Бесконечный кошмар Жона

Сказать, что Пирра плохо спала, — все равно что сказать, что ей вообще удалось заснуть. Как будто она не провела всю ночь, ворочаясь с боку на бок, пока в голове проносились всевозможные мысли. Проверив свой свиток уже, наверное, в девятый раз за последние тридцать минут, она вздохнула, увидев высветившиеся на нем цифры. 5.00 утра, и, как по часам, Рен начал просыпаться. Зевнув один раз и проявив силу воли, которой у нее никогда не было, он без лишних слов встал. И снова потянувшись начал напевать какую-то мелодию. — Пирра? Ты проснулась? — шепотом спросил Рен. Он смотрел на нее так, словно у нее выросла ещё одна голова. В конце концов, она была самой настоящей соней и той, кому было труднее всего встать с постели. Поэтому, увидев, что она проснулась в такую рань, он едва не получил ментальный удар. — Да. Прости, просто у меня было много мыслей, — вяло ответила Пирра, ложь была такой же хрупкой, если не более хрупкой, чем улыбка на её лице. Рен нахмурился, поймав её на лжи. Он уже собирался что-то спросить, как вдруг его глаза озарило какое-то откровение. — Эмм... сейчас то самое время? — спросил Рен, лицо его было словно высечено из камня, хотя в его тоне сквозило беспокойство. Пирра не удержалась и издала мягкий смешок. Яркая улыбка, не похожая на ту, что была раньше, засияла на её лице, когда она улыбнулась. — Нет, нет. Ничего подобного, — хихикнула она, и только сильнее засмеялась, когда Рен испустил видимый вздох облегчения. — Раз уж ты так говоришь... Если тебе что-то понадобится, зови меня. Я помогу, с чем бы ни была проблема, — любезно кивнул Рен, перед тем как исчезнуть в ванной. Он не заметил, как её улыбка померкла после его слов. «Как я могу спрашивать тебя, если я беспокоюсь именно за тебя и Жона?», — подумала Пирра. Пирра не знала, о чем Рен и Жон говорили тогда утром, после того как Жон показал им некоторых монстров, с которыми он сражался во Сне. О чем бы они ни говорили, их мнения разделились. Как будто у них был общий секрет, о котором знали только они. Она уловила проблески общих взглядов и жестов головой. И хотя она не знала, что они скрывают, она впервые увидела Рена рассерженным. Даже когда Нора постоянно приставала к нему, когда Кардин и его группа делали какие-то колкие замечания, даже когда Янг иногда позволяла своему языку лезть куда не следует, он никогда не проявлял злости. Значит, о чем бы они ни говорили, что бы его ни разозлило, вместе с виноватыми взглядами, которые Жон незаметно бросал на всех в команде, она не знала, что делать с этим. Пока ещё не дошло до того, чтобы их конфликт перекинулся на остальных членов команды, потому что, как бы Жон ни чувствовал себя виноватым в чем-то, как бы ни злился Рен, оба были способны отбросить свои личные чувства и продолжать работать как команда, когда это было необходимо. Но при нынешнем положении дел это был лишь вопрос времени. Её начинало раздражать то, что ни один из них не желал разговаривать с другим. Они были похожи на двух ссорящихся детей, которые делают вид, что друг друга не существует, и бросают взгляды друг на друга, когда думают, что другой не видит. А когда они все-таки встречались взглядами, у них происходил разговор, понятный только им, состоящий из легких жестов головой и едва уловимых взглядов. Она могла умышленно игнорировать это, тщетно надеясь, что они сами разберутся между собой. И пусть это продолжалось всего четыре дня, ситуация уже начинала «прижимать» её к стенке. Поэтому, устало зевнув, она села, усталость обвила её, как тяжелые цепи, побуждая лечь и закрыть глаза. Вскоре Рен вышел из ванной, одарив её легкой улыбкой, после чего отправился на свою утреннюю пробежку. Как кто-то может встать в 5.00 утра и просто решить отправиться на пробежку, до сих пор не укладывалось в голове. Но она не стала долго думать об этом, потому что в ту же секунду убедилась, что он ушел. Она встала с кровати и подошла к кровати Норы. Она смотрела сложным взглядом на дыру в окне, осень была на горизонте, если уже не наступила, поэтому свежий утренний ветерок пробирал до костей. — Заранее прости, — прошептала она, перед тем как легонько ткнуть Нору в щеку. Она не получила мгновенной реакции, на которую рассчитывала, вместо этого из уст её слишком энергичной подруги вырвалось лишь бессвязное бормотание. Но после ещё нескольких тычков с нарастающей силой глаза Норы начали трепетать. В конце концов Нора издала долгий, болезненный стон, а затем села и ошарашенно посмотрела на нее. — Что такое, Пирра? — Ну... Эмм... Я хотела спросить, заметила ли ты «трения» между Жоном и Реном? — Пирра. Если ты разбудила меня на рассвете только для того, чтобы спросить, заметила ли я, как Рен бросает взгляды на Жона... Я буду громко кричать, — решительно заявила Нора, борясь с зевотой, пока смотрела на Пирру. — Прости... просто... — вздохнула Пирра, лишенный сна мозг не находил нужных слов. — Хах, я все понимаю. Правда, понимаю, — вздохнула Нора, садясь и укутываясь теплым одеялом. Усталые глаза пристально смотрели на нее. — Не пойми меня неправильно, я заметила, и мне бы не хотелось ничего больше, чем докопаться до сути, что бы там ни было, чтобы мы могли просто оставить все позади. Но впервые за целую вечность я вижу, что Ренни боится. — Боится? — спросила Пирра, наполовину не веря. — Я думала, он злится на то, что Жон что-то сказал или не сказал, если уж на то пошло. — Не-а, — ответила Нора, поперхнувшись, когда в её глаза закралось беспокойство. — Я знаю своего Ренни, и Ренни не столько злится, сколько боится. Боится за нас. — Но почему? Чего он боится? Что может скрывать Жон, что заставляет Рена бояться за нас? — спросила Пирра, глядя в глаза подруги. — Не знаю. Если бы знала, мы бы