Бесконечный кошмар Жона

— Мне кажется, я не нравлюсь Вайолет.              — Руби. По-моему, Вайолет никто особо не нравится. Разве что Жон. Она обожает Жона, терпит его команду и недолюбливает всех остальных? — пожала плечами Янг, не обращая внимания на сестру в угоду еды.              — Не стоит сплетничать о Вайолет за её спиной, Янг, не опускайся на самое дно, — отозвалась Вайсс сбоку. Её глаза не отрывались от свитка. — Но я уверена, что Вайолет простит тебя, если ты извинишься. Она самая добрая девочка которую я когда либо встречала.              Оторвавшись от своего ужина, Руби посмотрела туда, где сидела команда JNPR. Нора и Пирра разговаривали вместе, в то время как мальчики были в своих собственных мирах. Рен читал книгу, а Жон без дела строчил заметки в своем дневнике, Вайолет, как всегда, приклеилась к нему, с удовольствием поглощая картофельное пюре.              Удивительно, как быстро изменилось выражение лица Вайолет, когда она повернулась в её сторону и нахмурилась. Она бросила на неё взгляд, от которого могло бы свернуться молоко, и при этом яростно откусывала кусочек хлеба. В её глазах не было ничего, кроме мелочной злости.              — Сестренка, что ты наделала? — присвистнула Янг, заметив взгляд, который посылала ей Вайолет.              — Хех... — отрешенно хихикнула Руби, ерзая на стуле. — Ну... эмм, я провалила оба теста Ублека и Порта...              — Правда? Как? — спросила Янг, вгрызаясь в кусок сосиски и быстро проглатывая. — Я знаю тебя, сестренка. Ты не могла провалить такой тест. Там было просто повторение. Пусть это и не бесплатная пятерка, но, по крайней мере, бесплатный проходной балл. Ты должна была выучить все в Сигнале.              — Да, Янг. Должна была, — хмыкнула Руби. — Но раз я пропустила два года, то и два года обучения тоже пропустила. Так что извини меня за то, что я была ошарашена, когда на тесте не оказалось ничего из того, что я изучала.              На это у Янг хватило приличия озорно улыбнуться. Все резкие возражения, которые вертелись на языке у Вайсс, улетучились, пока её напарница корила сама себя. Хотя они были далеко не тем дуэтом, каким были Пирра и Жон, Вайсс решила протянуть руку дружбы. Так что, хотя они и не были самыми лучшими приятелями, они были на верном пути.              — И... ну... В общем, я решила, что могу попросить Жона о помощи, — пожала плечами Руби. — Не говоря уже о том, что у него хорошие оценки, даже после наставничества Вайолет его оценки и близко не опускаются. Поэтому я решила, что попросить его позаниматься со мной тоже будет беспроигрышным вариантом. Вайолет моя идея не понравилась.              Янг громко фыркнула, на её лице появилась однобокая ухмылка. — Да, могу представить, что там было, — на лице Янг появилась незатейливая улыбка, которая кричала: «Я знаю больше тебя, но не скажу тебе», после чего она вернулась к своему ужину.              — Янг! — заскулила Руби, надув губы. Заметив, что Янг не сдвинулась с места, она надулась и вернулась к своему ужину. При этом все время поглядывая на сестру.              — Ладно, ладно, — проворчала Янг, но в конце концов сдалась, как всегда. — Ну и ну, испортила мне все веселье. Но в любом случае все просто. Вайолет обожает Жона не меньше, а может, и больше, чем ты обожаешь Кресент Роуз. Я так понимаю, они были одни, когда ты на них наткнулась? — получив в ответ кивок, Янг похлопала её по плечу. — Тогда все очень просто: ты встала на пути и отвлекла внимание Жона. Очень похоже на тебя, когда кто-то прерывает тебя, пока ты чистишь Кресент Роуз.              — Кресент Роуз заслуживает еженедельного баловства, — Руби мгновенно встала на защиту своего любимого оружия, пораженная тем, что говорит её сестра. Совершенно упустив из виду, что никто не называл полную разборку и сквозную чистку баловством.              — Ты меня укусила, — нахмурилась Янг.              — Ты меня напугала! — выпалила Руби в ответ. Скрестив руки, она снова надулась.              — Тебе было уже двенадцать, — сквозь стиснутые зубы добавила Янг. — И была моя очередь пользоваться верстаком.              — Ты никогда не позволишь мне забыть об этом, да? — надулась Руби пуще прежнего, скривившись от ехидной ухмылки, которую послала ей Янг.              — Никогда, — ухмыльнулась Янг. После чего пожала плечами. — Но, как я вижу, ты мало что можешь сделать, если всё ещё хочешь получить помощь от Жона. Дело в том, что, когда бы ты ни попросила, ему придется делить свое внимание между вами двумя. Тем более что Вайолет не может отойти от него больше чем на десять метров, если то, что сказала Нора, правда. Так что если тебе не удастся убедить его остаться после того, как Вайолет уснет, Вайолет всегда будет рядом.              — Уф-ф-ф... — застонала от «поражения» Руби. Бросив на сестру жалобный взгляд.              — Хреново быть тобой, сестренка, — пожала плечами Янг. Как бы ей ни хотелось помочь сестре. Она была достаточно сознательна, чтобы понимать, в чем её сильные стороны.              — Ты ведь знаешь, что я бы согласилась заниматься с тобой, если бы ты попросила, да? — спросила Вайсс сбоку. Впервые за этот обед она подняла глаза от своего свитка.              — Ну... да? — озорно хихикнула Руби, изо всех сил стараясь не увянуть под пристальным взглядом напарницы. Хотя Вайсс старалась стать лучше, её слова всё ещё были слишком резкими, и она часто осуждала, ещё чаще говорила что-то обидное, даже если не хотела этого. Было видно, что она пытается совладать с собой, и у нее получалось, но это была нелегкая битва.              К счастью, это была не та битва, от которой Вайсс отказалась.              — Тогда, если нет проблем, я помогу тебе наверстать то, что ты должна была выучить. Но ни на секунду не думай, что я буду делать за тебя домашнюю работу, — поспешно добавила Вайсс.              — За кого ты меня принимаешь? За Янг? — невозмутимо заявила Руби. Она ничуть не вздрогнула от игривого удара, который получила от Янг.              — Я признаю, что твоя сестра, возможно, несколько исказила мое представление о тебе, — Вайсс, как всегда дипломатично, вежливо улыбнулась.              — Итак, после ужина? — спросила Руби. Хотя она не испытывала отвращения к учебе, она могла придумать тысячу лучших вещей, на которые можно потратить свое время. И Кресент Роуз занимала лишь чуть больше половины.              — Меня это устраивает, — бесстрастно ответила Вайсс, возвращаясь к своему свитку.              И Руби пришлось остановить себя, чтобы не вздохнуть. За весь ужин Блейк ни разу не подняла глаз от своей книги, то же самое было и с Вайсс и её свитком.              Она, честно говоря, не знала, что хуже: команда, которая постоянно вцепляется друг другу в глотку, или команда, которая делает вид, что других не существует. Однако это не означало, что у нее не было планов. И Вайсс уже попалась на её крючок. Ведь если наследница чего-то и не терпела, так это того, что на нее не обращали внимания.              После того как Вайсс предложила ей стать «ученицей», первый шаг плана «Собери команду» был выполнен. Теперь ей оставалось только найти способ превратить это в командное занятие. Скоро они будут общаться, веселиться и все станут друзьями. Они и не узнают, что их «сразило».              Отвернувшись от своей команды, чтобы они ничего не увидели на её лице, она естественным образом переместила взгляд на Жона и Вайолет. Жон, как всегда, был занят тем, что писал в своем дневнике, одновременно негромко разговаривая с Вайолет. В кафетерии было слишком шумно, чтобы пытаться подслушивать, и даже если бы здесь было тихо, вряд ли она смогла бы услышать, о чем он говорит. Жон был ужасно хорош в том, чтобы говорить шепотом.              — Как думаете, о чем они шепчутся? — рассеянно пробормотала Руби. — Может, они разрабатывают оружие для Вайолет? О бедная девочка, представьте, если у нее еще нет оружия!?              — Только ты, Руби, можешь о таком подумать, — пробормотала Янг с добродушной улыбкой. Слегка похлопав её по плечу, Янг жестом указал на Жона и Вайолет. — Но если тебе так любопытно, почему бы тебе просто не спросить у них? Самое худшее, что может случиться, — это то, что Вайолет будет хмуриться на тебя, и как будто это что-то новое. Кто знает, может, тебе удастся её переубедить.              Руби не пришлось просить дважды: схватив свой поднос, она быстро направилась к нему. Она сдержала порыв использовать свое проявление, в конце концов, это была её вторая натура. Но учитывая то, что произошло в прошлый раз, когда она использовала его рядом с Вайолет, она сдержала свои порывы. — По крайней мере, Жон счел нужным дать Вайолет оружие, — проворчала она. Воспоминание о том, как ей пришлось уворачиваться от пули после пробуждения, она никогда не забудет.              Не могла она забыть и явный ужас, который застыл в глазах Вайолет, когда она ворвалась в их комнату.              «Похоже, Вайсс не единственная, кому нужно постараться стать лучше», — нахмурилась Руби. Хотя она никогда не получала наказаний, её десятки раз отчитывали за правильное использование проявлений. Тогда она не приняла ни одного из их слов близко к сердцу, но, возможно, пришло время начать сдерживать свое проявление. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что она больше не станет причиной несчастных случаев.              «Что, если бы я не успела увернуться, что, если бы пуля задела кого-то?», — шептал её разум, вызывая в памяти сценарий за сценарием, которые, к счастью, не произошли.              Подойдя ближе, она увидела, что Жон поднял глаза от своего дневника, и на его лице заиграла мягкая улыбка. Разительный контраст с хмурым лицом Вайолет. Нора и Пирра тоже прекратили свой разговор, но вместо того, чтобы сердиться на то, что их прервали, они ярко улыбнулись и отодвинулись в сторону. Давая ей место, чтобы сесть.              Руби не была слепа к тому, что у их команды есть какие-то секреты, в конце концов, у кого их нет? Не говоря уже о том, что приближался фестиваль. Учитывая, что Пирра была членом команды, она не могла представить, какое давление на них оказывалось. Рекламные издания разорвали бы их на куски, если бы им хоть на секунду показалось, что они обременяют Пирру. Не помогало и то, что букмекеры уже вовсю рекламировали их как команду-победителей.              Быстрый взгляд вокруг стола показал, что все остальные широко вздохнули. Они бросали на нее странные взгляды — от пристального, до полного безразличия, а некоторые прибывшее студенты вообще не видели в ней угрозы. Не то чтобы она беспокоилась о них, они увидят, на что она и Кресент Роуз способны, завтра утром.              Впервые она была рада, что первый урок в понедельник был боевой подготовкой. Ей не терпелось стереть выражение некоторых лиц.              «Но раз все жаждут их крови, не странно, что у них есть секреты. Возможно, какие-то выигрышные стратегии», — задумалась она. Сдерживая порыв просто спросить их.              — П-привет, — произнесла она, сморщившись, когда слова покинули её рот. Размышляя, не стоит ли ей сейчас просто взорваться лепестками и забыть обо всем как о страшном сне.              — И тебе привет, — улыбнулся Жон, убирая дневник в карман. Взъерошив волосы Вайолет, он поднял её к себе на колени. Тоже улыбнувшись, Руби села рядом с ним.              — Ну же, Вайолет, хватит дуться, — прошептал Жон своей хмурой ученице. Заработав в ответ лёгкий хмык.              — Погоди-ка... ты знал, что Вайолет злилась на меня все это время? — хмыкнула Руби, скрестив руки и бросив на лучшего друга затравленный взгляд.              — Ну... да, — бесстрастно ответил Жон. Заработав легкой смешок от Норы. — Руби, если у тебя есть претензии к девятилетнему ребенку, то никакое количество молока тебе не поможет. Это так к слову.              Руби вздохнула, драматично поднеся руки к сердцу. — Подумать только, мой лучший друг мог так ранить меня. Ох уж эта жестокая жизнь.              — Какая игра, прям верю, — весело ответил Жон, рассеянно доставая из нагрудного кармана носовой платок и вытирая кетчуп вокруг рта Вайолет. — Но в любом случае, как дела с командой? Мы не слышали никаких криков, так что это уже хорошо, наверное.              — Уууурхрх... — простонала Руби. Послав лучшему другу многострадальный взгляд.              — Настолько плохо, да? — усмехнулся Жон.              — Ну... они перешли от постоянных ссор к игнорированию друг друга, — вздохнула Руби, бросив взгляд назад на свою команду. Как будто за одним столом сидели три незнакомца, а не три товарища по команде. — Но сегодня после ужина я уговорила Вайсс позаниматься со мной, и, думаю, я смогу превратить это в полноценную командную учебную группу.              — Отлично, общение — это ключ, — кивнул Жон, откровенно игнорируя укоризненные взгляды, которыми награждала его команда. — Просто помни, что ты не должна быть единственной, кто прикладывает усилия для восстановления своей команды. Да, тебя назначили лидером, но ты не можешь помочь тем, кто не хочет помочь себе сам. Вместо этого обратись к своей команде, а если это не сработает, подними вопрос с преподавателями. Ты не должна заставлять себя держать корабль на плаву, когда все остальные уже спрыгивают с него.              Руби уставилась на него так, словно у него выросла ещё одна голова. Заработав тем самым хмурый взгляд от Вайолет. — Ха, я и не знала, как сильно мне нужно было это услышать, —в конце концов ей удалось сказать это мягко. — Я... Ну, наверное, как лидер команды я всегда думала, что моя команда разваливается только потому, что мне чего-то не хватает...              — Отнюдь, тебе просто досталась плохая доля, — подхватила Нора. — У тебя, да и у всей твоей команды, если на то пошло, сильные характеры. Вопрос был не в том, сражаться ли, а в том, когда ваша команда будет сражаться. Особенно учитывая, насколько Блейк идеалистка, когда дело касается «Клыка». Не хочу сказать, что они с Вайсс были предопределены, но, по крайней мере, они должны были когда-нибудь столкнуться.              — Спасибо, — улыбнулась Руби. Монументальный груз свалился с её плеч. — Приятно знать, что это не моя вина. И знать, что есть люди в моем углу.              — Но в любом случае... — начала она; её настроение значительно улучшилось по сравнению с тем, что было всего несколько минут назад. — У Вайолет есть оружие? Если нет, то я хотела бы помочь с разработкой.              Мгновенно Вайолет засветилась как огонек, подняв правую руку, и в её ладони появился мистический серебристый свет. Но Жон щелкнул пальцами и безжалостно рассеял его.              — Что я тебе говорил, Вайолет? Никакого оружия за столом, — хмыкнул Жон, не обращая внимания на то, как сильно надулась Вайолет, и на вздох облегчения, вырвавшийся у Пирры. — Но отвечая на твой вопрос, у Вайолет есть оружие. Однако мы можем принять твое предложение, а можем и не принять.              — Почему ты можешь постоянно носить свой меч, а я не могу призывать свое оружие? — хмыкнула Вайолет, бросив взгляд на Жона.              — Делай то, что я говорю, а не то, что я делаю, — заявил Жон, не обращая внимания на небольшой вздох, вырвавшийся у Вайолет. — Заканчивай с ужином. Есть ещё несколько основ боя, которые я хочу с тобой обсудить. А ещё я придумал домашнее задание, когда ты присоединишься к нам на завтрашних занятиях. Не думаю, что мисс Гудвитч даже близко подпустит тебя к арене до того, как снимет с меня шкуру. Так что я придумал, чем заняться, пока ты будешь наблюдать за происходящим, и надеюсь, это поможет тебе в конечном итоге.              Никогда за пятнадцать лет своей жизни Руби не видела, чтобы кто-то с таким нетерпением ждал «домашнего задания». Но, судя по тому, как заразительно ухмылялась Вайолет, она не могла сказать, что ей тоже не было немного любопытно. «Чему же Жон её учил?», — задалась она вопросом.              Вайолет возненавидит меня за это, но... — Слушай, а я могу присоединиться? — спросила Руби, не обращая внимания на испепеляющий взгляд Вайолет.              — Не вижу причин для отказа, — пожал плечами Жон, одарив её доброй улыбкой. Рука автоматически поднялась и погладила Вайолет по голове, успокаивая её. Даже если её хмурый взгляд и остался, она лишь недовольно хмыкнула и вернулась к еде. — Это будет не физически сложная сессия, скорее теоретически настроенная. В конце концов, сегодня воскресенье. Отдых не менее важен, чем тренировки.              — Сказал трудоголик, — добродушно усмехнулся Рен, оторвавшись от книги.              — Ну... да... может быть... — начал Жон, охнув от самодовольного взгляда, который послал ему Рен. — Но мои мышцы восстанавливаются быстрее, так что я не перетруждаю себя.              — Быстрее? У тебя их словно нет, бесстрашный лидер, — с добродушным хмыканьем укорила его Нора.              — Но Руби. Я говорю это не потому, что я против твоей компании. Но ты уверена, что Вайсс обрадуется тому, что ты вдруг задумала что-то новое после того, как уговорила её поучить тебя после ужина? — неожиданно спросил Жон, не обращая внимания на то, что Нора закатила на него глаза.              — Я отправлю ей сообщение, — таков был её немедленный ответ. К счастью, Вайсс быстро читала сообщения, так что ответ она получила сразу же. — Она говорит, что все в порядке. Она хочет взглянуть на то, что я пропустила, чтобы понять, чему ещё я не научилась, и не «прыгать вслепую».              — Похоже, Вайсс в полном порядке, — натурально хихикнул Жон.              — Я закончила, — нетерпеливо произнесла Вайолет, отложив вилку и с нетерпением глядя на Жона.              — Тогда пойдем, — кивнул Жон, поднимая Вайолет со своих коленей и усаживая её на место, после чего взял оба их подноса и вытер за ними. — Вечер игр всё ещё продолжается сегодня?              — Да, но мы не будем снова играть в «Remnant the Game», — хмыкнула Нора. — Мы все становимся слишком конкурирующими.              — Хех... Может, тогда не в «Remnant the Game»? — усмехнулся Жон. — Ладно, мы пошли. Увидимся позже.              С этими словами Жон взял руку Вайолет в свою, балансируя их подносами. Быстро поставив их на указанные места, он вывел их из кафетерия.              Это была тихая прогулка, Жон насвистывал причудливую мелодию, а Вайолет нетерпеливо скакала впереди. Если быть до конца честной, Руби чувствовала себя немного третьей лишней. Просто и Жон, и Вайолет, казалось, находились в своем собственном маленьком пузыре, поэтому было легко почувствовать себя не в своей тарелке. Но она не собиралась позволять этому сдерживать её. То, что она могла увидеть, какое оружие Жон достал для Вайолет, было ещё одним бонусом.              Оказавшись у дверной ручки, свиток подал звуковой сигнал и впустил их.              Первым в глаза ей бросился запах. С восторгом оглядываясь по сторонам, она осмотрела комнату. Хотя он не был слишком сильным, слишком знакомый запах пота всё ещё витал в комнате. У многих он вызвал бы если не отвращение, то, по крайней мере, неприятие. Но для Руби это было почти как дом. Она практически выросла в многочисленных спортзалах Сигнала, хотя и сделала кузницу своим домом вдали от дома.              — Так над чем ты работаешь? — спросила она, сцепив руки за спиной и с нетерпением оглядываясь по сторонам, пока Жон выкатывал тренировочный манекен. Затем он бесцеремонно уселся на пол. Вайолет поспешила сесть к нему, надувшись, когда Жон не позволил ей забраться к нему на колени. Сев и подтянув колени к груди, Руби с любопытством ждала ответила.              — Ну что ж. Я заставил Вайолет отработать шесть основных зон удара, — начал Жон, кивнув в сторону манекена. Они заметили, как Вайолет внезапно нахмурилась. Не то чтобы Руби могла её винить — она сама бывала в таких ситуациях. Нет ничего хуже, чем раз за разом зубрить основы. Это было важно, не поймите её неправильно, основы были основами не просто так. Но это не мешало им быть ещё и невероятно скучными. — Мы, конечно, потренируем их позже, но не сегодня.              Вайолет издала сильный вздох облегчения.              — Сегодня мы сосредоточимся на чем-то не менее важном, если не более, чем боевые способности. А именно — боевому чутью, умению правильно использовать свои боевые способности, чтобы выходить из большинства схваток если не невредимым, то хотя бы победителем, — объяснил Жон, улыбнувшись Вайолет, когда она засияла. — Этому нельзя научить в традиционном смысле. Вместо этого ты учишься этому после бесчисленных спаррингов. Но это не значит, что мы не можем развить здоровый образ мышления, который может послужить фундаментом.              — Хах, ты похоже много об этом думал, — слова вырвались без раздумий, оставив ей всего секунду на то, чтобы понять, как это могло прозвучать. К счастью, Жон лишь добродушно улыбнулся ей, зная, что в её словах не было злого умысла, а лишь искреннее любопытство. Вайолет думала иначе, глядя на нее кровавым смертельным взглядом.              — Образование Вайолет так же важно, как и наше, — начал Жон. Затем он снова повернулся к Вайолет. — А теперь о твоем домашнем задании. Завтра будет боевая подготовка, и ты будешь сидеть с нами на протяжении всего занятия. Я хочу, чтобы ты наблюдала за поединками и записывала боевые стили бойцов. Я хочу, чтобы ты записывала, как они дерутся, открытия, которые ты заметила, ошибки, все. Мы будем просматривать твои записи вместе после занятия.              Вайолет практически вибрировала на месте, на её лице появилась ослепительная ухмылка.              — А теперь давайте начнем с боевых сценариев, хорошо?              /-/              Рен тихо хмыкнул. Размалывая чернила хорошо натренированными руками. Чернильная палочка легко скользила по чернильному камню, соединяясь с водой и превращаясь в настоящую каллиграфическую тушь.              Это была успокаивающая практика, в некотором роде медитативная.              Он был неподвижен, его не беспокоил окружающий мир. Его совершенно не трогал хаос и непредсказуемость жизни. Неважно, какой шум поднимали его товарищи по команде, он был спокоен, сосредоточен, контролировал ситуацию.              — Жон. Нет. Не делай этого со мной. Что угодно, только не это. Я сделаю твою домашнюю работу. Я готова делать за тебя работу по дому. Пожалуйста. Что угодно, только не это, — взмолилась Нора.              — Мне очень жаль, Нора. Плюс четыре, и я меняю цвет на красный, — невозмутимо заявил Жон, совершенно не обращая внимания на её мольбы.              —...Я отомщу. Моя месть будет сладка, и ужасна. Ты пожалеешь о том дне, когда так пренебрег мной, — драматично пригрозила Нора. С задором вытаскивает карты.              Улыбнувшись, он покачал головой и посмотрел на лужицу чернил, собирающуюся в чернильном камне. Почувствовав, что чернил ему хватит на три талисмана, он аккуратно отложил чернильную палочку в сторону. Чернильный камень он положил справа от себя, рядом с кистью для каллиграфии. Закончив приготовления, он аккуратно опустил лист пустой бумаги для талисманов на свое рабочее место.              