил, что ему ничего из этого не нужно. Чуя напомнил: они спали на полу, что могло усугубить состояние. Осаму почему-то послал это замечание к хренам. Бессмысленный спор. Непонятно, с чего вдруг Осаму так непреклонен в отказе лечиться лекарствами.       Чуя ещё попытался настоять на своём. Безуспешно. Едва не дошло до криков, когда Осаму просто сказал нет, за руку потянул Чую в сторону и потребовал вернуться к тому, зачем они изначально пришли. Закатив глаза, Чуя — против воли — сдался.       На кассе Осаму спросил, есть ли в наличии маски, которые скрывают лицо полностью, оставляя глаза и рот. Как у грабителей. Фармацевт поднял бровь. Осаму почесал затылок и поджал губы. Чуя тихо рассмеялся, качая головой. Именно его уже с понимающим лицом послушал фармацевт и удалился.       Осаму почти лёг на стойку, провожая маршрут взглядом. Нахватал каких-то витаминок и дешёвых шоколадных батончиков. Благо, сложил на стойку. Наблюдая за ним с поднятой бровью, Чуя вполне допускал, что Осаму бросит натасканное в карман. Настолько много энтузиазма в нём было.       Да и в остальном. Что с ним? Осаму веселится, как заведённый. Разве не этот же человек совсем недавно?..       Чуя смотрел на профиль Дазая, пытаясь проникнуть в его голову. Оттуда, правда, его выталкивали ещё с порога. Вернув Чуе внимание, Осаму улыбнулся. Что ж такое. Эмоцию Чуя отзеркалил, но в упор не мог понять, что происходит. Настроение Дазая слишком не сходилось с тем, что можно чувствовать после всего, через что они прошли. Во всяком случае не так скоро.       Размышления пришлось прервать. Чуя платил своей картой. И вот с этого момента следовало уносить ноги. В системе можно отследить операции. Для этого, конечно, придётся запариться. Но поскольку это в целом возможно, задерживаться нечего.       Маски были плотные, чёрные, тканевые. Чуя сказал, они должны быть не слишком одноразовыми. И на него как-то чихнули в белой медицинской маске так, что он подумал, будто начался дождь. Не доверял таким, короче. А эти можно постирать. Правда, Чуя осёкся, зачем вообще рассказывал всё это, если можно было остановиться на первом уточнении.       Оказавшись на улице, Чуя натянул маску. Поправил. Чуть нахмурился неприятным ощущениям: ткань скользнула против прорывающейся щетины. Волоски короткие, но это всё ещё не значит, что им там место. Эту проблему, конечно, можно решить запросто в ближайшее время.       Свой запал Осаму не растерял по пути. Шпынял Чую по поводу, и без. Двигались они снова на своих двоих. Потому в какой-то момент Осаму решил, что это скучно. Без правил. И придумал правило не наступать на трещины в асфальте. Чуя, правда, ослушался. За что получил пинок в плечо.       Также, Осаму вытянул купленный в аптеке батончик. Неизменно придерживался правила, поэтому смотрел вниз. Собираясь открыть шоколад. Который Чуя отобрал. Прям вытянул из руки.       Осаму непонимающе посмотрел на Чую. Одним взглядом вполне явно осуждая за дерзость жеста. Оступился в своём правиле, на что Чуя, усмехнувшись, и указал. Осаму потребовал вернуть батончик. Чуя напомнил, что они больше суток ничего нормального не ели. Потому пока нельзя шоколад. Осаму закатил глаза, перечисляя, что у душного, строгого Накахары нельзя ни собаку, ни шоколад. Чуя стушевался, переспрашивая, насколько он обижен моментом с собакой.       Осаму не ответил.       Вскоре они добрались до нужного места. Чуя остановился и попросил Дазая выглядеть презентабельнее. Осаму ответил, что он самый презентабельный человек в мире. Чуя поспорил тем, что стоило купить расчёску. Осаму ответил средним пальцем.       