Яма 95

      По ходу проводимой экскурсии по ферме Дазая не покидало чувство, будто что-то не так. Большая часть имеющихся знаний и ожиданий не имела прямой схожести с тем, что им показывали в итоге. Казалось, много должно выглядеть иначе. У этих чудаков даже нет кукурузного поля! Хотя, наверно, не стоит делать сравнения с единственным просмотренным фильмом в подобной тематике.       Ограждений оказалось не так много, как опять же, можно было ожидать: самым странным их них является очень низкий забор в месте за домом. Будто бы задний двор защищать не нужно вовсе. В то время как входная часть дома защищена забором повыше. К чему такая разница в высоте — совершенно неясно.       Ладно, некоторые позиции оправдали ожидания. Загоны с животными. Правда, преобладающе крытые, хотя это, вероятно, неправильно и ограничивает свободу существ. Но это совершенно не проблемы новоприбывших работников — они в принципе не то чтобы имеют к этому непосредственное отношение. Вместо бесконечных полей — ограждённые огороды и грядки, разбросанные по всему участку. Некоторые из них находятся достаточно удалённо от скопления хозяйства. И, наконец, дом, где живут владельцы... и временные работники. Остановиться на время работы, очевидно, больше негде. Но именно это и было предусмотрено владельцами.       Дом стоит немного поодаль от всего перечисленного хозяйства и имеет два этажа. Было бы нечестно сказать, что хоть кому-то из прибывших интересна его история. Вообще нет. Дом выполнен из дерева, а белая краска на крыльце выглядит трескающейся... от старости. Так что, очевидно, постройка закончилась давно и не стоит внимания.       Внутри дома поначалу ничего не вызывало подозрений. Небольшая кухня, вход в которую не ограничен дверью — только арка. На арке не совсем логично устроилась деревянная табличка с надписью «добро пожаловать». Странность логики заключается в стороне, с которой табличку можно прочесть: только находясь непосредственно на кухне. Несмотря на то, что это выглядело бы правильно, если немного поменять стороны: кухня является первой комнатой при входе в дом. На первом этаже остались две хозяйские спальни — по ним экскурсии не проводилось.       Странности начались сразу после. Винтовая лестница и ванные комнаты!       Винтовая лестница находится возле кухни. Это, конечно, неплохое расставление приоритетов: не тратить лишние шаги и сразу со второго этажа появляться на кухне. Но, если говорить честно... винтовая лестница? Да тут у молодых парней уже голова кружится, что говорить про седого мистера Гранта, который «спешит» не обгоняя улиток по скорости! Странное решение, даже учитывая нахождение его и Оливера спальных на первом этаже. Пожилой мужчина не планировал пользоваться этой лестницей вовсе?.. Кто знает.       Это не так важно, как попытка осознания ванных комнат в таком месте. Конечно, две ванные комнаты расположены одна под другой, что можно встретить в квартирных домах. Ну и, если учитывать здесь пребывание молодого мужчины, бывшего бизнесмена, привыкшего к совершенно другим условиям жизни... Вероятно, для него это была необходимость и пришлось копаться с проводкой воды и электричества для собственного комфорта. Однако вряд ли всё это можно подключить от деревьев в округе. Как ему это удалось — загадка, неозвученная вслух.       Несмотря на уже вставший вопрос, ещё более неочевидное — это ванная комната второго этажа. Она находится прям в комнате для работников. Буквально комната внутри комнаты. Входная дверь в гостевую спальню расположена ровно напротив двери в ванную.       Поэтому с этим не возникло проблем, когда Оливер обозначил её нахождение. Осаму прошёл к двери, неуверенно открывая её, после обернулся к Чуе с нескрываемым удивлением на лице. Если сравнивать это место с похожими фермами, то картина временами не сходится. Не то чтобы хоть кто-то из них посещал подобное раньше, но разрез в представлении очевиден. Чуя, в свою очередь, немного поменял своё местонахождение, чтобы рассмотреть комнату, и пробежал по увиденному не менее удивлённым взглядом. Какого. Хрена. Здесь. Есть ванная?!       Примерно в таком вопросе прибывшие столкнулись взглядами. Они не успели обсудить это ни словами, ни жестами.       — Комендантский час знаете что такое? — получив внимание парней, Оливер продолжил. — С одиннадцати вечера до шести утра покидать эту комнату вам нельзя. Здесь есть ванная, так что это не должно стать проблемой, так?       — Что?.. — Чуя непонимающе хмурит брови. И когда Оливер обращает внимание на него лично, Осаму всё же решает уточнить:       — Разве вы не говорили, что рабочий день начинается с восьми утра? Ну, когда показывали нам... коровник?.. Вы говорили это.       — Верно. А выходить нельзя всего лишь до шести. Всё сходится, да? Можно считать это за... расписание в летнем лагере? Распорядок дня, точнее. Или что-то типа того.       — Эм... Ладно... — с долей настороженности смирился Осаму.       Кивнув, Оливер перевёл взгляд на Чую. Только Чуя погрузился в свои мысли и обратил внимание в ответ, когда Осаму слабо пихнул его в бок.       — Несложно, — вскинул руки Чуя, после закатывая глаза.       Это всё, что от него требовалось, поэтому сразу после Оливер попрощался и ушёл, оставляя их на изучение «своей» комнаты.       По обе стороны от окна стоят две заправленные кровати, рядом с которыми, вполне логично, прикроватные тумбы. Отметив факт их нахождения, никто из уставших от дороги парней не решил ими воспользоваться: рюкзаки безвольно опустились на пол.       Осталось самое важное. Проверить «свою» — он уже всё придумал — кровать на удобство Осаму решил незамедлительно. Он скинул свой рюкзак возле неё, после пластом падая вниз лицом в подушку.       