Delinquents

сон – это состояние, когда психическая деятельность частично прекращается. когда ты не думаешь о том, проснешься ли завтра. ты наблюдаешь очередной яркий сюжет чьей-то жизни, не всегда собственной. проживаешь этот день, как свой.       Тэсан всегда в конце умирал. этот сон не был исключением. ступая по деревянной доске, он слышал, как по дряхлой конструкции молниями идут трещины. ему хватает секунды осознать, что пути дальше нет, а доска с громким треском ломается пополам.       он падает в глухую пропасть. и делает громкий вздох.       он вскакивает, панически глотая воздух ртом. по его телу проходит табун мурашек от прохлады, а нос вновь неприятно чешется. первым делом он утоляет неприятное чувство зуда, а после – ощущение налипших мелких камней на лице. он упирается локтями в твердую почву и снова натыкается на мелкие камешки, чувствуя, как они впиваются в мягкую кожу рук.       — ебать, — произносит кто-то у него над головой, больше удивленно. Хан хмурит брови, ощущая, как сухое горло словно дерут граблями.       осознание приходит к нему постепенно, собственно, как и сознание в целом. он снова опускает голову, неожиданно встречаясь лбом с асфальтом. выругивается тихим «блять» и поднимает голову, прижимая испачканную в тех же мелких камнях ладонь. они неприятно покалывают кожу, и Хан спешит стряхнуть их. он смотрит на свою ладонь, но видит лишь размытый силуэт конечности. не хватает сил держать голову ровно, поэтому он вновь опускает ее, теперь уже наученный опытом, но легче от этого не становится. склонившись, он чувствует, как к горлу подходит желчь, и Хан тут же закрывает рот рукой, сглатывая все, что могло бы вырваться наружу. теперь, ко всему прочему, горло неприятно обожжено рвотным позывом, а парню остается лишь гадать, за что это ему.       Тэсан чувствует, как по предплечьям проходится холодный ветерок. чувствует, что замерзают и бедра, а по спине и плечам уже расползаются гадкие мурашки. первое, что он выносит из всей сложившийся ситуации: ему холодно, его тошнит и бесят маленькие камни, которые, казалось, везде. его взгляд бегающий и нервный. на попытку разглядеть хотя бы почву под собой у него уходит не меньше пяти минут. парень пытается сфокусироваться, смотрит в одну точку, щурится, после снова моргает по несколько залпов за раз. спустя тысячу безуспешных попыток Хан наконец видит асфальт достаточно четко, чтобы разглядеть лежащие на нем кусочки маленького стекла, видимо, после разбитой бутылки и те самые коричневые камни, которые прилипли к его рукам и лицу. в мыслях проносится привычная фраза «че, блять...», которая крутится у него в сознании, кажется, каждый день стабильно по пять раз.       юноша крутит головой, будто пес, вынюхивающий след. от постоянного мотания у него начинает кружиться голова. Тэсан на секунду останавливается, втягивая воздух через плотно сжатые зубы, а после продолжает, подобно слепому кроту, прощупывать место своего появления. Хан напирается на грязные ботинки и сразу вспоминает о неизвестном голосе свыше, который разразился ругательством, как только Тэсан явился свету.       Хан поднимает голову, хмурясь от света на улице. у него все еще жутко болит горло и все-так же сильно чешется нос.       вот только почесать нос он может, а вылечить горло наврядли. стоит ему обратить внимание на незнакомца, как взгляд тут же снова теряет фокус и Тэсан снова моргает, уже прилагая нехилые усилия, жмуря веки, а после снова открывая.       — ого, так ты не сдох? — шутливый голос парниши перед ним заставляет Тэсана нахмуриться еще сильнее.       — ты, блять… кто? — звучит вполне логичный вопрос из уст потерянного в пространстве парня. Тэсан поднимается при помощи рук.       он втыкается ладонями в острые камни и, кажется, осколки мелкого стекла и снова хмурится, но уже от боли. он делает глубокий вздох, шумно втягивая воздух через плотно сжатые губы. ему больно. стекло впивается под кожу, и Хан замечает проступающую наружу кровь. он сплевывает на тот же асфальт, ощущая, что еще совсем немного – и все, что он когда-либо съел, если съел вообще, прямо сейчас выйдет на землю.       