Сегодня и Завтра

      — Мы можем поговорить с Мэгги и образумить ее. Рик, это же Хиллтоп, это же Мэгги!       Все то, что мы обсуждали на срочно собранном ночном совете, мне самому казалось сплошным безумием, как будто на самом деле происходило не с нами, а с кем-то другим, а мы были лишь немыми свидетелями. То, о чем говорил Иисус, и то, что я передал александрийцам, не укладывалось в голове, и мне хотелось лечь и заснуть, чтобы проснуться утром и осознать, что мне все это лишь приснилось.       — Иисус сказал, что Мэгги здесь не будет, — сообщил я, посмотрев на Мишонн, находившуюся в полной растерянности.       — Но мы не можем воевать с Хиллтопом, Рик! — Мишонн умоляюще смотрела на меня, и я чувствовал себя виноватым и перед ней, и перед всеми остальными. Решение проблемы было очевидным, оно лежало на поверхности, а я словно не видел, тем самым подвергая своих людей опасности. В очередной раз.       — И кто же придет? — осведомилась Розита. — Дэрил, Инид? Или, может быть, Грегори возьмет в руки автомат и перестреляет нас всех?       — Кто бы ни пришел, мы не будем с ними сражаться! — в отчаянии воскликнула Мишонн. — Это же просто бред какой-то!       — Мне нужно было съездить в Хиллтоп и поговорить с Мэгги, — покачал головой Аарон. — Мы неплохо ладили раньше. Возможно, она бы выслушала меня, и мне удалось бы переубедить ее. Ей сейчас нелегко, она понимает, что ей придется растить ребенка без отца, и виноват в этом только один человек…       — Ей нелегко? Ты думаешь, я счастлива жить по соседству с Ниганом? — возмущенно встрепенулась Розита. — О да, я просто в восторге! Как бы не так! Но я же не вытворяю здесь черт знает что только потому, что меня что-то не устраивает. Но и сражаться, защищая этого ублюдка, я не собираюсь. Так что, Рик, надо наконец решить, что мы будем делать.       — Мы сейчас как раз этим и занимаемся, — ответил я, прекрасно понимая, на что она намекает.       — Если Иисус говорит правду и даже пришел предупредить нас, будучи на стороне Мэгги, значит все действительно плохо, — вздохнула Тара. — Я не хочу вооружаться против Хиллтопа. Мы что, наставим друг на друга пушки и будем биться? И с кем? С нашими друзьями? Ради чего тогда это все? Уж точно не ради Нигана.       — Дело тут совсем не в Нигане, — начал я, но меня тут же перебил шквал голосов.       — А в чем тогда, Рик?       — Мы можем просто поговорить…       — Да сказали же, что нас не будут слушать!       — Тут только один вариант…       — Вернее два, но один из них даже не стоит рассматривать…       — Давайте просто проголосуем! Кто из вас согласен дать вооруженный отпор Хиллтопу с одной единственной целью — защитить ублюдка, который убил Эбрахама и Гленна?       Неожиданный вопрос Розиты утонул в тишине. Все застыли, в том числе и я. Некоторые члены совета сидели, опустив голову, а взгляды некоторых я чувствовал на себе.       — Ты можешь не голосовать, Рик, — насмешливо заявила Розита. — Мы и так знаем, что ты выберешь. Нас шесть человек, итак?..       Еще несколько секунд тишины, а затем Мишонн подняла руку и заговорила. Все взгляды обратились на нее.       — Наши друзья не напали бы на нас, — твердо сказала она. — Если Мэгги, Дэрил и остальные избрали такой путь, значит нас они друзьями не считают. Они готовы заявиться к нам с пушками, готовы на любые меры и ради чего? Ради мести, ради банальной мести! Рик прав, дело совсем не в Нигане. Дело в нашем дальнейшем существовании и сосуществовании друг с другом. Раз уж Мэгги готова отправить отряд вооруженных людей в Александрию, где живут ее друзья, то что тогда будет дальше? Важно не то, ради чего нам придется сражаться, а тот факт, что нам вообще дают такой выбор. Так почему мы должны идти у них на поводу? Ведь настоящие друзья так бы не поступили. Да, я готова сражаться, но я буду сражаться только в том случае, если нам не удастся решить все мирным путем.       — Что ж, — хмыкнула Розита. — Тебя тоже можно было не спрашивать, Мишонн. Тут и так все ясно. Есть еще желающие?       