Яма 95

      Пространство опущено в тьму. Как только последний, сомнительный источник света — фары — уплыл из поля зрения, можно было выколоть себе глаза. Ничего бы не изменилось.       Осаму опёрся на локоть, рывком собираясь подняться в сидячее положение. Порыв был встречен неприятным ощущением, будто в районе рёбер что-то шевелится. Изнутри. Осаму внезапно закашлялся.       Оттолкнулся, меняя упор с локтя на ладони. И наконец выпрямился. Поравнялся с поднятыми коленями.       Перевёл дыхание.       Понятно, что мешкать нельзя. Кто знает, пару лишних минут заминки, и Накахары больше не будет. Вообще.       Осаму опирался на ощущения, когда приблизил связанные руки к лицу. Ушло какое-то время, но Осаму понял, где находится точка связи двух сторон проволоки. И начал раскручивать края. Вцепившись зубами. Поворотами головы разматывая в обратную сторону.       В сидячем положении боль и движения в районе рёбер усилились. В моменты, когда Осаму отвлекался, чтобы перевести дыхание, он параллельно прикидывал возможные последствия избиения. Допустил, что ребро сломано. И упирается туда, куда упираться ему не надо. Представление нагоняло волнения, но Осаму сбросил это на накручивание. Которого в его ситуации допустить никак нельзя.       Зубы даже свело от крепости зажимания. Но оно явно стоило того: разматывать проволоку получалось. Соответственно, освобождаться — тоже. Только вся эта возня кажется слишком медленной. В момент, когда медлить никак нельзя. И Осаму правда старается!       Осаму правда спешил. Оттого концы проволоки время от времени цеплялись за губы. Когда Осаму мазал из-за кромешной темноты вокруг. Едва ли можно выделить места, которые не саднили и не болели.       Закручивали на совесть, если можно когда-либо уличить в ней тех преступников.       Осаму откровенно заебался. Мотать и мотать.       Осаму совсем слегка поменял положение. В надежде, что так ребро перестанет стремиться прорваться сквозь кожу наружу.       Выпрямив одну ногу, Осаму почувствовал поползновение. Даже отвлёкся от занятия, поднимая взгляд перед собой.       Когда он почувствовал себя скованным кем-то позади, руки плотно прилипли к животу. От резкого сжимания со стороны. Потому что перед этим он держал телефон и пялился в него. В момент тогда наклонил запястье. Благополучно толкнув телефон за пояс.       За потерей сознания и произошедшем после забыл об этом.       Почти освобождёнными руками пошарил по штанине, безошибочно поймав очертания. Можно было бы открыть вопрос, как это прошло незамеченным мимо тех людей. Но он быстро закрывается тем, что им нужен был Чуя. Именно его, Осаму уверен, обыскали от и до.       Но у него ничего не было.       Осознание звучит как вполне уверенный шанс помочь ему. Также заставляет пинать телефон по штанине быстрее. Боль в рёбрах от сгибания ощущается с большей силой. Но, серьёзно, Осаму должен взять себя в руки и хотя бы попытаться игнорировать собственные недомогания. Пока остаётся только предположить, что там сейчас чувствует Чуя.       Телефон упирается в кроссовку, но соскальзывает на траву. Переворачиваясь.       Осаму жмурится от яркого, внезапного луча света. Конечно, у него не было времени выключить фонарик. И какое счастье, что телефон скользнул экраном вперёд. Плотно прижимаясь к коже, свет тонул и даже не распространялся. В другом бы случае его точно забрали. Не зря Осаму продолжил таскать узкие джинсы, несмотря на наступление жаркого времени года. Зря Осаму задумывался и парился об этом какое-то время назад. Это не получилось бы, если бы Осаму изменил свой внешний вид под давлением остальных вожатых.       Со светом Осаму смог оценить проделанную работу. Перевести дыхание. И продолжить.       Закончив, Осаму стряс размотанную проволоку в сторону. Затёкшие запястья отозвались неприязнью к таким резким движениям в воздух.       Осаму аккуратно переставил ноги в сторону. Потянулся к телефону. Не смог сдержать болезненного стона, как только порыв сковало плавающее внутри ребро. Или так только ощущается. В любом случае это было больно. И Осаму прокрутился, переставляя ноги. Так, чтобы повернуться к телефону, а не тянуться за ним.       Экран был разбит. Неудивительно, учитывая изначальное нахождение телефона в районе бедра. И полученный град ударов.       Осаму безвольно свалился на спину. Переводил дыхание. Сил не хватало.       Упираясь взглядом в экран, Осаму осознал, что последний раз так сильно надеялся на то, что полицейские ошиблись адресом. Тогда надежда пролетела мимо, не оправдалась.       Но сейчас. Круг загрузки не стоял на месте. Искренне пытался поймать соединение. Это как минимум уже бы дало примерно нахождение. Потому что они оба приблизительно знают место, где появляется связь.       Оба? Осаму здесь один. И, наверное, только от него зависит, выживет Чуя после встречи или нет.       С тяжестью вздохнув, Осаму вытянул руку. Пусть ловит интернет там, если возможность поймать его есть вообще.       Боль неизменно проявлялась, даже в состоянии ничего не делая. Осаму скривился. Поднял взгляд на телефон. Перевернул луч света в сторону, где скрылась машина. Сказать об этом можно только из воспоминаний: теперь в том месте нет и намёка на проезжающий транспорт.       Осаму с досадой поджал губы. Вернул телефон к себе, изучая экран. Дыхание перекрыло.       