Вопреки

      — Просыпайся, милая госпожа!              Открыв глаза, Эва увидела склонившегося над собой молодого мужчину в белом халате поверх дорогой рубашки. От него исходил приятный, практически неуловимый аромат малины и шафрана, который пропал, стоило ему отстраниться.              — Вижу, ты в порядке уже. Молодец, быстро оправилась. Я Ливий. — он протянул ей руку.              — Эвтида.              От его открытой улыбки ей и самой захотелось улыбнуться. Он будто бы излучал тепло, особый внутренний свет. Простой врачебный осмотр вдруг превратился в разговор двух приятелей, с Ливием было удивительно легко найти общий язык. Они обменялись контактами, и он пообещал показать Эве интересные места в городе, которые любит посещать вместе со своей помощницей.              Сделав все необходимые назначения, Ливий попрощался, оставив ее предаваться воспоминаниям о прошедшей ночи.                     Амен стремительно двигался по галерее торгового центра, Тизиан еле поспевал за ним.              — И что ты придумал?              — Ничего, за этим тебя и позвал.              — Что ей нравится хоть, ты знаешь?              Он резко остановился, и друг едва в него не влетел.              — Я не спрашивал. — вдруг понял, что в самом деле толком об Эве ничего не узнал.              — Отличное начало! И никаких мыслей?              — Может, кольцо? — на озадаченный взгляд продолжил: — Не в этом смысле. Просто кольцо. Или браслет, ей вроде нравятся всякие украшения. — в памяти возникла цепь, сияющая на ее стройном бедре.              — Так. И что еще?              Амен обернулся. Недалеко от них располагался цветочный магазин, на который он с ликующим видом указал рукой.              — Ага. И какой букет?              Он задумался:              — Большой. Какой-нибудь.. очень большой.              Тизиан кивнул:              — Нормальный план. Уже представил ее довольное лицо, да?              Амен просиял в ответ на его слова.              — А теперь представь лицо ее матери. И своей заодно.              — Блять..              Немного подумав, Тизиан подытожил:              — Твой вариант — вкусняшки. Не смотри так, это верняк. Тем более, ты часто приносишь матери всякие штуки, это не будет выглядеть подозрительно.              Когда-то очень давно Лилиан сказала маленькому Амену, что обожает сладости, и с тех пор это стало их традицией. Получая конфеты, одну обязательно оставлял для мамы, протягивал ей маленький кулачок:              — Угадай!              Она всегда отвечала с улыбкой:              — Там — мое счастье.              Он до сих пор постоянно приносил ей что-то сладкое, чтобы порадовать. И она бы не удивилась, притащи он целую тележку для выздоравливающей Эвы. Можно устроить для всех маленький праздник.              Они набрали кучу всевозможных пирожных и авторских конфет. Пока Тизиан относил покупки в машину, в кондитерской Амен заказал геккона из белого шоколада — чтобы точно поняла, ради чего он все это затеял.                     Вернувшись домой, он застал Эву, сидящую в наушниках над блокнотом. Она что-то увлеченно рисовала и не слышала, как Амен вошел. Приблизившись, он оставил поцелуй на открытом плече, обнял ее сзади.              — Нужно спуститься, там кое-что тебя ждет.              — Хорошо. — она улыбнулась и мягко поцеловала его в щеку.              — Надо же, какая покладистая! Мне нравится. Надо вылизывать тебя почаще, чтоб всегда такая была.              — Дурак!              Эва обернулась и сразу встретилась с его губами, тело ее само устремилось в его руки. Не говоря больше ни слова, они незаметно для себя переместились на кровать.              Оказавшись под ним, она гладила руками широкую спину, распаляясь, очерчивая твердые мышцы. В его присутствии Эва напрочь забывала про осторожность. Что будет, реши сейчас кто-то зайти в ее спальню? И все же бороться с собой она больше не могла.              Они расстались всего несколько часов назад, а целовались так, будто не виделись месяц. Амен совсем терял самообладание, чувствуя, как она прижимается к нему бедрами. Рывком сорвал топ, тут же припадая губами к груди, рукой пробрался под уже влажное белье.              — Ого, да ты меня заждалась.              В ответ Эва прикусила кожу на его шее.              — Сумасшедшая! — он с упоением втянул в рот торчащий сосок, мягко сдавливая второй.              — Прекрасная. — жадно смотрел, как она сдерживает стоны от того, как двигаются в ней его пальцы.              — Моя..              — Ну и где вы провалились?              Услышав голос Лилиан из-за двери, Эва неловко, но отчаянно пыталась скинуть с себя Амена, что был вдвое тяжелее ее самой. Он с трудом сдерживал смех от ее безнадежного упорства, но все же поднялся и быстро сел на диван, закинув на колени подушку. Эва едва успела выхватить из шкафа футболку, когда раздался стук.              — Я сейчас съем все твои пирожные, если ты не ускоришься. Просто знай это.              — Будем через минуту.              Прежде, чем скрыться за дверью, Лилиан задержала задумчивый взгляд на слегка раскрасневшихся щеках сына. К его облегчению, она ушла, не задавая вопросов.                     Внизу Эву ждал стол, заставленный аппетитными сладостями. Тетя уже уплетала что-то с довольным видом:              — Я вас не дождалась, но я предупреждала!              Когда Эва заняла место за столом, Амен положил перед ней перевязанную лентой коробочку:              — Это для тебя, чтоб поправлялась быстрее.              Она сняла крышку, и тетя спросила, глядя с недоумением:              — Это что.. ящерица?              — Это геккон. — теплая улыбка сияла на лице Эвы. Разгадала его послание, как он и ожидал.              Подойдя к сыну, Лилиан похлопала его по плечу:              — Ты безнадежен..                     Амен стоял возле двери в сад, наблюдая за веселой беседой. Эрин рассказывала забавные истории из детства Эвы, и та протестовала каждый раз, а после смеялась вместе со всеми. Он и сам улыбался, то и дело обменивался с ней многозначительными взглядами.              — Нет большего удовольствия для мужчины, чем лицезреть всю семью в своем доме!              Эва обернулась на голос. Высокий широкоплечий мужчина стоял в проходе, глядя на них с прохладной улыбкой. Она рассматривала его, пока он неспешным шагом приближался к столу. Его определенно можно было назвать красивым, но привлекательным — вряд ли. На его щеке виднелся длинный неровный шрам, но он вовсе не портил внешность, дело было в другом. С первых секунд он будто давил своим присутствием, от его взгляда было не по себе. Хотелось обхватить себя руками, закрыться от него. В доме, где минутой ранее звенел смех, воцарилась тишина. Не так она себе представляла эту встречу.              Поравнявшись с Аменом, он положил руку ему на плечо. Эва отметила, что они были одного роста.              — Сын.              Амен не выказал какой-либо реакции, но Эва, так часто разглядывающая его тело, заметила, как он напрягся. Он будто.. терпел.              Теплых семейных объятий не последовало, и мужчина двинулся дальше.              — Эрин, сколько лет!              — Здравствуй, Нил. — маму его присутствие нисколько не смущало, она улыбалась ему в ответ.              Наконец он перевел взгляд на Эвтиду.              — Вот это да! Вы двое слепили свою копию в молодости что ли?              — Хочешь сказать, мы старые? — Лилиан смотрела на него уверенно, даже с вызовом.              — Ты будешь прекрасна в любом возрасте, Лили. — он наклонился к жене и поцеловал ее руку. На нее он смотрел иначе, чем на остальных. Возможно, этот взгляд и выражал какую-то своеобразную любовь, но все же нежности в нем не было.              Эва снова посмотрела на Амена. Он едва ли расслабился, наблюдая за отцом ледяным взглядом. Через несколько минут он просто вышел из дома, ничего не сказав. Она тоже вскоре ушла к себе, смущенная присутствием этого человека. Эва будто чувствовала, как с его появлением сменилась сама атмосфера в доме.                     После приезда отца Амен изменился, словно оброс скорлупой больше прежнего. Он перестал дразнить ее, перестал ловить ее взгляд, приближаться. Она скучала по нему, даже находясь рядом, но не злилась. Нил явно не так прост, возможно, Амен боится, что он догадается о происходящем между ними, потому отстраняется. Хотя он мог бы все же найти способ с ней объясниться, а не оставлять ее наедине с собственными размышлениями. Вместо этого он снова стал пропадать где-то, возвращаясь совсем поздно.              