Паразит

      По коридору бежала девушка, вслед за ней летели жалящие слова её матери. Каждое воспоминание — новая фраза, с каждым разом всё более острая иголка.       — Благовоспитанная девица! — в такт метронома негромко говорила женщина, но это произношение было страшнее крика. — Тебя могла бы ждать карьера в театре! Лучшие сцены мира… И вот, — женщина в отвращении сжала губы в куриную попку, — принесла в подоле!       — Он меня обманул! — в отчаянной мольбе юная девушка заломила руки.       Но вместо утешения мать отхлестала дочь по щекам. Она вошла в детскую, даже мельком не посмотрев на колыбель, в которой за лёгким пологом спали новорождённые младенцы.       — Господи, какой стыд! — новый вал воспоминаний захлестнул, и в нём можно было захлебнуться. — Гулящая девка, вот ты кто, — наседала мать. — Это твоё наказание. Родила уродов.       — Но он обещал жениться, мама!       — Никто на тебе не женится, — припечатала мать.       Девушка замахала руками, пытаясь отбиться от слов матери, как от жалящих оводов. Она распахнула окно, будто пыталась их всех выпустить. Ворвавшийся в комнату холодный осенний ветер разметал шёлком её длинные волосы. Она сделала вдох полной грудью. Впервые за этот мучительный год она почувствовала свободу. Проснувшиеся в колыбели младенцы запищали на два голоса, заставляя их мать зажать уши руками.       — Да закрой же им рты, наконец! — на пороге появилась женщина. Крылья её узкого носа подёргивались от раздражения, тонкие брови взлетели вверх, губы же она поджала в тонкую нить. — Я не нянька твоим уродцам…       Женщине никто не ответил. Она подошла к распахнутому окну, у которого секунду назад стояла её дочь. Безразлично глянула вниз, а затем с треском захлопнула створки.       Младенцы в колыбели вопили и извивались, вырываясь из пелёнок. Их бабушка с омерзением перевела взгляд на сросшиеся между собой ножки, и, набросив на них одеяло, вышла из комнаты.       — И у вас даже нет предположений…       — Ни малейших.       Усатый милиционер с миной, выражающей вселенскую усталость, снял фуражку и потёр платком вспотевшую лысеющую макушку.       — Мы так и будем наблюдать это безобразие? — женщина повернулась, даже представитель закона сжался перед исходящей от неё силой.       Он был бы даже не против отдать этой женщине свой китель и фуражку, лишь бы не стоять под огнём этого немигающего, прожигающего насквозь взгляда.       — Понимаете, таков порядок, — он снова промокнул платком испарину на лбу, — я и находиться-то сверх положенного здесь права не имею. Я всего лишь участковый, вы понимаете…       Мужчина осторожно попятился. Он предпочёл бы оказаться сейчас где угодно, лишь бы убраться прочь из этого чёртова дома. Он никогда не верил в мистику и был человеком практическим, земным, но это чьё-то бывшее фамильное гнездо, да ещё и с такой хозяйкой, да ещё и при таких обстоятельствах, наводило жуть. Неудивительно, что дочь этой женщины избрала весьма трагический исход из жизни.       Милиционер покосился на семейное фото в рамке за плечом женщины, чтобы запечатлеть эту девушку вот такой: юной, со смущённой улыбкой на лице, с выразительными большими голубыми глазами и шикарной копной волос светло-песочного цвета. Вдруг из коридора донёсся странный писк, сначала показавшийся мужчине писком стрижей. Потом к писку на два голоса добавилось мяуканье.       — Дети, — брезгливо поджав губы, возвестила женщина. — А вы работайте, не стойте столбом.       Милиционер продолжал стоять, пока железная поступь не стихла где-то в конце коридора, а потом всё-таки нашёл в себе силы оторвать ноги от пола.       — Нет у неё предположений, как же, — вздохнул он, снова промакивая макушку платком. Всё было просто как дважды два: отсутствие в доме мужчины, крик детей, зовущих мать, и властная бабка. И вот вам печальный исход…       — Очень жаль тебя, девочка, — мужчина так и держал фуражку в руке, предполагая, что так лучше выразит сожаление.       Туманным осенним утром женщина в сером костюме появилась на пороге Серого Дома. Она вынырнула из тумана, чтобы вновь скрыться из виду, слившись по цвету со стенами. Женщина прошла тяжёлой поступью по гулким коридорам с щербатыми полами и настойчиво постучала в дверь кабинета директора. Шёл первый снег, таявший сразу же, не успевая задержаться на земле.       Вместе с ней в Дом прибыли младенцы с тремя ногами на двоих.       — К счастью, — в Доме собралась целая комиссия врачей, чтобы оценить интересный случай, — шанс выжить у младенцев стопроцентный. У них общая только ножка, важные органы задеты не будут. Но второй действительно слабенький, за ним будет нужен тщательный уход, особенно после проведения операции.       — Мы можем сделать такую операцию… — задумчиво протянул директор.       — Занимайтесь, — только и сказала женщина, прежде чем уйти.       Сиамцы принялись отвоёвывать своё место в Доме, едва обучившись ходить, что Сиамцу М далось труднее, чем Сиамцу Р. У них не было раздельных имён, только бирки, что навесили на них с пелёнок: литера М и литера Р на клеёнчатых обрезках, что любопытные младенцы постоянно тянули в рот. Позже бирки сменились на железные номерки — подарок, оставленный кем-то из взрослых. Быть может, в этом была забота, а, может, только необходимость, — точно не скажешь. Ведь из прелестных крошек они быстро превратились в жутких пучеглазых малышей, совершенно одинаковых, которые своим видом пугали до дрожи не только других детей, но и воспитателей.       М и Р ходить учились сами по себе, самостоятельно познавая и пробуя мир на вкус. Разговаривать научились так же, повторяя друг за другом звуки, которые чудесным образом вдруг стали выстраиваться в слова. Раньше всех обучились читать, чем особенно гордились, а тех, кто не желал этого признавать, награждали крепкими тумаками. Но прежде, чем членораздельно разговаривать и бегло читать, Сиамцы обучились хитростям, мелкому воровству и пакостям. Им ничего не стоило забраться в ящик, где их тучная воспитательница тайком хранила конфеты. Перепрятать свой тайник не помогало, так же, как и вычислить хулигана.       Подбрасывать жуков в кашу товарищей было излюбленной пакостью Сиамцев. М и Р самозабвенно ковырялись за трухлявыми пнями, под гнилушками, под камнями, выискивая интересных насекомых. Любопытных жуков собирали по спичечным коробкам, где забытые живые игрушки Сиамцев погибали, либо же им чудесным образом удавалось сбежать. Сиамцы учили и других детей поджигать прудовиков, вставлять в мух соломинки с особой точностью, чтобы те ещё не теряли способность летать, и прочим живодёрским шалостям. В основном здесь отличался Р, готовый в любое время дня и ночи кидаться камнями в собак, дёргать котов за хвосты или стричь им усы. Однажды Сиамцы совместно разрисовали кота акварелью и долго ходили гордые своим творением.       Если что-то пропадало, все тут же думали на Сиамцев, но те так никогда и не были пойманы с поличным. Они самозабвенно врали, прикрывая друг друга, нарочно путая показаниями воспитателей. С ними особо не дружили, зная, что Сиамцы обязательно втянут своих приятелей в неприятности. А свою позицию они отстаивали кулаками, даже М участвовал в драках, едва научился управляться с единственной ногой.       За исключением пакостей это были самые обыкновенные близнецы, с одним лишь отличием, что когда-то они были сиамскими. Они говорили одинаково, заканчивая друг за другом фразы, чувствовали настроение друг друга и никогда друг с другом не расставались. У них были свои колыбельные, ведь баюкать их было некому, но они от этого не страдали. Были личные утешительные песенки, а также свои шутки. Повзрослев, они стали придумывать подлые стишки про своих одногодок, иногда нарываясь на драку за неосторожные слова.       Были у Сиамцев и свои ритуалы на случай, если кто-то из них в очередной раз разбивал коленку или локоть. Кровь они останавливать не умели, но боль снимать могли, передавая друг другу особые волны через ладошки. Это был только их секрет.       Свои ловкие пальцы они пустили в дело сразу же, начав постигать искусство взлома замков с помощью настоящих отмычек, а не булавок, украденных у воспитательниц. Сиамцы только посмеивались, наблюдая, как соседи по комнате тщетно пытаются спрятать от них свои сокровища. Четыре жёлтых глаза всегда были настороже, от них нигде невозможно было укрыться. Сиамцы хватали всё, что могло бы показаться им полезным, и распихивали по известным только им заначкам, либо же по будто бы бездонным карманам.       Позже у Сиамцев появились отдельные клички по началу букв с их бирок — Макс и Рекс, и никто не знал, клички ли это, данные для созвучия и простоты определения, или же настоящие имена, на которые они упрямо не откликались. Так клички снова слиплись в одну и вышло Макс-и-Рекс, что полностью устраивало Сиамцев, привыкших с рождения воспринимать друг друга как единое целое.       Различия между ними всё же были, но Сиамцы упорно старались этого не замечать. Особенно это чувствовал Макс, с возрастом осознавший, что где-то его жестоко обманули, оставив без ноги, а ногу же оставили Рексу. Макс писал записки, поначалу на туалетной бумаге и наивно детские — о ноге там тоже было великое множество. А Рекс, пусть и горя ненавистью к представителям кошачьих, с особой нежностью относился к детям, именуемым в Доме Неразумными, и совсем не отмахивался от них, как Макс. Лишь к Слону Макс питал тёплые чувства и поддерживал нянькины замашки Рекса.       Сиамцы стойко держались, когда в комнате младших, именуемой Хламовником, грянул переворот. Они прекрасно знали отношение сверстников к ним, но на рожон первые не лезли никогда, даже если очень хотелось. Они всегда ждали, пока кто-то первый их тронет, вот тогда — держитесь!       Несмотря на все пакости и бесконечное воровство, Чумные Дохляки приняли их в свою небольшую стайку, отделившуюся от Хламовника. После славной драки, которой закончился переезд Сиамцев из комнаты в комнату, всё успокоилось. Наверняка старшие ещё долго со смехом вспоминали, что эти малыши вдруг устроили.       Но уже спустя год им стало совсем не до смеха — близился Выпуск. И пусть до него были ещё далёкие месяцы, но волна беспокойства уже начинала постепенно накрывать каждого. Младшие замечали, что старшие вдруг стали какие-то резкие, ещё более строгие и требовательные. Дом принадлежал старшим, и делили его пополам люди Черепа, хищнолицего, но в основном безобидного, и Мавра — деспотичного колясника, грозу младших.       Череп младших не трогал, если те вели себя спокойно. Мавр же, ощущая полноту своей власти, использовал младших в своё удовольствие — тут были и нарезчики бутербродов на тёплый сезон, и те, кто обмахивал бы его в жару, и было много разных сменных должностей; а те же, кто смел ослушаться Мавра, непременно должны были быть высечены самым жестоким образом. Но младшие всё равно тянулись к старшему населению Дома и пытались во всём им подражать, а также принимать непосредственное участие в жизни Дома, чтобы прикоснуться хоть к частичке этой жизни.       Сиамец Макс с интересом наблюдал за старшими, не боясь иной раз чересчур долго и неуважительно на них пялиться. Сиамец Рекс же был более боязливым, а власть Мавра признавал полностью, с трепетом провожая его взглядом всякий раз в коридорах. Макса такое положение дел не устраивало, и он не раз возмущался, на что Рекс тут же шикал, призывая к молчанию. Макс часто фантазировал перед сном, какими они могут стать старшими, какие у них будут новые полномочия. Рекс всякий раз осаживал его, не давая задирать нос.       Макс, считая себя уже взрослым для записок на туалетной бумаге, сменил их на тетрадные листы, всё так же пряча их под матрасом. Туалетная бумага шла лишь на те записки, в которых были мысли Макса, заставляющие его краснеть. Будто карандаш и туалетная бумага делали эти мысли менее материальными, менее заметными.       Однажды во дворе, копаясь под гнилушками в поисках мокриц, Макс и Рекс встретили странную компанию старших, на которую раньше не обращали внимания. И то лишь внимание Макса заострилось на замке, болтавшемся на шее у одного из старших. Он мечтательно подумал о том, как было бы здорово стащить этот замок, не размениваясь даже на побрякушки, что болтались на карманах, на что Рекс, угадав его мысли, ответил братское «не смей».       Сиамцы переглянулись. Им вдруг показалось, что в компании Черепа шёл человек Мавра, тот самый с замком на шее. И лишь когда топот ног и бряканье цепей затихло, они склонили светлые головы над убежищем мокриц, а вскоре и вовсе позабыли о странном случае. Но не Макс. Он не хотел быть на побегушках у Мавра, его манили неизведанные высоты, ему хотелось приобщиться к старшим, понюхать их мир, быть может, стать посвящённым в какую-то особую тайну.       Взрослея, Макс всё чаще смотрел в сторону старших, надеясь, что однажды ему посчастливится проникнуть в их тайный мир, пока они совсем не упорхнули из Дома. А Рекса вполне устраивало их текущее положение. Мавр его не трогал, и ни разу Сиамцы не получали от него ремня, хотя риски были. Макс фыркал и говорил, что такая жизнь слишком пресная и не по нему.       Но это были лишь слова. Сиамцы по-прежнему продолжали гулять бок о бок, творя пакости да копаясь в поисках мокриц под гнилушками. Их не пугало, что иногда их мысли вдруг различались, они по-прежнему были крепко спаяны невидимыми нитями. И верили, что так будет всегда.       Замок не предполагал, что до такого однажды дойдёт. Череп позвал его на перекур после отбоя. Они встретились за корпусами младших, чтобы, если что, свалить всё на то, что утихомиривали особо распоясавшихся. Тут и людей Мавра меньше шастало.       — Не знаю даже, как тебе и описать произошедший пиздец, — Череп хмыкнул, будто не веря в то, что сейчас собирается сказать. — Ладно, пиздец-то опишу, а вот тех, кто мог бы нам в этом помочь…       Замок задумчиво крутил серёжку в ухе. Череп, даже став вожаком и имея под рукой десяток своих, в особо скользких вопросах доверял только ему. Может, кличка теперь на него работала, вызывала доверие, вырисовывая чуть ли не банковский сейф, в который можно было запрятать любую тайну. Замок действительно не был из болтливых, но не все знали, что он запоминает полученную информацию, и в случае чего может пустить её в ход. Только с Черепом он никогда так не делал.       — Хорош кота за яйца тянуть, — наконец вздохнул Замок. — Долго тут будем в шарады играть?       — А я думал, это всё же по твоей части, — отбил Череп. — Ладно. Залетела от нашего одна девка. Ну и понятно, что она из Маврийских.       — Так…       — Хуяк, — выругался Череп. — Не смотри так на меня, не Ведьма это. Так, шалавка какая-то.       — Ну, а от меня ты что хочешь? — прищурился Замок. — Девку пиздить не стану, и вынимать из неё тоже ничего не буду.       — Ну, тут что-то между, — криво усмехнулся Череп, почёсывая в задумчивости голову. — Надо тебе двух пацанов найти.       — Чьи будут?       — Из ваших.       — Я никому не принадлежу! — взвился Замок. Он ненавидел, когда в его отношении говорили, что он принадлежит людям Мавра, будто он чей-то слуга. И он злился бы не меньше, говори они так про Черепа.       — Пожалуйста, найди их и всё, — устало вздохнул Череп. — Я заебался уже сегодня эту тему мусолить. Уважь по старой дружбе.       — Делать-то что надо? — смягчился Замок.       — Ты аккуратнее только с ними, — Череп помялся. — Эти пусть и младшие, но зубастые, палец в рот не клади — откусят по локоть.       — Ты серьёзно? Или издеваешься? — Замок до последнего думал, что это шутка, но хищное лицо Черепа оставалось непрошибаемо каменным. — Да ёпта, — он покачал головой.       — Знаешь, язык-то у тебя подвешен, не отпирайся. Перетри с ними, объясни суть, они за подарки от старших удавятся.       — Я думал, ты не из тех, кто малых впрягать будет, — Замок снова осуждающе покачал головой. Его эта ситуация уже крайне напрягала, а он ещё даже не начал делать дело.       — Да знаю, — Череп ещё раз вздохнул. — Я согласен, сам понимаю, что западло это, но что делать?       — Муравью хуй приделать. Поговорю я с ними.       На следующее утро, направляясь к корпусам младших, Замок прокручивал в голове возможные варианты развития событий. Его не отпускало чувство, что Череп с пацанами просто решили приколоться над ним. Послать к младшим, да ещё с такой просьбой — какому больному такое может прийти в голову? Замок понимал, что ситуация нестандартная, последствия могут обрушиться на Дом лавиной. Пока между людьми Черепа и Мавра сохранялось хоть какое-то мирное равновесие, нужно было его сохранять, а не раскачивать лодку. И чтобы помочь старому приятелю сохранить мир для своих людей, Замок был готов исполнить даже такую идиотскую просьбу.       Те самые младшие нашлись сразу. Череп чётко описал их: одинаковые, похожи на чаек, жутко зырят. Зовут Сиамцы.       Замок осторожно приблизился к близнецам, склонившим одинаковые светлые головы над книгой. Он помялся, остановившись на приличном расстоянии от мальчишек. Сматываться было поздно — его заметили уже другие младшие, копошившиеся на этой же площадке. Кто-то особо любопытный уже подбирался к его цепям на джинсах. Замок развернул любопытного колясника и отправил в путешествие по площадке. Младший посыл принял за игру и зашёлся звонким смехом.       — Вы двое, — наконец решился Замок, — дело есть.       — Какое? — хором ответили Сиамцы. Замок заметил на их тощих шеях бирки: значит, раздельные имена у них всё же есть.       — Для начала следует здороваться, — спохватился Сиамец с буквой Р на бирке. — Добрый тебе день. Как тебя зовут?       — И вам не хворать. Я Замок.       Замок помялся. Он решил перейти сразу к сути без предисловий. Если Череп послал его к этим пацанам, значит, те уже подобным промышляли, иначе откуда бы Череп добыл такую информацию? Сиамцы меж тем сверлили его двумя парами жёлтых глаз, действительно чем-то походя на чаек. Узнав его имя, они свои раскрывать не спешили, хотя буква Р и предъявил ему за вежливость.       — Дело, говорю, к вам есть, — повторил Замок. — Сложное и не бесплатное.       Глаза Сиамцев загорелись.       — Тайное дело? — зашептали они хором.       — Тайное, — подтвердил Замок, борясь с вдруг пробежавшими по спине мурашками. Ну как двое младших могут навести жути одним лишь своим видом? Почему они отвечают только хором?       — Мне тут птичка напела, что вы разбираетесь в травах и всем, что с этим связано, — Замок перешёл на деловой тон, чтобы сразу же расположить к себе Сиамцев. Разговаривать с ними на равных ему казалось отличной тактикой. — И вот с этим и будет связана моя просьба.       Сиамцы, отвернувшись, о чём-то зашептались. Замок с интересом наблюдал за тем, как разговаривающие только хором близнецы вдруг не сошлись во мнениях.       — Сделаем, — снова ответ хором.       — Ну, — Замок растерялся на несколько секунд от такого исхода — он предполагал, что его либо пошлют, либо прикинутся дурачками и уйдут в незнанку, но точно не согласятся так сразу, не вдаваясь в подробности, — давайте отойдём, что ли, тогда?       Объясняя суть дела, Замок постоянно обращался взглядом к Сиамцу с биркой М: ему отчего-то казалось, что именно он главный в этом тандеме.       — Тогда нам нужна будет помощь твоя, — распорядился Сиамец М, подтвердив догадки Замка, — раз уж такое дело.       — Поможешь нам смыться на болота, а то после того раза… — начал было Сиамец Р, но его близнец предупреждающе шикнул, и тот замолчал.       — Хрен с вами, — согласился Замок. У него не было выбора, пришлось смириться с тем, что ближайшие сутки его ролью станет быть на побегушках.       Распрощавшись с Сиамцами до ночи, Замок поспешил доложить обо всём Черепу.       — Ну, жмыхнуло тебя? — со смехом спросил он. — Мне самому довелось их наблюдать, ну и жуткие же пацаны.       — Да пацаны как пацаны, — повёл плечами Замок. Ему не хотелось признаваться, что на ночную вылазку он не пошёл бы с ними ни за какие коврижки.       Весь день он провёл в странных мыслях. А что, если эти двое решили его обмануть? Наварят болотной жижи, да подсунут с умным видом. Так они ещё и Черепа подставят тогда. Стоит ли их припугнуть его именем? Они вроде бы смышлёные младшие, не станут лезть на рожон. С другой стороны, Замок их не знал, да и никто из старших тоже. Он прочёл достаточно книг, в учёбе не был в числе последних, и ему совершенно не верилось, что двое мелких могут изготовить действенное лекарство. Ну хорошо, пусть не лекарство. Замок решил назвать это народным средством, и на душе тут же полегчало. Может, эти двое выцепили книгу какой-то бабки-травницы и освоили рецепты. Стоп, а с хера ли им изготавливать рецепты такого рода? С каждым часом вопросов накапливалось всё больше.       — Придётся тебе поверить нам на слово, — сказал при встрече М, будто угадав его мысли за день. — Мы не сбежим, варево тебе на совесть сделаем.       Замок испытывал некоторое облегчение, когда Сиамцы начинали разговаривать по отдельности. И заводилой в этом тандеме совершенно точно был М.       — И даже спрашивать в подробностях не будете?       — Да ты сам расскажешь, — ухмыльнулся М, — дорога долгая.       — Я что, с вами пойду?       — А что, — внезапно пошёл в атаку Р, — бросишь двух немощных младших на волю судьбы? В жутком тёмном лесу?       — Да ну вас в пизду, — выругался Замок.       Сиамцы гаденько захихикали.       — Посторожи уж, а мы сами сбегаем. Штаны только не обмочи!       — Ну вы и сволочи, — разозлился Замок. Кулаки так и чесались надрать им уши, но эти двое нужны были для дела. Вот как сварят свой отвар, так и получат пиздюля на сладкое.       Сторожа лаз, Замок чувствовал себя полным идиотом. Покуривая, он надеялся только на то, что мимо никто не пойдёт. В любом случае правду бы он не выдал. Сиамцев не было очень долго, и он снова начал думать о том, что это всё большой затянувшийся прикол.       — А чего, ты и правда тут сидишь? — задремавшему Замку кто-то ощутимо стукнул по спине. Он подорвался, готовый бить в ответ.       — Мы же пошутили, — хором сообщили Сиамцы и так же хором расхохотались. Замок в который раз поёжился. Сиамцы, держа в руках по охапке каких-то трав, желтоглазо пялились на него, не скрывая смешков.       — А ты и правда поверил!       — Если вы сейчас скажете, что нифига эту, — Замок поперхнулся от злости, — хуйню варить ещё и не умеете и просто всех развели, я вас крапивой высеку!       Сиамцы переглянулись.       — Ну ты не нервничай так, — прыснул Р.       — Обосрёшься от натуги так орать, — добавил М.       — Можешь не провожать, дальше мы сами, — они продолжили хором.       Проклятые близнецы оставили Замка в растерянности. Его ещё потряхивало от злости. Эти двое заставили его выжидать под забором среди ночи, а потом объявились и как ни в чём ни бывало сообщили, что никуда их провожать не надо. Замок выругался сквозь зубы.       — Весь день по пизде из-за этих младших!       Замка совсем не радовало, что ему переться ещё и завтра к этим двоим. Чёрт, вот мог бы Череп послать кого другого? Но Замок знал, что никому другому он бы такое не доверил. И, возможно, Замок слишком мягко обошёлся с младшими за такие выходки. Он не Мавр, чтобы лупить ремнём, но на место их следовало бы поставить. По пути Замок обдумывал такие варианты, где чудодейственная настойка Сиамцев не подействовала, и в любом исходе они оставались в полном дерьме. Замок надеялся, что они не подведут. Да пусть даже угрохают эту шалавку, не жалко, лишь бы в Доме сохранялось призрачное подобие мира.       Весь следующий день он провёл как на иголках. С Черепом они не виделись, но Замок был уверен, что он в курсе происходящего. Он не знал, в курсе ли Сиамцы, что язык надо держать за зубами, но при встрече решил об этом всё же напомнить.       — Вы же понимаете, что делаете это для Черепа? И об этом лучше не трепаться?       Сиамцы посмотрели на него, как на идиота.       — А то, что мы делаем особый настой для выкидыша, тебя вообще не смутило? Обычное дело, конечно, — закатил глаза Р.       — И мы совершенно точно в курсе, что ты Мавриец и шестеришь у Черепа, — подло захихикал М.       — И мы совершенно точно будем х ранить молчание, — Сиамцы снова заговорили хором.       Замок ещё не успел дать затрещину Сиамцу М за такие слова, как тут же к нему полез Сиамец Р с инструкциями, как принимать настой.       — И кстати, — М придержал за руку Р, готового вручить аптечный пузырёк с ещё сохранившейся на нём этикеткой, — плата вперёд.       — Действительно, руку по локоть откусят, — пробормотал Замок, копаясь по карманам.       — Чё? — зыркнул на него М.       — Плечо, — отозвался Замок, вытаскивая пачку сигарет. — Растяните уж как-нибудь.       — Сами разберёмся, — М цапнул заветную пачку. — Ого, новенькая, ещё в слюде.       Замок только посмеялся про себя над этими желторотыми, радостно обнюхивающими сигареты. Пузырёк ему сунули в руки и тут же забыли.       — Спасибо, — махнул им Замок, поспешив удалиться от жутких Сиамцев.       — Обращайся, — ответили ему хором. Замок решил, что обращаться всё-таки не будет. Он надеялся, что подобных случаев больше не представится.       С тех самых пор, как Сиамцы выполнили поручение от Замка, успело пролететь лето и началась осень. А Макс по-прежнему иной раз вздыхал, ожидая, что старший вернётся с новым делом. Рекс только фыркал на вздохи брата, объясняя, что он должен благодарить Дом за то, что они так легко отделались, и никто не узнал, какую страшную вещь они сотворили. Уж им-то такая слава совсем не нужна, тем более если об этом прознает Мавр. А Рекс ну очень Мавра боялся, чего нельзя было сказать о Максе.       Замок с тех пор прочно укрепился в мыслях Макса. Ему был интересен не только замок на шее, но и прочие побрякушки типа цепей и булавок, что он таскал на себе. А раз Замок пошёл на такую авантюру, думалось Максу, значит, он точно ещё где-то подобным промышляет. Такая загадочность привлекала. По возвращению в Дом наблюдать за ним стало проще, ведь они с Рексом знали все его закоулки. Макс поймал себя на том, что ему до ужаса интересна слежка, чего Рекс, конечно же, не одобрил.       — Ну и скучное же ты себе занятие выбрал, — то и дело ворчал Рекс, — а ещё и спорное.       — По скуке не сравнится с твоим сольфеджио, — Макс всякий раз отбивал аргументы брата.       В ту осень Макс и завёл самую настоящую тетрадь вместо многочисленных записок на туалетной бумаге, но милую привычку детства он насовсем не забросил — складывал исписанные клочки в согнутые треугольником листы тетради. Тетрадь хранилась в особом месте под матрасом, но лезть за ней никто и не собирался: воровством в их комнате промышляли только Сиамцы.       Макс провёл целую сеть расследований и вскоре изучил основные пути Замка. Утром он наблюдал его среди старших в столовой, он сидел в непосредственной близости от Мавра, что тоже не укрылось от любопытного жёлтого глаза. После их всех сгоняли на занятия, но Макс видел, что Замок прилежно отправляется постигать знания вместе с остальными, а после часами просиживает в библиотеке. Макс украдкой наблюдал за ним и там, почитывая книги, к которым тоже питал определённую страсть. Замок же будто не замечал пронырливого Макса, тенью следовавшего за ним. Рексу большую часть прогулок приходилось Макса сопровождать, за исключением музыкальных занятий. Обычно Макс маялся от скуки или читал, ожидая, когда Рекс прекратит просиживание штанов за инструментом, и они отправятся отрывать крылья жукам. Сейчас же Макс был только рад тому, что, помимо занятий на фортепиано, Рекс взвалил на себя ещё и изучение гитары. Всё учение он постигал самостоятельно, по книгам. И пока Рекс стирал пальцы и зарабатывал мозоли, Макс отправлялся в путешествие по коридорам. Каждый раз в это время Замок куда-то исчезал из поля его зрения, но однажды ему удалось его застукать аж с самим Черепом, и до того банально — под лестницей. Макс даже фыркнул, записывая это в тетрадь — хреновые из них шпионы.       