Песня пустоты.

Шаги гулко отдавались во тьме ночных улочек Антивы. Луканис Делламорте тащил на плече бессознательного эльфа, стараясь не упасть на скользком булыжнике. Кое-где поблёскивали лужи, от которых пахло свежим дождём и старыми отбросами. Ветер с залива принёс сырость и резкий солёный аромат, от которого першило в горле. Он намеренно выбирал глухие переулки, обходя сторожевые костры городской стражи. Не хотелось новых стычек: цель достигнута, эльф у него в руках. Оставалось найти тихое местечко, где можно будет вытрясти из этого «новоиспечённого фанатика» всё, что тот знает о таинственной темнице и странных слухах о женщине-заключённой. Мысли крутились вокруг одного имени — Рук. Луканис повторял его про себя, испытывая острую боль утраты. От воспоминаний о её улыбке, неуместной в моменты опасности, щемило в груди. Демон внутри тихо рычал, предчувствуя, что тревожные эмоции могут пробудить в хозяине жажду насилия. Приходилось сдерживаться. Свернув за полуразрушенную часовню, он нашёл заброшенный дом с выбитыми окнами. Из-за стены виднелась лестница, ведущая в подвал. Дверь была приоткрыта, очевидно, здесь никто не жил. Луканис спустился вниз, освещая путь крошечным фонариком на масляном фитиле. В лицо ударил тяжёлый запах застоявшейся воды. Повсюду мокрые деревянные коробки, ветхие ящики, сваленные в кучу. Вдоль стен стояли пустые бочки. В тёмных углах шуршали крысы, настороженно поглядывая на людей, вторгшихся в их владения. — Идёт, — пробормотал Луканис, хотя эльф спал беспробудным сном. Он опустил его на пол и привязал верёвкой запястья к сломанной балке. Проверил пульс — ровным, похоже, парень просто отключился. При ближайшем рассмотрении на лице пленника отчётливо виднелись линии валласлина: явно свежие, нанесённые поспешно или в ходе недавнего ритуала. Такой рисунок у городского эльфа выглядел крайне подозрительно. Не все брали себе метки долийцев… а тут ещё и узоры, похожие на что-то хитрое, возможно, связанное с Эльгарнаном или Гиланнайн. «Явно один из них», — пронеслось в голове Луканиса. Иначе зачем эти метки? С тех пор, как эванурисы начали шептаться о своей силе, часть эльфов в Тедасе — уставших от нищеты и рабства — поклялась им в верности. Еще бы, он сам видел их силу, и тогда всё закончилось тем, что Рук… Рук исчезла. Луканис сжал кулаки, вспоминая ту вылазку. Появление древних богов разрушило планы команды, а она попала к ним в лапы. Он не верил, что её могли убить. Она была слишком цепкой, живой. Но время шло, а следов почти не оставалось. Любая зацепка — как глоток воздуха. Эльф пошевелился, его веки дрогнули. Луканис присел напротив, с опаской поглядывая, не выкинет ли тот какой-нибудь фокус. Эльф шумно вдохнул и открыл глаза. Несколько секунд он просто смотрел, не понимая, где находится. Потом скривился, заметив верёвки и склонившегося рядом Делламорте. — Проклятый человек, — прошипел он, пытаясь высвободить руки. — Зачем тащить меня сюда? — Чтобы не мешали, — отозвался Луканис. — И я не «просто человек». Тебе стоит быть осторожнее в выражениях. В ответ пленник пробормотал что-то невнятное. В его глазах вспыхнуло упрямство, смешанное со скрытой тревогой. — У тебя на морде свежий валласлин, — Луканис коснулся кончика узора на скуле эльфа. — Только не говори, что ты из долийцев. Тебя этим отметили эванурисы, да? — Наверное, тебе хотелось бы услышать, как я расписываю величие наших богов?