сил ему хватает только на то, чтобы из неудачно лежащего положения выйти в сидячее. Тэсан обхватывает руками свои ноги, подтягивая колени к себе, и, сделав громкий вздох, потому что это действие далось ему труднее, чем когда-либо, обращает внимание на горку мусора не далеко от него. сначала мусор, потом убитый, обклеенный объявлениями, фонарный столб, который, по скромному мнению Тэсана, был воткнут здесь вообще не к месту. правда, фонарный столб быстро теряет свою былую интересность, когда Хан обращает внимание на свои ноги.       он смотрит пару секунд, рассматривает, будто никогда их не видел, и пытается вникнуть, что в них не так.       — так… ну… я… я… да, блять, че за вопросы вообще пошли? мы на викторине, что-ли? — раздается все тот же неизвестный голос. Тэсан за это время уже забыл, что спрашивал того парня о чем-то. он продолжает смотреть на свои ноги, а после до него доходит, а лампочка, до этого не рабочая, неожиданно загорается в его голове: его ноги голые, и местами видно уже порядком надоевшие камни и даже налипшую на кожу, пожеванную кем-то жвачку. Хан трогает ноги руками, чтобы убедиться, что это не галлюцинации и, к сожалению, понимает, что это взаправду. Тэсан кидает короткий непонимающий взгляд на блондина рядом, а после касается руками собственных холодных плеч. а потом груди. на нем нет абсолютно никакой одежды, кроме нижнего белья. Хан крутится на месте, чтобы разыскать поблизости хоть что-то отдаленно похожее на то, что он носит в повседневной жизни.       вокруг него ничего привлекательного – все та же мусорка, незнакомый парень и, плюсом ко всему, валяющийся неподалеку раздавленный шприц, будто его кто-то кинул, а после наступил и раздавил, ломая пластиковый каркас.       в голове крутятся одни и те же вопросы, на одну и ту же тему. «где я, и как я сюда попал» и тысяча попыток перезагрузить собственные мозги, совершить восстановку закрытых вкладок прошедшего дня, дабы наконец осознать, какие приходы довели его до грязной улицы. и где его хваленая футболка «пума», заслуженно украденная из раздевалки университета.       юноша пытается напрячь мозги. вспомнить, где он был, кем он был, кто с ним был вчера. стоящий над душой парень откровенно мешает ему в попытке самокопания, но Тэсан концентрируется на том, что ему срочно нужно валить.       и, ни смотря на то, что одежды на нем по прежнему не наблюдалось, Хан просто хотел домой. он дойдет до дома даже грязный, потный и пьяный, но жить на улице он точно не будет.       и он, ведомый желанием вернуться в постель, встает с асфальта на шатающихся ногах. поднимается он не с первого раза и далеко не со второго, но все-таки справляется, быстро находя опору в виде оказавшейся рядом стены. сначала Хан не рассчитывает расстояние – опирается на нее рукой, но ладонь соскальзывает и Тэсан теряет равновесие, чудом не падая обратно на твердый пол. после все становится более менее нормально, хотя даже «нормально» это сильно сказано, особенно в таких условиях. в глазах моментально темнеет на пару секунд, но эти пару секунд Хан с трудом выдерживает.       — э, ты куда? — интересуется низковатый блондин напротив.       — издеваешься? я не отсюда. я домой, блять, — огрызается Тэсан, отряхивая бедра от налипшей грязи.       парень напротив прыскает со смеху, расплываясь в гадкой насмешливой улыбке. Хан спешит возмутиться, но надоедливая персона перебивает его:       — домой? типо в город? в трусах? чувак, ты в пустоши. ты пока до метро дойдешь, тебя и без них оставят.       улыбается, запуская пальцы в светлые волосы, растрепывая их лишь сильнее. Тэсан смотрит на него, как на полного идиота. может, идиотом является непосредственно он сам. по телу вновь разрядом проходит неприятное чувство холода, и Хан трет ладонями плечи, пытаясь согреться.       он стоит посреди улицы в одном белье, весь в песке и кусочках асфальта, а перед ним – непонятное нечто, которое втирает ему, что он в «пустоши», хотя Тэсан, оглядывая окрестности нервным взглядом, замечает лишь мусор, изредка различая недалеко лежащих на картонках людей.       