Лениво посмеявшись, Накахара прошёл в комнату, и сел на вторую кровать:       — Ты как?       Скатившись в бок, Осаму слегка приподнялся на локте, чтобы посмотреть на Чую.       — Мой позвоночник ненавидит меня, если ты спрашиваешь об этом.       — Верю.       — Ещё бы, — закатил глаза Осаму. Инициатива шляться по лесу не принадлежала ему.       Чуя покивал, отводя взгляд в сторону окна. Наверно, хорошо, что никто не спросил его о самочувствии в ответ.       Уставшее состояние всегда наваливается ленивостью думать. Иногда складывается ощущение, что от собственной усталости пропадают неловкость и сомнения: испытывать их слишком лень. Поэтому наступившее молчание он нарушает уже привычным для него образом — слишком неожиданно:       — Слушай... Я хотел спросить, но не было... удачного момента или типа того? То есть, как бы, он был, когда мы говорили об этом, но удачным для меня он всё ещё не являлся.       — М? Ты о чём?       — Эм... У тебя есть девушка?       Всего пару секунд назад Осаму опустил голову на подушку обратно, и теперь ему снова приходится от неё отлипнуть. Только уже более резко из-за неожиданности услышанного вопроса. Он уставился на Чую крайне удивлённым взглядом.       — Чего?       — Ты не услышал, что я спросил, или просто прикалываешься?       — Нет, я слышал...       — Тогда в чём проблема?       — Нахрена ты об этом спрашиваешь?       — Я просто подумал...       — О чём?..       — Ну... Ты знаешь обо мне. Я вспомнил, что мы оба никому не говорили о том, куда уезжаем. Решил уточнить, оставил ли ты там кого-нибудь... близкого в неизвестности. Ну, близкого такого плана, знаешь...       — М, ну да... — Осаму секундно замялся. — Я-то знаю, что тебя не так давно бросили...       Тяжело вздохнув, Чуя сжал челюсти и ничего не ответил. Осаму каждый раз справляется с тем, чтобы обернуть всё в свою сторону.       — Нет у меня партнёра, — раздражённо договорил Осаму. — Я же говорил, что мне некого предупреждать. Ты, вероятно, слушаешь меня задницей.       — Ясно. Не груби мне.       — Но это был глупый вопрос.       — Нет, вопрос не был глупым.       Осаму закатил глаза и опустил голову на подушку.       — Ты мог ответить, что у тебя была девушка, но сейчас, ввиду нашей поездки, об этом не нужно беспокоиться, вместо того, чтобы выёбываться.       — Вообще-то, было бы ахренеть как странно, если бы у меня была девушка!       Чуя опешил и уставился на Дазая, не мигая несколько секунд.       — Вау. Это не то, что я хотел бы узнать... когда-либо...       — Сам меня довёл до этого, я и не собирался говорить.       — Ну ясно, — Чуя поднял брови и скользнул взглядом куда-то неопределённо в пол.       — Что, это ахренеть какая проблема?       — Нет, почему—       — Не хочешь спать теперь со мной в одной комнате или что-то вроде того?       — За то время, что я нахожусь рядом с тобой, ты головой не бился... значит, тебя роняли в детстве, раз теперь ты говоришь так.       — И этот парень просил не грубить ему! — возмутился Осаму.       — А в чём грубость, если ты решил, что я начну дёргаться от тебя, будто от огня, после того, как случайно узнал о твоей ориентации? Я не знал о тебе этого. Я этого не понимаю. Но ладно. Просто ладно, это не моё дело.       — Дёргаться? О, да ты делаешь это при любой возможности, мой вывод нихера не беспочвенный.       — Мы говорим о разных вещах, — ответил Чуя, за лямку придвигая рюкзак ближе.       — Конечно «о разных», когда это выгодно тебе! Когда я говорю так, то эти разные вещи становятся почему-то одним и тем же. Круто. Просто ахуенно, если я правильно понял.       — Расслабься, — бросил Чуя, одной рукой открывая упаковку таблеток в рюкзаке. — Не нагнетай. Я же сказал, что всё нормально, это тебя вечно что-то не устраивает.       — Тебе следует поучиться хорошим манерам.       Повезло, что давится Чуя воздухом, максимально оскорбившись с услышанного.       — С какого хрена ты указываешь мне на это?       — Ну как, с твоей стороны многое остаётся невежливым. Вопросы твои, если мы говорим обо мне, и то, как ты испугался Оливера. Никакой толерантности. Наверняка, ты ещё колясочникам в догонялки предлагаешь играть.       — Чего?! Ты ебанулся? Как обо мне подобное можно было сформировать... И что блин не так с Оливером?!       — Да, мужик, именно. Что с ним не так, раз ты убежал от него, потом игнорировал какое-то время?       — О, ну... — растерялся Чуя, наспех закручивая почти открытую упаковку таблеток в рюкзаке.       — Ну? — поторопил Осаму.       — Мне показалось. Мне показалось, что мы уже с ним где-то виделись. Ну, и я типа... не ожидал увидеть здесь кого-то, с кем уже виделся у нас. Но мы не виделись. Мне просто показалось.       — Со всем миром уже успел повидаться?       Чуя нахмурил брови.       — Забей, — отмахнулся Осаму.       — Причём тут, блять, колясочники вообще?       — У Оливера шрамы на лице.       — И чё теперь, мне его пойти пожалеть?!       — Нет. Он же сказал, что попал в аварию. Я к тому, что они привлекают внимание и, если смотреть на них, сразу заметно, что Оливер пережил инсульт.       — Инсульт?..       — Ага. Его правая часть лица отстаёт и глаз сильно залипает временами. И ты смотрел на него, как на дефектного... каким он, в какой-то степени, и является. Вот что неправильно. После он сразу задал вопрос о том, напугал ли он нас своим появлением, хотя калитка скрипела. Это было ужасно неловко.       — О чём ты нахрен говоришь, — закатил глаза Чуя. — Это всё ещё звучит так, будто его следует жалеть, но, вообще-то, поверь мне...       