Бесконечный кошмар Жона

— Не могу поверить, что они позволили такому убийце, как ты, остаться здесь. Подавившись наггетсом, он поспешно потянулся за своим стаканом. Выдохнув, он одним махом осушил его. После чего ошарашенно смотрел на нахмуренное лицо Блейк Белладонны. Даже без того, что он назвал «зрением духа», он понимал, что она вне себя от ярости. Ему не нужно было видеть пылающий ад черно-красного цвета, который тлел в её груди, чтобы понять это. — Что, прости? — мягко спросил он, спокойно положив вилку и взглянул на нее. — Ты слышал, что я сказала. Не нужно прикидываться дурачком, Арк, — Блейк огрызнулась, глядя на него сверху вниз. Её сердце было полно гнева, когда она резко подняла голову из-за его явного пренебрежения. — Да, услышал, — Жон спокойно кивнул. Он вернулся к своей трапезе, не обращая внимания на окружающих. — Мне просто было интересно, откуда такие мысли. — Ты убил ребенка! — если до этого кафетерий едва молчал, то теперь в нем воцарилась мертвая тишина. Все с удивлением смотрели на него, пока он спокойно продолжал есть. Все с затаенным дыханием ждали, что он скажет. — Да. Да, я сделал это, — спокойно ответил он, продолжая есть. С безразличием глядя на Блейк. К сожалению, это был не первый раз, когда он убивал детей, и Ярнам позаботится о том, чтобы это был не последний раз. Его руки были в крови, Сны были мучительными, а каждая ночь казалась соревнованием за звание «худшей ночи в его жизни». Возможно, месяц назад он бы отреагировал по-другому. Месяц назад он был совсем другим человеком. Всегда улыбающимся, немного нахальным и сильно влюбленным в Вайсс. А ещё он был лжецом, из-за некомпетентности которого рано или поздно погиб бы один из его товарищей по команде. Теперь он был более циничным, он делал и видел то, чего хотел бы никогда не видеть. Но он всё ещё старался, старался быть добрым, старался быть сильным для своей команды, быть тем, кому они могли бы доверять и смотреть на него с гордостью. Но на самом деле он был слабым человеком, у которого каждую ночь перед сном подкашивались колени. Ему хотелось блевать каждый раз, когда он смотрел на себя в зеркало. Он с трудом узнавал себя. Он был слабым человеком, но изо всех сил старался оставаться другим. У него были друзья, на которых он мог опереться. У него был наставник в лице Германа, как бы далеко тот ни зашел в своем безумии. Кукла была душкой, которая помогала ему не отвлекаться от дел и была таким же замечательным слушателем, когда ему нужно было кому-то открыть свое сердце. Изучение тайной магии и чтение обрядов крови доставляло ему истинное удовольствие. — Но Блейк... — вздохнул он, и его голос эхом разнесся по молчаливому кафетерию. Даже падение булавки можно было услышать, с другой стороны, в тишине, пока все смотрели на них. — Ты упускаешь все детали. Где он был, кем был и в каком состоянии находился. Мы можем поговорить об этом позже, не нужно обсуждать трагические темы во время ужина. — Он был ребенком Арк! Ты казнил ребенка! — прорычала Блейк; янтарные глаза буравили его с неистовой ненавистью. — Он умирал, Блейк, — ответил Жон, голос стал более резким, так как его терпение начало иссякать. — Его разрезали пополам. Он уже был практически мертв. Решение убить его было принято из чувства милосердия. Я не испытываю никакого болезненного возбуждения от того, что казню детей. — Это не оправдывает тебя, Арк, — прошептала Блейк, стиснув зубы. — Давай~~— выдохнула Нора, перегнувшись через стол и глядя на Блейк. — Слезь со своей «высокой колокольни» на секунду. Мы хорошо проводили время. Все хорошо проводили время. А потом ты просто пришла и открыла свой гребаный рот. Неужели мы не можем просто спокойно поесть? — Как ты можешь его защищать? Он убил ребенка? — ответила Блейк, выглядя совершенно ошарашенной тем, что кто-то защищает убийцу. — А-а-а-а… ты говоришь как заезженная пластинка, — выкрикнула Нора. — Разберись с Жоном на уроке мисс Гудвич, если тебе так хочется. Если хочешь обмениваться колкостями, то хотя бы приводи аргументы получше, а не попугайничай об одном и том же снова и снова. Мы тебя с первого раза услышали. Жон убил кого-то, кто был ровесником Руби. Но это было убийство из милосердия. Ты что, реально видишь в бесстрашном лидере человека, который из кожи вон лезет, чтобы убивать детей? — Хххммпп... — хмыкнула Блейк, разворачиваясь и топая обратно к своей команде. — Нора, нет! — Жон услышал крик Рена, когда в воздух полетел пирог. Мчась по воздуху, он столкнулся с некой Блейк Белладонной. Блейк услышала крик и быстро использовала свое проявление, чтобы уйти в сторону. Пирог с кремом пролетел сквозь клона и врезался прямо в незадачливое лицо Янг. Белокурая драчунья на мгновение остолбенела, когда пирог соскользнул с её лица и упал на её котлету с картошкой. — Мне так жаль, Янг. Вот, я могу тебе помочь. По крайней мере, это всего лишь волосы, — произнес Жон, плавно переваливаясь через стол и направляясь к месту, где сидела