— эльф дёрнул плечом, болезненно поморщившись. — Не дождёшься. Если они помогают нам сбросить рабские оковы, это уже немало. Луканис усмехнулся, холодно и невесело. — Уж я-то знаю, чего стоят эти «боги». Я достаточно повидал их добрых намерений. А теперь выкладывай: ты сам проговорился, что слышал о пленённой женщине. Как давно её держат? — Понятия не имею, — буркнул эльф. — Слуги болтали об этом, когда я выполнял их поручения. Говорят, уже несколько месяцев… Может, она всё ещё там, а может, давно умерла. Щёки Луканиса порозовели от накатившей ярости. Демон внутри ожил, рванулся к сознанию. Зрение на мгновение окрасилось фиолетовым, сердце забилось быстрее. Но он успел взять себя в руки. — Нет, не погибла, — отрезал он. — Если кто-то и способен пережить такое, так это она. Эльф приподнял бровь, словно хотел пробить очередную брешь в выдержке собеседника. Сказал язвительно: — А ты хорош. Кусок чёрного льда снаружи, а внутри полыхает, как в печи. И при этом тебе плевать на опасность, лишь бы вытащить одну женщину? — Почему бы и нет, — пробормотал Луканис. — А ты приведёшь меня туда, где её держат. — Ты считаешь, что мне нечего делать?— эльф подавил рвущийся наружу смех. — Да, я пошёл за богами, потому что вижу в них возможность для моего народа. Почему я должен вести тебя к нашим убежищам? Луканис приблизился и положил руку на шею эльфа — не слишком сильно, но так, чтобы тот почувствовал угрозу. Руки горели изнутри, демон настойчиво скребся, требуя насилия. — Если не поведёшь, я переверну весь этот город в поисках нового языка, — проговорил он, глядя прямо в колючие глаза собеседника. — Но, в отличие от тебя, у тех, кого я поймаю, могут быть задатки труса. Они всё расскажут. А ты будешь уже мёртв. — Подлая скотина, — процедил эльф. — Ладно. Всё не так просто. За городом есть… один проход. Магический разлом. Через него и лежит путь. Но на той стороне сразу заметят. Засада для нас обоих. — Посмотрим, — коротко ответил Луканис, убирая руку. Сверху послышался тихий шум. Кто-то вошёл в заброшенный дом. Луканис гневно выругался про себя, а эльф вздохнул, видимо, рассчитывая на спасение. Но Делламорте жестом велел ему замолчать и стал подниматься наверх. В прогнившем коридоре первого этажа кто-то маячил у сорванной с петель входной двери. Порыв ветра впустил внутрь тонкий слой дождевого тумана. Луканис усилием воли подавил тёмную волну ярости внутри себя — сейчас не время использовать всю мощь демона. В полумраке он разглядел худощавую фигуру со знакомой осанкой. Илларио Делламорте, кузен и давний камень преткновения в семье. Тот откинул капюшон, повел плечами, зевая. По лицу стекали капли. — Доброй ночи, Луканис, — поздоровался кузен тихим насмешливым голосом. — Какая встреча. Не слишком ли поздно гуляешь? — Ты следил?— уточнил Луканис. Голос его звучал раздраженно. — Скорее, заботился, — парировал Илларио, поправляя собранные в хвост волосы. — Не люблю, когда в нашей семье совершают глупости, поступаясь здравым смыслом. Луканис прищурился, подойдя ближе. Стук дождевых капель по крыше едва заглушал голоса. — Глупости?— переспросил он, стараясь не кричать. — Я ищу её. Никто другой не будет. — Так сильно одержим воспоминаниями?— Илларио оглянулся, проверяя, один ли Луканис. — Я слышал, твоя подруга пропала много месяцев назад. Возможно, погибла. Почему ты не допускаешь мысли, что пора отпустить её? Ключицы Луканиса напряглись. Демон в глубине его сознания захихикал, ощущая нарастающую злость. Фиолетовый отлив слегка скользнул по его зрачкам, заставив Илларио прикусить губу. — Не смей называть её так, словно она ничего не значит, — процедил Луканис, сжав кулаки. — Если кто-то и способен выжить в логове этих «богов», так это Рук. — Ох, Бездна тебя побери, кузен, — Илларио покачал головой. — Никто не говорит, что она ничего не значит. Но, смотри, ты уже