Песня пустоты.

На нижнем этаже Маяка, в самом глубоком помещении, находился тайный зал. К нему вели вырубленные в камне ступени, выщербленные временем и покрытые тонкой паутиной пыли. Тусклые факелы, расставленные вдоль стен, мерцали слабым огнём, отбрасывая дрожащие тени на своды. В этом полутёмном просторном помещении возвышался элувиан. Это массивное зеркало высотой больше человеческого роста, но впечатляли не только его размеры. Лёгкий серебристый блеск исходил от узорной рамки, покрытой витиеватыми эльфийскими мотивами, которые напоминали переплетения ветвей древних деревьев. Листья и побеги металла изящно шли друг за другом, образуя завораживающий орнамент. На гладкой поверхности зеркала колыхался мягкий отблеск магии, создававший впечатление зыбкости. Тонкие руны, выгравированные по окружности, мерцали, будто вспыхивали изнутри и тут же затухали. Здесь, в полумраке, собрались четверо: Даврин, крепко сбитый серый страж в доспехах цвета потускневшего серебра, опирался на свой щит, и смотрел задумчиво то на элувиан, то на Рук. Рядом с ним стояла Хардинг: невысокая рыжая лучница, улыбчивая и спокойная, хотя нетерпение в её глазах выдавало, что она хочет поскорее разобраться с этой затеей. Луканис, элегантно сложенный мужчина с аккуратной бородкой и неизменной ухмылкой на губах, дёргал за тёмно-фиолетовый платок у шеи, демонстрируя нервозность за отвязным фасадом. И наконец, Рук — девушка с длинными каштановыми волосами, собранными в косу, и небольшой татуировкой на виске, подчёркивающей магическое происхождение. Она стояла ближе всех к элувиану, рассеянно потирая ладонью кинжал из лириума. Бледный свет зеркала ложился на их лица, ещё сильнее усиливая и без того напряжённую атмосферу. Тревога витала вокруг, рассекая воздух, пропитанный тишиной старого зала. — Никогда не перестану удивляться, как эта штука работает, — проворчал Луканис, стараясь выдать свою усталость за любопытство. Он скрестил руки на груди, слабо опираясь на стену. — Всё выглядит слишком миловидно, но мало ли что там на другой стороне. — Беллара починила его, — отрезала Хардинг, поправляя лук за спиной. — Перестань ныть, Луканис. — Хардинг права, — вмешался Даврин, поднимая щит и окидывая взглядом собравшихся. — Если бы Беллара обнаружила враждебную магию, давно бы нам сообщила. А теперь прекратите болтать, лучше готовьтесь. Рук слушала, погружённая в собственные мысли. Разговор скользил мимо неё, не цепляя внимания. Она стояла вплотную к зеркалу, искажающему её отражение. В нём черты лица удлинялись, а глаза мерцали непривычным блеском. Ей чудилось, что Завеса откликается на её присутствие, и кинжал из лириума в руке едва ощутимо вибрировал. — У тебя всё в порядке, Рук? — Даврин тронул её за плечо, желая удостовериться, что она не потерялась в видениях. Она едва заметно кивнула: — Да… Просто это… — Она хотела сказать «напоминает мне о прошлом», но прикусила язык. — Сейчас пройдёт. Разговор на время затих. Четверо и таинственное зеркало — на мгновение всё замерло, будто бы в ожидании чего-то важного. Шорох шагов или дуновение воздуха могли бы сейчас прозвучать оглушительно, но в зале царила та самая давящая тишина, что сопровождает любые серьёзные решения. — Ну, что ж, — Луканис оглядел товарищей. — Тогда, может, я пойду первым? В его голосе прозвучала вызывающая нотка, однако мелькнувшая на секунду дрожь в руке выдала, что смелость скорее бравада, чем истинная готовность. — Не спеши, — твёрдо возразила Рук. — Я пойду. Она сделала маленький шаг к зеркалу, и, когда её ботинок приблизился к мерцающей поверхности, руны на раме элувиана вспыхнули чуть ярче. Рук ощутила тихую пульсацию