Вопреки

      Открыв глаза утром, Эва встретила новый день с улыбкой, невзирая на ломоту в теле и скопившуюся усталость. Губы все еще горели, помня его поцелуи. Кожа покрывалась мурашками от мыслей о его смелых руках. Она обернулась, но другая сторона кровати оказалась пуста. Ушел.. Интересно, давно ли?              Она передвинулась, зарываясь лицом в подушку, что сохраняла его запах. Как ей хотелось, чтобы сейчас он был рядом. Обнимал ее, заспанный, желал доброго утра, смазано целуя; уткнулся бы носом в ее шею, мягко отпуская остатки сна.              Но то всего лишь мечты, в горькой реальности Амен вновь оставил ее одну. Он ушел, потому что их могли застать или просто хотел уйти? Эти бесконечные вопросы начинали изрядно бесить Эву, и от безмятежной утренней улыбки не осталось и следа. За эти недели в новом доме она мало спала и толком не ела, лицо осунулось и под глазами пролегли темные круги. Разве так должна выглядеть влюбленность?              Она была влюблена, без сомнения. Но столько всего крылось за этим.. Стыд от запретности их связи, страх быть пойманной, смятение из-за смены его настроений, из-за неопределенности. Эва читала прежде про эмоциональные качели, и, похоже, Амен посадил ее на карусель.              Он то возносил ее к самым облакам, то отстранялся, ничего не объясняя. Между его пылающим взглядом и полным безразличием, казалось, вообще не было логичных переходов. Вот и сейчас она снова плачет в подушку, хотя еще ночью содрогалась в его руках вовсе не от слез. Неужели он не понимает, что делает с ней? Забавляет его эта игра или не волнует вовсе?              Эвтида решила, что с нее довольно, так дальше продолжаться не может. Они прояснят все сегодня же, либо пусть катится к черту. Как бы не были сладки его губы — для нее в них чистый яд. Понимала, что эти чувства в любом случае не пройдут бесследно, но все же лучше оборвать сейчас, пока у этого шрама еще есть шанс зарасти со временем. Чем больше мгновений проводила она в его руках, тем меньше контроля над собой в ней оставалось. Еще немного, и она не сможет уже выбраться из этого капкана, не захочет. Изведет себя окончательно, пока он не выбросит ее, как надоевшую сломанную игрушку.              Тяжелые мысли и слезы забрали все силы, Эва не заметила, как вновь провалилась в сон.              Ей снились багровые воды, густые, крепко затягивающие в омут, не дающие сделать вдох. Ей не выбраться из них, не позвать на помощь, да и нет никого вокруг; лишь хрупкое девичье тело посреди кровавой реки без дна и берега. Тело отчаянно сопротивляется, изо всех сил пытается бороться, но все движения его медленные и слабые. Кажется, что-то наблюдает за этим и зло смеется из-под воды. Она пытается кричать, но нет воздуха, легкие жжет нестерпимо. Что-то тянет к ногам неестественно длинные черные пальцы, пытается схватить, утащить глубже. Как бы ни старалась, ей не спастись. Проиграла..              — Эва, я здесь, с тобой. Слышишь?              Свет слепил резко открывшиеся глаза. Выбралась, но как? Почему так горячо?              Ей никак не удавалось окончательно вынырнуть из кошмара, паника накатывала. Расфокусированный взгляд блуждал по комнате, пытаясь найти якорь. Что это за ощущение? Что-то приятно холодило пальцы, переплетаясь с ними. Ладонь. Его ладонь крепко оплетала ее.              Амен сказал тихо, протирая мокрым полотенцем ее лоб:              — Потерпи, врач уже едет.              Он пришел. Вызволил из кошмара или правда из воды вынул? Влажные волосы и одежда неприятно липли к телу, жгли кожу. А может, она горит изнутри, так сразу и не поймешь.              Голова прояснялась медленно, боль ощущалась отчетливее. Приторный вкус во рту, какое-то лекарство? Она никак не могла понять, что произошло с ней. Мышцы сводило, начинало трясти.              — Сынок, как она? — кажется, Лилиан вошла в комнату.              — Где этот твой доктор? Лекарство не помогает, горит вся!              Звук доносился до нее будто волнами, казалось, Амен был страшно зол.              — Он звонил, они в пробке, никак..              — К черту, отойди!              Эва чувствовала, как он поднял ее на руки, понес куда-то.              — Что происходит? Амен? — услышала взволнованный голос матери.              — Одеяло принесите к бассейну. — ответил, не останавливаясь.              Легкий ветер, касаясь кожи, доставлял боль, усиливал дрожь. Эва попыталась повернуться, прижаться ближе к его груди, будто там она может укрыться от всего на свете.              — Потерпи, малышка, еще немного потерпи. — говорил так мягко, ласкал каждым словом. — Эва, слышишь меня?              Она попыталась кивнуть, но не была уверена, вышло ли.              — Мы сейчас опустимся в воду.              В воду? Все еще сон? От страха красные вспышки расплывались под закрытыми веками. Она сжала ткань его футболки, но сказать не смогла ничего.              — Нужно так, жар иначе не снять. Постарайся дышать ровно. Я держу тебя, не отпущу.              Звук его шагов в воде, следом — ощущение прохлады, мягко гладящее ступни. Постепенно Амен опускался в бассейн, и с каждым движением в ее теле скапливалась волна, что болезненной пульсацией пробегала до самой головы. Эвтида то ли вскрикнула, то ли простонала отчаянно, хотелось оттолкнуть его, вырваться, но сил едва хватило ухватиться за его одежду.              — Знаю, милая. Прости, прости, сейчас пройдет. — шептал, целовал висок, мягко катая ее на руках по холодной воде.              Понемногу боль утихала, тело расслабилось. Сейчас она чувствовала отчетливо лишь его руки, слышала ласковый голос, предназначенный ей одной. Смогла вновь открыть глаза, что сразу встретились с его обеспокоенным взглядом. Если он и пытался скрыть волнение, не показывать, что важна для него — у него ничего не вышло.              Какие же глубокие у него глаза, словно лед, покрывающий чистое голубое озеро.       Она готова провести здесь вечность, только бы видеть такой его взгляд. Ей хотелось потянуться за поцелуем, но не было сил. Он увидел, понял , накрыл ее губы своими в тот же миг. В этом поцелуе не было нетерпения, одна лишь забота, окутывающая нежность. Он забирал ее боль, гасил страх.              Успокоившись, но вместе с тем потеряв остатки сил, Эва вновь засыпала. Уже не слышала мать, что принесла одеяло, не чувствовала, как оказалась в постели и кто так бережно ее переодевал.              Наконец прибывший врач осмотрел ее спящую, взял кровь на анализ. Продолжая осмотр, говорил монотонно:              — Признаков отравления не вижу, легкие чистые. Кровь проверим, узнаем, что за инфекция. Пиретическая температура — гадкое дело, но вы в общем верно все сделали, хотя повторять не стоит. Герса, подготовь капельницу. — обратился к медсестре, пристально рассматривая кожу пациентки. — Сейчас важно бороться с обезвоживанием. Температуру контролировать постоянно, подскочит снова — в больницу немедленно! Но я ехал бы уже сейчас, не разделяю вашего упрямства.              Закончив, молодой врач установил катетер в вену. Проконтролировав движение лекарства, стал собирать в объемную сумку рабочие инструменты.              — Герса заедет вечером. Я позвоню, как будет готов анализ. На всякий случай будьте готовы сразу выехать в клинику. Помните про температуру, значение на полградуса выше, чем у нее была — уже серьезная угроза, не рекомендую дотягивать. Позвоните, когда очнется. Или при ухудшении, я на связи в любое время.              — Спасибо вам, Ливий, что согласились приехать! — Лилиан провожала доктора и его помощницу, рассыпаясь в любезностях.              