Песня пустоты.

Низкое предзакатное солнце скользило по стенам дома де Лид, заливая верхние этажи мягким светом. Лаидс славился кондитерскими шедеврами и тихим размеренным ритмом, но сегодня все выглядело иначе. Луиза де Лид стояла у широкого окна своей комнаты, не отводя взгляда от улицы. Прохожие чаще поглядывали по сторонам, дворы запирались раньше обычного, а вооруженные люди на перекрестках вызывали тревожные мысли. Родной дом, прежде наполненный мерцающим теплом свечей, сегодня пропускал сквозняки страха. В глубоких коридорах стук каблуков слуг звучал громче и торопливее. Отец Луизы — Антуан де Лид — утром ушел с головой в бумаги, связанные с охраной города, а мать — мадам Колетта — следила за порядком в поместье. Никто не желал признавать, что происходящее за воротами может нарушить знакомый уклад. Девушка прижимала руку к груди, ощущая, как поднимается волнение. Она никогда не видела, чтобы Лаидс так быстро готовился к наступлению ночи. Взгляд скользил от крыш соседних домов к башенкам городской стены. Старый фонарь на углу улицы не горел, а патруль из двух стражников уже прошел за сегодня несколько раз. Лошади, обычно спокойно дремлющие в конюшнях, беспокоились и изредка ржали во дворе. — Луиза! — раздался строгий голос из-за спины. — Я не разрешала тебе прилипать к окну. Отойди. Она вздрогнула, повернулась и увидела материнский силуэт. Колетта де Лид держала в руках тонкую перчатку, которую видимо только что сняла, и сжимала ее. В глубине ее глаз светилось привычное недовольство, а осанка подчеркивала аристократический характер. — Я просто хотела взглянуть, как там город, — произнесла Луиза. Она старалась оправдать своё любопытство, чтобы не вызвать гнев матери. — В городе переполох. Кто-то распространяет слухи о порождениях тьмы за стенами, — Колетта подошла к дочери ближе, не выпуская перчатки из рук. — Люди нервничают, кое-где слышны разговоры о эльфийских фанатиках. Это не повод высматривать что-то из окна. Ты сама начинаешь бояться, к тому же непорядочно стоять перед стеклом, когда на улицах могут проходить чужаки. Луиза кивнула. Ей не хотелось вступать в спор, особенно видя, что мать и так раздражена. Стоило сделать шаг от окна, как она услышала в коридоре тяжелые шаги отца. Антуан де Лид вошел в комнату с видом человека, решившего несколько важных дел, но не получившего желаемого покоя. — Ситуация пока под контролем, — сообщил он жене и Луизе. — Горожане тревожатся, но паники еще нет. Я уже отправил письмо в инквизицию, прошу прислать сюда немного солдат. Там примут решение, когда прочтут мои доводы. Колетта резко дернула головой: — Надеюсь, ты понимаешь, кто во главе инквизиции? Там эльфийка. Мне не нравится мысль, что эльфы будут командовать отрядами на наших землях. Никто не знает, в какой момент они решат предать нас ради своих древних верований. — Не все эльфы предатели, — ответил Антуан, стараясь сохранять спокойствие. — Эта инквизитор уже доказала свою верность нашему Орлею. Ей доводилось защищать людей от тварей, нападающих из диких земель. У нас нет иного пути. Серые Стражи, конечно, занимаются порождениями тьмы, но их отряды разбросаны по всей стране. Если опасность рядом, инквизиция способна отреагировать быстрее. — Но она все-таки эльф, — подчеркнула мать, прищурив глаза. — Ты хочешь доверить нашу дочь и наш дом тем, про чьих лже-богов распространяют слухи? От этого вздрагивают даже верующие. Некоторые рассказы о шепчущих пророках я уже слышала. Там речь идет о возвращении древней богини. Ты считаешь, такие слухи помогут городу успокоиться? Антуан вздохнул. Он никогда не любил спорить с женой на тему эльфов, но ситуация требовала хоть намека на дипломатичность. — Прошу тебя, не раздувай еще сильнее эти страхи. У людей хватает поводов для беспокойства. Не стоит забывать, что среди нас могут быть порядочные эльфы, готовые честно трудиться. Не все они служат каким-то темным божествам. — Да, твоя дочь тоже так полагает, — отрезала мать и бросила взгляд на Луизу. — Мне не нравится, что она слишком жалостлива и позволяет эльфам подходить ближе, чем должно. Надеюсь, она не забудет, что семья уже много лет вынуждена скрывать от остальных её.. изъян. Луиза внутренне сжалась, осознавая, что мать намекает на ее магические способности. Вспоминался тот день, когда в доме впервые заговорили о ее таланте. Мама едва не потеряла сознание от ужаса, а отец бегал по влиятельным знакомым, пытаясь договориться о сокрытии диагноза. С тех пор эта тема стояла на первом месте в семейных беспокойствах. — Я не собиралась влезать в споры, — проговорила Луиза, стараясь придать голосу мягкость. — Просто хотелось узнать, поддерживает ли нас инквизиция или нет. Ведь они борются с нечистью, а город ждут трудные времена. Что плохого в том, что эльфийка будет рядом, если она действительно защитит нас? Колетта приподняла бровь, демонстрируя недовольство. — Порождения тьмы — не единственная беда. Серые Стражи справятся с ними рано или поздно, им не впервой. Но эльфы поднимают голову. Их проповеди о