Он резко замолчал, не договаривая. В этот раз завершение фразы совсем неочевидно для Дазая, поэтому он ждёт дальнейших пояснений.       Но вместо этого Чуя тянет из рюкзака свои таблетки. Он опрокинул банку, высыпая небольшое количество в ладонь.       — Ты что делаешь?       — Нервы шалят.       — Успокоительные?..       — Типа того...       Осаму как-то слишком быстро оказался возле кровати, на которой сидит Чуя. Голубые глаза с недоверием резко поднялись на него, пока Чуя спрятал банку в ладони и отвёл её в сторону, прикрывая незакрытым рюкзаком.       Усмехнувшись, Осаму потянул за лямку свой рюкзак, так же оставленный в пространстве между их кроватями. Получается, он вставал исключительно ради этого. И своей неожиданностью запутал Накахару, который внезапности сразу испугался. Он поджал губы, бегая глазами по комнате, чтобы не смотреть на Дазая.       — Расслабься. Ты слишком нервный.       — Иди на свою кровать. Нечего так прыгать с больным позвоночником.       — Прыгать?       — Ага. Не хочешь снова пожаловаться, что тебя не трясёт?       — Воу, — усмехнулся Осаму, после сел на пол, отодвинувшись так, чтобы касаться спиной кровать, которую заранее посчитал своей на время нахождения в этом месте. Не только он может выставлять собеседника крайним.       — Всё, успокоился? — поинтересовался Чуя, убирая упаковку таблеток обратно в рюкзак.       — Я и не нервничал. В отличии от тебя. — совсем немного подумав об этом, Осаму всё же не упустил возможность договорить. — Даже название не скажешь?       — Иди к чёрту, ладно?       — Ясно, — смирился Осаму, со своего местоположения продолжая бегать глазами по лицу Накахары.       — Неужели.       — А ты в курсе вообще... что тебя троит с них на каждого встречного?       — Что?..       — Все вокруг тебе знакомыми кажутся. Со всем миром уже успел повидаться.       Чуе буквально пришлось прикусить язык, чтобы не бросить в ответ идиотское: «верно, с мамой твоей в первую очередь» — это бы разрушило их и без того натянутые отношения.       — Вот, что ты имел в виду, когда говорил это.       — До тебя всё ещё оглушительно быстро доходит.       — Это разные вещи, в общем то.       Осаму вскинул руку в воздух в жесте, подтверждающем его недавние слова, и промолчал.       — Чего ты добиваешься?       — Ничего. Просто нахожу твоё поведение странным.       — Беспочвенно.       — Да ну? Но ты же понял, о чём я говорю.       — Слушай, а тебе во снах тоже поезд снится? Так сильно скучаешь по нему?       — Вот и я о том же. Там тоже был человек из соседнего вагона, которого ты «уже где-то видел». Но это ещё можно притянуть и понять, а здесь? В месте, которое находится настолько далеко?       — Я не собираюсь опускать, что ты игнорировал меня в тот момент, когда я говорил об этом.       — Конечно, потому что тебе нечего сказать в своё оправдание.       Наступившее молчание Чуя не собирался отпускать на собственном словесном проигрыше.       — Меня не троит. — резко сказал он. — Это абсолютно нормально — ошибаться в том, что заметил человека, с которым уже где-то пересекались. О, нет, это нормально, если общаться хоть с кем-то, и куда-либо выходить, чтобы увидеть большое количество человек... Ох, нет, тебе то откуда знать это...       Осаму смотрел в голубые глаза несколько секунд. Он зажевал внутреннюю сторону щеки и отвёл взгляд неопределённо наверх. Быстро моргая, он опустил ладонь на пол, используя её в качестве дальнейшей опоры.       — Мудак, — бросил Осаму, поднимаясь на ноги. Он лёг на свою кровать, отворачиваясь к стене.       — Я в итоге ещё и мудак!..       Осаму усмехнулся, больше не планируя разворачиваться в его сторону.       — Ты блин серьёзно? — растерялся Чуя, в очередной раз столкнувшись с игнорированием. — Что я сказал не так?! Ты сам нарвался на то, что это прозвучало грубо, но я сказал это так, как есть!       Не получив ответа, он продолжил:       — Ты не могу уснуть за секунду. Ты блин издеваешься надо мной?! Эй!       — Отвали.       — То есть, ты меня в чём-то обвиняешь, выпытываешь название таблеток, почти вырывая у меня их из рук, говоришь, что меня троит, а в итоге виноват я?!       — Если бы я сам всё это придумал, разговор был бы другим. К тому же, я тебя не трогал, нечего пиздеть.       — Мне извиниться перед тобой?       Осаму свёл брови к переносице, продолжая смотреть в стену. Он бегает по ней глазами в искреннем непонимании.       — Чёрт, я не хотел тебя задеть. Только провёл сравнение. Я реально везде таскаюсь и почти не бываю дома, поэтому для меня не странно видеть кого-либо, с кем мы уже пересекались. Даже если после оказывается, что я обознался — это не значит, что у меня проблемы с башкой из-за таблеток. Мы оба были неправы, ладно?       Осознав, что Осаму по-прежнему игнорирует его, Чуя тяжело вздохнул и вытянул из рюкзака одежду, которую заранее обозначил пижамой.       — Переоденусь в ванной.       Осаму разочарованно захлопнул веки одновременно со звуком захлопнутой двери в ванную. Сложно сказать, на кого он сейчас злится больше.       — Мне кажется, если хлопнуть так ещё пару раз, — дом развалится, и придётся спать в коровнике...       — Не язви.       Осаму резко поднялся в сидячее положение, обращаясь взглядом к двери:       — Нулевая изоляция...       — Ага. Разочаровывает это невозможно.       — Хотя, наверно, это логично.       — Да, абсолютно так же логично, как тот факт, что тут вообще есть ванная!       — Точно, херня какая-то...       — Не подслушивай.       — Что ты собрался там делать, раз говоришь об этом? — усмехнулся Осаму.       — Идиот, — улыбнулся Чуя, выходя из комнаты переодетый в одежду, в которой собирается ложиться спать.