дошёл до того, что устраиваешь набеги, связываешь эльфов, ищешь потайные ходы… Мне кажется, демон в твоей голове находит в этом своё развлечение. — Заткнись, — рявкнул Луканис. — Я не просил твоих советов. Кузен насмешливо вздохнул, очевидно, стараясь не разжигать конфликт слишком быстро. — Я пришёл предупредить. Сейчас внимание воронов приковано к тебе. Много лишних трупов, много вопросов. Ходят слухи, что ты… как бы это сказать… не в себе. Что-то скрипнуло за спиной Луканиса. Он напрягся, вспомнив, что оставил эльфа внизу. Илларио покосился туда же, но не двинулся с места. — Серьёзно. Брось эту затею. Твоей подруги больше нет. Тебя тянет в пропасть, — повторил он. Луканис почувствовал, как внутри него вновь вспыхнуло пламя. Он сглотнул, чтобы не наброситься на кузена с кулаками. Ему не хотелось проливать родную кровь, как бы тот его ни бесил. — Ты не представляешь, что мы с ней пережили, — сказал он, мрачно усмехнувшись. — Мы видели, на что способны эванурисы, как они искривляют пространство, ломают умы. Но они не убили её, когда могли. Если мои сведенья верны, она всё еще жива.. Илларио покачал головой: — И какова цена? Они убьют тебя, даже если ты отыщешь её. Это глупость, кузен. — Я обещал защитить Рук, — отрезал Луканис, разворачиваясь к лестнице. — А ты слишком много болтаешь. Уходи, иначе вся эта «глупость» затянет и тебя. Илларио задержался на мгновение, размышляя, стоит ли задеть Луканиса ещё парой слов или оставить всё как есть. В итоге он махнул рукой и направился к выходу. За порогом послышался плеск дождя по его сапогам. Дом погрузился в прежнюю тишину. Луканис пару раз глубоко вздохнул, чувствуя, как кровь стучит в висках. Непрошеная встреча потрепала нервы, но куда важнее было вернуться к эльфу — тому тоже, поди, не хочется терять голову из-за мстительных богов. Он спустился в подвал. Пленник сидел на прежнем месте, разве что его тело слегка сдвинулось, словно он хотел отползти от балки. Услышав Луканиса, он приподнял бровь: — Семейные дела? Какие нежности. — Не твоё дело, — буркнул Делламорте. Сквозняк с верхнего этажа принёс в подвал очередную волну сырости и гниения. Вода в углу тихо капала с рассохшихся труб. Луканис повесил фонарь на крюк, чтобы освободить руки. Эльф казался почти неуместным здесь. Он был слегка выше. Лёгкие кудри слишком светлого, пепельного оттенка обрамляли худое лицо, а жёлтые глаза смотрели напряжённо и настороженно. На нижней губе заметно поблёскивал узкий белый шрам — след от осколка или ножа, рана давно зажила, но осталась напоминанием о какой-то давней стычке. По скулам и вискам тянулся свежий валласлин, рисунок, который едва заметно мерцал при каждом движении эльфа, создавая странный контраст между его почти утончённой внешностью и фанатичным знаком верности. — Продолжим. Ты сказал, что за городом есть проход. Если он ведёт к эванурисам, нам придётся выбираться ночью, чтобы нас не заметили. А утром нужно где-то спрятаться. Есть идеи? Эльф скривил губы: — Какое тебе дело до моих идей? Ты всё равно сделаешь по-своему. — Отвечай, — пригрозил Луканис, и его глаза недобро сверкнули. — Или мои кулаки познакомятся с твоими рёбрами. Пленник покачал головой: — Здесь, в городе, можно долго прятаться, если есть связи. Но у меня их нет, потому что я новичок в Антиве. А ты… ну, допустим, но у тебя тоже не всё гладко, как я погляжу. Так что остаётся гнить здесь до вечера, чтобы никто не встретился нам по пути. Выйдем следующей ночью. Тогда я проведу тебя к разлому. Правда, не обещаю, что тебе там будут рады. — Я не ищу гостеприимства, — перебил Луканис. — Мне нужна зацепка: если ту женщину держат