команда RWBY. Как только он сделал шаг вперед — котлета с картошкой врезалась ему в лицо. Затем последовали подливка, куриный суп, филе лосося, шальная тарелка печенья и, наконец, целая рыба-тунец. Поскользнувшись на подливе, Жон рухнул на пол. Он смотрел на крышу и видел звезды. Пробормотав тихое «Это просто волосы». — БИТВА ЕДОЙ! — раздался крик одновременно ужаса и восторга, когда Жон почувствовал, что его тащит в безопасное место знакомая копна светлых волос. Все происходило в спешке, когда столы неуверенно ставились один на другой. И вот уже ликующая Нора радостно выкрикнула сверху. — Я королева замка! Я королева замка! — Да ладно, давайте все просто сделаем шаг назад, и все обсудим, — взмолил Жон, поднимаясь на ноги. Пытаясь исправить ситуацию, пока она не вышла из-под контроля. — Молчи, предатель! — крикнула Нора, схватив арбуз и отправив его ему в лицо. Выбившись из равновесия, он поскользнулся на рыбе и врезался в другой стол. Рен пришел ему на помощь и оттащил его в безопасное место за «замок» из столов, пока тот моргал от звезд в глазах. Встав и вытерев с себя арбузный сок, Жон посмотрел на Рена. — Рен, мой брат по оружию. Я думаю, пришло время для восстания. Время блинов прошло, давай введем эру здорового питания, — тихо сказал он, протягивая Рену руку с мягкой улыбкой. План был продуман, в конце концов, и сейчас он будет приведен в исполнение. — Похоже, выбора у меня нет, — в ответ Рен улыбнулся, подарив ему крепкое рукопожатие и решительный кивок. — Ну что ж, лидер, веди. Схватив несколько бананов, лежавших неподалеку, он плавно поднялся и мгновенно метнулся следом за Норой. По пути он прихватил черствый багет. Нора обернулась, чтобы посмотреть за спину, и улыбнулась, когда банан попал ей в живот. «Брызги крови» попали на нее, и рука её поднялась, чтобы проверить «рану». — Мне правда жаль... Но единственные хорошие блины — это блины из цельного зерна. Получив решительный удар по плечу, Нора вылетела из замка столов. — Мой замок!!!~~ — Мне очень жаль, подруга. Но так надо, — Жон покачал головой и посмотрел на Вайсс. Предложив Вайсс добрую улыбку, он снова погрузился во все те времена, когда ему приходилось быть «злодеем» в пьесах его сестер. — Подойди, Вайсс, возьми мою руку и займи свое законное место в качестве моего ученика. Путь здорового питания — это путь ко многим способностям, и через меня ты найдешь то, что ищешь больше всего. Способ присоединиться к «высшим». Ты заставишь завидовать всех коротышек. Стать выше, чем твоя мать и сестра. В кафетерии воцарилась тишина: RBY и Нора смотрели на Вайсс, у которой челюсть упала на пол. — Давай, Вайсс, присоединяйся к нам и наконец-то реализуй свой полный рост, — он улыбнулся, глядя, как её ледяные голубые глаза перебегают с него, его улыбки, на его руку, затем на Пирру, которая ободряюще улыбнулась ей, и, наконец, на Руби и её команду. — Откуда ты знаешь о моей семье? — растерянно спросила Вайсс, чувствуя, как все так быстро меняется. А ещё она вспомнила, что Жон никогда раньше не слышал о ПКШ. Неужели он лгал? Вайсс моргнула и нахмурилась, когда Руби бросилась к её ногам, полностью прервав ход её мыслей. — Нет, Вайсс! Не слушай этого лжеца. Он хочет, чтобы ты ела овощи и отказалась от торта! — Я? Лжец? Ты ранила меня в самое сердце, Руби, — вздохнул Жон, покачав головой, и шагнул вниз с вершины «замка». Он элегантно приземлился на землю, и на его одежде не осталось ни единой складки. — В конце концов, я ведь никогда не лгал тебе, ведь так? К тому же истинный лжец уже среди вас, — это заставило «красного жнеца» и девушек посмотреть на него в замешательстве. Продолжая улыбаться, он увидел, как Янг начинает потеть под его дразнящей улыбкой. — В конце концов, я никогда не говорил тебе, что молоко заставляет тебя расти. Ложь, молоко не укрепляет кости, детям не нужно молоко, чтобы быть здоровыми, и, наконец, молоко не заставит тебя вырасти выше. — Яяяяннннннннннннннннннгггг... — в неверии воскликнула Руби, повернувшись к сестре с грозным видом. Девушка почувствовала, как пот струится по её спине. Повернувшись к сестре с овечьей улыбкой. — Прости меня, ладно? Ты никогда не ела овощи или что-то в этом роде, когда была маленькой... эээм. Так что мне пришлось импровизировать. Жон был более чем горд тем, что его импровизированный план деэскалации сработал. — Так, ребята, давайте уберемся до прихода мисс Гудвич, — с улыбкой произнес Жон, хлопая в ладоши. В конце концов, иногда, чтобы привлечь внимание людей, нужно всего лишь немного драмы. Если их внимание на тебе, то они будут тебя подсознательно слушаться. Напряжение в воздухе полностью испарилось. — Арк, откуда ты знаешь о моей семье? — спросила Вайсс, подойдя ближе и одарив его резким взглядом. — А, ты об этом... — ответил он и одарил её улыбкой, смущенно почесывая шею. — Ну... после первого нашего разговора ты сказала, что твоя семья очень значима... так что мне было как-то неловко, что я тебя не узнал. Так что... я