В послеобеденные часы Замок часто пропадал во дворе. Ожидая, когда Рекс выйдет прогуляться после изучения гитары, Макс слонялся по двору, поглядывая в сторону старших. Замок всякий раз держался отстранённо, а если и собиралась большая компания, он всё равно старался отделиться. Этот факт Макс тоже подметил и записал в тетрадь.       Так, с помощью наблюдений, Макс выяснил, что после занятий прилежный ученик, надев косуху, выбирается во двор, загадочно рыская по его углам. Но Макс больше наблюдал за тем, как Замок себя ведёт и как выглядит, чем вникал во взрослые дела.       — Ты понимаешь, что если тебя застукают, — отчитывал его Рекс, — то жестоко накажут? Выпорят!       — Пфуй, да за что же? Я просто гуляю.       — Ага, и подглядываешь за старшими.       — Если только за одним, — Макс ухмыльнулся. — Интересный он, конечно, загадочный.       — Кудрявый-то этот? — закатил глаза Рекс. — Да обычный.       — Между прочим, — Макс постучал по тетради, — утром он порядочный ученик, а вот после обеда начинается самое интересное…       — Вот только мне до этого интереса нет, — перебил его Рекс, нарочито громко и широко зевая.       — Ничего ты не понимаешь, — надулся Макс, ему был неприятно, что Рекс так наплевательски относится к его новому увлечению, — я же не ною, когда ты болтаешь о том, какой этюд выучил в этот раз.       — А вот и ноешь, — сощурился Рекс. — И вообще, моё занятие полезнее.       Но Максу не было дела до того, что там себе думает Рекс. Он выбрал пример для подражания, а Замок в его глазах был ну очень крутым: чёрные кудрявые волосы, уши с многочисленными серьгами, да и на лице хватало, на шее замок, наверняка, имеющий глубокий смысл, ну а кожаная куртка-косуха — это был отвал всего. А когда Замок курил, то подкуривал не обычной пластиковой, а очень необычной бензиновой зажигалкой. Вот бы поглядеть на неё поближе! Макс для себя решил, что тоже будет отращивать волосы, пусть они и не завьются, и обязательно сделает себе проколы в ушах.       Оставалось ещё подглядеть, что же там такое читает Замок, и дают ли это библиотекари младшим. Наверняка там что-то сильно мудрёное.       Приближался их с Рексом день рождения, который они, как обычно, отмечали втайне и только вдвоём, компании им были ни к чему. И в этот день Дом решил подарить Максу особенный подарок. Когда они с Рексом сидели в классе, зазубривая что-то занудное на завтрашние занятия, пожаловал Замок. Макс нагло таращился на гостя, и не думая отводить взгляд, слыша, как где-то сбоку вздыхает Рекс.       — Исчезли, — скомандовал Замок немногочисленным младшим, что учили сейчас вместе с Сиамцами уроки.       — А вот и вы, — поприветствовал Сиамцев Замок, видимо, для авторитета нависая над ними.       Макс поймал себя на мысли, что хочет сцапать замок на шее, но сдержал свой порыв, как и лезущую на лицо дурную улыбку.       — И тебе привет, — ответил он вместе с Рексом. — Какое дело?       — Ишь, деловые, — хмыкнул Замок.       Он скинул с парты напротив валявшиеся там тетрадки и уселся туда задницей, брякнув цепями. С тяжёлых ботинок посыпался песок. Интересно, где он бродил?       — Ну, не просто же так ты сюда припёрся, — цокнул языком Макс.       — Хрен с вами, интригу всю обломали, — Замок махнул рукой. — Плёвое дело на самом деле, надо записку одну написать. Для Мавра, — добавил он многозначительно.       — М-м, в этот раз для Мавра, — поддел его Макс. — А ты знаешь, что усидеть на двух стульях не получится?       — Чего, блядь? — оторопел Замок. Макс оказался доволен произведённым эффектом.       — А знаешь, почему? — продолжил Макс.       — В жопу дует! — ответили Сиамцы хором.       — Долбаны малолетние, — выругался Замок.       На самом деле Макс радовался, что старшие вновь решили, что без их помощи не обойтись.       — Сиськи мять долго будем? Чего хотел?       — Записку, ёпта, — в тон ему ответил Замок. — Сказал же.       — А пишем-то что? — вступил в дискуссию Рекс, возможно, просто хотел, чтобы Замок побыстрее ушёл.       — Ща продиктую, — Замок вытащил из кармана надушенный листочек, — копируем отсюда вплоть до закорючек.       — А будет нам что? — спохватился Рекс.       — Сигареты не ждите, — Замок качнул головой. — Не такое это серьёзное дело.       — Тогда сгущёнку, — хором сказали Сиамцы. — И печенье.       — Не слипнетесь?       — Вернём на круги своя.       — Пишите, — скомандовал Замок.       Рекс взял ручку и принялся изучать принесённый Замком листочек. Макс же засмотрелся, как тот держит сигарету за ухом, как это дополняет его образ.       — Пишем, — снова скомандовал Замок, вытащив сигарету из-за уха и принявшись её мять. — Леший, приходи сегодня после отбоя к прачечной. Я тебе отсосу.       — Я такое писать не буду! — возмутился Рекс, и Макс тут же отобрал у него ручку.       — Дай сюда, — Макс окинул взглядом два листка и продолжил писать точь-в-точь. — Я тебе отсосу?       — Слышь, — прикрикнул на него Замок, — не маловат такие слова говорить?       — Сам такое диктуешь, — огрызнулся Макс. — Я ещё и не такие слова знаю, понял? Прачечная-хуячечная!       Рекс захихикал.       — Ты, — сорвался с места Замок, тыча пальцем в Рекса, — финтифлюшку рисуй! А ты, — зашипел он, указывая уже на Макса, — тащи мыло.       — В жопу тебе напихать? — гнусно рассмеялся Макс, ловко уворачиваясь от летящей в него оплеухи.       — Я тебе сейчас рот с мылом-то помою! — бросился на него Замок.       — Пиздишь! — Макс взвизгнул, ныряя от взбесившегося Замка под парту, но тот ловко вытащил его оттуда за шкирку.       Макс упирался и бил руками по ладоням Замка, пока тот упорно тащил его в угол класса к умывальнику.       — Что у вас тут происходит? — сунулся к ним в класс кто-то из старших.       — Воспитательный процесс! — Замок продолжал тащить упирающегося Макса.       — Ну-ну, — хохотнул парень, удаляясь.       Держа одной рукой Макса, Замок открыл кран.       — Рот открывай, — скомандовал он.       — А вот и нет, — Макс воспринял всё за игру, он не был уверен, что старший всё-таки выполнит свою угрозу, но мыло всё-таки оказалось в опасной близости от его лица.       — Что, будешь ещё так делать?       — Да не буду, не буду! — выкрикнул Макс, выворачиваясь ужом из рук Замка и тут же отползая от него подальше. — А тебе чего в детстве рот с мылом не мыли? — ядовито процедил Макс, отсиживаясь на безопасном расстоянии.       — Да блядь! — Замок грохнул кулаком по парте, напугав этим Рекса. — Дайте сюда блядскую записку!       Он внимательно изучил два листка, выискивая там ошибки или различия, но, так и не найдя, молча удалился.       — Макс, — принялся причитать Рекс, — ну понадобилось тебе его злить? А если он нам сгущёнку не принесёт?       — Значит, своё получит, — серьёзно ответил Макс, — я знаю, где он трётся.       Где тёрся Замок, Макс, конечно же, знал, а вот с кем — нет. Но ему нужно было сейчас же успокоить Рекса, пока тот не разревелся, напуганный воплями Замка.       — Точно вернётся? — с сомнением посмотрел на него Рекс.       — Куда денется, — пообещал Макс.       Замок не появлялся до вечера, и с каждым часом Максу всё тяжелее удавалось успокаивать переживающего Рекса.       — Ну будет тебе, — утешал брата Макс, — он вернётся с печеньем, и со сгущёнкой тоже.       — Кто тут про сгуху базарит? — навострил уши Спортсмен. — Где сгуха?       — В пизде, — огрызнулся Макс. — Не видишь, я Рекса утешаю? От того и страдаем, что сейчас помои жрать будем вместо вкуснейшей сгущёнки.       Макс взял Рекса за руку и повёл по коридору, обогнав Спортсмена. На ужин Замок пришёл позже и отчего-то в куртке, которую не снимал даже за столом. На него косились, но тот не обращал внимания. А после ужина он выловил Сиамцев, изобразив, что тащит их за шкирки, чтобы отчитать. Зная репутацию Сиамцев, никто не обратил внимания на их задержание, кто-то даже злорадно захихикал, что наконец-то они получат от старших на орехи.       — Вот ваша оплата, — Замок вытащил из внутреннего кармана куртки банку сгущёнки и пихнул её в руки Макса, а затем — пачку затяжного печенья, и сунул её Рексу. — С днём рождения, кстати.       После этого Замок удалился, а Макс остался стоять, открыв рот.       — Как он узнал? — Макс восхищённо выдохнул.       — Не тупи, — пихнул его локтем Рекс, настроенный более скептически, — он старший. Да и не трудно было догадаться по такому набору.       Но Макс перед сном записал этот момент в тетрадь. Ну какой же Замок наблюдательный!       Сиамцы прокрались в пустующий в это время класс. Ложки они спереть не догадались, поэтому есть пришлось руками, но так даже вкуснее. Макс кривенько, но открыл ножом банку, Рекс рядом глотал слюни, ожидая.       — Ну, с днём рождения.       А после Сиамцы с наслаждением принялись наворачивать тягучую молочную сладость, заедая её печеньем. Так их и застукал Спортсмен.       — Ага, — победно хмыкнул он, — я так и знал, что вы, суки, жрёте тут сгуху!       — Вали, — ответили ему хором Сиамцы. — Ты не из нашей стаи.       — А мне всё равно, делитесь!       — С чего это? — Сиамцы и не думали прерывать трапезу.       — А то, что я нажалуюсь, что вы спёрли сгущёнку из столовки!       — Зацени, Спортсмен, — подло усмехаясь, Сиамцы по очереди влезли в банку и обмакнули пальцы в сгущёнку, доев последнее перед облизывающимся Спортсменом.       — Ну вы и твари, — он засопел как бык и угрожающе пошёл вперёд.       Сиамцы шустро откатились от надвигающейся угрозы в разные стороны, а Макс швырнул в Спортсмена банку. Снаряд попал точно в цель, звонко отскочив от головы Спортсмена.       — В башке-то пусто у тебя! — рассмеялся Макс.       Взревев, Спортсмен бросился в атаку. Сиамцы принялись колотить его липкими от сгущёнки кулаками, подняв страшный визг. На шум появился Замок, будто караулил под дверью.       — Что это за хуйня? — гавкнул он, но никто не обратил на него внимания, даже Макс — все были увлечены дракой. Из-за спины Замка вынырнул Череп и оттащил огромного Спортсмена, едва не задавившего Рекса. Макс снова трепыхался в руках Замка, что ему очень даже понравилось, пусть перед этим он и получил болезненного леща.       — Они сгущёнку украли и не делились! — орал Спорстмен.       Брови Черепа поползли наверх.       — Не было никакой сгущёнки, — хмыкнул Замок.       — А руки у них в чём? — не успокаивался Спортсмен.       — Не было, говорю же, — настаивал старший. — У них руки в земле, вон, ковырялись в цветах, наверное.       — Я даже банки не вижу, — сощурился Череп. — Идите-ка вы по комнатам.       — Да идите вы, — пробубнил Спортсмен, получив за это тычок от Черепа.       — Устроили тут, — хищно зыркнув, Череп вышел вслед за Спортсменом.       — Вы бы хоть дверь заперли, — покачал головой Замок.       С тех пор Макс стал восхищаться Замком ещё больше. Он не только разнял их со Спортсменом драку, но и умолчал о сгущёнке. Рекс же считал, что Замок прикрывает свою задницу, а ещё — выделывается перед Черепом. Макс часто думал, что Рекс нарочно делает всё ему наперекор. Если Замок у Макса вызывает симпатию, то у Рекса нет. Если Макс думает так, Рекс нарочно думает иначе, даже если, был уверен Макс, думают в этот момент они одинаково. Был даже момент, когда Рекс сказал, что ненавидит сгущёнку, хотя обожал её не меньше Макса.       Тетрадь продолжала пополняться. С наступлением холодов старшие перестали морозить задницы во дворе и перетекли в Дом. Макс, исходя из своих наблюдений, знал, что в подвале место сбора у старших, но туда ему было точно не попасть. Но это только пока. Ведь вооружившись фонариком и отмычками, можно и горы свернуть.       И однажды ему это удалось. Рекс упрямо не желал заниматься подобным и остался наверху, наблюдать издалека за подвальной дверью. Максу передавалась дрожь брата, но сам он страха не испытывал. И в один из зимних вечеров он проник за заветную подвальную дверь, которая скрывала за собой жутко гудящие трубы и сеть коридоров и комнатушек. В одной такой комнатушке и расположились старшие. Там были незнакомые ему парни и девчонки, все люди Мавра, среди них был и Замок. Макс уже давно подметил для себя, что Замок не любил шумные сборища, а тут он был в центре внимания. Небольшая компания, человек шесть-семь от силы, курила что-то сладковатое по запаху, явно не обычные сигареты, и читала стихи. Кто-то блаженно улыбался, кого-то пробрало на слезу от проникновенного чтения. Макс притаился в ожидании, когда же Замок тоже начнёт читать стихи, но вместо этого он объявил, что отправляется в туалет. Мышью Макс скользнул за поворот, но мышь побольше его заметила.       — Слушай, проваливай отсюда, — зашипел старший, хватая его за шкирку. — Не место это для малышни.       — Вот зануда, — обиделся Макс. — А вы чего в подвале жопы просиживаете?       — Не твоего ума дела, пиздюк, — с этими словами Макса вышвырнули за порог. Он показал язык вредному Замку, скрывшемуся за дверью.       — Ну, утолил своё любопытство? — Макса уже поджидал Рекс. — Что они там делали?       — Стихи читали.       — Не хочешь говорить, так и скажи, — брат почему-то обиделся.       — Нет, правду тебе говорю, — Макс похлопал по обложке тетради, — записано всё и зафиксировано.       Рекс же только завздыхал.       Зимние развлечения были больше для младших. Макс не видел ни одного старшего, участвующего в захвате снежной крепости, за исключением лишь тех, кто следил за порядком. Замок во дворе появлялся редко, но его вылазки не скрылись от Макса. Вооружившись тетрадью, Макс отполз от летающих снарядов и нырнул за угол Дома. Хитрый Замок шёл такими тропами, что вычислить слежку было бы плёвым делом, а на костылях след в след идти не удавалось. Макс скуксился, но решился попросить Рекса ему подсобить. Тот как следует окунул его в сугроб, чтобы освежить мозги.       Но однажды Максу удалось увидеть, куда же ходит Замок. И был он там не один, а с самим Черепом. Макс сделал и эту важную пометку в свою тетрадь. Что делали старшие за хозяйственными постройками Максу зимой выяснить так и не удалось — мешали сугробы. Весной он готов был нырнуть в грязь, лишь бы узнать, что у них там за дела.       Ещё Макса восхищало то, что даже зимой Замок не расставался со своей косухой, лишь поддевал под неё смешной свитер, который совершенно не портил крутой образ. К тому моменту Максу успешно удалось отрастить волосы, и теперь они постоянно лезли в глаза. Воспитатели грозились его подстричь, но сам Макс считал себя невероятно крутым. Следующей его целью было отрастить волосы до подбородка, минуя ножницы воспитателей.       Рекс, глядя на Макса, не подстригся упрямо, как тот предполагал, а вдруг тоже начал отращивать волосы, чтобы быть похожими.       К весне тетрадь Макса была почти закончена, и он намеревался раздобыть тетрадь попухлее, чтобы непрерывно вести свою летопись наблюдений. Он также отмечал в своих записях, что пойман был лишь раз, и всего-то пару-тройку раз был на грани провала. Он считал себя невероятным шпионом.       Весна началась с потасовки в одной из комнат старших. За буйное поведение троих осчастливили билетом в Могильник. Замок, Зеркало и Брешешь закадычными друзьями никогда не являлись, общие интересы друг друга никогда не обсуждали, встречались только по распоряжениям Мавра. Но за неделю в изоляторе хочешь не хочешь, а общие сходства искать начнёшь.       Зеркало не отличался дерзким характером, но хорошо отражал общество, в котором варился, за что и получил такую кличку. В компании паинек он был бы лучшим паинькой, в компании плохишей был бы самым дерзким. Ну, а наедине с собой… Были предположения, что отражал он пустоту и никем на самом деле не являлся. Зеркало таскал на шее странный амулет, сделанный то ли из пластика, то ли куска виниловой пластинки. Кто-то считал, что это осколок настоящего зеркала. От скуки парни пошутили старую шутку о том, что, если разбить зеркало, то будет ведро несчастий на их головы. А лицо у Зеркала было действительно разбито. Замок добавил новизны в устное творчество старших и пошутил о том, что не стоит смотреться в разбитое зеркало, и действительно в подтверждение старательно не смотрел Зеркалу в глаза. Зеркало смеялся вместе с остальными, и не думая обижаться. В тот день он отражал покладистость.       Брешешь — старший со скверным характером, сальными патлами и мощными кулачищами — к Выпуску растил бороду, чем раздражал воспитателей и пользовался авторитетом среди сверстников, обладателей жалких волосинок под носами. На голове Брешешь таскал бандану, с которой никогда не расставался, и выглядела она довольно-таки потасканной.       Разлучать драчунов никто не собирался, поэтому их тем же составом и запихнули в весёленький жёлтый изолятор.       Поначалу парни разложили то, что было заныкано в одежде от обыска. После пары сигарет было решено завести общак, раз им здесь куковать ещё долго.       Замок вытащил из подкладки своей косухи сигареты, зажигалку, фонарик, шоколад, томик стихов Мандельштама, а бумажку и ручку оставил при себе на случай вдохновения.       Зеркало снял с себя жилетку, выглядящую так, будто от джинсовой куртки оторвали рукава собаки, а потом ещё долго гнались за её хозяином через терновые заросли. В многочисленных карманах он прятал сигареты, спички, свои таблетки от нервозности, сухари, сушёные яблоки, фонарик, запасные батарейки и колоду потрёпанных карт «атласные» в количестве пятидесяти четырёх штук. В его закромах нашлась даже пепельница. Зеркало был истинным знатоком Клетки. Именно поэтому он также притащил с собой две самиздатовские потрёпанные книжицы — одну авторства Керуака, другую Берроуза.       Брешешь добавил в общую кучу фляжку с алкогольной бурдой, самокрутки непонятно с чем, ещё одну зажигалку, семечки. Почёсывая голову под банданой, он поглядывал на Замка и Зеркало, притащивших с собой литературу, обозвав их книжными червями для профилактики.       От скуки вскоре начали разговаривать. Поначалу Замок и Зеркало разбрелись по углам, уткнувшись в свои книги, а Брешешь остался валяться посередине, охраняя общак, как дракон сокровища, для устрашения распространяя запах своих носок.       — Ну шо ты, голова, — Брешешь подчикнул семечку в сторону Замка.       — Ты можешь здесь не срать, ёпта? — ощетинился тот в ответ. — Хватает и твоего запаха, как пузырёк валерьянки перевернули.       — Так это боярышник, — качнул фляжкой Брешешь. — Забористое пойло.       — Умоляю, не смей тут рыгать, — подал голос Зеркало. — Я не выдержу запаха рыганины, меня тоже вытошнит.       — Ой, какие мы нежные, — закатил глаза Брешешь. — Ну тогда отдыхайте, девочки.       — Замок? — позвал через какое-то время Зеркало. — Давай книгами поменяемся?       — Зачем? — уточнил Замок, на всякий случай не спеша расставаться со своим томиком.       — Ну, просто, — засопел Зеркало, — а не понравится, так поменяемся обратно. Нам тут ещё долго сидеть.       Замок согласился и взял из рук Зеркало бумажный самиздат.       — «Голый завтрак», — прочитал он на обложке.       — Советую, лучшая нонконформистская литература.       — Ну вы там ещё отсосите друг у друга, — заржал Брешешь.       — Быдло, — вякнул Зеркало, — завались.       — Пацаны, — через какое-то время спросил Замок, — а у вас нет ощущения, что нас жестоко наебали?       Замка мучил этот вопрос ещё с момента драки, он обдумывал его, пока их вели под конвоем Ральфа и Ящиков в Могильник, и, оставшись в тишине Клетки, он зазвенел сейчас на самых отвратительных высоких нотах. Тишина была и до этого, но теперь она понизилась до значения гробовой. От вопроса Замка эхом разлеталась неловкость.       Зеркало занервничал, отражая волны тревожности, шедшие от Замка. Он даже переполз в другой угол, буркнув оттуда:       — Давайте в карты, а?       — Так сдавай, — всхрапнул Брешешь. Замку казалось, что дракон на страже общака уснул.       — Хрен с тобой, сдавай, — согласился Замок, подползая к середине.       Ловко тасуя колоду, Зеркало раздал карты, они перекинулись парой конов. От угощения из фляжки Брешешь все отказались.       — Знаешь, Замок, — выдал вдруг Брешешь, — а ты прав. Нас как будто слили, закрыли, да и нахуй забыли.       Зеркало открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же снова его закрыл.       — Почему нас вдруг накануне Выпуска заперли тут? — спросил Замок. — Троих лучших от Мавра.       — От нас избавились, — вздохнул Зеркало.       — Именно! — Замок хлопнул картами по руке.       — Да не может такого быть, — вдруг принялся всё отрицать Брешешь. — Да у вас от духоты мозг помутился, брешете вы всё!       — И почему же тогда разлюбезный Мавр не вытащил нас отсюда? — огрызнулся Замок.       — А как он тебе нас вытащит? — Брешешь задал встречный вопрос.       — Ты уж определись, что ты там у себя в котелке варишь, — Замок скинул карты в середину. — Заебал.       — А ты хуйни поменьше неси! — прорычал Брешешь, пихнув Замка в бок. Замку драки не хотелось совершенно, тем более в Клетке. А если срок их заточения продлят?       — А то что? — Замок пнул Брешешь ногой, едва не угодив пяткой в нос. — Задуматься заставляет?       И снова расползлись по углам. Замок и Зеркало заняли углы друг напротив друга и уткнулись в свои книги. Брешешь валялся, лузгая семечки, от скуки растасовывая карты. Замок изредка поднимал взгляд на него, отрываясь от на удивление захватывающей книги, и снова возвращался к чтению. Брешешь всем своим видом показывал, что ему скучно и он хочет пригласить их с Зеркалом поиграть в карты, но скверный характер мешает ему идти на мировую первым.       На ночь свет был погашен. Батарейки в фонарях решили не тратить и сидели в темноте, то и дело сопя. Первый захрапел Брешешь. Под такой аккомпанемент сон как рукой сняло.       — Зеркало? — позвал Замок. С таким мощным храпом от Брешешь можно было разговаривать в полную силу.       — Что?       — Ну скажи, — Замок принялся прощупывать почту через податливого Зеркало, — ты-то считаешь, что нас просто-напросто удалили с игрового поля?       — Наверное, — помялся он.       — Да не боись, — приободрил его Замок, — этот вепрь дрыхнет, ничего не слышит, а у ватных стен ушей нет.       — Наверное, ты прав, — отозвался Зеркало. — Только зачем это всё?       — Мавр меняет правила игры, что-то он воду мутит. Либо проверяет нас, либо сливает, как неугодных.       — Ты сказал, что мы трое лучших, — Зеркало вздыхал где-то в темноте, — а я здесь каким боком? Ты башковитый, Брешешь сильный…       — А ты отчаянный, — усмехнулся Замок. — Ну кто, как не ты, знает добрую сотню матерных частушек, около пятидесяти песен на гитаре и с десяток карточных игр?       — Хочешь сказать, что я в вашей компании менестрель?       — Рад, что ты причисляешь себя к нашей компании, — одобрительно качнул головой Замок.       — Вашей — это ты, я и Брешешь? — уточнил Зеркало.       — Насчёт него сильно сомневаюсь.       — Что ты задумал? — Зеркало перешёл на тревожный шёпот.       — Пока точно не знаю, но под конец заключения в Клетке мы выйдем отсюда совершенно другими, это я тебе обещаю.       Брешешь долго сопел, матерился, мялся, но после бесконечных карточных конов сдался и вышел на диалог.       — Хуй с тобой, Замок, — Брешешь ударил кулачищем по мягкому полу Клетки, — прав ты, скотина.       — В чём же? — довольно хмыкнул Замок. Он знал, что в черепушке под этой банданой есть ещё остатки мозга, но хотел подтверждения словами, а не междометиями. — Что ты там надумал?       — А если нас там не ждут? — прорычал он. — Закрыли и забыли.       — Я уже это вам третий день втолковываю, — прямо сказал Замок. — С самого нашего первого дня здесь, там мы уже никто, так, пыль ебаная. Нас понизили в иерархии Мавра, мы уже не приближённые, а рядовые пешки. Сказать, почему? Да потому что лиловой морде стало скучно, вот почему.       Зеркало ойкнул, когда из Замка посыпались обвинения в сторону Мавра вперемешку с ругательствами.       — Меня… — помялся Зеркало, — меня это заебало тоже, вот!       — Не подкинешь ли подробностей?       — Король самодур этот достал, — слова из Зеркала посыпались, как горох из рваного мешка. — Младших истязает, пиздит, использует в своих целях, — начал загибать он пальцы, — нами как хочет вертит, девки как наложницы вокруг него так и вьются, то фруктами с рук кормят, то сиськи показывают!       — Завидуешь? — заржал Брешешь.       — И в игры эти играет отвратительные, — продолжил, не обращая внимания на него, Зеркало, — с королями и холопами.       — Я вообще вас не склоняю к чему либо, если что, — дав выговориться Зеркалу, Замок продолжил свои агитационные речи, — и точно не склоняю менять курс на Черепа, хоть он и мой друг.       — Ни хера я вас не понимаю, — мял сигарету в пальцах Брешешь.       — Предлагаю создать свою ячейку, свободную от игр, от битвы за титул вожака Дома.       — И кто мы будем? Вроде подполья?       — Да, — кивнул Замок. — Отречёмся от Мавра, не будем принадлежать никому, только себе.       — Нужно место для наших тайных встреч, — разумно заметил Зеркало.       — Я придумаю, — пообещал Замок, не имея никаких предположений в голове.       — А мы будем называться как-то? — спросил Брешешь.       — Не знаю, — честно ответил Замок. — А нам обязательно как-то называться?       — Ну, ты же это предложил, — заметил Зеркало. — Есть Маврийцы, Череписты и… Замочники?       — Я тебе сейчас пизды дам, — пригрозил Замок. — Мы, наоборот, отрицаем эту хуйню с иерархией.       — Подпольщики тогда? — предложил Брешешь.       — Анархисты! — хлопнул себя по лбу Замок. — Ну точно! Мы будем вне системы, вне политики, будем делать всё, что захотим!       — Ура-а-а! — загудел как пароходный гудок Брешешь, едва всех не оглушив.       В общей сложности Замок, Зеркало и Брешешь провели в Клетке десять дней вместо уготованных им семи, три накинули за излишний шум из Изолятора. Три асоциальных личности сплотились под конец своего срока и вышли на территорию стай уже закадычными друзьями. Из Клетки их никто не встречал, Мавр, как и полагал Замок, нашёл себе других приближённых. Они не были причислены к изгоям, никто их из комнат не выселял, троица сама стала держаться обособленно. Замок же советовал, наоборот, как можно скорее с кем-то задружиться, чтобы не вызывать подозрений. Но Брешешь был слишком тупой для ведения двойной игры, а Зеркало слишком затюканный. Замку пришлось взять управление их незаконной стайкой на себя. За этим он и вызвал Черепа на разговор.       Замок вообще был против того, чтобы быть главным, и даже против того, чтобы главный в стайке вообще был. Но, как оказалось, даже анархисты нуждаются в лидере. Выслушав его умозаключения, Череп лишь покачал головой, но Замок готов был поклясться, что Череп готов был не только покрутить пальцем у виска, но и разразиться всевозможными эпитетами.       — Делай что хочешь, — назидательно сказал ему приятель, — но будь осторожен. Обосраться в таком деле что раз плюнуть. Люди Мавра в жопу без мыла залезут, ты уж знаешь, не отрицай это.       — Ну да, сволочи есть предостаточно, — подтвердил Замок.       — Ты уж знаешь, не очень-то и хотелось мне на себя взваливать такую ношу, — продолжил Череп, — но я даже как-то привык, не обошлось и без сложностей.       — Что происходит сейчас? — спросил Замок.       — Ага, — довольно хмыкнул Череп, — вот и ты начал интересоваться погодой в Доме. Анархисты анархистами, называйтесь как хотите, но вам ни за что не удастся быть против системы. Вам в любом случае нужно интересоваться обстановкой, чтобы знать, против чего протестовать.       Они помолчали.       — Чуть позже, — продолжил Череп, — я тебе ещё объясню кое-какие вещи. Чувствую, что за нами увязался некий хвостик. Ну, бывай, увидимся, — Череп и Замок хлопнули по рукам.       — Слышь ты, бля, хвостик, — раздосадованный прерванным разговором, Замок пошёл в атаку на младшего, шпионившего за ним, — а ну, сюда иди!       Замок ухватил за шкирку Сиамца М, запутавшегося в костылях на весенних размытых тропинках. За время их пребывания в Клетке на улице наступила настоящая весна. С капелью, лужами и жуткой грязищей вокруг Дома. Берцы Замка с лёгкостью справлялись со слякотью, а вот младший в лёгкой обуви едва не растянулся в самой глубокой луже, скрывающей собой ледяную корку. М заверещал, как пойманный в капкан мышонок.       — Хорош уши греть, — встряхнул пацана Замок. — Ты от кого?       — Я сам по себе! — запищал М.       — Ты мне с самой зимы глаза мозолишь, чё тебе надо?       — Ничего мне не надо, — М пытался выкрутиться из куртки, чтобы сбежать, но Замок предусмотрительно отвёл в сторону его костыли.       — Второй где? — строго рявкнул Замок, но на М это не подействовало.       — В пизде! — зашипел М. — Один я тут.       — Искупаться хочешь? — рассерженный Замок поволок М к ближайшей луже.       — Ой, напугал! — показал ему язык Сиамец. — Ты и с мылом-то обосрался, ничего ты мне не сделаешь!       — Да? Уверен? — Замок разжал пальцы, уверенный, что М пролетит мимо или как-то зацепится за его куртку, чтобы не упасть, но М полетел прямиком в лужу. И заревел. Заревел так, как умеют только младшие.       — Ты нафига это сделал? — он ныл так громко, что у Замка разрывались барабанные перепонки. — Я же тебе ничего не сделал! Мы же тебе всегда помогали!       — Да блядь, — выругался Замок и полез доставать ревущего М из лужи. — Ты не ори, слышь? Сейчас весь Дом сбежится. И вообще, ваша помощь — это тайна, придурок.       — Сам ты придурок, — всхлипывал М.       Замок протянул костыли, чтобы младший мог опереться на них, на руки брать вывалявшегося в грязи пацана ему не хотелось. Из-за угла Дома выскочил второй Сиамец, но Замок поздно его заметил. Он вшибся ему в спину, пытаясь толкнуть, но Замка подвели берцы и весенний лёд. Проехав по неровной дорожке, он потерял равновесие и уселся задницей в ту же лужу.       — Вот тебе, получай! — вдруг захохотал М, на его лице не осталось и слезинки, которые напоминали бы о рёве. Напоследок обдав Замка грязной водой, Сиамцы ловко смылись, оставив его в дураках.       — Ну и что ты тут жопу морозишь? — к счастью, Брешешь и Зеркало появились с другой стороны Дома и, скорее всего, с подлыми Сиамцами разминулись. Брешешь одной левой поставил Замка на ноги.       — Да пизданулся на льду, — Замок принялся остервенело отряхивать джинсы от грязи.       — На льде, — хохотнул Брешешь.       — На голольду, — подхватил Зеркало.       — На голольде, — продолжил ржать Брешешь.       — Идите в пизду, — отмахнулся от них Замок. — Я за нас ходил базар толкать, а вы…       — Ну мы хотя бы не с обоссаными штанами остались, — надрывали животы Зеркало и Брешешь.       Меж тем Замок уже который день обдумывал о том, где можно было бы устроить нору. И он даже было решил, что следует занять одну из комнатушек в подвале, но там находился клуб поэтов, в который он входил, а также там проводились незаконные дискотеки. Если анархисты там осядут, то подвал превратится в досуговое помещения с клубами по интересам. Не хватает только агитплакатов и бумажек для записи в кружки.       Череп передал ему весточку, что хочет встретиться после отбоя во дворе. Замок счёл это отличным знаком, да и никаких хвостов уже точно не будет. Оскальзываясь, они с Черепом пробирались за хозяйственные постройки.       — Ну что, ряды ещё не пополнил? — Череп чиркнул спичкой, Замок же поднёс к его сигарете свою зажигалку. — Спасибо, — прошепелявил ему Череп, затягиваясь и выпуская облачко сизого дыма. — Не чувствуешь ещё приближение весны?       — Мандраж такой, — подтвердил Замок, — аж ноги трусятся иной раз.       — Ага, — согласно кивнул Череп.       — Но у тебя-то план есть, — закинул удочку Замок.       — Есть, да не про вашу честь, — хохотнул Череп. — На самом деле, это позже. Не сейчас. Я пока и сам не уверен в том, что будет.       — Намечается пиздец, если объединить в одно?       — Именно, — больше Череп не говорил ничего. Возможно, он хотел предостеречь Замка от необдуманных решений, но похоже, что и сам вляпался в подобную ситуацию. Вместо разговоров о предстоящем Выпуске, Череп стал спрашивать Замка об анархистах. Замок ответил, что ничем таким они заниматься не планируют, диверсий совершать тоже, просто кайфовать, насколько это возможно в такое неспокойное для Дома время.       — Хороший план, — крякнул Череп, — хотел бы и я так же.       — Заходи в гости, — пригласил Замок.       — Куда?       — Ну как нору обустроим, — уверенно сказал Замок, — считай, уже нашёл.       — Советую нору обустроить в совершенно неожиданном месте, да и объявить это место ничейной землёй, если вдруг кто спросит, — Череп втоптал бычок в грязь. — А что, с девчонками вход можно?       — Да конечно.       Замку не было видно лица Черепа, но он был уверен, что тот зарделся, как мальчишка, влюблённый в свою Ведьму по уши.       Череп ускользнул первым, Замок же чуть задержался. Он стоял и вдыхал пока ещё стылый мартовский воздух, насквозь пропитанный сыростью. Ночные морозы ещё не отступали, и холод уже пробирался под кожаную куртку и свитер. Замок закурил, притопывая на месте, чтобы согреться. Пока что рано было возвращаться в Дом, чтобы избежать подозрений. Стоять на месте становилось невозможно, пальцы ног заледенели в тонких берцах, пришлось, оскальзываясь, ощупью бродить по двору. В спину дул ветер, задавая направление прогулке, Замок развернулся, чтобы скорее скрыться от сырого ветра за стеной Дома.       Ноги сами привели его к корпусу закрытого бассейна. Замок не помнил, работал ли бассейн во времена его детства, но среди детей тогда ходила известная страшилка о духах утонувших пионеров. Любые упоминания о пионерах Замок терпеть не мог, и поэтому детский фольклор Дома прошёл мимо него.       Замок обогнул корпус и уже хотел было повернуть в сторону крыльца, как в этот же момент какой-то отблеск померещился ему в слепых окнах бассейна. Чей-то фонарик? Духи Дома? Стоило проверить. Без труда он продрался через заросли, подобравшись к самой стене. Но, даже забравшись на выступ в стене и подтянувшись на руках, сложно было заглянуть внутрь. Часть стены справа зияла опасной трещиной, грозясь с месяца на месяц обрушиться полностью.       Замок спустился со стены, отряхивая руки, а потом отошёл на расстояние от корпуса.       — Чтоб меня ебали, не вынимая…— присвистнул он.       Отблески, что мерещились на протяжении всего пути до стены, вдруг стали разрастаться, подобно северному сиянию, и вскоре все высокие окна бассейна озарило лазурное свечение. Свет переливался подобно волнам, отражаясь от стен, от стёкол. Секунд пять — и яркое свечение исчезло. Замок обалдело стоял, потирая глаза. Нет, ему точно не привиделось. Он был трезв, а рассудок не затуманен шмалью. Он был наслышан о причудах Дома, но считал их всего лишь байками. Где-то тупыми, где-то безумно прекрасными, но лишь легендами и только. А тут произошло то, что обычно называется чудом. Он сам стал героем одной из баек. Дом явил ему чудо, и этим непременно нужно было воспользоваться. Замок рванул в Дом, стараясь производить как можно меньше шума. На первом проскочил мышью, добравшись до дверей бассейна. Припал к замочной скважине — темнота. Дёрнул дверь — ну конечно же, закрыто!       Зеркало и Брешешь Замок решил пока не привлекать: нужно сперва разобраться с этими болотными, точнее, бассейными огнями самому. В раздумьях он пошёл к себе.       Макс ещё долго шмыгал носом после купания в холодной луже, но страсти к преследованию Замка у него не убавилось. Наоборот — снег почти сошёл, оставшись лишь в глухих уголках двора, а по грязи можно было добираться хоть ползком. Макс знал, что это последний год старших, и через несколько месяцев они выпорхнут в Наружность, о которой ходит столько страшилок. Но Макс не боялся, ведь им с Рексом предстоит до собственного выпуска прожить ещё целую вечность. Трагедия заключалась в том, что Замок покинет Дом, и Макс навсегда потеряет свою цель, так и не узнав старшего ближе. Скоро и они с Рексом станут настоящими старшими, ну, а пока к этому следует готовиться. Например, им стоило бы проколоть уши. Также следовало начать говорить, как старшие, думать, как старшие. Именно для этого Максу нужно было срочно узнать, о чём же Замок там болтает с Черепом, рискуя своей головой. Наверняка в этом есть свой смысл. А пока Макс знал лишь то, что Замок с библиотечных книг перешёл на самиздат, а значит, там что-то взрослое и запрещённое. Это нужно обязательно выкрасть!       — Ну что, змеёныши, — поприветствовал их с Рексом Замок, — дело есть.       Макс и Рекс подняли головы и с интересом уставились на него. Макс был уверен, что Замок задумал что-то запретное. Он ещё в начале весны заметил, что Замок объединился с двумя парнями и ходил только с ними, а вот по поручениям Мавра бегать перестал.       — Ну, пошлёпали, — Замок подтолкнул Сиамцев в спины, приглашая уединиться от любопытных глаз и ушей, — делаем вид, что весело топаем делать уроки.       Сиамцы отправились вслед: Макс — с любопытством, Рекс — с осторожностью. Они заняли какую-то нишу в стене, там свидетелей было меньше.       — Какое в этот раз дело? — начал Макс.       — Серьёзное.       — У тебя каждый раз серьёзное, — фыркнул Рекс.       — В этот раз супер-серьёзное, — усмехнулся Замок.       — Хватит разговаривать с нами, как с детьми! — Макс стукнул костылём об пол, едва не заехав Замку по ноге.       — Будь по-вашему, — неожиданно согласился Замок. — Вот ты, — он ткнул Макса в бирку, — как зовут, буква М?       — Макс, — гордо подняв голову представился Сиамец. Сердце забилось чаще, старший начал вести с ними дела, да ещё и спросил имена! — А это Рекс, — Макс указал на брата, — мы Сиамцы.       — Ага, — кивнул Замок, — ну, значит так, Сиамцы Макс и Рекс, у меня к вам дело на миллион.       — Деньгами не берём, — хихикнул Макс вместе с Рексом.       — Правильно, — одобрительно кивнул Замок. — А дело такое, что вы можете выбрать то, о чём мечтаете. Что угодно.       — Врёшь! — выкрикнул Рекс, Макс тут же пихнул его локтем в бок.       — Заткнись, лучше подумай, что хочешь. Ногу дашь? — Макс посмотрел прямо в лицо Замка. А глаза-то у него голубые… Макс тряхнул головой. — Ногу давай, такова цена.       — Хорошо, — Замок согласился, в задумчивости потирая шею. — Ну, а ты?       Рекс покосился на Макса. Тому пришлось спасать брата от напавшей в неподходящей момент немоты.       — Гитару шестиструнку, а то та его как кошка при смерти воет, — озвучил Макс требование.       — Ненавижу кошек, — отмер Рекс. — Да, за гитару согласен.       — Значит так, пацаны, — Замок присел на корточки, чтобы быть на уровне глаз Сиамцев, и положил каждому на плечо ладонь, — об этом деле мы не пиздим, ну, по старой схеме. Нужно будет вскрыть одну дверку, — он скосил глаза куда-то направо, Сиамцы тоже быстро зыркнули за его плечо. Актовый зал? Прачечная? Макс перебирал в голове все возможные варианты, пока не пришёл к одному, на его взгляд верному. Что же ещё может крыться запретного в тупике первого этажа? Они с Рексом переглянулись. Конечно же, бассейн! Замок заговорщически им подмигнул.       — Догадались, значит?       — Догадались, — смело шепнул Макс, Рекс только кивал. — Когда берёмся?       — Я позову, будьте готовы.       Когда Замок ушёл, Рекс с силой хлопнул Макса по спине.       — Макс, ну нафига?       — У тебя есть нога, а у меня нет, — зашипел Макс.       — Её можно получить и не занимаясь нелегальными делами! — возмутился Рекс, сжимая кулаки. — Ну и во что мы из-за тебя ввязались?       — Интересно, как? — огрызнулся Макс. — Добрый дядя доктор новую пришьёт чудесным образом? Могу я быть счастлив или нет?       — Можешь, — потупился Рекс.       — То-то же, — фыркнул Макс. — И вообще, с каких пор ты стал таким ссыкунишкой? Мы с ключами да отмычками с пелёнок, ну что может пойти не так? Хочешь гитару или будешь играть на этой казённой рухляди?       — Ладно, — сдался Рекс, — только это дело и всё.       — А дальше у них выпуск, — вздохнул Макс, — и никаких больше дел. Как думаешь, зачем им этот, — Макс понизил голос, — бассейн?       — Не хочу даже знать, — отрезал Рекс. — Помогаем и валим. Точка!       В условленный час Замок пришёл отвести Сиамцев на первый этаж. Рекс жался к Максу, дрожа всем телом.       — Ну что ты как маленький, — ворчал на него Макс, стараясь держаться по-взрослому, как Замок.       — Без своих? — деловито спросил он у Замка.       — Заняты, — ответил ему Замок, кажется, не удивившись вопросу. Сработало! У Макса вышел взрослый тон, значит, стоит его запомнить.       — Так, — распорядился Замок, — лифтом пользоваться не будем. Ты, буква Р, — Замок вручил Рексу фонарик, — сможешь спуститься сам?       — Ещё бы, — хмыкнул Рекс, хватая фонарик, — поведу вас.       — Тогда ты, буква М, прыгай на закорки.       Максу два раза повторять было не нужно. Ловко уцепившись за шею Замка, он прыгнул ему на спину, обхватив талию ногами. Замок ухватил его под бёдра.       — Крепко держись, понял?       Макс довольно кивнул. Какому младшему хоть раз доводилось оседлать старшего?       — Но, пошла! — весело хихикнул Макс, пиная Замка, будто лошадь.       — Я тебя сейчас скину, гадёныш, — выругался Замок. Где-то в темноте захихикал Рекс.       Ехать по темноте на спине Замка было захватывающе. Впереди топал Рекс, освещая им путь. А Макс, прижавшись щекой к ароматно пахнущей кожей и «Шипром» куртке, плыл будто на спине величавой птицы. А впереди летела крохотная пташка, его брат, держа в клювике фонарь. Они бороздили просторы вязкой темноты, казалось, что её можно ощутить даже руками. Максу было не страшно и не холодно, а в его кулаке уже находилась ловко снятая с куртки булавка — на память.       Макс так пригрелся, что даже начал сопротивляться, когда Замок попытался снять его со своей спины.       — Блядь, малой, у меня сейчас руки отсохнут, — ругался Замок, а Макс стоял совершенно счастливый, даже позабыв о том, что ему пообещали гораздо большее счастье. Макса поставили на землю, Рекс заботливо подал ему костыли. Замок подвёл Сиамцев к двери в бассейн. Помещение располагалось в глухом тупике, поэтому можно было особо не таиться, но Замок пообещал, что постоит на шухере.       Макс и Рекс, вооружившись отмычками, принялись за своё обычное дело, и вскоре замок с тихим щелчком открылся.       — Тебе на один раз? — спросил Макс.       — А вот и не скажу, — хмыкнул Замок, — спасибо.       — Замок потом без нас как откроешь, придурь? — покачал головой Макс — ну и тупят же иногда эти взрослые.       — Ой, блядь, — отмахнулся Замок, — разберусь.       — Ага, значит, для сборищ место ищете.       — Слушай, — зашипел Замок, — это уже вас, малышни, не касается, ясно? Я только посмотреть, и без вас.       Но Макс Замка уже не слышал. Впереди плескалось лазурью что-то невероятное, потустороннее, волшебное. Сияние озаряло весь бассейн, и было светло почти как днём, но Рекс почему-то слепо шарил по стенам. Неужели он не видит? Как же так? Казалось, что и в бассейне есть вода, ведь свет сквозил отовсюду. Замок был уже далеко впереди и двигался уверенно, смотря куда-то вверх. Значит, и он увидел это чудо.       — Посмотри, — прошептал Макс на выдохе, заворожённый чудесами бассейна.       — Куда? — взволнованно прошипел Рекс. — Тут темно, как в жопе.       — Так, детки, — спохватился Замок, — пора по койкам.       — Никуда мы не пойдём, — запротестовал Макс.       — Подарки завтра, — понял его по-своему Замок. — Пора на горшок и в люлю.       — Пошли уже, — Рекс нетерпеливо тянул Макса за полу рубашки. — Макс, ну пошли!       — Да что ты заладил! — не выдержал Макс. — Такая тут красота, а ты ведёшь себя, как идиот!       — Нет здесь никакой красоты, — голос Рекса дрожал, — тут темно и холодно. Я хочу обратно! Пошли обратно!       — Пошли, нюня, — разозлился Макс. Для себя он решил, что обязательно спустится снова, один или в компании. Отмычки у него есть, а остальное плёвое дело.       Перед сном Макс думал о сиянии. Он был уверен, что Замок тоже его видел. А Рексу сияние Дом не показал, потому что он вредный.       — Там будто плескался невидимый океан, — мечтательно шептал Макс, — и всё такое лазурное, как море.       — Хорош заливать, — зевнул Рекс. — Не было там ничего, просто затхлое тёмное помещение. Жаль, нельзя было прийти днём.       Макс обиделся, о сиянии в бассейне больше с Рексом говорить не стал. Эх, вот бы у Замка выспросить о том, что же видел он. Эти пометки Макс тоже занёс в тетрадь.       А наутро их разбудил не подъёмный звонок, а кто-то пахнущий одеколоном и кожей. Макс открыл глаза и счастливо заулыбался.       — Ишь ты, — хмыкнул Замок, — как подарков ждут.       Макс моргнул, а когда до него дошло, что тут был Замок, живо подскочил на месте, разбудив Рекса. Тот сел, потирая глаза.       — Ну что такое? Звонка не было ещё.       — Ты посмотри, — Макс ахнул и потянулся к заветному протезу. Он сидел на кровати, баюкая свою новую ногу, а по его щекам текли слёзы счастья. Рекс обнял брата и тоже заплакал.       — Ты счастлив? — спросил Макс.       — Я счастлив, что ты счастлив, — прошептал Рекс.       Макс натянул протез, закрепив его с помощью Рекса, но, вопреки ожиданиям, с грохотом упал, перебудив Чумных Дохляков. Стайка сонно щурила глаза, вытягивая шеи, пытаясь высмотреть, что же там за шум. Рекс бросился поднимать охающего Макса.       — Ой, Макс, — высунулся из-под одеяла Кузнечик, — и тебе граблю дали? Ну, то есть, протез.       — Да, — счастливо закивал Макс, смахивая слёзы.       — Это кто же такой благодетель? — спрашивали у Макса, но тот ничего не отвечал. Ходить с протезом оказалось практически невозможно, но Макс стоически выдерживал навалившиеся на него трудности. Он был уверен, что нужно лишь немного подрасти и он, наконец, сможет бегать по коридорам на своих двоих. Едва Макс научился управляться с несоразмерным его пропорциям протезом, тут же направился искать Замка.       — Нафига ему твои благодарности? — ворчал Рекс. — Это плата.       Но Макс его не слушал и заковылял на поиски Замка. Тот нашёлся на Перекрёстке в компании тех самых старших.       — Ой, — почесал Замок голову, рассматривая Макса, — кажется, мы проебались, пацаны. Ну ничего, слушай, подрастёшь и станет нога как раз.       — Это вы раздобыли мне ногу? — спросил Макс у старших.       — Мы, — кивнули двое, — но это типа тайна.       — Бля, — вздохнул Замок, — ну хоть вы не подводите. Послушай, буква М, давай это афишировать не будем? Я вижу, что ты счастлив, топай.       — Я Макс, и так просто от тебя не отстану, — ответил Макс, гордо подняв голову. — И спасибо, кстати, и от Рекса тоже.       Макс ни за что и никому не признался бы в том, что от протеза у него адски заболела нога, в том числе и здоровая, а после боль перешла и в спину. Он вернулся в спальню Чумных, там Рекс с помощью Фокусника обучался искусству игры на гитаре. Фокусник радовался своему способному ученику, показывая Рексу что-то по настройке гитары. Макс в этом деле был профан, поэтому не понимал и словечка, о чём они болтают. Но поймал себя на одном — он действительно был счастлив, что Рекс тоже нашёл то, что его захватило.       Замок сидел на ступеньках крыльца и курил, когда в поле его зрения вновь замаячил один из Сиамцев, тот, что наглее и с буквой М на шее. Замок уже выучил, что встречи с ним никогда ничем хорошим не заканчиваются. М старательно делал вид, что действительно вышел на крыльцо подышать свежим воздухом и, в меру его возможностей, покачаться на перилах. Замок же старательно делал вид, что его не замечал.       — Чего надо? — не выдержал Замок.       — Это ты мне? — М невинно похлопал глазами, продолжая тереться у перил. Протез ему, на взгляд Замка, доставлял больше проблем, чем помогал. Но это лишь был взгляд со стороны.       — Тебе, конечно, — Замок затушил сигарету о подошву ботинка. — Сиги стрелять пришёл? Не дам.       — Нет, — М принялся отдирать слои краски с перил.       — Слушай, — вздохнул Замок, — я рад, что у тебя теперь новая нога, и, я уверен, ты счастлив до безумия. Так может, перестанешь за мной таскаться везде?       — Придурок, — обиделся М. — Я тебе что, шавка подзаборная, чтобы носиться с высунутым языком и по гроб жизни быть тебе вечно благодарным?       — Ишь ты, — усмехнулся Замок. Пацан не пальцем деланный, это уж точно. И чем он будет заниматься, когда грянет Выпуск? Замку стало тоскливо от этих мыслей. У младших-то до Выпуска ещё куча времени, можно и потратить какую-то его часть на всяких обормотов вроде таких, как Замок.       — Ну и как поживает ваше логово? — хмыкнул М. — Долго простояло открытым?       Тут уже Замок не выдержал. Он поднялся, готовый зарядить этому крысёнышу воспитательного леща. М и не пытался смотаться, а стоял, качаясь на своём протезе, и нагло улыбался. А потом произошло и вовсе неожиданное — он оторвал себя от перил и обхватил Замка обеими руками. Замок стоял растерянный, расставив руки, пытаясь не прикасаться к младшему — хрен знает, чем для него это может обернуться. Всё длилось от силы несколько секунд.       Не дав Замку опомниться, Сиамец сбежал, грохоча своим протезом и, возможно, уже навернулся с него где-то в недрах Дома. Замок хлопнул себя по карманам. Сигареты лежали на месте, а именно за их сохранность он переживал, ведь в пачке был ещё заначен косяк. В другом кармане он обнаружил ключ, совершенно обычный, от казённых замков, но с клеёнчатой биркой с буквой «Б».       — Вот же ж сукин сын, — усмехнулся Замок. Сначала он думал, что М сделал ему подарок, но тот оказался не так прост. В обмен на ключ М прихватил самиздат Берроуза, который Замок даже не успел дочитать. К счастью, Зеркало уже прочитал его и не слишком обидится, если выяснится, что Замок его проебал.       После ужина первый этаж пустовал. Приходящие работники расходились, и Ящики, сторожившие двери в Наружность, запирали их, а после уходили в свою каморку квасить. Младшим в такое время на первом делать было нечего, а старшие шастали по своим делам, не обращая внимания на остальных. Именно в такой час Замок торжественно привёл Зеркало и Брешешь в их новую нору. Приветственного сияния уже не было, по всей видимости, это было лишь разовое представление от Дома. Обнюхав углы бассейна, троица осталась довольна. В бассейне было достаточно тепло и практически не сыро, за исключением душевых, но им там было делать нечего.       — Ух, тут девок можно туда-сюда, — Брешешь сально улыбался, потирая руки.       — Это место не для ебли, — закатил глаза Замок.       — Так говоришь, потому что сам к девкам прикоснуться боишься, — хохотнул в ответ Брешешь.       — Боится вон, Зеркало, — цокнул языком Замок, надеясь, что в гулком помещении до ушей Зеркала не донесутся эти слова, — а я дозировано принимаю.       — А надо регулярно, чтоб яйца не болели, — заржал Брешешь.       Зеркало в это время бродил, рассматривая мозаику на стенах, не обращая внимания на разговоры Замка и Брешешь на тему девчонок.       Поначалу бассейн, переименованный позднее в Нору Анархистов, а ещё позднее в Крысиную Низину, был обыкновенным местом сборища друзей. Тут собирались покурить, поиграть в карты, обсудить девок и распить алкогольную бурду. Осмелев, начали слушать музыку, а уже позже Замок решился позвать на новоселье Черепа.       — Не буду даже спрашивать, где вы раздобыли ключи, — одобрительно хмыкал Череп, рассматривая обстановку в бассейне. — На хрена вам троим это место? Могли бы собираться в подвале, если не собираетесь заниматься пополнением анархистов.       — Ты не понимаешь, — накуренный Замок чувствовал себя волшебно и хотел этим поделиться со своим приятелем, — в этом месте особая магия.       — Нет, — беззлобно запротестовал Череп, — это ты ни хрена не понимаешь. У Дома есть магия и покруче.       Даже задобрив Черепа самокруткой, Замку не удалось разговорить его и выведать, что же это за магия такая особенная. Замок решил, что Череп просто прикалывается над ним.       После визита Черепа стали готовиться к приёму гостей на новоселье. Череп сказал, что обязательно придёт ночью в компании Ведьмы и приведёт с собой надёжных людей. Замок предполагал, что это будут старые знакомые из предыдущей компашки. Пока Замок шастал в поисках алкоголя, Зеркало и Брешешь подготавливали бассейн: притащили магнитофон, еду, сдвинули лавки у самого бассейна для отдыхающих, соорудили самодельные растяжки из лески и консервных банок на случай нежеланных гостей.       — Что это вы тут вшей гоняете в ожидании девок? — насмешливо спросил Замок.       Зеркало принял его слова за чистую монету.       — Да уж, завшивели мы, — хохотнул он.       — Не тряси ты башкой, ёпта, — прикрикнул на него Брешешь. Он старательно выбривал на голове Зеркала короткий ирокез.       — Замок, ну что? — спросил его мнение Зеркало, красуясь новой причёской, его образ дополняли чёрные круглые очки. — Достаточно нонконформистски выгляжу?       Замок показал ему большой палец.       После отбоя пришли гости. Череп и Ведьма вошли, держась за руки, будто не веря тому, что они могут вот так открыто разгуливать по Дому и не таиться. С Черепом действительно пришли четверо его парней, которых Замок помнил ещё по детству. Неожиданностью для Замка стало то, что вслед за компанией Черепистов пришло двое из Маврийских.       — Гниль? Мыза? — Замок с удивлением оглядывал вошедших последними. — Тут какими судьбами?       — Без напряга, мы тут по своему желанию, — успокоил его Гниль, прыщавый с ног до головы оборванец, такой же любитель кожаных курток, как и Замок, только сидела на нём косуха, как на корове седло. — Мы типа за тебя.       — Да блядь, — выругался Замок. — Нет тут за тебя или не за тебя. Заходите, я сам всё позже разъясню.       Гниль, стуча костылями и каблуками ботинок, как конь, проследовал к накрытой поляне. Второго гостя Замок знал лучше — это был друг Зеркала, но тот из уважения к тайне троицы его не приглашал. Замок предполагал, что Мыза до мозга костей Маврийский, но, кажется, ошибался. Кличка Мызы пошла от слова замызганный, но с их младших лет утекло много воды, а Мыза по-прежнему оставался Мызой, только стал выглядеть и пахнуть в разы лучше. Он каждый день старательно лачил и начёсывал свой хаер, чтобы походить на Кинчева, таскал кожаную жилетку и перчатки без пальцев, но это, скорее всего, было необходимостью для передвижения колясника.       Когда все достаточно напились, накурились и подъели запасы еды, Замок хлопнул пару раз в ладоши, призывая к вниманию. Хлопки получились довольно театральными в помещении с таким высоким потолком. Замок влез на лавку, поддерживаемый Брешешь, так как спьяну мог оттуда и наебнуться.       — Прошу внимания! — объявил он. Все подползли к импровизированной трибуне оратора. — Хотел бы, — Замок икнул, — пардон, прояснить некоторые моменты. Мы здесь нихуя не занимаемся подпольными играми, и надпольными тоже! — от этой шутки заржали только Брешешь и Гниль. — Кто ошибочно полагает, что я и мои товарищи анархисты впряглись в гонку за звание Вожака Дома, могут сходить на хуй. Есть такие? — таких не было, и Замок продолжил свою речь. — Тогда хочу прояснить. Мы — анархисты, и мы не принадлежим никому, вожаков здесь нет. Сим объявляю данное, нелегально обретённое место, ничейной землёй! Это нейтральные воды, но только в Доме. Здесь царит свободная любовь без запретов, — Замок провёл ладонью над головами Черепа и Ведьмы, — здесь бухло и курево, здесь вольная территория. Запрещены любые политические игрища, за это вылетаете сразу на хуй!       За этим последовали одобрительные овации вперемешку с пьяным улюлюканьем.       — Тихо, ебать, — Замок прижал палец к губам, — но спасибо за внимание!       — Замок, — подошёл к нему Череп, — ну ты же понимаешь, что сейчас толкнул речь лидера? И воспринимают тебя именно как лидера, они к тебе, — он указал на веселящихся в общем кураже Гниль и Мызу, — подошли, чтобы спросить разрешения на вход. Да даже я, — усмехнулся Череп, — спросил о Ведьме именно тебя, не Зеркало или Брешешь, кто он, твой телохранитель теперь?       — Нет, — засопел Замок, — я с тобой не соглашусь. Но в память о старой дружбе в бутылку не полезу, так что считай как хочешь.       — Ладно, — пожал плечами Череп, — ты как выветришься, так подумай.       Зеркало взялся за свою гитару, принявшись что-то на ней брынькать, к нему подобрался пьяный Мыза и попросил сыграть что-то из «Алисы». Кто знал песню, принялись подпевать, Череп и Ведьма, расположившись в обнимку на одной из лавочек, болтали о чём-то своём, покуривая сигареты. Под вопли «кто будет первым — громоотвод или гром?» действительно что-то прогрохотало. Замок и Брешешь, напряжённо переглянувшись, отправились проверять.       На пороге, вжавшись в стену, стоял Сиамец М.       — Ты какого хрена тут делаешь, соплежуй? — зарокотал на весь бассейн Брешешь.       — Тихо, — цыкнул на него Замок, — это они нам бассейн открыли, чё, не узнал?       — Да помню я, но это не даёт ему права шастать по ночам, — утих Брешешь. — Разбирайтесь сами, — махнул он рукой, — пойду послушаю, как Зеркало бренчит.       — Ну? — Замок ухватил Сиамца за шкирку. — Один тут или второй на стрёме?       — Один, — буркнул М. — Я просто посмотреть зашёл, одним глазком.       — Я тебе его сейчас на жопу натяну, — пригрозил Замок. — Нечего тебе в дела старших лезть, шуруй спать.       — И ты меня отпустишь одного, в темноту? — оскалился М.       — Старый трюк, — фыркнул Замок, — помню я, как вы ночами по кладбищам рассекали.       — Не было такого, — показал ему язык М.       — Ну вот чё ты хочешь? Посмотреть, как старшие гуляют? Так сам таким станешь через пару-тройку лет, особой науки тут не нужно.       — Мне тут твои уроки жизни не нужны, понятно? — надулся М. — Дойду сам, можешь не провожать.       Замок так и не понял, почему вдруг почувствовал себя виноватым, да ещё и чем-то ему обязанным. О ключе он не просил, хоть это и был ценный подгон. Что ему ещё нужно-то? Что же он не отлипнет никак?       — Найду я для вас дело, — сдуру пообещал Замок, — раз уж я вас в это втянул. Только ты сейчас вали, лады?       Сиамцу только это и было надо.       — Так бы сразу, — хихикнул М, — а то лишь сиськи мять горазд. Бывай, я тебя сам найду!       С этими словами М ловко шмыгнул в темноту. Переступив растяжку, Замок высунулся за ним в коридор. Пацан будто растворился в воздухе.       — Крысёныш, бляха, — почесал голову Замок.       — Слы, Замок! — окликнули его. — Чё там?       — Да ничё, — ответил Замок, возвращаясь к шумному балагану, — мышей гонял.       — А давайте выпьем за Замка? — качнул бутылкой Гниль.       — Да ну нахуй! — возмутился Замок. — Не надо!       — Замок! Замок! — принялись пьяно скандировать Зеркало и Мыза, к ним присоединился басок Брешешь. — Замок! Замок!       Пришлось пить вместе со всеми.       — Ничего, — утешающе хлопнул его спине Череп, — я тоже поначалу не хотел, но ничего, втянулся.       На следующий день Замок старательно избегал комнат младших, хотя умом понимал, что М из-под земли его достанет. Но Замку хотелось оттянуть момент. Даже от его ровесников фраза «я тебя найду» звучала не так угрожающе, а то и вовсе как шутка. Но, Замок был уверен, этот пронырливый пацан пасёт его едва ли не целый год. Пусть так, это последний их год в Доме, как бы ни было болезненно это признавать, этот наглый младший со своими ровесниками станут старшими, и цикл продолжится. Может быть, к Сиамцу М прицепится такой же клещ под стать ему, а о Замке будут вспоминать только в смешных байках. Замок был уверен, что он уж точно оставит след в Доме.       М всё не появлялся, и Замок ослабил бдительность, позволил себе расслабиться. Вечером он созвал пополнившееся сборище анархистов в бассейне и уже направлялся туда. Именно в этот момент Сиамцы выросли перед ним, как из-под земли.       — Да чтоб вас, — выругался Замок.       — Ага, испугался! — хором запищали Сиамцы.       — Заткнитесь, я вас прошу, — Замок надеялся, что никто их сборище у прачечной не заметит, иначе Сиамцев придётся скинуть в тюки с бельём для их общей безопасности.       — Мы по делу, — начал М, деловито отведя Замка в сторону, подальше от чужих глаз и ушей. — И начнём с того, что ты обещал нам дать дело. Но, я так понял, ты весь день чесал зад, поэтому мы всё обдумали сами.       М говорил «мы», но по виду Сиамца Р, тот в авантюре брата участвовать не хотел от слова совсем.       — Ну и что вы, желторотые, выдумали? — Замку хотелось прыснуть со смеху, глядя на серьёзные мордашки. — Какое вам доверить дело? На входе билеты выдавать?       — Раз вам открывать ничего не нужно, — М невозмутимо продолжал, не обращая внимания на фыркающего Замка, отчего тот тут же почувствовал себя полным придурком, — мы собаку съели в мастерстве подделок, а если и это тебя не убедило, то вот тебе ещё. Рекс умеет делать настойки, да вот беда, ему нужна практика, а вам, старшим, лишь бы нажраться да песни слушать. Ну, так или нет?       — Нет, — Замок долго молчал, прежде чем дать ответ. Он был поражён такой серьёзностью речи младшего — а башка-то на месте у обоих.       — Он у нас на крючке, — шепнул М своему брату Р.       — На каком, ёпта, крючке? — не выдержал Замок. — Вы меня за кого держите?       — За лидера анархистов, — хмыкнул М. — Хотя ведёшь себя, как долбо…       Замок с силой зажал младшему рот ладонью.       — Слушай сюда, — зашипел Замок. — Нет никаких лидеров, нет никакой группы, усёк?       — Да у них кружок по интересам, — фыркнул Р, ему Замок рот заткнуть не успел. — Макс, чего ты с ним вошкаешься?       — Макс, значит, — Замок чуть не заорал, почувствовав на своих пальцах острые зубы.       — Знаешь, что, — Макс говорил так тихо, что Замку на свой страх и риск пришлось склониться к нему, — если ты не лидер, не староста, или хрен его знает кто там ещё, то я баскетболист. Глаза разуй и посмотри на стены.       — Чего, блядь? — Замок ничего не понял, но Макс звучал слишком убедительно.       — Как посмотришь, так и вернёмся к разговору, — спокойно продолжил Макс. — Оплату берём сгущёнкой Рексу и шоколадом мне. От сигарет не откажемся тоже. Бывай.       — Да какого хрена вы творите? — воскликнул Замок. — От горшка два вершка, а уже лезете в дела старших!       Замок вовремя спохватился и прикусил язык. Ещё не хватало, чтобы кто-то, услышав его вопли, задумался о значении слов. Сиамцы, подло хихикая, смылись. Замок выругался, осознав, что идёт на второй этаж проверять стены.       — Всё равно в спальне кости бросить собирался, — убеждал сам себя Замок.       Он шёл, как бы невзначай ведя пальцем по стене с проплешинами облупившейся краски. Там было много всякого, начиная от матерных стихов, признаний в любви, заканчивая неожиданно глубокой философией и чем-то совсем ему непонятным. Среди пёстрой вязи букв он искал то, что бросилось бы в глаза, как-то обратило на себя внимание. Только присев на корточки, Замок разглядел неброскую надпись, изящно скрытую за матерными строчками:       «Внемлите же, ушибленные и болезные! Приют ищите и обрящете!»       Следом за этой он нашёл более витиеватую фразу, накарябанную мелом, почти стёртую:       «пришёл Тот, кто даст свободу».       И ещё ниже:       «Не лает, не кусает, а в дом не пускает».       — Ну это уже пиздец, — схватился за голову Замок.       Ещё пару шагов вдоль стены, и в глаза бросилась новая фраза:       «спасёт ли от холода крысиный король?»       Отойдя на шаг от стены, настолько, насколько позволял узкий коридор, Замок разглядел ещё одну странность: по стенам бежали схематические рисунки грызунов. Ну не могло же это вырасти всё за одну ночь? И не одной рукой это было сделано. И уж точно Сиамцы к этому были ни причастны. Замков овладела паранойя. Ему стало вдруг казаться, что абсолютно все обитатели Дома знают о том, что он, Замок, замыслил.       Нужно потрепать приятелей.       Все мысли Замка теперь занимал этот Крысиный король, несколько дней кряду не затыкались стены Дома. Что же ещё не скрылось от его глаз? Внутри Замка всё бунтовало. Он не хотел собирать свиту, он не выставлял себя королём, да он вообще не ставил себя выше своих друзей! Он просто хотел найти компанию, разделяющую его взгляды, да и только. И вот, в один из дней у бассейна, его ждали помимо старых приятелей, ещё два прыщавых бунтаря из соседней с ним комнаты.       — Это что? — возмутился Замок. Ему сейчас совершенно не хотелось новых знакомств, а о расширении анархистов и речи не было.       — Пополнение, — отчитался Гниль.       — Ты привёл? — открыв дверь, Замок с силой впихнул компанию внутрь. — Да блядь, это не серьёзно! Вы понимаете, что такими темпами мы можем проколоться?       — Эти не выдадут, — поручился за новобранцев Гниль.       — Слушай, — пророкотал Брешешь, — раз уж на то пошло, то брать на побегушки двух младших более опасная идея.       — Ты хотел сказать «тупая?» — взвился Замок, ему отчего-то захотелось защитить М и его братца, пусть они и ведут себя иной раз, как сволочи. — Ну, говори уж как есть.       Замок и Брешешь стояли, едва не толкаясь лбами, как два барана, между ними метался Зеркало, пытаясь разобраться, чью же сторону ему отражать.       — А ты хочешь сказать, эти младшие твои проверенные? — стоял на своём Брешешь. — Более проверенные, чем эти двое? — он махнул рукой на двух будущих анархистов, жмущихся друг к другу в сторонке.       — Мы пойдём, наверное, — сказал один из них.       — Спасибо, Гниль, — пискнул второй.       — А ну стоять! — как можно громче гавкнул Замок.       Он боялся, что в такой час бубнёж Брешешь и писк новичков могут поднять на уши весь Дом. И что ему оставалось делать? Не выставлять же вон этих двоих, за них поручился Гниль, а за Гниль, кажется, Брешешь? Или Зеркало? Неважно. Объявить голосование Замок не мог, потому что они являлись анархистами, а они, как приличные люди, голосований не устраивают.       — Вы оба, — Замок жестом поманил к себе новичков, — шкурами своими отвечаете за тайну, поняли?       Пацаны согласно закивали.       — И вот ещё что, — Замок оглядел собравшихся, в задумчивости почёсываясь, — этой ночью собрание, а по водке-то у нас что?       — Ну есть ящичек, — хмыкнул Брешешь, Замок знал, что разговоры о бухле услаждают слух этого здоровяка.       — От этой водки умереть хочется, — вздохнул Мыза.       — А ещё ящик кто-то спиздил, — бубнил на фоне Брешешь.       — А хотите услышать кое-что охуенное, братцы крысы? — Замку вдруг захотелось поднять боевой дух своих анархистов. — И это касается водки, Брешешь. Можешь не переживать, она вернётся в наши стаканы, но немного в другом виде.       — Нам кто-то нарыгает в стаканы? — попискивая захохотал Гниль.       — Да ну вас в пизду, — махнул рукой Замок. — У нас будут горькие и сладкие настойки, понятно? Поэтому приводите девок, если хотите.       После отбоя Замок вывел Сиамцев в условленное место, где их ждали Зеркало и Брешешь, а после все вместе спустились в подвал. Там около недели хранились настойки Сиамца Р. Для этого ему понадобился ящик водки, которую Замок забрал из бассейна без ведома Брешешь; всевозможные варенья, что смогли достать анархисты; а Р притащил узелок со своими ингредиентами, остро пахнущим специями.       — Уверен, что это можно пробовать? — Брешешь скептически осмотрел мутную жидкость в бутылке.       — Ой, блядь, — отмахнулся от него Замок, — как самогон пить — так это он первый, а как что-то приличное попробовать, так лицо воротит.       Р с интересом уставился на Замка, но слов благодарности тот мог не ждать.       — Здесь на шишках, — деловито прохаживался Р вдоль шеренги бутылок, — но нужно выдержать ещё, чтобы было покрепче. Вот эта, у тебя в руках, — он тыкнул палкой в Брешешь, — на сливовом варенье. Максимум, что с тобой случится — просрёшься.       Замок готов был поклясться, что Р добавил в конце слово «хамло», но Брешешь и без того охренел от наглости младших.       — Эти вот самые сладкие, — Р указал на красноватые жидкости в паре бутылок, — это девчонок угощать.       — И всё-то вы знаете, — фыркнул молчавший до этого Зеркало.       — Пробуй, — дав закончить речь брату, М всучил Замку одну из бутылок. — Раз ты главный, тебе и честь.       — Э! — вышел из желтоглазого гипноза Сиамцев Брешешь. — Я не ссыкло, ща попробую!       — Пробуй, — М настойчиво пихал Замку бутылку, пришлось брать, хотя всё внутри и сопротивлялось. Брешешь уже сделал огромный глоток, Замок следом за ним.       — Если понравится, — предупредил Макс, — в качестве небольшого подарка к оплате возьмёте нас ночью в бассейн на ваше собрание.       — Нехуй вам там делать! — Брешешь занюхивал рукавом. — Ух, заебись пошла!       — Ну раз так, — продолжал М, — то мы с вами идём. И кстати, неплохо бы услышать комплименты для моего брата. Рекс это заслужил.       Замок и не думал, что выпивка окажется настолько недурной. Ему казалось, что младший не способен справиться с таким сложным рецептом. Да и как они могут так колдовать, не проходя ещё химию на уроках?       — Макс, — Замка повело от одного только глотка Рексовой настойки, — зая, а не дохуя ли чести?       — Ой как заговорил, — усмехнулся Макс. — Прости, я ещё трезв, чтобы с тобой сосаться.       Зеркало тихо захихикал рядом.       — Рекс, — Замок резко переключился на второго Сиамца, качнувшись чуть в сторону, — моё почтение.       — Не хочу прерывать ваше веселье, — в подвальную комнатушку вдруг вломился запыхавшийся Гниль, — но надо сворачиваться. Прячьте скорей эту хуйню, — указал он в сторону настоек и Сиамцев.       Замок почесался макушку, обдумывая, что же под хуйнёй подразумевал Гниль — Сиамцев или бутылки — и какой масштаб пиздеца надвигается на них. В конце концов он решил, что наилучшим решением будет закрыть ветошью бутылки, как они и были прикрыты ранее, а Сиамцев перепрятать в другом месте. Оглянувшись, Замок заметил их уже убегающими. Выругавшись под нос, он ломанулся за ними, где нос к носу столкнулся с Гвоздём.       — А что вы тут делаете? — повёл он носом. Из-за спины Замка высунулся Зеркало. Потеснив Замка, вышел вперёд Брешешь.       — Прибухиваем, — ответил за всех он.       — Здесь? — сощурился Гвоздь. — Да и хрен с вами, мне велено было вас разыскать. Мавр созывает собрание, и не говорите, что забыли.       — Уже идём, — вежливо растянул губы в улыбке Зеркало, отражая от Гвоздя раболепное отношение к Мавру. — Ну, — махнул он всем, — не нужно заставлять уважаемого Мавра ждать.       Замок ещё раз как бы между делом оглянулся, но следов присутствия Сиамцев не было. Бляха, ну надо было так забыть, что лиловая морда именно сегодня под ночь задумал какое-то важное собрание! Выбравшись из подвала, Замок заметил очертания ещё каких-то парней, точно от Мавра, но, видимо, их сборище не показалось подозрительным, и они спокойно вернутся сейчас в комнаты старших. По дороге наверх Замку в голову пришла мысль, что стоит пересмотреть бассейн как их тайное логово, и подыскать что-то получше. Он не был уверен даже в том, не рассекретили ли их сейчас, но, раз не стали вести к Мавру насильно, значит, всё не так плохо.       Замок не жаловался на свою память, а значит, никакого собрания от великого и ужасного Мавра точно быть не могло. Он раз за разом прокручивал эту мысль, пока они шли по коридору. Где-то вдалеке промелькнули две тени поменьше — это Сиамцы прошмыгнули в свою комнату.       — Да вы мне, в общем-то, и не нужны, — начал Мавр без вступлений, восседая на своей коляске, как на троне. Приближённые, вытащенные из своих кроватей, покорно стояли возле него, не смея подать и вида, насколько сильно они хотят спать. — Давайте, валите по кроватям, — он махнул рукой, — я передумал. Не хочу устраивать собрание. Вот ты, — он, не церемонясь, указал пальцем на Замка, — мне ты нужен.       Приятели глянули на Замка, покивали, да разошлись по кроватям вместе с остальными. Гвоздь обиженно глянул на Замка и тоже смылся. Новый приближённый Мавра, сменивший Замка, ещё топтался рядом, но вскоре и он был отправлен прочь. Пришлось учиться заново вилять хвостом перед Мавром, что оказалось довольно сложным занятием для обладателя хвоста крысиного. Возможно, ему бы и польстило, что Мавр сам его подозвал, вспомнил о прежних заслугах и, похоже, хочет вернуть. Но Замок уже готовил гордые речи о том, что предпочитает тени.       — Нашептали мне, — начал Мавр, — что в Доме появился какой-то самозванец, возомнивший себя королём. Да ещё и крысиным.       — Я слышал, но думал, что это только лишь шутки, — ответил Замок, склоняя голову перед Лиловым.       — Значит, найди мне этого шутника! — Мавр стукнул кулаком по подлокотнику коляски. — И Брешешь возьми, он уж посильнее тебя будет.       — Спасибо за доверие, — Замок надеялся, что стиснутые зубы сочтут за покорность, а не за желание плюнуть в лицо такому королю.       — Если не оправдаешь его, — пригрозил Мавр, — будешь изгнан.       — Один вопрос позволишь? — Замок кожей чувствовал, как интересен остальным их с Мавром разговор, и как все навострили уши в надежде хоть что-то услышать.       — Валяй.       — Живым или мёртвым?       — Живым, иначе посчитаю за обман. У тебя неделя… Нет! Три дня! Иди отсюда уже, — Мавр замахал на него рукой, отгоняя, как муху. Замок всё в том же полусогнутом положении попятился в коридор. Побухали, блядь.       Замок чиркнул зажигалкой и в тусклом свете огня двинулся вдоль разрисованных стен, рассматривая каракули, изображающие мышей. Мышиные следы привели к странному рисунку, показавшемуся ему вначале снежинкой. Но чем дольше он всматривался, тем явственнее понимал: это не снежинка, а пучок грызунов, связанных друг с другом за хвосты. Изображение с каждой секундой меняло очертания, становясь всё реалистичнее, пока крысы совсем не ожили и не стали шевелиться с леденящим душу крысиным писком.       — Мои крысы, — прошептал Замок, наблюдая как заворожённый за мерзкой, даже жуткой, но в то же время чудесной картиной. — Так значит, я…       Кожа Замка покрылась мурашками. Он был полон решимости притащить Мавру любого, кто походил бы на самозванца, лишь бы отвести опасность от своих Крыс. И, конечно же, от себя. Ему замены не найти. Ему не нужно тщеславие и трон. Он не тщеславный самодур, как Мавр, он не будет разводить свиту, он будет вести стаю.       И на следующий день Замок собрал в бассейне Зеркало и Брешешь, Гниль, Мызу, а вместе с ними и недавнее пополнение.       — Вас как зовут? — поинтересовался Замок.       — Прыщ, — ответил совсем не прыщавый пацан.       — Кыш, — ответил тот, чьё лицо напоминало один сплошной кратер из-за обилия высыпаний на нём.       — Считайте, вам крупно повезло, — хлопнул их по плечам Замок, — вы последние, кто попал в нашу стаю без посвящения. Но это не значит, что всё будет так легко. Впрочем, я вчера уже всё сказал.       Замок отошёл от Прыща и Кыша, выискивая себе местечко повыше вроде лавки или ящика покрепче. Забравшись по устоявшейся привычке на импровизированную трибуну, он призвал всех к вниманию.       — Вот что, анархисты, — хлопнул в ладоши Замок, — бассейн теперь не самое безопасное место. Я объявляю нас всех Крысами, и мы уходим в подполье. Обещаю, скоро найду нам уютную нору. Там будет всё то же самое, только более безопасно, чем здесь. Те же водка рекой и девки, безопасное место для своих!       Стая радостно засвистела, но, спохватившись, умолкла до весёлого писка.       — А теперь врассыпную! — скомандовал Замок. — Забейтесь в щели и ждите моего знака. Мавр объявил охоту на Крысиного короля, понимаете, чем это грозит?       Парни тревожно уставились на Замка в ожидании его следующих слов.       — Вам ничего не угрожает, я за вас свою шкуру подставлю, если вдруг придётся, все всё поняли?       Покивав, парни по одному выскочили за дверь, оставив Замка в компании Зеркала и Брешешь.       — Что вчера сказал Мавр? — напрямую спросил Брешешь, похрустывая шеей. — Что ему нужно от тебя было?       — Ищем Крысиного Короля. Кто-то напел Мавру, что по коридорам ходят слухи о его приходе. А Мавр здесь единственный король, оказывается, — криво усмехнулся Замок.       — Чего, блядь? — Брешешь, как и ожидалось, ничего не понял.       — То, — ответил за Замка Зеркало, — что нам нужно найти того, кто подходил бы идеально на эту кандидатуру. Понял?       — Ни черта не понял! — когда Брешешь ничего не понимал, он выходил из себя. — Несёте какую-то дичь, оба. Так, ты ж, Замок, король этот или нет?       — Советую не пиздеть об этом, — подлетел к нему Замок, желая заткнуть рот сальной банданой. — Именно поэтому нужно привести к Мавру любого, кто походил бы на него. Тебя он, кстати, тоже сказал брать.       — Да ёб вашу… — Брешешь зло сплюнул в сторону. — Чего ему вечно надо, а?       — Девок и славы, — прыснул Зеркало, — а ещё чтобы подтирали зад.       — Сейчас расходимся, — распорядился Замок, — без меня, Брешешь, ничего не предпринимай. Я пока сам подумаю, что да как.       Выпустив последних Крыс, Замок вышел последним. И тут же наткнулся на одного Сиамцев, на этот раз без бирки на шее.       — Макс, да? — неуверенно спросил Замок. Сиамец мешал ему обдумывать ситуацию, в которой он оказался вместе с Крысами.       — Пизда, — отозвался Макс. — Чего, схватили за жопу вас вчера?       — А вот и нет, — ответил Замок. Если стены Дома настолько говорящие, то чего им стоит выдать хоть крошечную подсказку для Крысиного короля? Куда ему повести своих Крыс?       — Спасибо, что проводили обратно, — съязвил Макс. Он топал рядом, подстраиваясь под широкий шаг Замка.       — Ты сам знал, на что идёшь, и брата ещё своего втянул, — огрызнулся в ответ Замок. — Вот и получай.       — Нет, — хитро сощурился Макс, — это ты пизды получил, а теперь страдаешь.       — Подслушивал, гадёныш? — Замок боролся с желанием оттрепать Макса за уши.       — Сам себя с потрохами сдал, — подло рассмеялся Макс. — Да я уже всё знаю, и как стены изучаешь, на карачках ползаешь жопой кверху. Думаешь, я не понял, что от тебя Фиолетовый хочет? А я уже знаю ответ. Додумался, голова?       — Так, значит… — Замок потащил Макса за собой, не обращая внимания ни на то, что они привлекают внимание, ни на то, что Макс точно испытывал неудобства, пока его волочат по коридору. — А теперь поговорим.       — Любишь, значит, зажимать по углам, — хихикнул Макс.       — Подсказку гони, пока уши не надрал, — приказал Замок, но Макс только издевательски улыбался.       — Сигу стрельни, тогда скажу, — Макс показал ему язык.       Замку сейчас сгодилась бы любая подсказка, даже от младшего. Он вытащил из пачки одну сигарету, сунув её Максу за ухо.       — Говори теперь, — потребовал Замок.       — К Мавру иди, — хмыкнул Макс. — Потом поблагодаришь.       — Так какая это, к хренам, подсказка? — выругался Замок. — Что я с этим делать должен?       — К Мавру иди, тупица, — Макс закатил глаза, подталкивая его костылём. — Ну, иди-иди. Некогда мне тут с тобой сиськи мять, я Рекса с занятий встретить должен.       Замок отошёл, пропуская Макса вперёд. Каковы шансы, что выйдет, как со стенами? С чего бы вдруг этот Сиамец вздумал ему помогать? В Крысы метит? Ну, кто-то же должен продолжать его идею после Выпуска, так почему бы не смышлёному Максу.       Мавр отдыхал, окружённый младшими, подающими ему бутерброды и прочие закуски. Увидев Замка, он тут же всех разогнал, пригрозив ремнём.       — Пока ты прохлаждался, — начал он, вынимая какой-то листок из кармана, — за тебя сделали уже всю работу.       — Я прошу прощения, — склонился Замок, — готов исправиться.       — А куда ты денешься, — ухмыльнулся Мавр. — Тут тебе новое задание нарисовалось. Человек, пожелавший остаться анонимом, уже сообщил мне личность короля-самозванца. На, — Мавр пихнул бумажный огрызок в руки Замка, — иди и приведи эту суку мне на поклон.       Замок схватил бумажку, и, раскланявшись, вышел. За дверью его уже поджидал Макс, победно ухмыляясь.       — Ты на хрена это сделал? — тут же зашипел на него Замок.       — Вот и делай после этого людям доброе дело.       — Да ты понимаешь, на что его подписал? — Замок потряс бумажкой перед лицом Макса. Кличка, написанная в листке, ему была смутно знакома.       — Разве ты не собирался сделать то же самое? — Макс поднял на него ангельски-невинный взгляд. — Я же тебе упростил задачу, балда.       Замок был и рад тому, что не пришлось брать на себя ответственность за выбор, но вместе с тем внутри всё равно корил себя за то, что доверился младшему. Для него все эти слежки, подслушивания, записки были лишь шпионскими играми из книжек или фильмов, а для старших это была жестокая реальность. К Брешешь Замок шёл, как на каторгу.       — У нас есть имя, — только и выдал он.       — Сам решил? — поинтересовался Брешешь, делая глоток из фляжки, вызывая у Замка ассоциации с Клеткой, когда они только объединились.       — Нет, Мавр дал, — Замок закурил.       — Да ёпт, чё ты тогда паришься? — Брешешь хлопнул его ручищей по спине так, что только что подкуренная сигарета вылетела изо рта. — Извиняй, — хохотнул он. — Пошли, наваляем, да и всё. Старая добрая драка.       — Мавр ему велел притащить, — вспомнил Замок.       — Так тем более! — потёр ручищи Брешешь. — За шкварник хватаем да тащим к Лиловому.       Приговорённый нашёлся на лестничной клетке. Стоял со своей компашкой, покуривая, наслаждаясь последними минутами спокойствия, и пока не подозревая, что его ждёт.       — Э! — окликнул его Замок.       Тот обернулся, вопросительно подняв брови, а к нему уже привалился Брешешь, готовый хватать.       — Ты обвиняешься в предательстве Мавра, и идёшь с нами.       — Да это какая-то ошибка! — парень принялся отбиваться. — Отпустите меня, вы чё творите?!       — Отошли на хуй, а то придушу! — рявкнул на остальных Замок. Но парня спасать особо и не рвались, раз уж Мавр объявил его персоной нон грата. Пока его тащили через коридор, он вопил и брыкался, но чем ближе становилась комната Лилового, тем тише он становился. В его глазах мелькнуло отчаяние, а потом — смирение со своей участью.       — Мавр! — в комнате он тут же бросился на колени и пополз прямо к Мавру, но его новые телохранители уже были на подходе. — За что?! Я ни в чём не виноват!       — Мне тут доложили, — навис над ним Мавр, — что ты имеешь отношение к Крысиному королю. И не смей отрицать! — прикрикнул он. — Настоящий ты король или нет, но раз о тебе нашептали, значит, виноват. Раздеть его.       Замок и Брешешь переглянулись, но были вынуждены подчиниться. Они стянули с несчастного рубашку и приспустили брюки. Мавр уже был с ремнём наготове.       