Вопреки

      Настойчивый стук в дверь болезненными вспышками отдавался в голове. Ночью Аш выпил немало, и пусть этого хватило, чтобы на время заглушить мысли о девушке, которая предпочла не его, сейчас он все же жалел, что залил в себя столько.              Нехотя приближаясь к двери, он будто уже знал, кого там встретит, и не ошибся.              

      Немногим ранее

                    Амен сел за руль. Дорога — его верный способ успокоиться. Способ, который больше не работал. Как не работало теперь ни хера в его привычной жизни, стоило Эве в ней появиться. Она проникла в каждый чертов уголок его сознания, везде оставляя свой запах, след своих маленьких рук. Он видел ее лицо, закрывая глаза, в полной тишине слышал ее голос, лишь смотря на ее губы — чувствовал их вкус во рту. Он позволил ей завладеть им, и сегодня она разрушила его до основания.              — Сука! — он со злостью лупил ладонью по рулю, снова и снова.              Перед глазами то и дело проносится ее улыбка, ее хитрый взгляд, ее изящные тонкие пальцы. Ее приоткрытый рот, издающий самые нежные стоны. Ее длинные темные волосы, сияющие на солнце, которые он так часто хотел намотать на руку, удерживая ее сзади.              Он не сделал ничего, чего бы я сама не хотела.              Образ, что вдруг всплывает в его голове, заставляет ударить по тормозам. Ехать дальше он не может, как не может дышать. Он лишь хотел оградить ее, сберечь от себя, а в итоге.. Как она могла пойти на это? Все шрамы на его коже были ничем в сравнении с тем, что оставила Эвтида на его сердце. Боль настолько острая, что невозможно обнаружить ее источник. Она сковывает тело, скручивает его изнутри. Как теперь выкинуть эту блядскую картину из головы? Пожалуй, один способ ему известен.              