возвращении богов, их гордость — все это превращается в угрозу для нас, верных Создателю. Некоторые уже шепчутся, что эльфы могут привлечь на свою сторону самих демонов или чудовищ. Я не хочу проверять, есть ли доля правды в таких слухах. — Хватит, — отец приподнял ладонь, призывая к спокойствию. — У нас сейчас достаточно хлопот. Я бы предпочел не нагнетать. Защитные меры мы приняли, письмо отправлено. Как только появятся новые вести, я сообщу. Он повернулся к двери, уходя, чтобы обсудить последние распоряжения с капитаном стражи. Мать тоже направилась следом за ним, но на пороге оглянулась, словно собиралась сказать Луизе что-то резкое. В итоге промолчала и вышла. Створки двери тихо закрылись. Луиза вдруг поняла, что осталась в комнате одна. Она почувствовала усталость от напряженного разговора и все той же неизбежной лжи о своей магии. В течение многих лет ей внушали мысль, что любая оплошность стоит ей свободы и грозит поводом немедленно отправиться в Круг. Родители договорились с лекарем, который любезно оформил справку, утверждая, что у Луизы нет никаких способностей, а проявления магии — временное недомогание. Сейчас ее дни казались узниками страха. Каждый раз, когда волшебная энергия начинала колыхаться внутри, приходилось срочно искать способ унять ее. Мысли прервались легким стуком в дверь. Сердце Луизы волнительно забилось: вдруг мать или отец снова вернулись, чтобы продолжить расспросы. Оказалось, что это служанка-эльфийка Эленн. Она просунулась в приоткрытую дверь и тихо вошла, держа в руках свежее белье для постели. Темноволосая, с тонкими запястьями, она быстро поклонилась и улыбнулась Луизе. — Госпожа Колетта велела заменить простыни во всех гостевых комнатах, — объяснила Эленн, подходя к кровати. — Мне показалось, что и тебе стоит принести чистое белье. Голос звучал мягко. Луиза почувствовала облегчение, увидев подругу, с которой можно поговорить без страха оскорбительных упреков или подозрений. Она сделала несколько шагов навстречу и осторожно коснулась плеча Эленн. — Спасибо, что зашла, — произнесла Луиза. — Мне сейчас очень тревожно. Эленн погладила ткань, расправляя ее на кровати, и наклонилась, прикасаясь к руке девушки. Глаза горели сочувствием. — В городе не все спокойно. Люди шепчутся, что ночи больше не будут безопасными. Стражники бегают от одного квартала к другому, кто-то запирается в домах. Я хотела предупредить... Луиза взволнованно вздрогнула. Она опустилась на край кровати и привлекла служанку ближе, чтобы та могла говорить вполголоса. — У нас в эльфинаже давно идут разговоры, — продолжила Эленн. — Мои соплеменники планируют сегодня захватить власть в Лаидсе. Я не знаю, все ли поддерживают эту инициативу, но у многих есть оружие. Речь идет не о мирном марше. К ночи ожидается нападение на городскую стражу, пока основная охрана города будет занята другим делом. — Каким другим делом? — тихо спросила Луиза, понимая, что сейчас может услышать нечто ужасное. — Говорят, армия вернувшейся богини нападет на город со стороны леса. Эти существа, которых все называют порождениями тьмы, могут стать отвлекающим маневром. А наши воспользуются моментом, чтобы устранить командующих стражей и захватить власть в городе. Луиза вжалась в край кровати, ощущая, как перехватило дыхание. Она слышала о возможной активности порождений тьмы, но представить, что за этим стоят еще и эльфы... — Ты тоже... — она не решалась договорить. — Ты на их стороне? — Я не желаю войны, — ответила Эленн. — Но мой народ слишком долго унижали, слишком долго отказывали в равных правах, а в последнее время к этому прибавились гонения за веру. Некоторые из нас действительно верят в возвращение старых богов. Я тоже верю, что богиня Гиланнайн вернулась к нам и дарует защиту. Возможно, это наш шанс сломать рабские оковы. Луиза невольно отстранилась. Ей не хотелось признавать, что мягкая и заботливая Эленн может вовлекаться в кровавый переворот. Она сжимала край платья, вспоминая свои детские дни, когда отец водил ее на рыночную площадь, где эльфы сидели отдельно, боясь поднять глаза на аристократов. Ей всегда было стыдно за этот порядок, но мысль о силовом захвате города ужасала. — Если эти порождения тьмы ворвутся в Лаидс, начнется хаос, — прошептала Луиза. — Они сжигают деревни, убивают людей. Разве мы не знаем об этом по историям? Они оставляют руины и скверну. Как твоим соплеменникам выжить рядом с этими чудовищами? — Ходят слухи, что богиня Гиланнайн укротила тварей и ведет их за собой. Она обещает защитить эльфов, а людей, кто примет ее, тоже не отвергает. По крайней мере, так говорят наши проповедники. Эленн осмотрелась, опасаясь, что кто-то может подслушивать за дверью. Затем приблизилась к Луизе и опустила руку на ее ладонь. Девушки на миг замерли, глядя друг другу в глаза. Им не хватало простого прикосновения в этом доме, где леди не должна проявлять сердечность к служанке. — Я пришла просить тебя уйти со мной, когда начнется атака. — прошептала эльфийка, поглаживая пальцы подруги.