Броня из цветов

Стив вернулся в разрушенную деревню, в свой дом. Внутри все было перевернуто, будто после драки, сильно пахло гарью и страхом… Он зашел в свою комнату, наскоро забрал пару комплектов одежды и кинул в кожаную сумку. Мужчина действовал на автомате, почти не задумываясь, пока в голове стоял гул. «Где мама?», — спросил сам себя Стив, и решил заглянуть в ее спальню, надеясь все же найти ее там, а не между разрушенных домов. Дернул дверь — поддалась. На двуспальной кровати лежала женщина в сером платке с ножом, воткнутым в шею. Стив стоял около пары минут, попросту не двигаясь. …На полу в углу комнаты Стив нашел книгу из библиотеки, а поблизости находился разрушенный тайник, по всей видимости, он принадлежал Брайану. Доски были сломаны, валялись в стороне, будто кто-то старался как можно быстрее защититься — действительно, в широком распахнутом сундуке лежал железный меч, несколько золотых яблок и качественные ножны, как раз подходящие для меча Стива. Подумав, парень положил в кожаную сумку странную книгу из библиотеки, золотые яблоки, — в этой книге он читал, что они ускоряют процесс регенерации и дают временную неуязвимость, — и прикрепил к поясу ножны, но меч из руки не выпустил. На труп матери он не смотрел. Ушёл, давясь от кома в горле. Больно. На краю деревни дорога переходила в каменную лестницу, ведущую далеко вверх. Стив быстро поднялся по ней. Под самым алым солнцем, стоя на высоком холме около деревни, он скорбно направил острый конец белого меча вниз, упирая его в землю, затем медленно встал на одно колено, опуская голову. Горячие лучи скользили по его темным волосам, пока парень тоскливо прощался с сожженной деревней — память о ней была чиста и совсем не забыта. Где-то рядом надрывно кричали вороны.

***

Он думал о произошедшем, безвольно проходя по цветочному лугу; множество цветков врали о безопасности окружения, покачиваясь от сладкого ветра. Стив думал, думал и думал, когда смывал с кожи сажу и запах гари в реке, стряхивал с волос пепел и зло царапал тяжело вздымающуюся грудь. Мужчина погрузился в воду по плечи и хотел бы, чтобы она была холоднее — до жжения. Он опустился в воду с головой — мгновение, два — тело сотряслось в рыданиях. Мама, папа, Алекс, дом. Осознание произошедшего обрушилось на Стива слишком, слишком болезненно. Через несколько часов он закапывал пропахшую гарью и смертью одежду в земле. С ненавистью. Без пощады. Хотел закопать себя рядом с ней.

***

Наступил вечер. Чтобы обезопасить себя, хотя Стив в этом смыла почти не видел, мужчина зашел в пещеру, скрытую в лесу за огромными кустарниками рододендрона. Сверху на вход опадали лианы — почти не заметить ночного убежища. Пещера была совсем неглубокая — она уходила вглубь всего на несколько несчастных метров, изнутри местами покрывалась тонким слоем темно-зеленого мха, пахло сыростью. Совсем около входа валялись сухие ветки, поэтому Стив торопливо взял их, вскоре соорудив костер. Огонь разгорелся почти сразу же, охватывая своими горящими лапами каждую палку. В синих глазах парня он отражался ужасающим пожаром, и на мгновение он даже ощутил запах горящих тел, они горели все, все, все! тошнотворный запах смерти. Закрыл рот тыльной стороной ладони. Тьма полностью накрыла смешанный лес, стало холодно. Стив подумал о том, что ему следует поесть, но лишь один взгляд на хлеб и молоко, спрятанные на дне сумки, вызывали отвращение — на языке плясал вкус горелого мяса. Мужчина, оперевшись локтями о собственные поджатые колени, устало закрыл лицо холодными ладонями. Голова болела слишком сильно, внутренние органы сводило от пронизывающей тело тревоги, пока за пределами пещеры