магии у своих пальцев, а кинжал из лириума отозвался ещё более ощутимым трепетанием. Глубоко вздохнув, она коснулась взглядом очертания собственной фигуры, проступавшей в стекле, и почувствовала зов, мощный, как поднимающаяся волна. Решение созрело внутри. Не оборачиваясь к остальным, она шагнула к зеркалу и вошла в него. Мягкий серебристый свет охватил её фигуру, растекаясь по телу, и вот уже через миг она исчезла из виду. — Так, вперёд! — подхватил Даврин, чуть заметно пожав плечами. — Главное — не растеряться. Он первым последовал за Рук, поправляя ремень со щитом и мечом. Затем Хардинг, коротко вздохнув, скользнула внутрь портала, не выпуская лук из руки. Луканис замолчал, что-то пробормотав себе под нос, и тоже сделал шаг в сияющую гладь зеркала. Когда команда вышла из портала на другой стороне — местность резко контрастировала с тишиной и сумраком зала Маяка. Здесь их встретил затхлый, холодный воздух, пропитанный запахом гнили и старых углей. Земля под ногами была сухой, усеянной трещинами, будто её иссушили беспощадные ветра или магия, обратившая живую почву в безжизненную пустошь. Повсюду лежали пятна скверны, переливающиеся ядовитыми отблесками в неровном свете далёкой луны. Полусгнившие останки домов и заборов высились в тени: деревянные конструкции обгорели и частично обрушились, каменные блоки сползли под собственной тяжестью. Местами торчали обломки, похожие на кости, — то ли фрагменты статуй, то ли покорёженные деревья. — Выглядит… не очень, — изрёк Луканис, оглядываясь и поправляя рукоять рапиры. — Эванурисы успели наворотить здесь дел. Порыв ветра, похожий на выдох давно умерших душ, прошелестел среди сожжённых строений. Даврин на мгновение приподнял щит, но опасности рядом не обнаружил — лишь сквозистый шёпот ветра среди остатков домов. — Здесь так много скверны, — заметила Хардинг, нахмурив брови. Её взгляд скользил по дрожащим лужицам. — Я чувствую, как она давит, как будто хочет проникнуть внутрь. — Уговорила, место отвратное, — Луканис шутливо склонил голову. — Но что поделать, — он обвёл рукой картину всеобщего разорения, — никто не говорил, что будет легко. Рук молча глядела на изуродованные деревья. Её внимание привлекла странная деталь: когда она делала шаг, пятна скверны, казалось, немного откатывались назад. Это движение могло быть иллюзией, обманом зрения, но сердце неприятно ёкнуло. Она моргнула, но больше не заметила подобных признаков. Возможно, слишком устала. — Надеюсь, что мы здесь не зря, — вмешался Даврин, стараясь отвлечься от жуткого вида вокруг. — Беллара сообщила, что элувиан приведёт в одну из точек, где прокатились первые разрушения эванурисов. Нам нужно понять, что случилось с жителями и как остановить это проклятие. — Да только от людей тут осталась тень, — Хардинг присела и подняла обугленную доску, которая рассыпалась в её руках. — Никто не мог уцелеть под таким натиском скверны. — Может, найдём кого-то, — отозвалась Рук, хотя глаза её перебегали с одного разрушенного дома на другой. — Давайте проверим руины. Надежда может быть иллюзорной, но мы не имеем права игнорировать возможных выживших. Тишина, лежавшая на этом проклятом месте, угнетала. Каждый шаг отзывался глухим эхо по пустым улицам, а дыхание казалось чужим и громким. Команда старалась сохранять бдительность. На обугленных досках виднелись пятна крови, впитавшейся в древесину. Прорехи в стенах, выбитые двери, валяющиеся стрелы с искорёженным древком — всё это указывало, что здесь прошло ожесточённое сражение. — Смотрите! — Хардинг остановилась у обгоревшего порога и кивнула на кое-как сохранившиеся отпечатки. — Чьи-то следы. Даврин шагнул