      Сейчас

                    — Даже не сомневался!              Не говоря ни слова, Амен ударил Аша по ребрам.              — Какого.. — не успев договорить, он ощутил кулак на своей челюсти.              Быстро собравшись, Аш стал отвечать на удары. Разбил Амену бровь, ухмыляясь, а в следующую секунду уже держался за окровавленный нос. Оба не уступали друг другу в силе, и, к счастью, оба не спали всю ночь в компании алкоголя и размышлений, потому скоро начали выдыхаться. Обмениваясь ударами, они повалились на траву перед домом. Короткая передышка позволила начать диалог.              — Тебе башку напекло? Какого хера?              — Я предупреждал, чтобы ты ее не трогал! — гнев его разгорался с новой силой.              — А я и не трогал.              Амен посмотрел на него с недоверием:              — В каком смысле?              — Да в том самом. Под руку с ней прошелся, тем и ограничились. Ты б хоть спросил сначала, фантазер беловласый. — он поморщился, рукой прижимая бок.              Отдышавшись, Амен поднялся с травы, подавая руку Ашу:              — Извиняться я все равно не стану.              — Пошел на хер из моего дома! — с кислой улыбкой он принял его руку.                            Сидя перед окном в своей спальне, глядя на пламя свечи, наполняющей комнату ароматом мяты и зеленого чая, Эва все еще безуспешно боролась с одолевающими ее мыслями. В доме кроме нее никого не было, и она собиралась спокойно захлебнуться от собственных слез, но слезы не шли, лишая ее последнего шанса хоть немного облегчить эмоции. Сердце мучительно колотилось о ребра от воспоминаний последнего их разговора. Короткое ликование от боли, отразившейся на его лице, теперь сменилось горечью вперемешку с отвращением к себе самой.              Дверь с грохотом распахнулась, громко ударившись о стену.              — Поговорим?              Эва обернулась на голос, увидела кровь, уже запекшуюся возле брови, ссадины на лице и пугающе злые глаза.              — Боже, Амен! — она резко поднялась, подошла к нему, потянулась к лицу. Отчего-то ее всегда влекло быть к нему ближе, касаться, чувствовать кожей. В такие моменты можно было не сдерживать это желание.              — Зачем ты это делаешь? — голос его был резок, но огненный шторм в глазах словно затихал от тепла ее рук.              — У тебя кровь!              Он схватил ее за запястье, притягивая к себе ближе. Смотрел в глаза, будто пытался через них вынуть душу:              — Я не об этом. Ответь на простой вопрос — ты на всех подряд теперь вешаться будешь, лишь бы меня позлить?              Эва попыталась вырваться из его хватки, но безуспешно.              — У тебя хватает совести говорить мне это после того, как развлекался здесь с какой-то девкой??              — Она не девка.              Худшего ответа он дать не мог. Эва едва не задыхалась от ярости.              — Да плевать мне, кто она для тебя! Ты не имел права поступать так со мной!              Не имел права.. Он и так знал это, сразу же понял, только исправить уже не мог. Амен отпустил ее руку, голос его смягчился:              — Я знаю.. Просто выслушай, потом делай, что хочешь.              Она сделала шаг назад, сложила руки на груди, так выражая свою готовность слушать.              — Эта.. девка, как ты выразилась, моя подруга. Она перебрала в тот вечер, и я привез ее сюда. Между нами ничего не было, никогда. Вообще, она скорее заинтересовалась бы тобой.              — Она спала в твоей футболке! А ты вышел из душа голый!              — Ага. А еще я машину в химчистку гонял, потому что кто-то заблевал салон. Чек показать?              — Но ты сказал мне уйти.. — против воли боль просквозила в голосе.              — Сказал. Увидел тебя тогда и решил, что так даже к лучшему. Я должен был держаться от тебя подальше, но сам не смог бы. Подумал — возненавидишь, сама не захочешь ко мне приближаться.              Эва смотрела на него, будто не понимала слов. Из всех эмоций, что захлестывали ее сейчас, верх брало раздражение:              — Ты больной?              — А ты?              — А что я?              Он указал на свое лицо:              — Я поговорил с Ашем. Он сказал, ничего не было. Мне не показалось, что он врал.              — А я и не говорила, что было!              — Ты сказала, что..              Он не сделал ничего, чего бы я сама не хотела. До него вдруг дошло. Амен устало прикрыл глаза рукой.              — Молодец, засчитано.              Они надолго погрузились в молчание, обдумывая то, в какие дебри завели друг друга, а главное — ради чего.              Эва заговорила первой, тихо, опустив глаза:              — Просто скажи, чего ты хочешь.              — Тебя. Со мной. Навсегда.              Амен приблизился, обхватил руками ее лицо. Смотрел, как блестят собирающиеся в ее глазах слезы.              — Я люблю тебя, Эва. Прости меня.              Долгожданный поцелуй оказался слаще всех предыдущих, мгновенно пьянил, сбивал дыхание. Вновь чувствовать аромат счастья, исходивший от ее кожи, ощущать этот ягодный вкус, слышать биение ее сердца было подобно какому-то волшебству или наркотику — ему никогда не будет достаточно. Ладони легли на ее тело, и тепло разливалось внутри. Такие нежные, бережные касания, будто приложи они силу — и мираж рассеется, вновь оставляя их в липком холодном одиночестве.              Как много он чувствовал такого, чего не смог бы выразить словами. Никто, никогда не заберет у него Эву, если только..              — Постой.. — она немного отстранилась, но не убрала рук с его плеч. — Есть ли еще что-то, что ты скрыл от меня?              — Нет, ничего.              Ложь не оставила ни единой тени на его лице, сердце не ускорило бег. Неужели он настолько привык хранить свою тайну? О чем еще он ей врет? Она хотела бы спросить его прямо, рассказать, что все видела своими глазами, но слова застревали в горле. Она могла бы простить ему эту ложь, если бы тело его выдавало, хотя бы глаза раскрывали обман. Но как узнать, в каких его словах правда, как поверить в его любовь?              Эва прикрыла глаза, едва слышно всхлипнула от бессилия:              — Я так больше не могу, Амен. — она сделала шаг назад.              Он боялся пошевелиться, боялся сказать хоть слово. Видя, как она вновь отдаляется от него, сердце сжималось и ныло. Руки, что предательски задрожали, потянулись к ней.              — Эва, я клянусь..              — Нет! Достаточно! — еще на шаг дальше.              Амен глубоко дышал, безвольно ожидая, когда ее голос вновь рассечет тишину, вынося приговор.              — Все кончено.              — Эва..              — Уходи, прошу.              Он молча смотрел на нее, ожидая, что передумает, потянется к нему. Но она будто сжималась под его взглядом, готовая отступить при малейшем движении в ее сторону. Не желая вызывать в ней отторжение, он смирился, кивнул и подошел к выходу. Спиной почувствовал ее взгляд, прожигающий болью. Она отталкивает его от себя, но до отчаяния не хочет отпускать.              — Нет! — про себя молясь всем богам — только бы не отпрянула, только бы не отстранилась — Амен заключает ее в объятия, впивается в ее губы. Едва не теряет равновесие, когда Эва прижимается к нему в ответ.              Она сдавливает его плечи, языком изучает его рот, дышит все тяжелее. Все движения ее нетерпеливые, рваные. Скучала по нему, до одури, беспредельно. Чуть не отпустила, готова была выть, глядя, как он уходил. А он вернулся. Это ли не любовь? Она будет верить ему — слепо, бездумно. Потому что это все, чего она хочет. Он — все, чего она хочет.              Медленными шагами Эва направляет их к кровати. Амен сел, и она надавила ему на плечи. Когда он оказался на спине, забралась сверху. Глядя прямо в его глаза, затуманенные, и все же неотрывно за ней следящие, она переместила его ладони себе на бедра, сразу под платье. Протяжный выдох, почти синхронный. От каждого прикосновения так хорошо, что сдерживаться бессмысленно. Она прижимается ближе, подается навстречу, чувствуя его через белье. Почему белье все еще на ней?              Она пробирается ладонями под футболку, задирает наверх, языком проходится по сплетениям мышц на животе, неспешно опускается ниже. Неопытные руки кое-как расправляются с ремнем, расстегивают брюки. Эва приспускает его белье, высвобождая член, в первый раз рассматривая его так близко, почти без смущения. Плотно обхватывает ладонями, сдвигая плоть, склоняется ниже.              Сам не веря, что делает это, Амен перехватывает ее руки, притягивает наверх.              — Не нужно.              Она противится:              — Но я хочу..              — Знаю. Но не сейчас. Просто ложись рядом.              Она слишком устала, слишком разбита. На самом деле — гораздо больше, чем он представлял. Он не хотел быть причиной ее боли, но все же стал ей, оттого боялся причинить новую. В свое время он все исправит. Все исправит..              Эва кладет голову на его плечо, под колыбельную его сердца засыпает почти сразу.              Амен разглядывает ее, почти безмятежную сейчас. Не может сдержаться, оставляет неощутимый поцелуй на виске. Приблизившись, замечает маленький зеленый камешек, торчащий из-под подушки. Поддевает пальцами, вытягивает браслет, что подарил ей. Перебирает в руках каждую изумрудную каплю, пока не добирается до одной, отличающейся от прочих. С улыбкой он застегивает браслет на ее хрупком запястье, губами касается кожи. Впервые за столько дней он успокаивается, оттого лишь, что она так близко. Хочет верить — теперь навсегда.