Паразит

      Пока старшие сходили с ума каждый по-своему, у младших был назначен медосмотр. Сиамцы Макс и Рекс сразу после подъёма принялись друг друга осматривать, как в зеркале. Кроме ссадин там и сям, болячек с содранными корочками на коленках да следов от насекомых непонятного происхождения, ничего сверхъестественного не было замечено. Склонив светлые головы, они покопались в волосах друг друга, как две мартышки.       — Не понимаю, — проворчал Макс, — и нафига нам посещать этот медосмотр? Мы вот уже друг друга осмотрели. А я умею подлечивать нам болячки.       — Я тоже могу сделать настой-другой, — в тон брату ответил Рекс, — но так положено.       На это Макс только фыркнул, выразив свой протест против медосмотра и презрение к Паукам. Его позицию Рекс поддерживал полностью, но относился более спокойно к этому нудному формальному мероприятию. Ведь даже из такого скучнейшего занятия можно было извлечь свою пользу, например, спереть что-то из паучьего кабинета для дела.       — Макс, — предложил Рекс, — давай первыми пройдём, и смоемся оттуда?       — Отличная идея, — просиял Макс, — я как раз собирался навестить Крыс.       Прекрасное расположение духа, в котором Рекс проснулся, покинуло его при одном только упоминании шайки Замка. Он незамедлительно стал вредным, и в диалог с Максом больше не вступал.       — Так и будешь беситься, как девчонка? — спросил Макс, насмешливо покосившись на брата. — За столько времени можно было уже подружиться с Крысами.       — Это в мои планы не входило, — парировал Рекс, — я птица высокого полёта, мне крысиная возня ни к чему.       — Зануда ты скучная, — обозвал его Макс, пихая плечом.       — Зануда скучной не может быть, — пихнул его в ответ Рекс, — он же и так уже зануда!       — Вот возьму и перееду от тебя в нору.       — Смотри, хвост крысиный там не отрасти, — ощетинился Рекс.       Ох, как же он мечтал, чтобы подлая крыса Замок скорее попался в капкан Мавра! Рекс был уверен, что плохое влияние Замка на Макса тут же прекратится, когда тот исчезнет по какой-либо причине. Ситуацию можно было бы отпустить, и всё закончилось бы на Выпуске, но Рексу не хотелось ждать целый месяц. Он был приятно удивлён, когда узнал, что записки Макс больше не пишет. Но прощания с проклятым Замком не случилось: он по-прежнему следовал за ним хвостом. В этих мыслях Рекс, в составе их младшей стайки, добрался до Могильника. Где-то впереди маячил Лось, что-то обсуждая с другим воспитателем младших, а его руку обнюхивал Слепой, точно маленький щенок. Рекс поёжился. Чтобы немного отвлечься, он протиснулся вперёд, помогая Лосю организовать детский поток, втекающий в пасть Могильника.       После проведённых Пауками манипуляций, Сиамцы могли быть свободны и присоединиться к уже осмотренным.       — И куда ты собрался? — Рекс цепко ухватил Макса за локоть. — Положено тут сидеть.       — Положено, да говна наложено, — состроил рожу Макс. — Дело у меня, понятно?       — Ага, как же, — зашипел Рекс, — опять за Замком увяжешься? Такое твоё дело?       — Я давно уже не тот младший, что просто хвостом ходит, — задрал нос Макс, чем моментально вывел брата из себя, — у нас теперь настоящие дела. Понятно тебе?       — Ну и вали к своему Замочку, — взорвался Рекс, чуть ли не топая ногами от досады. — Вали, раз тебе он брата родного дороже!       Макс засопел, раздувая тонкие ноздри.       — У тебя дела какие? На гитаре бренчать на пару с Фокусником? Я на хрена вам там нужен? Дождись, пока его там Пауки общупают, да гуляйте себе.       — А я не хочу, — заупрямился Рекс. — Я с тобой хочу!       — Тогда пошли туда, — Макс многозначительно выделил последнее слово, явно обозначающее нору.       — А вот и ни фига! — надулся Рекс.       — Тогда я пошёл.       Рекс мог бы тоже покинуть Могильник, но ему упрямо не хотелось идти с Максом той же дорогой до тех пор, пока тот не извинится. Сейчас ему было наплевать на компанию — хотелось побыть одному.       Ноги сами понесли Рекса в противоположную от выхода сторону — в самую глубь Могильника. Бесцельные шатания постепенно обрели смысл: Рекс решил найти Зеркало. Из рассказов Макса он знал, что после случившегося на Перекрёстке тот выжил, но его сторожат Пауки. Как оказалось, это были лишь слухи.       Зеркало нашёлся в одной из палат, соседей у него не было, а Пауков на страже не было замечено. Но Рекс стоял, затаившись за дверью, не зная, как же себя обозначить. Он стоял слишком долго, чтобы заходить, но и сматываться было боязно. Зеркало в каком-то смысле восхищал Рекса своей смелостью и безрассудством. Ему казалось, что эта его выходка на Перекрёстке была не просто так, а со смыслом, чтобы обратить внимание на Крыс. Очень хотелось узнать, верны ли его догадки, имел ли Зеркало в виду, что Замок и есть кровавый король?       Но зайти в палату всё равно было страшно.       — Долго будешь тут прятаться?       Рекс тихо пискнул, отступив на шаг. Ещё мгновение — и он, пожалуй, упал бы в обморок. Но Зеркало уже ухватил его за руку, неловко втягивая внутрь.       — Ну ты чего? — совершенно безумная улыбка Зеркала напоминала кошмарную версию Чеширского кота. Рекс смотрел на него и не узнавал.       Зеркало обладал заурядной внешностью и мог лишь отражать настроения общества Дома. Почти как хамелеон. Но сейчас… Рекс был рад только тому, что Зеркало хотя бы не копирует Пауков, иначе он бы точно уже убегал, сверкая пятками.       Рекс провёл не один вынужденный вечер в компании Крыс, наблюдая за каждым из этого странного сборища. И Зеркало он запомнил, как самого адекватного и здравомыслящего человека, но подавленного волей Замка и остальных. Он выполнял роль патефона на каждой пьянке и совершенно этому не возмущался. Теперь же перед ним сидел кто-то пугающе чужой.       — Скажи, что хотел, — блёклые и невыразительные серые глаза Зеркала сейчас лихорадочно блестели, а улыбка не сходила с лица, будто приклеилась намертво. Он что, так рад видеть младшего? — Ты ведь чего-то хотел, да?       — М… может быть, — уклончиво ответил Рекс, пытаясь не смотреть в эти глаза. — Возможно, я хотел бы совета.       — Ладно, — Зеркало не показал ни капли смущения или интереса. — Присядешь, Рекс?       Глаза Рекса округлились.       — Ты что, меня запомнил? — и в эту же секунду ему захотелось провалиться сквозь землю от стыда: на его взгляд он прозвучал ужасно жалко.       — Ну конечно, — серьёзно кивнул Зеркало. — Вы с Максом совсем разные. Ты думаешь больше. Пытаешься понять. А Макс… Ну… Неуправляемый.       — Вот это ты верно подметил, — грустно вздохнул Рекс. — Он опять пошёл туда.       — К Замку? — Зеркало почесал отросший ирокез своих бесцветных волос. — А что за совет тебе нужен?       Рекс ненадолго задумался, а потом его осенило:       — Сначала ты мне скажи кое-что.       — Ладно, — и снова эта ужасная улыбка, как налепленная сверху маска.       Зеркало прикурил, неловко держа сигареты и зажигалку негнущимися пальцами.       — С тобой чего? — тихо спросил Рекс, не в силах отвести от грубо зашитых чёрными нитками рук. Но Зеркало только моргнул, как будто не сразу понял вопрос. Он потёр лицо. Правая рука гнулась как надо, сбрасывая с себя чужое отражение. Чеширский кот исчез; интересно, где Зеркало его тут увидел?       Зеркало посерьёзнел. Он с интересом взглянул в лицо Рекса, и его повадки сменились на птичьи. Рекс стойко выдержал аттракцион с отражениями, ожидая, пока Зеркало стабилизируется.       — Паучьи таблетки, — вздохнул он, по-совиному моргнув. — Извиняй.       — Я уж понял, — как можно спокойнее ответил Рекс. — Мне надо знать, что было в ту ночь, когда ты… — он запнулся, подбирая слова.       — Когда я чуть не сошёл с ума? — подсказал Зеркало. — А ты уверен, что тебе хочется это знать?       — Ну конечно! — Рекс стукнул кулаком по матрасу. — Я знаю правду лишь с одной стороны — Макса и Замка. И правда эта, скорее всего, ненастоящая.       Зеркало замер. Его улыбка исчезла так же резко, как появилась.       — Замок сделал кое-что, — начал он тихо, словно себе под нос, — а потом ещё кое-что, и он по уши в дерьме, уж поверь мне. Ещё вопросы?       — А зачем он потащил туда моего брата? — Рекс потёр предательски увлажнившиеся глаза. — Ты ведь старший! Ну помоги, пожалуйста!       — Ну хорошо, — согласился Зеркало. — Только как я тебе могу помочь?       — Для начала расскажи про ту ночь, — повторил Рекс. — Только честно.       — Хорошо, — голос Зеркала стал неожиданно спокойным. — Я расскажу. Но тебе придётся жить с этим, — он наклонился ближе.       Рекс слушал, затаив дыхание. Он очень старался не зареветь, но правда оказалась действительно шокирующей. Он хотел повести себя как взрослый, как будущий старший, но никак не мог взять себя в руки. Но на смену слезам вдруг пришла неудержимая злость на Замка. Это он, подлый убийца, настроил против него родного брата, наверняка, запугал, чтобы он не сказал ни словечка. Он всё испортил! И только Зеркало смог сказать правду. И ещё скажет, нужно лишь дать ему второй шанс.       Зеркало сидел рядом с Рексом, дожидаясь, пока у того кончатся слёзы и он снова заговорит.       — Не могу поверить, что мне соврал в таком родной брат, — прошептал Рекс, вытирая лицо рукавом. — Ну вот как мне теперь с ним об этом говорить?       — Так не говори, — спокойно ответил Зеркало. — Ты уже знаешь, что делать. Мы все знаем, только не хотим... Но это ничего. Знаешь, что? Скоро всё кончится, — он махнул рукой, демонстрируя свои зашитые предплечья. Чёрные нити резко контрастировали с бледной кожей. — Все исчезнем. И Замок исчезнет. Его тлетворное влияние на твоего брата закончится. И мало кто будет думать о правде.       — Чего у тебя с рукой? — поинтересовался Рекс. Ему было жутко смотреть на руки Франкенштейна, но эта жуть завораживала.       — Эта ничего, — Зеркало продемонстрировал правую руку, пошевелив пальцами. — А этой, увы, пиздец, — он поднял в воздух левую. — Пальцы не гнутся совсем, говорят, что сухожилия повреждены наглухо, — Зеркало тяжко вздохнул, — никакой мне больше игры на гитаре.       — Ты сделал это ради правды, — твёрдо сказал Рекс. — О Замке. Ты должен спасти нас и Крыс.       — Как? — спросил Зеркало, бросив рассматривать свою онемевшую левую руку. — Меня тут планируют продержать до Выпуска, чтобы я чего снова не отчебучил. Иначе — Клетка, а потом — досрочно на выход.       Рекс задумался, а затем осторожно начал:       — А если я помогу тебе выбраться? Без Клетки или чего похуже, да ещё и досрочно?       Зеркало склонил голову набок, его глаза заблестели, как у ребёнка, которому только что подарили давно обещанный подарок.       — Выкладывай.       — Я раздобуду тебе бумажку, с которой выписывают, — затараторил Рекс, на ходу придумывая план, — и с этой бумажкой ты проскочишь мимо Паучих. И будешь свободен.       — А что потом? — Зеркало нетерпеливо подался вперёд. — Что потом?       — Суп с котом, — вздохнул Рекс, отводя взгляд. — Ты пойдёшь и расскажешь всю правду.       — Круто, — Рекс готов был поклясться, что сейчас ему улыбается настоящий Зеркало.       — И ещё я дам тебе мазь для рук, — сказал Рекс, — тянуть будет зверски, как снимут это уродство. Поэтому тебе нужно убедить Пауков, чтобы они сняли тебе швы уже завтра. Я к этому времени раздобуду бумажку.       — Спасибо, Рекс, — вдохновлённый его идеей, Зеркало нетерпеливо ёрзал на месте, не зная, куда себя деть.       — Пока не за что, — ответил Рекс, поднимаясь.       — Погоди, — окликнул его Зеркало.       Рекс обернулся. Общество безумного старшего его укачало, хотелось уже шмыгнуть в коридор.       — Я правда считаю, что Замка надо остановить. Я помогу тебе и твоему брату.       Рекс кивнул, бросив короткий взгляд на его изуродованную руку.       — Тогда до завтра.       В коридоре думалось легче. Рекс ничуть не жалел о том, что сделал такой рискованный шаг и заручился помощью Зеркала. Он совершенно точно был не в себе, и не только из-за поступка на Перекрёстке. Что-то было тяжёлое в его взгляде, что-то, что он не копировал с окружающих, а держал при себе. И это что-то Рекс должен выпустить. Ради Макса Рекс готов был пойти и на сделку с дьяволом.       Погружённый в мысли, он набрёл на мальчишку, внешне своего ровесника.       — Привет, — вежливо поздоровался Рекс, окинув взглядом своего собеседника. — Ты тут живёшь?       — Здесь, — возмутительно рыжий мальчишка с битловской причёской и тёмными глазами в обрамлении медных ресниц трагически пялился на него. Рексу захотелось пошутить, чтобы выровнять своё душевное равновесие. Он никогда таким не грешил, но сегодня, похоже, сказалось общество Зеркала. Всё же, с этим старшим общение стоит принимать дозировано.       — Ты Ринго или Пол? — хихикнул Рекс. — Но ты точно не Джон.       — Я Смерть, — поддержал шутку рыжий мальчишка, ни капельки не обидевшись.       — Вот уж что-что, а знакомство со Смертью не входило в мои планы при посещении Могильника.       Настала очередь Смерти глупо хихикать.       — Ты прикольный. Чего тут шастаешь? Ваши уже давно ушли.       — Я тут по делу, — Рекс прижал палец к губам.       — Я, может, помогу чем? — Смерть широко распахнул глаза, в которых читалась смесь надежды и искренней скуки. Рексу стало его жаль. Наверняка без компании сверстников здесь, в стенах Могильника, ему ужасно тоскливо. Так почему бы не взять его в опасное приключение? Только бы он не оказался ябедой.       — Я — могила, — добавил Смерть, словно читая мысли Рекса. Он даже изобразил, как застёгивает на молнию рот.       — Нет, ты Смерть, — снова хихикнул Рекс. — А если наябедничаешь Паукам, мы с братом тебя поколотим.       — У-у-у, жуткие Сиамцы, — расплылся в глупой улыбке Смерть. — Я знаю, кто ты, и Макса знаю. Кузнечик о вас рассказывал.       — Вот прохиндей! — возмутился Рекс. — Ну, мы и его поколотим…       — Да за что же? — искренне удивился Смерть. — Мне его истории показались ну очень интересными.       Рекс только скептически хмыкнул, а потом перешёл к делу.       — Раз уж ты тут местный, скажи, как раздобыть пропуск на выход из Могильника?       Смерть задумчиво кусал губы.       — Такие бумажки только Янус подписывает.       — Мне не нужна бумажка лично от Януса, — терпеливо разъяснил Рекс. — Одним глазком взглянуть бы, а дальше сам разберусь.       — Выписки по утрам происходят, — протянул мальчишка. — Ты заходи, придумаем что-то.       Ожидание утра оказалось пыткой. Не зная, чем заняться, Рекс устроил испытание для Макса — прожигал его взглядом, ожидая, пока тот не взбесится. Когда это наконец случилось, Рекс ухмыльнулся, довольный результатом.       — Ну чего? — Макс отбросил в сторону журнал, весь в росчерках ручки вдоль и поперёк.       Рекс знал, что Макс что-то сделал со своими заметками: запрятал или нет, но с тетрадью он брата больше не видел. Но Макса по-прежнему тянуло что-то написать, и когда это случалось, он тут же зачёркивал свою работу. И тут у Рекса в голове сложилась простая арифметика, как задачка из домашки. Так вот почему Макс ничего не рассказал ему о случившемся с Хриплым, вот почему перестал писать свои заметки, которые, пусть и бесили Рекса, но делали счастливым Макса, поэтому имели право на существование. Замок запретил Максу говорить о Хриплом, заставил отдать свои заметки о нём! Поганый Замок запугал Макса, вот что случилось!       — Да чего, Рекс? — Макс хмуро смотрел на него.       — Ничего, — Рекс задумчиво откусил заусенец на пальце. Ему хотелось, чтобы поскорее настало завтра, и Зеркало вышел из Могильника. И тогда он что-то такое сделает, что избавит Макса от влияния Замка, а ещё все узнают правду. — Пойду пройдусь.       — Ага, вали, — закатил глаза Макс. — Скоро дырку во мне прожжёшь своим взглядом.       — Не худшее, что может с тобой случится, если не забудешь о Замке, — фыркнул Рекс.       — Не веди себя, как девчонка, — посоветовал ему Макс, снова скрываясь за журналом.       Рекс понимал, что совершает сейчас самую глупейшую и опаснейшую вещь, но это было всё ради Макса. И ради их спокойствия.       — А чего ты на ночь глядя пришёл? — Смерть старательно изображал удивление, но от Рекса не скрылись любопытные искорки в его глазах. — И не страшно тебе?       Рекса покачал головой, но по спине тут же поползли холодные липкие мурашки. Он в жутком Могильнике, населённом Пауками и больными детьми, один, без Макса! И сейчас подбирается ночь. Рекс решительно вскинул голову, глядя на Смерть с бледными бровками домиком на таком же бледном личике. Нет, он сегодня не будет плакать. Он спасёт Макса, а потом и всех Крыс, что пленил Замок, и станет героем.       Смерть хихикнул.       — У тебя лицо такое, — он подавил смешок, — одухотворённое.       — Словечки-то какие знаешь, — хмыкнул Рекс. — Читаешь много?       Рекс сам не знал, зачем завёл вежливую беседу с малознакомым мальчишкой, стоя в коридоре Могильника. Возможно, хотел оттянуть момент, и сейчас ему было стыдно себе в этом признаться.       — Ты заходи как-нибудь днём, — пригласил Смерть. — Поболтаем о том, о сём. Моя палата по коридору и налево.       Рекс пообещал мальчишке, что обязательно навестит его после того, как закончит свою опасную затею.       — Янус, кстати, ушёл, — как бы между прочим сказал Смерть, почёсывая своё тощее тельце под стрёмным спинным корсетом. — И многие Пауки тоже.       — Но как мне туда пробраться… — задумчиво протянул Рекс, высовывая нос за поворот коридора, где так некстати собралась поболтать о ерунде стайка Паучих.       — Бумажки о выписке в правой стопке, слева две печати, — подмигнул Смерть, а потом, душераздирающе запищав, выкатился под ноги Паучих. — Ой, как болит, помираю! Я потерял себя, и я не тут, — Паучихи облепили своими тучными телами Смерть, почему-то цитирующего Шекспира, — Ромео нет, Ромео не найдут!       Рекс посчитал, что лучше момента попасть в кабинет Януса просто не найти, и, проглотив страх, заставил как можно быстрее передвигаться свои дрожащие ноги.       Часто дыша, на грани обморока, Рекс вошёл в святая святых Могильника. Кабинет Януса буквально пульсировал, и, если присмотреться, можно было увидеть призрачно мерцающую в темноте паутинку. Рекс крепко зажмурился, пытаясь сосредоточиться на деле и надеясь прогнать из головы пугающие видения. Смерть не обманул: нужные бумажки действительно нашлись на обозначенном им месте.       Рекс достал фонарик, который предусмотрительно захватил с собой, и осветил содержимое. Почерк Януса был везде, точность слов была не важна. Забившись в угол за стеллажом с медицинскими картами, он разложил перед собой пару образцов и чистую бумагу для подделки. Его руки тряслись, когда он старательно вырисовывал строки, постоянно вздрагивая от каждого шороха. Кропотливую работу Рекс завершил подписью и печатью Януса и погасил фонарик. Самое время уходить.       Но Рекс замер, не в силах шелохнуться. Ему было ужасно страшно одному, без Макса, в самом сердце этого ужасного места. Ноги отказывались двигаться. Но нужно было передать бумажку Зеркалу, а остальное было делом старшего. Дрожа как осиновый лист, на негнущихся ногах, Рекс выскользнул незамеченным из кабинета. Паучих поблизости не было видно, как и Смерти — видимо, его уволокли в палату. В коридорах Могильника уже зажгли дежурный свет, наполнив углы тягучими ночными шорохами. Стуча зубами от страха, Рекс добрался до палаты Зеркала.       — Привет, малой, — из полумрака выплыл голос, и Рекс с перепугу готов был уже заверещать, как пойманный в капкан зверёк. Ему хотелось бросить проклятую бумажку и убежать поскорее к Максу под бок, чтобы он сказал что-то утешительное.       Зеркало вперил в Рекса свой взгляд, который с каждым разом всё сильнее походил на рентген. Глаза блестели в темноте, будто угольки. Ещё несколько таких встреч — и от тебя ничего не останется.       — Ты нафига в темноте сидишь? — зашипел Рекс, привычно пытаясь скрыть свой испуг за раздражением.       — Мне слишком ярко, — пояснил Зеркало, растягивая тонкие губы в широкой улыбке. — Ты пришёл вытащить меня отсюда, Рекс?       Рекс молча протянул бумажку, стараясь смотреть себе под ноги. Парень цапнул её двумя пальцами.       — Спасибо, — прошептал он. — Увидимся завтра.       — Не забудь о своём обещании, — пискнул Рекс, пятясь к выходу под тяжёлым немигающим взглядом, совсем не рифмующимся с клоунской улыбкой.       — Не забуду, — выдохнул Зеркало, покачиваясь, как свихнувшийся удав.       Выбравшись за дверь палаты, Рекс тут же дал дёру не разбирая дороги. Сердце трепыхалось так, что стучало в ушах. Он не помнил, как добрался до спален младших, не помнил и о том, как ему удалось выбраться из Могильника, чудом избежав Паучих лап. Не обнаружив в спальне Макса, Рекс застыл, а затем незамедлительно заревел, вызвав этим недоумевающие взгляды состайников.       — Ну ты чего? — Макс появился неожиданно, пахнущий мылом и зубной пастой. — Чего ревёшь-то?       — Я пришёл, а тебя нет, — икнул Рекс, и слёзы снова покатились по щекам. Не раздумывая, он нырнул в спасительные объятия брата. — Вот я и… и…       — Балда, — вздохнул Макс, — это вообще-то я испугался твоего позднего отсутствия. Ты где был?       — Восстанавливал справедливость, — вздохнул Рекс, понимая, что Макс ни за что на свете не поймёт смысл сказанных им слов.       Уже через несколько минут Рекс уснул, свернувшись калачиком рядом с Максом. Сон пришёл быстро — долгожданный, как награда за пережитый страх.       А проснувшись утром, Рекс принялся ждать новостей. Но в слежке он не был так хорош, как Макс, а выведывать у брата новости о Крысах не хотелось, чтобы не наводить на себя подозрений. Прошло четыре занятия гитарой, три сольфеджио, а Зеркало так и не объявился. Рекс не знал даже, удалось ли тому проскочить Пауков, или же работа его оказалась напрасной. Оставалось только выжидать.       Макс всё так же пропадал, а значит, Замок ещё бродит по Дому и отравляет собой посвящённых Крыс. Рексу было неловко перед Смертью, но после устроенного побега Зеркалу ему какое-то время не стоило появляться в Могильнике. Оставалось только надеяться на понимание нового знакомого.       В один из дней Рекс по своему обыкновению остался в актовом зале один — постигал азы игры на гитаре. Он сидел на табуретке с гитарой в руках, сосредоточенно разбирая аккорды, когда внезапно услышал шаги.       — Привет, Рекс, — прозвучал голос из темноты.       