Ремень, описав в воздухе круг, резко опустился бляшкой на спину парня. Тот нечеловечески взвыл от боли. Кожа лопнула, как переспелый банан. Отвернулся даже Брешешь, но Замок заставил себя не отводить взгляда. Он пошёл на это, чтобы защитить Крыс, уверял себя он, всё ради своих Крыс. Он должен увести их прочь из бассейна, пока и за кем-то из них не пришли такие же, как они. Но если сейчас аноним известен Замку, может ли быть такое, что эта анонимка породит новых авторов, желающих избавиться от неприятелей? По спине пополз нехороший холодок.       — Вышвырните его в коридор на всеобщее обозрение, — велел Мавр, ограничившись двумя ударами по спине несчастного. — Доползи до своего короля, да передай ему своим видом, что это лишь дружеское похлопывание от приятеля Мавра.       — Я не знаю никакого короля… — стонал пацан, пока Замок, Брешешь и один из телохранителей Мавра тащили его в коридор. — Никогда не знал!       — Пусть все знают, что бывает с изменниками! — крикнул Мавр им вслед.       Парня доволокли до Перекрёстка и оставили там. В толпе зевак Замок приметил и младших.       — Видишь, чем это закончилось? — хотел спросить у Макса Замок, но их разделило хлынувшей толпой из классов: каждому хотелось посмотреть, что же такого ужасного вытворил Мавр. Через головы Замок видел, как Макс сматывается вместе с братом.       Идея об изменниках и королях Мавру понравилась, да так, что он в нетерпении ждал следующей анонимки, а Замку оставалось лишь молиться, чтобы она была от Макса, ведь не могло быть такого, чтобы она не пришла вовсе. Иначе пришлось бы Замку на пару с Брешешь искать жертву, похожую на изменника, самостоятельно.       Следующее наказание было решено устроить показательно. Выбор пал на пацана, снова из людей Мавра, по совпадению держащего у себя в комнате декоративных крыс. Из-за дождя мероприятие было перенесено в актовый зал. Среди собравшихся были лишь люди Мавра, как и полагалось. Перешёптывания прекратились, когда послышался скрип коляски под тяжёлой тушей, а затем появился и он сам, сопровождаемый девчонками, катившими коляску на лучшее для просмотра место. И лишь когда Мавр расположился на своём законном месте, возглавляя круг его людей, как лиловый камень в перстне, Замок и Брешешь вывели в центр едва стоящего на своих двоих парня — костыли велено было забрать. И как только его отпустили, он тут же рухнул на деревянный пол.       Мавр снова толкнул речь о том, что так будет с каждым приспешником Крысиного короля, пока не доберутся до него самого. Замок бесстрастно наблюдал за всем происходящим, стараясь унять мелкую дрожь в конечностях. Ему уже во снах мерещился скрип этой коляски, свист рассекаемого ремнём воздуха. Замок не думал, что Мавр пойдёт на такое действие, как показательное наказание. Он предполагал, что им с Брешешь предстоит вылавливать по углам Дома любых парней по доносу или анонимке, пиздить их до изнеможения. Нет, нужно сегодня же сказать Максу, чтобы прекращал эти опасные и для него игры.       Замок тут же мысленно выругался, осознавая, насколько же был безрассуден этот поступок Макса. Он же себя так подставлял. Даже такого неуловимого, как он, могли застукать, и вот так же бить прилюдно ремнём. И тут уж Замок не смог бы просто стоять и смотреть. Он метался между желанием что-то сейчас же решать или же убежать, зарывшись под землю.       Замок с каждым днём всё сильнее верил в могущество стен Дома, они перестали ему казаться лишь наскальными надписями, летописью поколений, где каждый хотел оставить след. Дом сбрасывал слои краски, как змея шкуру, надписи появлялись будто из ниоткуда, а уже отслужившие своё — стирались. Каждую бессонную ночь Замок выбирался из комнаты, чтобы при свете огонька зажигалки отправиться на поиски новых знаков. Крысы на стенах всё множились. Но где же подсказка о том, что делать самому королю Он пообещал защиту своим собратьям и держал слово, но безопасный кров всё ещё не был найден. Настойки Сиамца Р всё так же пылились в подвале, ожидая своего часа. Недавно Замок обещал крысам распить их на новоселье. Бассейн больше не подходил, подвал пользовался спросом не только у анархистов, но и у многих старших; на первом этаже была куча заброшенных комнат, но нужно было сунуть нос в каждую, чтобы узнать, что же скрывается там за закрытыми дверями. Подвергать Сиамцев риску, чтобы они вскрыли столько дверей, Замок не хотел. Хватит и того, что он втянул их в игры против Мавра. Но, с другой стороны, Макс ведь добровольно полез, ведь так? Значит, пусть учится отвечать за слова.       Меж тем Мавр завершил свою экзекуцию. Тощий полуголый пацан валялся в центре круга, истекая кровью из рассечённой спины. Замок заметил, с какой пугающей быстротой кровь впитывалась в доски, будто Дом её пил, как губка. Что же они натворили? А если Дом попросит ещё?       Этой ночью Замку предстояло встретиться с Черепом — один из младших, пробегая мимо, сунул ему записку в карман. Поначалу Замок даже испугался, но потом сам же над собой и посмеялся, ведь записка-то ему, а не Мавру.       — Я так понял, — сказал Череп при встрече, — очередная казнь сегодня состоялась.       — Надеюсь, ты этого не видел, — вздохнул Замок.       — Первую, к сожалению, видели все, — покачал головой Череп. — Ты в курсе, что он пытался нажраться таблеток в туалете?       — Да ёб, — простонал Замок. — Мы этого не хотели.       — Уж надеюсь, — хмуро буркнул Череп. — Ты взял с собой то, что я просил?       Замок продемонстрировал наличие перчаток и фонарика. Они нырнули в темноту двора.       — По дороге расскажешь, что тебя заставило стать палачом у Лиловой Морды.       Замок шёл за Черепом, стараясь, чтобы ботинки не чавкали в грязи под ногами. Череп уводил его всё дальше, в отдалённый угол двора. В его руке опасно покачивался ломик, и Замок уже с параноидальным ужасом думал, что ломик предназначен для него.       — Фонарик включи, — попросил Череп, Замок осветил то место, куда тот показывал. Череп вывел их к люку в дальнем углу двора, и с помощью ломика им удалось вскрыть его тяжёлую крышку.       Замок посветил вниз в темноту. Железные ступеньки поблёскивали влагой в лучах фонарика.       — Летуны шастают этой дорогой днём и ночью, — пояснил Череп, — считай, местный Шёлковый Путь.       Замок усмехнулся. Он слышал о Летунах, некоторых даже знал, но предпочитал передавать пожелания, если ему нужно было что-то из Наружности, сам же лезть трусил. Похоже, сейчас они с Черепом как раз и полезут в жуткую неизвестность.       — Не ссы, — подбодрил его Череп, — мы туда и обратно. Подарок нужен к утру, понимаешь? Так бы пошли и днём.       — Для Ведьмы? — Замок понимающе покивал головой.       — А теперь лезь, — скомандовал Череп, — я ещё злюсь из-за этих развлечений Мавра, уж извиняй.       В коллекторе, естественно, было темно. Они шли в гулкой темноте, шлёпая ногами по вонючим лужам, доверяясь лишь свету фонарика. Присмотревшись, Замок понял по каким ориентирам его ведёт Череп. Здесь тоже были наскальные надписи, но скромнее, лишь в виде стрелок, криво нарисованных краской, и прочих опознавательных знаков, понятных лишь Летунам.       — Мавр обманом заставил меня влезть в это дерьмо, — Замок попытался описать весь пиздец, случившийся недавно. — Вот не знаю, как теперь поступить и не спалить всю контору, понимаешь, о чём я толкую?       — Да уж, понимаю, — отозвался Череп впереди, — увяз ты в говне по уши, чувак. А я думал, что нас с Ведьмой никто не переплюнет. Ты в курсе, что эта мразь на неё засматривается?       — Ты прости, — заметил Замок, — но на такую, как Ведьма, грех не засматриваться, самая красивая девушка в Доме, как-никак.       — Тут ты прав, — согласился Череп, — она красива и умна. И я собираюсь сделать ей предложение.       — Нихуя се! — присвистнул Замок, оскальзываясь.       — Да тише ты, — Череп заржал, помогая ему удержаться на ногах. — Если так пизданёшься на обратном пути и изговняешь подарок, утоплю, понял?       Замок всё понимал. Его фонарик укатился куда-то в сторону, освещая едва заметный тупичок.       — Интересно, куда этот поворот ведёт, — задумчиво протянул он, поднимая фонарик.       — Не заморачивайся, — бросил Череп, — мне известны лишь тропы Летунов.       Замок поднял с земли кусок кирпича и накорябал круг, чтобы ещё раз сюда вернуться. Разве это не знак от Дома? Быть может, за этим кроется безопасное место для Крыс. Идти недалеко, место скрыто, нужно лишь изучить, куда это ответвление ведёт. А то может там совсем тупик.       — Я бы ещё сюда вернулся.       Через какое-то время Череп остановился перед похожей лестницей, по которой они спустились.       — Здесь наверх, там Пустырь, — пояснил Череп. — Если не хочешь дальше соваться, то подожди на Пустыре.       — Да хуй с ним, — отмахнулся Замок, — погнали.       Путь наверх дался тяжелее. Вывалившись на поверхность, они с облегчением задышали свежим воздухом.       — Ебать… А как Летуны с грузом-то шастают?       — Так это не единственный путь, — беззлобно оскалился Череп. — Тут недалеко ларёк с любимыми цветами Ведьмы.       Замок кивнул. Они двинули через Пустырь. Замок боялся оглянуться, ведь вдруг, как в древних легендах, обернёшься — и всё исчезло. А он очень не хотел, чтобы исчезал Дом. В животе копошилась тревога, но Замок попытался успокоиться. Скоро Выпуск, нужно привыкать к Наружности, и сейчас отличный шанс вынюхать здесь всё, пока он с опытным провожатым. Неподалёку от Пустыря действительно ютились ларьки, стоявшие впритык друг к другу. Один был ночной с цветами, следом за ним шёл ночной с алкоголем, где было сейчас весьма оживлённо. В этой гуще маргиналов Череп кого-то выцепил, и уже через минуту сунул за пазуху небольшой свёрток. Потом принял из рук каких-то людей свёрток побольше.       В соседнем ларьке Череп купил самый пышный букет белых лилий, от запаха которых у Замка незамедлительно повело в голове. Продавщице было совершенно всё равно, кто они с Черепом, откуда и почему зашли именно в такое время.       Дом приветливо светил редкими светлыми в этот час окошками, обозначая себя через весь Пустырь. Замок был в Наружности всего ничего, а уже глядел на этот жёлтый свет, как моряк дальнего плавания на маяк на родном берегу.       — Пошли, — понял его по-своему Череп, — с непривычки укачало, наверное.       — Что взял? — поинтересовался Замок.       — Её любимые лилии, эклеры, — Череп похлопал себя по карману на груди, — и колечко.       — И как собираешься это провернуть?       — Да чёрт его знает, — признался Череп, — поджилки трясутся, как у тебя перед Мавром.       — Ой, бля, не напоминай, — Замок поморщился. — Чё мне делать с ним, бляха?       — Записочника знаешь этого? — Череп для надёжности бережно укутал букет в целлофан.       — Знаю.       — О как, — хмыкнул Череп, — ну, уже что-то. Так потолкуй с ним, пусть прекратит, а то окажется на месте тех пацанов. А Мавр пусть ждёт очередную записку до посинения.       — Да куда ж ещё, — Замок зашёлся нервным смехом, его подхватил и Череп.       А после они вновь полезли в коллектор.       — А если Мавр будет моросить, — продолжил Череп, — то придётся ещё раз пойти на подлость, подговорить кого-то покрепче выставить себя этим Королём. Либо же признайся и сам с ним толкуй.       — Да ну в пизду, — отказался от последней идеи Замок.       — Вот и я о том. Может, ему надоест страдать хуйнёй, и он переключится на что-то другое.       Кажется, Череп не знал про стены Дома, а заикнуться о них Замок не решился.       — Предлагаю устроить вам рандеву в бассейне, — сказал Замок. — Но речь пиши сам.       — Так просто? — разочарованно спросил Череп.       — Ну, а что ты хотел в условиях запретной любви? — возмутился Замок. — Сделать предложение на Перекрёстке? Залезть на третий этаж по пожарной лестнице?       — Хороша идея-то, — оценил приятель.       — Ну ты идиот? — покачал головой Замок. — Расшибёшься же.       Дальше шли в молчании.       — Ладно, хрен с ним. Бассейн тоже хорошее место.       — Ключ от любовного гнёздышка выдам, — расщедрился Замок. — За это сходишь со мной завтра вот в эту кишку.       Они как раз проходили мимо ответвления коллектора, которое заинтересовало Замка, он посветил туда фонарём, демонстрируя приятелю.       — Хрен с тобой, погнали.       Бережно зажав букет в зубах, Череп начал опасный путь наверх, наружу из колодца. Следом за ним полз Замок, держа в зубах чудесно пахнущие эклеры.       — К каким Летунам за ними надо обратиться? — Замок передал коробочку с пирожными Черепу.       — Ага, тоже захотелось? — хмыкнул он. — Я тебе скажу. Но на угощение не надейся, моя Ведьмочка сладкоежка.       — Да больно надо, — отозвался Замок. — Спасибо и за то, что не ёбнул в канализации.       — Поначалу хотелось, — хохотнул Череп. — Ладно, давай, увидимся.       Они с Замком распрощались, и каждый побрёл в темноту своим путём. Замок решил действовать сейчас же. Он примерно помнил, где комнаты младших, когда они с пацанами заносили им подарки в качестве оплаты. Комната сопела на разные лады, видя десятый сон. Двигаясь ощупью, он нашёл нужную кровать. Сиамцы спали вдвоём в одной кровати, тесно прижавшись друг к другу, как настоящие сиамские близнецы. И выглядели так невинно, что у Замка пропал весь азарт вытряхивать Макса из постели и ругаться на него. Ещё оставался соблазн сомкнуть пальцы на его шее, но, не дав этой мысли развиться, Замок вышел в коридоры.       Он снова бродил, ища новые слова от Дома. Пока не наткнулся на зловещее предзнаменование — а иначе назвать его никак было нельзя — на самом верху. Замок ещё подумал о том, что неплохо было бы рассмотреть это место с утра, вдруг надписи там и не будет вовсе, или же там окажется совершенно иной смысл.       От усталости и груза бессонных ночей за спиной Замок вырубился прямо на Перекрёсточном диване. Кто-то пинком разбудил его, когда в прорехи замазанного краской окна только начал пробиваться свет.       Череп и Ведьма, счастливо улыбаясь, стояли перед ним. Ведьма в руках держала букет лилий. Получив ключ от бассейна, Череп посоветовал Замку идти поспать по-человечески в свою комнату. Кивнув для приличия, тот снова разлёгся на диване. Но заснуть ему не дал очередной шорох из коридора. Он резко сел, стараясь как можно меньше скрипеть, и высунул нос из-за угла.       Чёртов Макс крался вдоль замалёванных окон, сливаясь с утренними тенями. Замок ринулся ему наперерез.       — Отдавай записку, — зашипел Замок.       — А ты докажи, что я за этим шёл, — зашипел в ответ Макс.       — Не вынуждай меня, — пригрозил Замок, — я ночи не сплю из-за этих записок.       — И не моешься, — Макс хихикнул.       — Да ты заебал, — Замок выдернул из подмышки мальчишки костыль, заводя его худющую ручонку за спину. — Записку гони.       — Шмонать будешь?       — Что за лексикон, ёпта, — сделал ему замечание Замок, всё так же держа одной рукой, второй хлопая по карманам. — Ага, попался, который кусался…       — Отдай! — вырвался из его хватки Макс, но Замок уже сдавал задом к Перекрёстку. — Я же тебе помочь хочу, дебил ты косого…       — Не ори, бля, — цыкнул на мальчишку Замок, хватая его в охапку. Пришлось тащить сопротивляющегося Макса на Перекрёсток.       — Хромой? — вновь зашипел Замок, швыряя Макса на диван. — Какого хуя?       Макс тут же отполз от него на другой угол дивана, как дикая кошка.       — И что, что Хромой? Тебе он разве знаком?       — Вот что, — Замок плюхнулся на диван рядом, — давай начистоту. Ты таким варварским методом ваших с Рексом врагов устранять решил?       Макс упрямо молчал, смотря на Замка исподлобья, лишь изредка раздражённо сдувая светлую чёлку со лба. Красивый из него вырастет старший, проскочило в голове у Замка, пусть эти двое и выглядят сейчас, как несуразные птенцы.       — Слышал я от Черепа, — начал Замок, — одну интересную историю. А история была о том, что этот самый Хромой, — Замок поднёс зажигалку к записке, — обижал одного из младших, вроде как наказывал за мелкое хулиганство.       Макс молча слушал, раздувая ноздри.       — А Череп не терпит истязательств над младшими, и между ними тоже насилия не приемлет, именно поэтому первый несётся разнимать ваши драки. Именно он придумал запирать вас, чтобы вы наших разборок не видели. Так вот, Хромой получил своё, не переживай. Череп пиздеть не стал бы. Это ведь твой брат был, не ты? А те двое что вам сделали?       — Первый ударил за то, что я вперёд него по лестнице бежал, а потом в меня врезался. Сам! А пизды получил я.       — Спиздил бы у него сигареты, да и всё, — махнул рукой Замок.       — Я же не думал, что Мавр такое с ним сделает!       — Ну а тот, что с крысами? Выглядел вполне безобидно, — поинтересовался Замок.       — Уверен? — лицо Макса помрачнело. — Он над нами издевался, хотел поставить на нас ведро, чтобы крысы его любимые по нам бегали. А у Рекса и без того нервное отношение к животным.       — Ваше счастье, что этот идиот не дочитал, как такая пытка на самом деле выглядит, — покачал головой Замок.       — А как? — глаза Макса загорелись.       — Вот не скажу, — Замок щёлкнул мальчишку по носу, тот помотал головой. — Ты лучше сейчас же мне слово дай, что прекратишь заниматься подобной хуйнёй. Это опасно, Макс.       — Ну и как ты выпутываться собрался?       — Так, ладно, — вздохнул Замок, — спасибо, что помог мне разобраться с этим вопросом, но дальше я сам, лады? Пожалуйста, не суйся в это.       Макс снова изводил его упрямым молчанием.       — Я скажу, как работает пытка крысами, если пообещаешь не писать больше анонимок.       — Идёт, — хитро заулыбался Макс. — Шоколадки нет у тебя?       — Найду, — пообещал Замок. — И ещё кое-что. Если уж вас обидят как, ты ко мне обращайся. Скоро мы свалим, и старшими станете вы, так что пользуйся.       Рассказав Максу предутреннюю сказку о пытке крысами, Замок отправил его обратно в комнату. Сам же снова вернулся на Перекрёсток рассмотреть странную новую надпись. Вдоль потолочного плинтуса ползла белая, издевательски жирная, в потёках краски, надпись:       И СТЕНЫ ОЗАРИТ БАГРЯНЫЙ СВЕТ       И ПОМНИТЬ БУДУТ МЕСЯЦ ТОТ ДЕСЯТКИ ЛЕТ       Весь день проклятая надпись не выходила из головы. Замок едва дождался условленного часа встречи с Черепом. Он уже хотел было нырнуть один в этот чёртов колодец, чтобы добраться до заветного поворота. Замок был уверен, что абсолютно всё происходит не случайно: и то, что он споткнулся на этом повороте, и то, что вырубился на Перекрёстке, даже гонения на Крысиного короля — всё это было частью какого-то странного плана самого Дома. Выпуск не так страшил Замка, как остальных обитателей Дома, до этой самой ночи. Он был уверен, что стишок тот именно о Выпуске. А для чего ещё какому-то сумасшедшему забираться на стремянку, чтобы написать на стене своё произведение? Ну не стены же это сделали, в самом-то деле. Замок колебался между разумными доводами и мистикой стен Дома уже довольно долго, но пока ничего не могло перевесить чашу весов. Будто и это было не просто так. Будто должен был скоро появиться более весомый довод.       — Ты чё такой дёрганный? — заметил Череп.       — Да ёпт… — многозначительно вздохнул Замок. Он успел натоптать достаточно вокруг колодца в ожидании Черепа, и теперь надеялся только на то, что никто не сочтёт это месиво подозрительным. Пусть посчитают, что тут была небольшая потасовка.       — Понял, — кивнул Череп. — А ну, подсоби-ка, — зажав сигарету в зубах, он потянул за крышку люка, вместе с Замком они открыли колодец.       — Записочник появлялся? — поинтересовался Череп, в этот раз он шёл позади Замка, позволив тому вести к загадочному повороту.       — Да, — ответил Замок, надеясь, что Череп не потребует раскрывать личность анонима. — И мы поговорили.       Череп многозначительно хмыкнул.       — На самом деле обошлось без драки, — пояснил Замок. — Этот паскудник решил так устранять своих врагов, ему было до пизды на Крысиного короля.       — Я так и думал, — уверенно сказал Череп, — что это кто-то из Маврийских. Ты ж теперь к ним не относишься, — усмехнулся он, — могу я теперь так выражаться?       — Да мне похуй, честно, — вздохнул Замок. — Я так долго пытался убежать от этих игр с Маврийцами и Черепистами, и что теперь? Ввязался сам, хотя не хотел того совершенно. И мне до сих пор глубоко похую на ваши игры, ты знаешь.       — Но вместе с тем ты ищешь нору для своих. Как вы именуете свою стаю, Крысы? И ты, стало быть, король?       — Не я себя короновал, а стены, — вышел из себя Замок.       — Но на них же кто-то пишет, — разумно подметил Череп. — И вообще, чё ты пристал к этим стенам? Они были такие засранные ещё до нас с тобой.       — А вот и нет, — Замок приметил свой условный знак и уверенно повернул направо. — Ты присмотрись к ним, многое можешь увидеть.       — Дай угадаю, именно там ты о короле увидел? И поэтому решил так назваться? — сопел сзади Череп.       — Да не я назвался! — спорить с Черепом было всё равно, что биться лбом о стену. — Дом дал мне знак в виде этих надписей, Дом так хочет.       — Не скажу, что совсем тебе не верю, — вздохнул Череп. — Но ты, может, скажешь, что я там должен увидеть?       — Это надо увидеть самому, — покачал головой Замок. — Но кое-что я хотел бы тебе показать. И, может быть, тогда ты убедишься, что стены — это не просто слой грязи и матерных стишков, как я думал раньше.       — Там появилось что-то такое, что поможет мне раскрыть глаза?       — Пока ты звучишь так скептически, ни хера ты там не увидишь.       Тупик привёл их к ещё одной лестнице наверх. Больше поворотов здесь не было.       — Проверим? — спросил Замок, хотя выбора у них не было. Если только повернуть обратно, разводя по пути пустую полемику.       — Ради этого же мы сюда пришли, — согласился Череп.       Замок полез первый, но тут их ждала неудача — люк наверху был закрыт наглухо. Выругавшись, он спустился вниз.       — Закрыто, — развёл он руками.       — Погоди, иди сюда, — махнул ему из темноты Череп, — тут ещё кое-что.       И действительно, тупиковый поворот оказался не таким уж и тупиковым, как на первый взгляд. Было ещё одно ответвление, в которое нырять нужно было пригнувшись. Там было на удивление сухо и не особо воняло. В этот раз Череп полез первый, Замку пришлось подсадить его, когда обнаружился очередной люк сверху. Здесь их ждал успех. Нырнув в темноту наверху, Череп появился через некоторое время, скинув вниз лестницу.       — Лезь сюда, тут кое-что интересное!       Зажав в зубах фонарик, Замок забрался наверх по шаткой приставной лестнице. Оказалось, что помещение, куда они попали, использовалось ранее как подвал. Над головой даже были узкие окна, сейчас наглухо заляпанные грязью. Но именно из них в подвал проникал воздух, и не было так затхло, как могло бы быть. Лестница, ведущая в помещения наверху, упиралась в запертую дверь. А нужно ли им туда попадать? Внизу было уютно, если зажечь свечи или какие-то фонари. Здесь было достаточно сухо, не воняло, даже никакой бомж не успел скоропостижно скончаться. Из ящиков можно было бы соорудить стол или стулья, а для мягкости — натаскать из Дома тряпья.       — Что? — Череп довольно заулыбался. — Обдумываешь уже, как обустроить берлогу?       — Ну, Череп, — Замок стукнул Черепа по плечу, — ну глазастый, зараза.       — Да тихо ты, — отбивался Череп, шутя мутузя Замка, — наблагодаришься ещё. Предлагаю в качестве оплаты предоставить мне и Ведьме бесплатный вход в вашу крысиную ложу.       — Достойно, — согласился Замок. — Приходите когда хотите. Будем думать о новоселье.       Замок по-хозяйски обошёл небольшое помещение. На единственном стеллаже обнаружилась настоящая керосиновая лампа. Замок присвистнул.       — Ну точно подполье.       — Выглядит безопасно, — пожал плечами Череп. — Если керосина не найдём здесь, то такого говна предостаточно в подвале Дома.       — Предлагаю собраться завтра же! — Замок едва не приплясывал от радости.       — Маленькое уточнение, — посмеивался над ним Череп. — А как ты собираешься протащить сюда колясников?       — На спинах товарищей, — не раздумывая, ответил Замок. — Погнали в Дом, ты должен увидеть ту надпись.       — Ой бля, — вздохнул Череп, — только по старой дружбе я поразглядываю картинки…       — Так, послушай, — перешёл на серьёзный тон Замок, — это не шутки. Раскрой глаза, подумай о том, что там увидишь. Я уверен, это касается именно Выпуска.       — Хорошо, — перестал ёрничать Череп. — Может, там и правда что-то важное.       — Вот именно! Погнали, — с этими словами Замок нырнул в черноту в полу, едва не промахнувшись мимо лестницы.       На обратном пути он делал пометки на стенах куском побелки, что обнаружился в подвале.       — Не думаешь, что здесь уже могут быть хозяева? — размышлял Череп.       — Нет, — отрезал Замок, — Дом нас сюда завёл. А значит — это моё.       Замок был уверен, что всё случилось не просто так. Теперь это их с Крысами убежище, и тех, кто устал от игрищ наверху, для таких, как Череп и Ведьма.       — Днём будет посвящение, — Замок раскрыл свои планы, — не думаю, что ты захочешь это видеть.       — И что ты хочешь?       — Пока не знаю, — ответил Замок, — нанесём что-то вроде особых знаков.       — Клятва на крови? — предположил Череп.       — Нет, слишком пошло, — отказался от этого варианта Замок, — но близко. А ночью состоится новоселье. К тому времени, думаю, мы уже додумаемся, как протащить сюда немощных.       Замок уже знал, что будет делать сейчас. Ему снова не спалось, ведь он был захвачен новой идеей, а, значит, сон подождёт. Выбравшись из колодца, они вновь разошлись разными путями. Замок надеялся, что Череп отправится прямиком на второй этаж, его же путь лежал туда же, но с небольшим отклонением.       — Не время спать, — Замок как можно тише пробрался в комнаты старших, растолкав по очереди Зеркало и Брешешь. — Сегодня без остальных, — пояснил Замок в коридоре, приятели плелись за ним, по пути пихая непослушные конечности в куртки, и едва сдерживали зевки. Они спустились в подвал, набив там рюкзаки настойками Сиамцев, а дальше, как по нотам, спустились из колодца в коллектор и дошли до помеченного Замком места.       — Здесь, — объявил он.       С Зеркала и Брешешь сон как рукой сняло. Они с интересом принялись рассматривать помещение.       — Это что, новая нора? — восхищённо охая, снова и снова спрашивал Зеркало.       — Охуительно, — прозвучало одобрение от Брешешь. Он даже поднялся по шаткой лестнице и заключил, что дверь наверх действительно закрыта.       — Значит, без посторонних, — подытожил Зеркало.       — Ну да, были бы наверху хоть бомжи, — задумчиво протянул Замок, — они бы уже ломились на звон бутылок.       — Э, бомжи! — заорал Брешешь. — У нас бухло!       Парни притихли. На их вопли не прибежал никто ни через минуту, ни через две, ни через четверть часа. Замок решил, что это хороший знак.       — Сегодня вечером будет посвящение.       — Ты ж сказал новичкам, что будет без этого, — хмыкнул Брешешь.       — Я передумал, — ответил ему Замок. — И нас троих это касается тоже. Мы должны быть уверены в каждом из норы. Даже в младших.       — И младшие тоже? — ойкнул Зеркало.       — Замок… — предупреждающе начал Брешешь, но Замок его перебил.       — Сиамцы дохера сделали для нас. Перечислить их заслуги? — парни покачали головами, и Замок продолжил. — Так почему бы не посвятить их тоже? Они такие же Крысы, как и мы, только помельче. Они — следующее поколение Дома, так пусть будут уже погружены в его тайны, поверь, это им поможет.       — Или навредит, — подытожил Брешешь.       — Пусть так, — согласился с ним Замок, — но это тоже опыт. Я их сюда не потащу, если они испугаются и передумают, это всё-таки не бассейн. Сами решат.       