— Мы можем выбраться до того, как город превратится в поле боя. Твои родители не пострадают, если не будут сопротивляться. Им никто не желает зла, хотя я понимаю, что твоя мать не примет нас. Луиза ощутила комок в горле. Ее семья была всем, что у нее было в жизни, кроме этих тайных чувств к Эленн. Она закрыла глаза, стараясь найти правильные слова. — Отец доверяет Церкви и Инквизиции. Мама ненавидит эльфов. Они не захотят спасаться бегством. И мне страшно думать, что с ними будет. — Никто не тронет тех, кто не схватится за оружие, — заверила Эленн, сжимая руку Луизы. — Я знаю, твоя мать вряд ли станет смирно сидеть. Возможно, она попытается призвать стражников или поднять аристократов. Но если не будет прямого нападения с ее стороны, никто не причинит ей вреда. Тебе главное выбраться. Твоя магия здесь не раскроется — им нужен повод для обвинений, а ты же не станешь колдовать на глазах у стражников. Все может пройти тихо, если ты не вернешься домой. При упоминании магии горькое сожаление одолело Луизу. С детства ей приходилось скрывать свой дар, слушать упреки матери, притворяться перед гостями, будто она обычная девушка без тайн. Несколько раз в жизни она пробовала тренироваться по ночам: зажигала небольшие огоньки, читала о стихийных заклинаниях, ощущая, как мана течет в жилах. Она не представляла, какую свободу может получить, если окажется там, где ее способности не запретят, а поддержат. — Все это звучит слишком страшно, — ответила Луиза. — Мне больно оставлять отца. Я не верю, что он одобрит переворот. Он искренне верит в порядок, установившийся в Лаидсе. — Он может остаться в городе, если пожелает, — прошептала Эленн. — Я умоляю тебя, подумай о собственном будущем. С нашей стороны есть поддержка. Если нападение порождений тьмы окажется сильным, армия вернувшейся богини будет защищать эльфов и тех, кто решит присоединиться. У нас будет шанс уйти в места, где свобода не кажется мифом. Луиза взглянула на ее лицо, увидела в нем страсть и тоску, желание жить без постоянного унижения. Эленн была не только служанкой, но и родной душой, с которой Луиза делилась самыми сокровенными мыслями. Она понимала, что подруга готова рискнуть ради своей веры. Тревожное молчание прервалось криком матери. Та окликнула кого-то в коридоре, приказывая скорее принести новые полотенца и проверить окна на первом этаже. Эленн вздохнула, сжала руку Луизы напоследок и принялась наспех застилать кровать, стараясь выполнить поручение. Девушки еще раз обменялись взглядами — в нем читалась безмолвная близость, которая не нуждалась в излишних словах. Когда Эленн закончила, она подняла глаза и сказала: — Я буду ждать тебя сегодня после заката. Если решишься, выходи в сад, где беседка у дальнего фонтана. Мы успеем уйти вместе, пока стража не поймет, что происходит. Она отвела взгляд, словно боялась увидеть немедленное «нет» на лице Луизы. Склонила голову в поклоне и вышла, прижимая к груди пустую корзину. Тонкие тени в коридоре поглотили ее фигуру. Луиза осталась сидеть на кровати. Ей казалось, что стоит сделать вдох и выдох, а мир уже изменится. При этом следовало признать, что ничто не могло вернуть прежнее безмятежное существование. Никто не предупредит заранее, когда тьма постучится в ворота. Она решила подняться и проверить, что происходит на нижнем этаже: иногда полезно было понять, какие планы вынашивают родители. Возможно, удастся уловить намек на то, что мать вскоре попытается запереть ее под замок. Луиза не сомневалась, что Колетта заметила ее печальный вид, и этот вечер мог стать ключевым. В коридоре горели редкие лампы, слуги носили подносы с едой, спешили расставить свежие свечи по настоянию матери. Никому не нравилось, что темнота сгущается раньше, чем обычно, но все делали вид, что желают лишь уюта гостям, которые, к слову, не спешили приезжать. Гостевых комнат было несколько, и Колетта с утра распорядилась навести там идеальный порядок, хотя визит аристократических родственников теперь стоял под вопросом. Луиза слышала, что некоторые члены их рода вовсе покинули Лаидс, опасаясь, что порождения тьмы могут прорваться вглубь Орлея. На лестнице она увидела отца. Он держал в руках перо и лист бумаги. Вероятно, собирался написать еще одно письмо или сделать пометки. Заметив дочь, он улыбнулся ей снисходительно. — Ты не спускаешься на ужин? — поинтересовался Антуан. — Твоя мать ждет нас в столовой. Нужно обсудить, как будем действовать, если в городе начнутся беспорядки. — Я сейчас подойду, — отозвалась Луиза. — Просто хотела узнать, нет ли вестей от инквизиции. — Пока ничего, — отец аккуратно свернул лист. — Думаю, в лучшем случае ответ придет через несколько дней, если они сочтут ситуацию заслуживающей внимания. Все-таки мы не самые крупные владения Орлея. — Значит, ты надеешься только на себя? — На стражу и наши связи. Но признаюсь, мне не по душе происходящее. Я сделал все, что мог: попросил помощи, предупредил влиятельных знакомых. Остальное покажет время. Главное — сохранять спокойствие. Не давай матери повода думать, что ты паникуешь. Луиза