поискал фамилию Шни, из лучших побуждений, я имею в виду. Я не преследовал тебя. И, в общем, для семьи нового поколения у Шни все в порядке. — Что, прости? — воскликнула Вайсс, глядя на него смертельным взглядом и выглядя совершенно оскорбленной. — Что ты имеешь в виду под «новым поколением»? И что значит «все в порядке»? Я хочу, чтобы ты знал, что ПКШ — крупнейший производитель и экспортер праха на всем Ремнанте. Как ты смеешь называть это просто «нормально»? Так и не научившись держать язык за зубами, Жон продолжил. — Ну, семья Шни вроде как довольно молодая? Даже не старше Атласа. И хотя то, что сделала ваша семья, впечатляет, особенно твой отец. Даже если его методы более чем сомнительны. Ну... в общем, по большому счету, семья Шни — это в лучшем случае «молодая выскочка». — А скажите на милость. Сколько лет семье Арк? — прорычала Вайсс, готовая разразиться тирадой, глядя на стоящего перед ней белокурого идиота. Её глаза скользнули по замороженной рыбе-мечу. — Честно говоря, я не знаю, — Жон бесстрастно пожал плечами. — У нас есть записи о том, как мы сражались рядом с последним королем Вейла, Кроцеа Морс даже был оружием, которое мой прапрадед использовал в Великой войне. Возможно, это также первое в истории оружие мехасдвига, которое когда-либо существовало. Но у нас также есть записи о предках, сражавшихся бок о бок с самым первым королем Вейла, когда он объединил страну и основал единственную династию тысячелетия, когда-либо украшавшую Ремнант. У нас есть записи о том, как сражались бок о бок религиозная группа под названием «Круг» — разновидность секты, которая, можно сказать, является предшественницей современных академий охотников. Они были популярны в «воюющие эпохи», когда на самом деле не было ни Вейла, ни Мистраля, ни любого другого Королевства. Только города и военачальники. И что ж... у нас есть ещё более древние записи, высеченные буквально в камне, но никто в семье не умеет их читать. Вероятно, это язык, который был потерян во времени. — Это отвечает на твой вопрос? — спросил Жон у Вайсс вполне естественно. Её изящный пальчик с дрожью указывал на него, так как впервые в жизни он заставил девушку потерять дар речи. Голубые глаза оглядели его друзей, удивляясь, почему все они так молчаливы. Даже у Руби челюсть упала на пол. Только сейчас осознавая, что значит, что Кроцеа Морс использовалась в Великой войне. Кроме того, она уловила, что Кроцеа Морс может быть первым в истории правильным оружием мехасдвига. — Черт... «Блевунчик» так-то «великий наследник», — язвительно пробормотала Янг. — Неудивительно, что ты преуспеваешь в каждом задании по истории. — Это круто — читать о своих предках, ясно? — Жон надулся: в молодости он провел хорошее, приятное время, почти религиозно изучая наследие своей семьи. Он был из рода героев. Конечно, он хотел пойти по их стопам, что бы там ни говорил его отец. — Но... Думаю, нам стоит начать прибираться. Я бы, например, не хотел, чтобы мисс Гудвич вошла сюда, — он жестом указал на хаос вокруг себя. Еда валялась разбросанной по полу, столы шатко стояли друг на друге, вереница хот-догов покрывала люстру. Здесь было более чем немного грязно. — Спасибо за ваши переживания, мистер Арк. Однако, боюсь, сейчас уже немного поздновато для этого, — каждый подросток в кафетерии вздрогнул, когда раздался знакомый строгий голос Глинды. Все повернулись, чтобы посмотреть на едва скрываемую ярость, сиявшую на её лице. — Даже не пытайся, — сказала Глинда, заставив рот Янг захлопнуться. — Мисс Сяо-Лонг, мисс Валькирия, я знаю, кто начал драку. Вы обе будете обязаны убирать половину кафетерия. Что касается остальных, то вы свободны. У меня ещё есть несколько других наказаний, которые я должна вынести после того, как все закончится. — Да, ладно... — синхронно простонали Янг и Нора. Сиреневые и бирюзовые глаза устремились к окнам. — О, и мистер Арк. Отлично сработано, — с легкой улыбкой произнесла Глинда, взмахнув своим стеком для верховой езды. В воздухе повисли ведра, тряпки для уборки. Усевшись на скамью, она снова взмахнула стеком, когда в комнату влетел чайный сервиз и термос с чаем. Зеленые глаза метнулись к Норе и Янг, молчаливым жестом предлагая начать. — Ну что ж, начнем, — Жон вздохнул, положил свой пыльный плащ на чистый стол, а затем схватил одну из левитирующих метел и начал уборку. Заслужив милую улыбку от Норы, Рен и Пирра вздохнули и последовали по стопам своего лидера. — Ребята! Ну же! — Янг заскулила, оглядываясь по сторонам и увидев, что её команды и след простыл. Надувшись, она взяла в руки тряпку и принялась за уборку. /-/ В общежитии команды RWBY царило кислое настроение. Обычно веселая и жизнерадостная Руби лежала на своей кровати, закинув руки за голову, и свободно болтая ногами в воздухе. В её голове повторялось то, что сказал ей отец. Драка едой помогла ей отвлечься от мыслей, хотя все закончилось, не успев толком начаться. Как только она вернулась в комнату, её