ближе, опустившись на одно колено. Следы вели куда-то вдоль улицы, к центру деревни, где на фоне призрачного лунного света виднелась полусгоревшая церковь. — Значит, нам туда. Проверим, осталось ли что-то или кто-то внутри, — сказал он и встал. — Искать неприятности в церкви, покрытой скверной? Звучит, как приключение, — хмыкнул Луканис, но в его взгляде промелькнула некоторая настороженность. — Это необходимо, — коротко отрезала Рук. Отряд двинулся к центральной улице. Воздух сгущался с каждым шагом. Зловонный аромат скверны становился сильнее, ища лазейки, чтобы пробиться в лёгкие. В тишине слышался лишь хруст твёрдой земли под ногами и далёкий скрип, вызванный ветром. Когда церковь приблизилась настолько, что можно было различить остатки витражей и расколотые каменные колонны, тревожное ощущение воцарилось с ещё большей силой. Меж осыпавшихся стен тянулись тёмные прожилки скверны, которые походили на гибкие щупальца, опутавшие своды изнутри. — Чувствую себя, как в пасти древнего чудовища, — нервно сказала Хардинг, взяв лук наизготовку. — Верно, — согласился Даврин, стараясь держаться увереннее. Его грифон остался поблизости, но не заходил в руины. Птица встревоженно переминалась с лапы на лапу, тихо фыркая в воздух. — Идём, быстро осмотрим, — распорядился он. — Главное — не привлекать лишнего внимания. Рук кивнула и первой пересекла полуоткрытую дверь церкви. Лёгкий скрежет петель прозвучал устрашающе громко. Внутри царил полумрак, подсвеченный испарениями скверны, которая покрывала стены жирными бурыми потёками. Пол был изрезан трещинами, а раскрошенные камни хрустели под ногами. Откуда-то доносилось еле слышное рычание, от которого мелькала мысль о таящихся в темноте тварях. — Слышите? — спросила Хардинг, натягивая тетиву. — Да, — глухо ответил Даврин. Он поднял меч, готовясь к возможной атаке. И вскоре тени ожили. Из тёмных углов церкви двинулись порождения тьмы — искажённые существа, вытянутые, с длинными конечностями и лицами, на которых застыла гримаса безумия. Их глаза горели красным светом. Они передвигались резкими рывками, казалось, действовали сообща, хотя не имели речи. — Вот и первый приём, — выплюнул Луканис, вскидывая рапиру. Порождений было не меньше десятка. Они атаковали одновременно с обеих сторон, разрывая единство команды. Хардинг отскочила за рухнувшую колонну и выпустила стрелу, которая точно вонзилась в плоть одной из тварей. Та издала вопль и упала, исцарапав когтями пол. Рядом с ней сражался Даврин, удерживая щит над головой, отражая удары, и нанося мощные рубящие выпады. — Не стойте кучей! — крикнул он. — Нам нужны фланги! Луканис бросился в сторону, стараясь оттащить часть порождений на себя, умело фехтуя длинной рапирой. Каждый его выпад был быстрым, сабельным, но с отработанной точностью: клинок вспарывал руки и грудь монстров, разрывая чёрную плоть. Однако их становилось всё больше, а окружающее пространство сжималось. Рук сосредоточилась. Её глаза вспыхнули голубым свечением, и она взмахнула руками, выпуская волну магической энергии, которая отбросила ближайших тварей. На мгновение они отступили, давая передышку. — Быстрые… — сквозь зубы прорычала она, ощущая, как жар магии бьёт в виски. — И ужасно злые! — Осторожно! — откликнулась Хардинг, выпуская вторую стрелу. Её снаряд прошил сразу двух монстров, но они продолжили движение, не издав ни звука. Только сгорбились, а их глаза загорелись ярче, отражая ненависть к живым. В этот момент по помещению прокатился тяжёлый звук. Слева от алтаря, окружённого запёкшимися пятнами скверны, выдвинулось нечто массивное. Громоздкая тварь с двумя головами, перекрученными наростами и