Осаму серьёзно не дышал, вводя запрос в строку. Широко раскрытые глаза светились от неожиданной победы. Пальцы резались о стекло, но это быстро тонуло за незначительностью. Даже ноющее ребро потеряло свой вес в сравнении.       Осаму повторно вытянул руку, будто отправляя запрос высшим силам. На деле, конечно, пойманному интернету.       Удача воодушевила до того, чтобы быстрее наскрести в себе силы подняться.       Осаму перепроверил экран. Локтем второй руки упёрся в землю. Обратно. К согнутым коленям. Пришлось напрячь живот, и это вполне ожидаемо повлекло порцию боли.       Осаму упёрся на ладонь. Подняться на ноги удалось с третьего раза. Кривясь обе неудачные попытки. При таком манёвре болело уже не только со стороны рёбер.       В любом случае Осаму достаточно силён. Как духом, так и — теперь уже — физически. Если бы он продолжил измываться над собой, ничего бы не вышло.       Поднявшись, Осаму всё же приложился к дереву. Перевести дыхание и проверить успешность получения карты. Отлично. Это достаточно приободрило.       Пусть и после первого шага Дазая повело. Голова кружилась, но Осаму отчётливо понимал, что не время жаловаться. К тому же теперь у него была карта. Нужно быстрее добраться до лагеря, до их комнаты, потом вернуться в лес в одиночестве. Спасение Накахары на его плечах.       Осаму шёл. Насильно заставляя избитое, измученное тело передвигаться. Насильно откинув мысли о том, что у него может не получиться. Сомнения. И отчаянность решения выискать машину бандитов.       Чуя сказал не возвращаться. Ну конечно.       Большая вероятность того, что Дазая убьют. Однако она меньше той, в которой жизни лишают Чую.       Если Осаму останется один, то зачем это всё?       Не зря ведь он был резко против, когда Чуя предложил расход.       И даже если есть другие варианты. Дазаю они не нужны.       Осаму уже осведомлён, без Чуи всё было бы иначе. Осаму был осведомлён о том, как они выбрались в лес.       Потому не удивился и был готов, когда тело сковало больно. Пока он пролазил обратно на территорию.       Осаму остановил ладонь на заборе, приваливаясь. Переводил дыхание. Полученные травмы будто до сих не позволяли лёгким раскрываться. То же блокировал страх. За дальнейшее. И злость за вынужденные привалы. Будто бы у него было время останавливаться. Не-а, нихера. Ему нужно быть быстрее. Просто скрести на это силы не так-то просто.       Отпружинив от забора, Осаму правда вкладывал в скорость всё, что мог. Дверь в корпус скрипнула, заставив выругаться. Благо, и то, и другое было достаточно тихо.       Проблему составляло проплыть мимо комнаты наблюдения. Если Кейт могла спать на камерах, то Марк во всём отличался ответственностью. К сожалению сейчас. К счастью в остальное время. Остаётся надежда гиперболизации второго вывода. Если уж Марк достаточно устал за прошедшее время, он мог и вырубиться.       Осаму мысленно выругался на собственные громкие шаги. Передвигаться было трудно. Боль в животе не планировала рассасываться, а выбитое из строя ребро Осаму уже представляет отчётливо. И так точно не должно быть.       Осаму, правда, не думает об этом, когда оказывается в комнате. Щёлкает выключатель, зажигая настольную лампу. Мечется к чужому рюкзаку.       Осаму быстро развёл молнию. Не думал нисколько, прежде чем перевернуть и высыпать всю одежду на кровать. Пошарил ладонью, распрямляя более скомканные вещи. В надежде, что среди них и обнаружится нужное. Но этого не произошло.       Осаму бегал взволнованным взглядом. Заглянул внутрь рюкзака. Это всё. Осаму даже поднёс ближе к свету, чтобы всмотреться в дно. Ничего не было.       Но Осаму точно помнил, как Чуя держал пистолет. И как он говорил, что не собирается брать с собой. Если Чуя его провёл, и в итоге взял пистолет с собой, это вырастает в проблему. Тогда Осаму напрасно потерял столько времени.       Осаму безвольно опустил руку с рюкзаком вниз и уставился перед собой. Переводил дыхание. Нахмурился.       Потому что вспомнил бар. Осаму просил женщину в длинной красной юбке присмотреть за Алисой. Кто такая Алиса, она почему-то не знала. Осаму обернулся, чтобы указать на неё. И мимолётно поймал в поле зрения Чую, который перекладывал своё оружие. В рюкзак, да. Предварительно расчистив содержимое. Подгребая наверх. И копаясь после.       Осаму не вполне понимал, что собирался сделать. Но пошарил по рюкзаку. Надавил на дно. Не получая провисания с другой стороны. Как минимум не очертаниями пальцев.       Осаму повёл пальцы по дну, упираясь в стенку. Покарябал. Чуть дальше. И так по периметру до угла. Просунуть палец под дно будто бы было невозможным. Но Осаму считал, что именно в этом и смысл. Слишком глупо не скрывать такое.       Осаму подпёр дно рюкзака коленом. Надавил, одновременно продолжая попытки просунуться в щель.       И в самом деле подкинул твёрдый прямоугольник. Открывая тайный карман.       Осаму не знал, что его пальцы трясутся. Не знал до момента, когда потянулся к пистолету. Забрав его в руку, осторожно отложил рюкзак на кровать. Будто бы осторожничать нужно было именно с ним, а не с оружием. На самом же деле медлить не стоило вообще ни в чём.       Осаму бегал глазами. Приподнял руку, быстрыми линиями изучая пистолет. Его тяжесть давила на ладонь. Осаму провёл пальцем по корпусу. Дважды споткнулся о небольшую кнопку. Нажал её.       Обойма вылетела вниз. Осаму спохватился и широко раскрыл глаза. Попытался, но не поймал. Выдул воздух. Пальцы теперь тряслись до того, чтобы оружие дрожало в тон, словно было из желе.       