начал шуметь ливень. «Твоя жизнь плотно связана с пожарами. И нынешняя, и предыдущая», — прозвучало в голове. Но это был не его голос. Когда стало невыносимо от мыслей, Стив достал из сумки потрепанную книгу. Он раскрыл ее на первой попавшейся странице, его встретил рисунок Странника края с огромными сияющими глазами. Сиреневый цвет тут встречался впервые. На него отводился целый разворот, слева — рисунок во весь рост, а так же изображение огромной рычащей пасти с острыми зубами и черной бездной рта. Внимательно оглядев его, Стив перевел взгляд на текст: «Странник края, второе название этого существа — Эндермен. Самый загадочный из существ, известных мне. Встречается всюду. Проявляет агрессию, если посмотреть в его глаза, в остальном — пассивен. Боится воды. Перемещается рывками с помощью телепортации. Около трех метров ростом, тощий, имеет вытянутые конечности: длинные тонкие руки, почти доходящие до земли, тонкие ноги. Полностью черный, пожалуй, самый темный цвет, который я видел — свет его будто обходит стороной. Вокруг него летают фиолетовые частицы, напоминают искры. Когда перемещается, слышно легкое жужжание — от него кружится голова. Умеет говорить, речь напоминает человеческую, но очень медленную и искривлённую. Они чужаки. Пришли к нам из Мира Края, его еще называют Концом. (О нем вы можете прочесть в отдельной главе, но это лишь предположения, собранная мной по крупицам информация. Оттуда еще никто не возвращался.) Иногда можно встретить с граненым блоком земных пород в руках, либо с растением. Удивительно как они достают породы именно в форме куба — объяснить возможность такого я не могу.» Стив медленно оторвал взгляд от текста, затем осмотрел свою ладонь — шрам в форме куба никуда не пропал. Не приснился. Сложно было сказать, связан как-то Он с таинственными черными существами из мира Края или нет. По его пальцам скользил свет от горящего костра, от него шло приятное тепло, окутывающее, будто человеческие объятия. Он прикрыл глаза и провалился в сон. Стив проснулся от легкого шипения, что нельзя спутать ни с чем. За лианами, в дожде, стоял тяжелый вытянутый силуэт, едва освещаемый вспышками молний. Ещё раз этот звук — Стив натянулся по струне и коснулся меча, сжал правой рукой рукоять и искусным движением достал его, вскакивая на ноги, — поза нападения, — его тело — марионетка в чьих-то руках. Ты знаешь, как защищаться. И нападаешь. В пещеру вошёл монстр — зелёный, с уродливым огромным клыкастым ртом и черными пустыми глазами. Он переходил с одной широкой лапы на другую с лёгким приглушённым топотом, шипел, чуть покачивая совсем не выделяющейся головой. Внутри Стива все натянулось, и он был готов напасть, как вдруг откуда-то снаружи в плотное тело Крипера прилетела острая стрела, затем ещё одна и ещё — Стив приподнял брови, когда тело монстра упало на холодный пол пещеры, больше не зашипев. На улице, за плотной стеной дождя, Стив различил белые кости скелета-лучника, вдруг опустившего свой лук. Почему он на тебя не нападает? Неужели за тебя? Тело Крипера растворилось, впитавшись в камень. На его месте лежала горстка пепла и черная пластинка с широкой трещиной на ее поверхности, а в центре, где должно было быть название, выцарапано: №11. Сломанная пластинка. Подойдя ближе, Стив аккуратно взял ее в свои руки, рассматривая. В книге было сказано, что Криперы «записывают» все окружение, будто на пластинку, как делают это и попугаи — запоминают. Поэтому появлению пластинки он особо не удивился. Белой вспышкой пещеру осветила молния, от нее кривыми силуэтами упали тени. Ее света хватило, чтобы разделить все пространство вокруг на две части: черная тень и