Душа на откуп

…за сутки до…

— Что мне сделать, чтобы его вернуть? — Договор нельзя расторгнуть, — вкрадчиво отвечает бес. — Но можно заключить новый. — Заключи со мной, — решительно предлагает Олег. — Мы с тобой не договоримся, — бес безразлично поджимает губы. — Почему? — Ты светлый, — нечисть внимательнее вглядывается в его глаза. — Ты не служишь дьяволу. — И что для этого нужно? — сквозь зубы спрашивает Шепс. — Цена всегда одна. Глаза в отражении резко меняют цвет на ярко-голубой, и Саша заходится сильным кашлем. Он оборачивается и с ужасом смотрит на стоящего на коленях Олега. Мягкий ковёр обильно залит кровью, а рука брата изрезана серебряным лезвием. — Твою мать, Олег! — в сердцах кричит Саша и бросается к нему. Он перевязывает Олегу раны, отпаивая кровью, и еле сдерживается, чтобы не обрушить на него весь свой гнев. Саша винит себя за то, что поверил брату, прекрасно зная, что этот дурак не способен думать головой на эмоциях. А эмоции у Олега до сих пор бьют через край. Он бьётся в беззвучной истерике, потому что помимо боли Влада, которая до сих пор режет изнутри, начинает чувствовать собственные жгучие порезы. Олег выпивает оба пакета крови до дна, но это почему-то никак не помогает. Саша крепко держит его здоровую ладонь в своих руках и пытается хотя бы частично снять боль. Где-то спустя час, когда Саша чувствует себя уже почти до конца вымотанным, Олег наконец-то перестаёт дрожать. — Ты хотя бы узнал, что хотел? — тихо спрашивает Саша, и Олег безумно благодарен ему за то, что тот не орёт и не кроет его матом. — Да. — И что они сказали? — Саш, давай завтра… я всё расскажу тебе завтра… Саша кивает, аккуратно укладывает его на кровать и выключает в спальне свет. — Спасибо, — слабый голос Олега останавливает его в дверях. — И прости меня, пожалуйста… — Спи, родной, — устало выдыхает Саша. — Тебе нужно отдыхать. Олег засыпает почти сразу после того, как брат закрывает за собой дверь в его комнату. Он просыпается рано. Порезы на руке всё ещё тянут противной ноющей болью под пропитанными кровью бинтами. Олег вспоминает всё, что произошло вчера. Бесы ясно дали понять, что у него есть только один выход вернуть Влада, и теперь только ему самому решать, готов ли он заплатить озвученную цену. Олег собирается почти бесшумно и выскальзывает из квартиры, пока Саша ещё спит. Он садится в такси и едет на то самое кладбище, где Череватый в последний раз держал его за руку и сознательно вёл их обоих на плаху. Шепс включает свои способности и неспешно бредёт мимо крестов по тому же самому маршруту, что и несколько месяцев назад. Он думает о том, что должен принять решение. Душа, обладающая такой силой, как у него — это для дьявола, видимо, что-то невообразимо ценное, раз, чтобы её заполучить, бесы согласны даже вернуть ему самое дорогое. Олегу страшно. Нечисть поставила перед ним действительно самый тяжёлый выбор. Потому что ему кажется, что он одинаково не сможет простить себе ни своё бездействие, ни решение отдать то, чего хотят бесы. Шепс находит то самое место и раскладывает свои атрибуты. Он рассыпает могильную землю на одно из своих заговорённых зеркал и подрагивающими руками поджигает несколько чёрных свечей. Медиум всё ещё не знает, решится он провести ритуал или нет, потому что мысли путаются, сменяя в его сознании сотни слёз, которые он не раз видел результатом чёрных бесовских работ, его собственными моментами с Череватым. Олег зачем-то думает о Саше и о том, поймёт ли тот его решение, если он выберет тьму, но сам прекрасно знает, что брат примет его любым. Он вдруг понимает, что единственная причина не делать того, что он собирается — это только он сам и его жизненные принципы, с которыми он жил с самого детства. И сейчас выбор Шепса на самом деле стоит не между чем-то светлым и тёмным, а между Владом и самим