Delinquents

сознание после окончания стрельбы приходило труднее. Тэсану казалось, что вот-вот все продолжится, но проходили секунды, минуты, но так ничего и не случилось. он снова окидывает взглядом людей вокруг, которые выглядят чересчур спокойными при таких обстоятельствах. это бесит только сильнее, будто ему одному тут страшно за свою жизнь: какие-то непонятные ублюдки только что выпустили полный магазин в дверь на их этаже, а они реагируют так, будто у них так каждый день.       мнение сложилось соответствующее: они просто психи с какими-то явными отклонениями. либо вся эта стрельба это какая-то их локальная шутка, которая коснулась Тэсана совершенно случайно. размышлять над этим не хотелось, в любом случае он не придет к какому-то логическому объяснению тому, что случилось. зато, вычленив из всех ситуаций что-то одно целое, он успел прийти к одному верному выводу.       заключается он в том, что ему надо валить прямо сейчас и никого больше не слушать. не сидеть на месте и не трястись от страха.       и он тут же, просто не задумываясь, прилагает усилия, чтобы встать. он наивно рассчитывает, что сможет одним рывком подняться, но в итоге опирается о стенку, приподнимаясь уже с помощью опоры. он чувствует тут же поступившую к горлу тошноту от резкой смены положения, а темнота в глазах, наступившая буквально за секунду, рассеивается достаточно быстро, чтобы Тэсан смог наконец увидеть заветную ручку двери.       — эй, стой. — Риу тут же осознает неладное в поведении Хана, но Тэсану настолько все равно, что он даже не собирается его слушать – рука тут же тянется к дверце, а он сам решает объявить о своем окончательном решении:       — идите вы, блять, нахуй, ебаные психи… я ухожу! — он тут же с силой дергает ручку двери, и та со скрипом поддается. Хан слышит, как смеется Юма, и это бесит лишь сильнее. разъяренный и напуганный, будто загнанное в угол животное, он дезориентируется в дверях и пространстве. кажется, он даже забыл, через какую дверь вошел, да и ему становится как-то все равно: он ищет выход даже там, где его логически быть не может и не должно, поэтому дергает ручку первой двери, которая попадается ему на глаза.       Тэсану кажется, что приложи он еще немного силы и ручка отвалилась бы от хлипкой деревяшки. двери тут точно не вызывают никакого доверия, и Хан по прежнему удивлен, что вообще остался жив.       его путь отступления заканчивается тем, что он открывает дверь в новую комнату. целую секунду ему кажется, что он в лабиринте и выхода здесь точно нет, но из поглощающих разум мыслей его выводит противный хлюпающий звук, сопровождаемый будто специально выдавленными стонами, какими-то противно писклявыми, как будто кто-то пытается сделать свой голос по-детски высоким.       его фантазии разбиваются о жестокую реальность и об осознание, что он уже порядка пятнадцати секунд пялится на то, как какой-то неизвестный мужик, до невозможности худощавый, практически с выпирающими из-под кожи костями и мерзкой бородкой, трахает молодого парня, которого рассматривать, если честно, не хочется вообще. единственное, за что цепляется глаз за тот короткий промежуток, в который Тэсан виснет, – красная татуировка на шее. рисунок рассмотреть он так и не смог. к горлу снова подступает тошнота, и он тут же зажимает рот ладонью. Тэсан сглатывает рвотный позыв, тут же морщась.       его хватают за плечо, отрывая от замкнувшего его зрелища, и дверь с хлопком закрывается. Хан чуть не теряет равновесие от такого грубого рывка, но быстро выставляет ноги для устойчивого положения.       — нехорошо в чужие двери заглядывать. — Юма цокает и качает головой, будто ругает напроказничавшего ребенка. Тэсан попросту не может ответить, не в силах переварить увиденное в той комнате. — да бля, на месте сидел бы и ничего бы не увидел. — Накакита снова гадко смеется и кивает в сторону, намекая, что лучше пойти за ним. Юма отправляется вперед, доходя до какой-то неизвестной комнаты, дверь в которую так же была закрыта. Хан хмурится, понимая, что завис слишком очевидно, чешет нос, снова утоляя навязчивый зуд, а там уже к нему подключается Риу, который, без всяких прелюдий, хватает его за руку и ведет в ту же комнату, в которой секундой раннее скрылся Накакита. их сопровождает Ынсок и тот мрачный юноша, чьего имени Тэсан не узнал. они оказываются в более мебелированном помещении, чем прошлые две комнаты, которые успел оценить Хан. по гарнитуру, стоящему у стенки, можно догадаться, что помещение является кухней. Тэсан крутит головой, осматривая одиноко висящую слева от окна тюль, которая явно давно потеряла свой благородный белый цвет, сменившись на грязно-серый. окна по-прежнему грязные, а подоконник забит посудой, целлофановыми пакетиками и пластиковыми коробочками из под еды. в некоторых из которых лежит, наверно, совсем не еда, а другие и вовсе пусты.       