Все продолжали молчать, и я понимал, что наша демократия грозила испортить всю ситуацию коренным образом. Я улыбнулся Мишонн. Я был безгранично благодарен за ее поддержку. Но что бы мы с ней ни говорили, все в любом случае сводилось к Нигану, и тогда весь этот разговор действительно выглядел бессмысленным. При таком раскладе я не мог требовать от людей безоговорочно последовать за мной. Я и сам был в ужасе от перспективы войны с Хиллтопом, и, слушая тишину и смотря на уткнувшихся взглядом в стол александрийцев, уже сам начал склоняться к тому, что следует позволить Мэгги поквитаться с Ниганом так, как она этого хочет. Никто от этого точно страдать не будет, скорее наоборот, вздохнут спокойно те, кому живой Ниган по-прежнему не давал покоя. Мне ведь и самому станет легче, если я больше никогда его не увижу…       — Мы же не можем просто отдать человека, пусть даже и такого, как Ниган, на казнь, — подал голос Гэбриэль. — Он уже получил свое наказание, а если рассуждать, как рассуждаете вы, тогда нас всех давно пора убить. Я не смогу сражаться, потому что ничего не вижу, но я присоединяюсь к Рику и Мишонн. Меня пугает сама мысль о том, что возможна война между нами и Хиллтопом, но если так суждено, то я бы выбрал борьбу. Отдавать человека, любого человека, на растерзание — это… это просто не по-человечески.       — Хорошо, Гэбриэль, — кивнула Розита. — Это твое право. Кто-то еще хочет высказаться?       — В других обстоятельствах, — начал Аарон. — Я бы без раздумий согласился с вами. Я понимаю, почему Рик принял такое решение и продолжает придерживаться его, я поддерживал его все это время и не жалею об этом. Я согласен с Мишонн, и я согласен с Гэбриэлем. Но в то же время я согласен со всеми остальными. Признаюсь, мне сейчас особенно нелегко сделать выбор, но я все-таки постараюсь. Если начнется вражда между Хиллтопом и Александрией, кровопролития избежать вряд ли удастся. Снова начнут гибнуть люди, наши люди, в том числе и те, кто сидят сейчас в этой комнате. Мы и так уже потеряли многих. Прости меня, Рик, но, если выбирать между жизнями этих людей и жизнью Нигана, а по сути вопрос действительно ставится именно так, то… Я был бы готов сражаться, но только не при таких обстоятельствах. Я против.       Я кивнул, понимая, что Аарон абсолютно прав. Мы не могли позволить себе снова терять людей. Мэгги совершенно потеряла голову, зациклившись на желании отомстить Нигану, но ведь это не значило, что мы должны биться с теми людьми, которых она отправила сюда. Я не знал, как скоро они будут здесь, в любом случае у нас оставалось не так много времени, и нужно было принимать решение. Остальные члены совета не сказали ни слова, молча присоединившись к Розите, а это означало, что я, Мишонн и Гэбриэль были в меньшинстве. В этот момент я чувствовал себя слабым и беспомощным. Я понимал, что нам придется согласиться на условие Хиллтопа, чтобы избежать возможных жертв, но я не мог смириться с этим. Что они сделают с Ниганом? Просто застрелят в голову? Или будут мучать и только потом убьют? Меня не должна волновать его судьба, но я ведь не просто так сохранил ему жизнь. Он должен жить, иначе во всем этом нет никакого смысла. А может, так и должно было случиться? Он был заточен в камере, а теперь пришло время исполнить смертный приговор. Он должен умереть, чтобы больше никто не погиб, но должен умереть спокойно. Никаких страданий.       — Хорошо, — выдохнул я, обратившись к александрийцам. — Если большинство отказывается противостоять Хиллтопу, чего я и сам не хочу, то выход остается только один. Все понимают, чего хочет Мэгги. Это все и определило. Но я хотел бы немного изменить ее условие. Я сам убью Нигана. Один выстрел в голову, и все будет кончено, но это должен сделать я.       — Ну да, — усмехнулась Розита. — Ты его уже убивал однажды и не особо преуспел.       — Пусть Нигана убьет Мэгги, — сказала Тара. — Пусть она это сделает, раз ей так хочется, и мы наконец забудем об этом. Больше никаких разногласий.       — Его убью либо я, либо его не убьет никто.       — Рик, да что с тобой в самом деле?! — выкрикнула Тара. — Это просто безумие какое-то!       — Давайте не будем обострять все еще больше, — миролюбиво подняла руки Мишонн. — Мы не можем просто отдать Нигана Мэгги, мы не допустим тот произвол, который, вероятнее всего, будет происходить с ним в Хиллтопе. Достаточно просто убить его и покончить с этим.       — Если они на это согласятся, то пожалуйста, — пожала плечами Розита. — Мне все равно, что с ним будет. Можешь убить его сам, Рик, если ты так ревностно к этому относишься.       — Если всем так будет лучше, то… — Тара развела руками. — Жаль только, что Мэгги не приедет, тогда у нас было бы больше шансов договориться.       — Значит, решено. — Я встал и вышел из комнаты. Мне срочно был необходим свежий воздух. Мишонн отправилась было за мной, но я сказал, что мне нужно кое-что обдумать в одиночестве, и она осталась вместе со всеми.       