Cranium (Череп)

      Через два часа Пинья забрала Бусаю, как и обещала. Вскоре они оказались в ресторане, расположенном неподалёку от института. Буа сидела за столом, молча поедая пищу. Она выглядела гораздо спокойнее, чем ожидала Пинья.       — Ты ещё не оправилась от шока, Буа? Ты тише, чем обычно, — спросила Пинья.       — Я не знаю, как мне вообще себя чувствовать, — ответила она неопределённо.       — Ты испугалась?       — Да, немного. Это ведь в первый раз, когда я оказалась в такой ситуации.       Бусая замолчала, сделав глубокий вдох, чтобы вернуть себе спокойствие.       — Я даже не знаю, как мне сейчас реагировать.       — Сделай глубокий вдох, — сказала Пинья, пытаясь успокоить её. — Всё будет хорошо.       — Как ты вообще справляешься с такими вещами?  — в этот раз вопрос задала Бусая. — Как ты относишься к таким ситуациям?       Пинья едва заметно улыбнулась, её глаза на мгновение заблестели, но она быстро скрыла эту эмоцию.       — Когда я только начала заниматься полевыми раскопками, я ночевала прямо на месте раскопок, у костра в Гватемале. Мы нашли окаменелости австралопитека. И вот среди ночи началась суматоха, а затем раздались оглушительные выстрелы, такие же, как те, что мы слышали.       — И что ты тогда сделала?       — Мой разум просто требовал найти укрытие, — ответила Пинья. — Но знаешь, в тот момент я помню, что была совершенно парализована. Всё, что я могла, — это перевернуться на живот и ползти по земле, вытаскивая себя руками и ногами. Я была так напугана, что не могла даже встать. Моё дыхание было тяжелым, и, продвинувшись всего на несколько метров, я застыла, как вкопанная. Я подумала, что умру там, в чужой стране. Только благодаря тому, что мой друг пришёл и потащил меня в укрытие, я выжила.       Это был первый раз, когда Пинья говорила с Буа так просто, как будто они давно друг друга знали. Их разговор был как общение старых друзей, которые давно не виделись.       — Ты справишься, Буаконг. Поверь мне, — сказала Пинья, и в её голосе прозвучала необыкновенная мягкость. Буа не могла припомнить, чтобы раньше слышала такой тон. Их взгляды встретились на долю секунды — глаза Пиньи светились уверенностью, а в глазах Буа всё ещё было беспокойство. Она прикусила губу, кивнула, а затем поспешно отвела взгляд.       — Когда ты уезжаешь за границу?       — Почему ты спрашиваешь? Уже устала от меня?       — Просто интересуюсь, — ответила Бусая. — Когда я смогу поблагодарить тебя ужином за помощь.       — Мне нужно сначала уладить дела там.       Дальше ужин продолжился в тишине, и между ними почти не было разговоров. Буа лишь время от времени бросала осторожные взгляды на Пинью, чувствуя смесь восхищения и удивления. Обычно болтливая, Пинья теперь выглядела спокойной и вполне обычной. Буа подумала, что она стала гораздо более зрелой благодаря всем тем переживаниям и приключениям, которые ей пришлось пережить в своё время вдали.       — Значит, ты не вернёшься работать сюда, Пинья?       — Для меня уже подготовили должность там, — тихо ответила Пинья. — Но я ещё не дала окончательный ответ.       — Как жаль, — произнесла конкурентка Пиньи, — думаю, профессор была бы рада, если бы ты вернулась и помогла нам здесь.       Эти слова заставили Пинью приподнять бровь.       — Профессор уже выбрала тебя, — сказала Пинья жёстко.       — Ты видишь, что я не стою ничего, — сказала Буа. — Когда я начинаю паниковать, я теряюсь.       — Ты просто испугалась, Буа.       Эти слова казались попыткой утешить её, но Буа не была готова к такому, и взглянула на Пинью через свои квадратные очки.       — Всё будет хорошо.       — Я бы чувствовала себя гораздо спокойнее, если бы ты помогала профессору.       — Я должна быть здесь, чтобы тебя успокаивать? — Пинья покачала головой и невольно улыбнулась. — Нет, спасибо.       — Профессор возлагает на тебя большие надежды, Пинья. Говорю это, если ты не в курсе, — произнесла Буа, не отрывая взгляда.       — Но профессор всё время отправляла меня куда-то, не давая закончить ни одно дело, — сказала Пинья, с недоверием воспринимая слова Буа.       — Посмотри на себя. Если бы я была на месте профессора…— Буа посмотрела в глаза Пинье. — Я гордилась бы тобой.       Слова Буа заставили руку Пиньи, держащую ложку, замереть в воздухе. Она подняла взгляд и встретилась с глазами Буа, полными искренности, что вызвало странное чувство в левой части её груди. До этого момента Пинья всё время гадала, почему все вокруг, включая однокурсников и старшекурсников, так сильно любят Буа. Она часто становилась любимицей преподавателей и всегда была рядом, когда нужно было выполнить важную задачу. Из семи студентов пятеро неизменно поддерживали Буа в конфликтных ситуациях, а двое предпочитали оставаться в стороне. Теперь Пинья начинала понимать, почему так происходило.       — Прости, если я сказала что-то не то, — сказала Буа, заметив молчание Пиньи. — Я обидела тебя?       После этого разговор погрузился в тишину.       — Не забудь о работе, которую ты обещала. Я вернусь и проверю.       — Ладно, но не злись, если я задержусь. Нужно разобраться с опознанием жертв авиакатастрофы, это сейчас гораздо важнее, — объяснила Буа. — К тому же, я не очень хороша в археологии.       — Это нормально — не быть специалистом во всех областях. Не все могут быть хороши во всём. Твоя основная профессия — жаловаться на бессонницу, Буалой.       — Да, это так, — быстро ответила Буа. — В последнее время сплю совсем плохо.       — А твоя мама в курсе, что ты так сильно надрываешься на работе?       — Я, пожалуй, единственная, кто уже защитился. Другие либо бросили, либо ещё не прошли защиту, а Фанг всё ещё в Нидерландах, — заметила Буа, говоря о своей подруге-аспирантке. — Ей, похоже, ещё год-два нужно будет. А если она останется там, как ты, мне придётся звать подкрепление.       — Тяжело быть любимицей профессора, Буа, — у Пиньи на губах промелькнула весёлая улыбка, и она пожала плечами. — Тут уж ничего не поделать.       — Я не любимица, — возразила Буа с вызовом. — Прекрати такие разговоры. Ты получила больше стипендий, чем кто-либо, и всё равно утверждаешь, что я — любимица?       Пинья ничего не сказала, просто продолжала улыбаться, пока они доедали ужин.       — О, кстати, чуть не забыла, — прозвучал её спокойный голос, когда официант принес счёт. — Сегодня постарайся не возвращаться в институт. Нам повезло, мы успели оторваться от тех, кто за нами следил. Согласно правилам, в таких ситуациях имена специалистов или тех, кто в этом участвует, не разглашаются. Скорее всего, они не знают, кто мы, но лучше перестраховаться, понимаешь?       — Ты не собираешься мне объяснить, что случилось, но хочешь, чтобы я всё это сделала? — спросила Буа с сомнением.       — Я не скажу, потому что сама не знаю, — ответила Пинья.       — Понятно. — Буа кивнула с лёгкой усталостью. — На этот раз просто соглашусь с тобой. У меня нет настроения спорить.       — Мне было бы интересно увидеть, как ты пытаешься мне возразить, Буа.       — Значит, теперь ты ещё и моей мамой будешь? — ответила Буа с небольшой долей иронии. — Ты явно любишь раздавать приказы.       — Быть любимицей — непростая задача, доктор Буа.       — Если ты не собираешься помочь, лучше молчи, Пинья.       После ужина Пинья исчезла, словно её и не было. Буа же была поглощена работой по идентификации жертв катастрофы, почти забыв о мумифицированном черепе. И только через неделю, когда у неё появилось немного времени, она вернулась к этому делу.       Буа связалась с лабораторией, которая имела необходимое оборудование для датировки древних объектов, так как в исследовательском институте, где она работала, ещё не было бюджета на приобретение нужных инструментов. Она, конечно, имела некоторое представление о процессе и даже опыт в этой области, но проблема заключалась в отсутствии специального оборудования. Поэтому ей пришлось нанять стороннюю лабораторию для проведения исследований.       