Ядовито

      Мерзкое утро наступило. Ненавистное больное тело ныло и гудело. Ужасно. Просто невозможно. Его кости ломило, а мышцы скручивало. Брэдли пожалел, что проснулся. Пробуждение было отвратительным как и всегда. Дышать было тяжело, ему буквально не хватало воздуха, ведь стоило ему сделать вздох, как очередная порция болезненных ощущений взрывалась внутри грудной клетки. Она буквально трещала, иначе как объяснить шум в ушах?       Апперкраст привстал в попытке прокашляться, тогда его легкие пронзило раскаленными иглами. Парень сжался всем телом, скрючился. Он резко прикрыл рот рукой, чувствуя подступающую тошноту. В ладонях оказались знакомые лепестки. Чертовы лепестки, будь они неладны. Злые слезы выступили на глазах, и Брэдли замер, пытаясь восстановить и без того сбитое дыхание. Некоторое время он сидел неподвижно, сверля замыленным взглядом потолок.       Мерзкое утро! И почему он просто не умер?! Наверное это карма. Нет, проклятие, и Брэдли не знал, за какие грехи ему посланное.       Его снова начинало тошнить. Он злился. Нужно успокоиться, привести себя в порядок.       Апперкраст со стоном поднялся с кровати. Закутавшись в халат, скрываясь от самого себя, он быстро направился в ванную. Зная свою привычку впиваться в людей острыми замечаниями, лучше уж обезопаситься. И так разбит.       Из зеркала выглядывал незнакомец. Он не привык видеть себя таким. Брэдли и не знал, что это возможно, стать похожим на того, кого он обычно застает врасплох, над кем глумится, кого ловит в свои глупые словесные игры, и не смел допускать мысли, что являлся им с самого начала. Неплохо справлялся. Справлялся до сегодняшнего дня. Пока руки, скорее всего не его, иначе зачем они это сделали, не потянулись к мягкой ткани, оголяя не плечи, а настоящее уродство. Светлая кожа покрыта узорами, тонкие стебли, словно вены, тянутся изнутри. Объемные линии можно потрогать, что Брэдли и делает, кривит лицо, ужасаясь. Их стало больше. Узоры теплые, видимо, воспаляются, прикосновения приносят легкий дискомфорт.       Все симптомы налицо, но ему трудно это признавать. Ему стыдно это признавать. Это унизительно. Сгорая от стыда и отвращения к себе, парень включил воду и постарался умыться. Ледяная вода обожгла лицо и привела в чувство, смыла соленый пот со лба и горечь из красных глаз. Руки стали его, тогда он вновь прикрыл узоры тканью, чтобы они не привлекали внимания. Нужно найти больше информации. Парень должен выбраться из этого. Он должен найти способ прекратить это.

***

      Библиотека. Пыльно, но зато тихо. Располагающая атмосфера, то что нужно для поиска ответов на вопросы, которые его изводят. Шум прекратится сегодня. Апперкраст рад выбраться в читательский зал так рано утром, когда студенты спешат на первую пару, когда меньше любопытных глаз и отвлекающих факторов. Он увлечен, и сейчас одиночество выступает в роли союзника.       Брэдли набирает все, что попадается под руку, строит целые баррикады из книг на столе. Читает, ищет архивные записи – недоступные в интернете, в надежде найти любое упоминание, подсказку, ответ. Подтвердить опасения или опровергнуть, например, историческим документом, в котором закреплен случай хотя-бы одного выздоровления из множества случаев заражения. В ход шла, конечно, и менее серьезная литература: толкователи, журналы.       С досадой захлопнув очередную книгу, Брэдли неуверенно потянулся к последней. На обложке красовалось название: “Язык цветов”. Парень никогда не любил подобную литературу, ведь какой в ней прок, если та не может дать четкого ответа на вопрос. Он пролистал пару страниц. Символизм. Значения. Смыслы и контрасты отличаются от страны и времени, культуры и истории, нравов и традиций. Брэдли бесила неточность и расплывчатость толкований. Никаких инструкций. И что с этим делать? Он даже не знает, что за дрянь растет под кожей и пьет его кровь, а лепестки… лепестки он никогда не разглядывал, было слишком мерзко задерживать на них взгляд.       Архивные материалы, напротив, пусть и были так же многочисленны, как перезапуски цветочных сборников, но твердили всегда одно. Исторические сноски вещали единственный вариант развития событий – верный и правдивый, аргументированный статистикой. Летальный исход. Сухие факты из издания в издание. Неважно, какие цветы распускались на теле, всё заканчивалось одним – смертью. И чем больше Брэдли погружался в честное и “реальное”, тем хуже себя чувствовал.       Он глупый. Тратит на изучение часы, пока оно развивается. Ищет то, что его может успокоить, но утешения не существует, только правда. Потому Апперкраст решил для себя, что чтение несерьезного толкователя было единственным способом отвлечься сейчас. Пусть это обман, пусть ложное чувство надежды. Ему хотелось не думать о неизбежном.