Я вышел из дома и побрел по дороге. Было темно, и, если не считать света от нескольких фонарей по периметру, светился только наш дом. Я пытался собрать мысли в кучу, но даже прохладный ночной воздух мне мало чем мог помочь. Они приняли решение убить Нигана, а я его одобрил. Ничего другого мне и не оставалось, ведь у нас демократия. Я мог бы вызваться на защиту Нигана, но я вряд ли бы справился в одиночку, и тогда все равно могут погибнуть люди. Их смерть, как и смерть многих других людей, вновь была бы на моей совести. А так на моей совести будет только одна смерть. Смерть Нигана. Человека, который убил моих друзей и убил бы еще, если бы я его не остановил. Человека, которому я сохранил жизнь. Человека, с которым я несколько дней назад стоял на могиле собственного сына. Человек, к которому я до сих пор относился весьма неопределенно. Я не мог назвать себя лучше его, ведь это было бы ложью, мерзкой попыткой обмануть самого себя. Если подумать, то в чем-то он был даже лучше меня, у него были принципы, а в какой-то период моей жизни мне казалось, что я лишен всего, в том числе и всяческих принципов. Имею ли я право забирать его жизнь? Уж кто угодно, но точно не я. Но я не мог позволить Мэгги и Дэрилу отвезти его в Хиллтоп, зная, что прежде, чем убить, они вдоволь насладятся тем, что этот убийца находится в их власти. Я был уверен, что они не упустят такую возможность, и эта мысль пугала меня. Я обещал Нигану, что ему не причинят вреда. Да, я давал много обещаний и в последнее время сдерживал их нечасто, но все-таки слово человека должно что-то значить.       Я замедлил шаг, проходя мимо домика, где находилась камера Нигана. На посту снова был Рой, оправившийся от нападения Дэрила. Он махнул мне рукой и спросил все ли в порядке. Я кивнул ему в ответ и прошел мимо. В нашу последнюю встречу с Ниганом, я сказал ему, что следующая прогулка ждет его через неделю, а теперь мне придется зайти к нему и сообщить… Что я ему скажу? Я представил, как открываю дверь его камеры, он улыбается своей коронной улыбкой и говорит что-то вроде: «Неужели ты так соскучился по мне, Рик, что не смог дождаться следующей недели?».Не знаю, почему мне в голову пришли именно эти слова, но ведь он всегда говорит нечто подобное. Что было бы дальше? Я бы подошел к нему, молча сковал наручниками его запястья, а он бы продолжал смотреть на меня тем взглядом, которым он обычно смотрит на меня. Я бы не стал смотреть на него, чтобы не провоцировать те необъяснимые ощущения, которые у меня возникают при виде него. Как же по-дурацки это звучит в моей голове… Что же дальше? Что же дальше?.. Я бы не сказал ни слова. Думаю, что у меня вряд ли получилось бы сказать что-то толковое. «Сейчас я тебя убью» в любом случае звучало бы как минимум странно. Я бы жестом попросил Нигана выйти из камеры. Возможно, он сказал бы что-то, а может быть, просто продолжал смотреть на меня. Трудно сказать, что бы читалось в его взгляде. Удивление? А вдруг он услышал бы, как бешено бьется мое сердце при мысли о том, что я собирался сделать…       Черт. Я остановился и набрал побольше воздуха в легкие, а затем выдохнул. В тот момент у меня на самом деле заколотилось сердце. Мне придется убить Нигана, и сделать это нужно недрогнувшей рукой и с холодной головой. Я всегда хотел убить его. С той самой злосчастной ночи, когда мы с ним встретились. Именно тогда я впервые сказал, что убью его, а он просто смотрел на меня. Долго и очень внимательно, с каким-то особенным выражением во взгляде. Нет, в нем не было ненависти. Сейчас я это помню. Он никогда не смотрел на меня с ненавистью, так почему же я его ненавидел?       Он убил моих друзей. Ответ очевиден. И этого достаточно, чтобы убить. Я сделал еще один глубокий вдох и огляделся, стоя прямо на дороге. Было очень тихо, раздавался только приглушенный стрекот цикад. Я развернулся и пошел по дороге обратно, положив руку на пистолет на ремне. Я убью его тихо и безболезненно, перед всеми, когда приедут люди из Хиллтопа. Я даже не буду спрашивать их разрешения. Со смертью Нигана конфликт будет разрешен, и тогда больше никто из моих друзей не погибнет.       Я вернулся домой и поднялся наверх к Джудит. Она спала, и я тихо сел в кресло рядом с ней, чтобы не потревожить ее сон. Мишонн видела, что я пришел, но лишь молча проводила меня взглядом. К счастью, она понимала, что мне нужно побыть одному. Я и правда не хотел ни с кем говорить. Мое сердце по-прежнему работало в нестандартном режиме, и я не мог объяснить сам себе, почему я так сильно нервничал. Мне казалось, что этот жестокий мир сделал меня хладнокровным, и я перестал что-либо чувствовать. Я убивал, не моргнув глазом. Убивал и забывал об этом. А теперь что? Я буду трясущимися руками поднимать пистолет и приставлять его к голове Нигана? О черт, да у меня в самом деле дрожат руки!       