Когда ты- мой ад

Ванна. То, что произошло здесь они не забудут никогда, окна с которых льётся «пот» из-за высокой температуры комнаты, видели всё. Стены будут хранить в себе эти воспоминания.  Софья сидит на кафельном, холодном полу оперевшись к стене, Мафтуна сидящая напротив, дышит прерывисто в грудь любимой. Никто не осмеливался прервать тишину, слышно лишь тяжёлые, прерывистое дыхание девушек. Софья дрожит, но тихо, лицо ничего не выражает, а на душе кошки скребут. Мафтуна же не может подобрать слов, да и нечего сказать после её проступка, только сейчас она приходит в себя, вспоминая весь этот ужас который она натворила. Внезапно для себя её охватил страх, за Соню, за её самочувствие, за то, как она теперь выглядит в глазах Сони, простит ли она теперь её. В голове было столько вопросов, на которых не было ответов , хотелось подбежать к Григорьеве, обнять, извиниться, пытаться оправдаться, что это было помутнение, и она не могла контролировать себя. Однако из себя она не смогла выдавить ни единого слова. Молча встав с места, Мафтуна направляется к ванне, включает кран, набирая её водой. В комнате была напряженная атмосфера, тишина, слышится лишь звук воды, что наполняет ванну водой каждой секундой всё больше и больше.  Когда ванна наполняется, Абдиева поворачивается в сторону Сони, Соня вздрагивает при прикосновении, но ничего не предпринимает. Поднимает хрупкое тельце, прижимая к себе, незаметно для себя вдыхая аромат Григорьевы. Наслаждается. Ей всегда нравился её запах, этот, что не сравним ни с чьим запахом, он принадлежал лишь Соне.  Аккуратно положив Соню в ванну, она молча покидает ванную. Услышав,  что дверь захлопнулась Софья дала волю слезам, слезинки градом лились одна за другой. Софья всхлипывала тихо-тихо, но сильно, было очень больно, внутри все сжимается, меж ног что-то при движении вызывало острую, невыносимую боль, саднило. Нога дернулась в судороге, силы покидали ее. Впрочем, эта боль была несравнима с болью, что была на душе, кошки что скребли на душе, уже рвут частями, было обидно что она могла так  поступить. Вот так просто. Было противно. Противно от своего тела, что с ней натворили, но противней всего было от Абдиевой. Хочется прямо тут же окунуться в воду, и не вылезать... Она не знала эту сторону Мафтуны, и скорее предпочла бы не знать. Жить не хочется, казалось даже это ванна и все эти средства для гигиены не смоют эту грязь.  И в голове пронесся страх за свою жизнь, а вдруг если Абдиева решит повторить это все снова,  -Нет, нет..нет,….нет- шептала в бреду, обнимая себя руками. С этого ужасного происшествия прошло несколько дней. Стало известно, что на днях во дворе нашли избитую Сашу, после того инцидента Крючкова не выходила на контакт с Соней, хоть Соня особо и не старалась идти на контакт, однако всё же, Саша избегала её. Григорьева сразу догадалась, кто стоял за этим. Организатором избиения Саши был для неё очевиден — слишком узнаваемый почерк, слишком характерный способ показать своё превосходство и ревность. Она не могла ошибиться. Софья приняла решение. Расстаться с Мафтуной. Это было её целью. Она знала, что Абдиева не отпустит её просто так, но так не могло продолжатся. Поняв насколько человек может низко пасть, особенно обидно когда это делает любимый человек. Но подобное не должно продолжаться. Пора поставить точки над и. Поздний вечер. Все пацанки уже разделились по комнатам, и мирно сопят в кроватках. Некоторые же не желали проваливаться в сон.  На деревянную, темную, массивную дверь прислоняется увесистое плечо Абдиевой. А где-то на кровати расположилась Григорьева. Нервничает, но держится. — Нам нужно расстаться, Маф- оборвала тишину Софья, смотря сквозь нервно сплетенных пальцев. Трудно было сказать это глядя прямо в глаза. Боится. Боится реакций Мафтуны. Боится, что передумает, утопая в омуте шоколадных глаз. Слова Григорьевы заставили вспыхнуть Мафтуну, дыхание сбилось.  — Что ты сказала? — голос Абдиевой был низким, но от этого звучал ещё более угрожающе. Она не отрывала взгляда от Софьи, в глазах читалась борьба, как будто она пыталась понять, шутит ли та или серьёзно. Но в груди что-то застряло. Непонятная боль, она ощущала, как этот момент стремительно ускользает от неё. Софья снова сплела пальцы, сжала их крепче, будто хотела удержать свои собственные нервы. Распущенные волосы спутанными прядями падают на лицо, скрывая его от взгляда. Один упрямый локон снова и снова скользит вперёд, будто нарочно, заставляя её нервничать ещё сильнее. С резким движением она убирает его за ухо, но пальцы предательски дрожат. Локон тут же возвращается, как будто дразня, и она уже почти грубо откидывает волосы назад, сжав губы, словно сдерживая бурю эмоций. Она чуть подняла голову, пытаясь встретиться с глазами Мафтунки, но не могла — слова, которые она произносила, казались слишком тяжёлыми для её души. — Мы…мы не можем продолжать, Мафта. Я… я не могу так больше. Всё это… слишком. Ты не понимаешь, что ты натворила?. Да ты… ты изнасиловала меня.. Дыхание резко сбилось. В мгновение подлетев к Софье, забыла обо всём. Гнев, что пульсировал в её жилах, буквально вырвался наружу. В один момент она оказалась рядом с девушкой, заставляя встать с постели, прижала её к холодной стене так сильно, что Софья почувствовала, как грудь сжалась от давления. Мафтуна была как буря стремительная и разрушительная. —Ты думаешь, что можешь просто так уйти от меня?! — её голос прорезал тишину, как лезвие острого ножа. Каждое слово звучало как приказ, и было в нём нечто дикое, неистовое. Гнев переполнил её, и она не пыталась скрыть его. Мафтуна глядела в глаза Софье с таким безумием, что казалось, она готова была на всё, чтобы удержать её рядом. Мгновение, и её кулак пронёсся мимо головы Софьи с таким свистом, что воздух, кажется, сжался.  —Сука. Сука….сука- словно в бреду продолжала, мат за ударом, удар за матом. Софья едва успела сдержать дыхание — страх сжал её сердце, и она почувствовала, как холодный пот проступил на лбу. Мафтуна, сжимая кулак, снова приблизилась, её лицо было бук- вально в нескольких сантиметрах от Софьи. Она посмотрела на неё так, как будто не верила в то, что происходит. —Ты не уйдёшь. Ты моя, понимаешь? Ты не можешь просто взять и уйти от меня! —слова вырывались с такой яростью, что Софье стало трудно дышать. Её сердце бешено колотилось в груди. Мафтуна сжала её плечо так, что оно защемило, но её взгляд был холодным и жестким, словно она хотела заставить Софью почувствовать всю силу своей воли. Софья, собрав последние силы, попыталась вырваться, но её руки просто не слушались. Вся её сущность кричала, чтобы она ушла, чтобы она не была здесь, но её тело сковал страх. В этот момент кулак Мафтуны вновь ударил по стене рядом с её лицом с такой силой, что Софья почувствовала, как её волосы взметнулись от удара. Звук отразился эхом по комнате, будто сама реальность пыталась остановить этот момент. —Ты не можешь меня бросить, Соня, — Мафтуна прошипела это сквозь зубы. В её глазах не было ни капли сомнения. Она не могла отпустить её. Не могла поверить, что всё теряет. Софья, стиснув зубы, почувство- вала, как её грудь сжалась. Она больше не могла держаться. Слёзы, не слушая её, начали катиться по щекам, и сердце сжималось от боли, что сжигала её изнутри. С отчаянием она попыталась оттолкнуть Мафтуну, и вдруг вырвалась. Её тело словно потеряло всякую силу, и, не оглядываясь, она бросилась к двери. Каждая клеточка её тела кричала, чтобы убежать, чтобы спрятаться от всего этого. Мафтуна не остановилась. Она встала, как каменная статуя, её дыхание было тяжёлым и срывающимся. Внезапно она подняла руку и с силой ударила кулаком по стене, ощущая, как боль в руке и в груди сливаются в одно. Руки дрожали, но она не могла остановиться. В её глазах было только отчаяние. С каждым ударом по стене, с каждым усилием, что она прикладывала, чтобы скрыть свою уязвимость, Мафтуна всё больше ощущала, как пустота захватывает её. Кулак пылал адской болью, кожа на костяшках была содрана, до такой степени, что были видны кости. Она опустилась на пол, закрыв лицо руками. Внутри неё бушевала буря — сожаление, гнев, боль, которую она не могла выразить словами. Но это всё, что оставалось тишина. Тишина и одиночество.