в голове вырисовывается не самая приятная картина, а мозг уже подаёт сигнал SOS: ему обязательно нужно валить прямо сейчас, иначе у него больше не будет шанса.       — ну, пошли со мной… что-ли, — неуверенно предлагает низкорослый парниша.       — блять, я домой, это какая-то хуйня, — упирается в свое Тэсан и делает пару шагов назад, отдаляясь от невысокой фигуры. далеко уйди не получается: он тут же спотыкается об лежащий с какого-то перепугу на асфальте кроссовок и вздрагивает, будто от громкого звука, а второй ногой наступает в грязную лужу и раздраженно вздыхает, пытаясь оттряхнуть воду со стопы.       парень перед ним вновь смеется, закрывая руками улыбку.       Хан вновь глядит на кроссовок, потом на лужу, потом на парня, который смеется, очевидно, над ним.       — пойдем, потом отплатишь, — хмыкает незнакомец, переминаясь с ноги на ногу. Тэсан вновь опирается рукой на стенку, потому что тело ведет куда-то, а вот куда – неизвестно даже ему самому.       — чем, блять? телом? — возникает Хан, а после кашляет, наконец по полной чувствуя, как же сильно болит его горло.       — быстро схватываешь. — он пожимает плечами. — если тебе так больше нравится, то…       — нет, — грубо отрезает Тэсан, и парень лишь хихикает, бросая тихое «ладно», и выставляет руки на уровне своего лица. он все еще пытается вспомнить события прошедшего вечера. Хан закрывает глаза, хмурит брови, снова чешет нос и напрягает все извилины, дабы выстроить хронологию прошедших событий, которые привели его, непосредственно, к сегодняшнему дню.       он сидел, между прочим, в комнате, никого не трогал. точнее, трогал. стол, пакетик, свою банковскую карту. уже видимо не свою – неизвестно, где его вещи сейчас.       Хан помнит, что скручивал купюру в трубочку, помнит, сколько дорог успел распределить. помнит, как занюхнул первую, вторую… а дальше не помнит.       Тэсан готов разбиться в лепешку, лишь бы вспомнить, что с ним было, но все безуспешно: после второй дорожки отключается сознание и функции «перемотать» больше нет, Тэсану приходится жить настоящим, хоть он и совершенно не хочет.       никогда такого не было, чтобы Хан мог забыть то, где он был прошлым днем. он был дома, в этом парень безусловно и безошибочно уверен. был дома. нюхал дома. дома и должен был остаться, но сейчас стоит посреди улицы в трусах, замерзший, голодный и грязный. в голове невольно всплывают слова матери и его неоднократная ложь об усердной учебе.       «ты же учишься, да? ну, мы не будем мешать» и пятнадцати секундный диалог, состоящий из одного единственного вопроса, все ли с ним хорошо. теперь Тэсан не уверен, что с ним правда «все хорошо» потому что он, очередной раз опустившись над столом и занюхивая новую белую дорожку, видимо, теряет самообладание, и тот факт, что теперь он на улице, пугает его лишь сильнее. мысли о том, что сказала бы на это мама, гложат его сильнее сложившийся ситуации.       Тэсан вздыхает, снова чешет нос, ощущая, как зуд переходит в жжение, и открывает глаза, чтобы взглянуть на парня, который, в свою очередь, разворачивается и следует прочь. Хан раздраженно сплевывает и быстрыми шагами, игнорируя покалывающие ощущения, идет за ним.       он плетется позади незнакомца, который так умело заставил его идти с ним. низкорослый блондин вблизи кажется еще ниже. его волосы стоят практически дыбом, а сам их цвет выглядит грязно-желтым вкупе с отросшими темными корнями.       сам он, на первый взгляд, кажется вполне обычным. на нем черная длинная футболка, зеленые шорты, немного порванные по низу, и ноги в многочисленных маленьких ссадинах и синяках. ходил он достаточно ровно и, как подумалось Тэсану в моменте, был нормальным, и был таким вплоть до того момента, пока не вздрогнул, будто по телу прошелся электрический ток. Хан хмыкает, а парниша лишь мотает головой, тут же напрягая и приподнимая плечи. невооруженным глазом юноша замечает, как от напряжения вдруг пошла мелкая дрожь.       — давай ты мне дашь одежду и мы разойдемся, окей? у меня есть квартира, друзья, и я просто хочу домой, — недовольно вздыхает Тэсан. блондин снова гадко хихикает.       — разойдемся ли? сюда так просто не попадают. — он поворачивается, и Хан вновь встречается с этой хитрой улыбкой. Тэсану выдается возможность увидеть его дрожащие ресницы и взгляд, который долго на нем не задерживается. блондин сразу переводит его на стену, а после и вовсе отворачивается, оставляя Хана с небольшим осадком от расплывчатого ответа.       Тэсан отвлекается от рассматривания все еще подозрительной фигуры и начинает строить план действий. во-первых, ему нужно добыть одежду. любые грязные тряпки подойдут, чтобы хотя бы добраться до цивилизации, а там уже Хан явно разберется, что делать. во-вторых, ему нужно умудриться не сдохнуть и не заразиться, потому что стекла тут предостаточно. воняет сыростью, где-то просачивается запах застоявшейся помойки. ноги Тэсана уже мокрые и он не хочет знать, была ли то вода с канализации или моча. второй вариант кажется Хану более приземленным. он не может сосредоточиться ни на чем, кроме как на мыслях о том, что он совершенно не представляет, как он здесь появился. на улице не было ни одного знака, который мог бы указать ему хотя бы на то, насколько далеко находится его район от этой «пустоши», как выразился незнакомец, имя которого Тэсан так и не удосужился узнать. да и не сильно он, собственно, хочет.       инстинкт самосохранения подавляет все всплывающие желания. блондин не внушает никакого доверия, но Хан пытается вынести из сея путешествия свою особенную выгоду. во-первых, это одежда. если он соберется валить, а он соберется, то ему нужно быть хотя бы в штанах и футболке, а в каком они будут состоянии – совершенно другой вопрос.       по возможности, ему нужно позвонить. куда звонить он еще не выбрал, но явно не родителям. рука не поднимется набрать номер матери, а уж тем более отца. Тэсан не собирается опускаться до того, чтобы просить у них помощи.             мобильник был безвозвратно утерян, и Хан не хочет даже представлять, как будет чувствовать себя мама, когда он не ответит на этот обыденный недельный звонок, в котором он отвечает на один четко поставленный вопрос.       они идут по улице бесконечно долго. Тэсан все еще ощущает, как его штормит, а в отличии от молчаливого проводника, который идет ровно, Хан то и дело смещается то левее, то правее. рассматривая улицы, он подмечает, что люди здесь все-таки есть. они скитаются по длинным асфальтированным дорогам с многочисленными дырами и трещинами. дома вокруг больше напоминают гаражи: одноэтажные, с неуклюжими грязными крышами. у некоторых домов больше одного этажа, но те встречаются гораздо реже и видимо, заселены под завязку. у некоторых домов выбиты окна, а у некоторых нет дверей вовсе, и вместо них висит подранная шторка, подобно тем, которые обычно висят на кухне.       Тэсан чувствует, что с этими людьми что-то явно не так, и до него доходит достаточно быстро. ему даже становится смешно, скорее от нервов и от понимания, насколько сильно он попал. есть индивиды, которые передвигаются, заплетаясь в своих ногах. есть те, кто ходит достаточно ровно. есть те, кто не ходит вообще: Тэсан приметил лежащую на картонке девушку. засмотревшись, он умудряется споткнуться об неровность на асфальте ввиде резкого бугорка, на что получает лишь неоднозначный, чересчур резкий взгляд парня рядом.       — ножки дрожат? — блондин улыбается, и Тэсан вновь вздыхает. ощущение, будто любая фраза, слетающая с чужих уст, будет его раздражать. он успевает насмехаться над Ханом даже тогда, когда они молчат, а юноша, казалось бы, вообще ничего странного не делает. его персональный гид по помойным улицам смеется, кажется, даже с себя.       — иди нахуй, — четко, будто по книжке, произносит Тэсан, а в ответ слышит лишь звонкий смех собеседника.       все это время они шли вдоль бесконечно долгой стенки. казалось, будто они за кулисами огромной сцены, а нескончаемая серая стена, покрытая рисунками от баллончиков и грязью, была задником всех ярких декораций. Тэсан предпочел бы не знать, что скрывается на другой стороне.              резкая смена курса путает Тэсана, но он по прежнему следует за незнакомцем. они заворачивают в узкий проход между домами, и Хан надеется, что его никто не прижмет сзади, потому что идти в одних трусах на улице – по прежнему неловко.       