Lumière dans l'obscurité

Прошедшие месяцы изменили Дэрила до неузнаваемости. Он стал жёстче, озлобленнее, словно всё человечное в нём умирало с каждым шагом по бескрайним опустошённым дорогам. С каждым днём он всё больше отдалялся от нас, словно невидимая стена возводилась между ним и группой. Началось это после смерти Бет Грин — самой светлой и жизнерадостной девушки, которая когда-либо была с нами. Она погибла прямо у нас на глазах и Дэрил просто не смог пережить её утрату. Эта рана была слишком глубокой. Сейчас зима. Мы идём по заброшенной дороге, когда-то соединявшей города, но теперь это лишь грустное напоминание о мире, которого больше нет. Повсюду снег, одевавший всё вокруг в белое покрывало, как призрак забытой цивилизации. Я веду разговор с Мишонн, делясь своими переживаниями. Она, как всегда, поддерживает меня, советуя не касаться имени Бет при Дэриле, хотя это бессмысленно. Её отсутствие, словно тень, следует за каждым из нас. Наша группа по прежнему скорбит, как будто отказывается принять её смерть. Быть может, в другой жизни мы вновь встретим тех, кого любили всем сердцем и потеряли. Я замечаю, как Дэрил снова уходит в сторону, отдаляясь от группы. Мишонн улавливает мой взгляд и мягко говорит: «Следуй за ним, на всякий случай. Не хочу, чтобы он сделал что-нибудь необдуманное». Я киваю и начинаю двигаться за ним, чувствуя, как холодный ветер пронизывает насквозь. Мы удаляемся от дороги, шаги быстрые, и вскоре я теряю из виду остальных, но слышу, как Мишонн предлагает группе остановиться и устроить привал. Дэрил шёл так быстро, что я едва поспевал за ним. Ветки хлестали по лицу, оставляя мелкие порезы, но это не останавливало меня. Я должен был его догнать. Он знал, что я всегда наблюдаю за ним и умело пользовался этим, исчезая в густой чаще леса. И вот, как и прежде, его следы вдруг пропадают, а я понимаю, что теперь сам могу стать его целью. Да, охота на меня стала его своеобразным развлечением. Бывало, он шуточно наставлял на меня арбалет, требуя половину припасов, пока Мэгги, Мишонн и Гленн серьёзно его не останавливали, угрожая, что Мишонн в следующий раз вытащит катану. Он лишь усмехался, обещая выпустить в неё стрелу прежде, чем она успеет сделать свой ход. Всё это были шутки, но сейчас что-то изменилось. Его нет уже больше пятнадцати минут и меня это тревожит. Обычно он был поблизости. И вдруг его голос раздаётся над моей головой. Он сидит на ветке дерева, держа меня на прицеле своего арбалета. — Ну как, Рик? Может, остановимся? — в его голосе сквозит грусть и усталость, но в нём есть и что-то большее — раздражение, скрытое за мрачной маской. — Зачем ты это делаешь, Дэрил? Это же просто твои игры, — отвечаю я, сдерживая раздражение и непонимание. — Это не игры, Рик. Ты всё время говоришь, что она мертва. Вы все в это верите. Но что, если она жива? Что, если она ищет нас, свою группу, а мы просто отдаляемся от неё, потому что не можем принять правду? — его голос срывается на крик и я чувствую, что это крик его души, рвущийся наружу после долгого молчания. Он спрыгивает с дерева и выходит на тропу. Мы направляемся обратно к группе, но напряжение нарастает. Когда ему пытаются объяснить, что это невозможно, он уже не сдерживается. Он бросает арбалет на землю, а затем, прежде чем я успеваю среагировать, вытаскивает мой пистолет и отпускает меня. В этот момент я понимаю, что он решил сделать. — Дэрил, не делай этого! — выкрикиваю я, стараясь удержать его. — Зачем мне жить, Рик? Все думают, что она мертва, но никто не хочет вслушиваться в мои слова. Если всё это не имеет смысла, зачем мне жить дальше? — его глаза полны отчаяния, и я понимаю, что сейчас его жизнь зависит только от того, что я скажу. Я глубоко вдыхаю, пытаясь успокоить панику, охватившую меня. В голове вихрем проносятся мысли, но одна вещь остаётся ясной: я не могу потерять ещё и его. Не сейчас. Не после