И, видимо, шуточно обидевшись, посторонился в коридоре. Чуя прошёл к стойке, здороваясь. Бросил взгляд на Дазая — тот разглядывал какую-то картину. С видом человека, разбирающегося в картинах. Чуя прыснул. Все ценители бездомные?       Вопрос застал Чую врасплох. Кивнув, он едва не подбежал к Дазаю.       — М?       — Кровати.       Осаму поднял брови.       — Э-э, — Чуя прикрыл глаза: потерял мысль. — Понятно, что нам нужно две кровати. Я имею в виду, двуспальные или односпальные?..       — Мы спали на полу в прачечной. Реально думаешь, что я обеспокоен этим вопросом?       — Ну мы же вдвоём там жить будем... какое-то время. Я не могу не считаться с твоим мнением.       — Собираешься водить туда кого-то?       Чуя покрутил пальцем у виска.       — Ну вот, — кивнул Осаму. — Нахрена нам огромные кровати?       — Так бы и сказал, загоняешь тут, водить кого-то, ещё что-то делать...       Осаму фыркнул. Чуя вернулся договариваться о номере.       Правда, быстро подплыл к Дазаю обратно. Осаму повернул голову от картины.       — У тебя есть аллергия?       Осаму нахмурился.       — На что-либо, — закатил глаза Чуя. — Вообще аллергия.       — Молочка плохо усваивается. С лактозой не дружу, но не до непереносимости.       Чуя покивал. Но Осаму замолчал и пожал плечами.       — Всё?       — Лекарства. Но это не то, о чём ты спрашиваешь.       — Это я уже и так понял. В какой-то степени.       — Не начинай, — Осаму отвернулся к картине.       И Чуя ушёл к стойке регистрации. Но вернулся.       Отвлекаясь, Осаму пропустил смешок. Чуя улыбнулся, но смотрел с неизменным укором: не ему одному жить там.       — Что на этот раз?       — Нам нужен... типа... Справочник, где написаны телефонные индексы и каждый код штатов?       Осаму поднял бровь.       — А зачем нам?..       — Ну... — Чуя отвёл взгляд и провёл ладонью по шее. — Вдруг ты... захочешь кому-то позвонить. В другой штат...       — Я? — Осаму шире раскрыл глаза.       — Ну да...       — Куда?       — Ну там... Куда-то, где есть... инженерный колледж? Ты ведь знаешь... в каком именно это штате...       Осаму молчал некоторые секунды. Чуя старательно изучал стену, ожидая ответа. Он намекнул ему настолько жирно, что почти назвал имя поневольного пожарного. Далеко не все индейки могли бы сравниться с такой жирностью.       — Чуя, ну-ка посмотри на меня.       Чуя так и сделал. Старался выгнать из взгляда всю ту ревность, которая обожгла его с собственным намёком.       Осаму отвесил Чуе щелбан в лоб. Чуя моргнул и приложил ладонь, ошарашенно смотря на Дазая.       — Это чтоб глупостей не болтал, — Осаму сложил ладони в карман на животе и развернулся к картине. — Нет, справочник нам не нужен. Скажи: «спасибо, не пригодится».       Чуя улыбнулся, медленно опуская руку. Внутри ликовал. Там же прогудели фанфары. Внезапный прилив радости ощущался так, словно уменьшенный Чуя где-то внутри танцевал с помпонами. Лозунг? Лозунгом, не прекращая танца с помпонами, Чуя слал нахер Марка.       Чуя изначально говорил ему не брать на себя слишком много. «Спасибо, не пригодится» — «Спасибо, Марк, теперь иди нахер». Чуя уже сам начал видеть, как его крошечная копия танцует с помпонами. Никакого Марка. Это всё в прошлом. Только Чуя и Осаму — вдвоём. Как и должно быть.       Покивав, как болванчик, Чуя двинул к стойке.       Когда он подобрался к Дазаю в следующий раз, тот уже не смог удержаться от смеха. Чуя коротко посмеялся в ответ.       — Что-то ещё?       — Тут есть бар.       — Вау... И? Ты хочешь спросить, нет ли у меня аллергии на алкоголь? Гуманно ли ходить в бар, учитывая мои принципы? Или... не нужно ли мне письменное разрешение, чтобы выпить?       Чуя закатил глаза.       — Нет, — поднял руку, на палец которой намотал оба ключа. — Нам дали номер. И мы идём туда сбросить вещи. Я спрашиваю, пойдём ли мы в бар сразу после?       — Наконец-то, — выдохнул Осаму, забирая свой экземпляр. Наверняка та картина уже ему тошнотворно надоела, пока Чуя регистрировал их. — Пойдём ли? Это самый идиотский вопрос, из всех, что ты задал за это время.       Чуя улыбнулся и развернулся к лестнице первым.       — Стой.       Но остановился на месте. Поравнявшись, Осаму вытянул шею, чтобы смотреть прямо в лицо.       — Как ты нас зарегистрировал?       Чуя ухмыльнулся.       — Есть что-то, что я о тебе не знаю, чтобы это стало проблемой без твоего участия?       — Вот именно. Ты знаешь. Другим, лишний раз — необязательно.       — Ты помнишь, что я рассказывал про клуб?       — Твои похождения и очень отзывчивый член, конечно, помню.       — Я не об этом, — Чуя закатил глаза.       Осаму вопросительно поднял брови.       — На фальшивых документах можно написать не только фальшивый возраст, — Чуя понизил тон. — Думаешь, я идиот? Зря. Ты, конечно, на птичьих правах, без доказательства личности, но...       Осаму толкнул Чую в плечо.       — Сам ты на правах, на птичьих!       — Чик-чирик, — быстро подразнил Чуя и полетел к лестнице.       В спину уловил вопрос о том, насколько зажил лоб. Заранее понял, что получит, как только они окажутся в одной комнате. Принадлежащей им теперь на какое-то время. Чуя договаривался и на возможность продления. Жить они будут вместе. Удивительно. Когда последний раз было иначе?

༒

      Вечер начинался хорошо, за столом в баре. Оговорка, хорошо и скромно.       Теперь стол завален. Орешки просыпались из тарелки, и Чуя бы не вспомнил, чья это вина. Стеклянный, пьяный взгляд скользил, размышляя, кто убрал бутылки пива за них. Начинали то они именно с пива. Теперь на столе стояли закуски и...       Чуя подобрал стакан, принюхался к содержимому. Брови взмыли вверх: меньше тридцати градусов быть там не может. Пахло ещё немного персиком. Персики в спирте или что-то типа того. Осаму прыснул — Чуя поднял голову.       Осаму тискал салфетку, расплывшись в пьяной улыбке. Смотрел в ответ. Кивнул, имея в виду недавнее занятие Накахары.       — Ты чего?       Чуя откинулся на спинку стула. Поднял локоть второй руки наверх, пальцами почёсывая затылок. Поболтал содержимое по стенкам широкого стакана.       — Забыл, что мы пьём...       Осаму рассмеялся, прикрываясь ладонью с салфеткой. Чуя лениво залился за ним. Отсмеявшись, Осаму выдул воздух. Взял и протянул к Чуе стакан.       — Твоё здоровье, шахматная фигура.       Чуя столкнул стаканы, но нахмурился.       — Какая?       — Конь, — сквозь следующий порыв смеха ответил Осаму.       Чуя пнул его ногой под столом. Прыснул и покачал головой. Залил в себя остатки махом, словно пил сок. Нелюбимый сок, потому что сразу после скривился. Спирт обжигал горло, за ним — желудок.       Чуя порыскал глазами по столу, но бутылки не нашёл. Опустил руку, но поднял вторую, по-глупому махнув работнице.       — Эй, извините!       Осаму повторил, передразнивая. Начал смеяться и натянул маску с подбородка на губы. Покачал головой, когда Чуя вопросительно посмотрел на него. Девушка подошла к их столику.       