дверь за компанией вновь закрывается, оставляя их в довольно тесном помещении. Тэсан осматривает комнату внимательнее, ни смотря на то, что Риу пытается его подвинуть, чтобы пройти и сесть за прямоугольный столик, который тоже частично завален мусором. одна вещь его удивляет – посреди стола стоит достаточно внушительных размеров садовый гном, как из американских фильмов. вопросы он решает задать потом. для собственного успокоения он изучает помещение более досконально, насколько, конечно, это возможно, не двигаясь с места вовсе. находиться в кухне – так же неприятно, как и в остальных комнатах. некогда белые обои теперь превратились в желтые, а подтекающий потолок дал о себе знать уже спустя пару секунд, как только Тэсан услышал капли, падающие в стоящее на полу синее ведро. ему здесь определенно не нравится: это он понял давно. то, что ему безумно хочется вернуться домой в тепло, где никто его не тревожит, тоже. в порыве отчаяния закрадываются мысли об отчем доме, но он тут же хмурится, стараясь забыть навязчивую идею.       Хан решает не толкаться в проходе и так же, следуя примеру Риу, сесть за стол, к тому же, так будет удобнее рассмотреть и все остальное, при этом никому не помешав. он садится на табурет, который, к его облегчению, не шатается, хотя изначально казалось, что любая мебель тут держится на добром слове. он осматривает кухонный гарнитур, замечая в каких-то местах раковины появившуюся ржавчину, да и заваленная посудой раковина явно не внушает какого-то эстетического комфорта: убираться здесь точно никто не любит.       Тэсан, для собственного удобства, укладывает руку на стол, продолжая изучать помещения, но его отвлекает неприятное ощущение чего-то налипшего, отдаленно по консистенции напоминающего песок, только в тысячу раз мягче. Хан поднимает руку, осматривая белый порошок на коже.       — ой, блять… — с неприкрытым удивлением произносит он, стряхивая с руки налипший порошок. как только это зрелище видит Риу, он тут же недовольно восклицает:       — ну вот, ты смел пёсий завтрак. — парень разводит руками, а после, хлопнув Тэсана по ладони, заставив убрать руку со стола, принимается собирать бережно выложенные когда-то дорожки в одну кучку.       Юма наблюдает за этим зрелищем равнодушно, а после поднимает взгляд на Тэсана, который то и дело бегает глазами на стоящих в помещении людей.       Хан с каждой секундой все больше осознает, что уйти ему жизненно необходимо. ему плохо, его по-прежнему тошнит, и ко всему этому прибавляется непроходящее головокружение от череды резких движений. но всякие обстоятельства тому препятствуют, и легче просто попросить отпустить его, проводить за ручку и выкинуть из этого ада. вернуть в нормальную жизнь. Тэсан смотрит на Юму в ответ. они пару секунд терроризируют друг друга взглядами, а после Хан, не выдержав гляделок, вздыхает и начинает говорить первым.       — я пиздец хочу домой. — он акцентирует внимание на слове «пиздец», выражая бескрайнее желание уйти, потому что оно настолько сильное, что даже посторонние не могут не почувствовать. — и я поклонюсь вам в пол, если вы, блять, наконец отпустите меня отсюда, — добавляет Хан уже более раздраженно, выдавая свое нетерпение. Тэсан ищет понимания в Ынсоке, но тот лишь многозначительно и чересчур тяжело вздыхает, складывая руки на груди, вставая в достаточно серьёзную позу. Юма переглядывается с Риу, который любезно пытается воссоздать стертые Тэсаном дорожки для какого-то «пса», чье присутствие упоминают уже не первый раз.       — ну, понимаешь, ты щас, типо, уйти не сможешь. — Юма ставит локоть на стол, а подбородок устраивает на своей ладони. Тэсан впервые замечает на чужих руках несколько колец и незамысловатый браслетик. Хан рассматривает все это недолго, потому что Накакита продолжает свой ответ:       — ты ведь не глупый, слышал, что стреляют. так вот, шанс того, что эти имбецилы не дышут в нашу дверь, вообще-то не равен нулю, так что советую, ну, короче, не выебываться. — он кивает в завершение своей фразы.       — ну а вообще ты, конечно, можешь идти домой, передашь привет нашим друзьям, — смеется Риу, на что получает недовольное замечание Юмы.       — а ты, блять, не лезь в разговор, — огрызается он, на что получает лишь детское передразнивание.       Тэсан вздыхает, снова трет нос, уже более усердно, а после морщится от жжения и боли. он решается пока что не пытаться уйти, принимая угрозу о стоящих за дверью людях в серьез.       — ладно… а вы можете объяснить вообще, где я? и почему они стреляют? и почему… — он не успевает задать следующий наводящий вопрос, как Юма перебивает его. кажется, это норма.       — так, так, так… давай по порядку и медленно, потому что я не перевариваю. — он складывает руки в замок и укладывает их на стол. — во-первых, мы, да и не только мы, зовем этот район пустошью. тут собрались люди чисто по интересам для совместного быта. наркоманы, задолжавшие денег всему городу, алкаши, просто бомжи, несостоявшиеся в жизни. сидевшие, которые не смогли поднять себя на ноги, и другой сброд, у которого с роду нет желания жить жизнь. здесь мы доживаем свои Богом отведенные денечки. вот объясню как раз на примере. Ынсок – бывший зэк, а сейчас занимается поставкой наркотиков, непосредственно. он, типо, наш отец, прокармливает нас, короче. ну, дурью естественно. ээ… чуваки, которые стреляли, это наш личный цирк, о них потом, потому что история там долгая, запутанная, короче, не интересная, да и там нужен один недостающий персонаж, который заебал спать. — хмыкнул Юма, осматривая компанию и чуть щурясь, будто выискивая новую жертву.       Тэсан впитывает всю информацию, постепенно осознавая, что попал в то место, о котором даже не знал. вероятно, из-за количества разбоя тут о нем просто не упоминают в том же интернете. все больше узнавая о том, что его ждёт здесь на самом деле, Тэсан чувствует, как его желание вернуться домой растет в геометрической прогрессии. сейчас он не может, ему ясно дали понять, что, вероятно, те люди, которые потревожили их покой, ждут именно того, что кто-то выйдет на этот шум, и Тэсан, если честно, не хочет быть первой жертвой.       — а домой…? — вновь неуверенно начинает Хан, но его тут же вновь перебивают. по ощущениям, не уважают здесь только его.       — да че ты заладил со своим домом, — вздыхает Риу, тут же успокаиваясь. — смени тему, пожалуйста, иначе я приложу тебя об стол. — окончанием фразы служит неожиданный тик парня, приходящийся на его шею. он тут же дергает головой, но никто даже не обращает внимания. Тэсан тоже предпочитает это не учитывать.       — ладно, тогда… какого хера? — Хан пальцем указывает на стоящего посреди стола садового гнома. выглядит он очевидно не новеньким. осевшая пыль, молнии потрескавшейся краски на красном колпаке. такие же трещины есть и на синей кофточке каменной фигуры, и на ее коричневых штанишках. выглядит он непривычно дружелюбно и немного даже разбавляет атмосферу квартиры.       наверное, это, пока что, единственное, что удивляет его во всей комнате. конечно, есть еще нелогичные вещи: на тюли, которую раннее приметил Тэсан, висит небольшая брошь в виде бабочки, которая не сразу бросилась в глаза из-за того, что была немного скрыта в складках ткани. она выглядит чересчур новенькой, совсем не сочетаясь с остальным интерьером. вероятно, если рассмотреть все вещи подробнее, найдется что-то еще, что не вписывается в общий вид квартиры, но Тэсан отвлекается на возглас Юмы.       — хоть кто-то, бля, спросил! — он тут же устремил взгляд на Риу. — расскажи, что эта херня тут делает?       — это мой сын, — возражает парень, тут же протягивая руку к гному, чтобы стряхнуть с него осевшую пыль. Тэсан хмыкает, поджимая губы, совершенно не удивленный достаточно идиотским объяснением. почему-то эта тема постепенно отвлекает его от внешних проблем, от которых он пытается сбежать, поэтому он решает подхватить, хоть и считает, что звучит это все по-детски.       — а зовут как? — Хан устремляет взгляд на гнома. Риу задумчиво мычит, погружаясь в раздумья.       — да я ебу? зовут… как-то зовут. не помню я короче, — сдается он и снова складывает руки на столе. Тэсан качает головой, а Юма на такое заявление лишь хмыкает и отворачивается.       — хуевый отец, — подмечает Хан, постепенно погружаясь в этот бессмысленный диалог.       — отцов не выбирают, — пожимает плечами Риу, с интересом рассматривая гнома, будто видит его впервые, хотя, по реакции Юмы, эта вещица стоит у них уже не первый день.       — наша любимая тема. — Ынсок неожиданно вклинивается в диалог, а Тэсан непонимающе смотрит на него, но качает головой, продолжая отвечать Риу. вероятно, он поймет все шутки потом, либо не поймет их никогда, потому что все-таки сможет уйти.       — лучше без отца, чем с таким, — на выдохе отвечает он, подпирая подбородок кулаком. Риу как-то чересчур загадочно улыбается, и Тэсану эта улыбка совершенно не нравится.       — Николас тоже так считает, — хихикает парень, оборачиваясь на юношу, стоящего у двери. — да, брат?       тот лишь неодобрительно качает головой. Тэсан наконец узнает имя последнего незнакомца. хотя, последним его назвать трудно – еще есть загадочный «пёс», который так и не объявился. судя по словам Юмы, он спит. личность парня с красной татуировкой интересует его куда сильнее, а еще – спокойная реакция всей остальной компании на то зрелище, которое лицезрел Тэсан.       