белый блик. Совсем недавно начался сезон дождей, они шли, не прекращаясь, почти каждый день. Стив замер, когда буквально каждой клеточкой тела ощутил взгляд на себе — по спине пробежались мурашки, и в очередной раз он почувствовал чужое присутствие. Или это вновь была уже знакомая тревожность? Как маленького ребенка, тьма его пугала — особенно сейчас, когда нервы натягивались, грозясь лопнуть. Стив чуть закусил губу, затем, осторожно выдохнув, резко обернулся — на противоположной стене находилась черная тень. Его же силуэт — широкие плечи, сильные руки… Но одно было неправильно — тень туда падать не должна. Его личная, от костра — за ним, приклеена к ногам. А эта чья? Он сжал в руках пластинку немного сильнее. Плавным движением тень отделилась от неровной стены пещеры, принимая объемную форму — человеческий силуэт в горьком пламенном дыме. — Херобрин… — выдохнул Стив, затем нахмурил темные брови, сжимая рукоять меча, будто он способен защитить от того, кто его и дал. Он точно знал, что рядом именно демон, буквально ощущал всю ту же прежнюю энергию, почти невыносимый жар его души. Стараясь скрыть собственный страх, Стив произнес немного громче, постепенно обходя внезапно вспыхнувший костер. — Раз ты уже здесь, то ответь мне, зачем я тебе? Демон молчал, сияя белыми глазами в черноте тела. Шепот тысяч душ звучал отовсюду, едва не сводя с ума. Парень остановился у холодной стены около входа в пещеру, он был готов вырваться сейчас и сбежать. Херобрин все так же молчал. Стив желал, чтобы это оказался лишь очередной кошмар, но эти мгновения были настолько же реальными, как и брошенная на полу пластинка №11. Херобрин резко поднял руки вверх, и пламя, поддаваясь, вспыхнуло в очередной раз, теперь касаясь своими смертельными языками высокого потолка. От огня шел бешеный жар, и Стив невольно погружался душой в безумную ночь, что унесла за собой всю деревню. В его глазах плясали белые блики, среди них отражался Херобрин, вселяющий лишь кошмар. Пока он был тенью — ты не поддаешься до конца, вспомни, вспомни каждое мгновение твоей жизни — ушедшей и настоящей. — Не подходи… Не приближайся! — крикнул Стив, и его голос громким эхом пронесся по помещению, и пропали все остальные звуки — не слышен костер, шипение дождя снаружи. Медленно он начал подходить ближе, и Стив понимал, что бежать точно некуда — он будто не владел своим телом, не мог двинуться, как во время сонного паралича. Шаг за шагом, Херобрин приближался, и когда перед ним оказался огонь — ступил в пламя. Стив на секунду прикрыл глаза, он дышал громко, глотал обжигающий воздух, и его словно не хватало — сердце билось так, будто обезумело, а руки тряслись, дрожали, волнами нападал ужас. Он ждал смерти. Херобрин сделал еще один резкий шаг, затем, стоило парню раскрыть глаза, приблизился резким потоком сильной энергии хаоса и страдания всех человеческих душ. Черной ладонью он сжал чужое горло, оказался слишком близко, настолько, будто Стив коснулся Ада, а в его синие, чистые глаза вдруг заглянул Демон. Когда он приблизился, рядом не осталось ни капли кислорода — сильной рукой он душил его, прижимал к холодной стене, и из его обессиленных рук выпал меч, со звоном падая на раскаленный пол. Перед глазами снова непонятные картины — поля, цветы, реки, леса, огромное чистое звездное небо, и спокойствие, тишина настоящего Верхнего мира. Голос. Присутствие, касания, смех, табун пятнистых лошадей в цветах — что это?! Стив возвращается в момент и смотрит в белые глаза — они находятся слишком близко, и мужчина чувствует, как демон погружается в его тело, закончив душить. Человек потерял сознание, отрекаясь от этой холодной ночи.