кивнула. Она знала, что отец всегда был осторожен в делах. Он умел договариваться, предлагать нужные суммы для сокрытия тайн. Благодаря этому семья избежала гонений, когда у Луизы обнаружились магические способности. Он несколько раз привозил в дом лекаря-мага, просил оформлять фальшивые заключения, уверяя храмовников, что все слухи о магии — выдумка завистников. Луиза ценила его усилия, но знала, что этот путь — бесконечное закапывание правды. В столовую она вошла чуть позже. Мать сидела за длинным столом, сжимая в руках салфетку. Перед ней стояли блюда, но женщина не притронулась к ним. На лице читалось нетерпение. — Присаживайся, — сказала Колетта, не отвлекаясь от своих мыслей. — Я желаю поговорить, и лучше сделать это сейчас, пока в доме относительно тихо. Луиза заняла место напротив нее. Отец остался стоять, опираясь на спинку соседнего кресла. Он предпочитал выслушивать жену, прежде чем вставлять свое слово. — Ты знаешь, что сейчас всё не просто, — начала мать. — Я многое слышала о невзгодах за городом. Мне не нравится это напряжение на улицах, эти разговоры о порождениях тьмы. Мы должны быть готовы отстаивать честь дома. Твои тети, кузены, дядя не появятся. Вряд ли они придут к нам за помощью, учитывая, как опасно выходить из усадеб. Но есть шанс, что в любой момент к нам постучатся стражники или просто перепуганные горожане. — Я понимаю, — ответила Луиза. — Я уже говорила, что мы можем положиться на отцовские связи. — Эти связи могут спасти от нападения, — подхватил отец, — но не от бессмысленной резни, если в город проникнут чудовища или бунтовщики. Мать нахмурилась, слыша слово «бунтовщики». — Я хотела предостеречь тебя еще от одного: не общайся с эльфами больше, чем это требуется. Я знаю, что у нас в доме работают эльфийки, но они должны выполнять приказы и не вмешиваться в наши дела. Ты слишком жалостлива к ним. Это может стать поводом для сплетен и сомнений, не подговаривает ли тебя кто-то из слуг. — Но мне ничего плохого они не делали, — произнесла Луиза, стараясь не выдать взволнованности. — Именно так говорит человек, который уже позволил себе слабость, — возразила мать. — Они хитры, могут втереться в доверие, а потом предать. Я не утверждаю, что каждая эльфийка злонамеренна, но я не желаю, чтобы дочь аристократического рода позорилась перед слугами. Твое имя должно оставаться чистым, ведь всегда найдутся те, кто рад воспользоваться слухами и угрозами. Луиза опустила взгляд. Она поняла, что разговор упирается в старую обиду Колетты на эльфов. Возможно, мать когда-то пострадала от рук эльфийских наемников или столкнулась с конфликтом, о котором не рассказывала никому, даже мужу. Эта ненависть давно вросла в нее. Нельзя было надеяться, что она успокоится сама. — Я предупреждаю, — мать сместила салфетку в сторону, — если что-то случится этой ночью, ты остаешься в своей комнате. Мы не можем позволить, чтобы кто-то видел, как ты впутываешься в уличные беспорядки. Если выяснится, что в городе вспыхнули волнения с участием эльфов, лучше держаться от этого подальше. Поняла? — Да, мама, — коротко ответила Луиза. Она заметила, что отец старается не вмешиваться. Вероятно, считает, что возражать сейчас бесполезно. Когда мать чего-то добивается, ее трудно остановить. За окном стало заметно темнее. С улицы доносились прерывистые возгласы, кто-то прокричал на отдаленной площади, слышался топот копыт. Луиза чувствовала нарастающее беспокойство. Отец мельком взглянул на окно, будто ожидая увидеть там красный отблеск факелов. Затем предложил прерваться на короткий ужин. Мать согласилась, но трапеза прошла в холодной тишине. Луиза перебирала еду на тарелке, прислушиваясь к каждому звуку за окном. Ей мерещились чужие шаги, дрожащие голоса. Оглядывалась на двери, в любой момент ожидала появления Эленн. Однако этого не происходило. После ужина отец объявил, что собирается подняться в кабинет, чтобы просмотреть еще несколько писем. Мать ушла давать распоряжения слугам, напоминая им, чтобы хорошо заперли ставни. Луиза воспользовалась моментом и ускользнула в глубину коридора, ведущего к боковой лестнице, откуда можно было попасть в сад. Она не планировала бежать прямо сейчас, но хотела хоть одним глазом взглянуть, что же происходит на внешних стенах. Сад утопал в сумерках. Фонтан у дальней беседки тихо журчал, наполняя окружение неприятным ощущением одиночества. Луиза сделала несколько шагов по гравийной дорожке. Под ногами похрустывали камешки, и каждый звук отдавался в сердце. Если мать узнает, что дочь отправилась в сад, когда всем велено находиться в помещениях, грянет серьезный скандал. Зато здесь можно было увидеть часть городской стены в просвете между деревьями. На стенах появлялись странные огни. Луиза решила, что это факелы стражников. Но пятна света метались слишком быстро, время от времени возникали всполохи, похожие на выбросы магии или огненные шары. Девушка понимала, что в городе начинается то, о чем говорила Эленн. Возможно, там уже идет схватка с первыми группами порождений тьмы. Вдруг