не вели этот разговор, — надулась Нора. — У меня, конечно, есть догадки... Могу поспорить, что Бесстрашный Лидер что-то не договорил. Но что именно, я даже не могу предположить. Но Рен наверняка догадался об этом или о чем-то подобном. Но Бесстрашный Лидер тоже не дурак, я думаю, надеюсь, у него есть хорошая причина не говорить нам, и это не просто его комплекс мученичества. — Жон был довольно скрытен в отношении своего проявления. И хотя мне неловко настаивать на ответах, я не жалею, что сделала это, даже если мне до сих пор снятся кошмары о том Церковном чудовище, — Пирра вздрогнула при упоминании имени того монстра. Осознание того, что оно каким-то образом когда-то было человеком, ещё больше усиливало её дрожь. Просто в этом было что-то запредельно неправильное, что заставляло её инстинкты кричать так, как никогда не кричали в присутствии Гримм. — Я не виню Жона, — прошептала Нора. — Быть вынужденным умирать снова и снова, ночь за ночью, в одиночестве. Я... я не могу представить, через что он проходит каждую ночь. То, что он не сломался, — это, честно говоря, чудо. Я бы так не смогла... без Ренни, тебя или кого-нибудь, кому я по-настоящему доверяю... Я бы давно сошла с ума. Я понимаю, почему он не хочет говорить об этом. — Я, наверное, тоже... просто... Нора, почему в постели Жона лежит ребенок? — спросила Пирра, внезапно полностью проснувшись, сфокусировав взгляд на маленькой особе, лежащей рядом с Жоном и прижавшейся к нему, как коала. Она была одета в миниатюрную версию наряда, который обычно носил Жон. Девочка застыла на месте от её слов, нервно повернув голову. Голубые глаза в обрамлении грязных светлых волос широко распахнулись от ужаса. Она переводила взгляд с лица на лицо, пытаясь осмотреть комнату. Тихие вдохи быстро сбивались, когда у нее началась паническая атака. Лишь крепкая хватка за руку Жона удерживала её от полноценного приступа паники. Затем, секундой позже, словно заклинание было снято, она потянулась в пальто и достала старый пистолет. Встряхнув его, она направила его на них с пугающей легкостью. Палец лежал на спусковом крючке, готовый выстрелить, как только кто-нибудь из них пошевелится. Слова пытались вырваться изо рта Норы, когда её руки взлетели вверх от удивления. Она могла, да и раньше получала пули в лицо, но то, что у нее была аура, не означало, что она жаждала испытать это снова. — Почему бы нам всем не успокоиться? Сделать шаг назад? — произнесла Пирра, безуспешно пытаясь успокоить явно напуганного ребенка. — Кто ты?! Где я!? Что ты сделала с Мастером! — крикнула девочка, её слова звучали как рваная смесь акцентов, поскольку она изо всех сил старалась не подавать виду, что напугана. Даже если пистолет в её руке дрожал. Напряжение быстро нарастало, две охотницы обменялись взглядами. Обе не хотели нападать на явно паникующую девочку, даже если они и могли её быстро обезвредить, пока ситуация не закрутилась ещё больше. — Итак, почему бы нам всем не перевести дух? — спросил Жон, положив руку на пистолет и осторожно убирая её руки от него. Напряжение спало, и девочка отбросила пистолет, а затем бросилась к Жону. Она плакала от души, вырывая слова между рыданиями. — Теперь ты в безопасности, никто тебя не обидит. Это мои друзья. С ними безопасно. С тобой всё будет хорошо, — тихо прошептал он, и девочка заметно расслабилась от его слов. Даже если она бросила на них беглый взгляд, прежде чем нырнуть за Жона. Осторожно заглянув ему за плечи, она крепко прижалась к нему и задрожала. Пирра оглянулась на девочку, и та, вздрогнув, отпрянула ещё дальше за спину Жоне. В её глазах стояли крупные слезы, она дрожала, как лист во время бури, и пряталась за Жона, словно он был её оплотом безопасности. — Неужели я настолько страшная? — прошептала она. Нора вырвала её из раздумий, когда она чуть не вскрикнула. — Жон! Почему на этой богом забытой земле в твоей постели лежит ребенок? Тебе лучше иметь хорошее объяснение, иначе я возьмусь за молоток. — Уф, полегче, — прошептал Жон, глядя на бурлящий вулкан, готовый взорваться, которым была Нора. Нервно облизывая губы, он тщательно подбирал слова. Все-таки лучше всего сказать правду, какой бы странной она ни была. — Дело в том, что я, или, скорее всего, Сон, мог неправильно понять один из пунктов, касающихся ученичества Вайолет, — прошептал Жон, осторожно оглядываясь на Вайолет, которая, казалось, цеплялась за каждое его слово, как за евангельскую истину. Осторожно подняв её, он посадил её к себе на колени. Её маленький писк удивления вызвал улыбку на его лице. То, как Вайолет таяла в его прикосновениях, ведя себя так, словно все в мире вдруг стало правильно, не осталось незамеченным ни для кого из них. Жон тоже не остался равнодушным: на его губах застыла легкая улыбка, но в глазах загорела решимость. Нервно облизнув губы, он робко улыбнулся им. — Четвертый пункт нашего ученичества: «Как мастер, Жон Арк даст ей необходимые ресурсы для обучения, включая доступ к оружию и всем другим необходимым инструментам для обучения, а также к компонентам для обрядов крови и тайной магии. Также он предоставит ей доступ к мастерской и всем преимуществам, которые в ней содержатся. Он будет обеспечивать безопасность Вайолет во время тренировок, ремесла, охоты и обеспечит ей здоровую среду для роста, насколько это будет в его силах». — И выбор формулировки заставил «Сон» понять это иначе, чем ты намеревался. И из-за этого Вайолет каким-то образом затянуло сюда, в наш мир... В то время как на самом деле она является жительницей Сна или, по крайней мере, его частью, — подвела итог Пирра, пытаясь и не пытаясь понять, как такое могло произойти. По её опыту, все проявления были специализированы в своих способностях. Они делали