всего, через что мы прошли. — Дэрил, послушай меня, — говорю я тихо, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. — Я знаю, что ты страдаешь. Мы все её потеряли. Но ты нужен нам. Мы все нужны друг другу. Если ты сделаешь это сейчас... ты предашь её память. Она бы не хотела, чтобы ты так поступил. Он качает головой, но пистолет по прежнему в его руках. Я чувствую, как адреналин разливается по телу, заставляя сердце колотиться быстрее. — Ты не понимаешь, Рик, — шепчет он, опуская взгляд на землю. — Бет была всем. Она была светом, который освещал эту тьму. И теперь её нет. Мне кажется, я схожу с ума от мыслей, что мог её спасти, но не смог. Я больше не вижу смысла... — Она бы не хотела, чтобы ты так думал, — прерываю его. — Ты знаешь, какая она была. Она всегда верила в лучшее. Верила в нас. В тебя. Бет хотела бы, чтобы мы продолжали бороться, даже когда всё кажется бессмысленным. Дэрил сжимает рукоятку пистолета, глаза его наполнены болью, которая прорывается наружу через крепкую броню, что он построил вокруг себя. — Бет могла бы быть жива. Я чувствую это. Я чувствую её... Как будто она где-то рядом, но никто не слушает меня. Никто не верит. — Я верю, — говорю я, медленно приближаясь. — Если ты говоришь, что чувствуешь её — я верю. Но это не значит, что ты должен закончить всё вот так. Это значит, что ты должен продолжать идти. Ради неё. Ради нас. Мы все продолжаем жить, чтобы однажды найти её, если она жива. Он смотрит на меня, его глаза полны отчаяния и злобы, но где-то внутри этого хаоса, кажется, мелькает искра сомнения. — Ты серьёзно, Рик? Ты бы поверил в это, даже если все доказательства говорят об обратном? — Я верю в тебя, Дэрил. Ты никогда не сдаёшься. И ты никогда не оставляешь своих. Если ты чувствуешь, что Бет жива, тогда мы должны доверять этому. Но сначала тебе нужно опустить пистолет и вернуться к группе. Мы справимся с этим вместе. Дэрил смотрит на меня несколько секунд, которые кажутся вечностью. Потом его плечи опускаются и он медленно отдаёт пистолет обратно мне. Его дыхание сбивается, как будто он сдерживал бурю внутри себя слишком долго и теперь она начала утихать. — Ладно, Рик, — произносит он глухо, — но если она действительно где-то там, я найду её. Даже если придётся перевернуть этот чёртов мир. Я киваю, чувствуя, как тяжесть ситуации начинает спадать. Мы возвращаемся к остальным. Мишонн, глядя на нас с беспокойством, ничего не говорит, но её взгляд выражает всё: мы оба понимаем, что Дэрилу всё ещё предстоит долгий путь.

***

Холодный вечерний ветер, словно резкий удар, безжалостно хлещет по моим лицу и рукам, разметывая пряди волос и заставляя поежиться от пронизывающего холода. С каждым вдохом морозный воздух впивается в лёгкие, словно ледяные иглы, посылая в мозг сигнал: нужно согреться, но вокруг ничего не имеет значения. Всё меркнет перед тем, что мы наконец-то обнаружили лагерь выживших. Этот мираж среди пустошей — наша единственная надежда, даже если он может оказаться смертельно опасным. Мы должны рискнуть, ведь времени у меня осталось слишком мало. Рана на голени болит, но благодаря помощи Китнисс, я смогла преодолеть эту мучительную дистанцию. Каждая наша остановка — словно борьба с собственным телом, но эта зима куда более жестока, чем предыдущие. Тогда у меня была группа. Я не была одна. Теперь же рядом только Китнисс, но воспоминания о прошлом и о тех, кого я потеряла, не отпускают. Иногда, среди бескрайних заснеженных лесов, мне кажется, что я слышу их голоса. Может быть, это просто галлюцинации, играющие на пределе моего уставшего разума. Или же они ближе, чем я могу себе представить. Мы с Китнисс приближаемся к лагерю, чувствуя, как напряжение сгущается вокруг нас. Холодный воздух пронизывает до костей, а снег под нашими ногами скрипит с каждым шагом, добавляя глухого эха в окружающую тишину. Мы практически у ворот и Катнисс уже готовится к