собой. Олег глубоко вздыхает и достаёт из кармана чужую подвеску. Он снимает с груди свой амулет и надевает амулет Влада, тут же чувствуя от него какое-то непривычное тепло. Он колет палец, выдавливая на зеркало небольшое количество крови, и надеется, что сегодня сможет обойтись без порезов серебром. Медиум решается на ритуал и начинает шептать начит, который словно отпечатался на подкорке и сейчас звучит в его голове тихим голосом Череватого. Бесы появляются в зеркале почти сразу и смотрят с неподдельным интересом. Глаза в отражении горят дьявольским огнём и слушают его как никогда внимательно. — Что мне нужно делать? — спрашивает Олег. — Уверен, что согласен на условия? — Я заплачу эту цену, если вы вернёте его мне и больше нас не тронете. — Мы соблюдаем договоры, — честно отвечает нечисть. — Но ты к нему пока не готов. Прими решение внутри себя и бей зеркало, если согласен. Бес исчезает, оставляя медиума один на один со своим отражением. Олег знает, что не готов. Голова буквально взрывается, накидывая на обе чаши весов по аргументу каждую секунду. Он всё ещё держит в руках нож и не может решиться на самый страшный поступок в своей жизни. Шепс не знает, сколько времени прошло. Он всё ещё смотрит на себя в зеркало и не может перестать думать. Он не знает, что могут заставить его делать бесы, если он согласится, а Олег абсолютно не хочет причинять людям боль. Чувства к Владу успешно перекрывают почти каждую пугающую мысль, и он вдруг думает о том, что несмотря на то, что Череватый точно так же отдал свою душу дьяволу много лет назад, он сумел остаться невозможно добрым и хорошим человеком. Его собственное лицо в отражении начинает расплываться, в конце концов превращаясь в образ Влада. Олег смотрит в чёрные глаза буквально несколько секунд, а дальше весь ворох мыслей моментально вылетает из головы, оставляя только одну — правильную и самую яркую. Шепс не знает, что будет дальше, но он абсолютно уверен в том, что не хочет жить свою грёбаную вечность без этих глаз. Он решительно замахивается и уже абсолютно спокойно разбивает зеркало на куски. Олег заключает роковой договор с дьяволом и отдаёт свою душу на откуп.

***

Олег лежит на груди у Влада, уложив подбородок на свои ладони. Где-то под его руками размеренно бьётся наконец-то успокоившееся чужое сердце. Череватый обнимает его, сцепив руки в замок, и просто смотрит в любимые глаза. Они проговорили несколько часов, поэтому сейчас просто молчат, но в этом молчании слишком много уюта и настоящего тихого счастья. Шепс не знает, сколько прошло времени, но думает, что ему плевать. Ему не хочется даже шевелиться, чтобы ни на секунду не отрываться от тёплых чёрных глаз, которые смотрят как-то по особенному. А Влад просто думает, что никогда не чувствовал себя настолько счастливым. Череватый вспоминает их первую встречу на финале двадцать второго сезона Битвы и неприязнь, с которой Олег отзывался о его методах работы. Он помнит, как его удивило искреннее поздравление с победой спустя год. А потом — стычку в первом же готическом зале Битвы сильнейших, где они оба готовы были разбить друг другу лицо от злости. Влад думает, что даже их теперь уже общие бесы тогда ещё не представляли, к чему это приведёт. Он пытается в своих мыслях найти ту самую точку невозврата, после которой без Шепса перехотелось дышать окончательно, но не может понять конкретный момент. Череватый думает, что тогда на кладбище в холодном Екатеринбурге в попытке приворожить Олега привязал себя к нему сам. Но он знает, что несмотря на магию, которой пропитаны и они сами, и всё вокруг в их жизни, эта любовь не имеет к ней никакого отношения. И у неё, как правильно однажды сказал медиум, нет причины. Влад не знает, кому или чему он обязан за этого человека, но где-то глубоко внутри благодарен и охотникам, и Матвееву, и