Я закрыл глаза и попытался успокоиться. Я просидел так несколько минут, затем открыл глаза и посмотрел на мирно спящую Джудит, и, кажется, мне даже удалось взять себя в руки. Не знаю, надолго ли.       На часах было четыре часа утра, и к этому времени я уже совершенно успокоился. Уснуть мне так и не удалось, да я и не старался. Людей из Хиллтопа по-прежнему не было, и мне стало казаться, что Иисус обманул меня, и никто к нам не приедет. Как и следовало ожидать, надежда была глупой, к половине пятого утра к нашим воротам подъехали незваные гости. Машин было всего две, и в них не могло поместиться много человек, но я помнил слова Иисуса о том, что они разделятся и попытаются зайти с разных сторон. Если вдруг что-то пойдет не так, у нас есть люди наготове.       На вышке вместо меня вызвалась дежурить Тара, поэтому она была первой, кто заметил приближающиеся машины. Рассвет еще не наступил, было темно, и свет фар озарял внешнюю сторону ворот.       — Эй, остановитесь! — крикнула Тара. — Что вам нужно?       Я стоял внизу у самой вышки, и мне не было видно, кто вышел из машины. Я слышал лишь звук открывающейся двери.       — Кто вы такие, черт возьми? — возмущенно спросила Тара. Судя по ее вопросу, ей был незнаком этот человек. Всех людей из Хиллтопа мы так или иначе видели в лицо. Значит, им удалось найти новых людей.       — Караул у стены, как мы и думали, — раздался хриплый мужской голос. Он был мне не знаком. — Хорошо, что есть, к кому обратиться. Хоть не придется ворота таранить.       — Что? Вы совсем с ума сошли? Мы вас даже не знаем!       — А вот мы наслышаны о вас, правда, Трэверс? — Говорящий к кому-то обратился. Судя по всему, к тому, кто оставался в машине. — Мы из Хиллтопа. Вернее, нет, не совсем так. Сейчас мы приехали прямиком из Хиллтопа, но мы там пробыли всего два дня. Не уверены, что хотим остаться, но там мы по крайней мере узнали, где найти лидера Спасителей. Бывшего лидера, прошу прощения.       — Вам-то какое дело до этого? — осведомилась Тара. Я продолжал стоять снизу за воротами, решив пока не показываться им на глаза. Я заметил Мишонн, стоявшую неподалеку с оружием наготове и других александрийцев, внимательно наблюдающих за тем, что происходит.       — Скажем так, мы имели честь знать Нигана и остались не очень довольны этим знакомством. У Трэверса с ним вообще личные счеты. Они знали друг друга еще до эпидемии, так что тут долгая история. Расскажем как-нибудь потом, сейчас немного не до этого. Где тут ваш Рик? Кажется, он тут у вас главный.       Отсиживаться больше смысла не было, и, поймав обеспокоенный взгляд Мишонн, я полез на вышку. Оказавшись наверху, я увидел наконец, что происходило за воротами. Бородатый мужчина со спутанными волосами до плеч стоял, облокотившись на дверцу машины, и, увидев меня, осклабился.       — Это и есть Рик? Рад познакомиться, если так еще вообще говорят. Люди нынче не очень-то приветливы. Я Оливер. Сразу вспоминается герой Чарльза Диккенса. Вы, народ, когда-нибудь читали такую литературу? Мне вот давно не попадалось что-то стоящее…       — Дэрил привел вас в Хиллтоп? — поинтересовался я, вспомнив то, о чем рассказывал Иисус.       — Да, кажется, его так зовут, — кивнул Оливер. — Но, честно признаться, вашей общиной мы заинтересовались больше. Думаю, нет смысла ходить вокруг да около. Мы приехали сюда за Ниганом.       — Вас отправила Мэгги? — спросил я.       — Она одобрила и спонсировала нашу поездку. Вот там, — он указал пальцем на багажник своей машины. — У нас дохера оружия. Это все из Хиллтопа. Это я сейчас к тому, чтобы у вас не возникло искушения демонстрировать нам свое. Ну это так, на всякий случай. Мэгги запретила нам убивать людей без крайней необходимости, но границы этой самой крайней необходимости не обозначила, так что всякое возможно. Если кратко, то вам достаточно просто отдать нам Нигана по-хорошему, а дальше мы уж сами разберемся.       — Мэгги требует Нигана живым? — Я с самого начала догадывался, что именно этого она и хотела.       — Что-то вроде того, — кивнул Оливер. — Но думаю, она не будет возражать, если до Хиллтопа доедет только его голова, и, может, еще что-нибудь. Дело в том, что мы сами хотели с ним поквитаться. Точнее, Трэверс этого хочет, и я просто не могу ему отказать, учитывая то, что я сам знаю об этом ублюдке из Святилища и то, что он рассказывал мне.       — Мы отдадим вам Нигана, но только с одним условием, — громко сказал я. — Я сам убью его, и вы сможете с чистой совестью отвезти его тело в Хиллтоп. Мэгги только это и нужно, а вы уж как-нибудь переживете, что не убили его сами.       — Э нет, так не пойдет, — протянул Оливер, потрогав бороду. — Мы же предупредили…       — Мои люди уже наверняка заметили ваших с противоположной стороны забора, так что у вас больше нет преимущества. И вам ничего не остается, как принять наше условие, а затем просто убраться отсюда.       — Приведите сюда Нигана, — после недолгого колебания потребовал бородач. — Даже если ты убьешь, мы должны это видеть. Мы должны при этом присутствовать.       — Как угодно, — пожал плечами я. — У меня лишь один вопрос. Что мешает нам убить вас всех прямо сейчас? В конце концов вас всего… — Я быстро пересчитал всех, кого мне удалось заметить в машинах. — Пятеро. А нас гораздо больше, даже если учесть, что другие ваши люди где-то там, окруженные нашими.       Я не верил собственным словам, ведь я не знал, что там происходило на самом деле. Оливер недовольно скривил губы, а затем неприятно улыбнулся.       — Я бы не хотел начинать этот разговор, но, кажется, вы неправильно нас поняли. Послушай, Рик, так ведь тебя зовут? Мы тут сейчас мило беседуем, но это не значит, что так будет всегда. Мэгги нам не указ, хотя у нее сложилось другое мнение. Мы могли бы просто ворваться в эту вашу общину, убить всех, кто попадется на пути и забрать Спасителя. Если вы нас убьете, за вами придет больше наших людей, и тогда… Можете сами представить, что тогда будет. У нас много людей и теперь, благодаря Хиллтопу, у нас много оружия.       — Нам не нужны проблемы, и вам они не нужны, — отозвалась Тара. — Но они начнутся, если вы попробуете напасть на нас. Рик, — прошептала она, посмотрев на умоляющим взглядом. — Мы же уже все решили. Я понимаю, что ты не хочешь этого, но это единственный шанс на то, что все останется как прежде. Вторую такую войну мы можем и не пережить.       — Да, да, — кивнул я. — Я знаю, я знаю.       — Вы можете посовещаться, — снова обратился к нам Оливер. — Но я бы не советовал надолго это затягивать. У вас не так много вариантов, что уж тут обсуждать?       — Вы получите Нигана, мертвым, — сказал я. — Но я бы попросил вас отъехать чуть подальше по дороге и подождать там меня. Я не хочу делать это здесь. Я не хочу беспокоить своих людей. Здесь есть дети. Лучше сделать это подальше от их глаз.       — Сейчас же ночь, чувак, — рассмеялся Оливер. — Наверняка, детишки видят десятый сон. Или они у вас на ночной службе?       — На дороге. Через десять минут.       — Я чувствую в этом подвох, так не пойдет.       — Я приду туда с Ниганом. Вам достаточно просто отъехать подальше. Тут нет никакой ловушки. Вы же сами ехали по этой дороге.       — Эй, Олли. — Треверс высунулся из окна машины и подозвал своего бородатого приятеля. Он что-то тихо сказал ему, но я не мог расслышать, что именно. Несколько минут они о чем-то спорили. Мы с Тарой переглянулись. На ее лице застыло обеспокоенное выражение.       — Ты уверен? — шепотом спросила она, и я кивнул.       — Мы согласны, — махнул рукой Оливер. — Парни сейчас уедут, а я останусь здесь. Ты приведешь сюда Нигана, и мы пойдем вместе.       — Хорошо, — согласился я. — Тара, приведи его.       Я отлично представлял, что будет дальше, и по этой причине не мог пойти за ним сам. Я уже смирился с тем, что не смогу сдержать обещание, но не мог зайти к нему в камеру, не выдав себя с головой. Не нужно, чтобы он догадался обо всем заранее. Уже утро, и он может подумать, что в этот раз очередь Тары выводить его на прогулку. Она сможет оставаться спокойной в этой ситуации, а вот у меня вряд ли бы получилось. По отношению к Нигану я чувствовал себя предателем, как бы нелепо это ни звучало. Я собирался убить его, пообещав совсем иное. И зачем я спас его тогда? Сейчас бы все было гораздо проще.       Я спустился с вышки и снова положил руку на пистолет, висящий на поясе. Все в порядке. Я в порядке. Я делал это так много раз, что уже сбился со счета. Что может быть проще, чем убить человека в этом мире? Наверное, только умереть самому. Все в порядке. Я нажму на курок без сожаления, и тогда все наконец вздохнут спокойно. Я вздохну спокойно. Ниган будет мертв. Карл бы понял. Я делаю это ради мира и ради людей. Ради Джудит. Ради Мишонн. Да, он бы все понял.       