что-то одно, и только одно. Даже наследственное проявление семьи Шни было уникальным в своих способностях, все вытекало из глифов. Проявления могли развиваться, но это была не столько эволюция, сколько преодоление своих границ и обретение нового уровня мастерства. Она сама прошла путь от разрывания всего металлического, что попадалось ей на пути, до возможности аккуратно направить встречный клинок в сторону. Одно и то же применение, только совершенно разное по мастерству. К сожалению, проявление Жона, если его вообще можно было так назвать, не вписывалось в эту форму ни по смыслу, ни по сути. Оно представляло собой некий кавардак, который преподносил новые сюрпризы, как только ты терял бдительность. От возможности увеличивать свои «атрибуты», как персонаж видеоигры, до смерти раз за разом, сталкиваясь с монстрами, которых опасались бы и Гримм, и, очевидно, призывая испуганных маленьких девочек в качестве учеников. — Почему ты не можешь просто обладать нормальным проявлением? — простонала Нора, вторя общему мнению. — Создавать непробиваемый щит или что-то в этом роде, или, возможность кидаться огненными шарами, если почувствуешь «остроту». Но нет~~ Тебе просто нужно иметь самое запутанное проявление в истории проявлений. Я имею в виду, что даже проявление Вайсс хотя бы начинает иметь какой-то смысл, когда ты выпиваешь пять бутылок. — Ты говоришь так, будто я этого хотел, — вздохнул Жон, унося ветер из парусов Норы. — Я не хотел. Но я же не могу проводить каждый день, погрязая в жалости. Я просто должен делать все возможное с теми картами, которые мне выпали, какими бы дерьмовыми они ни были. Немая тишина повисла над ними, пока его слова проникали в душу каждой. Нора обменялась с Пиррой нервным взглядом и невесело усмехнулась, когда Жон ещё раз тяжело вздохнул. Вайолет, сидя на коленях Жона, бросала на них настороженные взгляды. — Мне очень жаль... — искренне произнесла Нора, понимая, что насыпала соль на открытые раны. — Но... на совершенно другой ноте. Что нам делать с ней? Не пойми меня неправильно, я не говорю, что нужно выгнать её или что-то в этом роде, но вечно прятать её мы тоже не можем. — Нора, я проснулся меньше пяти минут назад. Веришь или нет, но у меня нет всех ответов, — с усталостью в глазах посмотрел на них Жон. — Но... У меня есть идея. Причем глупая. Типа, мы можем оказаться в центре бури, а можем и не оказаться. Но Рену нужно быть здесь. Он - часть команды, и поэтому мы не должны обсуждать что-то подобное без него. Обе девушки кивнули на его слова, Пирра уже отправила смску Рену. Неуютная тишина воцарилась над ними, пока они ждали, когда Рен вернется с утренней пробежки. Никто не знал, что делать и о чем говорить, когда среди них вдруг появился ребенок. Вайолет всё ещё выглядела нервной, и только присутствие Жона успокаивало её нервы. Никто не хотел быть тем, кто откроет рот и вызовет у Вайолет приступ паники. Пока самая младшая из них не нарушила тишину. — Где... где здесь ванная? — пропищала Вайолет, тихим, как у мыши, голоском. Её бледная кожа раскраснелась, покраснев ещё больше, когда Нора посмотрела на неё с усмешкой. Прежний гнев улетучился из нее. Плохие воспоминания о времени, проведенном в путешествиях, смыло, когда Вайолет мило пыталась вырваться из объятий Жона. Приложив все усилия, чтобы не выдать своего веселья, Жон быстро освободил Вайолет из объятий. Он указал на дверь ванной комнаты и добродушно улыбнулся. — Туалет там внутри. Там все должно быть так же как и в Ярнаме. Но если тебе будет нужна помощь или ты в чем-то запутаешься, просто попроси, и мы поможем. Вайолет нерешительно кивнула Жону, после чего быстро убежала в туалет. При этом она старалась держаться как можно дальше от девушек, не решаясь даже показать им спину. Как только она закрыла за собой дверь ванной, Жон испустил мощный вздох облегчения. — Черт возьми... ну почему все всегда идёт через одно место, — выругался он под нос. Пирра от всей души поддержала его слова. Она любила свою команду, по-настоящему любила. Но иногда ей казалось, что она находится на американских горках. Вещи, которые она не считала возможными, всплывали на поверхность раз в неделю. — Она... — начала Нора, бросив взгляд на дверь ванной. — Ага. — Та, чья... — Да. — И она все знает и теперь является твоей ученицей? — Именно, — вздохнул Жон, окинув их усталым взглядом. — Ладно, давайте все передохнем. Я собираюсь переодеться. Тебе, наверное, тоже стоит это сделать. Потом мы дождемся Рена и начнем разбираться с этим, — сказала Пирра. Друзья кивнули ей, когда она, используя свое проявление, забралась под одеяло, чтобы переодеться. /-/ — Жон, это глупая идея. Возможно, твоя самая глупая из всех до сегодняшнего дня, — Рен сказал это в ту же секунду, как только его ввели в курс дела. Жону пришлось приложить все усилия, чтобы не вздохнуть. Чувствуя, как Вайолет из-за его спины бросает на Рена настороженные взгляды. Не то чтобы он мог её винить. Вайолет быстро уловила суть разногласий между ними. Присутствие Вайолет только подливало масла в огонь. Рен хотел, чтобы Пирра и Нора были в курсе того, что может и будет с ними происходить, если они когда-нибудь обретут Осознание. В то время как он просто хотел, чтобы они наслаждались тем «нормальным» временем, которое у них осталось, не беспокоясь о том, что они увидят. Свободными от любого типа видения, с которым им придется научиться жить. — Я никогда не говорил, что это умная идея, — ответил Жон, пытаясь хоть как-то защититься. Он понимал, насколько глупо то, что он предложил. Все могло пойти прахом, но у него не было другой альтернативы. — У тебя есть идея получше? Я понимаю, что говорить правду — глупая идея. Поэтому мы не будем говорить всю правду. Мы дадим им