***

Небо сегодня было особенно чистым: голубым, как вода, совершенно без изъянов, едва проскальзывали на этом полотне пушистые облака, напоминающие серый дым сигар. Небо видело многое: войны, раздоры, восстания, мир между людьми и жестокими, злыми потусторонними тварями. Оно видело страх, безумие, любовь — и запомнило все эти эмоции, иногда сердилось, поливая живущих под ним ледяной водой, хмурилось, закрываясь тучами. Но сегодня все было иначе, будто хорошо, даже слишком — цветочный лес пел голосами птиц, обитающих тут, шуршал лёгким ветром, пах кустами роз. Листья были зелеными как никогда, и туман клубился сахарной ватой между яблонями. Было утро, когда среди деревьев уверенной, немного грубой походкой шла группа из семи человек, задумчиво оглядывающихся вокруг. Они касались мозолистыми руками коры молодых деревьев, уверенно и грозно рассматривали каждое движение вокруг, даже трепетное шевеление зеленого листа на ветру. Но люди, имеющие мрачный оттенок кожи, такой, будто они вовсе не выходили из холодной тени на протяжении нескольких поколений, были чужими на фоне всех насыщенных оттенков цветочного леса — нахмуренные грубые лица, черные и светло-серые волосы у женщин, бритые головы у мужчин. На них была темная одежда, что казалась пятнами, чернильными кляксами на фоне яркого пейзажа леса, а в руках красовались арбалеты, которыми они мастерски управлялись. Это были разбойники. — Алан, не отставай! Иначе ты не вернешься в башню и потеряешься здесь! — холодно крикнул один из мужчин в этой группе, поворачиваясь всем корпусом, и на его щеке из-за резкого освещения контрастом с серой кожей показался страшный рваный белый шрам. Рассказывали, что его когда-то на вожаке разбойников оставил разъяренный кадавр, с которым пришлось драться в неравном поединке. У Алана сравнительно легкая походка, светлые вьющиеся волосы с зеленоватым оттенком, подстриженные под такое странное для их небольшого общества каре. Пряди то и дело поднимал ветер, тем самым мешая внимательно осматриваться, чтобы оставаться в безопасности, поэтому приходилось заправлять их за уши — они немного мило топорщились, а на лице темными пятнышками виднелись несколько родинок. Алану было двадцать лет, он редко носил кожаный нагрудник, как это делали его знакомые. Носил свободную светлую рубашку, и, кажется, являлся самым прекрасным молодым человеком в их группе, даже единственным конкретно в этой местности, но с одним огромным изъяном — левый глаз скрывала черная кожаная повязка, повторяющая форму глазницы, она держалась на тонкой темной резинке. Но арбалетчик Алан прекрасный — парень каждый раз снимал повязку, когда искусно стрелял. — Алан! Вечно витал в облаках, думал о чем-то своем, по натуре мечтательный и самоуверенный, до ужаса импульсивный — чужой среди всех этих людей, окружающих его всю жизнь. Когда парень, идущий позади всех разбойников, не ответил, главарь резко обернулся в этот раз всем телом, грозно хмурясь, но с тяжелым вздохом не заметил Алана — вокруг шли лишь его люди, о чем-то говорили, грубо смеялись, но сейчас были вынуждены замолчать, осматриваясь по сторонам — вокруг никого не было, лишь кусты роз, рододендрона, дикие яблоневые деревья в самом цвету — маленькие белые цветочки на неровных темных ветвях. Мужчина быстро огляделся, затем сжал руки в кулаки и напряженно прорычал: — Опять смылся, негодный мальчишка! — Лоин… — вдруг отозвалась женщина, идущая рядом, привлекая к себе внимание. — Лоин, он вернется, как обычно. Пошли домой быстрее, поживились ведь в той деревеньке, испробовать теперь надо! — она ядовито улыбнулась, затем с довольным видом указала на мешок, что висел за спиной, и остальные разбойники засвистели, захлопали руками, показывая свое полное согласие: да, черт возьми, этот улов был велик, пусть и пришлось им уйти куда дальше, ведь деревня на карте почему-то оказалась сожжена дотла… Группа разбойников скрылась за густыми ветвистыми деревьями, и вскоре даже их раскатистый смех затих, оставляя после себя лишь едва звенящую тишину и мирный шелест листвы. Но Алан даже его давно не слышал — он задумчиво брел по едва примятой