парень снова трет нос, привычно шмыгая им, а после пробегается взглядом по столу, хватая первую попавшуюся вещь. жертвой оказывается маленький попрыгунчик зеленого цвета с красными точками внутри. Тэсан крутит его, после сжимает в руке и снова разжимает, катая его уже между ладоней. в какой-то степени, это успокаивает.       наверное, задумываться о чем-то своем в таких сомнительных компаниях – это гнилой ход, и лучше всегда быть начеку, но Хан катает между ладошек маленький резиновый шарик, и ему делается спокойно. как будто бы даже осознание того, что он находится непонятно где и неизвестно, надолго ли, уже не так сильно его волнует.       дверь в кухню со скрипом открывается, Тэсан тут же поднимает взгляд, отвлекаясь от импровизированной игрушки-антистресса. Хан напрягается, когда видит очередое незнакомое лицо, но раз на него никто не обращает внимание, значит, он не сделает ничего плохого. ну, по крайней мере для них.       Тэсан рассматривает его с ног до головы. парень в черной кофте с капюшоном на голове движется чуть лениво, покачиваясь. он совершенно не обращает внимание на людей вокруг и усердно трет руками глаза, видимо, чтобы избавиться от последствий сна. Хан складывает дважды два и приходит к выводу, что это и есть небезызвестный «пёс», которого проклинала компания за его крепкий сон. рукава у его кофты длинные, почти полностью скрывающие пальцы рук, а штаны свободные и серые, на которых отчетливо видны грязные пятна от земли. если их постирать, в целом, должны выглядеть подобающе.       парень движется к кухонному гарнитуру и беспорядочно открывает ящики. Тэсан не замечает того, что следит за этим парнем настолько пристально, что, казалось бы, нужно отвернуться, но интерес не спадает, поэтому он продолжает.       юноша достает из ящика непонятную банку, допивает содержимое, тут же сжимает ее в руке и выкидывает в мусорку, которая стояла в ящике под раковиной.       дальше он все такой же неуверенной и сонной походкой идет к столу. он пару секунд втыкает, а после достает из кармана помятую бумажку, которую тут же скручивает в трубочку. Тэсана пробирают сомнения. если этот парень реально собирается занюхнуть через, вероятно, несколько минут после пробуждения, то у Хана для него плохие новости. и все же, он наблюдает, не останавливая его перед таким рискованным шагом. Риу чуть отодвигается, позволяя брюнету нагнуться, и его лицо скрывается капюшоном кофты. Тэсан наблюдает за тем, как он счищает первую дорожку, и даже хмурится, ощущая ту самую фантомную боль в носу, ту, которую игнорировать просто невозможно, и приходится брать перерыв, чтобы решиться на вторую дорожку. когда парень поднимает голову, Тэсан едва держится, чтобы не выдать собственного удивления, – на чужом лице ни дрогнул ни один мускул, а парню вдруг захотелось спросить банальное «как ты это делаешь…?», потому что ему кажется, что такие умения это что-то за гранью реального. пока Тэсан умирает от боли в носу, этот юноша без всякого интереса с самого утра расправляется с целой дорожкой и даже, вроде как, берется за вторую, при этом не испытывая никакой боли. может, боль есть, но для него она такая незначительная, что он просто не обращает на нее внимания.       — ты че, в зоопарке? — из мыслей его выводит голос и пощелкивание у его лица. Тэсан поджимает губы и качает головой, недовольно смотря на того, кто к нему обратился.       пока Хан пристально следил за парнем, некоторые из находящихся на кухне мигрировали со своих мест. мрачный парень по имени Николас расположился за спиной Юмы, плечом припадая к стенке. Ынсок же, незаинтересованный происходящим на кухне, просто смотрит в окно.       — хоть кто-то начал утро правильно, — вновь хихикает Риу, а после, дернув плечами, вероятно, не специально, поворачивается на стоящего рядом с ним незнакомца. — Джехён, твои друзья приходили. — тон Риу звучит как-то недовольно, хоть и через призму дружелюбной улыбки. Тэсан снова хмурится, трет нос и непонимающе смотрит на двух парней.       — и че? — равнодушно интересуется Джехён. Тэсан наконец-то узнал имя «пса».       — мы охуели, — красноречиво поясняет Риу, заставляя сидящего недалеко Юму усмехнуться и добавить:       — и у нас, типо, теперь окна нет. короче, сам будешь заделывать, герой, блять. — Тэсан улавливает в атмосфере нотки неуважения к проснувшейся персоне. Хан пока не понимает, что именно он сделал, чтобы получить такое отношение, но решает дослушать диалог, чтобы понять ситуацию с чужих уст. Тэсан снова закрывает рот ладонью, чувствуя тошноту, но позыв оказывается ложным, и он может только облегченно вздохнуть.       — объясни. — Юма манит Николаса пальцем, на что тот незамедлительно реагирует, заставляя Хана немного удивленно вскинуть брови. юноша отстраняется от стенки и встает ближе к столу, складывая руки на груди. его поза внушает неопределенное чувство чужого превосходства. Тэсан чувствует, что тягаться с ним – плохая идея. взгляд подтверждает опасения Хана. острый, будто сталь, а черные глаза, немного прикрытые челкой, кажется, скрывают то, что знать никому не нужно. Тэсан на подсознательном уровне понимает, что Николас именно тот человек, с которым связываться не нужно даже под дулом пистолета, хоть и тот не сделал ничего особенного, чтобы вызвать о себе такое мнение в первые часы знакомства. при этом, стоило Юме сделать неопределенный жест пальцем, как он тут же немедленно повиновался.       — я шел обратно и встретил их тут, — поясняет Николас. Тэсана такая речь не заинтересовала. практически вся компания, не исключая Ынсока, тяжело вздыхает. последний поворачивается, отвлекаясь от разглядывания улиц за окном, и обращается к Николасу:       — где встретил? — недовольно уточняет он.       — на улице, — вновь односложно поясняет парень. Хан озирается на Юму, который, кажется, единственный спокойно реагирует на неинтересные, непонятные и сухие ответы Николаса. Тэсан шмыгает носом, решая тоже попытать судьбу и спросить кое-что для внесения конкретики.       — вы разговаривали? может, они доебались до тебя? — Хан надеется, что получит хоть что-то, кроме одного слова.       — нет, — отвечает Николас и Тэсан понимает, что эта борьба бесполезна.       — ой, блять, короче, — вздыхает Риу, не выдержав этого диалога. — мы поняли, что он шел, встретил их на улице, они опять на него взъелись за старые заслуги и поперлись играть в кошки-мышки. — на последнем слове он привычно хихикает. — но перед этим, конечно же, вынесли окно. предупредили о визите, — добавляет парень, завершая разъяснение всей сложившейся ситуации.       оптимизму Риу можно только позавидовать. Тэсан с каждой секундой чувствует, что совсем скоро ложные рвотные позывы превратятся во что-то большее, но его радует то, что постепенно сходит головокружение. состояние постоянно играет в качели, уходя из крайности в крайность. он пододвигается ближе к стене и облокачивается на нее спиной, глубоко вдыхая, стараясь успокоить организм и унять тошноту. получается плохо, но это лучше, чем ничего.       — ладно, теперь без шуток. — Ынсок вздыхает, поворачиваясь на Джехёна. тот вновь поднимает на него свой равнодушный взгляд. — духарик, этот налет уже не первый за неделю. — он делает паузу, и Тэсан ловит себя на мысли, что это все походит на сцену, где папа ругает непослушного сына. — и если это повторится вновь, ты снова двинешь отсюда. мне абсолютно все равно, как ты будешь линять от них. я давно понял, что яшкаться с тобой бесполезно, значит снова пойдешь отсюда, — завершает Ынсок, укладывая руку на стол, заставляя Риу снова сдвинутся.       Тэсан, слушая Ынсока, не понял значения некоторых слов, но догадывался о их «правильном» переводе. прошлое этого парня явно дает о себе знать, потому лексикон у него соответствующий.       — тем более, мы зашли тебе замену. — Юма кивает на Тэсана. Хан в ту же секунду хмурится, поджимая губы. он не собирался здесь оставаться, и неизвестно, с чего все вдруг решили, что теперь он с ними.       Джехён на заявление о замене реагирует неоднозначно. недовольно хмыкает и смотрит на Тэсана украдкой, но в ответ ничего не говорит, да и Ынсоку отвечает лишь коротким «окей», которое пробормотал себе под нос. судя по реакции остальных, этот случай – далеко не первый, и Джехён в частной периодичности живет то на улице, то в этом притоне. на самом деле их можно понять: в каких бы условиях они не находились, безопасность все равно им нужна, а Тэсану она нужна еще сильнее, поэтому оставлять попытки уйти он не собирается.       остальные попытки вразумить Джехёна уже от других лиц пресекаются одним твердым «закрыли пиздаки» от Ынсока, и никто больше не возражает, закрывая тему насовсем. кажется, весь гам утих. Тэсан откладывает на место попрыгунчик, который он так нагло и по собственнически стал всячески крутить в руках. теперь ему нужна новая вещь, и он не знает, за что ему ухватиться. выбор не велик, поэтому Хан уже принял тот факт, что ему снова придется вернуться к попрыгунчику, появление которого на кухне тоже кажется ему неопределенным. что-то наравне с гномом и брошью на тюли.       он продолжает крутить маленькую игрушку в ладонях и уже, к сожалению, привычно чувствует подступающую к горлу желчь, примерно предполагая, что этот позыв снова окажется для него ложным. неожиданно Тэсан понимает, что то, что он съел еще вчера вечером, вот-вот выйдет прямо на стол – этого ему явно не хочется, да и хозяева сомнительной квартиры явно не захотят за ним убирать.       