***

      Было непривычно видеть Брэдли без своих товарищей, так ещё и в библиотеке. Но не то чтобы Макса когда-либо волновало, с компанией враг или без, для Макса никогда это не было проблемой, он не боялся старшекурсника. Гуф также понимал, что в библиотеку ходят все, вне зависимости от скверности характера, Апперкраст не исключение. И вообще, вопреки его недостаткам, Брэдли трудолюбивый студент: и учится хорошо, и спортом занимается. Естественно, он будет хотя бы иногда зависать в библиотеке. Еще он богат, популярен, красив… и прекрасно осведомлен об этом, иначе откуда столько напыщенности? Брэдли можно считать идеальным. Почти.       Возможно, Максу хотелось подглядеть за подготовкой Апперкраста, чтобы выудить секрет успеха, а может, ему хотелось понаблюдать за несвойственным спокойствием парня, который сосредоточенно что-то вычитывал и выписывал. Молча, без язвительных замечаний, едкого смеха, работал с буквами. Неяркий. Миролюбивый. Поэтому Гуф не торопился к нему приближаться. Боялся спугнуть эту мягкость.       Стоя в стороне, Макс наблюдал за своим врагом, пока тот, мирно занимался своими делами. В этот момент, лишенный ореола вражды, Брэдли казался совсем другим человеком, незнакомцем. Время разногласий заволокло туманом, перед глазами – обычный студент, чьи поступки и мысли были скрыты за маской повседневности.       Но всё же Макс был очень удивлён, обратив внимание на книги, а вернее, на одну конкретную, которая находилась в руках Брэдли. Было забавно наблюдать, как, спрятавшись за стопками из энциклопедий, старшекурсник впился глазами в… книжечку о цветах? Перед ним точно Брэдли Апперкраст? Слишком уж трогательное чтиво. Такой шанс! Макс не мог не подколоть, а что? Он сам напросился. Зачем читать что-то настолько милое? Брэдли милый?       Возведя вокруг себя крепость из книг, Брэдли с невозмутимым видом листал книгу. Его лицо было сосредоточенным, взгляд внимательно скользил по строкам, выискивая. Макс не мог поверить, что в этот момент идеальный Брэдли предавался чтению, которое не требовало ни размышлений, ни анализа, что контрастировало с его образом лучшего.       Макс наступает. Он выныривает из-за стеллажей, и Брэдли слишком увлечен, чтобы вовремя среагировать.       Апперкраст не успел спрятать “Язык цветов” в стопку серьезных путеводителей, справочников, исторических изданий. Пойманный с поличным, но все еще пытаясь накинуть маску невозмутимости, он выпрямился и вопросительно посмотрел на вторженца. Но тут же сменился в лице, узнав во вторженце Макса. Подавляя вздох ни то смущения, ни то разочарования, Брэдли замер.       Старшекурсник смотрел на Макса не как Апперкраст, а обыкновенно, как Брэдли. Макс же был только рад, что застал парня врасплох. Подойдя ближе, он разглядел издание и ещё больше ухмыльнулся, правда цветы? Что он делает? Расшифровывает послания фанаток, неужели ему не все равно на чьи-то чувства?       – Привет, Брэд.       Макс специально выговаривает имя с придыхом, напоминая о просьбе-приказе старшекурсника не называть его Брэдом. А он будет, потому что трансформация происходит невероятная. Глаза Апперкраста становятся злее, но чего-то явно не хватает. Точно. А где же быстрый остроумный ответ?       – Не думал, что кому-то вроде тебя могут быть любопытны подобные вещи. Интересная? – продолжает Гуф.       Макс удивляется, почему тот еще позволяет ему говорить, обычно начинается речь Апперкраста Третьего, которую унять невозможно. Брэдли всегда защищается и нападает так, что невозможно что-либо ответить.       – Интересная? – Вырывается сдавленный повтор.       Такой неоригинальный, не острый, а блеклый. Брэдли не реагирует. Плавно собирает стопку книг, перебирает страницы злосчастной книги, как бы прощаясь. Собирается уходить. Апперкраст хочет сбежать?       – Видел, что чем-то подобным интересуются девчонки, особенно когда в их руки попадают букеты, но чтобы ты?!       – Не твое дело.       Брэдли отмахивается. Тяжело дышит, раздражаясь на собственные слова. Вообще-то его! Макса! Хотелось бы, чтобы было его, все ведь из-за него происходит, вся цепочка событий. Воздуха не хватает из-за Макса. Брэдли страдает из-за него.       – Неужели и тебе подарили? – Несвойственные Максу слова срываются с губ.       Ядовитые. Неожиданные. Он даже сам на секунду поднимает испуганно брови. Было лишним? Слишком ядовито? Апперкраст же справится, он ведь и сам похлеще придумывает и всем колит свой яд, так почему Гуфу нельзя? А Брэдли справится? На нем лица будто и нет, сидит, как восковая фигура. Может, вообще не расслышал? Нет, в библиотеке тишина и скука, конечно, слова добрались до него. Почему так долго молчит?       – Ты даже здесь умудряешься портить мне жизнь! – вырывается из Брэдли.       Затем он становится собой, таким, каким бывает обычно. Ожил, проснулся. Снова язвит и играет словами. Живой и жестокий. Говорит какую-то грубость Максу и забирает книги, на деле же защищается ими, словно книги – щит. Апперкраст в очередной раз сражает его в словесном поединке и удаляется.       Макс остаётся, не подозревая, каких усилий стоила выходка его оппоненту. Он не слышит, как Брэдли закашливается после, пытаясь затеряться в толпе студентов, заполнивших коридоры колледжа в наступивший перерыв. Он не видит, как в глазах Брэдли собирается влага, ведь он до последнего подавлял щекочущее чувство в горле. Макс жил, не зная, что всему виной он.       Парень стоит у разрушенной крепости. Эти книги на нем, он проиграл, значит ему их и возвращать на полки. Макс даже рад, что Апперкраст просто потерял бдительность. Ничего же страшного в том, что он иногда бывает ранимым мечтателем. Макс испугался, что это могло быть нечто серьезнее, чем расслабленность. И как хорошо, что он просто ошибся.       Мельком читает строку, открыв “Язык цветов”. Ну что за приторная книжка? Хотя, если она зацепила Апперкраста, может, не так уж и плоха? Смотрит еще. Оглавление изуродовано карандашными линиями. Гардения. Гвоздика. Внезапно! Рододендрон. Смешное название. Может, не так уж и хороша.