Тэсан делает шаг, снова шатается и совсем легонько встречается головой с бетонной стеной, прежде чем они выходят на другую улицу. здесь более людно, чем было на той. Хан морщится, видя, как на земле лежит неопрятный – что мягко сказано – мужчина, рядом с которым расположилась грязная собака, поросшая длинной серой шерстью.       таких, вокруг него, казалось, сотни. Тэсан провожает взглядом идущую женщину, что кажется, тащит с собой мусорный пакет, и тут же врезается в своего проводника, выругиваясь.       — мы пришли, — оповещает парень и тянет дряхлую, скрипучую дверь на себя.       Тэсан вновь трет плечи от холода и спешит юркнуть за дверь, чтобы скрыться от прожигающих его взглядов. кажется, будто он в зомби апокалипсисе, где абсолютно безмозглые ходячие мертвецы вынюхивают в нем потенциальную жертву, но Тэсан старается фиксировать свои мысли на одном: он найдет одежду и уйдет.       — ты, блять, куда меня привел? что за притон? — Хан озирается по сторонам. свет на первом этаже мигает через раз. Тэсан хмурится, улавливая, как с потолка мелодично падают капли воды, разбиваясь о деревянный пол. незнакомец не отвечает на поставленный вопрос, от чего Тэсан только сильнее бесится.       он ощущает себя ужасно, не в своей тарелке и все еще хочет домой. по крайней мере, вернуться в безопасное пространство, где его никто не увидит. в родную постель в съемной квартире.       — ты отвечать будешь, а, идиот? — не выдерживает Тэсан и хватает блондина за плечо. тот ощутимо вздрагивает и резко отталкивает руку Хана. юноша хмурится и делает шаг назад.       — Риу. я Риу. и не трогай меня. — он все так же улыбается. по особенному хитро, что бесит Тэсана только сильнее. одновременно с этим, его удивляет спокойствие Риу. будто он не первый раз проживает этот момент. будто он каждый день находит на улице потерянных раздетых парней, которые сначала ругаются на него, а после идут в его крысятник. Тэсан не знает, что ждет его дальше, но четкую просьбу не трогать парня он запоминает.       Риу хихикает и скрывается в темном лестничном пролете, и Тэсан, чтобы не терять парня из виду, быстро плетется за ним вслед. они минуют пару площадок и доходят до последнего, третьего этажа.       — притон, — красноречиво комментирует Тэсан, уже более утвердительно, беглым взглядом проходясь по тянущемуся в длину коридору.       — все для вас, хозяин барин! — смеется парень и, несмотря на недовольство второго, плетется вперед, заглядывая в одну из дверей. Хан ступает босыми ногами по деревянным доскам и те, на удивление, не издают даже намека на скрип. это, в какой-то степени, успокаивает.       исчезновение блондина в одной из комнат знаменовало Тэсану начало чего-то безумно интересного. Хан на сто процентов уверен, что здесь он живет не один, иначе зачем ему здесь столько комнат?       — иди сюда, потеряшка! — окликает его Риу, и Тэсан, оглядываясь, будто за ним кто-то следит, все-таки заходит в комнату.       блондин, не давая толком осмотреться и оценить масштаб проблемы, вручает ему вещи: растянутую футболку, вроде как, даже чистую, и шорты, которые ему даже до колен не доходят. жаловаться не на что, и он натягивает одежду на себя. несмотря на то, что шорты, по нескромному мнению Тэсана, кажутся ему сырыми, вещи находятся в более менее приличном состоянии. возможно, Тэсан в таком наряде даже смог бы из дома выйти. ну, естественно, в приличном районе, а не в помойке, в которой сейчас оказался.       — ну жених. — он жестикулирует чересчур активно, резко вскидывая руки. Тэсан хмурится и делает шаг назад, чтобы не получить если что по лицу, и наконец пытается осмотреть место, куда он все-таки попал.       кажется, будто у улицы и данного помещения нет никаких различий: где-то валяются бумажки и прочий мелкий мусор, а рядом с одним из матрасов лежит неопрятная кучка разных темных вещей.       Тэсан хмурится и переводит взгляд левее. еще один матрас, пустой. интереса не вызывает, и Хан идет дальше. он цепляется взглядом за, вероятно, человека, который занимает третий матрас в данной комнате. парень не успевает среагировать, как на его плечо ложится чья-то рука.       — твою мать! — вскрикивает Тэсан и делает пару шагов в сторону от неожиданного гостя. Риу хихикает – чересчур громко, что раздражает, – а человек, потревоживший покой Хана, смеряет его оценивающим взглядом. на возглас ответа не следует, незнакомец переводит взгляд на Риу и потирает переносицу.       Тэсан уже подметил, что руки незнакомца, по крайней мере пальцы и тыльная сторона ладони, забиты татуировками. на каждой фаланге пальцев по несколько незамысловатых узоров, букв и тому подобных рисунков. рассмотреть что-то ещё Хан не успевает, парень быстро убирает руку.       его темно-шоколадные волосы спадают на мрачные, круглые глаза. Хан изучает его более удивленным взглядом, потому что чем больше новых лиц появляется в его сомнительном окружении, тем больше он начинает откровенно нервничать: он никого не знает, и уровень доверия стремительно падает ко дну.       — Риу, намути на своем матрасе ажур, у меня нет сил с тобой канитель разводить, — вздыхает он и разворачивается к третьему матрасу, не давая Тэсану возможности подробнее рассмотреть его лицо. одет он скромно: черные спортивные штаны, кажется, на пару размеров больше нужного, неряшливо свисающие по бедрам и замыкающиеся на резинке у щиколотки. серая футболка, немного грязная в районе шеи, сверху которой накинута такого же цвета кофта на замке, рукав которой подран в одном месте – через небольшую дырку виднеется белая кожа руки.       по нескольким мгновениям, в которых Тэсан успел запечатлеть лицо незнакомца, он приметил, что выглядит тот достаточно бодро. Риу выглядит так, будто не спал пару дней. Тэсан не может его осуждать, потому что сам, вероятно, выглядит под стать ему, потому и род деятельности загадочного проводника ему понятен без слов.       предположительно, человек, лежащий на том загадочном матрасе, преспокойно спал, но, вероятно, пришедший незнакомец, говорящий фразами отдаленно напоминающими тюремные, явился, чтобы его разбудить. темная макушка выглядывает из под разноцветного одеяла, видимо зашитого не один раз, и Тэсан предполагает, что это парень, потому что было бы странно, если бы в компанию двух чересчур подозрительных людей затесалась девушка. Хан не знает, хорошая ли идея будить лежащего на матрасе человека. он предпочитает снова взглянуть на Риу, чье лицо сменилось с насмешливого на недовольное, и он, как подросток, которого наругал папа, начинает прибирать свою кучку вещей, которая, видимо, вышла за пределы его половины комнаты.       Тэсан чувствует себя не в своей тарелке. на самом деле он уже взял все, что хотел, и ему остается только найти мобильник и уйти. он наблюдает за тем, как парень подходит к человеку, лежащему на матрасе, и тормошит его, стягивая одеяло, но парень, как и догадывался Тэсан ранее, лежащий под одеялом, активно игнорирует отсутствие тепла и продолжает лежать неподвижно. Тэсан выдвигает странную теорию, но ее тут же опровергают.       — я вижу, что ты жмуришься, вставай, — цедит неизвестный, и юноша раздраженно стонет, поднимаясь, и закрывает руками лицо.       Тэсан не успевает рассмотреть его лицо, да и желания как не было, так и нет. он делает шаг назад, бегло оборачиваясь, чтобы не врезаться в стенку.       — стой! — окликает его уже знакомый голос Риу. — в бегунки заделался? — хмыкает он и подходит к Тэсану. Хан не чувствует от него никакой опасности, да и ростом, к слову, юноша не вышел, поэтому не внушает никакого устрашения.       — я же сказал, что хочу домой, — вторит ему Тэсан, но Риу активно качает головой, улыбаясь.       — нет-нет, ты не понимаешь, — он вздыхает, будто Хан – маленький ребенок, который так мило ошибается, что хочется улыбаться и затискать его. только вот Тэсан не милый, а ситуация тем более.       — блять, Риу, это что за хер? — парень с матраса активно трет руками лицо и наконец являет Тэсану свой вид. кошачьи глаза – первое, что в нем запоминает Хан, – и достаточно звонкий голос, который значительно отличается от плавного голоса Риу и слегка хриплого голоса второго незнакомца.       — это ты его еще голым не видел, — парирует юноша, а Тэсан в ту же секунду возмущается, желая возразить, но его тут же перебивают.       — а ты, то есть, видел? — кажется, обсуждения Тэсана при самом Тэсане – что-то вроде нормы. Хан переводит взгляд на незнакомца с тату и вздыхает. по крайней мере, он выглядит спокойней всех и не спешит влезать в диалог. для Хана он кажется самым адекватным, вменяемым и более менее приличным. тяга к людям, которые «лучше», чем сам Тэсан, была неизменной, но решиться на диалог он так и не смог.       — надо было меня позвать, я бы тоже посмотрел, — хмыкает юноша с матраса и спешит укутаться в одеяло вновь, но уснуть обратно ему никто не дает.       — не твой профиль на голых мужиков смотреть, Юма, — встревает татуированный, и Тэсан ставит галочку в пробеле имени юноши с матраса. парня с кошачьими глазами зовут Юма, и это, почему-то, как кажется Хану, нужно обязательно запомнить. как и запомнить образ Риу.       незнакомец, чье имя так сильно хочет узнать Тэсан, поворачивается на него и, сделав пару шагов в его сторону, протягивает руку. Хан пару секунд хлопает глазами.       — Ынсок, — представляется он, и Тэсан, поджимая губы, жмет руку парня.       — Тэсан, — с небольшим запозданием, но все-таки представляясь в ответ, говорит Хан.       он не знает, почему продолжает находиться здесь, слушать Риу и знакомиться с кем-то еще, уж тем более пожимать руку незнакомому мужчине, который тоже, вероятно, не так прост. по одному Риу можно сказать, что все они здесь – либо больные, либо торчащие. Юму периодически потряхивает так же, как Риу, а краснота вокруг носа говорит за себя. Ынсок же не выглядит так, будто сидит на чем-то, но усталый вид подталкивает Тэсана на различные теории, которые он пока не может озвучить вслух.       — Тэсан? — переспрашивает Юма, и юноша кивает. — прикольно, оставайся. ты мне нравишься больше, чем та собака. кстати, где он? — брюнет озирается по сторонам, будто ищет недостающего человека, которого назвал «собакой» несколько секунд назад.       — я не собирался оставаться, — подмечает он и складывает руки на груди.       — смешно, молодец, немного изменить интонацию и можно в стендап податься. — Юма смеется, и Хан фыркает, хмуря брови.       Ынсок, стоящий рядом, лишь недовольно припадает спиной к белой стенке, и юноша остается один на один с парой любопытных глаз, которая явно от него не отстанет. Юма изучает его с ног до головы, видимо, подмечая себе что-то во внешности Тэсана, потому что его взгляд кажется чересчур задумчивым.       — ты откуда вообще? опрятный такой, домашний. — улыбка этого парня напоминает оскал, а выпирающий зуб Тэсану запоминается не хуже его выразительных кошачьих глаз.       — явно не отсюда, — отрешенно отвечает он, фыркая. — я все еще не понял, как я тут оказался.       Риу, до этого собирающий свою кучку вещей, теперь сидит на матрасе, лицезрея спешное знакомство. он хихикает там о чем-то своем, заставляя Тэсана каждый раз на него отвлекаться. кажется, следующие смешки как раз были адресованы Хану и его недоумению. ему самому вообще не смешно. стоящий неподалеку Ынсок –единственный, чье безразличие успокаивает Тэсана. по крайней мере, он его не стебал все это время. вот Юма, кажется, все ищет подходящий момент.       — а ты… Юма, верно? — все-таки уточняет Тэсан для собственного успокоения. а то бывает же, прозвища, клички... и просто сокращенные имена, вкорне отличающиеся от настоящих.       — Накакита Юма, если позволите. — он представляется полным именем, и Тэсан хмыкает, не понимая такой фамильярности. в целом, информация полезна. любая информация об этой компании полезна, поэтому Хан считывает все: движения, взгляды, интонацию. Тэсан подмечает одну необычайно родную деталь в чужом лице. ярко выраженное покраснение вокруг ноздрей и арки купидона, которые не заметить слишком трудно. Хан сам ходил с точно такой же проблемой, поэтому сомнений в том, что Юма в какой-то степени может по полной понять Тэсана и посочувствовать его состоянию, нет.       — а вы сами-то откуда? и давно вы… здесь? — Хан хмурится, не зная, как правильно подобрать слова к сложившийся ситуации. эта компания, окружившая его, не выглядит так, будто они все успешные бизнесмены. да что уж там, они и на обычных людей не похожи.       это пугает, в какой-то степени. потому что Тэсан понимает, что он такой же, как они. наверное, он просто встретил последнюю станцию своей жизни, потому что тяжелое ощущение того, что он останется здесь, теперь будет преследовать его еще долго. если он, конечно, задержится здесь хотя бы на пару дней.       пока Юма бесконечно долго формулирует ответ, либо просто игнорирует этот вопрос, Хан смотрит на пустой матрас напротив него и стены комнаты, в которой они оказались. над матрасом виднеется окно без штор, на котором невооруженным взглядом виднеются разводы и многочисленные отпечатки пальцев и ладоней. за окном – светлая улица и отдаленные крыши других построек, предназначения которых Хан не знает. стены ничем необычным не отличаются. белые и грязные, с отсутствием какого-либо ремонта. все это больше походит на заброшенную больницу, но, вероятно, так кажется только визуально.       — ну, знаешь... — неуверенно начинает Юма, и Тэсан вновь обращает внимание на него. стоит только Накаките начать объяснения своей истории, происхождения и причин, почему он оказался в такой ситуации, тут же раздается громкий выстрел и окно, которое так внимательно разглядывал Тэсан секундой ранее. пуля проходит насквозь, и стекло разбивается в дребезги, разлетаясь по всей комнате. Тэсан успевает закрыть лицо руками и отвернуть голову к стоящему рядом Ынсоку, который тут же хватает его за футболку и тянет вниз, чтобы тот сел на пол.       Тэсан не смог уследить за реакцией Риу на выстрел, но, взглянув на него лишь мельком, видит, как тот жмется к кучке своих вещей, чтобы спрятаться от стекла.       — что это за нахуй?! — переходя на крик, спрашивает Тэсан, вжимаясь спиной в белую стенку. в комнату залетает новый человек, который тут же захлопывает за собой дверь.       — легли, блять, быстро все! — командует громкий голос, и Тэсан, чувствуя тремор в собственных руках, аккуратно поднимает голову, чтобы увидеть незнакомца.       первое, за что цепляется взгляд: пистолет в руках парня, который он сжимает, кажется, до побеления костяшек. Хан в который раз жалеет, что впринципе пошел за Риу. он ведет взгляд выше, по темной одежде незнакомца, подмечая, что тот одет достаточно легко. черная футболка, облегающая мускулистое тело и штаны с многочисленными карманами, в каких-то местах подшитые разноцветными нитками, которые вообще не клеятся с остальным образом. раздаются новые выстрелы, которые один за другим звучат на этаже, и Тэсан чувствует, как его подкидывает каждый раз, когда он слышит этот противно громкий звук. ощущение, что стоит этому парню отпустить ручку двери, как их тут же настигнут и убьют. весь магазин патронов, их бесчисленное количество, выйдут в упор прямо в грудь Тэсана. но ничего не происходит. мрачный юноша отходит от хлипкой двери и двигается в сторону укутанного в одеяло Юмы, рукой стряхивая с него налетевшее от окна стекло.       пальба продолжается минут семь точно, Тэсану слишком трудно считать. когда все в один миг стихает, ему кажется, что он умер, потому что звон в ушах все еще продолжается.       — пиздец, доброе утро, — хмыкает Накакита, сбрасывая с головы одеяло. — нежного пробуждения, так сказать, — добавляет он уже с насмешкой.       Тэсан зарится на Риу, который уже вылез из своего укрытия, вороша волосы, проверяя их на наличие мелкого стекла.       — что это, блять, было? — все-таки решается спросить Тэсан, озираясь по сторонам на людей, находящихся в комнате.       — добро пожаловать в пустошь, мой дорогой друг. и это краткий курс по выживанию: не колись с одной иглы, не разговаривай с людьми на улице и, самое главное, помни, что доверять здесь можно только мне. — Риу заключительно хлопает в ладоши, а Тэсан тяжело вздыхает, закрывая лицо руками.       если эта та жизнь, которую ему преподнесла судьба, то Тэсан готов раскаяться в своих грехах, но ему почему-то кажется, что уже слишком поздно.