он нервно озирается по сторонам, и единственное, за что цепляется взгляд, это злосчастное ведро, которое теперь, как показалось Тэсану в моменте, стоит тут как раз кстати.       — ой, блять... — слышится голос Юмы, когда Хан едва не падает с табуретки в попытке встать, но никто не собирается ему помочь. ударившись голыми коленями о пол, он опускается над ведром, в которое его в ту же секунду тошнит.       в моменте это ощущалось ужасно, и казалось, будто рвота, выходящая из него, никогда не закончится, но ему хватило одного раза, чтобы снова почувствовать себя человеком.       он тяжело дышит через рот, не в силах поднять даже головы, но ему любезно помогают, снова оттягивая за плечи и заставляя сесть на пол.       — ведро там стояло не для этого, – подмечает Риу, любезно вручая парню салфетку. — но спасибо, что не на пол. мамке было бы впадлу это мыть. — он хлопает Тэсана по плечу и, оглядевшись, подходит к шкафчикам, висящим над гарнитуром, и вытаскивает оттуда кружку. он наливает Хану воды и ставит ее рядом с ним на пол.       Тэсан опустошает стакан практически сразу. ему ощутимо полегчало и, казалось, даже дышать стало намного проще.       в кухне воцаряется тишина, но, кажется, длится она не так долго, как хотелось бы Тэсану. Юма, не выдержав затишься, начинает шуршать чем-то непонятным и кладет это нечто на стол. Тэсан с трудом поднимется, снова усаживаясь на табурет. его взору предстает пакетик с таблетками внутри, и он тут же смотрит на Юму, который, не теряя гордости в лице, начинает говорить:       — короче, я считаю, что пора начинать жить этот день, а то хуйня какая-то. — он открывает пакетик и высыпает таблетки в ладонь. недолго думая, Риу берет у него одну.       Тэсан еще отходит от ужасного чувства и пытается избавиться от вкуса рвоты во рту, потому все происходящее вокруг интересует его, мягко говоря, мало, но стоит ему обратить внимание на Риу вновь, как тот протягивает ему такую же таблетку, которую держит для себя в другой руке. Хан хмурится, глядит на Юму, а потом на Риу.       — и че это? — первый вопрос, который срывается с его уст, стоит ему увидеть таблетку перед собой. рядом с ним как-то чересчур гадко хихикает уже Джехён, и Хан сдерживает в себе желание врезать ему, как и врезать Риу тоже.       — конфетка, — поясняет Юма, закидывая таблетку в рот. — витаминка для настроения. — он улыбается, подпирая голову рукой, наблюдая за реакцией Тэсана. парень бесконечно долго размышляет над тем, хорошая ли это идея.       ему, очевидно, предлагают употребить здесь и сейчас, совершенно не упоминая дозировку препарата, название, эффект и остальные интересующие подробности, в которые, казалось бы, должны посвящать абсолютно всех, но Тэсану так никто ничего и не сказал. риск того, что они все больные психи, велик, а значит, если Хан сейчас потеряет бдительность, его точно убьют. эти мысли крутятся калейдоскопом в его голове, а он уже минуту терроризирует взглядом таблетку.       — как хочешь, — хмыкает Риу. — слабенько. — Тэсан поднимает голову, недовольно смотря на юношу, а тот подмигивает ему, вновь хихикая. Хан чувствует, что с каждой секундой своей борьбы со здравым смыслом желание побеждает, а внегласное клеймо слабака, случайно прилепившееся ему от Риу, сподвигает его на опрометчивый шаг. Тэсан очевидно последний идиот.       — я не слабак, — фыркает Хан и тут же закидывает в рот таблетку, моментально проглатывая ее.       единственное, что пугает, это то, что он не знает, что только что проглотил. это могло быть все что угодно, и с огромной вероятностью он может попросту умереть через несколько минут от остановки сердца или чего-то подобного.       первое время он чувствует себя обычно. совершенно ничего не меняется, но с каждой секундой, стоит Тэсану попросту потерять бдительность и задуматься о своем, он понимает, что в его голове нет ничего, о чем он задумывался последний час. о том, что он в неизвестном районе, о том, что ему стыдно перед родителями, о том, что ему страшно, потому что он не знает, где он и что с ним будет теперь. это все вдруг кажется таким незначительным, неинтересным, совершенно не страшным. Хан даже не слушает, о чем болтают Риу и Юма, слышит отдаленный голос Джехёна, который как-то безумно заразительно смеется с ними над чем-то. Тэсан не слышит ничего конкретного, но ловит себя на мысли, что ему тоже смешно. будто мозг все-таки считал пропущенную ушами шутку и оценил ее по достоинству, пуская по телу чувство радости, проявляющееся на лице. Хан прикрывает рот ладонью, промаргиваясь пару раз и окидывая взглядом стол.              тусклый и потрескавшийся гном вдруг становится ярким, будто в мультике, а шапочка становится кричаще красной, цветом дорожного знака «стоп».       