стал преследовать простой вопрос. — Смогла бы она сделать то же самое? — она не завидовала Жону в том, насколько сильным человеком он был. Но и ответа у нее не было. Руби любила считать себя хорошим человеком, но, столкнувшись с таким простым вопросом, она ничего не могла сказать. Слова никак не выходи наружу. Блейк откинулась на подушку, её глаза не отрывались от одной страницы уже более пяти минут. Очевидно, её мысли были где-то в другом месте. За своим столом Вайсс сидела и смотрела на пустое письмо. Её мысли были в беспорядке, пока она смотрела на свое письмо Винтер. В конце концов её взгляд вернулся к письму с надписью «Дорогому отцу». Она просидела над пустым письмом добрых полчаса с тех пор, как они вернулись. — Ей. Какого хрена? — спросила Янг, чуть не выбив дверь, когда вошла в комнату. — Почему никто не помог мне убраться? — пожаловалась она, шагнув в ванную, желая наконец-то привести в порядок волосы. Слишком, слишком долго в её волосах был крем. «Проклятая мисс Гудвич. Вечно она такая недотрога», — тихо прорыдала она: все её попытки увильнуть от уборки в кафетерии были пресечены ещё до того, как они начались. Не говоря уже о том, что хуже всего было то, что ей приходилось убирать половину. Половину! Вторую половину сделала Нора, но ей помогала её команда. Они закончили ещё до того, как она поняла, что произошло. Оставив её наедине с мисс Гудвич. — Фу, мои волосы испорчены, — прорычала Янг, отодвигая жгучий гнев в сторону, и спокойно собрала свои средства для волос и начала почти религиозно мыть голову. Ополоснув волосы, как ей показалось, уже в девятый раз за вечер, она уложила их феном. Сиреневые глаза налились красным цветом, когда она с кровавой гримасой смотрела на свое отражение. Само по себе оно не было плохим. Её волосы были красивыми и блестящими, сияющими, как солнце. Но это были не её волосы. В них не было привычной пушистости, они не были похожи на львиную гриву, в них не чувствовалась легкость и ветерок, как она любила. Сделав глубокий вдох, она вернулась к своим занятиям по управлению гневом, которые она проходила, когда была моложе. Она знала, что была тикающей бомбой замедленного действия с полным сердцем гнева. В кои-то веки она стала «взрослой» и сделала все возможное, чтобы успокоиться. Схватив свой мячик для снятия стресса, она начала сжимать его в такт своему дыханию. Сжимала его до тех пор, пока он почти не лопался, когда она делала глубокий вдох, и спокойно отпускала шарик вместе с дыханием. Проделывая эту процедуру до тех пор, пока не почувствовала себя намного спокойнее, она сделала последний глубокий вдох, а затем вышла из ванной. — Итак, какого хрена? — начала она, оглядывая свою команду. Руби слегка вздрогнула, приподнявшись со своего места на кровати. Вайсс бросила на нее бесстрастный взгляд, а затем вернулась к письму, успев положить ручку на бумагу, но, похоже, не имея сил сдвинуть её с места. — Я повторяю. Какого хрена? Почему никто не помог мне? — крикнула Янг, её сиреневые глаза почти налились красным, когда она уставилась на свою команду и сестру. Наконец взгляд упал на Блейк Белладонну, которая закатила глаза и вернулась к своей книге. — Не закатывай на меня глаза, подруга. Что это, блядь, было? Я могу понять, что тебе кто-то не нравится. Но это не объясняет, почему ты из кожи вон лезешь, чтобы устроить сцену. Да ещё и с «Блевунчиком»! Насколько я знаю, единственный разговор, который вы когда-либо вели, — это кивки при взгляде друг на друга. Как, черт возьми, вы перешли от кивания друг другу в знак приветствия время от времени к такому, что он, блядь, сделал тебе, чтобы ты так на него накинулась. За моей спиной явно что-то происходит. И я хочу получить ответы. — Сяо-Лонг права, — Вайсс говорила спокойно, почти ледяным тоном, изящно отложив ручку. Повернулась, чтобы посмотреть на них. Положив палец на подбородок, она смотрела между Руби и Блейк. — Может ли это быть как-то связано с тем, что произошло вчера? И Руби, и Блейк опоздали. А ещё я заметила, как Руби и Арк сегодня ранее брали буллхед в Вейл. — Ты же не встречаешься с ним? — обеспокоенно спросила Янг, вскинув голову к сестре, которая одарила её безразличным взглядом. — Нет, не… — защищалась Руби, слегка покраснев. — Ты все неправильно поняла. Мы с Жоном ходили на завтрак к папе. И я не встречаюсь с Жоном, он... ну, он как брат, о котором я никогда не знала, но он мне нужен. — Уже настолько сдружились? Ну и ну, сестренка, — Янг произнесла это с дразнящей улыбкой, заставив сестру съежиться в кровати и покраснеть ещё больше. — Нет, нет! Ты слишком много читаешь предосудительных книжек! Между мной и Жоном ничего нет, — воскликнула Руби, надувшись, а потом на секунду задумалась и пожала плечами. — Не говоря уже о том, что я не думаю, что Жон сейчас находится в том психическом состоянии, чтобы встречаться. Янг, казалось, была готова продолжить, но потом нахмурилась и покачала головой. — Ладно, я отвлеклась. Что случилось? — Блейк