гладкой траве, обрамленной маленькими кристалликами росы. Под ногами чуть хлюпала грязь, изредка на плечи парня падали маленькие капли прошедшего ночью дождя. На душе было свободно, но тоскливо — Алан часто отставал от группы разбойников, будто вовсе не принадлежал к их обществу. Может быть, отчасти и было так — он не отдавал себе отчета, почему так часто уходил от них. Вскоре перед его глазами показалась небольшая пещера, и парень почувствовал легкий шлейф исчезающего дыма, исходящего оттуда. А где дым, там и люди. Кто же там может быть? Прячется за кустами, в этой обросшей мхом и полынью пещере, далеко от других — может быть, сбежал из сгоревшей деревни? Природный интерес пробудился где-то внутри светом новой звезды, и Алан, вновь двумя руками заправив мешающие пряди светлых волос за уши, чуть пригнулся, подходя ко входу в пещеру. Он осторожно отодвинул заросли куста, начиная скользить любопытным взглядом по поверхности серых стен, окутанных толстым слоем копоти, точно как и на потолке — большое черное пятно. Как огонь может подняться так высоко? Но внимание Алана больше всего притянул именно человек, лежащий на спине недалеко от потухшего костра: его руки без сил касались холодного пола, одна нога едва согнута — он не сам выбрал находиться сейчас здесь в таком состоянии, вряд ли спал. Догадка пришла в голову сама собой, и парень тихо усмехнулся. Он мертв? Алан сомневался, стоит ли ему подходить туда и проверять, дышит ли тот человек, пока в следующее мгновение его чуть не ослепил странный блик — луч утреннего солнца коснулся белой стали странного, но очень красивого меча. Он сиял, был зачарованным, рукоять — с драгоценными камнями, кажется, это меч… Бога? Про него ходило множество легенд, поэтому его было бы неплохо осторожно взять себе, раз за ним не следят должным образом. О, забрать то, что плохо лежит, но представляет определенную ценность — кредо разбойника, такого как Алан. На его губах появилась хитрая улыбка, и парень, ловко обойдя колючие ветви куста, зашел в пещеру. От сияющего меча в зрачке Алана появился хитрый блеск, и парень медленно, но уверенно подошел ближе, невольно переводя взгляд на человека. Он дышит? Алан задумчиво осмотрел человека, стараясь понять, ждать от него угрозы или же нет. Внешность для этих краев была необычной — он не деревенский житель, ведь его черты лица аккуратны и мрачны. «Кто это? Ни разу не видел таких…», — подумал Алан, затем подошел еще ближе, в следующую секунду с удивлением замечая отпечаток руки на чужой шее. Кажется, он оставлен сажей или чем-то подобным, черным. И от того, с какой силой он был оставлен, по спине разбойника вдруг пронеслись мурашки. Он нахмурился, затем решив, что молодой человек точно мертв — от таких удушений не выживают. Алан коснулся меча. Вдруг его пальцы обжёг разряд сильного тока — парень зашипел, одернул руку, по которой до сих пор проносилась неприятная, колющая боль, дрожь. Он уставился на меч, так желанно блестящий в этой легкой тьме, переливающийся от зачарования, как на ядовитую черную мамбу, которая вдруг укусила его. Меч хотелось чертовски сильно, но… Что это только что ударило его? Будто коснулся огня. Парень прижимал пострадавшую руку к груди, затем взглянул на нее — места, которыми он коснулся рукояти, покраснели. — Да ну тебя к чёрту… — фыркнул разбойник, затем толкнул носком сапога сумку, закрытую на серебристую пуговицу, но трогать не решился — вдруг так же обожжет? Ни к чему эти эксперименты. — Говорила мама не лезть к чужакам… — тихо протянул парень, затем скользнул взглядом по странной книге, что валялась в стороне, по горстке пепла, лежащей у костра — она точно осталась от крипера. Но крипер не душит. Это просто невозможно, у него даже нет рук! Значит, отпечаток оставил кто-то другой. Алан стоял в центре пещеры, задумчиво и с опаской оглядываясь, невольно стараясь понять, что же здесь все-таки случилось. В следующую секунду дернулся и быстро вышел наружу, не желая находиться в этом странном месте больше ни минуты, ведь его в принципе что-то неведомое словно выталкивало из этой пещеры, будто проснулось шестое чувство.