когтями, сверкающими, будто лезвия. Толстые жилы и сросшаяся плоть порождали вид чудовищного уродства. Существо почти не издавало звуков, лишь глухо сопело и медленно шло вперёд, разрушающим шагом крушило обломки под ногами. — Это что-то новое, — хрипло выдохнул Луканис, указывая на монстра рапирой. — Может, его можно уговорить? У кого-нибудь есть эльфийский словарь? — Лучше помолчи, — отрезала Хардинг, вновь натягивая лук. Даврин приподнял щит, но вид ужасающей громадины бросал в дрожь: — Рук, попробуй задержать его! — Я создам барьер! — крикнула она, выставляя руки вперёд. Из её ладоней вырвался защитный купол, искрящийся синеватой энергией. Он объединил пространство вокруг четверых, пропуская только их собственные атаки наружу. Чудовище, скалясь рваным ртом обеих голов, ударило по барьеру гигантской лапой. Сперва купол выдержал, но тут же пошёл трещинами. Рук почувствовала, как магическая энергия вытекает из неё, и сосредоточилась изо всех сил, чтобы удержать защиту. Твари вокруг продолжали метаться, не давая ни минуты передышки. — Я не выдержу долго! — прорычала Рук, голос сорвался на крик. — Нужно другое решение! — Не могу пробить! — Хардинг умудрилась выпустить очередную стрелу, которая отскочила от наростов на теле гиганта. — У него кожа будто стальная! Монстр ещё сильнее вдавил лапу в магический барьер, вызывая оглушительный треск. Рук отшатнулась, и силы едва не покинули её. — Даврин! — Хардинг выхватила очередную стрелу, метнулась назад. — Если он прорвётся — всё, конец. Даврин прыгнул вперёд, встав щитом перед остатками купола. Его массивный меч прорезал воздух, но лишь соскочил от тяжёлой лапы, оставив глубокие царапины, не нанося серьёзного урона. Монстр размахнулся, сбив воителя с ног, и тот с трудом сумел перекатиться, уходя от смертельного удара. — Прикройте! — крикнул Луканис. Он метнулся за спину твари и попытался ранить гиганта между пластами бронированной плоти. Удар с визгом прошёл насквозь, но рана начала затягиваться тут же, будто сама скверна лила в неё новую силу. — Дрянь неубиваемая! Барьер Рук раскололся с треском, магический свет развеялся. Девушку отбросило к стене, она хватала ртом воздух, в глазах плясали искры от перегрузки. Она попыталась снова вызвать защитную волну, но почувствовала сильную боль — резерв сил практически опустел. Монстр приподнялся, и обе головы развернулись к Рук, которая оказалась беззащитной. Луканис и Даврин были заняты порождениями, напиравшими без остановки, а Хардинг стояла далеко, не решаясь выпустить стрелу, чтобы не задеть союзников. Тварь уже готовилась нанести смертельный удар, когда вдруг всё пространство пропиталось ледяной магией. Чувство непреодолимой чужой воли прокатилось по всей церкви, и существо сдвоенным рыком замерло на месте, будто кто-то удержал его невидимыми верёвками. Парализованные магическим импульсом, все, кроме Рук, потеряли способность двигаться. Луканис широко раскрыл глаза, ноги его застыли, и он не смог сделать ни шага. Даврин остановился с мечом в занесённой руке, и лицо исказилось в гневной, но беспомощной гримасе. Хардинг не смогла отпустить тетиву, хотя её стрела уже была готова. Однако Рук всё ещё могла шевелиться, сила чужой магии обошла её стороной. И тут она заметила источник этой внезапной остановки. Слева от алтаря, где сгустились особенно плотные клубы тени и скверны, проявилась высокая фигура. Поначалу очертания выглядели неясными, сами тени обретали форму, но вскоре стало видно, что это эльф в старинных доспехах, отделанных необычным сиянием. Резкие черты лица, непроницаемые глаза, аура холодной силы — всё в нём дышало непостижимой, древней магией. Эльгарнан. Эванурис, бог