Зеркало и Брешешь с Замком согласились. Настало время обсуждения тайных знаков. Зеркало предлагал татуировки, но идея была отметена из-за сложности исполнения.       — Мы не всегда сможем раздобыть иголки и чернила, — пояснил Замок, — и могут быть неприятные побочные эффекты.       — Но всегда есть ножичек, — подал мысль Брешешь.       — Только не клятва на крови, — поморщился Замок.       — Да иди ты, — Брешешь от него отмахнулся, как от надоедливой мухи. — Это слишком просто. Да и мы ж базар вроде вели про знаки особые.       — Что предлагаешь?       — Вырежем на коже знак, — просто сказал Брешешь, — да и водкой польём.       Зеркало что-то пискнул, Замку даже показалось, что он готов отказаться, но оказалось, что и у Зеркала была идея.       — Давайте букву А? — предложил он. — Мы теперь Крысы, но мы ведь по-прежнему анархисты, да?       — Согласен, — они хлопнули по рукам.       — А кто будет исполнителем? — поинтересовался Зеркало.       — Есть кандидатура.       Было решено лезть в колодец после обеда. Подход к колодцу при любом времени суток был скрыт от окон Дома за вечным срачем, расположенным за хозяйственными постройками. Замок разделил всех так, чтобы колясник Мыза, Сиамцы и однорукий Прыщ были в паре с теми, кто мог бы их дотащить до места без приключений. Мызу потащил на себе Брешешь, как самый крепкий, Прыщу были в помощь Гниль и Зеркало, потому что его сложности заключались только со спуском и подъёмом. Кыш мог идти и лезть сам, и потому ему было поручено позаботиться о Рексе. Замок, как второй по крепости телосложения после Брешешь, взял себе в пару Макса, ведь того нужно было протащить на спине весь путь. Макс был лёгонький, будто кости его были полые, как птичьи, только шутя брыкался и щекотал, до чёртиков выводя этим Замка. Тогда Замок пригрозил скинуть его вниз, и тогда он бы пошёл сам.       — А вот и дойду, — упрямо отозвался Макс.       — Ну тогда тебя крокодилы сожрут.       — Нет тут крокодилов, придурок, — Макс, шутя, закрыл Замку глаза.       — Да ёбаный рот! Сейчас точно пойдёшь пешком.       — Не пойду, — усмехнулся Макс, — как же ты меня тут бросишь?       Дорогу Крысы одолели без приключений, трудностей не возникло даже с перемещением Мызы и Макса наверх в люк. Мыза заполз ловко, крепко хватаясь руками, его снизу страховали Зеркало и Гниль. Первым залез Брешешь, и теперь ловко одного за одним затаскивал парней наверх. Замок, как вожак стаи, влез наверх последним, подсадив перед собой Макса на лестницу, и захлопнул люк.       Зеркало получил распоряжение зажечь свечи, ему помогать вызвался Мыза, без коляски он тоже ловко справлялся, перекидывая себя на руках. С керосиновой лампой пришлось повозиться, но вскоре и она тускло осветила импровизированный столик из ящиков. Для посвящения принесли мощный фонарь на батарейках. И теперь он стоял на отдельном ящике, никем не тронутый, будто посвящённый в отдельную тайну.       Все расселись кто куда, непроизвольно образуя полукруг, чтобы, заняв своё место, его замкнул Замок. Восемь пар любопытных глаз уставились на него, Замка захватило новое ощущение — ощущение принадлежности стаи. Его слушали и почитали. Замок загадочно молчал, улыбаясь.       — Братья Крысы, — начал Замок, речь он не готовил, решив говорить то, что велит сердце, — рад приветствовать вас в нашей новой уютной норе, именуемой теперь Крысиной Низиной. Если есть возражения по поводу названия, принимаю их сейчас, и далее — никогда.       Вместо ответа Замку были одобрительные хлопки в ладоши. Тогда он продолжил.       — Братья Сиамцы, — Замок указал жестом на близнецов, жмущихся друг к другу в свете керосиновой лампы: Макс смотрел восторженно, Рекс — с опаской, — тоже наши братья, и маленькие помощники. Они — наше продолжение. Но это лишь их выбор, продолжать ли путь Крыс или же отыскать свой.       Снова раздались хлопки в ладоши.       — Здесь нейтральная территория, свободная от игрищ сверху. Ночью на новоселье к нам придут Череп и Ведьма, наши дорогие гости. Здесь мы рады каждому, разделяющему нашу свободную позицию. Ну, а теперь, — подвёл итог Замок, — перейдём к главному: к Посвящению. Рекс, налей всем по чуть-чуть настоек на свой выбор.       Рекс поднялся, неуверенно поглядывая на Макса, тот одобрительно ему что-то шепнул.       — Хорошо, — серьёзно кивнул он и деловито протопал к стеллажу. Вместе с настойками Замок, Зеркало и Брешешь ночью притащили спёртые из столовой гранёные стаканы для компотов. Взволнованные перешёптывания утихли, когда Замок снова призвал всех к вниманию. Подняв стакан с налитой на два пальца настойкой — Замок про себя отдал должное глазомеру Сиамца — он объявил о начале Посвящения. Выпив сладкую спиртовую настойку, Замок довольно крякнул, ему отозвались таким же кряхтением на разные голоса. Сиамцы тоже сделали по глоточку.       — А теперь перейдём к делу, — хлопнул в ладоши Замок. — Лишь прошедший Посвящение имеет полное право зваться Крысой, не пожелавшие особые права теряют, но остаются нашими собратьями-анархистами. Мы нанесём на наши тела знаки за ухом. Зеркало, Брешешь, хочу начать с вас.       — Хуй с ним, погнали, — подобревший от настоек, Брешешь первый сел на жалобно скрипнувший ящик. — Но если только после этого мне нальют ещё этой вкуснейшей бурды! — хохотнул он.       — Для гемоглобина полезно, — отозвались откуда-то из полумрака Сиамцы.       — Макс, иди сюда, — Замок подал руку, чтобы Сиамец смог перескочить на ящик повыше. С помощью старших Макса подкинули на два ящика так, чтобы он мог спокойно орудовать инструментом.       — Не боишься? — подколол его Замок, изображая руками бабайку. — Крови будет жутко много.       — Ну какой же идиот, — закатил глаза Макс под несмелый хохот под боком.       — Сейчас доржётесь, — пригрозил шутникам Замок. — На вот инструмент.       — Что делать-то нужно? — поинтересовался Макс таким тоном, будто у него очередь на подобные процедуры каждый день. — Порезать или вырезать?       — Вырезать, — ответил Замок. — Букву А, как анархия. И в круг.       — Понял, — кивнул Макс, помахивая тонким ножичком. — Вату и водку тащите.       Из-за плеча Замка высунулся Гниль с мотком ваты и бутылкой водки.       — Фонарь держи, — сказал ему Замок. — А ты руки давай, — обратился он к Максу и плеснул ему водки на руки, — только не слизывай.       Макс показал ему средний палец, брызнув в лицо вонючей жидкостью.       Замок морально готовился увидеть кровавую баню, как на спине выпоротых Мавром. Примерно такое и происходило, но Макс действовал аккуратно, и уж слишком пугающе уверенно для мальчишки его возраста. Его руки даже не тряслись, когда в подставленную банку полетели первые куски кожи с Брешешь.       — Рыгать хочет кто? — поинтересовался Замок, утвердительных кивков не последовало.       Следующим чуть ли не в припрыжку подскочил Зеркало.       — Ой, как волнительно, — размахивал он руками.       — Да ты не дёргайся, — усмехнулся Макс, — а то рука дрогнет.       Замок выполнял роль ассистента для Макса, обливал ему руки водкой, откидывал со лба волосы. А Макс спокойно резал за ушами Крыс. Следующим был Мыза.       — Ну, а теперь я, — сказал Замок, когда последним уложили на мешки немного переволновавшегося Кыша. Рекс налил парню сладкую настойку для поднятия гемоглобина.       — Нет, — остановил его Макс. Спорить с вооружённым ножом мальчишкой Замку не хотелось, тем более, он уже довольно долго наблюдал его умение обращаться с этим оружием — поразительно точно.       — Почему? — только и спросил Замок.       — Сначала я, — ответил Макс, где-то рядом испуганно ойкнул Рекс.       — Я так не сделаю, — замахал руками Замок, не став объяснять — это из-за принципов или из-за неумения обращаться с ножом.       — Хорош, — прошипел Макс, сжимая в кулаке нож. — Хочу чёртову букву.       — Да ёпт, Замок, — прогудел поддавший ещё Брешешь, — вырежи ты ему хоть алфавит, сложно тебе, что ли? Ты же правила тут устанавливаешь, ну нарушь одно, чё ты.       — Но сначала ты мне, — стоял на своём Замок.       — Ладно, — вздохнул Макс, — но если обманешь…       — Не обману, даю слово Крысы, — пообещал Замок, усаживаясь на ящик.       — Куртку скинь, и волосы убери, — распорядился Макс.       Замок ощутил у себя на коже тонкие прохладные пальчики, с хирургической деловитостью ощупывающие его за ухом. А в следующий момент кожу обожгло будто огнём. Замок сжал зубы, прикусив щеку, но больше виду не подал.       — Терпи, — хихикнул довольный Макс, — я только начал.       Замку показалось, что повеселел мальчишка кромсая только его, или это из-за боли создалось такое ощущение? Вскоре у Замка горела вся правая сторона головы, начиная от уха, но, когда Макс закончил, ощущения были скорее приятные. Они с Максом поменялись местами, Замок нарочито медленно обработал руки и нож остатками водки, давая возможность тому передумать. Но Макс уже сидел на ящике, выжидающе смотря на него. Замку не хотелось кромсать мальчишку, но тот вынуждал его. И когда Замок поднёс нож к коже Макса, тот вывернулся, как змея, и очень похоже зашипел.       — Да всё, отъебись от него, — рассмеялся Брешешь. — Красава, малой! — похвалил он Макса. Тот, потирая шею, встал, опираясь на ящики, и с довольной улыбкой раскланялся. Тут же его в тень утащил Рекс, наверняка чтобы уговорить вернуться или отчитать. Возможно, это будет верным решением, ведь к ночи Замок планировал взрослую пьянку, лишь для старших.       Тут в люк кто-то постучал, перепугав половину Крыс.       — Вовремя, — заметил Замок и поспешил открывать. Из люка показался Череп с коробочкой в зубах. Замок и Брешешь помогли ему влезть и разобраться с грузом. Рюкзак предназначался Крысам, а коробочку, дивно пахнущую заварным кремом, Замок забрал себе.       — Зеркало, сгоняешь за гитарой? — спросил Замок. — В состоянии?       — Вполне! — отчитался парень.       — Нужно будет кое-что сегодня сыграть, — Череп смотрел на Зеркало глазами кота, увидевшего сметану.       — Да что угодно могу, — замахал руками довольный вниманием Зеркало.       — Будет ещё время обсудить, — распорядился Замок. — Остальные оставайтесь отдыхать, или возвращайтесь до ночи в Дом, как хотите. Ссать и прочее — в канализацию, и подальше от люка. Иначе придушу нахуй.       Крысы расходиться не пожелали, развалившись кто где.       — Там немного еды, — Череп раскрыл рюкзак. — Ух, ну и заебался, — выдохнул он, усаживаясь на ящик. — Ну, что у вас тут случилось?       — Всё расскажем, не переживай, — заверил его Замок. — Но и ты расскажи, что задумал.       — Да что, — Череп заулыбался, — Ведьме предложение сделать хочу.       Крысы засвистели и заулюлюкали, услышав его слова.       — Ночью так вопить будете, — сказал им Замок, — тренируйтесь. Ну, что ты планируешь?       — Да что, — Череп задумчиво вертел в пальцах свой амулет, — Зеркало пусть сыграет балладу о любви какую, а я в это время танцевать буду с Ведьмой. А в конце встану на одно колено, и вот, — он продемонстрировал всем кольцо, в полумраке фиолетовый камешек мистически переливался, чему точно обрадовалась бы Ведьма.       — И ты после этого выгнать нас хочешь? — вцепился в Замка Макс.       — Этот вечер не для младших, прости, Макс.       — Ты сам сказал, что мы из ваших, — скалился Сиамец.       — Ну давай уйдём, — принялся ныть Рекс.       — Мы не пойдём! — упёрся Макс, пихая брата.       — Тогда я пойду один! — затопал ногами Рекс. — И будете меня искать по канализации, а я сбегу и спрячусь!       — Хватит вести себя, как маленький! — набросился на него Макс.       — Ну-ка, тихо! — разнял их Череп. — Зеркало, будь другом, захвати мальца, он хочет в Дом.       — Хочу, — обиженно надул губы Рекс, — но с братом.       — Я не пойду, — упёрся Макс, — и остаюсь здесь.       — Так, идите оба сюда, — вздохнул Замок, от писка Сиамцев у него чуть не лопнули барабанные перепонки. Сиамцы прошли за ним. Замок открыл коробочку, демонстрируя аппетитные эклеры.       — Вы сейчас же помиритесь, или это вам не достанется, — пошёл на шантаж Замок.       Сиамцы засопели, повздыхали, но протянули друг другу мизинцы, сцепив их.       — Ну всё, мир, — выдохнул Замок. — А теперь делите пирожные по-братски.       Сиамцы накинулись на сладкое. Рекс, съев две штуки, вежливо поблагодарил Замка и Черепа, но от остальных из своей доли отказался.       — Хочу обратно, — заявил он. Зеркало поднялся со своего места, чтобы проводить его. Довольный Макс остался смаковать свои эклеры.       — И не стыдно тебе? — сел рядом с ним Замок.       — Чего? — поднял голову Макс. — Мы честно поделили, он свои не захотел.       — Да я ж не про это, — пояснил Замок, — а про то, что брата одного оставил.       — С ним Зеркало, — облизнул пальцы Макс, — а в Доме ему есть с кем поболтать. И про предложение Ведьме я ему перескажу.       — Ты же понимаешь, что больше никому об этом знать нельзя?       — За дурака меня не держи, — обиделся Макс, — мы, вроде, это уже проехали.       — Да уж понятно, что птичка ты не простая.       — А может, крыса, — хитро глянул на него мальчишка. — На вот, — он пихнул Замку целый эклер в рот, — чего зря рот раскрываешь.       Замок закашлялся, откусывая пирожное.       — Пардон, — прочавкал он, — так не планировалось.       Крысы, молча наблюдавшие сцену поедания эклеров, принялись перешёптываться.       — Ну чё вы, — прикрикнул на них Замок, — для них это было, за проявленную храбрость.       — Да мы и настоечкам рады, — икнул Брешешь.       — Да, — подхватил за ним Гниль. — Череп нам вон, сосисок притащил охапку.       — Старшим вино, детям пирожные, — заключил, посмеиваясь, Череп. — Завидуйте молча, вам я не попрусь за сладким, дорогу покажу, сами пойдёте.       — А точно покажешь? — выкатился из темноты Кыш, он единственный на пирожные смотрел с жадностью, а не как остальные, с недоумением.       — На вот, — Замок отдал весь свой эклер Кышу, пихнув ему почти так же, как Макс, в лицо, — кушай.       Кыш, довольно попискивая, укатился в темноту жевать эклер. Все успокоились, переключившись на делёж сосисок.       — Ну, а ты, — Замок едва сдержал смех, глядя на перепачканного в шоколаде и креме Макса, — доволен?       — Ещё бы, — тот закивал, облизываясь.       — Так, теперь не дёргайся, — Замок вытащил из кармана бандану и как следует вытер Максу лицо. — Ты же Крысой хочешь быть, а не поросёнком, м?       Сытый умытый Макс вскоре задремал на мешках, а старшие собрались за настойкой обсуждать грядущий вечер. После уснули и они, развалившись кто где. Зеркало пришёл с гитарой, застав всех в спячке, и только его брыньканье подняло всех на ноги. Замок подскочил, потирая шею.       — Чё, обосрались? — хихикнул Зеркало.       — Ну тебя в пизду, — сонно всхрапнул Брешешь.       — Песню придумал? — нежно огладив гитару, Зеркало сел на ящик возле Черепа.       — Цоя давай, — уверенно ответили ему.       — Хороший выбор, — закивал Зеркало. — «Когда твоя девушка больна», полагаю?       Череп и Зеркало ещё немного обсудили музыку, к ним присоединился Мыза, а после Череп выскользнул в люк встречать Ведьму. Позёвывающий Замок распорядился, как расставить ящики вдоль стен, как поставить зажжённые свечи, чтобы ничего не спалить. Керосинку водрузили у лестницы, ведущей в никуда, а рядом нагромоздили ящики, сделав импровизированную сцену для Зеркала.       К ночи появились Череп и Ведьма в сопровождении нескольких людей Черепа. Крысы приветственно выставили на ящики настойки, гости принесли с собой то, что смогли утащить с ужина. Череп был выбрит и свеж, а Ведьма красовалась в чёрном длинном платье с бахромой на рукавах, на ней была её фирменная шляпа, которую галантно принял Гниль, убрав на самый чистый ящик. Ведьма с интересом рассматривала помещение, в руках она держала букет свежих цветов, который пришлось положить на ящик к её шляпе.       Гости со стороны Черепа тоже привели девчонок в ярких лосинах и с сумасшедшими кудрями на головах, и всячески им угождали весь вечер, то поднося сладкие настойки, то фрукты, то конфеты.       Когда все расселись к ящику-столику, Ведьма расположилась на коленях Черепа. Гости разделились на тех, кто любовался парой влюблённых, и на тех, кто с недоумением посматривал на Макса, как клещ прицепившегося к Замку. Макс вёл себя достойно, совсем не ныл, просясь в Дом, и вскоре гости стали относиться к его компании спокойнее. Приглашённые девчонки поначалу косились на Ведьму, но после позабыли о своей зависти и прилипли к кавалерам.       Наевшись, Макс юркнул в своё гнездо на мешках, чтобы наблюдать за старшими, как за передачей в телевизоре. Напившись настоек, Крысы и гости пожелали музыки. Зеркало только того и ждал, без устали брынькая на гитаре по заявкам, изредка делая перерыв на стаканчик-другой, которые подносил ему Мыза. Девчонки весело скакали, сбившись в кружок, взяв с собой в компанию и Ведьму, будто и не смотрели на неё завистливо в начале вечера.       Гости пели и танцевали, а в конце Замок объявил медленный танец. Пар было несколько, но для такого тесного помещения достаточно. Зеркало затянул Цоя, с переменным успехом подражая его голосу, пары покачивались в такт музыке. К сцене вновь выехал Мыза, а за ним и Гниль, вместе они принялись размахивать фонариками, изображая отблески диско-шара. Замок сидел неподалёку от сцены на одном из ящиков, в какой-то момент к нему под бок подполз Макс, чтобы лучше видеть происходящее. Гости расступились на последних аккордах песни, а Мыза и Гниль осветили фонариками центр помещения. Череп галантно встал на одно колено под восторженные визги девчонок. Ведьма оглядела своими чёрными увлажнившимися глазами собравшихся, держась гордо, но нежность и сила чувств к возлюбленному победила, и девушка тут же протянула руку, чтобы Череп надел ей на палец колечко. А потом Зеркало снова зарядил Цоя, а Ведьма уже нежилась в объятиях Черепа, склонив голову ему на плечо, раскинув чёрные волосы по его спине, как шаль.       — О-о-о-о, — Замок услышал, как Макс шепчет что-то восторженное у него над ухом.       — Не думал, что ты такой сентиментальный, — поддел его Замок.       — Это ты дубина бесчувственная, — обозвал его Макс. — В такой момент можно и слезу пустить.       — Не такой уж я и сухарь, — зачем-то принялся оправдывать себя Замок.       Напрыгавшись, Череп и Ведьма, поблагодарив Замка и Крыс за вечер, выскочили в ночь любоваться весенней луной. Остальные гости остались танцевать до упаду. Кого-то безудержно рвало в канализации.       — Кто воет на болотах, Бэрримор? — захихикал Макс из своего гнезда.       — Собака Рыгавилей, сэр, — ответили Максу под дружный хохот.       Замок наслаждался прекрасными днями в своём кружке Крыс. Брешешь и Зеркало первыми притащили из Дома матрасы, спальные мешки и какое-то тряпьё, чтобы оставаться в логове с ночёвками. Они хотели остаться там и на постоянное жительство, но Замок запретил, объяснив это тем, что так они могут навлечь на себя подозрения. Но ночёвки Замок не мог запретить совсем, попросил лишь воздержаться от слишком частых, и оставаться ночевать по необходимости.       Когда наверху растаял снег, Крысы стали делать вылазки, выискивая тайные тропы до их логова. Путь через коллектор был основным, но этим же путём нередко двигались и те, кто совершал прогулки в Наружность. А с наступлением первых тёплых дней Летунов становилось всё больше, Крыс могли обнаружить.       И первым, кто решился открыть дверь, был Рекс, который не шибко был рад оказаться в Низине, но терпел общество Крыс ради Макса. Замка этот буква М то бесил до чёртиков, то умилял, но равнодушным уже оставить не мог. Он поймал себя на мысли, что, возможно, даже будет скучать, когда придёт тяжёлая пора Выпуска. В такие моменты он ощущал себя Ральфом, и тут же начинал беситься, ругая себя за излишнюю сентиментальность.       Дверь, что вела наверх из подвала, долгое время оставалась закрытой за ненадобностью. Крысам было уютно в тёплом полумраке подвала, и дуновения весны из узких окон под потолком их скорее пугали, чем доставляли удовольствие. Но неугомонный Рекс однажды добрался до этой двери, воспользовавшись моментом, когда Крысы валялись в мешках, отсыпаясь после ночной гулянки. Подвал становился тесен, ведь пополнение всё прибывало. Всех гнал ужас перед предстоящим Выпуском, а в Низине под покровительством Замка их ждало утешение. Замок никогда не обсуждал Выпуск и не разрешал говорить об этом остальным. Он обещал Крысам рай земной, бухло и жрачку, музыку и девчонок. Лишь раз на одном из собраний он сказал о том, что хочет создать коммуну наверху, и все желающие могут уйти с ним туда. Это был единственный раз, когда Замок позволил себе и остальным Крысам заговорить о Выпуске. Но о коммуне помнили, втихую обсуждали. Замок об этом знал, но рты затыкал лишь особо расшумевшимся. О коммуне разрешалось только втихушку. Это было одно из негласных правил Крыс: если это строго нельзя, то втихушку можно.       В тот день Замка разбудил порыв ветерка, не свойственный для их подвала. Приоткрыв один глаз, он заметил на лестнице Макса, а значит, его братец точно где-то рядом. Сделав вид, что ворочается во сне, даже всхрапнув для убедительности, Замок начал вынюхивать, что же делают Сиамцы.       Сначала не происходило ничего. Макс сидел на ступеньках со скучающим видом, от скуки время от времени гремя какой-то хренью в руках, оказавшейся кофейной банкой с полезной только для младших дребеденью. Этот звук Крыс не будил, потому Замок и не трогал Макса. Изображая спящего, он действительно едва не уснул, и чуть не пропустил момент, когда наверху что-то щёлкнуло. Одновременно с этим Макс как можно громче загремел своей жестяной банкой с побрякушками. Замок подорвался. Макс не просто так сидел с погремушкой, он отвлекал внимание от того, что происходило наверху. В два шага Замок обскакал спящих на полу Крыс и оказался у лестницы, хватая Макса по пути. Зная, что мальчишка может орать как сирена, он тут же заткнул ему ладонью рот. Он глянул наверх: в дверном проёме застыл Рекс, застуканный на месте преступления. Потащив за собой сопротивляющегося Макса, Замок поднялся по лестнице, и отпустил его только за дверью.       Рекс уже с интересом осматривался в новом помещении. Обозвав Сиамцев засранцами, Замок тоже решил взглянуть.       Это оказалась какая-то хозяйственная пристройка, похожая на гараж или кладовку. С потолка не шибко текло, пол под ногами держался крепко, даже бомжи не успели навести здесь срач. Сиамцы уже изучали прилегающую территорию. Замок вышел за ними, щурясь от весеннего солнца. Он удивился, как мальчишки уже позабыли о том, что чудом избежали участи быть оттасканными за уши, и теперь спокойно болтались по засранному двору, как на экскурсии.       — Бошки себе не расшибите, — для острастки окрикнул их Замок.       — Дом развалился к фигам! — хором выкрикнули расшалившиеся Сиамцы.       Тут уже Замок не выдержал и выловил обоих Сиамцев за уши.       — Вы нахрена орёте, сволочи? — зашипел он. — Или хотите, чтобы услышал кто чужой? Вы убедились хоть, что одни здесь?       — Мы же не идиоты, — снова хором запищали Сиамцы. — Отпусти!       Как бы ни хотелось, пришлось Сиамцев отпустить. Едва коснувшись земли, те тут же отбежали от Замка подальше, потирая уши. Дом, как выразились мальчишки, действительно развалился к фигам. Точнее, от половины остался лишь фундамент да груда гнилых досок, вторая половина держалась частично за счёт того, что сделана была из кирпича. Именно к этой части прилегала постройка с подвалом. Сиамцы носились по территории, ловко обскакивая валяющийся тут и там мусор, попискивая по пути, как птенцы стрижей.       Замок же осматривал двор по-хозяйски, раздумывая, что да как можно здесь обустроить. Встав на остатки забора, валяющиеся тут же неподалёку, он огляделся. Дом был совсем недалеко, при большом желании можно было бы добраться до него по верху. Эту задачу он решил предоставить Зеркалу и Брешешь. Вход в пристрой смотрел на непролазный угол Пустыря, а значит, сюда можно будет спокойно проникать без посторонних глаз. Да и сама территория была захламлена так, что не подберёшься. Только безголовые Сиамцы носились среди этого хлама, рискуя напороться на какую-нибудь гадость.       — Э, буква М! — свистнул Замок, привлекая внимание мальчишек.       — Свистни в хуй! — отозвался Макс. — Чё надо?       — У тебя нога всего одна, не напорись на гвоздь. Отрежут на хер.       Довольный собой, Замок захохотал, наблюдая, как у Макса меняется выражение мордочки.       — Я тогда тебе на шею сяду, и остатки ног свешу! — мальчишка высунул язык, сопроводив это соответствующими звуками.       — В Нору брысь оба, — скомандовал Замок, осмотрев территорию. Днём он вылазку решил не совершать, разумно полагая, что на голом Пустыре их будет отчётливо видно. Сиамцев тоже было трудно не заметить, они вопили так, что в Доме наверняка было слышно. Наверняка лай собак с территории Дома был вызван их шумом. Мальчишки нехотя полезли через заросли обратно в сарай. К тому моменту наверх уже выбрался Брешешь, а за ним и Зеркало. Покуривая, они высунули наружу любопытные носы.       — Давно тут трётесь? — поинтересовался Замок. Парни покивали головами.       — Это что, у нас наверху был целый дом? — спросил Брешешь.       — Точнее то, что от него осталось, — вякнул Зеркало.       — Вашей задачей будет всё тут разнюхать вечером, — Замок хлопнул Крыс по плечам. — Нам нужен новый ход для немощных, и для малых.       — Мы не маленькие, — зашипели Сиамцы, как две крошечные гадюки. — Мы скоро старшими станем.       — А пока вы пиздюки, ясно вам? — пробасил Брешешь. — У, сука! — он развёл руками, надеясь напугать Сиамцев, но те только высунули языки, старательно издав такие пердящие звуки, чтобы слюна долетела и до Брешешь, и до Замка. Зеркало предусмотрительно отскочил за дверь, хихикая.       С того вечера, когда Брешешь и Зеркало совершили вылазку, были налажены новые тропы через Пустырь. Одной определённой тропы не было. Крысы заучили тайные ходы, не ведущие напрямую к развалюхе: они огибали территорию, чтобы запутать случайных свидетелей, петляли по Пустырю и заканчивались в неожиданных местах. Но лаз в Низину был всего один. Для надёжности Крысы собрали наверху растяжки. Для любителей канализации дорога через люк была так же доступна. По этому же пути в нору несли еду и бухло из Наружности, там же ночами приводили девчонок на танцы.       К Сиамцам уже привыкли и не воспринимали их, как что-то чужеродное. Только Рекс всё никак не мог привыкнуть к обществу Крыс, но упорно таскался вместе с Максом. А вот Макс чувствовал себя в Низине как рыба в воде, он мог поучаствовать в болтовне Крыс, подкинув какую-то байку или анекдот, его допускали к игре в карты на щелбаны, играл он отлично, а деньги у Крыс водились слишком редко, чтобы ставить их на кон. Сиамцы пару раз притащили журналы и газеты с сиськами на радость Крысам, но потом случилась потасовка, потому что Замок посчитал, что голых женщин мальчишкам видеть рано, а Сиамцы считали, что самое то. Но в итоге Сиамцы своего добились и журналы в руки получили. С газетами оказалось проще — Крысы растащили себе листки и рассматривали по очереди. Всё, где было много текста и мало картинок, получил Рекс, что совсем его не обидело, а наоборот, обрадовало. В моменты чтения он не взирал на остальных сверху вниз, а сосредоточенно что-то изучал, иногда, фыркая, что-то показывал Максу. Макс же шутки запоминал и пересказывал потом Крысам под общий писк и хохот.       