Паразит

      Я лихорадочно пытался вспомнить, сколько времени прошло, пока я находился в состоянии полубессознательного оцепенения в комнате Жида. Но ничего вокруг не могло помочь даже намёком. Поэтому, собравшись c духом, я решил показаться Стервятнику. Для этого пришлось растолкать несильно сопротивляющихся, сбитых с толку Птиц. Судя по выражениям их лиц, прошло удивительное для них количество времени. Вот только непонятно ― малое или большое?       ― Доброе утро, ― я старательно натянул на лицо улыбку, пытаясь не подавать вида, что внезапно почувствовал ощутимую нереальность происходящего. Для связи с реальностью я даже вцепился пальцами в столешницу до их полного онемения.       Стервятник стал до того растерян, что утратил на миг свою вожаческую хищность. Он явно не ожидал меня увидеть. Но моё хреновое умение подбирать слова должно было ему сказать о том, что я — действительно я.       ― Где ты был? Ты сам ушёл? — тихо спросил он.       Он в удивлении перевёл взгляд на салфетку, которую ухватил ещё до того, как я изволил явиться ему перед очи. И выглядел он так неожиданно беспомощно, что мне захотелось тут же броситься его утешать.       Я промолчал, боясь что-нибудь ответить. Откуда мне знать, сам ли я ушёл или меня снова утащили? Мысли всё так же путались, разрывались в сомнениях. А вдруг я до сих пор сплю в Гнездовище, а весь этот диалог мне просто кажется?       Стервятник воспринял моё молчание по-своему и вздохнул.       ― Тебе так скоро полегчало? ― я снова столкнулся с прежним птичьим вожаком во всей его строгости. Я неловко поёрзал на месте.       ― Мне уже лучше, ― пришлось скрыть, что меня уже ощутимо трясло.       ― Что-то мне слабо верится, ― покачал головой Стервятник. Его пальцы нервно раздирали бумажную салфетку. ― Ну что такое, Лицо!       Я не понял, что происходит, пока, удерживаемый состайниками по бокам, не оказался с двумя салфетками в носу.       ― Пойду прилягу. В Третьей, ― зачем-то уточнил я.       По пути к выходу я избавился от салфеток из носа, отбросив их куда-то в сторону, будто бы желая, чтобы меня нашли по следам.       Вот только нашёл меня не тот, кто нужно.       ― Лицо, твою ж... ― Жиду тяжело давалось не выругаться, он даже покрылся испариной.       ― Только не говори, что везде меня ищешь, ― пробормотал я и попытался обойти его, сделав шаг в сторону. Жид тут же перегородил мне дорогу. Ещё шаг назад — и я чуть не угодил под колёса чьей-то коляски.       ― Да что за ёбаные пляски! ― не выдержал я.       ― Тебе нужно быть под присмотром, ― Жид придержал меня, но только для того, чтобы я не завалился, ― и сейчас же нужно лечь. Ты весь потный! Давай, пошли!       ― Куда?       Добрый Жид наводил больше жути, чем обычный вопящий.       ― Пожалуйста, ― воспитатель едва ли не умоляюще смотрел на меня, ― тебе нужно лечь. Ты очень болен, тебе могу помочь только я.       ― Значит, пойду сейчас и прилягу, ― я сделал пару неуверенных шагов в сторону.       ― Не торопись, для начала я должен проверить твою руку.       ― Стервятник поможет мне, спасибо, ― я снова попытался увеличить расстояние между нами.       ― Ты по-настоящему уверен, что Стервятник сможет оказать тебе должное лечение? ― вкрадчивый шёпот Жида втекал в мои уши. Из последних сил сопротивлялся я тому, что во мне пыталось вызвать доверие его словам.       ― Я не доверюсь тебе после того, что вы с Тенью устроили в бассейне! ― в отчаянии закричал я.       Я вспомнил.       О бассейне, о том, как меня вытолкнули из тела, после чего я едва не сошёл с ума, а после оказался в Лесу. О том, как вернулся, с какой болью оказался перед Стервятником и Лордом.       Жид молнией метнулся ко мне, грубо запечатывая мне рот сухой ладонью.       ― Что ты несёшь? Лицо, ― он взял меня под локоть и осторожно, но настойчиво повёл за собой, убаюкивая словами, ― ты болен, ты находишься в бреду. Ты путаешь галлюцинации из-за высокой температуры с действительностью. Возможно, в бассейне ты упал в темноте и поранился о ржавый гвоздь, из-за чего у тебя началось заражение. Вот и всё.       ― А как же Лес? — прошептал я, пытаясь сбросить его руку. — Я всё помню!       ― Это тоже легко объяснить. Ты что-то пил со Стервятником в Самую Длинную?       ― Да, ― я не увидел подвоха в вопросе, ― каждый пил что-то в ту ночь.       ― А ты уверен в каждом настое Стервятника? Позволь тебе напомнить, что Лорд однажды тоже выпил настой от местных. И ты знаешь, чем это закончилось.       С каждым шагом хватка Жида становилась всё крепче, он всё настойчивей тащил меня по коридору.       ― Да что ты хочешь сказать? ― я снова срывался на крик, но выходило слабо, не получалось выразить то, что бушевало внутри. То, что я никак не мог облечь в слова. ― Что Стервятник хотел меня убить? Лорда убить? Что ты вообще несёшь?       ― Я говорю правду, — голос Жида стал вязким и тягучим. — Позволь напомнить тебе слова Стервятника в тот вечер, когда я спас тебя от его варварского лечения. Он сказал, что готов отдать всё на волю Дома. Он даже не попытался тебя…       ― О, вот ты где! ― Лорд появился внезапно, будто материализовался из воздуха. ― Когда ты успел встать на ноги, сукин ты сын? Мы за тебя всей Четвёртой переживаем. Ну пошли, тебя уже заждались.       Лорд постепенно отталкивал колёсами коляски вцепившегося в меня как клещ Жида.       ― Лицо не отдаёт себе отчёт в происходящем, куда ты его тащить собрался, сопляк?       ― Уж подальше от тебя, ― я удивлялся тому, как Лорду ещё удаётся сохранить самообладание.       ― Я это вам ещё припомню, ― пригрозил Жид, удаляясь.       ― А ты и уши развесил, да? ― налетел на меня Лорд. ― Ты куда пропал? Опять!       ― Кажется, ― мне не хотелось признавать правоту Жида, но всё выходило по его словам, ― я действительно не понимаю, что происходит.       Лорд нервно вздохнул, протяжно произнеся что-то матерное на выдохе.       ― Я тебя на цепь посажу, ей богу.       ― Сбегать в мои планы не входило.       ― Да уж надеюсь, ― Лорд сверлил меня взглядом, словно пытаясь выцепить во мне ответы на свои вопросы, или вывести на диалог то, что сидело в моей голове.       ― Я хотя бы не на неделю опять проебался? ― умоляюще спросил я.       ― Нет, ― мутно ответил Лорд, не уточняя количество моих дней у Жида. — Но ты всё равно всех вымотал.       Я прикусил язык — сказать мне было нечего.       ― И насчёт Четвёртой, ― Лорд нарушил повисшее молчание, ― мы действительно тебя ждём. Табаки нервничает, что-то тут неладно. Но сейчас тебе надо лечь.       ― Спасибо, ― я готов был лечь уже прямо в коридоре. Лорд это понял и поволок меня в Гнездовище с утроенной силой.       ― Мне нужно будет придумать действительно правдоподобную историю, ― подумав, сказал я, когда мы остановились у двери с меловой тройкой, чтобы перевести дух.       ― Ты уж постарайся дальше не накалять ситуацию, насколько это возможно, ― по тону Лорда мне показалось, что особых надежд он на меня не возлагает. Значит, я должен действительно постараться не облажаться в очередной раз.       ― Но прежде всего не забудь настоящее. Как хочешь, но держи это в голове как истину. Кстати, ― Лорд закурил, от табачного дыма меня тут же замутило, ― я ехал за вами и слышал все его россказни. Не смей ему верить. В случае чего, я готов напомнить весь пиздец, случившийся недавно.       Я покорно шёл за ним, но, если честно, уже не понимал, где это настоящее, за которое надо держаться, а где ― бредни моего воспалённого мозга.       Лорд отпустил меня у самого порога Третьей. Я с облегчением повалился на родную кровать, но тут же снова вскочил. Засыпать стало паршивым занятием, а кровать вдруг превратилась в подобие портала, переносящего меня куда-то против собственной воли. Хотелось попросить помощи у Стервятника, но было совестно беспокоить его после случившегося.       Может, попросить кого-то из стаи выдать мне порцию настоя, чтобы не спалось неделю? А если я им не нравлюсь настолько, что они подсунут мне слабительное? Хотя этот вариант не так уж плох, если не даст мне спать. Вот у кого я точно не стал бы просить помощи, так это у Крыс — знаю я их местные порошки.       ― Ты до сих пор не спишь?       Передо мной стоял Стервятник. В руке, свободной от трости, он держал учебник французского. Я проморгал сухие глаза, пытаясь понять, сколько часов уже провёл в тщетных попытках бодрствовать.       ― Бросаю я это дело, ― коротко ответил я.       Стервятник принялся отчитывать меня по поводу режима, который должен соблюдать больной, но за всеми этими нравоучениями я уловил едва заметную нотку облегчения, которое он испытал, увидев меня снова в Третьей. Пусть он и пытался это скрыть.       ― Ты сейчас же примешь лекарства и ляжешь спать, ― завершил свою речь Стервятник. ― Я подежурю, ты уж не волнуйся.       Последняя фраза прозвучала угрожающе напористо, поэтому я решил не спорить и выполнить указания как можно скорее.       ― Надеюсь увидеть тебя в постели, когда вернусь.       Когда Стервятник вернулся с лекарствами, я уже покорно открывал клюв. Всё-таки упрямство — не самая выигрышная стратегия, когда ты едва держишься на ногах.       Он занял пост неподалёку от моей кровати, раскрыв всё тот же учебник французского, и, как мне показалось в полусне, провёл там почти весь день.       Проспал я крепко, изредка прикладываясь к чашке с водой, которая заботливо стояла на тумбочке. Была ли она предназначена для меня или для растений, я не разобрал. Но по ощущениям моё состояние стремилось к последнему. Вставать мне не позволяли: по очереди Птички подносили мне полагающийся рацион, меняющийся в зависимости от времени суток.       ― Скоро он тебе не понадобится, ― сказал я однажды Стервятнику, почтительно указывая на учебник, который был изучен уже наполовину. ― Я слышал тебя, пока валялся.       Он лишь кивнул, отложив книгу.       — Но навыки требуют практики. Надеюсь, я не мешал твоему сну?       ― Скорее наоборот, оберегал.       ― О, а меня ты не хочешь поблагодарить, раз уж разобрало на нежности? ― у кровати появился Лорд. ― Стервятник, как его состояние?       ― Спросил бы лично, ― надулся я.       ― Ага, ответишь ты мне, как же.       ― Удовлетворительное, — спокойно ответил Стервятник, не обращая внимания на нашу перепалку, — но за ним всё ещё нужен присмотр.       ― В таком случае, позволь пригласить вас двоих в Четвёртую сегодня вечером.       ― Прости, Лорд, ― Стервятник покачал головой, ― откажусь, но Лицо может идти. Только ты уж присмотри за ним, пожалуйста.       ― Да хватит говорить так, будто я права голоса не имею! ― я возмущённо взмахнул руками, от чего чашка чуть не полетела с тумбочки.       ― Надо признать, ― Стервятник скрыл непозволительную в здешних стенах улыбку, ― в какой-то мере ты и есть птенчик желторотый.       ― Давай, ― Лорд тычком отправил меня в лежачее положение, ― валяйся тут до вечера, я прикачу, как время подойдёт.       — Я сегодня не пойду, — я покачал головой. — Мне пока не очень. Давай сам приду, как только полегчает?       На этом и сошлись. Я решил, что, пока я в безопасности, стоит этим воспользоваться, и преспокойно закрыл глаза. Засыпая, я слышал, как Стервятник шёпотом произносит слова, перевод которых я не понимал.       ― J'ai si peur. J'ai si peur que tu t'envoles.       Дни моей лёжки состояли из шелеста: книжного, листов растений, далёкими отголосками Леса по ночам. Состояние не ухудшалось, но я и не ждал чуда. Я не ждал, что в одно утро проснусь полностью здоровым, без кусающей боли в плече и ломающего кости жара. И когда это всё же произошло, я не на шутку испугался.       Птицы во главе со Стервятником покидали Гнездовище, отправившись на завтрак, оставляя меня в постели дожидаться каши и снадобий. Присмотр за мной был нужен только ночью, ведь именно тогда кошмары врывались в мои сны. Их гнёт был настолько силён, что порой мне не удавалось отличить реальность от бреда. Лишь когда я ловил в темноте ладони Стервятника, который теперь вечно караулил у моей кровати, всё вставало на свои места ― это и служило маяком. Если я видел перед собой окольцованные пальцы с аккуратными остро заточенными ногтями, значит, я находился в безопасности.       Однажды я проснулся и не услышал ничего. Я не мог совладать с той силой, что рывком посадила меня на кровати.       Из ниоткуда вновь зазвучал голос. От него не удавалось отмахнуться, как от зудящего над ухом комара. Этот голос был в голове и будто бы везде.       «Ты же не думал, что я дам тебе продрыхнуть целый день? Мы собирались вымыть тебя, Лицо, ты забыл?»       ― Я ещё слаб, отстань от меня.       «Слаб?»       Тень в моей голове смеялся над глупостью, которую только что услышал, пока я умирал от звона в ушах.       «Так как же ты сюда добрался, если не своими силами?»       Я тупо уставился на тускло освещённые раковины санузла, зеркала в мыльных разводах. Очевидно, что я как-то выбрался из кровати и переместился сюда. Ну, не по воздуху же?       ― Да это твои проделки, хорош трындеть!       «Спасибо за веру в меня, но я не всесилен. Давай же, ступай под душ».       ― Если буду мыться, намочу повязку, ― я упрямился изо всех сил.       «Ничего страшного».       Тень напирал на меня, подгонял, суетился в голове, будто и там решил сделать генеральную уборку, вымыв мозг изнутри, чтобы ему там удобнее сиделось.       ― Ты чего такой взбудораженный? У тебя будто день рождения скоро, а на подготовку всего неделя.       «Ну давай будем считать, что так».       Вместо того, чтобы отшутиться, Тень ответил с полной серьёзностью. И дай бы он хоть немного времени на раздумья, я решил бы эту задачку. Но вместо этого мои руки сами включили кран и окатили меня с ног до головы холодной водой.       Тень расхохотался, как шкодливый мальчишка, довольный своей проделкой. На удивление легко я справился с мытьём, а когда закончил, голос раздался снова.       «За хорошее поведение вознаграждаю тебя. Можешь пойти к своим приятелям в Четвёртую».       ― И всё-то ты уже знаешь, ― выругался я, обтираясь полотенцем.       «И вот что, Лицо. Я всегда с тобой, поэтому без фокусов. Мне ничего не стоит уложить тебя в постель прямо сейчас. Но ты ведь хочешь увидеться с друзьями, верно?»       Меня тянуло ещё немного поваляться в кровати, чтобы Стервятник мелькал где-то рядом и изучал свой учебник. Но мысль о Четвёртой манила. Так хотелось повидаться с Табаки, которого я чёрт знает как давно не видел, поговорить с Лордом один на один. Да, мне определённо требовалось в Четвёртую, там мне точно станет лучше.       «Я всегда рядом, ты не забывай».       Я вздрогнул. Тень говорил так, будто подслушал мои мысли. Но, насколько мне известно, призрак не способен на это.       «Идём, раздобудем тебе приличную рубашку».       От угроз в голосе Тени не осталось и следа. Он опять спешил.       ― Опаздываешь? ― язык отяжелел и ворочался во рту, как жирная гусеница. Тень ловко управлял моим ослабшим от болезни телом. Мне же казалось, что я его вижу — как он суетится, выискивая в комоде свежее бельё, обнюхивает каждый свитер, ища подходящий.       «После обеда и голову тебе помоем, Лицо. Волосы, как сосульки, фу...»        Пока я пытался собрать мысли в кучу и вернуться в реальность, Тень уже по-хозяйски двигал моими руками и ногами куда-то в сторону коридоров.       ― Я хочу мандарины.       Для чего я поделился с Тенью своим наивным желанием, я не понимал. Мой разум теперь был как у трёхлетнего ребёнка, который только учится излагать свои мысли. Я болтал о том, что вижу, не отдавая себе отчёта, вслух я говорю или про себя. Рот наполнялся слюной каждый раз, когда я представлял, как в моих руках оказывается ярко-оранжевый, толстокорый, головокружительно пахнущий фрукт.       Я появился на пороге Четвёртой и замер, не зная, что делать дальше. Лорд, выкативший проверить, кто пришёл, скользнул по мне внимательным взглядом, будто пытался понять, в своём ли я сейчас уме. Но разобраться ему не дал Табаки, чьи приветственные возгласы были слышны далеко за пределами Четвёртой.       Я готов был тут же рассказать Табаки всё, что со мной произошло. Почти всё — там были моменты об Изнанке, и я не хотел лишних ушей. Поэтому мы втроём, как заговорщики, сгрудились на стороне кровати-табора. Македонский принёс чай и накрыл нас пледом. Теперь мы походили на трёх совещающихся индейцев: Табаки с разноцветным пером на голове, я, покрытый татуировками, и только Лорд выглядел пришельцем из другой легенды, где есть эльфы и драконы.       ― Подожди, ― шикнул Лорд на Шакала, засыпающего меня вопросами, ― отложи трубку на время.       Мне не терпелось узнать новости Четвёртой — отчего Слепой сам не свой, почему Чёрный вдруг оказался среди Псов… Но Табаки больше интересовало, куда я делся так надолго. Лорд напряжённо курил и не вступал в нашу беседу. Ему было известно гораздо больше, чем Табаки, и я понимал, как трудно ему приходится разыгрывать это представление.       ― Оставил нас спящих и смылся, ― проворчал Табаки с укором.       ― Я поправил вам плед, чтобы вы не замёрзли, ― попытался оправдаться я, хотя уже не помнил, укрылись ли эти двое сами или это сделал я.       Табаки заворчал, но жажда историй была сильнее. Мы с головой нырнули под плед, чтобы избежать лишних ушей, и тогда мне было позволено начать говорить.       Пришлось тщательно подбирать слова, чтобы не ляпнуть лишнего, и в то же время я должен был следить за несостыковками. Для Табаки мои похождения стали главной новостью, но хранить её нужно было в тайне. Я был краток, расписывая свои приключения. Про рану сказал, что произошло это по глупости там же, в Лесу.       Я не мог дать Табаки столько подробностей, сколько он жаждал, поэтому пришлось поднатужиться и поярче расписать хотя бы про растения в Лесу, но любопытство Шакала это не удовлетворило.       ― Ну, а чудищ, ― казалось, его глаза горят в пододеяльной темноте, ― чудищ же ты видел?       ― Да бродили там тени какие-то, ― туманно ответил я, ― но я их больше слышал, чем видел.       ― О… ― многозначительно протянул Шакал.       По реакции Лорда я не мог понять, убедительны ли мои слова. Шакал же слушал меня в обычной манере, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться громкой тирадой на всю спальню. Я чувствовал себя отвратительно, понимая, что мне нельзя говорить открыто и приходится скрывать подробности от того, кто всегда готов меня выручить. И, быть может, я уже готов был попросить помощи, но что-то заставляло меня держать язык за зубами. Возможно, стоит сказать правду сейчас, и пусть все решат, что это бредни больного человека? Я прислушался ко внутренним ощущениям ― в голове тихо, пока не ломит от невыносимого жара. Неужели опасность миновала?       Пока мы разговаривали, под пледом стало невыносимо жарко. А может, это от меня исходил жар, как от печки? Мы скинули с себя шерстяной купол и с наслаждением задышали. Курильщик мрачно косился на нас с другого края кровати, обиженный тем, что мы не приняли его в свой тайный совет. Слишком много он о себе возомнил, подумал я про себя. Сфинкса мы тоже не посвятили в тайны, но, судя по каменному выражению его морды, его это не особенно и волновало. С момента нашего появления он так и сидел, застыв в одной позе, смежив веки подобно гигантской кошке. И одному только ему известно было, что же у него там на уме.       Сказал ли ему Слепой о моём возвращении из Леса? Учуял ли его приятель чьё-то присутствие в моей голове? Пока у Сфинкса не было ко мне вопросов.       В ход пошла новая порция чая, поданная Македонским. Мы с Лордом закурили. Табаки, посмотрев на нас, сунул в рот трубку и поведал о том, что после славной драки Слепой и Чёрный просидели вдвоём в Клетке одиннадцать дней. После этого Чёрному было разрешено стать вожаком Псов. Я спросил о Рыжем и очень обрадовался, узнав, что свергнутый вожак живёт по-прежнему, и ничего, а главное, никто его больше не беспокоит.       Затем мы поговорили ещё, но уже на отстранённые темы. Через какое-то время Лорд засобирался, сказав, что у него дела. Табаки на это демонстративно фыркнул и принялся пыхтеть трубкой.       Я засобирался тоже, пообещав насупившемуся Табаки, что обязательно загляну ещё раз.       ― Дерьмово выглядишь, ― заметил Лорд, нагнав меня в коридоре. Я решил не отвечать, понимая, что он говорит очевидные вещи. ― Ты подозрительно быстро встал на ноги. Чем, между прочим, до ужаса напугал Стервятника. Чувствую, ничем хорошим это не закончится.       ― Пока всё так, ― кивнул я. ― Как думаешь, Табаки поверил моему рассказу?       ― Не об этом сейчас надо беспокоиться, ― Лорд помолчал. ― Мне действительно нужно поторопиться. Надеюсь увидеть тебя вечером в добром здравии, Лицо.       Я моргнул, глядя в сторону катящего прочь Лорда. Моргнул ещё раз, но проклятые мушки перед глазами продолжали летать, и их становилось только больше. Я хотел окликнуть Лорда, позвать на помощь ― я определённо мог грохнуться в обморок в любую минуту. Но горло сдавило тисками, издав лишь слабый сип. Я упрямо волочил своё тело вперёд, пока коридор передо мной терял свои цвета и менял очертания.       ― Очнулся? ― передо мной всплыла физиономия Жида.       ― А я и не… ― я запнулся, растерянно озираясь вокруг. Но ведь только что передо мной были расписанные стены второго этажа, а теперь — стерильная чистота спальни третьего этажа.       ― Вот так друзья у тебя. Валяешься посреди коридора, а всем хоть бы что. Тебя зачем понесло на прогулку? ― Жид скептически осмотрел повязку на моей руке.       ― Утром… я был в порядке, ― выдавил я, пытаясь подняться на ноги. Было невероятно тяжело, но я старался не подавать вида. — Мне нужно идти.       ― В порядке, говоришь? ― он остановил меня, сжав здоровое плечо. ― И куда же ты направишься в таком состоянии?       ― Просто отвали. Разберусь сам! ― я стряхнул с себя руку.       ― Иди, ― с ледяным спокойствием сказал Жид, обходя меня, чтобы открыть дверь. ― Только хочу, чтобы ты знал. Твоё состояние улучшилось только благодаря тем лекарствам, которые вы со Стервятником по глупости своей отвергаете. Я не хочу тебя потерять, знай это.       Я поморщился от неожиданного покалывания в висках.       ― И ты это говоришь после того, что произошло в бассейне? ― я не мог найти подходящих слов, чтобы выразить своё возмущение.       ― А что произошло в бассейне? ― Жид захлопнул дверь и вновь приблизился ко мне. ― Что, блядь, произошло в бассейне?       ― Я о том, что вы сделали! ― в отчаянии выкрикнул я прямо ему в лицо. ― Не надо притворяться, что ничего не было! ― воспоминания о той кошмарной ночи упрямо ускользали из разума, но оставались в сердце ощущениями. ― Вы с Тенью — предатели! Меня выбросило из тела по вашему ебливому желанию! Я умирал, ты слышишь? Умирал, пока вы там занимались… чёрт знает чем! — на мои глазах выступили злые слёзы. Я злился на Жида, на Тень, на себя — за то, что и правда не мог толком объяснить, что было в ту ночь в бассейне. Я уже не знал, во что верить.       Жид подхватил кричащего сопротивляющегося меня и усадил в кресло.       ― Лицо, послушай, ― он опустился передо мной на колени и обеспокоенно посмотрел в глаза, его руки поглаживали мои дрожащие ладони. ― Ничего не было из того, о чём ты говоришь. И причём здесь Тень? Он не может оказаться среди нас, как бы мы этого ни хотели.       ― А кто этого хочет? Может быть, ты? ― я попытался сжать кулаки, но руки были захвачены Жидом.       ― Прошу тебя, выслушай, ― голос Жида звучал успокаивающе, даже неожиданно ласково. ― Мы с тобой действительно виделись в ту ночь. И я прошу прощения, если тогда мой поцелуй взволновал тебя.       ― Если ничего не было, что я тогда видел? За что Тень напал на меня? ― меня трясло так, что стучали зубы. — Всё это было! Было, блядь! Зачем ты мне пиздишь?       ― Тише, ― вздохнул он, поднося к моему лицу стакан с водой. ― Выпей. Это лекарство. Если сейчас не выпьешь, то так и будешь бредить от жара. Говорю же, нельзя тебе сейчас гулять, ты болен.        Я с отвращением выпил горькую воду. Жид отстранился от меня, качая головой.       ― Прости, но иначе было никак.       ― Я Стервятнику скажу, что ты меня лечишь, он тебе глаза вытащит и в жопу вставит, — прошипел я.       ― Хорошо, ― Жид распрямился, оставив меня в покое. ― Рассказывай. Но он сам дал мне добро на лечение пару ночей назад.       ― Он дал разрешение на укол, ― я сглотнул ком, подступивший к горлу. ― А тут ты мне другое дал. Я сейчас блевану.       ― Потерпи, пожалуйста, это для твоего же блага.       ― И тогда я смогу уйти?       ― Ну конечно! ― лицо Жида снова смягчилось. ― Можешь идти, когда угодно. Я лишь переживаю, что в твоём состоянии тебе будет трудно пройти такой долгий путь.       ― Уж как-нибудь справлюсь, ― мой язык превратился в тяжёлого слизня, который еле ворочался, выдавая звуки, похожие на слова.       Я скорчился на кресле, пытаясь унять головокружение и неприятную резь в животе. Ну же, Лицо, тебе нужно подняться и вернуться на второй этаж. Нужно к Стервятнику, он поможет, даст нужные настойки. Надо разыскать Лорда. Ты же обещал Табаки зайти ещё, ну же, Лицо.       Я выбрался с кресла и едва ли не ползком проделал путь до двери. Он, как и обещал, не препятствовал моему побегу. Лишь когда я свалился без сил, не дойдя пары шагов до двери, он что-то сказал. Я уже не услышал, что.       Кто или что мне помогло, я не был уверен. Но в следующий момент я вдруг оказался очень далеко. На лестничной площадке ещё горел свет. В моей памяти до ужина было ещё пара часов, но вокруг было слишком тихо, я не слышал голодных шуршаний по коридорам. Зрение оставалось всё таким же расплывчатым, как перед обмороком, после которого я очнулся у Жида.       ― Слышь, твоих рук дело?       «Не понимаю, о чём ты».       Тень звучал по-новому, с несвойственной ему сонливостью в голосе. Ещё немного — и он зевнёт вместо ответа.       ― Чего, поспать тебе не даю? ― съязвил я.       «Ты сам бы поспал, Лицо, чего бродишь? И не надоело же по гостям шастать».       Я удивлённо застыл на пороге Четвёртой.       Я не понимал, как я здесь оказался и который сейчас час, но тут мне точно не стоит задавать таких вопросов. Посмотрел в сторону двери Третьей. Разумнее сейчас было бы вернуться туда, но я сомневался. Я точно помнил, что обещал Табаки зайти ещё. Но когда я это обещал? Сегодня или позавчера? Или же всего час назад? Я не знал. И прежде, чем попадусь на глаза Стервятнику, я должен увидеться с Лордом. Может, он поймёт, что же со мной такое.       Пока я раздумывал, Лорд прикатил сам. Долго осматривал меня тяжёлым взглядом, не вступая в диалог. Я же стоял и покачивался перед ним, пытаясь не свалиться на пол. Уже было открыл рот, чтобы что-то сказать — может, объяснить, как здесь оказался, а может, просто прервать затянувшееся молчание, — но он неожиданно тяжело вздохнул.       ― Ну заходи.       ― Как я выгляжу? — еле выдавил я из себя.       ― Омерзительно. Будто тебя прожевали и выплюнули.       ― Уверен, это из-за лекарств Жида.       ― Старайся здесь об этом не трепаться, — отрезал Лорд. — Мы это ещё обсудим.       Он втащил меня в Четвёртую.       ― Табаки, не поверишь, кто к нам снова пожаловал!       Мы снова пили чай. Меня совсем разморило от тепла. Поначалу трясло в ознобе, а теперь я изнывал от жара. Мысли бродили где-то между реальностью и горячей кромкой кружки. Из-за температуры я плохо соображал, что происходит вокруг. Многие разговоры пропускал, кивал невпопад и ловил сочувственные взгляды. Табаки тревожно вертелся рядом, ему было неспокойно. Лорд тоже был настороже, неотрывно наблюдая за мной.       ― Лицо, что-то ты раскис совсем, ― неожиданно позаботился обо мне Сфинкс. Табаки за его спиной отчаянно замотал головой, подавая знаки, что жаловаться Сфинксу на здоровье ― плохая идея.       ― Держусь, ― ответил я, отчаянно бодрясь. ― Просто спать хочется.       ― Ну, тогда давай сказку на ночь, и кыш спать, ― сощурился Сфинкс.       Я же воспринял его слова всерьёз.       ― Мне тут на ум одна пришла, ― я уже был готов рассказать зарождающиеся в голове слова.       Сказка появилась в мыслях из ниоткуда, как та, которую я когда-то давно рассказал Табаки. И Шакал снова оживился, заёрзал на подушках, предвкушая новую. Лорд устроился подбородком на его плече, тоже решив послушать. К тому времени многие из стаи действительно спали. В основном это были те, чьи кровати находились в полутьме у стен. Табор-кровать не спал. А ненавистного Слепого я не наблюдал вовсе. В голове у меня всё слагалась и слагалась сказка.       ― Давным-давно была одна принцесса, ― заговорил я, ― и о её взбалмошном поведении слагали легенды. Но кочующие из города в город менестрели воспевали и её полный силы взгляд, и необыкновенные волосы, что были похожи цветом на огонь. Но женихи отчего-то к ней не сватались. То ли она сама их отпугивала, давая невыполнимые задания, то ли не трогал никто её сердце.       Но никому не было известно, что сердце её принадлежало принцу из другого королевства. Вот только королевства своего он не видел ни разу в жизни, потому что был слеп. Его не жаловали ни в одном из соседних дворцов: странный он, слишком холоден и страшен в гневе. И всё же, когда принцесса вспоминала о нём, её сердце трепетало.       А о принцессе вздыхал даже не принц, но сын богатого человека. Поразил он принцессу своей статью, красотой и манерами. Его прочили её мужем и новым королём, вот только сердце принцессы не трепетало. А юноша спать не мог, есть не мог, всё вздыхал об огненноволосой принцессе. Забросил все свои дела, своих верных друзей ― только бы побыть с ней ещё мгновение!       Но старый король хотел наследников, и сам же хотел сменить трон на заслуженный отдых. Решил он, что подходят они друг к другу, как два благородных металла — медь и золото. Стали готовиться к свадьбе. На балу в честь этого события принцесса сидела в задумчивости, а её новый жених сиял. Гости собрались со всех концов страны, приехал на тот бал и принц-слепец. Вспыхнуло огнём сердце принцессы, как только она его увидела. Сорвала с пальца помолвочное кольцо и бросила на пол. И покатилось оно по мраморному полу, омытое слезами брошенного жениха.       Старик-король слёг от горя, узнав, что в ту же ночь его дочь сбежала со слепым принцем. А вскоре дошли вести, что они сыграли свадьбу.       До ослабевающего с каждым днём всё сильнее короля доходили вести и о том, что его дочь стала королевой в чужом королевстве. А вскоре ― что носит она под сердцем ребёнка от нового мужа. Вести приходили всё чернее и чернее. Королева родила ребёнка, но тут же была заперта с ним в башне. Стали собирать людей, чтобы выручать её. На верную смерть пошли десятки отважных принцев.       Вот только никто так и не вернулся. Пожрал их демон, который так ловко притворялся королём-слепцом. Пожрал он и своего наследника. И убил свою жену.       Под конец я едва шевелил языком, слова путались и перескакивали с места на место. Но, судя по реакции, сказка всем понравилась. Даже Сфинкс, готовый меня прогнать ещё несколько минут назад, заслушался.       ― Пора тебя провожать, ― Лорд многозначительно помолчал, будто сверяясь с внутренними часами, ― уже пора.       ― А рубашка тебе свежая зачем? ― сощурился Табаки. ― Неужели уважаемый Стервятник не принимает помятых гостей?       ― После того, как передам Лицо в руки уважаемому Стервятнику, у меня будут кое-какие дела, ― усмехнулся Лорд, застёгивая пуговицы на манжетах.       Табаки демонстративно пыхнул трубкой в ответ.       ― Ваши дела пованивают духами так, что спать потом невозможно.       ― Видел я, как ты спишь, ― Лорд хмыкнул, скользнув мимолётным взглядом по его трубке. ― Или у тебя новый режим?       Он уже ждал меня в дверях, ожидая, пока я со всеми распрощаюсь.       ― Ну хватит сантиментов, Лицо, ― ворчал он.       ― Опаздываешь, что ли? ― непонятно почему, но Лорд вдруг начал меня раздражать.       ― Давай я тебя уже Стервятнику передам, и закончим на этом, ― мой вопрос Лорд оставил без ответа.       ― Я не вещь, понятно? ― ещё больше вскипел я. ― Давай, шурши по своим делам, а то они уже юбки нагладили в ожидании тебя. А Стервятнику я сам себя передам!       Я демонстративно зашагал вперёд: пока мы чаёвничали, успели погасить свет.       ― Да пошёл ты в жопу, ― зашипел из темноты Лорд. Он больше не разговаривал со мной, но присутствие его ощущалось. Особенно хорошо почувствовал я это присутствие по резкому толчку в спину, отправившему меня в полёт до дверей Третьей.       ― Спокойной ночи, засранец!       Я попытался подняться на ноги, но что-то с той же силой потянуло меня вниз, влекло растянуться прямо на полу в тамбуре и заснуть.       ― Я здесь! ― на всякий случай прокричал я, пугаясь своего же крика.       ― Ну и упрямая же ты скотина, Лицо, ― выдавил я из себя, с трудом поднимаясь на ноги и пытаясь привыкнуть к позабытым ощущениям телесности. С непривычки всё давалось с трудом — мышцы словно отказывались слушаться. Но постепенно чужое тело начинало подчиняться. Я начинал заново вникать в тонкости управления, хоть поначалу меня и покачивало немного, как на волнах.       Из Третьей я вылетел, как ошпаренный: что-то витало в Гнезде необъяснимое, что гнало меня прочь. Это было даже обидно. Я здесь полноправный жилец даже после смерти, а меня будто выселили, не удостоив и прощальной речи. То, что гнало меня, горько пахло полынью и жгло между лопатками. И где же мне было найти утешения, как не в уютной норе этажом выше?       ― Как насчёт чашки чая? ― возник я на пороге родной комнаты.       Очнулся я всё же возле Третьей, под утро, но по ощущениям что-то было не так. Ломота в теле намекала, что я вымотан, но причиной тому была не просто усталость.       — Вот так доброе утро, ― Стервятник смотрел на меня сверху вниз, я же смотрел на его ноги в остроносых ботинках.       ― Ну как посмотреть… Я так и не добрался до кровати, ― заохал я, поднимаясь. ― Я же был здесь?       ― Я тоже надеюсь, что ты был здесь, ― Стервятник придержал меня за локоть, помогая встать на ноги. В его взгляде читалось беспокойство.       ― А если я ничего не помню, значит, я всё же был? ― я посмотрел на него жалостливым взглядом.       — Это значит, что надо меньше пить, ― съязвил кто-то за спиной Стервятника. Тот грозно цыкнул на шутника.       ― И где же твой провожатый, который обещался вернуть тебя в целости?       ― Ну, ― начал я, пытаясь оправдать Лорда, ― он довёл меня до дверей…       ― До дверей чего? ― резко спросил Стервятник, но, заметив, как я дёрнулся от тона, тут же смягчился. ― Иди умывайся, сегодня пойдёшь на завтрак вместе со всеми.       Я поспешил выполнить указание.       ― Да твою же сучью мать! ― разразился я руганью, глядя на своё отражение в зеркале. ― Ты это подстроил? Ну-ка, отвечай!       Чёртов призрак молчал и даже не выдавал своё присутствие белым шумом где-то на подкорке сознания.       ― Прошу прощения, тут очередь покричать или на умывание? ― меня осторожно потянули за рукав.       ― Ой, пардон, ― я поспешил отойти, чтобы не мешать состайникам чистить пёрышки.       Я опять вылез в тамбур, как раз застав окончание напряжённой сцены с участием Лорда и Стервятника. Мурашки поползли по спине ― физически было неприятно ощущать те молнии, что взглядами метали близкие мне люди друг в друга. Вот же чёрт, а я надеялся, что это начало крепкой дружбы.       ― …и уж если не в силах сдерживать свои обещания, тогда уж будь добр ничего не обещать вообще!       ― Да ты в своём уме, Стервятник? Я его проводил сюда. Мне что, действительно нужно было с рук на руки его передать? С бумажкой на подпись?       ― Да, именно так. Не твои ли это слова были, что нам нужно пристально наблюдать и оберегать… ― Стервятник посторонился, пропуская уже умывшихся птенцов. — А ты вот как? И ради кого ты попрал свои же указания? ― понизил голос Стервятник.       Я стоял, вжавшись в стену, осознавая, как глупо выгляжу, и что давно должен был обозначить своё присутствие. Но пока я стоял и притворялся куском штукатурки.       ― Да как же вы, блядь, меня достали вот этими намёками, недомолвками! Ну что я вам всем должен сказать? Что?! — вскипел Лорд.       Стервятник медленно выпрямился, его лицо было бесстрастным, но глаза — колючими.       ― Ещё раз на меня заорёшь — я тебе глотку взрежу. Вон отсюда.       Дверь хлопнула громовым раскатом.       Я выскользнул в коридор, надеясь, что Лорд сможет объяснить мне что-то, я даже готовился получить в морду за то, что полез на рожон.       ― Куда? ― меня остановила цепкая рука. Когти предупреждающе впились в моё здоровое плечо. ― Все уже строятся на завтрак, иди к ним. Не успеваю обработать твоё плечо, а ведь было время, если бы не… ― Стервятник продолжал что-то ворчать, но уже себе под нос.       Весь завтрак я просидел как на иголках, вертелся, высматривая через головы стол Четвёртой, чтобы разглядеть там Лорда. Я не мог простить себе того, что из-за меня происходит столько неприятностей. Хотя, подождите-ка… Во всём виноват Тень. Именно его и нужно винить во всех грехах. И Жида тоже.       О том, что произошло с утра, я спрашивать побоялся. И Лорд, и Стервятник могли повести себя непредсказуемо, и в моём состоянии угомонить их мне бы не удалось.       Стервятник принимал мои извинения, пока делал мне перевязку, но снова вёл себя отстранённо, как подобает вожаку, не другу. Лорда я не видел вообще, а до Четвёртой дойти не решился, боясь спровоцировать ещё и Табаки. Несчастный, я маялся в коридорах, не зная, чем занять себя после обеда. По-хорошему нужно было идти в безопасное место — в Третью, но я предпочёл роль изгнанника, и вскоре за это поплатился.       Жид подхватил меня, как падальщик добычу. Я протиснулся сквозь толпившихся на Перекрёстке парочек в надежде удрать, но он с лёгкостью меня выловил.       ― Лицо, ты плохо себя чувствуешь?       Мне хотелось сказать, что я обеспокоен тем, что не уверен, где ночевал этой ночью, что переживаю из-за ссоры близких мне людей, что Тень явно в этом замешан, но отчего-то затаился, что мне до сих пор плохо из-за раны, и что я вообще не хочу сейчас вести этот диалог, но вместо этого я сказал:       ― Пошёл на хуй.       ― Ёмко, ― покивал Жид.       ― Слушай, оставь меня в покое. Я и так хреново себя чувствую.       — Вот поэтому я и не могу, как бы я ни уважал твои решения.       ― С каких это пор? Ай, да насрать… ― я махнул здоровой рукой, снова надеясь уйти от утомительного диалога.       ― Лицо, послушай, ― я пробирался через толпу, желая уйти прочь, а Жид скользил вслед за мной, даже не задевая никого по пути, ― как бы ты ни прикипел к своему вожаку, а это нормально, но лечение в данной ситуации не стоит ему доверять. Ты не понимаешь, насколько ты серьёзно болен, насколько серьёзно болезнь закрепилась в твоём организме. Давай на время приостановим конфликты, я просто хочу тебе помочь.       Я увязал в словах воспитателя, как букашка в патоке: чем больше сопротивлялся, тем сильнее погружался в этот липкий сироп. Жид будто чувствовал, что был единственным за сегодня, кто говорил со мной не в приказном тоне, не пытался отстраниться. Я уже готов был плюнуть на всё и слушать его дальше. Что мне мешает просто его выслушать? Я же не буду подчиняться, это совсем не обязательно. Просто послушаю и всё.       ― Ну, и чем же ты можешь мне помочь?       ― Во-первых, ― Жид вывел меня в место потише, ― я должен объяснить, что то, в чём ты меня обвиняешь, вот эти все странные твои речи…       ― Но это правда!       ― Тс-с! Не перебивай! ― шикнул Жид, быстро зыркнув по сторонам. ― Да, и ещё я хочу сказать, что не сержусь на тебя за это. Ты просто болен, но я могу тебе помочь. Вот, тебе нужно принять это.       ― Я не буду жрать паучьи таблетки, это же отрава! Яд! ― я в ужасе уставился на пузырёк в руках Жида.       ― Тихо-тихо, я не договорил, ― он снова зашикал на меня, не хватало ещё, чтобы принялся затыкать мне ладонью рот. ― Ты ощущаешь болезненную ломоту в теле?       ― Ну конечно, это же из-за раны, ― я не понимал, к чему клонит воспитатель.       ― Естественно, ― кивнул Жид, ― у тебя повышенная температура из-за того, что организм пытается изгнать болезнь из тела. Но ему нужно немного помочь. Ты же хочешь, чтобы это прекратилось? Головные боли, кошмары по ночам, может, у тебя были провалы в памяти?       ― Что ты сказал? Провалы в памяти? ― я похолодел, мир буквально ушёл у меня из-под ног. Жид как по нотам расписал моё состояние. Он же много книжек читал. Так, может быть, стоит ему довериться хотя бы в этом? Только лишь в этом.       ― Но бассейн ведь не был ночным кошмаром, я отчётливо это помню. Я помню! ― но мои слова не долетали до непрошибаемого Жида. Он стоял и качал головой, не воспринимая их всерьёз.       ― Не хотел тебе говорить, Лицо. Но галлюцинации означают то, что болезнь добралась до мозга. Нужно её выводить, пока не стало слишком поздно.       ― Иначе что? ― я нервно облизнул пересохшие губы. ― Я умру?       ― Хуже, ― помрачнел Жид. ― Или пополнишь ряды неразумных....       ― Как Фикус или Слон? ― я уже был близок к потере сознания.       ― Именно, ― безжалостно припечатал Жид, ― либо поедешь головой так, что отправишься вслед за Лордом. За тем лишь исключением, что это будет путь в один конец.       ― И чё, мне просто нужно сожрать таблетку и всё пройдёт? ― Я уже готов был драться за эти целебные пилюли. Лишь бы выжить. Лишь бы снова увидеться с братом, помириться со Стервятником, помирить их с Лордом. Быть может, призрак в моей голове и есть болезнь? Быть может, он тоже исчезнет?       ― Не сразу. У них, ― Жид качнул банкой на ладони, таблетки призывно загремели, ― накопительный эффект. Но они очень сильные и принимать нужно с осторожностью, ― он ловко убрал от меня спасительную банку. ― Надеюсь, ты согласишься на то, чтобы я сам выдавал их тебе каждый день?       Во мне снова зашевелилось недоверие.       ― А если я от них ласты склею?       ― Тогда перестанешь их пить, я разыщу тебе новые. Обещаю. Давай ты примешь сейчас одну? Под моим чётким надзором, если ты не против.       ― Да я не ссыкло, ― махнул я рукой.       ― Давай, пожалуй, начнём с половины, ― задумчиво проговорил Жид, вытряхивая на ладонь таблетки, ― тут была как раз одна.       ― А подействует? ― подозрительно уточнил я.       ― Будем надеяться.       Я закинул пилюлю в рот.       ― Макс, ну обязательно нужно было выключать Лицо именно сейчас? ― раздражённо пробормотал Жид, удерживая обмякшее тело Лица в руках. Я же, пользуясь моментом, нырнул в его крепкие объятия, жадно впитывая каждую секунду близости.       ― У меня всё под контролем.       ― Ты понимаешь, что это может быть подозрительно? — продолжал Жид, не скрывая усталости. — И план пойдёт по пизде. Я устал уже с ним носиться, как с писаной торбой.       Я хихикнул.       ― Будь серьёзнее. Что ты как ребёнок себя ведёшь? — он покачал головой, а я, услышал это, в недоверии отстранился.       ― Вот как, значит. Стремишься увидеться поскорее, не упускаешь ни единой возможности, а тебя ещё и отчитывают.       ― Я всё понимаю, но держи себя в руках. Мы рискуем всё испортить. И что тогда? Не прощу себе, если потеряю тебя снова.       В носу защипало, но я сдержался.       ― Ну ладно. Ладно! Обещаю, что буду осторожнее. Честное пионерское.       ― Пионер ты мой, ― с нежностью прижал меня к себе Жид. ― Так хочу увидеть тебя.       ― Ещё чуток потерпеть, самую малость ― и всё, ― в животе порхали бабочки об одной только мысли о нашем воссоединении. Скоро всё свершится.       ― А ты можешь сделать сейчас так, чтобы Лицо вроде как отпустило?       ― Конечно, ― вздохнул я. ― Но я не хочу снова расставаться.       ― Это же ради нас, — Жид потрепал меня по волосам.       ― Будто я не понимаю, ― я грустно улыбнулся в ответ. ― Я же это всё и затеял. Убеди его, что таблетки действуют, а я сделаю остальную работу. Ещё увидимся, ― я потёрся носом о его щёку на прощание.       С каждым «отключением» Лица я чувствовал себя всё живее, ощущения тела становились всё отчётливее, а прикосновения искрили, как оголённый провод. Я с большим сожалением отдал разум Лица обратно.       ― Охренеть, ― я встряхнул головой. Никакой ломоты в костях, белого шума в ушах — ничего. Всё стало… нормальным? Я ловко поднялся на ноги. ― Охренеть! ― я готов был плакать от счастья.       Кажется, Жид был удивлён не меньше моего.       ― Да ладно? ― ошарашено выдал он. ― Эм, ну в смысле, лекарство может давать неожиданный эффект. Но могу тебя поздравить, Лицо. Оно тебе подошло.       ― Постой, а что я тут делаю? ― я перестал скакать от радости и огляделся. Мы переместились далеко от Перекрёстка.       ― Ты упал в обморок, но не пугайся, ― поспешил предупредить Жид, — это нормальное явление. Это организм так воспринял препарат.       ― Погоди, ― я нахмурился, пытаясь распутать клубок мыслей, ― а ты мне ничего не говорил? Ну, пока тащил вот сюда.       ― Если только успокаивал и просил держаться, ― пожал плечами воспитатель. ― Я был взволновал не меньше твоего.       ― А пионером ты меня называл?       ― Что, прости? ― Жид издал странный звук, похожий одновременно на кашель и на смешок.       ― Ну ладно, ― я смутился, опустив взгляд, — это, похоже, были глюки.       ― Реакция организма на лекарство, говорю же. Давай мы увидимся завтра здесь же? Раз уж ты не хочешь меня видеть, ― Жид весь как-то поник и сгорбился. Мне стало совестно. Может, и правда стоит дать ему шанс? Он ведь так старается помочь, ничего не прося взамен.       ― Ну ты это, ― подумав, я решил, что рано ещё пускать его в душу. ― Давай короче.       

***

      Я шёл коридорами, попутно то и дело озираясь. Меня невероятно раздражала противоречивость ситуации — подумать только, я своей волей разыскиваю воспитателя!       Последние сознательные сутки мне было так легко и комфортно — ни тебе головокружения, ни ломоты в теле. И вот теперь я иду за таблеткой, будто жалкий наркоман. Мне только нужно проверить, повторял я про себя, словно хотел оправдаться то ли перед самим собой, то ли перед Стервятником и Лордом. Просто попрошу ещё одну таблетку и всё. А вдруг эта вторая подействует совершенно иным образом? Меня прошиб холодный пот при мысли о том, что я могу пополнить ряды неразумных. Нет, Жид дал слово, тем более его лекарства действительно действуют — в этом я убедился сам.       Я прибавил шагу. Действие таблетки сходило на нет, отзываясь неприятной слабостью во всём теле. На повороте коридора уже маячил Жид.       — Самочувствие как? — он вцепился в меня. — Ты опоздал.       — Да самую малость, — отмахнулся я. — Проверял, надо оно мне или нет.       — И как, проверил?       — Как видишь.       Жид смерил меня взглядом, как врач пациента, который умудрился снова заболеть.       — Эффект пропадёт и пиши пропало, — он цепко держал меня под локоть. Мелкая дрожь его пальцев перекликалась с моим болезненным ознобом, я поспешил отдалиться, пока мы не вошли в резонанс.       — Ладно, давай. Пока всё идёт как надо.       Попросив, я уже начал сомневаться в своём решении. Может, подождать ещё немного? Вдруг пройдёт как-нибудь само?       Жид достал из кармана стеклянный пузырёк и зачем-то вытряхнул несколько таблеток себе на ладонь, продемонстрировав их мне.       — Вот, — произнёс он, будто читая мои мысли, — обычные. Но ты должен пообещать, что будешь пить их без опозданий. В одно и то же время. Каждый день. Организм привыкнет, и обмороки будут исключены.       — Лады, — согласился я, поддавшись напору. Без колебаний взял одну пилюлю и закинул в рот.       От Стервятника не пришлось таить моё новое состояние. Пока я размышлял, как и кому первому сообщить о решении принимать таблетки от Жида, он решил разобраться с этим вопросом сам.       — Лицо, должен заметить изменения в твоём состоянии в лучшую сторону, — Стервятник проявлял заботу, но соблюдал дистанцию. Должно быть, так и подобает вожаку. — Позволь поинтересоваться, с чем они связаны? Неужели хворь отпустила?       Он в задумчивости водил пальцами по своим склянкам.       — Не помню, что давал тебе последний раз…       — Это Жид, — выпалил я на едином дыхании. — Я не принимал твои настойки.       Стервятник замер, а затем метнул на меня взгляд, полный негодования.       — Да какого чёрта? Как он посмел давать тебе что-то без моего ведома? А ты? Чем ты думал?! Он заставил тебя?       — Нет, я сам так решил, — я почувствовал себя ужасно глупо, можно же было сказать сразу.       — Великолепно. Просто прекрасно.       — И пошёл на это, чтобы не утратить себя, свой разум, — поспешил я продолжить прежде, чем Стервятник разразился бы речью в сторону Жида, — чтобы остаться с вами! С тобой!       Возможно, он уже не слышал последние сказанные мною слова: когда я занёс руку в примирительном жесте, он крепко ухватился за неё когтями.       — За мной. Живо!       Он буквально выволок меня за собой и повёл коридорами. Мне оставалось только заткнуться и послушно семенить рядом с папой, подстраиваясь под размашистый темп его шагов.       — Ну-ка, стоять. Почему я узнаю последним о том, что ты, — Стервятник тростью перегородил дорогу бредущему куда-то Жиду, ― проводишь какие-то манипуляции с моим птенцом?       Я выглянул из-за спины Стервятника, но решил пока не влезать в их разговор.       — А какого чёрта ты, — взвился Жид, — ставишь себя наравне со мной? Да ты ещё сам птенец желторотый, как ты смеешь мне что-то предъявлять? С чего взял, что знаешь, как сделать ему лучше? Ты ничего не знаешь, помимо своих трав, вот ими и занимайся. И вообще, — Жид кашлянул, — скажи спасибо, что спасаю вас обоих. И Ральфа твоего дорогого. Если Лицо умрёт в Третьей, не меня обвинять будут.       — Какая же ты сволочь, — прошипел Стервятник, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. — Ненавижу. Ну когда ты уже сдохнешь?       — Стервятник, пожалуйста… ― вякнул я что-то утешительное, но он резко перебил меня:       — Не лезь!       Однако его взгляд всё же на мгновение дрогнул.       — Я действительно хочу помочь, — продолжил Жид. — Вам обоим. Стервятник, за эти дни ты не мог не заметить, что Лицо действительно оправился. Подумай, что изменилось в его поведении и в какую сторону.       Стервятник только качал головой. Я чувствовал, как трудно ему признать правоту Жида. Я был уверен, мы оба понимали, что это единственный наш выход.       — Обещаю тебе, — Жид едва коснулся плеча Стервятника, отчего мне стало физически неприятно, — это ради блага Лица. Просто доверьтесь мне, вы оба. Я могу помочь.       В Третью мы возвращались в молчании.       — Лицо, — наконец нарушил тишину Стервятник, — тебе ведь правда становится лучше?       Я заверил Стервятника, что моё состояние только улучшается, никаких больше головных болей или кошмаров по ночам. Ничего.       — Это хорошо, раз так, — вздохнул он. Он более-менее успокоился, и голос его снова зазвучал ласково. — Ради этого я готов пойти на сделку с дьяволом по кличке Жид.       Я решил, что это такая шутка, и осторожно посмеялся.       Когда правда о таблетках вскрылась, я испытал невероятное облегчение. Пусть разговор Стервятника с Жидом стоил нам обоим немалых моральных сил, к вечеру мы уже немного успокоились. Я чувствовал себя отлично — даже слегка кружилась голова, но шума в ушах не было. Решив, что это подходящий момент, я направился к Лорду. По пути в Четвёртую я воображал наш разговор. В моей голове всё складывалось идеально: после него Стервятник и Лорд, наконец, забудут свои небольшие разногласия и помирятся.       Выяснив, что Лорда нужно искать в Кофейнике, я сразу же направился туда. Кто-то, завидев моё загадочно улыбающееся лицо, попросил отсыпать того же.       — Я завязал! — выкрикнул я.       Лорд показался на пороге Кофейника уже с недовольной миной.       — Кто-то из Крыс сказал, что ты себя странно ведёшь, да ещё и разыскиваешь меня. Ты тут, Лицо?       — Да, это я, — я не знал, как ещё себя обозначить, оставалось только надеяться, что Лорд поверил. — У меня отличные новости!       — Не может быть сейчас счастливых новостей, — Лорд был мрачнее тучи. Он обогнал меня и направился к лифтам, — пока у тебя в башке эта тварь.       — Я как раз об этом. Кажется, — я понизил голос, — всё налаживается.       Лорд резко остановился, я чуть не налетел на него сзади.       — Что? — меня прижало колёсами коляски, и, когда открылись двери лифта, я ввалился туда спиной вперёд.       — То, — начал я, поднимаясь и потирая ушибленную задницу, — что мне стало легче. И ты не поверишь, как. Это везение, не иначе.       Внизу, найдя укромный уголок, я поведал ему о таблетках и том, как мне сейчас хорошо. Я говорил взахлёб, едва не расплакавшись:       — Понимаешь, я спать могу. Без кошмаров. Никакой лихорадки, понимаешь? Могу думать. И дышать могу свободней. Да, он не свалил из моей башки навсегда. Но, а вдруг свалил? А вдруг, — я заговорил шёпотом, — не было и нет, а?       Лорд слушал меня внимательно, не перебивая, пока я подробно делился с ним своими ощущениями. Чем дольше я говорил, тем мрачнее становилось его лицо.       — Я только одно могу сказать, — Лорд странно выдохнул, а затем сорвался на крик, — что ты наглухо ёбнулся! Ты соображаешь, что несёшь? У кого ты взял лекарства! Идиот! Придурок!       Он перевёл дух и продолжил отчитывать меня дальше.       — Стервятник знает? — ему отчего-то показалось по моей реакции, что не знает. — Погнали к нему. Сейчас он тебе мозги быстренько вставит на место.       — Так он знает, я ещё днём рассказал ему об этом.       — Тогда я тем более должен поговорить с ним! Ну же, — Лорд ткнул мне в спину, — двигай жопой, скоро выключат свет, а у меня и без вас дел полно.       — И как ты только всё успеваешь, — съязвил я.       — По тонкому льду ходишь, — пригрозил Лорд. — Аккуратнее.       Я ощущал такой прилив сил, что наскакивал на раздражённого Лорда, как разыгравшийся щенок. Я болтал чепуху всю дорогу. Почему-то мне казалось, что Лорд должен понять моё состояние, увидеть, что я стал таким, как прежде.       — Хоть ты мне скажи, где свой разум растерял? — Лорд разразился тирадой с порога, без приветствия и церемоний, и сразу же напал на Стервятника. — Какого чёрта вы оба творите? Да вы хоть понимаете, наивные вы дебилы, что Жид разводит вас, как детей? Понимаете, что он потребует с вас плату рано или поздно?!       Опешивший Стервятник даже не сразу нашёлся, что ответить.       — Лорд, он дал слово, что с Лицом ничего не случится. И если Лицу действительно станет легче, я буду безмерно ему благодарен.       Лорд сжал кулаки. Я готов был поклясться, что он сейчас бросится на Стервятника. Я вышел вперёд, на всякий случай защищая его своим телом, но Лорд только презрительно цыкнул.       — А я ещё и виноват. Потом поймёте, что вас нагрели. Я не хочу в этом участвовать. И видеть вас тоже не хочу.       — Дверь открыта, — Стервятник поджал губы. — Попрошу нас больше не беспокоить.       — Пошли оба к чёрту, — распрощался с нами Лорд.       — Чувак! — я выскочил в коридор. — Ты реально из-за такой хуйни свалишь?       Я перехватил Лицо раньше, чем он направился бы к своему приятелю. Наши с Жидом дела будут куда важнее пустой болтовни.       ― Эта повязка только мешает! ― пожаловался я, раздражённо глядя на Жида, который возился с перевязкой.       ― Тебя никто не заставлял кромсать его, ― ответил он устало, не поднимая головы.       ― Он сам напросился, ― я нахмурился. ― И, между прочим, он меня оскорбил. Я должен был это схавать, что ли?       Жид не ответил сразу. Его руки двигались уверенно, накладывая бинты на рану. Он смотрел на меня, но видел только Лицо. Это бесило.       ― Ты принял? ― спросил я, уже зная ответ.       Он покачал головой.       ― Последнее ему отдал.       ― Нужны ещё таблетки.       ― Они есть, всё там же... ― Жид осёкся. ― Это точно не убьёт его?       ― Да ничего ему не будет. Я тебе обещаю, ― ответил я уверенно, приближаясь и накрывая своей ладонью его руку, ― я понял свои ошибки в прошлый раз. Лицу не будет плохо.       Жид зажмурился, как в муке, опустил руки и сполз на пол. Всё так же не открывая глаз, он устроился головой на моих коленях. Я машинально погладил его по голове, пытаясь удержать себя от раздражения.       ― Нужны таблетки, ― повторил я. ― А давай сходим вместе! ― я даже захлопал бы, не будь перемотана рука.       Но Жид не поддержал мою идею.       ― Ты уверен? ― переспросил я в надежде, что он передумает.       ― Уверен, ― он поднял голову. ― Нечего там сидеть. Или хочешь замёрзнуть насмерть?       Я тоже сполз на пол, хитро улыбаясь.       ― О, ― я мечтательно вздохнул, склонившись к нему поближе, — это была бы замечательная смерть. Умереть вместе. Но я хочу жить. С тобой.       ― Макс, ты же знаешь, что это невозможно, — тихо ответил он.       Прижавшись к нему, я услышал, как бешено колотится его сердце. Это дало мне надежду.       ― Нет, возможно! ― упрямо возразил я. ― Возможно.       ― А ты всё такой же упрямый, буква М, ― вздохнул Жид.       Я же думал, что упрямый не только я. И почему Жид так уцепился за это слово?       ― Ну пошли сейчас, ну пожалуйста, ― умоляюще прошептал я.       ― Макс, прошу тебя, ― повернулся ко мне Жид. ― Мы пойдём за ними. Но дай Лицу хотя бы поесть. Не добивай его.       ― Я и не собирался! Мне Лицо не нужен мёртвым. Как и тебе.       Жид хотел что-то сказать, но я опередил его и шикнул.       ― Если ты сейчас скажешь, что мы его используем, я съем тебя на завтрак, ― я выразительно посмотрел на него, заставляя мне поверить.       Он замолчал, что-то явно обдумывая.       ― Ему реально нужно поесть, ― сказал он наконец.       ― Да я понял! ― взорвался я. ― Почему ты думаешь сейчас о нём? Я здесь, и ты можешь делать со мной что угодно!       Жид ухватил моё лицо в ладони, глядя прямо в глаза.       ― Потому что ты добьёшь его и всё закончится, ― Жид смотрел на меня безумно сверкающими глазами. Он мне такой тоже нравился ― с испариной на лбу, сведёнными или, наоборот, взлетевшими в удивлении бровями, мечущимися глазами, в белках которых иногда можно было разглядеть пугающе интересные лопнувшие сосудики. — Ты думаешь, мне это надо?!       Я замер, чувствуя, как его слова резанули по живому. В ответ я осторожно потёрся щекой о сухую ладонь       ― Не добью, ну. Я же хочу быть с тобой.       Жид убрал руки от моего лица, и, тяжело вздохнув, привалился к кровати.       ― Это утопия ― наша жизнь вдвоём, ― выдохнул он.       Во мне волной поднялось яростное желание разгромить тут всё к чертям. Как он может быть таким слепым? Но я заставил себя дышать ровно, пытаясь не сорваться. Ну же, Тень. Успокойся.       ― Да вся твоя жизнь сейчас утопия! ― воскликнул я, хватая Жида за руки и сжимая их посильнее. — Вот что ты собираешься делать дальше? Грядёт весна. Выпуск! Что ты будешь делать?       ― Я не Лось, ― он покачал головой. ― Теперь знаю, чего ожидать. И блядский Ральф тоже.       ― А дальше что? Дальше что? ― я встряхнул руками Жида.       ― Наберут новых, ― слишком спокойно ответил он. Вот же упрямый лоб!       ― Не наберут! ― я больше не мог сдерживаться и принялся кричать, сжимать чужие руки, едва не ломая их. ― Не наберут никого! Этот Дом рухнет! Превратится в руины!       ― Что ты говоришь такое? ― Жид смотрел на меня как-то обеспокоенно. Я понял, что разошёлся. Он обнял меня, крепко прижав к себе. ― Что ты говоришь, Макс?       ― Что вижу, — пробормотал я, уставившись в пол. — Это будет. Не знаю, но что-то будет.       ― И что ты предлагаешь?       ― Изнанка.       Жид застыл. На секунду мне показалось, что совсем перестал дышать. Потом он отстранился, нахмурив брови.       ― Ну почему? ― я напрягся, но продолжил, стараясь говорить спокойно. — Специально спросил это, пока ты трезв. Наверное, зря.       ― Это, ― Жид покачал головой, ― кроме как утопией не назвать.       ― Тогда веди Лицо на завтрак, — резко ответил я, начиная постепенно ослаблять контроль.       ― Нет, блядь, подожди! ― Жид ухватил меня за плечи. Я уже чувствовал, как больно Лицу из-за раны на плече. Пока я держал его под контролем, я этого не замечал.       ― Ещё увидимся, ― улыбнулся я напоследок.       ― Да блядь, Макс!..       ― Вот же чёрт, ― услышал я над ухом, ― и надо было прямо здесь бросить...       ― Кого бросить? ― я сонно потянулся и хотел было перевернуться на другой бок, но почему-то не нащупал под собой кровати, даже подушки.       ― Кости свои, ― нервно каркнул Жид, ― надо было тебе бросить посередь коридора. А мне ебись, доставляй тебя обратно. Как будто других нет дел.       Я окончательно проснулся. Всё так же бодр и без звона в ушах. Но, тем не менее, что-то было не так.       ― А какого хрена?.. ― я озирался, пытаясь оценить обстановку вокруг. ― Блядь... ― простонал я. ― Что, опять началось?       ― А что началось? ― Жид нетерпеливо пихал меня, заставляя подняться на ноги. ― У тебя уже так было?       ― Что было? ― тупо спросил я.       ― Вот и я спрашиваю ― что?       С секунду мы тупо смотрели друг на друга.       ― То есть, меня не, ― я побоялся упоминать Тень вслух, ― притащили сюда? ― я постарался сделать акцент на последних словах.       Жид вздохнул, бросив на меня обеспокоенный взгляд.       ― Лицо, ты снова ходишь во сне. Я думал, ты знал, что с тобой такое бывает.       ― Конечно, знал. Под управлением сам знаешь кого, ― выпалил я.       ― Кого? ― меня выводило из себя недоумение на лице Жида, но я так и не мог, как не силился, объяснить себе, что же меня так задело.       ― Сам знаешь, ― повторил я менее уверенно.       ― Нет, не знаю, ― отрезал Жид. ― Лицо, что бы там ни виделось тебе, это лишь игры твоего подсознания.       ― Да хватит со мной говорить, как с дауном! ― возмутился я.       Жид выглядел раздражённым, но держался ровно. Не то чтобы это помогало мне чувствовать себя лучше. Он схватил меня за локоть и потащил в сторону Третьей.       ― Послушай, ― настойчиво начал он, ― те таблетки, что ты пьёшь, влияют на психоэмоциональное состояние. И побочки есть, конечно. Эта не самая страшная из них, но наблюдать за тобой нужно. И я, в чём я снова убедился, лучший для этого кандидат.       ― Мало тебе того, что ты даёшь мне лекарства, так ты ещё меня на привязь посадить хочешь? Об этом уговора не было!       ― Ну тихо, тихо, ― примирительно зашипел Жид. ― Лекарства — это, к слову, немного незаконно, держу в курсе.       Меня это только разозлило.       ― Обо мне есть кому позаботиться, спасибо!       ― Что-то я не заметил! ― парировал он, сверля меня взглядом.       ― А ты внимательнее присмотрись! ― вторил ему я, готовясь броситься в драку.       ― Что за шум? Кто из деток с утра не в духе? ― Стервятник степенно вышел из Третьей, ожидая увидеть одного из своей стаи, но его ждало разочарование в лице Жида. ― А, это снова ты. Лицо?.. ― он строго посмотрел на меня, требуя объяснений.       Мне было не по себе. Где-то глубоко внутри меня пожирал червь сомнения, но я не мог найти в закоулках сознания объяснения этим чувствам. Под немигающим взглядом Стервятника я потупился, будто действительно совершил что-то нехорошее, но никаких грехов в ближайшие сутки за собой вспомнить не мог. Помимо того, что я вдруг очутился в коридоре с утра и совершенно не помнил, как выбрался из Третьей. Я покосился на Жида. А тот будто того и ждал.       ― Позволь мне сказать, «многоуважаемый» в узких кругах Стервятник, ― Жид шипел, как ядовитый полоз, ― что в коридорах обнаружился один твой самый проблемный птенец, которому явно требуется повышенное внимание.       ― Может, ты мне объяснишь? ― Стервятник так резко развернулся ко мне, что полоснул волосами Жида по лицу. Он не удостоил его и взглядом, что вывело того из себя окончательно.       ― Я ходил во сне, ― неуверенно начал я, чувствуя, как начинает кружиться голова, ― кажется.       ― Замечал за тобой такое… ― Стервятник задумался и хотел было добавить что-то ещё, но Жид перебил его, чем задел ещё и мои чувства.       ― Если ни хрена не можешь уследить за своей стаей, так будь добр, доверь это тому, кто действительно в силах с этим справиться!       Стервятник ошарашено смотрел на Жида; его пальцы, нервно подрагивая, сжались на набалдашнике трости.       ― Алё, ты ничё не попутал? ― попёр я на воспитателя. — За языком следи, лысый!       ― Ты прав, ― прошелестел Стервятник. ― Впредь буду внимательнее. Позволь разобраться с этим самому.       Мы с Жидом удивлённо смотрели на изменившегося в лице Стервятника. О чём думал воспитатель я не знал, но я ушам своим поверить не мог — не такого ответа я ожидал от вожака. Чего угодно, но не этого. Первым очнулся Жид.       ― Я могу вам помочь, но я не всесильный. Ещё раз увижу, что Лицо болтается без присмотра в таком состоянии — я его отсюда забираю!       ― С какой это стати? ― я возмутился. — Никуда я не пойду!       ― Не повторится, будь уверен.       ― Придёшь за таблеткой в то же время, ― не попрощавшись с нами, Жид гордо ушёл.       Я остался наедине со Стервятником. Он выглядел так, будто постарел на десять лет за эти несколько минут.       ― Стервятник… ― начал было я, но он только покачал головой.       ― Всё ради тебя, Лицо, ― его шёпот был едва различим.       Я разрывался изнутри. Хотел было сказать ему, что не нужно мне таких самопожертвований, да и пусть катится к чёрту этот Жид со своими пилюлями, но не смог. Мне нужны были эти чёртовы таблетки, мы все об этом знали. Иной раз они давали такое чувство эйфории, что я готов был лечь и умереть от счастья. Ради этого можно было потерпеть не только неприятное общение с Жидом, но даже и очередной лунатизм. Лишь бы больше не слышать и не ощущать Тень. Единственным, кто не был со мной согласен, был Лорд.       К нему я и направился, будучи в полной уверенности, что он снова меня пошлёт. Но во мне теплилась надежда, что в этот раз он сможет меня понять, если я правильно подберу слова. Даже Стервятник скрепя сердце согласился на помощь Жида. Не будет же Лорд упрямо гнуть своё до последнего?        — Иди на хуй, — Лорд сходу обозначил свою позицию. Он даже не пустил меня на порог Четвёртой. Я, изобразив самый оскорблённый вид, ушёл, бросив перед этим, что хочу перекурить с ним на первом этаже.       — Вали к своему Жиду! — шипел мне вслед Лорд.       «Как, кстати, твоя рученька?»       Я огляделся, коридор первого этажа пустовал. Меня волной накрыла нереальность происходящего. Не думая, что диалог продолжится, я ответил.       — Отъебись, гниль.       «Что не так? Ты так орал».       ― Ещё бы мне не орать, когда тебя пытаются ёбнуть, ― съязвил я.       «Я не пытался тебя убить».       ― А в коридоре? Зачем ты меня порезал?       Тень некоторое время молчал. Мне показался подозрительным силуэт на лестнице, и я притворился, что выбрал коридор для неспешной прогулки.       «Понравилось умирать против воли? Я тоже не хотел».       Тень звучал недобро. Но я решил не давать ему права запугать меня. Да он не должен был снова появляться в моей голове, чёрт подери! Неужели Жид ошибся с дозировкой пилюль?       ― Я выжил, ― процедил я сквозь зубы, ― назло.       «Повезло, значит».       ― Если ты пытался преподать мне урок, то попытка провалилась, ― я продолжал бродить по коридору как идиот, распаляясь в злобе на Тень.       «Больно надо учить тебя! Я не такой мудак, как ты думаешь».       Уже не думая, что меня заметят, и даже не оглядываясь, я, кипя благородным гневом, поспешил в бассейн. Увидел отодвинутую от двери в каморку лавочку, которую два засранца, увлечённые друг другом, даже не удосужились поставить на место. Выпустили дух моих крысят! Выпустили мой кислотный ноябрь!       Я застыл на пороге бассейна. Нереальность происходящего всё нарастала. Вцепившись в дверной косяк, ощутил потрескавшуюся краску на дереве и немного пришёл в себя. Всё ещё в реальности. Тень больше не сказал ни слова, я же вообще боялся упоминать его имя всуе.       Я отыскал валявшиеся в пыли никому не нужные кассеты, наушники и плеер. Выцепил побитое жизнью «Русское поле экспериментов» и сунул в плеер, молясь, чтобы он не зажевал плёнку. Но не успел я раствориться в музыке, как тут же пришлось сдёрнуть наушники ― за дверью кто-то был. Я замер, даже не додумавшись выключить музыку.       ― Заходи, демон, ― пригласил я.       ― Благодарю за приглашение, ― откликнулся Лорд.       ― Тьфу ты, ― выдохнул я. ― Ну и напугал!       Лорд с интересом осматривался.       ― Уютно у тебя тут. Ты столько раз про этот бассейн рассказывал, а пригласить — ума не хватило. Я, может, тоже хочу сидеть здесь сычом и кассетки слушать, ― Лорд нахмурил брови, но я знал, что ругается он в шутку. ― Чего молчишь?       ― Э-э, честно? ― промямлил я.       — Нет. Не хочешь дверь закрыть? ― Лорд продолжал пялиться.       ― Точно, ― почувствовав себя полным дураком, я поспешил закрыть бассейн, пока нас не нашёл кто-то из воспитателей или учителей.       ― У тебя тут задница не мёрзнет? ― Лорд поёжился и плотнее закутался в свитер.       ― Пойдёт, ― ответил я. ― Можно включить вонючку.       Я указал на обогреватель рядом с Лордом. Тот скептически его осмотрел, даже принюхался.       ― Могу укатить, если помешал твоему уединению, ― он достал сигареты и зажигалку.       ― Не-не-не! — отчаянно замахал я руками, понимая, что Дракон никуда и не собирался поворачивать.       ― Так и будешь дурака валять? Сам позвал меня, так говори, что хотел? Хорошо хоть я додумался сюда заглянуть.       — Бля, — я схватился за голову. Только сейчас я вспомнил, что позвал Лорда на встречу и направлялся туда, пока в моей голове не объявился чёртов призрак.       ― Ты чего такой дёрганый? ― спросил наконец он.       Я вздохнул и закурил, а затем рассказал, какое непростое утро у меня выдалось. В глубине души я понимал, что Лорд на самом деле не злится — просто переживает. Если смотреть правде в глаза, я и сам всё ещё не мог поверить, что всё идёт так гладко.       Рассказывая сейчас Лорду всё, что накопилось, я испытывал странное чувство лёгкости. Вываливал абсолютно всё, не заботясь о цензуре. Когда я только попал в Дом, мне казалось, что Лорду это слушать неинтересно. Теперь же у меня возникло новое опасение ― что я надоел ему своими бредовыми рассказами. Разумом я понимал, что это не так, но, с некоторых пор не доверяя даже самому себе, я нет-нет да и поглядывал на Лорда, слушающего меня не перебивая. Именно его статичная поза, всегда одна и та же ― в одной руке обычно сигарета, подбородок он мостил на сложенных пальцах другой руки ― и наводила меня на такие подозрения. Мне эгоистично хотелось подтверждения того, что меня слушают именно в процессе рассказа. Но такая манера не сбивала с мыслей, пусть и наводила на непрошенные глупые мысли. А если взять, к примеру, того же Табаки, сразу чувствовалась разница: тот не оставляет без комментариев ни одного предложения, порой здорово сбивает с мысленного пути своими выкриками, смешками или размашистыми жестами.       Между тем я закончил говорить. Лорд с плохо скрываемой жалостью смотрел на меня.       ― Не можешь остановиться, верно? ― задумчиво проговорил он, не ожидая от меня ответа. ― Хочу немного тут прогуляться. Ты не против?       ― Не проблема, ― охотно согласился я и выбрался из каморки первым. Было ужасно холодно, но я упорно шёл под купол бассейна.       ― Справишься? ― спросил Лорд у меня за спиной.       ― Похуй, ― в очередной раз ответил я. ― Не собираюсь забегать далеко вперёд.       ― Ты и о весне? ― уточнил Лорд, всё так же катя за мной.       Я обречённо вздохнул, кивая, как тяжелобольной, который подтверждает свою скорую смерть. От меня уже ничего не зависит. Даже то, что должно произойти весной, произойдёт само. Без моего участия. Лорду не нужен был мой ответ. Он обогнал меня и теперь катил впереди, задрав голову, осматривая сосульки на потолке.       ― Осторожней, ― попросил я.       ― Да, Лицо, ― усмехнулся он, ― я не идиот.       ― Осенью здесь было уютнее, ― ответил я, осматриваясь вместе с Лордом. Всё вокруг весело мерцало инеем в тусклом зимнем солнце, но выглядела эта картина жутко и мертво.       Лорд подул на замёрзшие руки, а затем продолжил толкать свою коляску вперёд. Он подкатил к обвалившейся в нескольких местах мозаике.       ― Наверное, когда-то здесь было неплохо. Вот только скажи, на хрена нам бассейн? Они бы ещё вышку приделали, ― мрачно усмехнулся Лорд.       Мне не нужно было уточнять, чтобы понимать, кому это — «нам». Будучи физически полностью укомплектован, я совершенно не задумывался о других обитателях Дома. Мне стало не по себе.       ― А при Жиде этот бассейн работал хоть раз? ― снова заговорил Лорд, не дав моей мысли развиться.       ― Я не спрашивал. А он бы и не ответил, слишком уж закрытый.       Лорд задумчиво хмыкнул.       ― Неудивительно. Тебе самому-то комфортно тусоваться в чьём-то бывшем гнезде? ― Дракон снова сверлил меня взглядом. ― Точнее, не в чьём-то, а двух конкретных личностей.       ― Поначалу я об этом вообще ничего не знал, ― поник я. ― Это было наше с крысятами убежище. Но даже если бы не хотел, всё равно узнал бы рано или поздно.       Лорд неожиданно ухватил мою ладонь своими ледяными пальцами. С непривычки я вздрогнул.       ― Да борись ты, ёб твою мать! ― он так дёрнул мою руку, что мне тут же стрельнуло в раненую. ― Лицо, я тебя вообще не узнаю!       Я взглянул на него широко раскрытыми глазами. Я тоже его не узнавал, ведь он стал гораздо спокойнее. Старше. И не только из-за своего пребывания за стенами Дома. Но сейчас проглянул прежний Лорд, отчего у меня мурашки побежали по спине.       ― Мне, значит, пинка дать хватило сил. А себя зубами из болота вытащить уже никак? Думаешь, как я выкарабкался? Не потому, что ты выкинул те таблетки. Даже разговоры с Табаки не помогли бы, если бы я не цеплялся за эту ёбаную жизнь. Не жизнь овоща, Лицо!       Я с силой потёр лицо ладонью. Ничего у меня не выходило. А от разговоров о борьбе у меня только больше поднималась паника. Я всё больше и больше видел мир будто со стороны — отстранённым, плоским, будто я смотрел на него через мутное стекло. Что же на этот раз свалится на голову незадачливому герою?       Лорд, хмурясь, смотрел на меня, раздувая в праведном гневе ноздри. Я же силился ответить ему что-то наименее жалкое из моих оправданий. Он уже собирался добавить ещё что-то, когда вдруг послышались шаги за дверью бассейна.       Я выругался. Мы одновременно посмотрели в ту сторону. Шли сюда. Тогда мы, опять не сговариваясь, метнулись в сторону раздевалок. Я наобум выбрал ту, что посередине, Лорд вкатил туда за мной. Мы замерли, прислушиваясь.       — Ну-ка, тихо.       Сколько из нашего разговора мог бы подслушать таинственный некто? Задумавшись об этом, я выругался, а Лорд больно ущипнул меня, призывая срочно заткнуться.       Скрипнула дверь, из-за неё выскользнул Жид. Он шёл дёрганной походкой, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Видимо, почуяв что-то неладное, он быстро смылся.       — Как думаешь, что ему тут надо было? — шепнул Лорд.       — Наверняка меня искал.       — Когда я тебя к Жиду послал, это была метафора, если что, — зачем-то пояснил Лорд. — Просто к нему дальше, чем на хер. Не надо было воспринимать буквально.       — Я бы лучше на хер сходил, — я зашёлся истерическим хохотом, выпуская накопившееся напряжение.       — Да ты, брат, ещё крепче ёбнулся, чем я, — подытожил Лорд.       «О…»       Я выскользнул из укрытия — хотел кое в чём убедиться. Но спустя несколько минут ощутил на себе пристальный взгляд.       — Тень, ты?       Юноша с медовыми волосами испытующе смотрел на меня. Даже не в своём теле я прочувствовал этот рентген.       — Может, тогда представишься? Раз уж моё имя тебе известно, — я попытался говорить вежливо, но голос выдавал раздражение.       Лицо со своим приятелем спугнули Жида. Нужно вытащить их отсюда как можно быстрее.       — О, и не только имя, — взгляд незнакомца не предвещал ничего хорошего. Может, мы с Рексом уже пересекались с ним раньше?       — Что ж, — с каждой секундой я раздражался всё больше, — тогда, может, скажешь уже своё имя и что ты от меня хочешь? И, блядь, как ты меня видишь?       — Даже не присматриваясь можно понять, что ты не Лицо. Жесты, походка, фразы, — он перечислял холодно и методично, — даже если бы я не был наслышан, ты сам себя выдал. Вот ты сейчас поправил волосы, — заметил он, — и сразу понятно, что ты не Лицо. Ты будто не ощущаешь себя на двух ногах, — подытожил колясник.       — Ты не ответил на мой вопрос, это лишь поверхностные наблюдения, — любопытный Макс взял верх, принявшись задавать глупые, не относящиеся к делу, вопросы. — А если присмотреться?       — А если присмотреться, — незнакомец снова включил свой взгляд-рентген, — вижу, как твой истинный облик накладывается сверху, как плёнка. То ещё зрелище.       Мне стало обидно, что невежа, так и не удосужившийся представиться, отзывается обо мне, как о «том ещё зрелище».       — Вот я сейчас как присмотрюсь к тебе… — затолкав подальше Макса, я приложил все усилия и знания, что доверила мне Изнанка, и заглянул дальше, в самую суть.       Поначалу я видел всё того же юношу с медовыми волосами, восседающим на своей коляске с такой статью, будто он граф голубых кровей, но после, неумолимо быстро, почти за секунды, его прекрасный облик стал трансформироваться. Нечто остроухое, с полной пастью острых зубов, щерилось на меня, готовое броситься в любую минуту.       — Ты кто такой? — я, в свою очередь, распушил перья и обнажил когти, готовый к атаке.       — Лорд, — колясник невозмутимо восседал на своём месте, словно происходящее его забавляло. Видение исчезло. — Вот и познакомились.       — Так ты что же, — от неожиданности я растерял не только свои силы, но и остатки самообладания, — бываешь по ту сторону?       — Понятия не имею, о чём ты, — в его голосе сквозила насмешка. Казалось, Лорд издевается надо мной.       — Всё ты знаешь, но плохо притворяешься!       — Погоди-ка, ну точно! — Лорд вытащил сигарету, указав ей на меня. — Вспомнил тебя. Когда ты ещё был, так сказать, во плоти.       Его насмешливый тон злил до того, что я готов был броситься на него и вгрызться в глотку.       — И что же ты помнишь? — процедил я.       — Ничего хорошего, — бросил Лорд, — наркоман ебучий, позорящий брата своего, и спор наш проиграл, как лох последний из-за говна в своей крови. Как тебе? Продолжать? Бьюсь об заклад, ты хоть однажды опускался до того, чтобы отсосать ради дозы.       Я не выдержал и яростно бросился на Лорда. Тот ловко откатил коляску, и я пролетел мимо, рухнув на холодный кафель.       — Ты делаешь больно не мне! — прохрипел я, лёжа на полу и тяжело дыша. Ох, как же больно будет Лицу, когда я его отпущу!       — Пусть так, — колёса Лордовой колесницы оказались в опасной близости от пальцев Лица, — может, это выдавит тебя из его разума хоть ненадолго. А там, — прошипел он, медленно, с наслаждением наезжая на пальцы, — уж поверь, мы найдём способ от тебя избавиться, паразит.       Он брезгливо сплюнул.       — Я тебе это ещё припомню! — я зашипел. — Я запомнил твоё имя!       — Да вали ж ты уже, гнида.       Я лежал на полу, крупно дрожа от холода, задыхаясь от боли в обеих руках.       — Что… случилось?.. — выдавил я.       — Ты уж прости, — в голосе Лорда неожиданно прозвучало несвойственное ему сочувствие. — Пытался изгнать демона.       — А что, заходил?       — К сожалению. Долго собираешься здесь жопу морозить?       Мы покинули бассейн в молчании.       — Куда идёшь? — поинтересовался Лорд.       — К Жиду за таблеткой, — честно ответил я.       — Ты придурок? — Лорд с жалостью посмотрел на меня. — И это ещё после того, что я видел.       — А что ты видел?       — Ай, блядь, — Лорд махнул рукой. — Дай мне самому всё обмозговать. Ещё встретимся. А до тех пор, будь лапочкой и вали к Стервятнику. Хотя за вами обоими теперь глаз да глаз нужен.       Лорд укатил в задумчивости. Я остался в одиночестве, хлюпая кровью из носа. Что-то мне показалось странным на ладони здоровой руки. Красноватый маленький, круглый след.       — Лорд? — позвал я, но голос звучал глухо и беспомощно. Я несколько раз сжал и разжал пальцы. Было больновато, но, по сравнению с ощущениями в раненом плече, это казалось приятным жжением.       Я был волен делать что хочу, но первым делом пошёл к Жиду. Вдруг он действительно искал меня в бассейне? Наверняка уже пришло время принимать таблетки.       — Сегодня только половина, — сказал Жид, когда мы встретились. Я заметил, что в его пузырьке пусто.       — Сложности с поставками? — неловко пошутил я.       — Завтра будет ещё, — с каждым днём Жид становился всё более дёрганым. Казалось, будто каждый нерв в его теле рвётся от удара электротока. А его походка всё более походила на походку марионетки, которую неопытный кукловод хаотично дёргает за все нитки сразу.       — Да верю, верю, — зачем-то успокоил его я. Может, у Жида закончилась склянка, потому что он попросту рассыпал пилюли? С такими-то непослушными руками. — Хочешь, помогу?       Жид странно глянул на меня.       — Нет, сам схожу, это может быть опасно. Пауки, понимаешь…       Я шёл по коридорам и улыбался. Не знал, как выгляжу со стороны, но, скорее всего, как идиот. На моё счастье мне попался Рыжий, а не Стервятник или Лорд.       ― Здоров, Рыжий!       ― Как сам? Выглядишь хреново, чувак. Как оживший трупак.       ― Да? ― я решил, что Рыжий шутит. ― Но мне так охуенно! ― прокричал я на весь Дом.       — Вот это вштырило, ― присвистнул Рыжий мне вслед.       Я ощущал дикий прилив сил, был готов горы свернуть, но пока не знал, куда деть свою кипучую энергию. Поэтому просто пошёл куда глаза глядят, продолжая глупо улыбаться.       — Целую надо было жрать! — крикнул кто-то мне вслед.       Я решил нацепить на нос очки. Совсем не хотелось уподобляться Крысам, но в моём виде явно что-то смущало обитателей Дома.       Я бесцельно болтался по коридорам, время от времени кончиками пальцев щупая отколупанную кем-то штукатурку на стенах — так я делал раньше, когда принимал, чтобы заземлиться.       Ноги снова принесли меня на первый этаж. За дверьми актового зала происходило какое-то движение. Зал был приоткрыт, из него доносились голоса вперемешку с воспитательскими ― шла предпраздничная подготовка. Я подошёл ближе и сунул нос в щель. Воспитатели постоянно давали указания, а дети бестолково их не выполняли. По полу тянулась тропка из огрызков мишуры и клочьев ваты, ведущая в спортзал. Я прошёлся по этой тропке.       В спортзале наряжали куцую кособокую ель. Живот незамедлительно скрутило. На том самом месте. Будто бы и не было ничего.       ― Не слишком ли рано? ― задал я вопрос в, казалось бы, пустоту, и очень удивился, когда мне ответил незаметно подкативший сзади Фазан.       ― Всё по правилам, ― прогундосил он. ― По правилам нужно наряжать сегодня.       Я не стал спорить и удалился, пнув по пути огрызок мишуры. Схватившись за живот, побрёл к лестнице. Чем дальше я отходил от проклятущего места, тем легче становилось. Стало по-детски обидно, что проклятые Фазаны испортили мне настроение. Я решил отправиться в Третью.       Но на Перекрёстке я столкнулся со Стервятником. Он шёл, смотря себе под ноги, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. У меня заныло сердце. Прости, Лицо, но тебе снова придётся немного поспать. Как же так, что я могу делать всё, что угодно, но не могу обнять собственного брата? Это несправедливо!       ― О, это ты, птенчик, ― поднял он голову, узнавая Лицо. — Здравствуй.       — Это я, ― сказал я, вкладывая в эти слова особый смысл, пытаясь выжать из голосовых связок Лица свой собственный тон.       Стервятник тяжко вздохнул.       ― Позволь проводить тебя в Третью, ― я занял своё место по левую руку.       Сбитый с толку Стервятник позволил взять его под локоть. Я ничего не мог поделать. Мне нужно было прикоснуться к нему.       ― Кто же ты… ― едва слышно проговорил он.       — Это я, ― повторил я, голос дрогнул от обиды. Почему же Стервятник так наглухо закрыт? Почему настолько поверил в мою смерть, что не даёт шанса даже моему духу? ― Ты не веришь, я знаю.       Стервятник вырвался и заглянул мне в глаза.       — Ну зачем ты так со мной?..       Он развернулся и исчез за дверью Третьей. Всё желание бродить по Дому испарилось. Больше не хотелось никаких прогулок.       Вместо крысы Кот приволок на кровать оборванный хвост мишуры. Снова стало тошно. Теперь мишура ассоциировалась только со спортзалом. Я в омерзении сбросил шуршащий кусок на пол, надеясь, что не оскорблю этим чувства Кота.       — Стервятник просил узнать, идёшь ли ты к Картёжникам сегодня? — рядом появился Валет.       — Приду, — сухо бросил я.       — Тогда до скорого.       — Подожди, а чего он сам не подошёл? — я удивился сам своей замедленной реакции. Таблетки вдруг стали действовать по-другому. Я хлопнул себя по лбу. Ну точно! Я же половину сегодня принял. Интересно, а завтра Жид даст побольше?       Я перевёл взгляд и вздрогнул. Мне казалось, что Стервятника нет с нами в комнате, поэтому он и отправил гонца. Но он всё это время был здесь, на стремянке, но не дремал по своему обыкновению. Его жёлтый взгляд не мигая замер на мне. Я поёжился и снова надел очки, прячась от жёлтого света.       С трудом я вытащил тело Лица в коридор. Руки и ноги действовали вразлад, я едва управлялся с ним. Чёрт, и понадобилось же Лицу с его хамоватым другом именно в этот момент тащиться в бассейн! Какого хрена они вообще туда попёрлись? Я туда Лицо не вёл.       От одного запаха коридора меня захватили воспоминания. Сколько раз я бродил здесь тенью, оправдывая своё имя, и ни разу не испытывал таких ощущений. Я был в теле из плоти, пусть оно и было не моё. Шёл будто бы своими ногами ― двумя ногами! Я старался не улыбаться как дурак, понимая, что Лицо так себя никогда не ведёт. Хотя… отчего бы ему не поулыбаться хоть немного?       В коридоре на меня не обращали ни малейшего внимания, и я мог спокойно идти и глазеть по сторонам. Я провёл рукой по стене, давая себе вспомнить каждую её шершавость. Совсем не хотелось отдавать тело обратно. Сегодня я планировал подержать его подольше. Я хотел быть с Жидом в эту ночь. Не потому, что для меня она была какой-то особенной. Просто сегодня я хотел побыть с ним как можно дольше.       Я буквально чувствовал, как меня пожирает глазами Лорд, обнимающий Рыжую на площадке между этажами. Он знал, что это иду я, и от этого восторг внутри разгорался ещё сильнее. Я существую!       На моё счастье, Жид не был на третьем этаже. Он брёл со стороны классов, направляясь, скорее всего, к себе. Я поспешил за ним, боясь окликнуть. Уже чувствовал, что долго не протащу Лицо за собой. Плевать.       — Жид! — как можно громче позвал я, опираясь на стену, надеясь, что он догадается меня поддержать.       Он приблизился, тогда я требовательно потряс его за рукав.       — Надо ещё. Сейчас же!       Тот растерянно пялился на меня, соображая, кто сейчас перед ним.       — Л… Лицо?       Я крепко ухватил его, утаскивая в полумрак какого-то пустого класса, подальше от посторонних глаз.       — А что случилось? — мне захотелось стереть это глупое выражение с его лица. Я погасил улыбку. Приблизившись, я обхватил его затылок ладонью, притягивая ближе к себе. Но губ едва коснулся, скользнул дальше по щеке, пока не добрался до мочки уха, сильно сжав её зубами, чуть не откусив. Жид возмущённо зашипел.       — Я тебя научу нас не путать!       — Прости, Макс, я…       — Не успел забрать, я уже догадался, — я отстранился, сложив руки на груди. — Лицу больно, я сейчас его потеряю и брошу тут.       — Стой. Что ты хочешь?       — Таблетки, ну! — я в нетерпении цокнул. Время на исходе, а Жид, как назло, тупит! — Ну давай же, соображай. Лицо приглашён на собрание Картёжников, я должен туда пойти.       — Зачем?       — Увидеться с братом.       — Блядь, — Жид схватился за голову. — Как ты предлагаешь это сделать?       — Не знаю, — я покачал головой, — ну придумай. Мне надо.       Оставив Жида наедине со своими мыслями, я отправился в Кофейник.       Как только зашёл, тут же заметил скрюченный силуэт Стервятника, тихо пьющего кофе в компании одного лишь Луиса. Ноги сами понесли меня туда.       ― Лицо, сейчас же иди сюда! ― я не хотел, но мне пришлось откликнуться на требовательный зов Лорда. С ним сидел и Табаки. Пришлось изображать Лицо прежде, чем он узнал бы меня. От моих глаз не укрылось то, что в ту же секунду, когда Шакал приветственно махал мне, Лорд незаметно для него подчикнул пальцем бусину на столе. Та покатилась по столу, блеснула мимо Табаки, моментально захватив его внимание, и с тихим стуком шлёпнулась на пол. Шакал тут же бросился за ней, забыв обо всём на свете, протискиваясь между столиками, где гнездились Логи и Псы. Лорд грубо дёрнул меня за рукав, усаживая рядом.       ― Я же вижу, что это ты, ― сквозь зубы процедил он, испепеляя меня взглядом. ― Какого хера ты припёрся?       ― Где хочу, там и хожу, ― ответил я так же тихо. ― Кстати, хотел кое-что сообщить. Сегодня в карты иду играть я.       Я мотнул головой, пытаясь не потерять цель. Мне хотелось к брату. Но Стервятник, завидев меня, тут же поспешил сбежать в коридоры, даже не допив кофе.       Лорд как следует ущипнул меня. Я надеялся, что не почувствую боли, но ощутил её, наоборот, очень остро. Но это только ещё больше укрепило меня в мысли о том, что я оживаю.       ― Надеюсь, тебе очень больно, ― прошипел он.       Я же не спешил уходить. У меня пока выходило, на мой взгляд, притворяться Лицом.       ― Лорд, ― как можно тише прошептал я, ― а я ведь тебя вспомнил. Всё-всё после нашего разговора. Очень жаль, что ты лишился своих шикарных волос, ― в шутку я растрепал отросший «ёжик» на голове Лорда.       ― Не лапай меня, собака! ― тут же взвился он, ударяя меня по руке так, что остался ярко-розовый след. В своей тяге к хлестанию по рукам Лорд напомнил мне Крёстную, не будь она к ночи упомянута. Его взгляд переместился на возвращающегося Шакала. — Такое даже Табаки разрешается в редких случаях.       ― Что именно? ― тут же поинтересовался Табаки, с любопытством стреляя в нас глазами.       ― Трогать его, ― сказал я.       ― Как это в редких? — изумлённо всплеснул руками Шакал, не забыв перед этим спрятать добычу в один из многочисленных кармашков на одежде. ― Как это в редких? ― повторил он и принялся гладить Лорда по голове, как кота. Это уже было выше моих сил, и я отпустил Лицо, не желая больше цепляться за него.       ― Твою мать, ― простонал я, пытаясь понять, где это оказался. Я сидел за столиком в Кофейнике, рядом Табаки гладил по голове Лорда, а тот вежливо терпел такие фамильярности. Обстановка успокаивала. — Простите, я, кажется, уснул на секунду.       ― Ой! ― Табаки вдруг убрал руки от Лорда и даже немного откатился назад, тыча в меня пальцем.       ― Вытри нос, ― скривился Лорд. ― Рад, что ты вернулся, ― добавил он тише, склоняясь ко мне. От его изящного платка с вензелем я отказался.       — Вернулся куда?       Я поднёс кулак к носу, снова ощутив липкое тёплое ощущение крови на коже.       ― Фу, блядь! Сейчас вытошнит, ― предупредил я Лорда на всякий случай, хотя мой желудок колыхался в пределах нормы. Лорд же, к моему удивлению, воспринял мою фразу как сигнал к действию.       ― Надо вывести Лицо, ― он отъехал от стола. Я непонимающе глянул на него, затем на скуксившегося Табаки. Лорд уже настойчиво наезжал мне на ноги коляской, мне ничего не оставалось делать, как пойти на выход.       ― А зачем ты меня вытащил? Хорошо же сидели, ― спросил я. Пока я пытался сформулировать вопрос про оставленного в Кофейнике Табаки, Лорд заговорил о нём сам.       ― Потому что Табаки умеет чувствовать особо тонкие вещи, например, призраков. Не хочу его волновать.       ― Не понимаю, ― мне было трудно сосредоточиться на его словах, ведь Тени я больше не чувствовал. По крайней мере был уверен, что из реальности точно не выпадал.       Лорд склонил голову, как на плаху, и вздохнул.       ― Так, давай об этом не здесь. И вообще… Табаки и так на взводе. Ну, из-за Рыжей. Не хочу его волновать лишний раз.       ― Лишний раз! ― возмутился я. ― Да как ты можешь?       Лорд поджал губы, показывая своё недовольство.       ― Что не так?       ― У тебя такое просветлённое лицо, когда ты о нём говоришь, ― я подавился словами под колючим взглядом Лорда. ― Вот я и подумал…       ― Сосредоточься лучше на себе, ― резко оборвал меня Лорд. — А то я уже перестал понимать, что у тебя в башке там творится. Днём говоришь одно, к вечеру другое, или совсем забываешь об этом.       ― Ах так? ― не сдавался я. ― Тогда и я скажу: ты не имеешь права так поступать с Табаки! Тоже у тебя днём одно, а по ночам другое!       ― Как поступать? Что не так?! Да пошёл ты на хер! Вы оба!       ― Кто мы-то?       Я на всякий случай попятился от разошедшегося Лорда. Но он как вспыхнул, так же быстро и погас.       ― Тень собирается играть в карты вместо тебя. Будь в курсе, ― бросил он и уехал прочь, оставив меня в недоумении подпирать стену Кофейника.       А как это Тень будет играть в карты вместо меня? Я что, уже принял приглашение на сегодняшнюю игру? Я потёр сухие глаза. Совсем запутался.       В потоке мыслей меня подхватил Жид, вытащив на берег реальности.       ― Тихо-тихо, ― мужчина прижал палец к своим губам, затем к моим. ― Лицо, ты извини, я поспешно принял решение не брать тебя на вылазку... Но мне нужна твоя помощь.       Я глянул на его дёргающиеся руки.       ― Ты как?       ― Стрёмно к этим идти, ― мужчина нервно усмехнулся — возможно, это должно было звучать более ободряюще.       ― Да не переживай так, ― я хлопнул его по плечу и смело повернул в сторону Могильника.       ― Не-не-не, ― замотал головой Жид, ― в обход, в обход, ― он крепко взял меня за здоровую руку и повёл за собой.       Мне было тяжело идти, болезнь накатывала с новой силой. Было настолько жарко, что я готов был скинуть свитер и нырнуть в снег. И, на моё счастье, мы спустились на первый этаж. Отчёта я себе не отдавал, почему вдруг мы шли в Могильник, а оказались этажом ниже. Я послушно шёл за Жидом, ведь таблетки, которые так трудно и опасно достать, предназначались мне.       ― Всё, ловлю, ― Жид отчего-то остановился и крепко меня обнял.       ― Чего?       ― Отдыхай, Лицо, ― шептал Жид, пока я терял сознание.       ― Отдыхай, Лицо, ― передразнил я с кривой ухмылкой, ― ещё пососись с ним.       ― Сука, ну какой же ты… — прошипел он. — Придушил бы.       — Опоздал.       Мы прошли в бассейн. Холод пронзил даже сквозь одежду.       — Посиди там в раздевалках. Холодно пиздец.       ― Я не чувствую холода, ты забыл?       ― Сейчас почувствуешь, ― Жид склонился к моему уху, ― и не только его.       ― Да давай, не тяни, ― я, в шутку ругаясь, подтолкнул его в сторону нашего тайника, ― мне срочно нужно.       ― Брата захотел увидеть?       ― Тебя, дурак! ― я снова его пихнул, шире улыбаясь.       Жид ловко проскочил через препятствия и достал из тайника то, что принадлежало нам двоим.       ― Здесь холодно, ― Жид взял мои ладони в свои и принялся дышать на них, ― идём ко мне.       ― Я не дойду. Ну почему мы не можем здесь?       ― Хо-лод-но, ― произнёс Жид по слогам. ― Ты сможешь его контролировать до комнаты? ― он бережно подхватил меня на руки.       ― Наверное, ты поторопись только, ― я с нежностью потёрся носом о его шею, вдыхая родной запах. ― Слабею с каждой секундой.       Я открыл глаза уже в комнате Жида.       ― Привет, ― заулыбался я. Жид сидел рядом с сонной улыбкой на губах.       ― Ты принял? ― я протянул руку. ― Хочу тебя увидеть.       Мягко светила настольная лампа. Мы сидели на кресле, кутаясь в один плед. Как раньше. Я сидел на коленях Жида, он обнимал меня, постоянно тыкаясь губами мне в шею. Я хихикал ― уж очень он щекотно это делал.       ― А волосы у меня есть? ― спросил он в очередной раз. Я оттянул пальцем чёрный локон с его головы так, чтобы он мог видеть.       ― Вот, ― сказал я. ― Это твои. А мои мне покажи.       Жид ладонью стряхнул волосы мне на глаза. Я оказался под завесой знакомого светлого каре и удовлетворённо вздохнул. Мои. Я сдул с лица пряди и потянулся за поцелуем.       ― Знаешь, как я люблю твои губы? ― прошептал я. ― Но не могу к ним прикоснуться по-настоящему, понимаешь?       Я видел своё отражение в его расширенных зрачках. Это действительно я. Но ненадолго. А я же хотел, чтобы навсегда. Жид замолчал, а я не торопил его, просто увлёк на кровать. Мы забрались в тёплое гнездо из одеял и пледа, выключили лампу и лежали, прижимаясь друг к другу.       ― На Изнанке мы сможем коснуться друг друга по-настоящему? ― услышал я шёпот.       ― Да, — твёрдо ответил я. — Так и будет.       ― Мы будем там людьми?       ― Мы можем быть кем угодно.       Жид задумчиво молчал, продолжая меня обнимать. Я прижимался к нему и изо всех сил делал вид, что не понимаю, о чём он думает. Вернее, о ком. Вздохнул.       ― Эй, ― я куснул его за палец, привлекая к себе внимание, ― слушай.       ― Что такое?       Нежность в его словах вселяла надежду, что у меня всё-таки получится его убедить.       ― Если перейдём на Изнанку, Лицо останется здесь. Там уже не нужно будет его тело, чтобы быть с тобой. Мы можем быть кем угодно. Любое обличие.       Жид снова погрузился в задумчивое молчание, меня мягко покачнуло, словно на волнах. В этот раз он вынырнул быстрее.       ― Ты можешь обещать мне… Нет. Гарантировать, что с ним всё будет в порядке?       Я не мог этого знать сам, но любимому человеку мог пообещать что угодно. Пусть это и будет сладкой ложью. Но эта ложь во имя нас. Он любит меня и продолжает любить даже после моей смерти.       ― Думаю, поначалу он будет испытывает что-то похожее на похмелье, ― уверенно сказал я. ― Я уже научился блокировать Лицо без вреда для него. И да, ― добавил я, ― Лес и Изнанка будут закрыты для него навсегда.       ― Может, оно и к лучшему, ― тихо отозвался Жид.       ― Я дам тебе время подумать. Время теперь на нашей стороне, ― я прижался к его груди.       ― А что Стервятник? ― спросил он, и я был рад смене темы.       ― Заберу с собой. Мне хватит сил.       Я чувствовал, как с каждым днём становлюсь сильнее, и поэтому верил своим словам. Ещё успею проверить.       ― Макс? ― возник голос Жида.       ― Мне страшно, ― ещё теснее прижался к нему я, воображая, что могу слиться с ним кожей и стать единым целым, ― можешь себе представить?       ― Могу. Но ты у меня всегда был храбрым мальчиком, ты знаешь это?       ― Знаю.       Я пребывал в каких-то мирах, не похожих на тот, в котором жил. Там я не встречал ни единого знакомого лица, там вообще не было ни души. Но там была лучистая зелень повсюду, омытая светом невидимого солнца. Эти видения трудно было назвать снами, потому что снов я не видел.       ― Макс, ― Жид провёл пальцами по моей щеке. ― Ты куда-то собирался.       Я проснулся рывком, возвращаясь в реальность.       ― Собирался. И пойду.       ― А может, ну его? ― он лениво потянулся, одарив меня счастливой пьяной улыбкой. ― Оставайся со мной. Нам же так хорошо.       ― Нет, ― твёрдо сказал я, ― в этот раз я достучусь до Стервятника. Он должен услышать меня. Он не имеет права не услышать меня.       Я поднял не своё тело на ноги, пытаясь обрести равновесие. Давалось это нелегко. Нужно ещё привыкнуть.       ― Стой, давай хотя бы сделаем перевязку.       ― Точно, а я и забыл об этом, ― я глянул на плечо.       Очертания плыли и путались, я едва мог отличить моё плечо от плеча Лица.       

***

      — Это очень хреновая идея, Тень, ― Лорд так смело произносил моё имя, что я даже мог бы им восхищаться, если бы не его грубая манера общения. Наверняка это Лицо наплёл ему что-то про меня.       ― Пойми, я просто хочу пообщаться с братом, ― я попробовал подойти с этой стороны. Но Лорд напрочь был лишён подобных чувств.       ― Тебя раскусят сразу же, ― выплюнул он, пытаясь прожечь во мне дыру драконьим взглядом.       ― Почему? ― искренне удивился я.       ― Какой же ты бестолковый, ― покачал головой Лорд. ― Ты ведёшь себя не как Лицо. Ты даже хромаешь не так, ― жестом он указал на ногу Лица. ― Если твой брат всячески отрицает твоё существование, Рыжий почует тебя моментально. И не мне тебе объяснять, почему он чует смерть.       ― Да всё будет нормально, ― беспечно отмахнулся я. ― Просто пропущу несколько конов, перед этим ужасно сыграю первые два.       ― Тупой баран, ― обозвал меня Лорд, укатив вперёд.       Этот высокомерный блондин начал выводить меня из себя. Я вмиг догнал его и остановил коляску.       ― Не советую со мной ругаться, — предупредил я, на что Лорд только фыркнул, разозлив меня ещё больше.       ― Не советую ругаться со мной.       Мы с ненавистью смотрели друг на друга.       ― Отпусти чёртову коляску, ― процедил он, ― и веди себя прилично, мы почти на месте, если ты не заметил.       Меня трясло от злости. Я попытался привести себя в чувства, подавив желание свернуть ему шею. Сожрать к чёртовой матери его лицо!       Библиотека наводила меня на мысли о Жиде, и поэтому я потихоньку успокаивался, настраиваясь на меланхоличную волну воспоминаний. Мой горячо любимый Стервятник уже был здесь. Сидел, тяжко сутулясь над скрипучим читательским столом, подпирая исхудавшей рукой острый подбородок. Мне сейчас же захотелось прикоснуться хотя бы к его волосам, заплести их прядь за прядью в косу.       ― Здравствуй, птенчик, ― он едва перевёл взгляд на меня и отвернулся. Как жаль, что я ношу не свой облик.       Я прошёл к столу, выбрав место напротив Стервятника. Лорд расположился рядом со мной, чем тут же начал меня нервировать — он наловчился больно щипать меня под столом.       Глядя на нервно подёргивающиеся крысиные ноздри Рыжего, я понял, что Лорд был прав. Весь первый кон он сидел как на иголках и беспокойно озирался. Второй кон он даже не доиграл и совершил трусливый побег.       ― Что происходит? ― спросил ничего не ощущающий Валет. Я пожал плечами.       ― Игра не идёт.       ― Неважная игра, верно, ― снова взглянул на меня Стервятник и тут же спрятал лицо за волосами. Я подумал, что он почувствовал меня. Надеялся на это.       ― Предлагаю сделать небольшой перерыв, ― Валет рассматривал карты у себя в руках. ― Не такая уж и плохая карта идёт. Может, станет получше?       Стервятник, охая, поднялся, я едва не бросился за ним. Всё же я в облике Лица.       ― Нужно проветрить мысли, — пробормотал он, подхватывая свою трость. ― Может, встречу Рыжего да расспрошу, что с ним такое случилось.       Я исподтишка наблюдал, как уходит мой брат. Сердце колотилось так, что было слышно на всю библиотеку. Вот он, мой шанс побыть с ним! Но чёртов Лорд уцепился за меня, не давая встать.       ― Сидеть, ― прошипел он. Я спихнул его руку. Заскучавший Валет решил поиграть в карты сам с собой и совершенно не обращал на нас внимания.       Тихо закрылась дверь библиотеки, но Лорд продолжал цепляться за меня, не давая последовать за Стервятником. Я поднялся, Лорд тут же поехал мне наперерез. Я решил его обойти, но он упорно ехал за мной, дыша в спину. Валет наблюдал за нами, как за двумя идиотами. Лорд всё же наехал мне на ногу колесом, загнав в угол. Я остановился, чтобы как следует пнуть его.       Но Лорд внезапно забыл про меня и смотрел теперь куда-то вперёд совершенно обалдевшим взглядом. Я проследил за ним, и понял, что смотрит он на наше отражение в застеклённом стеллаже.       ― Охренеть, ― выдохнул он, при этом совершенно не моргая.       Я провёл рукой по волосам, отражение сделало то же самое. Вот только по ту сторону отражения был я сам. Спохватившись, я с трудом оторвался от самолюбования собой в зеркале и побежал к выходу, пока Лорд не понял, что его одурачили. На бегу подумал, что нужно будет посмотреться в зеркало ещё раз, в более спокойных условиях.       Выбравшись в тёмный коридор, я не раздумывая позвал Стервятника громким шёпотом. Я старался, чтобы голос был мой, а не Лица. Вот только я не мог проверить, вышло у меня это или нет. Стервятник не отзывался, тогда я решил поискать его, сосредоточившись на своих ощущениях. А возможно, мне повезёт, и я услышу стук его трости.       Я услышал его недалеко от поворота к бассейну. Неужели и его так тянет это место? Я обнял его, но тут же отпрянул.       ― Птенчик? ― я выругался про себя. Голос Стервятника звучал глухо. ― Что ты… Кто это? Кто здесь?       ― Тише, Рекс, это я, ― успокаивающе прошептал я, кладя руки на родные острые плечи.       ― Не верю, ― просипел Стервятник. ― Отказываюсь поверить.       ― Ты столько времени желал меня услышать, ― не сдавался я, шепча ему над ухом. Я осторожно отвёл прядь, стараясь не запутать её в многочисленных колечках.       ― Не верю, ― шептал как заведённый Стервятник.       — Это я, ― я не мог остановиться, продолжал гладить его плечи. ― Ты столько времени жаждал меня услышать, а я столько же — коснуться тебя.       ― Кто ты такой? ― Стервятник горестно всхлипнул, что отдалось болью в сердце.       — Это я, Макс, ― я продолжил попытки достучаться до брата.       ― Нет, ― едва слышно отозвался Стервятник.       ― Вспомни нашу игру, ― улыбнулся я, ― ту самую. Как мы касались друг друга, а потом сравнивали ощущения. Ты помнишь?       — Всё это лишь сон, что бередит мою душу, ― ключи скорбно звякали в такт раскачивающемуся Стервятнику. ― Ты лишь сон. Как вы могли поступить так со мной?       Но я не отпускал его из объятий.       ― Прошу, оставь меня, ― просил он, ― кто бы ты ни был.       ― В это сложно поверить, я знаю, ― успокаивал его я. ― Но я действительно здесь, с тобой. Придёт время, и я заберу тебя с собой. Ты согласен?       ― Мне сложно в это поверить, ― Стервятник нервно покачал головой. Я прильнул к нему, собираясь сказать ещё утешительных слов, но он отстранился.       ― Уходи! ― неожиданно громко выдал он. ― Будь ты хоть тенью моего брата, уходи всё равно! Не разрывай мне душу перед той самой ночью!       Я неожиданно поперхнулся воздухом и тут же отступил в темноту. Чем ближе приближалась ночь моей смерти, тем сильнее я чувствовал этот неотвратимый ужас. Я сказал Жиду, что ничего не помню, чтобы он не терзал себя мыслями о том, что его не было рядом. Но я не хотел снова переживать это в одиночестве.       Я отпустил Лицо, чтобы остаться наедине со своими мыслями.       ― Где я, блядь?       Я беспокойно озирался в темноте, пытаясь понять, как я здесь оказался. Неужели Жид позвал меня достать пилюли, да так и бросил? Я на ощупь попытался сориентироваться, куда же мне идти, но в тёмном пространстве невозможно было ничего разобрать. Так я растерянно простоял, пока не вспомнил, что у меня в кармане должна быть зажигалка. Дрожащими пальцами вытащил её и зажёг, осветив себе путь.       