там, я вытрясу её из ваших хозяев. Или выбью двери их тюрем. Мне всё равно. Эльф издал горький смешок: — Сомневаюсь, что такой упрямец способен одолеть божественных существ. Но… посмотрим. Ливень превратился в моросящий дождь. За узкими окнами подвала медленно пробивался рассвет. Луканис устало прикрыл глаза, прислонившись спиной к влажной стене. Тело требовало отдыха, но разум не мог позволить демону взять верх во сне. Приходилось дремать вполглаза, чтобы вовремя пресекать опасные вторжения. Эльф, как бы его ни звали, время от времени кряхтел и переступал с ноги на ногу. Наконец он повернул голову к Луканису: — Зачем она тебе? Ты не похож на любвеобильного спасителя девиц. — Нас многое связывало, — сухо ответил Луканис. — Команда, работа, долг. Это не твоё дело. Эльф хмыкнул: — Ну-ну, разумеется. — Ты мало что смыслишь в таких делах, — отрезал Луканис. — Не пытайся вытянуть из меня лишнее. Мне достаточно знать, что ты проведёшь меня к нужному месту. — А ты что же, ищешь свою возлюбленную? Я бы не полез к богам ради какой-то женщины, — язвительность в голосе эльфа была призвана задеть за живое. Сердце Луканиса сжалось, он на мгновение вспомнил тот день, когда Рук прикрывала его спину в бою. Её взгляд, её улыбка — хмель, от которого он до сих пор не протрезвел. Демон внутри почувствовал, что хозяин слаб, и послал очередной всплеск агрессии, призывая наброситься на собеседника. Делламорте промолчал, стараясь привести мысли в порядок. — Тебя это не касается, — наконец пробормотал он, поднимаясь на ноги. Ступни онемели от холодной воды. — Мы переждём здесь день. И ты отведешь меня, куда нужно. И если вздумаешь сбежать, не удивляйся, если однажды проснёшься без рук. Эльф тяжело вздохнул и опустил голову на колени. — Я не смогу провернуть всё, что захочу, пока ты дышишь мне в затылок. Но если вдруг задремлешь, можешь винить только себя. Луканис в ответ издал короткий смешок. На всякий случай он подошёл и проверил, крепко ли связаны его запястья. Затем огляделся в поисках более-менее сухого места. — Не расслабляйся, — предупредил он. — Я слежу за тобой. В темноте на мгновение мелькнул странный отблеск в его зрачках, и эльф почувствовал, что лучше не продолжать эту тему, если он не хочет остаться без головы. Прислонившись к стене, Луканис всё же позволил себе на некоторое время прикрыть веки. За окнами подвала разгорались первые серые лучи. Лёгкое дремотное забытье окутало его сознание. ...Он видел её на берегу реки, где они разбили лагерь. Небо затянули тучи, она сидела на грубо сложенной тряпке, прикрываясь от ветра. «В следующий раз мы их достанем, — сказала она тогда, подмигнув ему. — Только не вздумай бросить меня посреди боя, Делламорте». Луканис помнил, как фыркнул, заявив, что Рук сама способна бросить его, если ситуация станет жаркой. Она лишь рассмеялась. «Уж я-то не исчезну — не на ту напали», — произнесла она шутливо, глядя на него тёплым взглядом… ...Это воспоминание сдавило сердце. Луканис вздрогнул и проснулся. Голова наливалась свинцовой тяжестью. В подвале мало что изменилось — серый рассвет сменился блёклым дневным светом, который почти не проникал сюда. Эльф дремал вполглаза, но, услышав шорох, встрепенулся. — Ты стонал во сне, — насмешливо заметил он. — Должно быть, тебе приснился кошмар. Луканис выпрямился, потянулся, разминая затекшую спину. Всё тело казалось напряжённым, будто стянутым металлическими цепями. Демон внутри ворочался, недовольный такой неподвижностью. — Теперь нам лучше не показываться днём, — сказал Луканис. — Стража губернатора будет прочёсывать улицы. Подождём до вечера, а потом ты проведёшь меня