Lumière dans l'obscurité

Очнувшись в удушающей темноте, я не сразу смогла осознать, где нахожусь и что со мной произошло. Жгучая боль в плече резала сознание, словно огненный нож, но это было не единственное, что меня беспокоило. Вокруг меня царила кромешная темнота, теснота, как будто стены смыкались всё ближе, а в воздухе витал еле уловимый запах медикаментов, смешанный с металлическим привкусом застоявшегося воздуха. Моя голова гудела от беспорядочных обрывков воспоминаний, но одно было ясно как день: я должна выбраться отсюда. Но как? Этот вопрос словно эхом бился в моём сознании, угрожая поглотить остатки разума. Я попыталась вытянуть руки, но пространство вокруг было настолько узким, что движение казалось невозможным. Невидимые стены, обволакивающие меня, были неощутимы, но их присутствие сдавливало грудь. Вдруг мой взгляд остановился на едва заметном отблеске. В руке, которую я до этого не осознавала, что-то лежало — предмет, хранящийся со мной всё это время, даже когда я была погружена в беспамятство. Я приподняла его к лицу и, не смотря на слабый свет, смогла разглядеть наконечник стрелы. Он был таким знакомым, напомнив мне о Дэриле. Вопрос — видела ли я этот наконечник раньше, — мучительно соскальзывал с края моего сознания, но я не могла вспомнить наверняка. Всё, что сейчас имело значение — это выжить. Я должна действовать. Сжав в руке наконечник, я начала методично бить по поверхности рядом, надеясь найти слабое место, которое позволит выбраться. С каждым ударом боль в плече становилась невыносимой, сжигала, словно огонь, но я не могла позволить себе остановиться. Адреналин глушил боль, и моё тело двигалось механически, почти инстинктивно. Сжав зубы, я продолжала бороться, отчаянно пытаясь выбраться из этого тёмного, пугающего места и понять, где я нахожусь. После бесчисленных попыток выбраться из тьмы, холодной и безмолвной, я сделала последний отчаянный рывок рукой, в которой крепко сжимала наконечник стрелы. В этот момент, словно по волшебству, я почувствовала, как крышка моего заточения поддалась. Внезапный яркий дневной свет ударил мне в лицо, и я невольно зажмурилась, отгоняя болезненное жжение в глазах. Несколько мгновений я просто сидела неподвижно, позволяя своему зрению привыкнуть к свету, которого я так давно не видела. Когда наконец открыла глаза, передо мной предстала разрушенная церковь. Внутри всё было объято хаосом: окна выбиты, деревянные скамейки сломаны и истерзаны временем, словно кто-то яростно пытался уничтожить даже воспоминания о былом величии этого места. Я сидела прямо в центре, в окружении полуразрушенных скамей и вдруг осознала: это был гроб. Мой гроб. Сырость и темнота, что окружали меня до этого, были частью этого места. Я лежала в мрачной глубине гроба, посреди заброшенной церкви. Вдалеке, едва слышно, доносился глухой рык ходячих, но они были еще далеко. Это давало мне немного времени. Я подняла наконечник стрелы, который всё это время держала в руках и, взглянув на него при свете дня, поняла: это стрела Дэрила. Но почему? Почему он оставил её мне? Знал ли он, что я выберусь из этого кошмара? В голове роились вопросы, но времени на раздумья не было. Я медленно встала, чувствуя, как ноги дрожат от долгого бездействия. Тело ослабло, но я знала — нужно идти. Я должна найти припасы и оружие, иначе этот день станет моим последним. Я подняла взгляд к небу, покидая мрачные стены церкви, и осмотрела окрестности. Ходячих не было видно поблизости. Но что-то во мне заставило обернуться и взглянуть на церковь ещё раз. Полуразрушенные стены, когда-то бывшие домом для молитв, теперь служили убежищем лишь для умирающих и тех, кто был слишком слаб, чтобы продолжать борьбу. Я подошла ближе и заметила на стенах глубокие царапины. Мгновенно поняла чьи они. Здесь были и ходячие, и люди, и ни те, ни другие не оставили этому месту ни шанса. Но время неумолимо. Я направилась к лесу, зная, что среди деревьев мне будет легче скрыться как от ходячих, так и от людей, готовых убить меня ради ресурсов или забавы. Хорошо, что Дэрил когда-то научил меня выживанию в лесу. С его уроками и с остатками сил я смогу найти свою группу. С этими мыслями я шагнула в гущу деревьев, где мрак и тишина стали моими союзниками в этой непрекращающейся борьбе за жизнь. Прохладный ветерок нежно касался моего лица, когда я сделала первые шаги в лес, чувствуя, как природа начинает обволакивать меня своим тихим и пугающим спокойствием. Вокруг всё выглядело так, словно здесь давно не ступала нога человека, что внушало ложное чувство безопасности. Но я знала, что в любой момент что-то