Сейчас я был абсолютно спокоен. С этими людьми можно договориться. Им нужен только Ниган, живой или мертвый. Даже хорошо, что приехали они, а не Мэгги. Образумить ее казалось более сложной задачей, учитывая обстоятельства. Смерть одного человека все решит. Решение проблемы казалось вполне логичным.       Вдалеке замаячили силуэты Тары и Нигана. Она вела его на смерть. Интересно, он уже понял, что что-то не так, заметив свет фар, озаряющий ворота? Мне безумно хотелось узнать, о чем может подумать такой человек, как Ниган, когда узнает, что через несколько минут расстанется с жизнью. Я смотрел, как они приближались, и только в последний момент убрал руку с пистолета. Он заметил. Я знаю, что он заметил этот жест. Вопрос только в том, как он его расценит. Ниган взглянул на меня, и я тут же отвел взгляд, сделав вид, что выискиваю Мишонн. Она и в самом деле куда-то исчезла. Я был благодарен ей за то, что она не давила на меня.       Я открыл ворота, и сощурил глаза от слепящего света. Оливер ждал, облокотившись на одну из александрийских машин и довольно хмыкнул, когда увидел меня, Тару и Нигана.       — Здравствуй, Ниган, — поприветствовал его бородач, подойдя ближе. — Ты, конечно, не помнишь меня, но я тебя помню. Меня зовут Оливер. Однажды ты убил одного из наших своей битой. То еще было зрелище. Кстати, где она? Конфисковали имущество-то?       — Про Люсиль вам лучше спросить у Рика, — ответил Ниган с легкой улыбкой на лице. — Я не видел ее с тех пор, как нахожусь в заточении.       — Идем, — поторопил я Оливера, стараясь не смотреть на Нигана. — Нет, ты останешься здесь, — сказал я Таре, которая уверенно двинулась с нами. — Проследи, чтобы в Александрии не возникло никаких проблем. Проверь противоположную сторону стены на всякий случай, — добавил я как можно тише, чтобы бородач не услышал.       — Эй, что вы там шепчетесь, — насторожился Оливер. — Мне же не стоит опасаться, что вы выкинете какой-нибудь фокус?       — Все в порядке, — успокоил я Тару, заметив, как она напряглась при виде ножа и пистолета на его поясе. — Дойдем без приключений, если никто не будет никого провоцировать.       — Рад это слышать, после вас. — Оливер сделал пригласительный жест рукой, и я понял, что мне и Нигану придется идти впереди. Я не хотел подставлять спину человеку, которому я совершенно не доверял, но мне ничего не оставалось, как выполнить его требование.       Я услышал звук закрывающихся ворот позади себя и продолжал идти вперед. Я не знал, как далеко они отогнали машины, и надеялся, что идти придется как можно дольше. Сейчас мне совершенно не хотелось приступать к тому, что должно было случится, когда мы придем туда. По крайней мере, я надеялся, что отвел опасность от своих людей. Что бы ни произошло там, за пределами Александрии, не будет иметь к ним никакого отношения. Мы шли по дороге, и я буквально кожей чувствовал напряжение, которое висело в воздухе. Нет, Оливер был здесь ни при чем. Я имел в виду напряжение между мной и Ниганом. Пока он не сказал мне ни слова, и, хотя я понимал, что время для разговора было совсем неподходящее, все равно был удивлен отсутствием вопросов. Что Тара успела сообщить ему? Неужели он уже все знает? С другой стороны, куда еще могут вести в темноте при таких обстоятельствах…       — Что происходит, Рик?       Черт. Все-таки он ничего не знает. Ниган произнес это очень тихо. Неожиданный вопрос и эта растерянность в его голосе, которой я никогда не слышал, на мгновение даже сбили мое дыхание. Уж лучше бы он был в курсе. А сейчас что? Мне придется так же молча поставить его на колени перед собой и выстрелить? Странно, но единственное, что меня волновало в эту минуту, это то, что творилось в голове у Нигана и будет твориться, когда он наконец поймет, что я собираюсь убить его. И на этот раз по-настоящему.       Он ждал моего ответа, а я молчал, оставляя его в томительном ожидании. Я обернулся на Оливера. Тот вопросительно поднял брови, и я снова уставился на дорогу. Вдалеке виднелись машины, нам идти еще минут пять, не больше, а может и меньше. Не так уж и далеко они отъехали.       Ниган больше не задавал мне вопросов, и мне стало немного легче от того, что можно просто спокойно продолжать путь. Но этот путь становился все тяжелее по мере того, как мы приближались к месту назначения. Я чувствовал, что не владею ситуацией, и от этого мне было некомфортно. Все эти люди, что приехали к нам, не были мне знакомы. Да ведь и Мэгги их едва знала, судя по тому, что Дэрил встретил их относительно недавно. Несмотря на это, она доверила им поездку в Александрию, где живут ее друзья, прекрасно осознавая, что они могут перейти границу и совершить недозволенное. Не может быть, чтобы она успела узнать их за такой короткий промежуток времени. Я знаю Нигана куда дольше, но все же до сих пор иногда не понимаю его.       