Но, как бы ни хотелось Максу, но присутствовать на каждых сборищах Сиамцам было запрещено. В определённые дни Замок строго-настрого запрещал им заходить. И не только из-за того, что их частое отсутствие могло быть подозрительным, ведь за младшим населением Дома следили бдительнее, но и из-за того, что весной у Крыс начался гон, а значит, девчонки стали заходить чаще.       Замок не был против, что Крысы водят сюда своих самочек устраивать с ними пьяные оргии, более того, он участвовал в них сам. В те ночи настойки, которые Сиамцы уже изготавливали в Низине, пользовались большим спросом, как и весёлое курево из Наружности. Крысы слушали музыку, устраивали танцы и карточные игры на раздевания. Нередко в свете луны можно было увидеть полуголых Крыс и их подружек, бегающих с визгами по Пустырю.       Череп и Ведьма тоже заходили в гости в Низину, но после помолвки чаще оставались наедине, заняв верх пристройки, или не приходили вовсе, скрываясь в одним только им известном месте.       Так прошёл месяц. Крыс никто не трогал, и никто не знал о их существовании. Только стены Дома всё не затыкались, тут и там издевательски пестря намёками о существовании короля. Мавр теперь лишь изредка упоминал о короле, все его мысли были заняты лишь тем, как сместить Черепа перед Выпуском. А зачем ему это надо, Замок не интересовался, за этот месяц в Низине он полностью оградил себя от новостей Дома. Его интересовала лишь жизнь его самого и его Крыс. Желающих попасть в убежище было так много, что Замок уже давно перестал посвящать каждого в тайны Низины и украшать особым отличительным шрамом за ухом. Количество посвящённых разрослось до двенадцати, Замок являлся тринадцатым. Остальных он именовал вольными Крысами, лишь набегами гостящими в Низине, чтобы укрыться от невзгод в Доме.       Май начался с традиционного субботника, в котором участвовало всё разумное и способное на физический труд население Дома. Крысы так же принимали участие за тем лишь исключением, что целью их было поживиться из кучи мусора в конце мероприятия. Каждый из посвящённых подмечал, что могло бы послужить им в Низине, и, под видом усердного труда, ценный мусор растаскивался по углам двора. Так в Низине появилась новая мебель и утварь.       Замок знал, что после субботника воспитатели отбросят свои партийные замашки и пойдут напиваться вместе с Ящиками, отмечая майские праздники. А это отличный повод устроить очередную оргию. Для этого из Наружности принесли вкуснейшей колбасы, которую только смогли достать. После бесконечных консервов, съеденных Крысами в Низине, те повизгивали от счастья, ожидая, когда можно получить хоть кусочек дивно пахнущего сервелата. Для Сиамцев Замок достал конфеты и пирожные, а также две бутылки газировки. Но те всё не появлялись. Крысы, собравшиеся пировать, недоумённо водили мордочками, не отрывая взгляда от мрачнеющего с каждой минутой предводителя. Замок чувствовал, что произошло что-то из ряда вон, что-то явно было не так. Он запретил Крысам притрагиваться к еде и питью, пока не выяснится, что же случилось.       Двенадцать Крыс послушно сидели на месте, ожидая от Замка сигнала к действию, приглашённые же гости начали возню и недовольно попискивали.       Наверху вдруг что-то зашебуршало, а вслед за этим входная дверь с оглушительным скрипом открылась — Рекс едва не снёс её с петель. У Замка сжалось сердце, и что-то тугим липким комком ухнуло вниз. Его нехорошее предчувствие сбылось. Рекс стоял в дверном проёме, дрожа всем своим тощим телом. Побитый и зарёванный, с заплывшим глазом и в порванной куртке. Макса не было. Поначалу Замок подумал, что младшие подрались с кем-то из своих, но он видел самые жестокие драки младших — дети так не били.       — Где? — выдохнул Замок.       Ему неважно было, где это, кто это, он готов был отправиться хоть на Луну. Закинув Рекса на плечо, Замок выскочил в темноту, за ним рванули Зеркало и Брешешь, оставив Мызу за главного.       Запинаясь, Рекс рассказал Замку о том, что по пути на Пустырь их схватил один из приближённых Мавра, то ли Гвоздь, то ли Хвост, на имя Замку было похуй. Он тут же принялся их с Максом избивать, пытаясь выбить, где прячется Крысиный король. И они специально повели его в другое место на Пустыре, чтобы увести подальше, если вдруг по пути им попадётся какая-то Крыса, спешащая в Низину. О том, что его наебали, то ли Гвоздь, то ли Хвост тут же догадался. Рексу удалось вырваться, чтобы позвать на помощь, а Макс остался там. Замок похвалил Рекса за смелость и смекалку, а потом передал с рук на руки Брешешь, а тот Зеркалу. Рекс тут же вырвался и обиженно сообщил, что уж пару метров дойдёт сам. Замок его уже не слышал — в ушах был только оглушительный ток крови, грозящий своим буханьем разорвать барабанные перепонки.       Старший из людей Мавра нашёлся за бетонными плитами, где Рекс и показал. Макс был там же, восседал на одной из плит, побитый ещё хуже брата, но с гордо поднятой головой. Зеркало и Брешешь обступили парня с двух сторон, а Замок зашёл спереди, без лишних предисловий въебав ему по лицу.       — Пришли, значит, суки, — оскалился пацан, вытирая кровь с губы. — Так и знал, что приведёт.       Следующий удар в ухо от Брешешь стёр улыбку с лица то ли Гвоздя, то ли Хвоста.       — Бери младших и тащи в нору, и ты тоже, — обратился Замок к Брешешь с Зеркалом.       Пока парень безвольно болтался между Брешешь и Зеркалом, Замок протянул руку Максу, рядом с которым уже крутился икающий от бесконечного плача Рекс.       — Круто я его задержал до вашего прихода, да? — Макс через силу выдал свою фирменную подленькую улыбочку. Замок не удержался и погладил его по голове.       — Молодцы, герои, — сказал Замок. — А теперь пулей в нору, дальше я сам.       — Ёбнутый, — заметил Брешешь.       — Отбитый, — горестно вздохнул Зеркало, обхватывая Рекса.       — Уводите их и возвращайтесь, — твёрдо сказал Замок. — Это только мой разговор.       Брешешь только недовольно вздохнул, хватая сопротивляющегося Макса.       — Гляньте, чтоб всё у них нормально было! — крикнул вслед своим Замок.       — Ну чё? — обратился он к предварительно подготовленному к разговору пацану. Брешешь хорошо его успокоил, Замку оставалось только побеседовать.       — Я так и знал, что ты этот король, — парень поднялся на ноги, со свистом покашливая, рассмеявшись Замку в лицо. — И младшие эти у тебя тоже крысы, да? Как ты сам.       Теперь Замок его узнал. Перед ним стоял Хриплый, новый прихвостень Мавра. А о том, что Замок сам некогда занимал эту же должность, ему думать не хотелось. Замок знал, что Хриплому нужно. Надо было только понять, не идёт ли кто ещё следом. Знает ли Мавр о его сегодняшней вылазке? Кто ещё в курсе происходящего? Он должен был защитить Крыс и Сиамцев от этой ужасной показательной порки.       — Кому рассказал? — зло выдохнул Замок, сжимая кулаки так, что побелели костяшки.       — Никому ещё, — ухмыльнулся Хриплый, сплюнув на землю. Замок заметил, как он держится за бок. Похоже, Брешешь таки врезал по рёбрам как следует. Замку было интересно, сломал их ему Брешешь или не успел. — Хотел лично тебя привести на поклон Мавру.       — Даже так? — покачал головой Замок, отмечая про себя, что Сиамцы здорово исцарапали Хриплому рожу, а также искусали руки. Вышедшая из-за туч луна позволила им друг друга разглядеть. — На детей нахуя руки поднял? С равными слабо тягаться?       Замок сунул ладони в карманы, нащупав в одном из них зажигалку, и сжал её в кулаке. Трюк старый, но рабочий. Со стороны должно было показаться, что у него там, как минимум, кастет. Этим он ловко пользовался и не раз, когда хотел кого-то убедить без драки. Хриплый сделал шаг назад, разумно держась в свете луны, не решаясь войти в тень у плит.       — По себе не равняй, — он гадко оскалился. — Мавр тебя с потрохами сожрёт. Тебя линчуют на глазах у всего Дома, как крысу, с табличкой «Крысиный король» на шее, а пацаны будут плевать в рожу. Ну, а может и обосс…       — Спасибо за сценарий, — прервал Замок, хмыкнув. Хриплый замешкался, сделал шаг назад, но это был последний шанс, и он его упустил. Замок шагнул вперёд и схватил его за шкирку, резко вмазав по лицу.       Хриплый отбивался яростно, несмотря на боль в боку и разбитую физиономию. Удары летели быстро и точно, но Замок уже привык к боли — он знал, что просто так не отступит. Он специально подставлялся, дожидаясь момента, чтобы схватить Хриплого за горло. Он осознавал, что сегодня удавит его, ради Крыс, ради их всех безопасности, ради процветания Крысиной Низины. Ради Макса и Рекса. Да поможет ему Дом.       Хриплый дёргался, как перевёрнутый жук, руки метались в попытке разжать хватку Замка, но тот, усевшись сверху на его грудь, двумя руками держал его за горло. Замок чувствовал, как он напряг мышцы, выгнулся всем телом, пытаясь сбросить его с себя. Руки его метались, как у животного, попавшего в ловушку, и Замок едва успевал уворачиваться от локтей, которые раз за разом попадали в бок. Хриплый хрипел и сипел, ногти впивались в запястья Замка, оставляя кровавые борозды.       Перед ним уже было не лицо Хриплого, а лишь анатомический словарь, описывающий досконально дыхательные пути человека. У Замка не было жалости к плоской картинке. Неудобство доставляли только свистящие хрипы Хриплого, который отчаянно цеплялся за жизнь.       — Да когда ж ты сдохнешь, — шипел Замок, сдавливая чужое горло до ноющих пальцев.       Удерживать Хриплого становилось всё труднее. Он отчаянно боролся за каждый вдох, брыкался ногами, как разъярённый вепрь — Замок чувствовал себя, как на родео. Он бился головой об землю, пуская слюну. Его лицо багровело, глаза уже начали закатываться. Он дёрнулся пару раз, тело выгнулось дугой, как будто его било током, потом ноги ослабли, и он стал постепенно замирать. Но он всё ещё был жив.       Замок уже чувствовал, как его собственные руки начинают предательски дрожать. Он вцепился мёртвой хваткой в шею, почти выламывая трахею, и вдруг до него дошло: это не кино, смерть не наступает за пару секунд. Но вскоре Хриплый всё же начал затихать. Дыхание становилось всё более рваным, хрипы затихали, но глаза оставались широко раскрытыми.       — В газете читал, что пакет на голову надевают. Может, попробуешь? Дело быстрее пойдёт.       Замок вздрогнул так, что чуть не отпустил Хриплого.       — Ёбаный рот! — он взвизгнул как последняя сука, услышав голос Макса. — Ты какого хуя тут делаешь?! Иди давай!       Он вскочил, отшвырнув тело Хриплого, как ненужную игрушку.       — Ты это не должен был видеть, — пробормотал Замок, чувствуя, как голос предательски дрожит. Он только что чуть не убил человека, и Макс всё это видел.       — Мы будем морали читать или позволишь тебе помочь? — Макс звучал слишком серьёзно, это пугало даже больше, чем убийство Хриплого. — Ну?       — Не подходи туда, — Замок указал куда-то за свою спину.       — И не собирался, — Макс спокойно пожал плечами. В свете луны его бледное личико, избитое сучьим Хриплым, казалось сплошным синяком. — Я не смогу помочь тебе дотащить его до Дома, но у меня есть идея получше. Мы с Рексом виртуозы подделок, — Макс улыбнулся кровавой улыбкой, — сечёшь?       — Нет, — тупо ответил Замок. Он был сбит с толку, не понимал, что делать дальше, а Макс всё хотел от него чего-то.       — Бери его и тащи в Дом, — Макс вздохнул, словно разговаривал с идиотом. — А я отправлю Мавру записку, что Крысиный король найден.       От ужаса у Замка на голове зашевелились волосы. Это было именно то, о чём говорил Хриплый, прежде чем быть задушенным. Только эта участь изначально была уготована Замку, но, похоже, правила игры менялись на ходу.       — Сколько ты здесь?       — Достаточно, — расплывчато пояснил Макс. — Я замёрз, пойду в Дом. А ты, — он долго, не мигая, смотрел Замку в глаза, будто гипнотизируя жёлтым взглядом, — делай, как я сказал.       С этими словами он нырнул в темноту.       — Сука… — Замок злобно пихнул Хриплого в бок. Снизу не донеслось ни слова. — Бля, правда сдох, что ли? Пиздец, — Замок схватился за голову, — пиздец…       Замок не знал, сколько прошло времени, но Брешешь и Зеркало вновь появились рядом, когда он сидел, подкуривая очередную сигарету возле тела Хриплого.       — Мы проебали одного, — отчитался Брешешь. — Который Макс, а плакса там.       — Он Рекс, — защитил второго Сиамца Зеркало, — и если бы он сбежал, пизда была б всем. Он привёл помощь.       — Макс ушёл в Дом, — сказал Замок, сжимая сигарету зубами. Брешешь поставил его на ноги.       — Он чё, тут был? — ойкнул Зеркало.       — Бляха, Зеркало, — пробасил Брешешь, — тут уже не в этом проблема. Ты чё, вальнул его?       — Я защищал нас, — Замок покачал головой. — Он мог сдать всех. Больше об этом не знал никто, проще было убрать одного.       — Логично, — согласился Брешешь. — Хотя я бы его не стал мочить, но что сделано, то сделано.       — Да почему вы говорите так, будто мы не стоим сейчас рядом с ёбаным жмуром! — Зеркало заорал так, что у Замка зазвенело в ушах, наверняка и у Брешешь тоже. Следующий крик Зеркало подавил, вцепившись себе зубами в руку.       — Поможешь дотащить в Дом? — спросил Замок, не обращая внимания на приступ паники у Зеркала. С ним потом, не откусит же он себе руку в самом деле.       Брешешь с шумом выдохнул, как пароход, а потом одним движением перекинул тело Хриплого через плечо, как ковёр.       — Пошли, отнесём эту хуйню, — сказал он.       Замок повёл всех одной из тайных троп, он был уверен, что и Зеркало перестанет истерить, и пойдёт за ними. Вторым шёл Брешешь, сопя, таща на себе Хриплого. Никаких эмоций он не выражал.       — Подождите меня, — откуда-то глухо подал голос Зеркало.       Замок не стал замедляться — пусть догоняет.       — Вернись лучше в Низину, — наконец сказал Замок, останавливаясь. — Ты раздражаешь.       Брешешь топал дальше в сторону Дома, спокойно таща Хриплого, всё ещё не подающего признаков жизни. Зеркало молчал, не глядя на Замка.       — И скажи, чтобы расходились. Сегодня нет настроения праздновать. А, да, пусть уберут еду, а то испортится. Завтра попируем.       — Ты… — поднял взгляд Зеркало, — ты издеваешься? Мы сейчас вот, — он выглядел таким несчастным, что хотелось врезать, — несём человека в Дом. Его не стало, Замок! А тебя волнует еда и пиршество? А не жмурик?       — Какой жмурик? — Замок чувствовал себя чертовски, охуительно спокойным, даже в какой-то степени опустошённым, как после хорошего секса, а Зеркало только действовал ему на нервы.       — Я не знал, что ты такой, — на этом решительность Зеркала закончилась, — такой…       — Ну? Какой? Заботливый, защищающий свою стаю, это ты хотел сказать?       — Псих! — выкрикнул Зеркало в лицо Замку. — Жестокий человек! Ты отнял душу, какая бы она ни была. Ты не имел на это права, ты не бог!       — Какой бог, нахуй? — Замку невольно захотелось смеяться. — Тебе про опиум для народа мало в детстве говорили? Дом наш бог, и перед ним я готов раскаяться, но не перед тобой.       — Почему ты так спокоен? Да что с тобой, мать твою, не так? Что будешь делать, когда наутро Хриплого найдут, а?       Замка достала истерика Зеркала, достало слушать бред, который он нёс, и поэтому он наотмашь влепил ему пощёчину, как девчонке. Секунду Зеркало молчал, а потом неожиданно расхохотался.       — Помнишь, как говорят, Замок? Если разобьёшь зеркало, семь лет тебе несчастий, — смеялся он, держась за разбитую губу. — А ты разбил, Замок. Вдребезги. Иди и смотри, как бы вас всех не задело моими осколками.       — Ёбнутый тут точно не я, — отпихнул его от себя Замок. — Иди проспись. Не было трупа, не было драки, ничего не было. Ты очередной шизофреник, чувак.       С этими словами Замок оставил Зеркало и спокойно отправился догонять Брешешь. Пока он выяснял с Зеркалом, Брешешь уже уволок Хриплого до забора Дома. Там он топтался до прихода Замка, не зная, что делать с телом.       — Швыряй так, не обидится, — распорядился Замок. Брешешь тут же повалил Хриплого на рабицу. За это Замку Брешешь и нравился — он сначала делал то, что сказано, а потом задавал вопросы. Здоровяк подхватил ноги Хриплого и с лёгкостью перевалил его через забор. Тело ухнуло головой вниз, что-то с неприятным звуком хрустнуло.       «Всё, — подумал Замок, — теперь точно готов».       После Брешешь отогнул край сетки и пропустил Замка вперёд. Хриплый лежал спокойно справа от лаза. Брешешь пролезть в лаз было труднее, для него пришлось отогнуть чуть ли всю сетку. Когда с препятствием было покончено, Брешешь снова взвалил на плечо тело, и они пошли, никем не замеченные.       — Куда это? — будничным тоном спросил Брешешь.       — В бассейн, — Замок проверил ключ в кармане.       Без лишних вопросов и, главное, свидетелей, Замок и Брешешь прошли в Дом. Где-то в глубинах Дома пьяные воспитатели и Ящики горланили шлягеры Пугачёвой.       — Теперь что? — спросил Брешешь, когда они, наконец, уложили Хриплого отдыхать.       — По койкам, — скомандовал Замок. — Там без нас разберутся, но ты, если хочешь, иди.       — Не, — широко зевнул Брешешь, — я спать тогда. Зови, если чё.       Замок же пошёл на звуки звона стаканов и пьяного бубнежа Ящиков. Кто-то издевался над бедной гитарой, насильно выжимая из неё три нестройных аккорда.       — Стоит сосна, — ревели пьяные Ящики под гитару, — река алмазная течёт…       — А вдоль неё… — Замок удивился, что вместе с Ящиками в тельняшках затесался и Ральф, да ещё и песни пел.       Замок прошёл в комнату, без спроса сел за стол и налил себе стакан пойла, что они глушили. С противным брыньканьем затихла усталая гитара. Замок в гробовой тишине выпил стакан обжигающего омерзительного пойла. Только бы не ослепнуть, подумалось ему. Со стуком он шлёпнул пустой стакан на стол, борясь с приступом тошноты. Оглядев газетку, которой был прикрыт стол, Замок увидел посередине банку с бычками в томате. Едва не своротив по пути пепельницу, он руками влез в банку и подцепил рыбину за хвост, отправив её в рот.       — Ральф, — качнулся Замок, — а ты людей убивал?       Не прошло и секунды, как он уже летел прочь, а пинок от Ящиков задал ему направление.       — Я же просто хотел поговорить, — заныл Замок с пола.       — Так диалог не ведут, — навис над ним Ральф. — Заявился без стука, ещё бы ноги на стол положил, свинья, блядь.       — Сука ты, я просто хотел поговорить с тобой! — Замок молотил кулаками по полу. — Мне плохо, я имею право…       — Ни хера ты никакое право не имеешь так себя вести! — рявкнул Ральф. — Завтра поговорим. Пошёл на хуй и спокойной ночи!       — А я хочу сейчас, — тявкнул Замок, но перед его носом уже захлопнулась дверь, едва не прищемив ему пальцы. — Сука, — стукнул он кулаком пару раз в фанерку, но за ней уже возобновился нестройный хор.       Держась за стену, Замок поднял себя на ноги. Он чувствовал себя виноватым перед Максом, несправедливо униженным Ящиками и обиженным Ральфом. К Замку вдруг вернулся весь спектр чувств, который угас во время драки с Хриплым. Напиваться больше не хотелось, от пойла Ящиков горело нутро. Тогда он побрёл наугад, и ноги его завели в пустующий сейчас Кофейник. Когда-то он любил это место, оно напоминало ему детское кафе — не хватало только румяных пионеров в тщательно отутюженной форме за столиками. Но Кофейник постепенно угасал, взрослея вместе со своими создателями, и уже не напоминал кафе, а походил на какой-то кабачок. Перемахнув через стойку, Замок принялся бесцеремонно за ней копошиться в поисках кофе.       — Похуй, — выругался он, включая светильник над импровизированным баром.       Стойку залил уютный желтый свет. Тут же нашлась старенькая кофеварка, и Замок сварил себе самый ядрёный забористый кофе, который только мог.       — Ага, вот ты где, — Макс просочился на свет, как маленький мотылёк. В жёлтом свете его глаза светились как у чертёнка. — А мне кофейку не нальёшь?       — Тебе если только какао.       — Сам себе в чашку какай, — надулся Макс. — Я тебя ищу по делу.       — Что ты хочешь? Давай завтра? — отмахнулся Замок.       — Совсем перегрелся? — Макс перегнулся через стойку, чтобы ткнуть ему в лоб. — Ты забыл, зачем я сюда вернулся?       Макс забрался на высокий стул и принялся на нём крутиться.       — Шевели извилинами, — пропел он. — Вспоминай, зачем я пришёл.       — Макс, прошу, останови карусель, — простонал Замок. Он уже пожалел, что выхлебал кофе. Он не понимал, что же его больше сейчас изводит: чувство вины или изжога.       Но Макс продолжал осатанело крутиться на барном стуле, взывая к разуму Замка. Ему пришлось выбраться из-за стойки, чтобы снять расшалившегося мальчишку со стула и пересадить на нормальный, за одним из столиков.       — Так ты написал записку?       — Наконец-то, — хлопнул в ладоши Макс, — а то я думал, что ты барахлишь. Написал, и она достигла адресата, поверь. Сейчас, думаю, адресат выехал получать свою бандероль, — хихикнул мальчишка.       — Мне кажется, так и есть, я барахлю, — вздохнул Замок. — Прости, что втянул тебя в это говно.       Макс на секунду замер, а потом приблизился к Замку, с шумом подвинув свой стул к его.       — Ты дундук, что ли? Куда ты, туда и я теперь, — он положил узкую ладошку на плечо Замка. — Столько удивительных приключений нас связывает, и может связать ещё!       — Почему ты так спокоен? — Замок не почувствовал и малейшей дрожи в теле Макса, его самого же колошматило, как под электрическим током. — Почему называешь случившееся приключением?       — А что, нужно преступлениями? — просто спросил Макс. — Своими словами хочешь всё называть?       — Не хочу.       — Ладно, — вздохнул Макс, — до тебя всё дойдёт завтра. Короля нет. Охота Ужасного Лилового Чудовища завершена. Завтра он будет пировать и мять девчонок за сиськи.       — Это не всё, что с ними можно делать.       — Знаю, — Макс фыркнул, — но это всё, что с ними может делать Мавр.       — Такой ты смешной, — не сдержал улыбки Замок. — Думаю, я буду скучать.       — Куда собрался?       — Не сейчас, — покачал головой Замок. — Завтра у всех будет пир. Король умер. Да здравствует король!       — Ну, а потом? — не унимался Макс. — У тебя точно есть какой-то план, ну же, — мальчишка пихнул его плечом, опасно покачнувшись на стуле.       — Есть, — всё-таки признался Замок. Он вынашивал этот план уже давно. Но всё вдруг так завертелось с Крысами, что об изначальном плане он совсем позабыл. Он собрался осуществить его ещё весной, но попал в Клетку, а там уже волей судьбы должен был пойти другим путём. — Я хочу найти родителей и заставить их ответить мне… — Замок осёкся.       — Ну и зачем их искать, если они тебя бросили? — разумно уточнил Макс. — Что ты услышать хочешь? Искренние раскаяния? Сказочки о том, что было всё не так? Я книжек много прочитал, что-то да знаю.       — Дай сюда ушко, — вдруг попросил Замок, и Макс с любопытством повернулся к нему.       — Я уже всё решил… — зашептал Замок, склонившись к уху мальчишки, удивляясь такому стечению обстоятельств. Он никогда бы не подумал, что единственным человеком, готовым слушать его, и, главное, слышать, будет мальчишка из младших. Но сейчас это казалось единственно верным решением, и его порыв поделиться своей тайной был полностью оправдан. Макс был единственным в Доме, кто не осудил бы его ни до случившегося этой ночью, ни после. В чём-то Замок ощущал схожесть с ним, будто видел своё отражение в этом же возрасте. — Я украду деньги у Старика, видел сейф в его кабинете. Но прежде я должен туда пробраться и отыскать своё личное дело. Так я узнаю, где искать родителей. А не будет на прежнем адресе, так ничего, найду, где другой.       — А если не найдёшь? — Макс смотрел серьёзно. — Что будешь делать тогда? Может быть что угодно. Переехали, умерли… — начал он загибать пальцы.       — Да, — закивал Замок, — да, понимаю. Но об этом я не думал, в моих мыслях единственный исход — что я их найду. Я в это верю и на это надеюсь.       — Но если не найдёшь, или случится ещё что-то, возвращайся, хорошо? Я ведь тоже буду скучать.       — Правда?       — Кривда, — хихикнул Макс. — Ну, а как ещё? Мне тут будет ужасно скучно, даже подшутить не над кем.       — Вот как, — сощурился Замок. — Это я тебе нужен, чтобы многотомник твой продолжать?       — Не было такого, — показал язык Макс. — Пошли конфет поищем за стойкой?       — Блин, а я же тебе пирожных достал, — вздохнул Замок. — Их, наверное, Крысы уже растащили.       — Но не газировку, — усмехнулся Макс. — Уж это я успел углядеть. И мы бутылки уже заначили.       — Хитрожопые, — хмыкнул Замок. — Давай так. Пока ты конфеты ищешь, я на тебя при свете посмотрю?       — Зачем? — удивлённо обернулся Макс. Он уже карабкался за стойку, обыскивая ящички.       — Да хоть пару пластырей налепить, зелёнкой помазать, — сказал Замок, удивляясь самому себе, откуда у него вдруг взялось такое желание.       — Точно перегрелся, — вздохнул Макс, ныряя целиком за стойку. — А про зелёнку забудь, — пискнул он из укрытия, — так тебе морду расцарапаю, будешь знать!       Наевшегося сладкого Макса непросто было вернуть обратно в спальни младших, и Замок просидел с ним до утра, пока не настала пора смываться из Кофейника. Проводив его, он бесцельно побрёл по коридорам. Зловещий стишок под потолком всё так же издевательски белел, никем не тронутый. Подкрашивают его, что ли?..       Замку не хотелось думать о том, что где-то внизу валяется Хриплый. А, может, и не валяется. Проверять наличие трупа в бассейне не хотелось тоже. Хотелось лишь забраться в нору и залечь там на некоторое время. Но вместо этого Замок пошёл в комнаты старших и бросил кости там. После завтрака Мавр собрал всех сам, объявив, что сегодня празднуется победа над Крысиным королём. Мавр даже поведал, как сам поверг изменника Хриплого на первом этаже, всё сопровождалось бурными аплодисментами. На вечер была объявлена дискотека в подвале. Вход всем желающим, но со своими напитками и обязательно с подарками новому королю. До вечера Замок попытался кое-как проспаться, то и дело просыпаясь словно от удара под дых — тогда ему мерещился Ральф, или от холодного дыхания — тогда ему мерещился Хриплый.       В очередной раз он выпал в реальность из-за того, что ему снилось, будто его одежда вся насквозь была пропитана кровью. Замок тут же помчался в санузел, по пути стряхивая рубашку.       — А я уж думал, что ты опоздаешь на дискотеку к Мавру, — хмыкнул кто-то позади. Замок послал надоеду в задницу и скрылся в душевых. Никакой крови на одежде, конечно же, не было. А вот сбитые костяшки и подбитая морда выдавала его с потрохами. Пришлось импровизировать. Футболка тут же полетела в ведро с тряпками для пола, косуху Замок напялил на голое тело, фингал под глазом прикрыл круглыми чёрными очками, спёртыми, кажется, у Мызы? У того же Мызы пришлось просить и перчатки без пальцев. Он подозрительно посмотрел на очки на Замке, но перчатки выдал, сказав, что безвозмездно.       К Мавру Замок действительно собирался заскочить, чтобы обеспечить себе алиби. Кто-то из Крыс самым наглым образом принёс недоеденные пирожные, предназначенные для Сиамцев. Замок тут же их отнял, выдав парням лещей на сдачу. Выглядели пирожные недурно, но Сиамцам он решил их на всякий случай не давать. Собрав их в более-менее приличную коробку, Замок завязал на ней бант с мысленным пожеланием просраться для Мавра.       Достав из закромов бутылку водки, Замок отправился в подвал, дав распоряжение накосячившим с пирожным Крысам накрыть поляну в Низине. На дискотеке Замок вёл себя нарочито вызывающе, обеспечивая себе крепкое алиби. Мавр был доволен, получив коробку корзиночек, а Замок был тут же отослан развлекаться и не маячить перед глазами. Это было только на руку. Следующим шагом было выцепить симпатичную девчонку, чтоб увести её в одно из подвальных помещений. Выпив с девчонкой, Замок повёл её прочь, та хихикала, удачно ему подыгрывая. Это уже было не обязательно, но Замок всё же задержался, зажав не шибко сопротивляющуюся девчонку в укромном уголке. А закончив, тут же смылся, не став церемониться с прощаниями.       