༒

      Чуя точно помнит, что от сна его отделяла фраза, которая отдавалась в ушах так, будто это единственное, что сказал Оливер.       «Нам не хватает рук, а не «их нет совсем»». Что звучит логично, особенно, наверно, в контексте, которого Чуя, увы, не помнит.       Ранний подъём после долгой дороги заметно отразился на самочувствии. Однако, Оливер перестал казаться Чуе кем-то знакомым — человеку, который не успел выспаться, совершенно не до подобных мыслей. Он почти забыл, что они с Осаму, вроде как, разругались вчера. Потому что Осаму, заметив то, как Чуя поставил локоть на стол и пальцем этой руки тянет своё веко наверх, чтобы глаз не закрывался, растянул свои губы в улыбке, которую не стремился скрыть. На что Чуя медленно повернул голову в его сторону, не меняя конструкцию, и столкнул их взгляды. Улыбнуться в ответ просто пришлось. Напряжения за столом не чувствовалось и первый рабочий день обещал пройти вполне спокойно.

༒

      Совершенно не очевидно, зачем их будили в шесть, если, для упрощения подсчёта зарплаты, существуют рабочие часы — с восьми до восьми. Если кто ест и собирается два часа — это не про Чую. Он мешал Дазаю чистить зубы, брызгая на него водой из крана; ходил на перекуры «от скуки»; залипал в телефон; и успел бесцельно поваляться на кровати.       Когда, наконец, пытка в виде ожидания закончилась, Оливер вывел их во двор. Он перечислил планы на сегодняшний день, указывая рукой на нахождение обсуждаемых мест, подробно изученных вчера во время экскурсии. Очевидно напомнив, что завтрашний день является выходным, а прибыли они в пятницу, Оливер ушёл обратно в дом, несколько задержав взгляд на Чуе.       На месте, в крытом, пустом загоне, уже стояли грабли — подгребать разбросанное сено обратно в кучи. Это звучит не сложно, и после некоторой экипировки, оба принялись за выполнение работы, разбежавшись по соседним сторонам.       «Несложно», но скучно.       Спустя определённое количество времени, Чуя нарушил молчание. Глупо, и достаточно громко, чтобы Осаму сразу обратил на него внимание.       — Что, если вытащить из человека все внутренние органы, и забить вместо них сена?.. — заметив, что Осаму поднял на него взгляд, Чуя вздохнул и продолжил. — Может, с нами так и поступят.       — Накахара. — позвал Осаму, поставив свой инструмент прямо. Он опёрся на него, накрывая ладонью сверху.       — М?       — Ты... ебанутый. Знаешь об этом?       — Брось, — усмехнулся Чуя, всем видом показывая, что он занят работой.       — Я вот вообще сейчас не пошутил, — недовольно пробурчал Осаму. Какой кошмар, ему работать ещё с этим человеком... Никогда не известно, чего от него можно ожидать.

༒

      Заранее предполагая дальнейшие шутки Накахары, Осаму предупредил его о том, что копать ямы следует молча. Чуя вскинул руки в сдающемся жесте, однако обещания от него коллега не услышал.       Чуе необходимо выдать медаль по непредсказуемости: он действительно ничего не говорил во время работы. Несмотря на то, что повод для неуместных шуток вполне имеет право на существование: в ямы возле деревьев не было задано сажать или складывать что-либо. Раскопать и уйти. В то же время, шутка звучала бы глупо: у раскопанных ям совсем небольшая ширина.       Озвученная не так давно справка помогла Чуе придержать свой язык за зубами и в одиночку прийти к выводу, что нарваться на сомнительно больших насекомых опасается только он. Однако вскоре появились вещи, затмевающие страх встречи с пауками.       Работа шла своим чередом, но спустя время это неизбежно становилось сложнее. К сожалению, сложнее становилось не держать рот закрытым, а работать. Что совершенно неудивительно, учитывая непривычность деятельности и посредственный сон прошедшей ночью. А также тяжёлый путь, которым пришлось добираться сюда, чтобы заниматься какой-то хернёй. Помимо всех очевидно перечисленных моментов, одной из главных помех в досрочном завершении задания стало солнце. Как «помеха» оно не только стало светить в глаза, — что ощутимо после пасмурности и недавней работы в крытом помещении, — но и заметно повысило температуру воздуха своим появлением. Совместно с постоянно выполняемой, не самой лёгкой работой, это стало проблемой.       