Душа на откуп

Саша смотрит в зеркало сквозь пламя свечи и пальцами перебирает цепочку чужой подвески. Он пытается расслабиться, задвигая волнение, которое плещется внутри, но бесы как будто вообще не хотят выходить на связь. Перед Сашей в небольшой пиале — заговорённый им же камень, утопленный в их с Олегом крови, но силе по ту сторону отражения этого явно мало. — Я знаю, что им нужно… — тихо говорит Олег, убирая руки с Сашиных плеч. — Что? — Закрой глаза, пожалуйста. — Олег, что ты хочешь сделать? — Саша нервничает сильнее, оборачивается, но в темноте комнаты не видит, куда отошёл брат. — Саш, всё будет хорошо. Поверь мне, пожалуйста. Закрой глаза. Голос Олега звучит уверенно, и Саша снова поворачивается к зеркалу, делает глубокий вдох и доверчиво закрывает глаза. За спиной слышится сдавленное шипение, и старший Шепс проваливается куда-то вглубь своего сознания. У Олега в правой руке — серебряный кинжал, а из глубокого пореза на левой ладони сочится красная кровь. Бесы с ухмылкой выглядывают из зазеркалья, довольно подпитываясь его болью, и он видит, как Саша открывает вместо ярко-голубых чужие тёмно-синие глаза. — Поговорим? — голос Олега дрожит, но не от страха, а от жгучей боли в руке, которая путает мысли. — Поговорим, — бес в Сашином теле с интересом склоняет голову. — Что с ним случилось? — Шепс чувствует, что ему можно не называть имя. — А с тобой? — ухмыляется нечисть. Олег хмурится и вдруг видит в зеркале себя в объятиях Влада. Они стоят посреди комнаты, а около стены, противно улыбаясь, стоит фантом с дьявольским лицом и смотрит на Череватого. Шепс тут же вспоминает ночной эпизод с кольцом, которое обожгло руки, и понимает, что это была не душа. — Ты?.. — Я, — самодовольно отвечает бес. — Смотри ещё. Олег с головой ныряет в мастерскую, где Саша перед ним хватает с полки свой нож. Олег оборачивается и наконец-то видит за своей спиной беса, которого брат перепутал с фантомом. Нечисть ухмыляется и толкает его прямо под острое лезвие. Грудь на секунду загорается вспышкой ядовитой боли, но Шепс уже снова стоит перед зеркалом и чувствует взгляд тёмно-синих глаз. Он не успевает опомниться, как оказывается в машине. Сквозь музыку слышится едкий голос, но Олег не может разобрать ни одного слова. Он смотрит на то, как лёгкой пеленой покрываются глаза Влада, и тот резким движением рук на руле уводит автомобиль в занос. Сердце Шепса пропускает удар, а дыхание сбивается, когда он понимает, что всё это было не случайностями. Он почему-то уверен, что Череватый об этом знал. — Что произошло потом? — медиум спрашивает почти шёпотом. Бес молчит и через отражение смотрит на него как-то выжидающе. Олег сильнее сжимает кинжал в своей руке и резко рассекает лезвием своё запястье. — Скажи мне! — он от боли срывается на крик. Нечисть противно улыбается и выливает на него поток быстро сменяющихся картинок. «Ты обещал себя нам, а отдал ему». «Бросай». «Я люблю тебя. У этого нет причины». «Только я могу тебя так доводить. Запомни это». «Помоги, я не справлюсь…» «Я ничего не чувствую к тебе». Олег падает на колени вместе с Владом из последнего видения. Он больше не чувствует боли от своих порезов и абсолютно не обращает внимание на то, как заливает кровью белоснежный ковёр под собой. Шепс смотрит на то, как Череватый в абсолютной прострации поднимается и медленно подходит к алтарю. Он безразличным взглядом окидывает аккуратно разложенные атрибуты и вдруг сметает их со стола резким движением. Пара залитых воском зеркал бьётся, Влад отшвыривает горстку свечей ногой, разбрасывая их по комнате, а потом хватает синюю руку и смотрит на неё с каким-то отвращением. «Ему было, за что платить», — Олег слышит пояснение бесов в своей голове. Чернокнижник поднимает взгляд на зеркало, с ненавистью смотрит на своё отражение и со всей силы швыряет в него кубок. Осколки со звоном рассыпаются по полу, и Шепсу становится нечем дышать, когда в кусочках разбитого зеркала он замечает блестящие слёзы в чёрных глазах. Череватый снова опускается на пол, ложится прямо на разбросанные осколки и медленно сворачивается в клубок, закрываясь от холодной пустоты. Олег с силой давит рукой себе на грудь, но сердце будто отказывается биться. Ему становится действительно страшно от ощущений внутри, потому что воздух, который он отчаянно пытается вдохнуть, словно не попадает в лёгкие. Голова кружится, и ему физически плохо от боли Влада, которую бесы сейчас переливают в него в полном объёме. Он видит, как Череватый сознательно вылетает на машине с эстакады, буквально чувствует, как от удара ломаются рёбра, и больше не выдерживает. — Хватит! — Олег выкрикивает, выбрасывая видения из головы, и наконец-то полной грудью делает спасительный вдох. — Ты сам спросил, — равнодушно жмёт плечами бес. Шепс пытается отдышаться, с ненавистью смотрит прямо в тёмно-синие глаза и срывающимся голосом задаёт свой главный вопрос.