находится под надзором мисс Гудвич... и она под временным домашним арестом, — ответила Руби, заслужив испуганный вздох со стороны наследницы и её сестры. Но никто не был так удивлен, как Блейк. — Что! Когда это меня успели посадить под домашний арест? Они не могут так со мной поступить! — Ты выскочила из кабинета Озпина прежде, чем он успел тебе сказать, — произнесла Руби, глядя на свою краснолицую соседку по комнате. Не обращая внимания на свист Янг. — Если бы ты задержалась на минуту дольше, не думаю, что ты бы получила его. И я почти уверена, что директор боевой академии может свободно раздавать домашние аресты непослушным студентам. — Это, конечно, круто и все такое. Но... — продолжила Янг, изо всех сил стараясь обдумать ситуацию. Вздрогнув, когда Вайсс «взорвалась», с полностью красным лицом она уставилась на Блейк как на кровавую смерть. — Что ты имеешь в виду, когда сказала, что она получила домашний арест! У тебя есть хоть малейшее представление о том, что это значит! — Успокойся, Вайсскимо. Это всего лишь временный надзор со стороны Гудвич. Бывает и хуже. Не будь такой твердолобой, — попыталась сгладить ситуацию Янг, чувствуя, как дергается её бровь, когда она пыталась использовать юмор. Шни не успокоилась. Она даже не обратила на неё внимание. — Не буду! И я уж точно не строю из себя недотрогу. Надзор — это прекрасно, — вымолвила Вайсс, глядя с неприкрытой злостью на Янг. — Надзор не повредит нашему имиджу. Надзор не помешает нам тренироваться на фестивале Вайтела. Но, с другой стороны, домашний арест может. Это значит, что учителя ей не доверяют. Есть разница между юношеским энтузиазмом и тем, чтобы сделать какую-нибудь глупость и получить за это наказание. Но заставить учителей не доверять тебе — это нечто совершенно иное. Это не глупость. Это продвинутая глупость. — Да, да, мы понимаем. Наверняка наши соседи тоже это понимают, — Янг вздохнула, чувствуя, как поднимается знакомый бурлящий гнев, и изо всех сил старалась улыбнуться и принять его. — Блейк напортачила. Это вполне объяснимо. Дерьмо случается. Она же не пошла и не взорвала доки или что-то в этом роде. — Забавно, что ты об этом упомянула, — кашлянула Руби, сидя на кровати. — Это была ты?! — взвизгнула Вайсс, бросив взгляд на Блейк. — Ты хоть представляешь, как разозлился отец! Он орал на меня с того самого момента, как я проснулась и ответила на звонок! Он был не просто взбешен, он был в состоянии «апокалипсиса»! — Конечно, чопорную богатую девочку волнует только то, что отец на нее ворчит, — Блейк фыркнула в ответ, откладывая книгу и глядя на Вайсс. — Это, кстати, единственное, что вылетает из твоего рта, как заезженная пластинка. — «Отец накричал!», «Отец злится, что наши продажи в этом месяце упали», «Наша прибыль в этом квартале плохая, о нет~, мир идет ко дну». Неужели деньги и влияние — это все, что тебя волнует? Так типично для Шни! — Слушай сюда. Я не позволю наивной идеалистке разглагольствовать о вещах, о которых она не имеет абсолютно никакого представления, — Вайсс набросилась на Блейк, глядя кровавым смертельным взглядом на Янг, когда та отказалась сдвинуться с места. Глубоко вздохнув, она одарила Блейк абсолютно леденящим душу взглядом, которым мог бы гордиться её отец. — Дело не в деньгах. Дело в прахе. Кого волнует, что в хаосе украли контейнер или два. Проблема в том, что больше половины груза сгорело в огне. Половина! Ты хоть представляешь, как нам повезло, что мы остались живы? Взрыв праха такой величины мог бы расплющить половину Вейла. Если не больше! Если бы смешались не те типы элементов. Это не говоря уже о том, как сильно это ударит по городу! Этой партии должно было хватить на месяц вперед, и ПКШ могла бы подготовить и отправить ещё одну партию, чтобы покончить с нехваткой праха ещё до того, как она началась! Но теперь всё пошло прахом! И дефицит праха будет ещё существенней! Так что дело не в деньгах. Глубоко вздохнув, Вайсс с красным лицом уставилась на Блейк, которая невозмутимо смотрела в ответ. Пожав плечами, она бесстрастно смотрела дальше. В глазах Вайсс блеснул жестокий блеск, когда она ухмыльнулась Блейк. — Так вот за что ты набросилась на Арка. Я слышала через громкоговоритель, что прибыла команда охотников-студентов, которые осмотрели место происшествия. И то, что они многим помогли полиции. Я также слышала, что это было довольно кровавое побоище, — Вайсс произнесла это с вынужденным спокойствием, облокотившись на свой стол и одарив Блейк пронзительным взглядом. — Но дело ведь не в этом. Дело не в том, что Арк забрал славу, которая, по твоему мнению, должна была принадлежать тебе. Нет, это потому, что они были фавнами. Тот «ребенок», которого ты упомянула, был фавном. Если бы это был человек, тебе было бы все равно... Но вместо этого это был молодой фавн, который присоединился к рейду «Белого Клыка». — Слушай сюда, ледяная сука! — прорычала Блейк, топая к Вайсс. Используя свое проявление, она быстро