Амен восторга своей матери не разделял, как и ее доверия к этому инста-врачу. Лекарство его ни хрена не помогло, катился сюда больше часа, еще и морда его высокомерная раздражает.              Отмахнулся от своих мыслей, посмотрел на Эрин — странная она, тихая всегда. И сейчас стоит, словно стараясь занимать как можно меньше места. Эва совсем на нее не похожа, у нее куда больше общего с его матерью.              — Вот список, поезжай в аптеку. И минеральной воды купи, Ливий сказал давать, когда придет в себя. — Лилиан с порога протянула рецепт на лекарства сыну.              — А кто смотреть за ней будет?              — В смысле, кто? Мы вас вырастили, если ты забыл, уж с больным ребенком справимся! Иди давай, любитель контроля!              Упрямиться было бы странно, пришлось подчиниться.              Обычно за рулем Амен мог расслабиться, но сегодня на это не было времени. Он быстро вернулся, купив все необходимое, после же нарезал круги по своей спальне, выставленный из комнаты Эвы заботливыми матерями.              Уже стемнело, а она так и не пришла в себя, но, по крайней мере, температура практически не повысилась. Амен сидел на диване в гостиной, разглядывая потолок, когда раздался звонок в дверь.              — Тизиан?              На пороге его встретил улыбающийся друг в сопровождении медсестры, что приходила к ним с Пеллийским. Герса, точно, он же рассказывал. Сразу не вспомнил даже.              — Я напрягся прямо, когда узнал, куда едем.              — Как состояние больной? Судорог не было? — Герса прошла в дом, не дожидаясь, когда они наговорятся.              — Нет, стабильно. Спит пока.              — Идем, я осмотрю ее. С нами пойдет или пусть тут ждет? — одними глазами указала на Тизиана.              Амен молча махнул рукой, призывая обоих следовать за ним.              Женщины оживились, когда все вошли в комнату, накинулись на медсестру с расспросами. Заверив, что за всем проследит, отправил их спать, чтобы не мешались.              Выполнив все необходимые процедуры, Герса ободряюще улыбнулась:              — Скоро в себя придет, ночью скорее всего. Есть захочет — давайте понемногу. Воду не забывайте. Возможно, она будет дезориентирована первое время, это в порядке вещей.              Она продолжала объяснять, какие лекарства нужно будет дать и с каким промежутком, за чем следить; Амен внимательно слушал, глядя на спящую Эву.              Она казалась такой беззащитной.. Вспомнил вдруг, как шипела на него свирепой коброй, невольно заулыбался.              Наблюдающий за происходящим Тизиан вдруг открыл рот в немом изумлении, глаза округлились — пазл сложился в его голове.              — Так это..?! Да лаадно.. — он схватился за голову, стянув волосы у пучка на затылке.              Если лицо его подруги выражало полное недоумение, то Амен прекрасно понимал, о чем речь. Пригвоздив его взглядом, пытался без слов донести, что тому стоит немедленно закрыть рот. К счастью, за годы дружбы он выучился понимать эти немые сигналы, потому взял себя под контроль, насколько это было возможно.              — Поедем, если ты закончила. — он обнял за талию свою спутницу, увлекая к выходу. — Завтра утром привезу свою красавицу, твою.. сестру лечить. Если что понадобится, звони сразу, хорошо? — свободную руку положил на плечо друга.              Получив медленный кивок в ответ, приобнял его и попрощался:              — Не провожай.              Амен прислонился спиной к двери, закрыв глаза. Ситуация выходила из-под контроля. Раз Тизиан понял, мог и еще кто-то? Вечер у костра, поцелуи в бассейне — о чем он думал только? За себя-то он постоит, плевать, кто что подумает или скажет, но она.. Если их так застукают, все последствия именно на нее свалятся. А что будет, когда вернется отец? Какого хрена он завел все так далеко..              