Рекс ойкнул, едва не выронив инструмент себе под ноги. Он так погрузился с головой в изучение этюда, что Зеркало заметил, когда тот был уже у самой сцены — тусклый и невзрачный, как штукатурка, но с лихорадочно блестящими глазами. Рекса начинало напрягать то, как старший постоянно называет его по имени. Но он знал, что Зеркало только сейчас такой, и стал таким из-за Замка, а в целом он спокойный и серьёзный.       — Ты не мог бы снова меня выручить? — спросил он, не сводя взгляда с младшего.       — Смотря какое дело, — Рекс вцепился в гриф гитары вспотевшими от волнения пальцами.       — Не знаю, умеешь ли ты такое, — Зеркало протянул ему свою руку с онемевшей кистью, — но не мог бы ты помочь снять это?       Рекс уставился на чёрные нитки, стягивающие багровые свежие рубцы.       — Жутко чешется, — пожаловался парень, надув губы так, будто младший здесь он, а не Рекс.       — Ты поэтому не сдержал обещание? — спохватился Рекс, едва не согласившийся на новую авантюру. — А уже лезешь с другим делом?       Зеркало взобрался на сцену, и Рекс машинально отстранился, едва не шлёпнувшись с косой табуретки.       — Знаю, — он вдруг зазвучал нормально, как раньше, — выгляжу стрёмно. И на душе у меня тоже стрёмно. Но я выполню своё обещание, честно. Ты только немного подожди. Искра уже была, дело за малым. Скоро будет большой бум, — Зеркало театрально развёл руками, изображая взрыв.       — Я просто хочу, чтобы Замок отстал от моего брата, только и всего, — вздохнул Рекс. — Хочу, чтобы всё было как прежде.       — Как прежде уже не будет, малой, — печально отозвался Зеркало. — Я бы сейчас всё отдал, чтобы снова коснуться струн.       — И ты жалеешь только об этом? — Рекс с сомнением посмотрел на Зеркало, уставившегося сейчас на гитару, как на бывшую девчонку.       — Да, — без сомнений подтвердил Зеркало.       — Ладно, — сдался Рекс, поднимаясь, — помогу. Но если ты обманешь меня, я нажалуюсь Паукам, и тебя засунут в Клетку.       — Не засунут, — не к месту рассмеялся Зеркало. — Знаешь сказку про цветик-семицветик? Мой последний лепесток улетел не на запад и не на восток, а Пауку под хвосток.       Рекс хихикнул от нелепых присказок старшего.       — Можно подержать? — Зеркало поглядел на Рекса снизу вверх щенячьими глазами. Подумав, Рекс отдал ему гитару. Зеркало растёкся по сцене с инструментом в обнимку.       — Не сломай только, это… — начал было Рекс, но тут же замолк. Он едва не задохнулся от осознания того, кто же ему притащил эту гитару. И всей душой возненавидел инструмент. — А, в общем-то, хоть разбей, не хочу к ней больше прикасаться, — он с отвращением посмотрел на подарок, который когда-то любил.       — Почему? — Зеркало выпал из своих мечтаний. — Нельзя так с инструментом.       — Мне её Замок подарил, — поджал губы Рекс, — было бы славно, если бы он в жопу её себе засунул.       — А хочешь мою? — предложил он вдруг, небрежно отбросив гитару в сторону. Она упала со скорбным звоном струн, и Рекс вздрогнул. — Отдам тебе, если поможешь мне с этим, — он снова показал руку.       Рекс нахмурился, не веря своим ушам.       — И не жалко?       — Ну, надо же тебе играть на чём-то, а она очень здорово звучит, я хорошо с ней обращался.       Рекс долго молчал, переваривая его слова, и наконец нехотя кивнул:       — Ладно. Но знаешь, это слишком высокая цена за нитки.       — А кому ещё я её передам после… — Зеркало запнулся. — После Выпуска?       Рекс ушёл искать ножницы, а когда вернулся, Зеркало всё ещё был там. Почему-то ему казалось, что он столько времени ждать не будет, но он был там, и уже успел притащить свою гитару.       — Извини, — кашлянул Рекс, сжимая в руке ножницы, — пришлось потрудиться, чтобы найти такие, да ещё и острые, и не ржавые.       — А? Да ничего, — махнул рукой Зеркало.       — Пошли в туалет хотя бы, — Рексу не слишком хотелось разгуливать со странно ведущим себя старшим по Дому, но и чтобы он остался совсем без рук не хотелось тоже. — Всё равно сюда никто не заходит, можешь оставить гитару здесь.       Зеркало поднялся и послушно пошёл за Рексом, отчего ему снова стало не по себе.       — Зажигалка есть? — спросил Рекс, тщательно вымыв руки.       — Конечно, — Зеркало похлопал себя одной рукой по карманам.       — Замечательно, — Рекс взял её и, прокалив над огнём лезвия ножниц, глубоко вдохнул. Он ощущал, как дрожат руки, но понимал, что должен сделать это сам. Макс, конечно, справился бы в два счёта, но это дело было его и Зеркала. Нужно справляться самому, убеждал себя Рекс, занося ножницы над рубцами на коже, будь смелее.       — Давай, смелее, Рекс, — подбодрил его Зеркало, будто прочитав его мысли.       — Да я, блин, боюсь! — пискнул Рекс. — Дай сосредоточиться.       — Если порежешь случайно, я уже точно ничего не почувствую, — Зеркало рассмеялся, заставив Рекса поёжиться.       — Не смешно, — проворчал Рекс, осторожно поднося ножницы к коже. — Вот скажи, — начал он, стараясь отвлечь себя от страха. — Когда ты понял, что Замок — тварь, почему не ушёл?       Они сидели на холодном кафельном полу. Зеркало на весу держал руки, терпеливо ожидая, когда Рекс закончит возиться с нитками.       — Не знаю, — протянул Зеркало. — Едва я усомнился в Замке, — он тяжело вздохнул, — произошёл тот самый пиздец, который выбил почву из-под ног.       — Хочешь сказать, — уточнил Рекс, не отрываясь от работы, — всё вышло так, как и должно было случиться?       — Если нужно пожертвовать собой на пользу других, — бодро ответил Зеркало, — то я в деле.       Рекс впервые за весь напряжённый день улыбнулся.       Спустя долгое время, когда, наконец, его спина затекла, несчастная шея онемела от напряжения, а кафельный пол был весь усыпан чёрными нитками, работа подошла к концу. Рекс отбросил ножницы и как следует потянулся. Зеркало с интересом щупал свои руки.       — Пошли за гитарой, — Рекс осторожно тронул старшего за плечо. Тот подобрался с пола и пошёл следом. В актовом зале действительно никого не было, и гитара ждала их там же, где они её и оставили.       — Держи, — Зеркало протянул инструмент Рексу. — Ты заслужил. Спасибо.       От Рекса не укрылось то, с какой болью в глазах Зеркало передавал ему гитару. Он не спешил её брать.       — Сколько она была с тобой? — спросил он, глядя на тёмное дерево грифа.       — Всю жизнь, — Зеркало провёл по струнам, в последний раз ощущая их под пальцами. От этой сцены прощания у Рекса защипало в носу.       — Я больше не смогу быть с ней, — он чуть ли не пихнул гитару в руки Рекса. — А если на инструменте не играют, он умирает. Я не хочу, чтобы моя подружка умерла, понятно? Что угодно играй, но не дай ей замолчать.       Рекс обалдело хлопал глазами, держа в руках уже третью гитару за год. Но только в этом инструменте действительно была душа. Она даже не была испачкана, хотя прошла все пьянки Крыс, лишь мелкие царапины, наклейки с названиями групп да слегка облезшие колки намекали на её возраст.       Рекс тактично отвернулся, уверенный, что Зеркало сейчас пустит слезу, да Рексу и самому хотелось реветь. Но если кто-то застанет их ревущими над гитарой, то разговоров будет до следующего Выпуска. Кое-как он заставил себя успокоиться.       — И вот что, — Зеркало сгрёб в охапку ничего не понимающего Рекса, — у меня есть для тебя ещё кое-что.       Рекс стоял, пытаясь прийти в себя после такой резкой перемены в настроении. Ещё мгновение назад они оба готовы были пустить слезу и окропить ею инструмент. А мгновением позже Зеркало вновь стала переполнять энергия, а Рекс же всё никак не мог отойти от трогательного момента.       Зеркало, наконец, отпустил его и начал рыться в своей многокарманной жилетке. Рекс перестал сопротивляться ситуации и решил принять всю её сюрреалистичность, сосредоточившись на действиях старшего, который, как фокусник, вытаскивал один предмет за другим: свёртки, цепочки, странные железки…       Он опустился на корточки, разглядывая упорядоченный хаос, который Зеркало выложил на полу. Среди всего прочего там были очки, которые Рекс заприметил давно, но не решался попросить, ожидая справедливого посыла на хер. Но теперь эти очки сами плыли в руки, а Рексу было страшно их принять.       — Бери, — мягко подтолкнул его к действию Зеркало. — Это очень полезные очки, пусть ты и не понимаешь сейчас, но став старше, тебе откроются новые их функции. Не только декоративные. Поверь, пригодятся.       Рекс ничегошеньки не понимал, у него были лишь смутные догадки о том, почему старшие носят такие очки после ночных гулянок. Посчитав такой подарок полезным, он поспешил его сцапать.       — Не спеши благодарить, — хмыкнул Зеркало. — Я хочу, чтобы всё это, — он обвёл рукой вещи на полу, — стало твоим. Можешь использовать, можешь спрятать, можешь даже меняться с младшими. Но только не отдавай старшим. Никогда.       — Почему? — растерянно захлопал глазами Рекс. В его голове роилось сейчас множество вопросов. Почему Зеркало вдруг начал раздавать подарки прямо сейчас? Почему ничего не просит взамен? Почему отдаёт всё только Рексу? Сотни «почему?» летали и жужжали, как мухи. Рекс неожиданно для себя разозлился.       — Не так много осталось у вас времени, поговори со мной нормально, пожалуйста! — выкрикнул он, испугавшись своего же напора. — Не хочу чувствовать себя идиотом!       Зеркало смотрел на него несколько секунд, молча. Затем устало выдохнул:       — Ты прав. Нам действительно немного здесь осталось. Так что ладно, давай говорить, как есть.       Он перестал дёргаться, трястись и хохотать, став вновь безликим старшим, которым и был всё то время, что знал его Рекс.       — Сохрани эти вещи, Рекс. Делай с ними, что хочешь, но, прошу, не дай им покинуть пределы Дома. Вещи хранят память. Не думаю, что там, куда я пойду, мне понадобится память, потому что я сам не знаю, куда отправлюсь. Но пусть мои вещи останутся в этих стенах. Может быть, это даст мне шанс задержаться, — Зеркало печально улыбнулся. — И ещё… Не позволяй никому, даже Максу, стереть тебя. Ты умный парень, умнее многих здесь. Не теряйся, ладно?       Рекс шмыгнул носом, с трудом справляясь с нахлынувшими эмоциями.       — Ладно, — выдавил он. Затем, набравшись смелости, добавил: — Можно спросить?       Он не знал, сколько ещё Зеркало будет стабилен, поэтому поспешил с вопросом, так давно терзающим его.       — Спрашивай, — поняв, что Рекс не собирается отказываться от его вещей, Зеркало успокоился. — Только не жди, что я скажу то, что ты хочешь услышать.       — Нет, — поспешил заверить Рекс, стараясь сформулировать то, что так давно его мучило. — Ты меня должен в этом понять, — начал он, сбивчиво подбирая слова, — ведь мы похожи. Ведь ты же видел, как всё катится... куда-то… не туда. А стоит заговорить об этом, тебя объявляют сумасшедшим. Как же так? Всех всё устраивает, а ты — как заноза в заднице. Мешаешь жить, сволочь. Но тебе хватило смелости, пусть и такой ценой, — Рекс кивнул куда-то в сторону Могильника, не сводя глаз с рук Зеркала. — А я не могу.       Зеркало тихо фыркнул, но в глазах его была не насмешка, а скорее сожаление.       — Ты думаешь, что я смелый? — переспросил он, чуть наклонив голову. — Да нет. У меня просто не было другого выбора.       Рекс замер, поражённый.       — Но ты ведь... — начал он, но Зеркало перебил его.       — Я не смелее тебя. Меня просто загнали в угол, и я уже не мог молчать, даже если бы хотел. Ты думаешь, тебе не хватает смелости? Зато у тебя есть выбор, Рекс. Пока что. Вот и всё отличие.       Рекс опустил взгляд, его пальцы невольно сжались в кулаки.       — Почему ты не сбежал? — выпалил он. — Почему остался в Доме?       — Ты живёшь здесь, так что должен понимать: Дом не отпускает просто так. Да и за стенами что? Такая же помойка, только хуже.       — Ты боялся?       — Конечно, — Зеркало нахмурился. — Только дураки не боятся. Но ты ведь не об этом хочешь знать. Ты хочешь знать, как быть таким, чтобы никто больше не смеялся над тобой, верно? Чтобы тебя приняли? Ведь для младших ты слишком взрослый, а для старших надо подрасти. И ты ни туда, ни сюда не вписываешься?       Рекс кивнул, поражённый таким точным попаданием.       — Ладно, слушай сюда. Запоминай. Люди будут тебя грызть за слабость, сколько бы ты ни притворялся сильным. Это правило и в Доме, и за его пределами. Если покажешь, что тебе больно, тебя съедят. Понял?       — А если мне правда будет больно? — спросил Рекс, сдавленно сглотнув.       — Будет. И не раз. Но никому не показывай.       — И что, так и жить?       — Нет тут чёткой инструкции, — вздохнул Зеркало. — Если повезёт, дождёшься такого же пришибленного, как сам. Но у меня так не сложилось. Ты ведь понимаешь, что это точно не твой брат?       Рекс снова кивнул.       — Тогда вот мой совет. Бросай обижаться на других. Ничего не проси. И ни под кого не прогибайся. Никогда. Это сейчас стрёмно, понимаю. Ты их не изменишь, как бы сильно ни хотел, времени и сил у тебя на это нет. Пока у тебя только один выбор — стать жёстче. Учись нападать первым. И, ради бога, прекращай плакать. Поверь мне, ты будешь держаться, гордо подняв голову.       Рекс вдруг поёжился, его пальцы сжались в кулаки.       — Ты видел? — осмелился спросить он, поднимая взгляд на Зеркало. — Меня. В будущем.       — Видел, — просто ответил тот, и в его голосе вдруг засквозила какая-то пугающая печаль.       — И что там?       Зеркало наклонился ближе.       — Хуже, чем ты думаешь. Но лучше, чем можешь представить.       — Я так и останусь в гордом одиночестве? — тоскливо вздохнул Рекс. — Ты же сам знаешь, как это сложно. Как мне быть?       — Не прогибаться под окружающих, — повторил Зеркало. — Я думал, что моя способность подстраиваться поможет мне завести друзей, но это путь никуда. Да и не способность это была вовсе, — Зеркало горько усмехнулся. — Пауки мне сказали, когда пичкали каплями да таблетками. Я растерял себя, стараясь вписаться хоть куда-то. И никакой я не анархист, просто хотел куда-то прибиться. А сейчас ты меня высвободил. И в благодарность за это я хочу дать тебе совет, потому что не хочу, чтобы ты пошёл тем же путём, что и я. Лучше быть одному, чем с кем попало.       — Прости, — вежливо кашлянул Рекс, — но… это Омар Хайям?       — Ой, — Зеркало потрепал его по волосам, — говорю же, ты башковитей многих здесь.       После откровенного разговора со старшим, Рекс действительно почувствовал, как его наполняет решимость. Ему вдруг стало легче принимать грядущее одиночество. Оставшись наедине с собой, он не скучал бы: занимался бы сольфеджио, учил новых младших, а Макс тем временем пускал бы корни в свои книжки. Возможно, у них будут разные друзья. Но Рекс знал: после ухода старших они оба наконец очистятся от пагубного влияния Замка и его компашки.       Он, кажется, был единственным, кто с нетерпением ждал этот Выпуск, обросший жуткими историями, приметами и предзнаменованиями, как затонувший корабль ракушками. Выпуск действительно представлялся ему чем-то вроде Летучего Голландца — из тех книг, что он читал в последнее время.       — Можно ещё одну просьбу? — выдохнул Рекс, ощущая, как Зеркало начинает ускользать. А, может, то был и не Зеркало вовсе. А настоящий пробуждается прямо сейчас. — Пока остаётся немного времени, выпусти себя настоящего.       — Будут последствия, не могу вспомнить, говорил ли я об этом, — лицо старшего подёргивалось, как под лёгкими импульсами тока.       — Прекрасно, — заулыбался Рекс. — А то становится жутко скучно гонять одни и те же страшилки о Выпуске по кругу.       Зеркало перестал улыбаться.       — Ты же в курсе, как назывался тот Выпуск?       — Да, — кивнул Рекс. — Но вы, старшие, уж точно готовите что-то иное, ведь так?       Зеркало не ответил на вопрос. Он надолго замолчал.       — Спасибо тебе ещё раз за всё, — расчувствовавшись, Рекс ткнулся носом в его плечо. Зеркало крепко обнял его, похлопав по спине. — Мне кажется, что так мы уже вряд ли поговорим.       — И тебе спасибо, — Зеркало отстранился и взглянул на него ставшим привычным безумным взглядом. — Пожалуйста, возьми эти осколки и создай из них что-то новое, ладно?       Рекс растерянно улыбнулся в ответ, не зная, что и сказать. В бездонных карманах потрёпанного жилета Зеркала уместилась вся его жизнь в стенах Дома. Получить такой подарок было честью, но одновременно и пугающим бременем. Зеркало легко расстался не только с гитарой и очками, но и с рукописным сборником песен, которые подбирал на слух, самиздатовскими книгами запрещённых авторов, банданами, очками и множеством других сокровищ. Он даже отдал сам жилет, вновь наполнив его карманы, прежде чем водрузить его на хрупкие плечи Рекса.       — Прости, что вот так вот нагружаю тебя судьбой не по возрасту, — у Рекса перед глазами плыла улыбка Чеширского Кота, отделившись от самого Кота. — Но это тебе поможет.       Рекс распрощался с Зеркалом в самых замысловатых чувствах и ощущениях. Передача вещей от старшего к младшему казалась ему чем-то сакральным, и он не спешил тащить жилет в спальни младших. Вместо этого, немного подумав, свернул в подвал. Там он давно приметил один закуток, куда не заглядывали ни старшие, ни воспитатели, ни приходящие работники Дома. Именно туда он и отнёс свой ценный подарок, тщательно спрятав его на всякий случай. С собой Рекс прихватил только самодельный песенник и гитару.       — Это же гитара Зеркала, да? — зудел Макс над ухом, как надоедливый комар. — С каких это пор такая привилегия? Уж не за то ли плата, что ты выпустил из Могильника эту сволочь?       Рекс остановил шипение Макса на полуслове. В нём ещё плескались отголоски их с Зеркалом диалога.       — Закрой рот, — твёрдо сказал он, не поворачиваясь. — Как Зеркало выбрался из Могильника, мне неизвестно. Почему он подарил мне свою гитару, тебе знать тем более не положено. По крайней мере, до Выпуска. Одно знаю точно: правление одного сомнительного короля под угрозой, и ему стоит бежать, поджав хвост. Ещё вопросы?       Макс многозначительно покивал головой.       — Не зря Замок мне говорил, что водить дружбу с Зеркалом себе дороже.       — Это Замок-то сказал? — губы Рекса чуть дёрнулись, но не в улыбке. — Ну так я могу сказать то же самое и про него. Так кто в итоге прав?       — Ой, иди в жопу.       — Тебя два раза туда же.       — Некогда мне тут с тобой трепаться, — Макс соскочил с кровати, цапнув по пути грязную наволочку.       — А это тебе зачем? — подозрительно сощурился Рекс.       — За тем же, зачем тебе гитара Зеркала, — отбил Макс, бросив на брата хитрый взгляд, прежде чем скрыться за дверью.       Этот план зрел в голове Замка уже долгое время. Он наблюдал за тем, как Сиамец М из безликой литеры на жетоне превращается в Сиамца Макса, постепенно отделяя свой образ от второго Сиамца. Постепенно Сиамец Макс становился просто Максом: наращивал умения, пополнял матерный словарный запас. Замок даже мог бы пафосно заявить, что мальчишка вырос у него на глазах. Вот только времени оставалось всё меньше, а Максу ещё расти и расти.       Ему даже в какой-то степени было жаль расставаться с этим наглым пацаном, но он тут же ругал себя за подобные мысли. Ему следовало беспокоиться о своих родителях, решить с ними давно мучающие его ночами вопросы, вынуть уже этот ржавый гвоздь из сердца, и до определённого момента так и было. Замок убеждал себя, что мысли о том, как он прикипел к Максу, преследуют его лишь потому, что эта репейная колючка намертво вцепилась в его судьбу. Не вертись он постоянно рядом, было бы проще оставить его здесь, получить желаемое и смыться до Выпуска.       Но Замок и так задержался, заигравшись в Крысиного короля, и, если признаться честно, носить корону из костей ему наскучило. Ведь изначальный план был совершенно другим. Ему лишь было нужно избавиться от гнёта Мавра, чтобы тот не мешал решать свои дела. Замку было неизвестно, осознавал ли Макс, что скоро они уже не свидятся. Да и не должно было его волновать, о чём думает это желтоглазое существо. Но волновало.       Замок заставил себя вынырнуть из этого болота мыслей и попытался сосредоточиться на деле.       — Уже вечером, ты готов? — спросил он Макса.       Сегодня они не пошли в нору, так как шастать за территорию становилось всё опасней. Проклятый Зеркало, сбежавший недавно из Могильника, так и не объявился, и все были настороже.       Макс поднял на него слишком серьёзный для его возраста взгляд, но после уравновесил странное ощущение, пискнув:       — Ты идиот? Мы уже давно об этом договорились. Лучше скажи, что дальше делать будешь.       — А дальше… — Замок задумался, сделав вид, что осматривает двор на предмет ненужных свидетелей их разговора. — А дальше смотаюсь искать родителей.       — Об этом я уже слышал, — засопел Макс. — Неужели ничего не оставишь о себе на память? Выпуск точно не будет скучным, и твой побег на его фоне даже не заметят.       Что-то кольнуло в сердце Замка, задев его самолюбие. Неужели он действительно упустил что-то столь очевидное?       — И что ты предлагаешь?       — Не знаю, — ответил Макс скучающим тоном, добавив к этому зевок. — Подожги что-нибудь?       — Да ты гений! — вырвалось у Замка, отчего Макс тут же задрал подбородок.       — И что бы ты без меня делал.       А у Замка в голове уже зрел новый план, в котором он уходит из Дома победителем. Пусть он и отрицал все те подпольные и не очень игры, но ему удалось обставить самого Мавра, оставшись непойманным. А значит, всё было не зря. Он даже не жалел, что пришлось поступиться своими принципами ради того, чтобы нагадить самому Мавру. Замок закурил, мысленно себя нахваливая. Макс насмешливо наблюдал за ним, будто считывая мысли.       — Ну что, — он пихнул Замка локтем, — сварил что-то достойное твой котелок?       — Возможно, — отозвался Замок с неопределённой улыбкой.       — Это может быть что-то на первом этаже, где бы точно увидели все, если будет в середине дня, и что-то крупное, чтобы запомнилось.       — Труп Зеркала?       Замок криво усмехнулся, раздумывая, не обгонит ли его Зеркало до того самого момента, но тут же отбросил эту мысль. Скорее всего, он либо давно сбежал, либо умер — что хорошо в любом случае. Нужно потрясти Мызу — судя по хитрому выражению его морды, ему точно что-то известно.       — Бассейн! — Макс со всей силы выдал ему затрещину в лоб. Замок тут же поймал его тонкие запястья, но повторного удара не случилось, и он тут же провалился в свои мысли. Ну точно! Они могут собрать из легковоспламеняющегося хлама чучело и поджечь его. В бассейне это будет довольно символично.       — Так что получается, — Замок спохватился и выпустил из своей хватки руки Макса, — нужно раздобыть тряпья и ещё говна какого, чтобы поджечь…       — Давай сначала с кабинетом Старика разберёмся, — осадил его мальчишка, зашипев как гадюка. — Встретишь меня, чтобы дело быстрее пошло. Ты подсоби до заветной двери, а дальше уж я сам.       На том и условились. План вырисовывался всё чётче, и теперь оставалось лишь довести его до конца. В назначенный час Замок уже шёл на встречу с Максом, чтобы дотащить его на закорках до кабинета директора.       Всю дорогу Замок чувствовал на них с Максом чей-то взгляд. Он периодически останавливался, прислушивался — шорохи замирали, потом и стихли вовсе. Тишина вернулась, но напряжение всё не отпускало. Макс же, казалось, не парился ни о чём. Замок даже решил, что мальчишка уснул, настолько непривычно тихо он сейчас себя вёл.       — Чего, ссышь? — возле уха раздалось хихиканье.       Замок едва сдержался, чтобы не скинуть его на пол. Но с Максом такой трюк бы не прошёл: он держался крепко, как клещ.       — Сам не обделайся, — процедил он сквозь зубы.       — Не подавай идею, — отозвался Макс, — я всё ещё у тебя за спиной болтаюсь.       — Ну-ка, цыц!       Наконец впереди показалась заветная дверь. Вот и всё, подумалось Замку, каких-то несколько несчастных минут — и он узнает то, что терзало его ещё с детства. Сердце бешено билось от предвкушения. Макс шебуршал где-то рядом, разминаясь после поездки на спине. Он деловито достал отмычки, Замок посветил ему на дверь, прикрывая свет от фонарика ладонью на всякий случай. Где-то в глубине Дома что-то глухо стукнуло и затихло. Замок подобрался, ощетинился, весь превратившись в слух.       — Что за хрень? — он напряжённо всматривался в непроглядную темноту. Тишину нарушало только позвякивание цепей на его джинсах, но дрожь в теле было остановить не по силам.       — Понятно, что, — фыркнул Макс, продолжая возиться с отмычками. — Душа твоя от страха съёбывается.       Замок пообещал себе вломить ему обязательно напоследок, но не здесь и не сейчас.       Щёлк.       Дверь отворилась бесшумно. Замок был уверен, что она заскрипит на весь Дом, ведь дверь была старая, под стать директору, но всё прошло гладко. Он вдруг понял, что руки взмокли от пота, хоть и оставались ледяными. На всякий случай он натянул перчатки, что далось с большим трудом.       — Чего замер, как пень? — зашипел из темноты Макс. Замок был уверен, что ему страшно не меньше, но он скрывает свой страх за грубостью и непростительным для такого возраста лексиконом.       Он пошёл к картотеке, ощупью выискивая шкаф, где могли бы находиться дела на всех воспитанников. Макс остался где-то на пороге. Зажав фонарик в зубах, Замок принялся водить пальцем, ища нужную букву, затем подёргал ящичек.       — Помочь?       Замок вздрогнул. Макс со сверхъестественной прытью материализовался за его спиной.       — Блядь, напугал, — выдохнул Замок, продолжая ковыряться в поисках своего дела. — Не надо, я сам. За шухером лучше смотри.       — Ну, в таком случае, шухер, братва.       На пороге появился Ральф. Рукой в перчатке он прикрывал излишний свет от фонарика.       — И кто тут сейчас выхватит целебных пиздюлей?       — Я тут один, — сдался Замок, поворачиваясь к Ральфу. — Не ори только.       — А я слышал кого-то ещё, — Ральф мазнул лучом света по углам. К облегчению Замка, Макс за секунду куда-то улетучился. Пусть так, ему ещё жить здесь.       — Что хотел-то? — Ральфа Замок уже изучил, и его излишнее спокойствие навевало только жуть. Однажды Замок пошутил, что будь он воспитателем, тоже использовал бы такие приёмчики. — Или опять в молчанку играть будем?       Замка бесило, что каждый чёртов раз, когда Ральф его отчитывал, у него происходил непонятный ступор. Каждый чёртов раз он немел по рукам и ногам, пока нависающая над ним фигура зачитывала свою рычащую тираду.       — Ни за что не поверю, что ты один вскрыл замок.       — А имя моё тебе ни о чём не говорит? — криво усмехнулся Замок.       — Я сам тебе его дал, и знаю, что на самом деле оно означает. Убирай оттуда свой любопытный нос, — воспитатель посветил прямо в лицо Замка. Тот ощетинился, как пойманная в капкан крыса.       — А вот и нет. У меня Выпуск скоро, терять мне нечего.       — Что украсть хотел? — не отставал Ральф.       — Дело, — признался Замок, проклиная себя за откровенность.       — Зачем?       Замок сглотнул. В горле пересохло.       — Узнать хочу, где мои родители.       Ральф вздохнул. Он жестом поманил к себе Замка, но тот, намертво вцепившись в ящик с буквой «Ф», никуда не желал идти.       — Да ёб твою мать, — Ральф поскрипел перчаткой — давний трюк, но устрашает только младших. — Давай, иди сюда, поговорим. Я тебе расскажу.       Замок осторожно приблизился, обдумывая, способен ли Ральф его обмануть. Судя по всему, воспитатель действительно был готов на откровенный разговор. Тогда Замок уселся прямо на директорский стол, о чём мечтал так давно. Ральф стерпел такую наглость, и, более того, уселся так же сам.       — Даже если ты их найдёшь, что маловероятно, — начал Ральф, — там тебя никто не ждёт. Скорее всего, место жительства они сменили на более престижное, если любимая партия не солгала и дала обещанное.       — Что дала?       Замок боялся, что, если не будет до боли сжимать челюсти, наружу прорвётся рык.       — Квартиру или дом, я не в курсе их договора, да и Старик тоже. Знаю только то, что мне позволено было узнать.       Замок слушал Ральфа внимательно, только лишь раздувая ноздри, чтобы хоть как-то сбросить напряжение. А под конец его рассказа совсем сорвался и помчался очертя голову прочь. Где-то внутри билось эгоистичное желание, чтобы Ральф его нашёл и утешил, но это был лишь секундный порыв. Он благодарил Ральфа. Он ненавидел Ральфа. Чувства от полученной информации бурлили внутри, как адское варево.       Череп нашёл его где-то во дворе, лежащего навзничь на земле, дерущего на себе волосы. Замок не стал спрашивать, что он здесь делал среди ночи, а Череп не стал ничего выяснять про него.       — На, — у него перед носом появилась сигарета. Замок с удивлением обнаружил, что всё это время жевал траву, чтобы подавить вой, рвущийся из груди. Он сплюнул, но песок на зубах скрипел по-прежнему.       — Что натворил? — Череп звучал просто, как раньше.       — Узнал кое-что, — отозвался Замок, затягиваясь до боли в лёгких. — О своих.       — О родителях?       — Партийные, — Замок скривился так, будто сигарета во рту прокисла, — чёрт бы их побрал. Выменяли меня. На место в партии, на хату эту ебучую, вычеркнули, будто я никогда и не рождался.       — Заебись, — буркнул Череп. — Так и знал, что ты интеллигенция. Богатые, значит, были? Или как?       — Типа того, — Замок сплюнул. — Может, по бумагам я трагически погиб. А может, просто переписали биографию. Чёрт его знает.       Череп затянулся и молчал какое-то время.       — Слышь, — не выдержал Замок. — Ну скажи что-нибудь. У тебя, небось, детство тоже весёлое было. Чего молчишь?       — Да просто думаю, — Череп пожал плечами, глядя куда-то в темноту. — И твоё херня, и у меня не курорт.       — Да твои-то хоть не в партии, — Замок усмехнулся.       — Ой, блядь, — фыркнул Череп. — Если бы. Мать моя, знаешь, кто была? Алкашка, — он затянулся ещё глубже.       — Кормила тебя чем попало?       — Не, — он усмехнулся. — Чем попало пиздила. А пожрать — ну, как попадётся. Клей нюхали, на теплотрассу сбегали. Нас было семь или шесть, — Череп задумался, — по поводу седьмого не скажу, как он там, выжил, нет. А я пятый. Батя, конечно, испарился раньше, чем я успел его запомнить.       — И как жили? — спросил Замок не то с удивлением, не то с осторожностью.       — Да никак. Разбросало нас всех. Кого по зонам, кого по погостам. — Череп помолчал, выдохнул дым. — Старший вот сидит. Мать вообще…       — Умерла?       — Да отчим зарезал, — просто ответил Череп. — А как ещё?       — Тебе это нормально говорить так? — пробурчал Замок.       — А тебе нормально свои слёзы мне на голову лить? — усмехнулся Череп, но голос его был не злым. — Да я не жалуюсь. Просто ты не думай, что у тебя — самый большой пиздец на свете. У всех по-своему хватает.       — Я и не думаю, — Замок поднял взгляд на небо, лицо у него было пустое. — Просто хреново.       — Это да, — согласился Череп. — Но ты кури. И не ной.       Замок ничего не ответил.       — Ты, значит, вскрыл кабинет Старика? — спросил вдруг Череп.       — Ага. А там скелетов... — Замок покачал головой и нервно хохотнул.       — Ну и пусть валяются. Закапывать-то не тебе.       Совершенно одуревший от недостатка сна и пережитых потрясений ночью, Замок плёлся в бассейн. Он точно знал, что примерно в это время сюда должен спуститься Макс, чтобы помочь ему в завершении последнего дела. И от осознания того, что это дело действительно последнее перед Выпуском, внутри что-то саднило и беспрестанно выкручивало. Замок не мог решить, что сильнее терзает его мысли: скорое расставание с Домом и Максом или же предстоящая встреча с родителями. Ральфа он уже давно перестал слушать. Тот наверняка больше беспокоился за свою шкуру, чем за самих воспитанников, потому и пытался отговорить от побега.       Замок был уверен, что прошлые поступки его родителей, какими бы скотскими они ни были, остались в прошлом и были продиктованы суровым миром за стенами Дома. Да, Ральф приучил его к чтению газет, и Замок знал, насколько шаток и жесток этот мир. Но он также знал, что выучил достаточно уроков, чтобы выжить там, разыскать родителей и начать новую жизнь. Ну, а дальше он надеялся только на слепой случай.       Ему даже не было стыдно за ложь, которой он кормил своих Крыс. Они справятся и без него. У них есть умник Мыза, если только тот не пойдёт на поводу у Зеркала. Замку хотелось верить, что он исчез навсегда. Ему было всё равно, что он не выполнит обещания, данные анархистам, но уже пожирало изнутри то, что он собирается бросить мальчишку. По своей дурости он наобещал Максу всякой чепухи, уверял, что вернётся в Дом, чтобы он не ревел. Но Замок знал: после их последнего дела, после того, как он сбежит, ход сюда ему будет заказан. И сам он не станет пытаться вернуться, как бы ни тянуло обратно. Впереди его ждала другая, абсолютно новая жизнь. Та, о которой он мечтал. Жизнь прежнего Замка, что носил ещё наружное имя, но он ворвётся в эту жизнь с новыми полученными в Доме знаниями. Родители принесут ему искренние извинения, получат от него прощение и втроём они заживут счастливой жизнью дальше.       Дверь в бассейн оказалась приоткрыта. Но недостаток сна делал своё дело, притупляя инстинкты подпольной Крысы. Замок подумал, что это нетерпеливый Макс уже припёрся, чтобы поскорее начать стряпать чучело. Он не подумал ни о вездесущем Ральфе, ни о другом старшем населении Дома, и смело шагнул за порог.       — Э! — со всей силы свистнул он, разгоняя сонное эхо по стенам.       — Свистни в хуй, — весело откликнулось ему эхо, и только потом до Замка дошло, что это Зеркало.       — Сюда иди, сволочь! — он бешено завертел головой, не понимая, откуда хохочет Зеркало. Потёр воспалённые сухие глаза. — Да ты где? Сюда, говорю, иди, потолкуем!       — Сам иди, — отозвался бывший приятель. — Некогда мне.       Выругавшись, Замок принялся метаться от одной душевой к другой, а Зеркало всё насмехался над ним, выкрикивая то «горячо!», то «холодно!».       Наконец Замок нашёл его в одной из раздевалок. Он стоял на колченогой табуретке и что-то мастерил из тряпья, которое они с Максом притащили для дела. Когда работа была завершена, Зеркало отряхнул ладони и спрыгнул с табуретки, отступая, чтобы полюбоваться на результат. Замок же тупо уставился на удавку, закинутую через трубу под потолком.       — Это кому? — только и спросил он.       Зеркало пожал плечами.       — Кому захочется. Сядь, потолкуем, — добавил он, повторяя интонации Замка, от чего того передёрнуло.       Они уселись на лавках друг напротив друга, между ними всё так же стояла перекошенная колченогая табуретка. Теперь на ней красовались два гранёных стакана и початая бутылка водки.       — За что пьём? — оскалился Замок. — Не за твоё ли предательство?       Зеркало дыхнул в стакан. Он был совершенно невозмутим.       — Значит, хочешь сказать, что я рассказал о тебе Мавру, — хмыкнул он, разливая по стаканам водку.       — А разве не так? — раздувая ноздри, засопел Замок. Зеркало подтолкнул к нему стакан, Замок машинально схватил его, не сразу понимая, что делает. — Не ты ли побежал к нему со своей правдой?       — Ну, хорош греть, — сделав выдох, Зеркало опрокинул в себя свой стакан. Замок повторил за ним, не замечая, как холодный огонь растекается по горлу. — К слову, меня обогнал Дом, — продолжил Зеркало, смахивая каплю с губ тыльной стороной ладони. — Даже пойди я сейчас и скажи, что ты это ты, что бы изменилось? Мавр пожал бы плечами да отправил меня восвояси, наградив следами от ремня. Всем уже всё давно известно, нужно лишь найти смельчака, кто осмелится выкрикнуть твоё имя.       — Он знает обо мне? — Замок подался вперёд.       Зеркало медленно кивнул.       — Всегда знал. Ему нужно было только подтверждение.       — От тебя? — голос Замка стал ледяным.       — От Дома, — тихо ответил Зеркало. — Думаешь, мы можем что-то скрыть здесь?       — Ни хрена не понимаю, что ты хочешь сказать, — Замок покосился на удавку, зловеще покачивающуюся над их головами, как спящая змея.       — Отсчёт уже запущен. Остаётся лишь дождаться взрыва.       — Кто тебя выпустил?       — Я сам себя выпустил, — Зеркало развёл руками, будто это было очевидным. — Как я мог отсиживаться в Могильнике, пока в Доме происходит такой переполох?       — В Доме ни хрена не происходит, — упрямо забубнил Замок, уподобляясь Брешешь. — Мы залегли на дно, от тебя, кстати, отреклись, так что можешь не заходить, дверь закрыта.       — Замок, давай не будем притворяться. Это никогда не было обо мне, — совершенно не расстроился Зеркало. — Давай, за грехи прошлого. Пока ещё есть с кем пить.       Замок хотел что-то ответить, но стакан уже был в его руке. Он ни за что на свете не подумал бы, что будет вот так сидеть с Зеркалом и пить как давние приятели после всего, что тот натворил. Замок был уверен лишь в том, что Зеркалу ни за что на свете не удалось бы смыться из-под неусыпного контроля Пауков. И ему точно кто-то помог. Но кто? Это могло быть на руку лишь людям Мавра, чтобы потопить его, Замка. Но для чего им нужно подбираться к нему? Неужели они уже знают правду?       — У меня есть выбор, — голос Замка зазвучал так, будто он сам не до конца в это верил.       — Думаешь, заляжешь на дно? — Зеркало удивлённо поднял бровь. — И Дом не заметит?       Замок выругался. Водка жгла горло, мысли путались. А что, если это был тайный ход от Зеркала? Что, если это была ловушка? План, чтобы сбить Замка с толку, а потом сдать Мавру. Они же говорили, а о чём они могли говорить, если никогда Мавр Зеркало не подпускал к своей коляске? Даже нарезчики бутербродов были ему ближе. О чём они могли говорить, если не о Замке? Мавр уже точно догадался, когда Зеркало перепачкал стены на втором этаже. Так может, это и был он? Тот, кто марал стены Дома? А как закончился мел, перешёл на кровь?       — У меня же будет последнее слово?       Зеркало удивлённо уставился на него, потом на удавку над ними, потом взгляд его вернулся обратно.       — Если ты так хочешь.       — И Мавр станет меня слушать? — сощурился Замок, прощупывая почву.       — Ты никогда не задумывался, — начал вдруг Зеркало совершенно о другом, будто это был случайный вопрос, не имеющий к Замку никакого отношения, — что иногда люди уходят не из-за тебя, а вместо тебя?       — Что? — Замок сдвинул стакан в сторону, чувствуя, как внутри поднимается холодная волна.       — Дом всегда берёт своё, — тихо продолжил Зеркало, не отрывая глаз от бутылки. — И берёт так, как считает нужным.       Замок открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле.       — Иногда он забирает тех, кто слабее, — продолжил Зеркало ровным голосом. — А иногда тех, кто дороже всех.       Замок резко вскинул голову, но Зеркало уже не смотрел на него. Его взгляд был направлен выше, туда, где в полумраке медленно покачивалась удавка.       — Зачем ломать тебя, если можно вырвать часть? — закончил Зеркало, не моргнув.       Замок больше не выдержал — пнул табуретку так, что она отлетела к стене, а стаканы с грохотом разлетелись по кафелю.       — Ты заебал своими полунамёками, блядь! — выдохнул он сквозь зубы. — Если что-то знаешь, говори, сука, прямо, а не играй в пророка.       — А я что делаю? — с неожиданной лёгкостью ответил Зеркало, уже не глядя на Замка. — Вопрос этот не срочный. Дай ему настояться как следует, как хорошему вину.       Слова Зеркала несли за собой неясную угрозу, и это бесило, ведь как знать, с какой стороны ждать нападения?       — Да сколько можно! — Замок выскочил из раздевалок, по пути перевернув ещё несколько лавок.       Но, вернувшись, он налетел на Зеркало, всё так же невозмутимо взиравшего на него с лавки.       — Съёбывай из моего бассейна!       — Если разрешишь, — Зеркало расплылся в улыбке, — задержусь тут ещё на некоторое время.       Замок на это только махнул рукой.       Он слишком устал от недомолвок, слишком устал от того, что приходилось скрываться с Крысами, слишком давили на него стены Дома. Раз у Мавра был разговор с Зеркалом, не лучше ли ему самому сделать первый ход, прежде чем Мавр пошлёт за ним свою свиту?       Замок пулей выскочил в коридор первого этажа, обалдело озираясь по сторонам, впитывая привычный шум и гам дневного Дома. Он ждал подсказку от Дома, хоть какой-то намёк на то, как ему стоит сейчас действовать. Но, как назло, даже проклятый Ральф не шёл к нему сейчас со своими нравоучениями. Замок остался один на один со своими мыслями как раз тогда, когда совсем этого не желал. Именно в этот момент рядом с ним вырос Макс. От неожиданности Замок отскочил. Ему показалось, что расплывчатый бред Зеркала касался и Макса тоже.       — Ну что, чучело делать будем или как? — Макс ощутимо пихнул его в бок, возвращая к реальности.       Замок от неожиданности дёрнулся, будто его поймали за чем-то. Он быстро собрался, стараясь не выдавать своей растерянности.       — Советую начать с помощи мне, — Макс настойчиво пихал в его непослушные руки тюк с тряпьём. — Ну ты и криворукий, — рассмеялся он, наблюдая, как тюк падает им под ноги. — Нажрался уже, что ли? Глаз да глаз за тобой нужен.       — Этого мало, — заметил Замок, осматривая тюк по дороге, — сейчас кинем в бассейн и до прачечной метнёмся.       — Как скажешь, — фыркнул Макс, — но потащишь это ты.       Пререкаясь, они дошли до бассейна. В помещении была всё та же гулкая тишина, и Замок подумал, что, возможно, Зеркало уже ушёл. Это его устраивало — Максу не обязательно знать, что здесь недавно творилось. А вернувшись с ворованным тряпьём из прачечной, Замок и думать о Зеркале забыл.       — Ты слышал? — внезапно спросил Макс, поднимая голову. Они как раз занимались тем, что соображали, как же лучше сделать каркас для чучела, но у них ничего не получалось.       — Слышал что? — раздражённо ответил Замок.       Его тоже бесил этот едва слышный поскрипывающий звук, но с каждым разом он доносился всё тише и всё реже. Да и вообще все странные звуки в бассейне он пропускал мимо ушей, объясняя это тем, что помещение старое и давно требует ремонта. В конце концов, здесь может обитать всякая живность, начиная от мышей, заканчивая кошками.       А странный хриплый звук, послышавшийся им, когда они с Максом вошли в бассейн, он мог объяснить тем, что, скорее всего, Зеркало всё ещё здесь, но нажрался водки и теперь спит где-нибудь в углу. О нём Замок по-прежнему не заикался. В голове тут же возникал образ Мавра, готовящего для него самые изощрённые пытки.       Устало кряхтя, Замок поднялся на ноги, велев Максу сидеть на жопе ровно и мастерить чучело. Организм издевательски подкидывал мысли о том, что неплохо было бы залечь на лавке в одной из раздевалок, а Макс бы пусть копошился сам с чучелом и свистнул бы, как закончит. Замок в сотый раз потёр раздражённые сухие глаза. Он убеждал себя, что как только свершится его последнее дело в Доме, он тут же свалит прочь, перед этим с удовольствием отоспавшись в логове.       Он, пошатываясь, привалился к стене у раздевалок, пытаясь вспомнить, зачем сюда пришёл. Днём они пили здесь с Зеркалом — крепко и, как теперь казалось, зря. Голова гудела, в висках пульсировало, а происходящее вокруг напоминало то ли кошмар, то ли галлюцинацию от палёной водки.       Под потолком в такт невидимому сквозняку мирно покачивался Зеркало, едва не задевая Замка по лицу своими ботинками. Замок для чего-то их снял и отшвырнул в сторону: вдруг Зеркало, очухавшись, начнёт лягаться этими копытами? А высунутый фиолетовый язык напоминал гниющую сливу, которую бывший приятель шутки ради запихнул себе в рот.       Замок моргнул, надеясь, что это морок, но картина не изменилась.       — Ну, сейчас повеселимся, придурок, — тяжело дыша и сопя как бык, Замок полез снимать почему-то очень тяжёлого Зеркало. Может, во сне всё иначе воспринимается? Замку всё так же казалось, что это чудесный, восхитительный и очень реалистичный сон, дарованный ему Домом. И Макса тут нет, он спит сладко где-то в спальнях младших. А во сне позволено делать всё, что душе угодно.       Тело оказалось тяжёлым, и обливающийся потом Замок еле удержал равновесие. В какой-то момент он всё же грохнулся на пол вместе с бывшим другом. Тот не шевелился, продолжая добросовестно отыгрывать роль мертвеца. Замок схватил его под мышки и поволок к бассейну. Каждый шаг давался с трудом, словно кто-то невидимый нарочно хватал Зеркало за ноги и тянул назад.       Где-то на полпути до Замка всё же дошло, что Зеркало мертвее мёртвого, но это совсем его не испугало. Ведь это просто сон, дурацкий, чудовищно реалистичный сон перед последним делом. Очень реалистичный Макс, заметив их, очень реалистично вытаращив глаза и попятился к бассейну. Замок широко улыбнулся, пообещав ему лучшее чучело на свете.       — Я в этом участвовать не собираюсь, — запищал Макс, никуда не отступая в противовес своим словам.       — Ты или вали, — Замок едва держался на ногах, а руки уже горели от усталости, — или постой там в уголке тихонечко, малыш.       — Замок, — наконец, подал голос Макс, — так это и есть то самое дело? Ты не из тряпья чучело хотел сделать?       — Хотел, да передумал, — Замок снова потёр глаза, не соображая, что только что этими руками трогал бездыханное тело. Голова была тяжёлая, как от долгого сна, но реальность не наступала, что Замка очень радовало. Свои действия он не спешил объяснять Максу. Он старательно примотал тело к каркасу будущего чучела, дрожа в нетерпении от предвкушения будущего поджога. Выходило вполне сносно.       — Ты скажи только, что после этого свалишь, — серьёзно глянул на него Макс, тоже включившись в работу.       — Свалю, — подтвердил Замок, — ты только беги первым, будто и не было тебя здесь.       — Даже не попрощаемся?       — Думаю, по-своему мы уже попрощались, — смахнув пот со лба, ответил Замок. — Тащи бензин, Макс.       Макс молча выполнил просьбу. Вид мёртвого Зеркала, примотанного к каркасу, казалось, волновал его куда меньше, чем их с Замком скорое расставание. Замку же было интересно, на каком моменте оборвётся этот невероятный сон, на какой этап подготовки его откинет. Возможно, он вырубился ненадолго, потому что вдруг понял: уже скоро. Макс, на удивление сосредоточенный, обматывал тряпьём тело, и теперь Зеркало действительно походил на чучело. Только чересчур реальное, слишком похожее на того анархиста, что когда-то был его другом.        Когда всё было готово, Замок водрузил на голову Зеркала вручённую ему Крысами корону из костей. Оставлять такую вещь он не собирался — память о прошлом была ему больше не нужна. Но и выбрасывать было бы невежливо. Так пусть эта штука украшает чучело, а население Дома поразмыслит о том, что же хотел этим сказать Крысиный король.       Как только облитое бензином тело принялся весело пожирать огонь, Замок почувствовал невероятное облегчение, переходящее в эйфорию. Тёплые языки пламени жадно скручивались вокруг чучела, треск был похож на хруст ломающихся костей. Сон продолжался. Почему бы не сделать то, что он давно хотел, и наконец сбросить с себя этот тяжкий крест?       Он выскочил в коридор вслед за Максом, спасаясь от удушливого дыма и вони горящего чучела. Воздух резал горло, а глаза слезились. Следуя внезапному порыву, он обернулся и тут же прирос к полу — чучело зашевелилось. Голова качнулась, руки, которые никак не могли двигаться, вдруг начали медленно тянуться вперёд, в его сторону. Раскрытый рот напоминал зияющую чёрную дыру.       Убеждая себя в том, что это всё ещё сон, но кошмарнее, а ещё в том, что чучело накрепко привязано к каркасу и тянуть руки не в состоянии, Замок усилием заставил себя закрыть дверь.       В коридор хлынула толпа людей. Воспитатели вместе с Ящиками в спешке выводили на улицу детей, а Замок хохотал от облегчения. Всё закончилось. Он не сопротивлялся, когда два крепких Ящика скрутили его руки. Наоборот, его охватил неестественный восторг. Вот-вот он проснётся. Он откроет глаза в Крысиной Низине, укрытый мешковиной и свободный.       — Глупцы! — смеялся Замок, болтаясь между Ящиками. — Я вас всех нагрел, облапошил, наебал! Водил вас за нос столько времени, а вы, идиоты, даже не чухнулись. Это я — Крысиный король!       Он не понимал, почему толпа не замолкла, пристыженная и раздавленная, почему на него так странно смотрят те, кто не сбежал от надвигающегося удушливого дыма из бассейна. Он искал в толпе знакомые жёлтые глаза, пусть хоть две пары.       — Ну, пора просыпаться, — сказал сам себе Замок, но похлопать себя по щекам не дали крепкие тиски Ящиков. В общей суматохе он не понимал, куда его волокут, но точно не на улицу, куда тёк основной поток толпы. — Ущипните меня! — не помня себя заорал Замок. — Я должен проснуться! Мне нужно проснуться!       — Чтобы проснуться, нужно сначала лечь спать, парень, — выдал один из Ящиков и зашёлся хрюкающим смехом, довольный своей тупой философией.       Тогда Замок закрыл глаза, свои уставшие покрасневшие глаза, и попытался выскочить из цепкого капкана, обернувшись крысой. Но магия снов не действовала, он оставался в том же положении, в котором его тащили Ящики, в теле, тяжёлом, как свинец. Увидев знакомые двери Могильника, Замок задёргался, забрыкался, впиваясь ногами в пол, но на помощь Ящикам поспешили ещё двое, а с ними и Пауки.       — Там пожар! — предпринял попытку спасти себя Замок. — Нужно эвакуироваться! На первом что-то загорелось! Мы все погибнем здесь!       — Потушили уже, — загудели над ним голоса.       — И без тебя справятся.       — Не твоих ли рук дело?       В несколько рук — или лап, Замок не разобрал — его погрузили на каталку и примотали так, что ни дёрнуться, ни вывернуться было невозможно. Выбраться можно было бы лишь в том случае, если бы он отгрыз себе конечности, как крыса, попавшая в капкан. Или это волки так делают?.. В какой-то момент в шею ему был нанесён крепкий паучий укус. Потолок закружился перед глазами, и он снова потерял связь с реальностью.       Открыв глаза, Замок с облегчением выдохнул. Ну вот, наконец-то он проснулся. А теперь можно приниматься за дело, да свалить отсюда подальше. Но была странность — над ним растянулся всё тот же потолок Могильника с потрескавшейся штукатуркой, а конечности онемели до боли, да ещё и плечо ныло, как от укуса ядовитого насекомого.       — Э! — рявкнул Замок до хрипоты в горле. — Выпустите меня отсюда!       — Выспался? — над ним навис угрожающего вида Ральф.       — Мне… мне какой-то дурацкий сон приснился, — поделился своими переживаниями Замок, вот только сочувствия в Ральфе вызвать не удалось.       — Едва сдерживаюсь, чтобы не дать тебе по морде прямо сейчас, — раскрыл ему свои чувства Ральф, сжимая челюсти, как агрессивный пёс.       — Да что я сделал-то? И отцепите меня уже от этой хуйни!       — Ссать хочешь? — уточнил Ральф. Замок отказался. — Тогда лежи.       После этого Ральф пропал из поля зрения, оставив Замка в одиночестве лежать на каталке где-то в укромном уголке Могильника.       Позже Замок вновь очнулся — на этот раз окружённый Паучьим Советом едва ли не в полном составе. И снова прикрученный накрепко к стулу, совершенно дезориентированный и растерянный.       — Чего вы от меня хотите? — заскулил Замок. — Что я такого сделал?       — И после всего произошедшего, — засопел как паровоз Ральф, нависая над ним, — ты, мать твою, спрашиваешь, что мы от тебя хотим? Что ты, бляха, такого сделал?       — Придержи коней, Ральф, — в кабинет вошёл Янус собственной персоной. Пауки почтительно расступились, давая ему приблизиться к Замку. — Без особых расспросов могу предположить, что это проявил себя предварительный диагноз, — он особенно подчеркнул это слово, обращаясь к Ральфу, — который мы обсуждали раньше, помнишь? На фоне всеобщего мандража перед Выпуском.       — Но не так же, — нахмурился Ральф. Замок видел, что он едва сдерживается, чтобы не выхватить сигареты прямо сейчас, ну, или же не съездить кому-то по морде.       — Может, вы всё-таки объясните, что происходит? — потребовал Замок. Янус глянул на него так, будто только сейчас заметил его присутствие. — И за что вы меня тут выкручиваете? В Клетку посадить хотите, да?       Янус и Ральф переглянулись. Пауки замерли в ожидании распоряжений.       — На пару слов? — обратился Янус к Ральфу. В гробовой тишине они вышли в коридор.       — Чего смотрите? — рявкнул Замок на Пауков, но никакого эффекта устрашения не достиг.       Спустя какое-то количество времени Янус и Ральф вернулись, а Замка, наконец, отцепили от стула, но лишь затем, чтобы в сопровождении Ящиков отправить в Клетку. В этот раз к посещению Клетки он был не готов, у него не было с собой того, что могло бы отвлечь в долгие дни, а это значило худшее — ему предстояло остаться наедине со своими мыслями.       — Ральф, — Замок умоляюще глянул на воспитателя, — ну хоть ты скажи, без наездов, просто скажи, что случилось-то?       Ральф глянул на него, как на бешеного пса, бывшего любимца, которому сейчас уготована участь быть пристреленным.       — Ты кого сжёг в бассейне? — спросил воспитатель, не обращая внимания на конвой из Ящиков.       — Никого! — обалдело уставился на него Замок. — Один я там был, делал чучело.       — Чтобы что?.. — натолкнул его на развитие мысли Ральф.       — Чтобы сбежать, — признался Замок. — Но я этого не сделал! Мне снился сон о том, как я готовлюсь к этому, но вместо мусора смастерил чучело да поджёг! А потом я проснулся здесь, и меня непонятно в чём обвиняют!       Ральф по-прежнему смотрел на него со смесью жалости и отвращения. Замку не нравился этот взгляд, он не заслужил этого.       — Пробздишься в Клетке, и у нас ещё представится шанс поговорить.       — Да о чём? Я же всё рассказал, — воскликнул Замок, — мне снился сон!       — Ты вот эту муру про сон забудь, понял? — посоветовал ему воспитатель. Конвой остановился у изолятора. — Ну, счастливого отдыха.       — Нет… — снова принялся упираться Замок. — Да дайте с собой хоть сигарет! Хоть что-нибудь! Я не хочу оставаться там один!       Без церемоний Замка втолкнули в крохотное помещение, больше похожее на мягкий гроб: пол провонял мочой, везде стоял невероятно тяжёлый воздух. На этот раз изолятор был другим, не тем, к которому Замок привык за свои выходки. Здесь было грязнее, теснее, и даже остатки света казались грязно-жёлтыми, как мутное пятно под ногами. Замок забился в угол и затих. Он ожидал чего угодно: мыслей о Мавре, Крысах, Зеркале и Хриплом, о Выпуске. Но вместо этого в его голову проникла оглушающая тишина, выматывающая, высасывающая все соки.       Замок попытался устроиться поудобнее и заснуть, решив, что проснётся только тогда, когда его выпустят. Но Пауки, перед тем как уйти, успели вколоть ему что-то, от чего не было ни мыслей, ни сил, ни даже сна. Он валялся на вонючем ватном полу без единой мысли в голове, пока до него, наконец, через какие-то обрывки фраз и действий не стало доходить, что Ральф-то наверняка прикрыл его задницу. И раз это был не сон, а он действительно признался всем в том, кто он есть, ему невероятно повезло оказаться в Клетке. Иначе занял бы сейчас место того парня из спортзала, или же Мавр вместо ремня применил к нему нечто похуже. О Выпуске Замок старался не думать. Здесь, в Клетке, время будто остановилось.       Бесконечные минуты он размышлял, что будет, когда его, наконец, выпустят. Предполагал даже, что сможет пересидеть здесь Выпуск, а потом преспокойно выйти на свободу. Перспектива быть избитым людьми Мавра, а то и чего хуже, не оставляла его в покое, и Замок обдумывал пути отступления. Даже подумывал напасть на Ящиков, когда те приносили еду, но в силы свои не верил, вздыхая о том, что при помощи Брешешь это бы и вышло.       

***

      Макс абсолютно точно был уверен в том, что план был не таким. Но от его внимания не укрылось, какой Замок в последнее время был усталый и замученный, и именно это и сыграло с ним злую шутку. В тот день Макс затаился, но, воспользовавшись суматохой, проследил за Ящиками весь путь до Могильника и видел, как заводят туда Замка. И с кем поговорить о его судьбе он тоже знал, как и те, кто не боялся Смерти.       — Ты сегодня без Рекса? — в свою очередь поинтересовался рыжий мальчишка. — Он прикольный. Жалко, что ему не нравится моё обиталище, а то могли бы играть почаще.       — Ну, так ты давай, выбирайся отсюда, — хлопнул его по плечу Макс. — В Доме весело, закачаешься.       Судя по всему, Смерти идея Макса понравилась, потому что он в ту же секунду выдал всё, что видел и слышал касаемо Замка. Так Макс узнал, что его долго держали привязанным, не давая даже встать, а потом увели в Клетку, где он и сидит до сих пор.       — Блин, — погрустнел Макс.       Взламывать изоляторы ему ещё не доводилось, а ключ от Клетки наверняка был особый и хранился в надёжном месте. А чтобы следить за Пауками, нужно быть обитателем здешних мест.       — Озарение посетило? — счастливый Смерть улыбался во весь рот. — Я могу помочь, если хорошо попросишь.       — Ух ты, мой рыжий-конопатый! — Макс схватил Смерть в охапку и принялся трепать его по волосам. — Проси, что хочешь, только достань мне этот заветный ключик.       Смерть, хихикая, ворочался в хватке Макса, но отбивался слабо. И насколько же ему здесь скучно и одиноко, подумалось Максу, что он готов украсть у Ящиков ключ, лишь бы стало чуточку веселее.       — А мне-то что будет? — спросил Смерть, угадывая его мысли. — Ну, поругают, в Клетку-то уж точно не отправят. Я, говорят, не жилец.       — Ага, как же, — фыркнул Макс. — Ну, чего тебе хочется?       — Приведи Рекса, ну пожалуйста, — взмолился Смерть, неожиданно искренне. — А то после того случая мы и не виделись больше. А я думал, мы подружились… Ну не ради того же пацана он подходил? И вот ты тоже ради старшего пришёл хлопотать…       — А ну тормози, — замахал руками Макс, сбивая рыжего мальчишку с меланхоличного курса. — Начнём с того, что старший, за которого я хлопочу, мой друг, и тоже многое для меня сделал. А вот тот старший — загадка, у Рекса друзей не водится. Не поделишься наблюдениями?       — Угостишь чем, тогда скажу, — Смерть невинно похлопал глазами, и Максу пришлось разделить с ним последнюю шоколадку.       — Да был тут такой старший, — довольно чавкая, выдал Смерть, — хихикал ночами, как филин. У него ещё руки как из мясорубки были, во!       Макс нахмурился. Только что проглоченная шоколадка застряла в горле. Если раньше заманить сюда Рекса обманом казалось спорным поступком, то теперь это было очень даже справедливо за то, что он сделал. Раз Рекс выпустил Зеркало, то Макс выпустит Замка.       — Ну, Смерть, — мальчишки хлопнули по рукам, — добудешь ключик, будет тебе благодарность, и Рекс хоть неделю гостить будет!       Узнай Макс раньше о том, что Рекс выпустил Зеркало, не обошлось бы без драки. Но теперь, когда он лично видел мёртвого Зеркало, разговоры о нём казались бессмысленными. Макс даже решил ничего не говорить брату о том, что узнал сегодня. Он уже жил мыслью о том, что в скором времени Замок будет вызволен из Клетки и смоется никем не замеченный. И эта мысль ему совершенно не нравилась. Да, Замок убежит без свидетелей, не пойманный людьми Мавра, но он ведь больше не вернётся! Он ведь сделал своё последнее дело. И Крысы рухнули, едва пошёл слух о заключении Замка и смерти Зеркала. А если он отсидит положенные ему дни в Клетке, то у них ещё будет шанс увидеться и нормально попрощаться…       — Отбой, — наконец заявил Макс, — не хочу никого выпускать.       От удивления бледные бровки на лбу Смерти сбежали под его смешную чёлку.       — То есть с Рексом я не увижусь?..       Расстраивать пожизненного обитателя Могильника Максу не хотелось. Он заверил Смерть, что завтра же Рекс придёт его навестить.       — Ты только попробуй вынюхать, сколько ему сидеть там осталось, — попросил напоследок Макс.       После случившегося в бассейне Рекс и носа боялся показать из комнаты. Он сидел, забившись в угол кровати, и прятался за чтением, или часами терзал гитару проклятого Зеркала. Макс, теряя терпение, в итоге чуть ли не пинками выгнал его из комнаты, таща в коридор.       — Да ни за что! — Рекс вцепился в косяк так, будто его волоком тащили на эшафот. — Никуда я не пойду! Ты что, с ума сошёл? Если ты сейчас же не объяснишь, куда мы идём, покусаю до крови!       — Спокойно, зубастик, — со вздохом пустился в объяснения Макс. — В гости мы идём. К твоему знакомому. Именно поэтому я взял с собой конфеты и карты.       Рекс был настроен категорически и к визитам был не готов, но Макс упорно тащил его в Могильник.       — Рекс, ну пожалуйста, — Макс остановился, но руку Рекса не отпускал, — ну ради меня сходи туда.       — Зачем? — засопел Рекс. — Почему бы не сделать это после Выпуска, когда сдуревшие старшие уже уйдут из Дома? Я бы предпочёл в бункере пересидеть, будь он у нас. Ты, как всегда, суёшь нос куда не надо, а потом я крайний!       — Вот у Смерти точно такие же настроения, — не моргнув глазом, соврал Макс, — будет вам о чём поговорить.       — Так мы к Смерти идём? — утих Рекс.       — Да, — нетерпеливо потянул брата Макс. — Знаешь его?       — Виделись пару раз, — потупился Рекс.       Максу так и зудело поддеть брата, намекнуть, что он знает о Зеркале, но он смолчал.       — Будет шанс познакомиться получше. Пожалуйста, он очень просил.       — А ты что там делал? — подозрительно сощурился Рекс.       — Наносил визит вежливости, — съязвил Макс. — Так и будем тут торчать?       В палате Смерти Рекс совсем поутих, удивив Макса своей резкой переменой поведения. В мгновение ока он из резкого и упрямого стал тихим и вежливым. Он поздоровался с Рыжей, до этого им обоим незнакомой, и махнул рукой Кузнечику. Смерть встретил гостей с сияющей ангельской улыбкой. Всё шло замечательно.       — Надо было предупредить, что тут ещё кто-то будет, — прошипел Рекс, наклоняясь к Максу.       — Я сам не знал, — так же шёпотом ответил тот.       Рекс вёл себя как паинька, и Макс, выдохнув, решил, что сейчас самое время обдумать свой план. Смерть, кажется, был доволен компанией. Он то и дело улыбался Рексу, старательно вовлекая его в разговор. Макс украдкой косился на них, пытаясь отвлечься от тяжёлых мыслей.       В кармане лежал ключ от изолятора, отличный от всех ключей Дома — тяжёлый, изогнутый, похожий больше на отмычку. Макс упрямился до последнего, ощупывая его время от времени, будто проверяя, на месте ли он, но сомнения всё ещё грызли его изнутри. Тем временем раздали карты. Макс сидел за столом, не особо участвуя в игре, и только краем глаза следил за происходящим, что не укрылось от внимания Рекса. Смерть тоже хитро посматривал, но больше никак свои догадки не обозначал.       Постепенно в голове Макса сформировалась мысль о том, что Замка всё же нужно выпустить, как бы этого ни хотелось. Как минимум для того, чтобы он навёл порядок у своих анархистов. Недавно он нанёс визит в Низину, так его выгнали оттуда взашей. Он до сих пор держал обиду на тех, кому совсем недавно Рекс делал настойки, а он лично отрезал каждому по лоскуту кожи. Надо было на ремни их порезать, каждый раз злобно думал Макс, обдумывая эту неприятную ситуацию. Рекс об этом не знал: он сидел и скорбел по чёртовому Зеркалу.       Думал Макс и о том, что неплохо было бы Замка не выпускать из изолятора. Когда подойдёт срок, то можно было бы переместить его в уютный тёплый подвальчик да подержать там. А то со дня на день сбежит он искать родителей и ни за что не вернётся к Максу, он был в этом уверен.       Наконец, отбросив сомнения, Макс на счастье в последний раз ощупал ключ от изолятора и поднялся. Рекс удивлённо посмотрел на него, не веря, что Максу приспичило посреди игры. Смерть, кажется, понял, к чему всё идёт, и поспешил вовлечь Рекса обратно в игру. Или же Рекс ему действительно понравился, и он не хотел его отпускать.       «И что он так с ним носится? — подумал Макс. — Любит же он дружить с нюнями вроде Рекса или Кузнечика…»       О самом же Смерти Макс не мог ничего сказать, может быть, и он окажется нюней. Его бы поселить со всеми в Дом да посмотреть, что он за фрукт. А то все говорили, что есть тут лежачий обитатель, а Смерть оказался не таким уж и лежачим, а очень даже ходячим и любопытным.       Отвлечённый мыслями о Смерти, Макс едва не угодил в засаду из двух Паучих. Юркнув за угол, он затаился, пока Паучихи не расползлись по палатам, и только потом вышел из своего укрытия. Теперь его гнало вперёд новое чувство — он ощущал себя спасителем. В голове уже складывались героические образы, как он вызволит несчастного Замка из плена, и тот с благодарностью будет кланяться ему в ноги и костыли. Макс ощутил себя благородным рыцарем. Правда, трясущиеся поджилки выдавали другое, но он упорно двигался дальше.       Казалось, у изолятора даже воздух стоял плотнее. А возможно, так играло с Максом воображение, подкидывая ему в голову всевозможные пугалки о Могильнике и Клетке. Он постарался сосредоточиться на редких байках о том, что Клетка всё-таки курорт, а не жуткое место, пожирающее людей.       По пути больше не попадалось ни Ящиков, ни Пауков, а Клетка и вовсе была без присмотра, что должно было бы насторожить, но Максу было не до того. Подкравшись, он решительно стукнул по одной из железных дверей, а потом сам же и посмеялся над собственной глупостью. Там же плотно обитые стены! Вслед за этим Макс присмотрел окошко в двери. Наскоро оглядевшись, он потянулся к узкому глазку, но ему пока не хватало роста, чтобы там что-то разглядеть.       Тогда он решил прибегнуть к проверенному методу. На удачу прокрутился вокруг себя трижды, как они иногда делали с Рексом, и пробормотал старую считалку:       — Со второго этажа полетели три ножа… Красный, синий, голубой, — пальцем он поочерёдно тыкал в две одинаковые двери., — выбирай себе любой.       На последнем слове Макс решительно вставил ключ в скважину. Тяжеленную дверь пришлось толкать двумя руками. В изоляторе ещё не погасили свет. Клетка встретила радостными пёстрыми стенами, напомнившими собой Максу детские одеяльца из яслей. Запах стоял соответствующий. Макс передёрнул плечами, будто ощутив на затылке дыхание строгой воспитательницы из прошлого, что насильно сажала их с Рексом на горшок, хотя им и не хотелось.       Из глубины помещения вынырнул Замок. Его чёрные кудри примялись, щёки обросли щетиной, но, в общем и целом, это был тот же самый Замок, только немного несвежий.       — Выходи, — просто сказал ему Макс, держа в узде глупую улыбку. — Только быстрее, дверь так лязгнула, что скоро сбегутся все Пауки.       Замок потянулся, разминая шею, нарочито медленно высунул нос в коридор, потянул ноздрями воздух.       — Не хочу, — зевнув, ответил он, возвращаясь в свой угол.       — Чего? — улыбка сползла с лица Макса. — Как это «не хочу»? Хочешь!       — А ты заставь, — издевательски усмехнулся Замок. — Макс, малыш, мне здесь круто и безопасно. Чего ещё желать?       — Ты издеваешься? — кулаки Макса непроизвольно сжались. — То есть, я пошёл ради тебя на такой риск, а ты мне «не хочу»?       — Вопрос, конечно, интересный, — пошкрябал щетину на подбородке старший, — но и у меня будет встречный. А, собственно, зачем ты меня освобождаешь, если я не просил?       — Ах ты пёс поганый… — Макс, шипя, как гадюка, бросился на спину Замка, но тот ловко увернулся, отбрасывая помеху на проссанный пол Клетки. — Да ты должен благодарить меня, ясно?       — Вот что, малой, — Замок с лёгкостью подобрал Макса с пола, игнорируя его крепкие укусы и пинки ногой и кулаками, — успокойся. Сейчас сюда сбегутся Пауки. Но кое в чём мы друг другу точно можем помочь.       Макс злобно пищал и извивался в мёртвой хватке Замка, но тому с лёгкостью удалось обхватить его шею одной рукой, как бы Макс не кусал маячивший перед ним сгиб локтя.       — Ключ где?       — В пизде, — огрызнулся Макс, — на верхней полке.       — Значит, в скважине, — Замок невозмутимо протащил Макса через крохотное пространство Клетки до двери, всё так же держа его за шею. Макс цеплялся уже двумя руками за руку, что его держала, но железной хватке Замка можно было только позавидовать.       — Ты неблагодарный гондон! — шипел Макс. — Я тебе ещё это припомню!       — Если успеешь, — отозвался Замок. — Сиги есть? Есть, конечно, — старший нагло хлопнул Макса по карманам свободной рукой, выудив себе пару сигарет, одну умудрился засунуть себе за ухо. Макс был плотно прижат спиной к его груди, что, возможно, могло бы и понравиться, будь он девчонкой. Но пока он чувствовал только жар его тела, запах пота вперемешку со слабым запахом «Шипра». Сердце его колотилось как молот, нанося удары и Максу.       На их возню действительно сбежались Паучихи, кучкуясь за спинами самых крепких Ящиков.       — Прекрасно, а я вас ждал! — окликнул собравшихся Замок, приветствуя их, как старых знакомых.       — Пацана отпусти! — рявкнул кто-то знакомый, кого Замок признал сразу.       — Вот и подмога тебе, — Замок встряхнул Максом, как тряпичной куклой, на что тот тут же ответил очередным укусом. Больше ничем в своём положении он помочь себе не смог. Максу, вопреки всему, было совсем не страшно. Скорее любопытно, что это тут Замок устроил. Эх, а не продолжить ли дневник, подумалось Максу, пока он висел в удушающей хватке Замка. Ведь он скоро сбежит, и никто им интересоваться не будет, кроме Макса, и, разве что, Ральфа, который уже был тут как тут.       — Накиньте ему ещё столько дней, сколько считаете нужным, — махнул он рукой, как только кашляющий Макс шлёпнулся на пол Клетки.       — Ох, спасибо, — Замок отвесил воспитателю поклон.       — Ну и что здесь происходит? — наконец, Пауки включились в игру.       — Да вот, сигаретку захотелось, — ответил Замок, — ну и попросил мальца мне притащить.       — А малец случайно мимо проходил? В лазарете?       — Могильник это, а не лазарет, — продолжал посмеиваться над Пауками Замок. Макс с интересом смотрел представление, пока крепкая рука Ральфа не ухватила его за ухо.       — Чтобы через минуту я здесь тебя не видел, — пригрозил Максу воспитатель.       — Мы тут с Рексом навещали друга, — спокойно глянул на него Макс, — а часы посещения ещё не закончены.       — Я тебе сейчас как всыплю часы! Ну, а ты… — обратился Ральф к Замку. — До щелчка тут сидеть будешь.       — Прекрасно! — хлопнул в ладоши Замок, удаляясь от Ральфа вглубь Клетки. — Таков и был мой план.       — Подержите шутника денёк на голодном пайке, — прорычал Ральф. Что было дальше, Макс уже не слышал — он поспешил смыться, пока до воспитателя не дошло расспросить его о ключе. Но, кажется, пропажу ключа скинут на того же Замка.       За поворотом Макса сшибло с ног кислое выражение лица Рекса. Они стояли здесь всей компанией и наблюдали за происходящим. Кузнечика не было видно. Взгляд Рекса не предвещал ничего хорошего, но бросаться на Макса прямо сейчас он не собирался. Кажется, от долгого сидения у Смерти разболелась спина, потому как на ногах стоял он лишь с помощью Рекса и Рыжей.       — Возможно, сюда скоро придут злобные Пауки, — пробормотал Макс с кривой усмешкой, надеясь разрядить обстановку.       — Мы видели, — сухо ответил Рекс, но тут же, обернувшись к остальным, сменил тон на доброжелательный. — Нужно сматываться.       — Я своим путём, — бросила Рыжая.       — Приятно было познакомиться, — улыбнулся ей Рекс.       — Это взаимно, — отозвалась девчонка. — Идём, — она нежно, но крепко обхватила Смерть, — тебе нужно лечь. Пока, ребята!       — Пообещайте, что зайдёте ещё! — замахал им на прощание Смерть.       Макс молча смотрел им вслед. С одной стороны, всё пошло наперекосяк: Замок остался в Клетке, а сам он едва не нарвался на неприятности. Но где-то в глубине души он ощущал странное удовлетворение. Всё сложилось как нельзя лучше. После такой выходки он точно просидит тут до Выпуска, а уж потом будь что будет.       Ему было не до церемоний, но вежливый Рекс даже под угрозой трёпки от воспитателей не оставил своих хороших манер. Пятясь, они распрощались с компанией, а когда, благополучно избежав Пауков, вывалились в коридоры Дома, сцепились накрепко и кубарём повалились на пол.       — Так и знал, что это было не просто так! — рявкнул Рекс, вцепляясь в волосы Макса.       — Дерёшься, как баба! — посмеялся Макс, молотя кулаками Рекса в ответ. — Это Рыжая тебя научила? Или новый дружок?       — А вот назло тебе буду с ним дружить! — Рекс, пользуясь преимуществом двух ног, ловко уворачивался от ударов Макса. — Ты ж меня к нему и сплавил, чтобы смыться к своему Замку распрекрасному! Теперь что, ревнуешь?       — Пусть! Зато ты теперь не будешь один, как сыч, без друзей! Хоть со Смертью!       Сиамцы знали, что победителя в их драке как обычно не будет. Они были почти равны по силе и умели наносить друг другу одинаково точные и болезненные удары. Целью таких схваток было выпустить пар, отнять что-то у другого или отстоять своё мнение. Оба понимали, что они сильны только вместе, а не против друг друга, но все воспитательские присказки про веник и силу единства вылетали из головы, когда их точки зрения не сходились.       — Вообще-то я Замку шкуру спас, — Макс тяжело сопел. Оба Сиамца утомились, но претензии ещё не иссякли.       — Ой, держите меня семеро! — снова ощетинился Рекс. — Ты-то? Спас? Сколько медалей за это получил?       — Да всё уже! — рявкнул Макс, из последних сил сдерживаясь. — На дворе июль, сечёшь, чем пахнет?       Макс был уверен, что Рекс его понял и без подсказок, но братец нарочно притворялся дурачком.       — Чем? Поездкой на море?       — Пиздюлями!       — А ну-ка!       Сиамцы одновременно подняли головы и с интересом вперили взгляды в того, кто посмел вмешаться в их драку. Пришельцем оказался очень недовольный Череп.       — Поднялись! — скомандовал старший, одарив их жёстким взглядом. Сиамцы принялись возиться на полу, пытаясь встать на ноги. — Вот, так-то лучше.       — Замку сидеть там аж до Выпуска, — сообщил Макс, игнорируя толчки локтем и громкое аханье Рекса. Максу показалось, что Черепу интересно будет знать о таком.       — Прекрасно, — отозвался Череп, погружаясь в свои мысли. — Всё, разбежались.       Макс оглянулся: они с Рексом во время драки не так уж и далеко откатились от Могильника. Значит, Череп точно приходил поинтересоваться о судьбе Замка, а не разнимать младших вдали от их комнат. Макс сощурился, думая, что стоило бы обменять некоторые подробности на пару сигарет, но момент уже был упущен. С тяжёлым вздохом он пошёл за братом в сторону комнаты Чумных дохляков.       Рекс не заставил себя ждать и разревелся, как только они вернулись в родные стены, забившись в угол их совместной кровати. Макс сграбастал разводящего сырость брата, пытаясь хоть как-то его утешить, но мысли разбегались и уплывали в сторону Клетки, где сидел взаперти Замок.       — Реви сейчас, — он погладил Рекса по волосам, — скоро мы станем старшими, и реветь тебе будет не положено.       — Давай сначала переждём апокалипсис под названием Выпуск, — громко шмыгнул носом Рекс.       — Ну, а мы здесь причём? — беспечно отозвался Макс.       — Да при том! Мы будем всё это видеть. Ты думаешь, пугалки про предыдущий Выпуск — это только пугалки?       — Нет, конечно, — спокойно ответил Макс. — Но пусть у старших голова болит, как нас от этого уберечь, а наша забота доживать жизнь младших и веселиться. Выше нос, Рекс.       Строить из себя хитрого и гордого было весело, пока не наступил голод. Замок мог сутками забывать о пище, когда увлекался чем-то стоящим, но, сидя долгие часы без книг или любого другого занятия, оставалось только и делать, что думать обо всём подряд. Но вскоре мысли поблекли, а живот стал урчать всё настойчивей, и даже серая овсяная каша стала казаться пищей богов, лишь бы дали миску этой склизкой бурды. Голодные мысли накатывали волнами, налетали, как стая саранчи, кусая и сметая всё вокруг на своём пути. Но гордость была сильнее, и Замок стойко терпел невзгоды. Ведь он сам подписал себе приговор, отправив Макса с ключом от свободы куда подальше.       Клетка даровала безопасность, защиту от Мавра и его приспешников. Крысы разберутся сами, ведь о них и речи не шло в тот день, а вот Замок сдал себя с потрохами, решив, что происходящее лишь иллюзия. И винил Замок во всём Зеркало. Вместо того, чтобы посвящать его в Крысы, нужно было свернуть ему шею ещё тогда, в Клетке. Теперь Замок ругал себя за такую непредусмотрительность, но кто же мог знать. Была бы книга про все болезни, тогда он бы точно раскусил пару-тройку своих анархистов.       А потом Замок чудесным образом снова оказался на больничной койке, примотанный для верности, а к другой руке как пиявка присосалась капельница. Тело окутала приятная слабость, и он решил подумать о своей волшебной телепортации после.       Наутро была чудесная овсянка, по консистенции и цвету напоминавшая клейстер для обоев. Замок сожрал серое безвкусное варево, закусив хлебом, который был щедро сдобрен маслом, и сыто отвалился. Силы вернулись — значит, пришло время думать.       К койке его больше не привязывали. До Замка наконец дошло, что стоит изображать из себя покладистость, а не пленного анархиста.       — Не знаю, чем ты думал, — сказал ему Ральф, нанеся визит после обеда, — и о чём ты думал, но тебе чертовски повезло.       — Я не в настроении для общения, — холодно отозвался Замок.       — Так и будешь винить меня за тот единственный неправильный выбор? — Ральф вытащил пачку сигарет, но, спохватившись, убрал её обратно в карман.       — Буду, — Замку не хотелось ничего объяснять. — Найди кого-нибудь другого для разговоров по душам. Скоро мы все покинем это заведение.       Ральф поёрзал на стуле, размышляя.       — Случись это не под конец года, поехал бы ты в лечебницу, — заметил он.       — Плевать.       — Я же тебе помочь хочу, Замок…       Замок едва сдержался, чтобы не ударить его чем-то тяжёлым. Все почему-то считали, что его нужно освобождать, лечить, спасать. Чушь. У него были свои идеи, свой план — чёткий и ясный, нужно лишь придумать, как его провернуть.       — Ральф, — начал Замок.       — Да? — кажется, тот проглотил наживку, думая, что с ним вышли на диалог.       — Сделай доброе дело, — попросил Замок. — Свали на хер.       Ральф медленно поднялся, глядя на него с сожалением.       — Сволочь ты неблагодарная.       Замок ничего не ответил. Он не просил возиться с ним, как с писаной торбой, не просил вытаскивать его из Клетки, не просил абсолютно ничего с момента его возвращения. Замку даже не хотелось использовать Ральфа в этих целях, иначе бы тот решил, что снова стал его наставником. В детстве он имел дурость привязаться к этому человеку, как глупый щенок — но он вырос и понял, что сволочь тут не он, а Ральф. Пусть больше не пытается изображать из себя отца. У Замка есть настоящий отец, есть настоящее имя. Спустя столько лет он сможет вернуться к тому, что у него однажды отняли. И с Домом его больше ничего не связывает. А значит, нужно валить сегодня же. Да, без подготовки, без достаточного количества денег, но в том и острота приключения.       Но Дом будто знал, что задумал Замок. Иначе объяснить произошедшее он не мог.       Скопив немного хлеба с обеда, он уже был наготове, выжидая пока утихнет паучий топот в коридоре Могильника. Он не хотел спать — в Клетке выспался за двоих. Но как только наступила долгожданная тишина, послышались новые шаги, чужеродные здесь. Замок тут же нырнул в угол палаты, затаившись. В следующее мгновение дверь отворилась, впуская двух незваных гостей. Даже в полумраке Замок определил, что это не от Черепа. Череп пришёл бы лично.       Одного он осилил, но второй оказался крепче, с цепкими руками. Разбалованное едой и таблетками тело двигалось совсем не как прежде. Двое парней от Мавра накрепко его скрутили, но избиения не последовало. Значит, пришли толкать речь за Лилового.       — Говорите, чё надо, — выдохнул Замок, скрученный в три погибели, — только еблом в пол беседу вести… Такое себе занятие, товарищи.       — Какие мы тебе товарищи, — сипло рассмеялся один, напомнивший Замку Хриплого, от чего по спине поползли липкие мурашки.       — Да кто б ни были, — огрызнулся Замок, — руки уберите.       — Щас, разбежался, — пригрозил ему один, сильнее сжав его локоть.       — С нами пойдёшь к Мавру, там и поговорят с тобой, — продолжил второй.       Вот и допрыгался, подумал про себя Замок, а свобода была так близка. Похолодев, он в ту же минуту представил, каким пыткам от Лилового может подвергнуться в эту ночь.       Парни не сказали больше ничего, и в молчании их троица покинула Могильник. По пути Замок раздумывал, как бы можно было сбежать, но его вели под локти, не хватало только прицепить кандалы. Где-то на середине их прогулки он уже смирился со своей участью и решил, что пусть уж бьют — быстрее отпустят зализывать раны. Шансы сбежать были, но, понадеявшись лишь на себя, он всё просрал. Злиться и обижаться теперь стоило только на самого себя. Вспомнив про запрятанный хлеб, Замку вдруг стало очень смешно. Если его сейчас отделают, как котлету, то могут сделать полноценный бутерброд, покопавшись в его карманах.       — Ну вот мы и встретились, — потёр ладони Мавр, как только завидел их на пороге. Замок стоял с гордо поднятой головой, пока ещё был такой шанс.       — Мог бы позвать, сам бы пришёл, — хмыкнул он.       — Как же, как же, — Мавр скривил рот в презрительной усмешке.       Повисла тишина, нарушаемая лишь похрапыванием тех, кому до их встречи дела не было, и любопытными вздохами желающих хлеба и зрелищ. Замок не сдержал смешок: хлеб уже был, зрелища на подходе.       — Наглая ты тварь, — Мавр сжал челюсти до скрипа зубов, Замок поморщился от этого звука. — У тебя есть шанс отработать своё предательство, — объявил Лиловый, — считай, вытянул счастливый билет.       Замок вздохнул. Всё же он ждал избиений, а не новых сделок. Впрочем, если они сейчас с Мавром договорятся, то сдерживать слово будет необязательно, при удобном случае он просто шмыгнёт в канализацию. Если же его не будут пасти сторожевые псы Мавра, что наиболее вероятно.       — Скоро Выпуск, а это значит, что мы станем полноправными членами общества там, — Мавр махнул рукой куда-то в сторону Наружности. — Мне нужна жена. Ходят слухи, что Ведьма водится с людьми Черепа. Что ж, и ей тоже повезло. Приведи её ко мне, Замок. Я женюсь на ней, а она искупит свою вину передо мной.       — А со мной что? — поинтересовался Замок.       — Награды не жди, — бросил Мавр ледяным тоном. — Радуйся, что не убьём. Но если не приведёшь девку, то лучше бы тебе скопытиться до того, как окажешься передо мной. У тебя сутки.       — Что будет с Черепом? — внезапно спросил Замок, прищурив глаза.       Мавр вскинул голову, явно не ожидая такого поворота.       — Он и его люди тут ни при чём. Ты оставишь их в покое, если я приведу Ведьму, — Замок говорил медленно. — С ней делай что угодно. А к нему не лезь.       — Ты не в том положении, чтобы ставить условия.       — Так убей меня прямо сейчас, — равнодушно бросил Замок. — С девкой ты всё равно останешься ни с чем. Думаешь, она с радостью пойдёт за тобой после того, что было?       Мавр на секунду задумался.       — Ладно, — наконец рявкнул он. — Если приведёшь Ведьму, я подумаю. Но учти, если обманешь...       Замок кивнул, пряча облегчение за маской усталости.       — А теперь пошёл вон, крыса помойная.       — На ночёвку не пригласят, я так понимаю? — бросил Замок, с усмешкой косясь на одного из своих конвоиров.       — А ты в бассейн сгоняй поспи, — заржали парни.       — Костерок разожги, чтобы согреться! — неслось ему вслед.       Первой мыслью было развалиться на Перекрёстке, и мысль эта была тут же отметена. Выходило так, что он совершил самовольный уход из Могильника, и Пауки явно не будут довольны его исчезновением, когда утром не досчитаются. Спальни для него были закрыты. Так почему бы не рвануть в Низину?       Запах гари от двери бассейна только усилил ощущение, что лучше обойти эту часть первого этажа стороной. Выйдя во двор, Замок удивился — ночь оказалась удивительно светлой. И, в общем-то, ничего ему не мешает попытаться дать дёру прямо сейчас. Но почти у самого забора его остановили те же двое от Мавра и навесили поучительных тумаков.       — Да вы чё? — отплёвывался Замок. — Я ж просто проверить решил. Пошутил я.       — Проверил? — спросили у него. — Отсчёт пошёл. Ищи девку, — навесили ему напоследок.       Замок уселся прямо на землю, тяжело дыша. Дождавшись, пока охрана скроется в Доме, он всё же выскользнул за сетку забора и бросился бежать через Пустырь. Где-то на полпути к Низине ноги отказались его слушаться, и он рухнул навзничь, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Он перевернулся на спину, запрокинув голову. Над Домом занималась заря. Ночные приключения казались бредом сумасшедшего.       Он выкинул, наконец, крошки из карманов, и рассмеялся. Представил себя бредущего в Наружности без денег и документов, без гроша в кармане, в больничной грязной пижаме. Что бы ему сказали? Долго ли он прошёл бы? До первого опорного пункта милиции, не дальше. Бумажка с адресом родителей была ему больше не нужна: эти жалкие две строчки Замок заучил наизусть. Город изменился за годы, но Замок надеялся на свою память, искать тот самый дом собирался интуитивно. Вот только сейчас действительно было не время. Нужно хотя бы взять с собой любимую косуху. Куда же он без неё.       Поднявшись на ноги, Замок отправился искать вход в Низину, за ним больше никто не гнался. Дойдя до знакомого лаза, он одобрительно отметил, что кто-то старательно поставил растяжки. Их он трогать не стал, просто переступил. А вот дверь была открыта, и Замок беспрепятственно проник в подвал. Внизу в спальных мешках спали вповалку около четырёх Крыс. Судя по стойкому запаху алкогольной бурды, попойки здесь не останавливались ни на день. Замок спустился вниз, стараясь ступать как можно тише. Крысы дрыхли, посапывая. И Замок, поддавшись душевному порыву, тоже залёг на мешках, не став будить своих анархистов, хоть и соскучился по ним, если начистоту.       Проснулся он от пинка.       — Что за неуважение, ёпта? — выругался Замок.       — Доброе утро, ёпта, — ответили ему тем же. — Уёбывай давай.       — Ага, с какого хера? — Замок подобрался на мешках и ощетинился, оглядывая взбунтовавшихся Крыс. Все из новоприбывших. Брешешь и Мызы здесь не было в принципе.       — Мы тебе больше не подчиняемся, — заявил один из них.       — А вопрос остаётся прежним, — Замок поднялся на ноги. Он даже не мог припомнить имена этих прыщавых сволочей, которые ещё вчера клялись в верности Крысиному королю. — Ты, Кыш, за главного, что ли? — вспомнил одну Крысу Замок.       — Я и есть главный, — пропищал парень.       — Охренеть можно, — Замок рассмеялся. — Я это место нашёл, я вас сюда привёл и накормил. Я вас спрятал от паршивой реальности, от грядущей Наружности, а вы мне что?       — А на хрена нам такой вожак, который людей убивает? — бросил кто-то из толпы.       — Во имя вашей же безопасности, суки! — гавкнул Замок.       — И зачем нам такой король, который сам себя сдал с потрохами?       — Забыл сказать важную вещь, — Замок попятился к выходу и уже на ступеньках объявил, — на хуй идите. Вот ты иди на хуй, — он тыкнул пальцем в Кыша, — и ты на хуй иди, — тыкнул во второго, — и ты, и ты. Все пошли на хуй к чёртовой матери!       Разозлившийся донельзя, он взлетел по ступенькам, едва не вынеся плечом расшатавшуюся хлипкую дверь наверху. Крысиный король пал, свита разбежалась. Финита.       Замку ничего не оставалось как вернуться в Дом. Он даже успел до подъёмного звонка. Крадучись, он пробрался в спальни, выискивая там свою куртку. Когда прогремел подъёмный звонок, он пулей выскочил из комнаты, едва успев влезть в свежие джинсы, заветная косуха уже грела плечи. Попасться среди толпы на завтраке было бы неразумно, воспитатели могли стукнуть Паукам. Замок шкерился по углам, выжидая, пока комнаты опустеют. И тогда он вылез из укрытия, принявшись шуршать по тумбочкам в поисках съестного и сигарет, набивая карманы куртки.       — Ну, говорил же, что Замок это, — пробасил знакомый голос за спиной. Замок резко развернулся, едва не снеся задом тумбочку. Посмеиваясь, на него с порога смотрел Брешешь, за ним был Мыза.       — Ты чего из Клетки сбежал? — подал голос Мыза. Смотрел он на Замка настороженно, но не враждебно. А Брешешь и вовсе полез хлопать Замка по плечам и спине.       — Да тихо вы, — Замок не смог сдержать облегчённого смешка. — Я здесь нелегально, меня пасут люди Мавра.       — Вляпался ты, конечно, — поддержал Мыза.       — Мы пожрать принесли, — позаботился о нём Брешешь. — Погнали отсюдова.       Позади хозяйственных построек, жуя бутерброды, Замок слушал, как обстоят дела. В Низину перестали приходить сразу же после произошедшего. А потом и вовсе Кыш ни с того ни с сего объявил себя новым вожаком, и за ним подтянулись то ли четверо, то ли пятеро бывших анархистов. Низина перестала быть Низиной. Эта же пятёрка поселилась в том месте на постоянное жительство, лишь изредка выбегая в Дом за провизией. Остальные разбежались кто куда. Сидят по спальням, друг с другом не контактируют, притворяются ветошью. Брешешь и Мыза сплотились после утраты, как понял Замок. Мыза заменил Брешешь Зеркало, а Брешешь заменил Мызе того же Зеркало. Так и прилепились друг к другу. Крыс не стало, а привычка выживать стаей осталась. Замок их утешил, и сказал, что уж он-то никуда не денется, по крайней мере, сутки точно. А потом он рассказал парням о своей беде, и о том, что ему нужно найти чёртову Ведьму.       — Да знаем мы, где Ведьмочка-то, — захмыкал Брешешь, — со своим женишком укрывается.       — Где? — подорвался Замок, но Брешешь схватил его своей огромной ручищей и усадил обратно.       — Возможно, на чердаке, — подсказал Мыза. — Но я пару раз с ними сталкивался возле Перекрёстка. Вылетели один раз как из воздуха, или темно было. Но всегда ночью.       Замок не стал интересоваться, что Мыза делал ночью на Перекрёстке.       — Блядь, — Замок почесал голову, — если она нос высовывает только ночью, то я могу её и не найти вовсе. А у меня всего сутки.       — Так может, нужно выманить её? — предположил Мыза, барабаня пальцами по подлокотнику коляски.       — Знать бы, откуда ещё выманивать.       Прошла четверть часа, затем и весь час, за ним ещё несколько таких же напряжённых часов, а идеи, как же отыскать Ведьму, у троицы так и не появилось. От Брешешь в таких делах пользы было мало: он курил, чесался и покорно ждал команды от Замка. Мыза пытался выдавать идеи, но в основном прока от них не было тоже. Попытались как бы между прочим расспросить о девчонке младших, но те или её не видели, или сматывались в страхе перед старшими. Замок решил остановить расспросы, пока слухи не долетели до Черепа. Он должен был узнать об этом уже по завершении дела. Замок надеялся лишь на то, что Ведьма, раз уж она носит такое имя, должна сама найти выход из сложившейся ситуации, ведь спасать её от Мавра в планы Замка не входило. Он надеялся и на понимание со стороны Черепа, ведь это не предательство, а попытка спасти и его, и себя перед Выпуском.       К вечеру он извёлся до предела и успел мысленно обругать Ведьму последними словами и ещё парой новых, которые придумал специально для неё. В этот момент его и выловил Макс. Мальчишка, как всегда, бездельничал поблизости, нарочито не подходя к Замку, но явно ожидая, когда тот окончательно потеряет терпение. Замок столько раз давал себе клятву не вестись на глупые провокации младшего, но каждый чёртов раз попадался в его ловко расставленные сети.       — Чего тебе надо? — спросил он, понимая, что снова не выдержал.       — М-м? — Макс приподнял светлые брови, взглянув на Замка с таким притворным удивлением, будто только что заметил его существование. — Ты это мне?       — Тебе, — зашипел Замок сквозь зубы, надвигаясь на мальчишку. — И хватит изображать интерес к ебучей штукатурке. Ты ведь не за этим сюда припёрся?       Макс издевательски широко заулыбался, и Замку едва удалось сдержать желание всечь ему как следует.       — Кажется, тебе снова хвост прижали, — довольно пискнул Макс, описывая круги вокруг Замка, — вот так да. А надо было смываться, дурилка.       — Чтобы Черепа вальнули? — выдал себя с потрохами Замок.       Макс тоже это заметил и посерьёзнел.       — Во что вляпался?       — Тут ты мне точно не поможешь, — отмахнулся от младшего Замок.       — Отчего же? — задрал нос Макс. — Никто тебе лучше меня сейчас не поможет. Чего младших о Ведьме с утра расспрашивали? Они ссыкуны, а уж тем более Кузнечик, он любовь свою не выдаст ни за что.       — Значит, ты знаешь, где она? — Замок едва не проглотил наживку. Наверняка Макс что-то от него потребует, или же рассмеётся в лицо, довольный своим приколом. — Вот что, — Замок похрустел костяшками пальцев, — у меня остались считанные часы здесь, и хороводы мне водить некогда. Если ты решил дебильно пошутить, я тебе голову сверну, понял?       — Может быть, знаю, — протянул Макс и хитренько глянул на Замка. — А может, и не знаю. Но способ найти точно знаю.       Замок тяжело выдохнул. Когда не остаётся ни малейшей надежды, приходится хвататься и за такие вот сомнительные предложения. Макс уже уловил смену настроения Замка и потащил его в глухой угол первого этажа, где Замок безрезультатно скитался весь вечер.       — Ну, давай, на колени, — скомандовал Макс.       — Не понял, — снова ощетинился Замок, но на пол плюхнулся. Тут же рядом опустился Макс.       — Сейчас поймёшь, — Макс нетерпеливо потянул его за руки. — Мы с Рексом часто делаем такую штуку, когда что-то очень хочется найти, — принялся тараторить Макс, крепко стискивая ладони Замка в своих цепких пальчиках.       Замок чувствовал себя максимально глупо, представляя, как это выглядит со стороны: вот он, здоровый лоб, восседает на полу рядом с младшим, да ещё и играет с ним в ладушки. Макс тряхнул его за руку.       — Эй, сосредоточься, дубина, — Макс больно ущипнул его, не скрывая наслаждения.       — Сука! — зашипел от боли Замок, а место щипка уже наливалось красным. — Ещё раз так сделаешь — уши выкручу!       Макс только заулыбался.       — Садист, — затих Замок, и уже с опаской снова протянул руку Максу. Дальше обошлось без щипков.       — Тебе нужно только закрыть глаза, — поучал Макс, — и сосредоточиться на том, точнее, на той, кого нужно найти.       — То есть, просто закрыть глаза и думать о Ведьме? — скептически переспросил Замок.       — Да, как Череп, только не дрочить, — Макс гаденько захихикал.       — Рот закрой, — отбрил его Замок.       Он с опаской закрыл глаза, не ощущая совершенно ничего.       — И долго так сидеть?       — О Ведьме думай, ну, — шикнул на него Макс. — И сосредоточься!       — Так, ладно, — Замок снова закрыл посильнее глаза и стал представлять себе образ Ведьмы. Представил её рядом с Черепом для надёжности, увидел, как они танцуют медленный танец в Низине.       — Вот так лучше, — одобрительно зазвучал голос Макса рядом, только вот Замок не мог взять в толк, как это Макс узнал, что у него получается. — Сиди, пока не почувствуешь в ладонях тепло, — предугадал его вопрос мальчишка. — Мы всегда так делаем.       Какие-то мгновения они просидели в тишине, даже гул коридоров отдалился от них. Замку стало казаться, что их накрыло стеклянным колпаком. Ещё немного — и ощущение исчезло, а вот в ладонях действительно разливалось тепло, как будто после холода сунул руки под кран с водой.       Замок дёрнулся и открыл глаза. Макс всё ещё сидел напротив и смотрел на него немигающим взглядом. Стало немного жутковато. Он ожидал чего угодно от этого шкодливого щегла: щипков, укусов, плевков, но ничего из этого не случилось.       — Макс… — Замок кашлянул. — Это что за ёб твою мать?       — Не знаю, — пожал плечами Макс.       — И как это должно мне помочь?       — Понятия не имею.       — Ладно, — Замок, кряхтя, поднялся. — Пойду думать дальше.       — Спасибо на хлеб не намажешь, — фыркнул Макс. — Иди, ищи Ведьму. Сочтёмся потом.       Замок не знал, как эта детская игра должна работать, но смысл будто бы в ней был. Возможно, это была некая форма медитации, которая ненадолго помогала прояснить разум. Замок шёл уверенно, будто знал, куда, будто и не пасли его люди Мавра на каждом углу. Всё казалось ему по плечу.       Когда он наткнулся на Черепа, сердце ёкнуло: вот уж кому не хотелось лгать. Приятель тёрся у забора, тревожно высматривая что-то в Наружности, чьи нечёткие очертания на горизонте напоминали пустынный мираж. Это мог бы быть замечательный летний вечер, тёплый и безветренный. Череп и Замок хлопнули по рукам, закурили и уставились на повеселевший из-за зелени пейзаж за забором. Всё это проделали в молчании. Замок уже чётко осознавал приближающийся конец, и от этого больнее было ощущать, возможно, последний перекур с Черепом. И не нашлось бы слов, чтобы объяснить ему то, что он собирается сделать вскоре. Он надеялся лишь на везение. Дом напряжённо смотрел им в спины.       — Пока ты прохлаждался в Клетке, — начал Череп, — я тут немного поднапрягся. Так что про мои дела можешь не спрашивать.       Замок с пониманием покивал.       — Надеюсь, ты понимаешь, что курорт этот был вынужденный.       — Это-то я понял, — Череп прищурился, отшвырнув окурок в сторону. — А вот как ты живым ходишь после того, как поднасрал Мавру, — тут, извини, мозгов не хватает.       — Да не забивай голову, — усмехнулся Замок, хотя в этот момент ему было вовсе не до смеха. — Скажи лучше, как с Ведьмой у вас. Придумал, что там будете делать, — он кивнул в сторону Наружности за забором, — или ещё какой план есть?       — Есть кое-какой, — отозвался Череп. Замок нутром чуял, что в план посвящать его не хотят. — А что, есть предложения? Прости, но третьим тебя не возьму.       Они напряжённо посмеялись.       — А если серьёзно, — решительно выдохнул Замок, — погнали сейчас. У меня Мыза и Брешешь наготове, ты своих возьмёшь. Я, конечно, заливал про коммуну, но кому оно нахуй сейчас надо? Разберутся без меня.       — У нас был другой план, — задумчиво протянул Череп, потирая затылок, — да и зачем валить сейчас? Что день даст?       — День может изменить многое, — Замок ощущал, как в животе всё ворочается от нехорошего предчувствия. — Ну, а что твоя Ведьма? Если ей хочется фото в красивом платье, то пусть остаётся. А мы пока дёрнем туда, всё разведаем.       — Не поздновато ли спохватился? — Череп сощурил свои хищные глаза, но этот трюк перестал действовать даже на младших.       — Никогда не поздно, — ответил Замок. Пока они болтали с Черепом, он заметил парочку зазевавшихся людей Мавра, которые совсем не умели прятаться. Или же хотели, чтобы их заметили?       — Знаешь, я кое-кого жду… — Череп было протянул руку Замку, чтобы обменяться рукопожатием на прощание, но что-то заставило его замереть на месте.       — Не думаю, что Ведьма придёт сейчас, — перебил его Замок, — здесь слишком много шавок Мавра рыщет. И если она не глупа, то уже ждёт тебя в более безопасном месте.       — Ты знал, что за тобой хвост? — сжал челюсти Череп. Он напряжённо озирался, осматривая двор. На площадке крутились младшие, ходячие скакали по меловым клеткам на асфальте, на крыльце свободно покуривали старшие, проживая с удовольствием последние дни до Выпуска. Постепенно двор заполнялся населением Дома, но их закоулок пока пустовал.       — Знал, — просто ответил Замок, — уже почти сутки. И поэтому предлагаю тебе свалить прямо сейчас, — он вдруг осознал, что слова изо рта вылетают всё быстрее, будто счёт уже идёт на секунды, — ты мой друг, Череп. Я хочу вас обезопасить от надвигающегося пиздеца.       — Спасибо, — Череп отошёл от него, продолжая беспокойно метаться взглядом по двору, — но предпочту встретиться с пиздецом лицом к лицу.       — Даже если у пиздеца будет лицо Мавра? — Замок заметил какое-то движение у хозяйственных построек. Интуиция подсказывала ему, что их там ждут.       — Особенно так.       — Последний шанс, — Замок пытался остановить подёргивающиеся конечности, но без толку — их было уже не унять. Череп тоже заметил его нарастающий тик, и потому решил снова распрощаться с ним. — Ну пожалуйста.       — Пожалуй, обойдусь, — махнул рукой Череп и повернул прямиком к сараям.       — Не ходи туда, блядь! — выкрикнул Замок. Череп удивлённо глянул на него через плечо.       — Да ты прям нервный стал, — он развернулся к Замку лицом и, пятясь, продолжил свой путь к сараям. Замок не знал, что там его ждёт, но был уверен, что друг точно наткнётся там на засаду из Маврийских. — Значит, там что-то интересное, раз ты так истеришь. Знаешь, — продолжил усмехаться Череп, — весь наш разговор ты не давал мне покоя. Что-то ты скрываешь.       Таиться уже не было смысла. За увлечённой беседой они быстро миновали небольшое расстояние до хозяйственных построек, и Замок совершенно не хотел знать, чем может закончиться их путь. У одной из дверей его внимание привлекли следы в пыли, он остановился, чтобы их рассмотреть. Следы подошв представляли из себя сплошное месиво в сухой глине, но одни были чёткими — следы от каблуков и колея от тонких колёс коляски. Каковы шансы, что какой-то колясник решил устроить себе свидание в сараях перед Выпуском? «Почему это должен быть Мавр и Ведьма?» — вопрошал Замок, и тут же ругал себя за такие мысли. Просто потому, идиот, потому что это так и есть. Медитация от Макса действительно прочистила ему мозги. Череп уже был рядом, и, казалось, в его голове крутились те же догадки.       — Не надо, — неуверенно подал голос Замок, когда Череп первый сунулся за дверь.       — Ты знал, да?! — послышался оттуда его возмущённый рык.       Замок вошёл следом, успокаиваясь лишь тем, что предвидел подобное       — Я предупреждал тебя. И за этот шаг меня не вини.       — Ну будет вам, — прикрикнул на них из полумрака Мавр. — Хорошая работа, Замок, — он даже наигранно пару раз хлопнул в ладоши, строя из себя великого актёра, — но не идеальная.       Рядом с Мавром Замок не сразу заметил одетую в тёмное Ведьму, которую держали под руки двое людей Мавра. На них и бросился Череп, даже не додумавшись оценить свои шансы против этих двух здоровяков, которых мог уложить на лопатки разве что Брешешь. Разумеется, силы оказались неравны. Черепа скрутили в пару секунд и повалили на землю.       Разглядывая его побитую морду у себя под ногами, Замок размышлял, а стоила ли Ведьма того, чтобы так рисковать собой? Существует ли на свете настолько великая любовь, за которую можно предать всех или расстаться с самым ценным, что у тебя есть?       Ведьма ещё в начале их замечательного вечера вызвала в Замке подозрительные чувства, ну, а когда она просто стояла, не вмешиваясь с воплями в драку, то подозрения только усилились. Он крепко сжал челюсти. Даже такая рассудительная девчонка, как Ведьма, при виде избиения её любимого должна была с визгами броситься очертя голову ему на помощь.       — Долго будешь ломать комедию, сука? — обратился к Ведьме Замок, жалея только о том, что Череп сейчас в отключке и пропускает момент истины. — Эй, — он склонился над Черепом и похлопал его по щекам, но тот простонал что-то нечленораздельное. — Какие же вы суки!       — Череп отдыхает, — снова подал голос Мавр. — Он же в нашу сделку не входил.       Он притворно задумался. У Замка в груди что-то оборвалось.       — Или входил?..       — Ну наконец-то, о деле, — Ведьма для привлечения к своей персоне внимания вышла в центр помещения, настолько тесного, что ей пришлось переступить через Черепа, погладив его подолом юбки по окровавленному лицу. — Пока мальчики успокоились, может, уже поговорим, Мавр? А я всё думала, Замок, когда же ты меня раскусишь. Только это уже ничего не изменит. Я оказалась хитрее и умнее тебя.       — Ты язычок-то придержи, — цыкнул на неё Мавр, — женщинам слово не давали. А ты хорош, конечно, Замок. Не думал, что так легко друга продашь.       — Чтоб вы сдохли, — процедил сквозь зубы Замок. — А ты — особенно, шлюха, — он с ненавистью глянул на Ведьму.       — Может, стоит относиться ко мне поуважительней? — скрестила руки на груди Ведьма. — Я не последний человек в этом деле, знаешь ли. Даже повыше тебя в иерархии встану.       Замок сплюнул, надеясь, что плевок долетит до своей цели.       — Нам так и не удалось пообщаться, Замок, — не обращая внимания на Ведьму, продолжал Мавр. — Вот ради интереса, скажи мне, а каков был твой план? Сместить меня, забрать мою половину Дома? Может, и Ведьму к рукам прибрать?       — Размечтался! — воскликнула Ведьма, с омерзением глядя на Мавра. — Не буду я твоей, хоть что делай!       — У тебя уже выбора нет, — расплылся в улыбке Мавр, — Выпуск завтра, иди крути бигуди и нагладь платье себе, и мне костюм, дорогая.       — Да пошёл ты! — взвилась Ведьма, отвешивая Мавру звонкую пощёчину. Где-то на полу принялся ворочаться Череп. Замок поспешил поднять друга, надеясь, что до того долетели хотя бы обрывки фраз.       Череп безрассудно оттолкнул Замка, сделав своей опорой дверной косяк.       — Ага, а несчастного Кузнечика не ты ли заставляла таскать свои записки, манда? — через секунду распахнулась дверь и на пороге появились трое младших, один из которых был настроен очень воинственно.       — Так, — пришёл в себя Череп, — игры в войнушку за следующей дверью.       Замок даже не удивился, что нарушителями спокойствия оказались Сиамцы и мальчишка с протезами вместо рук. Кажется, это и был Кузнечик, о котором Макс тараторил без умолку. Рекс стоял позади и как-то неуверенно держал Кузнечика за протез. Последний тоже смотрел на старших с опаской, будто выбирая: сматываться прямо сейчас или дождаться, пока их выставят сами. Видимо, страх поломать свои протезы перевешивал желание сбежать. На примере Макса Замок убедился в том, что малышня Дома сентиментально преданна своим несуразным штукам, заменяющим им конечности. Замок был болен лишь на голову, и потому до конца население Дома в этом вопросе не понимал, считая, что ему в какой-то степени повезло больше.       — Так, диверсанты, — скомандовал Замок, — ну-ка построились и шагом марш отсюда!       — Я ничего не делал! — подал голос Кузнечик, косясь на Мавра. Лилового эта ситуация лишь забавляла, и он просто наблюдал, явно расстроенный тем, что к представлению ему не подали вкусных бутербродов. — Слепой знает, куда меня потащили! А значит, — не добившись нужного эффекта, пояснил мальчишка, — и Лось тоже!       — Да похер на Лося, — зашипел на него Макс, — тут более серьёзные вещи происходят.       — Вышли на хер отсюда! — прогремел Череп так, что замерли все.       Рекс и Кузнечик попятились к двери, на пороге остался лишь упрямый Макс. Но его писк о том, что они уже почти старшие, и то, что они добыли ценную информацию, был всем до лампочки. Замок выскользнул на улицу под предлогом выставить вон младших.       — Молодцы, — раздражённо пробормотал Замок, за шиворот выталкивая Макса, — но информация устарела. Мы уже в курсе, что Ведьма крыса.       — Эй! — обиделся Мавр. — Кто тут крыса ещё посмотреть надо. Помоги мне выбраться, — обратился он к Ведьме, чувствуя, как градус внимания к его персоне понижается.       Череп сорвался с места, и они с Замком снова сцепились. Пока они возились у кучи гнилых досок, Ведьма, старательно изображая, что она тут ни при делах, всё-таки выкатила Мавра на улицу и встала поодаль. Оставалось надеяться лишь на то, что Череп это заметил.       Шавки Мавра, до этого стоявшие столбом, снова бросились к Замку и Черепу, растаскивая их по разные углы воображаемого ринга. Краем глаза Замок приметил, что ближайшие кусты наполнены любопытными младшими — те пищали, как стая воробьёв. Он был уверен, что подтянулись и старшие посмотреть на то, что же тут происходит.       — Вы меня так повеселили, — снова хлопнул в ладони Мавр, — что я даже не буду пороть младших. О, и Замок, ты же не думал, что я не оставлю тебя без прощального подарка на долгую память?       — Можешь им подтереться.       — Как-то некрасиво так обращаться со своим новым именем, но твоё право, — покачал головой Мавр.       — Будешь моим крёстным? Ого, вот это честь, — съязвил Замок.       — Для меня это не так приятно, как для тебя, — ответил ему Мавр. — Но как я могу оставить тебя без должного внимания? Ты так усердно пыжился, старался водить меня за нос, даже выдумал какого-то короля. Спасибо, это меня повеселило. Но, увы, я всё знал от Ведьмы. Хотя и она умолчала кое о чём. Например, о младших я не знал, тут они уже сами выдали себя с потрохами.       — Младших не трогай!       — Похвально, — хмыкнул Мавр, — но уже поздно играть благородного, Замок. Мы все знаем о твоей подлой душонке. Это же надо! — он всплеснул руками. — Продать друга за единственный день здесь! Лишь бы тебя, ссыкло такое, не трогали мои люди.       — Я Черепа не предавал, ублюдок! — снова попытался оправдать себя Замок. Он с надеждой посмотрел на друга, но встретил лишь холодный, ненавидящий взгляд. — Блядь! Да ты что, серьёзно ему веришь? Своему врагу?       — Вот уж не знаю, кто мне враг теперь.       Замок снова выругался.       — Все проблемы из-за баб, — покачал он головой.       — Думаю, со мной все согласятся, — Мавр хищно улыбнулся, поднимая руку, чтобы привлечь внимание, — если я нареку тебя Жидом. И жизнь с новым именем ты прочувствуешь сполна, я тебе обещаю. Жид вне закона, и никому не принадлежит! — объявил Мавр, последние слова особенно остро кольнули сердце Замка. Именно такое было его желание — никому не принадлежать, быть вне игры. Но ценой собственной шкуры это было ему не нужно.       Замок стиснул зубы, чувствуя, как его затапливает волной гнева и безнадёги.       — Объявляю конкурс на самое изощрённое убийство!       Их с Черепом уже не держали. Замок не стал вдаваться в сентиментальные рассуждения об утере своего имени и решил, что уж он-то имеет право распорядиться им сам. Последние дни до Выпуска он доходит Замком, как бы его не нарекли. Череп резко развернулся и зашагал прочь. Замок сделал единственное, что мог: пошёл за ним.       Вслед ему неслось издевательское улюлюкание и свист, на разные голоса скандировали его новое имя. Ведьма же скрылась в толпе зевак, и больше Замок её не видел. Но ему не было до неё никакого дела. Вот только он догонит Черепа, и они об этом поговорят.       — Не ходи за мной! — Череп остановился так резко, что Замок чуть не налетел на него. — Замок, или как там тебя теперь, Жид, катись на хер!       — Нет, мы поговорим, — Замок преградил ему дорогу, хотя внутри всё кричало, что это плохая идея.       — Не о чем мне с тобой разговаривать, крыса сраная, — Череп зло пихнул его в грудь, но Замок не сдавался.       — Да дай объяснить! — Замок покрепче ухватил Черепа за кофту, обезьяний череп на его шее издевательски весело поблёскивал глазами. — Неужели ты не понял, чего стоит теперь твоя Ведьма?       — Кто о чём, а Жид о цене, — невесело усмехнулся Череп. — Слушать тебя не хочу.       — И будешь винить меня в том, — оскалился Замок, — что я хотел спасти твою шкуру? Меньше валяться нужно было, всё пропустил.       — Кто тебя просил? — снова пихнул его Череп. — Что мне было нужно, я услышал.       — Да неужели ты не можешь правде в глаза посмотреть?       Череп, уже было собравшийся свалить и побить где-то там стены, остановился, снова окинув взглядом Замка.       — Могу, — совершенно спокойно сказал он, — и вот тебе мой ответ.       Он рванул на Замка с кулаками, сбивая его с ног. Удары обрушились на него один за другим. Замок лишь криво усмехался сквозь кровь.       — Отлично, — мотал он головой, — выпусти пар. И мы, наконец, поговорим!       — Хорош, пацаны, — бросился кто-то оттаскивать разошедшегося Черепа от Замка.       — Давай, поднимай зад, — а это уже был Брешешь.       — А ты чё тут делаешь? — пуская кровавую слюну ему на спину, пробормотал Замок. — И вообще, мне не нравится, когда ты меня вот так тащишь. Как Хриплого.       