проскочила мимо Янг, которая двинулась, чтобы остановить её. — Как ты смеешь! Как ты смеешь. Тебя там не было! Ты не видела, как фавны в буквальном смысле умирали в чертовой мясорубке. Ты не видела, как Жон бессердечно всадил пулю в череп бедному ребенку. — Бедному? Ты что, с ума сошла?! — огрызнулась Вайсс, чувствуя, как поднимается её нрав. — Он был из «Белого Клыка», во время рейда «Белого Клыка», на частной территории. Он был террористом, осуществляющим терроризм! Почему это он бедный ребёнок? — ЗАТКНУЛИСЬ! — огрызнулась Янг, её волосы взорвались в яростном инферно, когда она втиснулась между Вайсс и Блейк. Оба выглядели готовыми разорвать друг друга на части своими руками. Горящие красные глаза гневно метались между девушками. — Заткнитесь. СЕЙЧАС ЖЕ! — сплюнула Янг, глядя на них. — Руби это видела? — Что видела? — Блейк бесстрастно пожала плечами, глядя на своего партнера. Это заставило Янг сделать глубокий вдох, перед тем как задумается над тем, как раскроить череп своей напарницы. — Блейк, слушай, и слушай внимательно. Моя сестра, по доброте душевной, пошла на то, чтобы оказаться на улице после комендантского часа, потому что ты ей небезразлична. И я клянусь любым богом, в которого ты веришь. Если. Если ты заставила мою сестру устроить кровавую баню, потому что у тебя есть неприязнь к «Белому Клыку» или что-то в этом роде... — Я не ненавижу «Клык». Они просто заблуждаются! — возмущенно прошипела Блейк. — Заблуждаются! Они террористы! Они нападали на военные базы Атласа! Они казнят своих пленников! Когда мне исполнилось десять лет, они прислали мне «подарок», на котором одна из моих подруг была жестоко избита перед казнью. Ей было десять! Как ты смеешь называть их заблуждающимися! — выкрикнула Вайсс; её щеки покраснели от ярости, она выглядела готовой броситься на девушку. — Если «Белый Клык» заблуждается, то, по твоей логике, мой отец - святой! — Мне плевать! — прошипела Янг. Мгновенно заставив обеих девушек замолчать, так как они повернулись и уставились на нее. — Мне плевать на «Клык»! Мне плевать на прах! Город может завтра превратиться в ад, и мне будет все равно! — горящие красные глаза уставились в желтые, когда Блейк вздрогнула и посмотрела в сторону. — Я забочусь о Руби. Я забочусь о благополучии Руби больше, чем о своем собственном. И если она попала в бойню, следуя за тобой, я привлеку тебя к ответственности. — А где, собственно, Руби? — спросила Вайсс, оглядывая комнату. Не найдя в комнате ни волоска, ни следа от своей напарницы. Заставив светловолосую драчунью растерянно оглядеться по сторонам. *Тук-тук. * — Кто? — спросила Вайсс, заставляя себя проглотить гнев. Она была достаточно «взрослой», чтобы не выплескивать его на других. Оглянувшись на свою команду, она увидела, что они не двигаются, а смотрят на нее так, будто очевидно, что она собирается открыть дверь. Вздохнув, она подошла к двери. Открыв её, Вайсс моргнула, её бровь дернулась, когда она столкнулась лицом к лицу с грудью Жона. — Что? — выдавила она из себя. Знакомый приступ разочарования заставил её пылающий гнев почти вырваться наружу. Её сдерживала только чистая решимость, и то, что её давно учили, что нельзя позволять своему гневу вырываться на других. Иначе она окажется не лучше своего отца. — Ещё раз привет, я просто хотел попросить вас немного сбавить тон, — Жон сказал с натянутой улыбкой, оглядывая её и осматривая их комнату. — Стены могут быть довольно тонкими. И хотя я понимаю, что у каждой команды могут быть разногласия. Но кричать во все горло субботним вечером — это как-то неуместно, согласны. Мы слышали вас с другого конца коридора, мне жаль ваших соседей. Вайсс вздохнула, подавляя гнев, который чувствовала. — Мы... мы постараемся сбавить тон. — Спасибо, — с улыбкой ответил Жон. — Но ты знаешь, где Руби? — продолжила Вайс. Заслужив вздох высокого блондина, он натянуто улыбнулся ей. — Да, вообще-то я здесь из-за нее. Можно мне войти. — Не думаю, что это будет хорошей идеей, — Вайсс сказала так спокойно, как только могла. — Ситуация довольно... напряженная. На данный момент. Закрыв дверь, Жон одарил её своей натянутой улыбкой, покачав головой и вздохнул. — Я не спрашивал, — добавил он, прежде чем бульдозером ворваться в комнату. Без труда оттолкнув её в сторону. — Йоу, Блевунчик. Что ты делаешь? — хмыкнула Янг, когда Жон подошел к кровати её сестры и схватил её матрас. Он согнул его пополам, и надежно заправил внутрь подушки и одеяла. Вздохнув, он оглянулся через плечо и посмотрел на нее. — Янг. Твоя сестра ворвалась в нашу комнату со слезами на глазах, сказав, что не чувствует себя в безопасности из-за того, что её соседи по комнате ссорятся. Не знаю, как ты, но я не позволю Руби спать здесь сегодня, если она не будет чувствовать себя в безопасности. Если она может без проблем противостоять Гримм, но чувствует себя небезопасно рядом со своими товарищами по команде, то тебе, по-моему, нужно разобраться со своим дерьмом. — Что... — Я