парень трет руками лицо, облизывая губы и сглатывая накопившуюся во рту слюну. стоит ему снова открыть глаза и пройтись взглядом по помещению, как он замечает шевеление тюли и странно текущие по стене узоры желтых обоев. они расплываются в его глазах, будто стекающий по стенке торта плавленный шоколад.       вдруг становится так интересно рассматривать все вокруг, что Тэсан беспорядочно крутит головой, осматривая плывущие белые потолки с грязными разводами, которые, смешиваясь, вырисовывают крученные трудные узоры, сплетаясь в геометрические фигуры и ломанные линии.       потолок вдруг весь становится захваченным трудными темными узорами, которые Тэсан не может разобрать: они меняются постоянно в произвольном порядке, будто танцуя, сталкиваясь и сплетаясь в новые и новые рисунки.       эффект неизвестных таблеток оказался настолько сильным и, в какой-то степени, приятным, что Тэсан даже забывает, куда он изначально попал, как он сюда попал и что с ним было до этих дней.       он рассматривает плывущее в глазах окно ярко-голубого цвета с разводами, будто от бензина. кажется, будто бескрайнее небо за ним втекает сквозь окно в квартиру, а вода шепчет неизвестные фразы, напевая мелодичные песни и спокойно посмеиваясь, будто женским голосом.       в голове какофония новых звуков смешивается в трепещущие мелодии, звон тысячи маленьких колокольчиков, а голоса, совсем ему неизвестные, звучат отовсюду и одновременно из ниоткуда.       он снова смотрит на стол, и ему кажется, что старенький гном так точно и ровно смотрит на него, а его глиняные губы растягиваются в хитро-зловещей улыбке. в моменте ему хочется спросить, не видит ли Риу или Юма того, что гном, который так сильно не нравился всем, на самом деле все слышит? или они и так все знали? а звон колокольчиков? а говорящая вода, текущая с голубых небес? Тэсану кажется, будто он один все это видит, что он сходит с ума, но он не может проронить ни слова. даже не пытается, продолжая наблюдать за тем, как предметы, стоящие на столе, превращаются в новые незамысловатые фигуры, как они меняются, двигаются, а лежащая на столу скомканная белая салфетка вдруг обращается маленькой птичкой, и губы парня растягиваются в аккуратной улыбке, стоит ему увидеть подобное зрелище.       но птичка так и не может взлететь, а Тэсан вдруг чувствует небывалую слабость, которая возникает внезапно после удара огромным количеством энергии. такие перепады заставляют Хана вновь засомневаться в реальности происходящего, но не успевает он как-то опомниться, как слышит сквозь толщу воды тихий удар, а после чувствует слабую головную боль. перед глазами все темнеет, и приятная музыка моментально пропадает в остатках слабого сознания. ☆☆☆       тяжёлые сумки не без помощи таксиста загружаются в багажник легкового автомобиля желтого цвета. Тэсан надеется, что эти многочисленные багажи закончатся, но, бросив последнюю сумку как попало, он закрывает багажник и проходит на заднее пассажирское сиденье.       он тут же надевает наушники, дабы не слышать противную музыку девяностых, и включает свой прослушанный до дыр плейлист, который не обновлялся года так два точно.       рукой он машинально находит на противоположной резинку, начиная перебирать незамысловатые завитки, из которых она состоит, сжимая и разжимая их, будто пружину. Тэсан смотрит в окно. кажется, что время тянется так долго, а таксист так неумело настраивает навигатор, что каждый раз ошибается. Хану нет до него дела. он смотрит за тем, как шторы соседских окон двигаются от ветра и ходьбы людей в квартирах. видит, как дворовые кошки шмыгают под лавочки, чтобы скрыться под ними от солнца. его взгляд находит родное окно. пустое, без штор. окно его комнаты, уже не такое красочное. уже нет тех наклеек на окнах, уже нет тех громоздких темных штор в пол, которыми можно погрузить всю комнату в непроглядную тьму. уже нет и плакатов на стенах – он все снял и забрал с собой. каждую ценную бумагу. теперь его присутствие в доме казалось ему фантомом, будто его никогда там и не было. будто комната предназначена для приезжих гостей, для ночевки на пару тройку дней, или предназначена для ненужных вещей и техники, которую можно туда складировать долгие годы, а потом никогда не разобрать.       или в этой комнате еще не закончился ремонт, а родители, уже не такие молодые, как казалось бы, но готовят маленькому ребенку его комнатку. красят стены в новый цвет, вешают разноцветные шторы на место длинных и темных. правда, никаких новых детей у них не было. Тэсан был один.       но теперь он был и остался один. таксист наконец трогается с места. Хан отрывается от кресла, не в силах оторвать взгляда от родного дома, удаляющегося и скрывающегося за большими деревьями, извилистыми улицами и красивыми высотками.       