Осаму всего на пару секунд прикрыл глаза. Наклонился и вставил обойму обратно с характерным щелчком. Бросил взгляд в сторону окна. Мысленно накричал на себя: хватит тянуть время!       Осаму пялился в пистолет. Сделал вдох. И потянул конструкцию, заряжая.       Отзвук разнёсся по комнате. Треснул по ушам. Напомнил происходящее в заброшенной больнице.       В той же машине был Оливер. И пойманный Чуя. Которого Осаму обязан спасти.       Осаму нажал кнопку, выпуская обойму. После вставил обратно. Разрядил. Зарядить следует после возвращения в лес.       Осаму заправил пистолет за пояс джинсов, как делал Чуя. Накрыл футболкой сверху и поспешил из комнаты. Передвигаться теперь было немного легче, если говорить про отошедшую от избиения боль. Но не говорить про моральное состояние. Про весь тот страх и натянутые нервы.       Осаму даже не умеет стрелять...       Но он должен сделать хоть что-то.       И его план был остановлен на далеко не самой подходящей для торможения стадии. Осаму запнулся в коридоре.       Когда Марк спешным, шумным шагом вылетел из комнаты наблюдения.       Осаму встал на месте и напуганно уставился на него.       Марк просканировал. Сократил расстояние, всматриваясь тяжёлым, недовольным взглядом.       — Что с лицом? Почему шляешься?       Осаму разлепил губы и половил воздух. В итоге попытался пихнуть Марка в сторону. На ходу отвечая:       — Мне надо идти. Я всё объясню потом.       — Не угадал, — Марк схватил за обе руки и вернул обратно к себе.       Осаму болезненно прошипел от резкости передвижения. И импульса онемевшей ранее руки. Её стоило грубо дёрнуть, чтобы запустить волну боли.       — Блять, отпусти меня!       — Ты хромаешь!       Осаму шире раскрыл глаза и перестал сопротивляться.       — Я... Я сказал, что объясню позже. Мне надо идти, и быстро—       — А я сказал, что ты в таком состоянии никуда не пойдёшь!       — Марк, ты придурок, моего друга могут убить, я обязан уйти прямо сейчас!       — Что ты несёшь?.. — Марк широко раскрыл глаза и сократил расстояние.       — Пожалуйста... — Осаму обречённо покачал головой. — Отпусти меня...       — Где он?       — М? — Осаму нахмурился, продолжая переводить дыхание. Нервозность от такой длительной задержки поднималась выше с каждой секундой.       — Чиззи?       Осаму вытянул шею. Поморгал. Что он хочет? Что он спрашивает?       — Что?       — Твой друг. Ты сказал, его... — Марк помедлил и опустил взгляд. Выгнул бровь.       Осаму проследил траекторию. К собственным рукам. Которые зашлись безудержной тряской. С какого момента времени?       Марк огладил запястья и накрыл ладони своими, чуть сжимая.       — Успокойся. Расскажи мне—       — У меня нет времени на объяснения! — несдержанно крикнул Осаму. Воздуха в лёгких неожиданно стало мало. Холодный метал жался к коже, парадоксально оставляя ощущение ожога.       — Ладно. И куда ты собираешься?       — За... За территорию, — Осаму неторопливо поднял взгляд.       Марк поднял брови, оставляя веки прикрывать большую часть глаз. Устало, недовольно, с недоверием. В остальном он выглядел почти скучающим, скорее серьезным или... было в нём что-то... твёрдое. Учитывая в целом его характер, не стоило удивляться.       — И каким, блять, образом вы туда—?       — Не начинай, Марк... — Осаму потеряно покачал головой. Не отводя взгляд от глаз, вытянул телефон, повторно разрезая подушечку битым стеклом. — Мне реально надо идти. И... у меня есть карта. Всё путём. Просто дай мне уйти.       Марк сверлил грузным взглядом. Провёл языком по щеке изнутри. Отпустил вторую руку. И кивнул:       — На карте обозначение покажи.       — Нет, тебе нельзя идти со мной...       — Конечно. Мы вдвоём никуда и не пойдём.       — Нет, ты не понимаешь—!       — Живее! Ты торопился, разве нет?!       — Просто дай мне уйти... — Осаму недовольно вздохнул, но перебрал карту. Как факт, ему в любом случае искать нужное местоположение, от которого следует отталкиваться и вести приблизительную траекторию. — Вот. Мне нужно быть там и оттуда... кхм... в поворот. Вот так. Я не могу точно знать...       — Это ведь не нападение волков или оборотней, да?       Осаму поднял взгляд резко. Беспомощно выдул воздух. Скривился из-за напомнивших о себе травм.       — Я должен идти. И ты меня не остановишь.       — Конечно, — Марк вырвал телефон из руки и быстро зашагал в сторону двери. — Догоняй.       — Эй! Я не могу ходить так быстро!       — Именно. Тогда не догоняй. Не можешь ведь.       — Что нахрен это должно значить?!       — Что я никуда не пущу тебя в таком состоянии, тупица.       — Марк! — Осаму приложил усилия, чтобы попытаться нагнать его. — Марк, постой!       — Я не разрешаю тебе спорить.       — Я не стану. Остановись. Если ты уже всё решил, я должен предупредить...       Марк в самом деле остановился. Завис на пару секунд, но развернулся и двинул обратно к Дазаю.       — Говорил, у тебя нет времени.       — Чую поймали очень опасные люди. Серьёзно, тебе не стоит соваться туда.       — Кого? — Марк нахмурился.       Осаму усмехнулся и мотнул головой. По-настоящему нет времени на те выдуманные истории. Есть только здесь и сейчас.       — Его зовут Чуя. И ты реально не осознаёшь, во что пытаешься ввязаться.       — Ты уже ввязался в это, так?       — Потому что меня это касается.       — И пока ты здесь, всё, что касается тебя — касается меня тоже. И если человек, который угрожал мне быть найденным по пакетам в лесу, важен для тебя... Я сделаю это. Для тебя.       — Ты не понимаешь...       — Без обид, но ты тоже редко догоняешь. Понимаешь ещё меньше. И если уж ты собирался туда сам, то, поверь, передать это мне — лучшее, что ты можешь сделать для своего друга, Осаму. Или... Как там, блин, тебя зовут. — Марк сдавленно усмехнулся. — Чему мне теперь верить, разберёмся позже. У меня нет времени.       Марк отступил назад, собираясь отправиться к двери снова.       — Марк!       — Хватит, чёрт возьми, пока мне не пришлось подключать Кейт!       — Замолчи! Подойди ко мне.       — Задерживаешь, — фыркнул Марк, но подобрался к Дазаю.       Осаму ладонью заполз под футболку. Вытянул пистолет и протянул вперёд.       Марк широко раскрыл глаза и отпрянул. Поднял ладони наверх. Побегал взглядом от оружия к карим глазам.       — Вы... Кто вы нахрен такие?       — Я всё объясню позже. Это... может понадобиться. — Осаму с тяжестью сглотнул. — Из нас двоих у тебя больше преимуществ воспользоваться им...       Марк осмотрелся, будто в коридоре мог быть кто-то ещё. Прочистил горло. И буквально вырвал пистолет. Закружился, неуверенно поднимая и опуская руку. Смерил взглядом Дазая. Последовал его примеру, заправляя полученное за пояс.       Больше не говоря ни слова, развернулся и быстро зашагал.       Осаму правда поспешил за ним. Но преимуществ у него не было от слова совсем. Как и сил.       Осаму безвольно привалился к стене и болезненно зажмурился. Тихо прошипел. Больно было даже при бездействии, догонять же спешащего Марка оказалось невыносимым.       — Карла! — Марк вмиг нарисовался возле её двери и постучал ладонью. Агрессивно. Неоднократно.       Осаму ошарашено, несколько оскорблённо округлил глаза. Поймал Марка за руку и дёрнул на себя. Обеспокоенно зашептал:       — Ты что творишь?!       — Она позаботиться о тебе. Я сказал, что ты никуда не идёшь.       — Ты не имеешь права запрещать мне идти с тобой! К тому же... — Осаму осёкся и замолчал. Перевёл взгляд на открывшуюся дверь, не меняя выражения лица. — Марк, придурок, ты зачем её разбудил?! Я пойду с тобой!       Марк сократил расстояние. Тихо, смотря в глаза, ответил:       — Не заставляй меня угрожать.       Дёрнул бровями. И развернулся, стремительно достигая выхода из корпуса.       Осаму задержал ему вслед ошарашенный взгляд. Живот скрутило повторно, и можно спорить, осталось ли это последствием избиения. Но Марк просто...       — В чём дело?! — шёпот Кейт был испанским, недовольным.       Осаму перевёл на неё взгляд. Тяжело вздохнул. Быстро принял переход на другой язык.       — Вышла последить за мной? Я не ребёнок! Почему ты вообще так легко просыпаешься?!       — Ты даже не слышал, как он меня позвал? — Кейт подняла бровь.       Осаму нахмурился. Попытался, но не вспомнил. О чём и сообщил, повышая шёпот в тот же недовольный тон, которым с ним только и общались в последнее время.       — Моя голова забита другими вещами!       — А я здесь причём, амиго?! — Кейт несильно пихнула Дазая в плечо. — Ты зачем кричишь на меня, а?!       Осаму поднял руки наверх.       — Кричу? Это по-твоему крик?!       — А я по-твоему вышла подтирать тебе сопли и вешать слюнявчик?! Что у вас тут произошло, эй, можно немного подробностей?!       — Всё у нас нормально! Кроме того, что Марк слинял без меня, вытащив из постели тебя!       — Он бы не стал делать это просто так!       — О, он просто передал меня тебе! Ну просто г... — Осаму запнулся. Ноющая боль в районе ребра согнула, напоминая о чрезмерно долгом прямом положении и нагрузке. Потому договорить удалось болезненным хрипом: — Герой. Ага.       Кейт смерила Дазая. Без колебаний подняла его футболку наверх. Глаза раскрылись чуть шире, однако поднятый взгляд отражался твёрдостью и укором.       Осаму поджал губы.       Им определённо придётся объясняться за свою вылазку.       И Осаму считал, что именно момент поднятой футболки разожжёт в коллегах презрение и недоверие. Он ошибся.       Валяясь на полу в вожатской, позволял Кейт проводить манипуляции. Отводил взгляд в потолок, чтобы не чувствовать себя неловко от происходящего.       Дверь открылась бесшумно. Просто Марк зацепился за неё своим телом под тяжестью другого. Едва находившегося в сознании. Кейт поднялась, чтобы придержать дверь, пропуская парней внутрь. Осаму подобрал ноги и собирался встать. Кейт запретила жестом.       Марк опустил Чую рядом, на пол.       Осаму широко раскрыл глаза, отметив состояние. И раны, ужасающие своей открытостью. Ожоги, вероятно, как было оговорено в планах тех людей. Грязь. Следы крови. На лице с закатывающимися время от времени глазами выглядело поистине пугающе.       Осаму с тяжестью сглотнул. Позвал Чую по имени. Неконтролируемо, незапланированно. Ответа не получил. И с тревогой забегал по его израненному лицу.       Кейт принялась раздевать Чую, чтобы оценить степень перенесённого. Осаму не успел и раскрыть рот, когда Кейт начала разматывать бинт. Татуировка за ним всё ещё была отчётливой и не смогла путать в своём предназначении, как ранее сразу заявила о себе Дазаю. Кейт подняла от неё многозначительный взгляд на Дазая.       В стороне брякнуло. Как если бы маленькая железная деталь ударилась о другую.       Осаму покосился на Марка, протягивающего ему пистолет.       — Не понадобился.       Осаму побегал по ним взглядом. Мысленно перебирал варианты дальнейших событий. Ни один из предположенных не вдохновлял.