Закрыв глаза, он выдохнул все тревоги, страхи и переживания, которые держал внутри. Сделав глубокий вдох, он наполнился новой жизненной силой. Схватив кисть, он ещё глубже погрузился в неподвижный гул. Все вокруг было отрешенным, он не слышал, как Пирра сбросила карты и выиграла, не слышал ворчания Норы или Вайолет, нетерпеливо тянущейся к картам, чтобы снова перетасовать колоду.              Был только он, его кисть, талисман и слово «свет».              Он грациозно начал первый мазок — вертикальный мазок вниз, начинающийся немного дугообразно, а затем выпрямляющийся. Кисть плавно скользила по бумаге.              Второй мазок - слегка изогнутая внутрь линия, вытекающая из первого мазка.              Третий мазок - ещё одна изогнутая внутрь линия, но она начиналась справа и изгибалась в сторону первой линии. С каждым штрихом Рен чувствовал, что все ближе и ближе приближается к состоянию «дзен», когда все течет в идеальной гармонии.              Четвертая линия представляла собой слегка горизонтальную восходящую линию, идущую справа налево и немного поднимающуюся, соединяясь с концом первого штриха. Кисть струилась по бумаге, превращая его видение в реальность.              Пятый мазок начинался ниже горизонтальной линии, немного левее. Это был вертикальный штрих, плавно выгибающийся влево. Капелька пота сбежала по его лбу, но его это не беспокоило.              Обмакнув кисть в чернила, он приготовился к шестому и последнему штриху. Нисходящая буква «L» с небольшим изгибом вверх к концу. Как единое целое, он и кисть двинулись в путь. Заканчивая свой первый в жизни полноценный талисман.              Аккуратно отложив кисть, Рен почувствовал, как на него накатывает глубокое изнеможение. Выпустив дрожащий вздох, он вытер рукавом кровоточащий нос. Собираясь встать, он почувствовал, как тяжелая неказистая рука мягко толкнула его обратно.              — Сядь и дыши, — мягко приказал Жон. Он предложил ему глотнуть из своей карманной фляжки. Сделав быстрый глоток, он почувствовал, как растерянность исчезает. Нервные подергивания, которые он привык подавлять, наконец-то улеглись. — Ты напряг свою Духовность, выведя её из равновесия. Это пройдет, но пока твоя Духовность не улеглась, не двигайся, просто дыши и расслабься.              — Что случилось Бесстрашный лидер? — нервно спросила Нора. Паника пронзила Нору, когда она подняла глаза на Жона, но что тот лишь понимающе кивнул.              — Рен немного перестарался. Он вывел из равновесия свою Духовность. Само по себе это не опасно. Его Духовность успокоится с отдыхом, — мягко промолвил Жон, успокаивая панику Норы.              — Как... как ты с этим справляешься? — сумел прохрипеть Рен, но даже простой акт разговора был похож на то, как будто он выплюнул тысячу ножей.              — Эх, через некоторое время привыкаешь, — отрешённо усмехнулся Жон. Он провел рукой по своей шее. — По правде говоря, хотя это и неудобно, но это ничто по сравнению с ощущением, когда Духовность настолько разбалансирована, что может рухнуть в любую секунду. Я не говорю, что мне это нравится, но скорее... Если Нора, Вайолет и Пирра находятся на пляже, ещё не успев намочить ноги. То ты играешь на мелководье, и только что был опрокинут внезапной волной. Это опасно только в том случае, если ты останешься под водой. И по сравнению с тем, что я чуть не утонул, ну, скажем так, я был вынужден научиться плавать.              — Хм, знаешь... Не могу отделаться от ощущения, что, возможно, ты слегка преуменьшил опасность Духовности, — прошептал Рен, чувствуя, как «что-то» начинает оседать. Он не мог указать на это пальцем, но чувствовал, что его разум расслабляется, нервные подергивания и холодный пот исчезают. Сделав глубокий вдох, он попытался встать. Он поспешно потянулся к столу за опорой, когда головокружение нахлынуло на него.              Нора и Жон оказались рядом с ним прежде, чем он понял, что произошло. Они подняли его и в один миг перенесли на кровать. Хотя это было странно — быть на противоположной стороне, обычно именно он обо всех беспокоится, но Рен не мог отрицать, что чувствует благодарность. В конце концов, именно такие мелочи делают жизнь ценной.              — Итак, что ты сделал? — спросила Нора, присев на край его кровати. Беспокойство и любопытство боролись в её тоне. Нервно сжимая пальцы, она выглядела так, будто была в секунде от того, чтобы привязать его к себе до полного выздоровления.              — Что бы это ни было, это успех. Если «тяжесть» влитой в эту штуку Духовности о чем-то говорит, — отметил Жон, подойдя к нему и протягивая готовый талисман.              Мгновенно Рен почувствовал, как вся усталость сменяется возбуждением. Сев, он взял талисман из рук друга. Он удивленно огляделся. Хотя он и не чувствовал того «духовного веса», о котором говорил Жон. Старый мистралийский кандзи, казалось, светился почти незаметным светом.              — Это должно создать источник света, — ответил Рен, не сумев скрыть своего волнения. Отвечая на предыдущий вопрос Норы. Хотя он мог признаться, что нервничает. Это был его первый мистический опыт. Он не знал, сработает ли талисман, или все разлетится по швам.              — Давай. Проверь его, — ухмыльнулась Нора, подбадривая его.              — Эмм, может, не стоит проверять его внутри? — предостерегла Пирра, опоздав всего на секунду. Его уже охватило волнение. Зажав талисман между пальцами, он почувствовал, как его духовность «пульсирует». На секунду кандзи засияли ярко-белым светом. Ему хватило секунды, чтобы понять, что он допустил огромную оплошность.              — Гах!              — А-а-а-а!              — Умнх!              — МОИ ГЛАЗА!              