Он молчал, а дистанция между нами и машинами сокращалась с каждым шагом. С каждым ударом сердца. Я старался не смотреть на Нигана, лишь ощущал, как он покорно идет рядом со мной. Он ничего не говорит, и на него это совсем не похоже. Наконец чувствует себя побежденной стороной или просто не хочет разговаривать со мной? Мне даже хотелось спросить его об этом, но сейчас было не лучшее время.       Сердце забилось чаще. Эта ночь слишком длинная. Скорее бы она кончилась. Еще чуть-чуть, и начнет светать. Я вернусь домой, и все будет хорошо. Но эти удары о грудную клетку сводили меня с ума. Давно я не чувствовал такого волнения перед убийством. Я уже и позабыл это чувство.       Еще несколько шагов, и вот мы уже на месте. Заметив, что мы наконец-то подошли, Трэверс вышел из машины и подошел к Нигану.       — Ну привет, — поздоровался он с нескрываемым отвращением.       Я внимательно наблюдал за ними. На лице Нигана, освещенном светом фар, на мгновение промелькнуло удивление, но затем оно стало непроницаемым.       — Честно признаться, я не помню твое имя, — проговорил Ниган совершенно спокойно. — Я вообще не очень люблю запоминать имена, но зато я точно помню, что ты был тем еще мудаком. Думаю, и сейчас остался…       Трэверс рассвирепел и с силой ударил его, так, что тот едва не упал, но все-таки сумел удержаться на ногах. Наручники заметно сковывали его движения.       — Эй, — возмутился я. — Никакого рукоприкладства. Мы так не договаривались.       — Мне плевать, о чем вы там договаривались, — прорычал Трэверс. — Эту гребанную мразь я убью сам! — Он снова набросился на Нигана, у которого не было возможности атаковать. Он упал на землю, и попытался оттолкнуть обидчика ногами. Я подскочил к разъяренному Трэверсу и сделал попытку оттащить его подальше, но мне не удалось, и я получил сильный удар в висок. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сконцентрироваться на происходящем. В это время Трэверс ударил Нигана в очередной раз, но тут на помощь подоспел Оливер, и вдвоем мы смогли с ним справиться.       — Я же просил тебя не заниматься подобной хренью! — рявкнул бородач на своего задиристого приятеля, тот же в ответ лишь гневно сверкнул глазами.       Я посмотрел на Нигана, поднимающегося с земли. У него была разбита губа. Я не хотел, чтобы его избивали. Никто не догадывался, как сильно билось сердце у меня в груди. Я посмотрел на Оливер, и по его лицу понял, что время пришло. Трэверс и так уже не в себе. Дальше тянуть время не имело смысла.       Я подошел к Нигану, сделал над собой усилие и посмотрел ему в глаза.       — Встань на колени.       По его лицу пробежала странная тень. Он неотрывно смотрел на меня, как будто пытался понять, не шутка ли все это. Мое дыхание стало почти поверхностным. По коже побежали мурашки. Ладони вспотели. Я забыл, каково это чувствовать, а сейчас вдруг снова вспомнил. Я убью его. Еще немного, и его бездыханное тело будет лежать на земле.       Он все понял. В тот же момент. Если еще оставались какие-то смутные догадки и сомнения, то теперь все стало ясным. Ниган опустился передо мной на колени, не произнося ни единого слова. Я постарался выровнять дыхание, уставившись в пустоту перед собой.       — Хочешь сказать что-нибудь? — спросил я, стараясь казаться безучастным. «Скажи уже хоть что-нибудь», взмолился я мысленно. Меня настораживало и даже пугало его молчание.       — Ой да твою же мать! — раздался за моей спиной нетерпеливый голос Трэверса. — Серьезно, что ли? И вообще отойди-ка в сторонку, хочу увидеть, как его мозги растекутся по асфальту.       Я сделал вид, что не слышал его и продолжал смотреть на Нигана. Он поднял на меня глаза.       — Что ж, Рик… Может, хотя бы наручники снимешь с меня? Какая-никакая, но свобода.       И я повиновался. Что-то такое было в его голосе и взгляде, что заставило меня беспрекословно выполнить его желание. Это последнее, что я делаю перед тем, как нажать на спусковой крючок. Я вытащил маленький ключик из кармана и опустился рядом с Ниганом. Что-то возмущенно выкрикнул Трэверс, что-то сказал Оливер, я ничего не слышал. Все это показалось таким далеким. Мы снова друг напротив друга, как в тот раз, когда я сказал ему, что убью его. Не сегодня и не завтра… Он до сих пор помнил это. Я выдохнул и начал расстегивать наручники. Для этого нужно буквально две секунды, но мне казалось, что прошла целая вечность. Я медленно освободил сначала одно его запястье, затем второе. Смотря вниз, на его руки, я почувствовал, как его взгляд блуждает по моему лицу, и поднял голову. Я видел Нигана прямо перед собой. Его карие глаза кажутся такими грустными. Почему никогда раньше я не замечал этого? Но ведь и ненависти я в них тоже не видел. Мы не ненавидели друг друга. Мы враждовали и вели войну, но ненависти не было. Теперь я понимал это. Но было уже поздно все менять, и сейчас должно было наступить неизбежное.       