༒

      Осаму почему-то ел кашу вилкой. Поверхностно читал книгу. Отвлёкся, чтобы убедиться, что ел кашу вилкой. Поморгал, будто это было самое странное из того, чем он когда-либо занимался. А может, так оно и было.       Впрочем, не важно. Книга читалась как-бы сквозь строки, но это тоже было не важно.       Осаму вздохнул и перевёл взгляд на соседнюю кровать. Чуя ещё не пришёл в себя. Его голова обмотана бинтом, так же, как и плечо с татуировкой. Кейт призвала мед. работников по своим связям. Заранее скрыла преступную метку и — Осаму уверен, хоть и не присутствовал в машине скорой помощи — настаивала обойти эту область при осмотре.       Ребята почти не разговаривали с Дазаем. Тогда, конечно, у них была другая забота — Чуя.       Но то, как Марк позже пересказал свою вылазку в лес, не укладывалось в голове. Марк сказал, что встретил Чую одного. В ужасном состоянии, конечно, но плетущегося от дерева к дереву своими ногами. И почти отключившегося. Но уже рядом с Марком.       Чуя ушёл от них? Как?       Марк сказал, Чую тошнило. Марк просил не отключаться. Были симптомы сотрясения. Потому он в самом деле мог не проснуться.       Мысль холодит вены. Что происходило в машине, известно только Чуе. Но Осаму уже успел недосчитаться ногтевой пластины. Ужас предположений заставляет застыть с тревожным выражением лица. Уши пробивает писк.       Чуя не просыпается. Осаму насильно отводит от него взгляд. Продолжает пялиться в книгу и есть кашу вилкой. Его освободили от работы. Его задача следить за Чуей.       Он мог бы сказать, что сидеть тут без дела скучно. Но, перебирая произошедшее, пришёл к выводу, что лучше скучно, чем было. Они в безопасности. Во всяком случае пока. И Осаму не имеет ни малейшего понятия, как и почему им так повезло. Им. Во-первых, Чуе. Ну, относительно. Во-вторых, Дазаю. В том, что Чуя смог вырваться. Хотя предупреждал, что живым его отпускать не планировали после двух — или больше — удачных побегов.       Осаму пялился в книгу до вечера. Перелистал, а именно так правильнее называть попытку чтения, страницы до конца. Собирался задвинуть шторы по случаю приближения ночи. Решил настроить внимательность на последнюю страницу. Всё-таки вник и даже начал читать.       — Вау...       Резко поднял взгляд на вторую кровать. Заметил Чую, вглядывающегося в приподнятую ладонь. Осаму отшвырнул книгу в сторону и нарисовался рядом.       — Ахренительно... М. Я не знал, что они умеют летать...       — Кто?..       Чуя перевёл взгляд на Дазая. Веки были широко раскрыты, зрачки стремились поглотить любые цвета рядом.       — Червяки.       Осаму с непониманием разлепил губы и нахмурился.       — Прости?       — М? — Чуя расплылся в улыбке.       Боже. Как же сильно он не был на себя похож. Сердце Дазая будто покачалось на сосудах и сорвалось вниз, в желудок. Осаму надломил брови и покачал головой.       — Ты... Ты как... чувствуешь себя?       — О, всё супер. Только тело такое тяжёло-ое... Чёрт. Мне же нужно было сходить на спектакль. Как я встану?       — Какой спектакль?       — Что? — Чуя снова улыбнулся, смотря в глаза. Резким движением начал тереть свою щёку, но запнулся. — Это... это что? Водоросль?       — Это бинт. Вокруг твоей головы, потому что...       — Потому что? — Чуя внезапно задышал чаще. Будто отдышка. Абсолютно на ровно месте. Глаза забегали по сторонам. — Почему?       — Ты... Ты был в машине скорой помощи.       — О? О, чёрт, Осаму... Вот чёрт. Меня мажет.       — Э-э, да. Кейт сказала, рыжим требуется больше наркоза и обезбола.       — Ну не настолько же! — Чуя рассмеялся. Казалось, в самом деле не чувствовал всю ту боль, которую, по идее, должен был.       Но если это в самом деле эффект от лекарств, которыми его накачали... есть шанс, что таким дурачком он не останется.       — Испугался?       — М? — Осаму вопросительно поднял брови.       — Испугался, что я головой уехал? Да ладно. Я понял, почему меня так плющит. У тебя, кстати, четыре уха, но всё норм. Я тебя не кину. Нам же ещё нужно в Колорадо... угнать жёлтый снегоход, помнишь? Это друг твой посоветовал.       Ну какой же бред. Он сам понимает, что говорит? Конечно нет. Оно и не удивительно. Осаму приподнял уголок губ и добродушно покивал. Главное, что Чуя проснулся. Что он жив. А эффект отойдёт.       — Домой, правда, потом не хочется ехать. Там дыра в ковре цвета перезрелого лайма. Отец прожёг сигаретой.       — Какого цвета? — Осаму нахмурился.       — М?       — Какого цвета тот ковёр, Чуя?       — Ой. Я посплю. Голова такая тяжёлая. Как кандалы из свинца. Или пули. Но пули маленькие.       Пожалуй, только когда Чуя прикрыл глаза, Осаму осознал, насколько тело сковало. Он стоял возле кровати, вытянувшись в струну. И только после понял, насколько видеть Чую таким было страшно.       Пришлось осознанно успокаивать себя, что это действие препаратов. Которое пройдёт. И Чуя снова станет нормальным. Серьёзно, он жив! Будет несправедливо, если после пережитого не оправится.       Осаму пытался, но не смог бы отпустить эти мысли. С поднятым чувством тревоги лёг спать.       И сквозь сон сначала решил, что собственное имя ему послышалось. Скорее так решил спящий мозг, не торопящийся обрабатывать информацию. Но постепенно доводящий её до понимания. Потому что слабый, знакомый голос позвал повторно.       — Осаму? Ну, ладно.       Интонация смирения едва не заставила Дазая усмехнуться. В остальном, он сразу почувствовал себя достаточно проснувшимся. Рукой нашарил выключатель и зажёг лампу. С тяжёлым выдохом поднялся и покрался к кровати.       