Прямо перед пятью жаждущими парами глаз талисман взорвался в виде короны ослепительного белого света. «К счастью, это было бесшумно», — мысленно отметил Рен, вытирая пятна с глаз и благодаря за маленькие милости.              — Так, новое правило. Если я не могу варить зелья в комнате, так что ты не будешь испытывать свои талисманы здесь, — произнес Жон, как только сморгнул пятна, выглядевший самым незатронутым внезапной вспышкой и не выглядевший лучше других. За ним следовала Пирра, которая была на втором месте: налитые кровью глаза и слезы были единственным результатом яркой вспышки.              По сравнению с ними Нора упала с кровати, яростно моргая глазами. Он и сам чувствовал, как пятна быстро исчезают. Вайолет пряталась за ногой Жона и смотрела на него налитыми кровью глазами. Не то чтобы это было чем-то новым.              Рену не нравилась Вайолет. Нет, нужно сказать по-другому. Рену нравилась Вайолет как личность. Он просто ненавидел то, что она собой представляла. До её появления все было просто. Сон был просто сном. А мир бодрствования был миром бодрствования. Это были две отдельные сущности.              Но с появлением Вайолет грань между ними стала размытой. Он постоянно видел это в Пирре и Норе: мысль о том, что если Вайолет может следовать за Жоном здесь, то и они могут последовать за ним в Ярнам. Опасная мысль. К сожалению, они не думали об этом так. Вместо этого они рассматривали это как способ помочь Жону пережить трудное время.              «Но благими намерениями вымощена дорога в ад», — мысленно вздохнул Рен, прекрасно зная, каким человеком был Жон. Если бы Пирра или Нора каким-то образом последовали за ним в Сон, он бы воспринял это как неудачу со своей стороны. Что он не смог уберечь их от тех ужасов, от которых они сами хотели его защитить. Жон и без того уже разрывался между тренировками, сном, учебой и наставничеством Вайолет. Если ему вдруг придется беспокоиться ещё и о Пирре и Норе, значит, что-то придется отдать. И Рен предпочел бы не выяснять, что именно.              Однако, прежде всего, Рен недолюбливал её просто потому, что она была постоянным напоминанием о Сне. Постоянным напоминанием о том, что даже здесь, в мире бодрствования, Сон имеет власть над Жоном.              Сделав глубокий вдох, он посмотрел на Жона. Стряхнул с себя привычные кружащиеся мысли. Как всегда, он держал свои чувства взаперти: Вайолет только и делала, что существовала, чтобы заслужить его гнев. Он не стал бы отчитывать её за то, что она стала простой пешкой сил, выходящих за рамки их понимания. — Звучит справедливо. Однако я хотел бы добавить свою оговорку. Пожалуйста, завязывай со случайным членовредительством, а если это необходимое условие для твоей «магии», то, пожалуйста, не практикуй её в комнате.              — Договорились, — кивнул Жон. Бросив по сторонам смущённый взгляд. — Я... я так привык к этому за время пребывания в Ярнаме, что забыл, как раньше мне было некомфортно. Простите за это. Но всякий раз, когда у нас будут «встречи» и мы не сможем позволить себе быть подслушанными, я буду ставить барьер, хотя бы для того, чтобы то, о чем мы говорим, оставалось в секрете.              — Хорошо. Но то, что у тебя выработался иммунитет к запёкшейся крови, ещё не значит, что мы к ней привыкли, — заявил Рен, получив энергичный кивок от Норы. — И видеть, как ты так неосторожно причиняешь себе боль, ну, это немного тревожно.              — Преуменьшение века, — хмыкнула Нора. — Но теперь ты в порядке, Ренни? Пожалуйста, не пугай нас больше так. Мы не знали, что что-то не так, пока Жон не бросился к тебе.              — Да. Теперь мне лучше, — усмехнулся Рен. Хотя его всё ещё немного подташнивало, основная проблема была в головокружении. Хотя он и не был в отличном состоянии, он чувствовал, что способен сражаться. Пусть и не очень хорошо. Но, по крайней мере, сможет постоять за себя. Как бы демонстрируя это, он встал с кровати. Головокружение вернулось с новой силой, но оно не сильно беспокоило его. Это был старый друг, который часто шел рука об руку с голодом.              Нора улыбнулась ему с облегчением, перебравшись на бок. Её плечи опустились, когда она позволила себе вздохнуть. Её нервозность быстро скрылась яркой улыбкой.              — Итак... ещё один раунд? — уточнил Жон, слегка поморщившись, когда произнес это. Рен был благодарен за то, что Жон сменил тему, уйдя от его почти краха и первого успешного талисмана.              — Жон, я уже говорил это раньше и скажу снова. Я согласен на все, кроме «Уно» или «Монополии». Вот где я провожу черту. Все, кроме этих двух, — ответил Рен, чувствуя себя более уверенно на ногах. Прежнее головокружение прошло.              Жон лишь пожал плечами, потянувшись за настольной игрой «Remnant».              — Нет! — Рен, Пирра и Нора воскликнули как один.              — Да ладно. Это же весело, — коварно улыбнулся Жон.              — Бэ! — подражая Жону Вайолет тоже улыбнулась, высунув язык и оттянув веко, глядя на них с самодовольством.              — Да, поначалу было весело, пока Вейл внезапно не получил гегемонию над всем миром, — хмыкнула Нора, скрестив руки.              — Ты так говоришь, как будто это моя вина, что вы все нубы, — бесстрастно пожал плечами Жон. В его глазах сверкнуло озорство.              Рен, Нора и Пирра, как один, переглянулись. Кивнув друг другу, они двинулись к столу. Может, они и не выиграют, но они позаботятся о том, чтобы Жон тоже не смог победить.              /-/              — Бедный глупец. Что они с тобой сделали? — пробормотал Жон себе под нос, быстрым взмахом стряхивая кровь с Кроцеа Морс. Пустые глаза «глупца» уставились на него. Отчасти ему показалось, что в этих пустых глазах он заметил проблеск благодарности.              — Церковные врачи? Скорее церковные мучители, — с отвращением сплюнул Жон. Разрушить разум человека, невинного или нет, полностью стереть эго и превратить его в марионетку. И все это во имя исцеления больных — это было не то, что он мог принять. Единственное, что он чувствовал помимо отвращения, — холодную ярость.              Потому что он знал эти ритуалы. Он знал, что нужно для создания «бездумного раба». Для этого требовались пытки, для этого нужно было разрушить разум, для этого нужно было очистить душу цели от всего бренного. Сотни мелких ритуалов, организованных таким образом, чтобы полностью разрушить разум, тело, душу, перед финальным ритуалом метаморфозы, который заставит раба «воскреснуть».              — По крайней мере, твои страдания оказались меньше по сравнению с теми, кто стал «гигантами», — пробормотал он, перешагивая через труп и продолжая идти по аллее. Не обращая внимания на следящие за ним глаза горгульи. Он уже давно привык к мрачной архитектуре Ярнама, находя её даже очаровательной. В своем готическом стиле.              Его шаги гулко отдавались по аллее, и единственным звуком, поддерживающим его, было дыхание. Легкий туман расступался вокруг него, когда он ступил на очередную промозглую аллею. Это был не первый переулок, который он посетил сегодня, но и не последний. К счастью, у него было довольно хорошее чувство направления, иначе он бы уже давно заблудился.              Крутанув мечом, он услышал, как утихают светские разговоры. На заднюю аллею опустилась пугающая тишина. Осторожно оглядевшись по сторонам, он только через минуту пришел к шокирующему и, по правде говоря, болезненному осознанию. Разговоры утихли не потому, что здесь были какие-то безумцы или звери, а от ужаса. Люди, живущие здесь, боялись его.              Покачав головой, он загнал обиду в сердце, сосредоточившись на том, зачем он сюда пришел. Охотиться и исследовать, а если он найдет кого-то, кого сможет привести к часовне, то это будет просто дополнительным бонусом. Он не сдавался и не терял надежды, что в Ярнаме найдётся кто-то, готовый поселиться в часовне на ночь. Но он обязан был быть реалистом. Многие в Ярнаме предпочли бы рискнуть и переждать ночь в безопасности своего дома, чем внять словам незнакомца и перебраться в более «безопасное» место.              Вздохнув, он прикрыл меч простыней. Чувствуя, как сотня испуганных глаз следит за ним, он двинулся к ближайшему окну. Постучав в окно, он услышал за окном шевеление, после чего грубый голос нарушил тишину ночи. — Ты... Ты не местный, да? Чужак, который пришел присоединиться к охоте? Какая жалкая идея. Прочь отсюда! Тебе здесь не рады.              Слова умерли у него во рту, а глаза заволокло пеленой. Терпение давно иссякло от постоянных насмешек и проклятий со стороны ярнамцев. — Тогда так тому и быть. Спокойной ночи и хорошей жизни вам, сэр.              — Что! Ты думаешь, что можешь приходить сюда и угрожать мне? Пошел вон! Иди и умри вместе с чудовищами! Все равно все вы, чужаки, только на это и годитесь! — прокричал грубый голос. Полный ярости и злобы.              — И тебе, черт возьми того же, — сплюнул Жон, удивляясь, почему он продолжает этим заниматься. Стряхнув зарождающийся гнев, он пошел к двери дальше. Глубоко вздохнув, он сдержал свой гнев, как делал это всегда, и только потом постучал в дверь.              — О, ты охотник, дорогуша? К сожалению, я не работаю по ночам. Мой «лепесток» тоже не сможет тебя обслужить, — звонкий голос отозвался из-за двери.              — Простите? Нет? Спасибо? Я пришел сообщить вам о убежище. Часовня Идона распахнула свои двери для всех, кто нуждается в помощи, — воскликнул Жон. Он был рад, что кто-то не бросается оскорблениями при первой же возможности.              — Правда? Спасибо. Ночь была долгой, и у меня уже начал заканчиваться ладан, — вновь отозвался голос.              — Не стоит об этом беспокоиться, — с улыбкой отозвался Жон, опираясь на дверной косяк. — Возьмите все, что вам нужно; я подожду, пока вы не будете готовы уйти. Я... расчистил большую часть пути к часовне, но не уверен, не пропустил ли я кого-нибудь. И лучше перестраховаться, чем потом жалеть.              — Боже мой. Джентльмен в наше время? Никогда не думала, что доживу до этого дня, — из-за двери раздался красивый звонкий смех. — Но спасибо тебе, хотя я уверена, что смогла бы добраться туда самостоятельно. Но, к сожалению, мне нужно позаботиться и о своем «лепестке».              — И вы оба благополучно доберетесь туда. Слово Арка, — поклялся Жон. Он никогда не сможет смыть кровь со своих рук, слишком многие уже пали от его руки. Но будь он проклят, если когда-нибудь позволит умереть тому, кто находится под его защитой.              Прошло совсем немного времени, и шум шагов и тихий шепот стихли. На смену им пришли нетерпеливые, хотя и нерешительные шаги, направляющиеся к двери. Отойдя подальше от двери, чтобы они не чувствовали себя зажатыми в углу, Жон подождал, пока они решатся. Многочисленные взгляды испуганных ярнамцев стали надоедать.              Затем нерешительная рука толкнула двери. Первой вышла молодая девушка. Золотистые волосы струились по её плечам, у неё были мягкие, но благородные черты лица. Её кожа была бледной, и от нее веяло изысканностью, как от дорогого парфюма. Она была одета в струящееся красное платье, которое подчеркивало её фигуру. И все же самым поразительным в ней были глаза. Облачно-голубые, в которых можно было заблудиться, если смотреть слишком долго.              — Охотник, — произнесла она, исполняя небольшой поклон после того, как вышла. В её руке была горелка для благовоний. Туманные струйки падали огромными водопадами. Принося с собой знакомый запах, которым была пропитана часовня Идона. — Спасибо, что уделил нам время своей ночи. Уверена, у тебя есть дела поважнее, чем направлять скромную проститутку и её «лепесток» в убежище.              — Многие из моих коллег-охотников могут посчитать это пустой тратой времени, — кивнул Жон. Судя по его немногочисленным встречам с другими здравомыслящими охотниками, охота, и всегда охота, была их первым, вторым и третьим приоритетом. — Однако ночь ещё только начинается. Чем больше времени мы проводим на улице, тем больше шансов, что на нас что-то наткнется. Я могу и буду защищать тебя и твой «лепесток» ценой своей жизни. Но я бы предпочел поговорить в пути.              — Побереги свои силы, охотник. Может, я и девушка, но не совсем беззащитная, — девушка сказала это с легкой улыбкой. — Но где же мои манеры. Пожалуйста, зови меня Арианна, дорогуша.              — Жон Арк к твоим услугам, — представился Жон с легким поклоном. — Итак, где же твой «лепесток»? Мы теряем время.              Словно призывая, в поле зрения появилась молодая девушка, вышедшая вслед за девушкой. Она была долговязой, в самом разгаре полового созревания, с прыщами, скрытыми под тонким слоем макияжа. С глазами знакомого голубого цвета и золотистыми волосами, завязанными в хвост белой лентой. Ей было не больше двенадцати. Её туфельки звенели о каменную мостовую, когда она прижалась к девушке, а платье не очень-то спасало от пронизывающего ветра.              Окинув её быстрым взглядом, он сразу же обратил внимание на фингал под глазом и припухшие губы, уродующие её черты. Прежде чем он успел спросить, Арианна переместилась и встала перед девочкой, защищая её. Он чувствовал её страх, даже когда она храбро держала себя в руках. — Хочу предупредить, что её услуги пока не продаются, охотник. Если ты захочешь разрядки, то, хотя я не предлагаю свои услуги ночью, я могу направить тебя к некоторым своим знакомым, если ты этого захочешь. Но мой «лепесток» под запретом.              — Простите?» прикрикнул Жон. Он бросил на Арианну взгляд, полный недоверия. — Что? НЕТ! Она выглядит знакомой, вот и все. Она достаточно молода, чтобы быть моей сестрой, ради всего святого. Спасибо за предложение, но нет. Я должен решительно отказаться.              После его слов у Арианны вырвался мощный вздох облегчения. Её плечи расслабились, когда она снова осмелилась вздохнуть. — Мои извинения, охотник. У меня был... буйный клиент. Пьяный в стельку, он потребовал «отщипнуть» лепесток. И не принимал отказа. Прошу прощения, что так поспешно окрасила тебя той же кистью. Хотя она не моя, она мне очень дорога.              — Я так понимаю, что клиент — причина запаха? — спросил Жон. Из дома доносился слишком знакомый запах пролитой крови и гнили. Если его вообще можно было назвать таковым.              — Шутишь, охотник, — рассмеялась Арианна; её беспокойство было наигранно мягкой улыбкой. Её «лепестку» предстояло пройти долгий путь, прежде чем унаследовать грацию наставницы. Голубые глаза смотрели на него, ужас накатывал на нее огромными волнами.              — Давайте отправимся в путь, — произнес Жон, взяв ситуацию под контроль. Мгновенно напряженная нервозность овладела девушками. — Следуйте за мной, я знаю дорогу. Если мы будем быстрыми, я, возможно, даже смогу приготовить что-нибудь, чтобы хотя бы облегчить боль на губах.              — Спасибо, но не беспокойтесь обо мне, пожалуйста, — взмолилась девочка, послав испуганный взгляд Арианне, умоляющей о помощи. Арианна тоже выглядела обескураженной, но по другим причинам, чем её «лепесток». Её глаза впились в него, пытаясь понять, о чем он говорит.              — Это просто доброта, без всяких обязательств, — медленно произнес Жон, понимая, как могут быть истолкованы его слова. Тщательно подбирая слова, он постарался как можно быстрее развеять недоразумение. — Я не заинтересован в твоих услугах ни сейчас, ни в будущем, если ты так думаешь. Я просто хочу ускорить процесс исцеления.              — Ты и вправду чужак? — отметила Арианна, покачав головой. — Доброта— это роскошь, которую мало кто испытывал в Ярнаме. Ещё меньше тех, кто вообще её предлагает.              — Милосердие и доброта — это права сильных, и поступай со своей силой, как хочешь. По крайней мере, так сказал мне мой мастер после того, как бросил попытки заставить меня изменить свои взгляды, — тихонько засмеялся Жон, ведя двух девушек вверх по лестнице, с которой он пришел. Он был готов выхватить револьвер по первому зову. С учетом всех убийств, которые он совершил, просто столкнув людей с лестницы, он не собирался рисковать. — И... что ж. Учитывая, насколько удушлива эта ночь, Ярнаму и его людям не помешало бы немного доброты здесь и там. Мне это тоже не стоит ничего, кроме нескольких минут.              — И это то, что ты решил сделать со своей силой? Направить шлюху и её «лепесток» в убежище? — спросила Арианна. Нахмурившись, она отпихнула в сторону голову служителя церкви, когда проходила мимо него.              — В конце концов, кто-то должен это сделать. Важно помнить, зачем мы охотимся. Иначе мы станем не лучше зверей, на которых охотимся, — мягко ответил Жон.              — Тогда ты уже лучше всех тех, кто делил мою постель, называя себя охотниками, — мягко ответила Арианна. Затем она повернулась, чтобы взглянуть на девочку. — Аврора, ты ничего не забыла?              Аврора смотрела на Арианну, нахмурив брови, в её голове крутились шестеренки, пока она пыталась понять, что Арианна имеет в виду. Когда они ступили на открытую площадку, она издала истошный вопль.              — Пожалуйста, простите мои манеры, — произнесла Аврора, её щеки яростно покраснели, когда она проявила немного вежливости. — Я забыла представиться. Меня зовут Аврора Гаскойн. Приятно познакомиться.