Совсем недавно на улице чувствовался явный весенний холод. Верхняя одежда Накахары менялась с любимой кофты на лёгкую куртку поверх неё. А сейчас ему жарко и душно в футболке!       Поэтому сначала Чуя останавливается. Он отводит руку с лопатой немного в сторону, и опирается на неё, в самом деле ударяясь в раздумья. Отметив его отлынивание, Осаму снова предположил, что он сейчас бросит его, уходя на очередной перекур. От своих предположений приходится закатить глаза. Не самая острая реакция на факт, который его в общем то не касается, однако, ввиду постоянства, это слегка раздражает.       Поэтому Осаму остаётся в удивлении, когда слышит, что Чуя никуда не ушёл, и, более того, продолжил работать на своём месте, у непрямо соседнего дерева. Он разворачивается в сторону, закончив с одной из запланированных ям. Сразу после шире открывает глаза и быстро отводит взгляд в сторону. От настигнувшего удивления язык какое-то время отказывается работать, однако в громком возгласе нет необходимости: Чуя снова отвлекается от работы, разворачиваясь к Дазаю.       После выдоха, который почему-то дался не так просто, Осаму, продолжая лишать его зрительного внимания, всё же коротко бросил:       — Оденься.       — Отвали, — мгновенно отозвался Чуя и провёл тыльной стороной ладони по своему лбу. — Мне жарко.       — Гений. Это нихера не оправдание тому, чтобы снимать с себя футболку, будто ты здесь один и вообще это твоя личная ферма!       — У меня уже болят руки, а доработать нужно в любом случае, не жужжи хотя бы об этом. Ещё солнце палит так, будто собирается сварить нас, я едва двигаюсь. Хватит.       — Просто нет слов... — недовольно бурчит Осаму себе под нос, передвигаясь к следующему дереву.       — Оу, стоп. Эй, подожди...       — Что?       — Я... соблазняю тебя?       — Что ты несёшь блять? — негромко рассмеялся Осаму, всё ещё не встречаясь с собеседником взглядом.       — Ну... тебя привлекают мужские тела.       Осаму прикрыл глаза и слегка приподнял голову, выдыхая неопределённо вверх.       — А я мужчина, — договорил Чуя, снова опираясь на отставленный в сторону инструмент.       Осаму повернулся к нему, бессовестно пробегая глазами по оголённому торсу.       — Ни за что, чувак, — констатировал он через пару секунд.       Чуя только приподнял одну бровь, ничего не отвечая.       — Я имею в виду... Ты в порядке. Но человек — это не только тело. У тебя ужасный характер. Я никогда не захочу тебя. Исключительно потому, что ты — это ты.       — Переспал бы со мной, если бы мы были не знакомы и встретились в каком-нибудь... клубе?       — Я не обязан отвечать на это, — Осаму начал отмерять лопатой необходимое расстояние от ствола дерева.       — Ладно, — улыбнулся Чуя, почти приступая к своей работе. Он снова отвлёкся через несколько секунд, обращаясь к другу глазами. — В порядке?..       Отлипая взглядом от земли, Осаму посмотрел в его сторону и пожал плечами. Этого очевидного жеста хватило для подтверждения.       — Серьёзно?       — Может, ты уже продолжишь работать, вместо того, чтобы использовать моё мнение для поднятия своей самооценки?       — Нет.       Осаму непонимающе нахмурился, смотря ему в глаза.       — Я ухожу на перекур, — договорил Чуя, в очередной раз плохо скрывая улыбку, и бросил лопату на землю. — Не скучай.       — Оденься хотя бы когда пойдёшь к дому. Не думаю, что все остальные разделяют моё мнение.       — Я подумаю об этом.       — Думать всё же явно не твой конёк, — негромко бросил ему вслед Осаму.