Замка перетащили в другой, более глухой угол двора, и напоили водкой. Брешешь сгрузил Замка на землю, и тот ещё некоторое время с наслаждением там валялся. Мыза тоже был с ними, но в основном молчал, дожидаясь, пока Замок сам не начнёт говорить.       — Там тебя ещё Ральф искал.       — Да хуй с ним, — отмахнулся Замок, прикладывая руку к разбитой губе, — завтра нас здесь уже не будет. Ну что, пацаны? — водка немного согрела ему душу, и ему захотелось крепче обнять Брешешь и Мызу. — Как проведём последнюю ночь в Доме?       — Тебе посоветую зашкериться, — ответил ему Мыза, — и не высовываться, пока охота на Жида не перестанет всех интересовать. Кстати, расскажешь, как такую кличку заработал?       Они ещё посидели, распивая бутылку на троих, а так как из закуски были лишь сигареты, то вскоре всех троих повалило в сон прямо на земле. Замок поднялся, разминая затёкшие конечности, когда уже стемнело. Он пихнул Брешешь, затем Мызу. Тот засуетился, пытаясь попасть обратно в свою коляску. Усадив Мызу на положенное ему место, Замок и Брешешь развели костёр.       — Пожрать бы, — мечтательно прогудел Брешешь.       — Эх, Брешешь, — в тон ему ответил Мыза и даже наградил здоровяка дружеским похлопыванием по плечу, — это наша последняя ночь на Земле, а ты всё о жрачке.       — Ты хотел сказать, в Доме? — поправил его Замок, поёжившись от такой формулировки.       — Нет, — на губах Мызы блуждала улыбка, от которой Замок ощутил холодок по спине. Эта улыбка напомнила ему Зеркало. Вирус, что ли, какой подцепил? Замок на всякий случай задержал дыхание. Мыза похлопал по карманам и выудил самокрутку. Раскурили на троих.       — Знаете, — накуренный Мыза покачивался как йог, пытающийся поймать нирвану, — мне снился оч-чень странный сон.       — А расскажи, — убаюканный его странными речами, как колыбельной, буркнул Брешешь, укладывая свою огромную башку на тощие колени Мызы.       Замок лишь вздохнул и уставился молча на пламя костра, ища успокоение там.       — Я шёл по Дому. Кажется, это был второй этаж. И мне встретился рыжий ангел, представляете?       — Пока ничего сверхъестественного.       — Слушай дальше, — продолжил Мыза. — И он попросил включить «Алису», у него был даже крутой японский магнитофон. И вот мы слушали «Алису», а он всё крутился и скакал вокруг меня. Ну, а потом, — снова блуждающая, как болотный огонёк, улыбка, — мы взяли банку с краской и начали рисовать логотип «Алисы» Огромный такой, на всю стену. А остатки краски разбрызгали вокруг по всем стенам. По всем стенам, — повторил он, словно заевшая пластинка, — по всем…       Замок подорвался с места, едва не рухнув в тлеющий костёр. Мыза и Брешешь мирно спали, и Замок никак не мог взять в толк, был ли этот сон явью или же нет.       — И стены озарит багряный свет! — неожиданно заорал он, пугая задремавших друзей.       — Ты чё? — причмокнул во сне губами Брешешь и завалился спать прямо на земле.       Мыза же смотрел на него широко распахнутыми глазами. Его-то Замок и принялся тормошить, выспрашивая и о его странном сне, и о цвете краски, а потом и вовсе начал пересказывать строчки из стишка, будто выжженные у него на роговице глаза.       — Мы должны валить прямо сейчас, — настойчиво прошептал он, вцепившись в Мызу. — Нужно найти Черепа.       — Нафига? Нафига нам это делать? — то и дело спрашивал Мыза, абсолютно ничего не понимая. — Давай насладимся последними сутками здесь, в безопасности стен.       — Ни хрена здесь не безопасно! — выпалил Замок. — Ну и катись, наслаждайся, чем ты там хотел.       — Буду. Пока у меня есть такая возможность.       А после Мыза укатил, оставив Замка наедине со своими мыслями и храпом Брешешь на фоне.       Замок долго сидел, но решение остаться пришло само: вернуть доверие друга было важнее всего. Лишь тогда Замок может позволить себе попрощаться с Домом. Но идеальный план рухнул сразу же. Не все старшие в эту ночь спали, кто-то пьянствовал в подвале, кто-то зажимался с девчонками по углам Дома, а воспитателям и прочим взрослым было на них плевать. Замку пришлось спасаться от слишком азартных личностей, возомнивших себя охотниками, и прятаться по углам, как крыса, чтобы спасти свою шкуру.       Провожать счастливых или не очень выпускников было решено взрослыми на следующее утро, и у старших представилась отличная возможность подвести итоги. Охота на Жида отошла на второй план.       Макс был уверен, что после череды разоблачений Замок должен был делать ноги из Дома пока цел, но внутреннее чутьё подсказывало ему обратное. Замок упрямый, думал Макс, даже чересчур, и уж точно никуда теперь не свалит. Наверняка захочет ещё объясниться с Черепом. Макс не был в курсе всех душевных уз, что их связывали, но в их крепости их не сомневался. Растерянно бродя по Дому, Макс осознавал, что даже долгие месяцы слежки за Замком сейчас не сильно помогали. Мысли путались, злость на себя мешала сосредоточиться.       Где он мог затаиться? Все крысиные убежища и закоулки отпадали сами собой — это должно быть совсем неприметное место. От внимания Макса не укрылось и то, что пропал не только Замок, но и Ведьма. Череп же бродил по коридорам мрачнее тучи. Это только подогревало интерес. Наконец, после нескольких часов бесцельных поисков, Макс решил завернуть в Кофейник и послушать, что же там говорят. Как он туда проберётся, было делом второстепенным.       Но, похоже, Дом сам решил подсказать верную дорогу, ведь иначе затор у лифта никак нельзя было объяснить. Кто-то на втором сцепился колёсами колясок и перегородил путь в кабину, создав стихийное столпотворение из калек, жаждущих спуститься или же подняться по своим делам. Толпились и на первом. Макс решил пойти в обход, путём, который вёл мимо столовой и директорского кабинета.       Со второго этажа кто-то спускался, судя по голосам, двое старших. Недолго думая, Макс нырнул на подоконник, раздумывая в случае чего сделать вид, что просто любуется прекрасным видом на собачьи будки. Что побудило его зашкериться, он не понимал сам. Но когда в разговоре парней прозвучало имя Черепа, Макс даже затаил дыхание, а затем и вовсе нырнул за окно и застыл, прижавшись к стене под самым подоконником. На этот подоконник и сели старшие, в следующую секунду потянуло табачным дымком. Похоже, они здесь надолго.       Внутреннее чутьё его не подвело. Поначалу парни болтали о пустяках, потом разговор зашёл о девчонках, словно выжидали момент, когда на лестнице вплоть до третьего этажа не исчезнет последнее гипотетическое ухо.       И только тогда они заговорили. Настороженно, шёпотом. Макс навострил ушки и даже дышать стал реже.       — Не думаешь, что из-за Ведьмы теперь всё к чертям пойдёт? — спросил первый голос.       — Череп нас выведет, — упрямо заметил второй.       Макс плохо понимал суть разговора, но впитывал каждое слово с целью поразмыслить об этом потом. Он даже пожалел, что теперь у него нет под рукой тетрадки с ручкой.       Старшие ещё немного поспорили о том, что появилось первым: проблема или девчонка. После вернулись к разговору. Макс чувствовал, как пропитывается тяжёлым табачным дымом, но не уходил — знал, что старшие поведали друг другу ещё не всё.       — А кто сказал Мавру, что… — один из старших кашлянул. — Что Череп нас туда?.. Он теперь ещё злее, чем раньше.       — Может, сам понял?       — Брось, — с тяжёлым вздохом отвечал первый. — Для Мавра всё, что касается Изнанки — всего лишь глупые сказочки для младших и недалёкого ума старших…       — Я Черепу верю. А для Лилового вообще нет никаких чудес, лишь жрачка и тёлки, — перебил его второй. — Всё, к чему нельзя прикоснуться, он отметает. Как думаешь, есть среди его несчастных холопов те, кто хотел бы с нами?       — Уверен, что есть, — немного помолчав, отвечал первый. — Только они не рискнут попросить. Даже сейчас, когда уже всё на слуху. Уйдут с ним в Наружность.       Они помолчали.       — У меня на это плохое предчувствие, — тревожно заметил первый. В воображении Макса этот старший сидел сейчас на подоконнике и дёргал ногой, как сумасшедший. — Как будто сидишь на пороховой бочке.       — Плевать, — послышался щелчок зажигалки. — Я лучше буду до последнего верить в то, что где-то нас действительно ждёт прекрасное место, где мы забудем Наружность, как страшный сон. И, наконец, выспимся спокойно, без мыслей о Выпуске. Да за Черепом пошёл бы весь Дом, будь у Маврийцев смелости хоть на грош. Ещё день-два — и разбегутся. И куда? В Наружность? Да лучше удавиться.       — Да это понятно, что ничего хорошего там нас не ждёт. А Череп, может, и правда знает выход. Как думаешь, Мавру по силам устроить нам подлянку?       — Только чтобы потешить своё раздутое эго, — с тяжким вздохом ответил второй. — Поднасрать ради того, чтобы поднасрать. Это в его духе.       Парни ещё долго перемывали кости Мавру, дымя на подоконнике, но Макс почти не слушал. Все его мысли крутились вокруг одного: что за «изнанку» они обсуждали? Слово звучало так, будто означало нечто священное. Они произносили его с таким благоговением, будто переход туда был чем-то сакральным. А может, так и есть?       Макс лихорадочно пытался собрать в голове всё, что видел, слышал, читал на стенах за эти месяцы, но на ум так ничего и не шло. Некая изнанка была, но на стенах о ней не писалось, и на памяти Макса в открытую старшие никогда о ней не заговаривали. Что это вообще такое? Место? Состояние? Неизвестная точка, спрятанная в трещинах Дома? Макс нахмурился, отгоняя раздражение. Раз есть изнанка, значит, есть и лицевая сторона, и если это Дом, то где же тогда его оборотная сторона?       Он начертил палкой на земле куб, представляя Дом как простую фигуру. Смотрел на неё так и эдак, пытаясь сообразить, где могла бы скрываться эта загадочная «обратная сторона». Может, в бассейне? Только там ему являлся странное голубое свечение и больше нигде. Но как тогда Череп незаметно проведёт такую толпу народа в такой неподходящий для этого по размеру бассейн? Ну не раскроется же в Доме портал, это уже какое-то сумасшествие.       «Надо ждать, — решил Макс. — Следить за старшими. Узнать, что они предпримут ночью и куда их поведут».       Однако был ещё один вопрос, не дававший ему покоя. Замок. Если он всё ещё в Доме, то рано или поздно должен выйти из укрытия, особенно если случится тот самый таинственный исход, о котором шептались старшие. Макс размышлял, а известно ли Замку что-либо об этом? Часы до Выпуска таяли, а с Замком они так и не успели поговорить обо всём важном. От досады Макс затоптал ногой кривенький чертёж на земле.       За кем Замок пошёл бы? Присоединился бы к Черепу, или же пошёл бы своим путём, как и хотел до этого? Что-то подсказывало Максу, что трещать о таинственной изнанке направо и налево не стоит. Это не то, чем можно делиться. Даже с Рексом пока не нужно поднимать эту тему. Макс решил выяснить всё сам.       Замок знал, что его с новым именем не возьмут ни на чью сторону, если начнётся настоящая драка, но он определил себе сторону сам, и ему было плевать на остальных. В первую очередь он хотел поговорить наконец с Черепом, в последний раз, и тогда уже смыться прочь.       Когда запирали младших, Замок в этом не участвовал, потому что знал, что точно столкнётся с буквой М. Излишняя сентиментальность сегодня ему была не нужна. Они уже попрощались, и мальчишка вполне разберётся со всем сам.       Осознание того, что завтра он больше не будет принадлежать Дому, ещё не пришло. Наверное, ни к кому. Замок, как и десятки его ровесников, думал не о свободе, а о разборках. Череп и Мавр готовились к финальной схватке, а напряжение между их людьми всё ещё витало в воздухе. Вопросы о Ведьме тоже будоражили всех: куда она подевалась? Она и ещё несколько старших. Кто-то шептался, что они сбежали, кто-то верил, что удавились. Замок слышал, как взрослые довольно обсуждают, что в этом Выпуске очень мало самоубийц. И среди них Ведьмы не было. Неужели у неё проснулась совесть, и она покинула Дом добровольно, чтобы накал страстей утих? Попрощалась ли она с Черепом? Этого Замок не знал. Но знал о том, что Череп очень даже прямо и грубо высказался в сторону Мавра, если бы нашлись доказательства его причастности к её исчезновению.       Напряжение нарастало, в открытую драться пока никто не лез. Но абсолютно все питомцы Дома понимали, какая обстановка витает вокруг. Именно поэтому младшие были заперты, как во времена старых добрых драк. Замок, как и многие другие парни, думал, что на этой задорной ноте всё и завершится.       Но драка началась стихийно, и не было известно, кто этому положил начало. Ближе к Перекрёстку столкнулись пятеро, двое на трое, люди Черепа и люди Мавра. Сцепились из-за какой-то мелочи. Замок уже почёсывал кулаки, готовый пустить их в дело, хоть лицо его ещё саднило после подарков от Черепа.       Коридор расколол резкий свист.       — Нож! У него нож!       Замок дёрнулся. Всё замерло на секунду, как в старом фильме на паузе, а потом сразу взорвалось. Послышался топот нескольких пар ног. Замок тоже побежал, расталкивая других локтями, цепляясь за чьи-то плечи. На Перекрёстке те же пять драчунов пихались, пытаясь выбить у одного из рук нож. Кто-то уже рвался за подмогой, каждый для своей стаи.       Замок замер, оглядываясь по сторонам. Тут и там по всей длине коридора, по мере приближения к ним гонцов с новостями, вспыхивали стихийные потасовки. Некоторые из них тут же стихали, некоторые продолжались, сливаясь с соседними, как снежный ком, и вскоре эта многоногая и многорукая лавина мощным потоком влилась на Перекрёсток.       Там уже были Череп и Мавр, в центре ринга, как гладиаторы.       — Отзови своих шавок, — прорычал Череп, скидывая капюшон с головы, тем самым показывая свою готовность броситься в бой. — Они сейчас переубивают друг друга!       — Это не мои начали, — пальцы Лилового беспокойно карябали подлокотники коляски. — Отзови своих головорезов с ножами.       — Ты ещё за мою невесту не ответил, ебло лиловое, — сжал кулаки Череп. — Кажется, пришло время?       Коридор заполнили старшие, девушки и парни, как сточная труба наполняется мутной водой. Лишь единицы пробирались на Перекрёсток, растекаясь по стенам. Все замерли, будто ожидая особого знака.       — Твоя невеста шлюха, — бросил Мавр с издёвкой.       Этого хватило. Едва Череп успел броситься вперёд, ему уже преградили путь люди Мавра. Череп ловко раскидывал их, будто копил силы весь год для последней драки.       — Убили! — завопил кто-то так, что у Замка зазвенело в ушах.       Толпа вспыхнула, как пороховая бочка — забурлила, загудела и прорвалась, заполняя собой весь Перекрёсток. Замок видел, как кого-то пнули вбок, оставляя на полу кровавый след. Мавра успели укатить в самый последний момент. Замок уже не понимал, кто кого бьёт. Люди метались, цеплялись за стены, кидались на других, как звери. Крики сливались в единую какофонию — вой, хрип, мат, мольбы о помощи.       Замку врезали по лицу, и он только сплюнул, почувствовав металлический привкус крови на языке. Кто-то врезался в него плечом, отбросив в сторону. Он упал на колени, но тут же вскочил, пытаясь удержаться на ногах, когда его понесло вперёд вместе с остальными. По пути едва не споткнулся о чью-то руку под ногами.       Он слышал, как исступлённо бились в двери запертые младшие, слышал, как их пальцы царапают древесину; дети будто выгрызали себе пути наружу. На фоне выли и стенали неразумные. Замок понимал: это не просто паника, это уже инстинкты.       Его кулак вошёл в чей-то подбородок; кто-то схватился за его плечо, но тут же получил удар. Кто-то бросился на него сбоку, и он среагировал на автомате, ударив локтем в лицо нападавшего. Тот вскрикнул, пошатнулся и исчез в толпе. Замок с трудом протискивался сквозь теснящиеся тела, стиснув зубы от боли в боку — туда, должно быть, врезался чей-то ботинок. Он рвался к Перекрёстку.       На полу валялись искалеченные, неподвижные тела. Раненых никто не уносил, их просто затаптывали сошедшие с ума старшие. Колясников выдёргивали из их колясок, и они валялись там же, беспомощно цепляясь за ноги проходящих, лишь иногда находя силы схватить кого-то за рукав.       — Ах ты сука!       Замок почувствовал резкую жгучую боль в икре — кто-то ткнул его чем-то острым. Оглянувшись, он увидел колясника, который с дикой яростью сжимал самодельную заточку. Глаза его горели злобой, челюсть дрожала от напряжения.       — Получи, Жид поганый! — прокричал он.       Замок тут же дал ему в челюсть своим тяжёлым берцом. Глухой хруст, сдавленный стон — колясник рухнул на спину, беспомощно раскинув руки. Заточка выпала из его пальцев. Замок поднял её, сжав так крепко, что побелели костяшки, и бросился к Перекрёстку.       Перед ним разворачивался настоящий ад.       Череп, словно дикий зверь, с остервенением размахивал куском арматуры, отбиваясь от нападавших. Его лицо исказилось до неузнаваемости — бровь была рассечена, кровь стекала по щеке, смешиваясь с потом и пылью. Один из противников бросился на него, но арматура с мерзким звуком вошла ему в висок. Он рухнул на пол, корчась и хватаясь за голову в агонии. Рядом ещё кто-то падал, кого-то добивали, и не было конца-края этой мясорубке.       — Череп! — заорал Замок, пытаясь пробиться сквозь дёргающиеся тела и хаос. — Череп, блядь!       Но Череп не слышал. Его руки, покрытые ссадинами и кровью, отбивались от всех, кто подходил слишком близко. Когда Замок схватил его за плечо, Череп резко обернулся, его кулак впечатался в грудь Замка. Боль тут же ударила в рёбра, воздух со свистом вырвался из лёгких. Замок отшатнулся, закашлялся, глотая пыль и медный привкус крови на губах.       — На хер пошёл, тварь! — прорычал Череп, не замечая, что теперь они оба оказались в центре разгоревшейся драки.       Замок его не узнавал. Череп бешено вращал своими хищными глазами, которые сейчас казались абсолютно стеклянными. Возможно, он был настолько охвачен яростью, что уже не различал, кто именно перед ним. Или, возможно, решил, что Замок ему больше никто.       — Это я! — прокряхтел Замок, пытаясь докричаться до друга, но слова потонули в грохоте.       Арматура снова взметнулась вверх, отражая тусклый свет ламп. Замок едва успел увернуться. Пол, покрытый разводами крови и следами ботинок, скользил под ногами. Он поскользнулся на чьём-то теле и рухнул, затылком впечатавшись в бетон. Мир превратился в мутное пятно. В ушах звенело, перед глазами запрыгали яркие пятна.       Но он успел перекатиться в сторону, прежде чем арматура с глухим стуком врезалась в место, где только что была его голова. Боль в ноге пульсировала, кровь медленно пропитывала ткань джинсов.       Замок поднялся на ноги, пошатываясь. Он судорожно огляделся в поисках оружия, но ничего, кроме кусков мусора и крови, не увидел. Череп уже занёс арматуру для нового удара.       — Стоп! — прохрипел Замок, отпрыгивая в сторону в последний момент.       Удар пришёлся вскользь по плечу, боль взорвалась огненной волной. Но вместо бесполезного сейчас крика рука Замка дёрнулась, и он инстинктивно схватил то, что оказалось ближе всего. Кусок стальной трубы, выбитый кем-то в драке. Тяжёлый, холодный, с острыми краями.       Череп бросился вперёд, размахивая арматурой. Замок же едва успел подставить трубу, защищаясь. Сталь ударила о сталь с грохотом, отдаваясь болью в руках.       — Это я! — взмолился Замок, но Череп снова рванул вперёд.       В отчаянии Замок сделал шаг назад, выжидая момент. Когда Череп вновь занёс арматуру, он ударил первым — по руке, удерживавшей оружие. Кости хрустнули, и Череп взревел от боли, но арматуру не выпустил.       Замок же отступил, с ужасом понимая, что другого выхода у него нет. В отчаянии он взмахнул трубой ещё раз — на этот раз в висок. Череп замер, его хватка ослабла. На миг в его взгляде промелькнула тень узнавания... а затем он рухнул как подкошенный на грязный пол. Голова ударилась об бетон с тупым стуком. Под ним быстро расползалась тёмная лужа.       Замок остался стоять, тяжело дыша, сжимая в окровавленных руках окровавленную трубу, глядя на окровавленное лицо друга. Он опустил трубу, но пальцы не слушались, не в силах бросить её на пол.       Сзади продолжала бушевать схватка, но в его ушах стояла только тишина.       — Ч-ч-ч… Череп?       Ответа не было. Он лежал перед ним, неподвижный, с огромной пробоиной в голове. Это был конец, окончательный и бесповоротный.       Толпа вокруг продолжала метаться. Кто-то уже вытаскивал самодельные дубинки, бутылки, разбитые стеклянные банки. Замок понимал, что, если он сейчас же не двинется, его убьют. Он рванул к стене, сжимая чей-то по пути подобранный с пола нож, как свою единственную защиту. В беспамятстве он не замечал, кого резал на своём пути, пытаясь найти выход.       По пути он споткнулся о ещё одно тело. Это был Мыза. Бок его был разодран, кровь тёмными пятнами выделялась на одежде. Замок поспешно опустился рядом.       — Ты как? — Замок подхватил его, стараясь усадить прямо.       — Херово, — прохрипел Мыза. Его руки обвились вокруг плеч Замка.       Замок опустил взгляд и увидел, как кровь Мызы растекается по полу.       — Ты меня подставил, — вдруг прохрипел Мыза, его лицо исказилось от злобы. — Это ты убил Зеркало. Ты всех нас предал…       — Мыза, пожалуйста... — всхлипнул Замок, растирая по лицу собственные слёзы и чужую кровь. — Прости меня, пожалуйста.       Мыза усмехнулся, разлепив губы, на которых осталась кровь.       — Пошёл к чёрту… — его голос стал едва слышным. — Дом… всё видит… проклинаю…       Замок не знал, как заставить Мызу заткнуться и шептать жуткие проклятья. А вдруг бы его услышал Дом? А Дом ведь всесильный, это ведь он послал эти знамения на стенах. И Замок полоснул Мызу по горлу, окропив его своими слезами, а после бросил тело на пол.       Он стоял посреди коридора, окружённый множеством таких же тел — живых, мёртвых, умирающих. Это было не поле битвы, это было чёртово кладбище, заваленное орущими, цепляющимися за жизнь душами. Шум становился тише. Он видел, как несколько старших буквально разрывают друг друга голыми руками. Оглядевшись, Замок понял, что многие из анархистов сейчас валяются вот так же на полу, как Мыза. Многих Замок помнил по именам.       — Пацаны, простите меня! — схватился за голову Замок. — Простите меня!       