Я слегка подался вперед, чтобы встать, и в этот момент мое лицо оказалось еще ближе к лицу Нигана.       — А я думал, тебе понравилась наша прогулка…       Эти слова неожиданно больно резанули меня, и я едва не задохнулся. Все поплыло перед глазами, но лишь на секунду, а в следующее мгновение мне казалось, что это вовсе не я и все, что происходит, на самом деле происходит не со мной. Я резко вскочил на ноги, одновременно выхватывая пистолет, развернулся на ходу и выстрелил в Трэверса на глазах у ошалевшего Оливера.       — Беги! — заорал я Нигану и бросился в сторону леса, прочь от дороги, пока их сидевшие в машинах напарники не успели сориентироваться. Я мчался между деревьями и чувствовал, что он догнал меня и бежал следом. Позади послышались выстрелы. Это значило только одно — за нами началась погоня, и останавливаться было нельзя. Деревья и ветки мелькали перед моими глазами, и я продолжал бежать. Я не понимал, что произошло, все случилось слишком быстро. Боковым зрением я заметил между кустами человека. Наверное, ходячий. Плевать. Сейчас это меньшая из моих проблем. Я не знал, как далеко мы сможем убежать. Ниган стал замедлять ход, кажется, он еще не до конца восстановил силы после ранения.       — Нужно где-то спрятаться, — бросил я ему на ходу. Он остановился, и мне тоже пришлось затормозить. — Нужно переждать. Мы не сможем убежать, надо что-то придумать.       Ниган выдохнул и кивнул. Кажется, ему нелегко далась эта пробежка после месячного заточения в камере. Я огляделся. Начинало светать, и это было на руку нашим преследователям.       — В сторону Александрии мы пойти не можем, — лихорадочно размышлял я вслух. — Это слишком опасно. Там нас и будут искать в первую очередь… Черт…       Вдалеке раздавались голоса. Они в любой момент могли найти нас. Я проверил пистолет. Осталось всего четыре патрона. По каждому на четверых, но вряд ли у меня будет возможность целиться в каждого по отдельности. К тому же, на самом деле их могло оказаться больше.       — Что же делать… — Я потер двумя пальцами переносицу. Я не представлял, что делать дальше, и Ниган выглядел еще более растерянным, чем я. Он не ожидал такого поворота событий, и его можно понять.       — Пойдем в противоположную сторону, — предложил мой спутник. — Я бы на их месте пошел направо, к Александрии. Так что мы пойдем налево. Идем.       Мы продолжили бежать. Дорожка сузилась, и бежать стало труднее. Через несколько минут вдалеке снова послышались голоса, на этот раз впереди. Мы резко остановились и переглянулись. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а затем я свернул правее, снова перейдя на бег. Мы пробежали еще немного и остановились, прислонившись к дереву.       — Кажется, сбросили хвост, — заметил Ниган, тяжело дыша.       — Не будем расслабляться, — ответил я, всматриваясь в пространство между деревьями. — Их не четверо, их больше. Я так и знал.       — Что это вообще было, Рик?       — Я должен был убить тебя. Что тут непонятного?       — Это я понял, да только я не об этом. Почему я сейчас здесь, бегу от каких-то чокнутых придурков, вместо того, чтобы валяться на дороге с простреленной башкой?       — Я убил тебя однажды. Пока этого достаточно.       Ниган усмехнулся.       — Ты такой кретин, Рик.       — Что? — возмутился я, даже забыв о том, что нужно следить за обстановкой. — Я спас тебя, спас в очередной раз, и я же кретин?       — Ну, а как еще тебя назвать? Ты мог сейчас спокойно пойти домой, а вместо этого бегаешь со мной по лесу. Кретин, и еще какой.       — У меня остались патроны, и я могу прикончить тебя в любой момент, так что не забывайся…       Ниган продолжал улыбаться, а я снова начинал злиться. Зачем я спас его? Черт возьми, да я ведь совсем скоро пожалею об этом… Я хотел сказать ему, как сильно сожалею о содеянном, но в этот момент, мой живот пронзила острая боль и перед глазами поплыли темные пятна. Я слышал чей-то крик, чувствовал, как у меня из-за пояса выдергивают пистолет, а затем провалился в темноту.