к разлому. Эльф мрачно хмыкнул: — Рад, что мы единодушны. А потом нам оторвут головы. — Посмотрим, — вздохнул Луканис. День тянулся бесконечной серой полосой. Пол в подвале покрывался застоявшейся водой, от которой исходил неприятный кисловатый запах. Время от времени Луканис вскакивал и подходил к зарешеченному окну, чтобы проверить, не слышно ли чужих шагов. Но всё было спокойно. Они изредка перебрасывались парой фраз: эльф язвил по поводу «демонического проклятия», Луканис отвечал сухо, сдерживая раздражение. Пару раз он порывался допросить пленника более жёсткими методами, чтобы узнать хоть что-то о предполагаемой темнице, но понимал: если эльф умрёт, найти путь к разлому будет сложнее. Когда за окном начало темнеть, Делламорте зажёг тусклую свечу, найденную среди старых ящиков. Тёплое дрожащее пламя слегка осветило помещение. Эльф попросил развязать ему руки — хотя бы одну, иначе ему будет трудно идти. Луканис покачал головой и лишь перевязал ему запястья, чтобы они были связаны перед собой. — Ни шагу больше, — сказал он, освещая лицо пленника, — иначе я перережу тебе глотку. — Вижу, все твои методы сводятся к насилию, — проворчал эльф. — По крайней мере, мы вместе напьёмся, да? Луканис проигнорировал насмешки и проверил своё оружие: несколько дротиков со снотворным, пару метательных ножей и острая рапира. Демон внутри поглаживал его эго: «Преврати этого фанатика в пепел…» Но он не слушал; нужно сосредоточиться. — Пора, — произнёс Делламорте, услышав отдалённый бой башенных часов. — Выходим через задний двор, потом по переулку — так нас не заметят. После этого ты покажешь дорогу. Эльф поднялся на ноги, потянул за связанные запястья и снова почувствовал боль в боку. Видимо, удары стражников оставили неизгладимые следы. — И не надейся, что я забыл о своих обязательствах перед богами, — сказал он, шипя от колющей боли. — Возможно, ты первым пожалеешь о том, что тащишь меня за собой. — Поговорим об этом в другой раз, — прервал его Луканис. — Шевелись. Они поднялись наверх, стараясь не шуметь. Дом по-прежнему был пуст, лишь кое-где сквозняк дул сквозь выбитые окна. Ночь становилась темнее, время от времени вспыхивали далёкие молнии, гроза всё ещё не уходила окончательно с прибрежных земель. Луканис проверил улицу: всё тихо, только кошка перебежала дорогу, мелькнув тёмным силуэтом. Фонарь не стали зажигать, чтобы не привлекать внимания. Эльф шёл впереди, Делламорте — чуть позади, держа руку на рукояти рапиры. Они скользнули в узкий переулок между домами. Позади затихли обветшалые дворы. Над головой нависали сломанные карнизы, с крыш стекала вода. Вся Антива словно погрузилась в гнетущее молчание, как перед большим штормом. Шумные шаги антаама раздались у них за спиной, и Луканис мгновенно толкнул эльфа в узкий переулок, ведущий к задворкам какого-то склада. Стены здесь смыкались почти вплотную, не пропуская чужие взгляды. Пленник инстинктивно прижался к сырому камню, но Луканис тоже проскользнул в тесную щель, упираясь свободной рукой в шершавую стену у него за спиной. Теперь между ними оставалось всего несколько дюймов. Снаружи мерцал едва различимый свет факела; голоса на непонятном языке звучали возбужденно. Похоже, патруль антаама о чём-то спорил, но, к счастью, не торопился заглядывать в каждый закоулок. Вода с крыш капала им на плечи, делая и без того напряжённую близость ещё более неуютной. — Какая настойчивость. Не знал, что ты так любишь тесноту. — прошипел эльф с ухмылкой, поведя плечами, чтобы хоть немного отстраниться от Луканиса. Делламорте бросил на него холодный взгляд, и в его глазах мелькнул лёгкий фиолетовый