чей-то крик долетел со стороны ворот. Она обернулась и увидела движущуюся тень между колоннами беседки. Пригляделась и различила фигуру подруги. Та стояла, прижимая к себе небольшой сверток. Когда Луиза приблизилась, она заметила, что внутри свертка кинжалы и короткий лук — оружие, которое эльфийка держала в доме тайно. — Мне удалось выбраться на несколько минут, — прошептала Эленн. — Я хотела проверить, не передумала ли ты. Слышно, как снаружи уже вспыхивают первые стычки. — Значит, все на самом деле происходит, — Луиза посмотрела на блеск оружия. — У вас нет больше пути назад? — Уже нет. Слишком много тех, кто решился бороться и верит в покровительство богини. Я сама не видела ее, но проповедники утверждают, что она где-то близко, направляет наши действия. Мне страшно, что это перерастет в бойню, но я не хочу ждать, пока тебя запрут навеки. Мы или расстаемся, или бежим. Третьего не дано. — Мои родители... — пробормотала Луиза, ощущая острую боль внутри. — Я не могу представить, чтобы они смиренно приняли новые порядки. Эленн смотрела на нее теплыми глазами, где отражалась готовность поддержать любой выбор. — Я знаю, что уехать далеко и бросить семью — слишком тяжелый шаг. Если мы не уедем сейчас, то когда все начнется, ты можешь не успеть вырваться из этого дома. Твоя мать сделает все, чтобы удержать тебя, особенно если разнюхает о нас. Она не захочет, чтобы ты попала в чужие руки. Луиза прикрыла глаза. Ей хотелось закричать от безысходности. Будь у нее больше времени, возможно, нашелся бы безопасный выход. Но ситуация развивалась стремительно. Со стен снова донесся тревожный гул, слышались удары колокола. Спустя минуту с той стороны города пронесся вопль мужчины, и где-то сверкнуло яркое пламя. — Проверьте все окна! — послышался голос матери, которая явно передвигалась возле черного входа. — Заприте двери! Луиза поняла, что Колетта давно ищет ее. Если она застанет дочь с вооруженной эльфийкой, все полетит кувырком. Эленн взяла Луизу за руку, коротким движением привлекла к себе. Их сердца бились в едином ритме. — Я буду ждать тебя в том месте, о котором говорила, — прошептала эльфийка. — Если ты не придешь до полуночи, мне придется уходить одной. Она отпустила руку, направилась к боковому проходу и исчезла в глубине сада. Луиза осталась на мгновение у фонтанчика, чувствуя, как дрожит каждая клетка тела. Крик матери прозвучал ближе. Пришлось глубоко вдохнуть и двинуться по дорожке назад к дому. — Где ты бродишь? — прошипела Колетта, едва увидела дочь у порога. — Я уже велела всем слугам покинуть сад. За стенами что-то происходит, здесь не безопасно. — Я слышала шум и крики, — произнесла Луиза, опуская голову. — Мне стало не по себе. Захотела увидеть, не перебрался ли кто к нам через забор. Мать сжала кулаки. — Здесь кругом высокая ограда, не надо разыгрывать из себя героиню. Возвращайся в дом, помоги слугам закрыть окна, а потом поднимайся к себе. Я позову тебя, если будет нужда. И запомни: никаких эльфов рядом с тобой быть не должно. Они пусть занимаются своими обязанностями и держатся подальше. Луиза кивнула, хотя в душе полыхнул протест. Она вошла в прохладный холл, где от нескольких свечей отбрасывались длинные тени на стены. Заметила, что отец пересекает коридор, видимо, направляется проверить стражу у входной двери. Его взгляд задержался на Луизе, он слегка наклонил голову, передавая немой сигнал: «Все под контролем, держись». Девушка знала, что для него подобная холодная осторожность — единственный способ сохранять равновесие в семье. Он любил ее, но почти не вмешивался, когда мать проявляла авторитарный характер. Поднимаясь по лестнице, Луиза испытывала мучительные сомнения. Она не понимала, сможет ли бросить дом, где прошли ее детские годы. С другой стороны, перспектива остаться здесь, в окружении запретов и страха, казалась ей тюрьмой. Мысль о магическом даре не давала покоя: вдруг где-нибудь за пределами Орлея она сумеет спокойно учиться? Эленн говорила о богине, которая принимает всех, кто искренне готов поверить в новое будущее, даже людей. Но что, если это обман, и там ничего хорошего не ждет? В своей комнате она зажгла одинокую свечу на столе и присела к письменной шкатулке. Небольшая сумка лежала рядом. Девушка начала аккуратно собирать самые нужные вещи: несколько золотых монет, гребень, легкую накидку, маленькую книгу с записями о магических приемах. Слуги давно приносили эти книги по ее тихим просьбам, надеясь, что никто не заметит, как она увлекается тем, о чем семье не следует знать. Луиза прокручивала план побега в голове, вновь и вновь представляя, как преодолевает сад и исчезает за пределами поместья с Эленн. Внизу прогремел удар. Звук донесся до ее комнаты, мурашки пошли по спине. Похоже, кто-то вломился в дом или вышиб дверь. Раздались громкие голоса. Луиза подскочила, выронив один из свитков. Она быстро схватила его и прижала к груди, замерев в страхе, что уже поздно выходить. Но если она останется, может случиться что-то еще хуже. Она приоткрыла дверь и высунулась