༒

      Рабочий день подошёл к концу. Задания не отличались особой сложностью, однако с непривычки к вечеру навалилась сильная усталость. Что совершенно неудивительно. Как уже известно, это то состояние, в котором мозг соображает слабо, а некоторые чувства и эмоции отключаются. Зато иногда сознание может показать то, чего нет на самом деле. Например, за ужином Дазаю показалось, будто на крышку входа в подвал было оказано какое-то давление с внутренней стороны. От галлюцинаций пришлось отмахнуться движением головы. Парень всё же пришёл к непробиваемому выводу — ему показалось. Ничего такого по-настоящему не происходило.       Неясно зачем он вспомнил об этом сейчас, лёжа на кровати после душа. И непонятно, продолжил бы он свою мысль, если бы Чуя не вышел из ванной комнаты, после приставая к нему с разговором.       — Что думаешь?       — Насчёт чего? — уточнил Осаму, меняя своё положение.       — Вообще. О работе в этом месте.       — М. Что насчёт тебя?       — Мне кажется это странным, — признался Чуя.       — Вау. Серьёзно? Почему?       — Это сарказм?       — Нет, мне реально интересны твои мысли по этому поводу.       — Ну... Знаешь, мы типа как приехали на помощь своим дальним пожилым родственникам. Нам говорят куда идти и что делать, указывая рукой. И мы послушно тащимся туда. Хотя на самом деле мы этих людей не знаем, а за «помощь» нам собираются платить. Херня какая-то. Я не в своей тарелке.       — Угу, — кивнул Осаму. — Как я помню, ты до этого вообще нигде не работал?       — Верно.       — В таком случае, думаю, тебе было бы непривычно на любом месте.       — Возможно... Ну, а ты? Где ты раньше работал?       — Оу... — Осаму усмехнулся и сложил руки на груди. — Где я только не работал за эти полтора года...       — Полтора года?..       — Ага. Но, вообще, знаешь, мало кому нужны несовершеннолетние.       — Могу предположить.       — Поэтому, в основном, я работал на складах.       — Уверен, это сложно.       — Нормально, — соврал Осаму. — В ночные смены было тяжелее конечно. Ещё я работал в кафе, но меня уволили за жалобы и недостачу. До этого часто штрафовали... Самый неприятный опыт из тех, что у меня есть.       — Нахуй их.       — Да, точно. Это было несправедливое отношение. Поверь мне, я отдавал себя любой работе полностью, с их стороны это была... предвзятость.       — Всё ещё нахуй их.       — Ага, — усмехнулся Осаму.       — А как со складами?       — Ну, там работали взрослые, крепкие мужики. Некоторые относились ко мне с пренебрежением... из-за возраста, думаю. Те, которые так ко мне не относились, нравились мне больше.       Чуя понимающе усмехнулся.       — Ну и всё, в целом. Было много разных точек, товаров, накладных, но факт профессии оставался неизменным. Возможно, поэтому я не то чтобы понимаю, о чём ты говоришь сейчас. Лично я ничего нового не чувствую, работая здесь. Разве что, на предыдущих подработках я не... не жил с работодателем и кормить трижды было явно не в их интересах. А так... обычно. Ничего невероятного.       — Я тебя понял.       — Вообще, знаешь, странно говорить об этом с тобой.       — Да, та херня, с которой ты пришёл ко мне в школе... Ты планировал обвинить меня в том, что из-за больницы тебе запретили выходить на работу. Или типа того?       — Ты ведь знаешь, почему я оказался там?       — Отчасти. Мне пришлось говорить с сотрудниками больницы, так что...       — Вопрос был почти риторическим. Ты проболтался об этом в автобусе.       Чуя отвёл взгляд, пытаясь вспомнить момент, о котором говорит Осаму.       — Оу, блин... — осёкся он. — Да. Да, я знаю...       — Ну вот и не строй из себя... Конечно, мне нужны деньги из-за людей, с которыми я живу... Но это не всё. У меня почти была причина приставать к тебе из-за этого.       — Да, ты говорил, что расстроился, когда понял, что мне нечего предъявить.       — Я правда сказал так?       — Ага.       — Нужно следить за своим языком.       — Мне тоже следовало бы ударить себя по губам в некоторые моменты.       — Могу помочь сделать это сейчас! — участливо предложил Осаму.       — Ну уж нет! Спасибо, обойдусь...       Осаму тихо рассмеялся, в надежде, что это несколько разгонит почти напряжённую атмосферу. Вот только Чуя не думал спускать недосказанности в воздух:       — То есть, ты работал с пятнадцати?       — Эм... Да.       — И это было ахренеть как важно для тебя?       — Угу.       — Кажется, так не должно быть.       Осаму поджал губы, чувствуя очередное давление в груди. Логичный вывод собеседника, иронично, почти выбивает землю из-под ног. Мысленно Осаму мечется в своей голове, пытаясь достать оттуда хоть какое-нибудь оправдание. Что-то, что сможет дать ему возможность ответить, не говоря истинную причину. С каждой секундой молчания это становится сложнее, и, кажется, отсутствие ответа напрягает уже обоих. Голова начинает кружиться, а бестолковые книги не смогли помочь Дазаю прямо сейчас. Слов не нашлось.       — Да, не должно. Но если ты пытаешься... если тебе интересна причина... Я не готов говорить с тобой об этом. Возможно, не буду готов никогда, и придётся оставить это так. Потому что это... ну...       — Дохуя личное? — предположил Чуя.       — Ага. Да. Эм... Как твой сушёный жук или что-то вроде того? Ты не стал говорить об этом.       — Ну да, да. Я понял. Нет проблем.       — Хорошо.       Пусть недосказанность пока висит своим грузом. Следующее молчание Осаму нарушил вполне логично:       — Завтра у нас официальный выходной, так?       — Ага.       — Мне кажется, что это будет смертельно скучно. Здесь нечего делать, кроме... работы, собственно. А в лес с тобой я больше не пойду!       — Я и не приглашал.       — Пойдёшь туда один?..       — Нет, — Чуя выгнул бровь. — Что мне там делать? Я имел в виду, что это вообще в принципе не входило в мои планы, не знаю, зачем ты об этом сказал.       — Понял, — кивнул Осаму. Сразу после в голове мелькнула мысль, которой он хотел поделиться после ужина. — Кстати...       — М?       — Если я не ошибаюсь... мистер Грант?       — Ох, да, вроде это его фамилия... Он, так-то, не представился!       — Угу. Это я тоже... со слов Оливера вспомнил. В любом случае... Где он?       — Ахренеть, ты спросил это так, будто я тот человек, который точно знает об этом! — подавился воздухом Чуя. Вот это да. Вопрос на миллион.       — Не, я к тому что... Мы его сегодня не видели совсем. Мы ходим по ферме, перерывы всякие, ужин... А вот он спит, пропадает где-то или что-то вроде того.       — И что?       — В первую встречу он тоже выглядел достаточно... немощным?       — Ой, нет, нет, нет, чувак, замолчи! Не думаю, что это касается нас.       — По-моему, это касается нас напрямую.       — Я знаю, что ты прав, — выдохнул Чуя, приподнимая ладонь в жесте требуемой остановки. — Знаю. Но я просто не хочу думать о возможной скорой смерти старика, на чьём земельном участке мы сейчас работаем. Ты нахрена вообще говоришь об этом?!       — Не знаю, — пожал плечами Осаму. — Я просто подумал об этом. Зачем решил рассказать тебе — не знаю.       — Ладно. Ладно... Просто забей. В любом случае, завтра у нас выходной и... вероятно, это правда будет скучно.       Осаму вообще не специально усмехнулся с резкого перевода темы. Однако тема, на которую перескочил Чуя действительно имеет смысл. Завтрашний день ну просто обещает быть скучным и посредственным.