отблеск: — Закрой рот. Хочешь, чтобы нас нашли? Эльф приподнял бровь, стараясь не морщиться от боли в боку: — Молчу, молчу. Хотя ты хорош именно в тех случаях, когда толкаешь в угол. Может, тебе это нравится? Луканис ощутил, как внутри снова шевельнулся демон, подталкивая к тому, чтобы заткнуть наглеца силой. В фиолетовом отблеске зрачков не осталось тепла: — Неприятно признавать, но даже у такой скотины, как ты, есть язык. — произнёс он шепотом. — Следи за ним, если не хочешь, чтобы я тебя заткнул навсегда. Эльф фыркнул, отворачиваясь: — О, я следить умею. Особенно когда меня так… прижимают. Со стороны улицы послышался короткий окрик — антаам, кажется, начинали расходиться. Луканис сжал зубы, терпя эту близость, пока шаги за пределами прохода не затихли окончательно. — Доволен?— спросил он, с усилием отталкиваясь от стены и выныривая из тесного зазора. — Вылезай, у нас мало времени. Эльф чуть пошатнулся, когда воздух между ними прорвался обратно, но всё же бросил Луканису вслед тихий насмешливый выдох: — Пожалуй, впервые вижу, чтобы столь «серьёзный» господин так лихо прислонял к стене подобранного на улице эльфа. Хотя, возможно, это твой обычный приём? Делламорте бросил угрюмый взгляд на сгустившуюся темноту переулка. Он знал, что, если не поторопится, рискует потерять оставшееся время до очередного обхода стражи. — Хватит, — отрезал он, рванув пленника за руку, чтобы вывести из переулка. — У нас есть дела поважнее, чем твой раздутый эльфийский гонор. — О да, конечно, «побыстрее найти тайное логово», «вырвать женщину из лап злодеев», — эльф шёл чуть позади, но не переставал язвить. Поворот за поворотом — улочки вывели их к дальней стене, уходящей к старым портовым кварталам. Здесь редкие горелки освещали дорогу, но безлюдье делало место опасным. Когда они миновали ворота на юг, Луканис увидел небольшую площадку с парой гниющих телег. Эльф замедлил шаг, кинув взгляд через плечо. Казалось, он колебался, то ли вести дальше, то ли попытаться обмануть. — Продолжай, — велел Делламорте. Пленник неопределённо повёл плечами и двинулся к боковому проходу, где кирпичная стена была проломлена. За ней начиналась роща скрюченных деревьев, дальше тянулись безлюдные угодья. Ночь почти безлунная, тучи скрывали небо. — Там, за холмом, есть расщелина, которую мои… сородичи используют, — сообщил эльф тихо. — Если совершить обряд, она преобразится в переход. Или магический разлом, как угодно. — Это надолго?— спросил Луканис, оглядываясь по сторонам. — Нет, если знаешь ритуал. Но меня сразу заметят, стоит шагнуть в него, — эльф усмехнулся, поднимая связанные руки. — Тем более с таким спутником. — Скажешь, что я твой пленник? Или какую-нибудь другую чушь, — отмахнулся Луканис. — Мне безразлично, лишь бы попасть внутрь. За стеной открывались заброшенные поля, усеянные сорняками. Дорожка вилась между редкими кустами, которые скрипели под ветром. Дождь то стихал, то начинал снова. Эльф и Луканис двигались быстро, стараясь не отставать друг от друга. Фонарь не зажигали, ориентируясь по темноте и смутной памяти эльфа. Когда наконец на горизонте вырисовался невысокий холм, Луканис отметил, что вокруг всё мертво и пусто. Трава чёрная, деревья сухие. Воздух стылый, колол горло при дыхании. Демон внутри взывал: «Здесь всё пропахло смертью», но Луканис не слушал его. На южном склоне виднелась каменная расщелина. Пленник остановился, повернул голову к Делламорте: — Вот оно. Внутри можно открыть путь к убежищу богов. Но учти: твоя аура заметна, демон будет выделяться. Тебя раскусят в два счёта. — Это уже не твоя забота, — холодно ответил Луканис. — Показывай, что