Ольге, потому что уверен, что каждый момент этой истории толкал их друг к другу с непреодолимой силой для того, чтобы сейчас он лежал вот так, крепко прижимая Шепса к себе. Но больше всего Череватый поражается тому, сколько всего ради него преодолел сам Олег. Он до сих пор считает, что не заслужил ничего из этого. Ни какого-то необоснованного доверия вампира к охотнику, ни бесконечных попыток убедить его самого в том, что он не такой плохой человек, каким себя считает, ни такой колоссальной поддержки на слишком важном для самого Шепса финале Битвы сильнейших. И Влад думает, что уж точно не достоин такой отчаянной борьбы и того, как Олег наступил себе на горло, предавая ради него самые главные принципы. Единственное, что Шепс ненавидел в нём с самого начала и наотрез отказывался принимать — это чёрная магия, но сейчас сам лежит в его руках полноценным чернокнижником и буквально светится счастьем, не жалея о своём решении ни капли. Олег мыслей Влада не слышит, потому что утопает в своих. Он перебирает в голове сотни и своих, и чужих воспоминаний и искренне не понимает, как они смогли справиться. Череватый мог убить его в самом начале, мог отдать на растерзание охотникам или просто дать ему умереть от Викиного серебра в чае. И если Шепс ещё понимает, что избавиться от договора с охотниками Влад хотел и сам и доверился ему в том числе поэтому, то факт того, что Череватый сознательно за него умер, до сих пор не укладывается в голове. Олег точно знает, что Влад абсолютно не был уверен в том, что выпитая вампирская кровь сработает, но всё равно закрыл его собой. И медиум безумно счастлив тому, что несмотря на парадокс, его охотник в итоге всё-таки выжил, обратившись в вампира. То, что они оба пережили по вине бесов, Шепс не хочет даже вспоминать. Он думал, что выйдя из этой квартиры почти четыре месяца назад, он морально умер сам, но даже не представлял, что всё это время Владу было намного хуже. Череватый второй раз убил самого себя и снова для того, чтобы его спасти. Олегу страшно даже подумать, что если бы Дима тогда в Самаре не обронил фразу про бесов, или кто-то из них не согласился бы на съёмки в Реванше, или если бы Влад не был так чертовски ревнив, он мог так ничего и не узнать. — Ты чего? — тихо спрашивает Череватый, моментально замечая, как спокойствие в светлых глазах вдруг сменяется чем-то болезненным. — Думаю… — отвечает медиум, потому что скрывать больше не хочется абсолютно ничего. — Обо всём, что было… и о том, что мы могли так и не сойтись обратно, если бы… Влад затыкает его поцелуем, чтобы выгнать из чужой головы пугающие мысли. Он целует как-то тягуче, сильнее прижимая Олега к себе за талию, языком невесомо ведёт по губам, разгоняя мурашки от этой нежности, и делится своим спокойствием, укрывая Шепса тёплой волной своих чувств. — Влад… — Олег отрывается и смотрит всё равно немного испуганно. — Мне страшно засыпать… Череватый делает рваный вдох, потому что от тихого шёпота и от такого признания всё переворачивается внутри, а затем выдыхает, сгребая Шепса в охапку и чувствуя, как тот носом утыкается в его шею. Влад щекой жмётся к мягким волосам и еле слышно отвечает: — Помнишь, ты сказал, что у нас не было ни единого шанса не быть вместе? Это правда. Мы бы нашли выход, что бы ни произошло. Олег, мы через столько прошли, — он почему-то улыбается, — что ни дьявол, ни смерть не смогли разорвать эту связь. Я больше никуда не денусь. И я обещаю, что завтра ты проснёшься в моих руках. Олег успокаивается и верит этим словам, постепенно проваливаясь в сон, а Влад ещё около получаса ласково поглаживает его шею, давая понять, что он рядом и никуда не собирается уходить. Они наконец-то засыпают вместе спустя столько времени, и Череватый уверен, что в его жизни за все двадцать семь лет не было момента лучше, чем этот.