в коридор. Туда выскочили двое слуг. Один нес факел, другой держал швабру, будто палку. Они прошли мимо, не обращая на Луизу внимания, и скрылись на лестнице. Снизу слышались возгласы: кто-то кричал «Стража, сюда!», кто-то звал господина Антуана. Девушка узнала голос отца, который отдавал распоряжения держать двери закрытыми. По его тону было понятно, что в дом пытались проникнуть, возможно, беженцы, или напуганные горожане, или уже враждебные силы. Луиза сглотнула комок в горле. Все происходило стремительнее, чем она ожидала. Решимость сжигала ее изнутри. Если она не выйдет сейчас, мать запрет ее в комнате до утра, а дальше будет только хуже. Девушка сунула свиток в сумку, проверила, все ли собрано, и шагнула к двери. Шум снизу не утихал, но в верхней части дома пока не было никого. Она спустилась на полэтажа вниз по лестнице, прошла по другому коридору, стараясь избежать толпы слуг. За окном метался колеблющийся свет — кто-то из стражей во дворе носил факел. Луиза приблизилась к маленькой боковой двери, которую редко использовали. Ее обычно запирали на засов, но сейчас засов был не до конца опущен. Видимо, слуги не уследили, отвлекшись на чужаков у центрального входа. Луиза выскользнула наружу. Сад показался темнее, чем полчаса назад. В отдалении на городской стене и в переулках виднелись вспышки, слышались чужие крики и звон оружия. Отсюда все это выглядело танцем теней и огня. Девушка быстро оглянулась, увидела, что в окне второго этажа мелькнул свет — кто-то разыскивал ее, стоя в комнате, которая выходила на сад. Медлить было нельзя. Дорожка к беседке проглядывалась едва различимо, но она знала направление на память. Добравшись, увидела тонкую фигуру, сидящую на каменном бортике фонтана. Эленн встрепенулась, услышав шаги, и с облегчением взглянула на Луизу. — Мне казалось, ты не придешь. Уже были стычки около ворот. Я боялась, что твоя мать или отец могут удержать тебя силой. — Они заняты тем, что защитились от чужаков у парадного входа, — ответила Луиза, стараясь унять дрожь в голосе. — Мы уже не можем оставаться в городе, правда? — Ночью сюда может прорваться армия. Я слышала, что за стенами собрались и порождения тьмы, и отряды эльфов. Часть стражников вышла на бастионы, так что у нас больше шансов пройти незамеченными. Если останемся, нас могут схватить во время беспорядков. В этом саду они всегда проводили тихие вечера, обсуждали будущие путешествия, мечтали когда-нибудь увидеть чудесные города вдали от Орлея. Сейчас это же место приобрело зловещий вид: тени колебались, а фонтана почти не было видно. Привычная красота уступала жуткому предчувствию. — Пойдем, — прошептала Эленн. — Я знаю проход в ограде рядом с хозяйственной постройкой. Оттуда мы сможем выбраться на боковую улочку. Главное, никому не попасться на глаза. Луиза прижимала сумку. Она не представляла, в какую сторону повернет их дорога, но понимала, что пути назад нет. От одного воспоминания о матери и отце на душе становилось холодно. Возможно, потом она найдет способ сообщить, что жива. Но сейчас оставаться означало предать саму себя и все надежды. Они осторожно пошли через заросший участок сада, где яблони качались под порывами ночного ветра. Земля под ногами была влажной, кое-где слышалось поскрипывание веток. Эленн старалась двигаться быстро, но бесшумно. Несколько раз ей приходилось вести Луизу за руку, чтобы та не оступилась. Когда показалась массивная каменная стена, эльфийка достала небольшую отмычку. Старая калитка, о которой практически забыли, оказалась прикрыта ветвями. Закрытый засов не вызывал сомнений, что это место давно не использовалось. Но усилия Эленн не пропали даром. Примерно через минуту раздался щелчок. Калитка приоткрылась наружу. Луиза чуть не ахнула, почувствовав, что меж каменных плит тянет холодный ветер. Снаружи виднелся темный переулок, где валялись старые бочки и ящики. За углом слышался чей-то хриплый стон, возможно, там кто-то был ранен или же прятался от стражников. — Держись ближе, — предупредила Эленн. — Если увидишь свет факела, сразу прячься. Мы должны добраться до старых ворот, возле которых сидят наши из эльфинажа. Там нас могут пропустить. Они выбрались в переулок и закрыли за собой калитку. Город казался совсем иным. Обычно эта часть Лаидса жила в мирном ритме: кондитерские выставляли корзины с выпечкой, уличные музыканты играли на лютнях, а торговцы расстилали лотки с лентами и бусами. Теперь нигде не горел свет, кроме факелов на дальних углах улиц. Повсюду слышались тревожные шаги, лошадиное ржание, приглушенные выкрики. Луиза резко обернулась на звук разбитого стекла. Откуда-то из соседнего переулка выскочил пьяный солдат, что-то выкрикнул в воздух и побежал дальше, будто преследуя невидимого врага. Девушки спрятались за ящиками, переждали, пока его топот не стихнет. — Дальше пойдем по переулкам, избегая главной улицы, — шепнула Эленн. — Там может быть стычка, о которой ты уже слышала. Луиза кивнула, хотя ее колотил страх. Она держалась рядом с эльфийкой, глядя в спину той, кто