Lumière dans l'obscurité

В голове роились вопросы, словно стая неугомонных птиц, и ни одного ответа на них не было. Как будто прочитав мои мысли, Рафаэль продолжил разговор, его голос звучал спокойно и уверенно на фоне мерцающего света медицинского кабинета. — Бет, правильно? — спросил он, присаживаясь на корточки рядом со мной, его глаза искрились мягким светом. — Да, — с недоумением произнесла я, всё еще не в силах осознать происходящее. — Тебе лучше сейчас не перенапрягаться и не ходить без сопровождения, — продолжил он, указывая на мою туго перевязанную ногу. — Мы сделали всё возможное, чтобы избежать попадания злокачественных бактерий. Если бы не наша быстрая реакция, пришлось бы ампутировать часть ноги, но, как видишь, всё обошлось наилучшим образом. Рафаэль говорил так спокойно, словно не он несколько часов назад провёл сложнейшую операцию на моей голени, а кто-то другой. Его слова путались в моих мыслях, словно туман, и когда Китнисс, заметив, что у меня мутнеет в глазах, поспешила помочь мне встать, она сразу же обратилась к Рафаэлю за поддержкой. — Уложи её на кушетку, — прошипела она, её голос звучал тревожно, как эхо в пустом коридоре. Скоро тишина окутала меня и я, не в силах бороться с усталостью, погрузилась в сон. Но даже в полумраке снов в моих мыслях не оставляло тревожное имя — Дэрил. Что же со мной происходит? Почему он не покидает мои размышления, словно тень, от которой невозможно избавиться? Проведя несколько часов в медицинском кабинете, я не могла избавиться от ощущения, что мысли Бет заняты чем-то важным, или скорее кем-то. Кто этот человек, что пленил её сердце настолько, что она, казалось, уже не замечает, что происходит вокруг? Её взгляд, устремлённый вдаль, казался таким глубокомысленным, как будто она хранила внутри себя какую-то тайну, недоступную даже мне. Эта загадка беспокоила меня всё сильнее, пока моё погружение в раздумья не прервал внезапный голос. Рафаэль — высокий, с тенью тревоги на лице, стоял у двери. Он звал меня с собой, но куда — оставалось загадкой. Быстро накинув куртку, я покинула комнату и мои шаги эхом разнеслись по коридорам старого дома, когда-то служившего укромным жильём, а теперь превращённого в импровизированную больницу для выживших. Тусклый свет падал на пол из небольших окон, сквозь которые пробивались слабые лучи зимнего солнца. Но даже они не могли согреть ни этот дом, ни меня. Когда я вышла на улицу лагеря, морозный воздух резко обжёг лицо, словно напоминая о том, что зима была неумолимой и с каждым днём жизнь становилась всё тяжелее. Ветер резал сквозь одежду, проникая до самых костей. Я поправила свою аккуратную косу — волосы, собранные и убранные назад, давали мне чувство порядка среди этого хаоса. Это было привычно, ведь в бою лишние пряди могли стать фатальной помехой. Рафаэль стоял, ожидая меня, и когда я приблизилась, в его взгляде читалась напряжённость. Всё его тело словно передавало ощущение надвигающейся беды. — Её поцарапал ходячий? — его голос был глухим, но в нём звучала тревога, как гром перед грозой. — Нет, — ответила я сдержанно. — Её порезали. Она сказала, что это была каннибалка. Ей чудом удалось сбежать. — Хорошо, — Рафаэль кивнул, хотя облегчение на его лице не появилось. — А как она себя чувствует? Не выглядела ли подавленной? Я замялась. Что я могла сказать? Бет действительно выглядела потерянной, но причина оставалась неясной. — Она не говорила. Думаю, её мысли где-то далеко. Возможно, кто-то ей дорог… Но я не спрашивала, — ответила я, понимая, что у меня нет ответов, которые он так ждал. Рафаэль тяжело вздохнул, словно пытаясь осмыслить сказанное, а затем заговорил снова: — Если она по кому-то скучает, нам нужно это выяснить. Возможно, это важно… — Рафаэль, — я резко прервала его, голос мой стал холодным, как этот зимний ветер. — Я благодарна за помощь, но мы едва знакомы, и ты не тот, кто должен давать мне советы. Не стоит забывать: я могу причинить боль без лука и стрел. Легче, чем тебе кажется. В его глазах промелькнуло удивление, но он быстро взял себя в руки и поднял руки в жесте примирения. — Понял, — проговорил он спокойно. — Не хотел обидеть. Просто... здесь все на нервах с тех пор, как вы появились. И наш лидер ждёт подтверждения, что вы не представляете угрозы. Но поговорим об этом позже. Мне нужно на склад проверить запасы. Если не сделаем этого сейчас, твоя подруга не продержится долго. — Как это? Ты же сказал, что её раны обработаны и она вне опасности! — моё сердце на миг сжалось от страха. — Да, но ей нужны антибиотики, — ответил он, на мгновение задержав на мне взгляд, прежде чем продолжить. — Её раны начнут воспаляться и