…на следующий вечер…

Череватый лежит весь день, упёршись глазами в потолок, и в этот выходной не хочет отвечать даже на звонки Вики. Он не знает, как завтра ехать на финал, не знает, что говорить Олегу, и совершенно не понимает, как себя вести. Влад чувствует себя выжатым, как лимон, безумно уставшим, но не может даже уснуть из-за роящихся в голове мыслей. Он должен сказать Олегу, что это было ошибкой, но абсолютно не представляет, как сможет убить его во второй раз. А заключить новый договор с бесами, чтобы вернуть Шепса, Череватый больше не может. Он уже отдал самое дорогое, и ему больше нечем платить. Чернокнижник закатывает глаза, когда слышит звонок в дверь. Конечно, Райдос не могла не приехать, когда он уже сутки не отвечает на её сообщения. Он нехотя идёт открывать, хотя где-то в глубине души надеется, что Вика подскажет ему хоть какое-то решение в этой безвыходной ситуации. На пороге стоит Шепс. — Олег, уходи, пожалуйста, — вздыхает Череватый и пытается закрыть дверь, но медиум останавливает её рукой. — Влад, я выломаю нахуй твою дверь, и мы всё равно поговорим, — спокойно говорит Шепс. — Поэтому дай мне войти. Череватому страшно и больно от того, чем закончится этот разговор, но он всё-таки делает шаг в сторону, пропуская Олега в квартиру. Медиум заходит в комнату и почему-то улыбается, утопая в воспоминаниях. От стен тянет невыносимым уютом, и Олег снова чувствует себя дома. Он замечает свой старый амулет, аккуратно лежащий на алтаре, и в груди теплеет ещё больше. — Выслушай меня, пожалуйста, — просит Шепс, поворачиваясь к Владу. — И не перебивай. Череватый думает, что не может отобрать у Олега и эту возможность, поэтому молча кивает и обречённо смотрит в светлые глаза, которые искрятся теплом. — Я знаю, что это бесы заставили тебя уйти. И я понимаю. Я бы сделал то же самое ради тебя. И я видел всё, что с тобой было… — Шепс сглатывает ком в горле, вспоминая картинки, подброшенные бесами. — И мы обязательно поговорим об этом как-нибудь, но сейчас ты должен знать две вещи. Чернокнижник хмурится от его слов, пытается понять, как Олег вообще смог всё узнать, но внимательно слушает дальше. — Первое — я тебе врал. У меня никогда ничего не было с Олей. Я просто хотел заставить тебя ревновать. — Череватый распахивает глаза от удивления, но Олег продолжает так же тихо и спокойно: — И я согласился учавствовать в Реванше только для того, чтобы убедиться, что ты соврал. Потому что я не верил в то, что ты меня не любишь. Чернокнижнику плохо от этих слов и от осознания того, что несмотря на то, что Влад с ним сделал, Шепс всё равно не хотел сдаваться с самого начала. Череватый смотрит на абсолютно спокойного медиума и не понимает, к чему тот ведёт. — А второе… Влад непонимающе следит взглядом, как Шепс медленно расстёгивает две верхние пуговицы на собственной рубашке, и вздрагивает, когда видит на чужой шее два переплетённых кольца. Олег поворачивается к нему спиной: — Сними его сам. Череватый мешкает, но всё же делает шаг вперёд. Он тянется к застёжке, задевает горячую кожу руками, и током бьёт обоих. Шепс улыбается и закрывает глаза, когда цепочка расстёгивается, а Влад за его спиной перестаёт дышать. — Что ты наделал?.. Череватый шепчет как-то неверяще и не отводит поражённых глаз от зеркала напротив. За ними обоими стоят бесы. — Я сделал то, чего хотел больше всего, — Олег разворачивается и заглядывает в чёрные глаза. — Ты и чернуха… ты не сможешь так жить… Голос Влада дрожит, но Шепс смотрит уверенно, улыбается с какой-то запредельной нежностью и пальцами прикасается к его щеке. — Я не смогу жить без тебя. И что бы мне ни пришлось заплатить, ты этого стоишь. — Я ушёл, чтобы тебя спасти! — Череватый срывается на крик и тут же опускает глаза, тихо добавляя: — А ты кинулся за мной в этот ад… — Посмотри на меня, — просит Олег и продолжает, когда снова встречается с растерянным взглядом: — В аду мы были оба эти несколько месяцев. Ты ушёл, чтобы меня спасти, а я вернулся, чтобы спасти нас обоих. И поверь мне, я никогда не чувствовал себя таким живым, как с тобой. И мне плевать, сколько бесов будет стоять за моей спиной. Влад не чувствует ни капли сомнения, залезая в сознание Шепса. Медиум стоит перед ним без единой защиты и читается, как открытая книга. И в этой книге — ничего, кроме уверенности и бесконечной любви. Олегу не страшно и не больно, а бесы внутри них молчат как-то покорно, и Череватый готов поклясться, что никогда не чувствовал такой свободы в своих собственных мыслях. — Как ты это сделал? — Влад не понимает этого странного чувства и нервно смеётся. — Ты что, их приручил? — Это не я, — снова улыбается Олег. — Это мы. Он точно знает момент, когда замолчали бесы. Владу хватает нескольких секунд, чтобы понять. Он всё ещё не знает, какой именно договор заключил Шепс, но теперь ясно чувствует, что они вдвоём сильнее, чем всё, что сидит внутри. Череватый наконец-то выдыхает, и Олег просто разрывается от того, как загораются любимые глаза. — Кстати, забыл самое главное… — медиум тянет его на себя, но Влад перебивает раньше и шепчет прямо в губы: — Я люблю тебя. Прости меня за всё. — Я хотел сказать то же самое, — улыбается Шепс. — Я люблю тебя.

«Надо будет согрешить, я буду за,

Ведь твоя любовь лучше любого рая.»