уверенно вел ее сквозь хаос. Отблески факелов вспыхивали в разных местах, то и дело раздавались звуки битвы и криков. Из окна верхнего этажа одного из домов кто-то вопил о помощи. Наконец показалась невысокая башенка, за которой находились старые ворота, ведущие в сторону леса. По словам Эленн, там ждали эльфы, готовые открыть проход, когда порождения тьмы отвлекут основные силы. Луиза до сих пор надеялась, что все обойдется без большого кровопролития. Она не понимала, что будет делать, если наткнется на настоящих монстров. Магия не была у нее так развита, чтобы сражаться. Они уже почти дошли до угла, как из арочного прохода вышли двое: эльфы в кожаных доспехах с символами, которых Луиза прежде не видела. Один держал в руках лук, другой — длинное копьё. Завидев девушек, они настороженно замерли. — Это свои, — тихо сказала Эленн, вытянув вперед руку. — Я иду с подругой. Мы хотим выбраться из города, чтобы присоединиться к лагерю. Копейщик всмотрелся в лицо Луизы. Она затаила дыхание, ожидая обвинений в том, что она человек. Но он лишь кивнул, сделал знак товарищу, чтобы пропустил девушек. — Если хочешь выжить, поспеши, — сказал эльф с луком, глядя на Луизу холодными глазами. — Город ждет страшная ночь. Не все доживут до рассвета. По спине Луизы пробежала дрожь, она невольно вспомнила родителей. Вскоре девушки пересекли арку, и показались старые ворота. Возле них горели несколько фонарей, а вокруг собрались эльфы с оружием, едой, свертками и койками для раненых. Некоторые из них смотрели на Луизу настороженно, но никто не нападал. Вокруг царил напряженный ритм, переговоры, кто-то перевязывал рану на плече молодому воину. На камнях виднелись алые пятна крови. — Мы пойдем дальше к лесу, — сказала Эленн, стараясь не задерживаться. — Я знаю тропу, откуда видно лагерные костры. Они двинулись через ворота и ощутили ночной ветер, дувший с полей. Здесь почти не слышались крики, хотя оттуда, с городских улиц, еще доносились гул и вспышки. Луиза остановилась на мгновение, обернулась и увидела стены Лаидса, где вспыхивал свет горящих факелов. Возвратиться означало сдаться матери, а оставаться снаружи не гарантировало безопасность. Но она решила идти до конца. Эленн вела ее по тропе вдоль ручья. В какой-то момент они пересекли старый мостик и оказались в низине, заросшей кустарником. Там притаились еще несколько эльфийских стрелков, наблюдавших за дорогой. Когда заметили Эленн и Луизу, лишь молча пропустили их. Наконец показались огни костров, а над ними смутные тени высоких деревьев. Лагерь устроили под кронами, расставив большие полотняные палатки. Оттуда доносился запах варева, слышались негромкие голоса. Луиза, подходя ближе, заметила, что многие эльфы в этом лагере выглядели уставшими, но не сломленными. В них ощущалась решимость, и она понимала, что сюда стекаются те, кто верит в вернувшуюся богиню или хотя бы в возможность изменить судьбу. Эленн отвела Луизу в одну из свободных палаток. Там стоял походный ящик, в котором можно было разместить немного вещей. Внутри лежал небольшой тюфяк, прикрытый шерстяным одеялом. — Ты можешь отдохнуть здесь, — сказала она, помогая Луизе поставить сумку. — В городе вся ночь пройдет под звуки битвы. Завтра мы, возможно, пойдем дальше, если станет слишком опасно оставаться близко к стенам. Я не знаю, сколько эльфов поддержит нас и как далеко все зайдет. Луиза опустилась на край тюфяка, осматривая нехитрую палатку. Никогда прежде она не оказывалась в подобных условиях. Все казалось чужим, необычным, но в глубине души это внушало странное облегчение. Никто не осудит ее здесь за магию, никто не потребует скрывать ее сущность. Здесь не будут указывать, с кем ей можно разговаривать. Впервые за много лет она не чувствовала на себе бдительный материнский взгляд. — Спасибо, что не бросила меня, — выдохнула она, глядя в глаза Эленн. — Я очень переживаю за отца, но оставаться уже не могла. Он или не понял бы меня, или попытался бы защитить, заперев в комнате. Эленн присела рядом, сжала руку Луизы в своей. В ее взгляде читалась теплая улыбка. — Я люблю тебя, — прошептала она. — Это и есть основная причина, почему я не могла уйти без тебя. Мы обе знаем, что впереди тяжелые испытания. Но если мы вместе, у нас есть надежда. Луиза почувствовала, как внутри расправляются крылья. Она вспомнила все моменты близости с Эленн, когда прикосновения служанки были единственной отдушиной в холодной атмосфере семейного дома. Сейчас эта нежность перестала быть украдкой. Девушка осторожно прижалась к эльфийке, впитывая тепло ее плеча. В этот миг где-то совсем недалеко прогремел гул. Может быть, разрушили часть городской стены или обрушился дом в одном из кварталов. Над лагерем пронесся шепот тревоги. Луиза подняла голову и увидела, как несколько эльфов выбежали из палаток, чтобы посмотреть, не двигаются ли в их сторону порождения тьмы. Эленн напряженно сжала губы, затем встала. — Я должна узнать, что случилось. Оставайся здесь. Если услышишь сигнал, берем вещи и уходим глубже в лес. Луиза кивнула. Ей