он вновь припадает спиной к мягкой сидушке.       Тэсан продолжает теребить резинку на руке. в моменте он чересчур облегченно вздыхает. с головы до ног по нему проходится ощущение жара и духоты, но оно тут же проходит. Хан чувствует себя свободным от контроля. чувствует себя отданным самому себе и на деле понимает, что начал взрослую жизнь. и начнет он ее с чистого листа.       теперь никто не ждет от него подвигов. никто не ожидает, что Тэсан станет кем-то, кто добьется тех высот, которые еще не постигал никто. он и так достаточно старался. достаточно терпел и наконец осознал, почему потратил деньги на общежитие.       теперь все будет иначе. это осознание будоражит молодой мозг, заставляя голову кружится, а счастью, казалось бы, нет предела вообще.       но всему счастью приходит один логичный конец. Тэсан, все глубже уходя в мысль своей свободы, осознает, что не знает, что ему делать дальше. не знает, кем он станет в будущем, как сложится его судьба, каким человеком он станет по окончанию обучения. каким человеком он станет уже через год. родители всю жизнь требовали от него минимум идеала, и он поступил туда, куда его взяли. они были довольны его выбором, а Тэсан выбрал потому, что просто хотел уйти. вероятно, он не закончит даже первый курс, но всплывающий в голове образ матери и скребущий в горле стыд напоминали ему о том, как его вырастили.       пункт «отчислиться из университета» – личное табу его семьи. несмотря на то, как бы сильно он не хотел, он не сможет. он будет думать, как бы это поскорее закончилось, и делать все, чтобы это продлилось.       за долгими мыслями он забывает о поездке. машина останавливается неподалеку от вокзала. посадка в вагон должна начаться через пол часа, поэтому Тэсану стоит поторопиться.       водитель выходит, парень выходит за ним следом, и они вместе вытаскивают его чемодан и сумки. Тэсан расплачивается за поездку и взглядом упирается в большие буквы «ВОКЗАЛ», означающие, что у него больше нет пути назад.                   обратного билета нет. только в один конец. и парень делает первый шаг вперед, осознавая, что больше не имеет права сделать два шага назад.       и теперь, смотря в квадратное окошко своего купе, он видит лишь множества незнакомых ему лиц, провожающих своих родственников, возможно, своих любимых детей. среди тысячи людей он даже не пытается искать те лица, которые хотел бы увидеть прямо сейчас. потому что их здесь нет. ☆☆☆       ощущая резкий холод, тянущийся с головы и резко пробегающий по шее, Тэсан тут же открывает глаза, вздрагивая и моментально возвращаясь в жестокую реальность. голова дико болит, то ли от удара, потому что он с огромным трудом поднимает ее с деревянного стола, то ли от таблетки, радужный эффект от которой сняло как рукой.       на смену веселью и празднеству приходит кошмар, и Хан чувствует себя практически на границе с панической атакой. сердцебиение настолько сильное, что кажется, будто сердце вот-вот вовсе остановиться, а пересушенное до невозможности горло режет будто ножом.       Тэсан чувствует, как его волосы кто-то сжимает и оттягивает его голову от стола, насильно поднимая ее и обращая заплывший взгляд юноши на себя. свет, падающий с окна, перекрывает высокие фигуры перед ним.       по его лицу и шее стекают струи воды прямиком с черных волос, а ощущение прилипшей мокрой футболки к плечам быстрее приводит его в чувства. кто-то облил его водой, чтобы он пришел в себя. этому человеку хочется врезать.       Тэсан промаргивается несколько раз и почти слышит то, как беспорядочно быстро он вдыхает, а грудь тяжело вздымается с каждым коротким вздохом. перед собой он снова видит гадкое лицо Риу, а рядом с ним затесался Юма, разглядывающий лицо самого Тэсана, будто музейный экспонат.       — живой, — подмечает Джехён, даже с какой-то досадой в голосе. Тэсан морщится, а в воздухе практически витает чувство агрессии, выступившее как защитная реакция организма.       — если тебя будет от всего вырубать, то ты следом за псом отсюда нахуй пойдешь. — Риу отпускает его мокрые волосы, оставляя Тэсана на произвол судьбы.       — пошёл нахуй, калека, — говорит, как выплевывает, Тэсан, а Юма, почти синхронно с Риу, лишь хихикает.       — крепись, — улыбается Накакита и подбадривающе хлопает в ладоши. Хан не оценил энтузиазма Юмы поддержать его, поэтому не отвечает, да и желания у него не нет.       он чувствует, что силы бороться закончились, а его путь оборвался именно в тот момент, как он закинул таблетку в рот. весь этот момент ощущается как вечно преследующий его кошмар, где он ступает на деревянную доску, а та с треском ломается, опуская парня с головой в непроглядную пропасть. Тэсан наконец-то понимает. проспать это и есть пустошь. он уже упал.