Сквозь густое облако мыслей уловил, что дыхание ее стало неровным. Вмиг оказался у постели, прислушался, склонившись к лицу. Дрожит! Он схватил градусник со стола, сел на кровати рядом. Ничего серьезного, озноб просто. Хотел было встать, но Эва сама придвинулась к его боку, ища тепла. Боялся двинуться, спугнуть ее, точно кошку. Медленно вытянулся, перекинул руку, обнимая загорелые плечи. Она прижалась теснее, положила ладонь на его рельефный живот. Давно не чувствовал он такого спокойствия, а может и не знал вовсе. Быть рядом с ней было так.. естественно, комфортно, будто они части единого целого. Отдавшись ощущению, он перестал бороться с собой и со сном.              Еще не пробудившись, Амен ощутил танец тонких пальцев на его груди. Проснулась она, или ему сладкий сон снится? Не станет проверять, чтобы не спугнуть. Затаится, посмотрит, что дальше сделает.              Легкие поцелуи на его скулах, следом — в самом уголке губ, разжигали что-то внутри, но он все же сдерживался, делал вид, что спит и не чувствует ничего. Только тело его не соглашалось притворяться, явно выдавая реакцию. Когда она спустилась к шее, поцелуями рисуя влажную дорожку к груди, его руки сомкнулись на ее спине.              — Проснулась, значит?              — Давно уже. Ты таким напряженным выглядел, захотела, чтоб расслабился.              — Эва.. — он притянул ее ближе, поцеловал в лоб. — Ты хоть помнишь, что было?              — Не знаю, спуталось все. — она подняла голову, пытаясь в темноте разглядеть его лицо. — Я тонула, пока ты не пришел.              — Тонула?              — Кошмар. Не то вода, не то кровь.. Мне кажется теперь, это дурное предзнаменование. Веришь ты в такое?              — Нет.              — И я не верю, но прилипло будто, въелось в голову. Я утром напишу Дие, она помешана на всякой эзотерике.              Амен закатил глаза, принялся гладить, перебирать длинные локоны.              — Напишешь. А пока выкинь из головы. Спи.              — Не могу я спать. Есть хочется. — проворчала под нос.              Он улыбнулся, нащупывая телефон рядом — 4:19 на часах.              — Самое время для мороженого, как думаешь?              Следующие полчаса они просидели друг напротив друга, опустошая внушительного размера ведерко с мороженым. Эва чувствовала себя почти прекрасно, о болезни напоминала только противно липнущая кожа.              — Я так хочу искупаться, но у меня совсем нет сил лезть в ванную.              — Так прими душ.              В ее голове мгновенно возникли воспоминания о его теле, скрываемом одним лишь паром от ее любопытства, что сейчас зажглось с новой силой. Глупо было бы не использовать эту возможность.              — Тут неудобно, весь пол залью, да и стою некрепко пока.              Показалось ему, или она что-то затеяла? Что ж, он не против вступить в игру.              — Можешь воспользоваться моим.              Эва пыталась сделать вид, что совсем не ждала от него именно такого ответа. Почти получилось.              — Правда? Не слишком я тебя стесняю?              — Не слишком.              Она собрала все необходимое; Амен галантно открыл ей дверь и повел в свою комнату, мягко поддерживая за талию. Когда они вошли в ванную, он по обыкновению не стал включать общий свет, лишь подсветку над просторной душевой кабиной. Аромадиффузор на полке наполнял пространство запахом мяты и каких-то трав. Она отметила, что в прошлый ее визит аромат был другой.              — Как ты любишь?              — ..Что?              — Мягко или наоборот, пожестче? — глядя на ее розовеющие щеки, заулыбался бесстыдно. — Душ. Можно настроить, как нравится.              Забавным себя считает? Эва чувствовала — слишком далеко зайдет эта шутка, но отступать она не намерена.              — Хочу мягко. Чтобы капли медленно по телу скользили, нежно ласкали каждый сантиметр кожи. Так сделать можешь?              Он сглотнул, дышать стало тяжелее.              — Хочешь проверить?              — А не за этим разве мы здесь?              Амен медленно повернулся к душевой стойке. Наверное, разумнее всего ему выйти сейчас, не искушать судьбу и дальше. Сколько еще смогут они палить костры у всех под носом? Горько усмехнулся собственным мыслям — знал, что все равно не уйдет. Но хотел, чтобы она сама просила остаться.              — Поставил режим дождя. Что насчет температуры?              — Сделай, как для себя.              — Хм.. Сюда нажми, как готова будешь. — он двинулся в сторону двери.              — А ты куда?              Попалась!              — Тебе помочь еще чем-то?              — Я.. Нет, ничего, забудь.              — Эва?              Она старалась найти самую невинную причину не отпустить его. Но зачем, если он наверняка и так обо всем уже догадался. И почему все должно быть так сложно?              — Голова кружится немного. Может, побудешь здесь, вдруг что..              Демонстративно задумавшись, Амен сложил руки на груди.              — Мне отвернуться?              — Конечно! — она почти возмутилась.              — А как я узнаю, что «вдруг» случится? — ни один мускул на его лице не дрогнул.              — Ну.. Я дам знать.              Не сомневаюсь. — подумал про себя и отвернулся, обнажая довольную улыбку.              Снимая одежду, Эва рассматривала его мощную спину: узлы мышц выделялись под футболкой — всегда напряженный. Хотелось подойти ближе, размять широкие плечи; запустить пальцы под ткань, увидеть, почувствовать каждый шрам на шелковой коже. Стянув с него одежду, прижаться всем телом, вбирая его тепло..              — Так и будешь стоять, или уже сделаешь что-то?              — ..Что сделаю? — неужто прочел ее мысли снова?              — Воду включишь, например?              — Воду? Да, воду! Сейчас.              Она слышала его низкий смех, злилась немного на то, как подначивал ее. Но все же не могла отрицать, как сильно тянуло к нему. Такой ли он неприступный, каким кажется?              Эвтида включила воду, шагнула под мягкие капли. И правда, как дождь. Вот что действительно было ей нужно сейчас. Вода смывала усталость и слабость, проясняла сознание. Запрокинув голову, она наслаждалась теплыми ручейками, что бежали по телу.              То ли громкий выдох, то ли тихий стон ее прозвучал так, что Амен не мог не обернуться. Глядя через плечо на столь желанное тело, сжимал кулаки добела. Ее кожа мерцала, капли воды будто играли со светом, притворяясь искрящимися алмазами. Но ярче всего сияла ее улыбка: мягкая, расслабленная, безмятежная.              Залюбовался ей, чувствовал, как разрастается в груди тепло от того лишь, что ей хорошо. Как важна для него стала, необходима.              Все с той же улыбкой, не открывая глаз, Эва спросила:              — Тоже искупаться захотел?              Довольно с него этих игр. Амен подошел к ней почти вплотную, смотрел снизу вверх, так серьезно.              — Нет.              Медленно, нежно он касался ее губ, не обращая внимания на воду, что насквозь пропитала одежду и повязку на руке. Эва сама поддела его футболку и потянула наверх.              Зачарованно наблюдала за тем, как капли падают с его волос, стекают по мощной груди, огибая рубцы. Даже это в нем красиво. — подумала, бережно прикасаясь к самому заметному шраму, разглядывая. Амен отвел ее руку, отвлекая поцелуями, чтобы не заметила его смущения. Отметин своих он не стеснялся, но не был готов к вопросам, которые читал в ее глазах. Желая переключить внимание, он вновь поймал ее губы, а после стал спускаться все ниже, неспешно, не пропуская ни сантиметра ее загорелой кожи. Ее руки на его плечах, блестящий шелк волос, неровное дыхание, эти изгибы — все в ней безгранично разжигало его страсть, приковывало навечно. Он хотел делать с ней все на свете, быть с ней, для нее.              