ровно столько, чтобы разжечь «аппетит», столько, чтобы они перестали задавать вопросы, но не всю правду. Оглядев свою команду, никто не высказался. Над ними висело мрачное настроение. В конце концов Рен вздохнул в знак поражения. — Это глупая идея, но она же и самая лучшая в долгосрочной перспективе. Действуй. Это твое проявление, последнее слово за тобой. — Значит, все согласны? — спросил Жон, получив кивок от Норы. Началась цепная реакция, когда плечи Пирры расслабились. Рен бросил на него взгляд, а затем вздохнул и отрывисто кивнул. — Хорошо, — кивнул Жон, и улыбка расплылась на его губах, когда он встал. Он протянул руку Вайолет, и она осторожно взяла её, нервно встав рядом с ним. — Мы собираемся поговорить с директором школы, можешь считать его ещё одним Германом, по крайней мере, более добрым. — А он тоже попытается заставить тебя разорвать контракт? — нервно прошептала Вайолет. — Может быть, а может, и нет. Озпин... весьма… загадочный, — Жон остановился, изо всех сил стараясь улыбнуться в знак поддержки. — Думаю, он будет уважать наш контракт, ведь технически мы не нарушаем никаких правил. Мы просто используем некоторые старые правила, которые применялись ещё в те времена, когда Академии только появились. Но если уж на то пошло, я больше беспокоюсь о том, какие у него могут быть условия. — Но мы перейдем этот мост, когда придем туда, — добавила Нора. Она выглядела на грани между нервозностью и возбуждением, переминаясь с ноги на ногу. — Давайте не будем заставлять директора ждать. Если нам повезет, мы сможем все уладить и успеть к завтраку, — мягко произнес Рен. На его лице появилось нечитаемое выражение. Бросив шальной взгляд на Вайолет, он получил ответный взгляд. — Ты правда думаешь, что директор сейчас не спит? Сейчас только половина пятого, не думаю, что директор находится в своем кабинете так рано, — спросила Пирра, проверив свой свиток. — Даже если и так, мы всё равно можем просто дойти до его кабинета и подождать его там. Потратим немного времени на то, чтобы привести в порядок нашу ложь, а точнее полуправду. Поспать, поиграть в игры, да мало ли что ещё, — пожал плечами Жон. Окинув взглядом свою команду, он открыл дверь и пошел по коридору. Остальные быстро последовали за ним. Он улыбнулся, глядя на свою ученицу. Её большие голубые глаза метались во все стороны. Она тихонько вздохнула, когда ступила на ковер. Глаза чуть не выскочили из глаз, когда она увидела, насколько здесь все чисто. Нервно поглядывая на других ранних пташек, Жон вздохнул с облегчением, увидев, что они слишком увлечены своим собственным миром, чтобы заботиться о маленькой девочке в общежитии. Его сердце разрывалось, когда он видел, что Вайолет ведет себя так беззаботно. Охает и ахает от каждой мелочи, которая попадается ей на глаза. Она снова и снова сжимала его руку, боясь, что все, что она увидела, было лишь жестоким сном. Зная, что этот маленький момент беззаботности станет заветным или ненавистным воспоминанием, когда она станет старше. Что могло быть хуже, чем мир, частью которого она никогда не станет? Сон был жесток, как и всегда. Каждый акт добра, каждый акт заботы, который Сон дарил безвозмездно, был ни чем иным, как ядом. Но это был прекрасный яд, яд, от которого невозможно отказаться... Вытеснив из головы гнетущие мысли, он сделал все возможное, чтобы разделить радость своей ученицы. Напевая легкую мелодию, он просто наслаждался моментом. Позволяя себе на мгновение стать Жоном, просто Жоном. Прямо сейчас, в этот момент, он не был охотником, выслеживающим очередного зверя, не был охотником на обучении, не был лидером команды, он был просто Жоном. Семнадцатилетним юношей, наслаждающимся утренним воздухом. К сожалению, прошло совсем немного времени, прежде чем они дошли до лифта директора школы, и теперь он уже не мог быть просто Жоном. Оглянувшись на свою команду, он кивнул им и нажал на кнопку. Внезапно он слишком хорошо осознал, как его нога нервно стучит по полу. По нему пробежала беспокойная дрожь. Бровь резко дернулась, когда он безрезультатно сделал глубокий вдох. Пальцы нервно зашевелились в кармане, в котором лежала фляжка с успокаивающим зельем. Но это была не просто карманная фляжка, а «Улучшенная» карманная фляжка. Она могла вместить десять литров, правда пока что он наполнил её всего одним. Вздохнув, он достал флягу и сделал быстрый глоток. На него опустилось мягкое одеяло спокойствия, плечи расслабились, а беспокойство улеглось. Посттравматическое стрессовое расстройство, стресс, своего рода «боевой» режим, инстинкты или просто чистая паранойя. Жон сам не знал, что это было. Но что бы это ни было, ему это не нравилось. Ему не нравилось, как Ярнам изменил его, вырвав из него целые куски. Он превратил его в идеального убийцу для неизвестных целей. Даже когда он был в безопасности в священных залах Бикона, ему казалось, что за каждым углом прячутся чудовища, дышат ему в затылок и ждут момента. Лифт звякнул, его двери открылись, приглашая их войти. Зайдя внутрь, он почувствовал, как радость Вайолет немного подняла ему настроение. — Ты в порядке, Жон? Ты выглядишь... напряженным, — обеспокоено поинтересовалась Пирра, глаза у нее были налиты кровью от недосыпания. Она подавила большой зевок, прикрываясь рукой. — Думаю, что да, наверное, — Жон ответил немного неуверенно. Прислонившись к лифту, он устало вздохнул. Быстрый взгляд вокруг лифта показал, что он не сможет солгать, чтобы выпутаться из этой ситуации, или сможет, но его команда уже достаточно хорошо его знает, чтобы поймать его на лжи. Другая часть его души просто устала от всей этой лжи, его команда заслуживала лучшего, чем это. — Нет... просто мне все труднее выходить из своего «ярнамского» состояния. Чудовища, притаившиеся