без лекарства она не проживёт больше недели. У неё есть ещё одна рана на плече, но она не смертельна. А вот порез на ноге... С этим нельзя медлить. Я замерла, чувствуя, как на плечи ложится ещё один груз. Рафаэль лишь кивнул в мою сторону и, не дожидаясь ответа, развернулся, направляясь к складу. А я осталась стоять посреди лагеря, погружённая в мысли о том, как помочь Бет и что скрывается за её молчанием. Ледяной ветер больно хлестал по лицу, пробираясь под одежду, но в тот момент только холод помог мне сосредоточиться. Мысли, которые раньше терзали меня, словно рой назойливых пчёл, наконец отступили. Я не могла позволить Бет умереть. Эта девчонка была сильна духом, всегда шла до конца, сражалась за свою жизнь с неукротимой силой. И теперь, стоя посреди лагеря, я понимала, что не могла просто сдаться. Мысли выстроились в цепочку и решение стало ясным. Мне нужен был склад с медикаментами. Снег хрустел под ногами, когда я направилась к зданию, которое служило складом. Ветер тут казался ещё холоднее, словно хотел прогнать меня прочь, но я знала, что должна найти спасение для Бет. Внутри, среди разбросанных коробок и медикаментов, я увидела Рафаэля с двумя парнями, которые в спешке перебирали лекарства, словно искали что-то столь же жизненно важное, как и я. — Рафаэль, — мой голос прозвучал резко, заставив их вздрогнуть. — У вас есть антибиотики? Он выпрямился, его лицо на мгновение застыло от испуга, но тут же сменилось облегчением, когда он узнал меня. — Китнисс, это ты... — Рафаэль нервно рассмеялся, приглаживая волосы. — Ты нас до чёртиков напугала. Не могла хотя бы постучать? — Прости, но мой вопрос остается прежним. Антибиотики, Рафаэль, они у вас есть? Он замешкался, явно не зная, что ответить и это молчание уже само по себе не предвещало ничего хорошего. — Китнисс... — наконец выдавил он, его голос прозвучал тише, чем я ожидала. — Антибиотики — это редкость в наши дни. У нас они закончились вчера утром. Чтобы спасти раненых, нам нужны запасы, но их больше нет... Его слова пронзили меня, словно острый нож. Внутри всё сжалось — надежда угасала, но я не могла позволить себе опустить руки. — Где их можно найти? — спросила я, чувствуя, как голос становится жёстче. — В городе. В старых больницах, которые давно заброшены, — Рафаэль говорил осторожно, словно каждый его ответ был ключом к чему-то неизбежному. — Но никто туда не пойдет. По словам наших разведчиков, которые едва выбрались оттуда живыми, в больницах полно антибиотиков... Но и ходячих там ещё больше, чем на улицах. Орды, Китнисс. Настоящие орды, с которыми никто не справится. Я взглянула ему в глаза, не отводя взгляда. — Тогда я пойду одна, — твёрдо сказала я. Рафаэль отшатнулся, словно не веря своим ушам. — Ты с ума сошла? Это самоубийство! Даже если ты каким-то чудом пройдешь через орды, больница станет твоей могилой. — Я не могу бросить Бет, — произнесла я, чувствуя, как решимость охватывает всё моё существо. — Я достану антибиотики, чего бы это ни стоило. Я знала, что шансы были против меня, что это была игра с судьбой. Но внутри меня горело желание спасти Бет. Возможно, потому что я видела в ней что-то большее, чем просто спутницу. Я хотела понять, что движет этой девушкой, какие тайны она прячет в сердце, за что она борется до последнего. Рафаэль тяжело вздохнул, явно не желая с этим мириться, но в итоге кивнул. — Ладно... Но это останется между нами. Никто, слышишь, никто не должен знать об этом, особенно наш лидер. Рафаэль снова посмотрел на меня, его лицо омрачённое тенью тревоги. Я знала, что он против, но я не оставила ему выбора. В его взгляде промелькнула какая-то горькая усталость, словно он давно смирился с тем, что каждый из нас здесь рано или поздно примет своё последнее, безрассудное решение. — Хорошо, Китнисс, — тихо сказал он, отворачиваясь к парням, которые продолжали перебирать медикаменты. — Но если ты не вернёшься... — он осёкся, не закончив фразу. Мы оба знали, что это была возможность, с которой мне придётся считаться. — Я вернусь, — уверенно сказала я, хотя внутри дрожала от страха. Но это не имело значения. Страх был спутником в этом мире и я давно научилась его терпеть, как и холод, как и голод. Я направилась к выходу, на ходу поправляя ремень с оружием. В больницу я отправлюсь без лишнего груза, взяв с собой только лук, стрелы и нож — всё, что могло спасти мне жизнь. В голове уже выстроился план: двигаться быстро; не привлекать внимания; не вступать в бой, если это возможно. Всё просто. Рафаэль догнал меня у выхода. — Китнисс, подожди, — он положил руку мне на плечо, останавливая меня. — Это может тебе пригодиться. Я повернулась, и он