из эльфийских верований. Он ступил в зал уверенно и бесшумно, точно хозяин, не раз бывавший здесь. Лёгкий блеск доспехов играл на стенах, залитых скверной, — будто две несовместимые стихии столкнулись, чтобы показать, кто сильнее. Луканис, Даврин и Хардинг оставались во власти оков. На их лицах читались потрясение и безысходная ярость, но они не могли сделать ни единого движения. Однако Рук таинственным образом избежала этого заклятия. Чувствуя слабость во всём теле, она с трудом выпрямилась, пытаясь понять, почему её-то он не парализовал. Тварь с двумя головами продолжала стоять в полуобороте, но при появлении хозяина её угроза улетучилась, и монстр почти смиренно опустил лапы. Лишь глухое рычание вибрировало в его горлах, когда он медленно припал к полу, залитому тёмной жижей. Эльгарнан приподнял руку и негромко произнёс на древнем эльфийском: — Miral balas. Звучание этих слов пронзило пространство. Монстр склонил обе головы, повинуясь безусловному приказу, и затаился в уголке церкви, безразличный к своим прежним жертвам. Эльгарнан оставался на месте, а морозное безмолвие окутало всё вокруг. Магическая волна продолжала давить на всё и вся, и похоже, подчинившаяся тварь больше не собиралась нападать. Затем Эльгарнан обернулся к Рук. В его взгляде не ощущалось ни враждебности, ни любопытства — лишь настороженное безмолвие того, кто внимательно наблюдает за неожиданной реакцией своей силы. Он сделал медленный, почти ленивый жест рукой, и новый поток энергии ринулся к девушке. Но это была не чистая магия — скверна со стен церкви пришла в движение, ожила под его волей. Она потянулась к Рук, подобно чёрному смерчевому языку, покрывая пространство между ними мерзкими зловонными пластами. Рук отчётливо почувствовала вибрацию, которой отозвался кинжал из лириума у неё за спиной. От неожиданности она судорожно выдохнула и прижала руку к груди, готовая вот-вот ощутить, как скверна обожжёт её кожу. Но случилось нечто другое. Чёрная масса приблизилась, практически коснулась ботинок Рук, и вдруг отпрянула, будто наткнулась на невидимую преграду. Сама скверна зашипела, точно загнанный в угол зверь, которому преградили путь, и рванулась обратно к стенам, тая в тенях. Эльгарнан остановил на Рук глубокий, непроницаемый взгляд. Казалось, это был миг, когда он пытался что-то понять или решить. Губы его едва дрогнули — не то в насмешке, не то в удивлении. Но ни одного слова не слетело с них. Архаичная сила, которую он источал, наполняла церковь так, что на миг Рук почудилось: даже её собственное сердцебиение готово прекратиться. Он мог бы повторить атаку, бросить на неё более могучее заклятие или приказать порождениям тьмы растерзать её. Но, будто уловив что-то непостижимое, Эльгарнан не предпринимал дальнейших действий. Его рука опустилась, магия вокруг слегка ослабела, и скверна, с шипением растворяющаяся в углах, больше не предпринимала попыток приблизиться. Рук ощутила странное чувство облегчения и смятения одновременно. В голове бился вопрос: почему её не коснулись чары? Может, кинжал из лириума дал такую защиту? Эльгарнан так и не дал ответа. Он лишь переводил взгляд с Рук на её неподвижных соратников и обратно — будто решая, оставить ли их в живых. Наконец он вновь повернулся туда, где зловеще пульсировал сгусток Завесы. Зеркально-прозрачный разрыв открылся в пространстве, служа порталом, который он, вероятно, создал лишь усилием воли. Эльгарнан шагнул к этому проходу и, так и не проронив ни единого слова, исчез в мерцающей дымке. Его магия начала отпускать Луканиса, Хардинг и Даврина. Ослабели оковы, сдерживавшие их. Трое сразу пошатнулись, обретая