в закоулках моих глаз, монстры в виде добрых людей. В Ярнаме каждый сам за себя, каждый может стать врагом в один миг. И это не говоря уже о всех зверях. Ничто не является таким, каким кажется, а если и является, то ты либо обманываешь себя, либо тебя обманывают, — спокойно объяснял Жон, вздергивая бровь при виде жалостливых взглядов, которыми одаривала его команда. Он знал, что они хотели поддержать его, но ему не нужна была жалость. Возможно, взгляды его команды и расстраивали его. Но именно взгляд Вайолет заставлял его сердце сжаться. То, как померк свет в её глазах, как большие голубые глаза смотрели на него, как слезы наворачивались на глаза. — Неужели такое будет и со мной? — спросила она, нервно прикусив губу, нервно теребя пальцами край своего пальто. Ложь так привычно зазвучала у него на языке: — Нет, все будет хорошо, — ложь, которую он снова и снова повторял своим сестрам, матери и отцу. Но, глядя в печальные глаза своей ученицы, он понимал, что не может лгать. Только не ей. Она была его ученицей, и если уж на то пошло, она заслуживала знать правду. — Да, — тихо добавил он. Не обращая внимания на острый локоть Норы, который врезался ему в ребро. Шпилька Пирры вонзилась ему в ногу, но он не обратил на это внимания. Он также не подал виду, когда Рен ударил его по затылку. Он стоял непоколебимо, одарив Вайолет самой доброй улыбкой, на которую был способен. Взъерошив её волосы, он продолжил. — Охота не бывает доброй, ты, как никто другой, должна это знать. Она меняет людей, иногда в лучшую сторону, но чаще всего в худшую. Но в конце концов мы стремимся к добру. Вайолет икнула, вытирая слезы и сопли рукавом. Её нижняя губа дрожала; она была в секунде от того, чтобы разрыдаться. Но она решительно кивнула ему, взяв его руку в свою. Гордость расцвела в его груди, он встал чуть прямее. Бросив взгляд на своих товарищей по команде, он увидел, что девчонки одобрительно отзываются о её храбрости и посылают ему зловещие взгляды, когда их глаза встречаются. Даже маска стоического спокойствия Рена рушилась по краям. Глаза его непонимающе смотрели на маленькую девочку. Раздалось мягкое звяканье, и двери открылись в кабинет директора. Красивый кабинет, обрамленный большими открытыми окнами. — Глинда, ещё слишком рано, пожалуйста, скажи, что ничего не случилось. Я ещё не допил свой утренний кофе, — директор Озпин ответил почти рефлекторно, подняв глаза от своей кружки и с любопытством глядя на них. — Команда JNPR, должен сказать, что я вас не ожидал. Не сказать, что ваша компания не желанна, но, пожалуйста, приходите попозже. Я знаю, что Бикон придерживается политики открытых дверей, которая распространяется на всех преподавателей, и на меня в том числе. Однако если речь не идет о чем-то очень важном, пожалуйста, зайдите попозже. Точнее, после завтрака. — Это важно. Отчасти, я… мы, по крайней мере, так думаем, — начал Жон, не зная, что сказать о директоре. Он стал первым человеком, на котором его духовное зрение дало сбой. — Продолжай, я слушаю, — ответил Озпин, бросив на него взгляд, который кричал о вынужденном любопытстве. — Хех, что ж, как бы начать… — слова довольно часто начали подводить его, отметил Жон. Но иногда, когда правда была страннее вымысла, было сложно подобрать нужные слова. К счастью или к сожалению, Нора не выбирала слова. Вместо этого она выпалила первое, что пришло в голову. — У Жона есть ребёнок, — взволнованно проговорила Нора, проскочив в кабинет директора, как будто ей там самое место. Озпин лишь приподнял бровь на её слова и повернулся к нему. Вздохнув, Жон пожал плечами и решил просто смириться с этим. Отойдя в сторону, он поддерживающе положил руку на спину Вайолет — бедная девочка, казалось, забыла, как дышать. — Это Вайолет; я проснулся от того, что она лежит в моей кровати, но когда я засыпал её там не было. — Я не заметил её, или она ещё не появилась, когда я отправился на свою обычную утреннюю тренировку, — услужливо добавил со стороны Рен. Команда заполнила кабинет директора, нервы каждого из них были на пределе. — Я, или мы, думаем, что это связано либо с эволюцией моего проявления, либо с тем, что я просто обнаружил часть его, о существовании которой не знал, — продолжил Жон с кривой улыбкой на лице, когда Вайолет нырнула за его спину. Она высунула голову из-за его спины и подозрительно уставилась на Озпина. — Так или иначе, мы решили, что лучше как можно быстрее довести это до вашего сведения. Однако если вы хотите, я думаю, у меня есть способ доказать свои слова. — Буду очень признателен, мистер Арк, — ответил Озпин, подняв руку, чтобы сжать переносицу. — Это не значит, что я сомневаюсь в ваших словах. Я считаю, что хорошо понимаю ваш характер. Но должен сказать, что ваша история кажется немного надуманной. Но все же проведите этот ваш тест, только если он не навредит ей. У нас есть другие способы проверить ваши слова, если это потребуется. Кивнув, Жон повернулся к Вайолет, опустившись перед ней на колени с мягкой улыбкой. — Вайолет, мне нужно, чтобы ты была сильной девочкой и подошла вон к тому окну. Можешь сделать это для меня? А я встану возле противоположного. Думай об этом как о проверке храбрости. Вайолет бросила осторожный взгляд на Озпина, который терпеливо улыбнулся ей в ответ, после чего она посмотрела ему в глаза и решительно кивнула. Надув грудь, она подошла к окну и несколько раз бросила взгляд через плечо, словно боясь, что повернув голову, она окажется в одиночестве. Проследив за её шагами с гордой улыбкой, Жон встал и повернулся. Чем дальше она от него отдалялась, тем сильнее он чувствовал, как часть его напрягается. Это было не больно, скорее он чувствовал себя так, словно где-то в глубине его души