протянул мне небольшой серебряный амулет на тонкой цепочке. — Это… что? — удивленно спросила я, не понимая, что за предмет он пытается мне дать. — Одна из женщин лагеря сказала, что этот амулет принесёт удачу. Не знаю, веришь ли ты в такие вещи, но… лишним точно не будет, — сказал Рафаэль с кривой усмешкой. Я приняла амулет, кивнув ему в благодарность. Удача могла понадобиться, как и всё остальное. В этом мире хвататься приходилось за любую соломинку. Когда я вышла на улицу, ветер стал ещё сильнее, взвихряя снег, и каждый шаг отдавался эхом в моих мыслях. Впереди была больница, полная ходячих, но мысль о Бет, лежащей в лазарете, не давала мне остановиться. Она нуждалась во мне и я не могла её подвести. Я натянула капюшон, прикрывая лицо от ледяного ветра и, бросив последний взгляд на лагерь, шагнула в сторону города, где меня ждала неизведанная опасность. Холод резал кожу, но это был лишь первый из многих барьеров, которые мне предстояло преодолеть на пути к спасению Бет. Сквозь густые заросли леса, тянущиеся на километры, небо медленно погружалось в тёмно-синюю дымку. Сумерки нависли над землёй и я осознала, что ночлег нужно искать как можно скорее. Припасы тоже были бы не лишними, ведь, если не найду укрытие, смерть может прийти раньше, чем я доберусь до этих чёртовых антибиотиков. Вокруг не было ни намёка на подходящее убежище, словно сама вселенная вставала у меня на пути. Но удача улыбнулась мне хотя бы в одном — на небольшой поляне неподалёку от меня метнулся кролик. «Может быть, хотя бы с ужином повезет», — подумала я. Опустившись на корточки и задержав дыхание, я прицелилась. Натянув тетиву лука, выдохнула и выпустила стрелу. Она прошила воздух с едва слышным свистом и попала прямо в цель. Быстро подбежав, я взяла тёплое, ещё дрожащее тело животного и убрала его в свою сумку, чтобы не привлекать лишнего внимания к моему передвижению. Внезапно, как гром среди ясного неба, раздался пронзительный крик и я застыла на месте, напряжённо вслушиваясь. Это был не звук ходячих — что-то более человеческое, полный отчаяния и боли. Я бросилась на звук, ведомая любопытством и внутренним долгом помочь, если смогу. Когда я добралась до источника шума, притаившись за широким стволом дерева, передо мной открылась картина, от которой сжалось сердце. Молодой парень, не старше двадцати пяти, отчаянно отбивался от десяти ходячих. Его силы иссякали, а атаки были всё менее точными. С палкой в руках, он явно понимал, что шансов у него мало. «Это неравная схватка», — мелькнула мысль и я поняла, что должна вмешаться. Я вышла из укрытия, лук уже был наготове. Синхронно натянув тетиву, я выстрелила двумя стрелами сразу, рассчитав так, чтобы каждая пробила несколько черепов ходячих. Теперь осталось всего пятеро. Я быстро приблизилась к парню и вложила ему в руку свой нож, заменив бесполезную палку на что-то более эффективное. В его глазах промелькнула надежда и, не теряя ни секунды, он принялся резать ближайших мертвецов. В то время как я продолжала метко пускать стрелы одну за другой, мы вдвоём справились с ходячими менее чем за пять минут. Оба вымотанные, мы присели на землю, чтобы перевести дух. Я оперлась о ствол дерева, чувствуя, как холодный зимний ветер пробирается сквозь одежду. Парень, не обращая внимания на снег, уселся прямо на землю, словно это придавало ему сил. — Как тебя зовут? — спросила я, нарушая мёртвую тишину, наступившую после боя. — Ноа. Спасибо, что спасла. Если бы не ты, это был бы мой последний день, — он говорил через тяжёлое дыхание, но в его голосе звучала искренняя благодарность. — Китнисс. Как ты попал в такую передрягу? — Отбился от своей группы, потом заблудился. Искал их, но набрёл на этих ходячих. Пытался обойти их стороной, но неудачно — наступил на ветку, она хрустнула, и вот они все за мной. Пришлось хоть как-то обороняться, — его голос дрогнул, когда он вспоминал недавние события. — Хорошо, что я оказалась неподалёку, — я кивнула, стараясь не выдавать лишних эмоций. — Да, но что ты делаешь здесь ночью? — спросил Ноа с ноткой тревоги. — Иду в город. Мне нужны антибиотики, — коротко ответила я, решив не раскрывать всех карт. — В город? Но там же опасно! — Знаю, но у меня нет выбора. Если я не добуду лекарства, последствия будут катастрофическими. — Понимаю... я потерял друга, когда он умирал у меня на глазах, — в его голосе появились отголоски боли. Мне не нужно было объяснять, что это такое — я слишком хорошо знала это чувство. — Холодно. Нам надо найти укрытие. Ты пойдёшь со мной? — поднявшись на ноги, спросила я. Он кивнул и мы вместе двинулись дальше в ночь, зная, что этот лес скрывает ещё множество опасностей.