Замок не помнил, когда страх стал таким всепоглощающим. Он полз вперёд, забыв о тех, кого ещё минуту назад оплакивал, и сбивал колени до мяса о бетонный пол. Его пальцы скользили по лужам крови и грязи. Он не разбирал дороги; единственное, чего он хотел — спрятаться.       Не с первого раза, но ему удалось плечом толкнуть дверь туалета. Со скрипом она поддалась, и Замок, теряя равновесие, ввалился внутрь. Руки и ноги, покрытые кровью, скользили по холодному кафелю. Боль в продырявленной ноге и рваном плече стала реальной.       В помещении кто-то был.       Рука сама собой сжала нож, адреналин снова хлестнул по венам, заглушая боль и усталость. Замок приготовился прыгнуть и задушить любого, кто осмелился преградить ему путь. Но вдруг вспыхнул огонёк зажигалки, слишком яркий для тусклого помещения. От неожиданности Замок моргнул. В свете пламени замелькали знакомые черты.       — Привет, — голос Замка дрогнул от облегчения.       Макс. Просто Макс. Замок был так счастлив увидеть его сейчас, что даже не задумывался о том, как мальчишка тут оказался. Его губы дрогнули в слабой улыбке.       Макс, прижавшись к стене, замер, его глаза округлились от ужаса.       — Не подходи! — рявкнул он, зажимаясь в угол, как загнанный зверёк.       В полутьме Замок был похож на кошмарную тень. Поначалу Макс его совсем не узнал, только лишь когда подсветил себе зажигалкой, спёртой у него же, и немного пригляделся, то увидел знакомое лицо.       Замок был весь заляпан кровью, как в самых страшных историях, которыми младшие пугали друг друга. Руки по локоть в крови, покрытые липкой коркой пальцы, местами уже тёмной и подсохшей. Волосы, взъерошенные и влажные от пота, склеились кровавыми прядями, некоторые локоны прилипли к вискам и лбу. Кровь стекала по шее, капала с кончиков пальцев на пол, оставляя багровые кляксы на белом кафеле.        Макс впервые в жизни почувствовал, каково это, когда от ужаса волосы встают на затылке дыбом. На Замке не было ни единого сухого или не кровавого пятна. Его будто этой кровью облили из ведра.       — Это же я, — улыбался пришелец, и в темноте улыбка казалась ослепительно белой. Тошнотворно пахло сырым мясом и ржавчиной.       — Всё равно не подходи! — пригрозил Макс, сжимая кулаки.       — Макс, тебе нужно к остальным. Что ты тут делаешь?.. — Замок шагнул вперёд, тяжело опираясь на стену.       — Кого ты убил? — перебил его Макс. — На этот раз.       — Там все, — Замок махнул головой на дверь, с его волос полетели тяжёлые кровавые капли. — Кого-то да убили.       Макс сглотнул подступивший к горлу ком.       — Пиздец, — прошептал он. — Туда же Лось пошёл.       — Тебе ведь было плевать на него, — усмехнулся Замок.       — Ты идиот? — Макс стиснул зубы.       Это Замок, его знакомый Замок. То, что происходит за дверью, сюда не ворвётся, потому что с ним Замок. Так зачем реветь, как нюня Рекс? Наверняка он именно этим сейчас и занимается.       — Макс, здесь небезопасно, — Замок пошарил вдоль стены, двигаясь к умывальникам. За коридорными воплями даже не было слышно обычного надсадного воя труб. — Чёрт, — пробормотал он, открывая кран. Вода хлынула тонкой ржавой струйкой. Он пригубил её и сплюнул, поморщившись. — Вода на вкус, как кровь.       — На цвет тоже.       Замок попробовал стянуть окровавленную футболку. Ткань прилипла к коже, а руки тряслись от усталости.       — Как ты сбежал? — спросил он, вытирая ладони о мокрые джинсы.       — Легко и просто, — покачал головой Макс. — Рекс хотел отнять у меня отмычки. У него получилось. Но я успел улизнуть, пока он отвлёкся на рёву Слона.       Макс вздохнул, на секунду опустив взгляд — этот рёва ему нравился. Но с ним Рекс, значит, всё хорошо.       — Зачем? — покосился на него Замок.       — Хотел узнать кое-что… Но теперь это уже не имеет смысла.       — Ты же понимаешь, что не забудешь это никогда? — уточнил у него Замок.       — Как и ты. Но я лучше буду очевидцем, чем сидеть взаперти и сходить с ума от неизвестности.       Макс наблюдал за потасовкой старших через щель в двери, пока под весом тел она не захлопнулась. Возможно, Замок единственный, кто за эту ночь смог бы сюда войти. Судя по коридорному гулу, куча из тел у двери прибавлялась.       — Тебе нужно уходить, — Макс слушал плеск воды. Это успокаивало.       — Как? — Замок ополоснул лицо, смывая только часть крови.       — Не знаю, — вздохнул Макс. — А ты этого очень хочешь?       Замок замолчал. Тишина тяжело повисла между ними.       — Да, — наконец выдохнул он, отбрасывая окровавленную футболку в угол.       — Очень-очень? — как можно строже переспросил Макс.       Замок тяжело вздохнул.       — Очень-очень. Макс, малыш, я только что выбрался из человеческой мясорубки и, кажется, убил несколько человек. Двух точно, — он поёжился. — Я нехорошо себя чувствую.       — Придурок, — Макс шагнул вперёд. — Пообещай, что меня не забудешь.       — Чего? — растерялся Замок. — Ну, то есть, обещаю. Конечно, обещаю.       Макс смотрел на него секунду, потом сделал ещё шаг и крепко обхватил его руками. Мокрого, пахнущего кровью, мелко дрожащего. Он со всей силы зажмурился, представляя, как Замок убегает из Дома прочь, целый и невредимый. На всякий случай он представил и Пустырь — вдруг волшебный метод Сиамцев сработает, и Замок туда безопасно выберется? И сначала всё шло гладко, Макса покачнуло на волнах сна, а потом всё озарило белой ослепительной вспышкой. Ему даже показалось, что в туалете кто-то включил свет. А потом всё вновь погрузилось во тьму.       — Замок? — позвал Макс, чувствуя лишь слабость и опустошение. Как это он так быстро растерял силы от простых объятий? Он смутно помнил, что от перенесённых переживаний уснул в туалете и оказался на шоссе, но ему уже начинало казаться, что это шоссе он выдумал для спасения Замка.       — Я тебе сейчас дам Замка! — рявкнул родной голос. А следом — резкий удар, от которого лицо обожгло болью. Затем ещё один, точно в нос. Макс взвыл, хватаясь за лицо. Кровь тёплой струйкой потекла на руки.       — Замок тебе дороже брата стал, скотина ты такая?..       Рекс страшно ругался на него, используя такие слова как: жопа, хер, скотина.       Когда воспитательное избиение завершилось, Рекс вдруг снова стал прежним: заботливым и слегка виноватым. Он молча протянул Максу ватные тампоны, которые тот машинально прижал к разбитому носу. Так, задрав голову, Макс узнал потолок Могильника.       — Давно я тут? — прогнусавил он.       — Недолго, — засопел Рекс, — как только начали разбирать тела… — его голос сорвался. — Тебя нашли утром, еле живым, ты не реагировал на происходящее, с открытыми глазами…       — Не плачь, Рексик, тише… — услышал Макс чужой голос, но головная боль и разбитый нос не дали повернуть голову. Собеседник Рекса звучал нежно и незнакомо, как ангел скорби из книг. — Я с тобой, всё уже прошло.       — Смерть, это ты? — выдохнул Макс, пытаясь рассмотреть говорящего.       — Привет, Макс, — раздался знакомый шмыг носом. — В моём обиталище ажиотаж. Так жутенько.       — А что случилось? — Максу кое-как удалось сесть, шмыгая кровавыми соплями. Алый цвет напомнил ему о прошлой ночи, отчего тут же закружилась голова и замутило.       — Сестричка, — завопил Смерть, — у нас тут неожиданный прорыв!       Как только Макс снова смог адекватно воспринимать происходящее, Рекс поделился с ним событиями прошлой ночи. Смерть куда-то исчез. Как пояснил брат, он без устали с самого утра шастал по палатам и утешал тех, кто оказался здесь после жуткой ночи.       Самым впечатляющим для Макса оказалась даже не кровавая бойня на Перекрёстке, а совершенно лысый Кузнечик. Лося, конечно, было жаль, но его смерть казалась неизбежной — он слишком часто лез туда, куда не следовало. Таков был логичный исход — кто в здравом уме полезет к обезумевшим старшим? Но он был очень хорошим воспитателем. А вот с Кузнечиком что-то было не так... Уж не случилось ли с ним то же самое, что и с Максом? Хотя вряд ли этот тонконогий обладает способностями, схожими со способностями Сиамцев.       Сиамцы провели остаток дня в палате, почти не разговаривая. То и дело до них долетали всё новые новости из Дома. Многие пропавшие так и не были найдены, тела всё выносили и выносили с жуткого Перекрёстка.       Под самый вечер в палату заглянул Ральф. Он выглядел измученным: осунувшийся, с щетиной и красными глазами.       — Вы уж простите, но я должен спросить, — хрипло начал он. Максу был удивителен такой уязвимый воспитатель. Он знал, о ком будет спрашивать Ральф, но решил о своей волшебной штуке ни за что не рассказывать, пока не разберётся сам. Может быть, Замок смылся сам, перемахнув через гору тел. Но почему он бросил его одного в туалете?       — Вы не видели Замка? — спросил Ральф, смотря с надеждой почему-то на Макса.       — Не видели, — ответил за них Рекс.       — Я у всех спрашиваю, вы не подумайте, — потёр покрасневшие глаза Ральф. — Несколько ребят пропали.       Сиамцы больше ничего не ответили, и воспитатель ушёл ни с чем.       

***

      Жернова Выпуска, быстро получившее звание Кровавого, беспощадно прошлись по всем обитателям Дома без исключения. Из бывших младших тяжелее всех пришлось Кузнечику и Слепому — те переживали своё страшное горе вдвоём. Взрослые сбежали по одному, как крысы с тонущего корабля. Лишь Ральф остался, за что удостоился некоторого уважения со стороны Макса. Он был уверен, что Ральф остался не просто так, и по какой-то особой для него причине не переставал искать Замка.       Макс, тоже горевавший по Замку и ни разу не получивший от него ни весточки, поначалу принялся следить за Ральфом, раз уж они преследуют общую цель, но быстро был рассекречен и оттаскан за уши. Рекс, напротив, казался довольным — исчезновение Замка, судя по всему, приносило ему немалое злорадство.       Поездка на море в этом году радости никому не принесла, хотя многие оживились, как только за горизонтом исчез пропахший кровью Дом. Но пусть он и был пугающим, но для всех был родным. И возвращения с нетерпением ждали все.       Дом встретил своих питомцев чистеньким и уютным, с наглухо забетонированными окнами на втором этаже, теми, что выходили в Наружность. Рекс заявил, что запах крови всё ещё витает на Перекрёстке, и Кузнечик подтверждал это. Для Макса же кровью пах туалет. Кровью, потом и «Шипром». Этот запах преследовал его повсюду.       Сентябрь начался с череды необычных событий, постепенно отвлекая Макса от тягостных мыслей. На первом этаже в самом конце августа развесили разнообразные списки имён и фамилий, и новые старшие хлынули к стенду. Всех разделили на шесть групп. Сиамцы оказались в группе номер три.       — Посторонитесь! Расступитесь! — сзади кто-то очень усердно пробивал себе дорогу к спискам. — Новый ученик идёт. Ага, вот он я!       Сиамцы знали, что Рыжая, названная сестра Смерти, окрестила его Рыжим, но факт его выписки из Могильника стал неожиданностью. К возвращению в Дом новоиспечённый Рыжий принарядился: раздобыл рубашку ядрёного зелёного цвета в красную полоску, которая была ему велика размера на два, большущие горчичного цвета штаны, удерживаемые только подтяжками, на тощей шее красовалась жёлтая бабочка в горох. Его битловскую причёску, кажется, обкромсали Пауки, превратив в обросший «ёжик». Так они спасали детей от вшей.       — Ой, это что за светофор, — хихикнул Рекс.       Рыжий провёл пальцами по всем спискам, пока не остановился на двойке. Его будущие соседи уже с недоумением прикидывали, каково будет жить с таким эксцентричным парнем. Рыжий широко улыбался и принимал поздравления о выписке от тех, кто мог его знать. Спинной корсет всё ещё был на нём и странно топорщился под рубашкой.       — Рексик! — Рыжий как фокусник миновал толпу и вынырнул рядом с Сиамцами. — Макс! Как я рад вас видеть такими загорелыми!       Рыжий улыбался так широко, что Макс едва удержался от смеха, глядя на растерянное лицо Рекса.       — Рыжий, ты ли это? — Рекс склонял голову и так, и эдак, пытаясь понять, куда же делся ангел с длинными ресницами.       — Собственной персоной, — Рыжий, подбоченясь, красовался перед Сиамцами. — Как тебе?       — Я, конечно, не законодатель мод, — фыркнул от смеха Рекс, — но ты выглядишь очень абстрактно.       Рыжему понравилось это сравнение, он заулыбался ещё шире.       — Спасибо за комплимент. Очень жаль, что мы с вами не в одной комнате.       — Ничего, — подбодрил его Рекс, — мы в соседней, в третьей.       Но это был лишь первый акт. Кажется, Рыжий решил заявить о себе как можно громче, да так, чтобы про Смерть из Могильника забыли навсегда. Дождавшись, когда все ознакомятся со своими списками, он громкими хлопками в ладоши и выкриками вновь привлёк к себе внимание. Забравшись на какой-то ящик, он нелепо выплясывал, всё хватаясь за свой спинной корсет под рубашкой. И когда вокруг него собралась целая толпа, как вокруг скомороха на ярмарке, Рыжий избавился от своей ужасной рубашке, оставив на цыплячьей шее лишь бабочку, а вслед за этим с треском сорвал с себя корсет. По толпе прокатились удивлённые возгласы.       — Ты чё делаешь, клоун? — заржал кто-то.       — Важное объявление! — Рыжий поднял вверх корсет и поднёс к нему зажигалку. — Смерти больше нет!       И действительно, каким-то чудом Рыжему удалось поджечь своё жуткое приспособление.       — Позвоночник в трусы не просыплется? — выкрикнули из толпы.       Рыжий купался во внимании, размахивая опасно разгорающимся корсетом. Его будущие соседи по второй оценили шансы как критические. Макс даже немного завидовал, что именно им достался непредсказуемый Рыжий. Рекс же был рад, что они, наконец, будут жить в тишине и спокойствии.       Поначалу Макс думал о том, как рассказывает Замку о том да о сём, как они теперь стали старшими, как им теперь живётся. Из воспитателей им достался Ральф, который своим видом тоже напоминал о Замке. А потом за новыми впечатлениями и знакомствами вдруг всё поутихло, и Макс стал жить своей новой жизнью старшего.       Следующим грандиозным событием стало новоселье. Рекс не мог нарадоваться, до чего же уютная комната им досталась, да ещё и с таким хорошим подоконником, который он задумал тут же заставить цветами. В последнее время он только и говорил о том, как хочет на новом месте обустроить место для цветов. Макс не возражал. Он думал о новоселье.       Из Четвёртой просочилась новость о том, что будет вечернее чаепитие. Получив приглашение, Рекс решил, что это отличный повод навестить старых знакомых и познакомиться с теми, кого он ещё не знал. Макс же с теплотой вспоминал весёлые попойки крыс-анархистов, как забавно было наблюдать за пьяными старшими. Пообещав Рексу раздобыть угощения, он отправился за Рыжим. Ему было интересно, а какого поля ягода этот полудурок. Будет ли этот ряженый клоун ходить по гостям распивать чаи, играть в шарады, как Смерть, или же согласится на партейку-другую в карты? Однажды в Могильнике Макс пообещал ему принести колоду и научить его играть в покер. Кажется, этот день настал.       — Ну ты как тут, обустроился? — Макс сунул нос за дверь с двойкой. Рыжий сидел поодаль от остальных, присматривался, и к нему, кажется, тоже присматривались.       — Обживаюсь, — заулыбался тот.       — Айда с нами на новоселье! — Макс хлопнул его по плечу. — Тут, вроде, ничего намечается?       — Мы пока не притёрлись, — нервно хихикнул Рыжий, поспешно выныривая вслед за Максом в коридор.       По пути Макс поделился планом.       — Расклад такой. Сначала идём в Четвёртую, Рекс ну очень хочет попить с ними чай.       — Ой, это звучит интересно, — оживился Рыжий.       — Что, встреча с Рексом? — поддел его Макс. — Мой брат жутко скучный бывает, сейчас вот сидит и наглаживает свой кактус.       Рыжий громко расхохотался, удивив этим Макса. А Могильник действительно сдерживал живущих в этом скромном мальчишке чертей.       — Рыжий, твой смех слышно на весь коридор, — из-за двери с четвёркой высунулся ещё больше вытянувшийся за лето Кузнечик. Макс по привычке называл эту лысую башку Кузнечиком, хотя он уже именовался Сфинксом. — Заглянешь? Макс, и ты.       — Хорошо, только мы вот… — замялся Макс, вспомнив про своё дело.       — Макс, ты принёс? — им навстречу уже шёл Рекс.       — Да ладно вам, — махнул граблей Сфинкс. — Идите так.       — Да как-то неловко, — потупился Рекс.       — Я вспомнил! — хлопнул себя по лбу Рыжий и тут же припустил ко Второй. — Я мигом!       Сиамцы переглянулись.       — Подождём?       Рыжий вернулся стремительно, как молния, в руке он держал большой кулёк конфет. С этим и отправились знакомиться с Четвёртой.       Ну, а когда Макса стало клонить в сон от количества горячего чая и потока историй от обитателей Четвёртой, а особенного от новоиспечённого Табаки, переросшего Вонючку, он решил смываться. Рекс нехотя поднялся вслед за ним, а за собой потянул Рыжего. Макс ничего против не имел.       В молчании они миновали Перекрёсток, который пока ещё навевал жуткие воспоминания. Но не на Рыжего. Тот, присвистнув, прошёл мимо.       — Ух, как представлю, что тут было, так кишки леденеют! — зашептал он.       — Я бы предпочёл об этом забыть, — мрачно отозвался Рекс.       — А ты чего не в настроении, Рексик? — Рыжий принялся донимать Рекса, то щипая его за щёки, то лохматя волосы.       Рекс отбивался от Рыжего как мог. Макс только посмеивался.       — А куда мы идём? — поинтересовался Рыжий.       — Проведём тебе экскурсию по Дому, — объяснил Макс.       — Хорошая идея, — приободрился Рекс и принялся рассказывать Рыжему, что да как у них тут устроено.       — Ну, а теперь хочешь настоящей жути? — вклинился в экскурсию Рекса Макс, когда они спустились на первый этаж.       Он подвёл Рыжего к двери бассейна.       — Макс, не надо, — запротестовал Рекс.       — Почему? — искренне удивился Макс.       — Это плохая идея, — упёрся брат.       — Ну, теперь вы просто обязаны рассказать мне о том, что же там произошло!       Несмотря на протесты Рекса, Макс вывалил Рыжему случившуюся не так давно историю. За это время они успели выбраться на нагретое солнцем крыльцо. Рекс вдруг резко поднялся на ноги, Макс удивлённо поднял на него взгляд.       — Рыжий, пойдём, я тебя курить научу, — с вызовом заявил он.       Рыжий захихикал от предвкушения. Макс скуксился.       — Обязательно сейчас? Я не успел рассказать о Крысах.       — Мне кажется, ты утомил Рыжего.       — Ну зануда, — Макс закатил глаза.       — Будешь так говорить, вернусь в Четвёртую. Там ещё не допили чай.       Постепенно для Сиамцев Рыжий стал своим. Они действительно научили его курить, играть в карты, а Макс постоянно травил байки об анархистах, чем неизменно выводил из себя Рекса. Вторая тоже к нему притёрлась, и все сплотились, перестав воспринимать его, как что-то чужеродное.       Рекс продолжал заниматься на гитаре Зеркала, а Рыжий частенько заглядывал в третью комнату, чтобы послушать. Макс, лишённый своего любимого занятия — слежки, коротал время за книгами.       Наступила годовщина Кровавого Выпуска, за ним прошло и лето. Сиамцы подросли и вытянулись. Макс считал себя теперь настоящим старшим, ведь он стал выше ростом и курил.       Рыжий всё так же щеголял в своих пёстрых нарядах, несмотря на бесконечные уговоры Рекса надеть что-то менее укачивающее. А ещё по мере взросления в его гардеробе появились очки всех цветов радуги, которые он менял по настроению. Теперь никто в Доме не мог вспомнить, какие же у ангела были глаза.       В самом начале сентября у Дома появился человек в пальто. Месяц был не по сезону прохладным, и этот человек кутался в длинный шарф.       — Что это за интеллигент хренов? — Макс презрительно фыркнул, наблюдая за ним из окна. — И шляпу где-то просрал.       — Может, это новый воспитатель? — предположил Рекс.       — А чего не со стороны Наружности пришёл? Зачем в обход?       Рекс пожал плечами.       Человек остановился, не дойдя до крыльца Дома несколько шагов. Он высунул нос из шарфа и поднял коротко стриженую голову наверх.       — Нет, это не интеллигент, — вынес вердикт Рыжий. — У него вон, спортивный костюм под пальто. Бомж какой-то.       — Ну и что? — усмехнулся Рекс. — Мы к твоим экстравагантным нарядам тоже не сразу привыкли.       А пришелец всё стоял и глядел в окна Дома, не торопясь заходить внутрь. Постепенно до Макса стало доходить, кого же он видит внизу.       — Да на нахуй, — выдохнул он, — быть того не может!       Он развернулся и помчал к лифтам, бешено работая ногой и костылями. Нет, ему точно не показалось.       — Ну давай же, быстрей, — подгонял он лифт.       Уже спустившись на первый этаж, Макса одолели сомнения. Если это действительно тот, о ком он думает, то почему он выглядит совершенно иначе? Это точно не он, но проверить всё равно нужно.       К тому времени человек уже вошёл в коридор первого этажа. Здесь его внимание привлёк стенд с объявлениями.       Макс постоял немного поодаль, пытаясь высмотреть шрам за ухом. Что-то похожее на коже пришельца действительно было.       — Замок! — заорал во всю мощь лёгких Макс. — Замок, это ты?       Молодой человек обернулся, удивлённо подняв брови. Это точно был Замок, только какой-то слишком взрослый, да ещё и без буйства кудрей на голове.       — Макс? — уголки губ Замка дрогнули, но улыбка так и не вылезла наружу. — Здравствуй.       — Какое на хер здравствуй? — Макс нахмурился. Вся теплота момента полетела в задницу. — Скажи хотя бы «привет».       — Я теперь Жид, ты помнишь? — зачем-то спросил Замок.       Макс закатил глаза.       — Для меня ты Замок.       Замок молчал, а Макс уже не стал сдерживаться и ткнулся носом в его плечо. Пальто пахло каким-то совсем другим одеколоном, другим табаком, и совсем немного влажной шерстью.       — Что ж, — кашлянул Замок, слегка похлопав Макса по плечу. — Давай как-нибудь потом поговорим, хорошо?       Макс отстранился.       — Ты кто? — засопел он.       — Жид, — ответил пришелец, — но для тебя Замок.       — Да иди ты на хер, Жид, — голос Макса сорвался. — Ты кто такой? Ты не тот, кого я знал. Ненавижу!       А Жид просто стоял и смотрел на него, не собираясь даже посмеяться или выругаться, как обычно. Это был действительно пришелец в пальто, чужой человек, а не Замок. Макс ненавидел того, кто явился перед ним. Ненавидел себя за то, что так надеялся на его возвращение. Он ненавидел весь мир за то, что тот так жестоко с ним обошёлся.       Уходя, Макс всё ещё надеялся, что вернётся старый Замок, и всё это окажется глупым розыгрышем. За это он ненавидел себя тоже.