Тусклый свет зажигалки выхватил из тьмы очертания стены и дверного проёма. Да, я действительно был на первом этаже — как я мог не догадаться по вечному сквозняку через двери, ведущие в Наружность? Признаться честно, я не хотел идти вообще никуда, но куда-то идти было нужно. Я и пошёл вперёд, ни о чём особо не задумываясь. Чувствовал себя ужасно подавленно, толком не понимая, из-за чего.       Я хотел пойти к Жиду, чтобы разобраться, с какого хрена это он меня кинул. Настроение было паршивое, какая-то внутренняя пустота сдавливала грудь. Вдруг на ум пришли слова Лорда:       «Тень собирается играть в карты вместо тебя».       Сколько раз я пытался внушить себе, что Тени нет? Мне просто нужны Пауки с их таблетками, чтобы я забыл о Тени и навсегда перестал его слышать. Значит, нужен и Жид, который достал бы мне эти таблетки. Стоп! Жид же говорил, что я хожу во сне. А последнее, что я смутно помню: я принял только половину. Так может, я снова бродил себе во сне, бредил о Тени? Мне нужен был кто-то, кто мог бы помочь в этом разобраться.       Огонёк зажигалки выхватил из темноты доску объявлений. Мой взгляд невольно зацепился за листок с кособоко нарисованной елью. Конечно же, наряженной. Вокруг неё водили хоровод кособоко нарисованные дети.       Я моргнул, и тут же радостный новогодний рисунок напомнил мне тот кровавый хоровод, унёсший жизнь Помпея. Повинуясь странному порыву, я поднёс к листку зажигалку, но тут же передумал, подпалив только один уголок. Нарисованный в углу человечек потемнел, став похожим на тень. Я попятился. Дети пялились на меня глазами-кляксами, скаля в улыбках беззубые рты, приглашая в свой безумный хоровод.       Я резко погасил зажигалку, продолжая пятиться ощупью, пока не наткнулся на кого-то спиной. От неожиданности зажигалка выпала из моих рук. Я наклонился её поднять. В процессе заметил чьи-то рваные кеды.       ― Рыжий, ты чего голый? ― выпалил я, по-прежнему не глядя вверх. Я ни разу не пожалел, что погасил зажигалку.       ― На мне очки, ― тут же последовал ответ. Я только вздохнул. ― Что значит ― очки не одежда?       ― Я ничего не говорил, ― усомнился я, начиная пятиться в обратную сторону.       ― Ты вздохнул, ― хихикнул Рыжий. Судя по шороху, он пошёл на меня. Я разозлился и пошёл на него в ответ, надеясь сшибить с ног.       ― И что? ― засопел я.       ― Вот опять, ― тут же ответил Рыжий, отступая. ― Вздыхаешь. Вот так.       У Рыжего изо рта неприятно пахло.       ― Мы долго будем тут «семь-сорок» танцевать?       ― Кого? Наверное, указанное время, ― хихикнул Рыжий.       ― Наркоман, — огрызнулся я.       ― Сам такой, ― нисколько не обиделся Рыжий. ― А ты что делаешь, когда расстроен?       ― Морды бью, ― ответил я, а затем зачем-то пояснил: ― Я наркоман не по своей воле.       ― Ну конечно, ― снисходительно пискнул Рыжий.       Я хотел было схватить его за шкирку, но спохватился, что хватать-то не за что — он голый.       ― Зачем тебе зажигалка? ― не отставал Рыжий, продолжая топтаться около меня.       ― Сжечь что-нибудь, ― бросил я через плечо. Рыжий же воспринял мои слова серьёзно.       ― Пошли сожжём ёлку! ― он радостно взвизгнул, но затем его голос сменился на злорадное шипение. — Это будет погребение через огонь. Так мы отправим дух почившего Пса, и он не будет бесцельно шляться по спортзалу.       Мысли сжечь ненавистную, пошло блестящую игрушками ёлку прочно засели в моём мозгу. Чёртово дерево, поставленное на костях!       Пробравшись в спортзал, мы поняли, что одной моей зажигалки станет мало. Игрушки задымили, источая резкий запах палёной пластмассы, и мы, как двое обезумевших шаманов, принялись бешено скакать вокруг ёлки, изображая какой-то нелепый ритуал. Штаны постоянно спадали с меня, и я их скинул. Наскакавшись, мы с Рыжим выкурили его самокрутку.       ― Я знаю, где достать керосин, ― заявил Рыжий.       ― Тащи!       Рыжий убежал. А я остался. Вскоре стало холодно, я успел замёрзнуть и натянуть спавшие с меня штаны обратно. Время шло, а Рыжий всё не возвращался. Я сел на пол, уткнул подбородок в колени и уставился в темноту. Пованивающая палёным ёлка ждала своей участи.       Вместо Рыжего появился Жид.       ― Рыжий настучал? ― догадался я.       ― Он шёл с керосином, но, столкнувшись со мной, резко передумал, ― ответил мужчина. ― Наверное, пошёл спать.       Жид сел рядом со мной на пол.       ― Не скажешь мне, почему он был в чём мать родила?       ― На нём были очки, ― вздохнул я.       ― Ну конечно, ― усмехнулся Жид. — И что вы тут делали?       ― Прыгали вокруг ёлки, чтобы её потом сжечь. А сжечь хотели, чтобы упокоить дух Помпея.       Жид на мгновение замолчал, а потом встал.       ― Давай уходить отсюда, пока нас не застукали на месте преступления.       ― А ёлку сжечь? ― удивился я.       ― А кто будет разбираться? Скажут ― Жид опять за старое, ― принялся бурчать он. Я удивился ещё больше.       ― За какое такое старое? ― я осторожно потянул за хвостик, надеясь, что так доберусь до клубка «детство Жида».       Я даже не удивился, что не получил ответа. Когда-нибудь я его получу.       ― А ты нафига меня кинул? ― опомнился я. ― Пошли на вылазку, и…       ― Лицо, ― вечно подрагивающие руки Жида коснулись моих плеч, одна из них повыше повязки, ― мы там были. Но ты так переволновался, что чуть в обморок не упал. Я довёл тебя до Третьей, хотел было передать Стервятнику с рук на руки, но он играл в карты.       Карты! Мне снова вспомнились слова Лорда.       ― И я пошёл спать?       ― Ну конечно! Мой косяк, прости. Из-за смены дозировки ты снова ходил во сне. Пошли, отведу тебя обратно.       И я пошёл. Сам не знаю, почему так легко доверился ему.       Время от времени по пути нам попадался шмыгающий прочь силуэт, лестничные пролёты были наполнены вздохами и шорохами, гудел скрытыми за плотно закрытой дверью голосами Могильник. Так, ориентируясь на звуки, мы понимали, где сейчас находимся и куда нам нужно идти.       ― Ты притих, ― заметил Жид.       Я мысленно отругал себя за то, что опять хочу спросить о Тени. Именно поэтому он никак не исчезнет, пока мы столько его упоминаем! Надо думать в том ключе, что Тень — всего лишь глюк. И всё, что с ним связано — тоже глюки. Надо только жрать пилюли по расписанию и всё наладится. Почему-то эта мысль меня не успокоила.       

***

      Я понял, что давно не видел снов. Даже так: я перестал понимать, что есть сон. Но пытался убедить себя, что вновь переживаю горячечный бред. Да, Жид говорил, что замечал, как я брожу во сне, но чтобы оставаться ночевать в других местах? Разве не должны лунатики возвращаться в исходную точку?       Злость вытолкнула моё ослабевшее тело из кровати. Я даже смутно представить не мог, где был до того, как оказаться в туалете третьего этажа. Всё превратилось в бесконечную череду ночных походов и внезапных возвращений. Я начал сомневаться, что Жид верно рассчитал дозировку моих лекарств.       Я поднялся на удивительно зыбкий пол — кажется, снова страдаю от температуры — и поплыл по волнам в надежде добраться до ледяного душа или хотя бы до окна. Я изнывал от жара, потея как бешеный пёс. В голову пришла идея намочить полотенце и положить его на лоб.       Путь до санузла показался мне вечностью, я уже дышал ртом и цеплялся за все предметы, чтобы удержаться на ногах. Наконец я цепко схватился за раковину и, пока были силы, включил кран. Сунул руки в обжигающе ледяную воду и держал их под струёй до тех пор, пока не стало до одури больно. Тогда я сдёрнул первое попавшееся полотенце и кинул его под струю. Мне показалось, что я даже простонал от облегчения, когда мокрая холодная ткань коснулась лица.       Казалось, боль немного отпустила, но тело всё ещё дрожало. Я поднялся, схватившись за раковину, и глянул в зеркало.       — Доброе утро.       В зеркале меня ждал сюрприз.       Я потёр глаза до бликов, но видение не исчезло. Я чётко видел Тень вместо себя. И тогда я закричал. А Тень рассмеялся.       — Давненько не виделись, Лицо, — он продолжал насмешливо щурить золотые глазища.       — Я тебя моргалы-то выдавлю сейчас твои, — я снова часто дышал через рот. И, чтобы подкрепить свою угрозу, выхватил что-то из бесконечных стаканчиков на полке. Ножницы. Замечательно.       — Съебись! — взвыл я, занося ножницы и целясь ими в лицо Тени.       — Ты чего-то буйный сегодня, Лицо. А я думал, мы поболтаем, как в старые-добрые…       — Тварь! — кричал я в исступлении. — Проваливай!       Я видел, как мои руки ловят светлые патлы Тени, как, блеснув, взлетают ножницы, обнажая лезвия. С наслаждением я отрезал клок за клоком созданию из зеркала.       — Не трогай мои волосы! — взвизгнул тот, кто был по ту сторону.       — А чего так? Не нравится? Сейчас и до горла твоего доберусь, — хохотал я, кромсая волосы вопящего Тени. Тот, казалось, даже перестал сопротивляться. — Ну что же ты, так не интересно!       — Лицо, сейчас же остановись! — голос Жида наложился на последний отчаянный вопль Тени. Из-за этого мне показалось, что Тень выкрикнул: «Сейчас же останови его!»       Жид довольно грубо заломил мне руки, чтобы вытряхнуть из пальцев ножницы.       — Лицо, посмотри на меня, — я слышал воспитателя, но взгляд мой был прикован к отражению в зеркале.       — Он, — я мотал головой, но лысая башка Жида мешала обзору, — был там. Я видел…       — Был кто? Лицо, послушай, — он обхватил мою голову ладонями, пытаясь остановить мои хаотичные движения, — тут только мы. И в отражении в зеркале не может быть никого, кроме тебя и меня. Это снова дурные сны.       — Отвали! — я пинком заставил Жида отцепиться от меня. Я цеплялся за всё подряд, чтобы удержать равновесие. На пол полетел сорванный крючок для полотенец, сами полотенца и прочая дребедень с полок над раковиной.       — Умоляю, позволь тебе помочь, — Жид, широко расставив руки, пытался обхватить меня, я же спиной пробирался к выходу, надеясь не угодить в его ловушку.       — Кому ты резал волосы? — спросил воспитатель.       — Тени, — прямо ответил я.       — А теперь посмотри, — Жид ловким движением подскочил ко мне и ткнул меня лицом в зеркальную гладь. Я зажмурился, боясь снова увидеть там не своё отражение. Но отражался там самый настоящий я — бледный, с синяками под глазами, с мокрыми выдранными клочьями волос.       Жид уже пытался оторвать меня от созерцания, но не тут-то было: пальцами я вцепился в дверцу шкафчика, пытаясь высмотреть в отражении ещё хоть что-то. Но шло время, а там всё так же был я.       — …И почему ты мокрый? — кажется, Жид всё это время задавал мне кучу вопросов, но я услышал только последний.       — Жарко тут, как в аду, — от моего дыхания запотело зеркало. Жид с отвращением оттащил меня за волосы.       — Тебе нужно переодеться и подстричься.       — Я что тут делаю?       Жид устало потёр глаза.       — Тебе нужен круглосуточный присмотр, Лицо. Твои друзья не справляются. А мне одному не по силам такая ноша.       — Иди тогда к чёрту! — во мне вдруг взыграла непонятная обида. Хотелось просто залечь где-то в безопасном месте, где меня бы не достали глюки из зеркала.       В мокрой одежде, частично без волос и совершенно растерянный, я вывалился из комнаты. Жид, казалось, тоже еле держался на ногах, как будто болен был не только я, но и он.       Пошатываясь, я побрёл туда, где чувствовал себя хотя бы относительно безопасно. И пока брёл, преодолевая бесчисленные лестницы, в моей несчастной голове слабыми вспышками появлялись обрывки чего-то, что даже нельзя было обозвать полноценными воспоминаниями.       Завидев Рыжего, я прямиком направился в его сторону, уж очень кстати он попался мне на пути. И очень уж мне хотелось прояснить одну вещь.       — Дуй-ка сюда, — я поёжился от озноба, кутаясь в мокрую олимпийку. — Ответь мне вот что. Мы ёлку сжечь пытались какое-то время назад?       Крыс отсалютовал мне рукой, но как-то нервно он держался, даже сторонился меня.       — Какие дела? А что с хаером?       Тратить время на церемонии в мои планы не входило. Я нетерпеливо повторил вопрос, добавив:       — Ты ещё голый был.       Рыжий отбросил опаску и подобрался ко мне ближе, расплываясь в фирменной сальной улыбке.       — С тобой мы ещё не хороводили, чувак. Кажется, не среди тех Птиц ищу.       Я выругался. Кажется, то, что я принял за обрывки воспоминаний, было лишь сном. Рыжий стал меня раздражать.       — За керосином ты ходил?       — Вчера не ходил.       Я тупо уставился на него, а Рыжий, поблёскивая стёклами своих маскировочных очков, смотрел в ответ, явно выжидая.       — Приснился ты мне, что ли…       — У-у-у, — протянул он, хватаясь покрепче за очки, чтобы покачать головой, — плохи дела, чувак. Ты уж перепроверь, — он постучал пальцем по виску.       Рыжий ушёл, посвистывая, как ни в чём не бывало, оставив меня наедине с хаотичными обрывками мыслей. Делать нечего — я пошёл в Третью, представляя, как много вопросов сейчас будет задано.       — Доброе… — я покосился на просвет за занавесками, что не дало совершенно никакой информации о текущем времени суток. — Пусть будет утро.       Стая ничего мне не ответила. Я кожей ощущал их сонные, безразличные взгляды. Стервятник первый попался мне на глаза, но я не решался заговорить лично с ним, поэтому приветствие моё было общим. Он стоял сгорбившись, опираясь одной рукой на стремянку, будто застыл в размышлении: а стоит ли туда забираться?       Я тихо кашлянул.       — Стервятник?       Он издал короткий вздох, похожий на всхлип, встрепенулся и, наконец, повернулся ко мне.       — Здравствуй. Где ты снова блуждал?       Мы оба знали ответ, но озвучить его вслух я не решился. Впрочем, не это сейчас должно было занимать мысли Стервятника. Я почесал голову с остатками волос.       — Так вот вышло, — далее объяснений я не придумал, — что....       — Идём, — перебил он, с несвойственной ему прытью ухватив меня под локоть, и развернул к первому попавшемуся стулу. Поначалу мне показалось, что вожак хочет указать мне на дверь, чтобы я вышел и больше не появлялся. И поделом мне будет.       Но вместо этого меня усадили на стул, под ногами появилась газета, а на плечах — простыня.       — Надо состригать всё, — кто-то из стаи порхнул к Стервятнику за моей спиной. Мне было некомфортно ощущать присутствие этого «кого-то», но не видеть лица. Крутиться сразу же запретили, о зеркале я мог даже не заикаться. Оставалось только смиренно сидеть на колченогой табуретке в ожидании, когда я буду свободен.       — Ты точно справишься? — рискнул спросить я, пытаясь хоть немного вернуть контроль над ситуацией.       — Сиди ровно, — огрызнулся Стервятник. — Не бойся, хуже, чем есть, всё равно не сделаем.       На пол полетели первые пряди, вызывая неприятные ассоциации.       — Какого они цвета?       — М-м, — отозвался Стервятник, — чёрные, если глаза меня не подводят.       Я с облегчением выдохнул.       — Довольно-таки симпатично, — вынес вердикт Стервятник, когда процедура стрижки была завершена. Я потрогал свежеостриженную макушку, ощущая под пальцами короткий ёжик. — Тебе так очень мило.       Мне вдруг до ужаса захотелось улыбнуться от такого неловкого комплимента. Я поднял глаза. Мы на долю секунды столкнулись взглядами и, к моему сожалению, он тут же отвернулся, как всегда прячась за волосами.       Я поспешил к своей куче с одеждой, по пути избавляясь от мокрой олимпийки, которая после придирчивого осмотра оказалась даже не моей. Я пульнул её куда-то к уборочным тряпкам. После этого рухнул на кровать и отвернулся лицом к стене. Состояние было ужасно гнетущим. И, кажется, я всё же заболел после прогулок в мокрой одежде, собрав по пути все сквозняки Дома. По ощущениям я болел ещё с осени, но сейчас это состояние вернулось с новой силой.       Я валялся, перебиваясь подачками в виде чая или компота. Мне было невероятно стыдно перед стаей, и в первую очередь перед Стервятником. Я не выдержал и вылетел из Третьей. Умом понимал, что это не лучшее моё решение, но и оставаться в Гнезде я больше не мог.       Я снова шёл коридорами, в животе ворочалась непонятная тревога. Мне было плохо, невероятно плохо. Кости ныли так, что я готов был выдирать их зубами. И с каждым шагом это состояние только ухудшалось. Без волос башка быстро мёрзла. Мне пришлось накинуть на неё капюшон, чтобы не давать болезненному ознобу ещё один повод впиться в меня.       Я не видел другого выхода, кроме как найти хозяина этой идеи с пилюлями и выписать ему в ответку пару целительных кулаков.       По Дому я кружил невероятно долго, пока не обнаружил виновника на первом этаже. Вжался в стенку где-то неподалёку от лифтов, пропуская потенциальных свидетелей готовящегося зрелища.       — Слышь, Жид, а ну-ка обрисуй побочки твоих чудодейственных таблеток, — я решил выехать на эффекте неожиданности. Сработало. Жид даже не успел задать ни единого вопроса, как я, собрав последние силы, уже схватил его за грудки и как следует встряхнул.       — Ты мне чё дал? — пот со лба стекал в рот, меня колошматило крупной дрожью. — А ну сейчас же давай другие, чтобы отменить эту хуету! Ты обещал, сука!       — Да не ори ж ты, — фыркнул Жид, отбиваясь от моих рук и срывая с головы капюшон, — это не для чужих ушей! Могут быть пос…ледствия! Вырубай нахуй!       — Что? — мне показалось, что меня действительно ударили сзади по голове. Подумать о словах Жида у меня уже не было времени.       — Извини, не думал, что настолько разойдётся. Ты знал, что ярость раскрывается на языке горьковато-кислым вкусом? Очень будоражит.       — И поэтому ты решил насладиться этим мгновением, пока Лицо меня душил? — Жид ворчал и поправлял воротник свитера на молнии. От моего взгляда не укрылась вмятинка на коже, оставленная замочком. Я облизнул губы. Поморщившись, ощутил солоноватый вкус пота Лица.       — Так хочу сожрать тебя, — нежно проворковал я.       — Макс, — Жид покачал головой, стараясь играть в строгого воспитателя, но я знал, что это лишь напускное.       Я хмыкнул, ловя его жадный взгляд.       — Сделай вид, что ты дал ему другое, — я закатил глава. — Надоело. Лицо, Лицо… Когда мы уже пойдём отсюда?       — Не злись, — Жид смотрел куда-то сквозь меня, и это бесило.       — Я физически ощущаю это! — я вскинул руки и постучал Лицо по голове. — Чувствую себя лысо и отвратительно.       — Понимаю, — согласился со мной Жид. Я не удержался и прыснул от смеха.       — Тебе хотя бы это идёт!       — Быть лысым и отвратительным? — он приобнял меня за плечи, немного повеселев. — Ну что я должен сейчас сделать?       Я вздохнул.       — То же, что и обычно. Оставить Лицо у себя и не спускать с него глаз. До поры до времени.       Я открыл глаза и на секунду решил, что схожу с ума. Снова жар и пот, как в том первом пробуждении. Я пошевелился, чтобы ощупать голову.       — Лежать, — рядом оказался Жид, он грубо толкнул меня в грудь, возвращая на подушки.       — Я хочу уйти, — возмутился я.       — Мне похер, — прошипел воспитатель, — что ты хочешь. Сейчас я решаю, что тебе нужно и куда тебе лучше пойти. И, как я уже успел убедиться, абсолютно все твои решения тупые и бессмысленные. Ровно как и твои друзья, которые не удосужились даже проверить, как ты, прежде чем выпускать на прогулку.       В носу защипало от обиды. А потом я вдруг разозлился на свою реакцию, что чуть не разревелся как девка от его грубости.       — Дай хотя бы воды.       — Хлебай, — он сунул мне кружку прямо в лицо. — А теперь, будь так добр, ляг и спи.       — Хочу уйти.       — Ты останешься здесь, разговор окончен.       Я вынужден был спать. Утром меня встретила довольная физиономия Жида.       — Доброе утро. Как я и предполагал, — похвастался он, — мои методы гораздо плодотворнее тепличных. Сегодня ты не ходил во сне.       — Так может, это без пилюль твоих?       — К слову о них, — Жид помрачнел, — с предыдущими я действительно не рассчитал. Поэтому достал другие.       — Можешь в жопу себе их засунуть, — отрезал я. — Справлялся же я без этого.       — И бредил, — воспитатель принялся загибать пальцы, — ходил во сне, боюсь представить, что там вообще с твоей психикой происходит.       — Так отдай меня Паукам, что ты вошкаешься? — я разозлился, мне не хотелось валяться здесь. Пусть тело сопротивляется, но я решительно намеревался вернуться к своей стае.       — Поверь, Лицо, ты этого не хочешь, — покачал головой Жид, — а теперь давай пей.       Я запихнул в рот таблетку, сделал вид, что проглотил и стал размышлять, что с ней теперь делать, ощущая, как отвратительная химическая горечь растекается по языку.       — Глотай.       Я растерялся и сделал глотательное движение.       — Фу, блядь, девкам своим так говорить будешь, — я скривился.       — Каким девкам? — ответил в том же тоне Жид.       — А, ну да, — я двусмысленно хмыкнул, — действительно, что это я.       Воспитатель только покачал головой, строя мне рожи, я состроил в ответ. Меня мгновенно потянуло в сон.       — Ну, если я проснусь не здесь… — проговорил я, еле ворочая языком.       Очнулся я снова в комнате Жида, уж не знаю, к счастью или сожалению. Но в одном мне повезло точно — Жид спал. И, несмотря на своё отвратительное состояние, я смог подняться на ноги. Чтобы удержать равновесие, ухватился за тумбочку, загремели стаканы. Я тут же перевёл взгляд на Жида, спящего сидя в кресле, как старый дед. Он не пошевелился, даже не всхрапнул во сне. Я выдохнул. На полу валялась книга, которую он, скорее всего, читал до того, как вырубиться. Ну и скучнейшая должна быть книга! Я зачем-то поднял её и развернул выпавший из неё листок, видимо, использовавшийся вместо закладки.       В детстве мне всегда говорили: любопытство сгубило кошку. В этот раз любопытство сгубило Птицу.       Среди упорядоченного хаоса слов и осторожных зачёркиваний, мне бросилась в глаза одна фраза, чтобы понять смысл которой не требовалось разбирать всё хитросплетение стихов:       «Приходи ко мне на годовщину нашей смерти».       Меня бросило в жар. Не нужно было быть гением, чтобы сложить два и два в мыслях. Гнетущее чувство тревоги прихлопнуло бетонной плитой. Но я всё ещё не понимал, что происходит, и каким образом это должно было дойти до адресата. Или не желал понимать.       Выбравшись в санузел, я засунул два пальца в рот и с удовольствием прочистил желудок. Стало легче, и я покинул проклятую комнату.       Мне срочно нужен был кто-то, кто смог бы мне объяснить, что происходит и почему меня накрывает чувство затаившейся опасности, как в ту далёкую ночь убийства Помпея. Мне нужно было к Лорду и Стервятнику. И желательно застать их вдвоём, мирно попивающих кофе в Кофейнике без грызни. Лорд, как голос разума, помог бы мне с поиском решений, а Стервятника я жаждал в поисках утешений: навряд ли он захочет отвечать на вопросы о собственном брате. Даже в мыслях я не хотел упоминать Тень, но сейчас с ужасающей скоростью всё вертелось именно вокруг него. С ним связано это тревожное предчувствие. И больше ни с кем.       Лорд действительно был в Кофейнике, а Стервятника, к моему большому сожалению, нигде видно не было. Лорд тут же подкатил сам и выволок меня наружу, пока я размышлял, с чего бы начать разговор.       — Это будет совсем скоро, как будто бы сегодня, — вывалил я первое, что нашлось в мыслях.       — Будет что? — Лорд не поддался моему паническому настроению и потребовал объяснений.       — Что-то, — поник я, не зная, как ещё объяснить творящееся у меня внутри, — я чую.       — Говоришь, как Стервятник, блядь, — выругался Лорд, прикуривая сигарету.       — Да всё ты знаешь, но не хочешь мне говорить, — обиженно выпалил я.       — Это потому, — Лорд затянулся, — что ты не желаешь слушать. Или забываешь всё к чёртовой матери уже через пару часов. К чему мне воздух сотрясать?       Я злился, но понимал, что он прав.       — Иди к Стервятнику, — направил меня он. — Не уверен, что имею право разговаривать на такие темы без его личного согласия.       Я кивнул. Внутри меня затеплился огонёк надежды. Пусть близкие мне в Доме люди и были сейчас в ссоре, но Лорд по-прежнему говорил о Стервятнике с уважением.       — И вот ещё, — Лорд окликнул меня, потерявшегося в мыслях, — послушай меня.       Я склонился к нему ближе.       — Борись с этой гадиной, понял? Как можешь борись.       Я снова кивнул.       — Бассейн, — протянул я, — что-то мне подсказывает, что это место будет играть какую-то роль.       Лорд внимательно посмотрел на меня.       — Про что я и говорил, — он сокрушённо покачал головой. — Попробуй напрячь извилины и развить эту мысль, — подсказал он напоследок. — А я за тобой присмотрю.       Разговор с Лордом дал мне сил бороться и искать ответы дальше. Что-то очевидное постоянно ускользало от меня, как мираж, едва я приближался ближе. Что-то было затуманено пилюлями Жида, значит, нужно перестать их принимать на какое-то время, чтобы получить ответы.       По подсказке Лорда я нашёл Стервятника в нашем учебном классе. Птица забилась в угол, скрываясь за горшками с растениями — нехороший знак.       Я осторожно приблизился. Стараясь, чтобы моё пришествие было не слишком внезапным, я окликнул его. Стервятник не отзывался. Он всё так же сидел в углу, обняв острые колени, головой склонившись к батарее. Я присел рядом, ожидая реакции, которая последовала молниеносно.       — Ты кто такой? — вскричал потревоженный Стервятник.       Я поднял руки, показывая, что не таю никакой угрозы.       — Тише, это я.       Стервятник вцепился когтями в рукава моего свитера и потянул, желая присмотреться, действительно ли это я. Убедившись, он спрятал когти и поник.       — Ты чего тут сидишь один? — задал я тупой вопрос, отчего тут же стало стыдно. Если вожак делает что-то, значит, так нужно. Но здесь явно был случай из ряда вон.       Стервятник поднял на меня усталые покрасневшие глаза. Казалось, печаль, плескавшаяся в их желтизне, готова в любой момент пролиться девятибалльным штормом.       — Жду смерти, — Стервятник снова звучал как старик. — Который чёртов год жду, когда уже окажусь не здесь.       Я с трудом сглотнул подкативший к горлу липкий комок. Стервятник говорил странные речи, поэтому я решил спросить:       — Ты что-то пил из своих настоек?       Стервятник лишь покачал головой. Я осторожно придержал его, чтобы он случайно не ударился. Не почувствовав когтей, я обхватил его за подрагивающие плечи. Звякнули ключи, он устало привалился ко мне.       — Прости, что беспокою, — прошептал я. — Прости меня.       — Все боятся подходить ко мне в канун страшной ночи, — шепнул в ответ Стервятник. — Остаюсь один, потому что всегда сам не свой. Спасибо, что ты рядом.       Я знал, что Птицы прекрасно чувствуют настроение своего вожака и беспрекословно его слушаются, но сейчас я был зол на них как никогда, осознавая, какие они всё же глупцы. Стервятник прямо сейчас дал мне понять, что ему одиноко и невыносимо больно быть наедине со своим горем. Или же он раньше отвергал компанию Птиц, потому они и не приближаются больше в такую ночь?       — Это будет сегодня? — решился я задать волнующий меня вопрос, уже понимая, каков будет ответ.       — Ты за помощью пришёл, знаю, — прошелестел Стервятник, — а пришлось помогать старику папе.       — Перестань, — перебил я, — ты вообще-то молод и горяч. Ну, сердцем. Что ты себя заранее хоронишь?       — Ну спасибо, птенчик, а что же ты?       Стервятник отстранился, и я готов был провалиться под землю от его взгляда, осознавая, сколько неуместных слов сейчас наговорил. Тем временем он уже деловито пытался подняться на ноги. Пришлось отбросить снова появившуюся не к месту неловкость и помочь ему встать и опереться на трость.       — Никогда себе не прощу, если не сделаю всё возможное, чтобы помочь тебе в такую ночь.       — Да что может такого произойти? — в отчаянии воскликнул я.       — Те таблетки, что Жид так старательно даёт тебе, — Стервятник захромал к своим склянкам, — уверен, не просто так он начал это делать накануне. Будь добр, Лицо, запри дверь.       — Чувствую что-то, нависшее над всеми нами, — поделился я переживаниями по пути через весь класс. — Очень тревожное.       — Вот именно, — закивал Стервятник, — я тоже это чую. Жид задумал что-то нехорошее. Зря я, дурак, повёлся.       — Ну, — неуверенно протянул я, — может, предчувствия ложны?       Стервятник посмотрел на меня, как на полного идиота. Я молча отдал ключ обратно, отступая на почтительное расстояние.       — Не прощу себе, если он отравит ещё и тебя. Сегодня мы должны быть готовы ко всему. Иди сюда, нужна твоя помощь.       Я послушно приблизился и выполнил то, что требовал Стервятник. Вместе мы измельчили сухой корень какого-то растения, растолкали в ступке ещё что-то — так вышел странно пахнущий настой.       — Теперь ждём.       — Ты уже готовил его? — поинтересовался я, снова поздно осознав глупость сказанных мною слов. — Ну, в смысле, для себя. То есть, какой эффект от него?       ― Я принимаю это, ― попытался объяснить мне Стервятник, ― перед тем, как принять, м-м, особые снадобья. Его действие оказывает, э-э… ― Стервятник замялся, подбирая слово. ― Когда я принимаю это, м-м, меня, м-м...       До меня вдруг дошло, что хотел сказать Стервятник.       ― Торкает, ― подсказал я. ― Тебя меньше торкает!       ― Да, торкает, ― Стервятник осторожно попробовал новое в своём лексиконе слово. Из его уст оно звучало необычно. ― Занятное слово.       Наш диалог прервал оглушительный стук в дверь. Переглянувшись, мы замерли.       — Кто стучит?       — Конь в пальто, — прогавкал из-за двери Жид.       — Какой же ты Конь, — насмешливо отозвался Стервятник.       — А ну, открывайте сейчас же! Иначе выломаю дверь!       — Кого ищешь, морда крысиная? Здесь лишь я один.       Я понял, что дело пахнет жареным, и как можно тише отступил за дверь, в каморку с учебниками. Послышался щелчок замка, вслед за ним — топот ног. Я слышал, как Жид рыщет в полумраке, разыскивая меня. Я замер, даже задержал дыхание. Про себя думал: только бы он не навредил Стервятнику. Но, вынюхав класс, Жид удалился. Я осторожно высунул нос.       — Опасность миновала, — кивнул Стервятник. — Вылезай.       — Не хочу подставлять ещё и тебя, — вздохнул я. — А вдруг он вернётся? Опять будет орать или вообще распускать руки.       Спокойствие Стервятника сошло на нет, когда он понял, что я задумал сделать.       — Не отпущу! — голос его сорвался на верхней ноте. — Лицо, да как ты можешь сейчас…       — Подожди, — я ухватил его ладони в свои, позабыв о всех приличиях, — не кричи. Ну зачем тебя приплетать сюда? Он же скоро поймёт, что мы его развели, и вернётся.       — Пусть приходит! — всё не успокаивался Стервятник. — Зато ты останешься здесь!       — Сколько нужно времени, чтобы настой был готов? — я вздохнул.       — Не скоро ещё, — Стервятник устало махнул рукой.       Я снова закрыл дверь.       — Прости. Подожду здесь.       Мои слова немного успокоили Птицу. Мы сидели рядом, оставив между нами небольшое расстояние, и болтали о всяком. Удалось даже немного вздремнуть. Как вдруг наш сон прервал страшный грохот. Дверь отлетела к стене, едва не сорвавшись с петель.       — Ага, наебать хотели, сволочи! — Жид ворвался, потирая плечо.       — Есть же ключи, идиотина, — вздохнул, сонно щуря глаза, Стервятник.       — Пора принимать таблетки!       Я посмотрел на Стервятника, с ненавистью пожиравшего Жида взглядом, и на самого Жида. Протянул ладонь, изображая покорность. Я видел, как в ужасе расширились зрачки Стервятника, но своим видом я хотел дать понять, что всё так и задумано. Пока Жид разглагольствовал о пользе новых таблеток, я сорвался с места как распрямившаяся пружина, и побежал, надеясь, что со Стервятником ничего плохого не случится.       И пока я стремительно летел куда-то прочь сквозь коридоры, в голове вспышками появлялись воспоминания. О Тени, о бассейне, о каморке в нём. За чередой вспышек последовала оглушающая тишина.       Я обнаружил себя в полумраке незнакомого мне класса, в ушах звенело так, что пришлось до скрипа стиснуть зубы. Почему-то я был уверен, что сбежал от Жида. Мне не приходило в голову, что Тень легко может раскрыть ему моё местонахождение, если понадобится. Последнее, что я помнил перед тем, как со мной случился невероятно болезненный приступ головной боли — как всё-таки взял у Жида лекарство, но выплюнул его, как только воспитатель скрылся.       — Настучал, сволочь? — цедил я сквозь зубы.       «Будешь так себя вести, сдохнешь послезавтра. Рад тебя снова слышать».       — А я не очень. Хотелось бы, чтобы ты заткнулся навсегда.       «Таблеток не напасёшься».       — Вот ты где, гадёныш! — тяжело дыша, направлялся ко мне Жид. В этот раз обошлось без вышибания дверей. У меня было несколько секунд, чтобы оторвать себя от пола и побежать. Но как только я поднялся на ноги, всё закружилось перед глазами в адской карусели. Воспитатель воспользовался моим беспомощным состоянием, и, скрутив меня, с лёгкостью опустил на обе лопатки.       — Нет! Блядь…       Поначалу я принялся орать, но, сообразив, что Жид ищет подходящий момент, чтобы закинуть в меня лекарство, я снова стиснул зубы, прикусив губы до крови.       — У тебя последний шанс принять лекарство, — он скалился добрейшей улыбкой, но с его клыков капал яд. Я в отчаянии вертел головой, то и дело ударяясь головой об пол. — А ну быстро сожрал эту ёбаную таблетку, пока я тебе не впихнул её в глотку!       — Ну попробуй! — проговорил я, не разжимая зубов, даже продемонстрировал, насколько крепко их ряд стиснут.       Выругавшись, Жид наступил коленом мне на грудь. Я засипел, ожидая, что скоро затрещат мои кости, и острые осколки проткнут лёгкие.       — Я не хочу! Не приму! Нет, я лучше умру!       С ужасом я понял, что рот открывается сам по себе, хотя я подавал совершенно другой сигнал мозгу.       — Вот и молодец, — я закашлялся, давясь лекарством, ощущая, как пилюля встала поперёк горла. Жид ловким движением сграбастал меня с пола, при этом крепко зажимая рот ладонью. Я непроизвольно сделал глотательное движение, но таблетка не собиралась проваливаться в пищевод. Я снова задыхался, на глаза накатили слёзы. Вдруг ладонь Жида исчезла и появилась кружка с водой, отдающей железным привкусом.       Сгустившуюся темноту прорезал луч из открывшейся двери. Увидев рядом с собой Жида, я снова попытался сбежать.       — Я не хочу лекарств!       — Что здесь за шум? — спросил кто-то.       — Лицо, — воспитатель выглядел напуганным, — у тебя снова бред от высокой температуры. Если не хочешь в Могильник, нужно тебя срочно уложить в постель.       — Но ты же мне уже дал ле…       Ладонь Жида обманчиво заботливо до боли сжала мне челюсть.       — Вы не видите, он страдает от болезни, помогите довести его до спальни, или хотите, чтобы ваш товарищ сгинул в Могильнике? — Жид старательно выл белугой, вызывая у прохожих на Перекрёстке жалость ко мне.       Меня подхватили и повели в Третью. По пути я оказывал слабое сопротивление, каждый шаг был словно сквозь зыбучие пески. Я решил плыть по течению.       Что-то золотым проблеском выплыло из Кофейника. Я свалился на коляску Лорда. Сознание моё на долю секунды стало кристально чистым. Я чётко и ясно проговорил:       — Я отравлен. Надеюсь, свидимся.       Лорд поднёс к моему лицу зажигалку. Я увидел, как в ужасе расширяются его зрачки прежде, чем ухнуть в бездну. Или это просто быстро погас огонёк?