контроль над телом. Хардинг быстро обвела зал взглядом, ища цель для стрелы, но портал уже затянулся, за ним больше не было видно ни самого Эльгаpнана, ни его чудовищных порождений. — Что произошло?.. — прошептала Хардинг, опуская лук и стараясь унять дрожь в пальцах. — Я не мог двинуться, — с яростью в голосе сказал Луканис, машинально проводя рукой по рапире. — Он нас парализовал за одно мгновение. Проклятье! — И прошёлся по скверне, словно по своей земле, — процедил Даврин, восстанавливая равновесие. Его взгляд остановился на Рук. — Но тебя почему-то не коснулась его магия. Рук чуть заметно качнула головой, вынуждая себя успокоиться. Она всё ещё ощущала тревожный трепет, ведь то, что она только что испытала, не укладывалось в знакомые схемы. — Он попытался направить скверну на меня, — судорожно проговорила девушка, проводя ладонью по лезвию кинжала из лириума. — Но она не приблизилась… отступила. Не знаю, что это значит. Никто не ответил. Все четверо почувствовали жгучую усталость, словно выложились в изнуряющем бою и духовном противостоянии одновременно. Порождений тьмы больше не было видно — их жуткие силуэты растаяли в глубине церкви, подчиняясь воле своего хозяина. Спорить с этим хозяином они не могли, а снова нападать, видимо, не решались. — Уходим отсюда. Немедленно, — поторопил всех сказал Даврин, подхватывая щит. — Мы не в состоянии продолжать бой, да и нет смысла оставаться. Вдруг он вернется. Хардинг кивнула, разжимая руку со стрелой, её плечи слегка дрожали. Луканис что-то буркнул про «слабую тактику», но в глубине глаз мелькнуло облегчение. Рук не стала спорить. Несмотря на замешательство, она понимала, что для новой стычки силы точно не хватит. Повернувшись к выходу, команда осторожно направилась в сторону дверей, стараясь держать оружие наготове. Скверна опускалась по стенам, клубилась под ногами, но уже не демонстрировала агрессии. Казалось, что вместе с исчезновением Эльгарнана пропал и незримый приказ уничтожать непрошеных гостей. Вскоре бегство из проклятой деревни завершилось — они двинулись к элувиану, который виднелся в лунном свете. Вернувшись на Маяк, группа выглядела измученной и подавленной. Каменные стены древней крепости были надёжным убежищем, когда они миновали своды и вошли в главный зал. Факелы здесь горели ровным, дружеским светом, не оставляя места для злобных теней, преследовавших их по ту сторону зеркала. Первой отошла Хардинг, бросив на Рук молчаливый, но выразительный взгляд. Задать мучивший её вопрос она не решилась. Луканис что-то яростно зашептал, покачал головой и, обойдя элувиан, скрылся в одном из боковых коридоров. Даврин немного задержался, со сдержанной озабоченностью изучил Рук взглядом и лишь едва слышно пробормотал: — Ты в порядке? — Не совсем, — честно призналась она, ощущая стеснение в груди. — Но мы не можем бросить это дело. Эльгарнан… Он что-то замышляет. Даврин тяжело кивнул, понимая, что разговоры сейчас бесполезны. Он ушёл, сказав, что проверит грифона. А Рук, вымотанная до предела, поднялась в свою комнату. Среди привычных вещей — круглый стол, свёрнутые карты, большой аквариум со светящимися магическими рыбками — Рук чувствовала себя немногим уверенней. Но мысли о встрече с Эльгарнаном и странном отторжении скверны не желали отпускать. Почему он не убил их? Что такого видит в ней эта древняя сущность? На эти вопросы не было ответов. Единственное, что она знала точно: эта неожиданная встреча — лишь часть куда более опасной истории, в которую они все оказались втянуты. И теперь надо быть готовой к следующему шагу эвануриса, чьи мотивы оставались столь же загадочными, как и его внезапное появление.