Чуя поморгал и протянул:       — Э-э-э... Простите, я забыл, зачем вас позвал...       Осаму вновь взорвался смехом. Чуя бросил на него взгляд и кивнул:       — Напомни.       — Хотел попросить отвести в номер твою пьяную задницу, — Осаму передвинул тарелку с орешками. — С такой толерантностью не пьют.       — Ой, да иди ты нахер, — Чуя поднял глаза на девушку и улыбнулся. — Мм... Мы, должно быть, хотели... Слушайте. Как вас зовут?       Осаму крякнул и перетянул внимание на себя:       — Берегите нервы, он не умеет флиртовать. Щас футболку снимет ещё. Это он так хвост пушит.       — Да цыц, когда такое было-то?       Осаму вскинул брови. Упёрся взглядом достаточно многозначительно, чтобы остатки мозга и памяти собрали картину. Чуя прыснул и покачал головой. В самом деле раздевался во время работы на ферме. Ну ладно, это было давно. Сейчас он так себя вести не станет.       Поймав девушку в поле зрения, моргнул, выражая ожидание ответа.       — Мерилин.       — Как, простите? — Чуя неловко улыбнулся: правда не расслышал.       Осаму подавился очередным порывом. Как бы подстёбывая, протянул букву «у». Одновременно с моментом, когда девушка представилась повторно! Так, ну там была «м» и «и»... Чуя потолкал мозг, заставляя вспомнить что-нибудь подобное.       — Мишель? — быстрее мозга выдал язык.       — Позорник! — Осаму бросил салфетку. Слишком удачно: прямо в лицо.       Реакция Накахары осталась заторможенной. Потому, получив удар комом салфетки, Чуя почти не отреагировал. Взгляд сполз в стол. Но что там сказал Осаму, Чуя уже забыл. Ему показалось, что со входа в бар понёсся знакомый порыв ветра. Именно оттуда. И веяло свежим воздухом. Немного приправленным сладкими духами. И жжёной резиной.       Так и было. Тогда. Машина качнулась от резкости торможения. Оттуда иллюзия жжёной резины — шины. Было темно. Стена бетонная.       Чуя не вспоминал, а если бы пытался нарочно, ни за что бы и не вспомнил.       — Мишель, — Чуя покивал. — Её звали Мишель. — поводил пальцем в районе груди. — На бейдже было написано. Ахереть.       Осаму потянулся через стол и щёлкнул пальцами перед лицом.       — Ты норм?       — М? — Чуя поднял взгляд. Помедлил, но расплылся в улыбке. — М. Да. В норме.       — Кого так звали? Девушку из твоих влажных снов?       Чуя отмахнулся небрежным жестом руки. Обратился к работнице, которой явно не нравилось сто часов стоять над ними.       — Простите, э-э?.. — бросил взгляд на Дазая.       — Мерилин, — подсказал Осаму.       — Мерилин, — наконец правильно повторил Чуя. — Мы... Да. Мы хотели узнать... Не могли бы вы напомнить, что мы заказывали?..       — Персиковая настойка.       — Настойка... — Чуя широко раскрыл глаза, смотря на Дазая.       — Персиковая, — покивал Осаму. — Намордник, кстати. Заражаешь.       Не уводя взгляд, Чуя натянул маску с подбородка на губы. Поднял голову снова:       — А как так?       Мерилин усмехнулась и пожала плечами:       — Вы делали заказ, я просто приносила. Не могу знать.       — Ахренеть... — Чуя покачал головой: момент, когда они перескочили с пива на настойку, выветрился из памяти. — Ну ладно. Тогда... Не могли бы вы принести ещё одну бутылку?       — А тебе не хватит? — съязвил Осаму.       — А ты давно меня усыновил, пап?       — Нихрена себе, — Осаму через стол подался ближе. — А кто у меня шоколад отобрал, потому что «мы ещё не ели нормально»?       — Теперь можешь есть свой шоколад.       — О, спасибо, пап!       — Только не мешай папе бухать.       — Мне же потом это набуханного батю на спине тащить.       — Ой, да не рассказывай, вот такого реально никогда не было, — Чуя поднял взгляд и ожидающе поморгал.       — Это всё? — уточнила Мерилин.       Чуя кивнул Дазаю:       — Тебе слово.       Осаму за раз осушил стакан.       — Да, это всё. Допьём и спать.       — В кровати, — усмехнувшись, уточнил Чуя.       — Да, не на полу! Какое счастье.       Мерилин была очевидно растеряна от радости ночевать в кровати. Что она знает, конечно. Кивнув, удалилась исполнять заказ.       Чуя проводил её взглядом и подался ближе, через стол.       — Настойка?! Мы подохнем завтра.       Осаму поднял брови, оставляя ленивый взгляд непроницаемым.       — От настойки? Приятель, если бы нам суждено было сдохнуть, мы бы здесь не сидели.       — Самоубийство, получается.       Осаму прикрыл глаза, тихо смеясь. Покивал, соглашаясь.       — Так что там с Мишель?       — Ну... — Чуя растерянно выдул воздух. — Ничего особенного. Просто вспомнилось, я ахуел.       — Хм. Интересно. Я даже не знаю никого с таким именем.       — Неудивительно, — Чуя однобоко усмехнулся.       Мерилин принесла бутылку. Даже собиралась самостоятельно открыть и разлить по бокалам. Осаму остановил её жестом ладони:       — Не нужно, миледи. Мы справимся.       Мерилин поставила бутылку и, улыбнувшись, удалилась. Осаму открыл и начал наливать настойку в стакан.       Чуя сложил губы важным жестом. Осознал, что этого не видно, потому опустил маску. И продублировал вслух:       — Какой важный. Индюшачий хвост распустил.       Осаму ответил зрительно и усмехнулся:       — Зачем?       — А, да, точно, — Чуя зажмурил глаз, выражая, что слегка налажал: забыл некоторую информацию. — Но я, блин, откуда знаю, зачем распушил. Я только факт озвучил.       — Иди ты, — отмахнулся Осаму. Наполнил оба стакана, и призывающе поднял свой: — Подохнем, говоришь?       — От настойки завтра утром, — подтвердил Чуя, чуть шире раскрывая глаза. Несмотря на заверие, протянул стакан навстречу.       — Тогда... За здоровье?       Чуя отправил взгляд в карие глаза. Остальная часть лица скрыта маской.       Cheers!       С момента поднятого шума за стеной.       Cheers!       Тряски на холоде в попытке дождаться кого-то, кто согласится подбросить — До несогласия ждать, до совместного преступления по угону.       Cheers!       Долгих поездок, странных людей на пути, брождения по незнакомым местностям.       Cheers!       Постоянной усталости, непонимания, ссор, побегов.       Cheers!       Они были вместе.       Засечки на очередном миновавшем мосту буграми отражают все возможности, когда они могли попрощаться с жизнью. Вросшие булыжники, воспоминания о которых заставят спотыкаться до разбитого носа, остались позади. Обернувшись, можно вспомнить.       Но мост следует сжечь.       Вплоть до недавней возможной аварии. Обошлось.       Живы. Вдвоём.       Но это не конец. Маски и неприметный отель не смогут покрывать их слишком долго. Преступления не списываются со счетов просто так.       А возвращаться домой неизменно нет ни желания, ни смысла. Да и где он теперь...       Дом?       Cheers!       Стаканы звякнули от столкновения.       — За нас.       — Ну это уже слишком, — Осаму скривился.       — Согласен, херню ляпнул, — Чуя опустил маску.       Отодвинув и держа пальцами свою, Осаму опрокинул стакан.       За них, как бы приторно это не звучало вслух.       Cheers!