оставалось только подчиниться, ведь она не знала, как действовать в подобных обстоятельствах. Внутренний голос нашептывал, что теперь ее жизнь переходит в иную фазу, где нет места покою, к которому она привыкла. Однако в груди теплилась решимость не отступать. Оставшись одна, она сжала край одеяла, стараясь унять дрожь. Мысли блуждали между воспоминаниями о родном поместье и картинами, что ждут ее впереди. Город, возможно, загорится. Мать, вероятно, проклинает эльфов. Отец будет надеяться, что утром прибудут солдаты инквизиции и храмовники. Но уже невозможно вернуть старый порядок. Ночную тишину вновь прорезал далекий треск, потом что-то громко завыло, будто от магического взрыва. Луиза невольно схватилась за сумку, где лежали ее свитки с магическими записями. Она знала, что должна развивать дар, чтобы не быть беспомощной. Одна мысль о том, сколько сил скрыто в ней, придавала энергии. В памяти всплывали моменты, когда она тренировалась зажигать маленькие шары света. Ничто не мешает ей делать это открыто в лагере эльфов, если те действительно принимают магов без фанатичной ненависти. Прошло несколько минут. К пологу палатки приблизилась фигура. Луиза напряглась, готовая защищаться, но оказалось, что это одна из эльфийских женщин, судя по наряду, разведчица или охотница. Она увидела Луизу, кивнула ей в знак приветствия и сообщила, что вокруг лагеря пока все спокойно. Порождений тьмы в ближней роще не обнаружили, основная стычка идет в городе. Девушка поблагодарила ее, почувствовав небольшое облегчение. Небо становилось темнее. Луна почти скрылась за облаками, за краем леса прохаживались часовые. Тихие переговоры у костров говорили о том, что не все эльфы горят желанием мстить людям, многие просто ищут шанс на независимую жизнь. Луиза начала понимать, почему Эленн так страстно поверила в эти перемены. Когда тебя всю жизнь прижимают к земле, ты хватаешься за любую надежду. Вскоре Эленн вернулась. По лицу было видно, что что-то произошло. Она села рядом и нежно взяла Луизу за руки. — В городе завязался бой. Несколько кварталов уже взяты эльфами. Порождения тьмы действительно нападают, и стража вынуждена сдерживать их у северных ворот. Многие люди в панике. Некоторые дома заперты, аристократы и простолюдины пытаются бежать из Лаидса. Пролитая кровь только увеличит взаимную ненависть. Луиза представила, что творится в родном поместье. Возможно, отец до сих пор стоит на обороне и не знает, как уберечь Колетту. Может, кто-то уже пришёл к ним на помощь. Гложущая тоска накатила. — Я не смогу вернуться, даже если захочу? — спросила она полушепотом. — Они сочтут меня предателем, да? А если узнают о моей магии, обвинят во всех смертных грехах. Отец не сможет прикрыть меня подкупами, когда в городе царит хаос. Эленн провела ладонью по щеке Луизы, стараясь утешить. — Мне страшно видеть тебя в таком отчаянии. Но поверь, здесь мы сможем быть вместе. Даже если придется уходить дальше, за границы Орлея. Мы найдёт своё место в мире, я обещаю. Луиза сжала губы, понимая, что выбор уже сделан. Отступать было поздно. Она только надеялась, что родители останутся в живых, а материнская гордость не приведет к безумному поступку. Всю оставшуюся ночь им пришлось провести в тревожном ожидании. К рассвету облака над городом окрасились в темно-красные тона. Лес оставался относительно тихим, но со стороны Лаидса доносились стойкие запахи гари и слышалось завывание — будто смешались звуки человеческих воплей и рык чудовищ. Луиза старалась не думать о том, что значит этот жуткий хор. Один раз в лагерь пришли новые эльфы, рассказывали о батальных сценах на площади и о том, как часть города пала перед натиском тварей. Первые лучи солнца начали проникать сквозь листву. Освещенные ветви казались тонкими прутьями, над ними витала легкая дымка. Эленн предложила Луизе поесть. Девушка обнаружила, что не может даже проглотить кусок лепешки, настолько сердце болело от тревоги. Она думала о будущих шагах: как освоить магию, как защитить себя и Эленн, как прожить вне стен богатого дома, где все было под рукой. Где-то возле центрального костра один из эльфийских старейшин уже рассказывал о предстоящем объединении всех, кто верит в Гиланнайн. Он звал не страшиться, потому что, по его словам, богиня вывела их из рабства в прошлом и сделает это снова. Луиза заметила, что далеко не все слушали его с восторгом. Некоторые молчали, крутили в руках оружие и поглядывали в сторону города, который догорал. Так и закончилась самая длинная ночь в жизни Луизы де Лид. Она сидела рядом с Эленн, а за спиной рушились прежние устои. Богатая фамилия, семейное поместье, аристократические балы — все это осталось позади. Впереди открывалась долгая дорога, на которой ей предстояло понять, что такое свобода для мага и как справиться с опасностями нового мира. Теперь, в тишине утренних сумерек, Луиза закрыла глаза и положила голову на плечо Эленн, решив позволить себе хотя бы короткий отдых перед тем, как солнце осветит мир, в котором уже не осталось привычных границ.