или кто-то может прервать эту спокойную идиллию. Боль в плече всё ещё не утихала, она стала моим постоянным спутником, но я не могла позволить себе остановиться. В глубине души меня подгоняло чувство, что времени остается всё меньше. Я шла осторожно, каждый шаг был продуман. Оглядываясь назад на церковь, которая постепенно скрывалась за густыми деревьями, я осознала, что не могу возвращаться туда. Это место было моей тюрьмой и, возможно, меня ждали ещё более опасные испытания впереди. Голова начала очищаться от тумана, воспоминания стали возвращаться кусочками, словно лоскутное одеяло. Мы с Дэрилом. Бегство. Больница. И... темнота. Почему он оставил мне наконечник? Неужели он знал, что я выживу? Возможно, он надеялся. Он всегда был тем, кто верил в выживание даже в самых худших обстоятельствах. Но теперь я должна выжить не ради него, а ради себя. Ради того, чтобы найти остальных и понять, что произошло за время моего отсутствия. Я сделала ещё несколько шагов, прислушиваясь к звукам вокруг. Лес был полон жизни: слышались шорохи листьев, далёкие крики птиц и еле уловимое журчание ручья. Где-то вдали перекликались ходячие, но они были ещё достаточно далеко, чтобы меня заметить. Это давало мне небольшую передышку. Когда я достигла небольшой поляны, меня осенила мысль, что мне нужно оружие. Один лишь наконечник стрелы мало чем мог мне помочь, особенно если столкнусь с более серьезной опасностью. Нужно найти что-то — что угодно — чтобы защититься. Внимательно осматриваясь, я заметила старую поваленную ветку, достаточно крепкую, чтобы стать импровизированным оружием. С усилием я выдернула её из земли и, опираясь на неё как на трость, пошла дальше. Пройдя через лес, я наконец услышала журчание ручья, который привлёк моё внимание. Вода. Она могла быть как спасением, так и ловушкой. Опустившись на колени возле берега, я жадно зачерпнула воду руками, почувствовав, как холодная жидкость оживляет мои пересохшие губы и горло. Это было маленькое, но важное достижение — ещё один шаг к выживанию. И тут, среди шелеста листьев, я услышала что-то новое. Это был не просто ветер или звуки природы. Шорох. Осторожный, приглушенный, но слишком громкий, чтобы быть случайностью. Кто-то был поблизости. Я замерла, напрягшись, прислушиваясь к каждому звуку. Сжала в руке ветку, готовая к любому исходу. Тишина. Но это была не та естественная тишина леса. Она была зловещей. Напрягая слух, я медленно повернула голову в сторону, откуда доносился шум. И вдруг, среди кустов, я увидела движение. Это были не ходячие — слишком ловкие, слишком быстрые. Кто-то или что-то наблюдало за мной. Я медленно встала, стараясь не делать резких движений, и направила свой взгляд вглубь зарослей. Шаг. Ещё один. Тот, кто был там, не спешил нападать, будто проверял, насколько я опасна. — Кто здесь? — голос был хриплым и слабым после долгого молчания, но я попыталась придать ему твёрдость. Ответа не последовало, только новый шорох. Я прижала ветку к груди, готовая защищаться. — Я не наврежу, — наконец донесся голос, низкий и усталый, словно тот, кому он принадлежал, давно был на грани. Из-за кустов появился человек. Мужчина, с бледным лицом и впалыми глазами, его одежда была порвана и испачкана, но в его руках не было оружия. Он медленно вышел вперед, подняв руки в жесте мира. — Ты тоже выжила, да? — спросил он с горькой усмешкой. Я не отвечала сразу, изучая его. Он выглядел измученным, как и я, но его глаза блестели чем-то диким, словно он уже давно пересёк грань между разумом и безумием. — Кто ты? — спросила я, держа ветку наготове. — Просто выживший, как и ты, — ответил он. — Я искал укрытие... может, мы сможем помочь друг другу? Мужчина говорил тихо, но его слова словно вибрировали в воздухе, отскакивая от деревьев и раздаваясь эхом в моем сознании. Его вид и поведение настораживали, но я понимала, что не могу отмахнуться от предложения без тщательного обдумывания. В одиночку мне будет сложнее выжить, особенно в таком состоянии. С другой стороны, доверять первому встречному — это шаг на грани безумия. — Как тебя зовут? — спросила я, пытаясь не показывать свою настороженность. Он опустил руки, но оставался на безопасном расстоянии, как будто и сам не был уверен, стоит ли приближаться. — Люк, — ответил он после короткой паузы. — Я был здесь с группой, но... — его взгляд затуманился, словно воспоминания, которые он не хотел озвучивать, всколыхнулись внутри. — Теперь я один. — Ты из лагеря неподалёку? — спросила я, слабо надеясь, что он знает дорогу к моей группе. Люк покачал головой. — Нет. Я пришёл из другого района. Туда теперь