В Низине его уже ждали Крысы и вчерашние гости, потому Замок прибавил шагу.       — А ты чего скачешь, будто и не король вовсе? — по пути его нагнали Сиамцы.       — Какой я вам король?       — Крысиный, — шёпотом ответили Сиамцы.       — Классно выглядишь, — фыркнул Макс.       — Как король придурков, — добавил Рекс. На контрасте с хорошим настроением брата его настроение оставляло желать лучшего.       — Вы очень милы, — съязвил Замок. — Ваши пирожные сожрали Крысы, помешать им не вышло.       — Да мы не расстроились, — ответил Рекс.       — Сбегаешь ещё, — хихикнул Макс.       В сопровождении Сиамцев Замок дошёл до Низины. Каждый из троицы по пути то и дело оглядывался. Рекс явно не горел желанием посещать сегодняшнее сборище, его до отвращения идеально отражал Зеркало, с которым Замок не виделся со вчерашней ночи.       — Он уже сутки молчит, ничего не ест, иногда пьёт воду, — поделился новостями Мыза, единственный, кто всей душой переживал за Зеркало.       — Переживёт, — ответил Замок. — Вчера кое-что случилось, но об этом я объявлю всем позже. Что касается Зеркала, — Замок понизил тон, обозначая, что это касается только его и Мызы, — он вчера очень нехорошо поступил, и отозвался плохими словами обо мне, причём необоснованно.       Мыза озадаченно посмотрел на Замка, но откатил в сторону, освобождая дорогу. Рекс нахохлился и забился в угол, угостившись заботливо подсунутыми ему под нос бутербродами от Макса.       Замок окинул взглядом собравшихся. Все посвящённые были на месте, некоторые почёсывали свежие отметины за ушами. Зеркало сычом сидел в самом дальнем и тёмном углу, когда на него падал луч света, он даже не прикрывал глаза, его лицо не выражало абсолютно ничего.       — Налейте ему уже водки, вашу ж мать, — выругался Замок. — Бесит своей кислой рожей.       От предложенной бутылки Зеркало отказался, а потом и вовсе отвернулся к собравшимся спиной. Замок решил хотя бы сегодня обойтись без разборок, и отложил выяснение отношений с Зеркалом на потом.       — Спасибо всем, что пришли в нашу скромную Низину, — поблагодарил собравшихся Замок, ему отозвались весёлым попискиванием. — Прошу прощения, по некоторым неприятным обстоятельствам вчера пришлось отложить празднество, и сегодня ваша задача веселиться как за два дня!       Вверх поднялись разномастные стаканы, или посудины на них походящие. Гости распили по стаканчику, закусив вкуснейшей колбасой.       — Наш бессменный музыкант сегодня приболел, — Замок покосился на лежащего в углу Зеркало, — и поэтому наш дорогой гость, — он жестом пригласил одного из Крыс выйти из-за стола, — приготовил подарок.       Под аплодисменты вышел Крыс с модным начёсанным хаером, круче был только у Мызы. Крыс показал собравшимся настоящий японский кассетный магнитофон, раздались восторженные визги. Сиамцы с горящими глазами уже подбирались к данному чуду техники, Замок цыкнул на них, и те ненадолго присмирели.       — Прежде, чем заиграет музыка, — ломающимся голосом объявил Крыс, — хочу вам рассказать свежий анекдот по теме.       Он откашлялся.       — Встречаются два магнитофона — японский и советский. Советский говорит: — я слышал, хозяин тебе новую кассету купил? Японский отвечает: — да. А советский и говорит: — дай пожевать!       Анекдот встретили дружным хохотом и топаньем ногами. Под весёлый свист включили первую кассету.       К середине вечера развеселился даже угрюмый Рекс, и Максу совсем не пришлось его подталкивать к дрыганию под музыку. Про Зеркало все забыли, оставив его в углу валяться на мешках.       Важное собрание Замок решил оставить на день завтрашний, дав всем вволю навеселиться этой ночью. На дискотеку были приглашены и девчонки, к счастью, пьяные Крысы в присутствии младших не устраивали разврат, а желающие уединиться то и дело шмыгали наверх — майская ночь на удивление была тёплой в этом году. Лишь некоторые парочки разошлись на мешки ближе к стенам, чтобы там самозабвенно целоваться.       К утру остались лишь самые стойкие Крысы. Кто-то ещё ночью вернулся в Дом, кто-то валялся наверху, не в силах спуститься вниз, кого-то до сих пор рвало в канализации. Все спальные мешки были забиты в разной степени одетыми парочками. Увидев эту вакханалию, протрезвевший Замок поспешил растолкать Сиамцев, и, пока они сонно моргали, увёл их на улицу, после чего проводил в Дом. Он решил, что за ночь мальчишки видели достаточно, и если в Максе Замок был уверен, то в состоянии Рекса — совсем нет. Ещё кошмары будут сниться.       Вернувшись, Замок заметил, что гости практически разошлись, спальные мешки опустели. По пути Замок стащил кое-что съестное на завтрак, этого должно было хватить для оставшихся Крыс. Ещё можно было порыскать по ящикам в поисках съестного, что осталось со вчерашней ночи.       Зеркало валялся всё в том же углу на мешках, по движению его плеч Замок сделал вывод, что пацан ещё не помер. Он как следует пнул его тяжёлым ботинком под зад.       — Так и будешь вести себя, как пизда? — поинтересовался Замок. Зеркало ничего ему не ответил.       Выбрав себе достаточно удобную кучу тряпья, Замок расположился на ней спать, накрывшись курткой.       К вечеру в Низине остались только посвящённые. Замок решил, что это идеальный момент провести собрание. Пока он спал, Крысы хозяйничали, прибирая пустые бутылки и прочий мусор, для этих нужд была устроена свалка на Пустыре. Также Крысы расставили ящики, снова придав им вид стола и тринадцати стульев. Позже за импровизированным столом собрались все посвящённые, кроме Зеркала. Замка это возмутило, он отправил Брешешь водрузить его на ящик. Ухватив Зеркало под мышками, тот сгрузил парня, как мешок картошки. Зеркало сидел, как его посадили, даже не моргая.       — Так, он принимал что-то или нет? — спросил Замок. Крысы переглянулись, перешёптываясь.       — Кажется, нет, — пискнул Кыш.       — И какого хуя с ним тогда случилось? — поинтересовался Замок, глядя на застывшего Зеркало. На этот вопрос ему никто не ответил. — Заебись, — подытожил Замок.       — Начнём наше собрание, не будем тормошить нашего собрата, — продолжил Замок. — Возможно, вы слышали, вчера произошла неприятная история, в которой пострадали наши младшие. Какой-то человек от Мавра выследил нас, но не успел о нас никому рассказать. Чтобы избежать слухов, скажу вам сам, так сказать, из первых уст. Это был Хриплый, многие из вас его знают.       Те, кто жил с Хриплым в одной комнате, переглянулись, кивая головой.       — С прискорбием сообщаю, что сегодня утром он был найден мёртвым. Вчера мы с ним поговорили, естественно, была драка, в которой я отстаивал нашу с вами неприкосновенность. Но Хриплый сбежал, а Пустырь — опасное место, все мы об этом знаем. Скорее всего, он неудачно упал.       Крысы покачали головами, веря каждому слову Замка. Даже Брешешь кивал головой так, будто не нёс сам лично ещё вчера труп Хриплого на своём плече. Зеркало смотрел всё так же прямо.       — В связи с этим хочу сказать, — Замок оглядел двенадцать Крыс, собравшихся полукругом возле него, — что со мной вы можете ничего не бояться. Я отстою нашу свободу от оков Мавра, от оков принадлежности к чему-либо. Со мной вы в безопасности.       Крысы с благоговением взирали на Замка, словно перед ними стояло существо божественного порядка. Он ощущал внутренний жар, доверху заполняющий его нутро. Вот оно. То, чего он так давно жаждал. Он никогда не хотел принадлежать кому-то или чему-то. Нет, истинное его желание было иным — стать духовным учителем, за которым будут следовать безоговорочно. Он не мог именовать себя вожаком, как Череп, у него было меньше людей. Но те двенадцать, даже Зеркало, были связаны с ним на духовном уровне, они были единым организмом. Это и был Крысиный король.       — Тут подарок хотят преподнести, — кашлянул Брешешь, а Крысы, как по команде, смущённо отвели глаза.       — Я с радостью приму его, — распростёр руки Замок, поднимаясь, — в обмен вы получите ответный.       В смятении один из Крыс поднялся на ящик, чувствуя, как на него устремились десятки глаз.       — Мы… — его голос был робким, но остальные подбадривали его взглядами. — Мы не потребуем взамен ничего.       — Только лишь попросим, — встал второй Крыс, — защиты.       — И покровительства, — поднялся третий.       — Мы пойдём за тобой куда угодно, — взволнованно произнёс четвёртый, сложив лапки на груди, будто в молитве.       — Мы отрекаемся от Мавра! — хором грянули Крысы. — Отрекаемся от хозяев!       — Мы пойдём за тобой!       — Создадим коммуну!       — Славься Замок! — завопил кто-то в экстазе.       — Замок! Замок! — принялись исступлённо скандировать Крысы на одиннадцать голосов.       Гниль на подрагивающих ногах вышел вперёд, за ним последовали остальные В руках они несли предмет, который с благоговением поставили перед Замком. Это оказался головной убор, чем-то похожий на корону. Странную, жуткую. Рассмотрев её, Замок понял, что она состоит из тринадцати крохотных косточек, искусно скреплённых проволокой. По очереди каждый из Крыс прокалывал себе палец и мазал кровь на одну из косточек.       Брешешь подтащил безвольного Зеркало, ему тоже прокололи палец и обмазали его кровью косточку. Замок был готов поклясться, что на мгновение, лишь на секунду, взгляд Зеркала прояснился, и когда они столкнулись лицом к лицу, глаза Зеркала отражали безумие.       Наконец последняя, самая крупная косточка во главе короны предназначалась Замку. Он проколол палец и, не отводя глаз от своих последователей, аккуратно обмазал её своей кровью. Корону торжественно водрузили ему на голову, и в ту же секунду раздался исступлённый визг Крыс. Замок почувствовал, как мир дрогнул под ногами, признавая его королём.       После этого ритуала Крысы испили настойку из одной бутылки, сделав по глотку по очереди. Глотка оказалось мало, и Крысы продолжили напиваться. В какой-то момент оказалось, что Зеркало исчез, но никто не придал этому значения. В Дом Крысы вернулись под утро, в предрассветных сумерках притворившись людьми Мавра, возвращающимися с дискотеки. Гуляния у Мавра так же продолжались и второй день.       Зеркало нашёлся на Перекрёстке в луже собственной крови. Мыза с несвойственной ему эмоциональностью вдруг со скорбным воплем выпал из коляски и пополз к мёртвому другу.       — Держите его! — скомандовал Крысам Замок. Несколько рук вцепились в Мызу, оттаскивая того от кровавой лужи. — Ёб твою… — взгляд Замка скользнул по стене вверх, он попятился и, промахнувшись мимо дивана, осел на пол. Его тут же принялись поднимать.       — Да отцепитесь! — вырвался из крысиных лап Замок, и те, как по команде, отступили, а потом одиннадцать пар глаз вслед за ним уставились на противоположную стену. — Огня дайте, — сказал Замок, и каждый из Крыс вынул из кармана по зажигалке. В газовом свете кровавое месиво на стене построилось кривыми рядами букв:              ДА ЗДРАВСТВУЕТ КРОВАВЫЙ КОРОЛЬ       За Перекрёстком что-то зашуршало. Замок навострил уши.       — Врассыпную, братья! — скомандовал он. Крысы прыснули в разные от Перекрёстка стороны, скрываясь в полумраке утренних коридоров.       На Перекрёстке остались только Замок и Мыза.       — Мыза, братишка, — попытался заговорить с ним Замок, — Зеркало сделал это добровольно, ты же видел, с ним что-то было не так в последнее время.       — Хочешь сказать, — Мыза поднял на него скорбный взгляд и горько вздохнул, — это я виноват?       — Мы все виноваты, — расплывчато ответил Замок. — Зеркало был серьёзно болен, ведь так? Ты же знал его лучше, Мыза, — Зеркало положил ладонь на плечо Крыса. — Да и жили вы в одной комнате.       — Он таблетки перестал пить, — пробормотал Мыза. — Может, из-за этого… Но к чему эта стрёмная надпись?       — К тому, что он был болен, и из-за, — Замок подумал, как бы лучше убедить Мызу в том, что Зеркало был психически нестабилен, — специфики его болезни…       — Ой, ну не надо умных речей.       — Он стал пленником своих фантазий, — печально вздохнул Замок, — перепутал реальность с вымыслом. Помнишь, я говорил о том, что недавно мы повздорили? Моё упущение, надо было понять сразу, что Зеркало нездоров. Но он нелестно отзывался не только обо мне, но и обо всех нас. Назвал нас культом, а меня вашим богом, разве это правильно? Ведь это бред. Мы простые пацаны, правда? Ну назвались Крысами, ну и что? Я с вами, я слушаю вас, я не какой-то там выдуманный бог, верно?       Мыза судорожно вздохнул.       — Я лишь укажу вам дорогу, а вы решаете сами, куда двигаться, — продолжал Замок. — Я ваш друг.       — Да, — наконец подал голос Мыза, — ты прав. Выведи нас отсюда, мы верим тебе.       — Знаешь, как говорят, — Замку нравилось, как он звучит, нравилось, что Мыза безоговорочно верит ему, и нравилось, что истеричный Зеркало, наконец, заткнулся навсегда, — хорошо там, где нас нет. Но мы найдём лучшее место и построим свою коммуну Крыс. Всё у нас будет хорошо, я обещаю.       — Какого хуя здесь происходит? — на Перекрёстке появился Ральф. Он грозно чеканил каждое слово. — Ты что, вместо того чтобы помощь звать, хернёй занимаешься?       — Да какая тут помощь, Ральф, — ощетинился Замок, выпуская из утешительных объятий Мызу. — Разве человек способен выжить, потеряв столько крови?       — С каких пор ты такой циничный стал? — поджав губы, воспитатель покачал головой. — Ты ещё здесь? — он хмуро глянул на Мызу. Тот, ойкнув, юркнул в коляску и был таков.       — Может, не нужно так выставлять меня при моих пацанах? — пошёл в атаку Замок.       — Да твои пацаны съебались, как крысы последние, — заметил Ральф.       — Ты невероятно проницателен для человека, бухающего с Ящиками.       Ральф, похрустев перчаткой, наотмашь ударил Замка по лицу.       — Абсолютно несправедливо, я считаю, — Замок держался за свою челюсть.       — Добавить? — спросил Ральф. Не дождавшись ответа, он поспешил к Зеркалу, чтобы убедиться, что тот совершенно точно мёртв. — А это что за ахинея? — воспитатель указал на стену.       — Выпуск через месяц, каждый сходит с ума по-своему, — пожал плечами Замок.       — А ты, я смотрю, блещешь ясным рассудком. Не из твоей шайки дружок был?       — Нет, — уверенно ответил Замок. — Это друг Мызы.       — А король кровавый кто? — сощурился Ральф.       — Хуй его знает, — пожал плечами Замок. — Он вроде шизик, мне Мыза говорил, он давно не пил свои таблетки.       — Вот диагнозы не тебе лепить, — отмахнулся от него Ральф. — Я за Ящиками, а ты тащи ведро и тряпку, надо отмыть эту хуету, пока не проснулись младшие.       — Ага, — кивнул Замок, сделав вид, что идёт в сторону туалетов.       Убедившись, что Ральф достаточно далеко, Замок сменил маршрут, надеясь исчезнуть с этажа как можно незаметнее. Но подъёмный звонок прозвучал гораздо раньше, чем ему казалось. Выругавшись, Замок нырнул в санузел своей комнаты, сделав вид, что встал первым. Плескаясь в ледяной воде, он размышлял о том, что же имел в виду Зеркало, и на хрена он таким способом решил его подставить? Думал Замок и о том, почему Ральф был такой спокойный, ощупывая его тело. А может, Зеркало жив, а Ральф зачем-то ему об этом не сказал? И почему все в его окружении стремятся его наебать или подставить? Что он такого сделал, чем заслужил такое отношение к себе?       Из коридора послышался топот Ящиков и скрип носилок. Первой мыслью было: лишь бы любопытные Сиамцы сейчас спали. Замок осторожно высунул нос за дверь, едва не столкнувшись взглядами с Ральфом. Оставалось надеяться, что в суматохе воспитатель забыл о своём задании. Замок снова высунул нос: мимо пронесли Зеркало на носилках, и по спине расползлись холодные липкие мурашки — Зеркало не был накрыт с головой. Выжил, зараза! А значит, и Ральф не был честен с ним.       Замок сам не понимал, почему его так вдруг стал так раздражать Зеркало. Быть может, потому что его радар сломался, и теперь отражал лишь безумие. Или же безумие уже витает в воздухе, принесённое грядущим Выпуском? Едва Ящики скрылись в Могильнике, коридор тут же наполнился галдящей и визжащей толпой. Кто-то уже тыкал в лужу крови на полу, а кого-то интересовала надпись на стене, более чувствительные с воплем убегали с Перекрёстка, им наперерез уже неслась техничка, вооружённая шваброй и ведром. Среди всеобщего хаоса показался и Мавр. Замок видел только его спину, но был уверен, что Лиловый с интересом рассматривает художества Зеркала. Своими мыслями Мавр успел вскоре поделиться. Потеряв Хриплого, он опасался заводить приближённых, оставив при себе лишь холопов, да и тех стал держать в такой узде, что те, едва завидев малейшее движение, тут же пригибали головы, боясь ударов.       — Что говорит Лиловое Чудовище? — поинтересовался Замок, встретившись с Гнилью в коридоре.       — Думает, что Череп вышел с ним в комфор… конфорка… конфмор… да в пизду, — вздохнул Гниль.       — Конфронтацию, — подсказал Замок.       — Да, — кивнул Гниль, — что бы эта хуйня не значила. Пиздиться, наверное, хочет, он так глазами ебануто вращал.       — Вот только с чего он взял, что это Череп, — усмехнулся Замок. — У Зеркала обострилась шиза на фоне Выпуска, у Мавра — паранойя. Понеслась моча по трубам, Гниль, готовь лодку.       Замку так ловко удавалось убеждать всех в том, что надпись на стене — это лишь больные фантазии Зеркала, что уже и сам в это поверил. Если бы не Мавр, разводящий паранойю. И Череп, как назло, не высовывался, не выходил на связь через проверенных людей. А Замок очень хотел с ним перетереть на эту тему, пока до него не добрался Мавр. Мания преследования Лилового постепенно расползлась по его территории, отравляя и Крыс. Почти никто уже не появлялся в логове, все сидели по комнатам, притворяясь мебелью. Чёртов Зеркало, вот понадобилось же ему сейчас мутить воду! Дом тоже отражал происходящее на своих стенах. Тут и там появлялись строчки о разбитых зеркалах и прочая чушь.       Замку только что на глаза попалась одна из них:       «Как только Крысиный король зеркало разобьёт, стенать и плакать будет крысиный народ».       — Да сука, — Замок, выругавшись, принялся яростно тереть надпись, пока никто не видит.       — Ты ещё вот пропустил, — Макс снова выскочил, как из ниоткуда. — Приветик, — хихикнул он, радуясь, что снова напугал Замка до усрачки. — Во, — он тыкнул куда-то левее пальцем, — вот эту.       — Короля ты не убьёшь, — прочитал Замок, — он живучее, чем вошь. Так, блядь! Ты это написал?       — Нет, — прыснул от смеха Макс. — А прикольный стишок. Короля ты не убьёшь! — запищал он, скача вокруг Замка на одной ноге. — Он живучее, чем вошь!       — Так, прекрати этот цирк! Хватит! — Замок сцапал мальчишку, держа его крепко под локоть.       — Чего? — скуксился Макс. — Это правда не я написал.       — Да как ты не понимаешь, — зашептал Замок, — что тучи сгущаются.       — Мы с Рексом здесь причём?       — Вот Рекс как раз и ни при чём. А вот конкретно ты — да, — ответил Замок, оттесняя Макса подальше от толпы.       — И что я такого, интересно, сделал? — поджал губы Макс.       — Тетрадка, — быстро сказал Замок.       — Нет, — Макс отчаянно замотал головой. — Не отдам!       — Мне не надо. Сегодня сожжёшь.       Подбородок Макса задрожал — Замок видел, как мальчишка дорожит своими пописульками. Нет, он не понимал, как они важны для Макса. Для него это были лишь бумажки, которые могли подписать смертный приговор, попав не в те руки.       — Буква М, я прошу тебя, — Замок перестал сжимать острый локоть Макса и уже мягче обхватил его за плечи, — очень прошу. Это не то, за что стоит цепляться. Это может стоить мне жизни, понимаешь?       — Ладно, — решительно вздохнул Макс. — Но ты пообещай сделать это со мной. Сегодня на Пустыре.       Вечером Замок уже ждал Макса во дворе. Чёртовы весенние вечера становились всё светлее, это наводило ещё большую паранойю.       — Тебя никто не видел? — поинтересовался Замок, зыркая по сторонам.       — Нет.       Замок с удивлением отметил, что в руках Макса не одна тетрадь. И не две.       — Так, — сказал он, — об этом ты мне ещё расскажешь.       Они выбрались на Пустырь и спустились в некое подобие заросшего котлована, сейчас выглядящее, как обычный холм. Замок полагал, что из окон Дома огонь не будет так заметен. С собой у Замка была его любимая бензиновая зажигалка.       — Прежде, чем мы это уничтожим, — голос Макса дрогнул, он с нежностью огладил каждую тетрадную обложку, — скажи мне, где я спалился?       — Ну, — с улыбкой ответил Замок, — когда изо дня в день за тобой следует любопытный хвостик с тетрадкой в руках, такое трудно пропустить.       Макс засопел.       — А чего ты не сказал мне ни разу?       — Я полагал, что тебе это быстро надоест, — пожал плечами Замок.       — Как бы не так, — встряхнул волосами Макс. — Мне очень жаль уничтожать плоды своих трудов, но это ради тебя.       — Можно взглянуть? — полюбопытствовал Замок, отчего Макс густо покраснел, как девчонка, которую попросили поднять юбку.       — На, — Макс сунул тетрадь в руки Замка, — но если замечу, что ржёшь, я тебя прибью!       Замок пролистал тетради, исписанные острым почерком. Смысл текста до него дошёл не сразу. Освещая себе страницы огоньком зажигалки, Замок вчитался. Каждый его день был расписан по времени, каждый шаг старательно зафиксирован.       «Видел Замка в столовой. Болтал с …»       «Замок в библиотеке с… Взял книгу «..» затем пошёл курить».       «Курит на ступенях крыльца один».       И всё в таком духе. У Замка волосы встали дыбом. Если бы эти тетради попали не в те руки, ему был бы пиздец. Там было и о том, как часто, когда и где Сиамцы встречались с Замком, встречались с анархистами и так далее.       — Макс, — покачал головой Замок, борясь с желанием стукнуть Макса и в то же время утешить, ведь для него все эти записи стоили стольких дней жизни, — ну зачем… Я же не такой интересный человек, чтобы за мной следить.       — А вот и интересный, — заупрямился Макс. — Исчезнут тетради, исчезнешь ты, а мне что делать? — Макс не сдержался и заплакал.       — Давай я тебе на память чего-нибудь напишу, — предложил Замок, — хорошо? Например, напутствие, как стать таким крутым старшим, как я? — он прыснул со смеха.       — Иди в пизду, крутой старший, — пискнул сквозь слёзы Макс. — Напиши.       — По губам получишь сейчас.       Замок наклонился, чтобы смахнуть слезинки с лица Макса, но тот как следует стукнул ему тетрадью по лбу.       — Сжигай уже, а то убегу!       Замок поднёс зажигалку к уголку первой тетради, пламя тут же жадно принялось пожирать бумагу. Он кинул почерневшую тетрадь на землю.       — Прости, что из-за меня ты просрал годы жизни, — пошутил он.       — Жене своей так скажешь, дебил.       Пропавший с радаров Череп появился сам, и без церемоний лично выцепил Замка во дворе, когда они с Максом возвращались со своей тайной прогулки.       — Макс, иди в Дом, — сказал Замок, едва приметив знакомый силуэт в капюшоне. Мальчишка упрямо шёл по пятам. — Быстро, — твёрдо повторил Замок.       — Ну ладно, — Макс закатил глаза. — Чем ближе Выпуск, тем вы дурнее.       Замок поёжился. Проклятая фраза о безумии перед Выпуском преследовала его уже который день, только в разных интерпретациях.       — Здоров, — поздоровался Замок, но Череп протянутую руку не пожал. Кажется, он был не в духе.       — Бля, — Череп всё же ответил рукопожатием, — стоило мне только смотаться на… в Наружность, а тут уже все обсуждают короля какого-то. Может, объяснишь, что за говно произошло, пока я был… Ну, там, блядь.       — Ты чё заикаешься? — подозрительно окинул взглядом приятеля Замок. — Всё под контролем. Сидим в подполье и не высовываемся, что происходит в Доме не наш интерес.       — Да-а? — поднял брови Череп. — Ну-ка, скажи тогда, не твоя ли Крыса раскрасила Перекрёсток?       — Да Зеркало это был, — вздохнул Замок, — крыша едет у него, не знаешь, что ли?       — Слушай, Замок, — Череп закурил, — все мы тут нездоровы, кто на голову, кто нет. Дело-то не в этом. Мавр совсем ёбу дал с этой охотой на королей. Ещё не хватало, чтобы началась охота на ведьм, сечёшь?       Замок хмыкнул и тоже достал сигареты.       — Да как тут не понять.       — Да мать твою, — сплюнул Череп, — не про Ведьму разговор. Твои воду мутят, на стенах рисуют. И не важно, какой смысл Зеркало вложил в эту ебанину. Мавр на меня гонит, на моих людей, улавливаешь?       — Мавр просто чокнутый параноик, расслабься, — попытался угомонить приятеля Замок, но тот и не думал останавливаться.       — Легко тебе говорить, сидя жопой в подполье. Я понимаю, что тебе в наши с Мавром тёрки лезть смысла нет, но сейчас вышло именно это.       — Так, погоди, — дошло до Замка, — хочешь сказать, Мавр думает, что кто-то из твоих это нацарапал?       — Ну! — подтвердил Череп.       — Так покажите им Зеркало. Пациент скорее мёртв, чем жив, и уж до правды мы не докопаемся, — махнул рукой Замок.       — Ты чё, Крысу свою хочешь подставить? — сощурился Череп, щелчком откидывая бычок в сторону.       — Он уже не моя Крыса, — ответил Замок, зная, что Череп не сторонник таких радикальных методов, поэтому тут же поспешил оправдаться. — Он отвернулся от меня. Давай не будем сейчас вдаваться в подробности. Одной Крысой я готов пожертвовать, чтобы между вами с Мавром снова устаканилось.       — Да всё равно к Выпуску опять всё через жопу пойдёт, — отмахнулся Череп. — К чему лишние телодвижения? Хочется с Ведьмой съебаться отсюда подальше, и не думать ни о чём.       — Так что тебя останавливает? — Замку захотелось подтолкнуть Черепа к новой мысли, ему вдруг стало интересно, чем это всё закончится. — Я так понимаю, в Наружности вы местечко приглядели?       — Послушай, — Череп огляделся по сторонам, — давай об этом потом, тем более, здесь… Я вообще пришёл за Крыс твоих поговорить.       — У нас всё нормально, — отчитался Замок, — ты о вас с Ведьмой лучше думай.       — Да? — Череп снова нервно оглянулся. — А о моих кто позаботится? Ты? Да я тебя знаю. Ты больше о своей жопе беспокоишься, уж извиняй, но это так. И ты чё, согласен отдать половину Дома Мавру? Нет уж, я тут буду до конца.       — Мы все тут подохнем, — неожиданно ляпнул Замок.       — Чего?.. — Череп поперхнулся непроизнесёнными словами.       — То, — мрачно ответил Замок, сам того не желая, переходя на неприятную тему. — Ты разве не слышишь? Стены орут и не затыкаются, Зеркало Перекрёсток кровью залил. Думаешь, он последний? Как ты не чувствуешь этого? А всё началось с того, что Мавр своего жополиза пришил да выставил вымышленным королём, на которого у него стоит уже столько времени.       — Подожди, — замахал руками Череп. — Так Хриплого вальнули? Он не свалил из Дома?       — Мавр об этом пиздел не затыкаясь, не знаю, как его ещё люди в погонах не увезли. Ты с какой луны свалился? — Замок утешительно похлопал приятеля по плечу. — Даже до нашей норы докатились новости.       — Блин, извиняй. Я правда думал, что пацаны твои головой поехали.       — Да ладно, — беспечно ответил Замок, — проехали. Мы после Выпуска коммуну построим, да даже в норе какое-то время будем обитать, пока не найдём лучшее место.       — Мне б такую уверенность в завтрашнем дне, — покачал головой Череп.       «И мне тоже» — хотелось ответить Замку, но он промолчал. Не верил он ни в какую коммуну, ни даже в жизнь после Выпуска. У него была одна цель — найти родителей. И Макс был единственным, кто знал об этом.