༒

      Если заранее быть готовым к плохому дню — разочаровываться не так неприятно.       Чуя с самого утра почти не обращал внимание на Дазая. Казалось, мыслями он где-то не здесь. Но Осаму не стал приставать с расспросами — возможно, Чуя просто проснулся не в том настроении.       Поэтому, между оставаться в комнате и не оставаться в ней, Осаму выбрал бесцельную прогулку по ферме. Поначалу, это выглядело почти интересно. Ну, если опустить, что он в этом месте уже всё видел. После всё же пришлось найти себя за предположениями касательно состояния человека, к которому неизбежно придётся вернуться в комнату.       Первые пришедшие в голову предположения разбились с треском. Осаму решил, что Чуя получил какое-либо плохое известие и переживал об этом. Но в этом месте нет сети, не говоря уже про интернет. Вероятно, Чуя в очередной раз осознал, что они сделали и где находятся. Если это и тяготит его — он не говорит об этом вслух. Если точнее, то он не говорит вообще ничего. Сегодняшним утром он только поздоровался и... после отключился, будто ожидал увидеть кого-то, кто не Осаму.       Это не проблема Дазая. Однако ферма закончилась — оказалось, на то, чтобы обойти её уходит не весь день.       Вернувшись в комнату, Осаму прошёл к своей кровати, и остановился, чтобы прокомментировать положение друга.       — Кто так лежит на кровати, не снимая кроссовки?       Лениво повернув к нему голову, Чуя слегка усмехнулся и прикрыл глаза, которые последние несколько минут занимались изучением потолка:       — Я.       — Твои кроссовки слишком грязные, чтобы ставить их на кровать, не находишь?       — Брось. Я хожу в них только по этому дому, ты знаешь. К тому же, я ставлю их не на твоё спальное место.       — Да, ты прав. Но это всё равно неправильно.       — Отвали, — бросил Чуя, незаинтересованно отводя взгляд обратно к потолку.       В очередной раз отметив его отрешённость, Осаму тяжело вздохнул. Возможно, если бы ему было чем заняться, он бы не стал так требовать внимания и позволил Чуе спокойно плавать в своих мыслях. Хотя, возможно, Дазая почти беспокоит такое состояние соседа по комнате. Он сел на свою кровать, снова обращаясь к Чуе:       — Слушай...       — М?       — Там на верёвке твои вещи. Высохли уже.       — Оу. Ясно.       — Я их не забирал.       — Ладно.       — Они всё ещё там.       — Я понял.       — Угу, — кивнул Осаму. — Точно понял?       — Абсолютно.       — Хорошо. Отлично.       Осаму отвёл взгляд. В целом, поговорили. Но Чуя всё ещё выглядит отстранённым и это начинает напрягать.       — Ты чего?       — М? Я заберу их позже.       — Я уже не о вещах.       — О чём тогда?       — О том, что с тобой... что-то случилось?       Чуя усмехнулся, но выглядело это так, будто он подавился воздухом и пытался сказать об этом:       — Забей.       — Просто это как-то... неожиданно. Будешь так вести себя на работе тоже?       — Тебя это беспокоит?       — Ну... обычно ты не ведёшь себя так. А мы вроде как... коллеги, знаешь. Несколько напрягает, хотя я понимаю, что сейчас выходной, но завтра...       — Из какого плана личных соображений ты спрашиваешь об этом?       — Какая разница? Я уверен, что ты в любом случае не расскажешь всё, что творится в твоих мыслях. — Осаму закатил глаза. К чему эти уточнения? Его уверенность в сказанном непробиваемая.       Меняя своё положение с лежачего на сидячее, Чуя взглядом нашёл глаза Дазая:       — Разве тебе это интересно?       — Я бы хотел понять, что с тобой происходит.       — Потому что из-за этого будет сложнее со мной работать?       — Нет. Потому что... потому что мне не плевать. Допустим... — Осаму вскинул руку в воздух. Будет сомнительно утверждать, что он сказал то, что хотел сказать.       Рыжие брови дёрнулись наверх в удивлении пока Чуя опустил взгляд вниз. Странно было услышать это, с учётом, что на такой ответ он и надеялся.       — Чёрт, теперь мне неловко признать, что ты был прав, — усмехнулся Чуя. — Я не смогу посвятить тебя полностью. То есть, мне нельзя говорить этом...       — К чему тогда вся эта клоунада с выпытыванием причины моего интереса? — закатил глаза Осаму. Он оказался прав. Непробиваемо и стопроцентно.       — Я не думал, что ты ответишь так...       — Ты меня утомляешь.       — Ладно, знаешь... Я просто думаю о том, что сильно поторопился.       — Это связано с фермой?       — Частично, — кивнул Чуя. — Помнишь... Я менял при тебе свою сим-карту?       — Ага.       — Мне не стоило делать это.       — Оу...       — Я принял решение, и чтобы не передумать выбросил старую сим-карту. Но... это было слишком импульсивно. Теперь я об этом жалею. Теперь я вообще ни в чём не уверен и всё это давит на меня. Я растерян, потому что подумал о том, что будет, когда мы вернёмся обратно.       — Зачем думать об этом заранее?       — Эй, это мои слова, так?       — Да. И они нихера не имею смысла. Теперь ты понимаешь, что я чувствовал, когда ты говорил так? Возвращение неизбежно и нет разницы в том, когда мы будем думать об этом.       — Я хотя бы не стал обвинять тебя в своих проблемах.       — Герой.       Оскорбившись с сарказма, Чуя промолчал.       — Ладно, слушай... Я не то чтобы понял то, о чём ты говоришь. Подробностей не будет вообще?       — Из подробностей: я идиот.       — Ну это я и так знал, — Осаму поднялся со своего места.       — Круто, — разочарованно усмехнулся Чуя.       — Удачного тебе мозгового штурма, — проходя мимо, Осаму хлопнул Чую по плечу в подбадривающем жесте. После произошедшего разговора этот жест абсолютно точно не сработал правильно.       — Куда ты? — Чуя повернул голову в сторону выхода из комнаты.       — Не знаю. Прогуляюсь по местности ещё раз. Заняться всё равно нечем.       — Спроси у Оливера про книги. Уверен, им тоже временами становится скучно здесь. К тому же, у стариков всегда есть книги, это почти закон.       — Звучит логично, — согласился Осаму и обернулся к нему, останавливая ладонь по пути к дверной ручке.       Он смотрел как Чуя, отключившись от разговора, лёг обратно на кровать в изначальное положение и двумя пальцами потёр переносицу. Осаму почувствовал сожаление в том, что не смог подбодрить его. Вероятно, мысли Накахары занимают какие-то действительно серьёзные вещи, и он сильно переживает. Впрочем, он сам не говорит об этом достаточно, а складывать обрывки имеющейся информации нет никакого желания.       Осаму стоит у выхода ещё пару секунд, не отводя взгляд. Желание сказать что-либо ещё в проигрыше сталкивается с отсутствием идей. Сказать, оказывается, совершенно нечего, даже если очень нужно.