Чуя смотрел в потолок. Даже когда Осаму поравнялся.       — Чуя?       — О. Я не могу пошевелить своей башкой, извини. Мне больно. Но я тебя слышу.       — У тебя ничего не болело, когда ты просыпался в прошлый раз.       — Что? Я уже просыпался? Не помню...       — Ага. Тебя мазало и ты нёс какую-то чушь.       Чуя фыркнул.       — Они не передали морфина с собой?.. Ну, вроде, если мне станет хуже или слишком больно...       — Чуя, — укорил Осаму.       Чуя фыркнул и отмахнулся:       — Угораю.       — Как ты себя чувствуешь?       — Удивлён, что не подох в лесу.       Осаму укусил язык. Хотел бы расспросить о произошедшем, но прекрасно понимал, что не в этот момент времени.       — Я имею в виду... физически.       — М, это. Башка разваливается. Неудивительно, учитывая то, как меня прикладывали к капоту.       Осаму нахмурился и остановил себя от комментариев вслух.       — М. Ясно. Что-то ещё? Ты... Тебе нужно что-нибудь?       — Осаму, — Чуя перевёл взгляд ровно в глаза.       Осаму напрягся и повторно вытянулся. Как в прошлый раз, оказавшийся чрезмерно нервным. Вопросительно кивнул.       — Я сдал их всех.       Чуя с тяжестью сглотнул. Осаму тоже. Надломив брови. Промолчал, не найдя совершенно ничего подходящего для ответа.       — Только поэтому меня отпустили, — Чуя сглотнул ещё дважды. Несмотря на старания, жидкость из уголка глаз обогнула щёку. — Я испугался. Думал, что ты попытаешься найти машину, влезешь в это и тебя... Эй, серьёзно? Убери это.       Чуя усмехнулся и опустил взгляд. Осаму сел на кровать, подался ближе и фалангой подтёр мокрые щёки. Чуя шмыгнул.       — Я не боялся умереть. Я думал о том, что брошу тебя... и? И куда бы ты пошёл, если бы я умер там?       Осаму покачал головой. Чуя посмотрел в глаза и приподнял уголок губ.       — Отвечай, блин. Думаю, сам с собой я уже поговорил, когда проснулся в трипе. Станешь моим собеседником, нет?       — Ты не мог сделать этого, — неожиданно тихо ответил Осаму.       Потому что банда была Чуе как семья. Он сам говорил об этом. Он был искренним. Нетрудно догадаться, что защищал бы тех парней ценой своей жизни. Что-то пошло не так.       — А ты? Ты услышал меня? Ты ничего не пытался сделать, чтобы спасти меня?       Осаму отвёл взгляд. Вполне отчётливое «не смей вернуться!» застучало в ушах. Суть в том, что Осаму не раздумывал, стоит ли ему вернуться. Осаму только рассчитывал, как сделать своё возвращение удачным.       — И теперь, — продолжил Чуя. — Мне точно никак нельзя возвращаться домой. Думаю, это понятно. На вопросы можешь не отвечать. Иногда молчание — красноречивее.       — Ты не стал бы настолько... думать обо мне. Нет. Ты не мог сделать это, чтобы оказаться на свободе.       — М. Ты помнишь, что сделал, когда я предложил нам разойтись?       Осаму сощурился. А что, например, ел неделю назад на завтрак? И когда Чуя предлагал подобное? О, речь шла про автобус. Про выход из него раньше положенного. На заправке. Чуя курил и предлагал забрать телефон. О, точно. Осаму потушил сигарету о ладонь.       Осаму едва заметно кивнул. Руки Накахары сложены поверх одеяла. Потому Осаму без уточнений проследил упомянутую траекторию. Там был едва различимый след по контуру, рядом такой же, но менее заживший и ещё один. Побольше. Отчётливый. Аккурат в линию с остальными. Осаму непроизвольно нахмурился, представив, что в момент получения метки чувствовал Чуя.       Хотя, казалось, кривиться от безумного сочувствия, смотря на его лицо, Осаму уже устал.       Остальные ожоги, рассыпанные по лицу и телу были замотаны. Почему не стали хлопотать над этим — неизвестно. Но от Дазая не укрылась череда. В которой градус увечья повышался.       Сначала Чуя сделал это сам. Потом то же самое повторил с ним Осаму, что уже больнее. Хотя бы от осознания, что он мог так поступить. А после, нарушая устойчивость габаритов и болезненности...       — Прикуриватель.       — Я понял, — машинально отозвался Осаму, не поднимая взгляд.       — Ты спрашивал.       Осаму вскинул бровь, медленно находя голубые глаза.       — Что на третий раз, — пояснив, Чуя усмехнулся. — Это ты спрашивал.       Значит, не обязательно смерть. Препятствие. Громадный камень на пути, который катится в лицо, намереваясь сбить. Сбивает. Но не всегда насмерть.       — Предательство.       Осаму завис в глазах. С тяжестью сглотнул. Не нашёл ответа.       — Я предатель... Я предал их... Это... — Чуя выдул воздух. В момент снова начал задыхаться. Подбородок дёрнулся. Надломив брови, Чуя отвёл взгляд.       — До сих пор не могу поверить, что ты сделал это...       — Как это расценивать? — Чуя отвёл взгляд в потолок. Спрашивал будто самого себя. Продолжил: — Мне показалось... я не имею права бросить тебя на произвол. Это вроде как... Я выбрал тебя? Всю ту непродуманную опасную дорогу, которую мы прошли и собираемся проходиться дальше до понятной, безопасной точки? Вдвоём.       — Ахуеть... — всё, что смог сообразить Осаму. Серьёзно, ни услышанное, ни подробный разбор этого никак не укладывалось.       — Согласен, — Чуя проморгался. Вернул внимание Дазаю и вопросительно кивнул: — Так у тебя ВИЧ? Поэтому ты не принимал те таблетки после больницы?       — ВИЧ? — Осаму поднял брови.       Чуя медленно расплылся в улыбке.       — Ты сказал, у тебя ВИЧ. В машине.       — А. А ты сказал, что готов меня грохнуть. — Осаму коротко усмехнулся.       — М. Ну да. То есть это неправда?       — Нет. Понятно, что опасная кровь для людей, чьи руки в порезах, так себе мотивация, чтобы возиться.       — Ты умный. Ты сделал всё правильно. Сказал, что мы почти не знакомы, что ничего не знаешь, ещё и это... вау. Это круто. Ты выглядел потерянным, но не был таким в той мере, которую пытался показать.       Осаму фыркнул и отвёл взгляд. Было страшно, но мозг не отключился.       — Не пил выписанные таблетки, потому что прочитал побочки в интернете. И даже не стал покупать. Почки слабые, а колёса могли наложить осложнений, и там уже... Ну, слушай, не с нашим образом... образом жизни сейчас? — Осаму неловко, коротко усмехнулся.       — Забавно. Вспомнил, что именно про кусты была твоя первая мысль, когда я предложил играть водой в "я никогда не".       — У тебя разве не грёбаное сотрясение, как ты столько помнишь?       — Я часто думаю о тебе, — понизив тон, быстро отозвался Чуя.       В груди полыхнуло. Без оснований. Фактом. Пока за столкновением взглядов, казалось, ни один не моргал. Осаму сглотнул. Чувствовал себя в разы потеряннее, чем должен был.       Прочистил горло, опуская взгляд.       — У тебя есть... мм, предположения?       — Предположения? — неизменно тихо переспросил Чуя.       — Как тебя нашли? — Осаму резко посмотрел в глаза.       Чуя разлепил губы и забегал взглядом. Не отвечал достаточно долго, чтобы Осаму начал напирать. Его же способностью помнить едва не каждое слово.       — Тот тип сказал, что найти тебя было легко и... кто-то быстро раскололся. Но мне ты говорил, что никому не сказал о том, куда собираешься. Как-то это...       — Не сходится? Согласен. Но я сам ничего не понимаю, Осаму. Никто не знал, правда.       Осаму нахмурился. В достаточном ли Чуя состоянии, чтобы врать? Можно ли считать его положение таким, в котором выдумывать остаётся возможным?       — Мне можно пить воду? — прервал размышления Чуя.       Осаму покивал.       — Я тебя уже поил. В прошлый раз.       — В упор такого не помню, — Чуя расплылся в улыбке.       — Секунду.       Чуя больше не смеялся, как ранее. Эффект в самом деле отошёл напрочь. Чего там, с ним можно было вести вполне осознанный разговор. Так что и боль вернулась. Навязчивее напоминая о себе во время подъёма на попить.       Осаму отставил стакан на тумбу возле его кровати. Рефлекторно перевёл взгляд на тумбу возле своей. Там неизменно стояла бутылка воды. Привычка оставлять её именно там присосалась как-то незаметно. Но в местонахождении проявилась стабильность.       — Я, знаешь ли, не озабочен тем, как нашли, — начал Чуя, требуя внимания. — Всё ещё удивлён тому, что выжил. И даже ушёл на своих ногах. Мне угрожали выкрутить колени в другую сторону и сломать позвоночник. В таком раскладе я бы всё равно подвёл тебя... было бы проблемно таскаться с инвалидом. Когда меня отпустили, я пытался примерно вспомнить, куда мне идти. Бегал же там, в лесу, какое-то время назад. Думаю, запомнил пути. И хоть мне было ужасно плохо... я просто...       Осаму подался вперёд.       — Я не думаю, что ты должен сейчас вспоминать это.       — Я не уверен, что смогу забыть, — смотря в глаза, ответил Чуя.       Осаму с сочувствием надломил брови и обеспокоенно побегал взглядом по лицу, местами прижатого бинтами и обрывками целлофана.

༒

      Осаму ни с кем не был таким прилипчивым с момента потери родителей. Прошло время, Чуя там вроде оправился. Но никто, кроме них двоих, не знает, что произошло на самом деле. Никто, кроме Чуи и не может знать, через что он прошёл. Просто остальные относились с непониманием и всё ещё не стёршимся презрением.       Но ладно, Осаму вполне спокойно отпускал Чую в туалет. В одиночестве. Всё остальное время пусть даже не надеется на единение. Не в том случае, когда даже повязка на голове не покинула своё место! Чуя начал таскать панаму. Будто бы она хоть как-то скрывала бинт.       Осаму не торопился рассказывать Чуе о событиях той ночи, когда он всё же оказался и на территории, и в корпусе, и в своей кровати. Аргумент состоял в пальце, указывающем на голову. Вроде, сначала оправиться следует до конца. А не вроде, поговорим когда отрастут ногти.       Отряды, оказалось, скучали. Всё то время, что Чуя пропадал в кровати, а Осаму был рядом.       Осаму не мог не отметить смущённую улыбку Накахары, стоило услышать это признание от детей. Немного ранее их появления в строю, Чуя спрашивал, прогонят ли их теперь отсюда, как только ему станет немного легче. Осаму не спешил отвечать. В тот момент он потупил взгляд в пол. И нет, именно потому, что выгонять их не планируют. Некоторые вещи Осаму продолжал скрывать с поразительной тщательностью. Пусть именно этот момент уже не стоит прятать от Накахары. Не в том случае, когда он лично видел поцелуи. Не раз.       Они расположились на лавке. Контроль, чтобы за прогулкой никто не подрался.       Осаму бы не сказал, что раньше Чуя был явно открытым. Был прямым, болтающим, да. Но когда его что-либо беспокоило, он отключался в свои размышления. Та страдальческая меланхолия на ферме. Грузное молчание в поезде. Но было в разы проще с ним тогда.       Нет ничего удивительного, что после пережитого и выбранного решения Чуя слегка замкнулся. Он был с Дазаем. Но больше в себе.       Осаму вздохнул, в очередной раз замечая, как Чуя залип в пространство. Осаму правда пытался высмотреть в голубых глазах отблеск вырабатываемых мыслей. Пытался понять, над чем Чуя так мрачно размышляет. Вариантов несколько.       