дальше. Эльф вскинул связанные руки: — Разрежь, иначе мне не провести ритуал. Никак не удастся сложить печати. Делламорте посмотрел на него с недоверием. Внутренний голос шипел о возможном предательстве. Но без ритуала они не попадут куда нужно. Он решил рискнуть. Коротким движением кинжала перерезал верёвки. — Попробуй провернуть хоть один фокус — пожалеешь, — предупредил он. Эльф потер запястья, болезненно поморщился. Посмотрел на торчащие из расщелины валуны. Пробормотал несколько слов на древнем эльфийском, провёл рукой по валласлину. Лёгкое мерцание пробежало по татуировкам. Сухой ветер усилился, точно откликнулся на призыв. Резкий всполох света прорезал темноту — щель в пространстве открылась на миг. Эльф обернулся к Луканису: — Теперь, если шагнёшь за грань, пути назад не будет.Ты и вправду уверен, что твоя женщина может быть там живой? Боль сдавила сердце Делламорте, а демон внутри злобно фыркнул. Воспоминание о Рук всплыло вновь, давая ему силы преодолеть сомнения. — Да. И если не там, то я всё равно стану ближе к правде, — сказал он. Эльф усмехнулся, отступая на шаг. И вот тут в его глазах отразилось нечто. Попытка обмануть? Он резко побежал в сторону, надеясь, что ритуал активирован и вход закроется без него. — Проклятый ублюдок! — рявкнул Луканис, бросаясь следом. Эльф оказался ловчее, чем можно было подумать. Он сделал короткий кувырок, схватил камень, чтобы бросить его в Луканиса. Но Делламорте не растерялся. Во взгляде вновь полыхнул фиолетовый огонь, демон выдал вспышку неестественной силы: он едва ли не прыгнул через кусты, догнал беглеца и врезал тому по затылку рукоятью кинжала. Эльф рухнул, захлебнувшись собственным стоном. Луканис стащил его за ворот, прижал к земле. Сердце колотилось дико, демон шипел, призывая добить противника. — Не выйдет у тебя сбежать, — прохрипел он, склонившись к лицу пленника. — Ты думал, я не буду наготове? — Тебя… всё равно… — выдавил эльф, с трудом дыша, — раскроют мои боги. — Прекрасно, — холодно отозвался Делламорте, стягивая его руки ещё раз. — А теперь поднимайся, закончим ритуал вместе, иначе сломаю тебе ноги и буду тащить за шкирку. Эльф болезненно затих, понимал, что сейчас жизнь висит на волоске. Он, конечно, мог снова попытаться бежать, но без сил это кончится смертью. Взглядом отметил фиолетовый оттенок зрачков Луканиса и содрогнулся. — Хорошо… всё равно тебя там раздавят, — процедил он. — Но раз так хочешь, я покажу дорогу к самому порогу богов. Небо заволокло тучами, молния рванула где-то в стороне. В разрыве расщелины еще оставалось слабое, призрачное свечение — значит, переход был активен. Луканис огляделся, словно ждал, что вот-вот из темноты кто-нибудь вынырнет. Но ночные поля безмолвствовали, лишь ветер качал редкие кусты. — Хочешь предостережение? — спросил эльф, поднимаясь на ноги с мучительным стоном. — Внутри твоя одержимость обернётся против тебя. Они почувствуют демона. — Почувствуют — не почувствуют, — огрызнулся Луканис, подталкивая пленника к расщелине. — Я не боюсь их. Они забрали Рук, и я заберу её у них. Эльф уже не отвечал. Ибо понял, что спорить бессмысленно, а любой промах может стоить жизни. Они остановились у порога, где мигала едва различимая дымка. На миг Луканис вспомнил лицо Илларио: кузен считал его сумасшедшим. Возможно, так и есть. Но теперь шляпы брошены на стол: или он найдёт Рук, или сгинет в этих проклятых владениях лже-богов. Луканис сжал зубы, чётче, чем когда-либо, ощутив, что демон внутри пылает нетерпением. По венам пробежал жар, подталкивая сделать последний шаг в неизведанный проход — навстречу тому, что может всё изменить.