не хочу ничего слышать, Янг, — Жон прервал её, прежде чем она успела начать. — Я даже не разочарован, мне противно от твоего поведения. И это касается всех. Вайсс, я рад, что ты переживаешь за Руби. Мне греет сердце то, что ты заботишься о ней. Но Руби изо дня в день пыталась достучаться до тебя, давая тебе больше шансов, которые ты по праву заслуживаешь. Блейк, то, что Руби, лидер твоей команды, не чувствует себя в безопасности рядом с тобой, должно быть достаточно красноречиво. А Янг... ты её сестра; ты должна быть рядом с ней, когда она попадает в беду. А что сделала ты? Ты хоть заметила? Покачав головой, Жон глубоко вздохнул, оглядывая их. Только Вайсс выглядела пристыженной. Глаза Янг горели красным, так как она судорожно металась на месте. Выглядела готовой броситься на него. А Блейк, Блейк имела наглость выглядеть так, будто она ни в чем не виновата. Что она была права, поступая так, как поступала. Не понимая, как её действия привели к тому, что трещины в её команде «взорвались». — Да пошел ты, Жон! — прорычала Янг, подойдя к нему. Её палец врезался ему в грудь. — Что дает тебе право приходить сюда и устраивать всё это! Убирайся! Тебе здесь не рады. — Я так и сделаю, — спокойно ответил Жон, разозлив Янг ещё больше. Потому что как он посмел? Ворваться сюда и навалиться на нее, как будто он лучше всех знает? — Мне нужен только матрас; у нас в комнате есть лишние туалетные принадлежности, — добавил Жон, неся матрас под мышкой. — И что дает мне право? Янг. У меня семь сестер. Я третий по старшинству, не считая Лили, моей близняшки. Отец был постоянно занят, редко бывал дома, а когда бывал, то они с мамой были «заняты» друг другом, а не нами. Мама делала все возможное, чтобы заботиться о доме, она старалась изо всех сил, правда старалась. Но восемь детей — это все равно восемь детей. Как ты думаешь, куда шли мои сестры, когда им что-то было нужно? Ко мне. Я готовил, убирал, заботился о доме, сопровождал сестер, помогал с репетициями танцев, провожал сестер в школу и обратно — и все без жалоб. У меня было меньше пяти часов в неделю на себя. И я ни на секунду не жалею об этом, — спокойно объяснял Жон, все это время на его лице играла мягкая улыбка. — Итак, Янг, что дает мне право? Ничего. Но ты явно не справляешься. А Руби нужна помощь, так что, если ты не хочешь вмешаться. Я сделаю это. Сказав это, Жон открыл дверь и спокойно вышел. Вежливо закрыв за собой дверь. Единственным звуком в тихой комнате общежития было сердитое дыхание Янг. *Тук-тук*. Подойдя к двери с сердцем, полным злости, Янг рванула дверь с громогласным «Что ещё!». Гнев выплеснулся наружу, когда она посмотрела в холодные глаза мисс Гудвич. — Ваши соседи неоднократно присылали жалобы на шум, не говоря уже о том, что я могла слышать ваши крики ещё от входа в общежитие, — произнесла Глинда резким тоном, шагнув в комнату. Взмахнув своим стеком, она заставила дверь закрыться с громким «бум». — Не мне говорить, но ситуация у вас следующая, — сказала Глинда, постукивая пальцами по своему свитку, когда отправила три быстрых письма. — Я дам вам всем доступ в гостевые комнаты, если вы не можете находиться рядом друг с другом, не срываясь, то лучше вам разойтись, чтобы обдумать свои поступки. Вы — обучающиеся охотницы. Не дети. Ведите себя соответствующе. Разногласия — это нормально, они даже ожидаемы. Но есть разница между разногласиями и тем, что почти дошло до драки. Вайсс хмыкнула, но кивнула, как и Янг. Блейк бесстрастно смотрела на происходящее. — Это подводит меня к другой причине, по которой я пришла, — спокойно добавила Глинда, поворачиваясь, чтобы окинуть Блейк взглядом. — Мисс Белладонна, вы должны были оставаться со мной с обеда до вечера в классе 5-а. — Меня об этом не предупредили, — спокойно ответила Блейк. — Мисс Белладонна, если вы думаете, что можете лгать мне прямо в лицо, то сильно ошибаетесь. Вам прислали письмо, в котором были указаны подробности вашего наказания, его продолжительность и то, как часто вы будете его отбывать. Если вы не в состоянии прочитать простое письмо, как можно доверять вам в полевых условиях? — Глинда сказала это с большей яростью, чем хотела. Вздохнув, она сделала глубокий вдох и окинула взглядом «скрытую» кошку-фавна. — Сегодняшнее наказание будет перенесено на завтра. Это будет ваш последний шанс. «Если вы хотите получить искупление, к которому стремитесь». Это не было сказано. Сглотнув, Блейк неохотно кивнула, глядя в холодные, неподвижные глаза Глинды. — Хорошо, тогда увидимся завтра. Спокойной ночи, леди, — так же быстро, как и пришла, Глинда ушла. Забрав с собой злость, которая горела у них под кожей. Оставив после себя лишь пустоту. Уставшие глаза сухо оглядывали комнату. Она не выглядела иначе, но впервые за несколько недель они увидели. Насколько холодной и мертвой на самом деле ощущалась комната в общежитии. Дрожь пробежала по позвоночнику Вайсс, когда к ней закралась тошнотворная мысль. «Даже дом-особняк