Но Чуя выходит из своих раздумий. Резким поворотом головы и натянутой улыбкой. Осаму в тон переводит взгляд на подошедшего парнишку. На вид ему лет двенадцать. Может, тринадцать. Такое трудно прикидывать.       Он смотрит исключительно на Чую и переминается с ноги на ногу. Осаму побегал по ним взглядом.       — В чём дело? — улыбнулся Чуя.       — К-Классная шляпка.       Чуя перевёл взгляд на Дазая. Многозначительность Осаму уловил быстро. Усмехнулся и пожал плечами.       — Спасибо.       — Можно спросить?       — Спрашивай, — Чуя вздохнул и отвёл взгляд. Понятно, что надеялся избежать темы ношения упомянутой панамы. Объясняться не хотелось. Осаму уже подумывал, как бы в таком случае перевести тему или внимание на себя.       — Ты ведь куришь, правильно?       Осаму почему-то подавился воздухом. Наверное, от неожиданности. Или от того, как оно звучало из уст настолько молодого пацана.       Чуя посмотрел на Дазая и приподнял бровь. Серьёзно, к чему он это? Осаму пожал плечами: не знает.       Чуя прочистил горло. Вернув внимание собеседнику, просканировал его и кивнул:       — Не просто же так спрашиваешь. И не с потолка это придумал. Раз знаешь, зачем уточнять?       — Потому что многие считают нас глупыми. Будто мы ничего не понимаем и не знаем. — он перевёл взгляд на Дазая. Указал пальцем. — Как они. Вы ведь... вместе? С Марком. Мы всё видели.       Чуя отчётливо сглотнул. Больше на Дазая не смотрел. Влип взглядом в собеседника, будто тот единственный, кто здесь находился.       — Я не хочу знать, что конкретно вы видели. Не рассказывай. — Через силу улыбнулся Осаму.       — Я имею в виду, что вы можете больше не зажиматься по углам. Все знают.       Чуя отвернулся в сторону. Ровно противоположную местонахождению Дазая. Даже хвалившего его головной убор теперь игнорировал.       Осаму не мог перестать метаться глазами от одного к другому.       — Зачем ты говоришь об этом? Пришёл поделиться своими наблюдениями?       — Ой, точно... — парень неуверенно развернулся к Чуе. Тот уже пришёл к решению игнорирования, потому пришлось поводить ладонью возле него. — М?.. Извини?       — У меня есть им... — Чуя вернул ему внимание. Но осёкся и замолчал. Не-а. Нет у него здесь имени.       — Я не знаю, по какому из двух обращаться...       По третьему, которое настоящее. Впрочем, неважно. Осаму прочистил горло, прогоняя мысли об их фейковости в этом месте. В любом случае... оно уже рассекречено между коллегами. С момента... наверное, ещё с того, когда Осаму протянул Марку пистолет. И отвечать за себя им ещё придётся. Марк сказал, что даёт Чуе ещё немного времени на восстановление.       — Забей. Что хотел?       — Попросить сигарету?       Осаму подавился воздухом. Незапланированно пропустил смешок. Чуя выгнул бровь, смотря на Дазая. Осаму усмехнулся ещё и ему, после поднял ладони, вроде, разбирайся с этим сам.       Чуя подался к собеседнику ближе и понизил тон.       — Пацан. Ты чё?       — Нет, я... я, это... — он шире раскрыл глаза и закрутился. Обнаружив, кивнул на своего приятеля: — Я поспорил. Ничего делать с ней не собирался. Просто достать. К тому же ты... иногда выглядишь... суровым. Типа, надо иметь яйца, чтобы подойти и попросить об этом. Поэтому...       Осаму коротко рассмеялся. Чуя бросил на него взгляд и усмехнулся. Вопросительно кивнул. Осаму мотнул головой. Оставил губы извиваться в улыбке, наблюдая за дальнейшим.       — Ясно. И на сколько поспорил?       — Что? Ты хочешь долю за помощь?       Чуя усмехнулся и покачал головой. Осаму повторил недавний порыв. Паренёк забавный.       — Нет. Мне ради интереса.       — На сотку.       Чуя присвистнул и посмотрел на Дазая. Осаму сложил губы и согласно покивал. Неужели стрельнуть сигарету у этого вожатого действительно требует столько смелости?       — Ахренеть. И что мне с тобой делать? Если кто-то узнает...       — Обещаю, я сразу выброшу! В бак возле столовой, чтобы никто не заметил.       — М. А если это какая-то типа... проверка. В сговоре с кем-то?       — Я? — парнишка указал пальцем. Шире раскыл глаза и вытянул шею. — Например?       — Ну...       Указал на Дазая, вслух размышляя:       — Ты сейчас с ним. Заметно, что он... ахренел. А он был бы в курсе в случае чего, потому что целуется с Марком—       — Ладно-ладно, всё, я понял.       Чуя вытянул пачку из кармана. Осаму положил ладонь сверху, захватывая внимание.       — Ты уверен? Будешь нести ответственность.       — Ты тоже должен был нести ответственность и не светиться со своими... взаимоотношениями.       Чуя толкнул руку Дазая подальше. Подцепил и протянул сигарету парнишке. Тот шире раскрыл глаза и начал оглядываться.       — Здесь слепая зона, — ответил Чуя. — Я часто сидел на камерах, знаю, что отсюда ничего не видно.       Парень покивал. Спрятал сжатый кулак в карман. Быстро, смазано поблагодарил и умчался. Поравнявшись с указанным приятелем, позвал его в сторону.       Осаму собирался продолжить наблюдать за ним и проследить исполнение заявленного скорого избавления.       — Значит, ты всё ещё зажимаешься с Марком по углам? Настолько неосторожно, что вас видят отряды.       Осаму плотно сжал губы. Повернул голову, но Чуя смотрел прямо, не на него.       — Какая разница?       — Никакой, — Чуя поднялся и собрался уйти.       — Чуя? — Осаму подался ближе.       — Я в туалет, — отмахнулся Чуя. — Оставь, не ходи. Завязывай вообще таскаться со мной. Тебе нужно уделять время другим людям.       — Чуя, — попытался укорить Осаму. Но Чуя уходил, и Осаму проследил за ним взглядом.