натянулась цепь. Странное ощущение, которое он испытывал с момента пробуждения. Казалось, что оно было всегда, просто сегодня он впервые обратил на него внимание. Чем дальше друг от друга они находились, тем сильнее натягивалась цепь. Он не успел пройти и пяти шагов, как по кабинету пронесся испуганный вскрик. Поспешно обернувшись, Жон почувствовал, что его сердце разрывается. Вайолет была окружена мягкими серебристыми облаками, свет проходил сквозь нее, когда она дико озиралась по сторонам в ужасе. Не обращая внимания на директора, Жон быстро бросился в её сторону. Чем ближе он подходил, тем меньше растягивалась цепь, пока облака не исчезли. «Ракета» в виде Вайолет врезалась в него в ту же секунду, как облака исчезли. В кабинете раздались лишь тихие всхлипывания. Шепча тихие извинения, он нежно погладил её по спине. — Хорошо, что вы пришли ко мне, даже если бы она не была результатом какого-то проявления, но она все равно та, кого не должно быть в кампусе, — радушно произнес Озпин. — Нам не нужны несправедливые обвинения, если кто-то случайно узнает, что в вашей комнате находился ребёнок. — Это еще не все... Директор, — со вздохом ответил Жон и повернулся к Вайолет, которая смогла совладать с эмоциями. — Почему бы тебе не показать директору тот прекрасный свет, который ты показала мне? Вайолет подняла на него глаза, моргнула один раз в замешательстве, после чего в её глазах засияло понимание. Бросив быстрый взгляд на Озпина, который мягко улыбнулся, Вайолет нашла в себе смелость. Взяв его руку в свою, она протянула другую к директору и выпустила свою ауру. Мягкий свет, подобный лучам рассвета, сиял из её руки, медленно поднимаясь вверх. — О боже! — тихо пробормотал Озпин. Он бросил взгляд в свою кружку с кофе, а затем вернулся к мягкому пристальному взгляду Вайолет. — Это все меняет. — Что вы имеете в виду? — энергично спросила Нора. Оторвав взгляд от мягкого светового шоу, которое устраивала Вайолет, она с безудержным любопытством посмотрела на Озпина. С дедушкиной улыбкой Озпин откинулся в своем кресле. Жестом пригласил их подойти ближе. После нажатия кнопки на столе, перед его столом внезапно появились пять стульев. Быстро заняв места, они ждали, когда директор начнет объяснять. — Мисс Валькирия, отвечая на ваш вопрос. Хотя за прошедшие годы было несколько проявлений типа «воплощение», подобных мистеру Арку. Но никогда ещё ни одно проявление не могло использовать свою собственную ауру. Вернее, это вообще неслыханно, — объяснял Озпин, пока на его губах играла усталая улыбка. — Проявления типа «воплощение» — необычайная редкость. Они происходят от желания охотника или охотницы получить то, чего у них нет или что они потеряли. Нередко охотники с такими редкими проявлениями сходят с ума. Это происходит в случае, когда они прибегают к более радикальным мерам, чтобы «найти» то, что они потеряли, — на Озпина ненадолго опустился мрачный взгляд. — Но почему? Как? — нервно спросила Пирра, бросив в сторону Жона шальной взгляд. — Этого я не могу сказать, мотивы человека часто зависят от него самого. Я, конечно, могу и уже рассуждал на эту тему. В конце концов, у одного моего товарища по команде было такое проявление. К сожалению, оно проявилось уже после того, как случилась трагедия. Иногда я думаю, не было ли его проявление последним криком о помощи, прежде чем он сделал то, что сделал, — тихо произнёс Озпин, после чего бросил взгляд в сторону Норы. — И нет, я не буду подробно рассказывать. Некоторые вещи должны оставаться в прошлом. Норе хватило приличия покраснеть. Под взглядом Озпина она несколько нервно хихикнула. Покачав головой с ехидной улыбкой, Озпин откинулся в кресле и посмотрел на Вайолет. Та суетливо сидела у Жона на коленях. Её рукава были мокрыми от слез и соплей. Не то чтобы Жон мог её в этом винить. У нее была непростая ночь: она пережила переливание крови, стала полноценной ученицей и даже впервые встретилась с Германом. А потом она проснулась среди совершенно чужих людей и в совершенно чужом мире. Он и сам был ненамного лучше в свои первые ночи во Сне. Только жгучее желание не умереть снова подстегивало его, пока в конце концов он не обрел хоть какое-то подобие головы на плечах. — А теперь вернемся к текущему вопросу, — мягко улыбнулся Озпин. — Я не хотел сказать ничего плохого, когда говорил, что... — Вайолет Гаскойн, — помог с ответом Жон. Заработав мягкую улыбку от директора. — Спасибо. Я не имел в виду ничего плохого, когда говорил о том, что у мисс Гаскойн есть душа. Если уж на то пошло, это поможет развеять многие опасения, которые у меня были. Однако это не значит, что не будет осложнений, — продолжил Озпин. Вздохнув и сев ровнее, Жон посмотрел в суровые глаза директора. — Хотя мисс Гаскойн здесь, возможно, и является плодом вашего проявления, она — личность. Об этом свидетельствует её аура. Я не намерен слышать ничего о том, чтобы вы или ваша команда издевались над ней. И это не подлежит обсуждению. Вторых шансов не будет. — Конечно, — Жон ответил так, будто это была самая очевидная вещь в мире. — Мы заключили контракт... И даже если бы мы этого не сделали, я бы все равно относился к ней как к другой сестре. Слово Арка. — Спасибо, что избавили старика от беспокойства, мистер Арк. Ваш дед мог бы гордиться тем, каким человеком вы становитесь, — добродушно улыбнулся Озпин. — Однако не могли бы вы объяснить, что вы имеете в виду под словом «контракт»? Для такого деликатного и сложного дела, как это, я хотел бы иметь как можно более ясную картину всей ситуации. Обменявшись взглядом со своей командой, он провел рукой по волосам. Оглянувшись на директора, он с практической легкостью проигнорировал камень в своем нутре. — Ну видите ли... Как и планировалось, он