༒

      Навязчивые мысли мешались с воспоминаниями и совершенно никак не планировали отпускать Чую. Закуривая вторую сигарету подряд, он с досадой осознал, что горло скребёт не из-за количества употреблённого никотина. Всё ещё можно вернуть. Можно вернуться, без сомнений. У сторонних лиц всё ещё есть информация о его местонахождении, а значит он пока совершенно точно не предатель. Он уже не раз уставал, боялся, и ловил себя за желанием уйти от всего этого. Так сложилось случайным образом, что одноклассник явился с предложением в сложное время. О таких поездках, конечно, принято предупреждать, но у Накахары не совсем было время на это. Он сомневался в каждом своём шаге. Он запутался в собственных мыслях.       И он почти выронил сигарету из руки, когда дверь неожиданно открылась, отвлекая его от сложных мыслей. Справившись с этим, Чуя повернул голову в сторону скрипа и встретился взглядом с Оливером.       — Оу... — не меньше удивился встрече Оливер, проходя ближе к парню.       — Привет, — безразлично поздоровался Чуя, после затягиваясь. Кажется, за последнее время он слишком редко использовал такой способ начала разговора.       — Ага, — отодвинув крышку, Оливер второй рукой вытянул сигарету из пачки, и быстро пробежался глазами по Чуе. — Тебе сколько лет, курильщик?       — Восемнадцать, — мгновенно соврал Чуя, не смотря на сомнительного собеседника.       — Восемнадцать, — бесцельно повторил Оливер, после закуривая. — Документы есть?       — Не-а, — второй раз соврал Чуя. — Я потерял их, пока мы добирались сюда.       — Жаль. А если бы мы работали на более серьёзной основе и нам нужны были ваши данные для оформления договора?       — Я бы попросился переночевать и после уехал обратно, — он повернул голову к Оливеру, смотря ему в глаза. — Но я в курсе, что вы так не работаете. Мне повезло, наверно.       — Повезло? Если терять документы для тебя везение, то, вероятно, ты прав.       Чуя усмехнулся, опуская взгляд:       — Я имел в виду, мне повезло, что вы меня не выгнали из-за этого.       — Да, я понял. Конечно, я понял, что ты имеешь в виду... — Оливер выдержал паузу, нарочно выдавая небольшую растерянность. — Ох, блин, извини... Я постоянно забываю твоё имя.       — Чуя.       — Чуя...       — Ага.       — Не сочти за грубость... Но, думаю, очевидно, что я раньше не слышал таких имён. Это достаточно сложно запомнить.       — Расист.       — Нет, нет, ничего такого...       — Перебьюсь без оправданий.       — Ладно. Ладно, знаешь... Может, я смогу запомнить какое-нибудь... другое обращение или типа того?       — Чего добиваешься?       — Что насчёт твоей фамилии?       — Моя фамилия длиннее, чем имя. Если для тебя проблема запомнить пять букв, то даже не пытайся. Бесполезно.       — Может, на слух легче восприниматься будет, и отложится.       — Я теряю остатки уважения по отношению к тебе.       — Ладно, ладно. Забудь. Извини.       На извинения Чуя не ответил.       — Твой друг копается в книжной полке мистера Гранта.       — Оу. Ясно.       — У него всегда была страсть к чтению?       — М-м-м... — задумчиво промычал Чуя, сводя брови у переносицы. — Понятия не имею.       Оливер уставился на него, приподнимая бровь. Чуя в неочевидном жесте вскинул свободную руку в воздух.       — Ну ладно, — усмехнулся Оливер, нарушая наступившее молчание только через несколько секунд. — Он выглядит, как умный парень.       — Круто наверно говорить мне про моего же друга, будто я ни разу его не видел...       — Да-да... Я имею в виду, что он выглядит, как умный парень... который знает, что делает, и не вляпывается в неприятности по своей глупости.       Резко законченное предложение с явным упором в голосе заставляет Чую напрячься. Он сталкивает их с собеседником взгляды, и слегка щурится. В молчании проходит ещё какое-то небольшое количество времени, после Чуя наконец озвучивает то, что его так беспокоило последнее время:       — Мы блять виделись с тобой раньше?!       — Нет, никогда, — быстро ответил Оливер, не разрушая зрительный контакт.       — Значит, ты просто сам по себе странный?!       — Я пережил три сотрясения мозга. Это сейчас было очень грубо.       — Ох, блять!.. Я не хотел—       — Не нужно, — Оливер наклонился, чтобы подобрать пепельницу с земли, и затушил в ней свою сигарету, отставив после на перила. — Думать над своими словами заранее, конечно, не для всех.       Проследив за его движением, Чуя оставил взгляд на пепельнице, которая теперь стоит ровно возле его руки, опирающейся на перила.       — И ещё. Аккуратнее с искрами. Ступени деревянные, могут загореться. — предупредив, Оливер начал подниматься по оговорённым ступеням в дом.       — Трава зелёная, небо голубое, — закатил глаза Чуя.       — Не язви.       — Мистер Грант сам строил эти ступени?       Усмехнувшись, Оливер развернулся к нему и пробежал глазами сверху вниз.       — Тебе пять?       С насмешкой он ушёл. Голубые глаза несколько секунд не отлипали от закрытой двери, пока Чуя находил себя более растерянным, чем был с утра. Он развернулся в сторону перил и сплюнул в пепельницу. После разговора с Оливером во рту навязчиво тянуло, будто парень съел живую лягушку прямиком с болота без какой-либо обработки. Мерзко. Просто мерзко. Необоснованно, но мерзко.

༒

      В какой-то степени, Осаму мог предположить подобное. Несмотря на тот факт, что ему в принципе не хотелось бы быть пойманным в неочевидном виде, заняться было непробиваемо нечем. Но он всё равно не надевал очки, предполагая подобное.       В дверь постучались. Исходя из того, что с Чуей он знаком не один день, Осаму быстро понял, что это не он. К тому же, в этой комнате они временно живут вместе, так что в этом не было бы смысла. Стук не прекращался, но дверь не открывалась. Пришлось прокашляться от некоторой растерянности, чтобы неуверенно крикнуть:       — Входите?       На пороге оказался Оливер. Он на самом деле ожидал приглашения войти, что отразилось на его настойчивости.       — Ты один? — недоумённо поднял он бровь.       — Эм... Да.       — Где твой друг? — Оливер опёрся на стену возле двери, обращаясь взглядом к пустой кровати.       — Я не знаю... Он вышел какое-то время назад, и пока не вернулся.       — Странно. Он должен быть в этой комнате в одиннадцать.       — Да, мы оба помним об этом. Сейчас только восемь, не думаю, что стоит беспокоится о комендантском времени...       — Ладно. Тогда ты первый узнаешь о нововведениях.       — О каких нововведениях? — приподнял брови Осаму.       — Касательно вашей работы, — с полуулыбкой пояснил Оливер.