в Атласе ощущался больше как «дом»». — Извините, — резко воскликнула Вайсс, хватая свой спальный халат и туалетные принадлежности. — Я приму предложение мисс Гудвич. Мне нужно побыть одной. Не оглядываясь, она прошла к гостевым комнатам и заняла отведенную ей комнату. Бросив одежду на кровать, она прошла в ванную. Уставилась на свое отражение. Её глаза были холодными и жестокими, на лице красовалась самодовольная садистская улыбка, пока она вертела в руках бокал с дорогим шампанским. Одета она была в красивое дорогое платье, которое стоило бы большую часть сбережений среднего человека. Знакомая рука легла ей на плечо, когда Жак Шни улыбнулся ей. Его глаза были лишены привычной холодности, вместо этого они были наполнены гордостью. Покосившись, Вайсс поспешила в туалет. Она успела как раз вовремя, когда её обед и ужин вырвались наружу. Её тошнило до тех пор, пока она не почувствовала себя пустой, но стоило ей снова зажмуриться, как желчь вырвалась из её рта, и она рухнула на край унитаза. В голове крутилось пустое, сокрушительное — Что я наделала? — вырвалось из её губ, когда она посмотрела в потолок. У нее не было сил даже пошевелиться, пока в голове повторялся спор. Дрожь пробегала по телу, когда слова эхом отдавались в её сознании. «Это потому, что они были Фавнами», — она знала, как чувствительно Блейк относится к этой теме, и она из кожи вон лезла, чтобы её слова ранили. «Отец бы гордился», — она самодовольно улыбнулась. /-/ — Итак, если ты собираешься ночевать у нас. Есть небольшой список правил, — взволнованно сказала Нора, протягивая Руби список «домашних правил». Слезы высохли, хотя её глаза всё ещё были красными и опухшими. — Спасибо, — слабо отозвалась Руби, читая бумагу и поглядывая на Пирру и Рена, которые были заняты видеоигрой. Они улыбнулись ей мягкими, утешительными улыбками, когда поймали её взгляд, и вернулись к своей игре. Жон сидел за своим столом и читал старую потрепанную книгу с названием, которое ей пришлось прищуриться, чтобы разобрать. «Ортодоксальная тайная магия охотника: Трофеи, как их делать и как их использовать». Название было очень длинным, и она чувствовала себя уставшей, просто читая его. Но Жон радостно что-то бормотал, читая. Перо летало над страницами его блокнота, когда он время от времени что-то записывал. Просто смотря на него ей становилось тепло и спокойно. Совсем не так, как в своей комнате. — Почему не будить Жона — это правило? — устало пробормотала Руби. Чувствуя себя истощенной и опустошенной. Она была рада, что Жон взглянул на нее, когда она сбежала, не желая больше оставаться в окружении гнева, и просто позволил ей остаться у них. В наступившей тишине было слышно, как падает булавка. — Эхм, Жон — любитель поспать и ещё более сварливый по утрам человек. Думаю, ты можешь выстрелить в комнате, и он будет спать спокойно, — ответила Нора, пожав плечами. — И если ночью что-то случится, и тебе приснится кошмар или что-то в этом роде. Будет проще просто разбудить Рена или Пирру. Они могут поворчать, но помогут тебе. — Хорошо, — Руби пожала плечами, слишком истощенная эмоциями, чтобы спорить с чересчур энергичной подрывницей. — Правда, тебе стоит больше беспокоиться о храпе Жона, — усмехнулась Нора. — Я не храплю, — защищался Жон. Он с досадой посмотрел на свою команду. Его лицо погрустнело, когда он посмотрел на Рена и Пирру. — Ты храпишь, — кивнул Рен. — Ты... вроде как храпишь, — Пирра мягко рассмеялась. — Я храплю... правда? — мягко спросил Жон. — Не волнуйся, Бесстрашный лидер, у тебя самый милый храп в стиле «хонк-мимимими». Он скорее очаровательный, чем раздражающий, так что не волнуйся, — уверяла Нора, доставая свой свиток и открывая видео. Это было видео спящего Жона, и он действительно храпел «хонк-мимимими». — Хах! — фыркнула Руби, задыхаясь от смеха. За дверью JNPR стояла Янг, подняв руку, чтобы постучать, но не найдя в себе смелости сделать это. Рука жалобно упала вниз, когда она услышала беззаботный смех сестры. «Как давно Руби так смеялась!», — подумала она, сокрушаясь, что не может вспомнить, когда именно, кроме как до Бикона. С сожалением она вернулась в пустую комнату. Блейк, последовав примеру Вайсс, выскочила на улицу. Забрав с собой одежду для сна и одну из книг, которая совершенно не была развратной. Закрыв за собой дверь, Янг неуклюже забралась в кровать. Уставившись в потолок. Знакомая пустота внутри была её единственным утешением, когда по лицу текли шальные слезы. Гнев был теплым, гнев был легким. Злость была постоянным другом с самого детства. Пустота была такой же знакомой, если не более. Сколько дружеских отношений она испортила из-за того, что её вспыльчивость взяла верх? Она уже давно потеряла счет. — Когда же все пошло не так? — слабо пробормотала Янг, когда в её груди зародился знакомый приступ ненависти к себе. Неизменный спутник с вечности, он всегда прокладывал путь в её сердце из углей и пустоты, которые оставлял после себя её пылающий гнев.