рассказал о том, что посчитал нужным. Другого способа объяснить внезапное появление Вайолет он не видел. Они не могли вечно прятать её в комнате общежития. Ей нужно было бы есть, заниматься спортом, гулять и все остальное, что необходимо обычной девочке. Запереть её, как пленницу, было немыслимо. Особенно учитывая, что никто в команде RWBY, видимо, не знал, что нужно стучать, прежде чем войти к кому-то в комнату. Как и было обещано ранее, он в меру своих возможностей обходил стороной нездоровые подробности Сна. Озпину точно бы не понравилось если бы он сказал, что его проявление заставляет его убивать и умирать без конца. Хотя он был уверен, что Озпин сможет его понять, это не означало, что он с этим смирится. Озпин хмыкнул, слушая его объяснения, лишь слегка приподняв бровь, когда он обошел некоторые кровавые темы. — Интересно. Никогда не слышал о таком уникальном проявлении, — в конце концов ответил Озпин, после того как Жон закончил объяснять. Взглянув на директора Жон моментально понял, что он ему подыгрывает. Он точно заметил неувязки, о которых он умолчал, но решил подыграть. Пока что… — Могу ли я увидеть контракт? Конечно, только если вы в состоянии его показать, —спросил Озпин, надев свою обычную дедушкину улыбку. Оказавшись между молотом и наковальней, Жон посмотрел на Вайолет. Невинное любопытство, с которым он никогда не видел её в Ярнаме, сияло в ней, когда она удивленно озиралась по сторонам. То, о чем они говорили, не укладывалось у нее в голове. Уголком глаза он заметил, что с Норой было то же самое. Хотя Нора пыталась втянуться в разговор, было ясно, что она хочет быть где угодно, только не здесь. Щелкнув пальцами, он материализовал рулон пергамента в воздухе перед директором. Озпин выглядел таким же бесстрастным, как и всегда, и только хмыкал, читая контракт. Когда он закончил, контракт исчез в клубах багрового дыма. — Спасибо, что позволили старику проявить любопытство, мистер Арк. Это было познавательное чтиво, даже если я не смог прочитать некоторые пункты, — терпеливо произнес Озпин, прочитав все от начала до конца и дав Жону секунду, чтобы перевести дух. — И я вас поздравляю, мистер Арк. Вас, и малышку Вайолет. Брать ученика — это практика, которая вышла из обихода: академии устранили всякую необходимость в этом, хотя каждый охотник или охотница, проходящие обучение, имеют на это право. Как действующий директор Бикона, я одобряю ученичество. Вайолет Гаскойн будет находиться под твоей опекой. Жон с облегчением рухнул обратно в кресло, лишь слегка поморщившись, когда Нора радостно завопила. Вайолет на секунду замерла, после чего праздничное настроение вызвало на её лице застенчивую улыбку. Даже Озпин не остался безучастным: на его лице появилась мягкая дедушкина улыбка, когда он откинулся на спинку кресла и отпил из своей чашки. — Пусть я и понимаю ваше волнение, мы, к сожалению, ещё не закончили, — продолжил Озпин, лопнув настрой Норы, как воздушный шарик. — Во-первых, ваша комната будет снабжена двухъярусными кроватями, так как добавление ещё одной кровати, к сожалению, сделает комнату тесной. Впрочем, если понадобится, вам могут предоставить более просторную комнату в общежитии, но с этим придется подождать до окончания фестиваля Вайтала. Ваша команда также получит увеличенную стипендию, однако часть денег будет зарезервирована для мисс Гаскойн. Это не подлежит обсуждению. Также через вас ей будет предоставлен доступ к остальным преимуществам Бикона. — Во-вторых, — добавил Озпин, на его губах появилась небольшая улыбка при громком стоне, вырвавшемся у Норы. Вайолет бросила на нее взгляд и слегка хмыкнула. Жон уловил, как Вайолет пробормотала что-то о «неподобающем поведении для леди». Это вызвало улыбку на его лице. Он был рад, что она чувствовала себя достаточно защищенной, чтобы комментировать поведение Норы. — Да, мисс Валькирия. У меня есть несколько пунктов, которые должны быть соблюдены. И кстати говоря, вы должны починить разбитое окно в вашей комнате, — эти слова быстро заставили Нору замолчать. Жону не нужно было оглядываться на нее, чтобы понять, что её челюсть упала на пол. — Вы знали? — потрясенно спросила Нора. — Да, мы узнали об этом уже давно. Не волнуйтесь, ремонт не будет вычтен из вашей стипендии. Думаю, дыра в окне на добрый месяц послужила весомым наказанием, — добродушно улыбнулся Озпин. — Однако сейчас ваше присутствие здесь не является строго обязательным. Если вы почувствуете необходимость побыть в другом месте, вы можете уйти. Уверен, мистер Арк введет вас в курс дела позже. — Нет, мы пришли как команда, мы и уйдем как команда, — решительно заявила Нора, садясь обратно. При этом она одобрительно хлопнула Жона по спине. — Ну и в-третьих. Мистер Арк, вы должны будете привести Вайолет в кабинет медсестры. К сожалению, как бы больно мне ни было это говорить, Вайолет не существует в обычном понимании этого слова. Для того чтобы мы могли привести документы в порядок, ей необходимо пройти полное обследование. Кроме того, в ближайшую пятницу она должна будет пройти тест, чтобы вы, как её наставник, или учитель, хотя последнее слово чаще воспринимается негативно, получили представление о её текущем уровне образования. Через три месяца ей предстоит пройти тот же тест или хотя бы продемонстрировать значительное улучшение, — терпеливо объяснял Озпин. Жон тяжело вздохнул. Он ожидал чего-то подобного. Он лишь надеялся, что контракт гарантирует, что никакие секреты не смогут быть украдены из крови Вайолет. Это была кроличья нора, в которую он не хотел спускаться. Но, если уж на то пошло, у него есть уйма способов уничтожить кровь, когда они уйдут. Кроме того, он может просто попросить Изольду забрать кровь в тайник. — Теперь, когда