бою. Её лук натянут, стрелы наготове, руки уверенно держат оружие, пока она осторожно помогает мне опуститься у дерева, чтобы хоть немного опереться. Её голос, полный тревоги и решимости, прорывает ледяную тишину: — Открывайте ворота! — кричит она, зная, что если нас не впустят в ближайшие минуты, армия ходячих разнесёт этот лагерь на куски. За самодельными стенами лагеря слышны перепуганные голоса. Кто-то отчаянно решает, стоит ли впускать нас, но что-то подсказывает мне, что у них нет другого выбора. Время утекает слишком быстро, как снег, тающий в тепле человеческой жизни. Китнисс не ждёт их решения. Она прицеливается в ворота и выкрикивает предупреждение, её голос раздаётся грозой: — Откройте ворота немедленно, иначе я начну стрелять в каждого из вас, пока не останется ни одного! На миг тишина захватывает лагерь, но затем из-за стены показывается фигура и, кажется, кто-то даёт знак. Ворота начинают медленно открываться, и холодный ветер усиливается, как будто сам воздух подталкивает нас к бегству от надвигающейся угрозы. Лидер лагеря, суровый и измотанный, с криком призывает нас зайти быстрее, иначе ходячие проникнут внутрь. Китнисс помогает мне подняться и мы, шатаясь, входим в лагерь, ощущая, как силы нас покидают. Как только двери за нами захлопываются, мы обе падаем на заснеженную землю, ощущая ледяное прикосновение холода к лицам. Голоса вокруг нас приглушены. Лидер что-то говорит, но я едва его слышу. Китнисс ссорится с ним, её голос пронзителен и твёрд, но я не могу разобрать их спор. Я поворачиваю голову в её сторону и мир начинает затуманиваться. Моё тело ослабевает, веки становятся тяжёлыми и я погружаюсь в темноту. Когда я медленно открываю глаза, передо мной возникает образ Дэрила. Слёзы текут по моим щекам, и я чувствую, как сердце сжимается от боли. Я хочу задать ему столько вопросов, которые бурлят в моей голове, но осознаю, что это всего лишь мираж. Его здесь нет. Я жажду его увидеть так сильно, что мои эмоции, словно порванные нити, рвутся наружу в слезах. Моя голова медленно проясняется, и я понимаю, что нахожусь в медицинском кабинете. Всё кажется странно знакомым, как в прошлый раз, когда меня привели в госпиталь Грэйди. Если бы я снова оказалась под властью Доун, я бы сама перерезала ей горло! Я поднимаюсь на локтях, оглядывая помещение. На диване неподалёку я вижу спящую Китнисс, крепко обнимающую свой лук, как будто он её единственная защита. Моя нога туго перевязана и я замечаю запачканные кровью бинты в мусорной корзине рядом. Похоже, когда они пытались остановить кровотечение, я была на грани. Я пытаюсь встать с кровати, надеясь не разбудить Китнисс, но как только моя нога касается пола, меня пронзает резкая боль. Я падаю обратно, издав глухой стон. На шум Китнисс мгновенно просыпается, её пальцы уже на тетиве лука, готовая выпустить стрелу. — Бет, какого чёрта! — кричит она, подбегая ко мне. Она хватается за бинты на моей ноге, вытирает свежую кровь, а я пытаюсь собрать разбросанные медицинские инструменты, упавшие вместе со мной. — Ты как? — её голос дрожит от беспокойства, что непривычно видеть от такой сильной и независимой девушки как она. — Прости, вроде нормально, — отвечаю я, пытаясь улыбнуться сквозь боль. — Но бинты завязали так туго, что я чуть не потеряла сознание. Слёзы снова текут из моих глаз и я не могу удержаться. Мой разум отказывается отпускать Дэрила, его образ всё ещё преследует меня. Китнисс смотрит на меня, пытаясь понять, что происходит, но и я сама не знаю, что творится со мной. Почему он не уходит из моей головы? Наш разговор прерывает незнакомый мужской голос. — Что тут происходит? В помещение входит мужчина. Китнисс, слегка расслабившись, отзывается: — О, привет, Рафаэль. Ничего серьёзного, просто Бет решила встать и упала. Как она может называть его по имени? Они знакомы всего несколько часов. Что произошло, пока я была без сознания?