не вернуться, там всё сожжено дотла. Моё сердце замерло на мгновение. Если его слова правдивы, возможно, ситуация за пределами этой лесной тишины была хуже, чем я представляла. — Почему я должна тебе верить? — мои слова прозвучали жёстче, чем я ожидала. Люк вздохнул, оглядываясь по сторонам, как будто небо и деревья могли дать ему ответ. — Ты не должна, — сказал он, посмотрев мне прямо в глаза. — Но ты можешь. Выбор за тобой. Я сжала ветку в руках, лихорадочно обдумывая его слова. В голове всплывал образ Дэрила. Он бы сразу почувствовал, можно ли доверять этому человеку. Я же была сломлена, истощена и не знала как правильно поступить. — Нам лучше уйти отсюда, пока не стало хуже, — предложил Люк, и его голос зазвучал спокойно, но с внутренней настороженностью. — Если хочешь, можешь пойти своей дорогой. Но если передумаешь — следуй за мной. Он сделал шаг назад и начал уходить в глубь леса, оставляя меня одну. Это было на грани абсурда: я могла просто остаться здесь, где, казалось, было безопасно, или последовать за незнакомцем, рискуя попасть в новую ловушку. Но что-то подсказывало мне, что бездействие будет хуже, чем любое решение. Боль в плече напомнила о себе резким всплеском, и я поняла, что долго не протяну одна. Собрав последние силы, я шагнула за Люком, держась на расстоянии, но не теряя его из виду. Люк двигался уверенно, словно точно знал куда направляется, а я следовала за ним, сохраняя дистанцию и настороженно прислушиваясь к каждому его шагу. Лес вокруг нас постепенно сгущался, деревья становились выше, а их кроны почти полностью закрывали небо, оставляя нас в полумраке. Чувство тревоги росло внутри меня, как тихий набат. — Ты давно один? — нарушила я молчание, пытаясь узнать о нём больше. Люк не сразу ответил, словно обдумывая, что именно сказать. — Неделю, может больше, — его голос прозвучал тихо, как будто он сам не был уверен в своих словах. — Время здесь теряет всякий смысл. Особенно, когда вокруг только смерть. Я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Его слова резонировали с моими собственными страхами, но что-то в нём всё ещё вызывало сомнения. Как будто за этим спокойствием скрывалась какая-то тайна. — Как ты выжил? — я попыталась уточнить, скрывая подозрительность за простым вопросом. Люк остановился на мгновение, его плечи напряжённо вздрогнули. — Я приспосабливался. Не всем дано, но кто-то должен был остаться. — Он продолжил идти, не оборачиваясь. Что-то в его ответе настораживало, но я решила больше не давить. Мы шли всё дальше в лес, и вскоре тропинка перед нами начала расширяться. Вдали показались полуразрушенные постройки — небольшой лагерь или поселение, окружённое густыми зарослями. Сердце в груди застучало быстрее. — Это что за место? — спросила я, не скрывая беспокойства. — Здесь можно передохнуть, — коротко бросил Люк. — Здесь безопасно. Пока. Безопасно? Я уже давно перестала верить в такие слова. Но сил у меня оставалось всё меньше и голод и жажда давали о себе знать с новой силой. Мы вошли на территорию лагеря: несколько ржавых бочек, палатки, полуразрушенные домики. Место выглядело заброшенным, но следы недавнего присутствия кого-то были очевидны: свежие следы костра, остатки еды. Люк остановился у одной из палаток и бросил взгляд на меня. — Ты можешь отдохнуть здесь, если хочешь. Но долго оставаться на одном месте небезопасно. Я посмотрела на полуразрушенные строения и попыталась оценить ситуацию. Лагерь казался пустым, но что-то в этом месте вызывало тревогу. Словно его обитатели ушли недавно и собирались вернуться. Я не могла позволить себе доверять этому месту. — А что дальше? — спросила я, сжав зубы от боли в плече. — Дальше? — Люк усмехнулся, но в его глазах не было радости. — Дальше мы выживаем. Или умираем. Выбор всегда за нами. Он отвернулся и начал копаться в одном из ящиков, извлекая оттуда старый бинт и флягу с водой. Я осторожно подошла к нему, чувствуя, что сил на дальнейшие раздумья у меня не осталось. — Ты сможешь помочь мне с этим? — я показала на своё плечо, надеясь, что он не откажет. Люк кивнул, но в его движениях всё ещё было что-то напряжённое. Он осторожно обмотал бинт вокруг моей раны, действуя на удивление аккуратно. — Спасибо, — пробормотала я, чувствуя облегчение от его помощи. Он не ответил, лишь продолжал своё дело, погружённый в молчание. Казалось, он что-то обдумывал, как будто боролся сам с собой. Закончив перевязку, он поднял голову и посмотрел мне в глаза. — Ты должна быть осторожна, — сказал он тихо, как будто хотел предупредить меня о чём-то. — Этот мир не прощает ошибок. Я поняла, что он прав.