***

Напряженную тишину резко разрезает своим надрывным криком, пронзающим изнутри, гаст — и по телу проходит сильнейшая дрожь. Но Стив не чувствует страха, он по-прежнему сжимает в руке сияющий меч, что является единственным светом в этой ужасной, ядовитой тьме самого кровавого оттенка. Оглянись, открой глаза! Ты видишь? Он резко распахивает глаза с небольшой болью, но вокруг стоит только красный туман, все записано словно в замедленной съёмке— странная белая одежда с золотистым орнаментом сковывает движения, воротник мешает дышать, или это от дыма? Стив не чувствует себя на своем месте, но внутри, в грудной клетке, будто пробуждается неимоверная сила, и мужчина поджимает губы, не управляя собой, замахивается на приближающегося монстра — черный Странник края с распахнутой пастью, внутри нее — тьма тысячи ночей. Ты помнишь их? Стив резко вонзает острый меч в грудь эндермена, он погибает с ужасающим криком, сгорая изнутри от белого пламени. Но их бесчисленно много вокруг, толпы этих черных тварей приближаются со всех сторон, мужчина напряженно оглядывается и срывается со своего места, переходя на резкий бег — под ногами красные камни, не видно неба, и напряженные сны обращаются явью, когда он оказывается на открытой местности: лавовые реки, ужасающий жар, белые призраки гастов с тонкими щупальцами. Все это — угроза. Гасты создают горящие камни, затем бросают их в непрошеных гостей — Странники края здесь. Всюду. Слышишь меня? Взгляни, что творится вокруг! Ты слышишь меня?! Голова разрывается от боли, все, что замечает Стив — лишь кровавый туман его сознания, до ужаса реалистичного сна-воспоминания. Он видит горящих демонических созданий — сияющих ифритов с огромными рогами и летающими вокруг сферами. Они готовы до конца драться за свой мир, точно как жители деревни отстаивают свои дома… Это их дом! Они всюду. С особой жестокостью истребляют чужих существ, но Странники появляются и появляются, телепортируются, оставляя после себя болезненное для головы жужжащее эхо. Бесчисленное множество тварей Края, разъяренных и опасных. И Дракон. Стив стоит на скале, под ногами — серый песок душ, в котором едва утопают ноги, слышен напряженный шепот, пораженный дыханием страха и страданий. И вдруг все замирает, замерзает, будто запись оборвали, обрезали, уничтожили, все умерли, умерли, умерли — огонь неподвижен, лавовые водопады замедлили свой ход, горячие реки остановились: огромный, сильный Дракон с широкими распахнутыми темными крыльями с сиреневой паутиной вен на них пролетает вблизи и так же замирает. Мрак его грубой черной чешуи на сильном теле поглощает весь свет, не даёт ни одного блика — он уничтожает хрупкий Нижний Мир, сжигает фиолетовым пламенем адские деревья, созданий, заставляет все умереть, исчезнуть, этот хаос — разрушение, убийство, истребление того, что ему даже не принадлежит. Он развязал войну, считая, что сильнее всех — Дракон, настоящая смерть, зло! Никто не хочет умирать! Животный страх сковал тело Стива, в голове — страшные звуки рыка невероятного могущественного существа, что заглушает все остальные звуки. Он чуть опускает взгляд вниз — замечает на своей груди, закрытой жесткой тканью белого мундира, чью-то черную кровь, затем резко смотрит вперед, и среди всей жестокой вакханалии, чертового колеса, на противоположном берегу бескрайней горячей лавовой реки видит Демона, смотрящего на него в ответ. Глаза в глаза. Какого цвета тысячи лиц в темноте? Он сразу узнает в нем Херобрина, чей голос он слышит сейчас, пусть он и выглядит в данный момент иначе — у него иное лицо, но глаза все те же, белые, сейчас обессиленные, уставшие. Сонный туман пропал, и Стив видит Демона так ярко, словно действительно когда-то стоял на этом месте, чувствовал все это, отчаяние и силу, что исходили от него. На нем… Темный мундир, чёрный величественный плащ, медленно волнами развевающийся от лёгкого горячего ветра, в руке — меч из незерита, зачарованный самыми сильными заклинаниями. Его лицо почти неразличимо — темный туман. Он выглядит так, как должны выглядеть истинные боги — чарующе и жестоко. И его мир — горящая Преисподняя. Херобрин — князь Ада, и Стив понимает это, когда слышит его голос слишком громко, хотя в этом видении он не открывал рта. Демон медленно протягивает руку в тонкой черной перчатке вперёд, сосредоточенно хмурится, но это не похоже на проявление злобы — это что-то иное. Я дождался тебя. Вокруг кружит пепел, вновь и вновь одна и та же картина. Когда Стив смотрит в его глаза слишком долго, то вновь поднимается туман сна. Парень знает, что спит, но проснуться едва ли возможно — как в ловушке дурманящих трав той ночью в его доме. Твое предназначение кристально ясно. Его голос кружит вокруг буйной птицей, пока в серую мглу обращался дракон, лавовые водопады, ифриты. Все исчезает за тягучей густой пеленой сна, и вновь до последнего Стив чувствует привкус крови на языке, странное режущее чувство где-то внутри. Что здесь случилось…? Я должен сказать тебе, что ждал слишком долго… Ничего не закончилось. Ты должен вспомнить.