мы в общих чертах обсудили, что будет происходить и что потребуется от господина Арка и его ученицы. Пора переходить к сути дела, — услышав слова директора, Жон понял, что до завтрака они не доживут. /-/ Озпин позволил улыбке появиться на своем лице, когда команда JNPR плюс Вайолет выскочили из его кабинета. Жон остановился перед лифтом и повернулся, чтобы посмотреть на него с нечитаемым выражением лица. — Это... это все? Мы решили всё так быстро и просто... — А вы бы хотели, чтобы все было слишком сложно? — усмехнулся Озпин. Жон сжался под его взглядом, в его глазах всё ещё читалось замешательство. Не желая упускать возможность поделиться мудростью со студентом, Озпин отпил кофе и посмотрел юноше в глаза. — Мистер Арк, даже несмотря на уникальность вашего проявления, сделать можно очень многое. Никто не умер и не пострадал. Не было и материальных разрушений, и это дело даже не попадет в новости, а если и попадет, то это будет история из разряда приятных. Я могу понять, что вы волновались, когда шли сюда, думая обо всем, что может пойти не так, — добродушно улыбнулся Озпин. — Я не Айронвуд; каждый имеет право на свои секреты. Я не стану отрывать явно напуганного ребенка от её единственной опоры. Все, что я прошу от вас, — это серьезно относиться к своему долгу мастера и наставника. — Наставник на день - отец на всю жизнь? — спросил Жон, наконец осознав, смысл этих слов. — Старая мистралийская поговорка, но в данном случае она, несомненно, верна. В конце концов, у малышки Вайолет нет никого, кроме вас. Ваша команда будет помогать и вам, и ей. Но она не привязана к ним так же, как к вам, — тяжелый взгляд опустился на Жона, когда он вник в его слова. — И всё же всё кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой. Я просто не могу отделаться от ощущения, что скоро «упадет другой ботинок», — вздохнул Жон, даже если он стоял высоко и прямо, невидимая тяжесть грозила раздавить его. У него был вид человека, который не может поверить, что хорошим вещам позволено случаться с ним. — Хотите верьте, хотите нет, мистер Арк, но иногда случаются хорошие вещи. Это один из таких случаев. Жон выглядел ошеломленным его словами. До того, как усталая улыбка не украсила его губы. К сожалению, то, что он собирался сказать, умерло у него во рту: вихрь энергии команды JNPR исчерпал свое терпение. Он издал тихий писк, когда его втащили в лифт. Нора слегка улыбнулась и помахала Озпину рукой, когда двери лифта закрылись. Покачав головой на их выходки, Озпин был рад, что у будущей молодежи были моменты покоя, когда они могли вести себя соответственно своему возрасту. Даже Вайолет, как бы ни была она напугана в самом начале, позволила себе самую маленькую улыбку на губах. К сожалению, он не знал, продлятся ли такие мирные, полные веселья времена. Салем делала свой ход. Несколько шальных шепотков, разжигающих огонь амбиций, и хаос, несомненно, последует за ними. Она дала своим агентам свободу действий, чтобы они могли выполнять задания. Каким бы предсказуемым ни был образ действий Салем, он был, несомненно, эффективным. Шепот о предательстве на ухо параноидальному королю, обещание чего-то большего для угнетенных, шепот о богатстве для жадных, шепот о любви для страстных, и через десять лет последовала Великая война. Эмбер стала лишь первой жертвой из многих. Даже если она не была мертва, она умирала. Машина по переносу ауры не могла отсрочить неизбежное. С каждым днем её аура становилась все более хрупкой и ломкой. Придется выбирать новую деву, причем быстро. Салем была не из тех, кто пускает все на самотек. Он не сомневался, что она пришлет своих агентов, чтобы закончить дело. Проблема заключалась в том, что он не знал как она это провернёт: переведёт их из других академий? Были ли они уже его студентами? Дошли ли её шепотки до кого-то из его сотрудников? Переманила ли она их на свою сторону? Может, они были членами совета? А может, это были какие-то другие третьи лица. Джуниор захватил полный контроль над подпольем, у него был удушающий контроль, который он позволял ему сохранять. Но было много злобных преступников, которые хотели проявить себя. Вздохнув, Озпин почувствовал слишком знакомую тяжесть от слишком многого на своих плечах. Лучшие люди, чем он, давно бы рухнули под такой тяжестью. Впрочем, он и так уже был раздавлен. Но в конце концов он собрал осколки разбитых грез и надежд, решившись попробовать ещё раз. Мужчина, каким бы сильным он ни был, не может в одиночку удержать небо. Этот урок ему пришлось усвоить после бесчисленных предательств. И все же он снова оказался в ловушке. Секреты разрушили доверие, уничтожили отношения и изолировали его от тех, кого он называл товарищами. Однако правда была не менее ужасна, если не хуже. Правда раздавила бы союзников под своей тяжестью. Рейвен была лишь ещё одним именем в постоянно растущем списке. И её потеря ужасала, ведь её проявление было бесценно в некоторых ситуациях. Часть его завидовала товариществу в команде JNPR, другая часть ненавидела их. Старые лица товарищей и некогда друзей занимали свои места. Но больше всего он желал им добра. Желал, чтобы их товарищество пережило грядущие невзгоды. — Все, на что мы можем надеяться, — это на то, что завтрашние дети будут готовы поднять осколки, — пробормотал Озпин, делая глоток своего кофе. Бросив взгляд назад, на лифт. Игнорируя навязчивые воспоминания о том, как сильно Вайолет напоминала ему его вторую дочь. В его жизни было много детей, но мало кто из них был настолько похож на его «настоящих» детей. — Не стоит зацикливаться на воспоминаниях, — вздохнул Озпин, собираясь начать свой день как следует. Ему нужно было многое сделать, а из-за визита команды JNPR он отставал от графика.