Уже несколько дней они даже не разговаривали. Когда он в очередной раз прошел мимо нее к выходу, не удостоив взглядом, Эва так разозлилась, что едва удержалась от того, чтобы не огреть его чем-нибудь тяжелым вдогонку.              Лилиан уже давно заметила перемену в детях. Поначалу казалось, что они подружились, Амен так трогательно о ней заботился, открывался, а теперь..              — Что за кошка пробежала между вами?              — Не знаю. Он вдруг изменился, когда.. — не договорив, Эва подняла взгляд на тетю, не зная, стоит ли продолжать.              — Да, эти двое каменеют в присутствии друг друга..              — Я могу спросить, почему у них такие отношения?              — Понятия не имею, меня не посветили в «мужские дела». Это давно началось. Нил, он.. Работа повлияла на него, он стал жестким. И Амен с его характером.. Они как два барана на мосту. Но на самом деле, мне кажется, я упустила что-то, и эта мысль не дает покоя.              — Что именно?                    Она тяжело вздохнула:              — Что-то не так. Чувствую, но не могу объяснить. Разговаривать бесполезно, если Амен сам не захочет, из него слова не вытянешь. Знаешь, я вижу, как он смотрит на тебя, с теплом. Если сможешь, прошу, не отталкивай его.              Внутри Эва сжалась от страха. Лилиан догадалась, или она вообще не об этом говорит?              — Я не отталкивала, он сам отстранился.              — Знаю. Но он потянется к тебе снова. Ему нужно время перебороть себя, а это непросто.              На пару минут они погрузились в задумчивое молчание, что прервалось внезапным откровением:              — Я полюбила его сразу, как впервые взяла на руки. Он смотрел так серьезно, будто не доверял мне. Даже забавно — такой крохотный, и такой суровый. И я почувствовала, что должна это изменить. А сейчас, 20 лет спустя, он снова не доверяет. Эва.. Если однажды ты узнаешь от него что-то, что стоит знать мне, не скрывай это.              В глазах ее плескалась боль, в силу возраста Эве до конца не понятная. Не найдя правильных слов, она заключила Лилиан в объятия. Рядом с тетей и ей самой становилось легче.                     Сегодня она задержалась на учебе дольше обычного. До выпускных экзаменов оставалось всего-ничего, а она практически не уделяла времени подготовке. Рэймсс заставил ее сесть за учебники, и сам учил вместе с ней. Когда они попрощались, уже опускались сумерки.              Выходя из такси, она увидела, как Нил отъезжает от дома. Машина Амена стояла у ворот. Отличный шанс наконец спокойно поговорить.              Эва торопливо поднималась по лестнице, до мурашек хотелось его обнять, почувствовать аромат его кожи. Она тихо открыла дверь и без стука вошла в спальню. Звук воды доносился из ванной. Зайти к нему или.. Обернувшись, она увидела девушку, спящую в его постели. В его футболке.       Амен вышел в одном полотенце, обернутом вокруг широких бедер, и застыл, заметив ее. Ей бы сказать что-то, или выйти отсюда прочь, но ноги будто приросли к полу, язык не слушался.              Он посмотрел ей в глаза холодным, ничего не выражающим взглядом:              — Тебе лучше уйти.              Мир вокруг рушился, осыпаясь прямо ей под ноги.              Она не глядя нащупала ручку двери, пыталась найти в себе силы не показывать, что он сделал с ней. Найти в себе силы выйти отсюда с гордо поднятой головой.              — Знаешь, тебе очень подходит твоя внешность. Ты такой и есть — безжизненный кусок льда. — ее голос не дрогнул.              Эва не могла пойти в свою комнату — услышать его через стенку с какой-то девицей было бы слишком. Да и во всем этом огромном доме ей теперь не найти себе места. Новая жизнь вмиг стала ей ненавистна. Сквозь пелену слез она набрала номер Дии:              — Можно остаться у тебя сегодня?              — Приезжай, конечно! Я скину адрес.              Она не могла рассказать подруге всего. Она никому ничего не могла рассказать. Сама виновата, сама прыгнула в пропасть, по своей вине разбила душу об острые камни. Дия же не стала приставать с расспросами, просто была рядом, а вскоре заснула.              Эва взяла телефон, бездумно листая ленту, зачем-то открыла его страницу. На экране высветилось сообщение:              — Не спишь?