Однако лаборатория, в которую Буа обратилась, оказалась перегружена другими проектами, из-за чего срок получения результатов по датировке черепа был отложен. Ей сообщили, что анализы могут занять около месяца, но они постараются сделать всё возможное, чтобы ускорить процесс. В дополнение к этому, Буа была занята подготовкой процедур очистки костей для следующего этапа идентификации, не говоря уже о лекциях, которые ей приходилось проводить вместо своего научного руководителя, находившегося в Панаме в командировке, работая над разработкой программы для сотрудничества между двумя университетами.        Спустя неделю профессор Ниссара вернулась из-за границы, но ей требовалось ещё около десяти дней для завершения документов по проекту сотрудничества. Буа была вынуждена взять на себя дополнительные обязанности.        — Как ты, Буа? — спросила профессор Ниссара, вызвав Буа на встречу. Она была женщина в возрасте около пятидесяти лет с добрым лицом, крепким телосложением, короткими волосами, одетая в тёмный костюм с юбкой-карандашом.        — Всё в порядке, профессор.       — Ты выглядишь усталой, — заметила профессор. — Я видела полевой отчёт, который ты отправила мне по электронной почте. Большое спасибо.       — Пожалуйста, профессор, — ответила Буа, подумав, что это важная информация для наставника.       — А как Пинья? У неё всё хорошо?       — Она в порядке, — ответила Буа. — Насколько я знаю, она закончила обучение.       — Конечно, она закончила. Она была настроена закончить как можно быстрее, и я помогла ей с этим, — заметила профессор.       — Вы хотели обсудить что-то со мной?       — На самом деле, я хочу сообщить тебе, что наняла нового исследователя, — сказала профессор, внимательно следя за реакцией своей бывшей ученицы. — Он будет помогать тебе с лекциями. Я бы хотела, чтобы ты сосредоточилась на исследовательской работе. Кроме того, он станет главным исследователем.       Услышав это, Буа немедленно склонилась в благодарности.       — Большое спасибо, профессор, — сказала она, чувствуя облегчение.       — Он только что закончил обучение в Англии, — сообщила профессор спокойным тоном.       — Ясно, — коротко ответила Буа. — Когда он начнёт работать?       — Думаю, через неделю.       — Хорошо, спасибо вам, профессор.       — Буа, я бы хотела, чтобы ты ускорила работу по делу авиакатастрофы. От департамента авиации сообщили, что полиция, занимающаяся расследованием, упомянула о возможных подозрениях. Они хотят узнать, есть ли аномалии в телах жертв, — объяснила профессор.       — Мы уже провели все возможные исследования, — ответила Буа, сомневаясь в возможности дальнейших выводов. — Я привезла лишь те части тел, которые удалось извлечь. Тела, которые можно было идентифицировать, полиция забрала и передала в судебно-медицинский институт. Если только повреждения костей не произошли до катастрофы, мы можем исследовать кости.       — Ты заметила что-то подозрительное на месте катастрофы? — спросила профессор.        — Помимо черепа, свитка пергамента и того, что была попытка кражи, я не обнаружила ничего необычного, — ответила студентка. — Сейчас отправляю череп на анализ.        — Я уже просмотрела фотографии черепа и свитка, которые ты прислала. Они выглядят необычно, — заметила Ниссара.       — Пинья тоже так думает, — сказала Буа. — Но пока не узнаем точный возраст, мы не можем делать выводы.       — Сейчас коллекционеры антиквариата проявляют повышенный интерес к таким предметам. Слышала, что цены на чёрном рынке стремительно растут. Чем старше и подлиннее вещь, особенно если она относится к ранним периодам, когда использовались традиционные методы, тем выше её цена. Если пиктографический текст относится к времени, когда «Книга мёртвых» была доступна только для элиты, стоимость может значительно возрасти. Пинья говорила что-то еще? — спросила Ниссара.         Буа отрицательно покачала головой.       — Я не смогла наладить с ней контакт, — ответила Буа.       — Вы с ней всё такие же, — заметила Ниссара, на что Буа неловко улыбнулась.       — Я пыталась, профессор, но мне кажется, Пинья просто не хочет иметь со мной дела, — призналась Буа.       — Я понимаю. Если вдруг она свяжется или появится какая-то информация, дай знать.       — Конечно, профессор.       Поздно ночью, когда Буа уже собиралась идти спать, на экране её ноутбука появилось уведомление о новом сообщении.        «Как продвигается работа, которую я тебе поручила?»       — Похоже, профессор обеспокоен? — Буа, сонно прищурив глаза, поправила очки и взглянула на экран ноутбука. На часах было 23:33, и она уже готовилась ко сну, чтобы встать в 5 утра и отправиться в исследовательский центр. Увидев имя в уведомлении, Буа вздохнула, добавила контакт и начала печатать ответ:       «Только моя мама имеет право требовать от меня что-либо.»       Ответ пришёл быстро:       «Так ты уже пришла в себя? Стала смелой?»        Буа в ответ быстро набрала текст:        «Прошло почти две недели.»       «Как продвигается работа, которую я тебе поручила?» — настаивала Пинья, повторяя свой вопрос.       «Какая из работ? Идентификация тел с места крушения, преподавание или исследование?» — ответила Буа.        «Буа, прекрати меня бесить или я приду и оторву тебе голову!» — шутливо угрожала Пинья в своём сообщении.       «Тогда тебе стоит вернуться как можно скорее. — ответила на это Буа. — Если ты скоро не вернёшься, не останется даже моей головы.»       «Быть любимицей — это утомительно, не так ли?» — написала Пинья с явной иронией.       «Я собиралась сообщить тебе, что пока ничего не получилось. Рентген сегодня установили и откалибровали. Завтра постараюсь провести исследования, а потом отправлю череп в другую лабораторию для расчёта возраста. Но там большая очередь, так что это займёт время.»        «Я дала тебе столько времени, а ты до сих пор ничего не сделала?»        «Не торопи меня. — быстро напечатала ответ Буа. — Я делаю всё, что могу, но расследование по крушению самолёта отнимает много времени. Без профессора тут некому справиться. Да и анализ возраста не сделаешь в одиночку. Мне едва удаётся найти время на отдых. Идентификацию жертв я начала только два дня назад. Если ты так торопишься, приезжай и занимайся этим сама. И привези деньги для отправки образцов, потому что я заплатила за это из своего кармана. Экстренный бюджет ещё не утвердили, а тот, кто этим занимается, только что вернулся.»       «Буа...» — Пинья явно не могла скрыть своего недовольства.       «Я серьёзно, — ответила Буа.— Если ты собираешься меня оскорблять, иди к чёрту. Я спать. Завтра утром всё прочитаю. Спокойной ночи.»       С этими словами Буа закрыла чат и вышла из сети.         — Когда я в следующий раз встречу тебя, Буа, я убью тебя! — прокричала Пинья в экран своего компьютера.       На следующее утро, однако, Пинья не прислала ни одного сообщения. С того вечера, когда они ужинали вместе, прошло уже две недели, и за все это время Пинья не выходила на связь. Буа не знала, где она – в Таиланде или в какой-то другой стране, и, утопая в работе, не имела возможности выяснить это, ведь у них не было ни номеров телефонов, ни социальных сетей друг друга. Странно было осознавать, что они дошли до этого. Буа и Пинья никогда не были близкими друзьями, и даже сейчас, несмотря на все, через что им пришлось пройти, саркастические замечания время от времени все равно проскальзывали. Казалось, что они не могли сдержаться, хотя Буа уже отпустила большинство своих обид. Ведь теперь, когда Пинья закончила учёбу, какое они имели значение? Тогда Буа была амбициозной студенткой и не понимала, зачем она так усердно работает. Потом же ей просто захотелось покоя. Вся её жизнь была поглощена учёбой, и казалось, что оставшиеся дни займут те же книги, лабораторные работы и научные статьи. В отличие от Пиньи, у которой была возможность путешествовать, Буа ощущала себя закопанной под горами работы, каждый день застрявшей в одном и том же здании, задыхающейся от ответственности. И, конечно, она не могла не завидовать Пинье.