Опустившись еще ниже, он закинул ее бедро себе на плечо. Эва отклонилась, опираясь спиной на стену, горящим взглядом ловя каждое его движение. Чем дальше заходили его губы, тем меньше в ней оставалось разума и терпения. Не смогла сдержать стон, когда он наконец коснулся ее языком. Сжимая ее ягодицы, Амен принялся ласкать Эву так, как давно хотел. Запах ее кожи сводил с ума, а ее вкус.. Такая горячая, податливая. И зачем он ждал так долго?              Еще недавно смущавшаяся от каждого прикосновения Эва теперь сама подавалась навстречу. То, как она раскрывается перед ним, разгоняло холодное некогда сердце. Ее тепло меняло его, делало мягче. Его жар закалял ее, делал решительнее. Они оба влияли друг на друга сильнее, чем готовы были признать.              Амен не отрывался от нее ни на миг. Втягивал губами нежную кожу, вновь ласкал языком, ускорялся. От реакции ее тела его твердый член требовательно подрагивал. Сама Эва была возбуждена не меньше, с каждой минутой истекая сильнее, и эта влага лишь усиливала его жажду.              — Ты такая мокрая, такая сладкая.              Она вспыхнула от его слов, от его голоса, от того, что и как делал он с ней. Вопреки стыдливому румянцу, тонкими пальцами беззастенчиво сжимала его волосы, изгибалась в такт его движениям. Ощущения становились все острее, дыхания не хватало, до дрожи хотелось быть еще ближе, чувствовать еще больше. Уловив ее настроение, Амен медленно ввел палец, двигая им мягко и плавно, не прекращая скользил языком, губами собирал ее смазку. Эва стонала все громче, забывшись, не думая о том, что в доме они не одни.              Ему так нравилось на нее смотреть, видеть ее глаза, изучающие его, губы, жадно хватающие воздух. Нравилось лишать ее контроля, нравилось терять контроль над собой рядом с ней. Любовь к этой девушке — лучшее, что могло с ним случиться. Любовь.. это слово эхом проносилось в его голове. Такое простое, такое пугающе важное осознание. Он и вправду любит ее. Полюбил, стоило лишь увидеть ее улыбку, почувствовать этот аромат мяты и диких ягод, прикоснуться.. Захотелось признаться ей, рассказать все, прямо сейчас!              — Эва..              Но она не дослушала, замотала головой и настойчиво притянула его обратно. Про себя Амен рассмеялся: Ладно, в другой раз.              Бедра ее напряглись, она тяжело дышала, запрокинув голову. Продолжая ласкать ее, Амен опустил руку на член, не в силах больше сдерживаться, быстро задвигал ладонью. Эва все сильнее вжималась в его губы, закусив палец, чтобы сдержать крик. Он двигал языком настойчивее, ускоряя темп, доводя ее до предела. Скоро ее самозабвенный стон заполнил комнату. Чувствуя, как она содрогается, Амен кончил следом. Отдышавшись, он поднялся, подхватил Эву, что едва держалась на ногах. Нагло улыбался от того, каким ошалевшим был ее взгляд.              Они еще долго стояли под падающей водой, наслаждаясь моментом и друг другом. Еще не окрепшая после внезапной болезни и изможденная их страстью, Эва казалась совсем уставшей. Амен закутал ее в полотенце, поднял на руки и отнес в спальню, чтобы отдохнула перед приходом врача.              Вернувшись к себе, он завалился на кровать, с дурной ухмылкой глядя в потолок. Такая долгожданная легкость в теле, будто его разом покинул груз последних недель. Раз за разом он прокручивал в памяти ее стоны, дрожь ее тела, ее сладкий вкус. Ему вдруг захотелось порадовать ее, сделать что-то особенное. Подарок! Точно, он ведь в этом ни черта не смыслит. Хорошо, когда есть такие друзья. — подумал, набирая номер Тизиана.